Наталья Урмацких:
Добрый день, уважаемые слушатели и зрители Mediametrics. С Вами, как обычно в воскресенье проект Союз женских сил «Женская логика». Наконец-то мы вышли в эфир, надеюсь, Вы нас дождались, потому что сегодня у нас в программе гость, замечательная Светлана Камынина, актриса театра и кино.
Светлана Камынина:
Это я.
Наталья Урмацких:
Конечно, все обрадовались, когда увидели доктора Кисегач на экране своих приёмников.
Светлана Камынина:
Нет, прошу заметить, Наташа, они увидели не доктора Кисегач на экране своих приёмников. Они увидели актрису, Светлану Камынину.
Наталья Урмацких:
Да именно это я и хотела добавить.
Светлана Камынина:
Играющую роль.
Наталья Урмацких:
Играющую роль, замечательно. Потому что, действительно, из шоурил, мы посмотрели отрывки из фильмов, есть более интересные роли, чем роль доктора, в которых Вы себя уже успели проявить. Я очень рада Вас видеть наконец-то в этой студии, очень приятно с Вами познакомиться.
Светлана Камынина:
Ура, ура, Наташа, я тоже рада нашей встречи. Извините, что мы так долго ехали.
Наталья Урмацких:
Но сегодня такой важный день, все социально активные граждане буквально толпятся на дорогах, чтобы успеть свой гражданский долг выполнить, поэтому перекрывают транспорт, очень сложно добраться.
Светлана Камынина:
А Вы-то как, выполнили его уже?
Наталья Урмацких:
У меня всё впереди, я предвкушаю.
Светлана Камынина:
Знаете, не поверите, я нахожусь в точно такой же ситуации, я тоже в предвкушении.
Наталья Урмацких:
Оттянем это удовольствие, время ещё есть. Проговорим о вас.
Светлана Камынина:
До 8 вечера, да?
Наталья Урмацких:
Да, да, да. О Вашей работе, о Вашем творчестве. Но мне, конечно, интересно о Вас поговорить, как о женщине, у нас же женская логика.
Светлана Камынина:
Какая прелесть, как я люблю такие передачи, когда со мной разговаривают не как с главным врачом, а с женщиной, наконец-то, дождалась.
Наталья Урмацких:
Да, Вы женщина прямая, насколько я успела заметить, открытая, в том числе, открыты и зрителю, открыты и собеседнику. Я очень много, не очень много, но о Вас есть материалы в интернете, Ваши интервью и Ваши публикации. И Вы вполне откровенно рассказываете о своей жизни. Почему я так далеко начинаю, поцелуй меня в плечо, многие думают, что актёры и актрисы, это такие эльфы легенькие, которые ничего тяжелее сценария в руках не держали. Вы не такая, насколько я успела понять из биографии. То есть Вы ко всему пришли упорным, совершенно земным трудом. Отвлекитесь от Инстаграма, давайте мы поговорим о Вашей ранней стадии развития.
Светлана Камынина:
Я просто многозадачная актриса, я могу и там, и там внимание сохранить, так что не думайте, Наташа, это не повлияет никак на качество разговора.
Наталья Урмацких:
Это абсолютно, безусловно. И всё-таки, о Вашей биографии. Вы не сразу стали актрисой. Скажем, Вы и научились, и обучились этой профессии в том возрасте, когда Вас уже более ранние молодые коллеги обскакали и получили все дипломы. Почему так долго Вы шли к этой цели? Почему Вы так целеустремлённо, несмотря ни на что к ней шли? Какой был у Вас путь этот?
Светлана Камынина:
Вообще, у меня папа всю жизнь работал в системе Госбанка ещё тогда, при Советском Союзе, потом это стали коммерческие банки. И мои родители, которые, как и все родители в мире желают своим детям только всего самого лучшего, были уверены, что профессия экономиста - самая лучшая профессия, в любом случае, обладая этой профессией, владея ей, я смогу себя обеспечить. Поэтому они, в принципе, не спросясь меня, не спрашивая меня ни о каких моих желаниях и каких-то планах на жизнь, настояли на том, чтобы я закончила ряд заведений и получила диплом экономиста. Что я и сделала, ибо послушная дочь. Но вот в 2000-м году я решила, в общем-то, всё вернуть вспять.
