Анастасия Клименко:

Добрый день! Сегодня с вами я, Анастасия Клименко. Сегодня в программе AntiSchool у нас костях Дарья Тимощук – основатель и ведущий методист англоязычных центров раннего развития SmartFox. Добрый день! Спасибо, что пришли!

Дарья Тимощук:

Здравствуйте!

Анастасия Клименко:

Наверное, первый вопрос: расскажите, вообще, как пришли в образование?

Дарья Тимощук:

В далеком-далеком прошлом, на заре своей карьеры я была преподавателем английского и переводчиком. У меня образование педагогическое (иняз).

Анастасия Клименко:

Хорошо. Не всегда все в образовании с педагогическим образованием.

Дарья Тимощук:

И где-то с 3-го курса университета я начала параллельно преподавать. Дело было в Челябинске, я работала параллельно в нескольких языковых центрах, и ученики у меня были от полутора до 50-ти. И для совсем маленьких детишек у меня была своя программа, которую я разработала и по которой тогда планировала защищать диссертацию кандидатскую. Но жизнь унесла совершенно в другую сферу, я много лет проработала после этого в финансовой сфере, прожила 5 лет на Кипре, но при этом всегда у меня была мысль о том, что мои дети точно будут расти в билингвальной среде, как минимум, и что англоязычная среда у них точно будет с рождения. Параллельно интересовалась вообще вопросами билингвизма и различными методиками раннего развития. Периодически для души брала какое-то репетиторство, чтобы не забыть свое педагогическое прошлое, так скажем. И так сложилось, что, когда старшей дочке было 10 месяцев, я уже была в Москве, то есть мы вернулись с Кипра, и я в этот момент начала искать активно в Москве места, куда мы могли бы прийти в англоязычную среду. Меня не интересовало изучение языка, меня интересовали какие-то, возможно, развивающие, игровые центры, где бы занятия проходили на английском языке, куда приходили экспаты со своими детьми. И мне тогда казалось, что таких мест в Москве должно быть много (с учетом такого количества продвинутых родителей, экспатов). Оказалось, что это только казалось, то есть, если сейчас с этим как-то ситуация уже налаживается, то несколько лет назад было все очень печально на этом рынке. То есть было много языковых садиков (но садики меня не интересовали), а вот такой формат, где бы проходили какие-то просто игры или развивающие занятия на языке, которые бы подходили и детям носителям языка и не носителям, таких не было практически, то есть какие-то бессистемные попытки. И мне тогда удалось кое-как найти центр, где мы отзанимались почти год, это было франчайзинговое представительство одной очень крупной американской сети. Там было то, что нравилось, было то, что не нравилось, много было моментов, которые не нравились, хотя в целом программа была интересная, по крайней мере, на тот период это более-менее нам подходило. Но год спустя я задумалась о том, самая я работала при этом в бизнесе, но в другом, в финтехе тогда я была соучредителем стартапа, и мы поговорили с мужем, и я сказала: «Знаешь, надо что-то делать, потому что дальше так не пойдет, нужно что-то делать и для наших детей, и вообще, ниша практически пустая, и нужно делать свой продукт, более продуманный методически, закрывая те недостатки, которые были в том центре, в котором мы занимались, но с этой же концепцией, именно полноценные развивающие занятия на английском языке, то есть два в одном (и всестороннее развитие, и языковая среда – не изучение языка, а именно погружение в языковую среду)». И мы обсудили, что постепенно займемся этим вопросом, займемся разработкой программы, через полгода-год будем открываться. И ровно через неделю после того, как мы об этом поговорили, мы приехали на занятие в наш центр, нам сказали: «Вы знаете, центр закрывается, через месяц полностью уходит из России». Оставалась замечательное помещение, оставались чудесные педагоги, с которыми можно было взяться за разработку программы, потому что у них был опыт работы именно в таком формате, и у них, так как они работали на франчайзинг в американской сети, они были приучены к очень высоким стандартам качества. Это то, что меня больше всего интересовало, и мы наняли 3-х педагогов на старте из этой сети, совместно с ними стали разрабатывать программу. Естественно, на этапе старта у меня не было возможности заниматься непосредственно написанием программы, я только задавала какие-то общие направления, корректировала, принципы какие-то вырабатывала. И совместно с ними мы запустили наш первый центр, это было в октябре 2015 года. Собственно, мы запустились за месяц вместо года. Никогда не повторяйте этот подвиг, потому что за этот месяц запуска мы с мужем оба по разу чуть не уснули за рулем. Так делать не надо, месяц – это не реальный срок. Это более-менее реальный срок, если вы запускаетесь по франшизе, и то месяца – это очень мало, а создавать такой проект с нуля… Естественно, к моменту старта сама программа у нас была готова на первую пару-тройку недель, был расписан календарный план, были расписаны принципы, структура выработана, но сама программа, она писалась на ходу. Первый год очень много всего корректировалось, менялось, откладывалось. С этим методисты мы проработали, наверное, месяцев 8, потом мы расстались. После этого уже я взялась за программу и стала по большей части перерабатывать сама. Были и другие методисты, но я сама занималась ядром. Были мелкие задачи, мы привлекали и продолжаем привлекать различных консультантов из отрасли, в том числе, специалистов в области развития детского мозга, специалистов по разным методикам. В принципе, основная идея была – это создать экологичный продукт, экологичную развивающую программу, экологичную в том смысле, что безвредную, без всех вот этих вот «читать раньше, чем ходить», без того, к чему не был бы готов детский мозг на определенном возрастном этапе и так далее. То есть очень сильно я изначально углубилась в эту тему, как это сделать именно правильно с научной точки зрения.

