Екатерина Осипенко:
Добрый день, уважаемые слушатели и зрители канала «Медиадоктор», радио Mediametrics. В эфире «Оториноларингология с доктором Осипенко», и у меня в гостях отоневролог, заведующая отделением отоневрологии Федерального центра оториноларингологии Ольга Владимировна Зайцева. Отоневрология — это неофициальная подспециальность отоларингологии и это та часть, о которой, конечно же, Ольга Владимировна знает лучше, чем я. Наша сегодняшняя тема для беседы выбрана совершенно не случайно, поскольку она редко освещаемая. И мы будем говорить в дальнейшем о головокружении. Я бы хотела, Ольга Владимировна, с Вами поздороваться и попросить Вас первоначально рассказать, кто такой отоневролог.
Ольга Зайцева:
Здравствуйте, дорогие слушатели, дорогие зрители. Отоневролог — это доктор, который занимается заболеваниями, связанными со страданиями внутреннего уха, как его вестибулярной, так и его слуховой порции. Занимается головокружением, нарушением равновесия, шумом в ушах и, собственно говоря, слухом тоже, слуховыми нарушениями.
Екатерина Осипенко:
Это в каком-то смысле узкая часть оториноларингологии, но, тем не менее, всеобъемлющая. И иной раз настолько всеобъемлющая, что некоторые подспециалисты (допустим, такие, как я) просто боятся даже близко подходить к некоторым вопросам, которыми Вы занимаетесь, потому что это, на мой взгляд, безумно сложно. Правда, я знаю, что и обратная ситуация тоже очень часто бывает.
Ольга Зайцева:
Это действительно очень узкая подспециальность в рамках отоларингологии, но она, на самом деле, гораздо шире, потому что она охватывает, кроме всего прочего, связь с неврологией, с психиатрией, с терапией, с эндокринологией и рядом других специальностей, и с реабилитологией в том числе.
Екатерина Осипенко:
То есть получается, что на грани смежных дисциплин. Вы отоларинголог, как и я. Но прежде чем стать отоневрологом, Вы, наверное, много чему обучались, судя по тому, какие смежные специальности Вы перечисляете.
Ольга Зайцева:
Я действительно отоларинголог, и прежде всего я обучалась отоларингологии в Первом московском меде, у самых лучших отоларингологов, и вообще у самых лучших преподавателей. И как любой отоларинголог изначально я даже оперировала в свое время, и меня этому обучали. А потом случилась кандидатская диссертация, и тогдашний заведующий кафедрой академик Овчинников предложил мне заняться отоневрологией в рамках науки. Собственно говоря, с этого все и пошло, и дальше уже стали наслаиваться дополнительно неврология, психиатрия, реабилитология. Естественно, не все знания, не глубинные, но те, которые мне обязательно нужны для того, чтобы работать с моими пациентами.
Екатерина Осипенко:
ЛОР-клиника Первого мединститута в тот момент в медицинской академии, как и ныне, славилась все-таки наличием отоневрологов. И, фактически, Вы являетесь таким передаточным звеном, носителем информации, носителем отоневрологического кода в массы.
Ольга Зайцева:
Хотелось бы в это верить, и есть ученики, есть сотрудники, которые уже выращены у нас, на базе нашего научно-клинического центра, и которые будут славными продолжателями отоневрологии в рамках нашего центра. И я надеюсь, что имя отоневрологии будет звучать наиболее громко как раз в рамках нашего центра, а не в рамках других учреждений.
Екатерина Осипенко:
Чем занимается отоневролог? Вы перечислили ушной шум, нарушения слуха, какие-то еще неясные ситуации, это консервативные истории. Но еще есть опухоли, которые могут быть замаскированы под какие-то неясные симптомы. Нарушения обоняния также рассматривается отоневрологами и нарушения вкуса.
Ольга Зайцева:
И нарушения вкуса.
Екатерина Осипенко:
Если мы говорим о тех людях, у которых вдруг возникло нарушение вкуса или нарушение обоняния, иными словами, они не воспринимают запахи или как-то не так воспринимают запахи, или какие-то проблемы с восприятием вкуса, то им необходимо обратиться именно к отоневрологу?