Наталья Урмацких:
В 2000-м году послушание окончилось, насколько я понимаю.
Светлана Камынина:
Да, потому что я в 99-м получила уже последний диплом свой, я сказала: вот, пожалуйста, я сделала то, что Вы меня просили, а сейчас, будьте добры, я хочу попробовать сделать то, что хочу я.
Наталья Урмацких:
И как отреагировали они?
Светлана Камынина:
Они были, они не ожидали. Они не ожидали, более того, конечно же, им было очень страшно, ибо у нас в роду нет ни актёров, у меня мама прикладной математик. Поэтому с большим скепсисом.
Наталья Урмацких:
Вы всю жизнь прожили, большую часть жизни прожили в Челябинске.
Светлана Камынина:
Да боже Вас упаси.
Наталья Урмацких:
Нет?
Светлана Камынина:
Я там полтора года.
Наталья Урмацких:
Значит, Википедия врет.
Светлана Камынина:
Большую часть жизни, 26 лет, по-моему, я прожила в Москве. Я с 92-го года в Москве.
Наталья Урмацких:
Значит, у меня была недостоверная информация.
Светлана Камынина:
26 лет, да.
Наталья Урмацких:
В Москве, Вы и учились естественно в Москве?
Светлана Камынина:
Да.
Наталья Урмацких:
И отучились. То есть Москва Вас совершенно не пугает, и к ритму Вы спокойно относитесь.
Светлана Камынина:
Как Вы думаете, за 26 лет как можно...
Наталья Урмацких:
Не знаю, почему, есть люди, которые здесь много-много лет живут.
Светлана Камынина:
Нет, я здесь с детства, поэтому, конечно же, к Москве привыкла, более того, я считаю её своим родным городом.
Наталья Урмацких:
Поняла, вопрос снимается. Я просто хотела поспрашивать про Челябинск, но видимо, уже не получится.
Светлана Камынина:
В Челябинске была один раз в сознательном возрасте. Мы ездили с промо туром от ТНТ, у нас была там встреча, ничего не могу сказать о том, что я ничего не помню.
Наталья Урмацких:
Хорошо, вот это, кстати, интересно. Раз Вы у нас столичная штучка, как Вам далась роль жены барда в фильме «Страна ОЗ». Фильм очень жёсткий, интересный, мне он очень понравился с точки зрения и как зрителя и, в общем-то, как человека, живущего и родившегося в России. Были ли трудности сыграть суровую девушку из региона, будучи совершенно московской барышней?
Светлана Камынина:
Нет. Совершенно. Там это очень такой острохарактерный персонаж. но там никаких трудностей, собственно говоря.
Наталья Урмацких:
Но там весь фильм острохарактерный.
Светлана Камынина:
Да. Но там это небольшая роль, эпизодическая. Нет, абсолютно всё ясно и понятно, мне этот психотип известен досконально.
Наталья Урмацких:
Почему? Что Вас сталкивало?
Светлана Камынина:
Потому что собирательный психотип российской женщины.
Наталья Урмацких:
А у вас есть черты этого психотипа?
Светлана Камынина:
Конечно, я же отсюда, я местная. У меня всё есть.
Наталья Урмацких:
Нет, ну можно же всю жизнь строить себе образ рафинированной интеллигентки, я не такая, бабочки, феи, розовые носороги или кто там у неё, единороги.
Светлана Камынина:
Слушайте, но можно делать всё, что угодно, но желательно быть самой собой.
Наталья Урмацких:
То есть быть, а не казаться, это наше кредо.
Светлана Камынина:
В моём возрасте это вообще, в принципе, это вроде как обязательно.
Наталья Урмацких:
Ну, разные люди есть. Мы вон видим на экранах возрастных людей, которые совсем не такие, и не считают нужным быть такими, какие они есть. Хорошо, про Вас и я поняла. Вы по знаку гороскопа водолей. Это накладывает какой-то?
Светлана Камынина:
Я водолей, ну да.
Наталья Урмацких:
Нет, не водолей?
Светлана Камынина:
Водолей.
Наталья Урмацких:
То есть я тут какую-то сейчас информацию выдала?
Светлана Камынина:
Нет.
Наталья Урмацких:
Это общедоступная информация, я секретов никаких не выдаю. Вы вообще верите в астрологию?
