Евгения Горкина:
Здравствуйте, Mediametrics, программа «Горкина правда», у микрофона Евгения Горкина. Рассмешить людей сложнее, чем заставить плакать. Это мне рассказал мой друг, сейчас я его представлю, потому что я уже улыбаюсь, и вчера улыбалась, и вообще, улыбаюсь всё это время, когда задумала пригласить такого гостя к себе в студию. У меня в гостях Андрей Климак, актёр театра и кино, клоун, художник, поэт, режиссёр, композитор, актёр «Снежного шоу» Вячеслава Полунина. В клоунской театральной тусовке Андрей более известный, это я где-то нашла, вычитала, как Клим, Недворай или Вязаный, всё правильно?
Андрей Климак:
Ну, да, в основном, Вязаный, привет, Женя.
Евгения Горкина:
В основном Вязаный, да. Ты много, чем занимаешься, человек творческий, и в жизни такой же лёгкий и весёлый, поэтому сегодня об этом и поговорим, как вообще всё это сочетается. Давай начнём с тебя всё-таки, как с клоуна, Андрей - клоун. Клоунами становятся или рождаются?
Андрей Климак:
Говорят, что рождаются. Я думаю, что рождается, да.
Евгения Горкина:
Но ты сам по себе вообще как?
Андрей Климак:
Я анализирую своё рождение, детство, наверное, да, наверное, рождаются всё-таки, конечно.
Евгения Горкина:
То есть ещё в детстве у тебя появилась такая страсть к подобному.
Андрей Климак:
Да, я когда в гости езжу домой, мне все друзья говорят, что однозначного ты родился не в этом месте, случайно как-то ты здесь родился, поэтому ты и уехал заниматься клоунадой.
Евгения Горкина:
А это место, это какое место?
Андрей Климак:
Это такая маленькая деревня на юге Украины.
Евгения Горкина:
То есть слишком яркий ты был. Неординарный человек.
Андрей Климак:
Наверное, да, там было мало места. Для того, чтобы реализовать, наверное, себя.
Евгения Горкина:
Вот они, видишь, как-то всё-таки сделали так, что такой талант развился.
Андрей Климак:
Развился, да.
Евгения Горкина:
И сейчас приносит радости.
Андрей Климак:
Детство шикарное было, шикарное, речка, деревня, в 8 утра убежал, ночью пришёл, бабушка постирала тебя всего сразу в марганцовке. Спать уложила.
Евгения Горкина:
Полная свобода.
Андрей Климак:
Да, это было чудо просто, конечно.
Евгения Горкина:
Тогда ладно, если уж в детство ушли, смотри, интересно, я посмотрела, ты, в общем-то, сначала образование у тебя было какое-то такое, не театральное.
Андрей Климак:
Техническое.
Евгения Горкина:
Техническое, потом ты отслужил ещё в армии.
Андрей Климак:
Служу Советскому Союзу, конечно.
Евгения Горкина:
Служить в армии, это было такое, нормой, как себя чувствовал?
Андрей Климак:
Я призывался, уже была не норма, я попал во время, когда уже никто не хотел служить, был развал, этого девяностые годы, 92-й год. Я слышал 92-94-й. То есть как-то уже не очень как-то хотелось. Но я не жалею, прекрасно провёл время.
Евгения Горкина:
Но ты там тоже как-то по творческой линии.
Андрей Климак:
Я не скажу, что я там по творческой, но мы там творили, да.
Евгения Горкина:
Тоже было весело.
Андрей Климак:
Очень.
Евгения Горкина:
Тогда как вообще родился твой образ, это же какой-то путь, становление.
Андрей Климак:
Такой длинный, да. Ну, конечно, знаешь, вспоминая былое, ты понимаешь, что там был какой-то хор чуть-чуть, музыкальная школа. Я помню, даже вальс танцевал, раз, два, три, раз, два, три. То есть какие-то такие микрозанятия, мне нравилась всегда рисовать, играть в футбол, слушать музыку, петь. Я не любил решать геометрические всякие формулы. Единственное, что нравилось, пробирочки, которые взрываются, меняют цвет. А всё остальное, это уже точные науки, было не моё. Поэтому, наверное, да, я больше, как творческий был с детства, мне это всё нравилось безумно. Строить, клеить, я собирал эти все корабли, самолётики у меня стояли, очень детально, мог очень долго пилить. Хотя я не скажу, что я усидчивый человек, но если дело требует того, то я, конечно, очень долго могу сидеть, резать, шить, вышивать.
Евгения Горкина:
Так как тогда ты пришёл, сейчас ты клоун Вязаный, во-первых, что это значит?