Ольга Зайцева:
Начинать желательно с отоневролога в такой ситуации, но можно с обычного невролога, если мы говорим про вкус. Если мы говорим про обоняние, то есть смысл первоначально обратиться к обычному отоларингологу, к полевому игроку, как говорит наш руководитель, потому что нередко нарушения обоняния возникают на фоне заболевания носа и околоносовых пазух. И первое, что нужно сделать, это исключить синуситы и риносинуситы.
Екатерина Осипенко:
Мы будем говорить о головокружении. Пациентов с такими непонятными жалобами, как жалобы на нарушение обоняния, нарушение восприятия, нарушение вкусовой чувствительности много?
Ольга Зайцева:
К счастью, пациентов с нарушением обоняния и вкуса не так много. Это достаточно серьезная ситуация, трудноразрешимая проблема, но, к счастью, таких пациентов немного.
Екатерина Осипенко:
Почему я задала этот вопрос: потому что если, как Вы говорите, рядовой невропатолог в поликлинике (даже в Москве) встречается с подобной ситуацией, каковы его действия?
Ольга Зайцева:
В первую очередь, естественно, невролог должен исключить заболевание центральной нервной системы. А далее уже отправлять все равно на обследование к отоларингологу, потому что нужно выявить, какие вкусовые нарушения есть, какие есть обонятельные нарушения, какие запахи воспринимает, какие запахи не воспринимает человек, который обратился со своим страданиями.
Екатерина Осипенко:
И именно этим занимается отоневролог, но никак не невролог. То есть это все-таки специфика именно Вашей специальности?
Ольга Зайцева:
Вообще этим может заняться даже обычный отоларинголог.
Екатерина Осипенко:
Да, как раньше, собственно говоря, и происходило.
Ольга Зайцева:
Да, как раньше это и было.
Екатерина Осипенко:
Разделение уже пошло позже. А теперь давайте поговорим о головокружениях. Не просто так сегодняшняя тема, что неясно с головокружением, почему именно таким образом Вы поставили вопрос, когда мы с Вами обсуждали?
Ольга Зайцева:
Потому что, к сожалению, не только пациенты, но и сами врачи путаются в понимании головокружения. Очень часто происходит путаница, люди не понимают, что они хотят рассказать, что они описывают. Они описывают не то, что они испытывают, а то, что они прочитали или кто-то им рассказал. Нередко, когда беседуешь с пациентом, оказывается, что на самом деле у него равновесные нарушения, он имеет проблемы с походкой, его ведет в сторону. Это не головокружение, это нарушение равновесия. И кроме всего прочего, если, например, человек испытывает головокружение «внутри головы», или как однажды мне пациентка в конечном итоге объяснила свое состояние, она сказала: «Я поняла все-таки, Ольга Владимировна, у меня гель в голове». Это не головокружение в том понимании, в котором мы его знаем. Это головокружение так называемое несистемное, условно головокружение, головокружение в кавычках. Это головокружение, которое не имеет отношения к поражению вестибулярной системы.
Нередко, когда беседуешь с пациентом, оказывается, что на самом деле у него равновесные нарушения, он имеет проблемы с походкой, его ведет в сторону. Это не головокружение, это нарушение равновесия.
Екатерина Осипенко:
То есть это все-таки в большей степени относится к вегетатике.
Ольга Зайцева:
Это так называют, что это вегетативные нарушения, условно для того, чтобы смягчить восприятие пациента того, что с ним происходит.
Екатерина Осипенко:
Тогда какие головокружения бывают?
Ольга Зайцева:
Головокружение, если мы говорим про настоящее головокружение, это, в первую очередь, вращение либо окружающих предметов в неподвижной обстановке, либо «себя вращение», как один из топовых отоневрологов профессор Леденко у пациентов спрашивает: «У Вас есть вертячка»? Вот если это вертячка — это вращательное головокружение. Есть другие компоненты системного головокружения — это ощущение ухода почвы из-под ног, ощущение, что человек передвигается в скоростном лифте, или как мне пациент описал свои жалобы, что у него ощущение, что он ходит по барханам. Вот какие-то такие ощущения мы называем настоящим вестибулярным или системным головокружением. И в этом случае мы говорим о поражении вестибулярной системы, всего вестибулярного анализатора.
Екатерина Осипенко:
А это могут быть и дети тоже?
Ольга Зайцева:
Да, и дети тоже. И когда мы говорим о вращательном головокружении у детей, особенно, когда ребенок показывает нам воронку и раскручивается по воронке, в первую очередь необходимо обращаться к врачу-эпилептологу и исключать эпилепсию.
