Юлия Титова:
Здравствуйте. В эфире канал «Медиадоктор» и программа «Фармакология», которую веду сегодня я, Юлия Титова. Тема нашего сегодняшнего эфира «Дробление бизнеса и другие схемы создания конкурентных преимуществ». И я с удовольствием представлю гостей нашей студии. Филиппов Александр — генеральный директор аптечной сети «Ригла», Нифантьев Евгений — генеральный директор аптечной сети «Неофарм» и Пивень Сергей — президент акционерного общества «СИА ГРУПП». Здравствуйте, очень рады вас здесь видеть, и в рамках нашей сегодняшней темы первый вопрос, который я вам задам: в каких случаях и для чего средний и крупный бизнес применяет дробление бизнеса?
Александр Филиппов:
Давайте я начну. Рынок складывался таким образом, что конкуренция на рынке с каждым днем росла, количество точек становилось все больше, и, по всей видимости, ликвидности, прибыльности не хватало для того, чтобы бизнес вел такую жизнь. Поэтому бизнес стал искать способы оптимизации налогов, уменьшения затрат, и в этом случае, конечно, вопрос налогообложения играет ключевую роль. Уход бизнеса в дробление — это вынужденная часть, вынужденная история, потому что для выживания нужно как-то себя оптимизировать. Поэтому уход от налогов — это возможность серых зарплатных схем, в конце концов, это уменьшение НДС, которую при этой схеме сеть может не платить. Собственно, это создает достаточно серьезные конкурентные преимущества в конкретной локации для конкретной точки.
Юлия Титова:
Господа, вам есть что добавить?
Евгений Нифантьев:
Если посмотреть, как складывался рынок, то надо понимать, что все регионы, кроме Москвы, имеют возможность на сегодняшний день применения режима единого налога на вмененный доход. И до того, как ввели ограничения по списочной численности и, соответственно, проценту владения юридическими лицами площадью, то до этого абсолютно все аптечные учреждения, кроме Москвы, были на едином налоге на вмененный доход. И, собственно говоря, если они уж так исторически были, то взять и перейти на общую систему налогообложения только из-за того, что вы преодолели порог списочной численности 100 человек, наверное, не каждый сможет это сделать.
Если посмотреть вообще почему единый налог на вмененный доход образовался, он образовался ровно из-за того, что это самый простой налог с точки зрения администрирования. Рулеткой померил площадь, рассчитал коэффициент доходности — вот тебе та сумма денег, которую ты должен уплатить в бюджет, и с тебя дальше взятки гладки. Могу сказать, что 15 лет назад это был вполне себе правильный налог. Но за это время и страна менялась, и аптечные сети менялись, и бизнес меняется, и подход в администрировании федеральной налоговой службы тоже принципиально изменился.
Налог на вмененный доход образовался ровно из-за того, что это самый простой налог с точки зрения администрирования. Рулеткой померил площадь, рассчитал коэффициент доходности — вот тебе та сумма денег, которую ты должен уплатить в бюджет
И на сегодняшний день с введением онлайн-касс никаких проблем с точки зрения администрирования выручки нет. Более того, с 2020 года в нашей отрасли станет обязательной маркировка лекарственных препаратов и проведение всех реализаций, всех лекарственных препаратов через информационную систему «Маркировка», то есть как бы с двух сторон будет полностью прозрачна вся система товародвижения. Соответственно, здесь можно говорить о том, что единый налог на вмененный доход уже должен через какое-то время уйти, и все должны быть в единых условиях. Если ты маленькое предприятие, будь любезен, применяй упрощенную систему налогообложения. Если ты уже перерос маленькое предприятие, будь любезен, переходи на общую систему налогообложения. А вот так, чтобы все просто взяли и с ЕНВД перешли на общую систему налогообложения, я что-то, честно говоря, слабо в это верю. Как думаете?
Александр Филиппов:
Я могу только подтвердить, что этот налог создан для помощи малому предпринимательству. И тут уже независимо от тех способов и схем, вариантов, которые предлагает бизнес, можно взять рейтинг 50-100 первых компаний, которые занимаются, и посмотреть, что представляет их бизнес. Это тысячи людей, сотни миллионов, миллиарды оборота, и никак их не назовешь малыми предприятиями. Поэтому давайте малым предприятиям мы оставим то, что им положено, а большому и крупному бизнесу оставим то, что должно быть.