Светлана Камынина:
И да, и нет. Я могу расшифровать, что я имею в виду. Мне кажется, это так, на самом деле, что в дате времени, дате прихода человека сюда, на землю, в принципе, закодирована, зашифрована вся информация об этом человеке. Вот в этом, мне кажется, есть какая-то правда. А вот все остальное..
Наталья Урмацких:
Но вот Вы когда читаете гороскоп про водолея, схожесть есть?
Светлана Камынина:
Я их практически не читаю.
Наталья Урмацких:
Но черты водолея, которые выдают нам какие-то такие гороскопы общедоступные, они у Вас есть?
Светлана Камынина:
Я практически ими не пользуюсь.
Наталья Урмацких:
А личный гороскоп Вы когда-то составляли?
Светлана Камынина:
Да. У меня есть, более того, у меня есть, я не могу сказать, что это личный астролог, у меня есть астролог, к которого я обращалась несколько раз. Вот от неё какая-то информация более-менее достоверная, но я задаю точные вопросы. Например, тогда-то, тогда-то мне предстоит такая-то поездка, лучше её перенести, что-то важное. То есть я обращалась к ней, по-моему, два или три раза. Два, по-моему раза.
Наталья Урмацких:
Сходилось?
Светлана Камынина:
Да.
Наталья Урмацких:
Вы только что упомянули, что генетически, скажем так, какие-то закладки генетический код, в том числе, и звёздный, как Вы сказали, мы приходим сюда уже с чем-то, с каким-то багажом. То есть он есть. Способен ли с Вашей точки зрения человек изменить?
Светлана Камынина:
Карма.
Наталья Урмацких:
Карма, хорошо. Может быть, да, как в буддизме. Способен ли человек изменить свою карму?
Светлана Камынина:
Я думаю, да. Я думаю, если уж мы такими, знаете, сейчас пошли такими серьёзными в общем-то категориями мыслить.
Наталья Урмацких:
Я пытаюсь впихнуть невпихуемое в оставшееся эфирное время.
Светлана Камынина:
Смотрите, мне кажется, безусловно, как я поняла, послушайте, ещё раз повторяю, это моё видение, не претендую на истину ни в коем разе. Но мне кажется, надо всё-таки предыдущее отработать, а вот потом можно повернуть вспять всё. Можно сделать всё, что угодно, в принципе. То есть если очень захотеть, можно в космос улететь, это в прямом смысле слова. То есть можно, в принципе, за одну человеческую жизнь можно здесь всё, дела свои поделать, миссию выполнить и, в общем-то, да.
Наталья Урмацких:
Заняться своим будущим.
Светлана Камынина:
И больше здесь не возникать в качестве человека.
Наталья Урмацких:
Но Вы сейчас себя ощущаете, как обрабатывающим предыдущие жизни.
Светлана Камынина:
Уже всё отработала.
Наталья Урмацких:
Уже всё отработала.
Светлана Камынина:
Представляете, слава тебе, господи, поздравляю всех вокруг с тем, что я всё отработала.
Наталья Урмацких:
А почему у вас такое ощущение возникло?
Светлана Камынина:
Это по состоянию, это по, как Вам сказать, а вот Вы знаете, тоже, опять же, говорят, бытует мнение, что вот этот так называемый пресловутый кризис среднего возраста, он как раз связан с неким окончанием вот этой отработки. Он прошёл у меня, он у меня прошёл, поэтому я чиста. А вот сейчас можно пожить для себя, вернее, вот сейчас я, грубо говоря, всё в моих руках, я могу делать.
Наталья Урмацких:
То есть вы на подъёме и чувствуете в себе много-много сил.
Светлана Камынина:
Абсолютно, да.
Наталья Урмацких:
Во что Вы эти силы вкладываете, в первую очередь?
Светлана Камынина:
Да простят меня Ваши зрители и мои зрители, и все зрители, в себя, дорогие друзья, в себя я вкладываю это. И считаю лучшее это вложение.
Наталья Урмацких:
Вот интересно, женщина, как её позиционирует общество, наше патриархальное общество, скажем так, даже где-то немножко шовинистское, не смотря на то, что мы тут все за гендерное равенство. Женщина в глазах общества, она, естественно, должна либо принадлежать, либо отдавать себя, либо жертвовать, вот это наше русское исконное.