Екатерина Осипенко:
Это дети разных возрастов могут быть, в том числе и маленькие. Но есть ведь головокружения, если мы сейчас заговорили о детском возрасте, которые возникают в процессе пубертатного периода.
Ольга Зайцева:
Все правильно. Есть головокружения, которые возникают во время роста, во время изменения гормонального фона, во время гормонального становления или гормонального слома, как иногда это называют.
Екатерина Осипенко:
Перелома скорее.
Ольга Зайцева:
Да, тот самый сложный возраст, когда внезапно из маленького тела человек перемещается в большое.
Екатерина Осипенко:
Как люди живут в этом возрасте, я не понимаю. Если они вдруг за лето становятся...
Ольга Зайцева:
Скорее сложности у родителей возникают, а не у ребенка. Ребенок-то как раз ощущает, что он во всем прав, и ему хорошо, ему комфортно в этой ситуации.
Екатерина Осипенко:
Некоторые обращают внимание на то, что ручки-ножки не его, и тело не нравится.
Ольга Зайцева:
Это другая история. Одно дело — тело не нравится, а другое дело — мое, не мое. Не успевают иногда мышцы за костями, это правда, и подросток может говорить, что у него не свои руки, ноги, все чужое, все какое-то странное, не те ощущения. И кроме всего прочего, в этой ситуации достаточно явно возникают вегетативные нарушения из-за гормональной бури. И голосовые же нарушения возникают в том числе в этом периоде, целый комплекс.
Екатерина Осипенко:
Там столько всего нарушается, особенно у мальчиков. Но мне кажется, что у мальчиков не только проблема с голосом более выражена, если мы говорим о мутации, но и вообще все то, что Вы перечислили, более активно происходит.
Ольга Зайцева:
У девочек в этот период очень ярко проявляются укачивания.
Екатерина Осипенко:
То есть девочки укорачиваются?
Ольга Зайцева:
Девочки да, тот самый кинетоз. Вообще ему больше подвержены девочки, и считается, что чем моложе барышня, тем более явно это у нее. Но в 12, 13, 14, 15, 16 лет достаточно яркие укачивания, выраженные, и тяжело перемещаться в транспорте, потому что, опять-таки, комплекс.
Екатерина Осипенко:
В любом транспорте?
Ольга Зайцева:
Да, особенно, если это мягкий транспорт, если это качественный автомобиль, у которого мягкие подвески.
Екатерина Осипенко:
То есть лучше ехать в советских машинах и в советских поездах.
Ольга Зайцева:
Как ни парадоксально, да.
Екатерина Осипенко:
А есть ли какие-то средства, позволяющие смягчить это состояние? Понятно, что существуют сейчас препараты от укачивания, мы в аптеках можем увидеть. В принципе, люди могут что-то сделать?
Ольга Зайцева:
От укачивания есть и препараты, и браслеты продаются от укачивания. В первую очередь нужно заниматься самореабилитацией. Наш вестибулярный аппарат очень хорошо тренируется, и судьба человека, который склонен к укачиванию — это фитнес, его судьба — это бальные танцы. Это прекрасная реабилитация, прекрасная тренировка.
Наш вестибулярный аппарат очень хорошо тренируется, и судьба человека, который склонен к укачиванию — это фитнес, бальные танцы.
Екатерина Осипенко:
Всевозможные платформы с дрожанием, BOSU и так далее.
Ольга Зайцева:
Можно минимизировать финансовые затраты бальными танцами, например. Если это серьезное укачивание, тогда лучше обратиться к отоневрологу, который и занимается нарушениями равновесия, который выявит конкретные проблемы у этого человека, подберет оптимальные упражнения на специальных платформах.
Екатерина Осипенко:
Мне тут не так давно подсказали очень интересный, оригинальный способ от укачивания: заклеивание пупка лейкопластырем на момент проезда.
Ольга Зайцева:
Как говорят наши китайские коллеги, из их традиционной китайской медицины, по всему нашему организму есть биологически активные точки. Но вероятнее всего рекомендуют воздействовать на какую-то биологическую точку, которая в районе пупка. Но если честно, сомневаюсь я, что это поможет при выраженном укачивании. Может быть, снимет какую-то симптоматику. Эффект плацебо. Хотя считается, что в кисти самая болевая точка между большим и первым пальцем, и если на нее повоздействовать во время укачивания, может стать легче.