И второй момент — большинство игроков на рынке это прекрасно понимают, у них беспокойство только одно: это если будут какие-то налоговые маневры, чтобы они были для всех одинаковы, для всего рынка. Не хотят они остаться на общей системе налогообложения, если рядом конкурент будет использовать опять ЕНВД. Это первое — одинаковые условия. И второе – это некая налоговая амнистия, условно говоря, тот период, когда бизнесу дадут время выйти из этой тени, и с какого-то периода все начнем жить и играть по другим правилам. Вот такое пожелание от тех коллег, с кем я общался.
Юлия Титова:
Существуют ли в дроблении бизнеса разумные деловые цели?
Сергей Пивень:
Коллеги, смотря что называть разумными деловыми целями. Какие бы цели ни были, они должны, как мне кажется, оставаться в рамках закона, и, безусловно, ради этих целей не стоит идти на нарушение, когда формально вроде бы все правильно, но, по сути, издевательство. Я согласен со своими коллегами, и с Александром Павловичем, и с Евгением в том, что налог ЕНВД создан для малых предпринимателей, и применять его крупным компаниям, я считаю, это прямое нарушение, это нечестно по отношению к конкуренции, и это, мне кажется, вчерашний день. У такой структуры бизнеса (у дробления) есть гораздо больше недостатков, в том числе и в плане управления, чем преимуществ, тем более незаконных, которые они приобретают, используя эту схему.
Налог ЕНВД создан для малых предпринимателей, и применять его крупным компаниям, я считаю, это прямое нарушение, это нечестно по отношению к конкуренции, и это вчерашний день.
Например, гораздо сложнее анализ деятельности предприятия, потому что закамуфлированная крупная сеть, которая притворяется сотней маленьких небольших сетей, гораздо труднее понимать, зарабатывает у них каждая аптека или не зарабатывает. И в беседах с некоторыми такими руководителями мы, как дистрибьютор, безусловно, это видим, потому что такая информация, такой способ ведения бизнеса делают сеть непрозрачной не только для налоговых органов, но и для самих владельцев зачастую. Поэтому эта схема архаичная, она незаконная, она неправильная, и мы, как дистрибьюторы, хотели бы, чтобы от этой схемы как можно скорее мы все ушли.
Юлия Титова:
Господа, вы видите разумные деловые цели в дроблении?
Евгений Нифантьев:
Конечно, они могут быть. Например, если взять на сегодняшний день сложившуюся систему лицензирования, то получается, что у одного юридического лица может быть одна лицензия. Либо на усмотрение определенных регионов по письмам в свободной форме они в теории могут выдать еще одну, но по факту, как правило, это все-таки одна лицензия. И представьте себе ситуацию: допустим, юридическое лицо (одно), которое хочет развиваться одновременно в 5, в 7 или в 10 регионах. Получается, что ты одну лицензию подал в лицензионный орган и ждешь 30-45 дней, пока тебе эту лицензию вернут. А тебе нужно лицензироваться в других регионах. И, соответственно, ты ждешь, пока тебе эту лицензию вернут, потом ее перекладываешь, везешь в другую область, потом в третью, в четвертую, пятую.
Можете себе представить цикл, допустим, из 10 регионов как раз может в год и замкнуться. То есть для добропорядочных предпринимателей это является действительно определенной сложностью, именно это лицензирование. Но я думаю, что здесь этот вопрос нужно решать параллельно с вопросом отмены ЕНВД, чтобы лицензия была все-таки электронным документом, и, соответственно, одновременно юридическое лицо могло подавать в столько субъектов федерации, сколько у нее есть такая необходимость. Как думаете, Александр Павлович?
Александр Филиппов:
Я бы только добавил, потому что деловая цель — это не единственный признак недробления. Да, деловые цели могут быть, более того, в письме от 29 июня прошлого года ФНС признаки дробления четко описал. Да, любые деловые цели, но еще есть единое управление, общий персонал, то есть когда данная структура выступает перед производителями, перед дистрибьюторами на рынке как единая структура — значит, вы и есть единая структура. Уже в совокупности на это и надо смотреть. А дробление — тут я выступаю как малое предприятие, но у двух дистрибьюторов прошу скидки как крупный ритейлер, либо какие-то документы должен подать в банк и опять объяснять что-то.
