Елизавета Каширина:

Добрый день, дорогие друзья, с Вами «Лайфстайл блог» с Елизаветой Кашириной. Огрехи вездесущего доллара ложатся налоговым бременем на граждан. Доллар - чемодан без ручки, и тащите тяжело, и бросить жалко. Как криптовалюты могут излечить наши финансовые рынки, и что ждёт крипторынок после 65% падения. Со мной сегодня в гостях Евгений Романенко, криптоэкономист, основатель канала бизнес TetraSales, ведущий канала iTuber, специалист по финансовым рынкам, соавтор подкаста Troubleshooting с Олегом Брагинским, более 600 выпусков, и программы «Курс дядюшки По» с Дмитрием Потапенко. Евгений, добрый день.

Евгений Романенко:

Добрый день, Елизавета!

Елизавета Каширина:

И Дмитрий Потапенко, экономист, предприниматель, омбудсмен по защите прав предпринимателей при президенте России. Дмитрий, здравствуйте!

Дмитрий Потапенко:

Добрый день!

Елизавета Каширина:

Мировая финансовая система построена на обмане, банкиры создают деньги из воздуха, и им принадлежит весь мир. Возможность создавать состояние росчерком пера, но как создаются деньги сегодня. Мы приходим в банк, получаем 100.000 руб. и через 3 дня или через 3 часа мы его получаем. Банк нам одобряет этот кредит, но, на самом деле, занимает у Центробанка деньги дёшево, а нам продаёт деньги более дорогие. Наше желание жить в долг только толкает нас за этой покупкой денег, с одной стороны, с другой стороны, на соучастие в таком обмане. И мы их не просто покупаем, но и переплачиваем банку. Евгений, как Вы считаете, почему согласных жить в таком хорошо устроенном мере для узкого круга финансовых специалистов?

Евгений Романенко:

 Ключевое слово здесь «согласные», в общем-то, он устраивает всех без исключения. Я думаю, здесь, Елизавета, две главные причины. Первая, это массовая индоктринация. Если Вы родились в тюрьме и ничего не видели, кроме камер, нар, сокамерников, лязганья тюремных засовов и грубых надзирателей, Вам объясняют, что только так можно жить, только так устроен мир, Вам сложно будет объяснить, что существует свобода, самоорганизация и другие формы жизнедеятельности. Ну и второе, это массовое поддержание населения в состоянии фатального экономического невежества, безграмотности, я другого термина здесь не приведу. То есть тотальное необучение, как устроена система, почему она так устроена, это просто не изучается ни в школах, нив ВУЗах, поверьте, я учиться и там, и там и знаю, как эти вещи преподаются. Но слава богу, это лечится одной-двумя книжками по австрийской экономической школе. Человека, который прочитает хотя бы Мизеса «Человеческую деятельность или его «Теорию денег и кредитов», написанную в 1912-м году ещё или пару книг его ученика Мюррея Ротбарда «Государство и деньги», «Показания против федерального резерва» или «Власть и рынок», то он раз и навсегда излечится от невежества. Но с первой проблемой, индоктринацией, тут, конечно, надо... 

Елизавета Каширина:

Поработать глубже. Федеральная резервная система США направило в своё время во время финансового кризиса 2008-09 годов 16 трлн. $ в виде секретных кредитов крупным американским банкам. Citigroup получила 2,5 трлн., Morgan Stanley около 2, мэрил Линч 1,949, Банк Америки1,3. Дмитрий, как Вы считаете, как особо приближённый к делам предпринимателей и государства, вот как государство может обеспечить такую суперэмиссию, откуда деньги?

Дмитрий Потапенко:

 Сначала надо разобраться вообще, что такое государство, потому что то, о чем мы сейчас говорим, я своим коллегам, вообще в целом у меня сегодня была, не знаю, назвать эту презентация, наверное, сложно. У меня была встреча с читателями на Красной площади. Там происходит выставка-ярмарка книг, поскольку у меня две книги написаны, вернее, написаны уже, скорее, предпринимателями, поскольку она написана по результатам ответов на вопросы предпринимателей. Я задаю всегда своим респондентам, вернее, вношу в их умы такой большой раздрай. Я говорю им: задайте себе три вопроса. Государство - это кто, государство - это что и государство - это зачем. И когда Вы начинаете задавать себе эти три вопроса и понимаете, что это некие физические лица, которые различными способами, различными ухищрениями, в том числе, используя Вашу пассивную позицию, именно, в первую очередь, Вашу пассивную позицию используя, приходят к системе управления, а потом начинают рисовать всё, что угодно. Потому что когда Вы говорите об этих суммах, я всегда пытаюсь людям, сегодня я им тоже дал такой, внёс в голову существенный раздрай. Я говорю: а вот теперь немножко отойдите в сторону от матушки земле и представьте, что Вы немножко находитесь в позиции, как говорили братья Стругацкие, легко ли быть Богом. Посмотрите на этих странных человечков, что они делают. Первые, они поделили землю на какие-то границы. Вот объясните тупому человеку, вернее, находясь на этом облаке, находясь в этом пространстве, почему человек в 1 м от одной точки является, условно говоря, русским, в другой, вот мы с Евгением, на самом деле, представители, теоретически, враждующих государств. Потому что он белорус, а я россиянин. 

