Антон Арнаутов:
Доброе утро, уважаемые зрители и слушатели, доброе утро, Максим. Я рад приветствовать в нашей студии Максима Авдеева, руководителя проекта Open Banking, в QIWI. Интереснейшее название, сейчас мы в нём поковыряемся, Максим. С прошедшими тебя и всех слушателей праздниками, с наступающим Старым Новым годом. Я так думаю, что с утра пораньше, в первую рабочую неделю только и слушать, что об этом финтехе и о прочем хайпе. Но я надеюсь, что мы как-нибудь так развлечем наших, мы не будем крайне серьёзно.
Максим Авдеев:
Сделаем все возможное.
Антон Арнаутов:
Договорились. Слушай, давай начнём с того, что мы, по-моему, знакомы уже где-то 100 лет, так мне кажется, у тебя был такой интересный творческий путь. Вообще, как ты попала в эту сферу?
Максим Авдеев:
Примерно в 11-м году я пришёл в QIWI, там был довольно бурный контекст времени, компания собиралась на IPO, и ряд слияний и поглощений случился. И QIWI, как сущность, во многом осозналась, примерно тогда. Я пришёл делать внутреннее R&D. Мы работали на тезисе, что мы сами способны придумать себе светлое будущее, показать новые горизонты.
Антон Арнаутов:
То есть выращивать Бабу Ягу в своём коллективе.
Максим Авдеев:
Бабу Ягу в своей избушке. У нас был проектный офис, мы много фантазировали на тему, а что же ещё можно сделать с терминалами, с кошельками, но были ограничены, по сути, только объёмами наших черепных коробок. Дальше всё как-то начало закручиваться уже в сторону открытости. И мы поняли, что значительная часть будущего QIWI лежит за пределами компании. Захотели системно посмотреть на то, что нас окружает. Ведь вокруг очень много было всегда ребят, которые уже тогда по-нашему мнению могли делать банкинг и финансовые продукты лучше, чем банки и финансовые компании. То есть у нас вообще в России очень пассионарная бурная творческая публика, и пренебрегать этой возможностью.
Антон Арнаутов:
Шумим, братцы, шумим. Помним, было у классика.
Максим Авдеев:
Сидит внутри и ничего с этим сделать нельзя. А QIWI просто нельзя было никогда пренебрегать инновациями, ведь мы работаем в рынке постоянно и сами были когда-то стартапом.
Антон Арнаутов:
Да, по-моему, какой-то стартап спирит так и остался, невзирая на размеры.
Максим Авдеев:
Да, очень важно его беречь, и по мере роста компании это существенная задача. То есть QIWI начиналось с маленькой комнатки, а выросла в пике в 3-х миллиардную компанию, торгуемую на Nasdaq с широкой дистрибуцией. Поэтому мы оказались на таком острие атаки и сделали там венчурный фонд, QIWI Ventures и акселератор, QIWI Universe. Это был классический акселератор со всей акселерационной классикой.
Антон Арнаутов:
То есть Вы набивали первые шишки тогда, можно сказать, то есть в России особо большого опыта не было в этой области.
Максим Авдеев:
Да в области Corp Investment и корпоративных акселераторов в финтеке мы были, наверное, пионерами, отчасти, и во многом шли на ощупь. Но результаты нам понравились, и мы решили этот опыт масштабировать, по сути, растворив внутри QIWI результаты того, что мы тогда наработали. Компания зажглась, начала проводить демо дни, хакатоны внутренние, значительное часть внутренней архитектуры перестроилась в сторону микросервисности, открытости и инновационности. Дальше я покинул, QIWI, мне захотелось больше как-то быть, то есть в такой дикий лес бизнес уйти и побыть один на один со своей судьбой. Я присоединился к команде лайф среды и стал отвечать за развитие российской части бизнеса. Дальше я сделал уже свой акселератор, понял, что меня эта тема не отпускает.
Это в Иннополисе который.
Максим Авдеев:
Да в Иннополисе. Там уже был не только Финтек, но ещё и блокчейн, он до сих пор работает и, собственно, его вместе со мной QIWI и купило в мае 17-го года.