Вообще, я согласен с Сергеем, что это архаично, это полное несоответствие. Наверняка там сложностей гораздо больше, потому что бизнесу сложно получить кредит, когда ты весь поделен на кусочки и так далее. Поэтому я говорю о том, что надо на компанию смотреть с разных сторон. Все, что компания может применить, она имеет право применять, она может действительно иметь миллиарды оборота и говорить, что я малое предприятие — как-то это все-таки нехорошо.
Сергей Пивень:
Я бы хотел добавить к тому, что сказал Евгений о том, что государство, система лицензирования стимулирует дробление бизнеса. Здесь явно интересы государства с точки зрения налогов не учитываются при такой системе лицензирования. И, наверное, вопрос стоит поставить о том, как Евгений правильно это и делает, что для нормального осуществления лицензирования необязательно было иметь несколько юрлиц, а все это можно было бы делать одновременно в нескольких регионах и на одно юрлицо. Так было бы проще всем, и тогда уже все эти причины не входили бы в противоречие с уплатой налогов.
Юлия Титова:
Давайте рассмотрим ситуацию, когда управляющий аппарат, допустим, рассматривает возможность дробления бизнеса. На какие ключевые критерии стоит ориентироваться при оценке допустимости дробления бизнеса?
Сергей Пивень:
С точки зрения кого допустимость? С точки зрениям налоговых органов или с точки зрения владельца бизнеса?
Юлия Титова:
Владельца бизнеса.
Александр Филиппов:
Если вы малый бизнес, то вы и будете малым бизнесом. Если мы видим, что компания открывает сотню аптек в год, какой же это малый бизнес? Имеете малый бизнес, имеете 2-3 аптеки, пожалуйста, для вас это и создано, для того, чтобы малый бизнес крепче врос в землю, это такие стартовые возможности. Но рано или поздно, я думаю, что государство ожидает, что бизнес окрепнет, начнет развиваться, и в какой-то момент должен перейти из одной стадии в другую, как гусеница из кокона превращается в бабочку. Только очень многие забывают, что этот шаг надо сделать. Либо им надо как-то помочь.
Сергей Пивень:
Давайте еще разберемся, что значит дробление.
Юлия Титова:
Я так полагаю, здесь идет речь о дроблении именно крупного или среднего бизнеса. Не малого.
Сергей Пивень:
Если дробление — это наличие нескольких юрлиц в группе, у каждого из юрлиц свое назначение. Например, на одном находится недвижимость, другое занимается операциями, третье привлекает финансирование. И все они сходятся в одну группу, и все платят налоги, то ничего страшного в этом нет, это даже не дробление, это просто юридическая структура. Если мы под дроблением, а я думаю, мы все под дроблением здесь понимаем ситуацию, когда крупная компания или крупная группа притворяется набором маленьких предприятий, которые чуть ли не индивидуальные предприниматели, то я считаю, что такого рода ведение бизнеса в наше время уже не допустимо. Это просто, мне кажется, уже вчерашний день, это какой-то дикий капитализм.
Если дробление — это наличие нескольких юрлиц в группе, у каждого из юрлиц свое назначение. Например, на одном находится недвижимость, другое занимается операциями, третье привлекает финансирование. И все они сходятся в одну группу, и все платят налоги, то ничего страшного в этом нет.
Евгений Нифантьев:
Может быть мы попробуем разделить существующий аптечный бизнес на 3 части. Общая система налогообложения, когда предприятия осознанно перешли на общую систему налогообложения. Соответственно, предприятия в регионах, которые применяют единый налог на вмененный доход, и там это исторически сложилось. И есть несколько аптечных сетей, которые мы не будем называть, которые осознанно дробятся, но не просто на юридические лица и применяют ЕНВД, а дробятся на индивидуальных предпринимателей. И здесь возникает самая главная, на мой взгляд, проблема — это не то, что налогов меньше платится (НДС или налога на прибыль) по причине того, что НДС все-таки, когда аптечная сеть развивается и закупает товар на новые точки, как правило, и так немного платится в бюджет.
