Наталья Урмацких:
Проект Союза женских сил «Женская Логика». Сегодня у нас тема, посвященная каникулам, которые у всех прошли по-разному, но не исключено, что долгие праздники сместили наши биоритмы: ночью мы не спали, праздновали Новый Год, днем мы отдыхали. Поэтому будем говорить о сне, инсомнии, нарушениях сна. Говорить будем с профессором, доктором медицинских наук, заведующим отделом эволюционной неврологии и нейрофизиологии национального медицинского исследовательского центра реабилитации и курортологии Министерства здравоохранения Российской Федерации. Об истории этого института мы поговорим чуть позже. Сейчас же хочется узнать, что такое сон и как бороться с инсомнией? Почему она происходит, особенно в период наших нерегулярных праздников, когда нужно войти обратно в рабочий ритм. Что такое сон? Правда ли, это маленькая смерть, которой мы подвергаемся так регулярно?
Андрей Рачин:
Когда мне задают вопрос, что представляет собой сон, это хорошо вообще или плохо, всегда возникает достаточно много вопросов. С одной стороны, сон – это очень хорошо. Когда у нас есть условия, чтобы выспаться, отдохнуть в любимой кровати или в любимом месте, мы получаем от этого огромное удовольствие. С другой стороны, когда нам нужно выполнить важную работу, или мы едем за рулем и нас преследует патологическая сонливость, мы думаем, что сон, наверное, это не совсем хорошо.
Сон – это физиологический процесс, генетическая терминированная доминанта. Наверное, это наиболее важное, что есть в жизни человека, подобно таким потребностям, как пить воду, как употреблять определенную пищу, как соблюдать гигиенические процедуры. Поэтому сон – это достаточно важный физиологический процесс, который определяет весь период бодрствования и всю деятельность, с которой мы сталкиваемся на протяжении жизни. Интересный затронули вопрос: сон – это маленькая смерть, либо это нечто другое? Дело в том, что истоки этого понятия уходят в древнегреческую мифологию и здесь надо вспомнить богиню Никс, которая жила в древнегреческом городе Аида. Она имела достаточно много детей. Самые младшие 2 сына у нее были сын, бог смерти Танатос и сын, бог сна Гипнос. Каждый вечер она брала двух своих сыновей на руки и, по легенде, выходила через западные ворота. Наступала ночь. Древние греки боялись этого события. Они не понимали: это событие, которое приведет в дальнейшем к смерти, они на следующий день не увидят солнца, либо всё-таки, это то, что им придаст силы? Согласитесь, когда человек ложится спать и замедляются обменные процессы в организме, урежается дыхание, то складывается такое впечатление, и мы иногда прислушиваемся к своим близким: не нарушено ли дыхание, появляются ли какие-то звуки. Это в какой-то мере нас настораживает. На сегодняшний день сон рассматривается как процесс, что это важное событие, в момент которого сон работает, наверное, так же активно, как в состоянии бодрствования. Поэтому это очень важный процесс.
Сон – важный физиологический процесс, который определяет весь период бодрствования и всю нашу деятельность на протяжении жизни.
Наталья Урмацких:
Для меня удивительно от профессора, доктора медицинских наук услышать преамбулой про греческую мифологию. Обычно как врач, человек академического образования сразу начинает сыпать терминологией и всё по полочкам раскладывать. Вы начали с мифологии, мне это очень симпатично. Вы сами наверняка тоже разделяете какие-то, может быть, метафизические черты сна, может быть, пиетет к нему испытываете, хотя, в принципе, вы в современном мире всё можете изучить приборами изнутри. Голова – это предмет темный, подлежит он изучению или нет?
