Ирина Матысяк:
Добрый день, дорогие друзья! В эфире программа «Полилог», ведущая – Ирина Матысяк. Сегодня у нас в гостях Александр Александрович Шилов – русский художник-пейзажист, член-корреспондент Российской академии художеств. Здравствуйте, Александр!
Александр Шилов:
Здравствуйте!
Ирина Матысяк:
И как всегда мы начинаем с детства. Это такая традиция в нашей программе. Скажите, пожалуйста, то, что вы родились в семье художника и стали художником – это генетическая предопределенность или были какие-то другие мотивации к тому, чтобы стать художником?
Александр Шилов:
Вот здесь интересная история. Звучит она следующим образом. Когда у меня в детстве спрашивали: «Кем ты хочешь стать?», я говорил: «Всем, кем угодно, только не художником». Я видел, как отец работает, я видел, как мама работает по ночам. Она ведущий график-плакатист была в те годы (в 80-е). Вообще, блестящий портретист. И по ночам она работала. Я видел, какой это труд. Вот реально просто. Сказать слово «каторжный» – наверно, тоже несравнимо. Это действительно очень тяжело. Художник не может где-то присутствовать, тусоваться. Ему надо постоянно поддерживать форму, как спортсмену. Только еще плюс ко всему этому, нужно себя духовно развивать для того, чтобы было то содержательное зерно, которое ты передаешь посредством своего произведения. Это уже еще, так сказать, работа более колоссальная и тяжелая, это самовоспитание и опять же духовный рост, о котором я сказал выше. Вот смотрите, мы каждый год ведь смотрим фильм «Ирония судьбы или С легким паром!»
Ирина Матысяк:
Да.
Александр Шилов:
Это произведение кинематографа, будем его так называть. Почему каждый из нас постоянно, ну, большинство, я думаю, что подавляющее большинство, смотрит этот фильм с радостью каждый год, под Новый год? Потому что ты открываешь там все новое, новое, новое, новое и новое. А ведь это новое откуда взялось? От того содержания, которое туда привнес кто? Режиссер Рязанов Эльдар Александрович. Вот подобное что-то и должно происходить с произведением искусства, то есть с картиной изобразительной. Чем художник содержательнее, тем больше он скажет посредством своей живописи. Поэтому задача не из легких, плюс, еще раз повторюсь, что технический труд уровня рисования, композиции. Это высочайшая, так сказать, школа, которую нужно постоянно, постоянно, постоянно поддерживать.
Ирина Матысяк:
Ваш путь в искусство был путем искания. Вы занимались спортом, причем каратэ и тяжелая атлетика. Это, в общем, мне кажется, как-то достаточно далеко от изобразительного искусства. Потом, я знаю, что вы занимались музыкой. Даже хотели профессионально связать свою судьбу с музыкой. Вот как так получилось, что все-таки выбор пал на изобразительное искусство?
Александр Шилов:
Как вы и сказали, сработали гены. Потому что как-то я в начале 90-х годов, посмотрев на, в общем-то, окружающую природу, реально заплакал. То есть меня настолько сильно, в общем-то, взяло за душу, тронуло за сердце, что без слез я не мог смотреть на природу. Я понял, что я, видимо, родился пейзажистом. Потому что до этого мне очень нравилось писать этюды с пейзажами. Но я брал только состояние природы, а вот чтобы услышать, именно услышать в природе ее содержание и вдруг оно уровнялось с моим. И вот тут вот пошли слезы. То есть это было откровение, открытие, и я понял, что мое призвание Богом на этой Земле – это писать именно нашу природу.
Ирина Матысяк:
И поэтому вы выбрали пейзаж. Скажите, пожалуйста, пейзаж все-таки это сложный жанр для того, чтобы быть популярным.