Что касается налога на прибыль при активном развитии, то его тоже не так много возникает в бюджет. А возникает проблема в этой 3 части: предприятия, которые бьются на большое количество индивидуальных предпринимателей, как бы несвязанные друг другом, тем, что они платят черную заработную плату. И здесь, на самом деле, самая большая проблема с точки зрения налогообложения в нашей стране. То есть мы с вами видим искаженные данные с точки зрения получения прибыли предприятием и с точки зрения средних заработных плат в регионах.
Просто я могу пример привести: допустим, есть региональные заработные платы для фармацевтов и провизоров. Я тут попросил, наш отдел кадров мне прислал, я просто могу сказать цифры: у нас четыре категории, от 1 до 4, оклады провизоров и фармацевтов от 31 050 рублей до 36 781 рубля. И, соответственно, заведующих от 42 550 рублей до 48 277 рублей. Это регионы, это не Москва, в Москве выше. Так вот, я могу сказать, что в этих же регионах есть крупная аптечная сеть, которая развивается, у которой официальная заработная плата 8 тысяч рублей. Как они это делают — да совершенно спокойно, потому что аптеки, которые входят в эту аптечную сеть, это индивидуальные предприниматели или маленькие ООО-шки, которые на ЕНВД. 8 тысяч рублей, 10 тысяч рублей, 12 тысяч рублей, в бюджет, то есть 13% с этой заработной платы и в случае ЕНВД — 20%. А все остальное — из кассы, в конверте. Это наша основная проблема.
Сергей Пивень:
Не будем забывать, что сотрудники аптек должны иметь как минимум среднее профессиональное образование, а часто это и высшее образование. То есть 8 тысяч рублей для человека с высшим образованием, который может пойти в соседнюю сеть и зарабатывать 30 тысяч рублей, 40 тысяч рублей, трудно себе представить, что эта ситуация реальная.
Евгений Нифантьев:
То есть можно начать с простой вещи: все-таки заняться реально наведением порядка с точки зрения белых зарплат. Потому что у нас получается как: мы смотрим – вроде средний, малый бизнес отлично процветает, пожалуйста, будет любезны, прибыль, а на самом деле это не прибыль, это деньги, выведенные под дивиденды и розданные сотрудникам. И с другой стороны, это существенно занижает реальные доходы граждан.
Сергей Пивень:
И к чему это ведет: граждане недоплачивают НДФЛ — раз, значит местные бюджеты страдают. Дальше, ЕСН недоплачивается — два, отчисления через ЕСН в Пенсионный фонд недоплачиваются, соответственно, в Пенсионном фонде недостаточно средств, мы все знаем, что это большая проблема в России. Плюс люди, которые работают в таких организациях, фактически не защищены от увольнения. Потому что достаточно перестать выплачивать эту серую часть, и человек уже не может прожить на эти деньги. То есть это огромные социальные последствия такой, как я считаю, безответственной позиции некоторых бизнесменов.
Юлия Титова:
Не все такие, скажем, добросовестные владельцы бизнеса, и кто-то все-таки прибегает к подобным схемам, делясь до состояния практически молекул, и вопрос такой: имеют ли такие организации какие-либо преимущества в конкурентной борьбе?
Александр Филиппов:
Да, конечно, имеют. В первую очередь, они уменьшают искусственным путем налогообложение и имеют меньшие затраты. Вот и все преимущество, причем они имеют возможность оперировать наличными деньгами, мы тоже это понимаем, либо выплачивая зарплату сотрудникам. По сути дела, для сотрудника в регионе разница в 5 тысяч рублей — уже существенная разница. Если взять наши зарплаты с учетом налогов, то мы получим одну сумму, соответственно, не платя налоги, в конверт можно положить сумму больше и иметь преимущество в найме того же фармацевта и провизора. Это как пример.
Вторая часть — это, безусловно, налоги НДС. Эти предприятия могут существенно снижать цены за счет такой оптимизации налогов и торговать более дешевым. Но эта дешевизна искусственная, она ничем не оправдана. Конечно, имеют такие преимущества.
Юлия Титова:
Как мне кажется, на сегодняшний день все-таки кадры, которые ищут работу, для них важно получать белую зарплату. В чем же их преимущества в отношении найма сотрудников?