Екатерина Осипенко:
И еще уши.
Ольга Зайцева:
Здесь поинтереснее будет: три уши.
Екатерина Осипенко:
Значит, нам нужно жать в этот момент вот тут — у меня, во всяком случае, здесь достаточно болезненно. Но это не однозначно триггерная точка, которая отвечает за укачивание или за головокружение.
Ольга Зайцева:
Нет, это точка…
Екатерина Осипенко:
Сигнализирующая.
Ольга Зайцева:
...сигнализирующая либо гармонизирующая, как говорят китайцы, работу всех наших систем. Но опять-таки, каких-то научных доказательств этого на сегодняшний день мы не получили. Но помогает.
Екатерина Осипенко:
В общем, главное — попытаться гармонизировать себя, если получится — замечательно. То есть в качестве реабилитации при функциональном головокружении, связанном с тем, что ситуация пришла (она в какой-то момент уйдет), здесь можно совершенно четко себя обучать, получать навыки и заниматься…
Ольга Зайцева:
Готовить.
Екатерина Осипенко:
Может быть, из тебя не выйдет космонавт, но, во всяком случае, ты сможешь спокойно проезжать в транспорте.
Ольга Зайцева:
Из такого человека космонавт точно не выйдет, потому что изначально у него вестибулярная система функционирует в крайнем варианте. Есть же люди, которых укачивает при ходьбе по абсолютно ровной твердой поверхности.
Есть люди, которых укачивает при ходьбе по абсолютно ровной твердой поверхности.
Екатерина Осипенко:
Именно укачивание?
Ольга Зайцева:
Да.
Екатерина Осипенко:
Под укачиванием мы понимаем, когда нас действительно раскачивает и подташнивает.
Ольга Зайцева:
Укачивание — это когда появляются вестибулярные нарушения: головокружение, ощущение головокружения, тошнота, рвота, дисбаланс вегетативный и вестибулярный.
Екатерина Осипенко:
Когда нехорошо, как-то муторно.
Ольга Зайцева:
Когда это возникает у здорового человека, допустим, если Вы вращаетесь на каких-то каруселях.
Екатерина Осипенко:
На каруселях уже стараемся не вращаться.
Ольга Зайцева:
Например, если в кресле для обследования пациентов, кресле Барани или на специальном новом кресле с электроприводом повращать пациента, он будет испытывать головокружение, то есть мы его укачаем фактически.
Екатерина Осипенко:
Мы сейчас говорим о головокружении. Расскажите, пожалуйста, о тех чудесных креслах, про которые Вы упомянули.
Ольга Зайцева:
Существуют — если мы говорим про современные кресла (это целая система) — большие, подключенные к компьютеру, в которых мы тестируем пациента. Проводится вращение пациента с определенной скоростью, и по реакции глаза, по нистагму, по движению глаза, по вегетативным реакциям мы определяем, насколько правильно или неправильно. Если неправильно, то как неправильно работает наша вестибулярная система. В том числе это делается не только с вращением, но и с вливанием воды разной температуры или вдуванием воздуха разной температуры в наружный слуховой проход, для того чтобы провести так называемую калорическую пробу по реакции на холод или тепло. Совокупно с вращательной реакцией, с поствращательной реакцией мы оцениваем, что происходит с нашим пациентом.
Проводится вращение пациента с определенной скоростью, и по реакции глаза, по нистагму, по движению глаза, по вегетативным реакциям мы определяем, насколько правильно или неправильно.
Екатерина Осипенко:
То есть это специфические оториноларингологические процедуры, которые кроме оториноларинголога выполнить никто не в состоянии.
Ольга Зайцева:
Не должен, в первую очередь.
Екатерина Осипенко:
И не должен заниматься, потому что нужны навыки по дифференцировке полученных результатов. И в настоящий момент Вы делаете все это с использованием какого-то космического оборудования, как мне кажется, потому что пациентов подвешивают, красиво привязывают.
Ольга Зайцева:
На самом деле, часть нашего оборудования производится дочерним производством НАСА, поэтому насчет космического оборудования…
Екатерина Осипенко:
Да Вы что?! Серьезно?