Андрей Рачин:
Да, подлежит для изучения либо нет. Профессиональное изучение проблемы сна идёт, наверное, около 100 – 120 лет. Парадигма научной мысли, научной философии в основном базировалась на трудах Аристотеля. Более чем 2500 лет мы предполагали, что, действительно, сон – это состояние, которое находится между жизнью и не жизнью, как писал в своем трактате Аристотель. Только, наверное, в конце XIX века впервые стали задумываться о том, что сон достаточно важен. Серьезные исследования были проведены где-то в начале XX века, в Санкт-Петербурге. Одна из отечественных, можно сказать, великих исследователей проблемы сна, Мария Михайловна Манасеина впервые интуитивно на щенках определила вообще, что сон – это важный процесс. Был проведен интересный опыт: были взяты 2 группы щенков, одну группу щенков не кормили, а второй группе щенков не давали спать. Их ласкали, лелеяли постоянно, но спать мешали. В конечном счете оказалось, что в группе, которые не спали, щенки погибали чаще более, чем на 50%. Было доказано, что сон необходим, что во время сна происходят, по всей видимости, и процессы восстановления, и процессы психической адаптации – то, что нам позволяет дальше выполнять повседневную работу. Если говорить профессионально, или полупрофессионально, то можно, наверное, сказать, что час сна компенсирует 2 часа бодрствования. Эйнштейн в свое время написал: «Треть жизни я проспал и, наверное, не самую худшую часть в моей жизни».
Наталья Урмацких:
Да, это иногда обидно. Если посчитать, то пропускаешь треть жизни, но надо восстанавливаться. Откуда тогда берутся сновидения? Это информация, которую мы получили, или это работа подсознания? Что это?
Андрей Рачин:
Если бы сейчас в этой аудитории собрались профессионалы, которые занимаются проблемой сна и сновидений, то, наверное, единой точки зрения не было бы. Мы только подходим к пониманию того, что представляет собой сон как таковой и что представляют собой сновидения. Мы конкретно знаем, что существуют определенные фазы сна. Мы знаем, что сон можно подразделить на дремоту, на медленный и быстрый сон.
Наталья Урмацких:
Что такое фазы сна, что такое медленный и быстрый сон?
Андрей Рачин:
Сон можно представить, как 3 важных периода. Первый – это период засыпания, когда человек находится в состоянии дремоты. Следующая стадия – фаза медленного сна и можно сказать, что в фазе медленного сна происходит интеграция работы внутренних органов. То есть в какой-то мере именно в момент медленного сна наши органы начинают балансироваться. С одной стороны, они отдыхают, с другой стороны, они готовятся к планомерной работе на будущий день. Сам медленный сон в большей степени состоит из 4 фаз. Первые фазы – это фазы поверхностного сна. Последующие фазы – это фазы глубокого сна, где человек анализирует информацию, с которой он сталкивался в течение дня. В этот момент мозг работает как винчестер, или как картотека библиотеки, где разложено много различных карточек. Появляется новая карточка и нужно понять: эта информация мне знакомая? Тогда я прикладываю другую карточку к той стопке карточек, которая уже имеется. Здесь завязано на многих других процессах, в том числе и процессах долговременной, кратковременной памяти и так далее.
Наталья Урмацких:
А что он делает с незнакомыми карточками?
Андрей Рачин:
Незнакомые карточки он откладывает в сторону и тогда возникает постоянный посыл: «Что мне делать с этой информацией?». Если эта информация новая, то часто она забывается. Но иногда мозг оставляет некий остаточный след, и тогда в последующем, последующей ночью человек может вернуться опять к этой карточке, рассмотрев ее и придав новое значение. Кстати, сейчас очень много обсуждается подобных моментов. Но ведь великий сюрреалист Сальвадор Дали писал свои картины, где старался проснуться. Пока никто не знает точно, в какой стадии сна: либо это фаза глубокого сна при медленном сне, либо это стадия быстрого сна, где наиболее часто снятся изящные и красивые сны.
Наталья Урмацких:
То есть сновидения приходят и в глубокой фазе, и в неглубокой, в короткой?
Андрей Рачин:
Да, они приходят и в медленный сон, в стадию глубокого сна, и приходят в стадию быстрого сна. Но, если в стадии медленного сна мозг работает как винчестер, анализирует ситуации, информацию, с которой человек сталкивается, то в фазу быстрого сна человек может летать в облаках, он может встречаться с людьми, с которыми он никогда не встречался. Сновидения, как правило, могут носить сказочный, яркий, зрелищный характер.