Антон Арнаутов:
То есть ты был выкуплен обратно, скажем так.
Максим Авдеев:
Да, выкуплен обратно, но уже в новом качестве.
Антон Арнаутов:
Приятно, когда видишь, тебя уже знают и все равно тебя покупают обратно, значит ценят, хорошо. ОК, и ты вернулся потом после акселератора, который в степях Иннополиса был, а я, кстати, у тебя был в гостях, если ты помнишь, правда, я тебя, по-моему, Фадеевым упорно называл, ну ладно, сорри задним числом.
Максим Авдеев:
В этом что-то есть.
Антон Арнаутов:
ОК. И ты вернулся обратно в QIWI сейчас, и что же такое, вот этот проект, Open Bankong. Банки, это же по определению довольно закрытые такие организации, структуры, собственно, мы платим банкам за то, что они закрытые, потому что они сохраняют наши денежки. А тут вдруг Open Banking, не противоречит ли сущности банковского бизнеса?
Максим Авдеев:
Я считаю, что мир в целом очень противоречив, его постоянство в целом заключается в переменах.
Антон Арнаутов:
У меня такой переменчивый банк, хотел бы я сказать.
Максим Авдеев:
То проводит платежи, то нет.
Антон Арнаутов:
Да, понимаешь, вот чувствуешь, в языке даже противоречие какое-то.
Максим Авдеев:
Ну, хорошо, мы изначально этот акселератор строили, как, я говорю про InspiRussia акселератор в Иннополисе, как своего рода дизрапт подхода к взаимодействию банков классических, стабильных, больших, неповоротливых финансовых институтов и творцов быстрых, пассионарных стартаперов. Ведь возвращаясь к твоему тезису, банкинг всегда пляшет вокруг потребности людей. И ядро здесь, это именно клиент, на мой взгляд, если среда хоть в какой-то степени конкурентная, то люди диктуют то, каким быть финансовому сервису. И человеку нужен ведь не банк, а финансовая услуга: перевод денег, сбережение, инвестиции, кредитование и так далее. Вообще, Open Bankong, как парадигма, в некотором смысле проистекает из тезиса, что кто-то другой может сделать банкинг лучше, чем банк. Это может быть смело мыслящий предприниматель или человек технического склада, который переосмыслил какой-то аспект кредитного конвейера и повысил скорость, безопасность или сексуальность финансовой услуги. Потому что мы же все часто говорим, что поколения меняются, а вместе со сменой поколения меняются и поведенческие паттерны, мне кажется. И то, что было незыблемым, типа сходить в банк, отнести платёжку на бумаге, всё это теперь трансформируется, и многие люди хотят все делать со смартфона, а далее ещё через какие-то иные среды взаимодействий. Поэтому Open Banking я лично в своей голове раскладываю на 2 аспекта. Первый, это регуляторный аспект, здесь есть три основных массива инициатив. Это Великобритания с проектом Open Banking, который, кстати, послезавтра, 13-го числа будет официально анонсирован, и многие говорят, что это вообще такой пилотный день.
Антон Арнаутов:
То есть они вперёд Европы, остальной Европы.
Максим Авдеев:
Да, они провозгласили, там есть такой Competition and Markets Authority, они утверждают, что клиент должен позволять своим банкам делиться их финансовой информацией с другими банками и с другими провайдерами финансовых сервисов. Поэтому здесь, по сути, есть регуляторное давление, в некотором смысле, но оно тоже следствие социальных изменений в обществе. Европа PAD2, многие знают, наверное, вторая платёжная директива, это тоже про это же, но в немного нишевой области. Если говорить про другие страны, то Сингапур, там есть MAS Authority Singapore, у них есть API guides с большим набором гайдов, описывающих того, как банки должны становиться более открытыми. То есть это, немножко резюмируя, я считаю, что в основе лежит, в основе давления на банки с целью их большей открытости лежит потребность клиента, а регулятор поддерживает это через введение отраслевых стандартов, через формирование рабочих групп. Вот, например, в России есть ассоциации Финтек, и мы с тобой вместе пребываем, активно ведёт диалог на тему.
