Юлия Титова:
Программа «Пластическая хирургия с доктором Захаровым», которую ведёт Антон Захаров, пластический хирург. Помогать буду я, Юлия Титова. Говорим мы сегодня об имплантах и липофилинге. Что выбрать из этих двух процедур и какие у обеих недостатки и преимущества.
Антон, давайте разбираться в понятиях, прежде чем будем проводить черту между ними. Начнём с липофилинга. Что это за процедура, в чём она заключается и в как случаях она применима?
Антон Захаров:
Это очень интересный тренд последних лет. Тема пересадки жира из одних мест в другие стала действительно очень актуальной. Хирурги активно рассматривают такие возможности и для перемещения небольших массивов жира, закрытия ограниченных эстетических дефектов, и каких-то контурных коррекций. Но в контексте нашего сегодняшнего диалога мы хотели бы, наверное, осветить вопрос замены имплантатов, классических операций, как, допустим, увеличение молочной железы с помощью силиконовых имплантатов, на новую технологию пересадки жировой ткани. Тут есть очень много за и против. Тема актуальная и современная, поэтому я думаю, что начать разговор мы можем с того, почему же потребовалось искать что-то новое, когда уже есть имплантация.
Юлия Титова:
На сегодняшний день молодые и не очень молодые ваши пациенты, будущие пациентки стоят перед выбором: имплант или липофилинг? В каких случаях именно операционных используют липофилинг? Как я поняла, это увеличение груди, но в каких случаях это ещё применимо?
Антон Захаров:
Есть масса возможностей применить пересадку жировой ткани. Липофилинг это пересадка собственной жировой ткани из одного места в другое при коррекции тела, как, допустим, коррекция ягодиц, коррекция контуров молочной железы, заполнение мелких дефектов в любых других частях тела. На сегодня это актуально и в отношении лица, потому что есть возможность забрать жировую ткань, например, с талии и возместить объём дефицита в области скул, или в области щёк, или где есть в этом потребность. Постановка вопроса о тотальной замене и выборе между имплантом и липофилингом, например, в отношении увеличения груди, это немножко некорректно, потому что это не взаимозаменяемые технологии. У каждой есть свои массивные плюсы и значимые минусы, которые мы, я надеюсь, осветим сегодня.
Юлия Титова:
Раз мы заговорили о груди, давайте разбираться. Липофилинг позволит нам увеличить грудь до желаемого размера, или здесь есть ограничения? Скажем, можем мы с 1-го размера сделать сразу 3-ий или 4-ый?
Антон Захаров:
Тут есть значимое ограничение при однократной процедуре. Чем больше пересаживается жировой ткани одномоментно, тем меньше её приживаемость, хуже прогноз в отношении её остаточного объёма по прошествии полугода или года. Жировая ткань, которая перемещается в новое место, но не смогла полностью прижиться в этой зоне, либо рассасывается, либо разрушается и впоследствии замещается соединительной тканью, что не очень выигрышно. Поэтому считается прогностически благоприятной пересадка умеренного или небольшого объёма жировой ткани. Если мы пытаемся сразу переместить много, то риск того, что операция будет несостоятельной и жир не приживётся, значительно увеличивается. Поэтому, конечно, если мы говорим о значимом увеличении, допустим, с 1-го размера до 3-го, то это слишком большой шаг для однократной сессии липофилинга. Тут надо сразу понимать, это минимум 3-4 последовательные операции с деликатным увеличением. В этом случае, конечно, липофилинг значительно проигрывает имплантации, потому что с помощью имплантов можно достичь одномоментно любого желаемого результата, практически, с гарантией отсутствия потери объёмов в перспективе. У липофилинга всё наоборот: только небольшими объёмами и в много этапов.
Юлия Титова:
Постановка имплантов, в принципе, нам понятна. Импланты – это целостный элемент, который помещается в соответствующую зону. Как происходит липофилинг? Это же наверняка очень отличается. Это, наверное, больше инъекционный метод? Есть ли отличия от имплантов визуальные и тактильные?