Александр Шилов:
Он более чем сложный. Я могу даже процитировать слова Крамского, постараться. Он сказал так: «Пейзаж – это самое тяжелое из того, что вы можете приобрести в искусстве и чем заниматься». Потому что в портрете: если человек похож – портрет удался. В композиции есть сюжет. Сюжет есть – есть композиция. А вот в пейзаже есть и портретируемая местность (деревья и т.д. и т.п.) и образы (это как в портрете). Видите, как. То есть там есть все. И плюс композиция – есть сюжет. Потому что просто написать прудик и березку – это каждый как бы может. Это школьные годы. А чтобы пейзаж разговаривал со зрителем – это нужно передать ментальность места, менталитет и ту мелодию, которая именно в этом месте, чтобы если я, например, пишу Сокольники, чтобы люди говорили, что это не Перово, не Измайлово, а это именно Сокольники. Вот эту энергетику передаешь и этот рассказ, который несет за собой именно эта местность, эту поэзию, музыку. Это очень важно. Поленов как-то сказал Левитану: «Давай поклонимся этому лопуху». Вот, казалось бы, сейчас это если скажи кому-то – скажут: что-то там, видимо, так сказать, помутнение сознания и т.п. Ничего подобного. Просто большая, огромная, всеобъемлющая любовь к Родине через приятие природы.
Ирина Матысяк:
Что для вас Родина?
Александр Шилов:
Родина – это земля, на которой мы родились. Этот тот энергетический огромный источник, которому ты должен служить. Должен. Именно должен. Не перекати-поле – куда-то уезжать (в Индию, еще куда-то, кланяться другим богам), а именно здесь. Здесь те святые, которые эту землю согревают и помогают народу. Сергий Радонежский, Серафим Саровский и т.д. И Покрова Богородицы над Россией. Для начала чтобы быть человеком с гражданской позицией, надо прежде всего любить свою Родину. А как ее любить? Надо ее чувствовать. А для того чтобы ее чувствовать, нужно проникать в те произведения культуры, музыки, архитектуры, живописи, поэзии, которые написаны на этой территории. Они воспевали это. И это есть зеркало. Это не фотография – это зеркало. Зеркало духовное. Понимаете? Это очень важно, потому что мы из этого все состоим. Донести это все. Я на своем примере это пытаюсь донести. Это, конечно, везде, так сказать, в современном мире натыкается на определенных людей, которые не поддерживают, в общем-то, преданное отношение к Родине, к истинному патриотизму, о котором везде говорится, а когда до дела доходит, то тебя поддерживают только тогда, когда ты уже что-то показал людям и это приняли, и все, так сказать, тебя, что называется, приветствуют, и в это время все говорят, что как тебя поддерживают. А вот пока ты борешься со всем этим, потому что очень тяжело просто организовать какую-то выставку. Это очень тяжелый труд.
Ирина Матысяк:
Скажите, пожалуйста. Я понимаю, что это будет несколько глупый вопрос. Вот выставка художнику зачем?
Александр Шилов:
Для того чтобы показывать свои произведения, доносить их до зрителя, до народа, людей, для того чтобы проводить эту тонкую работу с их сердцами и душами. Мы же смотрим. Опять же вернемся к произведениям того же Рязанова, Михалкова, Меньшова. Мы же смотрим это все глазами. Мы получаем эту информацию. А художнику-то как ее показать, если он картину напишет, и будет она у него стоять в мастерской или в квартире перед носом? А кому же он тогда ее писал? Он ее пишет людям.
Ирина Матысяк:
В галерее, пожалуйста, в музее.
Александр Шилов:
А как музей? Вы возьмите что-нибудь из работ и придите на порог музея или галереи. И что вам, сразу вам выставят что? Счет. Если демонстрация, – значит, сколько это будет стоить. Если музей – надо еще за служить, чтобы тебя повесили в музей. Вот так вот.
Ирина Матысяк:
Как живется современным художникам?
Александр Шилов:
В борьбе.
Ирина Матысяк:
В борьбе с кем и за что?
Александр Шилов:
С самим собой и с социумом, который, так сказать, живет в определенной системе, в определенной, как вам правильно сказать, так это звучит, в общем, определенные взаимоотношения социальных пластов людей. И они непростые, они конкурирующие, образующие. И художнику сейчас пробиться, не имея какой-то поддержки крайне тяжело.
Ирина Матысяк:
А какая поддержка должна быть художнику?
Александр Шилов:
Прежде всего, она должна быть материальная. Почему? Не секрет, что для того чтобы мы жили, нужна пища.
Ирина Матысяк:
Естественно.
