Светлана Ходукина:

Программа «Час с психотерапевтом Хачатуряном». В студии Гурген Хачатурян и Светлана Ходукина. Гурген психотерапевт, сексолог, просто хороший человек.

Сегодня мы говорим о сексизме. Такое слово в последнее время можно услышать чаще, чем раньше, но, полагаю, что немногие знают, что же это такое. Поэтому мы сегодня либо постараемся внести ясность, либо окончательно запутаем всех, кто нас слушает.

Гурген Хачатурян:

Хотелось бы сделать сразу небольшую ремарочку. Куда бы ни привел наш сегодняшний разговор, я хочу сразу заявить со всей ответственностью: моя позиция в том, что надо ко всем всегда относиться с уважением вне зависимости на их взгляд на жизнь, на их отношение к тем или иным ситуациям. В любом случае, какое бы не было общение с человеком и что бы мы не обсуждали, мы всегда исходим с точки зрения или от основного посыла, что мы относимся с уважением к любым проявлениям той человеческой природы, которая есть. Дальше мы будем с вами говорить о сексизме. Может быть, я где-то буду резок в выражениях, может быть, я буду даже шутить, но при это не значит, что я кого-то недооцениваю или дискриминирую. Я такой, какой есть.

Светлана Ходукина:

Хорошо. Давайте, про определение сексизма. Это предвзятое отношение к людям или дискриминация людей по половому признаку, или – важно, кстати, отметить – по гендеру? Это другое, это не половой признак. Есть ещё более расширенное определение, что это негативное отношение или антипатия к людям определенного пола. Но чаще всего, когда говорят про сексизм, говорят про ущемление прав женщины или подобные выпады. Я полагаю, что люди редко понимают, что за слово сексизм, и часто бывает, когда просто говорят что-нибудь вроде: «А, ну да, ты же женщина». Это воспринимают как сексизм.

Гурген Хачатурян:

Любая дискриминация — это всегда плохо. Дискриминация на тему пола, возраста, национальности, религии, чего угодно. Это говорит больше, может, не об интеллектуальном уровне того, кто этим занимается, но, как минимум, об уровне воспитания человека, который позволяет себе нелестные замечания на тему людей с иными…

Светлана Ходукина:

Особенностями.

Гурген Хачатурян:

Нельзя сказать, что, если я мужчина и сексист, то значит все остальные женщины какие-то особенные. Нет, женщина – это тоже человек. Мужчина тоже человек, и женщина тоже человек. Я, как обычно, сразу запутался…

Светлана Ходукина:

Такая тема, что надо очень аккуратно ходить, как по минному полю.

Гурген Хачатурян:

Вот именно, за это не очень люблю эту тему, потому что могу что-нибудь ляпнуть. И без того вся тусовка, в которой это часто обсуждают, осуждает меня периодически за то, что я что-то ляпаю. А я говорю всегда от всего сердца. Для меня это даже не предмет дискуссии, а предмет отсутствия воспитания, когда кто-то строит свою аргументацию на дискриминации кого-то по каким-то признакам. Но, с другой стороны, всё чаще и чаще лично я вижу элементы спекуляции. Обратная сторона, когда кто-то ввиду своей невоспитанности может кого-то дискриминировать или ущемлять в чём-то, а другая сторона ведётся на провокацию. Если я позволю себе, например, что-нибудь сказать, может быть, неудачно или не к месту, то, при отсутствии должных аргументов против меня или против моей точки зрения, меня легко и совершенно безопасно для себя можно обозвать, обвинить в сексизме, нетерпимости, нетолерантности. А это та же дискриминация.

Светлана Ходукина:

Замкнутый круг.

Гурген Хачатурян:

Получается, как конь Юлия Цезаря Буцефал, на котором всегда можно выглядеть гордо и непоколебимо. Кто первый кого обозвал в сексизме или ещё в чем-то, тот вроде бы прав, а мне вроде как должно быть стыдно. Поэтому, давайте попробуем наш сегодняшний разговор построить с двух точек зрения, чтобы определить, где есть грань сексизма, а где он вымышлено используется, больше для попытки манипулировать.