Анастасия Клименко:

Получается, можно травмировать?

Дарья Тимощук:

Можно.

Анастасия Клименко:

Как? Где эта грань?

Дарья Тимощук:

На данный момент есть такая тенденция, потому что очень много пишут, говорят о том, что раннее развитие, это вредно, и, в принципе, педагоги и родители разделились на 2 лагеря. Одни говорят, что да, раннее развитие, после трех уже поздно, все начитались Масару Ибука, восприняли буквально все, что написано в книжке, написанной в середине XX века, когда еще даже современных томографов не было и вообще ничего не знали о сером веществе головного мозга и нейронных связях. И второй лагерь, говорящий о том, что нет, ранее развитие, это вредно, от детей вообще просто нужно отстать и не прикасаться до старшего дошкольного или младшего школьного возраста. Но в этом вопросе надо понимать, что вообще подразумевается под ранним развитием? Однозначно ответить на вопрос, вредно или не вредно раннее развитие (у меня спрашивают), я не могу ответить на этот вопрос, потому что я начинаю уточнять, а что вы имеете в виду под ранним развитием? Ребенка нужно развивать, но опять же современная наука и множество научных исследований говорят о том, что ребенка необходимо развивать в соответствии с этапами развития его мозга, в соответствии с сенситивными периодами. Сенситивный период – это период особой восприимчивости, чувствительности мозга к стимулам определенного рода, то есть, есть сенситивный период зрительного восприятия, когда нужно упор делать именно на зрительное восприятие, есть сенситивный период речи и так далее. И раннее развитие-то, оно полезно и оно нужно, но ранее, не ранее, оно должно быть в соответствии с возрастом. Есть вещи, которые в 90-х вошли в моду и до сих пор, к сожалению, процветают на рынке, многие от этого отходят, но, тем не менее, много вот этого еще есть. Мы учим детей читать чуть ли не с рождения, все вот эти карточки Домана, когда с детьми зазубривают счет до 100, до 500, до 1000, до 10000 в качестве считалки и прочие какие-то вещи делают, к которым детский мозг совершенно не готов. Такое раннее развитие, оно, действительно, вредно. И, в принципе, очень много споров, в том числе, по поводу языков, вредно или не вредно в раннем возрасте учить язык? Опять же, можно не спорить, а обратиться к науке и к множеству современных научных исследований, не к учебникам середины XX века, по которым до сих пор учат наших логопедов, потому что на Западе, допустим, для логопедов существует даже отдельная сертификация по работе детьми билингвами, а наши логопеды до сих пор утверждают, что язык раннем возрасте – это вредно, потому что так написано вот в тех древних учебниках. И опять же тут встает вопрос, а как осваивать язык в раннем возрасте, что подразумевается под ранним изучением языка? У многих сразу рисуется картинка такая, когда речь идет о том, что ребенок в год, в полтора года учит язык, что ребенка сажают за парту, зубрят с ним слова по карточкам, и такие занятия, к сожалению, до сих пор существует, и это происходит в формате: «Смотри, это dog – собачка, а вот это вот cat – кошечка».