Александр Шилов:
Мы же не пойдем с пустым кошельком за хлебом и за молоком, правильно? А художник для того чтобы осуществлять свои замыслы и передавать свои эмоции и ощущения, он должен, прежде всего, пойти за материалами: купить краски, купить кисти, купить подрамник, холст. Все это стоит совсем неприличных денег, как это было при Советском Союзе. Это можно было купить. И это не вызывало никакое, так сказать, критических отторжений в связи с экономикой, проводимой по отношению этих товаров. А сейчас, если вы придете в тот или иной салон, вы просто, у вас, так сказать, глаза из орбит могут вылезти от тех цен, которые предлагаются в условиях рыночной экономики на сегодняшний день.
Ирина Матысяк:
Наверно, они как-то и компенсируются продажами?
Александр Шилов:
Для этого должно быть очень культурное общество – для того чтобы продавать те или иные вещи. Понимаете? То есть сколько ты вкладываешь туда – это несоизмеримо с тем запросом на потребление, которое может дать обычный человек, проживая в глубинке или проживая в Москве. Его зарплаты не хватит, чтобы просто покрыть те расходы, которые художник привнес, создавая то или иное произведение.
Ирина Матысяк:
А государство помогает?
Александр Шилов:
Кому-то, наверно, помогает.
Ирина Матысяк:
Я знаю, что у вас выставки проходят в Дагестане, в Чечне, то есть по российским регионам. Вы их сами организовывайте?
Александр Шилов:
Абсолютно точно.
Ирина Матысяк:
Или вам государственные какие-то структуры?
Александр Шилов:
Нет, никаких государственные структуры мне не помогает.
Ирина Матысяк:
Я видела в Интернете вашу фотографию с Кадыровым.
Александр Шилов:
Да.
Ирина Матысяк:
То есть он вам не помогал? То есть он просто пришел на выставку?
Александр Шилов:
Нет, почему? Там этим занимался министр культуры.
Ирина Матысяк:
Все-таки министр культуры.
Александр Шилов:
Да. Министр культуры, который меня приглашал, который меня расселял, так сказать, обеспечивал проживание на территории. И, в общем-то, поддержка осуществлялась через Министерство культуры Чеченской Республики. Мы сейчас, я так понял, говорили о том, помогает ли государство в финансовой поддержке художникам?
Ирина Матысяк:
Да.
Александр Шилов:
Такого пока еще я, видимо, не заслужил. Ну, всему свое время. Государству виднее, когда, так сказать, кого поощрять.
Ирина Матысяк:
Давайте к творчеству. Скажите, пожалуйста, каким образом вы выбираете себе тот образ, который вы будете сегодня, ну, условно, сегодня писать?
Александр Шилов:
Образ России. Он настолько многогранен, насколько талантлив человек, проживая в России. Русские люди – очень талантливые люди. И они многонациональный народ. И этот рассказ может быть бесконечен, на самом деле.
Ирина Матысяк:
Я думаю, что мы можем, наверно, показать кое-какие работы. (…12:34) Художник относится к своему позиционированию на просторах Интернета.
Александр Шилов:
Почему? Многие этим занимаются. Просто, к сожалению, я, наверно, единственный, кто так плохо относится к этому. Все остальные, если наберете сайт: все у них причесано, все красиво, здорово, подано с уважением к людям. А я вот, получается, такой нерадивый. Не успеваю заниматься этим.
Ирина Матысяк:
Нет. Мне кажется, что вы занимаетесь несколько другим, а этим должен заниматься, наверно, какой-то менеджер.
Александр Шилов:
Наверно. Скорее всего.
Ирина Матысяк:
Специально обученный человек.
Александр Шилов:
Да.
Ирина Матысяк:
Вот вы проснулись утром, и вдруг вы поняли, что вот вам нужно идти писать пруд Сокольники. Или как это приходит вот это вдохновение, вот этот образ, который вы хотите написать?
