Олег Смирнов:
Программа «Медицинские гаджеты». В гостях у нас врач-онколог Тазина Юлия, она представляет клинику «СОЮЗ». Программу помогает вести Ксения Ульянова. Сегодня тема достаточно не то, чтобы своеобразная. Родинки есть у всех, а как их отличать, что это такое? Что должно случиться, чтобы из простой родинки получилось страшное заболевание?
Юлия, расскажите о своём профессиональном пути, и мы перейдём непосредственно к теме передачи.
Тазина Юлия:
Хотелось бы объяснить, что в нашей клинике у всех врачей есть более узкая специализация. Я, например, врач-маммолог и специалист по диагностике кожи. Училась в ординатуре по специальности онкология, затем закончила аспирантуру и по завершении с 2011 работаю.
Олег Смирнов:
Юлия, именно родинки, что это такое, что за образование на коже? Почему важно заниматься диагностикой и проверять на онкологию?
Тазина Юлия:
В медицине такой термин, как «родинки», мы не употребляем. Это называется меланоцитарные невусы. Любые пигментные образования… Есть также другие образования кожи, это сосудистые образования, они к родинкам не относятся. У них другой специфический вид, более красноватый. В принципе, за ними можно не наблюдать, потому что озлокачествление гемангиом, особенно тех, что с рождения, не происходят, только чисто эстетический характер носит. Именно пигментные образования очень часто под влиянием различных факторов риска могут видоизменяться, могут претерпевать озлокачествление и приводить к агрессивным образованиям, как меланома.
Олег Смирнов:
Пигментация кожи у всех разная. Она, наверное, и от типа кожи зависит? У кого-то веснушки, например, это же тоже пигментация, кто-то пятнами под воздействием солнца покрывается. От чего это зависит? Есть предрасположенность?
Тазина Юлия:
Это зависит, прежде всего, от типа кожи. У нас 4 типа кожи, так называемые фототипы. Кожа именно 1 и 2 типов в качестве защиты чаще даёт пигментные образования, к которым относятся и веснушки, в качестве защиты от солнца. Ультрафиолетовое излучение, действуя на клетки кожи, вызывает выработку меланина, таким образом внешне это выглядит, как появление каких-либо пигментных образований на коже. Фототипы 1 и 2 – это светлая тонкая кожа, рыжие или светлые волосы, также светло-голубые или зелёные глаза.
Ксения Ульянова:
Юля, скажите пожалуйста, насколько безопасны веснушки? У меня каждую весну появляются веснушки. Предрасположена я к каким-то кожным новообразованиям?
Тазина Юлия:
Касательно веснушек, как я уже объяснила, это первая встреча с солнечными лучами, чаще всего именно весной, ответ более светлой кожи на ультрафиолетовое излучение. Они не меняются, но очень часто бывает так, что при чрезмерном получении ультрафиолета данные веснушки имеют тенденцию к сливанию и образованию пигментных пятнен, как мы называем. Такие пигментные пятна, находясь на коже длительное время, с течением времени, с возрастом получают всё больше и больше солнечной нагрузки. Это является фактором риска развития образований кожи. Сюда относятся и меланома, и базалиома, и плоскоклеточный рак кожи, то есть достаточно много.
Ксения Ульянова:
Как избежать этого? Может быть, уже сейчас можно применять солнцезащитные кремы с фактором защиты?
Тазина Юлия:
Да, конечно, солнцезащитные кремы. В первую очередь, мы всем на приеме об этом говорим, что использование солнцезащитного крема оказывает доказанный протективный эффект на кожу, то есть защищает клетки кожи от проникновения ультрафиолетового излучения, от повреждающего действия ультрафиолетового излучения. Точно так же хочется, чтобы в умах наших людей действительно поселилась мысль, что солнцезащитный крем очень важен, важно его использовать. Если человек начинает им пользоваться, я, как профессионал, радуюсь в плане того, что это первый шаг на пути к пониманию, что наша кожа нуждается в защите, что именно использование крема, его правильное нанесение – это один из факторов, которые способны защитить нашу кожу.
