Ольга Максимова:
Здравствуйте, меня зовут Ольга Максимова. Это проект «Шоумастгоуон», который посвящён легендарным личностям. Сегодня у нас в гостях режиссёр, актёр, а также преподаватель, а также креативный продюсер Disney Russia, Владимир Александрович Грамматиков. Здравствуйте, Владимир Александрович!
Владимир Грамматиков:
Здравствуйте!
Ольга Максимова:
Счастлива Вас видеть. Вы такой человек, который всё время излучает позитив и доброжелательность.
Владимир Грамматиков:
Остатки.
Ольга Максимова:
Причём, с Вашими заслугами иные зазнаются очень сильно, а Вы всегда такой открытый.
Владимир Грамматиков:
Нет, нельзя, потому что когда зазнаешься, то ты уже теряешь реальность и представление о реальности, а я не хочу, я хочу ещё потрудиться, я хочу снять ещё кино, я хочу ещё много, чего сделать, и мне нужно оставаться в реальности.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, вот кстати, говорят, что на съемочной площадке, я имею в виду, когда Вы командуете всем процессом, не как актёр выступаете, а именно как режиссёр, Вы очень такой спокойный, доброжелательный, и никто не повышает голос, не кричит. По-моему, даже у Вас есть правило, что громче Вас никто говорить не может.
Владимир Грамматиков:
Точно, абсолютно правильно. Но это потому, что опыт работы с детьми. Дело в том, что если на съемочной площадке устроить ор, то ребёнок не сможет ни сыграть, ни ничего сделать. И видимо, работа именно в детском кино меня приучила к тому, чтобы тихо было на площадке, организованно, чётко, внятно и действительного, громче меня никто не разговаривает.
Ольга Максимова:
А если нужно, чтобы ребёнок попала в стрессовую ситуацию, чтобы он сыграл лучше, такого не может быть? Я просто как дилетант спрашиваю.
Владимир Грамматиков:
Может быть, но это другие обстоятельства, его нужно готовить к этому. В детской режиссуре, в принципе, каждый из наших детских режиссёров каждый разрабатывал свою методику. Потому что даже во ВГИКе нет факультатива работы с детьми. И Ролан Быков, и Борис Рыцарев, и Гена Васильев, и Паша Арсенов, кто работал с детьми, то они находили свои методики. У меня методика, то есть, в принципе, детскую режиссуру можно разделить на 2 мощных направления. Это система показа, когда режиссёр показывает ребёнку, как он должен войти, где он должен остановиться, как он должен сказать. И вторая система, которой я привержен, это сложить предлагаемые обстоятельства так, атмосферу создать, что не нужно говорить ребёнку, где он остановится. Где становится, там и остановится, то есть создание атмосферы внутрикадровой. Это более сложно, но это более органично, более естественно. Конечно, это подразумевает огромную работу с детьми, потому что разговоры, самое важное - выстроить доверие. У меня есть картина «Маленькая принцесса», и там Настя Меськова, ей было 9 лет, это очень сложная картина, с глубокими её переживаниями, очень мощными. И даже великая актриса, Алла Демидова поражалась, когда наблюдала, как Настя сосредотачивалась, как она собиралась, как она в 9 лет... Но, конечно, были и мои методики, я знал про её жизнь всё. Я знал её непростые отношения в семье и прочее, прочее. Она была ученицей, любимой ученицей балетного училища Большого театра. Были сложности, как дальше - остаться, уехать в Гранд-Опера. Её приглашали во Францию и прочее. Короче, я знал о её жизни очень многое. И конечно, перед кадром я мог в разговоре ей напомнить или о грустном в её жизни, или о весёлом.
Ольга Максимова:
То есть это такой психологический немножко манипулятор, когда можно надавить на нужную кнопочку.
Владимир Грамматиков:
Да, но каждый режиссёра в связи со своей моралью определяет, насколько глубоко этот манипулятор погружать.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, кстати, на Западе у них есть какая-то специальная, именно теоретическая часть, посвящённая детской режиссуре, детским съёмкам, детскому кино. Приходят режиссёры, те, которые хотят обучиться и работать в сфере семейного кино, детского, им там преподают отдельно, говорят, вот есть такая специфика, с детьми нужно вот так, так с ними нельзя.
Владимир Грамматиков:
Не могу Вам точно сказать, по тому что семейное кино на Западе очень популярно, оно имеет коммерческий успех, и все великие режиссёры прошли через семейное кино, и Стивен Спилберг, в первую очередь. «Пришелец» его, или Лукаса со «Звездными войнами». Потому что и мы сейчас в компании Disney тоже больше делаем семейное кино, не детское. Семейное кино имеет свои особенности, свои законы и, конечно, оно адресовано и бабушкам, и дедушкам, папам, мамам и детишкам. И для того, чтобы они вместе пошли в кино и посмотрели, а потом ещё, может быть, и обсудили что-то из увиденного. И я, единственное, в своей практике, мы в своё время набрали специальную мастерскую семейного кино с Александром Бородянским. Кстати, это я уже работал в Диснее, и мы хотели набрать кузницу кадров, мы хотели сделать свои кадры. И мы набрали на высшие курсы сценаристов и режиссёров мастерскую семейного кино.
Ольга Максимова:
То есть уже был такой прецедент.
Владимир Грамматиков:
Был. И мы на анализе того немногого, что сейчас делается в российском кино, на анализе советского детского и семейного кино, ну и, конечно, золотого фонда Дисней мы учили и драматургов, и режиссёров созданию семейного фильма.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, а вот, кстати, по поводу Дисней России. Как-то всё было тихо, тихо, тихо. Про Дисней, конечно же, все знали, все слышали, и про российское подразделение. Ну, я-то точно слышала, потому что у меня там работают мои бывшие коллеги. И вдруг бах, и Вы выстрелили этим своим фильмом «Последний герой». И все просто сошли с ума.