Светлана Ходукина:

Хорошая мысль. Я бы вообще исходила из базисных установок, брать за основу догмы, которые достаточно доказуемы. Например, что, в принципе, мужчины и женщины отличаются, и с этим сложно поспорить. Есть физические особенности, есть некие особенности в среднем, есть особенности склада мышления, пути мышления. Действительно есть какие-то вещи, которые, в среднем, мужчинам даются легче. А есть вещи, которые, в среднем, легче даются женщинам.

Гурген Хачатурян:

Есть вещи, которые мужчина в принципе не может сделать. Например, родить.

Светлана Ходукина:

Да, совершенно верно. Мужчины и женщины отличаются, такое есть. Более того, если идти глубже, то, наверное, есть и гормональные особенности, из-за которых женщины и мужчины по-разному реагируют на одно и то же. Я имею в виду, что по-разному делают всё, тут уже опасно говорить по поводу того, что они по-разному радуются, например.

Гурген Хачатурян:

Ну, сексом люди в зависимости от пола действительно занимаются по-разному. Хотя, жизнь нам тоже предлагает варианты.

Светлана Ходукина:

Если хочется, то можно по-всякому. Отличие есть. Я так понимаю, что сексизм – это не направление, это просто появилось слово, которое обозначает дискриминацию. Получается, что если человек сексист, то он занимается самодискриминацией. Либо, наоборот, это люди, которые защищают свои права в том, чтобы быть более равными или чтобы не подвергаться дискриминации. С одной стороны, это не феминизм, нельзя сказать, что это феминизм. Наверное, в большей степени это девушки, чаще всего. Когда мы говорим о сексизме, говорим о том, что дискриминации подвергаются именно женщины, девушки и так далее. На мой взгляд, нужно подходить к вопросу так, что, если есть проблемы, то не пытаться уравнять и сказать, что нет, мы все одинаковые, или что есть особенность, а решать конкретные проблемы. Если действительно есть случаи, что женщину не берут на работу, потому что она женщина. Решать конкретно эту проблему, а не говорить там, что все сексисты.

Гурген Хачатурян:

Я бы даже сказал не то чтобы решать конкретную проблему, а исходил бы из ситуации, что, наверное, не надо придумывать эти проблемы на ровном месте. Когда дело касается того, что считать дискриминацией по гендерному признаку или по половому признаку, всё-таки это разные понятия, мы чаще всего сталкиваемся с тем, что я хочу делать то-то, но мне в виду определённых моих особенностей этого делать не разрешается.

Светлана Ходукина:

Хочу носить платье, но я мужчина.

Гурген Хачатурян:

Я хочу носить платье, но мне говорят, что декольте на волосатой груди выглядит не очень. С этим теоретически тоже можно согласиться, но оно действительно выглядит не очень. Не очень нравится попытка всех уравнять и сказать, что каждый человек обладает одинаковыми правами. Это хорошо, это здорово, но это совершенно не обещает то, что мы все одинаковые. Желание всех подвести под общий знаменатель лично меня тревожит и местами даже коробит по той причине, что везде хочется видеть некую индивидуальность. Хочется видеть различие между людьми, один мужчина отличается от другого мужчины, одна женщина отличается от другой женщины, также понимаешь, что один мужчина может отличаться от женщины. Именно это различие, разница в том, какие мы, на мой взгляд, будет наполнять наш мир чем-то более светлым, радостным и интересным.

Совершенно ни к чему уравнивать всех. Мы все разные, индивидуальность каждого гораздо интереснее обезличенного равенства.

Светлана Ходукина:

Я могу пример привести. Мы с сыном едем в метро, и он мне говорит: «Мам, если бы ты работала в метро, ты бы брала меня на работу?» Он очень любит метро. Я говорю: «Конечно, брала бы. А как ты думаешь, кем бы я могла работать? Может быть, машинистом?» Он: «Нет, мам, ты что! Ты же девушка, каким машинистом? Машинист — это очень ответственная работа. Ты могла бы работать уборщицей, или кассиром, или даже дежурным по эскалатору». То есть вот. Кстати, как оказалось, действительно женщин не берут машинистом на работу в метро.