Светлана Камынина:
С чем мы боремся, с чем я не согласна совершенно.
Наталья Урмацких:
А мне интересно, почему же Вы так протестуете против этого и даже некий эгоцентризм привносите в своё позиционирование.
Светлана Камынина:
А я никак не протестую против этого, как я могу протестовать. Ради бога, смотрите, хозяин - барин. Вы можете со своей жизнью делать всё, что угодно. Но наконец-то настал тот сказочный час, чему я очень благодарна, когда я вдруг осознала, что моя-то жизнь, My life is mine, моя-то жизнь, она моя, и я всё, что хочу, с ней могу делать. Соответственно, знаете, как это. самая высокооплачиваемая работа. это работа над самим собой. Вот я придерживаюсь этого тезиса и вкладываю в своё развитие, себя, как личности. Себя, как профессионала, духовное развитие абсолютно точно здесь же.
Наталья Урмацких:
Расскажите про Ваше украшение.
Светлана Камынина:
Вот у меня такое есть украшение.
Наталья Урмацких:
Вот так я неожиданно.
Светлана Камынина:
Да, Вы знаете, я купила его в Индии. И это какой-то камень, это какой-то минерал, его специально так оплетают, знаете, его оплетают в такую оправу, и оно мне очень нравится.
Наталья Урмацких:
Чем? Там изображён кто-то, женщина или просто так складывается.
Светлана Камынина:
Нет, это зеленое там с белым, ощущения, от камней определённые есть ощущения. Я очень люблю такие большие камни, и они, правда, мне кажется, защиту какую-то дают.
Наталья Урмацких:
А этот камень как называется?
Светлана Камынина:
Он называется «мой любимый камень».
Наталья Урмацких:
«Мой любимый камень», отличное название для полудрагоценного камня, минерала, очень идёт Вашим глазам. А какие ещё Вы камни предпочитаете, а украшения, а драгоценности?
Светлана Камынина:
В основном зелёного цвета под названием изумруды, очень мне нравятся. Вообще, всё люблю зелёное.
Наталья Урмацких:
Тут мы с Вами похожи, мне тоже нравится зелёное. А почему зелёный?
Светлана Камынина:
Я не знаю, мне кажется, это мой цвет, он мне очень...
Наталья Урмацких:
Нет, он действительно Вам идет, ну, например, некоторые композиторы, они музыку слышали в цветах. Скрябин, у него оранжевый это был особенно, одна тональность, зелёный - другая тональность.
Светлана Камынина:
Да, да, это же Набоков, там было связано, непосредственно со звуками был связан какой-то цветов. Как же это называется, я забыла.
Наталья Урмацких:
Умное слово, я сейчас не вспомню, то есть у Вас есть какие-то ассоциации с цветами?
Светлана Камынина:
Есть, безусловно, да. Например, я, будучи уже, как мне говорили родители, в достаточно сознательном возрасте, по-моему, до шести или до семи лет я, например, никак не могла запомнить и путала жёлтый с фиолетовым, например. Но зелёный, сколько я себя помню, это был наилюбимейший цвет. Он всегда, как мне кажется, он, знаете, как какой-то заряд, какое-то спокойствие несёт, я не знаю.
Наталья Урмацких:
То есть такой якорь, фундамент.
Светлана Камынина:
Какой-то да, я прямо, зелёный, это для меня, это мой цвет.
Наталья Урмацких:
Хорошо, оторвёмся, дальше пойдём. От цвета оторвёмся. Вы упомянули, то есть мы с Вами успели так упомянуть про влияние общественного мнения, скажем так, на Вас. Я так понимаю, что оно никак не влияет, но при этом.
Светлана Камынина:
Ой, ой, что это Вы сделали такой вывод. Я обычный человек, конечно же, у меня была по поначалу очень жёсткая зависимость от чужого мнения, чем, собственно говоря, подавляющее большинство людей страдает.
Наталья Урмацких:
Вот дайте рецепт, как Вы от этой зависимости избавились.
Светлана Камынина:
Уверенность в себе.
Наталья Урмацких:
Что Вам дало в себе уверенность?
Светлана Камынина:
Любовь к себе.