Владимир Грамматиков:
«Последний богатырь».
Ольга Максимова:
«Последний богатырь», простите. Я просто помню, как многие накануне выхода с большим скепсисом говорили о том, что вот «Последний богатырь», да ну, не пойду. И когда вдруг пошла волна такой позитивной критики, то все посмотрели.
Владимир Грамматиков:
Да, нам успех сделало сарафанное радио, безусловно. Потому что люди, которые выходили из кинотеатра, они звонили друзьям и говорили: бери Митьку, Анюту и иди в кино, и ты повеселишься, и им будет замечательно. Сарафанное радио сделало такую динамику, с каждым уикендом больше, больше и больше. Но это не случайный процесс. Дело в том, что у нас «Книга мастеров» была, первенец российского Disney фильм, и мы бы долго изучали, что правильно было сделано, что неправильно. Потом, слава богу, компания, меня это очень радует, тратит большие деньги на исследовательскую работу, на фокус группы. Прежде, чем предпринять какое-то большое действие, мы внимательнейшим образом всё изучаем.
Ольга Максимова:
А Вы верите в фокус-группы всё-таки?
Владимир Грамматиков:
Ну, они не всегда объективны, прямо скажем, но смотря, как её строить, какую задачу ставить, понимаете. Мы начали вообще с очень серьёзных вещей. Что такое семейное кино в России, и какое семейное кино в России. Потому что нет критических статей, наши теоретики не занимаются этими исследованиями. Семейное кино в России, отличается оно от китайского семейного кино, от западноевропейского, от американского. Мы выяснили, что есть небольшие отличия. Дальше мы стали смотреть, а что такое современная киносказка. У нас есть великое наследие киносказки, и Птушко, и Роу, понятно, и литература фантастическая наша 18-19-го века. Но конечно, нужно понимать и законы сегодняшнего дня, сегодняшнего восприятия детей, родителей, и что желает российский зритель, когда он идёт в кино.
Ольга Максимова:
Ну, да, наверное, «Морозко» ему уже будет скучновато смотреть.
Владимир Грамматиков:
Естественно, потому, что, когда ребёнок играет в компьютерные игры, сам выбирает себе оружие, сам выбирает себе, на чем летает и как, конечно, уже ни фанера, ни фольга не пройдут, он не будет это смотреть. Поэтому мы давно ещё изобрели синтез такой, что такое это российское, семейное кино, это традиции, плюс современные технологии. То есть традиции обязательно должны быть в нашем продукте, но современные технологии. В каком соотношении делать этот микс. Дальше мы понимали, что русскую сказку обязательно нам нужно делать. Но есть проблема с русской сказкой. Герой на печке. Ему говорят: Ваня, спи, лучше спи, утро вечера мудренее, не надо, сиди, спи, за тебя лягушка, щука, кто-то что-то сделает. То есть такого героя, который бы, засучив рукава. Потому что былины, это очень сложный формат для экранизации.
Ольга Максимова:
Почему?
Владимир Грамматиков:
Былины, потому что...
Ольга Максимова:
Слишком правильные все.
Владимир Грамматиков:
Да, это эпические, эпохальные, такие глобальные вещи почему-то зритель не очень смотрит, обратите внимание. Они крупномасштабные картины.
Ольга Максимова:
Ведь говорят, если персонажи очень какие-то правильные, прямолинейные, то не тоже какие-то скучноватые получается.
Владимир Грамматиков:
Конечно, да, тут нельзя вот так однозначно работать. Сейчас такой зритель стал, нужно так как-то быть тактичнее, и так ему предложить, и так, и эдак. Мы долго изучали, что нам делать и нашли, я считаю, гениальное решение, гениальное решение. Во-первых, мы выяснили, что современную сказку, вернее классическую сказку, когда осовременивают, она не получается. Её загоняют в современные темпоритмы, и очарование уходит русской сказки, понимаете. Русская сказка неторопливая, вечером, в избе, долгим зимним вечером бабушка по пятому разу рассказывает эту сказку.
Ольга Максимова:
И потом добрый молодец идёт 3 недели за клубком.
Владимир Грамматиков:
Конечно, вот он идет, одного встретил, другого. Но для современного зрителя как. И когда делали Кощея Бессмертного домоуправом или милиционером, это не помогало, это никак не решало проблему. Мы пошли совершенно радикальным путём. Мы придумали такой ход, взять известных сказочных персонажей в неизвестных предлагаемых обстоятельствах. Неизвестные факты их биографии, понимаете. Бабе Яге 18 лет же было?
Ольга Максимова:
Да.
Владимир Грамматиков:
А что мы знаем об этом? Ничего мы не знаем. Кощею Бессмертному было 30, когда он отдал все чувства взамен бессмертия, безумец. Но ему так хотелось, понимаете. То есть вот эта пятёрка, которую мы собрали, Кощей Бессмертный, Баба Яга, Василиса, Варвара, Водяной и, конечно, избушка на курьих ножках у нас, это персонаж потрясающий, огромные возможности. Может, она и заговорит ещё, и ей «ешь» тоже сказать, поверьте, избушке на курьих ножках. Ну вот, и мы пошли вот этим путём. То есть теперь мы можем о каждом персонаже рассказать неведомое что-то, что-то очень важное, очень принципиальное. Теперь жанр. Мы хотели делать сначала страшилку, мы хотели делать такую, ближе к Гоголю, понимаете, Вий. Но наши прокатчики, они лучшие в России восьмой год, наши прокатчики сказали: нет, смешную сказку. Если весёлую, прозрачную, лёгкую, весёлую сказку, тогда возникли партнёры Yellow, Black and White, которые умеют веселить российского зрителя. И мы совместно с ними уже стали сочинять и думать о какой-то весёлой, и вот придумалась вот эта сказка.