Гурген Хачатурян:

Но это же не проявление сексизма, это больше проявление заботы о женщинах. Постоянные вибрации, прочие дела – это то, что мешает женскому здоровью

Светлана Ходукина:

Это, действительно, достаточно стрессовая работа. Плюс, в экстренной ситуации, если нужно принимать серьезные решения, может быть, человек попал под состав, именно машинист должен всё решать.

Гурген Хачатурян:

Что тут решать-то? Попал и попал. Свернуть там некуда.

Светлана Ходукина:

Да, есть такие профессии, пожарные, например. Я говорю про те, в которых, например, необходима физическая сила. Из мужчин-то не каждого возьмут, кто не подходит под параметры конкретных физических возможностей, или квалификации. Шахтер, например, тоже тяжелый труд, женщины там не работают, даже не потому, что их туда не берут, а потому, что очень тяжело с точки зрения особенностей.

Гурген Хачатурян:

Сексизм начинается в тот момент, даже не то чтобы сексизм, да простят меня слушатели… Придурочный сексизм начинается именно в момент заявления: «Вы меня не берете работать шахтером, потому что я женщина. А почему вы считаете, что я, как женщина, не справлюсь с задачей на уровне мужчины?» Если пойти с точки зрения размышления, то я и не сомневаюсь, что конкретно данная женщина, которая хочет быть шахтером, справится с этой задачей.

Светлана Ходукина:

Нет, наверное, есть частный случай, когда действительно справится.

Гурген Хачатурян:

Есть частный случай, да. Я знаю большое количество женщин, которые занимаются сложными специальностями, с которой не каждый мужчина справится. Я видел женщин-десантников, например, которые со своими военными обязанностями справлялись так, как не каждый десантник-мужчина будет себя вести. Вообще, когда начался активный набор девушек в военной академии, я тогда ещё был военным врачом и общался с девушками-курсантами, я видел. Чтоб вы понимали примерно. Параллельно с мечтой каждого мальчика получить военный билет, чтоб не служить в армии (пусть не каждого, через раз), тут же были девочки, которые уже были военнослужащими. Они приходили на прием и кричали: выписывайте меня скорее из госпиталя, у нас там сборка-разборка автоматов, я хочу поприсутствовать на этих занятиях. Это действительно было очень интересно.

Светлана Ходукина:

Я почитала немножко в интернете про сексизм и про высказывания, которые можно назвать сексистскими. В принципе, высказывание, что «для женщины ты очень неплохо справляешься» с чем бы то ни было, и называется сексизмом.

Гурген Хачатурян:

Да, настоящий джентльмен никогда не сделает замечание женщине, которая плохо несет шпалы, да? Помним правила хорошего тона.

Светлана Ходукина:

Да-да, примерно так. То есть, мне кажется, что это достаточно новое, свежее направление в идеологии и достаточно новое определение. Ещё не до конца понятно, где проходят границы адекватности: что является, что не является, нет ли тут двойных стандартов и так далее. В ряде стран уже, наоборот, можно сказать. Есть тот же самый харрасмент, когда уже мужчина находится в несколько более ущемленном положении, когда ему нельзя поднять глаза и посмотреть прямо.

Гурген Хачатурян:

Ну да, если он не поднимает глаза, то он смотрит на грудь.

Светлана Ходукина:

Я имею в виду, что он не может посмотреть на колени, иначе получит какие-то санкции, хотя, по большому счету, уже это может доходить до абсурда.