Наталья Урмацких:
То есть, это фантазии. Можно ли фантазию при современной технологии изучить приборами, выяснить, откуда берется у человека фантазия?
Андрей Рачин:
Сейчас этим очень активно начинают заниматься. В свое время великий нейрофизиолог Павлов в какой-то мере предугадал, что в основе механизмов сна и сновидения лежат нейрогуморальные взаимоотношения. То есть изменение каких-то веществ в головном мозге приводят к тому, что человек засыпает, человек видит сны, видит какие-то сновидения. Это легло основой появления так называемой гуморальной теории происхождения сна.
Какой эксперимент, какой пример можно привести экспериментальной сомнологии? 2 собаки, одна собака несколько дней не спала, вторая собака бодрствует. От собаки, которая несколько дней не спала, вводили кровь бодрствующей собаке, и она засыпала. В дальнейшем было обнаружено, что существует пептид дельта сна, нейрогормональный компонент, благодаря которому человек спит. Но эта теория имеет и недостатки. Ряд скептиков говорят: «Это не всё, что вы знаете о сне». Слившиеся близнецы, один спит, второй нет. Общий кровоток, казалось бы, и один должен спать, и второй должен спать. Они не спят. Поэтому, по всей видимости, есть масса других механизмов, по которым мы не до конца можем понимать вообще, почему человек видит сновидения. Проводилось очень большое количество экспериментов, вплоть до того, что во время сна человеку наполняли комнату определённым запахом, либо появлялись определённые звуки. Интересная серия экспериментов происходила с пациентами, у которых в момент быстрой фазы медленного сна было ощущение капания воды. Человек просыпался, как будто бы он только что попал под дождь. Это типичный эксперимент, притом достаточно необычный.
Наталья Урмацких:
То есть, у медленной фазы сна есть еще свои быстрые подфазы?
Андрей Рачин:
Да, можно сказать и так. Сейчас это активно начинает обсуждаться именно с позиции объяснения, что такое вещий сон. Никто не знает, человек спит, вдруг просыпается в поту. Он просыпается с испугом, будит близкого человека, начинает рассказывать о том, что приснилось вот такое событие. Проходит какое-то время и это событие случается, как правило, с неприятным оттенком – гибель близкого человека либо болезнь. Природа вещих снов, к сожалению, пока не объяснена. Мы только образно можем понять, что, вероятно, это связано с альфа-ритмом человека. Это ритм покоя, мелкие колебания, то, чего у животных нет. Было обнаружено, что в пределах 30 – 40 сантиметров вокруг нас находятся электромагнитные колебания Земли, которые напоминают альфа-ритм и, вероятно, где-то рядом находится связь с событиями, которые происходят в пределах ионосферы Земли. Но это пока носит такой мистический, спекулятивный - мы говорим о медицине - характер, поэтому до конца природу вещих снов, к сожалению, объяснить не можем.
Наталья Урмацких:
Я читала одну из гипотез, или теорий вещих снов, природа которых непонятна. Один человек объяснял это с помощью логики. Он утверждал: раз у нас мозг анализирует полученную информацию, возможно, что вещий сон – это вероятность событий. То есть подсознание или мозг, пока отдыхал и анализировал что-то, пришел к какому-то логическому выводу, как процессор, вычислил этот результат и выплеснул его как вероятность событий. Такая теория жизнеспособна?
Андрей Рачин:
Да, такая теория жизнеспособна. Подобная теория исходит из трудов Зигмунда Фрейда. Фрейд всё время демонстрировал такой портрет, где человек сидит на лошади. Лошадь – это подсознание, а он, его собственное «Я» сидит на этой лошади. Подсознание всегда может встрепенуться. О чем это говорит? Что существуют мощные взаимоотношения между сознанием и подсознанием. Есть и морфологические корреляты. Конечно, если человек сталкивается регулярно с какими-то событиями, то кристаллы памяти фиксируют эти события и мозг человека прогнозирует дальнейшее событие. Данная тема очень много сейчас обсуждается в контексте черепно-мозговой травмы. Мне в рамках своей специальности нейрохирурга часто приходится сталкиваться с пациентом, который перенёс черепно-мозговую травму. Один человек может однократно перенести сотрясение головного мозга. Но есть категория пациентов, мозг которых не прогнозирует это событие. Мы проходим зимой по дорожке, мы видим: скользко, мы это место обойдем, мы можем посмотреть наверх, висит ли сосулька. Но есть категория пациентов, которые не прогнозируют эти события и у них черепно-мозговые травмы встречаются гораздо чаще. Поэтому роль подсознания недооценивать нельзя, это важный инструмент, который нам позволяет вообще двигаться вперед.
