Ольга Максимова:
Добрый вечер, Шоумастгоуон, с Вами Ольга Максимова. И сегодня с особым трепетом и гордостью я представляю в эфире своего гостя, это музыкант, Александр Кутиков. Саша, здравствуйте.
Александр Кутиков:
Здравствуйте.
Ольга Максимова:
Очень рада Вас видеть, очень рада, что этой заснеженной зимой, по непогоде и пробкам Вы добрались до нас.
Александр Кутиков:
Спасибо, мне бы тоже очень интересно приехать на Вашу радиостанцию, пообщаться на интересующие Вас темы.
Ольга Максимова:
Надеюсь, что эти темы будут и Вам тоже в какой-то мере интересны. Хотя, когда я готовилась к интервью, я представляла, какое количество интервью Вы дали за годы своей активной музыкальной деятельности и, наверное, поразить Вас каким-то небанальным вопросом будет очень тяжело.
Александр Кутиков:
Я не могу сказать, что я дал очень много интервью. Дело в том, что долгое время я сознательно прятался от средств массовой информации. Я больше всего люблю заниматься делом своим, а не представительскими функциями. Я всегда считал и продолжаю считать, что за человека должны говорить его дела, ну, или продукт его дела. Поэтому я всегда был сосредоточен на работе в студии или домашней работе, и интервью я давал не так много.
Ольга Максимова:
Надо же, кто бы мог подумать. Тогда Вам вопрос очень странный для начала нашего общения с таким известным музыкантом, моим кумиром. Песни которого я на всех радиостанциях, на которых я работала, когда выключился микрофон, как же я орала, пыталась изобразить вот эту вашу фирменную хрипотцу в голосе. Иногда даже включала микрофон и пела вместе с Вами. Вопрос следующий, про зиму. Вы любите зиму, вообще, что это для Вас за время года? Я спрашиваю, потому что у нас вчера с Вами был такой форс мажорной диалог, когда мы обсуждали приезд сюда, на радиостанцию, на канал Mediametrics. Я так понимаю, что музыкант вообще, особенно, исполнитель-вокалист, он зиму ассоциируют с каким-то, наверное, стрессом и опасностью для своего профессионального инструмента. Как Вы, любите её, бережётесь каким-то особенным образом?
Александр Кутиков:
Зиму я люблю, но действительно, зимой подцепить какую-нибудь заразу, простуду проще всего. И очень не хочется болеть, никогда достаточное количество концертов. А осенью, зимой и весной, как правило, у музыкантов, у групп наибольшее количество концертов.
Ольга Максимова:
Нет, чтобы летом, когда нет ни одного вируса, когда тепло и солнечно.
Александр Кутиков:
Вы знаете, летом все любят отдыхать, и музыканты в этом смысле не исключение. Поэтому концертов летом меньше, чем вот в этот период времени. Меня зацепила какая-то бацилла в начале сентября, и до сих пор я не могу с ней разобраться до конца. Поэтому эта зима меня не радует. А вообще, мы ко всему привыкли.
Ольга Максимова:
Сейчас такая красота на улице (не имеющий отношения к Вашему творчеству у нас завязался разговор), что выглянуть в окошко - сплошное удовольствие.
Александр Кутиков:
Да, безусловно, я живу за городом, рядышком с Москвой, и у меня на участке просто фантастически красиво всё.
Ольга Максимова:
Я как раз и хотела спросить про Ваше подмосковное хозяйство. Что это вообще такое, это у вас какой-то домик, есть ли у Вас там аграрные личные привязанности, может быть, Вы курочек содержите, или смородину возделываете, или грядки копаете на досуге?
Александр Кутиков:
Оля, я разве похож на человека, который на досуге копает грядки.
Ольга Максимова:
А вдруг!
Александр Кутиков:
Да нет, я абсолютно городской человек и, скажем, я дом воспринимаю, как маленькое поместье семейное. То есть у меня маленький дом, но я воспринимаю это именно так. У нас там красиво, моя жена художник по образованию, второе образование у нее ландшафтный дизайнер, она создала великолепнейший ландшафт на участке, грядок у нас нет.
Ольга Максимова:
А я вот как раз хотела спросить, ведь она же окончила обучение в какой-то очень крутой японской школе, которая, я сейчас не буду называть, я условно назову, икебана, что-то вроде этого.
