Ирина Некрасова:
Добрый вечер! Это программа «Кому на Руси жить хорошо» и я, ее ведущая, Ирина Некрасова. Представляю своих гостей в студии. Михаил Скобенко. И...
Альмир Салимов:
Альмир Салимов.
Ирина Некрасова:
Да, давайте сейчас расскажем нашим зрителям, чем вы занимаетесь.
Альмир Салимов:
Добрый день, уважаемые слушатели. Мы занимаемся.
Ирина Некрасова:
Вот вы лично чем занимаетесь?
Альмир Салимов:
Блокчейн проектами, я живу в городе Сеул, Корея и помогаю многим российским и зарубежным проектам сделать маркетинговую кампанию, провести её в Корее, привлечь инвестиции в свои проекты и запустить листинг токенов на криптобиржах.
Ирина Некрасова:
Так, теперь вы, Михаил, чем вы занимаетесь.
Михаил Скобенко:
Я хожу по земле, живу в Москве, занимаюсь со своими друзьями и коллегами тем, что уже на протяжении крайних четырёх, наверное, лет объединяем студенческие научные общества по всей стране. Мы создали в 2014-м году Ассоциацию всероссийскую студенческих научных обществ, которая сегодня включает в себя уже порядка 70 региональных отделений. Наша задача, это не только выявить эту талантливую молодёжь, которая ориентирована на какие-то исследования, больше связанные с какими-то естественно-научными науками, масло масляное. И помогать ребятам в наших региональных отделениях на наш современный лад правильно заниматься наукой. И конкретно моя функция в том, что донести мысль, что наука не то, что может быть, а должна быть коммерциализируема, и мы в этом всячески им помогаем. У нас есть несколько тысяч человек в нашем активе, с которыми мы плотно работаем.
Ирина Некрасова:
Владимир Владимирович Путин, президент России сказал, что цифровая революция в России состоится. Вот вы такие молодые, вы такие прекрасные люди, скажите, пожалуйста, что такое цифровая революция с вашей точки зрения?
Альмир Салимов:
С моей точки зрения то, что сейчас происходит, это такой, достаточно интересный, фундаментальный процесс. Дело в том, что IT системы, они развиваются циклично, от централизованных систем к децентрализованным, сейчас мы видим этот переход. Допустим, с Web мы перешли к приложениям, сейчас идёт обратная волна, может быть, назад уйти в Web. Таким образом, то, что мы видим сейчас, это новый, скажем так, виток развития IT систем. Когда пользователи понимают, что им нужны децентрализованные IT системы, которая позволяют пользователям лучше управлять своими данными. Пользователи получают больше контроля вообще над тем, что происходит в IT системе, нет никакого одного органа, который может, допустим, вмешиваться в работу системы, подменить, изменить какие-то данные, информацию. Эти системы позволяют пользователям достичь более, наверное, эффективной работы и взаимодействия между собой.
Ирина Некрасова:
А можно сказать, что цифровая революция, это такая общемировая система. То есть она не в отдельно взятой стране развивается, то есть к ней только страны подключаются?
Альмир Салимов:
Есть такое хорошее выражение, что будущее уже наступило, просто оно не так распространено. Поэтому есть страны, которые уже продвинулись дальше, естественно, есть страны, которые очень осторожно относятся ко всему новому и препятствуют даже развитию новых технологий. Но мне кажется, Россия сейчас находится в очень хорошем положении, у нас очень много талантливых людей, инженеров, очень много креатива. Я живу в Корее, как я уже сказал, я постоянно вижу новые, новые проекты приезжают российские, очень сильные, очень интересные идеи, и хорошо воспринимаются международным инвестиционным сообществом.
Ирина Некрасова:
Постепенно в наши умы внедряется такое выражение, как криптовалюта, блокчейн, уже даже бабушки и дедушки в этом деле тоже немного поднаторели. Так что же даёт нам эта криптовалюта и блокчейн?
Альмир Салимов:
Прежде всего, хочу отметить большое различие между Россией и Кореей в том, что там на блокчейн семинары ходят люди в основном в возрасте 40-50-60-70 лет. Если у нас здесь этим занимается молодёжь, то там активно инвестируют люди именно пенсионного возраста. Потому что вообще, в Азии люди поняли скорее, что такое блокчейн, почему он интересен, что он в себе несёт. Отвечая на ваш вопрос вкратце, можно сказать, так что криптовалюта - это следствие блокчейна. Обычно в новостях все журналисты приковывают внимание только к котировкам биткойна, эфира, других валют. Но, на самом деле, деньги, это то, что люди принимают в качестве оплаты. До какого-то настоящего времени деньгами считалась только то, что государство считает деньгами. Если взять какое-то отдельное сообщество, может быть, даже изолированное и позволить людям внутри этого сообщества рассчитываться ракушками, или камешками, или слитками золота, или, как сейчас, новыми цифровыми активами, которые нельзя подделать, как-то изменить, умножить просто так. То эти цифровые активы, они принимаются к оплате, и мы их можем считать деньгами. Почему это следствие, потому что в фундаменте должна лежать какая-то информационная система, которая будет учитывать действия людей, их каким-то образом мотивировать на сотрудничество, на транзакции между этими людьми, и уже валюта появляется, как следствие их взаимодействия.