Анастасия Клименко:

А теперь повтори…

Дарья Тимощук:

А теперь повтори. А вот это вот желтого цвета, он называется yellow и так далее. В таком формате, это, во-первых, бессмысленно, во-вторых, действительно, даже вредно. Но, что касается создания билингвальной среды, то есть погружение в языковую среду, в таком формате, в принципе, выросло больше половины населения земного шара, то есть, на тот момент, абсолютно это факт, что больше половины населения Земли являются билингвами с рождения или с раннего возраста, в том числе, в нашей стране. Какое количество людей в нашей стране с рождения говорит по-русски и по-татарски, по-русски и по-башкирски, и так далее. И ни у кого это не вызывает никаких вопросов, но при этом, если речь идет о создании искусственной языковой среды, такой же, в которой растут естественные билингвы, по таким же принципам погружения в языковую среду (не зубрежка языка, а просто жизнь на языке, в какие-то временные отрезки, с какой-то регулярностью погружения в среду), то есть это совершенно нормально и совершенно естественно. И очень дывным-давно доказано, что детский мозг с рождения к этому готов и, более того, наиболее восприимчив к освоению дополнительных языков именно в первый год жизни. Но при этом до сих пор существует множество мифов на этот счет, множество споров, и опять же 2 лагеря.

Анастасия Клименко:

С какого возраста надо погружать в такую среду?

Дарья Тимощук:

Смотря по результатам разных исследований. Есть, допустим, исследование о том, что восприятие ребенка (ну, мы говорим здесь об фонематическом восприятии, то есть восприятии фонем иностранного языка на слух, возможность их воспринимать совершенно естественно и в дальнейшем воспроизводить совершенно естественно), так вот, есть исследование, говорящее о том, что вот это вот фонематическое восприятие начинает снижаться (если корректно так сказать) где-то с 6-месячного возраста. Есть исследования, которые говорят, что с 9-месячного возраста. Есть исследования, доказывающие, что после года уже снижается восприятие. Но совершенно точно, что в течение первого года жизни уже спокойно можно ребенка начинать погружать в языковую среду, и это ему, действительно, поможет в дальнейшем осваивать иностранный язык по принципам родного, и при этом без всякого вреда для его мозга, без перегрузок, как это принято считать, в совершенно естественном режиме, в совершенно естественном формате.

Анастасия Клименко:

А такой формат, он подходит, допустим, уже для школьника, или ему уже надо учить? Ну, то есть где эта грань, когда ты переходишь?

Дарья Тимощук:

Смотрите, есть противоречивые мнения опять же у педагогов на этот счет. Кто-то считает, что в школьном возрасте уже нужно учить язык как язык, кто-то считает, что во взрослом возрасте язык нужно учить уже по-другому. Допустим, опыт Ольги Львовны Соболевой с ее методикой, которая существует уже больше 15 лет, и результат, который показывают ее ученики, это методика естественного погружения, где дети осваивают язык именно в естественном формате, вот ее опыт показывает, что даже взрослые люди, начинающие учить язык методом погружения (новый для себя язык), прекрасно его осваивают с отличными результатами, не говоря о детях любого возраста. Но вопрос именно в том, как организовать это погружение, как организовать эту среду? В целом, если говорить о научной точке зрения, допустим, то, о чем говорит Марьяна Михайловна Безруких, она называет, насколько я помню, цифры в районе 8-9 лет, некоторые ученые говорят про 6-7 лет, но они говорят о том, что изучение языка структурно-логическим способом, то есть через освоение отдельно лексики, правил искусственным таким способом, оно возможно где-то с возраста 6-7-9 лет, что мозг ребенка к этому готов. Но это не значит, что обязательно так делать в возрасте 6-7-9 лет, это значит, что точно не нужно учить язык структурно-логическим способом до 6 лет. А вот как это делать в школьном возрасте? Опыт Ольги Львовны Соболевой показывает, что это спокойно можно делать методом погружения. Наука считает, что это можно делать структурно-логическим способном. А вот про ранний возраст мнение совершенно однозначное о том, что язык можно и нужно осваивать в раннем возрасте именно методом погружения, но ни в коем случае не зубрежкой. И, в принципе, показатели знания языка в дошкольном возрасте – это не количество выученных слов, чего, к сожалению, ожидают многие родители в качестве результата. И для них результат зачастую, к сожалению, не то, что ребенок в течение часа, например, на занятии совершенно спокойно понимает неупрощенный поток английской речи, совершенно спокойно себя при этом чувствует, все, что он не понимает лексически, он понимает из контекста, достраивает смысл, и в состоянии коммуницировать. Если он не может что-то сказать, он в состоянии донести это жестами, как-то по-другому, и постепенно набирается словарный запас, это и есть естественное освоение языка, как это и с родным языком происходит. Но вот родители, к сожалению, зачастую ожидают другого и считают результатом количество выученных слов, а не то, что ребенок свободно понимает иностранную речь изначально.