Александр Кутиков:
Это не икебана, это согэцу, немножко другое. Просто параллельно, когда она училась в архитектурном институте на ландшафтном дизайне, она училась в этой школе, школа согэцу. И в итоге она сдавала экзамены, сдала итоговую работу, ей присудили.
Ольга Максимова:
Японское имя.
Александр Кутиков:
Имя мастера, да, дали ей имя по итогам её работ, очень интересно всё это делается .
Ольга Максимова:
То есть как, у неё есть ещё дополнительно, она теперь не просто Екатерина.
Александр Кутиков:
Она имеет право создавать подобные школы в любой части земли, где ей захочется. Потому что она мастер.
Ольга Максимова:
Но у нее есть какое-то японское имя или нет?
Александр Кутиков:
Японское имя. Да, у нее есть японская имя, которое.
Ольга Максимова:
А это секрет.
Александр Кутиков:
Я не помню. Японские имена моей жены я не помню, честно могу сказать.
Ольга Максимова:
Если, допустим, снежок выпадет, как сегодня и как позавчера, Вы с лопатой выйдете почистить тропинки или нет?
Александр Кутиков:
Иногда да, но чаще нет. Чаще я чищу тропинки музыкальные, с гитарой в руках.
Ольга Максимова:
Ну, ещё чуть-чуть по поводу места жительства. Вы ведь очень любите Патриаршие, там прошло Ваше детство.
Александр Кутиков:
Да.
Ольга Максимова:
Вы не пытались с тех пор туда перебраться или у Вас есть ещё какая-то квартира на Патриарших?
Александр Кутиков:
Нет, у меня никакой другой квартиры нет, кроме нашего домика. Я однажды грешным делом попросил одного агента, который занимается недвижимостью, уточнить стоимость той квартиры, в которой я родился и жил до семи лет, это на Патриарших прудах. Он бы не назвал сумму, я почесал репу, как говорят простые люди.
Ольга Максимова:
Ноги подкосились.
Александр Кутиков:
Да, и понял, что лучше я буду приезжать на Патриаршие пруды, что я и делаю, подзаряжаться там какими-то воспоминаниями, какой-то энергетикой, которая там, безусловно, присутствует. Во всяком случае, я её чувствую. Но я не в состоянии по сегодняшним ценам, скажем, купить эту квартиру. И потом я уже ни одну квартиру не променяю, я свой дом не променяю ни на какую квартиру в городе.
Ольга Максимова:
На Патриарших сейчас стало очень интересно, это прямо магнит, куда притягиваются самые разные люди. Туда приходят люди заниматься какими-то восточными практиками, единоборствами. Я однажды наблюдала процесс, как он стоял, вытащил какой-то меч из сумки, занимался. Очень много людей, которые занимаются бегом, место такое, прямо, действительно, потрясающее.
Александр Кутиков:
Когда я был маленьким, там бегом никто не занимался, мы ходили все на каток, я с четырёх лет уже хорошо катался на коньках, моя старшая сестра меня научила. Но, скажем, это место было для меня поразительно тем, что там по кругу и зимой, и летом гуляла московская интеллигенция, оставшаяся от всех революционных перипетий нашей страны. Это были адвокаты старые, это были серьёзные писатели, в общем, это был цвет интеллигенции Московской, они были все пенсионеры, им было всем далеко за 70, они видели все, они видели Россию до революции и после революции. И они меня научили играть в шахматы, мне даже в возрасте пяти-шести лет было очень интересно с ними общаться, они были настолько умны, что позволяю себе общаться с пяти-шестилетним мальчиком. И результат этих общение не самый плохой.
Ольга Максимова:
То есть это были обычные пенсионеры, которые проживали в том районе.
Александр Кутиков:
Да, они ходили, гуляли просто по кругу.
Ольга Максимова:
Но Вы уже их всех, практически, в лицо знали.
Александр Кутиков:
Да не то, что в лицо, по именам.
Ольга Максимова:
По именам?
Александр Кутиков:
Конечно. В основном, надо сказать, там было очень много еврейской интеллигенции, пожалуй. Профессора...
Ольга Максимова:
Вы же сами...