Ирина Некрасова:
Понимаете, сколько мы слышим в информационном пространстве, криптовалюта - это что-то такое, больше приравнивается к какой-то сумме долларовой. Простой обыватель думает, я где возьму 16.000 $, чтобы купить один вот этот, как он называется.
Альмир Салимов:
Биткоин. Сейчас достаточно 6000 $ уже.
Ирина Некрасова:
Что, упал он, да?
Альмир Салимов:
Самое интересное, что сейчас можно сделать свою цифровую валюту.
Ирина Некрасова:
Но, тем не менее, где простые жители могут взять эти биткоины или деньги, которые они могут на биткойны поменять. Говорят, что даже цыгане уже продавали в каком-то городе биткоины, и другие люди покупали эти биткоины. Но вот вам смешно, а на самом деле, в реальности это существует.
Альмир Салимов:
Очень много, в принципе, в этой сфере своего рода мошенников, потому что сейчас это всё-таки, скорее, дикий запад, где много и возможностей, и мошенничества.
Ирина Некрасова:
Это только у нас в стране или вообще в мире?
Альмир Салимов:
Нет, это во всём мире такое происходит. Просто любая индустрия, когда она ещё не устоялась, она несёт в себе как позитивное, так и риски. Любой человек, в принципе, сейчас, даже любой россиянин может открыть счёт на бирже, это может быть зарубежная биржа, завезти туда деньги и купить криптовалюту. Есть очень много сервисов, и в Москве это можно сделать очень легко.
Ирина Некрасова:
Допустим, грубо говоря, у меня есть свободных 10.000, как я могу купить, что я могу купить на эти 10.000 руб.
Альмир Салимов:
Рублей.
Ирина Некрасова:
Да, не долларов.
Альмир Салимов:
Это 300 $, вы можете купить где-то 0,8 эфира.
Ирина Некрасова:
И как я буду с этим справляться?
Альмир Салимов:
Чтобы с этим справляться, нужны. необходимы навыки. Потому что вы легко эти деньги можете потерять, зайдя на какой-то неправильный сайт. То есть что такое вообще криптовалюта. Это, с одной стороны, хороший инструмент, с другой стороны, вы несёте на себе все риски. Нет ни какого-то банка, куда можно позвонить и узнать, сколько у вас денег на вашем крипто счету. В классическом понимании вы открываете свой кошелёк, допустим, на сайте myetherwallet.com, и вы несёте полную ответственность за сохранность вашего ключа.
Ирина Некрасова:
За свои действия вообще, в принципе.
Альмир Салимов:
Да. Если вы потеряете этот ключ, забудете, отдадите мошенникам, то ваши деньги вернуть не получится никаким образом.
Ирина Некрасова:
Хорошо, вот у меня вопрос к Михаилу. Всё-таки вот эти технологии, они больше подходят, наверное, молодым людям.
Михаил Скобенко:
Ну, видите, как у нас получилось интересно в нашей стране супротив того, о чем рассказывает Альмир, когда взрослое поколение заинтересовано в Азии, а у нас как-то больше молодёжь прониклась. Как раз таки я тут представляю нашу общественную организацию РАСНО, которая и занимается формированием вот этого самого сообщества молодёжного, которое вовлекается в процесс формирования будущего, чтобы оно скорее наступило не только, как ты сказал, в мире наступило, но не везде уже мы его видим. Чтобы у нас в России скорее тоже было это будущее. Быть может, когда возрастной ценз до 40 лет отнесём к молодёжному населению, будет очень хорошо разбираться во всех современных технологиях, то и старшее поколение потом, хочешь, не хочешь, тоже обратит на это внимание. Учитывая, что сумасшедшими темпами развивается прогресс, и какие-то специальности исчезают, об этом сейчас все СМИ трубят. В этом году 100 специальностей исчезло, но появилось 500 новых. И даже старшее поколение в нашей стране, оно просто будет вынуждено в течение следующих нескольких лет обращать внимание на то, что эти изменения больше нельзя игнорировать. И нужно поинтересоваться всё-таки у своих детей, внуков, племянников, если сам человек не может погрузиться в ту или иную дисциплину современную, что это такое, потому что без этого будет жить невозможно. Это, знаете, очень легко, по крайней мере, мне представить пример, когда в девяностых первые компьютеры, бабушка могла подойти и сказать: что это? Ну как, что, это элементарно, это компьютер, Windows нажми, работает. И когда я первый раз взял, можно сказать так, в руки виртуальный криптокошелёк, я стал понимать свою бабушку, потому что я привык, я всю жизнь за компьютером работаю, но это что-то такое новое, и люди, которые уже хотя бы как-то разобрались, на меня смотрят, как я на свою бабушку. И этот прогресс, как это правильно сформулировать, настолько динамично развивается, что через непродолжительное время, может через несколько лет, вот этот шаг между тем, что ты был вроде, как технологически на коне, а сегодня ты уже «бабушка» в плане технологий, он может быть год. Вот на год выпали из жизни, уехали на какой-нибудь остров, не следите за