Анастасия Клименко:

Как у вас проходят курсы на SmartFox? Ну, то есть вы всех детей (не знаю, сколько) от года…

Дарья Тимощук:

От 6 месяцев.

Анастасия Клименко:

…от 6 месяцев до скольки, вот они тоже погружаются в эту среду?

Дарья Тимощук:

Да, у нас в SmartFox курсы от 6 месяцев до 14 лет. Это не курсы изучения иностранного языка, это именно полноценные развивающие занятия, которые проходят на английском языке, то есть это занятия два в одном (раздающие занятия плюс погружение в языковую среду). Естественно, для разного возраста у нас разные направления. То есть, допустим, для совсем малышей – это общеразвивающие занятия, это музыкальные занятия, очень близкие к орф-педагогике. Для детей постарше добавляется игровое страновидение, творчество, изучение окружающего мира, танцы и так далее. Все это происходит у нас на языке.

Анастасия Клименко:

Так можно изучать любой язык?

Дарья Тимощук:

Да.

Анастасия Клименко:

Вы сказали, что хотели с детьми так изучать, вот почему именно вот это было желание, чтобы они росли в такой среде?

Дарья Тимощук:

Для того, чтобы дать им возможность именно в совершенстве, совершенно свободно, на уровне родного освоить английский язык. В итоге мои дети растут на 4-х языках, а не на 2-х, но цель (именно конечная цель) дать им возможность в совершенстве освоить эти зэки. И я совершенно не жду, не требую, не проверяю, то есть не измеряю успех в том, сколько слов они выучили или сколько они говорят и, в принципе, сильно не заморачиваюсь на стимулировании речи. Конечно, это есть, но я совсем немного этим занимаюсь. Меня больше волнует то, что они совершенно свободно себя чувствуют в языковой среде, то есть у них иностранные языки английский, испанский, японский, и на каждом из этих языков с людьми, с которыми они общаются на этих языках, они чувствуют себя совершенно свободно, комфортно. Они на этих языках спокойно смотрят мультики, они спокойно играют со своими педагогами, нянями и так далее, и их не пугает иностранная речь, они понимают и постепенно-постепенно начинают говорить.

Анастасия Клименко:

А что дает вообще человеку изучение 4-х языков? Это какие-то навыки, или как-то мозг по-другому работает? Или это все-таки для общения?

Дарья Тимощук:

Это и для общения, и для каких-то перспектив в жизни, и для развития мозга, и в дальнейшем (совсем в дальней перспективе) доказано, что болезнь Альцгеймера приходит гораздо позже к людям, которые говорят на нескольких языках. Да, естественно, это постоянная тренировка мозга и переключение мозга между языками, потому что, естественно, языки мы не смешиваем, и в один момент временем мы говорим только на одном языке. Да, это очень здорово и тренирует мозг, и развивает коммуникативные навыки, и в целом развивает кругозор, потому что изучение языка неразрывно связано с освоением культуры. В том числе, поэтому у меня многие спрашивают, почему японский, а не китайский? Потому что я, в том числе, руководствовалась в выборе восточного языка, в том числе, той культурой, которую я бы хотела передать своим детям.

Анастасия Клименко:

Как Вы относитесь, допустим, к гаджетам, еще чему-то (новые технологии), допустим, ребенку дать с программой по английскому языку, песенкой, фильмом?