Андрей Климак:
Вязаный, потому, что персонаж, у меня у персонажа костюм, это вязаный халат такой, вязаный и шапочка вязаная, носик вязаный, то есть бабочка из ниток, из клубочков, всё так подвязано, собрано. А кличка появилась абсолютно спонтанно, кличку дал Вячеслав Иванович Полунин после кастинга, когда я попал на кастинг, прошёл и уже тусовался в этой снежной тусовке, Слава как-то не мог меня найти, и он спросил: а где вот этот, ну, такой был, как же его, такой, вязаный. И вот такой вязаный, всё закрепилось, и уже практически шесть лет уже в «Снежном шоу» вот Вязаный.
Евгения Горкина:
Логично.
Андрей Климак:
Абсолютно аналогично.
Евгения Горкина:
Тогда подожди, клоун - это что вообще.
Андрей Климак:
Это состояние души.
Евгения Горкина:
Это внешний образ, соответственно, какой-то, что это?
Андрей Климак:
Я думаю, что это не внешнее, однозначно. Внешних образов много, понимаешь. Внешний образ, это можно отнести, наверное, даже, внешний - это мода, как люди одеваются, как они ходят, как они хотят выглядеть, это внешнее. А внутреннее, это, наверное, состояние. Поэтому мне кажется, что клоун - это состояние души внутреннее, как он живёт.
Евгения Горкина:
Это какое?
Андрей Климак:
Это сплошной конфликт с собой. Круглосуточно.
Евгения Горкина:
Надрыв какой-то или что это, как?
Андрей Климак:
Ну, не то, чтобы надрыв, такой, пойду, не пойду, сюда, спеть, станцевать, нет, поспать, нет, проходить, нет, порисовать, нет, придумать, погулять.
Евгения Горкина:
Сомнения и неуемность какая-то, сложность выбора.
Андрей Климак:
Очень приятная такая, знаешь. Все очень приятно, все очень хорошо, приятно, легко должно быть.
Евгения Горкина:
Но так всё равно артист, он рождается, наверняка, у него идёт рост, рост, он ищет себя в любой профессии.
Андрей Климак:
Ну да, конечно.
Евгения Горкина:
То есть нужно прийти сначала, наверное, как-то учился, не знаю, кого-то копировал, возможно, ещё что-то, то есть как это происходило рождение, когда ты пришёл к себе.
Андрей Климак:
Ты знаешь, у меня по гриму я когда делал, первый грим, который у меня появился, это в конец 95-го года, когда я попал в клоунскую группу у себя дома, на Украине, он был, мне его, в принципе, придумали. Мне его предложили, нарисовали, я так посмотрел, думаю, классно, наверное, моё. Я думаю, что тоже грим - это такая вещь, человек подбирает, когда он начинает пробовать, он что-то делает всё равно, исходя из себя. Из того состояния, в котором он находится. Или исходя из того, что ему нравится, или на кого бы он хотел быть похожим, наверное. Поэтому у меня были такие большие глаза, всё было угловатое такое, острое, чёрные губы. Что-то такое было, да. Костюмы все были из секонда тогда, хлынул. И это для нас был рай просто. Мы могли, девочки нас уже ждали просто в секонде, потому что только клоуны могли прийти и купить те вещи, которые у них никто никогда бы не купил. Мы выбирали там что-нибудь интересное, яркое.
Евгения Горкина:
Что-нибудь необычное.
Андрей Климак:
Необычное, да.
Евгения Горкина:
Хорошо, я просто совершенно ничего не знаю про такой род занятий, какие бывают жанры, не знаю, образы. То есть такой клоун...
Андрей Климак:
Образов очень много, огромное количество образов. Конечно.
Евгения Горкина:
Этому обучают вообще.
Андрей Климак:
Наверное, да.
Евгения Горкина:
В смысле, наверное.
Андрей Климак:
Как-то у меня не срослось прямо с таким обучением, я не поступал в конкретный какой-то цирковой институт, в школу цирковую или актёрскую. У меня не было высшего образования актёрского, а просто я, когда сложилось так, что я познакомился с ребятами, окунулся в это, я, когда вышел на сцену, отыграл какой-то первый свой номер, я просто почувствовал, что вот этим я хочу заниматься. Это то, что я хочу делать. Мне кажется, у любого человека есть такой момент, просто либо он его принимает, несмотря ни на что идёт к этому, либо он не принимает, или боится, или не уверен и откладывает. А потом в старости, знаешь, говорят, вот, я бы мог стать великим художником.
Евгения Горкина:
Вот такой век, и в то время, кстати, которое ты тогда жил, оно было рациональное, и мода тогда на творческие профессии...
Андрей Климак:
Абсолютно нерационально, конечно. Я думаю, что и сейчас не особо рационально, понимаешь.