Александр Филиппов:
Вы знаете, к сожалению, это не так. Белые зарплаты – это хорошо при прочих равных, но если Вы предложите сотруднику, особенно в регионе, на 15% зарплату больше, но не белую, люди согласятся. К сожалению, наше бескультурье, отношение, тут нужна очень большая пропаганда со стороны государства.
Белые зарплаты – это хорошо при прочих равных, но если Вы предложите сотруднику, особенно в регионе, на 15% зарплату больше, но не белую, люди согласятся.
Юлия Титова:
И пенсия где-то далеко-далеко и еще не скоро, и на нее никто не надеется.
Александр Филиппов:
Пенсия где-то далеко, народ считает, что оно само где-то сложится. Такой социальной ответственности каждый гражданин у нас, к сожалению, не имеет, не понимая, что именно своим отношением к налогам, к выплатам мы формируем и фонд пенсионный, и медицинские фонды. Когда мы идем в поликлинику и говорим, что нам не нравится, ну извините, мы сами формируем собственный бюджет.
Юлия Титова:
А какие риски возникают у сетей и дистрибьюторов в такой ситуации?
Сергей Пивень:
Могу сказать по поводу дистрибьюторов: прежде всего побочным продуктом такого устройства бизнеса является его непрозрачность. Это много юридических лиц, непонятно, как они связаны, зачастую у этих всех юридических лиц, формально говоря, совершенно разные владельцы. Как они взаимодействуют друг с другом – непонятно, и здесь я бы сказал, продолжая тему преимуществ, как я считаю, несправедливых преимуществ, у таких предпринимателей есть еще одно преимущество. На случай, если все-таки, несмотря на неуплату налогов и так далее, бизнес не очень удачен, на случай, если дела не идут, то такая структура позволяет достаточно свободно обращаться с кредиторами. То есть когда у тебя 100 юрлиц, и они между собой не связаны, ты можешь обанкротить одно, но при этом вроде бы все остальные останутся нетронутыми. И таким образом зачастую (и мы знаем такие примеры) реализуются схемы «активы налево, а пассивы направо». Для дистрибьюторов, которые фактически кредитуют аптечные сети, такая ситуация вызывает определенное беспокойство.
Мы, безусловно, относимся к этому очень внимательно. Обычно дистрибьюторы хотят иметь какое-то обеспечение, либо прозрачную структуру, либо и то, и другое. И в этом случае, в случае дробления бизнеса, ни того, ни другого они не получают, и вынуждены либо мириться с этим, либо постепенно сокращать свои отгрузки, и таким образом подверженность такому риску с такого рода клиентами. Ситуация для нас грустная, потому что мы хотим наращивать товарооборот, мы хотим, чтобы все были успешными, все наши клиенты были успешными. Чтобы они обслуживали покупателей в своих аптеках, продавали лекарственные средства, обеспечивали таким образом доступ наших граждан к лекарствам. Но в таком случае встаем перед тяжелым выбором, грузить и нести риски или не грузить и таким образом заявлять, с одной стороны, принципиально свою позицию, с другой стороны, все показатели тогда будут страдать.
Юлия Титова:
А нет ли обратной ситуации, что при ведении подобного недобросовестного бизнеса есть риски наоборот потерять связь с дистрибьютором? Настолько попортить со всеми отношения, что остаться нищим.
Сергей Пивень:
Конечно.
Юлия Титова:
Как часто такое происходит?
Сергей Пивень:
Мы тоже знаем такие примеры. Здесь позиция дистрибьюторов, особенно национальных дистрибьюторов, которых не так много, имеет принципиальное значение. Мы должны, сталкиваясь с такого рода недобросовестным отношением к нам, как кредиторам, чаще координировать свои действия и отстаивать свои интересы всеми законными способами.
Юлия Титова:
Господа, можем ли мы на сегодняшний день получить прогноз изменения налоговой нагрузки на ближайшую перспективу?
Александр Филиппов:
Прогнозы – дело нехорошее. Наверное, мы сейчас дождемся какого-то налогового маневра, я думаю, что изменения будут. Я бы подчеркнул другое: бизнес может работать в разных условиях, нам важно, чтобы эти условия были одинаковы для всех, это первая часть. И вторая часть, чтобы как можно больше игроков рынка, а лучше весь рынок, был бы достаточно прозрачен для того, чтобы вести планомерную работу с кредиторами, с отгрузками и так далее. То есть проблема возникает тогда, когда условия на рынке становятся неравными, вот тут возникает проблема. Если условия для всех одинаковы, бизнес тем или иным способом приспособится.
