Анастасия Клименко:
Добрый день, сегодня с Вами AntiSchool, я, Анастасия Клименко. У нас в гостях Евгения Коновалова.
Евгения Коновалова:
Всем привет!
Анастасия Клименко:
Основатель научного сообщества Science Giude. И, наверное, первый вопрос, как пришла идея создания.
Евгения Коновалова:
Что такое Science Guide?
Анастасия Клименко:
Ну, да, рассказать немножко.
Евгения Коновалова:
Смотрите, мой бэкграунд, это учёный, я закончила Московский Государственный Университет, факультет биологический в 2009 году. И уже на пятом курсе работала в Научном центре неврологии. Я работала у человека, который был учёным года в Америке в 2004-м году, это было очень сильная школа. И после окончания университета перешла к нему в лабораторию. В тот момент можно было еще, работая в лаборатории, защищает кандидатскую. Сейчас же нет таких правил, надо обязательно поступить в аспирантуру после этого, сдать ещё одни экзамены, которые называются канд. минимум, и уже потом защитить диссертацию. Я в итоге сэкономила, можно сказать, на одних экзаменах, на поступлении и сдавала кандидатский минимум уже и защитилась в 2013-м году. После этого работала в лаборатории. мы создавали стволовые клетки из кожи человека и превращали их в нейроны. Это был достаточно интересный проект, он длился около трёх лет, после чего я поняла, что в России очень мало наукоемких проектов и проблема, как все считали, заключается в том, что нету денег на эти наукоемкие проекты. Как я выяснила, на самом деле, денег достаточно много, но просто учёные не умеют упаковывать свои продукты. Не умеют получать деньги под какие-то запросы не под фундаментальную науку именно, а под какие-то продукты, в основе которых лежит наукоемкая технология. Я решила создать бизнес, который будет помогать этим учёным. Решила я его таким образом. Я объединяю учёных и предпринимателей на одной площадке для того, чтобы они обменивались идеями, в течение 48 часов работали все вместе и в итоге представляли свои проекты инвесторам. Мероприятие проходит в формате хакатон. Это достаточно известный формат, он поддерживается различными IT сообществами во всем мире. И в Штатах, например, проводят круглый год. У нас есть некая сезонность, осень и весна в основном, лето и зима поменьше. Я впервые применила этот формат на научную аудиторию. Так, собственно, и получился проект Science Guide.
Анастасия Клименко:
Звучит очень просто, но всё-таки при создании были ли какие-то сложности?
Евгения Коновалова:
Да, сложностей было много. Во-первых, у меня была иллюзия о том, что помочь учёным я могу другим способом. То есть я хотела сначала создать мобильное приложение, которое было бы таким, удобным устройством для учёных и напоминало бы им о каких-то запросах на коллаборацию, публикацию новых статей по их тематике, конференции и получение грантов. Выяснилось, что, на самом деле, покупатель у такого предложения, это один, ровно один, и это журнал научный, достаточно крупный, который зарабатывает с B2C аудитории примерно 100.000 $ в год. Соответственно, если бы я, например, придумала такую бизнес модель, которая бы мне помогла зарабатывать больше и получать подписку для этих B2C клиентов, я бы платила 100.000 этому журналу, тогда всё бы работало. Но, на самом деле, я не нашла подобную бизнес модель, поняла, что это достаточно невыгодно, строить такой бизнес, мне понадобилось бы потратить около двух лет на то, чтобы привлечь всю целевую аудиторию России, это где-то 400.000 человек всего учёных. И я поняла, что я должна заниматься чем-то другим. И собственно, от мобильного приложения до организации мероприятий огромный шаг. Первое мероприятие я сделала с Высшей Школой Экономики.
Анастасия Клименко:
Когда это было.
Евгения Коновалова:
Это было летом, два года назад. У Высшей Школы Экономики был такой интерес, они хотели основать лабораторию когнитивных данных или что-то такое по поводу нейромаркетинга нейроэкономики. Это такая, достаточно новая наука, которая вполне используется уже практически и применяется. И впервые мы объединились вместе, и был такой нейрохак, хакатон по нейротехнологиям. Мы туда объединили два трека, это были нейросети, то, что связано больше с математикой, и нейроинтерфейсы, то, что связано больше с наукой о функциях мозга.
Анастасия Клименко:
Я так понимаю, уже Csience Guide существует два года, так что, думаю, можно говорить и о достижениях. Что бы ты выдвинула, чем гордишься, что уже добилась.