Ольга Зайцева:
… эта шутка, она такая полушутка.
Екатерина Осипенко:
В следующий раз шутить не буду, буду проверять. На самом деле, это правильно и понятно, почему эта организация здесь замешана. Все-таки космос и все, что связано с полетами куда бы то ни было, и головокружение, наверное, связано очень серьезно.
Ольга Зайцева:
На самом деле пик развития отоневрологии произошел в 30-х годах прошлого века, когда начала экстремально развиваться авиация и спортивная авиация в том числе. Когда стали выполнять фигуры высшего пилотажа, начали изучать вестибулярную систему и готовить летчиков к полетам, к большим перелетам и к выполнению фигур высшего пилотажа. То есть, собственно говоря, практически все оборудование оттуда и пришло. И второй пик, второй большой всплеск — это развитие космонавтики и подготовка космонавтов к полету.
Екатерина Осипенко:
Не из всех летчиков выходят космонавты…
Ольга Зайцева:
Не из всех космонавтов летчики могут получиться.
Екатерина Осипенко:
Точно. Но и не каждый летчик может выполнять те самые фигуры спортивного пилотажа, или, допустим, не каждый летчик может идти в военную авиацию, потому что там тоже огромные перегрузки.
ведь?
Ольга Зайцева:
Да, действительно так тестируют летчиков, вернее, тех людей, которые хотят стать летчиками до поступления, до того, как они вообще начнут сдавать экзамены, потому что первое, что с ними делают — это изучают, насколько они могут подвергаться вестибулярным нагрузкам, и далее уже по ходу учебы, по ходу их жизни происходит повторный отбор для выполнения, для выяснения, способны или не способны.
Екатерина Осипенко:
То есть ЕГЭ здесь не на первом месте.
Ольга Зайцева:
ЕГЭ, кстати, это очень важно. В современном мире настолько высокотехнологичное оборудование, что знания у летчика, вообще у военного должны быть достаточно глубокими.
В современном мире настолько высокотехнологичное оборудование, что знания у летчика, вообще у военного должны быть достаточно глубокими.
Екатерина Осипенко:
Я имею в виду в той части, которая касается именно вестибулярного аппарата. То есть ты можешь иметь знания, но если ты не будешь способен не кружиться...
Ольга Зайцева:
Ты будешь обеспечивать работу летчика на земле.
Екатерина Осипенко:
Заниматься аэродромно-техническим обеспечением. И если возвращаться к обычным профессиям, ходящим по земле людям: что должно обратить внимание человека на то, что ему нужно обратиться к специалисту?
Ольга Зайцева:
Во-первых, появляющиеся эпизоды головокружения — это, естественно, повод к обращению к специалисту, я говорю про настоящие головокружения. Даже если это не настоящие, как Вы говорили, вегетативное головокружение, все равно есть смысл обратиться. Может быть не к отоневрологу сначала, а все-таки к неврологу, потому что, как я уже говорила, если поражена вестибулярная система, то головокружение у нас будет настоящее, вестибулярное или системное, как мы его называем. И далее уже специалист должен опросить пациента и тестировать его, потому что просто так установить диагноз, к сожалению, практически невозможно.
Екатерина Осипенко:
Без этих высокотехнологичных методов.
Ольга Зайцева:
Без дополнительных тестов, возможно, будет назначено какое-то более широкое обследование, возможно, будет компьютерная томография, МРТ.
Екатерина Осипенко:
Возможно привлечение уже других специалистов, включая отохирургов.
Ольга Зайцева:
Конечно.
Екатерина Осипенко:
А может и нейрохирургов.
Ольга Зайцева:
Конечно, потому что, к сожалению, опухоли слухового нерва иногда начинаются как раз с головокружения, а не с каких-то других симптомов, более классических.
Екатерина Осипенко:
А что делать отоларингологу? Обычному, общему отоларингологу в поликлинике, который на приеме увидел пациента с головокружением?
Ольга Зайцева:
В первую очередь пациента нужно опросить детально и дальше уже определиться с направлением к более узкому специалисту. Вообще пациентов с заболеванием должны курировать в поликлинике по месту жительства, потому что это редко заболевания, требующие хирургического лечения. Если и госпитализация, то это короткие какие-то эпизоды для того чтобы купировать приступ. Если это приступ затяжной, как, например, есть такое заболевание вестибулярный нейронит. Он действительно требует госпитализации, иногда и на неделю, иногда и больше, головокружение может быть долгим.