Олег Смирнов:
Всё это, конечно, хорошо. Но мы приезжаем на курорт и видим определённый контингент людей, которые в первый же день часов 5 лежат на солнце. К вечеру следующего дня, если не на утро, они ярко-красного цвета. Потом они уже вспоминают про крем, и про всё остальное, либо под зонтиком отсиживаются. Причём, не только наши, у немцев тоже очень активное покраснение кожи, тоже явно северная нация. У тех, чья кожа краснеет, может что-то проявиться, или нет, или просто обгорел, слезло и всё?
Тазина Юлия:
Да, в первую очередь. Это те люди, которые любят чрезмерно загорать, вплоть до солнечных ожогов. Главный фактор риска. Неоднократные эпизоды солнечных ожогов в разы повышают фактор риска возникновения меланомы.
Олег Смирнов:
Как проявляется, вообще проявляется ли без диагностики? Кроме уже 4-ой стадии, когда пошли везде метастазы, можно ли определить самостоятельно, что с тобой что-то не так?
Тазина Юлия:
Если говорить про врожденные образования кожи, об образованиях, с которыми ребёнок рождается, либо они появляются в течение 1-го года жизни, мы относим их к врождённым, то они по природе своей изначально доброкачественные, но за ними точно так же нужно наблюдать, потому что они в течение жизни также могут изменяться. При многочисленном наличии образований, естественно, мы не сможем наблюдать, не представляется возможным и не сможем пересчитывать количество родинок перед сном. Соответственно, такое наблюдение должно осуществляться врачом. Если у вас на коже одно образование, конечно, если вы его знаете, но это очень редко встречается, особенно, после 30-ти. Да, если у вас на коже одно образование, возможно, где-то услышали, что нужно наблюдать, следите за ним. Какие-либо изменения в окраске в ту или иную сторону, потемнение цвета родинки, либо появление белесоватых очагов, изменение размера, изменение краёв родинки, чаще всего, конечно, не говорим о 100 %-ной ровности краёв, но меняются края в плане исчерченности, изрезанности, прерывистости. Увеличение размера и увеличение в толщину – это уже крайность. Есть понятие «плоская меланома», которая распространяется поверхностно, это всё-таки более ранние стадии.
Олег Смирнов:
У нас отсутствует обязательный скрининг по кожным заболеваниям, и в принципе диагностика, в лучшем случае, терапевт заметит на приёме, что-то увидит, что совершенно не обязательно. Скрининг кожи в обязательной диагностике у нас нигде, по-моему, не проходят, ни в каких программах.
Ксения Ульянова:
Только самодиагностика.
Тазина Юлия:
Да, самодиагностика. Недавно был день диагностики кожи, 21 мая, когда проводили бесплатно обследование у дерматологов. Насколько я знаю, немного повышает диагностику, но про это же раз в год вспоминают.
Олег Смирнов:
При том, что коварность меланомы незаметна, раз – у тебя есть. Я слышал, бывают случаи, когда лечат, локализуют уже метастазный рак. Причиной-то может быть маленькое новообразование на коже, а у тебя уже весь организм захвачен. Это правда?
Тазина Юлия:
Да, действительно бывали такие случаи, что изначально находили метастазы. Чаще всего при биопсии диагностируют узлы, что это метастазные меланомы, потом начинают искать главный источник. Маленькие меланомы, всё-таки, это большая редкость. Чаще ориентируемся на размер от 5 мм, мелкие меланомы – исключительная редкость. Но бывает.
Ксения Ульянова:
Какой возраст характерен для развития этих заболеваний, кто склонен чаще всего – женщины, мужчины?
Тазина Юлия:
Раньше считалось, что у женщин меланома развивается чаще, притом, на видимых участках кожи, как голень, руки. Разные исследования связали это с тем, что были другие тенденции моды, что женщины ходили в платьях, поэтому у них на более открытых участках кожи диагностировали меланому чаще, чем у мужчин, потому что у мужчины, всё-таки, более закрытая одежда. В плане возраста, на данный момент мы имеем всплеск меланомы у людей, у которых в детстве с профилактической целью было проведено ультрафиолетовое лечение, так называемое, лечение рахита раньше было, также связывают. Чаще всего это возраст старше 30-ти. Следите активно за своей кожей, охраняйте её от солнечных ожогов, если у вас есть образования, периодически на них посматривайте, или раз в год показывайте онкологу.