Евгения Горкина:
Но сейчас как-то мы уже понимаем, что творчество, вообще, творческая профессия, это как раз то, за чем, возможно, будущее. Говорят, всё роботизируется. Юристы, бухгалтера и так далее.
Андрей Климак:
Ты знаешь, да, роботизируется, но я думаю, что всё равно живого человека заменить невозможно. Тем более, на сцене. Ни одна, это моё мнение, конечно, ни одна какая-то медиа форма, ни один спецэффект всё равно не заменит человеческий фактор. Не заменит эмоций, которые может дать артист, актёр, выходящий на сцену, говорящий текст или играющий пластический театр какой-то.
Евгения Горкина:
Но при этом сейчас спектакли стали очень интерактивные такие. То есть когда тебе включают.
Андрей Климак:
Я думаю, что это веяние всё равно. Ничего не стоит на месте. Но классические вещи всё равно остались. До сих пор существует симфоническая музыка, которой уже сотни лет, но это всё равно считается такой, очень мощный пласт. И что бы ты ни слушал, сходить, вживую послушать симфонический оркестр, это круто, конечно.
Евгения Горкина:
Это круто, да, но это требуется образование и понимание.
Андрей Климак:
Да, но приучать можно, даже если нет образование.
Евгения Горкина:
Я, кстати, слышала, что Италия, она славится оперой, и там к опере относятся точно так же, как к футболу, это народный абсолютно такой вид искусства.
Андрей Климак:
Ты знаешь, я помню, когда во времена, когда я слушал рок, heavy metal, очень любил всё это, для меня какие-то народные все вещи были очень далеки. Но в какой-то момент я приехал на фестиваль на Украине, по-моему, в Прилуках был фестиваль, там были разные жанры, театральные. Я попал на хор. Я обалдел, потому что я впервые услышал вживую огромный хор, с огромным количеством музыкантов живых, естественно.
Евгения Горкина:
Не роботов.
Андрей Климак:
Да, не роботов, на народных инструментах, и меня это поразило. Я просто был в шоке таком небольшом от услышанного. То, что я понял, что, действительно, просто обычная народная песня в исполнении красивых голосов, собранных воедино, и музыка, это пробирает.
Евгения Горкина:
Не может не тронуть, даже если ты не имеешь.
Андрей Климак:
Да, даже если ты особо не увлекаешься этим, это конечно, такой очень, был такой для меня.
Евгения Горкина:
Тогда вернёмся к твоему виду искусства. Смотри, ты попробовал, понял.
Андрей Климак:
Откусил, съел.
Евгения Горкина:
У тебя, видимо, что-то внутри такое, вау, что-то нашёл. Испугало?
Андрей Климак:
Нет.
Евгения Горкина:
Почему нет, вот как?
Андрей Климак:
Наоборот, я, во-первых, аплодисменты, как это может испугать. Это было такое, я наверное, знаешь, когда ты встречаешь в своей жизни дело, от которого ты получаешь колоссальное удовольствие, то ты ныряешь просто в это купаешься, и всё. Тем более, тогда мы были молоды, никто не думал о каких-то больших заработках каких-то, достатке. Это был просто кайф, каша из разных, все разные, но задействованы в одном. Команда, которая каждый день тусовалась, что-то придумывала, выплескивала это куда-то, нам хотелось что-то делать, это было практически бесплатно везде всё. Но это было классно.
Евгения Горкина:
Но всё равно удавалось на этом как-то существовать.
Андрей Климак:
Ну да, это были смешные такие вещи в то время, тебя привозили куда-нибудь деревню в соседнюю, в пригород, ты выступал, там директор совхоза, какой-то там Пётр Иванович вместо денег давали пол хрюшки, тушёнку, как-то отблагодарить артистов. Это было очень, конечно, так очень интересно.
Евгения Горкина:
Тогда как у тебя, потом переехал в Москву сразу.
Андрей Климак:
Ну, не сразу, был очень долгий период, когда группа распалась в связи с очень тяжёлым экономическим состоянием страны. Ребята разъехались зарабатывать, семьи, дети, нужно было как-то жить. Я определённый срок времени просто занимался другими вещами, как-то зарабатывал, где-то что-то делал. Но всегда вот это крутилось в голове вот это мечта, что вот, как-нибудь, куда, что. И в какой-то момент я уехал в Киев, пробовал там несколько месяцев, что-то искал, не сложилось, как-то не было ещё такого подъёма, не было ни уличных каких-то театров такого масштаба, как сейчас. О цирковом я уже не думал, потому что уже как-то я думал, я уже в возрасте, 25 лет, какое цирковое, уже все, уже старый пенёк.
Евгения Горкина:
А ты отличаешься от цирковых клоунов как-то?