трендами, что сейчас происходит, и потом вы раз, и уже не можете включиться достаточно быстро в повестку. Чтобы этого не происходило, мы берём талантливую молодёжь, доносим до неё то, какое будущее нас ждёт, какое уже есть, какое будет завтра. И мы вместе формируем тот образ, который нас ждёт, мы к нему идём, мы их развиваем, в хорошем смысле, пользуясь тем, что у нас особая, по своему гениальная нация. Мы ищем те инструменты, чтобы нашу гениальность распространять по всему миру и быть одними из акторов, в принципе, всего прогресса в масштабе земного шара, а не только быть догоняющими. И возвращаясь к этой мысли, у нас возникла такая интересная коллаборация с Альмиром, мы нашли точки соприкосновения между таким суперразвитым киберхабом в Азии и суперразвитыми человеческими ресурсами в нашей стране. И сегодня мы уже организовали конкурс по поиску самых лучших из лучших в определённых профессиях, назовём это так, с какими-то определёнными компетенциями людей для того, чтобы предложить им показать азиатскому развитому IT миру, на что мы способны, вот так коротко мы это скажем.
Ирина Некрасова:
Хорошо, скажите мне тогда, насколько подкованы, насколько у нас образованы специалисты, могут ли они быть конкурентоспособными перед остальным миром? Мы можем конкурировать с ними?
Альмир Салимов:
Конечно можем, да. У нас, на самом деле, всё, о чем мы сейчас говорим, это кажется только новым. На самом деле, те технологии, которые лежат в основе технологии блокчейн, они чаще всего написаны на самых базовых языках C, C++, которые ещё появились в прошлом столетии, можно так сказать.
Ирина Некрасова:
Ну, это правильно, да.
Альмир Салимов:
То есть это системы, на которых работают, на самом деле, все персональные компьютеры. Я в своё время изучал ещё в школе C, C++, программировал. Просто сейчас эти технологии позволяют компьютерам именно по протоколу TCP/IP взаимодействовать друг с другом и создавать такие централизованные сети, на базе которых уже следующим уровнем работают информационные системы. То есть если в централизованных системах у вас вся информация хранится на одном сервере или на кластере серверов, сейчас информации хранится одновременно на тысячах компьютеров, что делает эту систему более стабильной, устойчивой, независимой, так скажем, децентрализованной. Поэтому те специалисты, которые у нас готовятся в технических ВУЗах, они топ уровня, даже все проекты, которые сейчас есть, наверное, в процентах 30 проектов либо фаундеры, либо часть команды выходцы из России, Советского Союза. Мы очень конкурентоспособная страна в этой сфере.
Ирина Некрасова:
Получается, что человек, который владеет такими знаниями, его можно смело назвать, что он человек мира. Он в любой стране востребован.
Альмир Салимов:
При условии того, что он ещё может говорить по-английски, объяснять.
Ирина Некрасова:
Ну, как правило, люди, которые занимаются IT технологиями, они ещё и знают языки. Это как...
Михаил Скобенко:
Побочный эффект.
Ирина Некрасова:
Да. А вот вы в этом направлении какие проекты разрабатываете?
Михаил Скобенко:
В ряде регионов у нас команды, которые мы поддерживаем, скажем так, методологически, но они не связаны с технологией, о которой мы говорим сегодня, с блокчейном. Они тоже современные, актуальные, где-то искусственный интеллект, где-то машинное зрение, но пока без блокчейна. Мы сосредоточили как раз сегодня наш фокус на то , какой мы можем сделать совместными усилиями проект, где мы могли бы применить технологию распределённого хранения данных. В этом наше светило в этой студии, Альмир, как раз направляет луч света на ту область тёмного пространства, куда надо обратить взор.
Альмир Салимов:
Да, будущее, очень много проектов, которые посвящены искусственному интеллекту. И как раз с использованием технологии блокчейн.
Ирина Некрасова:
А вот скажите, когда появится этот искусственный интеллект, очень многие профессии тоже исчезнут из человеческого обихода, Какие новые, вы сказали, что 100 профессий уже появились. Можете перечислить какие-то основные профессии, которые сейчас востребованы, и к чему это приведёт в последующем?
Альмир Салимов:
Сейчас очень востребованы профессии именно инженеров-разработчиков, людей, которые работают с нейронными сетями, так называемым машинным обучением. Много будет профессий, посвящённых именно компьютерному распознаванию видео, образов, речи, появляются такие проекты или прототипы уже переводчиков, когда ты говоришь с человеком на английском языке, а компьютер сразу же тебе в режиме реального времени переводит на любой другой язык. Появятся новые профессии, скорее всего, по именно обучению машин и языкам тоже. То есть сейчас всё это уже есть, но не работает на том уровне, на котором должно работать.