Антон Захаров:
Отличия по всем параметрам, от А до Я, между этими технологиями нет ничего общего, вы правы. Мы при имплантации действительно перемещаем имплант в структуру ткани молочной железы и передней грудной стенки. Чаще всего имплант стоит в двухплоскостном кармане и часть в подмышечном пространстве, часть в поджелезистом. При липофилинге это очень большое количество мелких пересадок, микрообъёмов жира с помощью тонких канюль, для того чтобы жир распространился в здоровых тканях и имел возможность прижиться. Если он вводится единым объёмом, конечно, никаких шансов на то, что этот объём приживётся, не существует, потому что нет контакта пересаженной структуры с микрососудами, которые могут начать питать эти ткани, чтобы они выжили. Поэтому технология липофилинга, в принципе, в любой зоне тела заключается в множестве микро-микровведения жира в разные точки в 3-хмерном объёме, для того чтобы каждая небольшая часть этой жировой такни находилась в окружении здоровых тканей, которые имеют возможность принять «на борт» в свою зону, и чтобы эта пересадка состоялась, чтоб трансплантат был жив.
Главным минусом липофилинга как такового, и особенно, в работе с молочной железой, в том, что мы не можем никогда полностью прогнозировать степень усадки этого жира. Часть жира рассосётся, часть не рассосётся и приживётся, и создаст тот объём, который мы хотим. Нет возможности в конкретном клиническом случае данного пациента знать, сколько жира останется, сколько не останется. Соответственно, прогноз этих манипуляций гораздо более сложный, чем при имплантации. Вторым серьёзным минусом является то, что если жир рассасывается с формированием неких внутренних рубцов, то на ощупь это может быть тоже не очень здорово. Есть такой тренд, что можно заменить имплантацию молочной железы с помощью липофилинга и пересадки жировой ткани, но это принципиально разные вещи, каждый со своим большим плюсом и минусом. Такой ультимативный подход, что всё, имплантам бой, только пересаживаем жир, лишён основания на сегодня, так же, как и наоборот, отказ от липофилинга как от технологии в принципе в отношении молочной железы, это спорно.
С точки зрения своей собственной практики я могу сказать, что липофилинг крайне актуален, когда нужно работать с мелкими эстетическими дефектами после проведённой маммопластики той или иной с постановкой имплантатов. Когда есть дефект контура, есть небольшое истончение покровных тканей над имплантом, что делает имплант визуализируемым, то конечно, в таких случаях локальная пересадка жировой ткани небольшого объёма именно для камуфляжа эстетического недостатка – отличное решение проблемы. С точки зрения радикального увеличения, мой выбор – это импланты однозначно, потому что для меня крайне важны прогнозы.
Юлия Титова:
Касательно судьбы жировой ткани, которая не прижилась в молочной железе. Что происходит с ней дальше? Она не рассосалась, она не прижилась. Её в дальнейшем удаляют, или каким-то определённым образом провоцируют её на разжижение и удаление?
Антон Захаров:
Есть благоприятный ход развития событий, когда организм сам справляется с этими тканями, постепенно они рассасываются, либо замещаются частично соединительной тканью по типу внутреннего рубца. Тогда это не является большой проблемой. Есть неблагоприятный исход событий, когда пересаженные нежизнеспособные трансплантаты либо вызывают воспалительную реакцию, либо объединяются в более крупные полости, так называемые олеомы, уже этот жир, который не является живой собственной тканью, он уже погибшая структура.
Юлия Титова:
Это ошибка врача будет, или это непредсказуемый результат индивидуального организма?