Андрей Климак:
Да, конечно.
Евгения Горкина:
Чем?
Андрей Климак:
Я занимаюсь театральной клоунадой, мне нравятся уличные перформы какие-нибудь, как клоун на улице тоже работаю. Во-первых, цирк, это другая площадка. Это практически 360 °, есть специфика работы. То есть работа по кругу. Всё-таки это такое, другое немножко. Плюс для меня цирковой клоун, это всё-таки трюковой клоун должен быть. Человек, который обладает очень многими жанрами для того, чтобы, если это коверный, то это клоун, который выходит и может отработать любой номер, либо сделать подводку под любой номер. Не знаю, прыгнуть сальто, пройтись по канату, пожонглировать, очень широкий спектр. Я не скажу, что я сейчас цирковой.
Евгения Горкина:
Но Никулин, он же не умел всё это.
Андрей Климак:
А Никулин был всё-таки больше актёр, всё-таки. То есть у них были репризы актёрские. Вот Олег Константинович Попов, он был всё-таки больше цирковой, он жонглировал, делал баланс, по проволоке он тоже, у него был номер с проволокой, то есть он был более цирковой. Я, конечно, я хочу попробовать цирк, я же клоун. Мне было бы, конечно, интересно, но пока не было такой возможности, поэтому работаю в основном, да, театральные площадки, улицу, в этом году я попробовал варьете в Европе. Такой тоже свой жанр абсолютно.
Евгения Горкина:
Что ты там делал?
Андрей Климак:
Репризы клоунские репризы. Эта программа тоже, тоже выступают цирковые. Это сцена, но это живая музыка, которая переплетается с артистами прямо на сцене и, соответственно, это столы, люди, которые пришли отдохнуть, покушать и посмотреть.
Евгения Горкина:
Ну, и жанр варьете, как-то сразу у меня возникает а-ля Мулен Руж или что.
Андрей Климак:
Нет, танцевального не было ничего, но да, был такой опыт. Я работал в основном такие вещи попадаются, когда ты работаешь какие-то корпоративные мероприятия, когда люди и отдыхают, и смотрят программу. Но здесь целенаправленно люди идут именно, это отдельное место, отдельный театр.
Евгения Горкина:
Ну вот я когда готовилась к программе, поняла, что мне даже стало стыдно, потому что этот жанр как-то из моей жизни куда-то ушёл. Я не помню, даже я в цирке была какое-то время назад, есть дети, но мне тоже клоунада как-то в голове не отложилась. Как-то так. Что это, куда Вы делись? Насколько сейчас это вообще развивается, популярно. Ты говоришь тогда театров было мало, сейчас уже много.
Андрей Климак:
Понимаешь, вообще, театральная клоунада у нас, к сожалению, жанр, который очень слабо развивается. Очень сложно в связи, наверное, с площадками тоже, скажем так, дороговизны площадок. Не каждый клоун может взять, снять себе зал, собрать людей, которых не так легко собрать и провести спектакль. То есть поэтому так как этот жанр особо и не рекламируется, не продвигается, люди о нём мало знают, и по сути, клоун для людей так и остался, это либо цирк, либо анимация, которая приняла сейчас характер такого масштаба огромного. И она в какой-то мере тоже стерла эту грань между клоуном и аниматором, к сожалению, стерла. Потому что люди перестали воспринимать клоуна, как профессионального артиста. Потому что аниматор, это абсолютно другая профессия, тоже очень тяжёлая и замороченная, я работал много лет, тоже занимался праздниками, естественно, всеми этими делами. Профессия, которая требует колоссального времени, разработок этих мероприятий, постоянно костюмов новых, новые программы, текучка людей. Это застрелится можно просто. Но, к сожалению, да, это настолько стерло грань, что для человека клоун это цветной костюмчик, парик, и всё, это уже клоун.
Евгения Горкина:
То есть и немножко обесценили вот этот момент.
Андрей Климак:
Да, потому что это действительно, это же сложнейшая профессия, люди тратят колоссальное количество времени для того, чтобы найти образ, придумать номер, сделать его и работать потом. Потому что сделать, вот я сделал сольник свой, сольный спектакль. По сути, оказалось, что придумать, написать музыку, сделать реквизит, всё это отрепетировать проще, чем потом его, естественно, как-то вывести в люди.
Евгения Горкина:
Это «Маленькие истории».
Андрей Климак:
«Маленькие истории», да.
Евгения Горкина:
И как, я смотрю, много же было уже.