Гурген Хачатурян:

Уже доходит до абсурда, да. В Испании в мадридском метро запретили мужчинам сидеть, расставив ноги. Это называется странным термином manspreading и считается проявлением маскулинности, которая недопустима в обществе, которое борется за всеобщее уравнение в правах. Такие моменты лично мне действительно кажутся полным маразмом, потому что: «Ребята, а за что вы боретесь?» Действительно важный вопрос: куда мы идем? Как сказал В.И.Ленин: «Мы пойдем другим путем». Вопрос: а куда мы идем другим путем? Лично мне хочется верить, очень хочется верить, что через элементы роста, болезнь роста, через психоделику, которая сопровождает весь процесс, всё-таки, время расставит все на свои места и вопиющие перекосы, перегибы, все-таки, редуцируются. Я действительно очень боюсь, что наличие экстремистов от борьбы с сексизмом приведет к тому, что в конечном итоге все будут чувствовать себя ущербно. Знаете, сложится какая-нибудь ситуация, когда идет молодой человек, идет девушка, молодой человек, может быть, хочет подойти и познакомиться, потому что девушка ему приглянулась, а девушка, может быть, и хочет, чтоб молодой человек к ней подошел и познакомился, потому что он тоже ей приглянулся, но он боится оказаться сексистом, она боится оказаться сексистом, и в итоге они разойдутся в разные стороны, и у кого-то что-то не сложится. Этого бы очень не хотелось. Поэтому, если нас слушают, что называется, теоретики сексистского движения, или уравнивания всех в правах: может быть, вы будете внимательно следить за динамикой и за теми, кто к вам прислушивается, чтоб подобного не допустить?

Светлана Ходукина:

Я бы сказала, что тут надо понимать, к чему в целом мы движемся. В целом, обращение внимания на то, что у людей есть разные особенности и они в какой-то степени друг друга дополняют, что помогает им существовать вместе более качественно и создает некоторую синергию, это способствует тому, чтобы общество в этом вопросе развивалось. С другой стороны, если есть проблемы у женщин или у мужчин, действительно связанные с дискриминацией в конкретных областях, в конкретных ситуациях, то, безусловно, их надо решать. Не надо говорить, что надо закрыть глаза, всё очень хорошо и все должны радоваться, есть как есть. Действительно же были времена, когда женщин не пускали голосовать или учиться, это можно назвать проявлением сексизма, безусловно. К счастью, всё поменялось сейчас, уже всё о’кей. Если есть ещё места, страны, в которых женщинам действительно по ряду причин тяжело живется, или есть сложности, то именно эти конкретные проблемы надо решать не путем того, чтобы говорить, что мы все одинаковые, а путем решения конкретных проблем.

Гурген Хачатурян:

Совершенно верно. Действительно есть реальные, существующие проблемы и есть экстремизм. Именно с экстремизмом, который существует с обеих сторон, я бы и советовал бороться. Одна из основных дискуссий по поводу сексизма, или наших любимых феминисток, которые они ведут, есть несколько основных позиций, что женщин реже берут на работу, реже берут на управляющие должности.

Светлана Ходукина:

Стоит ещё отметить, что женщинам при разводе намного чаще оставляют детей, чем мужчинам. Суд выносит чаще решение о том, чтобы оставить детей.

Гурген Хачатурян:

Это «веселая» история. У меня разводились пациенты, и мужчина-отец хотел оставить ребенка себе. Ему адвокат честно сказал (да простят меня женщины): тебе легче её убить, убить жену, и мы тебя оправдаем, чем по решению суда получить ребенка.

Но вопрос в том, что с точки зрения рабочего законодательства женщины очень часто сталкиваются… Я не знаю, насколько это можно назвать дискриминацией по половому признаку, но работодатель в любом случае будет с недоверием относиться к молодой маме, которая придет работать, именно потому, что молодая мама — это всегда наличие ребенка, это много больничных и так далее. Понятно, что работодатель ищет максимальную выгоду от своих сотрудников, он будет об этом задумываться. Можно ли его в этом винить? Наверное, нет, потому что он строит свой бизнес не на общественных началах, а с точки зрения получения прибыли. Мои любимые девушки, которые занимаются феминистическим движением, в этом отношении очень правильно строят диалог и видят проблему не только в том, что молодую женщину не берут на работу, а и в том, что женщине с ребенком должны быть какие-то пособия и помощь, чтобы она могла спокойно его оставлять и заниматься карьерой. Либо, если у неё нет возможности заниматься карьерой, даже сидеть с ребенком и не думать о том, что послезавтра все умрут с голоду. Это очень важное движение, очень важное направление разговора. Тут уже не столько сексизм, сколько государственно-социальное устройство общества.