Ксения Ульянова:
Увлечение современными соляриями может привести к образованию меланомы?
Тазина Юлия:
Очень актуальный вопрос, очень часто задают пациентки на приёме. Здесь 2 стороны. Есть доказанные исследования, что в хорошем солярии с сертифицированными лампами дозовая нагрузка ультрафиолетом менее опасна, чем уличное излучение, потому что в лампах отсутствуют самые негативные повреждающие фракции ультрафиолета. С другой стороны, точно так же доказано повреждающее действие ультрафиолета, так как концентрация ультрафиолета на единицу площади нашей кожи, именно искусственного ультрафиолета, в разы больше. Поэтому мой ответ всегда: во всём нужна умеренность! Не доводите свою кожу до солнечных ожогов ни в солярии, ни пребывая на солнце. Эволюционно кожа не приспособлена.
Во всём нужна умеренность. Не доводите свою кожу до солнечных ожогов ни в солярии, ни пребывая на солнце.
Ксения Ульянова:
Сколько можно находиться в солярии? Есть рекомендации?
Тазина Юлия:
Всё зависит от типа кожи. При 1-2-ом фототипе, конечно, я бы вообще не рекомендовала посещение, потому что таким людям достаточно пребывания на солнце на улице.
Олег Смирнов:
У нас Москва, у нас мало солнечных дней.
Тазина Юлия:
Всё равно достаточно. Тем более, я уверена, что летом никто не остаётся постоянно в Москве. Чаще всего имеют возможность уехать в более жаркие страны.
Олег Смирнов:
2 недели солнца в год достаточно или нет для того, чтобы кожа получила необходимое количество витамина D, чтобы оздоровиться? Средний отпуск 4 недели, если полноценно.
Ксения Ульянова:
Действительно, достаточно ли солнечного излучения? Как вы относитесь к светотерапии?
Тазина Юлия:
По поводу светотерапии, она до сих пор используется врачами-иммунологами для повышения иммунитета, иммунного ответа. Там определённые схемы. Сеанс не превышает 3-х минут, по нарастающей, от 1 минуты до 3-х с несколькими интервалами. Этого бывает достаточно для нашего организма. Загар — это защитная реакция кожи, а не оздоровление. Витамин D мы получаем, просто пребывая на солнце, не обязательно загорать. Этого достаточно.
Ксения Ульянова:
То есть, на улицу вышел – и уже получаем витамин D?
Тазина Юлия:
Да.
Загар — это защитная реакция кожи, а не оздоровление.
Олег Смирнов:
Юлия, давайте, перейдём непосредственно к гаджетам и поговорим про диагностику, про устройства, про железки. Клиника «СОЮЗ» достаточно продвинутая, она использует современную технику. Вам слово: что за техника, что за устройства?
Тазина Юлия:
В нашей клинике меня, как профессионала, очень радует наличие в арсенале такого уникального аппарата, как дерматоскоп FotoFinder. Его уникальность заключается в том, что оптика высочайшего качества, и мы имеем возможность получить снимки точного и чёткого качества с максимальным увеличением, которое на данный момент изобретено. Посмотрев на данный микроснимок, мы можем выявить даже мельчайшие дерматологические, дерматоскопические признаки, характерные для различных новообразований кожи. Также мы, работая данным аппаратом, можем применять различные способы дерматоскопии, не знаю, рассказывать вам или нет. Это обычная иммерсионная дерматоскопия, также поляризация. Что ещё очень важно, там есть насадка для флуоресцентной дерматоскопии, которая позволяет нам чётко отличить границы такой опухоли кожи, как базально-клеточная карцинома. Внешне эти границы могут быть не видны чётко, данной насадкой мы их видим. Это очень важно при удалении, чтобы действительно удалить в пределах здоровой ткани, как мы часто говорим.
Олег Смирнов:
Это в разных спектрах ещё просвечивают, не только обычная?
Тазина Юлия:
Обычная съёмка – инверсионная дерматоскопия, поляризация – это добавление ещё источника света, и отдельная насадка для флуоресцентной.
Олег Смирнов:
Для чего это нужно? Не достаточно просто просвечивать родинку? Кожа ведь достаточно светлая, если просто посветить, не видно?