Ирина Некрасова:
А вот на ваш взгляд сейчас, как вы думаете, если такое развитие в плане искусственного интеллекта, а человеческий интеллект, он в таком случае не деградирует?
Альмир Салимов:
Деградирует, конечно. То есть мы видим сейчас очень много примеров, приведу пример, я часто езжу в такси в Сеуле и, казалось бы, люди уже водят машину 20-30 лет и они бы, наверное, прекрасно водили без навигатора. Но даже человеку показываешь на смартфоне, доедь с этого дома до этого, он просто отказывается думать, пока он не забьёт адрес и компьютер ему не покажет, он чувствует себя уже неуверенно, некомфортно. В будущем искусственный интеллект будет подсказывать людям, как питаться, куда ходить, как одеваться и, естественно, люди в этом плане, они деградируют. Но, скорее всего, будут развиваться другие компетенции, будет много людей, которые будут пытаться обучать искусственный интеллект правильным вещам. Что такое правильные, то есть мы, как люди, должны обучить машину нашим, человеческим ценностям. Иначе, если мы этого делать не будем, машина будет понимать то, что нужно, наверное, скажем, большинству людей. А большинство, мне кажется, они хотят долго жить, ничего не делать и хорошо питаться, как минимум.
Ирина Некрасова:
Ну, это какая-то утопия.
Альмир Салимов:
Да, то есть мы не должны превращаться в матрицу, мы должны брать активную роль, обучать машину именно нашим человеческим ценностям.
Ирина Некрасова:
А когда машину научат всему, всему, всему, восстание машин произойдёт?
Альмир Салимов:
Восстание, оно...
Ирина Некрасова:
Это, может быть, будет не скоро, но, тем не менее, как факт.
Альмир Салимов:
Скорее всего, восстание не произойдёт в том плане, что как в фильме «Терминатор». Мне кажется, искусственный интеллект, он уже на блокчейне развивается.
Ирина Некрасова:
Просто вообще, мы ещё даже не знаем, к чему это приведёт. Мы же не можем это прогнозировать.
Альмир Салимов:
Мы можем прогнозировать то, что больше и больше люди зависимы от машин. Все больше и больше мы на них полагаемся, всё больше и больше мы доверяем. Телефоны, на самом деле, нас знают лучше, чем мы сами, скорее всего. Многие, есть слухи, что многие популярные программы, такие, как Instagram или другие продукты, они нас даже подсушивают и показывают нам ту рекламу, о которой мы можем упомянуть в сегодняшней дискуссии.
Ирина Некрасова:
Бывает даже такое, что ты подумал, а тебе уже раз, пришла какая-то ссылка.
Альмир Салимов:
Наверное, задача искусственного интеллекта, чтобы тебе ссылка приходила до того, как ты подумал.
Ирина Некрасова:
Вы что-то хотели сказать.
Михаил Скобенко:
Я хотел добавить к словам Альмира о профессии, которая возникла совсем недавно, но если нашим слушателям может показаться, что разработки, это что-то такое непонятное в компьютере. Человек как 10 лет назад сидел в компьютере, что-то программировал и сегодня программирует. И далёкий, в принципе, от мира разработок человек скажет: и там человек сидел, тыкал и там код шёл, и сегодня. Это мы понимаем, что там принципиально другие технологии. Но если взять какой-то другой пример, более визуально наглядный, это профессия, который я сегодня востребована, человек, который управляет беспилотными летательными объектами, дронами. Знаете, пять лет назад об этом, наверное, кто-то в кулуарах мог себе предположить, что будет востребована такая специальность. Однако сегодня мы на каждом углу видим дроны, которые снимают все мероприятия, у телевизионщиков, какие-то ивенты, я не говорю уже о военном значении. Нужны те профессионалы, которые знают, как он должен правильно взлететь и так далее. Пять лет назад такого не было. Может быть, пять лет назад уже и было, но 10 лет этого точно не было. Если какая-то специальность, она ушла в небытие, например, по-моему, в прошлом году это была новость, которая достаточно резонансно в Москве прозвучала, что в метрополитене потихоньку будет сокращаться штат людей, которые сидят в кабинах у эскалаторов. Это будет всё заменено камерами, если камера фиксирует, что человек стал падать, эскалатор автоматически останавливается, человек больше не нужен. Машинное зрение распознает образ, оно понимает, что образ падающего человека, включается стоп-кран, и эскалатор останавливается.
Ирина Некрасова:
Она даже быстрее может отреагировать, чем человек.
Михаил Скобенко:
Конечно, исключается человеческий фактор, в принципе. Человек потерял работу, но он может приобрести новую, переучившись, в рамках этого примера, на оператора беспилотного летательного объекта.