Наталья Урмацких:
В принципе, у здорового человека сколько длится или должна длиться длинная и короткая фазы сна? Какое минимальное количество сна достаточно человеку, чтобы выглядеть энергично и бодро, потому что есть совершенно разные указания, директивы, теории, сколько нам спать. Женщине, чтобы быть красивой, нужно выспаться 8 часов обязательно. Обязательно или не обязательно? Почему столько великих людей спали по 2 часа в сутки и были великими? Мне вот этот вопрос очень интересен. Что есть норма, а что отклонение?
Андрей Рачин:
Вообще считается, что норма – то, что общепринято. Поэтому, наверное, великий Эйнштейн, который говорил, что одну треть жизни нужно спать – наверное, в этом есть действительно логика. С профессиональной точки зрения процесса есть 2 стадии сна: медленный сон и быстрый сон. Они составляют 1,5 часа, это цикл. За ночь у человека проходит 5 – 6 таких циклов и мы предполагаем, что один час сна компенсирует 2 часа бодрствования. Поэтому нам этого времени достаточно, чтобы на протяжении последующих 16 часов чувствовать себя достаточно активно. Вместе с тем сейчас очень много обсуждается, что был Леонардо Да Винчи, был Петр I, был Наполеон, были великие люди, которые спали по 2, по 3 – 6 часов и высыпались. На мой взгляд, этому объяснение может быть, наверное, одно: человек может проснуться выспавшимся, когда заканчиваются 90 минут. По сути дела, даже спустя 3 часа человек может проснуться выспавшимся. По всей видимости, это люди, у которых сон состоял из 2, из 3 циклов. Такой практический совет, чтобы мы не отходить далеко в сторону: если нам нужно проснуться в полвосьмого, а мы проснулись в 7 часов, стоит ли эти полчаса добирать? Не стоит, потому что начинается новый цикл и человек может проснуться по будильнику уже в фазу медленного сна. Тогда появится разбитость, либо он выключит будильник и перейдет на следующий цикл. Более рационально, на мой взгляд, человеку выбрать определенное количество циклов, примерно 20 минут оставить на засыпание, далее посчитать наиболее оптимальное для него количество циклов, 4, 5 либо 6, и проснуться по окончании очередного цикла.
Чтобы проснуться бодрым, продолжительность Вашего сна должна быть кратна циклу 90 минут.
Наталья Урмацких:
Сколько минут в среднем здоровому человеку нужно для засыпания, чтобы понять, что норма, а что патология?
Андрей Рачин:
Существуют критерии постановки расстройств сна, но это отдельная тема. Термин, которые используется в России, не корректный. В профессиональной среде специалистов, которые занимаются медициной, он не используется. Используется термин инсомния. Здесь нужно понимать, что есть количественное нарушение сна, когда человек не может долго заснуть или ночью просыпается, или утром у него появляется продолженная сонливость, либо днем нужно поспать в обязательном порядке. Это количественное расстройство сна, которое называется диссомния. Есть качественное расстройство сна. Это патологические сновидения, кошмары раньше назывались, это снохождение, сноговорение. Это относится к категории парасомнии. Это уже отдельная концепция, отдельная идеология. Так вот, если человек не может заснуть более, чем 30 минут, мы говорим о наличии расстройств сна, мы говорим о том, что это варианты пресомнического расстройства и надо выявить причину, с чем она может быть связана. Не обязательно это могут быть психосоматические расстройства. Может быть банальная ситуация, когда человек путешествовал, он 2 ночи ездил, летал на самолете, либо ездил на машине и он просто не может заснуть.