Александр Кутиков:
Да. Но я как-то не задумывался на эту тему, но потом, вспоминая имена, Абрам, дядя Абрам, дядя Фима, я уже, когда меня ткнули носом в пятый пункт в школе ещё так, невзначай, но я уже начал понимать, что есть разница в национальностях. Есть евреи, есть татары, есть русские, есть венгры, есть, скажем, поляки. Я учился в интернате, там учились дети работников МИДа. Но только не высшего звена, а шофёры, уборщицы и дети работников посольств. В основном посольств социалистических стран. Вот там я понял разницу, что есть национальности и т.д. И тогда я, опять же, сопоставив свои детские, ещё тогда свежие воспоминания о тех людях, с которыми я был знаком на Патриарших прудах, о пожилых этих интеллигентных людях, я понял, что они были, практически, все евреи.
Ольга Максимова:
А в Вашей семье не культивировалась вот эта идея еврейская. Я понимаю, что у Вас мама только еврейка.
Александр Кутиков:
Нет, никогда не культивировалась, более того, дедушка мой был из чекистов.
Ольга Максимова:
Ваш дедушка, он же вообще какой-то фантастический человек. Он с 14 лет уже пошёл совершать революцию, в 17 он командовал полком.
Александр Кутиков:
Совершенно верно, но я тут выяснил одну интересную вещь. Мой дедушка был настолько глубоко законспирированный человек, что в своё время он, в революционное время или в дореволюционное, в процессе революции он, во-первых, поменял год рождения и поменял отчество для того, чтобы чувствовать себя свободнее. На самом деле, я выяснил это не так давно, что мой дедушка был на 4 года старше, чем он указал паспорте. Поэтому тогда всё для меня встало на свое место. То есть по паспорту ему было 17 лет, когда он командовал полком, а на самом деле ему было на 4 года больше.
Ольга Максимова:
Это вообще такая популярная история для тех времён. Потому что я знаю, что моя бабушка, у неё тоже менялся год рождения. Каким-то образом...
Александр Кутиков:
Приехав в Москву, он приехал в Москву и работал, первая его служба была, что он был одним из помощников первого коменданта Московского Кремля Малькова. И понятно, что он хорошо знал систему, он сам был чекист.
Ольга Максимова:
Он же и авиазаводом потом руководил, насколько я знаю.
Александр Кутиков:
Он был зам. директора 19-го авиационного завода, это завод имени Хруничева, в последующем это конструкторское бюро, которое делало уже наши космические агрегаты. Он этот завод эвакуировал во время войны в Куйбышев, Саратов, там разные, и 19-й, и 20-й завод, а сам он остался в Москве и уже служил в министерстве вооружения. И потом, уже после войны он был управляющим делами наркомата авиационной промышленности. То есть он был такой номенклатурный чиновник в военных, как правило, ведомствах, но средней категорий.
Ольга Максимова:
Но у него же там всё тоже было очень сложно, его то исключали из партии, то обратно.
Александр Кутиков:
Его дважды исключали из партии, один раз он попал, чуть не попал под расстрел, но в силу того, что…
Ольга Максимова:
Это когда с Кагановичем было связано или в другой раз?
Александр Кутиков:
Нет, это до войны было, это было в 38-м году, когда была основная волна репрессий, его тоже включили в один из списков. Дело в том, что Поскрёбышев его знал очень хорошо и, скажем, были некие неофициальные связи.
Ольга Максимова:
Которые его спасли.
Александр Кутиков:
Да, и Поскрёбышев вычеркнул моего деда после того, как хозяин, товарищ Сталин поставил свою визу, тем же самым карандашом он из списка расстрелянных моего деда вычеркнул.
Ольга Максимова:
Александр, но Вы же тоже переживали некий стресс в связи с тем, что Вам пришлось покинуть эти свои любимые Патриаршие, у Вас там была большая квартира четырёх комнатная, насколько я знаю.
Александр Кутиков:
Да.
Ольга Максимова:
И когда все Ваши родственники разменяли вот эту четырёхкомнатную квартиру и поразъехались по коммуналкам, то Вам пришлось не сладко. Вам приходилось жить в квартире, где проживало ещё человек 10, а то и больше. Расскажите про своё детство, вообще, очень интересно, Вы хулиганы были?
