Игорь Долженко:
Добрый вечер, дамы и господа! С Вами я, Долженко Игорь, ведущий передачи «Предел риска». Сегодня со мной прекрасная девушка, соведущая, которая будет помогать мне мучать нашего гостя, Кристина Хавронова. Здравствуйте, Кристина!
Кристина Хавронова:
Здравствуйте!
Игорь Долженко:
И в гостях очень интересный человек, Иван Михайлов, компания B.Sure. А вот что он внутри компании делает, наверное, Иван сам скажет.
Иван Михайлов:
Хорошо. Добрый день всем! Я отвечаю в компании B.Sure, в первую очередь, за маркетинг и за бизнес-девелопмент, взаимоотношения с разными партнёрами, криптобиржами, компаниями, занимающимися киберрисками, страховыми компаниями и так далее. Если вкратце. В двух словах B.Sure, это проект, который позволяет пользователям криптобирж застраховать свои средства на счётах криптобирж. Вот, если очень кратко.
Игорь Долженко:
Давайте немножко в такой ликбез чуть-чуть возьмём этот вопрос, криптобиржи, как давно это появилось, в принципе, мы все, наверное, некоторые люди в это погружены, ну, хотя бы совсем чуть-чуть. Рост этот большой, когда пошло это всё, интерес.
Иван Михайлов:
Пошло, наверное, за последний год, полтора начался стремительный рост, который предел такому хайпу и росту популярности вообще криптовалют, блокчейна и всей этой темы в 2017-м году. Вообще, крипто биржи существуют, наверное, с самого начала истории криптовалют, с начала блокчейна и биткойна, как инструмент для обмена криптовалют на любые другие виды активов. То есть если вначале они были в виде простых обменников, то потом они выросли в современные такие финансовые институты, которые по своему функционалу мало чем отличаются от традиционных бирж.
Кристина Хавронова:
В последнее время биткойн, если говорить конкретно про него, очень сильно просел. С чем это было связано?
Иван Михайлов:
Сложно сказать. Я здесь не готов давать прогнозов, потому что я не занимаюсь профессионально непосредственно трейдингом и покупкой, продажей криптовалют, формированием портфелей или нет. Я много общаюсь с разными, скажем так, профильными инвесторами, которые управляют портфелями в несколько миллионов долларов именно при торговле на крипторынке. И они, на самом деле, расходятся во мнениях. Чем дальше, тем больше, они говорят, завтра либо вырастет, либо рухнет и, на самом деле, есть разные инструменты анализа. Технический анализ может показывать одни вещи, может показывать другие вещи, то есть это больше вопрос к ним. Если говорить глобально, то это инструмент, который очень высоко рисковый, высоко волатильный. Если в него инвестировать, то какой-то небольшой объём своего портфеля и, наверное, на каком-то длинном горизонте. Либо заниматься такими вещами, как высокочастотная торговля, когда профессионально работают роботы, которые именно на этой волатильности умеют зарабатывать деньги.
Кристина Хавронова:
Если немножко отойдём от криптовалют, но совсем немножко и рассмотрим такую, даже не знаю, как это правильно назвать, поправь меня, если я сейчас ошибусь, поговорим про ICO проекты. Раньше, примерно два года назад прямо такая топовая тема была, что все компании выходили на IPO. Если сравнить ICO с IPO, какие есть схожести, какие различия между этими двумя проектами, что это такое, если вкратце вот так говорить.
Иван Михайлов:
Если вкратце, наверное, можно сравнивать ICO с IPO в том плане, что и тот, и то инструмент, это инструмент привлечения каких-то дополнительных денежных средств. IPO для крупного бизнеса, который уже перерос все другие формы инвестирования и соответственно хочет какой-то справедливой оценки своей стоимости, стоимость их акций на рынке, это наиболее такой честный инструмент для получения этой оценки. ICO схожи по названию, по сути, тоже это инструмент привлечения средств, но, на мой взгляд, он гораздо ближе не к IPO, а скорее, к рынку венчурных инвестиций, потому что по факту на ICO выходят проекты, пока ещё, за редким-редким исключением, в большинстве своём новые. Это либо идеи, проекты на стадии идеи, либо проекты на стадии проверенной гипотезы и какого-то масштабирования. И это гораздо больше, на мой взгляд, похоже на венчурный капитал и соответственно это такой инструмент для команд, чтобы привлечь деньги на реализацию своего проекта, своей идеи, проверку гипотезы и так далее.
Кристина Хавронова:
Снова возвращаясь к IPO, хочу снова провести небольшую параллель. Если в IPO участвует компания, то в ICO участвует просто некий набор людей, условно назовем, это некая команда, которая, в принципе, никак не идентифицируется. Если компания, она реально существует, она где-то зарегистрирована, то с ICO вопрос стоит гораздо, мне кажется, размытее и с точки зрения какой-то законности тоже никак не подкреплен. Я, как, допустим, инвестор могу надеяться на группу лиц, которые меня в будущем, условно, никак не обманут. При этом у Вас есть такой, у ICO, тот, кто ведёт ICO проект, есть некий документ, White Paper, правильно сказала?
Иван Михайлов:
Да, правильно, White Paper, белая бумага.
Кристина Хавронова:
В котором, условно, прописаны основные моменты Вашей деятельности. При этом, вкратце так ознакомилась, при этом что есть начало ICO проекта, здесь понятно, группа лиц собирается, у них есть общая идея, общие цели. Как эта группа лиц расходится, на каком моменте считается закрытие проекта, вот здесь вопрос опять такой, немножко мутный. Как я, как инвестор могу понадеяться на группу лиц, что они в один определённый момент не возьмут и не исчезнут.
Игорь Долженко:
Подожди, Кристина, что значит закрытие проекта. ICO - это привлечение средств для развития, правильно? Мы же не можем говорить...