Елизавета Каширина:

У нас таможенный союз. 

Дмитрий Потапенко:

Подождите, но до таможенного союза у нас были границы. Вот как объяснить мне и Евгению, я, например, почему я должен его воспринимать условным другим. Потому что у него какой-то набор другой ДНК, потому что он носит очки и у него чуть меньше волос, чем у меня. Так я ещё просто не дошёл до этой степени. Поэтому, понимаете, как только Вы начинаете немножко подниматься чуть выше, от себя отрываться, то Вы начинаете осознавать достаточно простые вещи. Что когда вы говорите слово «эмиссия» и «деньги», это вещи, которые непонятно, чем обеспечены и вообще, обеспечены ли чем-то, кроме нажатия печатного станка. Кроме труда, который заложен в руках того, что делают, вот Вы приводили регалии Евгения, например, как производителя товаров и услуг, по тому что я буду сегодня на нём, как на кошке, по сути дела, приводить его в пример. Вот он производит некий труд. Труд ведущего, труд режиссёра, сценариста. То есть это труд, за который с помощью просмотров, а если бы наши просмотры, просмотры нашего блога монетизировать и лайк стоил бы каких-то денег, например, один криптороманенко, вот такую я валюту сразу ввожу, чтобы не переводить это в рубли. Я понимаю, за какой труд его и меня люди бы оплачивали. 

Елизавета Каширина:

Криптороманенко имела бы конкретную ценность. 

Дмитрий Потапенко:

 Конечно, потому что есть его труд, то есть мы можем оценить, криптороманенко работает, он производит некое количество сценариев, я понимаю, за что ему оплачивать и что стоит его труд. А когда Вы говорите, эмиссия произведена, что сделал тот или иной банк, когда он это получил. Одним нажатием кнопки математически у банка возникли нули чего-то. Обычно говорят нули рублей, долларов или всего остального. 

Елизавета Каширина:

Они не вытащили из хранилища?

Дмитрий Потапенко:

Это вообще ничего не произошло. То есть труд максимум был у программиста или человека, который тапнул на кнопку. Труд не появился, понимаете. Основной труд не появился. Поэтому, когда мы говорим, что происходило, обычное накачивание пузыря денег. То есть деньги сейчас не обеспечена ничем. 

Елизавета Каширина:

Ничьи в мире. 

Дмитрий Потапенко:

 Да, ничьи в мире. Чем меньше страна, тем она менее обеспечена. Но Россия в этом смысле, конечно, рвёт всем подмётки, просто у нас экономика маленькая, но надуты мы воздухом типа денег существенно больше даже, чем, наверное, экономика Соединённых Штатов по причине того, что худо-бедно я могу на пальцах объяснить, какой труд они произвели. В своё время они произвели очень важный труд, они подсадили всех на то, что называется долларом. Это тоже труд, труд политиков, труд экономистов, частично достаточно, хотя, достаточно большая мера была, в том числе, и промышленников Соединённых Штатов Америки. Но это был труд, сейчас они, конечно? почивают на лавры и просто поддувают периодически этот пузырь. Но мы-то вообще ничего не производим, кроме недр, откапываем и куда-то их вывозим. Поэтому в смысле соревнования, кто здесь уродливее, мы или они, с точки зрения отношения объёма труда к выпущенной резаной бумаге, то мы Штатам, я думаю, фору дадим существенно больше, чем кому бы то ни было. Поэтому та операция, о которой Вы говорили, просто такой воздушный насос. Накачали, теперь мы радостно носимся с этими резаными бумажками. 