Александр Шилов:
Все по-разному. Вот это слово «вдохновение», «муза» и т.д., оно настолько, скажем так, ну, оно никак не связано. Вот что такое вдохновение? Рождается оно трудом. То есть нужно время трудиться. В труде возникнет тогда и та вдруг волна, на которой, ты понимаешь, что ты сейчас все это можешь сделать. Если не трудиться – оно не возникнет. Иногда бывают сюжеты в природе, которые тебя цепляют так сильно, что тебе есть что сказать, оно вдруг уравнивается с тобой внутренним, ну, с твоим содержанием. Вот тут тебе тоже проще, потому что ты через этот образ, через эту композицию, так сказать, свой рассказ трактуешь в своей живописной манере. Это вот так есть. Как правило, картина рождается очень быстро. Например, картина «Осень» (вы сейчас тоже показали) писалась четыре дня, но чтобы ее повторить (авторский повтор сделать) я на нее потратил около года. Понимаете? Вот за четыре дня создалось произведение, у которого реально, и по-настоящему оно трогает сердца, и люди плачут. Это правда абсолютнейшая. У меня очень много отзывов, и там все это тоже написано. И есть даже видеозаписи. Значит, что-то я донес такое, когда осень догорающая, когда вот эта драматургия. Вообще, для художника очень ценна, для поэта, видимо, для композитора, драматургия, потому что на этом стыке, на изломе рождается некая искра, которая способна общаться со зрителем, то есть растопить все его поверхностные маски, тот бесконечный быт, борьба за жизнь, за выживание и т.д. и т.п. И вдруг вот эта искра, она пробивает человека, он замирает, и даже, так сказать, трогает до слез. И за этим я наблюдал неоднократно, и это, наверно, та благодарность, о которой можно только мечтать художнику реально.
Ирина Матысяк:
Вы живете в нашем времени.
Александр Шилов:
Да.
Ирина Матысяк:
То есть вы наш современник. У нас сейчас время жестких информационных потоков и одновременно, так сказать, время расцвета современного искусства. Вот пейзаж – он современен?
Александр Шилов:
Пейзаж вообще без времени. Пейзаж он и есть пейзаж. Это все равно что спросить: человек современен или нет? Человека создал Бог. Так же и Господь создал и природу. И, как древние говорили, и я поддерживаю, это очевидно, что природа – это вообще Бог вокруг нас. Этот тот эфир, в который мы свои эмоции, свои мысли, свои какие-то чувства превозносим. И что мы туда, так сказать, посылаем, то к нам и возвращается. То есть это мыслящая субстанция – вообще вся природа. Вспомните фильм «Солярис» у Тарковского. Это все, об этом шла как раз там тоже, в общем-то, ода об этом была: о устройстве, о смысле жизни. Так и здесь. Поэтому пейзаж всегда актуален. Другой вопрос – добросовестности отношения к своему труду, к той школе, которая заложена в культуре. И, слава богу, в России заложена глубочайшая школа передвижничества в виде пейзажного направления, родоначальником которого был Саврасов. Первый лирический пейзаж его – «Грачи прилетели». С этого пошло очень много-много-много новых открытий. Ромадин. Фешин. Это гениальные, великие художники. Уже позже – Лактионов, Щербаков. Это наши метры. Это наше все. Или Поленов со своими пейзажами. Вспомните. Или Крамской. «Христос в пустыне», где задействован пейзаж, но вот фигура Христа, где просто даже в сжатых руках передано переживание за весь народ, за весь мир, за будущее. И одни только. Вот просто вырезать кадр с руками – это такой глубочайший рассказ. А что там говорить о его глазах и т.д. Вы понимаете, чтобы такое написать, надо не только быть частью этой живописи, этого эгрегора, как угодно называйте, но служить этому просто вот с чистейшей совестью и с мощнейшей самоотдачей. И, конечно, не каждый человек готов на это. Поэтому приходится выдумывать всякие -измы.
Ирина Матысяк:
Какие?