Александр Кутиков:
Я был хулиган на улице, дома я был хороший мальчик. Я был троечником в школе, потому что все время мечтал, мне интереснее было путешествовать, глядя в окно, в какие-то края, которые я себе представлял, свои фантазии, глядя в окно и так далее. Но когда мне нужно было получить какую-то приличную оценку, я собирался и, как правило, получая, скажем, четвёрку, удовлетворился и продолжал мечтать дальше. Скажем, на улице была другая жизнь, на улице нужно было каким-то образом утверждаться или находить просто своё место. Я невысокого роста, был худенький такой, и мне доставалось, естественно, на улице поначалу. Но я был очень злой, я не мог не отвечать, даже когда очень больно, я всегда находила возможность ответить. Хватал папку, камень, металлические предметы, пытался отбиваться. Но потом, в общем, получалось. А потом уличная практика показала, что, скажем, нужно обладать тремя качествами: быть бесстрашным, всё же бояться не имеет смысла, особенно в такой экстремальной ситуации, нужно уметь обороняться и нужно уметь быстро бегать.
Ольга Максимова:
А бокс тогда уже появился в Вашей жизни или начинали с бега.
Александр Кутиков:
Начинал я с бега, я занимался многими видами спорта. Я играла в футбол, я неплохо бегал на лыжах в детском возрасте. В третьем классе я бежал, скажем, на первый юношеский разряд по лыжам, допустим. То есть, вообще, я был спортивным таким от рождения мальчиком, хоть и сна вид очень хлипкой конструкции. Я занимался лёгкой атлетикой, неплохо прыгал в длину, я хорошо бегал, бегал 60 м, скажем, за 7,9, это был очень хороший результат, очень хороший результат. В общем, спорт для меня, это была часть моей жизни, так же, как и музыка. А музыку я полюбил года в четыре, я даже помню, когда, где, как это всё случилось и т.д. И полюбил я музыку, услышав Чайковского «Времена года». С этого момента для меня классическая музыка является главным ориентиром в моей музыкальной деятельности.
Ольга Максимова:
Ничего себе. То есть и Creedence, и Beatles, и Джо Кокер, кто там ещё.
Александр Кутиков:
Обязательно.
Ольга Максимова:
Это уже всё-таки было следующими ступеньками после классики.
Это параллельно всё, это не следующие ступеньки. Для меня все эти классики рок-музыки, они находятся с правой стороны, о классики классической музыки находятся с левой стороны или наоборот, как угодно. Я до сих пор очень люблю классическую музыку, я хожу на концерты, особенно когда приезжает Дима Ситковецкий, великий скрипач, мой очень-очень старый товарищ ещё времён семидесятых годов, я с его братом, Сашей Ситковецким играл вместе в «Високосном лете». Сейчас это один из лучших, величайших скрипачей в мире. Я хожу на его концерты с большим удовольствием. И когда он играет на скрипке, и когда он дирижирует оркестром, мне это всё интересно. Классическая музыка, она настолько очищает сознание и настолько поднимает дух, что я никогда бы не отказался от классической музыки. Скорее, я бы оставил увлечение чем-то другим, какими-то другими направлениями.
Ольга Максимова:
А органной музыкой не интересовались?
Александр Кутиков:
Интересовался, но я очень люблю фортепианную музыку, я люблю, к сожалению, ушедшего уже Клаудио Аррау, есть такой пианист, блестящий пианист. Я люблю фортепианную музыку, симфоническую музыку очень люблю, органную люблю, но как-то в меньшей степени меня трогает. Потому что меня увлекает оркестр и, скажем, вот эти взаимоотношения, которые создаёт композитор между группами инструментов, развитие каких-то конфликтов или какой-то любви внутри оркестра, как это всё происходит, динамика, это же это очень важно всё. Классическая музыка, это музыка, которая, я не знаю, она делает человека, во-первых, умнее, а во-вторых, она даёт ощущение, во всяком случае, для меня, бесконечности в жизни.
Ольга Максимова:
А Ваши занятия музыкой начинались с духовой секции, насколько я помню?
Александр Кутиков:
Да.
Ольга Максимова:
Вы были горнистом и даже победили в каком-то конкурсе горнистов.
Александр Кутиков:
Ну, в пионерских лагерях устраивали конкурсы горнистов, и меня признали лучшим горнистом, но я знал, что я лучше всех, боже мой, меня был прекрасный звук, у меня был отличный слух, наработанные губы, я хорошо играл и на трубе, и на горнее, так что.