Ирина Некрасова:
Но вообще, человеческий ресурс куда-то придется перенаправить. Потому что очень много свободных людей появится, правильно? Их нужно чему-то обучать.
Михаил Скобенко:
Вот мы говорим, потому что мы пришли к тому веку, что обучение становится, в принципе, частью нашей всей жизни. Если раньше люди привыкли, что до 17 лет учатся в школе, потом 5-6 лет учатся в университете, дальше они всю жизнь работают. Теперь эта система становится совсем иной. Будут циклы, мы отучились 5 лет, мы поработали несколько лет, наша специальность, к примеру, она угасает, её потребность, потому что это заменяется тем же искусственным интеллектом, роботами. Мы должны учиться чему-то новому. В идеале, чтобы не было таких спадов и взлётов, регулярно, каждый какой-то небольшой промежуток времени, несколько месяцев человек, чтобы быть актуальным в своей специальности, должен проходить какую-то переподготовку, постоянно чему-то учиться. И тут нам на помощь приходят те же самые технологии, когда у меня на ладошке сосредоточены все знания человечества. И мне не нужно сетовать на жизнь, что я живу в отдалённом регионе в каком-то. Ты можешь жить на вершине нашего Эльбруса, если там ловит интернет, сиди, в телефоне читай самые последние тренды, учись той или иной специальности, не отходя от ледника.
Ирина Некрасова:
Как это развивается на Востоке?
Альмир Салимов:
Скажем так, сейчас основной центр развития блокчейн технологий и инвестиций, это и азиатский регион, это Китай, Япония, Южная Корея. Очень активно приезжают туда различные проекты со всего мира, привлекают инвестиции. То есть я могу сказать, что Сеул - очень активный город, каждый день проходят несколько митапов. Митап - это небольшое собрание, до 100 человек, еженедельно проходят какие-то международные конференции, куда слетаются и предприниматели, и инвесторы со всего мира. Очень много интересных проектов, мероприятий, то есть по сравнению, скажем, с Европой, Америкой, Россией, мы видим в Азии гораздо большую активность.
Ирина Некрасова:
Получается, что всё-таки наши специалисты больше ориентированы на азиатский рынок или как?
Михаил Скобенко:
Сегодня они живут в России и ориентированы на своё развитие, а спрос на их компетенции выше со стороны азиатских предпринимателей. Наблюдая этот процесс, мы решили предложить нашим азиатским партнёрам сделать совместный исследовательский центр, где они со своей стороны могут предложить те технологии, которыми они обладают, а мы со своей стороны можем предложить тех людей, которые понимают, как этими технологиями пользоваться. И совместно у нас получается реализация очень классных, масштабных проектов.
Альмир Салимов:
В Азии много проектов привлекали очень существенные суммы в рамках так называемых ICO. Это как IPO, только это Initial Cion Offering. То есть люди продают токены своего проекта, получают деньги в криптовалюте. Но ощущается большая нехватка инженеров, тех людей, которые именно будут делать те будущие продукты, под которые инвесторы и давали деньги в проекты.
Ирина Некрасова:
А каким образом все эти новые технологии отобразятся на жизни абсолютно рядового потребителя? Что он будет иметь от результатов цифровой революции?
Альмир Салимов:
Я могу привести конкретные примеры с теми проектами, с которыми я работаю. Например, есть один проект, который называется OSA DC. Это блокчейн проект в индустрии ритейла. Что он предлагает. Предлагает мобильное предложение, когда вы приходите в супермаркет, вы можете навести свой смартфон на полку с товарами, искусственный интеллект автоматически распознает эти товары и рекомендует вам те товары, которые соответствуют вашим критериям, которые вы установили в мобильном приложении. Например, покажи мне сок без добавления сахара или ГМО. Или, например, вы летите в Корею, вы вообще не понимаете, какие продукты стоят на полках магазина. Опять-таки, искусственный интеллект вам быстренько все подсказывает, переводит автоматически, и вы знаете, что вот соевое молоко, а вот этот маргарин, это свежее мясо и так далее. То есть помогает вам ориентироваться в выборе продуктов питания.
Ирина Некрасова:
Каким-то образом в медицине, в науке это будет применяться?
Альмир Салимов:
Абсолютно. Медицинские данные, например, они одни из самых, по-английски это Sensitive Data, а то есть люди не хотели бы, чтобы у них произошла утечка, например, ваши истории болезни. То есть вы хотите их защитить. Тем не менее, при надобности вы хотите их кому-то предоставить, может быть, даже и продать, но анонимно. И технологии блокчейн, они позволяют вам контролировать всё, что происходит с вашими данными. Вот сейчас вы сдали анализ крови в той же компании «Инвитро». Вы не знаете, что с этими данными. Может быть, ваши данные уже проданы десятки раз, может быть, какой-то хакер залез и все эти данные украл. А в блокчейн системе появляется прозрачность и контроль над этими данными и защищённость.
