Максим Черешнев:
Здравствуйте, дорогие друзья, с вами в радио Mediametrics и передача «Цифровая Россия». Сегодня у нас в гостях Александр Баёв и Екатерина Королькевич Blockchain Development Technology Group.
Екатерина Королькевич:
Здравствуйте!
Максим Черешнев:
Здравствуйте. И я, ведущий, Черешнев Максим, международный секретарь Международной децентрализованной ассоциации криптовалют и блокчейна IDACB. Как всегда, наша передача посвещена цифровому будущему, развитию цифрового будущего в нашей стране, в России и о том, как это цифровое будущее будет сформировано. Сегодня мы поговорим, как я понимаю, о краудфандинге, о том, как будут финансироваться эти блокчейн проекты. Для начала, Екатерина, я так понимаю, вы, как сооснователь Blockchain Development Technology Group, расскажите, пожалуйста, как вам пришла идея вообще посвятить свою деятельность блокчейну, как была основана группа, и чем она сегодня занимается?
Екатерина Королькевич:
Я принадлежу, в общем-то, исторически к финансам более традиционным. Проработала более 15 лет на финансовых рынках в России, в Америке и долго смотрела на крипотомир и блокчейн технологии со стороны. Но мои коллеги в Blockchain Development Technology Group меня убедили, что это правильное место, где можно реализовывать интересные проекты. И наши проекты различные, включают различные индустрии, часть из них приближена к реальному сектору, часть из них имеет возможности выйти на ICO в ближайшем будущем.
Максим Черешнев:
Когда основана компания, и в чем сегодня её основные направления?
Екатерина Королькевич:
Компания основана в апреле, и основными направлениями ее является ряд проектов, они все разные, могу рассказать о нескольких. В качестве примера VR Sport, это виртуальная реалити, технология, которая позволяет показывать спортивные программы на самых ведущих стадионах мира в формате 360 °. Следующий проект, это Crea Ecom, это креативные технологии, объединённые под одним зонтичным вариантом, и здесь можно найти себе партнёров в любой сфере, артистов, площадки, программы, всё, что вы хотите, можно получить в одном месте. И вот это одна из компаний, которая вскорости выйдет, планирует выводиться на ICO. Следующее направление относится к реальному сектору, это проект, связанный с торфом. Возможно, я...
Максим Черешнев:
И торф тоже будет на блокчейне.
Екатерина Королькевич:
Может быть, на блокчейне, потому что имеет различное применение в различных секторах реального бизнеса.
Максим Черешнев:
Александр, я так понимаю, вы занимаетесь Venture Capital и как раз поиском финансирования для этих проектов. Как это осуществляется?
Александр Баёв:
Я бы сказал, что основной упор у нас всё-таки на данной стадии, это поиск финансирования, потому что, в первую очередь, проекты, большинство таких проектов, они находятся в той стадии венчурного развития, когда важно создать команду, которая действительно может выполнять и будет выполнять в дальнейшем уже, когда финансирование будет получено. Потому что основной критерий любых ICO, это, на самом деле, не собрать деньги, а чтобы проект всё-таки дошёл до конца, до логичного конца, когда он стал отвечать на те обязательства, которые он брал во время или перед ICO.
Максим Черешнев:
В то же самое время, если компании не соберут деньги на ICO, то и не на что будет доходить.
Александр Баёв:
Это понятно. Просто, если раньше ещё, может быть, год-два назад, все проекты начинали ICO просто с идеи. Сейчас же всё-таки всё переходит больше к стандартам венчурного, а, может быть, в перспективе к финансированию при помощи, аналогичному IPO.
Максим Черешнев:
То есть, иными словами, проектам всё сложнее и сложнее будет собирать деньги с помощью инструментов крипторынка, блокчейна.
Александр Баёв:
Не то, чтобы сложнее собирать, сколько сложнее уходить с рынка, ничего не выполнив, это будет более правильно, потому что собрать деньги даже сейчас можно на вполне первичных стадиях, когда ещё не готовы ни бизнес-планы проектов, ни аудиты компаний ещё не проводились. То есть можно сейчас собирать деньги. Другое дело, что отвечать за собранные деньги в ближайшем будущем придётся всё сложнее и сложнее, и компании будут вынуждены формализовываться по нормам, которые приняты на рынке венчурного финансирования.
Максим Черешнев:
Екатерина, мы сегодня как раз встречались с командой Внешэкономбанка и обсуждали развитие блокчейн технологии в России. В России есть разные направления по традиционному бизнесу, которые обращают внимание на новые технологии, в том числе, на блокчейн. Где вы видите в ближайшем будущем реальное применение блокчейн технологии и, вообще, есть ли смысл обращать внимание на блокчейн технологии, так как таковые. А, может быть, вообще переключиться и забыть про блокчейн и заняться какими-то другими направлениями.
Екатерина Королькевич:
Знаете, здесь всё двояко. Потому что можно рассматривать это, как новую технологию, то, что модно, то, что привлекает дополнительное внимание, соответственно, дополнительные деньги. Похожие вещи происходили с интернетом, с нано технологиям, если вы помните. В частности, я участвовала в поднятии денег на проект, связанный с биомедициной и мы общались с Роснано. Проект был из Америки, публичная компания, деньги могли бы быть даны, если бы мы нашли какой-то нано компонент в этом. То же самое происходит и здесь с блокчейн проектами, как вы сами понимаете ситуацию.