Андрей Климак:
Периодически я играю, стараюсь как-то вывозить куда-то, потому что я не помню, мы общались недавно с друзьями, они говорят, что, как съездил, как, что. Я говорю, я не могу сказать, что я обогатился, как-то там свалилась на меня какая-то куча денег, но говорю, Вы понимаете, если мы не будем ездить и показывать, вообще никто об этом не узнает. То есть пока мы сами не будем доводить до людей информацию, что есть такой жанр, что есть клоуны, которые работают на сцене, что есть спектакли в клоунаде, люди не будут знать. Потому что, слава богу, видишь, как, слава, слава богу, Слава приезжает в Москву. Дай бог, чтобы оно приезжало, «Снежное шоу» хотя бы раз в год, и люди знали, что такое есть.
Евгения Горкина:
Но вот «Снежное шоу» знают, ну, пожалуй, и всё.
Андрей Климак:
Да.
Евгения Горкина:
И теперь ещё «Маленькие истории» Андрея Климака.
Андрей Климак:
Есть ещё, конечно, ребята, которые занимаются, делают что-то. Очень много маленьких команд, котором очень сложно, естественно, подняться. Фестивалей тоже не так много. Не все могут поехать. Поэтому получается местечково очень. А какого-то центра нет, возможно, даже нет человека, который мог бы, имел бы, наверное, такую возможность, скажем так, крутить вокруг себя эту вселенную клоунов, которая могла бы переплетаться, синтезировать как-то.
Не знаю, министерство культуры как-то этим интересуется?
Андрей Климак:
Не знаю.
Евгения Горкина:
Они же много, чем интересуются, они достаточно активно себя сейчас ведут.
Андрей Климак:
Может быть.
Евгения Горкина:
Особенно всё, что касается сферы детской, потому что с детьми огромная проблема. Это же сейчас бьют тревогу, контент непонятно какой, это нужно и снимать, и мультфильмы создавать, и спектакли.
Андрей Климак:
Клоунада, это вообще, по-моему, такой, настолько чудодейственный жанр, он очень близкий к человеку за счёт своей иронии, за счёт своей такой лёгкости, подачи, ты можешь так близко подкрасться к человеку, к его внутреннему состоянию и что-то ему там шепнуть.
Евгения Горкина:
Так как это всё делается?
Андрей Климак:
Не знаю.
Евгения Горкина:
Но какие-то приемы всё равно есть актёрские.
Андрей Климак:
Ну конечно, бросок через бедро, как всегда.
Евгения Горкина:
Нет слов, не так много движений, чтобы это донести, клоун практически не разговаривает.
Андрей Климак:
Есть говорящие клоуны, почему, конечно. Есть потрясающий тарабарский язык, на нём можно говорить с кем угодно, в любой стране мира.
Евгения Горкина:
Ты говоришь?
Андрей Климак:
На тарабарском?
Евгения Горкина:
Да, используешь это в своих?
Андрей Климак:
Да, конечно. Язык пантомимы, это же не зря придумано столетия назад, язык маски, это всё очень такие, мистические штуки, которые работают вне зависимости от того, какой цвет кожи, какой язык.
Евгения Горкина:
Невербальная такая какая-то.
Андрей Климак:
Если у тебя есть. что сказать, то я думаю, люди тебя услышат.
Евгения Горкина:
Тогда почему в искусстве должен быть клоун какой-то смешной, нелепый, глуповатый, дурачок бывает, даже Вячеслав Полунин делал какой-то фестиваль дураков.
Андрей Климак:
Дураки, ну, а как, конечно дураки.
Евгения Горкина:
Хотя, я так понимаю, совсем не дураки, а умнейшие люди.
Андрей Климак:
Это всё так, понимаешь. Это же, как в сказке, мы же смотрим какие-то, читаем, у каждого короля был шут, которому позволялось намного больше, чем приближённым к королю. Потому что за счёт его вот этого, такого сарказма что ли, его остроты языка, он мог действительно сказать настоящую правду о той или иной ситуации, которая происходит, не боясь.
Евгения Горкина:
А злиться на него, видимо, невозможно или как?
Андрей Климак:
А что на дурака злиться.
Евгения Горкина:
Что с него взять.
Андрей Климак:
Что с него взять, взятки гладки.
Евгения Горкина:
А на кого сейчас, и ты на кого работаешь, взрослые, дети. Я понимаю, что ты и на детей, и на взрослых, в чем разница.