Ольга Максимова:
А Вы помните, что горнист должен был в те времена играть, какие у него были? Бери ложку, бери хлеб или как называлось.
Александр Кутиков:
Нужно было играть подъём, нужно было играть отбой, нужно было играть обед, нужно было играть сбор, нужно было играть подъём флага, нужно было играть вынос флага, там сигналов хватало, на самом деле.
Ольга Максимова:
Ничего себе, я тоже застала эти звуки, поскольку на моё детство пришлись пионерские лагеря, и там тоже были звуки горна. Но потом Вы решили всё-таки переключиться на другой музыкальный инструмент, я так понимаю, что для Вас, очень для многих музыкантов, с которыми мне доводилось общаться, для них главным драйвом в их жизни, в направлении музыкальной деятельности было то, что они хотели девчонок привлечь таким образом, их внимание. У Вас всё-таки как-то больше было отношений не с девушками, а с музыкой.
Александр Кутиков:
Ну, да, нет, у меня с девушками всё было нормально, и сейчас тоже всё в порядке.
Ольга Максимова:
Но Вы могли с девушками сидеть на кухне до утра и говорить о музыке.
Александр Кутиков:
Да. И это тоже было. Но даже не то, что я сидел на кухне до утра и разговаривал о музыке, я просто без гитары не ходил в гости. Если я слышал какую-то, скажем, новую для себя музыку, я просто садился в уголок и пытался что-то подобрать, слушая то, что играла какая-то западная команда. Когда все пытались заняться тем, что они называли в то время любовью, я занимался делом. Надо сказать, что это принесло больше пользы, потому что когда ты достиг чего-то в своём деле, то у тебя уж на 100 % есть время, чтобы заниматься любовью, поверьте.
Ольга Максимова:
Всё, как по маслу уже потом.
Александр Кутиков:
Ну, да, и качество и того, и другого только выигрывает.
Ольга Максимова:
Александр, а вот известный такой факт, что в 16 лет, но это, на самом деле, такая нетипичная для нашей страны история, это очень смелая история, и это небезопасная история. Вы вышли самостоятельно из комсомола, приняли такое решение, прочитав книжку, которую Вам подарил дедушка, если я не ошибаюсь.
Александр Кутиков:
Дедушка мне подарил книжку, дело в том, что меня приняли в комсомол немножко раньше, чем положено, на годочек где-то, там на полгода, но получается, скажем, почти на год. Я бы очень активным пионером таким, везде участвовал, в художественной самодеятельности участвовал, там участвовал, в спорте участвовал, везде участвовал, меня приняли в комсомол в 13 лет. К 16 годам я уже стал, скажем, секретарём комсомольской организации школы.
Ольга Максимова:
Это же такие перспективы карьерное были, наверно, по номенклатурной линии.
Александр Кутиков:
Вы знаете, это отдельная тема. Скажем, меня никогда не увлекала карьера, тем более, по номенклатурному пути, скажем. Дед очень хотел, чтобы я стал военным, он меня засунул в военно-механический техникум или второе его название техникум московский радиомеханический, просто два факультета готовили военпредов, радиолокация и оптика, вот он меня засунул на радиолокацию, он хотел, чтобы я стал военпредом.
Но, когда я прочёл «Понедельник начинается в субботу»...
Ольга Максимова:
Про всех этих.
Александр Кутиков:
Я так почесал в голове, и вот где-то лет в 14 я стал задумываться на тему того, а что же происходит вокруг. Что же происходит, я-то вижу. Я вижу, что сама власть, сама по себе, советская социалистическая эта власть, она не просто лукава, она просто безобразно двулична. Я это понял к 16 годам, у меня уже чёткое было представление после того, как я поездил, скажем, в райком комсомола на сверки, я понял, что такое комсомольская работа, в чем её особенности. Всё враньё, всё блеф.
Ольга Максимова:
Это же небезопасно было заявлять об этом вслух.