Наталья Урмацких:
А почему? Что это, возбуждение очень большое, мозг не может никак угомониться?
Андрей Рачин:
Дело в том, что наш мозг работает на стереотипах. Когда у человека изо дня в день стереотипное поведение, стереотипно поведение засыпания, просыпания, стереотипный режим в течение дня, то мозг к этому привыкает. Тогда все события в мозге протекают более последовательно, планомерно. Если случается такое событие, что человек должен ехать в командировку, то это нарушает работу абсолютно всего, нарушает работу в какой-то мере и внутренних органов, и нейромедиаторов, и так далее. Может быть, вы обращали внимание, что иногда после Нового Года наиболее типичны такие ситуации. День с ночью путается и тогда процесс восстановления идет чуть замедленно. Надо сказать, что мозг сам прогнозирует, какое количество сна ему нужно добрать. Я не могу так вот конкретно сказать. Всё индивидуально и всё связано с биологическими часами, с биологическим ритмом. У нас есть такое специальное, супрахиазмальное ядро, которое у ребенка ещё не сформировано, поэтому ребенок спит долго, может спать и 12 часов, и 14 часов, это для него в какой-то мере нормально. В 13 – 14 лет происходит сдвиг биологических часов, появляется избыточная активность подростков, когда подросток может до часа, двух, трех ночи сидеть в социальных сетях, во ВКонтакте.
Наталья Урмацких:
То есть в подростковом периоде формируется это ядро, ядро биологических этих ритмов, правильно я понимаю?
Андрей Рачин:
Да, оно формируется, но примерно в 13 – 14 лет происходит некий биологический сдвиг в определенную сторону и количество часов бодрствования в подростковом периоде чуть больше, чем потом.
Наталья Урмацких:
Это норма, мамам не надо их насильно укладывать спать, просто им нужно понять, что это такой период? Или это не норма? Нам, как мамам и женщинам, это же важно. Или надо купировать, выключать рубильник в квартире, чтобы он до трех ночи не сидел? Оно само пройдет или есть точка невозврата, когда нужно уже сказать: «Нет, ребенок, так нельзя»?
Андрей Рачин:
Может быть, я сейчас выскажу точку зрения, которая вызовет некий резонанс, но вместе с этим, мое мнение. В 13 – 14 лет ребенок формируется, девочки чуть пораньше, в 11 – 12 лет, мальчики чуть попозже, в 13 – 14 лет. Ребенок формируется в трех основных направлениях: он формируется в нейрогуморальном плане, он формируется в вегетативном плане, и он формируется в психологическом плане, как личность. Поэтому если рассматривать, допустим, такое расстройство, как синдром вегетативной дистонии (очень часто выставляется в педиатрической практике), то я считаю, что это вариант нормы и нужно только симптоматически поддерживать такого ребенка, чтобы избежать появления других заболеваний, которые могут маскироваться в рамках синдрома вегетативной дистонии. По всей видимости, здесь нужно во многом смотреть, наблюдать и важно понимать, что ребенок – это череда меняющихся мотивов поведения. Мы заходим с маленьким ребенком в «Детский мир», ему понравилась игрушка: «Мама, ты купить должна, папа должен купить». Ребенок приходит с этой игрушкой домой и мотив поведения ушел, эта игрушка ему уже не нужна.
Наталья Урмацких:
Она не для того, чтобы играть, а для того, чтобы купить, это понятно.
Андрей Рачин:
Самое главное, что здесь родители, ближнее окружение должно подобрать наиболее рациональный мотив поведения для ребенка. С подростком такие моменты не проходят, он формируется как личность и 7 – 8 класс, мы все наблюдаем, что они как ерши, как ёжики становятся, никого не слушают и наиболее прислушиваются к советам сверстников. Здесь нужно найти разумный компромисс, в том числе и по сну. В этом возрасте происходит доформирование работы цикла сон – бодрствование, и важно, чтобы сон был преимущественно в ночные часы, а в течение бодрствования человек мог работать. Неслучайно этому есть свое научное объяснение.