Максим Черешнев:
То есть иными словами, это может быть часто привязано за уши и, на самом деле, просто называться блокчейн проектами.
Екатерина Королькевич:
Да. С другой стороны, блокчейн - это очередная технология, которая имеет место быть, она полезна, она используется, она сокращает расходы в некоторых случаях. Во многих случаях нужно понимать, на сколько, где. Индустрии могут быть любые. Можно отслеживать, например, грузы в логистике, это логистическая индустрия, можно отслеживать товары, производимые и выпускаемые на рынок. Можно также производить различные автокомпоненты, например. Здесь много применения, медицина тоже является большим сектором.
Максим Черешнев:
Как Вы отбираете проекты, как группа, как вы их ищете, как находите идеи, что самое главное при этом?
Екатерина Королькевич:
Наверное, мне повезло, потому что я присоединилась к группе, в которой уже были проекты. Посмотрев на ряд проектов, мы выбрали несколько ключевых и то, как мы их оцениваем, в общем-то, по стандартам традиционного бизнеса. Каждый проект должен иметь под собой бизнес кейс, он должен иметь бизнес-план, должен иметь подходящих советников, участников игры, тех людей, которые выведут его на рынок, сделают популярным. Он должен иметь коммерческую основу.
Максим Черешнев:
Вы обычно берете на какой стадии проект, когда это есть ещё только зарождение идеи и небольшая команда или когда это уже действительно готовый проект, с эдвайзерами, полноценный.
Екатерина Королькевич:
Дело в том. что наша экспертиза, экспертиза моей команды помогает подсоединить непосредственно эдвайзеров, которые нужны этому проекту и направления на рынке, куда можно вывести, как коммерциализировать товары, куда их вывести.
Максим Черешнев:
В конечном итоге вы вкладываете в проекты свои денежные средства.
Екатерина Королькевич:
Свои деньги, своё время, свои связи.
Максим Черешнев:
Что вы берете от проекта?
Екатерина Королькевич:
Долю.
Максим Черешнев:
Обычно это контрольный пакет.
Екатерина Королькевич:
Обычно больше, чем контрольный пакет, иногда контрольный, в зависимости от входящего следующего уровня инвестора.
Максим Черешнев:
Но часто в венчурном рынке США не принято брать контрольный пакет у команды, потому что команда становится менее замотивированной.
Екатерина Королькевич:
Да, она становится менее замотивированной, в данном случае мы являемся...
Максим Черешнев:
Но в России мы в другой ситуации.
Екатерина Королькевич:
Мы в другой ситуации, мы являемся сами часто командой в наших проектах. Как мы их отбираем, по размеру рынка и по возможности осуществления этого проекта в реальном времени, в перспективе реального времени.
Максим Черешнев:
Какой-то из проектов уже генерирует в реальный кэш флоу, реальный денежный поток, является окупаемым, или все они на стадии разработки?
Екатерина Королькевич:
В данный момент они находятся на стадии разработки, за исключением, пожалуй, Майнинг проекта.
Максим Черешнев:
Майнинг проекта.
Екатерина Королькевич:
То есть он наиболее приближен к реальности.
Максим Черешнев:
То есть там, где реально стоят майнинг пулы и стоит майнинговое оборудование.
Екатерина Королькевич:
Да, но это, на мой взгляд, является проектом, который имеет определённую планку развития. Непонятно, что случится со всем майнингом, всё время появляются новые платформы.
Максим Черешнев:
И тут, я так понимаю, мы перейдём к краудфандингу, как основу для дальнейшего развития ваших проектов. Как вы себя видите это?
Екатерина Королькевич:
Я думаю, что мы будем выходить на ICO в той стадии, когда проекты будут к этому подготовлены, и когда мы сами, как участники проекта и как члены команды, сможем для себя обосновать их перспективность. В некоторых проектах, в нескольких проектах, которые у нас есть, это уже происходит.
Максим Черешнев:
Всё-таки вы считаете, что ICO является основным инструментом краудфандинга на сегодняшний день для блокчейн проектов?
Екатерина Королькевич:
Я считаю, что это один из инструментов. Я считаю и вижу, что наметилась тенденция, что венчур капиталисты тоже присоединяются к людям, которые смотрят на блокчейн проекты, и поэтому здесь ICO перестаёт являться только одним из инструментов.
Максим Черешнев:
Александр, что Вы скажете, я так понимаю, вы много путешествуете по миру. ICO, как инструмент финансирования является ли основным инструментом для краудфандинга?
Александр Баёв:
Если мы говорим о текущем моменте, наверное, это сейчас становится самым популярным и основным.
Максим Черешнев:
Не осложняется ли это тем, что тема блокчейна становится менее популярной по отношению к тому, что было в декабре.