Елизавета Каширина:

До 2014г. клан Рокфеллеров был печатным станком ФРС, мировыми банками, нефтедолларами, мировыми СМИ. Ротшильды в то время всех активнее скупали золото, и за последнее время у них наибольшее количество таких золотозапасов в мире, которые хранятся Форт Ноксе. Хранилище золотого запаса США, в котором нет золота Соединенных Штатов Америки. Есть частное золото, есть иностранное золото. США получает от Ротшильдов долгосрочный кредит в золоте, и как мы знаем, что Трамп - это продолжение вот этой же самой политики Ротшильдов. И самый таинственный, самый закрытый банковский клан в мире. Война Ротшильдов и Рокфеллеров за контроль над мировой банковской системой, это война, имеющая более, чем столетнюю историю, которая подошла сейчас, как мне кажется, к своему апогею, когда Рокфеллеры сдали свои позиции в нефтяных вышках, всё, что связано с углеводородами. И Ротшильды выигрывают Рокфеллеров в пух. Евгений, как Вы считаете, ждёт ли нас всё-таки финансовый крах всего этого пузыря государственного долга США в будущем, и действительно ли Трамп так любит Путина, и у нас всё-таки всё будет хорошо. 

Евгений Романенко:

 Вы правильно сформулировали вопрос, он частично отвечает, в том числе, на предыдущий вопрос, я сейчас дополню Дмитрия. Денежная эмиссия, она обеспечена государственным долгом и более ничем, действительно, это факт. Она так и была сконструирована, чтобы можно было на основании государственного долга убрать любые физические ограничения на эмиссию денег, которые эффективно существовали при золотом стандарте. Когда он был, государство не могло, деньги не могли создаваться по росчерку пера, его нужно было убить, чтобы эта возможность появилась. 

Елизавета Каширина:

И когда это произошло?

Евгений Романенко:

 20-й век мы с Вами так и живём. Что касается, когда фиатная система, ждёт ли нас крах. Разумеется, да, причём архитектура современной финансовой системы, сконструированная так мошенническим образом в начале 20-го века, она предполагает саморазрушение. Мы с Вами сейчас живём в стадии четвёртой, такой, терминальной стадии саморазрушения, в частности, феномен роста курса криптовалют, он связан не с криптой как таковой, он связан с пузырём фиата, просто на фоне, на стыке этих двух миров рождается феномен курса, и рождается этот дикий рост. Эта фиатная система настолько больна, что она разрушается. Напомню, что валюты всех без исключения стран мира сейчас фиатные, за 20-й век они девальвировались, наверное, была такая статистика, каждый процентов на 90 она была девальвирована. Сами знаете, что происходило с долларом, сколько стоил доллар в начале 20-го века и сколько стоит сейчас, и со всеми валютами. Поэтому любая фиатная валюта, она саморазрушающаяся, мы живём в стадии этого саморазрушения. Это, разумеется, ограбляет всех пользователей фиатных денег, потому, что когда у Вас их становится меньше в кармане, при том же количестве падает покупательная способность, это прямое ограбление, прямейшее ограбление, вызванное посредством денежной эмиссии. Поэтому, да, ответ такой. 

Елизавета Каширина:

Всё-таки ждём. 

Евгений Романенко:

 Всё разрушается, да, просто про процесс такой медленный, растянутый во времени, его нужно понимать. Вот здесь нужно обладать экономическим образованием, поэтому одна книжка по австрийской школе экономической Ротбарда или Мизеса все расставляет на свои места, Вы начинаете прекрасно ориентироваться в современном мире, и Вас уже не обмануть на предмет фиатности. 

Елизавета Каширина:

А можно просто читать твиттер Трампа и понимать, что он в какой-то момент скажет: теперь я пойду и проверю, как работает ФРС. Потом окажется, что у ФРС есть доллары, которые, на самом деле, не являются государственными долларами Соединённых Штатов Америки, и он скажет, ну давайте, мы их теперь поменяем на настоящие доллары настоящих Соединённых Штатов Америки. Не это ли будет выход из этой такой ситуации. И сейчас доля криптовалют, в принципе, в мире в основной финансовой системе 200 млрд., не так уж и мало, не так уж и много. Но даже по сравнению с рынком деривативов, она ничтожна, и в ближайшее время рынок криптовалют не то, чтобы ничего не сможет сделать, но доля его влияния будет минимальна. А доля его падений вверх, вниз, вверх, вниз, это ещё одни горки, непонятно, на какое время. То есть, с одной стороны, нестабильность криптовалют, с другой стороны, мы очень хотим, чтобы эта финансовая фиатная система всё-таки изменилась. Но вот каким образом, какие есть вообще варианты развития событий. Дмитрий, означает ли, что в глобальной финансовой системе биткойны, альткойны безопасны с точки зрения экономичного влияния, и банкам можно вообще дальше можно жить спокойно, потому что слишком мало денег в этой нашей крипотосистеме. 