Александр Кутиков:
Честно, Вы знаете, я не думал об этом, как-то постольку, поскольку я не делал никаких официальных заявлений, я просто написал заявление о том, что я слагаю с себя полномочия секретаря комсомольской организации и отдал это школьному куратору, которой у нас там был, я уже не помню. Но при этом, постольку, поскольку комсомольский билет и, самое главное, учётная карточка, это же был мой архив, я там всё проставлял, я просто взял свою учётную карточку, взял свой комсомольский билет, пришёл маме и подарил ей, сказал: мама, это тебе на память. Всё. Я не делал из этого никаких афишных заявлений, и потом, в те времена и делать их негде было. Другое дело, что если бы, скажем, если бы я всё-таки поступил в институт, а я не поступил, хотя хотел поступать на журфак и даже продавал туда документы, но так сложилось, что мне нужно было ехать играть с «Машиной времени», это 71-й год, лето в международный лагерь Буревестник. И, конечно, я все эти поступления, всю эту ерунду похерил, и мы поехали играть, потому что это намного важнее. А потом, у меня уже к тому моменту в голове была конструкция жизни моей, я понимал, что, наблюдая за своими друзьями и за теми людьми, которые постарше, за родственниками, за друзьями родственников, что высшее образование ничего не даёт.
Ольга Максимова:
Боже мой, сейчас это услышит мой сын.
Александр Кутиков:
Нет, кроме того, что ты получаешь бумажку, скажем, для некоторых людей это, действительно, серьёзная история, и люди становятся большими учёными, большими специалистами, но всё равно не сразу после института. Я понял, что обучение, это что-то такое, что должно присутствовать всё время в жизни. И с тех пор, там, скажем, с того момента, когда я это понял, я, допустим, стал ходить на лекции по истории искусств в архитектурный институт, там учился Андрюша Макаревич. А так как мы там репетировали, меня там все знали, охранники, вахтеры меня пропускали без всяких студенческих билетов, у меня было свободное время, я приходил на лекции, слушал, мне было интересно. И так по сию пору я продолжаю образовывать себя тем, что для меня интересно. Это не обязательно связано с моей профессией, чаще это вообще не связано с моей профессией. Хотя то, что я делаю в своей профессии, тоже требует постоянного самообразования.
Ольга Максимова:
Вы же очень начитанный человек, я знаю, что Вы очень увлекаетесь религиозной, философской литературой. Может быть, Вы что-то посоветуете сейчас из тех вещей, которые Вас удивили в последнее время, из тех книг, которые Вы прочитали. Может быть, они содержат какие-то мысли, которые Вас поразили.
Александр Кутиков:
Вы знаете, дело в том, что советовать, давать советы, это самое бесполезное дело. Даже когда тебя просят посоветовать, нужно постараться уйти от...
Ольга Максимова:
Ответа.
Ответа. Ну да.
Ольга Максимова:
Но вот Карен Армстронг, «Происхождение Бога», Вы знакомому посоветовали, он очень доволен остался.
Александр Кутиков:
Остался доволен. Ну, вот некоторые, скажем, «История Бога» это называется, Карен Армстронг, да, это очень интересная книжка. Сейчас я читаю её же книжку, которая называется «Поля крови». Это связано с войнами, которые, скажем, постоянно присутствовали в жизни человечества, и эти войны, как правило, были связаны с развитием различных экономических отношений внутри человеческих сообществ. Но главное, что это всегда были войны, которые связаны были с религиозными тенденциями того или иного времени. То есть религия всегда, на протяжении всей жизни человечества была одним из источников или одной из опор очень серьёзных различных войн. Вот это, скажем, вот эта книжка сейчас мне очень интересна.
Ольга Максимова:
А ещё Вы же какой-то невероятный болельщик Спартака.
Александр Кутиков:
Я обычный, вероятный.
Ольга Максимова:
Ну как, это Вам кажется, что Вы обычный, мы считаем по-другому.
Александр Кутиков:
Я просто очень давно болею за Спартак.
Ольга Максимова:
У Вас такой же стаж, чуть больше даже, чем в «Машине времени».
Александр Кутиков:
Ну, побольше, конечно, потому что..
Ольга Максимова:
Это началось из-за отца, нет? Ваш отец, он футболист Спартака.
Александр Кутиков:
Нет, он был, да, он играл в Спартаке, но он играл всего сезон, в основном он играл за «Крылья Советов», он потом играл за «Крылья Советов» доигрывал там и т.д., в Самаре, в Куйбышеве тогдашнем. Просто в силу того, что у моей мамы, у моего дяди было очень много друзей среди спортсменов, и футболисты были.