Иван Михайлов:
Можем говорить, на самом деле, о закрытии, просто много вопросов сразу. Сейчас поэтапно будем на них отвечать. Во-первых, про группу лиц и про какую-то юридическую плоскость, которая как-то защищает инвесторов на IPO и не защищает инвесторов на ICO. Я бы сказал, что такая история на рынке ICO, она была на рынке года полтора назад, когда вообще ничего не было известно про людей, которые стоят за проектом, был сделан какой-нибудь лендинг-пейдж, посадочная страница, размещён кошелёк, деньги туда присылались соответственно и всё.
Игорь Долженко:
Как краудфандинг.
Иван Михайлов:
Да, только объёмы гораздо, существенно больше, чем на краудфандинге и любом другом похожем рынке привлечения денежных средств. Сейчас рынок этот меняется, менялся за последние годы довольно стремительно, и сейчас уже ситуация другая. На самом деле, большинство проектов, честных проектов, они вступают за прозрачность, они всячески показывают, что они настоящие люди, соответственно, у них есть настоящая история, бэкграунд, опыт, и можно отследить этот опыт. Многие листинги, рейтинговые агентства и другие компании, независимые эксперты, они так или иначе этот опыт оценивают, это является довольно таким, весомым фактором к тому, чтобы вкладывать деньги в проект или не вкладывать. Потому что как только нет опыта, нет бэкграунда, нет какой-то хорошей истории, а, не дай бог, есть плохая история, то это такой флажок, который говорит: лучше туда денег не вкладывать. Потому что помимо того, сколько можно привлечь денег, надо ещё уметь их правильно, эффективно потратить. Вот у команды должен быть определённый опыт, чтобы эффективно потратить миллионы долларов, которые они привлекают на ICO. С другой стороны, есть юридическая составляющая, регистрация компании, юрисдикция, под который будет действовать проект и так далее. И за последний год большинство регуляторов в мире, они, так или иначе, обратили свой взор на этот рынок и стараются по разному его регулировать. Кто-то запрещая (Китай), кто-то раздумывая (Россия), кто-то разрешая, вводя жёсткие регуляторные нормативы и правила, как Японии или Корея. И проекты, так или иначе, двигаются в рамках этих ограничений, соответственно, обеляясь определённым образом. На самом деле, большинство проектов, они чем дальше, тем больше заинтересована в этой какой-то прозрачной истории. То есть лучше дайте нам понятные правила, чем жизнь без правил, как это было недавно. Потому что без правил очень тяжело жить. Непонятно, что можно делать, что нельзя, и как раз высок риск вот этого самого скама, непонятно, кто на это тратится, кто не тратится, кто просто регистрирует, не пойми, что, чтобы завтра исчезнуть с этой криптовалютой и больше никогда не вернуться. То есть чем дальше, тем больше появляется инструментов у инвесторов для того, чтобы оценить качество проекта, команды, гипотезы, продукта, который запускаются или уже запущен и, соответственно, принять такое взвешенное решение об инвестировании. И тем больше появляется разных независимых агентств, листингов, экспертов и всех остальных независимых участников этого рынка, которые позволяют инвесторам квалифицированным, неквалифицированным инвестировать грамотно, вот ключевой момент. И был ещё какой-то вопрос.
Кристина Хавронова:
Главный вопрос по поводу того, как выйти из ICO.
Иван Михайлов:
Как выйти из ICO.
Кристина Хавронова:
Как бы, не надо выходить из ICO.
Иван Михайлов:
Нет, на самом деле, это вопрос хороший, и это вопрос тоже из, скорее, истории с венчурными фондами. Потому что венчурные инвесторы, венчурные фонды, они, в принципе, когда вкладывают в проект, у них есть определённые пайплайны, они договариваются с проектом или декларируют свои условия выхода. Кто-то выходит к нам на раунде А, кто-то выходит на раунде Б, когда выходит большой корнер-инвестор, который даёт большую сумму денег и, соответственно, для венчурного фонда это выход. Кто-то выходит, когда достигается определённый объём с точки зрения денежного потока, кто-то выходит, когда какой-то объём аудитории, но по факту любому венчурному фонду, любому инвестору важно выйти в какой-то момент, чтобы получить определённую доходность, и они к этому стремятся. На самом деле, очень многие, не скажу, что все, ещё недавно было подавляющее большинство инвесторов на ICO, они вкладывали деньги в токены, спрашивая, сколько я на этом заработаю х10, х20, х100. Для них был выход, они получали эти х100 и выходили. То есть для них не сам проект, его развития интересны были, а динамика роста токена.
Кристина Хавронова:
Краткосрочная прибыль.
Иван Михайлов:
Такая, скажем так, спекулятивная история. Чем дальше, тем меньше, наверное, становится таких инвесторов и больше становится инвесторов, которые инвестируют в проект, в его развитие, в токены на более долгом горизонте, более длинном горизонте. Это ключевой момент.
Игорь Долженко:
Но это не рассматривается, как какие-то деньги, как в казино, что я могу прийти, у меня есть вот такой кусочек, я их могу потратить, выбросить, если что-то сыграет.
