Мария Большакова:
Здравствуйте! С Вами программа «#Социальныйлоцман» и я, Мария Большакова. Сегодня у нас очень важный разговор с основателем центра для пожилых людей. Проблема достойной старости, она всегда стояла остро, и общество воспринимается цивилизованным, если дети и старики, то есть те, кто слабее нас, находится в ситуации, равной с нами. То есть когда за ними ухаживают, им помогают, и гражданские и социальные права не ущемлены. Как мы знаем, у нас в стране много проблем у пожилых людей, да и не у пожилых тоже, но мы сейчас коснёмся той возрастной категории, когда человек уже не очень может постоять за себя. Тема домов престарелых, она тоже всегда была. Во-первых, с ней связано очень много трешевой информации, то есть когда они горят, или когда там случаются какие-то неприятности. Почти нет позитивной информации. И когда смотришь информационный рынок, возникает ощущение, что у нас есть государственные дома престарелых, там всё понятно, скорее всего, там всё плохо. Я лично была в нескольких, там всё нормально. Я говорю не о средней температуре по больнице, а о тех, до которых удалось доехать, то есть Москва, область. А есть частные. Что происходит там, мы вообще не понимаем. У Сергея Волкова, моего сегодняшнего гостя достаточно успешный, может быть, не очень длинный опыт. Но на сегодняшний день дом для пожилых людей «Союз» известен тем, что там цена соответствует качеству, тем, что Вы соблюдаете все государственные стандарты. И, фактически, есть даже некоторая опасность, что Вы станете образцово-показательным и показывать будут только Вас, и никакого покоя старичкам не будет. Ну, не знаю, Сережа, это моя версия.
Сергей Волков:
Здравствуйте! Да, мы уже за короткий промежуток времени, за год всего не раз по поводу образцово-показательных слышали от властей, почему, потому что...
Мария Большакова:
Вас обзывали образцово-показательный?
Сергей Волков:
Обзывали и, к сожалению, про нас вспоминали тогда, когда, Вы правильно сказали, когда что-то случалось. То есть после очередного пожара, Картмазово в деревне, понятно, в этот же день, через пару часов Москва-24 уже снимала пожарную безопасность у нас в центре. Потому что пока что-то не случится, почему-то на это никто не хочет обращать внимание. Поэтому с точки зрения безопасности очень нас много проверяют, нас знают уже в округе. С точки зрения подхода, с точки зрения ценовой политики это немаловажно.
Мария Большакова:
Да, это отдельно мы обсудим, прямо с цифрами, Серёжа, предлагаю, не бояться.
Сергей Волков:
К нам многие обращаются из властей, видят нас, мы всегда открыты, у нас часто проходят дни открытых дверей для властей. То есть комитеты разные, советы ветеранов, инвалидов, управа, префектура. То есть мы с ними в очень тесном контакте. Почему, потому что, пускай, вроде мы бизнес, но при этом мы социально ответственный бизнес, мы социальный бизнес. И, да, деньги играют большую роль, но.
Мария Большакова:
Это называется Impact effect, когда у Вас есть бизнес, который приносит социальную...
Сергей Волков:
Решает социальные вопросы.
Мария Большакова:
Решает социальные задачи и приносит социальную прибыль, отложенную социальную прибыль. Социальная прибыль, она всегда отложенная, за исключением, срочно накормить голодного так, чтобы он при этом не объелся.
Сергей Волков:
Как я часто даю консультации для, вроде, как конкурентов, почему я это делаю, я просто переживаю за рынок. Потому что серую сторону рынка я знаю, я знаю её изнутри, к сожалению. Пускай это послужило одним из нюансов, почему я создал этот центр. Но что я говорю на консультации владельцам, я говорю, понимаете, если у Вас в глазах будут одни деньги, Вам будет очень тяжело. Вы решите задачу, Вы помогите, а деньги будут побочный эффект того, что вы качественно оказываете услуги, у Вас работает сарафанка. То есть только с таким подходом можно решать.
Мария Большакова:
А сейчас немножко цифр. В Москве всего три официальных дома престарелых.
Сергей Волков:
Два.
Мария Большакова:
Два.
Сергей Волков:
Всего три, два из них...
Мария Большакова:
Официальные, признанные государством, соблюдают все правила.
Сергей Волков:
Скажем так, признанный государством один пока, это тот, кто вступил в реестр поставщиков социальных услуг. Мы туда ещё не вступили, мы сейчас на этапе оформления. Но всё равно всем требованиям, мы строились изначально.