Александр Баёв:
Она становится более популярной. Проблема в том, что качество тех лиц, которые вовлекаются в этот процесс. Мы сейчас видим ситуацию, начиная с Давоса и дальнейшие мои общения и в Европе, и в Азии приводят к тому, что всё большие массы, можно сказать халявщиков в каком-то виде, подключаются к различного рода проектам, к пампингу, в каналах Telegram. Те, кто любит получать всеразличные формы дропов первичных размещений акций, не акций, первичных размещений токенов, но сами стоимости токенов, они ничем не определены. Нет основания для оценки, никто не проводил аудит этих проектов, никто, даже если проводят, там есть некие компании, первые три месяца, но эти первые три месяца проходят до самой ICO. Соответственно, когда происходит уже стадия развития проектов, проекты могут также закрыться без выполнения обязательств. Мы видим вектор, что примерно через полгода мы можем уже проверить, что профессиональные венчурные инвесторы, которые изначально в этот сектор готовились войти, как институционалы, они всё дальше будут отходить от этого рынка. Если этот рынок не будет перерождаться в несколько иную форму, и не будут созданы те инструменты, которые позволят контролировать выполнение проектов.
Максим Черешнев:
Расскажите, пожалуйста, сегодня есть большое количество инструментов, таких, как рейтинги, на которые, в частности, ориентируются инвесторы. Каким образом инвестору сориентироваться в том большом разнообразии рейтингов, которые есть, причём они все совершенно разные, с разной системой оценки, с разными метриками и в них разные проекты. Как с этим работать?
Александр Баёв:
Проблема любых рейтинговых систем не в том, что они честны или нечестны, а в том, что они дают некую оценочное суждение, балирование в рамках какой-то компании по той методологии, которую приняла компания. То есть если мы можем сказать, что в случае с рейтингованием признанных рейтинговых агентств мировых, по сравнению с IPO, они напрямую влияют на цену, уже сложившуюся на рынке для данной компании.
Максим Черешнев:
В блокчейне таких нет.
Александр Баёв:
Здесь такого не представлено, здесь предварительные оценки в виде некого набора баллов. Но ещё не было, по крайней мере, на моей памяти, нет случаев, когда бы напрямую данные оценки переводились бы в стоимость, потенциальную стоимость данного проекта на ICO.
Максим Черешнев:
Тем более, они не гарантируют успех этого проекта.
Александр Баёв:
Во-первых, не гарантируют, во-вторых, пока нет прямой степени варьирования. Есть наш один партнерский проект, которым уже разработана artificial intelligent логика, которая позволяет ещё на очень ранней стадии, ещё долго выхода на ICO делать оценку проекта с точки зрения его показателей уже в денежном выражении. Это не с потолка взята цифра, от которой 10 видов дисконтов по мере приближения к стадии ICO, а именно цена с точки зрения практики венчурного инвестирования.
Максим Черешнев:
Екатерина, как вы в компании оцениваете проект, я так понимаю, в России даже сегодня это сотни и сотни блокчейн проектов, по крайней мере, на стадии от идеи до какого-либо прототипа. Каким образом вы принимаете решение для себя, стоит ли тратить время на проект, стоит ли им заниматься и более глубоко погружаться в детали?
Екатерина Королькевич:
Я думаю, что здесь мы используем оба подхода, подход сверху, макро подход, какие из сегментов, секторов блокчейн или вообще индустрии сейчас наиболее перспективны, есть ли там конкурирующие продукты, насколько они далеко, насколько тот проект, на который мы смотрим, инновационный, насколько он может поменять стандарты. Также какие он имеет под собой основы с точки зрения бизнес модели, команды, финансирования и так далее. То есть всё должно присутствовать, должен присутствовать бизнес-план. Мы достаточно жёстко подходим к выбору проектов. Только красивый сайт не имеет большого смысла. Я столкнулась здесь недавно с ситуацией, когда молодая девушка пришла и рассказала нам о том, как хорошо делать питчи, как их учат делать питчи, но я, как человек, который смотрел на много компаний в своей жизни, огромных компаний, в разных секторах индустрии, мне всё равно, как делают питчи. Главное, что является компанией, какая суть, какие тенденции.
Максим Черешнев:
Как в дальнейшем отобранные проекты доводите до завершения, до какого-то выхода на самостоятельное существование, и где вы берете финансирование? Потому что я так понимаю, эти проекты требуют дофинансирования в процессе.
Екатерина Королькевич:
Да, безусловно, наверное, здесь стоит разделить дофинансирование, которое осуществляется не только мной, но и моими партнёрами, в частности, Александром в контексте BDTG. Что касается, какие следующие шаги мы предпринимаем. Как только мы решаем, что этот проект является тем, за который мы возьмемся, мы смотрим полностью, так же, как мы делали комплексный подход к анализу, мы смотрим на рынок, мы смотрим, где наиболее перспективные такие low hanging fruits, куда мы можем пойти быстрее, коммерциализировать проект. Потому что для каждого из этих проектов нужны немедленные деньги. В принципе, здесь это венчурные проекты, все хотят видеть достаточно быстрые возвратные инвестиции. В контексте ICO все эти multiples, в 5 раз, в 7 раз, в 10 раз, мне кажется, этот период уже прошёл.