Евгения Коновалова:
Да, есть те вещи, которыми я бы гордилась в данный момент в плане бизнеса, то, что, например, моё первое мероприятие мы сделали практически без какого-то бюджета. Я совершенно никого не знала в этой области, я была учёным, с мозгом учёного, который совершенно не понимал ничего в монетизации. То есть мне платили мою зарплату и всё, больше я ни о чем не думала. А тут мне надо одновременно партнёров привлечь, участников, тех людей, которые бы платили деньги участникам и так далее. Это был просто такой рывок, у меня были волонтёры, у которых горели глаза от этой идеи, и которые бесплатно помогли мне это сделать. Были люди из НейроНета, это часть АСИ, Агентство стратегических инициатив, у них офис, кстати, здесь недалеко. Они познакомили меня с огромным своим коммьюнити. Это достаточно продвинутая организация некоммерческая, и у них очень много лидеров. И во главе у них стоит Андрей Иващенко, он глава НейроНета. Также там был Игорь Пивоваров, у которого есть акселератор НейроНет. Он организовал кофе-брейк на этом мероприятии. Дальше пришла компания Mail.ru во главе с Александром Горным, который предоставил список задач на мероприятии, также приз 350.000 руб. Потом я пригласила Фонд содействия инновациям, Форд Бортника, они тоже дали свой приз, всего один грант Умник, но этого было достаточно для того, чтобы ребята успешно собрались. У меня было 170 человек, это, на самом деле, мне до сих пор верится в это с трудом, потому что бывало так, что, например, мы брали настолько узкий сегмент, тематику, и всего было, может быть, человек 60 на площадке, а на первом мероприятии так много. То есть для меня это был прямо успех, я этим очень сильно гордилась. Вторая такая вещь, наверное, когда через полгода мы прыгнули из чека в 300.000 за одно мероприятие в 3.000.000. Потому что мы поняли, каким образом лучше всего собирать воронку и вообще, в принципе, зачем мы это делаем. То есть мы создаем, мы организуем хакатоны для того, чтобы создавать наукоемкие команды. То есть людей, которые делают такие мероприятия, их достаточно много на рынке, у нас много конкурентов, но часто это либо диджитал студии, которые просто привлекают клиентов таким образом и говорят, что, да, мы можем сделать такую разработку, пожалуйста, давайте мы выигрываем у Вас тендер и попутно сделаем хакатон. Это привлекает, кстати, коммерческие компании. Либо, например, есть какие-то коммьюнити или журналы, которые тоже проводят такие мероприятия, скорее, для HR директоров компании, которых просто интересует схантить разработчиков. Но наша такая генеральная идея о том, что те люди, которые занимаются хакатоном для HR, они разворовывают собственный коммьюнити. Потому что если ты отдашь какого-то топового разработчика в компанию, это значит, что он никогда не сможет построить свой бизнес, ему будут платить достаточно маленькие деньги, потому что в России разработчикам немного платят. И, в-третьих, Вы не получите наукоемкого стартапа, который смог бы завоевать весь мир.
Анастасия Клименко:
А кого проще найти, учёных или всё-таки инвесторов, или партнёров?
Евгения Коновалова:
Я бы сказала, сложнее найти учёных, которые готова делать стартап. Потому что инвесторов много, сейчас в России их много в основном непрофессиональных, профессиональных ангелов, венчурных инвесторов, которые знают, что такое классический венчур, имеют какой-то свой фокус, их тоже очень мало. Но топов компаний, которые вместо очередного Audi третьего или четвёртого вложить в стартап пару миллионов, их, в принципе, много. И это становится модным, но стартапов, которые готовы где-то прийти на питч сессию и сделать свой продукт правильно, их достаточно мало.
Анастасия Клименко:
А почему, в чем сложность?
Евгения Коновалова:
Очень многие люди стараются решить свою проблему. Вот Вам приходит бизнес идея какая? Вам, скорее всего, придет в голову идея, которая сможет решить Вашу насущную проблему, с которой Вы сталкиваетесь каждый день. Условно говоря, как сделать так, чтобы не завязывать шнурки, ботинки, придумать какую-нибудь вещь, которая сделает это за Вас. Или Вы просыпаетесь, делаете так (щелкаете пальцами), и у Вас включается свет, поднимаются шторы и так далее. То есть какая-то вещь, которая Вам бы в жизни была необходима. Но бывает так, что это только Ваша проблема, а не проблема большого количества людей. Это значит, что у Вашего продукта будет очень маленькая целевая аудитория. Соответственно, если инвестор думает, что он вложит 1 млн., условно говоря, и он хочет сделать 5х, то есть заработать через год 5 млн., то это значит, что у Вашего продукта должна быть очень большая целевая аудитория и потребность, которую Вы закрываете созданием такого продукта, должна быть очень высока.