Иван Михайлов:
Конечно, рынок очень волатилен, очень высокорисковый, и надо понимать, что потерять там очень легко очень большую сумму денег. Соответственно, поэтому, на самом деле, инвестируя какую-то сумму, люди всегда закладывают тот объём своего портфеля, который они могут отвести на инвестирование высокорискового инструмента, такие, как ICO, допустим. С другой стороны, надо понимать, что просто рынок так устроен. Очень много криптовалюты в том или ином виде появилось, намайнено, что-то ещё, у групп лиц разных, которые являются какими-то фондами, не фондами, физическими лицами. Они хотят эти деньги каким-то образом инвестировать, а не хранить исключительно в своей криптовалюте, в том же биткойне или в чем-то ещё. Поэтому они вкладывают во многие эти ICO и поэтому, на самом деле, довольно много этих средств вложено в пересчёте на доллары с учётом роста курса. Но чем дальше, тем меньше остаётся средств свободных, и тем меньше ICO привлекают, в принципе, деньги, и тем тяжелее их становится привлекать. Нужно выпускать более качественный продукт, быть более подготовленной командой, серьёзнее смотреть на свою стратегию развития и то, чего ты хочешь достичь, какого состояния ты хочешь достичь через год, через три, через пять лет. Исходя из этого, уже привлекать какие-то деньги.
Кристина Хавронова:
И наверное, надо быть непохожим на другие проекты, которые сейчас уже существуют и их, наверное, уже очень много.
Иван Михайлов:
Проектов очень много, в принципе, есть разные инфраструктурные проекты, можно прямо статистику на некоторых сайтах по отраслям посмотреть, она открытая, куда инвестировали в каких объёмах. Но я бы сказал так, что тоже это история из стартапов, из венчурных инвестиций, конечно, с одной стороны, нужно чем-то отличаться от других. Конечно, тяжело заходить на рынок, где, допустим, перегрето, где 100 игроков, они уже всё поделили, надо качественно отличаться. Точно так же, на самом деле, тяжело заходить на рынок, на котором никого нет. Потому что это значит, что этот продукт, по крайней мере, на текущий момент, либо не востребован, либо аудитория не готова его ещё потреблять и не знает о том, как его употреблять и т.д., аудиторию надо будет учить его потреблять. Либо же, на самом деле...
Игорь Долженко:
Он не сработает.
Иван Михайлов:
Да, либо он уже не сработал, скорее всего, он уже был там запущен, и ничего не получилось. То есть такого, что, это из венчурных инвестиций тоже, такого, что какая-то идея никогда никем не была проверена, так не бывает просто. Она была проверена, может быть, рынок был не готов, может идея не готова, но, так или иначе, нет проблемы в запуске новых сейчас продуктов. Вот, на самом деле, появляется, даже есть огромное количество криптобирж на рынке, порядка 150, скажем. Запускаются новые, новые и новые, мы постоянно с этими новыми биржами общаемся, которые, так или иначе, заинтересованы в страховании своих средств. И возникает, в принципе, вопрос, зачем нужна ещё одна биржа. Но, во-первых, у каждой новой биржи есть понимание того, что нового они дадут рынку, то есть там есть глобальные подходы, централизованные биржи и децентрализованные, а есть и более частные. Например, профессиональные трейдеры, которые 10-15 лет продавали на классических биржах, они приходят и говорят, что всё равно с точки зрения не функционала, а того, как идут торги на криптобиржах, они ещё очень сырые, им очень далеко до того, что происходит на крупных биржах настоящих. И мы сделаем биржу, которая будет делать это лучше, чем остальные.
Игорь Долженко:
Это будет 151-я биржа.
Иван Михайлов:
151-я, да.
Игорь Долженко:
Выхватил понятие страхования, всё-таки нужно оно зачем-то, нет? B.Sure.
Иван Михайлов:
Нужно, конечно. Но если говорить про цифры, то откуда это вообще всё пошло. Прошлым летом, на самом деле, обсуждая блокчейн, криптовалюты и всё остальное, я рассказал историю про то, как трейдеры теряли свои средства на криптобиржах, мне задали вопрос, а что, они не были застрахованы. Я, на самом деле, не нашёлся, что ответить, потому что да, они не были застрахованы.
Игорь Долженко:
Потому что они не были застрахованы.
Иван Михайлов:
А почему? Потому что не было инструментов их застраховать и так далее. И после этого мы с Тимофеем, моим коллегой и партнёром начали изучать этот рынок, смотреть, что на нём происходило. И выяснилось, что с 2011г. с рынка ушло 50 криптобирж, из них примерно 20 в результате хакерских атак, каких-то кибер атак, и за это время было потеряно где-то 1.200.000 биткойнов. То есть украдено с этих бирж.
Игорь Долженко:
А на деньги такие...
Иван Михайлов:
Сейчас это, если пересчитывать на курсы в 9000 $, то это уже какая сумма, получается, почти 10 млрд. Но, конечно, они были украдены, когда курс был маленький и высокий, очень высокий. Последние крупные хакерские атаки были проведены на бирже Koenchek в декабре 2017г. и в пересчёте на доллары украли порядка 500 млн. $. В феврале 2018-го на итальянскую биржу BitGrail, украли 180 млн. $. Ну, в определённой криптовалюте. Соответственно, суммы очень внушительные, всё равно всё продолжается и, на самом деле, на рынке нет игрока, который был бы сфокусирован на именно этих рисках, хотя, например, такие компании, как прайс PricewaterhouseCoopers на американском рынке для финансовых институтов ставит кибер угрозы на первое место. Собственно поэтому мы именно на этих рисках и именно на этой аудитории решили сфокусироваться и сделать продукт, который позволит защитить криптотрейдерам свои средства.
Кристина Хавронова:
Главный риск, это падение биржи, правильно?
Иван Михайлов:
Да, падение биржи.
Кристина Хавронова:
Ещё смежные с ним есть какие-то риски?
Иван Михайлов:
Как, смежные, падение биржи может произойти по разным причинам. Грубо говоря, это кибер угрозы какие-то, хакерские атаки, что-то ещё, грубо говоря, какой-то скам со стороны основателей, владельцев или топ менеджмента этой биржи. Это главная история. То есть мы не говорим, например, про такие истории, когда государство на основании каких-то законных решений суда приостанавливает действие криптобиржи, это не попадает под нашу историю. Либо когда криптобиржа останавливается вследствие какой-то войны, катаклизма, чего-то ещё, в общем, довольно стандартный...