Проблема возникает тогда, когда условия на рынке становятся неравными, вот тут возникает проблема. Если условия для всех одинаковы, бизнес тем или иным способом приспособится.
Евгений Нифантьев:
Если еще раз вернуться к вопросу ЕНВД, то ЕНВД должен быть либо разрешен для всех, либо запрещен для всех. Но с большой долей вероятности все-таки нужно рассматривать именно «запрещен для всех» по одной простой причине: потому что на сегодняшний день Федеральная налоговая служба в состоянии администрировать, соответственно, все торговые предприятия, работающие на онлайн-кассах. И вот эти все разговоры о том, что индивидуальным предпринимателям или маленьким предприятиям нужно еще на несколько лет перенести сроки того, чтобы они передавали информацию по онлайн-кассам — это очень неправильные разговоры.
Собственно говоря, в чем проблема? Интернета нет или нет возможности купить онлайн-кассу? Нет возможности купить онлайн-кассу — не занимайся бизнесом. То есть весь бизнес должен стать прозрачным для государства, и тогда у нас все поменяется сильно в лучшую сторону. Я занимаюсь предпринимательской деятельностью 18 лет, с 2000 года по сегодняшний день. И в начале 2000-х, как-то мне так казалось, и казалось многим, что можно не платить налоги. Но на сегодняшний день я считаю, что не платить налоги — это преступление, и не платить белую заработную плату — это тоже преступление. И неправильно выходить каждый день на улицу и требовать чего-то от государства при том, что ты сам в ежедневном режиме у государства утаиваешь его доходы.
Юлия Титова:
А существуют ли иные схемы, или может быть вы сталкивались с ними в ходе своей деятельности, схемы формирования конкурентных преимуществ, которые тем самым формируют неравные возможности меж тем или иным бизнесом?
Александр Филиппов:
Конечно, бизнес же дело такое хитрое, всегда хочется что-то найти такое, наверное, ум ищет, и наших рыночных историй достаточно много. И перетекание товара с государственных тендеров, с государственных поставок, когда производитель дает определенные глубокие скидки. Он дает их государству, а не бизнесу, и этот товар попадает на коммерческий рынок, часть игроков из этого рынка выбрасывается, потому что не имеет таких каналов, они просто перестают с таким товаром работать. С одной стороны, на мой взгляд, уменьшается доступность таких препаратов для населения, а с другой стороны, те, кто такие каналы для себя разработали, безусловно, имеют какие-то преимущества. Наверное, можно еще вспомнить целый ряд схем, но они уже не столь существенны, нежели проблема дробления.
Сергей Пивень:
С точки зрения дистрибьютора могу сказать: согласен с Александром Павловичем по поводу перетока, и добавить, что не только переток из государственного сегмента, из государственного сектора в коммерческий нас беспокоит, но и переток товара из аптечных сетей во вторичную оптовую продажу. Не секрет, что производители платят достаточно большие бонусы, так называемую бэк-маржу, аптечным сетям за продажу их товара через аптеки, за выкладку и за прочие, прочие услуги, которые сети им оказывают. Так вот, когда мы сталкиваемся с явлением того, что торговая сеть, имея оптовый склад, вместо того, чтобы продавать этот товар через свою сеть, выбрасывает его на оптовую продажу, но при этом получает за продажу бонусы от производителя, мы сталкиваемся с явлением, которое мы не считаем честной конкуренцией, поскольку товар получается дешевле, чем у дистрибьютора. При этом производитель, по сути, платит 2 раза: он платит первый раз, а потом, когда уже честная и правильная аптечная сеть действительно его продаст, он платит второй раз. И выигрывают от этого только те, кто опять, скажем так, не видит границ между этическим ведением бизнеса и не совсем. Поэтому такие примеры есть, мы считаем, это большая проблема, мы очень надеемся, что проект по маркировке все-таки заработает и поможет решить.