Ольга Максимова:
Честно говоря, я глубоко убеждена в том, что насмешить зрителя, да и вообще человека, потребителя, это гораздо сложнее, чем заставить его плакать. И люди, которые умеют это делать, они достойны восхищения. Для меня самый, конечно, смешной момент в «Последнем богатыре» был, когда...
Владимир Грамматиков:
Не метёлка ломает когда?
Ольга Максимова:
Нет, когда под Стаса Михайлова начинает петь. Меня просто на этом моменте порвало, это было гениально. Потрясающе, удивительно. И вот эта интеграция, потому что, знаете, взять хотя бы «Страну хороших деточек», в которых Вы тоже снимались. Стараются взять в фильмы какие-то беспроигрышные личности, персонажи, которые выстрелили, которые имеют высокий рейтинг, и если песню, то Киркоров...
Владимир Грамматиков:
В смысле медийности.
Ольга Максимова:
Да, медийности, именно это я имею в виду. Но тут Стас Михайлов, несмотря на его медийность, он был настолько в кассу, это было настолько иронично и весело.
Владимир Грамматиков:
Ну, по-хорошему.
Ольга Максимова:
Да. У нас тут, я всё-таки хочу признаться нашим зрителям о том, что у нас в эфирной студии летает муха, потому что она появляется в кадре. И мы с Владимиром Александровичем уже обсуждали планы её поимки, но они не увенчались успехом.
Владимир Грамматиков:
Да, она наш третий собеседник.
Ольга Максимова:
А что же дальше, потому что все, конечно же, спрашивают. Я, когда говорила с Вашими пиарщиками, диснеевскими о том, а что, когда, можно же поговорить о том, что будет дальше. Они говорят: Ольга, Вы знаете, мы же только-только выпустили первого богатыря, ну куда же второго. А для зрителей по-другому время течёт. Зрителю кажется, что уже много времени прошло, подавай ещё.
Владимир Грамматиков:
Нет, конечно, мы готовим дальнейшую историю. Но всё не просто. Потому, что когда поднимаешься на вершину горы, уже не хочется спускаться опять в долину и искать новые маршруты, какие-то новые пути. Но это необходимо сделать, потому что для того, чтобы не жить успехом, нужно реально понимать следующую историю, какой шаг сделать. Нужно подумать о многих вещах очень. И сейчас мы этим заняты. Мы не хотим торопиться, понимаете, вот быстрее, быстрее, пока не забыли зрители, это тоже неправильный путь. Нужно всё спокойно разработать, понять, изучить. Сейчас проведена колоссальная работа по восприятию фильма. У какого возраста какой персонаж был наиболее популярен. Вы не представляете, как это интересно. Водяной у кого, у кого Кощей Бессмертный.
Ольга Максимова:
Вот интересно, у кого, или это секрет.
Владимир Грамматиков:
Нет, это не секрет, но какие-то данные пока секретные, просто не могу реально цифры Вам сказать. Но могу сказать, что это очень интересно и крайне необходимо для продолжения. Потому что нужно спокойно, внимательно изучить, что получилось, почему, что дальше тащить, от чего отказаться. Это нужно спокойно проанализировать. Я думаю, что мы способны это сделать.
Ольга Максимова:
И конечно же, потрясающий совершенно момент, я сама от себя этого не ожидала, но я «Последнего богатыря» посмотрела, наверное, раза четыре, вот точно, честно Вам говорю. Знаете, бывают такие фильмы, когда ты хочешь получить психологическое равновесие после, например, сложного рабочего дня. Вот для меня «Последний богатырь» стал таким фильмом.
Владимир Грамматиков:
Отдушиной такой.
Ольга Максимова:
Да-да.
Владимир Грамматиков:
А «Зверополис»?
Ольга Максимова:
Нет. Нет, там есть немножко, там примешано немножко личного у меня. Личной ревности.
Владимир Грамматиков:
Тогда да.
Ольга Максимова:
Вот «Зверополис», да, но он классный очень мультик. Я была совершенно очарована и потрясена тем, какие выпуклые персонажи получились. Насколько они неидеальные. Это то, что в последние годы в голливудских фильмах и, кстати, ведь Дисней сейчас занимается «Звездными войнами».
Владимир Грамматиков:
Да, конечно.
Ольга Максимова:
Персонажи «Звездных войн» новые, которые появились, они совершенно какие-то потрясающие. Они неидеальные, но они этим прекрасны. У них неидеальная, может быть, улыбка, неидеальная кожа.
Владимир Грамматиков:
Да, и мотивация главная, система поступков, потому что идеальный герой сейчас у зрителя не будет, он не поверит, понимаете. Потому что какой-то изъян обязательно нужно добавить.
Ольга Максимова:
А у богатыря сколько этих изъянов!
Владимир Грамматиков:
Ну, да, с ним вообще надо будет думать, куда его тащить.
Ольга Максимова:
Это просто потрясающе, я, честно говоря, даже не представляю, какая задача сейчас перед Вами стоит.
Владимир Грамматиков:
Да, она очень интересная.
Ольга Максимова:
Чтобы перепрыгнуть через эту планку, это же история сиквелов.
Владимир Грамматиков:
Да, дело в том, что понятно, что нужно понять, о каком сейчас герое главном нашем, современном, какой сказочный герой должен выйти на первое место. Многие задачи здесь. Конечно, нужно добавлять новых персонажей, это же обязательно. Но это и есть радость творчества.