Игорь Долженко:
Ну, вот остановка работы биржи, люди теряют деньги, это как-то они могут компенсировать. И вообще, кому им предъявлять претензии? В случае застрахованном и незастрахованном как быть?
Иван Михайлов:
Конечно, они могут попробовать предъявить претензии, более того, некоторые биржи, в Корее, например, это самая, наверное, развитая сейчас история, которые пытаются страховать себя целиком. Есть корейские биржи, они там по правилам корейского регулятора обязаны быть застрахованы традиционно на страховом рынке, и в принципе, они пробуют это делать. Но здесь, с одной стороны, традиционный рынок не очень к этому готов. То есть когда эта биржа обратилась за выплатой, страховщик ей сказал, что с их точки зрения не были предоставлены какие-то существенные данные о деятельности компании, поэтому страховое возмещение не может быть оплачено и дальше начался долгий спор.
Кристина Хавронова:
А биржи страхуются от своей собственной несостоятельности?
Иван Михайлов:
Нет, биржи страхуются от киберугроз. То есть есть разные киберугрозы и в ходе деятельности на биржу совершаются довольно много атак разных. У нас есть ключевой партнёр, с которым мы занимаемся оценкой бирж, построением методологии, скорингом, это компания Group-IB, которая занимается кибербезопасностью, они обладают, на самом деле, колоссальным опытом в выявлении этих угроз, выявлении этих атак, иногда в превентивных мерах по подготовке этих атак. Потому что, на самом деле, когда утекают какие-то данные с биржи, например, персональные данные или что-то ещё, то, в принципе, условно говоря, в даркнете может заранее начать готовиться атака на какую-то биржу. При правильном мониторинге, что мы делаем тоже, можно выявить заранее это. Точно также проводятся классические какие-нибудь DDoS атаки или ещё что-то, здесь, на самом деле, больше вопрос не ко мне, а к нашим партнёрам, то всё зависит от того, как построена инфраструктура биржи, насколько она защищена. Если очень кратко говорить, то централизованная биржа построена следующим образом, у неё есть горячие кошельки, криптокошельки, на которых хранятся средства пользователей, это уже не кошельки пользователей, это кошельки самой биржи. Они горячие, это значит, что они видны всему миру, к ним нет доступа, по идее, но они видны. Холодные, это к которым нет ни доступа, они не видны, ключи от них спрятаны в сейф, куда-то там ещё. Считается, грубо говоря, в среднем, распределение между горячими холодными, оно 20 на 80 или 30 на 70.
Кристина Хавронова:
20 горячих?
Иван Михайлов:
20 % горячих, 80 % холодных или 30 % горячих, 70 % холодных. И горячие биржи нужны именно для того, чтобы осуществлять какую-то операционную деятельность. Ввод, вывод средств, потому что постоянно требуется, это требуется делать в реальном времени и так далее, чтобы поддерживать работоспособность свою. И вот атака, она может идти на эти кошельки горячие, она может идти на базу данных биржи, потому что у биржи, условно говоря, 100 кошельков и сотни тысяч пользователей, 100 горячих кошельков и сотни тысяч пользователей. Данные, которые хранятся на средствах пользователей, на их счётах на бирже, они записаны в определённой базе данных, и атака хитрым образом идёт на эту базу данных, какая-нибудь подмена параметров в этой базе данных и вывод потом средств. То есть киберугрозы есть, они разные, они, в принципе, достаточно стандартные, особенно если сравнивать с традиционными финансовыми рынками, например, с банками, и там, конечно, банки на текущем этапе гораздо защищеннее, они пока ещё в этом плане сильно развитее, чем криптобиржи.
Кристина Хавронова:
То, что касается холодных кошельков.
Иван Михайлов:
Холодные кошельки, скажем так, есть инструменты, которые позволяют их практически полностью защитить, по крайней мере, от киберугроз, но их нельзя защитить от кражи, разбоя и всего остального, то есть если физически сейф вынесли. Но простые способы, я не знаю, некоторые поступают следующим образом. Когда есть холодный кошелёк, есть средства, есть хэш-ключ от этого кошелька, этот хэш-ключ, который дает доступ, единственная возможность получить доступ, он напечатан на бумажке в одном экземпляре, разрезан на 3 части, одна бумажка лежит в сейфовом хранилище в Швейцарии, другая в Америке, а третья где-нибудь ещё. Получить доступ к такому кошельку невозможно. Нельзя просто, там вероятность того, что взломают сразу три сейфохранилища одновременно, ещё и украдут нужную бумажку, склеят её, она крайне низкая. То есть, в принципе, защитить холодный кошелёк можно.
Кристина Хавронова:
Но Вы покрытие представляйте только для горячего кошелька, холодный исключения.
Иван Михайлов:
Нет, мы не представляем покрытие для горячих кошельков. Мы представляем покрытие для конечных пользователей биржи. У конечного пользователя биржи, у целевой нашей аудитории хранится на счёте до 5 биткойнов на бирже. Произошла кибератака на биржу, мы не знаем, что случилось, на холодные кошельки, на горячие или на что-то ещё. Мы видим, что пользователи в течение определённого срока не может получить доступ к своим средствам, не может либо открыть личный кабинет, либо вывести средства. Проснувшись с утра, он пытается ввести пароль, ему говорят: извините, сервис временно недоступен. В этот момент пользователь может заявить о страховом случае. Он заявляет, соответственно, мы в течение 30 дней, это наш базовый период для андеррайтинга, проверяем наступил страховой случай или нет, используем открытые данные, используем компетенции нашего партнёра, Group-IB и так далее для того, чтобы определить. Если страховой случай наступил, то мы говорим, да, страховой случай наступил и отправляем средства всем пользователям, у которых было страховое покрытие на этой бирже и которые заявили об этом, грубо говоря. Они после этого в автоматическом режиме уже получают страховую выплату. Если он не наступил, допустим, биржа через 15 дней либо ожила, либо сказала, что мы сами всё будем компенсировать, то это не страховой случай, покрытие не нужно здесь. Примерно так это работает. Но горячие кошельки, это кошельки самой биржи. Да, с них что-то могли украсть, но это, на самом деле, косвенно связано с тем, что есть на счётах пользователей, отвечая на вопрос. Мы не страхуем горячие кошельки биржи, мы страхуем средства пользователя. А как они хранятся на этой бирже, это вопрос к ней, к её инфраструктуре, к её защищённости, этой инфраструктуры и т.д.