Анастасия Клименко:
То есть, насколько я понимаю, это обычно у ученых такое своё что-то.
Евгения Коновалова:
Да, это первая история. Вторая, то, что учёные думают так: сначала я разработают суперпродукт, я сделаю так, что он будет просто идеальным. Он может разрабатывать свой продукт годами, на самом деле, то есть может два, три года потратить, дальше запатентовать этот продукт, а потом понять, что он никому не нужен и положить свой патент в стол. И это настолько классическая ситуация, особенно у нас, в России, что потрясающее, на самом деле, огромное количество таких кейсов. Сейчас Фонд развития интернет инициатив, ФРИИ очень пропагандирует такую вещь, сделать Customer discovery, Customer development, в первую очередь. То есть Вы придумали какую-то идею, спросите хотя бы 20 человек, которые вокруг Вас, испытывают ли они точно такую же потребность, и готовы ли заплатить Вам за то, что Вы закроете их проблему, решите их проблему. Даже предлагается какой-то договор просто на бумажке заключить и внести предоплату. Если, действительно, 20 Ваших друзей, пусть это даже ближайшее окружение, внесут Вам предоплату, то это значит, что, да, точно есть такая необходимость. Дальше возникает следующий вопрос. Учёный, он в основном интроверт, вот как учёный может обежать большое количество людей, настрелять денег, так можно сказать. У них есть такой ступор. Соответственно, этому учёному всё-таки нужен какой-то маркетолог или предприниматель, который понимает, что всё-таки на идее можно заработать и нужно, иначе она не привлечёт у денег. И обойдёт этих 20-30 человек сам, первых. Вот у Вас будут первые пользователи. Дальше уже с этим можно идти в какой-нибудь бизнес-инкубатор, например.
Анастасия Клименко:
Вот если говорить про Science Guide, то какие планы, какие перспективы, куда хотелось бы?
Евгения Коновалова:
Смотрите, во-первых, Science Guide, это международное коммьюнити, которое сейчас уже включает учёных, которые, в основном, это российские мигранты, которые живут в разных странах, это и Штаты, и Европа, Англия. И они помогают нам на наших мероприятиях и подсказывают, они являются экспертами. Хакатон проходит таким образом, вечером начинается мероприятие, в пятницу вечером, и в субботу, воскресенье у нас есть несколько чекпоинтов по бизнесу, по технологии и по науке. И на каждом из таких чекпоинтов у нас где-то 5-10 экспертов, как раз они являются людьми, которые уже построили свои бизнесы, в основном международные, и могут подсказать командам, что они в данный момент разрабатывают неправильно. Например, бизнес идея не очень, лучше сделать так-то, так-то. Есть такие-то Ваши конкуренты, которые это пробовали, у них не получилось. Но получилось вот это, посмотрите на них. Или, например, на последнем мероприятии был стартап, который хочет сделать так, чтобы диабетикам легче жилось. Понятно, что сейчас эта болезнь не лечится, но они предлагают такую вещь. Они предлагают создать искусственный интеллект, который определял бы уровень глюкозы в крови, и говорил бы Вам: Вам нужно вколоть себе инсулин в такой-то дозе. То есть Вы сначала делаете себе инъекцию, а потом съедаете сникерс. Эта идея, кто-то говорит, да, что есть статья, которая описывает, что это действительно можно, но я уверена, что огромное количество врачей просто встанут и скажут, что это полный бред и так делать нельзя. То есть если послушать экспертов по науке, то они скажут нет, эта идея не наукоемкая, она не взлетит. Ну, и так далее. И, фактически, комьюнити Science Guide мы развиваем для того, чтобы это экспертное сообщество, экспертное коммьюнити, которое является такой прослойкой между стартапами и бизнесом. У очень многих компаний есть проблемы с тем, чтобы поставить задачу, у них есть датасеты, и они не знают, что с этим делать. Мы с этим сталкиваемся постоянно. А у стартапов есть проблема в том, что им нужны менторы, им нужны деньги, им нужно понимать, даже если, например, инвестор не вложится, то хотя бы они должны уметь продавать свои сервисы компаниям, соответственно. Они, конечно, могут пойти сами, но могут спросить мнение нашего комьюнити.
Анастасия Клименко:
Если говорить уже именно о стартапах или проектах, сейчас, мне кажется, развивается и IT, и интернет, и у нас в России это вообще, какие сейчас именного стартапы более актуальны. Наверное, всё-таки телемедицина, если говорить об IT.