Максим Черешнев:
Насколько вы видите реальные проекты, которые существуют, соответствуют потребностям рынка. Нет такого, что проекты увлекаются какими-то направлениями, а рынку нужно другое.
Екатерина Королькевич:
Вы знаете, я сталкиваюсь с проектами, которые даже не имеют интеллектуальной Property, тем не менее, они считают, что они стоят 100 млн. $. То есть с такими проектами иногда сталкиваюсь.
Максим Черешнев:
Хорошие амбиции, наверное, тоже хорошо.
Екатерина Королькевич:
Я не считаю, что они подкреплены реальностью.
Александр Баёв:
Мы можем, есть много примеров, когда абсолютно, скажем так, безумная на первый взгляд идея, она приобретала поддержку на рынках и компания становилась следующим единорогом. Предугадать такое трудно, поэтому исходим из базовых отраслей. Если потребность подтверждается на практиках первичных анализов, соответственно, мы идем дальше и уже по мере тестирования находим наилучший вариант развития.
Максим Черешнев:
Какие базовые проблемы, Александр, вы видите в России для развития блокчейн индустрии, и что для этого должно произойти?
Александр Баёв:
Надо разделять блокчейн индустрию, как таковую и блокчейн применение для тех же венчурных проектов ICO. Если в первом случае для начала надо говорить о том, что блокчейн, в принципе, применим процентах в 10-15 отраслей с точки зрения соответствия затрат и получаемым результатам. Поэтому мы можем пойти двумя путями в России. Либо мы делаем проекты под заказ и под запрос, в том числе, западных, иностранных коллег или даже целых компаний, стран больших просто, как аутсорс достаточно дешёвой рабочей силы. Я имею в виду, в том числе, в сфере программирования. Либо мы направляем в большей степени данные усилия на развитие каких-то прорывных технологий, управлений здесь, у нас. Если мне помнится тематика Екатеринбурга 2025, была идея собрать все блокчейн проекты, технологии, которые так или иначе связаны с развитием, с инициативой создания их, произошли, были в России, и создать некий такой город будущего. В принципе, это вполне хороший вариант развития, потому что, например, если сравнить макроэкономические или глобальные в США, США, по сути дела, является той самой кузницей новых идей, которые постоянно скупают их различными механизмами, экономическими, не экономическими и привносит их к себе. Мы можем таким же образом пойти хотя бы с точки зрения идеи того же Екатеринбурга 2025.
Максим Черешнев:
Для наших зрителей скажу, что Александр принимал активное участие в рабочей группе и в формировании всемирного саммита криптовалют блокчейна. Как вы оцениваете итоги проведения саммита. Удалось ли пообщаться с большим числом иностранных коллег, каким образом такие мероприятия могут помогать развитию индустрии в России?
Александр Баёв:
Если мы говорим, что данное мероприятие, это одно из возможных средств популяризации блокчейна, тогда? Наверное, я бы не сказал, что эта идея идеальный вариант для подобных мероприятий. Другое дело, что если большая часть выступающих будет обладать тем уровнем компетенций в своих областях, которые заставят большую часть слушателей повышать свои соответствующие знания в этой области. То есть они будут больше активно изучать предмет, а не просто слышать, что мы занимаемся блокчейном, потому что я вчера продала биткойн или что-то там, какую-то иную валюту. А все-таки применять с точки зрения конкретных отраслей или тех компаний, анализировать, можно ли в своей компании что-то применить с точки зрения блокчейна. Тогда да, тогда это будет той перспективой, которая позволит больше и больше проектов, частных идей даже доводить до той стадии, когда они будут получать необходимое финансирование через работу на таких конференциях.
Максим Черешнев:
Екатерина, нас смотрит большое число зрителей, многие те команды, которые запускают сейчас проекты на разные стадии, кто-то делает ICO, кто-то просто продумывает и прорабатывает. На что обратить внимание, что им сделать, чтобы эти проекты были успешными?
Екатерина Королькевич:
Подумать подольше. Я думаю, что надо взять действительно реальную оценку этой идеи. Потому что идеи хороши, но они должны подкрепляться: 1. командой; 2. реальной оценкой рынка. Потому что можно придумать очень классный проект, но это будет субъективное мнение. Нужно опросить экспертов посмотреть вообще, что происходит в сегменте, на который нацелена эта идея. И так же не недооценивать средства, которые нужно потратить для того, чтобы об этой идее узнали, чтобы она была коммерциализирована и так далее. То есть вот это: команда, деньги и время. Потому что люди могут устать очень долго что-то делать, и даже как бы ни была хороша идея, время - тоже ключевой момент. Вот 3 таких компонента.
Максим Черешнев:
Как выживать командам и проектам на тот период, пока проект ещё ничего не приносит, инвесторы в них ещё не поверили?
Екатерина Королькевич:
Знаете, а как финансируют свое обучение в Америке? Брать займ.
Максим Черешнев:
Терпеть, терпеть, терпеть.
Екатерина Королькевич:
В общем-то, это решение ваше, являетесь или вы, решение участников команды, идёте ли вы на риск. Почему его должен нести кто-то другой.