Мария Большакова:
То есть два по факту частных, назовем честно, своими словами, дома престарелых постоянного проживания?
Сергей Волков:
Да.
Мария Большакова:
В Москве два частных, а государственных, не помните, сколько в столице?
Сергей Волков:
33 или 37.
Мария Большакова:
Я почему на этой цифре заостряю внимание, потому что рекламных предложений гораздо больше по частным домам престарелых. В Подмосковье сколько, Вы говорите?
Сергей Волков:
171.
Мария Большакова:
171, это...
Сергей Волков:
Это общее количество.
Общее количество.
Сергей Волков:
Да. Из них скажем так легальных, официальных около 5.
Мария Большакова:
Итого это что же, меньше 10 %. 3 % легальных.
Сергей Волков:
Вот такие цифры, получается.
Мария Большакова:
Подождите, если есть нелегальный рынок этой услуги, значит он прибылен, значит эта услуга прибыльна.
Сергей Волков:
На нелегальном поле, там, скажем так, сверхмаржинальность. То есть там очень прибыльный бизнес.
Мария Большакова:
А как вывести в легальное поле тех, кто находится в нелегальном? Вообще, о них знают, 171, кто их считал? Может, их гораздо больше.
Сергей Волков:
Считал их я, опираясь на интернет всякие справочники, каталоги. То есть многие, конечно, пользуются, на один пансионат несколько сайтов, несколько названий, потому что с какой-то периодичностью меняют свои названия, понятно, почему, очень часто меняют юр.лица, если такие вообще существуют. Потому что, как правило, все прикрываются ИП, даже так.
Мария Большакова:
Подождите, как можно прикрыться ИП? ИП - это значит, что владелец ИП целиком отвечает всем своим имуществом, головой и всеми остальными местами за то, что он делает.
Сергей Волков:
Да.
Мария Большакова:
Но ИП легко закрыть, да.
Сергей Волков:
Его легко закрыть, и три года вот этот льготный период - это очень привлекает, даже налоги платить не надо, получается так.
Мария Большакова:
Ничего себе.
Сергей Волков:
Но, опять-таки, если юридически разбираться, то многие коттеджи, вот эти подмосковные, нелегального поля, они прикрываются, в договоре написано «Хостел».
Мария Большакова:
Хостел, я знаю санаторные услуги, я Вам покажу договор. Почему пригласила Сергея, всё это было далеко от меня, пока мои непосредственные соседи разыскивали себе санаторий, пожилые люди, не напоролись на такую услугу. Я ездила с ними для того, чтобы расторгнуть договор, забрать аванс. И я была уверена, что это, знаете, не в московском регионе, где всё просматривается, где всё все на виду. И когда я увидела частный коттедж, трёхэтажный, явно коттедж для частного пользования, чуть-чуть перестроенный, во дворе кривые качели какие-то для детей, которые там, видимо, исторически были. И дворик, господи, даже шести соток нет. И при этом даже какая-то грамотка на стене висела. Я передам Вам эти документы, я передала это в ассоциацию «Патронаж», потому что такие вещи надо проверять. А есть ли какие-то репрессивные меры по отношению к тем, кто находится в нелегальном поле. Мы же им родственников доверяем.
Сергей Волков:
Со стороны государства меры, они появляются тогда, когда что-то происходит. То есть, опять-таки, зная эту тему изнутри, потому что я с этой темой познакомился, когда стал одним из директоров одной из крупных сетей в России. Я управлял 16 домами престарелых.
Мария Большакова:
Это была частная сеть?
Сергей Волков:
Это частная сеть была, она была серая, то есть откуда у меня появились идеи.
Мария Большакова:
Сделать настоящее.
Сергей Волков:
Сделать нормальный, хороший, официальный, почему даже называл центр для пожилых людей, то есть нас больше, чем просто пансионат. Причём, я даже не стал на одну палочку с ними ставить себя, потому что знаю, что на рынке 90 % нелегальных, все называют себя пансионатами. И вот я назвал «Центр» и опять-таки, это не просто название, я добавил услуг, расширил, другой подход.
Мария Большакова:
А как Вы лицензию получали, это сложно?
Сергей Волков:
Эта деятельность сейчас не лицензируется. Это один из нюансов, мы этот вопрос сейчас лоббируем с помощью ассоциации, потому что сейчас любое юридическое лицо, приписав в видах экономической деятельности определённые пункты.
Мария Большакова:
ОКВЭД.