Ольга Максимова:
И Всеволод Бобров приходил к Вам домой.
Александр Кутиков:
Всеволод Михайлович Бобров, это просто любимейшей мной человек, просто Сева, я его называл дядя Сева, скажем, это были очень близкие, дружеские отношения. И они меня крестили первый раз. Моя мама, Всеволод Михайлович и мамина подруга.
Ольга Максимова:
Так Бобров - Ваш крёстный?
Александр Кутиков:
Это очень интересно, как они крестили. У них был свой метод крещения, свой опыт, как меня первый раз крестили. Это было так. Называется первая попытка крещенья. Они купили очень много шампанского, два или три ящика.
Ольга Максимова:
И крестили Вас в шампанском?
Александр Кутиков:
Взяли детскую ванночку вот эту, вылили в неё шампанское, заполнили её полностью, макнули меня, естественно, с головой в эту ёмкость с шампанским. Потом..
Ольга Максимова:
Что-нибудь внутрь попало?
Александр Кутиков:
Нет, дружно выпили это шампанское и поехали догуливать в ресторан «Буревестник», поплавок, на Москва реке был такой ресторан, там цыгане были, и поехали догуливать к цыганам. Так что такой был.
Ольга Максимова:
Ничего себе, жгли Ваши родственники.
Александр Кутиков:
Да нормально жгли, там мало не покажется. Я с детства видел, как люди умеют красиво гулять. Так вот я скажу, красиво гулять.
Ольга Максимова:
А я, кстати, вспоминаю, было такое интервью в журнале Rolling Stone про группу Rolling Stones, как они, собственно, жгли. А жгли они прямо, как дуговая сварка. Я даже не представляю, как можно было выжить после тех экспериментов, которые они над собой проводили.
Александр Кутиков:
Совершенно верно, и поэтому в своей книге Кит Ричардс, он говорит: никому, никогда не посоветую повторять всё, что делал я, все мои друзья, которые попытались это сделать, они все умирали. Это есть определённые уникальные личности, которым создатель позволяет жить так, вот как они живут. И они живут долго, что самое удивительное.
Ольга Максимова:
Ну, да, некоторые говорят, что вон, Уинстон Черчилль, он каждый день выпивал по 0,75 коньяка и ничего.
Александр Кутиков:
Вы знаете, никто не стоял за спиной у Черчилля и не мерил количество выпитого им алкоголя. Я прочитал всё, что переводилась на русский язык из того, что написано Черчиллем, и его письма, и т.д. Это удивительная личность. Я вообще считаю, что это последняя большая личность в политике 20-го и 21-го веков. Это была самая большая личность.
Ольга Максимова:
Я в ужасе, потому что у нас остаётся всего лишь 5 минут, время пролетело незаметно, а мы даже ни словом не обмолвились, о музыке не поговорили. Я Вас вот о чем очень хотела спросить. Ваша пресс-служба, когда готовилась к нашей встрече, они написали в анонсе тема для разговора: о том, как продавать музыку в те времена, когда она совсем не продаётся. А Вы же президент «Sintez records», и у Вас очень многие уважаемые группы, коллективы, музыканты, они записываются. Вот вы не могли бы пояснить, что это значит, музыка не продаётся. Мне кажется, и нашим слушателям, наверняка, кажется, что музыка, это тот товар, который будет востребован всегда.
Александр Кутиков:
Нет, она востребована всегда. Но дело в том, что у нас такая страна, я сейчас не буду говорить, хорошая или плохая, для каждого она своя. Я хочу сказать одно, что у нас воруют так, как не ворует нигде. И то, что касается интеллектуальной собственности, у нас интеллектуальную собственность не уважают совсем и считают, что если песня, она появилась, то каждый имеет право её скачать, слушать, раздавать кому угодно. Это не так. К сожалению, музыкальный рынок, он был убит значительно раньше, я имею в виду в России музыкальный рынок, как рынок, как бизнес, он был убит значительно раньше, чем его окончательно прибила цифра и цифровые площадки. Но сейчас, на сегодняшний день очень неплохо развиваются проекты наши российские, музыкальные, которые сотрудничают с теми лейблами, с лейблами, имеющими возможность располагать вот этот материал музыкальный на iTunes, на вот этих больших цифровых площадках. Там ещё что-то продаётся.