Максим Черешнев:
А какие краудфандинговые платформы при этом существуют в России, и на что стоит обратить внимание проектам?
Екатерина Королькевич:
Наверное, этот вопрос лучше адресовать Александру. Я больше в Америке с этим знакома.
Александр Баёв:
Понимаете, платформ, на самом деле, достаточно много. Сложно сказать, являются ли они полностью российскими, исходя из того, что команда российская или юридически они существуют. Например, даже известная с Анти Данилевским KickICO, по идее, можно назвать ее российской краудфандинговой платформой, исходя из команды. Вмести с тем, юридически это не Россия. Kickstarter Tokenstarter, все по командам, так или иначе, связаны с Россией. Но есть и более крупные проекты, которые действительно являются международными компаниями, которые тоже связаны, может быть, с Россией по национальности инициаторов, но команда вся располагается в других странах уже много лет, тот же ICO Max. Все данные проекты объединяет одно, что основная цель у них - организовать наиболее удобную форму для привлечения финансирования. Но подход к тому, как обеспечить контроль за тратой средств после привлечения в рамках ICO, он может очень сильно разделяться, и на этом нужно сейчас делать упор для потенциальных проектов ICO, которые будут готовиться в этом году.
Екатерина Королькевич:
Кроме того, я хочу добавить, что многие из этих краудсорсинг платформ, краудфандинг требуют достаточно большое инвестирование. Это дорого для проектов.
Максим Черешнев:
Дорого выйти.
Екатерина Королькевич:
Дорого выйти, да. Кроме того, требуется юрисдикции заплатить за видеоролик, заплатить за что-то ещё, и большой процент от поднятых средств также берётся самой платформой. Здесь нужно ещё несколько раз подумать прежде, чем выходить на краудфандинговую платформу. Краудсорсинг - это более идейные платформы, в частности...
Максим Черешнев:
Чем отличается краудсорсинг от краудфандинга, расскажите.
Екатерина Королькевич:
Краудсорсинг - это когда вы говорите, вот, у меня такая идея, и все вам дают советы, как её воплотить в реальность. То есть из мечты создаётся реальность с помощью очень серьёзных экспертов. Это краудсорсинг. Краудфандинг является только одним компонентом краудсорсинга, где взять деньги. И возможно, краудфандинг, это не самый оптимальный вариант, где взять деньги.
Александр Баёв:
На начальных стадиях более важна команда, и те потенциальные исполнители, которые будут партнёрами твоими. То есть в данном случае инвестиция денежная, как я уже упоминал в начале программы, не так важна, как инвестиция в знание, инвестиции конкретных рук, которые будут исполнять проект.
Максим Черешнев:
В то же самое время переходят от краудфандинга к краудинвестингу, что вы об этом думаете?
Екатерина Королькевич:
Наверное, здесь подразумевается то, что люди более активно принимают участие в управлении компанией после того, как они фандировали. То есть они не отстранились и ждут, пока им через несколько лет им что-то вернут.
Максим Черешнев:
Фактически, это что-то похожее на модель вашей группы.
Екатерина Королькевич:
Да, в какой-то мере.
Александр Баёв:
Но если в рамках, опять же, перевести на логику ICO, что эта логика развития ICO, которая, к сожалению, два года назад из ДАО Etherium, из проблем, которые возникли с кражей средств была несправедливо забыта. Но если применять её правильно сейчас для многих ICO проектов, особенно крупных, не будет той ситуации, которая возникла прямо с тем же Tezos, когда ICO, владельцы и менеджмент просто не договорились, как тратить их собранные 200 млн. $.
Екатерина Королькевич:
Здесь существует определённая опасность, что люди, которые голосуют, учитывая количество владений shares, они могут оказаться не теми же самыми людьми, которые, на самом деле, понимают в индустрии или в перспективах. Небольшое отклонение от курса компании от трат может привести к закрытию этой идеи и проекта, хотя они были уже практически там, практически добились успеха. Это сложный вопрос.
Максим Черешнев:
То есть, с одной стороны, это некое повышение гарантии инвестору, с другой стороны, некое осложнение менеджмента компании.
Екатерина Королькевич:
Да. И самих инвесторов, потому что они могут сделать ошибки.
Максим Черешнев:
Напомню, дорогие друзья, что у нас сегодня в гостях Александр Баёв, Екатерина Королькевич, они представляют Blockchain Development Technology Group, развивают блокчейн в России. Давайте теперь перейдём к другим цифровым технологиям, которые могут быть развиты в России в ближайшее время и получают развитие. Как вы считаете, какие ещё направления могут существенно изменить ближайшее цифровое будущее России?