Игорь Долженко:
То есть максимальная страховая сумма как-то у Вас обозначена?
Иван Михайлов:
Да, у нас на текущий момент есть максимальный страховой лимит, он заставляет 5 биткойнов. Он был подсчитан на основании определённого анализа, который мы сделали и померили количество и объём средств, хранящихся на кошельках пользователей у нашей целевой аудитории.
Кристина Хавронова:
А есть какие-то другие инструменты, лимиты?
Иван Михайлов:
Скажем, вот эти 5 биткойнов, это и есть лимит.
Кристина Хавронова:
Лимит на одно страховое событие.
Иван Михайлов:
Страховое покрытие, да. То есть мы можем застраховать не более 5 биткойнов на счёте, на отдельном счёте пользователя, на отдельно взятой крипто бирже. Если он хочет застраховать два разных счета, OK, он купит 2 страховых полиса. Есть он хочет на разных счётах, биржах застраховать, он купит тоже разные полисы на разных биржах. Но на одном счёте, на одной бирже больше 5 мы не застрахуем.
Игорь Долженко:
Если у него, например, 10, то у Вас закрыто 5, грубо говоря.
Иван Михайлов:
Да. Мы не сможем покрыть 10. Мы, на самом деле, работаем и будем работать по мере накопления статистических данных, чтобы этот лимит увеличивать. Более того, у нас есть входящие запросы от трейдеров, которые портфелями управляют, об увеличении этого лимита. На самом деле, в некоторых случаях мы можем это сделать, когда трейдер страхует, допустим, свой портфель сразу на 6 биржах, мы получаем сбалансированный портфель, это позволяет нам лимит увеличить. На самом деле, наша цель получить именно этот сбалансированный портфель, почему мы нацелены на пользователей, а не на биржу целиком, потому что мы таким образом можем получить не 100 рисков очень больших в портфеле, а сотни тысяч маленьких рисков, которые с точки зрения страховой компании гораздо интереснее. И наша вообще задача, на текущем этапе мы её видим так, иметь не более 10 % застрахованных пользователей на каждой криптобирже. Потому что чем их больше, тем портфели менее сбалансированы. При таком подходе 10 % портфелей достаточно сбалансировано.
Игорь Долженко:
Ну, вот и был как раз вопрос, хотел задать, что если застраховано много людей на бирже, и биржа рухнула, то здесь страховая компания очень сильно попадает. То есть когда это размазана по всем.
Иван Михайлов:
Да, у нас в текущей модели мы закладываем 10 криптобирж, которые попадают под наше страхование в первый год, 20 во второй, 30 в третий, примерно такой прирост, чтобы 50 иметь бирж через пять лет. На текущий момент бирж порядка 150, соответственно, и мы считаем, что, имея такой сбалансированный портфель, не более 10 %, мы спокойно можем выдерживать один крах биржи в год, где есть наши застрахованные пользователи, это в нашу модель заложено. При этом я могу сказать еще с точки зрения рынка, как это сейчас устроено, мы проанализировали тоже, сколько примерно средств пользователей хранится на бирже, потому что у бирж есть публичная информация, есть непубличная. Публичная, это объёмы торгов, но сколько средств хранится на биржах, они не говорят. Используя разные подходы, две модели мы построили, получили примерно схожие результаты. Одна модель была построена на оборачиваемости средств на бирже, то есть мы знали, запускали роботов, которые работают на криптобирже, на традиционном рынке, смотрели, сколько они на 1 долларе делают операций, допустим, 100 $, оборачиваемость 100 или 50, оборачиваемость 50 и считали, исходя из этого, из открытых источников, получали данные оборачиваемости и могли прикинуть, сколько денег хранится. С другой стороны, попробовали почитать другим способом, когда анализировали количество активных трейдеров и средний размер средств, которые у них хранятся на бирже. По нашим данным примерно 3,5 млн. биткойнов на текущий момент хранится на счетах бирж. И они там не застрахованы фактически все.
Кристина Хавронова:
То есть прямо такое крипто поле.
Иван Михайлов:
Крипто поля.
Игорь Долженко:
Как украсть миллион.
Иван Михайлов:
Как украсть миллион. С другой стороны, возникают компетенции со стороны нашего партнёра по кибербезопасности, который нам говорит о том, что вообще, более, чем 90 % кибератак, они проводятся с целью получения финансовой выгоды. То есть политика или что-то ещё, это всё вторично. Все что-то пытаются атаковать с целью украсть деньги. А тут их очень много, курс очень большой и, конечно, соблазн очень велик. И чем дальше, тем больше, больше этих атак происходит. То есть мы видим вообще рост порядка 30-40% ежеквартально рост числа кибератак, которые наносятся на кибербиржи и какие-то, криптобиржи или какие-то крипто-онлайн-кошельки, условно говоря.
Кристина Хавронова:
Денег много, атак много, как-то очень похоже это на какой-то такой пузырь, который рано или поздно должен всех нас накрыть.