Евгения Коновалова:
Про IT, смотрите, если рассуждать категориями венчура, то в 2016-2017 году самая горячая тема была медицина. То есть медицина на стыке искусственного интеллекта. Туда лились просто все деньги, там просто был какой-то зашкал. Кроме того, например, по поводу искусственного интеллекта мы знаем, что Азия выросла из 15 % доли в этом рынке до 30 в этом году. То есть, скорее всего, нужно идти туда. Соответственно, мы тоже проводим достаточно большое количество и хакатонов, в том числе, по состою наукоемких проектов в области медицины.
Анастасия Клименко:
Но больше в процентном соотношении, да?
Евгения Коновалова:
Да, так получается, просто я все время думаю, я не должна влиять на крен компании, куда мы идём, моё образование не должно этому способствовать.
Мне кажется, это не только образование, просто туда, куда идёт мир.
Евгения Коновалова:
Да, это так, скорее всего.
Анастасия Клименко:
Но всё-таки IT - это тоже составляющая, как минимум, телемедицины.
Евгения Коновалова:
Да, это правда, тем более, что сейчас в нашей стране и некоторых других странах принята программа цифровой экономики, это связано с тем, что к 2025г. мы вырастем в объёме данных просто в разы, там будет несколько десятков зеттабайтов. Зеттабайт, это очень-очень много. Это значит, что и способы хранения данных изменятся, и вся инфраструктура. И сейчас Россия занимает 1 % от мирового рынка по оказанию услуг в сфере хранения данных и обработки. И по этой программе мы должны вырасти на 5 % за ближайшие пять лет.
Анастасия Клименко:
Но вот Data Science в России сейчас набирает обороты?
Евгения Коновалова:
На самом деле, мы этому способствуем. То есть если ещё раз вернуться к тому, что будет дальше с Science Guide, у нас полгода назад, не полгода, наверное, побольше. Отпочковался проект, который занимается только искусственным интеллектом. На самом деле, это будет экосистема, которая будет включать несколько звеньев, она будет замкнутая. Начинается с того, что у нас будут образовательные программы, и дальше люди, которые участвуют в наших образовательных программах, получили какое-то обучение, а также другие все желающие могут присоединиться к нам на хакатонах. Соответственно, после хакатонов у нас получается огромный пул стартапов, за которыми сейчас уже охотятся инвесторы, которые инвестируют на ранней стадии. И дальше, соответственно, эта экосистема замыкается тем, что как только стартап набирает, встаёт на ноги набирает какие-то обороты, он понимает, что ему нужно дополнительно каких-то специалистов набрать под этот science. И они опять могут прийти в наш хаб, и те ребята, которые учатся в наших программах, готовы будут к ним присоединиться. Одним из продуктов хаба, в свою очередь, является хакатон по искусственному интеллекту, AI Hac. Я рада сообщить, что этот проект был, долго готовился и, наконец, сегодня мы с партнёрами сделали анонс о том, что он проходит в Питере с 9 по 11 марта на площадке Газпромнефти и в Москве с 16 по 18 марта. Суть в том, что мы приглашаем все крупные российские компании, которые готовы вступить в эру цифровой экономики, выдать свои данные, естественно, обезличенные, и мы можем помочь в этом, обезлечить их, подготовить к мероприятию. Международные эксперты будут помогать ребятам, которые будут создавать прототипы на основе этих данных. И на выходе мы планируем, что у нас будет порядка 40 команд, которые впоследствии станут стартапами в области искусственного интеллекта.
Анастасия Клименко:
Если глубже про искусственный интеллект, то какие проекты бывают, вообще, сейчас актуальны. Всё-таки они больше связаны с медициной?
Евгения Коновалова:
Ну вот, например, один медицинский стартап, он достаточно большой, Youth Laboratories, мы сегодня с утра пили кофе. Девушка, Анастасия Георгиевская, она основатель этого стартапа, вообще, этот стартап, это дочерняя компании большой компании Insilico, Insilico Medicin, которая занимается разработкой лекарств с помощью нейросетей, в том числе. То есть искусственный интеллект, фактически, предсказывает, какая молекула с заданными свойствами может получиться на основе уже Data Set и данных, которые существуют. Ну и, соответственно, существующих молекул. Youth Laboratories занимается тем, что анализирует состояние кожи и может предсказать возраст человека. Они сотрудничают с разными фармацевтическими, косметическими компаниями и так далее. И, например, обучают Data Set таким образом, что у них есть фотографии людей и, например, делают какой-то тест из серии, например, салоотделение кожи как определить. У кого-то лицо запудрено, а кто-то лицо спиртом протёр и невозможно понять, какая кожа, сухая или жирная. А для производителей косметики это очень важно. Соответственно, они, например, фотографируют человека, а потом дают приложить ему к лицу такую плёнку, на который отпечатывается секрет кожных желёз и, соответственно, нейросеть это определяет. Там есть специальный состав в этой плёнке, который считывает состояние кожи. И дальше, совмещая фотографию человека и вот эту плёнку, и обучая нейросеть, мы можем дальше просто на тестовой выборке взять любого человека, сфотографировать его и будет понятно, какая жирность его кожи. Также они анализируют морщинки, родинки и прыщики.