Ольга Максимова:
Мне кажется, сейчас все в основном перешли на легальное приобретение музыки.
Александр Кутиков:
Да ну о чем Вы говорите.
Ольга Максимова:
Ну, я сужу по себе, по моей семье, что уже пиратство давно осталось в прошлом.
Александр Кутиков:
Ну, у Вас в семье, я тоже до сих пор ещё покупаю винил, езжу, покупаю CD, всё это, да. Потому что я понимаю своих коллег, музыкантов и авторов. Ведь, по идее, это единственный источник дохода. Если, скажем, тот продукт, который ты создаёшь, перестанет тебя кормить, то тебе не захочется больше создавать. Это, в принципе, то, что во многом происходит сейчас в мире. И, скажем, сейчас засилье музыкального такого контента от не талантливых людей, которые это делают на коленке и делают, скажем, кормя себя другими способами, получая деньги от родителей, получая деньги от другого бизнеса, не от музыки. И поэтому вот это болото музыкальное, которое создаётся в мире, оно становится всё менее и менее наполненное, скажем, оно создаётся, как сказать...
Ольга Максимова:
Жиденьким?
Александр Кутиков:
Не то, что это болото-болото, а вот этой свежей музыки, которая была, когда я был молодым и юным, и ещё 10 лет тому назад, её становится всё меньше и меньше. Потому что ручеёк, который впадает в это болото, он становится тухлым.
Ольга Максимова:
У Вас у самого недавно вышла виниловая пластинка. По-моему, это была какая-то долгая история, которая закончилась не так давно.
Александр Кутиков:
Да, я выпускал свою виниловую пластинку.
Ольга Максимова:
Это с Нюансом, да?
Александр Кутиков:
Да, с Нюансом мы сделали. Она называется так же, как и CD Бесконечномгновенно.
Ольга Максимова:
Это там одну песню должны были переделывать в Лондоне, Вы всё ждали, когда у Вашего знакомого хватит на это времени.
Александр Кутиков:
Да там очень длинная история, к сожалению, я думаю, что мы просто не успеем уложиться в эфир. Да, там были сложности, они были связаны с Лондоном. Потом дело в том, что в мире популярность винила возрастает всё больше и больше.
Ольга Максимова:
Да, я обратила внимание, сейчас все начинают покупать винил.
Александр Кутиков:
И тот завод в Германии, где мы делали ещё 5 лет тому назад, 3 года тому назад виниловые пластинки, а мы делаем только 180 г винил, это аудиофильский, это особого качества винил. Раньше можно было сделать, практически, день в день. Ну, вот как, отослал заказ, сколько нужно им, чтобы напечатать, две недели, три, они тебе делают. Сейчас ситуация иная. За четыре месяца по блату, по блату ты должен. А так, если в общей очереди, то где-то полгода нужно, за пол года нужно подавать все материалы, за пол года.
Ольга Максимова:
С чем это связано, как Вы думаете, почему к винилу такой всплеск опять интереса? Все покупают себе вертушки, все дарят друг другу на праздники, на дни рождения виниловые пластинки и наслаждаются прослушиванием дома.
Александр Кутиков:
Дело в том, что сейчас появилось, ну, не сейчас, некоторое время назад появилось очень много недорогой техники. Современное развитие электроники позволило себестоимость всех процессов вести к тому, что виниловая хорошая вертушка с усилителем и с колонками отличного качества будет стоить всего 500 €. Это стало доступным. И стали покупать вот эти вертушки, эти усилители люди, которые попроще, у которых меньше денег. А качество музыки на виниле, в аналоговом звучании, оно бесспорно, даже для людей неподготовленных. И поэтому винил опять стал продаваться всё больше и больше, и тиражи винила растут во всём мире.
Ольга Максимова:
Не успели мы с Вами поговорить ни о Ваших домашних животных, ни о собаке, ни о кошке, ни о Вашей любимой дочери, Вашей гордости, которая сейчас живёт в Испании и достигла колоссальных успехов в изучении иностранных языков и много чего другого.
Александр Кутиков:
Нельзя объять необъятное.
Ольга Максимова:
Особенно с личностью такого масштаба, как Александр Викторович Кутиков. Это очень сложно. Спасибо Вам большое за то, что Вы пришли. До встречи, Шоумастгоуон вместе с Вами на следующей неделе.