Дарья Тимощук:

Смотрите, я считаю, что однозначного ответа на этот вопрос нет. Я понимаю родителей, которые ограничивают влияние гаджетов и до определенного возраста детей к ним не подпускают, я понимаю, чем они руководствуются, и поддерживаю. С другой стороны, мне кажется, здесь тоже выбор каждого родителя, мне кажется, все-таки мы живем в XXI веке, и это реальность, в которой растут наши дети, и от этой реальности никуда не деться. И лучше это будет происходить под моим контролем, чем это будет долго под запретом, а потом они дорвутся, и это может иметь печальные последствия. Поэтому я спокойно отношусь к гаджетам, спокойно отношусь к каким-то игровым приложениям, спокойно отношусь к мультфильмам. Но при этом, если уж давать гаджет, то я предпочитаю, чтобы это было что-то полезное, какие-то полезные развивающие приложения. Если это приложение будет связано с языком, то я совершенно не против детям своим загрузить в гаджеты какие-то приложения. Но, опять же, у меня критерий номер один, чтобы там не было никакого перевода, чтобы там не было зубрежки слов, чтобы там не было зубрежки алфавита, но при этом чтобы была свободная нормальная английская речь, чтобы там были песенки, фразы, какой-то интерактив. Я только за. То же самое с мультфильмами. Я разрешаю своим детям смотреть мультфильмы, но стараюсь делать так, что, если уж они смотрят мультфильмы, чтобы это были не русские мультфильмы. У нас есть подборка, загруженная на жестком диске, который всегда подключен к телевизору, где есть английские, испанские, японские мультфильмы.

Анастасия Клименко:

То есть Вы считаете, что ребенок тоже, хоть чуть-чуть, но развивается, смотря этот фильм? Или все-таки бывает, что у них мозг отключается?

Дарья Тимощук:

Конечно, бывает. То есть я не могу сказать, что гаджеты – это хорошо, я могу сказать, что гаджеты в XXI веке – это неизбежно. И если уж это неизбежно, то лучше принять эту реальность и сделать так, раз уж эта среда есть, чтобы она была хоть насколько-то развивающей. И, в принципе, я не исключаю, что SmartFox, в том числе, с учетом этого, будет развиваться в дальнейшем, в том числе, в направлении онлайн-образования, каких-то обучающих приложений и так далее для детей именно, потому что у нас уже есть методический центр для педагогов, для родителей, и я совершенно не исключаю, что мы будем развиваться в направлении каких-то digital историй для детей.

Анастасия Клименко:

А возможно ли погружать в среду онлайн? Я понимаю, что это сложнее, но чисто теоретически?

Дарья Тимощук:

Как дополнение. Все-таки говорящие игрушки, телевизор и так далее для дополнительного освоения лексики – да. Для дополнительного развития фонематического восприятия языка – да. Для полноценного погружения, чтобы ребенка выводить в речь – нет, этого недостаточно, но это дополнительное неплохое подспорье.

Анастасия Клименко:

Куда стремится SmartFox? Я знаю, что вы уже международная сеть. И вот есть ли какие-то отличия: у нас одни занятия, в других городах другие, или все по одной схеме?

Дарья Тимощук:

Во всех городах занятия идут по одной схеме, независимо от того, где и как. У нас, в принципе, та же программа для желающих есть на русском языке, в принципе, те же самые направления. Но, в основном, те франчайзи, которые у нас покупают франшизу английский плюс русский пакет, они решают в итоге русский пакет не запускать, а приучать все-таки клиентов к тому, что здесь ценности вдвое больше. То есть русский пакет, он больше для тех родителей, которые опасаются раннего изучения языка и хотят просто развивающие занятия SmartFox и, в принципе, мы рассматриваем его как такой переходный период для обращения в нашу веру, так скажем, чтобы в итоге эти клиенты понимали, погружались и переходили в англоязычные группы. А в целом подходы одни, и программа изначально создавалась именно для международного рынка и, в том числе, это полноценная разводящая программа для носителей языка. И я надеюсь, что все-таки в обозримом будущем мы уже, в том числе, выйдем и в англоязычные страны. В данный момент за пределами России мы представлены в Италии и в Казахстане. Мы планируем развивать международную сеть. В принципе, продукт у нас получился очень высокого уровня качества с точки зрения методической проработки, и планы большие у компании.

Анастасия Клименко:

Ну, вот в Италии у них там другие традиции в обучении или еще что-то, и вот как преподаватель общается с ребенком?