Александр Шилов:
Абстракционизмы, кубизмы. В общем, этих -измов очень много. Потому что чтобы трудиться, нужно самопожертвованием заниматься, чтобы этому служить – вот это самое главное слово. А чтобы не служить. Один торгует честно, другой ворует. Вот это, я считаю, воровство. Человек не научился ни рисовать, ни писать, ничего, и говорит, что он так видит, как принято. Это называется «прохиндиада», которая приводит все наше общество к мракобесию, к убийству души человека. Потому что дети, смотря на это безобразие и безумие, особенно вот это все: эпистоляции и т.д. и т.п. Когда эта крышка унитаза, так сказать, прибита к стене, там еще люк канализационный, еще что-то, кишки вывороченные, и когда это все стоит миллионы, – это целая политика по подмене ценностей. Это очень серьезная работа над Россией происходит, над всем миром. Это определенные силы, естественно, небожественные, пытаются умертвить душу, свет, просвещение, сделав там, так сказать, такую определенную работу по расслоению общества. Потому что когда дети, или же даже коллекционеры, или бизнесмены, которые вообще не понимают, что такое живопись и т.д., им нужно вкладывать деньги – они вкладывают в то, что раскручено. А раскручено то, что им предложено в красивой обертке. «Крик» или «Поцелуй милиционеров» – это, по сути, баловство, хулиганство, и стоит оно много миллионов. Как «Квадрат» Малевича, который служил сатане. Это уже все прописано, об этом была передача по культуре. Это сатанисты, которые вытирали об Христа при входе ноги. И сам же его ученик (Кандинский) предал его, то есть там как змеи в банке друга перекусали, попредавали. Ничего оно не стоит. Это было. Вот что такое «Квадрат»? Это новая форма для, скажем так, для квартиры, вот просто, понимаете, оформление, как это правильно сказать.
Ирина Матысяк:
Интерьерное.
Александр Шилов:
Интерьерная вещь, да, не более того. Понимаете? И когда люди.
Ирина Матысяк:
А мне кажется, что сложно такую вещь повесить у себя в квартире.
Александр Шилов:
Но он же эту вещь повесил идеологически – в красном углу вместо иконы. Вот в чем дело. Ну и делайте выводы, что это такое. И пока мы это все, я не знаю, каким даже словом это все безобразие, безумное, убрать. Мы теряем поколение в связи с вот этим направлением. Мы их теряем. Потом вырастили искусствоведов, которые это все поддерживают. Специально растили. Двадцать пять лет растили тех, кто: хорошее и настоящее, которое способно развивать душу – это ерунда и трехкопеечная вещь, а вот всякие кубизм (-изм) – это здорово, это стоит денег. Над этим стоит пригласить пять переводчиков, чтобы они рассказывали тебе, что там изображено. Ну как можно убивать поколение детей, которое вообще без понятия? Вот представляете «Март» Левитана с его запахом, с лошадкой? Помните картину?
Ирина Матысяк:
Да, конечно.
Александр Шилов:
В ней вся душа России, понимаешь, заключена. И что-нибудь повесьте из вышеизложенных товарищей. Дело простое. Революция была в 1917 году. Нужно было сменить монархический строй на дьявольский строй «красных». А в культуре то же самое проделать: убрать передвижничество, убрать наши, так сказать, фундаментальные знания и культуру и сделать подмену на вот эти вот -измы. Вот, собственно, и все, что успешно было проведено.
Ирина Матысяк:
Ну там был, вообще, один -изм.
Александр Шилов:
На это было Америкой потрачено порядка нескольких. Я сейчас не буду точно говорить, чтобы не ошибиться. Есть специальные люди, которые все это знают. Ни один миллиард долларов был вложен во внешнюю политику по трансляции вот этого безумия на весь мир.
Ирина Матысяк:
Вообще, в советское время мы-то были достаточно закрыты от всяких (…22:25).
Александр Шилов:
Ну вы же помните, как Хрущев выступал: «Это шо за абстракционизм? Я вам щас тут устрою». Ну вот Хрущев повыступал, а потом все-таки эти силы и нечистоты взяли, в общем-то, музеи штурманули, повесили все это на стены. И вот дальше всеобщий обман пошел и поехал. Вот так вот мы и живем.
Ирина Матысяк:
А в чем состоит миссия художника?
Александр Шилов:
Миссия художника, она такая же, как и у любого творческого человека, – это преподнести питание душе человека. Питание. Мы с вами питаемся: мы едим омлет, сосиску, еще что-то, мясо.
Ирина Матысяк:
Для тела.