Екатерина Осипенко:
Потому что внутривенные вливания?
Ольга Зайцева:
В первую очередь, это достаточно тяжелое состояние пациента. Это длительное головокружение, вращательное, с невозможностью иногда вообще поводить глазами в сторону, не говоря уже о том, что пациент не способен перемещаться, по крайней мере, в первые сутки, двое, трое.
Екатерина Осипенко:
То есть это пациент, который просто лежит?
Ольга Зайцева:
Да, это тяжелые пациенты, которые лежат, которым необходимо фиксировать голову для того, чтобы они ею не двигали, иначе это приведет к возникновению эпизода, к усилению головокружения.
Екатерина Осипенко:
Это пациент, которого может тошнить, и у него может быть рвота. Соответственно, это симптомы в том числе обезвоживания.
Ольга Зайцева:
И такое может быть.
Екатерина Осипенко:
Я думаю, что и вопросы кормления и восстановления.
Ольга Зайцева:
Кормление только внутривенное у этого пациента в первые двое-трое суток. Пока есть настоящее головокружение, пока есть тошнота, рвота, ни о каком классическом питании речи быть не может.
Екатерина Осипенко:
То есть это одна из самых сложных категорий Ваших пациентов, вероятно.
Ольга Зайцева:
Одна из самых тяжелых. Тут с диагностикой все понятно, с лечением никаких вопросов не возникает у специалистов, это пациенты тяжелые соматически, вот здесь и сейчас. Сложность может быть только в том, что неверно проведена была диагностика, неадекватное лечение любимыми нашими всеми сосудистыми препаратами, так называемыми вазоактивными препаратами. У нас пациенты любят «почистить сосуды», как они говорят, два раза в год.
Екатерина Осипенко:
Это что?
Ольга Зайцева:
Это наша советская привычка, которая совершенно не оправдана, совершенно не нужна и непонятно, откуда она берется. Это миф, на самом деле, редкие заболевания в неврологии и в отоневрологии требуют так называемой чистки сосудов.
Редкие заболевания в неврологии и в отоневрологии требуют так называемой чистки сосудов.
Екатерина Осипенко:
Под этой чисткой сосудов скрываются, по всей вероятности, капельницы. Вообще люди у нас любят капельницы.
Ольга Зайцева:
Да, капельницы и те самые вазоактивные препараты.
Екатерина Осипенко:
Фраза есть такая шикарная – «лечиться капельницей». Когда я слышу «полечиться капельницей», я понимаю, что все равно, что будет в этой капельнице, главное, чтобы капельница была.
Ольга Зайцева:
Да, и у нас устоявшееся мнение обывателя: если доктор капельницу не назначил — доктор плохой, хотя, на самом деле, это как раз доктор хороший.
Екатерина Осипенко:
Думающий и знающий, по всей вероятности, что есть еще средства.
Ольга Зайцева:
Хотелось бы предостеречь наших пациентов от бесконечного вторжения в венозную систему и во всю эту систему вообще.
Екатерина Осипенко:
Кстати, далеко не каждый даже доктор догадывается, что вторжение в нее просто так бесследно не проходит. Вообще организм – закрытая система, и лучше бы насильственно стараться туда ничего не привносить.
Ольга Зайцева:
Это действительно так, и академик Вотчал — это, фактически, основоположник клинической фармакологии, говорил: «Поменьше лекарств, только самые необходимые».
Екатерина Осипенко:
Вы сейчас такую фразу сказали — мы сейчас выходим с Вами, у нас аптека справа, аптека слева, тут безрецептурные препараты, здесь рецептурные, но без рецепта. Как у нас пациенты любят — в одной руке антибиотики, в другой так называемые противовирусные препараты. Пьется это все одномоментно, чтобы кабы чего не вышло. Так что нельзя Вас выпускать.
Ольга Зайцева:
Меня нельзя выпускать, потому что я к фразе Вотчала позволю себе добавить, что не только те, которые необходимы, но тогда, когда необходимы, и столько, сколько необходимо. Решать этот должен доктор.
Екатерина Осипенко:
Да, но, к сожалению, мы с Вами можем сказать о том, что это не всегда так.