Антон Захаров:
Это может быть и непредсказуемым результатом при абсолютно правильной технике, правильном введении. Конечно, когда есть нарушение технологии, то риски этого значительно возрастают. Это может быть и следствием в том числе ошибочного действия. Чаще всего это результат как раз попытки радикально увеличить пересаживаемый объём. Тот, кто это делает, пытается достичь более радикальных результатов, получить больший эффект, тем самым переходит границы возможного объёма пересадки и рекомендаций, и на выходе получает только проблемы, которые могут реализоваться и как воспалительный процесс, либо просто как необходимость удаления этих тканей в связи с тем, что жир уже перешёл в другую фазу и это вызывает эстетический дискомфорт. Тут грань очень тонка. Я повторюсь, что с моей точки зрения воспринимать липофилинг молочной железы как замену имплантации и как возможность дать радикальный объём некорректно, мне кажется, это неверно. Это в лучшем случае взаимодополняющие технологии, но ни в коем случае не взаимозаменяющие. Хотя, такой тренд есть.
Липофилинг и имплантация взаимодополняющие технологии, но ни в коем случае не взаимозаменяющие.
Юлия Титова:
Предсказуемый вопрос. Девушка сидит на строжайшей диете. После липофилинга при соблюдении диеты может ли жир этот «схуднуть», так скажем, и все процедуры, все манипуляции, которые были проведены, сойдут на нет?
Антон Захаров:
Тот жир, липотрансфер, который подвергся пересадке, он не в полной мере, можно сказать, включён в метаболическую цепочку, как все остальные жировые ткани, так как в нём и степень васкуляризации, кровоснабжения явно ниже. Он находится в зоне рубцовой ткани, что прогностически тоже ухудшает его взаимодействие с общей средой организма; наверное, он будет одним из последних участников в этом процессе. Я думаю, за это не стоит опасаться. Тут, скорее, более актуален вопрос локальных эстетических проблем.
В отношении того, у каждого ли человека можно взять жир. Конечно, для деликатных перемещений, когда нужно 30-40-50-60-70 мл, у каждого человека можно найти, даже у очень худого, это не проблема. Когда мы говорим о массивных перемещениях, когда нужно 200-300 мл, ещё и с каждой стороны, то конечно, это не такая простая задача. Но, с другой стороны, наверное, это не нужно, потому что столько никогда не приживётся.
Я хочу отметить, что в отношении липофилинга молочной железы есть достаточно серьёзные проблемы, которые часто остаются за кадром и не освещаются. Введение, особенно – массивное введение жировой ткани путём липотрансфера в молочную железу к сожалению, делает неэффективными дальнейшие методы скринингового исследования на тему рака молочной железы. То есть маммография как метод исследования в дальнейшем у этих пациентов не является в полной мере эффективной, уже только МРТ. Это важно, потому что массовый скрининг рака молочной железы – один из основных методов ранней диагностики и профилактики. Пациентки, которой сделали эту процедуру, уже не могут так обследоваться. Это очень важно, поэтому часто не говорят.
Маммография после липофилинга молочной железы неэффективна.
Юлия Титова:
А с имплантами ситуация другая?
Антон Захаров:
Да, с имплантами проблем нет.
Юлия Титова:
Тоже вопрос из разряда глупых, но любопытных: существует ли донорство жировой ткани?
Антон Захаров:
Конечно же нет. Потому что, в принципе, любые ткани от одного человека к другому можно переместить, основываясь на совместимости. Это тесты, которые проводятся только при пересадке органов. Даже небольшой кусочек жировой ткани по совместимости должен быть аналогичным, как при пересадке почки. Невозможно, от одного человека к другому жировую ткань спонтанно пересадить нельзя.
Юлия Титова:
Очень жаль. Доноров нашлось бы очень много.
Антон Захаров:
Я согласен. Я думаю, это было бы целая биржа в таком случае: кто-то бы сдавал, кто-то брал. Но всё несколько сложнее, между людьми ничего перемещать нельзя.
Юлия Титова:
В рамках обсуждения груди, в каком случае мы 100 % выберем имплант? Какие ещё существуют противопоказания к липофилингу, помимо, как мы уже обсудили, достижение нужного размера и недостаток жировой такни. Какие ещё могут быть противопоказания?