Анастасия Клименко:
Это здорово. А если говорить не о медицинских, искусственный интеллект, насколько я знаю, недавно Яндекс показал, как без водителя машина по искусственному интеллекту.
Евгения Коновалова:
Да, на самом деле, есть такая компания Cognitive Tecknologies, у неё президент Ольга Ускова, очень активный предприниматель и просто суперженщина. Я слежу за её фэйсбуком и просто восхищаюсь постами, которые она пишет. Они давно уже разрабатывают машину, которая ездит, она публикует записи о том, как именно они учат эти нейросети. Я думаю, что вполне реально сейчас по Кутузовскому могут ездить машины уже без водителя.
Анастасия Клименко:
Да это замечательно. А вот если говорить о стартапах. Вообще, считается, что было раньше, во всяком случае, что стартап, это что-то такое, не факт, что он зайдёт и т.д., такое пренебрежительное больше отношение у некоторых. То всё-таки это не правильное же мнение, все ли стартапы потом добиваются успеха?
Евгения Коновалова:
Я, на самом деле, очень расстроена, что это действительно так. Я просто совершенно недавно читала запись Алексея Моисеенкова, это автор приложения Призма. Он сказал, что да, у нас.
Анастасия Клименко:
Он же, кстати, на искусственном интеллекте, да?
Евгения Коновалова:
Да, конечно. Он сказал, что у нас есть такое отношение в России к стартапам, что у нас постоянно всех закидывают помидорами, особенно если человек получил какой-то фейл, в смысле его стартап не взлетел, стал неудачным. На самом деле, это настолько плохо, насколько представить невозможно. Потому что Европе, если у тебя есть, например, несколько неудачных стартапов, ты крутой предприниматель. Тебя просто с руками оторвут в компании. Это значит, что ты боролся, у тебя были идеи, ты пробовал, и ты можешь стать очень эффективным суперменеджером, и у тебя будет хорошая зарплата, как минимум, ты станешь директором какого-нибудь отдела. У нас, если у человека несколько неудач.
Анастасия Клименко:
Не говори о них.
Евгения Коновалова:
Это просто, очень странно. Но, на самом деле, что касается Долины, там другая история. Там люди очень часто и очень быстро бросают свои стартапы. Там все гоняются за так называемой хоккейной клюшкой. Что это значит. Это значит, что ты вкладываешь немного денег за маленький промежуток, и стартап должен моментально выстрелить. Если этого не происходит, команда закрывает проект. В России всё по-другому. Люди могут годами тянуть проект. который приносит им прибыли столько же, сколько затраты на содержание стартапа. Ну и вроде, как, купил сам себе бизнес называется. Это не венчур, но в России такая история. То есть если сравнивать с Долиной, там, действительно, очень большая смертность стартапов, но это не потому, что там всё неудачно, а потому что там люди понимают, что их время стоит дорого.
Анастасия Клименко:
Всё-таки стартапы, они связаны с бизнесом, но всё-таки такой вопрос, учёные, они должны гореть идеей заработать или это всё-таки должна быть какая-то своя, своё желание что-то сделать.
Евгения Коновалова:
Это провокационный вопрос. Потому что все учёные всегда про предпринимателей говорят, ну, всё, продался за бабло и так далее. То есть очень такое отношение к предпринимателям выращивается. Причём, я думаю, что это со времен Советского Союза из голов не ушло. Но, на самом деле, что я думаю по этому поводу, моё личное мнение, я понимаю, что я говорю своим проектом. Если бы он мне не нравился, я, честно говоря, не занималась бы им. И бывает так, что мне, например, при варианте выбора поехать какую-то страну отдохнуть или вложить какое-то количество денег в новый проект, я выбираю второе.
Анастасия Клименко:
Раньше в науку вкладывалось государство в Советском Союзе, потом прекратило, и всё-таки это были просто компании, те же Яндекс, сейчас появились такие компании. Но государство сейчас начало вкладывать в науку и в стартапы. Вот вообще, как должно быть всё-таки, государство должно помогать или это всё-таки такое, должны быть такие компании.