Ольга Максимова:
А если вспомнить «Звездные войны», я сейчас боюсь, что мы перескочим на много-много лет назад. Я просто вспомнила графа Дуку, с которым Вы тоже работали ещё в фильме «Мио, мой Мио». А он, правда, что не очень как-то был доволен бытом в СССР кинематографическим?
Владимир Грамматиков:
Кристиан Бэйл или Кристофер Ли?
Ольга Максимова:
Кристофер Ли, я имею в виду графа Дуку, который в «Звездных войнах» потом был.
Владимир Грамматиков:
Кристофер Ли, да, потому что там была история такая, он только приехал в Москву, и у меня была с ним первая встреча на студии Горького. Представьте себе студию Горького, 85-й год.
Ольга Максимова:
Честно говоря, не могу представить.
Владимир Грамматиков:
85-й год. студия Горького, и мы сидим с ним, говорим, я говорю ему о сложной матери, о том, что я хотел бы, чтобы этот его отрицательный персонаж в мольбе, в финале своей жизни искренне умолял мальчика убить себя, потому что он устал творить зло. И мы о высоких материях говорим с Кристофером, о том, о сем, он говорит, это очень интересно, нам нужно выстроить динамику, как, что, и вот этот монолог мой я так и сделаю, с сопереживанием, с сочувствием, с мольбой о том, что на, ударь меня, проткни мне грудь, каменное сердце. Потом он говорит, мне нужно в туалет. Вот это была катастрофа. Я онемел, естественно, потому что мы сидели на первом этаже актёрской комнаты, а там был водительский туалет. Слёзы на глазах наворачивались, когда проходишь мимо. В общем, короче говоря, я в ужасе думаю, Боже мой, я понимал, что на первый этаж его нельзя посылать, что там на второй этаж, но всё равно это всё кошмар. И он вернулся, сел и, глядя на меня, сказал: как Вы можете это терпеть? Я говорю: что такое. Он мне говорит: там кошмар, как можно это терпеть, как можно с этим мириться, как можно не любить себя, чтобы это переносить. Я был, понимаете, в каком состоянии. Я был повержен, потому что я не знал, что ему отвечать, потому что я разделял его точку зрения.
Ольга Максимова:
Но с этим тогда ничего нельзя было поделать.
Владимир Грамматиков:
Это был мрак. А потом, когда мы снимали в ботаническом саду, два наших мальчика, Кристиан Бейл и Николас Пиккард тоже пошли в общественный туалет ботанического сада в крымском саду. Ужас. Ну ладно, не будем об этом.
Ольга Максимова:
Но зато, я думаю, что это помогло им, наверное, в дальнейшем.
Владимир Грамматиков:
Ну, не знаю, что им помогло.
Ольга Максимова:
Не знаю, в чём это помогло.
Владимир Грамматиков:
Я не знаю, но я видел сейчас последнюю картину с Кристианом Бейлом, конечно, он потрясающий актёр стал, потрясающий просто. Что говорить.
Ольга Максимова:
Но ведь говорят, не говорят, все считают, что Кристиана Бейла открыли именно Вы.
Владимир Грамматиков:
Ну, в принципе, в 9 лет первая картина была «Мио».
Ольга Максимова:
До это он снимался в рекламе, по-моему, только.
Владимир Грамматиков:
Да.
Ольга Максимова:
А потом его сразу взял Спилберг.
Владимир Грамматиков:
Да, прямо сразу после «Мио, мой Мио».
Ольга Максимова:
А он как-то к Вам возвращался, Вы переписываетесь, общаетесь?
Владимир Грамматиков:
Ну, я поздравил его с Оскаром, конечно, 3 года назад или 4. У нас, на берлинском фестивале я ждал его, он не приехал, потом в Штатах встречи не получилось, но она не планировалась, но так, было потом желание. Три было захода, чтобы нам повидаться, и мы не встретились.
Ольга Максимова:
Ничего себе.
Владимир Грамматиков:
Ну, ничего, увидимся ещё.
Ольга Максимова:
Вообще, сейчас, возвращаясь в то время и вспоминая фильм «Мио, мой Мио», тогда его, в принципе, все воспринимали в СССР, как хороший такой, классный детский фильм. Его помнят все до сих пор. Мне слушатели после анонса в моих соцсетях о том, что Вы сегодня придёте ко мне в гости, они писали о том, что я до сих пор покрываюсь мурашками, когда начинается сцена, когда они идут туда, вот к этому антагонисту. И сейчас, задним числом я понимаю, что это же было потрясающее кино. Во-первых, там будущие, как мы уже сказали, Бэтман и не только, ещё Коннор из терминатора, Кристиан Бэйл. Кристофер Ли, который впоследствии стал графом Дуку, лидером ситхов из звёздных войн, а также магом Сарумана.
Владимир Грамматиков:
Сюзанна Йорк.
Ольга Максимова:
Да.
Владимир Грамматиков:
Тимати Боттомс играл, знаменитый Тимати Боттомс играл отца мальчика.
Ольга Максимова:
И конечно же, если вспомнить музыкальную часть, то там же ещё.
Владимир Грамматиков:
Бенни Андерссон.
Ольга Максимова:
Бенни Андерссон. Это группа ABBA.
Владимир Грамматиков:
Да. Он единственный раз написал музыку к кино.
Ольга Максимова:
Ничего себе, вот этот эксклюзив. И получается, что это прямо такое, я сегодня вдохновлялась и пересматривала фильм «Мио», я была просто, конечно же, поражена, по тому что его действительно и сейчас можно показывать детям, и дети будут смотреть с удовольствием, он красивый, он сочный, он клёвый. Я хотела Вас спросить вот о чем. Владимир Александрович, я учила в университете шведский язык, и моя любимая писательница, это Астрид Линдгрен.