Тазина Юлия:
Нет, не видно. Изначально дерматоскопы изобрели, потому что наш глаз не может проникать на глубину. Есть физическое понятие отражение света, мы видим только поверхностный слой, а толщина 1 мм. Нужно посмотреть чуть глубже. Данные дерматоскопы помогают нам в плане исключения таких физических явлений, как отражение и нарушение видимости.
Олег Смирнов:
Увеличение насколько?
Тазина Юлия:
1000-кратное.
Олег Смирнов:
Получается вполне приличный электронный микроскоп.
Ксения Ульянова:
Сколько времени длится процедура диагностики?
Тазина Юлия:
Процедура достаточно быстрая и комфортная. Зависит от количества образований, конечно. Пациент приходит на приём, естественно, сначала выслушиваем жалобы, какие образования его беспокоят. Собираем анамнез: как долго у него находятся образования на коже, как давно у него жалобы. Затем проводим общий осмотр и включаем FotoFinder. Начинаем смотреть, в первую очередь, с тех образований, которые беспокоят самого пациента, затем обследуем области, которые подвергаются хронической травматизации. Это область пояса, груди, шеи, паховая, подмышечная области. Фиксируем. В данном аппарате, что хорошо, мы имеем возможность зафиксировать микроснимок. Сначала делаем макроснимок данного образования, либо области с несколькими образованиями, отмечаем в компьютерной программе данную область, ставим маркеры на каждом образовании и фотографируем эти образования уже отдельно с увеличением. Все снимки сохраняются, в компьютере заводится своеобразная история болезни.
Олег Смирнов:
Ещё отдельное программное обеспечение? Он проводной, или через какие каналы работает? Провод нужен?
Тазина Юлия:
Провод только для подключения к электрической сети.
Олег Смирнов:
То есть, с компьютером через Bluetooth общается?
Тазина Юлия:
Там установлено в компьютер.
Олег Смирнов:
Сам установлен, идёт полностью программный комплекс. Понятно. История болезни. Есть пациенты, которые у вас отслеживаются, наблюдаются? То есть он пришел, понаблюдался, пришел через полгода. Динамику в карточке можно посмотреть?
Тазина Юлия:
Конечно. При первичном осмотре мы заводим данные пациента, вводим в данный аппарат, и, как я объясняла, делаем отдельные снимки пигментных образований и вообще каких-либо других образований. При последнем посещении пациента заходим в его историю болезни, смотрим, какие нам нужны образования в данный момент для сравнения.если есть новое, его фотографируем, также делаем повторное фотографирование образований, которые нам нужны для сравнения. Аппарат замечательно проводит сопоставление этих 2-х снимков, например, полугодовой давности и сегодняшнего, методом компьютерного наложения друг на друга, показывает нам мельчайшие изменения. Раньше мы как работали? 2 снимка, смотрим на них глазом, отмечаем. Конечно, могли пропустить мельчайшие изменения. Здесь процесс полностью автоматизирован, всё точно и достоверно.
Ксения Ульянова:
Сколько раз в год можно повторять наблюдения, если человек склонен к новообразованиям?
Тазина Юлия:
В принципе, как среднее, достаточно раз в год, чаще всего. Если при осмотре выявлено сомнительное образование, то мы рекомендуем определённый динамический период наблюдений. Кому-то, возможно, со множественными пигментными образованиями, зная характер, может быть, семейных случаев меланомы, рекомендуем прийти, например, до лета и после лета, то есть даже иногда 2-3 раза в год. Всё зависит изначально от пациента.
Ксения Ульянова:
Какова, если не секрет, стоимость подобной диагностики на вашем аппарате?
Тазина Юлия:
Во-первых, изначально это консультация врача, это 2000 рублей, и 1000 рублей за каждое образование. Но, у нас лояльное руководство, соответственно лояльные врачи. Мы не выставляем за каждое образование. Приходит пациент, мы просмотрим всё, что видим, всё, что интересует пациента, что интересует нас. Только если действительно сомнительное образование, можем выставить счёт, а так не накручиваем суммы.
Олег Смирнов:
Абсолютно средние цены по Москве, вполне доступная диагностика. Насколько часто это заболевание встречается? Насколько это проблема?