Сергей Волков:
ОКВЭД, имеет право этим заниматься.
Мария Большакова:
Замечательно.
Сергей Волков:
Может быть, моё личное мнение, не такие жёсткие требования, как к медицинской лицензии, но каким-то образом эта деятельность должна сертифицироваться.
Мария Большакова:
Старики и дети, это почти равновесные риски по тому, насколько они могут быть беспомощным. Можно сколько угодно говорить, что один из оппозиционеров сдал бабушку в дом престарелых, но мы прекрасно понимаем, что бабушка с деменцией, это, в первую очередь, опасность для неё.
Сергей Волков:
Во вторую, для окружающих.
Мария Большакова:
Во вторую, для окружающих. И вот эти бесконечные истории, найдена бабушка зимой в одних тапочках, не помнит, как ее зовут, шла на свидание, говорит, что в этом классе учится. Это же, самом деле, ужас и для родственников, и для самой старушки. Если она придет в себя. Поэтому, с одной стороны, центры для престарелых, это вопрос безопасности обслуживания, это важно. С другой стороны, это и некоторые центры досуга, потому что, знаете, мечта многих людей нашего возраста, я бы хотел, чтобы у меня дача была с моими друзьями, домик, и мы все вечерами будем собираться. Как по принципу, знаете, дачных посёлков друзей. На самом деле, это, в общем, оно, пока ты в силах.
Сергей Волков:
В Европе есть такие проекты, скажем так, городки коллективного такого проживания, они специализируются.
Мария Большакова:
Всем хорошо, никто им там не нужен.
Сергей Волков:
Да. То есть там есть по требованию какие-то варианты помощи, патронажных услуг.
Мария Большакова:
Но городок, это ни один коттедж вдалеке от всех остановок.
Сергей Волков:
Нет, это группа коттеджей, даже есть во Франции многоэтажный дом, который сделан специально для пожилых людей. То есть у всех квартир апартаменты, есть возможность подключения патронажных услуг.
Мария Большакова:
А как туда попасть? Я имею в виду сейчас, например, как попадают в дом престарелых. У меня был разговор с директором государственного дома престарелых, может быть, надо было позвать вместе, но лучше, думаю, что мы отдельно поговорим. Истории самые разные, но единственное, что она отметила, это то, что адаптация в доме престарелых у человека происходит даже хуже, чем у ребёнка в детском доме. То есть первые три месяца адаптация, человеку тяжело. Потому что это двухместная комнатка, очень чистая, очень хорошая, хороший медицинский пост, всё, что угодно. Но, в принципе, для пожилого человека в нашей стране попадание в дом престарелых, это игра на понижение.
Сергей Волков:
Это, к сожалению, да, это так.
Мария Большакова:
То, что я слышала от пожилых людей, иностранцев, которые радостно рассказали, что они ушли, почему еще тема, ушли в городок во Франции. Там хорошо, за мной ухаживают, вообще, даже убираться самому не надо.
Сергей Волков:
Путешествуют по миру. Мы видим этих туристов, которые еле передвигается.
Мария Большакова:
Да, это путь к свободе. В Израиле в том же. Почему у нас это всегда игра на понижение? Частные пансионаты, это тоже для человека игра на понижение? Вам каких отдают сейчас? Ещё есть такая версия, хорошую бабушку никогда в дом престарелых не отдадут, они все вредные.
Сергей Волков:
Смотрите, если говорить про рынок, то это игра на понижение, да. Это раз. Второе, я могу объяснить, почему у нас такое отношение сейчас. То есть это нам пришло из Советского Союза. Что такое дом престарелых в Советском Союзе?
Мария Большакова:
Конец.
Сергей Волков:
Это брошенный, никому не нужный пожилой человек, которому предоставляются какие-то...
Мария Большакова:
Койко-место и памперс один. Тогда не было, пеленка одна.
Сергей Волков:
Да, и какое-то элементарное питание. И поэтому люди и родственники, они выросли в этом, для них психологически тяжело прийти к этому. То есть более современные люди, внуки уже подключаются, которые поездили по миру, то есть они видят, что есть, оказывается другая модель. И сейчас ментальность меняется, рынок сейчас растёт, почему сейчас спроса больше, чем предложений, почему сейчас очень люди оперативно открывают эти коттеджи, потому что спрос реально очень большой, и он из года в год растёт. Мы даже, я продумываю уже программу именно по поводу того, чтобы научить людей не просто найти этот пансионат, а научиться.