(Говорят по-шведски)
Ольга Максимова:
Ничего себе, у Вас такие познания. Я очень люблю Астрид Линдгрен, правда, очень люблю. И мне посчастливилось её один раз увидеть в Доме дружбы издалека, она была на сцене, а я была в зрительном зале студенткой первого курса филфака МГУ. Но Вы, я знаю, что с ней общались лично. Расскажите, пожалуйста.
Владимир Грамматиков:
У меня есть потрясающая история, связанные с ней. Я её, правда, рассказывал на телевидении, не помню, где, но ничего страшного. Она очень показательна, если мы говорим об Астрид Линдгрен. Я приехал, это ещё начала съемок не было, в самом-самом начале, ещё контракт, что-то там, подписание. И вдруг прибегает продюсер, Ингемар Эйве, вот с такими глазами, говорит: Володя, нас ждёт Астрид Линдгрен. Я говорю: ну, это же не планировалось. Он говорит: да, но она ждет нас у себя дома. Я с тобой попаду к ней домой. Я понял, что для него это очень значимое событие, очень. Я говорю: Боже мой, ну, хорошо. Но я онемел от того, что я думаю, ну, сейчас я приду к ней в гости, она посадит нас и скажет: ну, рассказывай, какое кино ты будешь делать. А я ещё его не чувствовал. Я понимал, в ужасе понимал, что западноевропейская сказка очень отличается от русских сказок, и что нужен другой взгляд, другие интонации, другие мотивации, другие реакции, всё по-другому, нужно это ощутить, как-то понять. И что-то придумывать так не хотелось. Думаю, ну что я буду этой великой женщине что-то, лапшу, как говорится, вешать. Ой, не знаю, думаю, ну что будет, то будет. Гжельский чайник взяли мы в коробке, пришли, она открывает дверь, проходите. Очень скромная квартира, очень скромная. Вот кабинет, диван, шкаф.
Ольга Максимова:
В Стокгольме?
Владимир Грамматиков:
В Стокгольме, да. Садитесь, я сейчас, ой, чайник, сейчас мы в нём заварим чай, будем пить чай. У меня есть печенюшки, крокеты, что-то такое. Я сижу и думаю: о боже, сейчас она вернётся и спросит, ну, и какой фильм ты будешь снимать? Боже мой! Она пришла, чай разлили, начали пить чай. Она смотрит на меня: со скольки лет ты себя помнишь? Я говорю: 4,5-5 лет, наш переезд из Свердловска в Москву в товарном вагоне с мамой, с моими братьями, сёстрами, с коровой и собакой лайкой, две недели мы ехали из Свердловска в Москву.
Ольга Максимова:
С коровой?
Владимир Грамматиков:
Да, а корову нам дали, как многодетной семье в Свердловске, чтобы мы с голоду не умерли. Короче, она говорит: ну, вот и начни рассказ. И два с половиной часа я рассказывал ей про себя. Я рассказывал то, что моя эмоциональная память запомнила. Я рассказывал то, что я зафиксировал. Я рассказывал о том, что я почувствовал, что я оставил в себе. И она в конце встала и сказала: иди, я обниму тебя, у нас будет хорошее кино. А я вышел и думаю, какая гениальная женщина. Она спросила...
Ольга Максимова:
Про эмоции.
Владимир Грамматиков:
Про себя, что я несу в себе, что моя память, что. Не кино, а кто есть я. Чем я наполнен, о чём я думаю, что я несу в себе.
Ольга Максимова:
Очень правильно. А кстати, Вы знаете, удивительная вещь, что Астрид Линдгрен в нашей стране знают в основном по Карлсону. Но в Швеции это далеко не популярный персонаж. Наоборот, им пугают детей и говорят, что если ты будешь плохо себя вести, то прилетит Карлсон и заберёт тебя с собой. То есть он такой негодяй. У Астрид Линдгрен гораздо более популярны другие произведения. Вот как раз «Мио, мой Мио».
Владимир Грамматиков:
«Пеппи Длинныйчулок».
Ольга Максимова:
Да которая Пиппи, ты на самом деле. У нас застремались, так сказать, перевести её, как Пиппи, Pippi Langstrump. Потом «Братья Львиное сердце». На самом деле, это очень сильная вещь. Я очень советую нашим зрителям и слушателям обязательно прочитать, потому что у неё очень многие произведения, они о жизни и о смерти.
Владимир Грамматиков:
Да, довольно личная жизнь там.
Ольга Максимова:
У неё, на самом деле, очень глубокие есть произведения. Поэтому я считаю её одной одним из своих любимых писателей. Мне кажется, это по достоинству.
Владимир Грамматиков:
Да, она очень была влиятельная, и в Европе её ценили и уважали очень, она была очень значима. Она в Швеции сменила премьер-министра. Она сказала, что «это что такое, я заплатила 105 % налогов»...
Ольга Максимова:
Да, налоги в Швеции просто огромные, это караул для всех.
Владимир Грамматиков:
105 %.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, расскажите, пожалуйста, я знаю, что сейчас у вас в Диснее ещё есть какая-то творческая лаборатория, она посвящена счастью.