Антон Захаров:
Противопоказанием служит любая деформация молочной железы, требующая импланта как каркас. Допустим, тубулярная деформация. Либо, если есть значимые элементы птоза молочной железы, опущения молочной железы, то липофилинг нам не позволит никак расправить эти ткани и придать им возвышенную и правильную позицию и форму, он даст только объём. Во всех остальных случаях это только имплантация, нет никаких вариантов. В моей практике, говоря о моих личных взглядах, вообще, это всегда имплантация, липофилинг только для коррекции локалистических дефектов. Многоэтапные пересадки с попыткой надеяться на то, что что-то останется, мне не очень близки в силу своего странного прогнозирования и большого количества осложнений, гораздо большего, чем имплантация. Поэтому в моей практике — это сочетание методик в случае необходимой коррекции мелких дефектов, либо очень деликатная коррекция, когда, действительно, для импланта нет объёма. Но это редкость, таких пациентов очень мало.
Юлия Титова:
Каковы риски того, что имплант не приживётся в груди?
Антон Захаров:
Термин «не приживётся» очень спорный относительно имплантатов, потому что приживаемость силиконовых имплантатов крайне велика. Вопрос в том, будет ли взаимоотношение организма с имплантом достаточно комфортным для пациента – наверное, так можно перефразировать. Есть риски того, что будут сложности при имплантации, например, капсульная контрактура. Это основная проблема, около 10 %. Я конечно понимаю, что есть хирурги, которые заявляют, что у них нет капсульных контрактур. Но, если своих пациентов никогда не смотреть после операции, то их действительно не будет. Есть интересные производители, которые заявляют, что у них 0,5 % капсульных контрактур. И то, и другое, конечно, абсурд. В реальной практике по статистике хирурга, который занимается маммопластикой долго и большими количествами, количество контрактур около 10 %. Если техника вмешательств отточена, если всё подобрано правильно, нет сопутствующих провоцирующих факторов, 7-8-9-10 %, в таких пределах – таковы честные цифры. В этом случае, конечно же, это совместная проблема и врача, и пациента. Чаще всего такие случаи, по крайней мере, половина из них, требуют хирургической коррекции через год. Но все эти риски обязательно обговариваются, они обсуждаются, пациенты о них предупреждены. Для специалистов, которые работают в честном поле, в честном взаимодействии с пациентом, это диалог и совместное принятие таких неприятных рисков для обоих сторон. Опять же, не нужно верить в недобросовестную рекламу, когда кто-то говорит, что у него нет капсульных контрактур при имплантации, или, например, заявляет, что у него нет осложнений. Это невозможно; понятно, что есть статистика.
Юлия Титова:
Какая анестезия используется при увеличении груди с помощью имплантатов и при липофилинге? Она одинаковая, или есть разница?
Антон Захаров:
И там, и там это, конечно, медикаментозный сон, той или иной глубины. При липофилинге это может быть внутривенная анестезия, при имплантации это ингаляционный наркоз. В принципе, под местной анестезией и то, и другое не выполняется, не является правильным, поэтому в любом случае человек спит и отдыхает.
Юлия Титова:
А продолжительность процедуры?
Антон Захаров:
В среднем, около часа, час – полтора.
Юлия Титова:
При липофилинге, я так понимаю, мы делаем сразу две манипуляции: забираем жировые ткани и их сразу пересаживаем. Очень хочется перейти к ягодичной зоне. Мне почему-то кажется, или я может быть, не с теми людьми общаюсь, но, наверное, это не самая востребованная процедура по России или в Москве. Может быть, вы меня поправите, или скажете другую статистику?
Антон Захаров:
Это очень востребованная в определённом сегменте процедура. Но тут лагерь хирургов разделился на очень разные, диаметрально противоположные взгляды. Сегодня это достаточно модно, достаточно актуально, когда, действительно, берут жировую клетчатку в области живота и талии, перемещают в область ягодиц. Тем самым и там больше, и тут меньше, и в целом эстетика тела улучшается. Но, во-первых, такое улучшение эстетики дискутабельно в соответствии с классическим представлением об эстетике тела, это раз. Во-вторых, моё стойкое мнение, что для увеличения ягодиц нужно посещать спортзал. Это моё очень стойкое мнение.