Андрей Климак:
Разница, я думаю, это не секрет, если делается отдельно, например, спектакль детский, то он должен быть всё равно по таймингу меньше, чем взрослый, дети устают быстрее. И он должен быть более сбитый, скажем так, из номеров или тема должна меняться быстрее, потому что ребёнок, особенно сейчас, ему нужна информация, он схватывает очень быстро, ему нужно новое, новое, новое, иначе ему становится скучно. То есть должна быть смена очень большая. Если для взрослого можно держать паузу, долго смотреть, вдохнуть, и все тоже вдохнут и будут ждать, когда же он ответит ему да или нет. Ребёнку это не нужно, он уже всё понял. А дальше? Всё, ему нужно дальше, понимаешь. Поэтому сложность, да, была. Когда я делал спектакль «Маленькие истории» и для взрослых, и для детей, приходилось компоновать, чтобы было интересно и ребёнку, и маме, и папе, и дедушке, и бабушке. Но всё равно по ходу спектакля ты просто слушаешь зал. И если понимаешь, что можешь где-то потянуть, паузу немножко дать взрослым.
Евгения Горкина:
Напряжение.
Андрей Климак:
Напряжение, да. Если ты слышишь, что дети не устали, и никто не говорит: мама, когда пойдём домой, всё, надоело. То можно подержать. А если где-то что-то зашевелилось, уже думаешь, всё, пора снимать и быстренько переходить дальше, потому что уже, видать, немножко подустали. Зал всегда слушаешь, конечно.
Слушай, Вы, наверное, максимально, даже лучше всех слушаете зал, потому что это напряжение как-то поймать, реакцию.
Андрей Климак:
Мне кажется, любой актёр должен слушать зал.
Евгения Горкина:
Ну что, он вышел, у него роль, он читает как-то ее, уже сложно маневрировать.
Андрей Климак:
Ну, спектакль спектаклю рознь всё равно. Понимаешь, у меня свой спектакль, я могу себе позволить.
Евгения Горкина:
То есть ты свой спектакль и продюсируешь, получается.
Андрей Климак:
В принципе, да. У меня есть ребята, слава богу, есть люди, которым это нравится, этот жанр, есть люди, которые хотят его развивать, которые как-то помогают, как то выводят на какие-то уровни, и потихонечку пытаемся вот это всё нести.
Евгения Горкина:
Тоже хочу прикоснуться, почувствовать. Когда будет следующий?
Андрей Климак:
Маленькие истории не знаю, будет спектакль 10 апреля в театре Джигарханяна на малой сцене. Этот спектакль называется «Школа навыворот», я его ставил, как режиссёр, как сорежиссёр, мы вдвоём, там два Андрея нас. Это театр «Круг II», ребята с особенностями развития.
Евгения Горкина:
Сами, кто в театре играет?
Андрей Климак:
Да, это такая, очень мощный театр, на самом деле, потрясающие ребята, я давно хотел с ними поработать, мы давно знакомы с Андреем. У них было много спектаклей разных, музыкальные, танцевальные, связанные со светом. Сейчас они сделали с тканью очень интересно, я не смотрел ещё, очень хочу сходить. А клоунады не было. И вот Андрей предложил, говорит, давай, в прошлом году, давай уже сделаем. Я говорю, давай. И мы в октябре выпустили, сыграли уже, по-моему, шесть или семь спектаклей с октября. Такой, на 50 минут, я взял тему про школу, и мы сделали спектакль про школу. Называется «Школа навыворот».
Евгения Горкина:
А другие актёры, получается, непрофессионалы или нет, то есть ты говоришь, если они с особенностями, или считается, что они уже профессионалы, играют столько.
Андрей Климак:
Они играют, да, мы просто посмотрели, выбрали, были наброски, и уже под эти наброски мы смотрели по типажу, кто из ребят подойдёт, набрали команду. У меня есть совместные репризы с ними, есть репризы, где они отдельно играют сами. Спектакль очень хорошо идёт, людям очень нравится, очень здорово. Приходи 10-го.
Евгения Горкина:
Да, посмотрю, посмотрю, интересно. Тогда про снежное шоу, с 2012г. кастинг, вообще сложно, не сложно, что это даёт?
Андрей Климак:
Ты знаешь, смешно вообще так было, мне звонок утром, звонит моя знакомая: что ты спишь? Я говорю: ну как, утро. Быстрее просыпайся, Полунин в Москве, быстро на кастинг. Я говорю: подожди, какой кастинг. Давай быстрее, всё, звони и записывайся. Я говорю: хорошо, я позвоню, запишусь. Я только кладу трубку, звонит другая знакомая, актриса: Полунин в Москве. Я говорю: я уже в курсе, мне уже доложили. Давай быстрее на кастинг, я тебя уже записала. Я говорю: в смысле?
Евгения Горкина:
Хорошие знакомые такие.