Наталья Урмацких:
Но в варианте нормы, даже если он в подростковый период и далее пошел учиться, уже институт, понятно, молодые годы, всё равно все не спят, гуляют или учат, готовятся к сессии. Потом это в варианте нормы выправляется? Потом, когда он пойдет работать на завод и надо будет вставать к смене с 8 утра, всё будет хорошо? Всё-таки, меня беспокоит, нужно сразу его приучать к тому, чтобы спать преимущественно ночью?
Андрей Рачин:
Я бы, наверное, всё-таки приучал спать сразу. Понимаете, в сегодняшнем дне, когда сутки 24 часа и когда ты хочешь сделать много различных активностей, у тебя есть работа, ты хочешь немножко отдохнуть, то ты можешь украсть только у собственного сна. Такая же ситуация и с подростками. Родители хотят, чтобы их ребенок к определенному возрасту был образован и в музыке, и имел хорошие спортивные данные, внешний вид, мог красиво говорить, риторика речи и так далее, поэтому родители отправляют такого ребенка на многочисленные курсы. Очень часто это бывает, к сожалению, за счет сна.
Наталья Урмацких:
То есть, важен эффективный тайм-менеджмент, как сейчас это называется. Раньше было четкое расписание.
Андрей Рачин:
Да, да, распорядок дня. На каждом столе стоял распорядок дня и всё там было написано.
Наталья Урмацких:
Скажите, пожалуйста, про такой феномен, как материнский сон. Опять же, я возвращаюсь к мамочкам и женщинам. Все мы, или большинство из нас прошли через ситуацию, когда нам нужно укладывать младенца, за стеной сосед дрелью что-то ремонтирует, мы страшно бегаем по стенам и ругаемся. При этом, я так понимаю, ребенку всё равно или не всё равно? Я сейчас немножко перескочила, про мать и дитя. Материнский сон - я имела в виду, почему мать может не слышать этих дрелей, но при этом, если ребенок шелохнулся, она моментально вскакивает. Пример младенца, спящего детским сном при любой бомбардировке, – это другой, я так понимаю, подвид или феномен сна. Я очень хочу услышать, что это такое, что такое материнский сон и что такое младенческий сон?
Андрей Рачин:
Вообще изучение процессов, которые идут у ребенка, находящегося во чреве матери, уже сейчас такие есть исследования, показывают, что ребенок и во чреве матери видит сны. Мы пока не можем до конца разгадать, каков характер этих снов. Я объясню, почему. Дело в том, что всё, что происходит в нашей жизни после рождения, это всё приобретенное. У нас нет врожденных инстинктов поведения, которые есть у млекопитающих и у птиц. Рождается тюлень, он сразу может поплыть. Рождается птица – она может сразу полететь. У нас нет таких врожденных поведенческих реакций, у нас всё приобретено. Поэтому, что видит ребенок, находящийся во чреве матери, мы пока понять не можем.
Видит ли родившийся ребенок, младенец сны? Я думаю, что видит отдельные. Проводятся пилотные исследования сна младенцев. Вероятно, сны ассоциированы с небольшими земными нуждами, с которыми сталкивается ребенок – это запах мамы, близкие голоса, которые он к 5 месяцам начинает уже отличать и дифференцированно реагировать улыбкой. Это вид и запах молока. По всей видимости, я думаю, что сны родившегося ребенка будут ассоциированы с какими-то земными нуждами.
По поводу материнского сна очень много различных суждений, в основном они базируются на двух составляющих. Во-первых, важно понимать, что с момента появления беременности у женщины формируется доминанта беременной женщины, потом доминанта мамы. Это скопление группы нейронов, которое определяет внеземную связь между мамой и ребенком. У нас есть различные расстояния, и то расстояние, в которое мы очень редко кого-то допускаем, это 30 – 40 сантиметров. У нас не каждый человек может целоваться с другим, у нас есть неприятные отношения к людям, которые к нам близко приближаются. Но, если человек вошел в наше пространство, мы его признаём и дальше у нас могут быть и интимные взаимоотношения, и какие угодно. Так вот, эта связь сохраняется между мамой и ребенком. Очень часто мама укладывает ребеночка рядышком с собой на кроватке, чтобы сохранилась эта связь, некий материнско-младенческий континуум. Эта связь, по всей видимости, играет достаточно важную роль именно в тех случаях, когда ребенок вдруг заплакал и мама просыпается.