Юлия Титова:
Но это же целые месяцы, а то и годы!
Антон Захаров:
Да. Но между пересадкой жира и посещением спортзала есть большая разница. Для деликатной коррекции мелких дефектов, мелких неровностей, липофилинг ягодицы — это актуально. В том формате, как это выполняется сейчас, когда делаются массивные большие пересадки – на мой взгляд, категорически неправильно. Во-первых, у этой методики реально много осложнений и общехирургических, и общесоматических, и в целом это достаточно рискованная манипуляция, с одной стороны. Хотя, зачастую, хотят представить, что это не так. С другой стороны, если оценивать пальпаторно, что получается в результате, это зачастую похоже на мешок с орехами, на ощупь совсем не то же самое, что после посещения спортзала. Вряд ли какая женщина хотела бы иметь такие результаты. Но таких результатов этой методики очень много и исправить их очень сложно. Поэтому я против массивной пересадки жира в область ягодиц. Я считаю, нужно идти в спортзал, получить хороший контур. Это абсолютно достижимо, это отнюдь не так сложно, как некоторые представляют. Это и для общего здоровья полезнее, и с точки зрения эстетики несопоставимо лучше с тем, что даёт липотрансфер в ягодицы. Это моё личное мнение. В выборе методик, которые я использую, я исхожу из позиции: сделал ли бы я что-то подобное себе, допустим, будь я женщиной (хорошо, что я мужчина, мне это не актуально абсолютно), и сделал ли бы я подобную манипуляцию кому-то из своих близких, сестре, жене, кому угодно. Если я отвечаю на все вопросы «нет», то я никогда не буду делать для своих пациентов. Здесь то же самое: я не стал бы выполнять в таком формате. Поэтому спортзал, и только!
Юлия Титова:
То есть, будучи вашей пациенткой с таким запросом вы мне откажете?
Антон Захаров:
Да, я вам рекомендую пойти в фитнес.
Юлия Титова:
Я поняла, к вам за этой процедурой можно даже не идти, не стучаться в ваш кабинет. Но с точки зрения физиологии хочется разобраться, насколько приживается (моё любимое слово на сегодня) жировая ткань в зоне ягодицы? Есть ли различия между ягодицами и грудью в этом вопросе?
Антон Захаров:
В области ягодиц приживается лучше. Я сделаю небольшую поправку: не значит, что ко мне не нужно стучаться с этими вопросами в кабинет. Липофилинг ягодиц хорош как деликатная контурная коррекция. Когда есть небольшие дефекты контура, можно с помощью собственного жира их заполнить. Поэтому в отношении липофилинг – актуальная технология.
Юлия Титова:
То есть с плоской попой за большими ягодицами не приходить.
Антон Захаров:
Да. С точки зрения значимого увеличения объёма, когда нужно пересаживать по 300, по 400, по 500, по 800, много мл жира в каждую ягодицу, чтоб получить желаемую форму и объём – в этом отношении это неактуальные вещи для меня, это спортзал. Тут должна быть дифференцировка. Я же не отрицаю как факт эту технологию для себя. Я тоже делаю эти операции, но именно с точки зрения контурной коррекции, а не создания объёма. Это разные вещи.
Юлия Титова:
Но у нас есть альтернативы, это имплантаты. Их ведь тоже устанавливают в эту зону?
Антон Захаров:
Да, есть такая технология, имплантация в структуру большой ягодичной мышцы, более прогнозируемая и более эффективная, чем липофилинг ягодиц. Для этих операций в структуре работы эстетического хирурга, действительно, есть свой пациент, чаще всего с нарушением массива наклона таза, у которого в принципе при занятиях спортом нет возможности как-то перераспределить объём в этой зоне за счёт мышечной массы. Но это исключение из правил. На самом деле, таких людей очень мало, для кого это действительно так, для кого это является необходимостью. Есть специалисты, которые заточены в своей практике именно на работу с нижними конечностями, которые активно занимаются имплантацией ягодиц, имплантацией голени. Это достаточно хорошая технология. Вопрос в том, что показаний для неё очень мало. Фактически это имеет место быть.