Тазина Юлия:
Достаточно часто. В течение последних 10 лет заболеваемость увеличилась примерно на 30 %.
Олег Смирнов:
Стали больше загорать?
Тазина Юлия:
Я думаю, что достаточно много факторов. Да, и больше доступность тех же самых соляриев, неограниченное пользование соляриями. Заболеваемость больше отмечается в экономически развитых городах, как Москва и Питер. Связано с возможностью в любое время года поехать в жаркую страну. В сравнении с тем, что было раньше, сейчас человек получает большую солнечную нагрузку.
Олег Смирнов:
Резкая смена климата, когда здесь зима, приезжаешь, там +30°, может усугублять состояние? Или неважно, меняешь ты климат или нет?
Тазина Юлия:
Нет, смена климата прямо никак не влияет. Если человек подходит с умом, поехал в жаркую страну, уехал из холода, из отсутствия солнца приехал на солнце и пользуется теми же самыми защитными средствами, то никак не повлияет.
Олег Смирнов:
А генетическое? Условно, у африканцев это заболевание встречается при тёмном цвете кожи?
Тазина Юлия:
Встречается, но у них фототипы другие. Чаще всего 3-4 фототип, который эволюционно больше приспособлен к солнечным лучам. Встречается, но реже. Они как жили, так и живут в своём регионе.
Ксения Ульянова:
Какой фактор защиты солнцезащитного крема нам лучше использовать в условиях города и, например, на даче?
Тазина Юлия:
Фактор защиты должен быть не меньше 15 в городских условиях. В жарких странах от 50-ти, сейчас даже 100 появился. Конечно, важно, чтобы на солнцезащитном средстве было написано, что защищает от 2-х видов излучения: UVA, UVB. 2 вида ультрафиолетового излучения. По опасности они одинаковы.
Ксения Ульянова:
Автозагар может спровоцировать?
Тазина Юлия:
Нет, автозагар это всего лишь крем, нанесённый поверхностно. Никакой пигментации он не может вызвать.
Олег Смирнов:
Одно время было очень много девайсов, которые якобы являлись дерматоскопами. При этом их либо пристраивали к мобильным устройствам, либо делали приложение для входа фиксации образования на коже. Насколько это серьёзно? Вообще насколько можно по фотографии, снятой телефоном, понять, что это опасное образование? Или там ничего в принципе понять невозможно?
Тазина Юлия:
Тут работает то же самое. То же самое физическое понятие отражения солнечного света, тем более, что чаще всего фотография делается со вспышкой. Если появились данные гаджеты, если, возможно, человек не ради развлечения решил установить на телефон и посмотреть на родинки, значит, есть сомнения. Не надо верить. Лучше пусть сходят и развеют свои сомнения.
Олег Смирнов:
Но, ходить-то он не хочет, он хочет приложение поставить.
Тазина Юлия:
Не помогает.
Олег Смирнов:
Я тоже думаю, что недостаточно оптики.
Ксения Ульянова:
А врач может определить? «Телемедицина» – модный термин.
Тазина Юлия:
Да, начинается развиваться. Тут макросъёмка. Когда фотографируется в приложении, в любом случае делается макросъёмка. Мы не видим мельчайших изменений. Мы не видим тип сосудистой сетки, мы не видим пигментную сеть, какого она строения, есть ли там изменения в цвете. В дерматоскопии есть понятие пигментная сеть, говорит о наличии самого пигмента. Когда мы смотрим внешне, глазом, она кажется однородной, а когда смотрим под большим увеличением, это похоже на сеть. Изменения пигментной сети – можно сказать, один из первых признаков, который нас наталкивает на то, что данное образование надо либо наблюдать более тщательно, если нет никаких других сопутствующих, либо отправлять на биопсию.
Ксения Ульянова:
То есть врач при взгляде, например, на руку пациента не сможет определить, что у него что-то есть?
Тазина Юлия:
Может. Клинический опыт очень часто помогает. Но, когда ещё есть такой помощник, как FotoFinder, это нам даёт более точную диагностику. Конечно, врач работающий долгое время с данными образованиями, может заметить изменения в образовании размером 5 мм.