Иван Михайлов:
Смотрите, пузырь или не пузырь, это вопрос такой, философский и, наверное, я даже не буду сейчас поднимать эту тему снова. Я скажу так, что мы этот продукт создаем для криптосообщества, и у нас и покрытие, и риски, и выплаты, они все в криптовалюте. Для нас не важно, будет он стоить завтра этот биткойн 1000 $, 100.000 $.
Игорь Долженко:
Или 1$.
Иван Михайлов:
Да. Потому что мы страхуем 5 биткоинов, стоит это 2,5%, и выплачиваем в биткойнах. То, что он в 1000 $ будет стоить или 10.000, для нашей модели это вторично.
Кристина Хавронова:
Какой период страхования полиса?
Иван Михайлов:
Текущая модель 90 дней.
Кристина Хавронова:
Почему такой маленький срок? Волатильный рынок?
Иван Михайлов:
Рынок очень волатильный, мы смотрим на поведение нашей аудитории, смотрим, с какой частотой они выводят или заводят свои средства на биржи, ориентируемся на это. То есть у нашей целевой аудитории, у которой хранится до 5 биткойнов, они достаточно, грубо говоря, часто вводят и выводят средства на биржу, то есть с такой частотой, им не нужно покрытие на год. Тем, кому нужно покрытие на год, им нужен другой лимит, им нужен немножко другой продукт, мы над ним будем работать позже, когда ликвидности будет больше, страховой фонд будет больше, когда статистических данных будут больше для того, чтобы тариф посчитать.
Игорь Долженко:
Но это кстати вопрос, фонд для покрытия, он как был набран?
Иван Михайлов:
Скажем так, у нас есть, мы сейчас в процессе его набирания. Есть определённое небольшое покрытие, который мы можем сейчас сделать, у нас главная цель проведения ICO, это формирование этого фонда. И параллельно с этим мы ведём переговоры со страховыми перестраховочными компаниями, такими, как Munich Re, AXA, Allianz, Deutsche Ruck, кто-то там ещё. Подробнее бы рассказал мой коллега, потому что у него двадцатилетний опыт работы на страховом рынке, перестраховочный брокер в Швейцарии, действующий с ключевым партнёром Allianz. То есть мы как раз работаем над этим. И мы видим, что страховые компании большие и перестраховочные, которые обладают огромным капиталом и потенциально могут перестраховывать эти огромные риски, они, в принципе, готовы посмотреть на этот рынок, посмотрят на него, но ещё очень много времени пройдёт прежде, чем они туда сами придут. Вместе с нами они туда придут раньше. То есть есть прямо несколько конкретных компаний, которые заинтересованы во взаимодействии, типа Deutsche Ruck. Мы с ними ведём переговоры. Но, конечно, это большие компании, переговоры займут много времени. Но чем раньше мы это начнём, тем быстрее мы там доступ к этому капиталу получим, соответственно, больше можем полисов продавать.
Кристина Хавронова:
Не получится ли в ближайшем будущем, что весь страховой рынок будет поделён на какую-то классику, условно, и на цифровое страхование. Мы тебя немножко помучаем, пока нет Тимофея.
Иван Михайлов:
Хорошо. Я считаю, что так не получится. То есть, скорее, просто возникнут страховые компании, которые так или иначе сфокусированы на определённых видах рисков. Допустим, риски от киберугроз, или риски традиционные какие-то, задержка вылета авиарейса. В принципе, и сейчас так происходит, есть компания в России, Кардифф, небольшая, дочка большой компании, они сфокусированы на своих b2c больших рисках и всё, им эти киберугрозы вообще не нужны, неинтересны, они туда не идут. Здесь будет примерно то же самое. То есть я не думаю, что рынок весь будет поделён на традиционный и крипто. Он скорее будет между игроками поделен на такие направления. То есть на компании, которые будут сфокусированы на таком риске, на таком, на третьем. А дальше, как обычно, включатся перестраховочные компании, которые эти риски будут распределять между всеми, у которых огромный капитал, для того, чтобы этого...
Игорь Долженко:
Ну вот сайбер, вот этот Cyber, они тоже ведь разные направления. Направление потери данных наиболее в Америке, по-моему, актуальное, которое занимает очень, стоит много денег.
Иван Михайлов:
Персональных данных.
Игорь Долженко:
Персональных, да.
Иван Михайлов:
Про персональные данные хотел сказать, но, к сожалению, пока не готов сказать, потому что мы готовим, наш партнёр готовит большой анализ об утечках персональных данных, он скоро будет опубликован, там вообще будет видно, что происходит на этом рынке, на крипторынке, это очень интересно всё. Но в целом это как одна из областей. То есть мы её рассматриваем, как одну из областей. Конечно, утеря и утрата этих данных, она может потом привести к атаке каким-то образом и пострадает биржа, пострадают другие пользователи. Но здесь надо смотреть аккуратно на то, какие данные утекли, как или что-то ещё. То есть если условный пользователь X взял и написал доступ к своему кошельку на криптобирже, к своему аккаунту на криптобирже на стене, кто-то списал и украл у него деньги, то это не наш риск, естественно. Если же эти данные были утрачены в результате хакерской атаки на саму биржу, то да, это наш риск.
Кристина Хавронова:
Нужно понять, что является причиной события, утечки данных.