Дмитрий Потапенко:

 Смотрите, от того, что, вот надо начать с базового. Частные деньги надо всё-таки разделить, частные деньги и крипта. В том виде крипта, в котором она сейчас присутствует, на мой взгляд, она просуществует не очень долго. Потому что она, принципы её организации, они, на мой взгляд, это такой первый пробный шар частных денег, выхода их в такое крупное публичное пространство. Их объём в системе финансов не очень большой, но это именно первая попытка, потому что я, опять-таки, своим респондентам всегда говорю: а представьте, задумайтесь, что, например, есть крупные корпорации, оборот которых и производство труда их кратно больше, чем любые государства. Например, корпорация Procter & Gamble какая-нибудь, Unilever, Mars, Pepsi-Cola, Coca-Cola, и пофантазируем, что они будут инициаторами возникновения каких-то ассоциаций, например, или выпуска частных денег. В каком виде, в виде крипты или ещё чего-то, это уже второй вопрос. Для меня как раз, как для человека, экономиста, который именно смотрит с этой стороны, как к научному эксперименту, мне интересно во что это переродится. Потому что в том виде, в котором это есть, скорее всего, это всё умрёт. 

Елизавета Каширина:

Но уже сейчас это есть, Дмитрий, на уровне государства. 

Дмитрий Потапенко:

 Оно есть. Вы когда говорите о разрушении системы, Вы не забывайте, что старая система, безусловно, сыпется, но на замену ей ещё, в том числе, у бенефициаров этой системы не возникла стройная система сдержек и противовесов. 

Елизавета Каширина:

100 %. 

Дмитрий Потапенко:

Конечно, это самое основное, базовое, почему за старую фиатную систему цеплялись и будут цепляться до последнего и будут бодаться. Может быть, не так рьяно, но будут бодаться, потому что если появятся частные деньги, частные деньги, это прямой вызов существованию самой функции под названием «государство». Я не просто так начал свою историю с вопроса «государство - это кто, государство - это что и государство - это зачем». Появятся, условно говоря, криптопепсикола, простите, множество границ просто падут. 

Елизавета Каширина:

Криптороманенко сначала появится. 

Дмитрий Потапенко:

 Криптороманенко, между прочим, очень хорошо будет взаимодействовать с криптопепсиколой. Поэтому здесь и возникнет у того, кто сейчас называет себя государством, естественно, уже сейчас есть вопрос, подождите, а в этой системе криптороманенко, криптопепсикола, а где моя доля, а я-то им зачем. Я же не просто так сказал: государство - это зачем? Потому что в возникновении системы его труда и возникновении системы их труда никакое государство не нужно, и это самый большой вызов. Они возникают только в том случае, если они и Романенко, и Пепси-Коле всё время через себя пропускают некий ресурс под названием деньги и отпускают, говорят: вот ты будешь получать 100 руб. или 100 $, а вы будете получать 200. Ну, и я чуть-чуть на этом потоке свои 0,1 % прихвачу. 

Елизавета Каширина:

Дмитрий, есть вопрос насчёт государства когда криптороманенков вместе с криптопепсиколой о чем-то договариваются и передают эти деньги. Если эта утечка...

Дмитрий Потапенко:

 Деньги - это труд. 

Елизавета Каширина:

Да, труд, хорошо, монетки, токены, как угодно, цифровые активы. Если вдруг кто-то об этом узнает и захочет ограбить криптороманенко на, предположим, миллиард монет, кому-то это, не дай бог, удастся, к кому бежать за безопасностью таких сделок?

Дмитрий Потапенко:

 В данном случае криптороманенко и криптопепсикола несут полную ответственность, в том числе, и за безопасность этой сделки, поэтому здесь есть плюсы, есть минусы. Именно поэтому должно возникать сообщество людей, то есть когда я говорю «государство - это зачем и государство - это кто», то, как правило, государство - это всего лишь договор гражданского общества с некими, в том числе, предпринимателями, которые исполняют некую функцию. Потому что всегда говорится о том, что государство - это функция насилия. Я всегда задаю вопрос, почему функцию насилия не может исполнять, например, частный предприниматель. Говорят, потому что он построен на прибыли. Я говорю: хорошо, если он построен на прибыли, а государство на чем построено, на исполнение функций без прибыли? Минуточку, а почему оно получает тогда деньги с любых транзакций, в том числе, и при исполнения наказаний. Потому что, извините, исполнение наказаний, например, в тюрьме тоже возникает прибыль. Внимание вопрос, чем государство отличается от обычного среднестатистического предпринимателя, кроме единственное, что мы ему вкладываем, абсолютной монополии на исполнение той или иной функции. И вот как только Вы начинаете медленно, но верно говорить: а давайте, товарищи, государство у нас будет, скажем так, лёгкая альтернатива, у нас будет, не только Вы будете исполнять, например, наказания, казни и всё остальное, у нас обычно, традиционно к функциям государства относится это. У Вас будет большое количество альтернатив. Государство говорит: нет, нет, минуточку, у меня должна быть монополия. Так вот получается, что те, кто называют себя государственниками, может быть, они просто хотят, метят в цари, они хотят распоряжаться чужими жизнями. А у меня к ним сразу вопрос, на каком основании Вы решили, что Вы умеете распоряжаться жизнью, например, криптороманенко или криптопепсиколы, чем крипторрманенко может распоряжаться Вашей жизнью, на каком основании Вы это решили, почему он не лучше Вас, а Вы лучше его? Вот и всё. Как только Вы начинаете эту тему себе в голове прокручивать, то, что называется государством, начинает просто распадаться, и возникает единственная функция, труд, который сделает человек. 

Елизавета Каширина:

Но защита и безопасность, хорошо, чтобы была, чем не менее идеологическая составляющая у государства, безусловно, сильно, она же у цифровых валют сильнее самого инструмента пока. Но биткойн нельзя назвать идеальной финансовой технологией, много изъянов, краж, ограблений бирж, биржи закрываются, что-то не получилось, много скам проектов. Евгений, как Вы считаете, такая неидеальная ситуация, в которой создастся криптороманенко, сделает финтех дизрапт, с которой борется самое мощное правительство мира, с одной стороны, а с другой стороны, самые маленькие страны разрешают и говорят: да-да, приезжайте все к нам. Как мы можем в этом случае разоблачить банковскую систему? 

Евгений Романенко:

 Мы этим уже и занимаемся. Мы можем с Вами сейчас абстрагироваться вообще от крипты, напомню, что 10 лет назад её ещё не было. А об устройстве современной фиатной денежной системы и о мошеннических принципах писали австрийские экономисты уже столетие, как. Поэтому криптомир просто отобразил, сделал популярным это понимание. Если мы ещё 3-4 года назад только в узкой тусовке, например, экономисты в австрийской школе произносили слово «фиат», «фиатные деньги», то сейчас его произносит практически огромное количество людей. Это невиданная популяризация термина. А да этим термином стоит понимание, что же такое фиатные деньги. Когда мы говорим «фиат», мы понимаем, что это пустой фантик, который не обеспечен ничем. И мы очень рады, как экономисты, что это разоблачение происходит на наших глазах. Крипта просто популяризует всё это дело, она обнажает, как в кривом зеркале все мошеннические изъяны, и устройство фиатной денежной системы становится очевидным в крипте. Поэтому здесь не нужно подталкивать. 

Елизавета Каширина:

Поэтому биткойн жив. 

Евгений Романенко:

 Да, биткойн будет жить своей жизнью, а фиатная система саморазрушится, я уже объяснил выше, почему. Мы можем лишь наблюдать за этим, как это происходит, либо даже подталкивать, условно, утопающего или подающего пальчиком в спину, чтобы он ещё быстрее упал. Чем быстрее он упадёт и разрушатся, тем лучше всем нам станет. Потому что от фиатной денежной системы страдаем все мы, хотя бы как пользователи фиатных денег. Потому что, банально, нас грабят с помощью эмиссии, с помощью девальвации, не нужно объяснять, как это работает. А бенефициары этой системы, разумеется, потирают руки, им это удобно. Но им удобно за счёт всех остальных нас. Это, грубо говоря, неправильное устройство системы, оно нелогично, оно мошенническое, оно не может существовать естественным образом, сколь угодно долго. Оно специально было сконструировано, слава богу, экономическая логика, экономическая теория, экономические законы экономической физики таковы, что их нельзя нарушать и даже им. Поэтому мы наблюдаем это разрушение. Это можно констатировать, этот факт уже, как неизбежность, и мы с Вами живём в это интересное время. 