Александр Шилов:
Мы питаем тело, правильно? А питать-то душу что должно? Это театральные постановки, это музыка. Эдуард Артемьев, Рыбников, Таривердиев, Зацепин, Крылатов. Это питание души человека. Поэтому это настолько важно – нести ответственность за то, что предлагаешь на суд зрителю. Это огромная ответственность.
Ирина Матысяк:
Безусловно.
Александр Шилов:
Огромная. Так вот, то, о чем мы говорили выше, – это безответственность. Это преступная безответственность. Вот и все.
Ирина Матысяк:
По идее, так сказать, с экранов телевизоров мы все говорим о том, что должны быть духовные скрепы, что должна быть определенная национальная идея и т.д. . Мне кажется, что в этой связи государство должно поддерживать, так сказать, все, что способствует.
Александр Шилов:
Конечно. Если те, кто служит государству в виде власти по вертикали, – они патриоты и культурные люди. В таком случае то, что вы сказали, эта формула, будет обязательно работать. А самое главное, чтобы еще все жили по совести. А вот с этим проблемы.
Ирина Матысяк:
Может быть, тогда с духовностью проблемы, внутри.
Александр Шилов:
Это и есть. Если человек живет, даже если он коммунист, по совести, – он будет честным человеком и порядочным, даже если он не будет ходить в храм. Он все равно будет. Все равно коммунисты взяли самое лучшее из православия. Они взяли те вещи: не воруй, не укради и т.д.
Ирина Матысяк:
Ну да.
Александр Шилов:
По сути, они только заменили мощи святых на исторического персонажа Владимира Ильича, и они до сих пор на Красной площади покоятся. То есть весь институт они просто вот так вот, предложили другой. И молились все, естественно, на те портреты, которые вожди, которые, в общем-то, нас сподвигали на реализацию вот этого плана развития коммунистического строя, на движение вперед, быть лучшими из лучших. И, кстати, в этом мало чего было, на самом деле, плохого. Другой вопрос, что нужно было больше, хотя бы или столько же, давать возможность человеку, если он верующий, то не осуждать, не смотреть косо и чтобы он. Как мне рассказали. У меня друг есть. Он немножко постарше, года на четыре. Ему где-то в районе 50 лет. И когда он служил на Украине, с него крестик срывали. Это были 80-е. То есть уже тогда вот эта ненависть была к христианству, к православию. Понимаете? Уже тогда. Это 80-е годы, представьте себе. Потрясающе.
Ирина Матысяк:
В 80-е годы нельзя было в храм ходить.
Александр Шилов:
Почему? Можно было. У меня дедушка был настоящий коммунист. И самый, в общем-то. Очень известный человек, который брал банду «Черная кошка». (…25:57) Евгений Михайлович. Своим воспитанием я обязан ему. Своим стержнем патриотизма и любви к Родине я обязан ему. Он двадцать лет, после того как в ВЧК, КГБ отслужил, его пригласили в Кремль. Он двадцать лет готовил курсантов Кремля. «Белая косточка».
Ирина Матысяк:
Кремлевских.
Александр Шилов:
Кремлевских курсантов, да. Это перешло потом в 9-ое Управление. Вот этот человек, с которого брали все пример, уж действительно коммунист коммунистом, он всегда, когда на ночь, ложился спать, он молился перед крестиком. Такой был крестик у него, где-то сантиметров 30. И мне всегда говорил: «Запомни, чтобы не было в жизни, Господь все видит, и он есть». Так что, представьте себе. Просто кто был со светлой душой, я думаю, он оставался с ней. Кто был перевертышем (предателем) – это наблюдалось уже тогда, в 80-е. Поэтому расцвет таких людей в 90-е пришел, когда нам предложили опять поменять ценности, и такого рода перевертыши начали, так сказать, занимать устойчивые позиции в обществе, в политике, собственно говоря, и везде. Так что всегда есть настоящее и их подделка. Можно носить изумруд, кольцо с изумрудом своей жене подарить, а можно с бутылочным стеклом, сказав, что это изумруд. Правильно? Вопрос чего? Совести.