Александр Баёв:
Есть основной источник развития последних 20-30 лет в России, это, так или иначе, использование всех тех наработок,которые были ещё со времён Советского Союза. Если вспомнить тот же Буран, более тысячи технологий, которые были незаслуженно в нём погребены при его разработке, они сих пор применяются, не применяются, скорее находят отклик либо в каких-то иных странах, кто знал о них, либо каким-то образом выходят на рынок. Поэтому путь конверсии мы до сих пор не исчерпали, в том числе, и в тех отраслях и секторах ВПК, которые мы имеем. Не просто так у нас военно-космические войска называются, поэтому всё, что связано с космической отраслью и все те обслуживающие данный сектор отрасли, они являются источником применения технологий и в гражданской среде. Это первое. Второе, у нас достаточно много очень умных, в принципе, опытных специалистов, которые уехали в другие страны. Многие из них сейчас уже готовы возвращаться. Готовы принести все те наработки, которые они каким-то образом использовали там, привезти в Россию. Поэтому думаю, что космический сектор, медицина, Арктика, все технологии, связанные с разработкой и эффективным использованием северного морского пути, например, все эти технологии могут быть у нас применены с наиболее высокой отдачей по сравнению с любыми другими странами.
Максим Черешнев:
Екатерина, ваша группа Development Group, Tecknologies Development Group называется, помимо слова Blockchain есть ещё и Tecknology.
Екатерина Королькевич:
Конечно, безусловно.
Максим Черешнев:
На какие технологии вы ещё обращаете внимание, и в какие технологии верите, которые измерят ближайшее цифровое будущее?
Екатерина Королькевич:
Наверное, я вернусь к самым популярным технологиям, Artificial Intelligence, Internet of Things, которые сейчас влияют на всю эту революцию. Без них бы не происходил блокчейн сам по себе, на мой взгляд, и оно бы не имело такого влияния на текущую ситуацию, если бы эти технологии не случились практически в одно и то же время. Поэтому мы обращаем внимание на эти две технологии, дополнительные к блокчейну, когда мы принимаем решение о проектах. Применимы ли они там. А вне таких технологий это, конечно, медицина. Я подтвержу своё мнение, то, что сказал Александр, у нас в России очень много технологий, которых никто не знает за рубежом, которые нужно развивать, и они не популярны могут быть в России, но они очень востребованы за рубежом. Кажется, одна из таких технологий, с которой мы сейчас работаем в одном из наших проектов.
Максим Черешнев:
Что это такое?
Екатерина Королькевич:
Это торф.
Максим Черешнев:
Торф?
Екатерина Королькевич:
Да, переработка торфа в кислоты.
Максим Черешнев:
Не звучит, как Digital Technology.
Екатерина Королькевич:
Не звучит, как Digital Technology, но помогает в трёх очень важных секторах, включая медицину, животноводство и растениеводство, это всё может иметь, на самом деле, непосредственное влияние, очень быстрое на развитие этих технологий, развитие экономики в России и за рубежом. Потому что это большой потенциал на экспорт. А уже куда пойдут эти удобрения или эти БАДы, можно просчитать, можно закодировать, можно использовать блокчейн технологию, и узнать, что ваше растение выращено не с помощью GM, не с помощью семян Монсанто, а с помощью использования настоящих семян, удобрений натуральных.
Максим Черешнев:
Александр, что вы считаете важным в стране, сейчас у нас создано министерство цифрового развития, большое внимание уделяется цифровизации. Есть отдельная государственная целевая программа, которая посвящена цифровой экономике. Что вы считаете важным и нужным сделать для усиления развития цифрового будущего в стране, и каким должно быть это цифровое будущее.?
Александр Баёв:
Сказать, каким должно быть цифровое будущее, это конечно, как известно в анекдоте: знал бы прикуп, жил бы в Сочи. Но то направление, которое сейчас взято, исходя из нормативных документов, оно должно быть поддержано соответствующими образовательными программами на уровне от ВУЗов и до старших классов школы. Со своей стороны могу дополнить, что BDTG то есть Blockchain Technology Group сама привлекается вместе с директориумом, в котором мы располагаемся, к формированию образовательных программ в сфере подготовки специалистов высшего менеджмента по трансформации, то есть трансформационной экономике, директор по трансформации, Leader of CIO, как у нас называют.
Максим Черешнев:
То есть образование, образование, образование, которое должно изменить, прежде всего, сознание.
Александр Баёв:
Как и 100 лет назад, учиться, учиться и ещё раз учиться, но в данном случае учиться мы говорим не просто, чтобы получать теоретические знания, а как применять данное знание на практике конкретно.
Максим Черешнев:
Екатерина, в вашем развитии блокчейн проектов, в вашей деятельности группы какие основные вопросы, которые вам необходимо решать. И какие препятствия необходимо устранить для того, чтобы вам развивать блокчейн проекты, технологические проекты было легче?
Екатерина Королькевич:
Я думаю, что одним из направлений, которое стоит развивать, это human resources, то есть это люди, это кадры. Действительно, на рынке сейчас сложно найти людей, которые разбираются. Казалось бы, вроде бы, они есть, но они все заняты. Соответственно, расширение рынка труда в этой сфере очень будет необходимо для того, чтобы реализовывать проекты. Второе, нужно понимание маркетологов того, что происходит, потому что это совершенно новая индустрия, в неё вошли специалисты по маркетингу, которые не имели такого образования, связанного с блокчейн технологиями. То есть то, что сейчас делается, очень часто является непрофессиональным. Хотелось бы тоже увеличить количество именно профессиональных людей в этой сфере.