Евгения Коновалова:
Это двоякое мнение. Во-первых, надо сказать, что, например, компания Google, IBM, Facebook, Facebook нет, наверное, в общем, гиганты, топовые гиганты в Штатах, они выросли на деньги военных. То есть там были базы, которые вкладывали свои деньги в развитие инфраструктуры, и таким образом появились первые IT гиганты в Штатах. Дальше уже вся экосистема сложилась так, что есть ВУЗы такие, например, как Стэнфорд, университеты, вокруг которых есть люди и компании, которые вкладывают деньги в науку. И в основном это частные деньги. Но также, естественно, есть государственные. У нас, тоже моё личное мнение, очень всё-таки гранты портят многих людей. То есть если человек получает деньги даром, он не знает, как ими распоряжаться, он их тратит. А деньги нужно вкладывать. То есть нужно обязательно считать, если ты вложишь эти деньги, сколько ты получишь, и этим скиллом обладают не все люди. И учёные, в большинстве случаев, деньги тратят. Но есть, например, такие области фундаментальной медицины или фундаментальной науки вообще, в принципе, которые пока что, действительно, должны тратить, потому что потом, впоследствии, это даст какой-то результат. Например, такие области, генетики. Есть области, которые изучают геном и в итоге, например, сейчас мы имеем возможность редактировать геном. То есть в перспективе ближайших 5 лет, может быть, это никак не коммерциализируется, но в перспективе 10-15-20 это обязательно даст результат. И здесь нужно подходить как-то со рассуждением. Я знаю, что, опять же, в Штатах, например, есть компании, которые стоят рядом с научно-исследовательскими институтами и инвестируют в них деньги, просто дают гранты. Если вдруг в какой-то момент, например, какая-то идея учёного выстрелила, они сразу это комерциализируют и уже рассуждают о том, кому принадлежит интеллектуальная собственность, либо заранее, естественно, могут договор заключить об этом. У нас сейчас, например, я вижу попытки такого же поведения, например, банк Тинькофф вложил деньги, создал кафедру на базе МФТИ. А МФТИ - это очень серьёзная база для физико-технических специальностей, там очень много Data Scientist и вообще, таких, очень умных технарей, которые побеждают на всех мероприятиях мира. Это очень похвально, что такая история произошла. Или, например, Яндекс с Высшей Школой Экономики такая же история. Так что, в принципе, есть области, которые поддерживается коммерческими деньгами, и это правильно, потому что люди должны мыслить, какой Value в итоге они получат. Но, в том числе, и наука тоже должна поддерживаться государством. Вот в Азии, например, очень много наука поддерживается государством, и мы видим, что они уже сейчас вырываются вперёд. Вот один тот факт, что с 15 до 30 % в искусственном интеллекте рынок вырос, это чисто государственные деньги.
Анастасия Клименко:
Такой вопрос есть ли место для школьников и студентов в научных исследованиях или всё-таки, чтобы быть учёным или создать стартап. Хотя, вот я знаю, один ещё в школе, Леван Квирквелия, он создал школьный дневник, несмотря на то, что государственный есть, официальный, у него больше скачиваний и так далее. Но он в школе сделал и сам. Но вот это такое, что-то такое необычное и редкое явление или всё-таки?
Евгения Коновалова:
На мои хакатоны приходят школьники иногда. Я знаю, что, в принципе, они ведут достаточно интересные проекты. Например, Word Skills есть такой проект, там очень много школьников участвует в мероприятии. Это соревнования по разным специальностям, специальностям будущего в основном. Также я знаю, например, на МФТИ есть несколько кружков, где есть только школьники, и они решают такие задачи по геному, которые я в своей диссертации не знала, как решить. То есть очень много талантливых ребят. Есть те, кто с первого, второго, третьего класса, но это уже просто способности такие. Есть люди, которые развивают предпринимательское мышление у людей, например, фонд Рыбаков очень активно в эту сторону идёт, студентов вовлекает, у них прямо идёт такое серьёзное формирование community для того, чтобы студентов уже двигать к тому, чтобы они становились предпринимателями и понимали об этом уже с первого курса.
Анастасия Клименко:
То есть, в принципе, нет таких границ в возрасте.
Евгения Коновалова:
Нет.
Анастасия Клименко:
Это замечательно. А вот если говорить про образование, вот учёный всё-таки, он сам со способностями, или таланты всё-таки нужно растить или отбирать.