Не только переток из государственного сегмента, из государственного сектора в коммерческий нас беспокоит, но и переток товара из аптечных сетей во вторичную оптовую продажу.
Александр Филиппов:
Можно будет маркировку ставить.
Сергей Пивень:
Да. Пока будем убеждать производителей о том, что можно работать и по-другому, необязательно платить за то, за что вы платить не обязаны.
Юлия Титова:
Давайте подведем итоги в рамках дробления недобросовестного бизнеса. К каким глобальным проблемам мы можем в итоге прийти, если не добиться должного регулирования этой проблемы и, возможно, полного избавления от нее? Может быть у вас есть какие-то мысли по поводу того, как можно было бы повлиять на эту ситуацию с точки зрения законодательства, а может быть еще каких-то альтернативных инструментов.
Евгений Нифантьев:
Единый налог на вмененный доход, насколько я помню, действует до 2020 года включительно. Первое, что точно нужно: отказаться от мыслей его продлить, это железно. Второй момент: для любых товаров, которые проходят в информационной системе «Маркировка», на мой взгляд, также должен быть отменен режим ЕНВД, я думаю, что с момента обязательного вступления маркировки для отдельного вида товаров. Потому что ждать то, что все участники рынка добровольно завтра перейдут с единого налога на вмененный доход, сократят количество юридических лиц и перейдут на общую систему налогообложения — честно говоря, я в это не верю. Соответственно, нужно просто брать и отменять, не бояться отменять ЕНВД для всех. Я вас уверяю, что все нормальные участники рынка будут за это, потому что добросовестная конкуренция может быть только в том случае, если условия для всех будут одинаковыми. А это все-таки большое окошко для недобросовестной конкуренции.
Александр Филиппов:
Я бы добавил к словам Евгения еще такую вещь, что бизнес туда зашел. Кто-то сознательно, кто-то несознательно, но жизнь туда привела. И для того, чтобы оттуда выйти, нужно создать условия такого выхода. На мой взгляд, это понятные сроки, понятные правила, амнистия по прошлым периодам — условно, все, кто с 2019 года будут продолжать, ну, ребята, пеняйте сами на себя, вас предупредили, время вам дали, возможности создали. Поэтому, наверное, такая амнистия способствовала бы выходу из этой тени, и было бы это очень неплохо.
Юлия Титова:
Я так полагаю, что многие компании из тени не смогут в итоге выйти, а просто придется им прикрыть лавочку, да?
Александр Филиппов:
Я думаю, что смогут. Нет цели задушить либо убить чей-то бизнес, но все на самом деле выстраивается. В общей системе налогообложения нет ничего страшного, плохого, научимся работать. А те точки либо тот бизнес, который не является бизнесом как таковым, а зарабатывает деньги только на оптимизации и других вещах, что это за бизнес? Значит не судьба.
Юлия Титова:
Естественный, правильный отбор. Сергей, Вам есть что сказать от лица дистрибьюторов?
Сергей Пивень:
Могу только согласиться. Для нас, как я уже сказал, главное — это прозрачность. Для нас, как для дистрибьютора, для компаний, которые, по сути, являются кредиторами аптечных сетей, чем прозрачнее они будут, тем легче нам принимать решения, расширять лимиты и организовывать поставки. Поэтому могу только приветствовать инициативу Александра Павловича о том, что, безусловно, надо выходить, нужны понятные правила на переходный период, и, конечно, мы хотим, чтобы все наши клиенты были успешными, но успешными в рамках тех правил, которые должны соблюдать все.
Юлия Титова:
Очень радостно слышать такие речи о том, что действительно существует немало добросовестных владельцев бизнеса, которые не нарушают правила, и более того, призывают своих конкурентов следовать тем же правилам, что и вы. Я вас представлю еще раз, наш эфир подошел к концу. У нас в гостях был Филиппов Александр — генеральный директор аптечной сети «Ригла», Нифантьев Евгений — генеральный директор аптечной сети «Неофарм» и Пивень Сергей — президент «СИА ГРУПП». Спасибо, что пришли к нам в студию, поделились вашими мыслями, надеюсь, мы еще встретимся здесь вновь. Дорогие друзья, в эфире была программа «Фармакология», помогала вести эфир нашим гостям я, Юлия Титова, всего доброго.