Ирина Некрасова:
Каким образом в быту они будут реализованы?
Альмир Салимов:
В быту у вас так же интернет вещей, например, он может использовать технологию блокчейн, чтобы все устройства в вашем доме могли общаться между собой, и чтобы в ваш чайник не пробрался хакер.
Ирина Некрасова:
Что, телевизор с холодильником может разговаривать?
Альмир Салимов:
Абсолютно точно, да. Учитывая все ваши персональные данные, ваше поведение в интернете. Вы бы, наверное, не хотели, чтобы какая-то компания владела всеми вашими данными, управляла вашим чайником, правильно. До такой степени. Децентрализованная модель позволяет вам оставлять за собой контроль и позволить всем вашим устройствам, и носимым, и не носимым, и бытовым общаться между собой, используя ваши персональные данные.
Ирина Некрасова:
Ну вот, допустим, в современном мире стоит набрать «я ищу машину», и тебя начинают просто заваливать вот этим спамом, когда тебе предлагают тот или иной автомобиль. С помощью блокчейна можно вообще отсеять это всё?
Альмир Салимов:
Конечно, да. Я сейчас работаю с одним проектом, тоже мой хороший друг Артём Честнов делает этот проект, проект называется UBEX. Это рекламная модель с помощью использования блокчейн и смарт-контрактов, которая позволяет именно более чётко таргетировать рекламу и оставить вас в покое, если вам это больше не нужно. И, тем не менее, позволяет рекламодателю потратить бюджет более оптимально, более правильно и платить только за результат, скажем так, а не просто за показы.
Ирина Некрасова:
Что об этом думает молодёжь?
Михаил Скобенко:
Молодёжь тремя руками за все новые технологии. Мы со своей стороны, как представители молодёжи, очень радуемся, когда и на уровне руководства нашей страны, во-первых, появляются молодые кадры, с кем легче выстраивать конструктивный диалог, когда люди понимают, что такое технологии, насколько они востребованы, не то, чтобы в завтрашнем дне, уже по вчерашним. Мы в каких-то отраслях являемся теми, кто догоняет, к сожалению. Но мы работаем, и мы видим как раз таки свою зону ответственности.
Ирина Некрасова:
А какие-то проекты можете вы донести прямо до руководства страны? То есть вы что-то предлагаете вообще, есть у вас такие продукты?
Михаил Скобенко:
Конкретные проекты, это будет слишком мелко, это знаете, получается режим ручного управления, когда с каким-то локальным решением о том, как твой холодильник не должен подслушивать за телевизором, доносить до руководства страны. Мы действуем более масштабно, в частности, в прошлом...
Ирина Некрасова:
Ну, вот расскажите поподробнее.
Михаил Скобенко:
В прошлом, например, созыве в Государственной Думе я и двое моих коллег из РАСНО, мы работали в экспертном совете при комитете по науке и наукоемким технологиям. Мы вносили какую-то свою экспертизу в подготовку проекта федерального закона о науке, которому на сегодняшний день действующему уже достаточно много лет, и уже давно назрела необходимость в модернизации, в принципе, науки, как отрасли жизни государства очень важной. Благодаря тому, что у нас есть возможность получить экспертное мнение практически с 80 %.
Ирина Некрасова:
Регионов, наверное.
Михаил Скобенко:
Регионов и ВУЗов в этих регионах, потому что у нас там есть региональные представительства, и у нас там есть те ребята, с кем мы на постоянном, непрерывном контакте. Мы проводим опросы, как форма получения обратной связи, и у каждого на конкретном месте есть какая-то проблема, мы получаем здесь её у нас в Москве эту информацию, обобщаем, структурируем и получаем эту самую выжимку снизу, которую мы стараемся донести. И получается, что если большие умы, есть Российская академия наук, на наших совещаниях в Госдуме говорили о том, что их видение сверху, изменение в каком-то смысле парадигмы подходов науки в России вот такое. Мы говорили: а с нашей стороны научная молодёжь, она видит вот так. И дальше мы находили точки соприкосновения, как это можно сделать идеальный сбалансированный механизм, где все будут получать идеальный результат.
Ирина Некрасова:
Альмир, вы как попали в Сеул, как так случилось, что вы стали работать именно в Азии?
Альмир Салимов:
Дело в том, что я помог привлечь инвестиции в один проект и поехал с ним на Roadshow, посетил Японию, Сингапур, Таиланд и решил остаться именно в Сеуле. Прежде всего, потому что большой рынок, в Сеуле не нужны визы для россиян, чтобы там оставаться на какое-то непродолжительное время. Поэтому, мне вообще понравился город, страна, я завел много друзей и решил там остаться поработать.
Ирина Некрасова:
И какие проекты вы там продвигаете?
Альмир Салимов:
Сейчас я продвигаю порядка семи проектов. Например, один, несколько проектов я уже упомянул, другой интересный проект, он сделан выходцем из России, Председателя совета директоров «Заубер Банка». Это проект Iconomi, который позволяет владельцам криптовалют получить кредит. Вы знаете, рынок всё время...