Евгения Коновалова:
Я думаю, что это склонность и, на самом деле, наука - это такая отрасль, в которую идут люди, которые идут, на самом деле, скорее всего, не за деньгами. То есть они понимают, что, в первую очередь, они идут за каким-то личным интересом. Есть какое-то количество ВУЗов, которые готовят учёных. В первую очередь, это, конечно же, МГУ и, фактически, учёный - это человек, у которого своеобразный способ мышления. То есть он очень любопытный, он постоянно что-то сравнивает, он постоянно подвергает сомнению всё, что он видит, слышит и т.д. Ему интересно покопаться и понять, а что, если. Я думаю, что эти характерные черты любой родитель может заметить в своём ребёнке с самого детства и дальше уже понимать, что, да, скорее всего, не стоит ему ломать судьбу, пусть он попробует себя в роли учёного, не обязательно, что он просидит за пробирками всю свою жизнь.
Анастасия Клименко:
Если, допустим, ты видишь, что ты в науку, университеты, они всё-таки готовят прямо учёного в жизни, но воплощается, куда идти человеку, который со способностями, чтобы не сидеть только за пробиркой. Вот где искать вот эти, может быть, какие-то.
Евгения Коновалова:
Смотрите, например, очень много разных исследований. Например, есть маркетинговые исследования, если возвращаясь к данным, есть, например, набор данных, есть данные какой-то клиники, есть разные анализы. Вы видите, что у Вас в клинику ходили мужчины и женщины, Вы можете посмотреть соотношение, Вы можете посмотреть, сколько людей вернулись. Например, Вы понимаете, что у Вас в клинике Вашей 80 % людей приходят один раз, что это значит. Скорее всего, плохой сервис или, например, Вы очень много тратите времени на рекламу и не тратите время на то, чтобы врачи какие-то опросы создавали, проверять, например, своих сотрудников. То есть это такой Research, с одной стороны, очень применимый в жизни, с другой стороны, его тщательно может провести человек со складом ума учёного. А по поводу того, если в науке реализовать себя, то, скорее всего, это как раз коммерческие компании, их очень много, у них очень много разных R&D отделов, это есть и в России, и, в принципе, за рубежом. Можно получить свой грант, поехать поработать в какую-то лабораторию. У меня тоже была такая возможность, но я почему-то ей не воспользовалась, я всё это время просидела в России. Единственное, я, конечно же, ездила на разные конференции, встречалась с учёными, мы обменивались опытом, были какие-то международные коллаборации, но чаще всего всё равно они проходили на территории России, либо пару месяцев где-то в Японии у нас был проект, в Словакии. То есть у меня не было такого, что, например, я целую степень получила где-то за границей, только частично.
Анастасия Клименко:
Следишь ли ты за развитием стартапов, которые прошли.
Евгения Коновалова:
Которые прошли через наши хакатоны?
Анастасия Клименко:
Да.
Евгения Коновалова:
Да. У нас есть акселерационная программа, AI lab. Мы её основали с Петром Жегиным, который является аналитиком фондов Linda Capital, это европейский фонд, который инвестирует в искусственный интеллект на поздних стадиях. Но мы понимали, что, на самом деле, скорее всего, гораздо перспективнее всё-таки начинающие стартаперы, именно те, которые выходят с наших хакатонов. То есть, фактически, мы рынок видим первыми, и мы наиболее чётко понимаем, кто, вообще, интересуется какими стартапами, сами учёные куда хотят идти, что им интересно, что они развивают, и плюс мы создаем тренды. Например мы организовали хакатон, условно говоря, искусственный интеллект в медицине, или искусственный интеллект в финтехе, или consumers creative товары, или промышленность. То есть мы задаём какой-то тренд и берём в этот трек несколько интересантов, и дальше вместе с ними на их датасетах и при поддержке каких-то фондов инвесторов мы организуем это мероприятие. Дальше, после этого мы берём стартапы в нашу акселерационную программу, она сейчас существует бесплатно, нам, на самом деле, просто пока интересно, это наш такой Research, наблюдать, что с ними происходит, и как меняется их сознание в процессе. Программа длится несколько месяцев, она включает в себя менторские сессии наши, плюс экспертные лекции тех людей, которые уже построили свои международные бизнесы. Это и русские эмигранты, и иностранцы. И дальше мы обязательно делаем какой-то финальный а-ля Demo day, где они могут пропитчить свою идею и познакомиться с инвесторами. Дальше мы можем сделать интро с теми людьми, познакомились с копиями письма в почте с теми людьми, которые готовы заинтересованы в их проектах для того, чтобы они получили обратную связь и могли что-то изменить в своём проекте, доработать и дальше продолжать.