Наталья Урмацких:
Когда она появилась, в связи с чем она появилась.
Светлана Камынина:
Она сама не появляется, уважаемая Наташа, над ней надо очень долго работать. Вот это я и называю, что самая высокооплачиваемая работа, это работа над собой. Полюбить себя и принять себя, это каждый уважающий себя человек должен, чем раньше, тем лучше, это естественно.
Наталья Урмацких:
То есть я так понимаю, что Вы долго шли и работали над собой, побороли в конце концов большинство своих тараканов, комплексов, рефлексий.
Светлана Камынина:
Вы знаете, а это бесконечный процесс оказывается.
Наталья Урмацких:
Что сейчас заставляет Вас, скажем так, оглядываться или рефлексировать. Есть такие вещи, явления, свойственна ли Вам вообще рефлексия?
Светлана Камынина:
Да, безусловно, да. Честно говоря, страдаю немного от этого. Страдаю, да. Есть такое.
Наталья Урмацких:
Страдаю или наслаждаюсь, есть люди, которые просто наслаждаются.
Светлана Камынина:
Нет, нет, пока я думаю, что да, рефлексии через чур даже много, честно говоря, поэтому мы над этим работаем таким образом. Мы пытаемся, я пытаюсь, знаете, модное такое местонахождение под названием «здесь и сейчас».
Наталья Урмацких:
Как это, гештальт, или что это, удовольствие здесь и сейчас, по-моему это гештальт психология.
Светлана Камынина:
Нет, нахождение здесь и сейчас, это осознанность.
Наталья Урмацких:
Осознанность бытия.
Светлана Камынина:
Да, да, вот я нахожусь здесь, что это значит, вот я нахожусь здесь и сейчас, я смотрю на Вас, и я ни о чем больше не думаю, я полностью, 100 % присутствую здесь, в этой студии. Я пью кофе, я слушаю Вас и отвечаю на Ваши вопросы. И у меня нет никаких, знаете...
Наталья Урмацких:
Это чувствуется, потому что от Вас энергия идёт такая.
Светлана Камынина:
Нет веера такого, вот здесь опоздали на эфир, кстати, Вы понимаете вот этот ком. Вот это есть, это великий, кстати, такой навык, отрубать в себе вот этот бесконечный какой-то хоровод мыслей, вот эти пластинки, которые крутятся, раз и сконцентрироваться. То есть дрессировать, вообще, ум, на самом деле, ум, как и мускулы, как и мышцы, его можно натренировать. И заставить себя думать о том, о чем ты хочешь и не думать о том, о чём ты не хочешь.
Наталья Урмацких:
Давайте уж коли мы всё таки встретились сегодня с актрисой, чуть чуточку про Ваши работы театральные, может быть, киноработы, над чем Вы сейчас работаете, и что у Вас в ближайшем будущем ждёт. Мне очень интересен Ваш опыт работы в иммерсивном шоу, например.
Светлана Камынина:
Да, это мне это тоже очень интересно.
Наталья Урмацких:
Что это такое, расскажите.
Светлана Камынина:
Я начала репетировать это был ввод в прошлом году, иммерсивное шоу «Вернувшиеся». Соответственно, вообще, immersive, это погружение, это глагол «погружаться», «погружение». Это некое театральное действие, направленное на полное погружение зрителя в атмосферу действа. Каким образом это делается. Тем, что нет сцены, как таковой, и зритель присутствует с актёром в одном пространстве. В нашем случае мы взяли особняк, Дашков переулок дом 5, и все этажи, по-моему, их там 3 и один ещё есть цокольный этаж, соответственно, 4 этажа, и на всех этих четырёх этажах одновременно происходит действие.
Наталья Урмацких:
О как, а по какой-то пьесе?
Светлана Камынина:
Да, конечно, это Ибсен, «Привидения».
Наталья Урмацких:
То есть это мистическое шоу.
Светлана Камынина:
Это исключительно мистика. Это сплошная мистика, если Вы до сих пор не были, я рекомендую Вам сходить.
Наталья Урмацких:
Да я прямо сегодня вдохновилась.
Светлана Камынина:
Атмосфера там уникальная, на мой взгляд. То есть в этом особняке воссозданы полностью все интерьеры дома 19-го века, конца 19-го века, Норвегия, костюмы, всё очень тщательно проработано, это исключительно интересно.