Юлия Титова:
Но, показания - одно, вы же нам указали. А простое желание девушки вы как будете рассматривать?
Антон Захаров:
Тут надо индивидуально оценивать, на чём базируется это желание: на объективных анатомических предпосылках, или на, опять же, лени в посещении спортивных мероприятий и получении физических нагрузок. Тут нужно дифференцировать: реально человек нуждается в такой серьёзной коррекции, или всё же он может достичь, просто откорректировав образ жизни.
Юлия Титова:
Я видела очень много роликов на YouTube с девушками с имплантами в ягодичной зоне. У меня возникал вопрос: могут ли они куда-то съехать или изменить своё положение? Как вообще на такой попе сидеть? Есть ли какие-то изменения в жизни, в обыденных привычках?
Антон Захаров:
Отличный вопрос! Если всё выполнено технологически правильно и всё нормально прижилось, нет никаких послеоперационных осложнений и неприятностей, то конечно, визуализироваться так импланты не должны. Всё незаметно, и с точки зрения внешней эстетики более чем приемлемо. Если же есть технологические проблемы, есть смещение имплантата, либо такая же капсульная контрактура, как на силиконовом импланте на молочной железе, либо ещё какие-то сложности, то действительно, это может приводить к тем визуальным эффектам, о которых вы говорите. Важно отметить, что диспозиция ягодичных имплантов чаще встречается, чем имплантов молочной железы, потому что это зона, которая постоянно находится в движении, постоянно находится под нагрузкой. Человек сел, встал, какое-то воздействие и всё время есть шанс того, что будет смещение в структуре относительно друг друга. Но в этом задача врача, правильно провести постановку и максимально исключить возможность какой-либо подвижности импланта и достичь хороших эстетических результатов.
Юлия Титова:
Насколько сочетается ягодичные импланты с дальнейшей физической нагрузкой, если девочка решила всё-таки взяться за это место?
Антон Захаров:
Лучше взяться за это место сначала.
Юлия Титова:
А если сделала процедуру и потом решила спортом заняться?
Антон Захаров:
Тут надо решать индивидуально. Зависит от того, в какой позиции имплантат. В принципе, никак не ограничивает человека в жизни. И нет ли, опять же, тенденции к изменению их позиции.
Юлия Титова:
Давайте, перейдём к самой интересной зоне, на мой взгляд, которая всегда на виду, это наше лицо. С помощью липофилинга какие можно проводить процедуры, что можно изменить в лице человека?
Антон Захаров:
Тоже актуальный вопрос. Сейчас, в современной практике есть разные тренды использования пересадки жира на лице: и в параорбитальной зоне, восполнение дефицита орбитальной клетчатки в области верхнего века, в области нижнего века, и восполнение структуры объёма скуловой области, в щёчной области. Есть много техник, много подходов к этому вопросу. Но, надо понять, для чего это выполняется. Если это создание каркасного объёма, например, в области скулы, то это должна быть достаточно деликатная коррекция, чтоб не вызывать деформацию и изменение композиции. Если это восполнение объёма орбитальной клетчатки, это очень актуально для верхних век, то конечно, у нас задача наоборот, использовать жир не как каркас, а как наполнитель, чтоб это всё было максимально подвижно. Часто это выполняется при деформации верхних век, когда либо удалена центральная грыжа, либо изначально форма орбиты такая невыигрышная.