Елизавета Каширина:

Очень хочется взять все деньги, принести их и сказать: вот биткойн, на, держи, дорогой, пожалуйста, сохрани мои деньги, не хочу больше этих фантиков. Но умные люди держат обычно деньги в долларах и говорят, что за длительное время я ещё ни разу не пожалел, потому что доллар никогда, например, по отношению к рублю не падал так низко. То есть у доллара есть некая стабильность, которой у криптовалют нет. Хотелось бы, конечно, чтобы биткойн, с одной стороны, был обеспечен золотом, но, с другой стороны, GoldMint, проект, который мы знаем, где цифровые токены привязаны к золоту, он себя пока никак не показал. Вот где она, перспектива или где она, эта грань, в чем хранить, чего не бояться. Дмитрий, Ваше мнение. 

Дмитрий Потапенко:

 Начнём с базового, всё зависит от горизонта Вашего планирования. Для меня слово «хранить» не очень понятно. Дело в том, что деньги, которые хранятся и не работают, это ресурс, это станок. Поэтому слово «хранить», это означает, что Вы выводите их из оборота какого-то актива. Поэтому, если Ваш горизонт планирования, поскольку нас же разные люди смотрят, не только техно гики нас будут смотреть, и обычные граждане, к сожалению, на длинной какой-то перспективе доллар, это от двух лет. Если Вы хотите что-то сохранить, накопить, доллар от двух лет. А всё, что касается крипты в целом, я бы не рекомендовал вообще в это влезать, если Вы в эту тему глубоко не погружены по причине того, что эта история, в моём понимании, она должна умереть собственной смертью. Это такая гусеница, из которой точно родиться бабочка. То есть следующим этапом, следующей итерацией, на мой взгляд, должно стать, оно произойдёт, когда, я надеюсь, что в ближайшие хотя бы лет 10 пройдёт переход на квантовый компьютер. Вот во что переродится крипта, когда вычисления станут настолько быстрыми, и как раз именно квантовые компьютеры приведут к галопирующему росту, вот во что переродится сама крипта, это куда более интересно. А сколько будет стоить биткойн, и будет ли он вообще существовать, он будет жить своей собственной жизнью, о том, о чем верно сказал Женя. Потому что должна пройти следующая итерация, это всего лишь первая итерация частных денег, это первая итерация, когда частные деньги хоть сколько-нибудь сильно заявили о себе на рынке. Ведь такого не было никогда, мы реально живём в интересное время, такого действительно никогда не было. И следующие итерации частных денег, когда множество людей будут производить труд, и чем они это обзовут, криптовалютой, или это ещё будет какая-то история, это уже, на самом деле, вторично, это уже техника вопроса. Но сейчас надо как раз, это не про хранение, меня это интересует, ещё раз говорю, как исследователя, я бы сказал, как учёного. А хранить, если Вам нужно банально накопить детям на школу, на машину, на квартиру, с учётом игрищ нашего правительства, потому что никоим образом сейчас доллар не привязан никаким образом к рублю. Потому что если говорить про нефть, то исходя из существующей цены на нефть, доллар по отношению к рублю должен быть в районе 52-53 руб. за доллар, а, как мы видим, это совершенно другая цена, это в районе 62-63. Это искусственная история, и те, кто как-то за этим следят, должны понимать, что наше царство-государство, управляемое розовыми каннибалами и находящееся в родоплеменных взаимоотношениях, вообще молите бога, что у Вас вообще есть средства платежа. Потому что Вы можете достучаться до того, что Вам просто будет выдавать буханку хлеба и плошку еды. Что ограничивают существующих розовых каннибалов перейти на такой подход? Ничего. Что Вы им можете противопоставить? Ничего. Большая часть наших сограждан, нашего гражданского общества, это наёмники, это те, кто себя называет бюджетниками, они наёмники, извините за резкость, может быть, фразы, как бы Вам не показалось. Потому что к любому из Вас могут прийти сказать: хочешь новые погоны? Ты, знаешь, что делать, идёшь, детишек гоняешь с улиц метлой. Хочешь новое оборудование медицинское и зарплату соответственно, и не работать в ночи, не убирать за больными саки и каки, ты же знаешь, что нужно делать. Хочешь на продлёнке не засиживаться, не проверять школьные тетрадки до ночи. Ты же знаешь, что ты должен делать в момент так называемых выборов. Вот и всё, и куда ты денешься, и куда эти наёмники денутся с подводной лодки. Ну а уж про пенсионеров, они будут, поскольку они живут впроголодь на таком подсосе, у них нет никаких, у них только гробовые, в лучшем случае. Им дай ещё сейчас 1500 руб., поставь им реального какого-нибудь упыря, причём который будет просто гадить при них, да они, куда они денутся, возьмут и проголосуют. Поэтому это все прямые причинно-следственные связи. В связи с тем, что власть достаточно аккуратно лакирует этих педерастов во всех физических и не физических смыслах этого слова и делает им красивую картинку, так люди ещё голосят с удовольствием для себя, и даже некоторые считают, что они не наёмники, а даже свободные каменщики. 