Ольга Зайцева:
Но я надеюсь, что мы все-таки будем брать лучшее от систем здравоохранения и фармакологии, в мире существующих. Не все у них идеальное, там, на прекрасном или не прекрасном Западе, а вот невозможность купить лекарственные средства без рецепта врача — я с этим абсолютно согласна. Потому что, опять-таки, возвращаясь к нашим старым врачам, и если к древним грекам обратиться, они говорили, что в малых дозах – это лекарство, любое средство, а в больших дозах – яд.
Екатерина Осипенко:
И должен определять это все-таки доктор высокоспециализированный, и особенно в той части, в которой работаете Вы. Конечно, здесь самолечение в принципе невозможно. Хотя пациенты читают, как правило, сейчас настольная книга — это монитор компьютера.
Ольга Зайцева:
К сожалению, это действительно так, и рекорд из пациентов, которые ко мне когда-либо обратились после самолечения, это было 29 самоназначенных препаратов от головокружения.
Екатерина Осипенко:
Боже мой!
Ольга Зайцева:
Итог — все равно обращение к отоневрологу, только нам было уже тяжело, потому что огромный резерв был израсходован, и плюс мы уже имели дело с побочными эффектами от комбинации препаратов.
Екатерина Осипенко:
Препараты ведь тоже непростые.
Ольга Зайцева:
Нет, конечно.
Екатерина Осипенко:
Традиционно все говорят — в медицине угрозы нет при правильном использовании именно антибиотиков, но есть вот такие препараты, о которых Вы заговорили, использование которых может привести и к побочным эффектам. Поэтому самое оптимальное, самое простое, что если вдруг Вы зафиксировали у себя какие-то недоразумения, может быть даже в шаткости походки...
Ольга Зайцева:
Тем более в шаткости походки.
Екатерина Осипенко:
Не надо даже вдумываться, есть специально обученные люди, в данной ситуации это Ольга Владимировна, как представитель отоневрологии. Надо сказать, что ведь отоневрологов не так много, даже в Москве не так много.
Ольга Зайцева:
В Москве есть центр, который занимается отоневрологией, и занимается очень хорошо. И я должна сказать, что Москва, Петербург...
Екатерина Осипенко:
Более-менее обеспечены.
Ольга Зайцева:
...точно обеспечены, Нижний Новгород обеспечен...
Екатерина Осипенко:
Вы сейчас говорите, как человек, который проводит постоянно тематическое усовершенствование и курсы по обучению отоневрологов, поэтому Вы все хорошо знаете.
Ольга Зайцева:
Сейчас отоневрологии обучают, и это правильно. И, по крайней мере, азы отоневрологии должны знать и отоларингологи, и неврологи, и психиатры обязательно, потому что у нас очень много стыковых проблем, которые мы вместе решаем. Мы должны понимать друг друга.
Азы отоневрологии должны знать и отоларингологи, и неврологи, и психиатры обязательно, потому что у нас очень много стыковых проблем, которые мы вместе решаем. Мы должны понимать друг друга.
Екатерина Осипенко:
Вы бы хотели что-либо еще добавить для наших слушателей, как-то предостеречь их или наоборот, что-то рекомендовать? Если есть еще какие-то вещи, которые могли бы сами слушатели в своей жизни исправить, подправить, может быть что-то с режимом?
Ольга Зайцева:
Конечно. В первую очередь, поскольку сейчас у нас отпускной сезон, и у нас основная часть граждан ездят на курорты «все включено»…
Екатерина Осипенко:
Так, это уже интересно.
Ольга Зайцева:
...тут разделяется у нас ситуация на две части. Первая ситуация — это взрослые, которые злоупотребляют алкогольсодержащими напитками. Избыточное употребление алкоголя может вызвать настоящее головокружение с настоящим нистагмом, с движением глазных яблок. Это так называемый алкогольный нистагм. И кроме всего прочего, алкоголь обладает ототоксическим эффектом, он губит наш вестибулярный анализатор.
Екатерина Осипенко:
Товарищи, в конце передачи мы дошли до самого главного. Надо было с этого начинать, что у нас летний сезон, а летом как никогда употребление алкогольной продукции зашкаливает. Поэтому бойтесь нистагма, бойтесь ототоксического эффекта, то есть фактически воздействия алкоголя и на слух, и на вестибулярный аппарат. Если Вы вдруг начинаете кружиться, ненавязчиво, не только по утрам, наверное, и после...