Ирина Матысяк:
Это интересная тема – по поводу настоящего и подделок. И мне кажется, что в изобразительном искусстве она очень актуальна, на самом деле, сейчас. Потому что есть выставки, которые собирают толпы народу. И я думаю, что там большинство не знает, на что они идут. Они не знают, что это такое, им всем нужно, но тем не менее все идут, потому что это модно. А есть выставки, которые, в общем, проходят незамеченными. Скажите, пожалуйста, что нужно сделать для того, чтобы, скажем так. «Популяризировать» – это нехорошее слово.
Александр Шилов:
Донести. Массово донести.
Ирина Матысяк:
Массово донести. Причем, мне кажется, я, может быть, сейчас скажу крамольную вещь, но пейзаж – он, в общем, настолько интерьерный, что, в принципе, так сказать, его любой человек может себе позволить и может понять, стоит ему это дома вешать или нет. И что странно – что он не пользуется такой популярностью. Вот что надо сделать для того, чтобы массово люди узнали о художнике, о пейзаже?
Александр Шилов:
Я не менеджер, конечно. Такие тонкости не могу сейчас так просто.
Ирина Матысяк:
Ну, вы профессионал. Профессиональный художник.
Александр Шилов:
Но, в любом случае, для того чтобы было массово, нужно создать информационный повод. Нужно, как многие делают, приглашать каких-то известных лиц куда-то, на этих лиц как раз придут остальные люди посмотреть. Если уж не на картину, делают так, а смотрят на тех людей, которые приходят. Придет Владимир Вольфович Жириновский, например, на выставку. Следовательно, даже если художника этого никто не знает, будут как бы смотреть на него и косвенно изучать художника. Правильно же? То есть вот такие маркетинговые ходы, которые я называю «ниже пояса», по-любому, потому что это к дело не относится. Это все такая фикция, прохиндиада.
Ирина Матысяк:
Вообще, по идее-то, люди должны на выставку идти – смотреть художника.
Александр Шилов:
И, конечно, это должны показать по телевизору, в новостях, что там-то проходит выставка. Это должно озвучивать радио. Это все должно работать как единый механизм. Если вы захотели кушать – буркнул желудок. Понимаете? Так и здесь. Если художник ценный – его надо поощрять. Государство должно наблюдать за теми выдающимися художниками, которые служат Родине, у которых высокий уровень их мастерства и т.д. Не сам художник должен доказывать везде, биться головой об стену, что он хороший (это унизительно и просто отвратительно), а конечно, этим должно заниматься государство. Как в советское время: выхватывали тех, кто выдающимся был. Понимаете? Его поощряли, его посылали на БАМ, на границу: писать передовиков производства, отличников погранзаставы или еще каких-то родов войск или выдающихся деятелей. Посмотрите, чем занимался Дом Дружбы. Он же был просто напрямую связан с Союзом художников, где была секция графиков, секция портрета, живописная секция, скульптурная секция. И они все делали работы для чего? Для того чтобы, когда дипломат выезжал в ту или иную страну либо к нам кто-то приезжал, передавались вот эти вот подарки. А в этих подарках, как я уже говорил, всегда я привожу пример, что заложена душа нашей культуры, нашего менталитета. И тогда чем больше мы привнесли в то или иной государство, и оно. Например, сидит, грубо говоря, сам президент Америки, или там посол Америки, а у него на стене русские березы висят. Ему проще понять нас.
Ирина Матысяк:
Он не повесит.
Александр Шилов:
Ну это образно, я имею в виду. Понимаете? Образно. Так или иначе, оно влияет. И мир, как-то оно держалось это все. Для того чтобы, видите, вот этот узелочек разбить, разрезать на куски, разорвать, веник сломать, понимаете, совокупность веток, все это переломать. Чем занимались в 90-х? Это все было попереломано, чтобы отрезать нас, оторвать, распродать все, приватизировать, как правильно сказали, прихватизировать, все это, абсолютно безбожно, без всякой боязни вообще. Ни народа, ни Бога, никто ничего не боялся. Самое главное, что предали собственные семьи, потому что за грехи воровства отвечать их детям: болезнями и т.д. и т.п. Не только болезнями, еще страшные вещи вообще в роду начинаются. Они этого не понимают. Они живут для себя. Для себя, для себя и для себя. А художник, поэт, режиссер – это те люди, которые раздаривают себя, они вкладывают душу в свое произведение. Почему они рано уходят? Потому что они – как леденец: все, нет его, одна палочка остается и все.