Мария Большакова:
Пансионат по интересам?
Сергей Волков:
Нет, скажем так, понять, то ли это место или нет. Потому, что когда продукт неизвестный, человек получает продукт, ну, вроде, как оно. А когда понять, что такое хорошо, что такое плохо, на какие моменты посмотреть, на что обратить внимание, это, на самом деле, информации такой нет. У нас, в нашем центре половина подопечных, это те пожилые люди и родственники, которые проживали в других пансионатах. И почему у меня такая идея возникла, потому что люди стали уже задумываться, так должно быть или нет. Они начали смотреть по рынку, элементарно, звонят в кол-центр, спрашивают, сколько у Вас подопечных на одну сиделку. То есть для них, видимо, в том месте, где они живут, это какой-то острый вопрос возник. Они понимают, что у них сейчас 15 человек, они звонят к нам, спрашивают: сколько у Вас. То есть стали появляться...
Мария Большакова:
15 человек на 1 сиделку?
Сергей Волков:
Но мы вернёмся к цифрам более конкретным, почему в Подмосковье стоимостью суток пребывания для пожилого человека от 800 рублей начинается.
Мария Большакова:
Да.
Сергей Волков:
Мы, например, у нас в центре мы при всём желании в 1600 не уложимся. При всём желании.
Мария Большакова:
Сколько? Вот какой минимальный порог? Потому что надо понимать, на что смотреть тем, кто всё равно реагирует на рекламу, всё равно идёт в центры, у которых красивый сайт. Людям никогда в этом разбираться, проблему надо решать. Ценовой сегмент.
Сергей Волков:
От 2000 руб.
Мария Большакова:
От 2000.
Сергей Волков:
Начинается...
Мария Большакова:
Сутки.
Сергей Волков:
Да. Скажем так, можно найти, но опять нужно на многие параметры смотреть. То есть цена, это параметр, наверное, третий, четвёртый.
Мария Большакова:
Ну конечно, но для многих семей эта цифра является решающей.
Сергей Волков:
Да. Знаете, когда я готовился к передаче, я хотел начать вообще с другой фразы. По мне, я, на самом деле, уже три года занимаюсь этой темой, у меня есть такой вопрос, который я задаю очень часто родственникам. Вам Ваша мама либо Ваша бабушка нужна или нет? Все такие: конечно, нужна. Все делают такие глаза, как само собой разумеющееся. Отсюда у меня возникает и финансовый вопрос. Если Вам пожилой человек не нужен, то, пожалуйста, в Подмосковье есть и по 800 руб. Вы к ним будете приезжать, в лучшем случае, раз в месяц на пару часов, Вы будете понимать, примерно на 100 руб. будет человек кушать в день, уход будет примерно такой же.
Мария Большакова:
Да, к Вашему приезду его помоют.
Сергей Волков:
Опять-таки, не просто приезду, а нужно сначала позвонить.
Мария Большакова:
Конечно, да, и сообщить, что вы едете.
Сергей Волков:
Сказать: я планирую приехать такого-то числа, их спокойно, некоторых развяжут.
Мария Большакова:
Даже так.
Сергей Волков:
Их с пятницы, потому что, как правило, на выходные приезжают родственники, им перестанут давать галоперидол.
Мария Большакова:
Даже так.
Сергей Волков:
Даже так. Экономика простая, для того, чтобы уложиться в 800 руб., нужно, чтобы на 1 сиделку было от 15 до 20 человек. Физически человек, сиделка.
Мария Большакова:
Ни одна сиделка...
Сергей Волков:
Она не выдержит, и поэтому очень многие пансионаты грешат тем, что они используют разные фармпрепараты для того, чтобы человек спокойно спал, для того, чтобы он, не дай бог, не проснулся и как-то не упал, их к кроватям привязывают специально так, чтобы не было следов, скажем так. И только тогда как-то получается содержать на 1 сиделку 15 человек. И поэтому многие специализируются на лежащих, потому что с лежащими проблем меньше. Потому что они лежат и лежат, а если бабушка с делегацией.
Мария Большакова:
Она ходит.
Сергей Волков:
Вот представляете, одна сиделка за 15 человек будет присматривать, как, они все разбегутся.
Мария Большакова:
Они все разные стороны ходят. Слушайте, но лежачие, они же бывают в здравом уме.
Сергей Волков:
Ну, конечно.
Мария Большакова:
И они могут что-то рассказать родственникам.
Сергей Волков:
Они спят. Они очень много спят.