Наталья Урмацких:
А как зритель, он одновременно на всех этажах? Как это длится. Где начало, есть начало, есть конец?
Светлана Камынина:
Конечно же, есть начало. всех предупреждают, есть некие правила, актёров нельзя трогать и нельзя говорить. Все девайсы мы выключаем, зрители надевают маски, в масках, которые есть только прорези для глаз. Таким образом зритель закрыт. Вот это и есть четвёртая стена. То есть четвёртая стена в обыкновенном театре, это разделение сцены и зрительного зала. Здесь маска на лице зрителя, она является какой-то такой небольшой стеной. Актёры ходят без масок, ну и начинается действие. Никто ничего не знает, никто не понимает, что происходит, соответственно, зритель, то есть нет двух зрителей, которые бы посмотрели один и тот же спектакль. Ибо одному стало интересно, он пошёл за актрисой туда, а другого вдруг повлекло какой-то звук или запах, ибо там включены и запахи тоже. Например, там в цокольном этаже, он пошёл туда, вниз спустился.
Наталья Урмацких:
Но общая кульминация, какой-то финал есть для всех?
Светлана Камынина:
Да, конечно. На последнем этаже есть кульминационный финал, безусловно. Это как такая...
Наталья Урмацких:
Точка.
Светлана Камынина:
Точка, безусловно.
Наталья Урмацких:
И выход артистов на поклон.
Светлана Камынина:
Поклонов нет, но общая точка есть, безусловно.
Наталья Урмацких:
То есть человек понимает, что здесь всё закончилось. Ну, хорошо.
Светлана Камынина:
Да. Гасят свет, музыка.
Наталья Урмацких:
А Вам не страшно так близко работать зрителем. Мало ли, кто придёт в этот особняк. Ну, вот так, человек в маске, зритель, купил билет, надел маску, выключил гаджет, пришёл к Вам в комнату. И всё, Вы один на один со зрителем.
Светлана Камынина:
Нет. Один на один со зрителем, такого нет, кроме одной сцены. Она называется personal experience, это когда я беру одного из зрителей за руку, уводу, и мы закрываемся с ним в комнате, и я провожу сцену конкретно с одним зрителем, тет-а-тет. Это только единственный такой эксперимент. В основном все сцены, они, там очень много действующих лиц, и там очень много зрителей. Зрители перетекают из одной комнаты в другую совершенно свободно.
Наталья Урмацких:
Я поняла, вот это и настораживает, Вы же не знаете, кто под маской, кто пришёл к Вам на спектакль.
Светлана Камынина:
Простите, Наталья, а почему в эту сторону, вообще, зачем в эту сторону думать, в смысле?
Наталья Урмацких:
Так, интересно подумать в эту сторону.
Светлана Камынина:
Я даже не хочу думать в эту сторону.
Наталья Урмацких:
Хорошо, не хотите.
Светлана Камынина:
Нет, я имею в виду...
Наталья Урмацких:
Почему я спросила.
Светлана Камынина:
Вы кого имеете в виду, маньяки что ли какие-то придут или что?
Наталья Урмацких:
Да сколько угодно, сейчас в обществе не поймёшь, кто маньяк, а кто нормальный. Просто когда актёр играет в своей среде, на сцене, среди своих коллег, а зритель, даже если он включается в действие, он чётко знает, что он зритель, это одно. А тут совершенно новый формат, когда Вы впускаете зрителя в своё пространство, да ещё и маски на него надеваете. И вот эта психологическая, скажем так, виртуальная безнаказанность, она может к чему-то, быть предрасположением к чему-либо. Поэтому я и спросила.
Светлана Камынина:
Вы знаете, там такой удар идёт по ощущениям, ибо там всё направлено, ещё раз повторяю, там прекрасные декорации, там фантастическое освещение, звуки, там прекрасный саундтрек, который написан солистом группы Антоном Беляевым, группа как называется Therr Maits.
Наталья Урмацких:
Не сталкивалась.
Светлана Камынина:
И там не до этих мыслей. Совсем.
Наталья Урмацких:
Ну, хорошо. Ладно, на самом деле, это была маленькая провокашечка, потому что Вы сказали, что мистическое, я точно на ходу придумала Вам мистический вариант развития событий.