Андрей Климак:
Всё, ты уже записан, вот, такой-то день. Я говорю: OK, уже иду, уже записали. Но ты позвони. Я позвонил туда, уточнил, меня действительно записали. Я так как-то ехал, в принципе, я не скажу, что я был нацелен попасть именно в «Снежное шоу». Но мне было, конечно, очень интересно познакомиться со Славой, мировая звезда клоунады, человек с потрясающим прошлым, настоящим и будущим, скажем так, «Лицедеи». То есть это всё такие вещи для меня, как для клоуна очень были важные. Я ехал, скорее, даже поконтактировать, поговорить, пообщаться, узнать что-то. Приехал на кастинг, привёз номер свой сольный, и как-то так вышел, отработал, у меня уже был вязаный костюм, всё. И прошёл.
Евгения Горкина:
А одного искали?
Андрей Климак:
Я не скажу, что искали, периодически проходили кастинги, отсматривались люди. 2 дня был кастинг, нас собрали потом всех, кто прошёл, мы пообщались, я спросил разрешения прийти на следующий день, мне было интересно, кто из ребят вообще что делает. Ну, вот там я узнал о Жёлтой мельнице, которая под Парижем, о карнавалах, меня это всё заинтересовало, закрутило, думаю, ух ты, как классно. Одно из таких желаний, это из детства тоже, это то, что я хотел всегда путешествовать, путешествовать по миру, это фантастика, конечно. А тут бац, и так, такая штука, «Снежное шоу». Я остаться на шоу, я посмотрел его и всё. Посмотрел и понял, что я очень хочу туда.
Евгения Горкина:
И как, как часто ты вообще выступаешь, там несколько составов, я так полагаю.
Андрей Климак:
Мы ездим с периодичностью, то есть это же не стационар, поэтому график ненормированный, в принципе, периодичности такая, в году поехал, сейчас шесть недель были гастроли, иногда бывают 2 месяца, но не больше двух месяцев. Слова никогда не ставит больше двух месяцев, у него есть такая позиция.
Евгения Горкина:
Потом перерыв.
Андрей Климак:
Потом перерыв обязательно.
Евгения Горкина:
В эти два месяца Вы переезжаете из страны в страну.
Андрей Климак:
Всё может быть, из города в город, иногда стоишь в одном городе долго, иногда переезжаешь, смотришь страну, смотришь людей, знакомишься. Это очень здорово, конечно. Есть время, шоу вечером, днём можно с друзьями пойти, прогуляться, нафотографироваться, сделать и дурацких фотографий кучу.
Евгения Горкина:
Прекрасно.
Андрей Климак:
Супер, познакомиться с людьми, посмотреть, как они живут, узнать что-то о стране, это удивительно, конечно.
Евгения Горкина:
А шоу меняется как-то?
Андрей Климак:
Шоу всегда меняется. Каждый день разное.
Евгения Горкина:
Но так, в целом, оно примерно одно и то же.
Андрей Климак:
Да, примерно.
Евгения Горкина:
Сколько лет, уже очень долго они играют.
Андрей Климак:
У меня друзья, которые, грубо говоря, они ходили один раз, второй, третий, пятый раз и всё время говорят: слушай, пришёл, посмотрел и опять другое. Потому что каждый день всё равно артист выходит с каким-то своим настроением, с каким-то своим внутренним миром, каждый день, мы же меняемся, сегодня ты делал одно, завтра ты делаешь другое, а послезавтра третье, захотел, вот такой ты сегодня. Кайф в том, что ты можешь этот образ постоянно аккумулировать и вращать, придумывать, доделывать, лепить его постоянно. Он вроде бы такой у тебя, уже придуманный, уже есть костюмы.
Евгения Горкина:
Номер-то поставлен.
Андрей Климак:
Говорят: да Вы же там все одинаковы. А потом человек приходит и говорит: слушай, Вы такие все разные. Конечно разные, люди же все разные. Костюмы могут быть одинаковые, даже костюмы всё равно разные, всё равно каждый себе шляпку свою возьмёт, носик вырежет свой, они идентичные, это капля, но всё равно капля у каждого будет своя.
Евгения Горкина:
Своя какая-то индивидуальность.
Андрей Климак:
Конечно.
Евгения Горкина:
А ты же художник, я видела, что ты пишешь клоунов. Это одно, не только, там у тебя и пейзажи.
Андрей Климак:
Не только, но клоунов люблю.
Евгения Горкина:
Это у тебя какая-то серия такая.
Андрей Климак:
Такая лёгкая фобия.
Евгения Горкина:
Но это как портреты получается, или тут уже не важно.
Андрей Климак:
Я начал с пары портретиков, потом я сделал большую серию зелёных персонажей из снежного шоу. Это, в принципе, на 99 % все зелёные, кто играет в основном составе. Они все одинаковой формы.
Евгения Горкина:
Но все разные немножко.
Андрей Климак:
Все разные.
Евгения Горкина:
И на картинах тоже разные.