Мария Большакова:
Понятно.
Сергей Волков:
Почему, я уже сказал, почему.
Мария Большакова:
Но это почти криминальная история.
Сергей Волков:
Таких очень много.
Мария Большакова:
Проверки никогда не бывают?
Сергей Волков:
Проверки по жалобам, то есть, как правило, юр.лица, если это ООО, то это до трёх лет проверок нет, как правило. Если их нет, нет жалоб, то это юр.лицо закроется через какой-то промежуток времени. Проверки по жалобам, ну а там уже каким-то образом, видимо, эти пансионаты проходят эти проверки.
Мария Большакова:
Видимо, каким-то образом, да. Потому что... Вспомним репортажи, подойти с телекамерой к частному дому престарелых невозможно, это частная собственность. Частная территория. Я не помню ни одного удачного репортажа, кроме каких-то «Ура!», патриотических, заказных из коттеджного дома престарелых. К разговору о социальном бизнесе, социальной ответственности бизнеса. Безусловно, эта история, это история про социальное предпринимательство, которое сейчас вообще очень актуально.
Сергей Волков:
В тренде, скажем так.
Мария Большакова:
Да, потому что эффективность совсем другая. У нас же есть проблемы с социальной эффективностью. То есть бизнес уже поднялся, а все, кто вокруг него находится в ареале его обитания, находятся в состоянии полного социального дауна. Это надо как-то соединить. Единственный способ, это действительно социально ответственный бизнес, социальное предпринимательство. В случае с тем, что Вы описали, получается, что у нас есть 2 в Москве, 5 в Подмосковье. Все остальное без какого-либо понятного статуса. А в регионах вообще непонятно, что.
Сергей Волков:
В регионах очень мало, то есть там меньше 1 %. Опять-таки, это и то я считаю, что это случайно получившиеся, то есть это...
Мария Большакова:
Проекты.
Сергей Волков:
Да, когда за основу взят не коттедж, а взяты, может быть, бывшие пансионаты, санатории.
Мария Большакова:
Земли-то в стране полно.
Сергей Волков:
Нет, это понятно, да.
Мария Большакова:
Вон в Тверской области сколько брошенной земли.
Сергей Волков:
Но опять-таки, мои личные наблюдения и изучение этой темы, основной контингент, это пожилые люди с деменцией.
Мария Большакова:
С ними тяжелее всего.
Сергей Волков:
Чем дальше от крупных мегаполисов, тем деменций меньше, как ни странно бы звучало, деменций в деревнях почти нет. Почти нет.
Мария Большакова:
Но, может быть, её просто не диагностируют, не показывают бабушку врачам.
Сергей Волков:
Я по первому образованию военный психолог. Сам для себя я уже примерно понимаю, как она течёт, как она развивается, эта деменция. В деревнях, когда есть очень много физического труда, она, скажем так, она реже появляется, эта деменция. Почему, потому что для того, чтобы не было деменции, это нужен физический труд и умственный труд. В Европе даже есть много фондов, которые организовывают бесплатное обучение иностранных языков для пожилых от 70 лет, потому что это доказано, изучение языков любых, это напрягает мозг, и тем самым в качестве профилактики деменции используется.
Мария Большакова:
Подождите, а Альцгеймер, это другое?
Сергей Волков:
Это другое, тут уже, скажем так, подключается физика. То есть физические процессы. Но в основе где-то из 100 % деменций процентов 60-70.
Мария Большакова:
От того, что у нас в реале.
Сергей Волков:
Да. То есть, опять-таки, опираясь не на свой опыт, именно центра.
Мария Большакова:
На статистику, да.
Сергей Волков:
Опираясь на тот период жизни, когда я управлял 16 домами престарелых. У меня были большие цифры, я очень много уделял времени на изучение аудитории. Изучал, кто проживает, изучал даже психологический портрет родственников. Потому что родственники разные, например, у нас в центре одни родственники, в пансионате, который находится в 100 км от Москвы, там другие родственники, другой психологический портрет этих родственников, то есть другая.
Мария Большакова:
Мотивация?
Сергей Волков:
Психология, мотивация, у нас всё очень просто. Больше половины родственников приезжают к нам навещать своих бабушек, дедушек, матерей чуть ли не каждый день. Либо каждый день, либо через день. Почему, потому что мы находимся в Москве, это раз, второе, они заезжают на 5 минут, они зашли, то есть к нам записываться, заранее звонить не нужно.
Мария Большакова:
Не надо, да.