Максим Черешнев:
Россия по разным оценкам занимает до 20 % рынка блокчейн проектов, по крайней мере, русскоговорящие и не обязательно из российской юрисдикции, но русские по своему сознанию люди. Каким образом Россия может воспользоваться таким преимуществом, которое на старте развития цифровых технологий у нас есть?
Екатерина Королькевич:
Это такой, уже геополитический вопрос. Я считаю, что нужно как можно больше демонстрировать.
Максим Черешнев:
Он практический, потому что...
Екатерина Королькевич:
Демонстрировать наличие, то есть участие российских людей или людей с российскими корнями в различных проектах, которые, в принципе, меняют мир. Я жила, прожив очень долго в Америке, я сталкивалась с людьми, которые приехали из России, из Белоруссии, из других стран СНГ, которые присутствовали на американских рынках в очень серьёзных должностях, но они там, и они американцы. А вот те люди, которые здесь или которые ассоциируют себя с Россией, это именно то, что мы могли бы внести с помощью блокчейна. То есть ещё один раз сказать, что мы обладаем таким потенциалом людским на российском рынке, что мы, в принципе, готовы и дальше эту индустрию двигать. Возможно, эта индустрии именно для нас. Многие страны говорят о создании центров. Например, Франция недавно заявила, что она хочет быть одним из таких ведущих центров в Европе. Россия тоже, в принципе, должна быть этим центром. Здесь именно потенциал людей, на него должно быть поставлено ударение, на мой взгляд.
Максим Черешнев:
Александр, как вы считаете?
Александр Баёв:
Понимаете, много стран занимают места первые в своих категориях, как, например, та же Литва первая по собранным ICO, если считать per capita. Или в том же ЕС были приняты нормативные акты, которые говорят, что мы будем все сейчас собирать проекты на блокчейне, один за другим. Но по факту многие эмиссары этих стран приезжают в Россию, чтобы искать и искать, как это раньше было среди других секторов, простых секторов также специалистов по блокчейн, специалистов, вернее, уже слаженные команды, слаженные идеи, идеи, которые можно было бы подводить к большей эффективности. Потому что все они уверены, что, как и раньше, многие десятилетия назад, все лучшие идеи есть в России, а лучшая реализация их будет за рубежом. Но вот наша задача найти какую-то золотую середину, чтобы мы могли получать поддержку и финансирование оттуда, но, вместе с тем, не терять их здесь.
Максим Черешнев:
То есть создать условия, чтобы проекты оставались здесь и не выезжали.
Александр Баёв:
Да потому что много проектов было ещё до блокчейн эпохи, которые уезжали в технопарки за рубежом, потому что не получили поддержки здесь.
Екатерина Королькевич:
Я думаю, что здесь можно сделать ещё и другим путём, чтобы лицензировать наши технологии за рубеж, чтобы мы получали те доходы в России, которые реализуются с помощью использования наших идей, наших проектов за рубежом.
Максим Черешнев:
Так получилось, что Россия стала основателем крупнейшей международной децентрализованной ассоциации криптовалют и блокчейна. Каким образом, что нам нужно, какой опыт получить от других стран, какие знания, какие навыки, возможно, какие-то технологии дополнительные для того, чтобы в целом развивать индустрию криптовалют и блокчейна.
Екатерина Королькевич:
Я считаю, что это очень здорово, что мы стали первыми такими людьми. Организация очень интересная, я участвовала в конференции сама, мне очень всё понравилось. Я считаю, что было огромное количество проектов международных, которые заинтересовала Россия и участники конференции. Что нужно делать? Наверное, нужно воспользоваться опытом международным. То, что обычно страдало в России, это маркетинг. Вот именно маркетинг, это то, что необходимо добавить, когда вы развиваете такую большую организацию в стольких многих странах. То есть нужно иметь полную концепцию того, что будет дальше. Vision. Наверное, с этим, но я думаю, что у вас оно есть.
Александр Баёв:
Я бы мог пояснить следующим образом. Проблема многих ассоциаций блокчейн в мире, как ни странно заключается в том, что они все очень децентрализованные. Там их может быть десятки, и в эти десятки входят иногда те же самые лица. В России всё-таки РАКИБ взял на себя основную, ведущую роль, IDACB представляет, как международный РАКИБ и развивает в максимальное вовлечение других стран. Оставаясь централизованными, с точки зрения управления, но вместе с тем, воспринимая нормально те идеи, которые могут доноситься представителями других стран, я думаю, что тот самый баланс, который позволит эффективно развиваться и быть нормальными, договороспособными и способными к переговорам, к руководству страны и к руководствам отдельных стран выступать единым центром.
Екатерина Королькевич:
А также именно финансирование тех проектов, в которых понимают участие, которые освещаются, тоже имеет немаловажное значение. То есть фонды, деньги, чтобы это было всё вот такой возможностью.