Хочу отметить, что на сегодня отходит на второй план липофилинг нижних век носослёзной борозды. Раньше это была очень актуальная тема. Было очень много докладов на конференциях, много коллег пыталось направить свои усилия в эту сторону, добиться хороших эстетических результатов путём заполнения носослёзной борозды, путём заполнения зон скелетизации орбиты в области нижнего орбитального края, сочетать это с блефаропластикой. Но отраслевой опыт показал, что очень много пересадок в параорбитальную зону, в область нижних век и орбитального края приводит к отдалённой коррекции. Очень много. Я могу сказать, что я в своей практике исключил пересадку жира в нижние веки и в область орбитального края как факт из своей практики, так как слишком непредсказуемая технология и не даёт тех эстетических результатов в отдалённой перспективе на сроки год и более, на которые мы рассчитываем. Я полностью заменил все подобные технологии на более радикальные методы. Если же говорить о верхних веках, то это актуально, скуловая область актуально. Кстати, скуловая зона – самая эффективная на лице в плане липофилинга.
Часто спрашивают пациенты, можно ли выполнить с помощью липофилинга эффективную коррекцию губ, заменить гиалуроновую кислоту на собственный жир. Тут, к сожалению, я вынужден сказать, что нет. Жир в структуре круговой мышцы рта, которая очень активная, она работает, создаёт большую динамическую нагрузку, не держится совсем. Любые пересадки жира в область красной каймы очень быстро расходятся, очень быстро рассасываются и фиброзируются, и может либо исчезнуть полностью, либо вызвать ту или иную форму лицевой деформации. Поэтому эта практика достаточно порочная. Тут, к сожалению, на сегодняшний день замены гиалуроновой кислоте нет. Поэтому в области лица очень много и течений, и индивидуальных моментов. В одной зоне можно, в смежной уже нельзя. Надо решать по ситуации.
Гиалуроновую кислоту жиром заменить нельзя.
Юлия Титова:
Если корректируем скуловую зону липофилингом, мы на этом закончили, или мы эту процедуру будем периодически повторять? Как в данной ситуации будет вести себя жир?
Антон Захаров:
Усадка в области лица около 50 %. То есть приживается и остаётся навсегда примерно половина введённого объёма. Чаще всего липофилинг лица это двух- или трёхэтапная процедура, очень редко это одноэтапное введение, на котором всё заканчивается. Чаще всего это, как минимум, 2 сессии. Есть разный подход. Конечно, как изолированную манипуляцию это нельзя рассматривать серьёзно, это не такое глобальное дело. В моей практике в подавляющем большинстве случаев в структуре более глобальных, открытых хирургических вмешательств это как некое дополнение для решения конкретных эстетических задач.
Юлия Титова:
В каких случаях вынуждены удалять жировые массы, ранее введённые с помощью липофилинга?
Антон Захаров:
Это очень частые случаи и очень часто, в большинстве своём это параорбитальная зона, когда было некорректно введение в область век, особенно, нижних век, или край орбиты. Формируются конгломераты пересаженного жира, которые деформируют эту зону, ухудшают эстетику и не подлежат никакой консервативной коррекции. Приходится удалять хирургическим путём, либо в ходе нижней эстетической блефаропластики, либо сочетание блефаропластики и чек-лифтинга. Это очень частая проблема. Сейчас целая волна этих пациентов, которым за последние 5 лет массово ввели липофилинг нижних век и края орбиты. Сейчас как раз они все приходят решать эту проблему. Опять же, я акцентирую внимание слушателей, мне кажется, технология коррекции данной зоны с помощью пересадки жира очень плохо прогнозируется и ведёт к плохим отдалённым результатам.
Юлия Титова:
Антон, скажите пожалуйста, как обстоят дела у нас с реабилитацией, что касается и груди, и ягодиц, и лица? Какая разница между установкой имплантов и липофилингом?
Антон Захаров:
Без сомнения, липофилинг реабилитируется быстрее. При имплантации это 3 недели – месяц, при липофилинге это полторы – две недели, иногда быстрее. Липофилинг ведёт к меньшему объёму операционной травмы и, конечно, восстановление проще, однозначно, факт. Но, опять же, если всё идёт по плану, а при пересадках это всегда некий элемент неожиданности, по плану ли всё пойдёт, или другим путём. Опять же, это менее прогнозируемая технология в эксплуатации, чем имплантация, либо чем полноценные наши классические операции.