Дарья Тимощук:

Традиции те же. У нас могут быть специфические запросы. Допустим, в Италии нас попросили сделать дополнительную тему – неделю про карнавал, потому что у нас есть отдельные темы в определенных курсах, связанные с какими-то крупными праздниками, и в Италии в годовой программе не включить карнавал как бы нельзя. Это вот такие специфические какие-то культурные особенности, где возможно, там под конкретную страну надо пару тем доработать. Ну, собственно, на этом все. А сами подходы, принципы общения и так далее, они совершенно универсальны.

Анастасия Клименко:

Но все-таки, мне кажется, это не обычное взаимодействие учителя с ребенком, потому что, получается, он не совсем учится?

Дарья Тимощук:

Он не учится. Дети у нас играют, то есть со стороны может показаться, что просто пришли, 45 минут или час поиграли, повеселились и ушли. Поэтому, в том числе, мы делаем материалы для родителей, различные статьи, пояснения, посты про отдельные элементы уроков, какие-то видео поясняющие. Плюс педагоги с родителями общаются, поясняют, что происходит на уроке, потому что занятия очень-очень тщательно продуманы с первой до последней минуты, и абсолютно каждый элемент занятия, он содержит в себе какие-то развивающие элементы. Даже если, допустим, мы работаем с сенсорной коробкой, а мы очень много работаем с сенсорикой, сенсорные коробки мы очень любим и используем на большинстве курсов практически на каждом занятии. И даже в момент, когда мы открываем крышку сенсорной коробки, чтобы начать сенсорные упражнения, даже в момент открытия крышки у нас продумано и включено несколько разворачивающих упражнений. Это происходит в течение минуты, но в эту минуту включено несколько развивающих моментов. Со стороны может показаться, что мы просто веселимся, а мы за это время успели сделать упражнение на развитие чувства ритма, на музыкальность, отработали реакцию, освоили определенную лексику и так далее. При этом все происходит абсолютно в игровом формате, никто никого не сажает за парты. Если даже дети делают поделки на творческих занятиях, эти поделки не длятся больше 10 минут, и то в течение этих 10 минут, пока они делают поделку, они могут еще пару раз встать из-за столов и проделать какие-то активные упражнения прямо во время сидячей вроде бы работы. Подход именно полностью игровой, но в раннем возрасте, в дошкольном возрасте игра – это основной вид деятельности, это самый эффективный способ усвоения информации.

Анастасия Клименко:

А все-таки для детишек постарше как проходят занятия? Ну, то есть я тоже понимаю, что это погружение?

Дарья Тимощук:

Смотрите, для старших детей у нас, допустим, курс «Вокруг света» – это игровой сценарий, творческий курс, основанный на изучении различных стран, то есть каждый урок – это путешествие в какую-то страну. И этот курс у нас нескольких возрастных форм с 3-х до 14-и лет. По большому счету, 14-летние дети (с определенными оговорками и немного другим подходом) делают то же самое, что делают 3-летние дети. И это у них вызывает бешеный восторг. Они делают какие-то простые, прикольные, ненавороченные поделки. Суть этой поделки не в том, чтобы сделать что-то в каких-то сложных техниках, а совершенно других вещах, то есть там есть креатив, там есть открытые задачи, есть элементы ТРИЗ, есть тоже большой упор на сенсорику, и плюс активная английская речь. Они играют, в принципе, по большому счету, в те же игры с небольшой адаптацией и так далее. У меня был момент, когда мальчик (ему было лет 10) на моем занятии «Вокруг света» (он был повернут на географии, он, наверное, лучше любого учителя географа знал географию, у него было такое увлечение, я так понимаю, он смотрел кучу видео на эту тему, перечитал все возможные энциклопедии), он стал ходить к нам на занятия «Вокруг света» о страноведении и много чего об этих странах знал, в которые мы путешествовали на занятиях, при этом, в какой-то момент, где-то на третьем-четвертом занятии, на котором он у меня был, он воскликнул: «Вот это география! Вот как я ее только не учил, но вот так я географию еще никогда не учил!» То есть это такой бешеный восторг. Допустим, есть мнение, что сенсорные коробки – это занятия для малышей, пока мама готовит, дать ребенку в гречке поковыряться, малышу, который по кухне ползает. Вы бы видели, как 14-летние дети ковыряются в сенсорной коробке и выполняют какие-то задания с этой сенсорной коробкой! Естественно, у них там более сложные задания, все это продумано так, чтобы у них шло глубокое усвоение темы, очень много речи, очень много информации они узнают и так далее. Но все это происходит вот в такой форме, в которой они совершенно не ожидают, совершенно не привыкли, но они приходят в бешеный восторг.