Ирина Матысяк:
Скажите, пожалуйста. Я знаю, что недавно вы были в Бахрейне. Недавно вы общались с королевской семьей и т.д. Вам кто-то помогает или вы это делаете?
Александр Шилов:
На общественных началах.
Ирина Матысяк:
Это как ваша социальная миссия?
Александр Шилов:
Да, это моя гражданская позиция.
Ирина Матысяк:
Удивительно.
Александр Шилов:
Я тоже этому очень сильно удивлен, да.
Ирина Матысяк:
Можете чуть? У нас уже времени не так много осталось. Можете рассказать? Вы приехали в Бахрейн к королю и т.д. Как вы считаете, успех вашей миссии заключался в чем?
Александр Шилов:
Я вам могу ответить на этот вопрос только лишь одним. Все, что от меня зависело, я сделал. Добросовестно. Полгода было, так сказать, по времени писалось произведение короля с его внуком. И я вам так скажу.
Ирина Матысяк:
То есть это был портрет?
Александр Шилов:
Да, это был большой групповой портрет. В истории искусства таковых практически нету. Это очень серьезное достижение. Для меня это был как большой экзамен: умею я что-то, не умею. И я вам так скажу. Ответ просто короток и ясен. Ни одно средство массовой информации об этом не написало.
Может быть, просто они не знали?
Александр Шилов:
Конечно, не знали. Все знали. Весь так называемый пресс-релиз был разослан везде и всюду об этом. Потому что когда об этой акции узнали, то мне было предложение, что давайте мы это разошлем, потому что это просто суперновость. Все то же самое, все как, вы знаете, когда у меня трижды картины выставлялись на Международной космической станции. Это не пиар. Это то, что меня попросили сами космонавты. И эта новость, в общем-то, достаточно мощная для культуры и для всего, и результат был такой же, как вот с этим королем. Понимаете?
Ирина Матысяк:
Вообще странно.
Александр Шилов:
Нет, ну мне предлагали платить деньги – мы покажем все это везде. Но там такие суммы, которые вряд ли поднимет любой художник.
Ирина Матысяк:
А скажите, пожалуйста, вы не думали о преподавании? Ваша мама – она же гениальный педагог.
Александр Шилов:
Мама да, низкий поклон ей. У нее очень мощные ученики, которые сейчас являются гордостью России. Наш культурный фон. Настоящий. Ни подлинный, ни какой-то там наносной, распиаренный. Это настоящие классики современного искусства. Понимаете как? Я вам так скажу. Если я буду заниматься преподавательством, а я им время от времени, в любом случае, занимаюсь, когда ко мне приводят каких-то детей, спрашивают, чем помочь, уроки, показать, рассказать, продемонстрировать, сделать мастер-классы. Это то, чем я занимаюсь в регионах. То есть по-любому я этим занимаюсь, но так чтобы этим заниматься изо дня в день (преподаванием) – у меня просто, к сожалению, тогда не будет оставаться времени на то, чтобы я что-то создал свое, для того чтобы оно также как-то развивало общество – с моей подачи с какой-то, в меру моих возможностей, способностей. Поэтому, наверно, может быть, я к этому когда-нибудь приду, когда уже, так сказать, невозможно будет по тем или иным причинам столько сил, душевных и физических, тратить на создание каких-то произведений. Может быть, к этому еще подойдем. Там как Бог даст. Тут уже мы не знаем.
Ирина Матысяк:
Господь управит.
Александр Шилов:
Да, Господь управит: когда, в какое время, так сказать, осуществлять такой вот путь мой дальнейший. Поэтому видно будет.
Ирина Матысяк:
Ну что же, дорогие друзья, с нами был Александр Шилов. Александр, я хочу пожелать вам больших успехов.
Александр Шилов:
Спасибо.
Ирина Матысяк:
Больших творческих свершений в вашей нелегкой работе. И я хочу, чтобы ваше имя было так же популярно, как имена многих наших известных пейзажистов прошлого времени.
Александр Шилов:
Спасибо большое.
Ирина Матысяк:
Спасибо.