Ирина Некрасова:
Он движется, да.
Альмир Салимов:
Движется то вверх, то вниз, и если у вас есть биткойн, сейчас он стоит порядка 6000 $, вы не хотите его продавать, а вам нужны деньги, вы можете получить обычные деньги под залог вашей криптовалюты. Другой проект, который интересен мне тоже, он называется ENDO, позволяет институтам удостоверить подлинность диплома. Или компании, такой как, Hermes удостоверить подлинность сумки. Ещё один интересный проект, связанный со стримингом, это такая популярная отрасль, особенно в Азии, стриминг видеоигр. Когда игроки популярные, имеющие сотни тысяч последователей, получают них donations, донаты в виде криптовалюты. Ко мне постоянно обращаются разные проекты. Недавно я стал консультировать международный проект из Англии, в основном там выходцы, называется B21, банк следующего поколения, который позволяет неквалифицированным инвесторам, вот, например, вы можете, условно говоря, потратить 50 $ в месяц на криптовалюту. Вы не очень хотите разбираться, но каждый месяц с вашего счета будет, допустим, списываться 50 $, и вы будете каким-то образом накапливать эти криптоактивы и, может быть, к концу следующего года увидите, что у вас портфель вырос в 10 раз.
Ирина Некрасова:
Такое возможно?
Альмир Салимов:
Некоторые проекты показывают рост стоимости в 100 раз даже. Есть такой известный проект в Корее, ICON, цена его токена выросла во 120 раз. Потом, правда, опустилась до в 60 раз, но все равно показала очень хорошую прибыльность.
Ирина Некрасова:
Хорошо, а вот на базе этих проектов вы какие-то будете реализовывать большие программы. Куда можно, что называется, их приложить, эти разработки, в какие области науки. Или образование, или, допустим, в промышленности.
Михаил Скобенко:
Это получается, знаете, ваш вопрос очень общий, можно сделать ответ однозначно, да. Это можно сравнить, если несколько, наверное, уже сот лет назад придумали бетон. Технология. Вот куда её можно применить? Везде. Можно строить, можно бетонный стол сделать, можно построить бетонную школу, можно построить бетонный мост. И сегодня, когда мы говорим о том, что мы помогаем людям, в принципе, понимать, что нужно будет завтра, мы говорили сейчас о медицине, мы говорим о транспорте будущего, о какой-то рекламе в интернете. Это просто бесчисленное множество проектов, которые все базируются на очень схожих технологиях. В первую очередь, мы учимся использовать эту технологию, как учимся использовать этот бетон. Но потом раз, дом получился, раз, мост получился.
Альмир Салимов:
Ещё бы хотел добавить, о чём говорит Михаил. Дело в том, что проекты блокчейн, они не контролируются одной компанией, как обычно. Вот если у нас есть Сбербанк онлайн, вот этот проект принадлежит Сбербанку. А проекты блокчейна, они фактически не принадлежат организации, они принадлежат сообществу. То есть когда вы выпустили код, он сразу распространяется на сотни тысяч компьютеров, и уже сообщество разработчиков контролирует, дорабатывает и управляет развитием проекта. А сообщество, которое этот проект объединяет, они используют этот проект именно в бытовом применении. Таким образом, блокчейн проекты, они сильно отличаются от централизованных систем. Они изначально глобальны, изначально применимы везде. Если есть этот проект, допустим, в России, люди также из Америки могут присоединиться к нему, дорабатывать. Более того, чаще всего эти проекты являются opensource, то есть его можно быстро скопировать, сделать какое-то ответвление. Как есть, например, биткоин, есть у него много так называемых форков, биткоин cash, с какими-то другими доработками. То есть это, скажем так, интеллектуальная ценность, которая принадлежит всему миру, и всем миром мы ее можем дорабатывать, усовершенствовать и применять в разных сферах.
Ирина Некрасова:
Хорошо, а можно таким образом спрятать деньги? Если, допустим, счёт, он открывается в банке и понятно, что Иванов Иван Иванович имеет несколько миллиардов руб. Если он спрятал в биткоины, то можно это найти, можно его доходы найти и как-то?
Альмир Салимов:
В принципе, да, почему, потому что, на самом деле, у многих блокчейн ассоциируется с отмыванием денег.
Ирина Некрасова:
Ну, есть такая тема.
Альмир Салимов:
С тем, что капиталы прячутся. Но, на самом деле, блокчейн, это технология, который абсолютно прозрачна. В моменте, когда происходит обмен на биткоин, с биткоина в обычные деньги, тогда большинство проектов, это уже они обязаны, согласно текущему законодательству международному и, в том числе, законодательство SEC американской организации. Все клиенты должны проходить процедуру KYC так называемая Know Your Custom. То есть предоставить паспортные данные, предоставить адрес прописку и так далее. То есть всё это, в принципе, отслеживается.