Иван Михайлов:
Да. Но это то, что должно делаться в течение 30 дней в ходе андеррайтинг процесса, чтобы выявить, какая реальная причина, что получилось. То есть, на самом деле, опять же, мы здесь играем на этом поле совместно с нашим партнёром, его компетенции очень сильные, мы в них мерим верим. И это позволяет нам, на самом деле, не только выявить и провести это расследование, но и понять, куда потенциально эти деньги утекли. Потому что в некоторых случаях можно будет применить совершенно традиционное право регресса, взыскать эти деньги традиционными, понятными способами с какого-то конечного бенефициара. Иногда это можно сделать, иногда нельзя. Но те случаи, когда это можно сделать, например, эти деньги, украденные с одной биржи, они так или иначе оказались на счёте какой-нибудь другой биржи, потому что все транзакции в криптовалюте, практически все, в зависимости от некоторых видов блокчейна, они прозрачны, и видно, куда они идут. Когда они оказались на счёте другой криптобиржи, в этот момент очень легко прийти к этой крипто бирже и законными средствами потребовать у неё эти деньги. Потому что большинство криптобирж сейчас максимально зарегулированы всеми регуляторами, они стремятся к этому обелению, из крупных бирж это делают почти все. И если к ним придет иск в их юрисдикции, им, на самом деле, нечего будет делать.
Игорь Долженко:
То есть это не те деньги, из-за которых они могут закрыть биржу. То есть не так много может быть украдено для того, чтобы они рисковали своей всей биржей. То есть они готовы это отдать при предъявлении правильных требований.
Иван Михайлов:
Нет, если биржа, к ней пришли эти деньги, доказать, что к ней эти деньги пришли, она...
Игорь Долженко:
Неправильно путём.
Иван Михайлов:
Неправильным, точнее, деньги, получены незаконным путём, я не думаю, что для этой отдельно взятой биржи это будет проблема. Они к ней поступили на счёт, они и изымут их, у них никто не будет изымать всю их ликвидность и всё. То есть по тому, сколько пришло, надо смотреть и вообще, сколько хранится на бирже, тоже надо смотреть.
Игорь Долженко:
Иван по опыту урегулирования много отказов, процент какой-то? Отказы и мошенничество интересно.
Иван Михайлов:
Мошенничество именно какое?
Игорь Долженко:
Мошенничество в смысле того, что.
Иван Михайлов:
Пользователь заявил.
Игорь Долженко:
Пользователь заявляет подставной страховой случай. Как бы это назвать.
Иван Михайлов:
Я бы сказал, что по этим данным, практически нет никакой статистики. Есть небольшая статистика именно по случаям, когда вся биржа застрахована и идёт тяжба между биржей и страховой компанией о том, выплачивать средства или не выплачивать, как в Корее, например. А по пользователям отдельным нет. На самом деле, мы учитывали этот риск мошенничества, в принципе, мы его закладываем. То есть есть отдельная проблема, связанная с тем, сколько средств было на счёте пользователя на момент наступления страхового события. Потому что он же ведёт торговлю на бирже, и нам надо понимать, сколько у него было средств. И здесь мы видим, на самом деле, разные инструменты, как можно это выяснять. Потому что когда наступил страховой случай, скорее всего, биржа недоступна, и это уже невозможно узнать никаким образом, ни нам, никому. Мы здесь видим несколько путей решения. Один путь, это страховой тариф с запасом и установление лимита, который позволяет нам закрыть на это глаза. То есть мы понимаем, что страховой лимит такой, что мы покроем даже эти убытки, а лимит нам позволит не сделать эти убытки космическими.
Кристина Хавронова:
В каком размере лимит устанавливаете?
Иван Михайлов:
5 биткойнов.
Кристина Хавронова:
5 биткойнов, это и есть лимит.
Иван Михайлов:
Да, это и есть лимит, в пересчёте это 50.000 $. С другой стороны...
Игорь Долженко:
Но это на одного человека, на один счёт, на одну биржу, правильно?
Иван Михайлов:
Да. С другой стороны, есть способы смотреть, какое количество средств было у пользователя на счету на момент краха. Вместе с биржей, если биржа совместно с нами проводит IT survey своей инфраструктуры и так далее, либо же самостоятельно, грубо говоря, получая доступ по OPI, клиент предоставляет доступ по OPI к своему счету, то есть он не даёт возможности ни торговли, ни ввода-вывода средств, а просто к мониторингу для того, чтобы видеть на каждые 10 секунд или каждые полчаса, считывать данные о состоянии его кошелька, и на момент краха увидеть, сколько там было. Ну, это такой сложный вопрос, технический, с точки зрения расчёта тарифа и всего остального. Я думаю, что по мере накопления данных он будет решён ещё более аккуратно, чем просто выставлением тарифа с запасом.
Игорь Долженко:
В принципе, клиент заинтересован в том, чтобы страховая компания видела, сколько у него на счёту, ничего здесь такого нет, правильно?
Иван Михайлов:
Это, на самом деле, такая, sensitive информация. Кто-то заинтересован, кто-то не очень заинтересован, и здесь я вижу несколько инструментов, как можно это регулировать. Например, мы можем предлагать лучший тариф пользователю, который даёт такую информацию. Он даёт, мы ему даем тариф получше, скидку, вот мотивация прямая. Не даёт, даём тариф похуже, нет мотивации. Есть биржа, с другой стороны, которая может участвовать в этом процессе, у неё вся эта информация, конечно же, есть, она может её предоставлять. Есть биржи, которые готовы с нами сотрудничать, есть биржи, которые не готовы пока. То есть здесь тоже будет история сбалансированная достаточно.
Кристина Хавронова:
А с учётом Вашей деятельности на сегодняшний момент какой объём подписанной премии уже есть.
Иван Михайлов:
Мы только-только запускаемся, у нас есть каникулы входящие, по которым мы можем сказать, есть входящие запросы на определённый объём. Эти входящие запросы, они измеряются десятками, где-то в районе 10-20 от, с одной стороны, от таких, портфельных управляющих, которые управляют.
Кристина Хавронова:
10-20 что?
Иван Михайлов:
Штук.
Кристина Хавронова:
Штук заявок?