Елизавета Каширина:

Сегодня не решены следующие проблемы, если мы обратимся к рынку цифровых валют и скажем, что вот, это наш новый идеальный цифровой мир, есть непрофессионализм инвесторов, которые туда заходят. То есть те частные деньги, средний чек которых 10 – 30 $, не профессионалы, которые не знают механизмов рынка, в который они влезают. Есть мошеннические схемы, скам проекты, есть необоснованные запреты крупных государств таких, как Китай, Соединенные Штаты Америки, Япония. Есть карательные операции правоохранительных органов. Евгений, как Вы считаете, в таком новом цифровом мире, за который Вы так активно ратуете, когда закончится противостояние государства и цифры и всё же начнётся диалог, будет ли он и в какой форме. 

Евгений Романенко:

 Ответ очевиден: никогда. Это борьба, это два идеологических врага. Крипта, она выбивает подножку, табуретку из-под ног той власти, над деньгами которой государство 100 лет последнее имело. Разумеется, им это не нравится, разумеется, они теряют рычаги и разумеется, они ничего не могут поделать с новой зарождающейся крипто-цифровой экосистемой. Более того, её невозможно регулировать, меня это очень забавляет, когда на конференциях разного рода доклады про то, как мы будем регулировать крипту. На мой взгляд, сама фраза «регулирование криптоиндустрии», это оксиморон, типа горячего льда или живого трупа. Я не устаю на эту тему, извините, стебаться на конференциях, задавать вопрос, не считаете ли вы это оксимороном. Люди не считают это оксимороном, для нас это очевидно. Поэтому это противостояние будет продолжаться, противостояние, скажем так, саморазрушающейся дряхлой клячи, на которой ещё все мы едем против молодого родившегося такого жеребца, ещё не оперевшегося, не вставшего на ноги, но который, разумеется, вырастет в красивого, ретивого коня. А кляча естественным образом уйдёт в мир иной. Вот такое противостояние между старухой и молодой девицы мы наблюдаем сейчас. 

Елизавета Каширина:

То есть Вы предлагаете, даже когда старуха пытается наподдать этому жеребцу, быть спокойными и сказать: нет, всё равно я с тобой разговаривать не буду, я обиделся, пойду заниматься своими делами, на тебя я внимания уже не обращаю, живи себе, и я буду звонить тебе раз в полгода, узнавать, как у тебя дела, я подожду, пока ты умрёшь. Это единственный выход?

Евгений Романенко:

 Абсолютно верно, нужно дать системе умереть, саморазрушаться, если она сама так решила сделать и просто понимать, сейчас мы с Вами, фактически, выбираем, оставаться ли одной ногой или двумя ногами в старом мире, делать ли на него ставку. Ответ, очевидно, нет, я думаю, что понятно. Или переходить в новый мир, делать ставку на него, изучать его, понимать его, познавать его и понимать, что это наша реальность. Вот перед таким дробным выбором стоим мы все и наши зрители. На мой взгляд, как экономиста австрийской школы, разумеется, абсолютно бессмысленно делать ставку на разрушающуюся фиатную систему. Разумеется, абсолютно имеет смысл делать ставку на создающую себя активно криптосистему. В каком бы виде она не была, Дмитрий правильно говорит, что сейчас она в одном виде, она будет эволюционировать, валюты будут рождаться, умирать, отфильтровываться, рынок всё отфильтрует, больше денег хороших и разных, пусть будут миллионы криптовалют, которые мы с Вами будем выбирать. Поверьте, рынок умный, рынок справится, люди, вот эта парадигма о том, что люди глупые, они сами не сумеют разрулить проблему, это тоже индоктринация, это попытка выбить из нас Вами уверенность в том, что мы... Предоставьте рынку возможность решить что-то самому, Вы удивитесь, как быстро он это сделает. Нет ни единого товара или услуги, для производства который было бы необходимо государство. Частный бизнес справится со всем. Вы даже знаете примеры существования любых, и частных армий, и частных полиций, всего на свете. Поэтому государство старается нас убедить в том, что оно нужно, но мы, как экономисты абсолютно знаем и понимаем, что нет того, для чего оно было, кроме, как существование некоторого количества паразитов, которые кормятся с помощью налогов и отлично живут за счёт остальных. Вот им, конечно, оно нужно, нам с Вами зачем?