Светлана Камынина:
OK.
Наталья Урмацких:
Светлана, у нас время подходит к концу. Дайте нам ещё 3 минуты. Нам дают ещё 3 минуты, поэтому я Вас ещё поспрашиваю. А то я так много всего приготовила, так долго готовилась. Это мы спросили, это мы спросили. Что для Вас в жизни истина, а что нам наносное?
Светлана Камынина:
Истина, а что наносное. Наталья.
Наталья Урмацких:
Сейчас мы 3 минуты потратим.
Светлана Камынина:
Сейчас я потрачу 3 минуты на размышления. Душа.
Наталья Урмацких:
Объясню, почему спрашиваю.
Светлана Камынина:
Душа. Да, давайте.
Наталья Урмацких:
Вы работали у нас в фильме «Простые вещи». Фильм действительно о простых вещах. Собственно, это послужило толчком задать Вам этот вопрос, что для Вас простые человеческие ценности, истинные, непреложные?
Светлана Камынина:
Точно так же, как, я думаю, для большинства человек, для большинства людей. Это простые человеческие истины и то, что дороже всего. Это любовь, это доброта, это непредвзятость, это прощение. Это открытое сердце.
Наталья Урмацких:
Ещё.
Светлана Камынина:
Смирение в каком-то плане. Смирение. Я верующий человек просто, не религиозный, а верующий.
Наталья Урмацких:
Я поняла верующий, это две большие разницы, я совершенно с этим согласна и поддерживаю. Коли Вы заговорили о смирении. Актёрская профессия и смирение, оно, с одной стороны, очень тесно взаимосвязано, актёру много приходится с чем и мириться в том числе, а с другой стороны, актёр, это профессия тщеславия. Мне так кажется.
Светлана Камынина:
Есть такое, да.
Наталья Урмацких:
Амбиций. Как это сочетать в себе?
Светлана Камынина:
С удовольствием. Я всё предпочитаю делать с удовольствием, если так, коротко.
Наталья Урмацких:
Отлично.
Светлана Камынина:
Ну, каким-то образом это очень такая, знаете дискуссия, не могу сейчас ёмко как-то Вам всё это сказать, так интересно, это какая-то очень длительная, интересная дискуссия, не могу сказать. Но, в принципе, мне кажется, несочетаемых каких-то вещей, их практически нет, я имею в виду вот в этом плане.
Наталья Урмацких:
Нет, просто приходится ли Вам внутри себя с чем-то бороться именно в профессии?
Светлана Камынина:
Скажем так, не бороться, а принимать. Принимать свои какие-то амбиции, принимать свои, то же самое тщеславие, например, принимать и осознавать, да, мне хочется, да вот так и есть. Но пока, Света, пока, наверное, если этого нет, пока значит тебе это не нужно, пока без этого надо обходиться, давай посмотрим, что мы имеем, с чем нам работать дальше.
Наталья Урмацких:
Хорошо, ещё один вопрос, который я долго думала, ничем не замотивированный. Зачем женщине чувство юмора?
Светлана Камынина:
А что, женщина, это не человек что ли? А зачем вообще каждому человеку, мне кажется, чувство юмора необходимо, наверное, мне кажется, каждому человеку, ибо это спасательный круг. Чувство юмора, вот это мой был опыт, спасает там, где может не спасти даже огнестрельное оружие.
Наталья Урмацких:
Согласна, есть такие ситуации в жизни.
Светлана Камынина:
Знаете, вовремя можно так пошутить, и жизнь может повернуться совершенно в другую сторону. Это я, конечно, сейчас такие острые моменты исключительные взяла, но я чрезвычайно ценю в людях чувство юмора. Причем даже, знаете, это конечно плохо, но вот какие-то суждения о человеке или как-то интуитивно я принимаю то или иное решение по поводу, например, того или иного человека по тому, как он шутит, это о многом говорит мне, по крайней мере.
Наталья Урмацких:
Согласна, а самоирония, она нужна женщине?
Светлана Камынина:
Ещё раз повторяю, а женщина что. не человек что ли? Нет, давайте, знаете, «человеческое изделие женского рода» был какой-то такой фильм, фильм был какой-то такой странный, фантастический.