Ольга Зайцева:
Дело в том, что пик этих острых ситуаций, так называемых кохлеовестибулярных нарушений — как раз лето. Во время отпуска это все происходит, когда пациенты возвращаются глухими, употребив накануне. Но есть еще вторая история, которая связана с использованием водных горок.
Екатерина Осипенко:
Просто сейчас нам уже пишут люди, которые приехали в отпуск в Грузию, в Кахетию, что вокруг только алкогольная продукция.
Ольга Зайцева:
Там немножечко другая культура.
Екатерина Осипенко:
Мне кажется, там нет такого, все-таки там проблема с массированным употреблением.
Ольга Зайцева:
Что такое Грузия — понятно, что это красное вино, это мясо, это много овощей и это длинное застолье, во время которого все происходит постепенно. Честно говоря, я неоднократно бывала в Грузии, у меня есть друзья грузины. И никто не доводит себя до состояния безобразия, ни там, ни здесь.
Екатерина Осипенко:
Это ответ на Ваш вопрос.
Ольга Зайцева:
Культура питания.
Екатерина Осипенко:
Культура питания.
Ольга Зайцева:
В нее входит и культура употребления алкогольных напитков.
Екатерина Осипенко:
Значит, все-таки русский человек должен у грузинского человека обучиться.
Ольга Зайцева:
Конечно. Но дело в том, что на Руси-то не было раньше такой алкоголизации, и не было такой культуры употребления крепких алкогольных напитков. Если знать историю своего государства, то это были квасы, это было какое-то аля пиво...
Екатерина Осипенко:
Медовуха.
Ольга Зайцева:
Медовуха, да. Это были не крепкие алкогольные напитки, которые употреблялись по режиму, что называется, в умеренных количествах. И наша старая культура очень красивая на самом деле.
Екатерина Осипенко:
Про горки, пожалуйста, еще.
Ольга Зайцева:
Горки — это отдельная история. Здесь, в первую очередь, беда с детьми и женщинами. Когда Вы спускаетесь по водяным горкам, во время вот этого вращения у нас иногда происходит выскакивание так называемых отолитов в полукружные каналы. Возникает настоящее головокружение — утром ребенок или мама просыпаются в постели, поворачиваются, и у них возникает вестибулярная атака — короткое, сильное, страшное вращательное головокружение. Как только замерли — все успокоилось. Снова повернулись — снова головокружение. Наклонились шнурки завязать — головокружение, успокоились — прекратилось. Это повод к немедленному обращению к отоневрологу. Это механическое заболевание, которое лечится механическим путем, и лекарства здесь не нужны.
Екатерина Осипенко:
Механическим — это каким?
Ольга Зайцева:
Отолиты забрасываются назад. Все.
Екатерина Осипенко:
Товарищи, давайте не будем ходить на горки.
Ольга Зайцева:
Опять-таки, второй пик, вторая история обращений к нам — это эпизоды доброкачественного пароксизмального головокружения после водяных горок, или отолитиаз, как хотите называйте.
Екатерина Осипенко:
Какая-то грустная у нас передача с Вами выходит: на горках нельзя, выпивать нельзя.
Ольга Зайцева:
Да Вы что, Екатерина Владимировна, все можно, только нужно с разумом, конечно.
Екатерина Осипенко:
Все можно, только в умеренном количестве. Дорогие товарищи, спасибо вам огромное за то, что вы нас послушали. Нас достаточное число людей сегодня, несмотря на хорошую погоду и май месяц, выслушало. Спасибо большое Ольге Владимировне. Мы с Ольгой Владимировной наметили, что мы будем встречаться еще не один раз и поговорим о головных болях с нашей точки зрения, нарушения слуха, обоняния…
Ольга Зайцева:
Обязательно про ушной шум поговорим.
Екатерина Осипенко:
И про ушной шум обязательно поговорим. Поэтому, если вы хотите что-либо услышать, какой-то свой вопрос задать, вы можете в чате в конце, под нашей передачей его задать, я с удовольствием Ольге Владимировне передам. Огромное Вам спасибо, благодарю.
Ольга Зайцева:
Вам всего доброго.
Екатерина Осипенко:
И вкушайте все, и катаетесь так, чтобы у вас не было головокружения. До новых встреч.