Явления сексуальных домогательств на работе тоже большая проблема. Действительно есть ситуации, когда женщина, устроившись на работу в мужской коллектив, будет страдать от повышенного внимания, или не будет страдать. Но, опять-таки, это проблема не только сексизма как такового, это проблема воспитания мужчин, с которыми она работает, и опять вопрос больше социального устройства, а не гендерных принадлежностей. Я, например, ещё не встречал женщин, которым было бы неприятно мужское внимание. Но, если мужчины не умеют себя правильно вести с женщиной, когда это становится уже совсем, не побоюсь этого слова, скотским…

Светлана Ходукина:

Нет, может быть, излишне навязчивым?

Гурген Хачатурян:

Недавно читал статистику: ответы, если мужчина подходит к женщине. У женщин спрашивают: «Если к вам подходит мужчина, как часто вы откажете?» К примеру, около половины ответили: «Я ему откажу». Этих же женщин спрашивают: «А что надо, чтобы вы ему не отказали, чтоб согласились?» И женщина говорит: если он будет проявлять настойчивость. Все-таки, так уж устроено, не знаю, природой или не природой, культурой, что мужчина женщину добивается. А если она сказала «нет», он отступил и сказал: «Ну ладно, я же не сексист, пойду я восвояси», – первыми же от этого женщины и будут страдать. Понятно, это игра, это брачные танцы, когда вроде бы если женщина сказала «нет», то она сказала «может быть».

Вместо того, чтобы в подростковом возрасте смотреть порно, лучше почитайте нормальные романы, где описывается, как мужчина добивается женщины. Тогда будешь понимать, что действовать надо не так: «Эгей, я расстегнул ширинку, смотри, какой у меня болт!» Нет, а подойти, познакомиться, может быть, даже процитировать любимых немецких кинематографистов. То есть подход должен быть другой. Тогда женщина будет чувствовать себя не объектом тупого сексуального влечения, а именно объектом романтической любви. Суть-то, наверное, одна и та же, но исполнение разное, и исполнение гораздо более приятное. К примеру, если меня поймают какие-нибудь туземцы, то мне, наверное, будет приятней, если они меня сожрут в ритуальном жертвоприношении, а не просто тупо накинутся и разорвут на кусочки.

Просмотр порно вряд ли даст подростку представление, как строить взаимоотношения с противоположным полом.

Светлана Ходукина:

Я ещё читала, что в больших корпорациях бывает так, что владельцы, или те, кто занимается подбором персонала, кто принимает решения, специально набирает на работу людей разных полов, потому что считается, есть такое мнение, что женщины больше склонны к сохранению, меньше рисковать, больше сохранять имеющийся уклад, а мужчины больше склонны к новаторству и так далее. Получается, что вместе они друг друга дополняют, компенсируют. Тогда в рамках компаний, корпораций появляется что-то новое, но и не ломается всё старое. Если будет слишком много новаторов, то все будут хотеть сделать что-то новое и не исключено, что сломают всё старое. Если наоборот, были бы только люди, которые стараются меньше рисковать и сидеть ровно, никуда не двигаться, то это тоже не ведет к развитию. То есть и то, и другое имеет значение. В повседневной жизни или в рамках семьи в какой-то степени происходит примерно то же самое. Часто бывает, что люди разных полов дополняют друг друга в отдельных моментах, что ведет к укреплению семьи. Но я тут добавлю, что, если есть действительно серьезные нарушения прав другого человека, или действительно неуважение или насилие, то с этим надо работать вне зависимости от того, какого пола человек. Не могу точно сказать, не знаю статистики, но полагаю, что чаще всего с жестоким обращением и так далее сталкиваются женщины, потому что они физически слабее. В рамках семьи, или в рамках отношений нужно обращать внимание именно на этот вопрос и как-то защищать женщин. Может быть, надо, чтоб у женщины была возможность куда-то обратиться и там бы они получали бы защиту, или поддержку.