Олег Смирнов:
Скажем, некий мнительный гражданин нащёлкал у себя родинки в хорошем качестве хорошим телефоном, отправил вам. Вы можете просмотреть эти фотографии и сказать: «Вот эта что-то мне не нравится, приди ко мне, я тебя обследую». Или это достаточно бесполезная процедура?
Тазина Юлия:
Конечно, можем. Мы можем. Мы раньше так, в принципе, и работали, действительно, смотрели глазом. Но хочется добавить, что, касательно онкологии и меланомы ранняя диагностика действительно спасает жизни. Поэтому нам нужно поймать данное образование на начальной стадии, иногда на предраке.
Олег Смирнов:
Второй вопрос. Когда уже диагноз поставлен, и мы понимаем, что это что-то не очень хорошее, но ещё есть сомнения, нужно посмотреть динамику. Эту динамику есть смысл фотографировать телефоном, фотоаппаратом, или нужно более макро? Здесь телемедицина нам может помочь?
Тазина Юлия:
С данным сомнительным образованием пациент всё-таки пришёл, мы посмотрели его со всех сторон и решили, что оставим под наблюдением? Нет, повторно не имеет смысла. Для того чтобы сработал фактор ранней диагностики, мы должны повторно посмотреть именно дерматоскопом. Если будут визуальные изменения за небольшой период времени, это уже, к сожалению, не ранняя стадия. Лучше быть более уверенным.
Олег Смирнов:
Вообще, у нас есть программа по скринингу, кроме дня здоровья кожи?
Тазина Юлия:
Нет. Ничего нет.
Ксения Ульянова:
В диспансеризацию не входит?
Тазина Юлия:
Нет, не входит.
Олег Смирнов:
То есть, все наши кожные проблемы на нашей совести.
Тазина Юлия:
Да, получается, защити себя сам.
Олег Смирнов:
Сколько пациентов может пропустить ваша клиника, насколько массово можно пройти диагностику?
Тазина Юлия:
Диагностикой кожи мы занимаемся с нашим заведующим Дмитрием Юрьевичем Синявиным, поэтому, если требуется большая нагрузка, мы можем работать вдвоём.
Олег Смирнов:
Мне хочется понять, насколько люди задумываются о проблеме, насколько нужно эту тему нести в массы. Что должно подвигнуть общество, чтобы это стало наблюдаемым заболеванием?
Тазина Юлия:
Возможно, наша передача в том числе. Информированность, конечно. Как ранее наш Минздрав решил проводить раннюю диагностику рака молочной железы, потому что в заболеваемости онкологией у женщин он выходил на 1-ое место. Во всех поликлиниках активно внедрялись маммографы, действительно была информированность, женщин звали в поликлиники. Как про взаимосвязь курения и рака лёгких провели, точно так же хочется, чтобы занялись диагностикой кожи и меланомой. Больше рассказывали, возможно, социальная реклама, как можно чаще показывать передачи, чтобы наши люди поняли, что действительно осмотр онколога должен стать привычкой, рутиной. Как раз в год вы ходите к некоторым врачам.
Олег Смирнов:
Когда уже нужно начинать ходить регулярно к онкологу?
Тазина Юлия:
Можно даже детей показывать. К сожалению, сейчас ездят даже с грудными детишками в жаркие страны и плохо задумываются о том, что их кожа в первую очередь нуждается в защите.
Ксения Ульянова:
Детям вообще нельзя загорать, насколько я знаю.
Тазина Юлия:
Нет. Их нужно обязательно кремом смазывать, надевать защитную одежду. Боязнь не того, что будет солнечный удар, от солнечного удара, естественно, спасём, а именно опасаться повреждающего действия ультрафиолета на кожу. Ультрафиолет вызывает мутацию в клетках кожи, за счёт этого происходят изменения.
Ксения Ульянова:
Юля, расскажите нам, что сделать, чтобы не заболеть? Какие правила соблюдать?
Тазина Юлия:
В том-то и дело, что специфической профилактики, как, например, вакцины или таблетка, такого нет. Подводя итог, хочется сказать, что наблюдение. Помнить о защите кожи, наблюдать за своей кожей. Сейчас созданы комфортные условия для точной ранней диагностики. Хочется, чтобы пациент взял себя в руки и воспользовался данными условиями, пришёл на прём.