Елизавета Каширина:

Тогда получается, что возникает сопротивление виртуального мира реальному, хотя, на мой взгляд, я такой человек, либеральных взглядов, мне кажется, что всё-таки диалог какой-то должен быть. Master Card и Visa отказываются работать с фиатной системой, это понятно, в чьих интересах. Приведу пример, сейчас на российском рынке есть два проекта, которые определили свои миссии взаимодействия государства и цифрового мира. Первый, это биокоин компании LavkaLavka, который является первой легальной криптовалютой, которая прописана, как сертификат по взаимозачету, условно назовём его так. Второй, это Кидкоин, первая детская криптовалюта, проект школа KidStart, дающий связку между криптомиром и банковской системой. Ничего плохого не вижу, потому что потребность у рынка есть. То есть рынок говорит, что, с одной стороны, криптовалюты на 100 % не легализованы, но, с другой стороны, мы очень хотим ими пользоваться в своих коммерческих интересах. Я хорошо отношусь к банкам и понимаю их работу. Но с точки зрения оказание финансовых услуг там вопросов нет, захотел взять кредитную карточку за 30 %, это твой выбор, пошел и взял. Дмитрий, как Вы считаете, взаимодействие государства, крипты и банка насколько возможно, по Вашему мнению, и как изменятся всё-таки банки в будущем?

Дмитрий Потапенко:

 Как мы говорили, как я говорил выше, функция крипты и функция государства взаимоисключающие, по сути дела. Потому что если возникает криптороманенко и криптопепсикола, где там место государству? Один производит труд, другой производит труд, а все остальные в каком случае? Именно поэтому царства-государства по разному пытаются это регулировать, кто-то, как я уже говорил, если кто не знает, часть государств относятся к крипте, как имуществу, часть государств, как к платёжному средству, часть государств, как к акции, часть государств, как контрактам. Наше государство, царство-государство, функция под названием «государство», если быть точнее, пойдёт, исходя из того, что я знаю, из законопроектов по тому же типу, как оно пыталось работать с векселями. Потому что я помню, я ещё из того поколения, когда векселей не было, а потом появились эти векселя и их как-то пытались отрегулировать. Исходя из законопроектов, я прямо вижу прямую аналогию, как Вы видите, это привело к тому, что сейчас векселями никто не распоряжается, хотя вексель, это достаточно обычный рабочий инструмент, обязательство одного предпринимателя перед другими гражданами или ещё кем-то. В итоге, по сути дела, векселя сейчас не работают, и когда туда вмешивалось то, что мы называем государством, были вексельные схемы, которые приводили черт знает к чему. Они приводили именно по причине того, что вмешивался какой-то псевдорегулятор, то есть вмешивались реально силовые структуры, которые приводили к иной стоимости векселя по отношению к труду. Это точно так же, если на пальцах для наших граждан, которые в этом рынке не понимают, что такое вексель, это когда, например, Романенко говорит, что он проведёт 10 конференций, и под это он выпускает вексель. А мы ему какую-то оказываем за это услугу. Если не вмешивается туда некий силовой орган, который нагибает Романенко и говорит: ты проведёшь 20 или ты проведёшь две конференции по причине того, что я тебе дам или не дам возможности. Евгений проводит 10 конференций производит труд, получает за этот труд какие-то плюшки, которые он считает нужным в рамках этой криптовалюты, криптороманенко и всё, вот что такое был вексель. Сейчас вексель, он практически не работающий. И государство будет то, что мы ошибочно называем государством, будет уничтожать крипту по максимуму, и это правильно, потому что структура обязана сопротивляться, потому что в противном случае они должны расписаться в собственной ненужности, они этого не могут сделать, не могут просто физически. 

Елизавета Каширина:

Спасибо большое за такую интересную беседу. Друзья, с Вами был «Лайфстайл блог» Елизаветы Кашириной. Евгений Романенко, криптоэкономист, основатель бизнес канал TetraSales, ведущий канала iTuber. И Дмитрий Потапенко, экономист, предприниматель, омбудсмен по защите прав предпринимателей при президенте Российской Федерации. Спасибо, всего доброго.