Анастасия Клименко:
Бывает ли, что всё время новые кадры, учёные или всё-таки бывает, что кто-то постоянно участвует в хакатонах?
Евгения Коновалова:
Да, у нас есть постоянные участники, есть те, кто ждут наших анонсов, сегодня вышел анонс, нам уже ребята пишут: мы в деле. Это команда, которую мы очень любим, EORA, у них уже есть опыт своего бизнеса, опыт привлечения инвестиций, опыт фейлов многочисленных, и они, действительно, за 48 часов разрабатывает очень серьёзные вещи. То есть у них прямо очень серьёзная техническая база и прикольные идеи. Последний раз у них был проект, мы проводили хакатон Fun Hac при поддержке Funкубатор, это акселератор фановых разных технологий, правил продуктов и open talks. Они сделали прототип, называется «Кровь из глаз». Это очень прикольная вещь, записываешь видео и по ходу разговора, то есть, что говоришь, программа подсказывает, показывает картинки, как всплывающие подсказки, которые слово превращают в картинку. Например, говоришь «сегодня хорошая погода». И, например, на экране вместе с твоим лицом, которое ты снимаешь селфи на видео, например, там дождик, тучки, солнышко или что-то такое, хорошее, значит всё-таки солнышко, без тучек. То есть такие вещи. Или, например: «у меня плохое настроение, это проект Кровь из глаз», как говорит Рома Доронин, и в этот момент у него на экране, прямо на его фотографии потёки кровавые по лицу, то есть какие-то такие вещи. На самом деле, это делается, это фановый проект, он повышает виральность, и искусственный интеллект, это такая область, в которой пока что не понятно, на самом деле, в какие проекты лучше всего инвестировать, очень мало из них монетизируются с самого начала. Но в основном они работают на то, что привлекает огромную аудиторию и хотя бы по опыту Призмы, например, продаются гигантам, которые покупают как раз эту аудиторию больше, нежели, чем технологию.
Анастасия Клименко:
Это, на самом деле, прекрасно, даже что есть такие фановые программы и стартапы. Но у нас, к сожалению, время подходит к концу, поэтому после вопрос, точнее, какой бы ты совет могла дать, наверное, учёному молодому или, может быть, стартаперу.
Евгения Коновалова:
Учёному, на самом деле, я хотела дать такой совет. Когда я начинала свой бизнес, у меня было такое ощущение, что я очень много всего знаю, естественно и, вообще, люди сами виноваты, что они не покупают продукт или не понимают вообще, что надо регистрироваться, вот же всё написано, кнопка видна, нажимаешь, регистрируешься, в чём проблема. То есть у меня всё время была какая-то претензия к аудитории. Потом я поняла, что лучшие продукты, они сделаны для тех людей, которые будут пользоваться всей этой историей. Не моё какое-то представление, которое, на самом деле, иллюзия, а человек должен сам прийти, потому что у них есть проблема. И предприниматель, это человек, который решает чужую проблему, в первую очередь. И нужно думать, а как бы твой клиент подумал, как клиенту проще к тебе прийти, как ему проще найти эту кнопку, зарегистрироваться и т.д. То есть он не должен слоняться по странице в интернете и пытаться найти, а где же ему тебе заплатить и т.д. То есть, в первую очередь, учёный должен думать всё-таки о человеке, чью проблему он будет решать. По поводу стартаперов, на самом деле, такая же история, но я ещё хотела сказать такую вещь, что мы сейчас сделали новый продукт, у нас есть такие вечеринки, которые называются Woman in deeptech, это вечеринки для девушек, которые занимаются технологиями. Я очень хочу развивать именно женское предпринимательское коммьюнити и, на самом деле, пожелать девушкам.
Анастасия Клименко:
Современные.
Евгения Коновалова:
Да, в первую очередь, чтобы они не боялись, они всегда получат поддержку, на самом деле, понятно, что своих близких, друзей и так далее. Но это просто очень сильно формирует твою собственную самооценку, когда ты можешь сама сделать какую-то вещь, реализовать её от начала до конца, и зарабатывать деньги, и управлять командой людей, которая тоже так же горит твоей идеей и так далее. И, мне кажется, вообще-то, будущее за этой историей.
Анастасия Клименко:
За девушкой.
Евгения Коновалова:
Да, за девушкой в технологиях.
Анастасия Клименко:
Спасибо большое, Евгения, за беседу. Спасибо всем, кто нас слушал, до новых встреч.
Евгения Коновалова:
Спасибо.