Специфической профилактики меланомы в виде вакцины или таблетки нет. Наблюдайте за своей кожей, помните о её защите.
Олег Смирнов:
Процедура лечения какова? Обнаружили образование, скажем, образование есть, но сомнительное, что делается дальше? Какие протоколы?
Тазина Юлия:
Сомнения могут быть разные. Можно сопоставить множество признаков и склониться в сторону злокачественного образования. В первую очередь, проводится тотальная биопсия, данное образование отправляется на гистологию. Мы, как онкологи, можем подозревать на 98-99 %, что это меланома, но 100 %-ный диагноз выставляет врач-морфолог. Дальнейшие действия зависят от стадии. Всем известен хирургический метод, он активно применялся и до сих пор применяется, остается первоочередным. Также в России с успехом работают медицинские препараты, которые относятся к иммунотерапии. Они давно зарегистрированы на Западе, у нас тоже хорошо, что появились.
Олег Смирнов:
В лечение меланомы ВМП, высокотехнологичная медицинская помощь, входит?
Тазина Юлия:
Так же, как в других онкологических заболеваниях.
Олег Смирнов:
Удаление гарантирует успех, или всё зависит от стадии?
Тазина Юлия:
На стадиях I и II – да. Чаще всего это отдаётся на хирургическое лечение. 5-летняя выживаемость при I и II стадиях достигает 85 %. Химиотерапия неэффективна, у неё эффективность всего лишь 8 %. Хирургия и иммунотерапия. Также при наличии мутации есть таргетные препараты, это молекулярно нацеленные. Когда есть подтверждённые меланомы, что имеются определённые мутации, такие как BRAF и MEK. Они не во всех меланомах выявляются. Это проводится при гистологии, ещё дополнительные исследования, называемые иммуногистохимия, и выявляется, есть мутация или нет, соответственно требует данного вида лечения, или не требует.
Ксения Ульянова:
Может 100 %-ная излечиваемость быть?
Тазина Юлия:
Считается, 85 %. Именно для чего и работаем. Нам хочется, чтобы пациент был диагностирован на ранних стадиях I и II. Как говорят врачи, лучше предотвратить, чем лечить. И экономическая сфера нашей страны заинтересована для своего пациента в первую очередь, потому что объём лечения, который он перенесёт на I и II стадиях, разительно отличается от III и IV стадий, когда лечение длительное.
Олег Смирнов:
Так что же, будем думать о том, нужно ли фотографировать на телефон. Больше интересует вопрос преддиагностики. Возможно ли путём предварительных снимков, отправки этих снимков врачам массово отловить меланому на ранней стадии?
Тазина Юлия:
Первичные снимки – да. Всё-таки, да. Пациенты обращают внимание на более крупные образования. Такие образования по снимкам можно дифференцировать по окраске и посмотреть края по макроснимкам.
Олег Смирнов:
Чем принципиально отличаются гемангиома и родинка?
Тазина Юлия:
Цветом. Гемангиома ярко-красная.
Олег Смирнов:
То есть, если ярко-красная, то ничего страшного, это сосуды. А какая пигментация должна насторожить?
Тазина Юлия:
Разная пигментация. У меланомы метахронный характер, чаще всего преобладание 3-х и более цветов. Но есть ещё бесцветная меланома, она очень трудна для диагностики.
Ксения Ульянова:
Это просто кожа, или нет, это как родинка?
Тазина Юлия:
Чуть-чуть розоватое образование. Её даже не заметишь, человек, скорее всего, не обратит внимания. У нас работает клиническое мышление, мы начинаем идти по алгоритму. Вот, есть образование, исключаем пигментное образование; исключили пигментное образование – идём по беспигментному: базалиома, например, потом доброкачественные образования. У каждого образования есть специфичные признаки. Методом исключения мы приходим к тому, что это всё не то. Таким образом мы возвращаемся к диагнозу беспигментной меланомы.
Олег Смирнов:
На этой ноте мы подводим итоги. Спасибо Юлия! Всё было очень познавательно. Удачи!
Тазина Юлия:
Спасибо и вам!