Ирина Некрасова:
Как к эксперту, который работает в Государственной Думе, что у нас с законодательной базой в этом плане? У нас как это регламентируется?
Михаил Скобенко:
Вы знаете, очень приятно наблюдать, как смещается окно Овертона от максимального неприятия ещё буквально полтора года назад, когда на всех уровнях власти всячески критиковали, что всё, что связано с современной технологией блокчейн и, как следствием, криптовалютой, это однозначно только для каких-то чёрных дел. И мы в России будем категорически против, максимально гайки закрутим. Но между тем, время идёт, и мы стали наблюдать, как уже на уровне, я не помню, на Госсовете это когда-то обсуждалось или нет, но в министерствах и из уст представителей того самого очень высокого эшелона власти уже звучит риторика либерализации в отношении этой технологии. Стали думать, а может быть, всё-таки она не такая уж и плохая, давайте подумаем, как мы её применим в мирных целях.
Ирина Некрасова:
И потом, к ней законы нужно придумать свои, российские, внутренние.
Михаил Скобенко:
Вы знаете, как-то, по-моему, в марте у нас было очередное обсуждение, был круглый стол в «Парламентской газете», я тоже принимал там участие, и мы как раз обсуждали то законотворчество, которое у нас идёт в сфере регулирования. Но нам ещё далеко до светлого будущего в этом плане, это очень сложно и, знаете, есть такая, наверное, черта у сегодняшних представителей органов власти, хочется максимально всё контролировать, зарегулировать, вот прямо до каждой последней запятой. В некотором широком смысле это невозможно. Это технология, которая не позволит прослеживать до конца каждую запятую, каждый винтик вкрутить на своё место.
Ирина Некрасова:
Но, тем не менее, это же должно регулироваться.
Михаил Скобенко:
Но между тем, да, однозначно, регулирование, она уже есть, по крайней мере, может быть, ты меня, Альмир, поправишь, самые сильные регуляторы сегодня в Америке, весь мир смотрит на то, как там комиссия SEC по ценным бумагам, что она, какую позицию объявляют по поводу регулирования криптовалют. Мы на их опыт смотрим, думаем, вот тут, может, они правы, тут они не правы, и как-то выводим это всё в какую-то более-менее, если ещё не белую, то ближе к белой серую зону. В России потихоньку начинает развиваться рынок проведения так называемый ICO, это сбор средств в криптовалюте. Это тоже нельзя сказать, что совсем незаконное, необходимы определённые юридические процедуры выполнить, предоставить полную информацию о себе, как вы верно заметили, что, с одной стороны, человеку нужно создать какой-то анонимный кошелёк, так называемый, хранится там, казалось бы, неучтённую валюту. Но, с другой стороны, он обязан раскрыть в определённом смысле какие-то свои данные о себе, как о владельце для того, чтобы совершать какие-то действия с этой виртуальной валютой. Плюс у нас уже есть, несколько месяцев назад был первый случай, когда даже арбитражные суды уже в конкурсную массу включают криптовалюту должника. Значит, она уже потихоньку легализуется, раз она становится объектом того, что можно взять, в принципе, и включить в конкурсную массу.
Ирина Некрасова:
То есть её реально отследить, да?
Михаил Скобенко:
Да.
Ирина Некрасова:
Но если, допустим, деньги, которые на счётах лежат, их можно изъять согласно закону, а деньги, а криптовалюта, она ещё пока, она урегулирована уже законом?
Михаил Скобенко:
Настолько ещё нет.
Альмир Салимов:
И изъять её нельзя.
Ирина Некрасова:
Но тогда в чем смысл?
Альмир Салимов:
Как раз смысл в том, что изъять её нельзя. Это то, что ваше и только ваше, и никто не может. У вас могут изъять дом, компанию, банковский счёт, но людям это нравится.
Ирина Некрасова:
То есть можно иметь, грубо говоря, кошелёк криптовалюты, снимать жильё, машину иметь в аренде и всё, если вдруг что, ты вообще просто, как говорится, гол, как сокол, но у тебя есть деньги.
Альмир Салимов:
Ну, да. Но вы могли закопать тоже деньги где-то в лесу, и никто не знает, где они и не могут у вас изъять. То есть, в принципе, разницы принципиальной такой нет. Просто да, я могу путешествовать по всему миру и у меня есть деньги.
Ирина Некрасова:
Ну, вот наша программа подошла к концу вот так неожиданно. Вот на такой позитивной ноте, я не знаю, уж позитивной или нет, но значит все деньги переводим в криптовалюту, а всё остальное арендуем, и гражданин мира получается.
Альмир Салимов:
Правильно.
Ирина Некрасова:
Это была программа «Кому на Руси жить хорошо», я, её ведущая, Ирина Некрасова, до свидания, до следующих встреч.
Михаил Скобенко:
Всего доброго.
Альмир Салимов:
До свидания.