Вторая точка зрения заключается в том, что у ребенка начинает планомерно формироваться работа желудочно-кишечного тракта. Ребеночек заплакал – мама покормила, ребеночек заплакал – мама покормила. Формируется цикличность процесса, которая накладывает свой отпечаток и на сон матери. Она уже приблизительно представляет, в какое время ребенок может проснуться, чтобы дать ему грудь либо дать смесь, чтобы покормить. Поэтому здесь попал вариант формирования условного рефлекса, с другой стороны, это биологическая связь, которая формируется между мамой и ребёнком.
Наталья Урмацких:
Мне очень симпатична первая версия про нейросвязь между ребенком и матерью, потому что тогда это объясняет, что они здесь вдвоем, а дальше хоть трава не расти и происходи что угодно. Цикличность кормления, конечно, имеет место, я не спорю с большими медицинскими светилами, но красивее первая версия.
Андрей Рачин:
Красивее, конечно, первая, поэтому мы всегда мамам так и говорим: «Вы должны сохранять эту связь». Никто до сих пор не знает вообще, какие дети живут дольше – те, кого мамы бросают кормить через 2 месяца, либо которых мамы кормят на протяжении последующих еще нескольких лет. Описан случай, когда мама кормила ребенка до 12 лет.
Наталья Урмацких:
Это уже, как мне кажется, вывих некоторый.
Андрей Рачин:
Да. Наверное, срок до 6 – 8 – 12 месяцев является рациональным компонентом взаимосвязи.
Наталья Урмацких:
Всё-таки, феномен детского сна, больше всего молодых мам тревожит, когда он спит, а вокруг все шумят. Даже законы о тишине выпустили, чтобы дети могли спать днём. По своему, только по своему опыту скажу: детям всё равно, когда они хотели спать, они спали. Это феномен детского сна. Действительно ли дети слышат, или с какого возраста они начинают слышать посторонние шумы? Действительно ли младенец, он такой маленький, еще ничего не понимает и не слышит, ему не с чем сравнить, шум это или не шум, поэтому он спокойно спит в своей люльке, если он сыт и всё у него хорошо?
Андрей Рачин:
Здесь надо учитывать процессы, которые называются процессами миелинизации головного мозга, немножко научными фразами сейчас скажу. Заключаются они в том, что, когда рождается ребенок, он воспринимает близкого человека только по тому, кто его кормит, кто его укладывает, кто осуществляет элементарный уход за ним. Поэтому взгляд ребенка хаотичный, он не фиксирует взгляд. Ребенок не может схватить игрушку, у него нет целенаправленного движения. Считается, что только к 5 месяцам у ребенка происходит миелинизация системы, мы называем экстрапирамидной нервной системой, которая отвечает за плавность и пластичность движений. Ребенок фиксирует взглядом какой-то предмет, он узнает близких ему людей, он может дифференцированно улыбнуться, может взять игрушку. Начиная с 5 месяцев, мы говорим о том, что эти различные пути начинают работать в механизме памяти, который называется сенсорный регистр. Что это такое? У ребенка представления о маме как целого нет. У него есть мама, которая поступает через орган зрения на затылок, у него есть мама, которая говорит, поступая через орган слуха на височную область, у него есть мама, которую ребенок обоняет. Вся эта информация поступает в височную область. Между различными, затылочной, височной слуховой областью формируется круг, который описал впервые Дж.Пейпец, и назвал «сенсорный регистр». Поэтому для ребенка мама как полностью предмет – это совокупность связей, которые идут между различными областями. Примерно после 5-месячного возраста ребенок по совокупности может определить, что молоко имеет такой-то запах, такой-то цвет, что оно приносится в бутылке и так далее.
Наталья Урмацких:
Возвращаясь к моему вопросу о том, раздражает ли маленького ребенка соседский шум, можно сказать, что до 5 месяцев можно даже не волноваться, ничто его не раздражает?