Сергей Волков:
Они зашли, 5 минут посидели либо на улице, либо в комнате, в разных местах, они посмотрели в глаза бабушке, спросили, как дела. Бабушка, видят то, что она чистая, сытая, довольная, психологи тоже у нас, это отдельная песня, работают. То есть они это всё видят и со спокойной душой едут дальше. Как правило, это после работы человек заехал, 5 минут, мама, папа, как дела, все нормально, поехали дальше. За километров от Москвы особо не наездишься.
Мария Большакова:
Подождите, но за 100 км, там уже разве Московские бабушки, дедушки, там же и и местные есть.
Сергей Волков:
В погоне за...
Мария Большакова:
Экологической чистотой.
Сергей Волков:
За чеком, даже я видел 650 руб. в сутки, но это интернет, в реале может быть что-то другое. Некоторые и везут туда.
Мария Большакова:
Слушайте, а бывают ли семейные пары, например?
Сергей Волков:
Да, бывают, и у нас даже семейные пары, которые у нас образовались.
Мария Большакова:
Это понятно.
Сергей Волков:
Бывает и, как правило, это пары, у которых у одного из супругов что-то произошло со здоровьем. То есть либо инсульт, перелом шейки бедра, какая-то травма, либо какая-то проблема со здоровьем. Они спокойно заселяются вдвоём, у нас, по крайней мере, есть возможность одну двухспальную кровать, либо по желанию это две одноместных кровати.
Мария Большакова:
То есть устроить семейное гнездо.
Сергей Волков:
Да, опять-таки, это просто у нас подход очень персонализированный, индивидуальный, поэтому.
Мария Большакова:
А сколько у Вас может в человек находиться?
Сергей Волков:
Одновременно в комнате?
Мария Большакова:
Нет, одновременно в доме.
Сергей Волков:
Центр у нас на 83 человека рассчитан.
Мария Большакова:
Ну, в общем, нормально, средний такой, так скажем.
Сергей Волков:
По меркам рынка он чуть выше среднего, потому что...
Мария Большакова:
50 я знаю средние.
Сергей Волков:
Да, 45-50, это средний.
Мария Большакова:
Слушайте, но мы уже обсудили, что коттеджи, это нелегальная немножко история на сегодняшний день. Просто пока до неё, пока ничего не случилось или ничего не всплыло, никто её не трогает.
Сергей Волков:
В кулуарах с большим людьми из министерства социальной политики, он говорит: мы знаем эту проблему. Но сейчас 7000 людей по их расчётам проживают в Подмосковье, если мы сейчас их всех прикроем, потому что придется их прикрывать, то куда, у 7000 пожилых людей ещё 14.000 родственников. 20.000 недовольных людей у нас окажется. То есть у нас нечем заменить. В государственные дома престарелых, ветеранов, там, как я знаю, мест особо нет.
Мария Большакова:
Очереди.
Сергей Волков:
Там очереди, в Москве точно, по моим данным 2000 человек стоят в очереди.
Мария Большакова:
То есть нормально, у нас не только детей в школу записывают, как только они родились, у нас ещё как только на работу вышел, надо в дом престарелых в Москве записываться. Как раз к выработке стажа место подойдёт.
Сергей Волков:
Вот, поэтому, если возвращаться к началу разговора о том, что там показатели, я пытаюсь показать, что за определённые тарифы, которые у нас есть, можно сделать качественные центры для пожилых людей, пансионаты на территории Москвы. Тем самым существенную эту очередь снизить.
Мария Большакова:
Ну, в общем, да.
Сергей Волков:
И предложить альтернативу.
Мария Большакова:
Государству.
Сергей Волков:
Тем людям, которые проживают в Подмосковье.
Мария Большакова:
Честно говоря, я, может быть, не смотрела факты, у меня такие мифы общественного сознания в голове. Но я была уверена в том, что государство должно бы и поддержать такую частную и
Инициативу. Потому что это и занятость специалистов. Есть какие-то меры поддержки для тех, кто организует?
Сергей Волков:
Как я на дне открытых дверей, у нас в декабре был очередной, куда были приглашены очень много служб и государственных организаций. Когда меня спросили, чем Вам помочь, я даже не знаю, чем нам помочь. То есть проблем с государством не . Очень хорошее к нам отношение по любым вопросам. То есть, как это ни странно бы звучало от человека, который занимается бизнесом.
Мария Большакова:
Вы договариваетесь. Но, может быть потому, что Вы совершенно спокойно относитесь, сначала смотрите инструкцию, а потом предоставляете услугу.