Липофилинг – менее прогнозируемая технология в эксплуатации, чем имплантация.
Юлия Титова:
Через какое время понятно, позитивно прошла процедура, или нет?
Антон Захаров:
Оценочный срок – три месяца и полгода.
Юлия Титова:
Самая интересная тема, самый интересный вопрос по стоимости. Всё-таки, что дешевле: имплант или собственная ткань?
Антон Захаров:
Если сравнивать троекратную пересадку собственного жира, троекратное проведение липофилинга и однократную имплантацию, то получается, что липофилинг дороже на выходе. Причём, значительно. Потому что при имплантации объём экономических затрат понятен и конечен, при липофилинге это возможно 3 процедуры, может и не 3, а 5, всё зависит от того, как приживается. Каждый раз это и подготовка к операционному лечению, и нахождение в стационаре, и непосредственно операция со всеми сопутствующими затратами. В совокупности липофилинг значительно дороже выходит. Опять же, в этой ситуации цель пациента – избежать имплантации как таковой. Но актуальность такого формата действий должна решаться индивидуально в зависимости от того, какой клинический случай, что мы хотим получить на выходе, какие-то реальные объёмы в горизонте нескольких этапов, какая индивидуальная анатомия зоны, допустим, молочной железы, в принципе, подходит ли имплантация под эту ситуацию. Очень, очень много аспектов должно быть учтено.
Знаете, очень здорово, что сегодня технология имплантации в те или иные зоны и технология пересадки жира находятся в конкурентной борьбе. Потому что конкурентная борьба позволяет совершенствовать и то, и другое. У обоих этих направлений появляется необходимость развиваться для того чтобы в конкурентной борьбе пытаться выиграть, потому что за каждым направлением стоят конкретные специалисты, которые продвигают то, что актуально для них. Но именно в такой конкуренции усовершенствуется что-либо в нашей жизни, не только в хирургической помощи, в принципе, что-либо. Поэтому в любом случае, как бы не развивалось взаимодействие между этими конкурентными технологиями, это в целом на благо и отрасли, и пациентам, и всем участникам процесса, потому что это ведёт к очень значительному прогрессу. Стагнация подобного рода, когда есть какая-то технология, так будем делать, ничего менять не будем, – она прогностически неблагоприятна и мешает прогрессу. Здесь иначе.
Юлия Титова:
Антон, напоследок попрошу вас дать некоторые рекомендации нашим слушателям, чтобы не допускать ошибок в своём выборе. Мы все прекрасно понимаем, что к врачу обратиться – это самое правильное, особенно, если он квалифицированный и знает своё дело. Но, зачастую, у нас пациенты и пациентки любят принимать решения сами в отношении своего выбора. Чем нужно руководствоваться?
Антон Захаров:
Если пациент принимает решение сам, и обращается к хирургу уже с готовым решением, наверное, нужно искать другого хирурга. Это сразу я говорю, моментально, потому что неправильно, когда специалист (в данном случае даже слово «специалист» неприменимо), когда конкретный человек просто является исполнителем каких-то потребностей пациента. Это говорит о том, что нет никакой оценки клинической ситуации и это точно не на благо пациенту. Поэтому тут необходимо решать индивидуально. Приходите к людям, которые этим занимаются на профессиональном уровне, возможно, к нескольким. Надо обойти разных специалистов и обсудить свою проблему, увидеть разные варианты решения. Но важно просить этих докторов аргументировать свои решения и аргументировать, почему в этом случае он выбирает именно эту тактику, а не какую-либо иную. Это должна быть понятная, логичная цепочка умозаключений, которая понятна не только конкретному хирургу, но и понятна пациенту. Должно быть мотивированное решение в выборе методики. Если такого мотивированного решения не прослеживается в подобной ситуации, то нужно, значит, искать другое место.
Юлия Титова:
Антон, спасибо большое!
Дорогие друзья, для вас выступал Антон Захаров, пластический хирург. Спасибо большое! Помогала ему я, Юлия Титова.
Антон Захаров:
Спасибо вам!