Андрей Рачин:
Можно сказать, что, наверное, науке это не до конца известно.
Наталья Урмацких:
Но, теоретически, если только к 5 месяцам формируется эта пирамида.
Андрей Рачин:
Да, теоретически. Знаете, все исследования на младенцах – достаточно сложный процесс. Не каждая мама захочет, чтобы проводились подобные исследования. Только тогда, когда имеются отклонения в неврологическом статусе. Основной принцип работы нервной системы – это принцип симметрии, на этом построена вообще диагностика различных заболеваний в детской неврологической практике. Ребенок же в таком возрасте не пожалуется, мы только косвенно, интуитивно можем сказать о том, что имеются такие-то проблемы и так далее. Только когда ребенок может пожаловаться, либо мама обратит внимание, что ребенок бодрствует, да, конечно, мы бьем тревогу и пытаемся найти определенную причину. Но надо сказать, что у нас есть свои определенные ритмы работы мозга. Есть альфа-ритм – ритм покоя, есть бета-ритм – ритм активности, есть дельта-ритмы сна. Они формируются у всех по-разному, определяются очень многими факторами. Если вы посмотрите качалки для детей в дореволюционной России, я в одном месте в Новгородской губернии видел, это ножное приспособление, когда мама, спустив ногу с постели, давит на доску и за счет неё качается из стороны в сторону. Почему при укачивании ребенок засыпает? Наше укачивание совпадает с альфа-ритмом.
Наталья Урмацких:
Есть разница, вверх – вниз качать или из стороны в сторону?
Андрей Рачин:
Я не готов ответить вам предметно на этот вопрос. Я займусь изучением этого вопроса, вы меня заинтриговали. Я думаю, что устройства наверняка такие есть и в этом большого смысла нет. Просто удобнее, когда мама качает ребенка в горизонтальном положении, ребенок засыпает. Поэтому многие мамы для того, чтобы заняться своими домашними обязанностями, очень часто укачивают ребеночка, и ребеночек засыпает до момента, когда ему хочется уже покушать.
Наталья Урмацких:
Это прекрасный момент, не спорю. Я хотела спросить о работе вашего отдела, потому что меня очень заинтересовало название: эволюционной неврологии и нейрофизиологии. Что такое эволюционная неврология, если говорить именно о работе вашего отдела?
Андрей Рачин:
Когда несколько лет назад планировалось название нашего отдела, то мы предложили такое название не случайно. Разделения на детскую и взрослую неврологию нет. Единый специалист, врач должен хорошо владеть знаниями течения неврологических заболеваний и в детском, и в подростковом, и в более старшем возрасте. Поэтому, наверное, ближайшие 15, может быть, раньше, лет мы будем заниматься так называемой эволюционной медициной. Мы будем наблюдать деток, начиная с младенчества и заканчивая старшими группами. В своё время этим направлением очень активно занимался, кстати, один из выдающихся российских неврологов академик Александр Моисеевич Вейн, который в России является родоначальником сомнологии. Он говорил о том, что у женщин и у мужчин заболевания протекают по-разному; он заложил основы гендерной медицины, гендерной неврологии – неврологии мужчин и неврологии женщин. Поэтому, с одной стороны, мы хотели вложить в название то, что мы хотели бы рассматривать человека именно с позиций его эволюции, с позиций течения многих заболеваний от младенчества к старости. С другой стороны, важно понимать, что и заболевания, которые приобретает человек – это заболевания, которые тоже имеют свою эволюцию. Когда мы восстанавливаем его утраченные функции, в этом тоже есть залог успеха.
Наталья Урмацких:
Меня невероятно заинтересовало именно гендерное различие заболеваний, поэтому, с вашего позволения, я снова приглашу вас в ближайшем будущем. Нам, как Союзу женских сил, гендерное неравенство в болезни очень интересно, будем его либо изучать и уравнивать, либо понимать, в чем заключается неравенство и как с ним жить.
Спасибо вам большое за беседу!
Андрей Рачин:
Наилучшие пожелания всем!