Владимир Грамматиков:
У нас 3 года назад, 3,5 был проект в поддержку молодых кинематографистов, действительно, кинематографистов России. Мы под наши знамёна созвали крупные компании, которые дали деньги на поддержку этого проекта, а потом объявили конкурс. Он назывался «Счастье - это...», то есть мы хотели понять, что такое счастье в понимании подрастающего поколения. Нам прислали огромное, полторы тысячи, чуть больше заявок о счастье, мы отобрали. Потом выбрали лучшие и дали молодым драматургам писать сценарий по этим идеям. Было написано очень много сценариев. Мы также их отобрали, мы взяли, составили жюри, такого жюри у меня не было нигде. Паша Лунгин, Паша Чухрай, Серёжа Урсуляк, Володя Хотиненко, Паша Лунгин, мы взяли специально разных, чтобы не было однообразия, чтобы были разные мнения и разные истории. И это жюри отобрало, сначала у нас был 21 сценарий. Потом мы отобрали из них семь, семь сценариев вывесили на сайт. И режиссёры стали писать экспликации.
Ольга Максимова:
А что такое экспликация?
Владимир Грамматиков:
Это своё видение, как я буду снимать, с кем я буду снимать, где я буду снимать, своё такое видение, как он будет реализовывать этот проект. Мы получили огромное количество экспликаций, потом отобрали 21 режиссёр вышли на питчинг такой реальный, к членам жюри. Три номинанта было. В этом году мы делаем пять на каждый проект номинантов. Сейчас я быстренько расскажу. Короче говоря, были утверждены семь, великолепная семёрка, семь режиссёров, которые сняли 7 новелл по 13 минут о счастье. Этот фильм был в 180 городах. Но самое потрясающее, бесплатно российские зрители могли пойти, посмотреть российский фильм. Самое главное, многодетные, неимущие семьи, понимаете, могли пойти и посмотреть. Мы получили огромное количество благодарности за это, за то. что могли пойти всей семьёй, взять бабушек и дедушек. Это было столь успешно, а премьера была в кинотеатре Октябрь. у нас были актёры из провинции, непрофессионалы, они играли, 7 человек, второго плана, небольшие эпизоды. Они прилетели на премьеру, они стояли на сцене в Октябре. Надо было видеть их лица. Откуда ты вообще, из-под Уфы, ещё 350 км. Ну вот, и мы решили взять и второй раз сделать. Мы сейчас, у нас компания Lego, компания Nokia, компания Tele2, компании, ребята молодые, придумали фантастическую такую жидкость, мыть руки нефтяникам, кто разбирает двигатели, совершенно потрясающую вещь. Это бывают такие гении. У них закупили и Германия, и Франция, и Япония, все. Они разбогатели и решили деньги вложить в кино.
Ольга Максимова:
Да, ничего себе.
Владимир Грамматиков:
И уже у нас прошёл конкурс идей, у нас прошёл конкурс сценариев, мы вывесили уже сценарии на сайт, и сейчас я прочитал 636 режиссёрских экспликаций.
Ольга Максимова:
И сколько же у Вас это времени заняло?
Владимир Грамматиков:
Слава богу, это не полный метр, каждая режиссёрская экспликация 2-2,5 страницы, ну, 3, бывает 4 правда. Ну, всё. И вот сейчас, в эти дни как раз мы делаем селекцию, чтобы отправить жюри, которое выберет тех режиссёров, которые выйдут уже на непосредственный прямой контакт с ними, на питчинг. Но только мы взяли, у нас 7 историй, не по 3, не 21 человек будет, а 6 истории профессиональных, 6х5=30 будет режиссёров. И в этом году, я не знаю, получится у нас эксперимент, нет, но пока он идёт, мы хотим, может быть, любителя взять одного. Сейчас все увлечены фильмами, снимают фото и всё и, может, кого-то если мы найдём, то одну новеллу будет снимать непрофессиональный режиссёр.
Ольга Максимова:
То есть какой-нибудь, возможно, подросток, который просто до этого экспериментировал со съёмками на камеру своего мобильного телефона.
Владимир Грамматиков:
Да.
Ольга Максимова:
Очень классно.
Владимир Грамматиков:
Да.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, а вот по поводу, кстати, детей. Вы всю жизнь с ними работаете, у Вас уже огромный опыт. Как Вы относитесь к родителям?
Владимир Грамматиков:
У меня своих два сына, семь внуков и правнук. Все мужики.
Ольга Максимова:
И все пошли по Вашим стопам?
Владимир Грамматиков:
Не-не.
Ольга Максимова:
Все мужики у Вас?
Владимир Грамматиков:
Все мужики, ни одной девочки, ни одной внучки.
Ольга Максимова:
Ничего себе. А Вы говорите «не-не», может быть, они пошли...
Владимир Грамматиков:
Нет я мечтал, чтобы была девочка, косички, платьица, Боже мой, я бы её избаловал так. что мало не показалось бы.
Ольга Максимова:
А чем они занимаются, кстати, они пошли по технической части, как Ваш.
Владимир Грамматиков:
Нет, старший Егор, он режиссёр, он актёрский закончил, Щукинский, сейчас он режиссурой занимается. Но два года он растит ребёнка, как отец.
Ольга Максимова:
А как Вы относитесь к родителям, которые хотят всеми правдами, неправдами запихнуть своего ребёнка.
Владимир Грамматиков:
Ну, как я могу относиться.
Ольга Максимова:
Просто интересно.
Владимир Грамматиков:
Негативно я отношусь к этому, потому что, дело в том, что, вот смотрите, какая разница и как интересно устроено. На «Мио, мой Мио» я это узнал. В Лондоне шесть театральных школ, но не родители притаскивают.
Ольга Максимова:
Не родители?
Владимир Грамматиков:
Нет, агенты, в 7 лет ищут детей, с 7 до 18 лет отвечает агент. Но что интересно, в 18 лет он передаёт взрослому агенту ребёнка. Но передаёт он всего максимум 10 %. Остальные уходят из профессии в стоматологи, в инженеры и прочее. Не морочат им голову. Понимаете?