Максим Черешнев:
Когда мы касаемся финансирование проектов, понятно, что рынок финансирования в России достаточно ограничен. Понятно, что есть иностранные рынки, рынки капиталов, в том числе, где и российские компании могут поехать и получить финансирование. Мы в настоящее время готовим такое первое World Blockchain RoadShow, которое позволит компаниям, проектам проехать по азиатским рынкам, европейским рынкам, по крупнейшим городам, где к блокчейну пристальное внимание, и получить финансирование на свои идеи проекта. Как проекты должны к этому готовиться, как они должны, к чему они должны быть готовы, к каким вопросом от инвесторов они должны быть готовы, когда они приезжают в различные страны. И как сделать так, чтобы это было успешным?
Екатерина Королькевич:
Я думаю, что здесь нужно воспользоваться опытом инвестмент банкиров, когда они готовят компании к IPO, SPO и так далее. То есть это должны быть вполне реальные вопросы. Я участвовала в IPO, например, одной компаний Синергии, я присутствовала во всём этом процессе. Подготовленные вопросы, вы должны знать на них ответы. Если их нет, то соответственно, наверное, их нужно подготовить, либо эта компания не должна принимать участие. Особенно, когда вы подходите к выбору этих компаний, которые будут участвовать в этом мировом турне, мировом RoadShow, они должны действительно быть очень подготовленными и очень перспективными, чтобы сразу завоевать внимание инвесторов, и уже на следующем RoadShow чтобы больше было компаний участвующих.
Максим Черешнев:
Здесь мы тоже вас приглашаем, как группу с опытом в блокчейне, принимать участие в формировании той команды, которая по полетит в это мировое RoadShow. Наша задача, как ассоциации всё же пригласить инвесторов и собрать, привлечь внимание в тех городах и странах к блокчейн технологиям и к тем блокчейн проектам, которые будут. Конечно же, для того, чтобы это внимание было посвящено достойным проектам, это важный момент и важный фактор.
Екатерина Королькевич:
Будем счастливы.
Александр Баёв:
Я бы хотел добавить, может быть, несколько провокационную идею. Но основная проблема многих..
Максим Черешнев:
Distruptive, лучше сказать Distruptive Technologies
Александр Баёв:
Основная проблема многих проектов с исторически российскими корнями, как раз в этих российских корнях, что возникает недоверие, что если очень много россиян, значит это какой-то потенциальный фрод и прочее. На самом деле, вопрос доверия. Если, в том числе, МДАКИБ или иные, связанные с ними фонды, организации, которые поддерживаются МДАКИБ, взяли на себя обязательство частичного андеррайтинга проектов. Либо эдвайзеры, которые являются членами МДАКИБ, взяли бы на себя обязательство, что мы просто не будем тратить полученные токены какой-то период времени, как это бывает в классических условиях. Но мы готовы даже возместить какой-то процент в случае, если поддерживаемый нами проект через год не выполнит определённый уровень обязательства. То это был бы достаточно высокий уровень доверия, когда действительно были и собирались необходимое количество средств и действительно выполнялись бы эти проекты. Потому что все видели бы ответственность и отвечали бы по обязательствам. Проще говоря, извечный вопрос, кто я и что делаю, решался, и третий вопрос, кто за базар отвечает, и все эти три вопроса можно было тогда решить.
Максим Черешнев:
То есть вы хотите сказать, что должен кто-то отвечать за последствия инвестирования в эти проекты?
Александр Баёв:
Да, зачастую так получается, что даже если в какой-то степени члены команды, Team отвечают по обязательствам, большая часть эдвайзеров проектов вообще никак не принимают участие.
Максим Черешнев:
Никакой ответственности.
Александр Баёв:
Некие репутационные риски. Представьте, у человека 100 проектов, есть такие индивиды, каким образом он может вообще проконтролировать все это. То есть тогда...
Максим Черешнев:
Он просто популярный эдвайзер.
Александр Баёв:
Если будет определенная ответственность у эдвайзера, тогда он будет ответственнее подходить к своей роли, он будет контролировать не только на стадии до проведения ICO, но и после.
Екатерина Королькевич:
В защиту этих эдвайзеров, у которых 100 проектов, у них часто бывает также команда, состоящая из многих людей, которые выполняют функции.
Максим Черешнев:
Конечно. Екатерина, в завершение нашей передачи некое пожелание развития цифровой России, которое вы бы хотели увидеть.
Екатерина Королькевич:
Больше ответственности и больше прогресса. Скорость, увеличение скорости в развитии проектов. Я надеюсь, что ваш тур международный, он позволит российским проектам быстрее выйти на разные иностранные рынки.
Максим Черешнев:
Спасибо. Александр.
Александр Баёв:
Я считаю, что главное - это создать имидж того, что компании в России достигли результатов не ниже, может быть, даже и выше, чем у потенциальных конкурентов за рубежом, и уровень организации, который есть у РАКИБ, МЛАКИБ, он гораздо выше, чем у большинства зарубежных, децентрализованных совсем ассоциаций.
Максим Черешнев:
Спасибо, Александр. Дорогие друзья, с нами сегодня были в гостях Александр Баёв, Екатерина Короткевич из Blockchain Development Technology Group. Как всегда с вами передача «Цифровая Россия», ее ведущий Черешнев Максим, Международная Децентрализованная Ассоциация Криптовалют и Блокчейна. Спасибо за внимание.
Екатерина Королькевич:
Спасибо.
Александр Баёв:
Спасибо.