Андрей Климак:
На каждом стоит отпечаточек пальца актёра, то есть они такие, очень, эта серия для меня очень такая, очень дорогая.
Евгения Горкина:
А где она, ты ее хранишь как-то, продаёшь, что с ней?
Андрей Климак:
Нет, она дома у меня, она выставлялась, она была в Крокин Галерее у нас была выставка, у Андрюши Бартенева она выставлялась в галерее.
Евгения Горкина:
То есть это больше не для продажи как-то, а для себя.
Андрей Климак:
Да, я пока не думал ни о какой продаже, просто это такое, всё-таки хочется её показывать, а не чтобы она у кого-то висела.
Евгения Горкина:
А музыку, композитор, ты под свои выступления?
Андрей Климак:
Это я так уже решил назваться композитором. Коли уж я написал для спектакля музыку, то почему бы не назваться композитором. Ну да, это, я помню, мы были, у нас были гастроли в Австралии, я сел за пианино, начал пиликать, и родилась такая маленькая мелодия, небольшая. Я её постоянно играл, чтобы не забыть. Я её так закатал, что уже даже ребята устали, говорят: ты можешь что-нибудь придумать другое, уже невозможно слушать, каждый день одно и то же. Я потом думаю, нужно просто записывать на видео, на телефон или на аудио, чтобы не забыть.
Евгения Горкина:
А по нотам, музыкальное образование у тебя.
Андрей Климак:
Музыкальное образование да, я учился на баяне, а фоно для меня такой инструмент, скажем так, не очень знакомый, даже аккордеон немного проще, потому что форма такая же. А здесь две руки на одной клавиатуре, немножко сложно для меня. Поэтому я просто записывал какие-то абсолютно минимальные мелодии, которые я придумывал, которые рождались, я их прописывал. А потом, когда встал вопрос о музыке, потому что, естественно, все эти права на музыку, всё это...
Евгения Горкина:
Да, проще написать.
Андрей Климак:
Я выпускал спектакли, естественно, под музыкальные произведения взятые, потому что нужно было сделать, нужно было попробовать, покатать, потом начал рыть всё, что я там собрал, отобрал подходящие, и потом с друзьями, ребята мне делали аранжировки уже, и сложилась так музыка.
Евгения Горкина:
Там какая-то музыка всё-таки должна быть своя, чтобы она проходила под эти ваши сцены, это же как-то.
Андрей Климак:
Просто садился и слушал.
Евгения Горкина:
А без музыки никак?
Андрей Климак:
Музыка - это настроение. Понимаешь, музыка тоже может быть по-разному. Мне почему, мне нравятся вообще минималисты, это такой, это атмосфера, прежде всего. Потому что когда музыка начинает на себе перетягивать, то уже номер слабеет, а когда это атмосфера, особенно в спектакле. Понятно, есть моменты, когда нужен трек, который бабах, он даст сразу такой заряд, как в снежном шоу Кармина Бурана, это финал такой, там из песен слов не выкинешь, понимаешь, она уже как шарахнула.
Евгения Горкина:
Ради этого ходят.
Андрей Климак:
Конечно.
Евгения Горкина:
Дождаться этого момента.
Андрей Климак:
Финал очень мощный, очень сильный, эмоционально смотрибельно, то есть там всё собрано, конечно. Поэтому, да, музыка всё-таки для меня больше такая, она как фоновая где-то, которая даёт атмосферу. Окунает человека потихонечку в то, что происходит.
Евгения Горкина:
Здорово. Андрей, конечно, невероятно талантливый человек. Наша программа, кстати, подошла к концу.
Андрей Климак:
Уже?
Евгения Горкина:
Да. У меня в гостях был Андрей Климак, актер театра и кино, клоун, художник, поэт, композитор, как ещё оказалось, ещё и режиссёр иногда, и также актёр «Снежного шоу» Вячеслава Полунина. В общем, спасибо большое, что пришёл.
Андрей Климак:
Любите клоунов.
Евгения Горкина:
Начинаем любить.
Андрей Климак:
Мы Вам пригодимся.
Евгения Горкина:
Немножко подзабыли, сейчас чувствую прямо такую дикую потребность не только об этом рассказать в эфире, но ещё и сходить с детишками, посмотреть.
Андрей Климак:
Да, и не забывайте, что в каждом из Вас тоже живёт маленький клоун.
Евгения Горкина:
Любите, его, маленького клоуна.
Андрей Климак:
Любите, лелейте.
Евгения Горкина:
Маленького ребёнка.
Андрей Климак:
Обязательно, конечно.
Евгения Горкина:
И всё у Вас будет хорошо.
Андрей Климак:
Однозначно.
Евгения Горкина:
Андрей, спасибо большое, до свидания.
Андрей Климак:
До свидания.