Анастасия Клименко:

Как Вам кажется, современный ребенок, он чем-то отличается? Может, его по-особенному надо учить? Может быть, у него другие потребности?

Дарья Тимощук:

Я думаю, да, у детей, растущих в эпоху гаджетов, в принципе, налицо отличия. Суть в том, что сейчас поколение родителей молодых, которое наконец-то задумалось об индивидуальном подходе к ребенку, стало задумываться о последствиях того, что они делают, для детской психики. Стали задумываться о том, что ребенок – личность, которая имеет право на свое мнение и уважение со стороны взрослых. И дети (это поколение детей), они это чувствуют очень хорошо. Такое ощущение, что где-то в генетическом коде зашито, то есть по-другому с ними уже нельзя. Все вот эти старые подходы, они уже просто встречают жесткий отпор. Да, нужен индивидуальный подход. Да, нужно общаться с ними на равных. Да, они намного умнее. Да, они намного быстрее гуглят информацию, чем мы ее добываем их головы, где-то из глубин памяти. И, естественно, это влияет на тот подход, который нужен.

Анастасия Клименко:

Можно создать такую среду дома родителям?

Дарья Тимощук:

Можно, но это очень много времени, много сил.

Анастасия Клименко:

Ну, вот если один родитель будет разговаривать, допустим, на английском языке, другой на русском? Это никак не повлияет на психику ребенка?

Дарья Тимощук:

Нет, совершенно. Вообще, что касается воспитания ребенка билингва (искусственного билингвизма, если уж мы говорим об искусственном билингвизме), то существует несколько подходов. То есть, опять же, это миф, что единственный способ вырастить ребенка билингва – это метод «один родитель, один язык». Это один из эффективных методов, но не единственный. Опять же, в той среде, где я вращаюсь, очень много мам, которые растят искусственных билингвов. В принципе, и мои дети растут в искусственной многоязычной среде. И подходы могут быть разные. Это могут быть отдельные люди, которые общаются с ребенком на этом языке. Это могут быть отдельные временные интервалы. Это могут быть отдельные временные интервалы в течение дня, или это могут быть конкретные дни недели каждую неделю. Главное – регулярность. Будь это 5 минут в день, или 2 дня в неделю, или 2 часа в неделю в конкретные дни. Главное, чтобы это было регулярно. Естественно, чем больше объем погружения ребенка в язык, тем быстрее он будет его осваивать. За 2 часа в неделю ребенка, естественно, не сделать билингвом. Но, кстати, часто задают этот вопрос: а зачем ходить на занятия с погружением (SmartFox или другие подобные занятия), если нет возможности ребенка растить билингвом? То есть родители не говорят на языке, не могут позволить себе, допустим, 20 часов хотя бы языкового погружения. Зачем эти 2 часа в неделю ребенку в раннем возрасте? Ну, пойдет в школу, выучит. И что это вообще дает? Вот я говорила как раз про фонематическое восприятие, которое лучше всего работает именно в самом раннем возрасте, с первого года жизни. Что дает вот это регулярное погружение? Ребенок учится понимать язык. Даже за 2 часа в неделю в течение 3-4-х лет он научится свободно понимать речь. Это не значит, что он будет принимать каждое слово в этой речи. Это значит, он будет готов воспринимать поток речи, выдергивать из него, улавливать знакомую лексику, достраивать смысл сказанного из контекста, из мимики, из жестов, вообще по логике всего происходящего, и при этом не будет бояться отвечать. Это самый важный момент, что ребенок будет понимать язык, не будет шарахаться от потока речи. Если даже он при таком объеме (2 часа в неделю) не успеет заговорить свободно на языке, у него совершенно точно накопится огромный пассивный словарный запас. Перевести пассив в актив – это, в принципе, довольно простая задача, когда этот пассив есть, и когда у ребенка нет страха языка. Как раз задача вот этих первых лет – сохранить способность мозга к фонематическому различению звуков этого языка, дать ему возможность научиться свободно понимать эту речь, не шарахаться от нее, полюбить этот язык и накопить огромный словарный запас, хотя бы пассивный. В какой-то момент он начнет переходить в активный.