Ольга Максимова:
А как же тот самый скандал, если вернуться к «Мио», когда Вы придумали творческое задание для детей. Насколько я помню, Вы разбили их всех на пары, и один должен был пойти гулять с собакой заболевшего друга, вернуться и сказать, что твоя собака погибла.
Владимир Грамматиков:
Да, точно, он возвращался, этюд начинался на импровизацию с момента, когда он возвращался с погибшей собакой.
Ольга Максимова:
По-моему, именно родители были против.
Владимир Грамматиков:
Агенты были против, родители были против и профсоюзы.
Ольга Максимова:
А почему? Считалось, что это слишком жестоко или почему?
Владимир Грамматиков:
Слишком, да, что это нужно согласовывать такое задание с родителями, с агентами, с профсоюзами обязательно, что я не имел права давать вот так, в личной беседе ребёнка ставить в эти обстоятельства.
Ольга Максимова:
Но разве актёрская профессия не подразумевает жизнь, баланс на этой эмоциональной грани. Ведь если человек идёт в актёрскую профессию, он должен быть готов.
Владимир Грамматиков:
Но, тем более, что мне нужно было найти двух героев, это сложная задача, а мне нужно было найти именно подвижных эмоционально двух героев.
Ольга Максимова:
Второе задание было вообще на тему того, что умирает мама.
Владимир Грамматиков:
Второе задание, нет, мама не умирает.
Ольга Максимова:
Нет?
Владимир Грамматиков:
Нет. Второе задание, мне сказали, что я должен сказать, я стоял, как Бресткая крепость, насмерть, говорил нет, нет, нет. 3 дня эта битва была. В общем, я сказал: не скажу ни за что. И нашли какое решение. Агенты, родители в одной комнате собрались все, я родителям сказал, какое будет задание, но только чтобы они не готовили детей, на честном слове. Детей в другой комнате потом, они дали согласие на это задание. Дети приходили ко мне, но не уходили на улицу, а ждали до последнего ещё в одной комнате. Представляете? А задание было такое. Мальчик возвращается из школы и в дверях сталкивается с мамой, у которой два чемодана в руках. Он говорит: мама, что такое? Она говорит: Джон, я расстаюсь с отцом, и так может случиться, что мы с тобой полтора или два года, может быть, даже не увидимся. И он должен был любыми средствами, любыми силами не выпустить её, сказать всё, что угодно, умолять. Кто-то рыдал, кто-то угрозы орал: ты всегда была эгоисткой, и с какой лёгкостью ты мне говоришь, полтора года не увидимся, а ты подумала обо мне, что будет со мной. И уже это было такое задание.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, кстати, я ещё слышала такую историю, не знаю, может быть, это байка, что Вы пытались пробовать посольских детей на роль в «Мио».
Владимир Грамматиков:
Не байка. Первое, дело в том, что «Мио, мой Мио» нужно было снимать на английском языке. Понимаете, ребёнку 7-8 лет. Я получил тайные списки консульского управления, семьи, которые вернулись из длительных англоязычных стран, из командировок. То есть ребёнок там родился, 5-6-7 лет он пробыл там. Надежда на то, что он всё-таки хотя бы язык как-то знает. Но это было отчаяние, потому что когда ко мне стали приходить дети этих, они наглые и очень развязанные, самовлюблённые такие, знаете, которые.
Ольга Максимова:
То есть мажоры в таком, самом отвратительном понимании.
Владимир Грамматиков:
Ужасно. Я помню, вообще где-то на 10-м или 12-м ребёнке, иногда мы смотрим по 300, по 400 детей. А я где-то на 12-м ребёнке сказал: всё! И к радости Ингемар Эйве, продюсера, я сказал: мы будем искать у Вас. Он сказал: что у нас искать, в Лондоне 6 театральных школ. Там я и нашёл Кристиана Бейла и Николаса Пиккарда.
Ольга Максимова:
А кстати, у Николаса судьба актёрская сложилось так, достаточно, на мой взгляд, может быть я не права, своеобразно. То есть он востребован, как сериальный актёр, насколько я понимаю, чуть ли не 18 лет снимается в каком-то одном сериале. Но таких громких побед, как...
Владимир Грамматиков:
Дело в том, что нам рассказывают о том, что на западе всё по честноку, всё так это. Нет, там есть свои вещи. Кристиан Бэйл из аристократической семьи, и были нацелены, чтобы он стал звездой. И он стал звездой.
Ольга Максимова:
Всё-таки вот так.
Владимир Грамматиков:
У Николаса Пиккарда родители владеют пивным пабом. Чтобы звёздным стать, нужны огромные деньги, огромные деньги. понимаете. Поэтому Николас снимается в сериале, в 65 серийном, а Кристиан Бейл Бэтман.
Ольга Максимова:
А как же так, неужели нельзя, нет таких историй, когда...
Владимир Грамматиков:
Бывает, когда с нуля, из народа звёздами делаются.
Ольга Максимова:
А Ди Каприо?
Владимир Грамматиков:
Нет, бывает, но не часто. Потом выясняешь, проясняешь все...
Ольга Максимова:
Как копнёшь поглубже, а там бэкграунд.
Владимир Грамматиков:
Да-да.
Ольга Максимова:
Владимир Александрович, хотелось спросить, я знаю, что Вы ещё преподаёте, по-моему, во ВГИКе у Вас есть история.