Гурген Хачатурян:

Сейчас я пробую переварить весь пласт информации, которую вы вывалили. Да, очень-очень много проблем, которые связаны с особенностями межполового общения, это факт. Решать эти проблемы путем попытки уравнять всех в правах, на мой взгляд, странно, потому что это противоречит базовому явлению – тому, что все, мужчины и женщины, имея различную половую принадлежность, просто разные. Вообще, стремление всех совсем уравнять мне кажется немножко недальновидным, потому что можно пойти ещё дальше: можно уравнять в правах взрослых и детей, сказать, что детскому возрасту позволено то же самое, что и взрослому, поэтому давайте детям играть с автоматами и гранатами, и покупайте алкоголь в неограниченных количествах. Это всё приведет к самым непредсказуемым и к не самым изящным результатам. Если хочется узнать, к чему это приводит, почитайте «Повелителя мух», там достаточно красочно и подробно всё описывается о том, что случается, когда дети вдруг считают себя взрослыми. Поэтому я предлагаю исходить из мысли, что мы разные как внутри одного пола, так и между полами, и это, скорей, хорошо, чем плохо.

Тут Вы совершенно верно говорите: особенно сильные стороны женщины, помноженные на сильные стороны мужчин, действительно дают хороший результат любой структуре, в которой происходит синергия. Будь то семья, либо корпорация, и этим надо пользоваться. Если ввиду каких-то особенностей определённые процессы женщинам или мужчинам удаются лучше – отлично, это надо использовать! Если наоборот, у тебя сохранено чувство ответственности и чувство объективности, и ты понимаешь, что кто-то справится с этим лучше тебя –отлично, делегируй свои обязанности, разделяй, и, опять-таки, на выходе ты получишь хороший результат. Возьмем семью, ячейку общества. Есть классические мужские обязанности, есть классические женские обязанности. Если ты понимаешь, что из жены повар никакой, а ты 10 лет учился на шефа, понятно, что можешь дома что-нибудь приготовить. Если ты видишь, что жена у тебя хрупенькая, а дома скопилось два мешка строительного мусора – вынеси его сам. Если ты не можешь, и она не может, такое тоже бывает – дай на бутылку дворнику, он вынесет это за вас. Надо ориентироваться не на слабые позиции друг друга и постоянно в них тыкать, а надо искать друг в друге сильные стороны и их улучшать, а слабые стороны, соответственно, минимизировать, для того чтобы они не давали последствий.

Очень важную тему Вы затронули. Тема семейного насилия, которая существует, действительно, очень сложная. Как бы я ни относился к феминистическому движению, как бы я не считал, что там дамы не всегда в здравом уме, но тут я с ними всегда и полностью согласен, что семейное насилие – это дно, это ужасы, это вещи, которые нельзя допускать ни при каких обстоятельствах. Тут я за уравнивание в правах не по отношению к мужчинам, которые бьют женщин, не по отношению к женщинам, которые бьют мужчин – опыт показывает, что и такое тоже случается. Недавно у меня была девушка, которая столкнулась с подобной ситуацией в своей жизни. Она мне рассказывает историю своей семейной жизни, классическую историю семейного насилия, и просит научить её общаться с мужем. Я ей говорю: «Солнышко, вопрос не в том, как научиться общаться. Это разговор о том, что от такого мужчины надо уходить». Это уже вопрос уголовной ответственности, который сейчас поднят в результате большой борьбы наших девушек-феминисток за то, чтобы такие действия криминализировать, а не закрывать глаза, зачастую. Это то, с чем надо бороться, это действительно большая проблема. Это проблема ведёт к тому, что женщина чувствует себя слабой, ущемленной, в том числе и лишается, к моему большому сожалению, ощущения безопасности внутри собственной семьи, из-за угроз как физического, так и психического насилия. Это всё плохо влияет на женское здоровье.

Надо искать друг в друге сильные стороны и улучшать их, а слабые стороны минимизировать, для того чтобы они не давали последствий.