Иван Михайлов:
Да, заявок входящих от портфельных управляющих, которые управляют портфелями своих инвесторов на разных крипто биржах, и они говорят, нам нужно их застраховать. У них есть разные средства, у некоторых идёт речь о 100.000 $, у некоторых до 5 млн.
Кристина Хавронова:
Это всё аккумулировано на 1 бирже или все на разных?
Иван Михайлов:
Нет, у них это распределено обычно между 5-6 биржами. Здесь мы смотрим, сейчас основная задача, мы ведём проверку этих бирж вместе с Group-IB. И наша задача сейчас выработать, выбрать биржи, провести первичный мониторинг, затем рассчитать финальный тариф для каждой, исходя из того, в каком состоянии ее инфраструктура находится, потому что 2,5%, это базовый, мы уверены в том, что после проведения этой проверки мы сможем его снизить на определённый процентов. После этого мы уже смотрим на пересечение с кошельками, биржами, на которых хранят вот эти трейдеры свои средства и понимаем, какой страховой продукт мы можем предложить. Это с одной стороны. С другой стороны, есть биржи, которые явно уже декларируют, что они будут страховать вместе с нами, полис выдавать совместно с нами, предлагать эти полисы своим клиентам. И здесь речь идёт, на одной такой бирже, не могу пока говорить, на какой конкретно, о целевой аудитории речь идёт больше 20-30 тысяч пользователей примерно.
Кристина Хавронова:
То есть на данный момент идёт некий такой андеррайтинг именно бирж.
Иван Михайлов:
Идет андеррайтинг бирж, идёт накопление этого портфеля, не портфеля, а страхового фонда. Идёт построение именно инфраструктуры для максимальной автоматизации процесса страхования текущего.
Игорь Долженко:
Страхование ответственности биржи может как-то снизить тариф или повлиять.
Иван Михайлов:
В смысле?
Игорь Долженко:
Ну, вот если биржа страхует свою ответственность за деньги клиентов. Вы можете снизить тариф для клиента, когда он страхует свои сбережения.
Иван Михайлов:
То есть если биржа сама целиком ещё страхует.
Кристина Хавронова:
Бирже страхует свои риски от своей несостоятельности.
Иван Михайлов:
Мы, наверное, можем так делать, у нас, в принципе, просто пока не было таких случаев, чтобы биржа говорила: я застрахована и ещё я хочу и у Вас, разрешить Вам страховать конечные средства пользователя. То есть это, я думаю, что это повлияет только в лучшую сторону с точки зрения тарифа, но просто пока ещё кейсов не было, потому что рынок очень молодой. То есть таких бирж, которые реально застрахованы, их там 1, 2, 3 и все они в одной юрисдикции.
Кристина Хавронова:
Нас сейчас смотрят зрители, наверняка, у каждого есть по 5 биткойнов.
Иван Михайлов:
5 - это много.
Кристина Хавронова:
И они хотят понять, какие документы для первичного андеррайтинга необходимо Вам направить для того, чтобы Вы дали примерный тариф, или всем 2,5%?
Иван Михайлов:
Пока всем 2,5. Как только мы закончим первичный анализ бирж, у нас сейчас порядка 14 бирж, мы проводим этот анализ, и тех, которые с нами готовы, и тех, которые не готовы сотрудничать, открывать свою инфраструктуру, мы для них установим этот тариф, он будет доступен, его будет видно и будет понятно. Дальше с точки зрения данных от пользователя, там, в принципе, стандартная KYC процедура, если мы говорим о партнёрстве с биржей непосредственно, то это KYC делается биржей, то здесь мы вообще в этом плане защищены. Если мы идём отдельно, то, в принципе, процедура KYC будет точно такая же, она не будет ничем отличаться.
Кристина Хавронова:
Какие у компании B. Sure есть ближайшие планы на 2018г. Какие планы по сборам, наверняка, накопление какой-то статистики или это только пока в теории будет?
Иван Михайлов:
На 2018г. у нас планы такие, скажем, очень скромные. Мы, в первую очередь, накапливаем средства для формирования страхового фонда и развиваем наши партнерские программы с биржами для того, чтобы продавать полисы. У нас количество, целевое количество пробных пользователей измеряется 10.000 на первый год. И там буквально 3-5 биржами, которые мы будем покрывать. Сейчас чем дальше, тем больше мы видим заинтересованности, я думаю, что эти параметры будут меняться.
Игорь Долженко:
Коллеги, наша передача, к сожалению, подходит к концу. Хотел сказать об этом Вам. Иван, что-нибудь пожелайте нашим слушателям, смотрителям, клиентам.
Кристина Хавронова:
Крипто держателям.
Иван Михайлов:
Самое главное пожелание, конечно, это защитите свои средства. Управляйте своими рисками, защищайте разными способами свои активы, криптоактивы, в том числе, страхованием. Потому что, как говорят наши партнёры, трейдеры, то есть одно дело у тебя минус 2,5% комиссия, страховой тариф, другое дело, ты теряешь все средства на этой бирже, и вся доходность твоя, она исчезает.
Игорь Долженко:
Ну, на этой хорошей ноте.
Кристина Хавронова:
Оптимистической ноте.
Игорь Долженко:
Оптимистической ноте, поскольку у нас есть механизм защиты, хочу закончить программу. Иван, спасибо большое.
Кристина Хавронова:
Спасибо.
Игорь Долженко:
Кристина, спасибо, что помогала мучить Ивана.
Кристина Хавронова:
Не хватало Тимофея.
Иван Михайлов:
Да, не хватало. Спасибо Вам.
Игорь Долженко:
В следующий раз возьмём Тимофея, замучаем.
Иван Михайлов:
Замучаем его страховыми вопросами к тому времени.
Игорь Долженко:
Передача подошла к концу.
Кристина Хавронова:
Всем спасибо.
Игорь Долженко:
Всем спасибо, до свидания, до новых встреч.