Владимир Грамматиков:
Да, во ВГИКе, 24 года, уже у меня шестой набор курса актёрского. Могу рассказать очень интересную историю то. что я сейчас делаю. Это абсурдно прозвучит, на будущий год 100 лет ВГИКу, 100 лет ВГИКу. И актёры ВГИКа защищались дипломами, как театральные ВУЗы, как Щука, Щепка, МХАТ, сценическими постановками. У актёров ВГИКа не было киноизображения, кинодипломов. Но это абсурд, согласитесь. И это ВГИК понял, наконец. Имея рядом режиссуру, павильоны, камеры.
Ольга Максимова:
Не прошло и 100 лет.
Владимир Грамматиков:
Не прошло и 100 лет. И в прошлом году был сделан кинодиплом. Он назывался «Грани любви». Мы сняли весь курс, мы взяли любовные сцены из русской классики, Куприн, Бунин, Чехов, Достоевский, Толстой, все знаменитые любовные сцены. Разбили на пары весь курс, мы сняли, там час пять идёт «Грани любви». Я набрал новый курс. И думаю, надо сразу начинать кинообразование. Нужно сразу им объяснять, что, как, чего, какие законы, какие особенности и прочее. И мы зимой на первом семестре уже сняли кинозадание, крупный план, монолог. Девочки читают бунинские письма незнакомке, а мальчики любовные письма знаменитых людей. Это всё на крупном плане, не нужно никаких мизансцен, ничего. И самое главное, чтобы они ничего не играли. Потому, что когда они начинают играть на первом, втором курсе, это катастрофа.
Ольга Максимова:
Правда?
Владимир Грамматиков:
Ну, конечно, это ужас. Чтобы они научились доносить смысл слов, текста, ничего больше, никаких задач. Дальше, я думаю, а что делать в конце первого курса. И тут уже сейчас мы совместно с Союзом театральных деятелей делаем потрясающий, интернет проект будет он. Это современная драматургия. Современная драматургия, это такая заповедная зона. Никто про неё ничего не знает. Современные пьесы, это мат-перемат, это очень имеет свои особенности. Я, как мастер считал, что всё равно, хотя я не уважаю, и не очень люблю, и не очень понимаю современную драматургию, но я сказал, что студенты должны пройти эту грядку. Обычно в театральных ВУЗах современная драматургия, это 3 курс, почему-то решили так. Вот они сыграют Чехова, Островского, и потом уже могут современную драматургию. Я решил наоборот сделать. Наоборот, пока они не потеряли самостность, свое «я», а они теряют это, когда ВГИК, когда Москва, когда шуры-муры, когда они хотят уже нравиться, когда они уже одеваются, когда они уже то, се, пятое, десятое. Мы решили на первом курсе. Я узнал, Ксюша Драгунская замечательная, дочь великого писателя детского, Ксюша.
Ольга Максимова:
Да, вот эта знаменитая фамилия.
Владимир Грамматиков:
Да, Ксюша Драгунская возглавляет Союз театральных деятелей, как раз молодую драматургию, что она как раз заканчивает общероссийский конкурс современных пьес. Я её хорошо знаю, позвонил, говорю: мне нужно хотя бы две пьесы, чтобы я на курс их поставил. Она прислала пьесу, одна, которая мне очень понравилась. Выяснилось, что это автор не москвич, но дальше что мы творим? В общем, мы с ним переговорили, и вдруг он делает предложение, давайте я напишу 30 монологов о времени и о себе от лица Ваших студентов. Я говорю: а как это возможно? Он говорит: я приеду, поселюсь в общежитии, буду с ними ходить на занятия и по 2,5 часа потом снимем камерой их, мои вопросы и откровенные ответы. Я говорю: давайте.
Ольга Максимова:
Ничего себе, энтузиазм какой.
Владимир Грамматиков:
Фантастика. Я иду к ректору, говорю ему, надо поселить в общежитии. Он говорит: что-то странное какое-то, ну ладно, Владимир Александрович, на Вашу ответственность. Он селится, живёт, уже сейчас написано 26 монологов. Он снимал 2,5 часа, а потом делал купюры. И где-то на 3-4 минуты каждый говорит о своей жизни.
Ольга Максимова:
Хороший такой концентрат должно получиться.
Владимир Грамматиков:
Потрясающий срез времени, они говорят о своих родителях, они говорят обо всём, о школе, о педагогах, о друзьях, о кошмаре, о куреве, обо всём.
Ольга Максимова:
А неужели эти работы так и останутся в таких внутренних, скажем, файлах вгиковских.
Владимир Грамматиков:
Нет, вот теперь есть проблема. Это нужно вытаскивать. Они говорят: Владимир Александрович, мы не можем это вывалить, там есть вещи, которые я откровенно сказала, но... И мы хотим найти какие-то решения, поменять имена, названия деревень, мест, потому что я тоже не могу их подставлять. Но и убрать персонификацию вот эту, именно когда я от себя говорю, свои какие-то болячки тоже нельзя.
Ольга Максимова:
Тогда и нерв пропадет.
Владимир Грамматиков:
Конечно. Вот в этом всё дело. В общем, мы сейчас хотим найти, всё как-то сделать, и в мае месяце в конце снять эти монологи.
Ольга Максимова:
Сколько у Вас дел, Владимир Александрович.
Владимир Грамматиков:
Много.
Ольга Максимова:
Но у нас, к сожалению, время подходит к концу. Очень рада была Вас видеть. Спасибо Вам за прекрасное настроение, даже муха куда-то улетела.
Владимир Грамматиков:
Да она очумела.
Ольга Максимова:
У нас сегодня в гостях был Владимир Александрович Грамматикой. Эта программа «Шоумастгоуон», меня зовут Ольга Максимова, до встречи. Спасибо, что были с нами на канале Mediametrics.
Владимир Грамматиков:
До свидания.