Сергей Волков:
Сначала мы смотрели СНИПы, а потом уже строили дом, а не наоборот.
Мария Большакова:
Видите, основная беда многих, это прежде, чем включить электрический чайник, неплохо бы посмотреть инструкцию, глазами пробежаться. Сначала включают, потом инструкцию читают. А что же Вы хотите, и так ко всему.
Сергей Волков:
Ну, да. Поэтому поддержка очень хорошая, можно назвать нас, как уже один из Совета ветеранов нашего округа, как изюминка нашего округа, потому что гордятся, что есть такие примеры, как мы. И с соцзащитой мы очень хорошо в контакте.
Мария Большакова:
Серёжа, Вы будете тиражировать свой опыт?
Сергей Волков:
Это отдельная большая тема, потому что ко мне уже тоже обращались разные люди с вопросом франшизы. К франшизе я пока очень плохо отношусь. Почему? Потому, что...
Мария Большакова:
Человеческий фактор, ручная настройка.
Сергей Волков:
То качество, которое у нас есть, оно, я его достиг, рекорд у меня 42 дня без выходных. И у меня офис находится в самом центре. То есть это ежедневно работа над качеством, и оттачивание, оттачивание, контакт с родственниками, контакт с бабушками, обходы. То есть, на самом деле, это очень такая, работа, это не Макдональдс. Когда всё стандартизировано, всё чётко, делай раз, делай два, делай три. Да, у нас есть регламент и инструкции, но одна из наших фишек, скажем так, это человечность. Многие говорят, что Вы какие-то комфортные, какие-то человечные.
Мария Большакова:
Потому что это ручная настройка. Знаете, как бы мы не писали инструкции и как бы не было попытки стандартизировать всё, стандартизировать отношение невозможно. Притом, что я сторонница как раз каких-то стандартных форматов, потому что делай раз, делай два, делай три гораздо проще, чем когда ты приходишь и не понимаешь, с какой бумажкой к кому идти и что будет дальше. Вот эта непредсказуемость, которая сейчас начинает снижаться с точки зрения взаимодействия с поликлиниками, управляющими компаниями, наверное, и в Вашей сфере. А вот, например, с точки зрения взаимодействия с больницами, мамы, которые впервые с ребёнком попадают в больницу, они тоже находятся всегда в состоянии шока. Потому что у больницы свой режим, потому что детей много, а больница одна, то есть по самым разным причинам. Потому что оказывается, здесь нельзя спать маме, а ребёнок ещё маленький. То есть много каких-то моментов, которые касаются отношений, их можно стандартизировать в рамках, завести в рамки, но совсем стандартизировать нельзя.
Сергей Волков:
Полностью нет. Пример, есть у нас ежедневный лист, в котором отмечаются те или иные процедуры, туалет, давление. То есть чёткое ведение каких-то таких показателей. Этот лист больше 10 раз, потому что до 10 я ещё считал, спасал жизни людей. То есть элементарно, такое есть у нас по регламенту, два раза в сутки мерить давление. И мы спасали, мы просто предынфарктное состояние вылавливали на первой стадии. Инфаркт уже у пожилого человека развивался либо в скорой, либо уже в больнице. А если этот момент пропустить...
Мария Большакова:
То всё.
Сергей Волков:
Инфаркт будет развиваться уже на территории пансионата, а это уже другая история.
Мария Большакова:
Слушайте, а сколько, в принципе каковы Ваши отношения с медициной по ОМС? Вы вообще, Вы предоставляете услуги той же районной поликлиники в случае чего? Вы же не можете держать полный штат специалистов.
Сергей Волков:
Наши подопечные, они прикреплены к районной поликлинике и, само собой, на общих основаниях, именно по ОМС полису они пользуются услугами. То есть если эти услуги предоставить мы не можем своими, скажем так, партнёрами, силами. Вот так.
Мария Большакова:
А как быть с пожилыми людьми без родственников? Это только государство?
Сергей Волков:
Это не только государство, это, в принципе, одна из идей, которая, благодаря которой появился мой фонд благотворительный. Потому что я, скажем так, насмотрелся на брошенных пожилых людей, насмотрелся на неправильное действие родственников, когда у пожилого человека что-то случается. Предположим, одна из популярных проблем, это перелом шейки бедра. Ломают 75 % пожилых людей в возрасте старше 80 лет. Смертность, внимание! 80 % в первый год погибают после перелома шейки бедра.