Анастасия Клименко:

Допустим, если едешь с ребенком за границу, еще что-то, как-нибудь надо ему взаимодействовать с иностранцами, разговаривать?

Дарья Тимощук:

Конечно! Это в первую очередь для того, чтобы показать ему, зачем вообще этот язык нужен. Кстати, к нам, в том числе, на занятия приводят детей из семей, где детей растят билингвами искусственно. Мама с ребенком много часов в неделю говорит на свободном английском, ребенок говорит, зачем вроде бы вести на занятия? Ну, во-первых, дать полноценные развивающие занятия (это не только язык), и, во-вторых, многие такие семьи в какой-то момент сталкиваются с протестом детей, то есть где-то в возрасте 3-4-х лет часто (не всегда, но часто) у детей искусственных билингвов начинается протест, когда ребенок знает, что, собственно, вот это мама придумала: «Зачем мама со мной на этом языке говорит, если она может говорить на русском?» Ну, то есть это как бы искусственно созданная ситуация, просто мамин бзик. И у ребенка начинается протест: «Нет, не говори по-английски, говори по-русски!» И зачем нужны такие занятия? Показать детям, что вообще вот этот язык, он где-то применим, есть другие дети, которые с удовольствием на этом языке играют, есть другие взрослые, которые на этом языке общаются, то есть, в принципе, этот язык где-то нужен. А в путешествии, ну, сам Бог велел…

Анастасия Клименко:

У нас осталось немного времени. Вот поделитесь, может быть, у Вас есть какие-то жизненные лайфхаки, как общаться и обучать ребенка? Чем бы Вы могли поделиться?

Дарья Тимощук:

Вообще, главный лайфхак, которой я пытаюсь донести до всех родителей, с которыми соприкасаюсь через SmartFox, это расслабиться и не требовать от ребенка результатов в классическом понимании, то есть сосредоточиться не на том, сколько столиц мира он выучил, сколько он знает английских слов, до скольки он считает и так далее. Информацию он получит в школьном возрасте, выучить информацию – это вообще не проблема. В наше время еще большой вопрос, нужно ли эту информацию учить, потому что все добывается из любого мобильного устройства за несколько секунд. А сосредоточиться именно на тех навыках, которые понадобятся ему жизни. Это коммуникативные навыки и возможность свободно общаться, это уверенность в себе, это креативное мышление, которое, в принцире, считается ключевым навыком XXI века и в эпоху роботизации, когда уже всем нам понятны, известны, если взглянуть на атлас будущих профессий, что дети, которые растут сейчас, от них будет требоваться в первую очередь креативное мышление, а не способность запоминать большие объемы информации. И сосредоточиться просто на нормальных добрых отношениях со своими детьми. В принципе, это главный такой лайфхак.

Анастасия Клименко:

То есть, возможно, играть с ребенком?

Дарья Тимощук:

Играть с ребенком, общаться с ребенком, давать ему возможность общаться как можно больше другими детьми, давать ему возможность получать разный жизненный опыт, попадать в разные ситуации, и это для него намного важнее, чем все остальное. Сделать упор на эмоциональный интеллект, это отдельное тоже наше направление в SmartFox, потому что тоже это один из ключевых навыков XXI века. Творческий интеллект, эмоциональный интеллект и социальный интеллект – этого такие 3 кита, на которых будет стоять жизнь каждого человека, каждого ребенка современного, когда он вырастет.

Анастасия Клименко:

Вы со своими детьми общаетесь на английском языке? Или это только в игровом формате?

Дарья Тимощук:

Да, общаюсь, но мало, потому что просто не остается сил с моим жизненным графиком, поэтому у них есть англоязычная няня, у них есть испаноязычная няня, у них есть педагог, но, по сути, можно сказать, няня, которая общается с ними на японском. Мы сможем с ними говорим на английском, но немного, наверное, в среднем минут 15 в день. Мы можно поужинать по-английски все вместе, или позавтракать, или погулять, но в каком-то таком формате в определенные жизненные моменты, но не в том объеме, в каком хотелось бы, потому что сил нет.

Анастасия Клименко:

Спасибо большое за Ваш опыт! Спасибо всем, кто нас слушал! До новых встреч!

Дарья Тимощук:

Спасибо!

http://radio.mediametrics.ru/%D0%90ntischool/58292/