Светлана Ходукина:

Я немножко добавлю к этой теме. На мой взгляд, было бы здорово понять, какие есть конкретные проблемы и найти пути их решения. Например, внутри семьи есть проблема, и сделать так, чтобы женщина имела возможность куда-то обратиться. В вопросе реализации, наверное, тоже есть сложность, которая лежит на поверхности. Да, действительно, чаще женщины воспитывают детей, или проводят с ними время, обеспечивают уход и так далее, а мужчины больше проводят времени на работе, и действительно труд женщины оценивается меньше. Но кто-то же должен это делать? В этом возникает сложность и, может быть, тогда свои усилия следует направить в эту сторону. Я не знаю, как это может решаться, но, тем не менее.

Гурген Хачатурян:

В семейных моментах, наверное, самое правильное – уходить от критерия измерения ценности труда в том, как он оплачивается. Мужчина больше проводит времени на работе и, соответственно, зарабатывает деньги, а женщина не просто сидит дома, а работает дома с детьми, но денег никаких не зарабатывает, фактически. Это не значит, что ценность труда мужчины превалирует над бесценностью труда наших женщин.

Светлана Ходукина:

Это так, но по факту в обществе, всё-таки, настроение другое.

Гурген Хачатурян:

Это да. Тогда, значит, надо говорить о том, что в этом обществе что-то не «фонтан», что-то не здорово.

Светлана Ходукина:

Да, менять ситуацию. Я бы призывала к тому, что каждый раз, когда ты что-то делаешь, необходимо задумываться: а куда мы идём, зачем мы это делаем и к чему это может привести?

Гурген Хачатурян:

Совершенно верно! Это то, о чём мы со Светланой разговаривали до эфира, когда очень много понятий, на самом деле, на мой взгляд, синонимов идиотизма. Проблема в отношениях между полами существует, но не надо всё сводить к глупостям, дискредитировать борьбу, которую каждый ведёт за отношение к женщинам внутри семьи, за отношение к женщинам (раз уж мы говорим о женщинах) внутри рабочих коллективов, за права женщины, если она осталась одна. Зачастую, цинизм и феминистическое движение, скажем так, своими не самыми дальновидными заявлениями портят репутацию того хорошего, того здравого зерна, которое в этой борьбе есть. Наверное, универсальный ответ – не будьте идиотами. Идиотизм – это гораздо хуже, чем сексизм, феминизм, гомофобия или ещё что-то.

Светлана Ходукина:

Я помягче скажу то, что хотел сказать Гурген. Каждый раз, когда мы что-то делаем и когда мы заявляем свои позиции, нужно просто взвесить и понять, действительно ли это приведет к результату, который я хочу, и вообще, к какому результату чтобы это привело, или нет? Не исключено, что действительно приведет, и тогда ты лишний раз убедишься, может быть, что-то подкорректируешь и поймёшь, как это лучше сделать. Либо поймёшь, что нет, я на самом деле не этого хочу, я хочу другого. То есть, тезис в том, что имеющиеся проблемы опираются на различия по половому или гендерному типу, но, наверное, было бы здраво брать каждую конкретную проблему и решать именно её, а не пытаться одной идеологией решить их все, потому что, наверное, может получиться не очень эффективно.

Гурген Хачатурян:

Да. В общем, либо думайте сами, либо читайте тех, кто за вас уже подумал и сделал это хорошо. Почитайте одно мнение, почитайте другое мнение, сделайте собственные выводы и не забывайте о том, что воспитывать надо и себя, и своих детей. Воспитывать в уважении к окружающему миру во всём его многообразии.

Светлана Ходукина:

Я в течение передачи подумала о том, что действительно часто бывает, что проявления сексизма, о которых говорят, просто связаны с невоспитанностью. Может быть, надо почаще говорить, что нехорошо так говорить, просто невежливо.

Это была передача «Час с психотерапевтом Хачатуряном». В студии были Гурген Хачатурян и Светлана Ходукина.

Гурген Хачатурян:

Да, спасибо, Света, за эфир! Спасибо нашим слушателям! Всего доброго.