Мария Большакова:
Казалось бы, где шейка бедра, а где остальные органы.
Сергей Волков:
И погибают не от перелома, погибают от пролежней, от того, что человек становится, скажем так, лежащим, он переходит в горизонтальное положение. Отсюда и пролежни, застои, куча, куча всего. То есть психологи, само собой, не работают. Что делают родственники? Они покупают с чистым сердцем, душой покупают функциональные кровати, покупают коляску, нанимают сиделку, всё.
Мария Большакова:
А человека надо заставить встать.
Сергей Волков:
С человеком нужно работать, работать и в плане расхаживания, и психологически, и уход специальный, то есть там целый комплекс. То есть мы даже сделали на это упор, у нас есть ещё, помимо общих подопечных, есть доля пожилых людей, которых мы восстанавливаем именно после перелома шейки бедра. После перелома и во вторую очередь после инсульта.
Мария Большакова:
То есть у Вас отдельная программа.
Сергей Волков:
Отдельная программа, да, потому что мы попробовали, результаты у нас очень хорошие, даже не прооперированные переломы, мы бабушек, дедушек понимаем на ноги. Потом они хромают, потому что всем известно, с переломом нога становиться короче, но человек спокойно живёт полноценной жизнью, он не входит в эти 80 %.
Мария Большакова:
Сейчас я задам последний вопрос, потому что у нас заканчивается время. Какие у Вас отношения с благотворительными фондами, которые занимаются пожилыми. У нас же есть ряд.
Сергей Волков:
Взаимоотношения самые тёплые. Потому что с фондом «Старость в радости», с Лизой Олескиной мы знакомы.
Мария Большакова:
100 лет.
Сергей Волков:
Ну, не 100 лет, но много лет. Это, скажем так, основной фонд, который занимается пожилыми людьми.
Мария Большакова:
Только один фонд?
Сергей Волков:
Специализированный.
Мария Большакова:
В стране, неужели только один.
Сергей Волков:
Один. То, что я, может, где-то есть, может быть, я про него не знаю, но теперь их два.
Мария Большакова:
Ваш?
Сергей Волков:
Да, потому что создали фонд помощи пожилым людям «Берегите родителей», который будет тоже заниматься помощью пожилым людям. Есть тоже знакомые фонды, которые, АДИС программы есть.
Мария Большакова:
Да, отдельные программы.
Сергей Волков:
К сожалению, на прошлой неделе я познакомился с президентом фонда «Надежда», просто называется «Надежда». Они сейчас сделали программу к 9 мая, они пожилых людей, ветеранов, презенты какие-то.
Мария Большакова:
Подождите, но это можно делать не обязательно программой фонда. Очень многим, у нас ветеранов так мало осталось, что их и так несложно поздравить. Ну, с другой стороны, хорошая инициатива, пусть будет.
Сергей Волков:
Я про это и говорю, что я не сторонник полумер. Когда про ветеранов вспоминают с 1 по 9 мая.
Мария Большакова:
Они пришли к Вам и говорят: давайте поздравим Ваших ветеранов.
Сергей Волков:
Нет, скажем так, мы просто познакомились на базе Совета ветеранов нашего округа, они так такую программу создали, они молодцы, потому что лучше так, чем никак. Но мало, кто решает, никто не решает вопрос о том, что понятно, что мы, государство поддерживает ветеранов. Но что делается для того, чтобы этот ветеран жил качественно и долго.
Мария Большакова:
И вот на этой самой ноте мы подвешиваем эту тему, потому что она требует отдельной программы и отдельного глубокого разговора, наверное, приглашения ещё каких-то специалистов. Сегодня Сергей Волков, основатель дома для престарелых «Союз», центра для пожилых людей, хорошо, Сережа, ладно. Но, тем не менее, называем вещи своими именами. Рассказал много такого, о чём нам всем стоит подумать. И получается, что на сегодняшний день, несмотря на рекламу и информационное поле, доверие к государственным домам престарелых, по крайней мере, в Москве и Московской области получается. что немножко больше. Потому что их чисто технологически больше, они проходят все допустимые проверки и имеют все медицинские возможности, которые задекларированы вообще в уходе за пожилыми. Что касается частных домов престарелых, один из них у нас сегодня в гостях, ещё один даже входит в реестр поставщиков социальных услуг на территории Москвы, а всё остальное требует проверки. Если что, обращайтесь в «Социальныйлоцман». Спасибо Вам большое, до следующей недели, до свидания!