Наталья Урмацких:
Нет, но у нас же есть теория, что у нас мужчины с Марса, а женщины с Венеры. Поэтому я сейчас чётко разделяю, мальчики к мальчикам, девочки к девочкам.
Светлана Камынина:
У меня нет такой теории, но, безусловно, конечно, каждому человеку, чтобы комфортно себя чувствовать, вот это небольшая такая, это называется - не относись к себе всерьёз. Не надо относиться к себе всерьёз.
Наталья Урмацких:
Все самые жуткие вещи в этом мире происходили с самым серьёзным выражением лица, не дословная цитата.
Светлана Камынина:
Да, это такой буфер, это всегда помогает сохранять некую степень адекватности, и вот такая немного отстранённость. Это же, как самоанализ такой небольшой, и это всё время надо проводить. Ой, опять я здесь ступила, какая я хорошая девочка.
Наталья Урмацких:
Про адекватность это Вы хорошо сказали. Вы считаете неадекватность.
Светлана Камынина:
Вы считаете себя адекватным человеком, было бы здорово, если бы ты сейчас спросила, а вот насколько Вы себя адекватным человеком считаете.
Наталья Урмацких:
В общем-то, я к этому и веду. Считаете ли Вы неадекватность заразной.
Светлана Камынина:
Заразной?
Наталья Урмацких:
Можно ли заразиться всеобщим сумасшествием?
Светлана Камынина:
Нет, мне кажется. Вы знаете, то есть смотрите, сейчас в 2 словах, это часы, нам осталось сколько, 2 секунды или 3?
Наталья Урмацких:
5, 3, 2 минуты.
Светлана Камынина:
2 минуты, смотрите, это очень хороший вопрос, мне он очень нравится. Что такое неадекватность. С моей точки зрения, что такое неадекватность. Это неосознанность. Вот есть, как Вам сказать, люди, вот они как будто спят, понимаете. А есть некоторые люди, они, например, просыпаются. Вот я осознаю, как мне кажется, я всё-таки в стадии уже пробуждения, я уже, можно сказать, один глаз уже продрала. Ух ты, как тут интересно оказывается, ёлки-палки, как здорово. Пока, что это значит, спящий, просто категоричность суждений, некая зашоренность. И вообще, люди, категоричность, это же признак глупости, понимаете. Вот которые так железобетонно держатся за свои предрассудки, какие-то устои, непонятно кем и когда выложенные и заложенные вот эти все паттерны отжившие. Я вот это называю какой-то неадекватностью, понимаете. Когда человек говорит какими-то шаблонами, когда очень явственно, если бы у него была прозрачная черепная коробка, видно, что там очень всё параллельно идёт и перпендикулярно. У нас же там всё извилисто, понимаете. Вот это для меня, в принципе, какая-то степень неадекватности. Но как я поняла, а как ей заразиться, если уже один глаз продрался, скоро и второй откроется. Я уже не могу туда вернуться. Туда нет возврата.
Наталья Урмацких:
Но есть же люди, которые всю жизнь спят. Вот сон разума, который порождает чудовищ.
Светлана Камынина:
Вы знаете, есть, и пусть спят и, как говорится. А вот разбудить, это нечеловеческое дело, мне кажется, космос может разбудить.
Наталья Урмацких:
А творчество, а искусство?
Светлана Камынина:
Так это всё инструменты. Это всё инструменты. Конечно, может.
Наталья Урмацких:
Я желаю Вам с Вашими инструментами всех, всех переразбудить.
Светлана Камынина:
Спасибо, я этим и занимаюсь, спасибо большое, Наташа.
Наталья Урмацких:
Увы, кончается совсем наше время, все наши резервы, спасибо Вам большое, Светлана, что пришли.
Светлана Камынина:
Вам спасибо.
Наталья Урмацких:
В эфире у нас была Светлана Камынина, я надеюсь Вас увидеть в скором времени в новых работах, и ещё раз позову, если согласитесь, в гости.
Светлана Камынина:
Да, конечно.
Наталья Урмацких:
Поговорим уже поплотнее.
Светлана Камынина:
Серьёзно. Как женщины.
Наталья Урмацких:
Как женщина с женщиной.
Светлана Камынина:
Хорошо, спасибо.