Антон Арнаутов:
Я не пребываю. Мы с тобой вместе при пребываем рядом, я понял, хорошо. Смотри, классные тезисы, я тоже за всё хорошее против всего плохого, особенно за революцию. Но также получилось, что был какой-то период яростный такой, когда occupy Wall-Street, протест против больших плохих банков, Бретт Кинг, сияющий на всех конференциях, там много было всего интересного. Был такой тезис, что дизрапт, ты говоришь разрыв, сейчас всё порвём, и особенно много разговоров было про Милениалов, которые поколение Миллениалов, котором сейчас сколько, уже уже много-много лет на самом деле становится. И ждали, что сейчас большие банки просто как-то сольются, как слились бумажные газеты, сливаются или что-то ещё происходит. Не случилось. Вот дизрапт, понимаешь, он остался, по-моему, в головах тех, кто об этом много писал, потому что им просто писать больше не о чем. Сейчас Braking Banks, есть такая передача, на которой зарабатывает, по-моему, Бретт Кинг, где вот эта революция.
Максим Авдеев:
Есть разные типы личностей в Финтеке. Есть те, кто дорого гастролирует по топовым конференциям, есть те...
Антон Арнаутов:
Я люблю Бретта, я вовсе не хотел против него сейчас выступить, это какой-то собирательный образ такой получился. Нет, я просто про то, что смотри, ведь, собственно, насколько я знаю, все эти Newcomers, они очень активно создавались, и сейчас до сих пор в Великобритании создаются, порядка, более 50 уже создали новых банков за последние два года. Но они составляют какую-то невидимую долю процента, если посмотреть на активы банковского сектора. Не произошёл переток вот этих Милениалов, они не бросились все, как один использоваться секси сервисами и так далее. Всего этого не случилось. Я провокатор, ты понимаешь.
Максим Авдеев:
А если посмотреть количество банков в России, которое стремительно сокращается, если посмотреть на то, что каждый, кто ищет себе свой тип финансовой услуги, всё чаще может его найти. Если подумать о том, что общество в целом инертно, и некоторые люди просто видят чуть дальше, и среде нужно постепенно дозреть до сближения вот с этим вижином. Поэтому наша тема, акселераторы, банковские платформы, на мой взгляд, они как раз про приближение видения к реальности. Я не вижу ни одного рационального повода для человека сохранять свои финансовые или технологические привычки, связанные с банками, если они идут вразрез с его интересами.
Антон Арнаутов:
По крайней мере, это выглядит уже архаикой, то есть когда человек пользуется исключительно кнопочным телефоном.
Максим Авдеев:
Если можно сделать за полсекунды, зачем делать за много часов, может быть, это какая-то разновидность финансового мазохизма для людей или способ доказать себе самим, что надёжная услуга, она обязательно должна быть оказана через боль. Но мне как-то не думается, что это так.
Антон Арнаутов:
В этом, кстати, есть какой-то здравый смысл, здравое зерно. Ты знаешь, это мне Борис Дьяконов, уважаемый создатель 24 и потом трансформировавшийся в банк «Точка» и так далее. Он мне рассказывал, что их клиенты просили сделать платежи помедленнее, потому что говорит: вжух, ошиблись и куда, а где оно, её уже нет. Поэтому, знаешь, иногда, может быть, вот эта трудность поведения.
Максим Авдеев:
Есть такая тема, ботов немножко замедляют, чтобы они мгновенно людям не отвечали, чтобы были похожи на людей и другие процессы.
Антон Арнаутов:
Но объективно, всё равно всё ускоряется, правильно я понимаю?
Максим Авдеев:
Да, всё меняется, просто есть фрагментарность этих изменений. Какие-то люди готовы начать мыслить современно раньше, какие-то позже. И мы как раз про то, чтобы это будущее приблизить.
Антон Арнаутов:
ОК, смотри, мы с тобой, на самом деле, сорри, я всегда выступаю на этих передачах провокатором, иначе скучно будет слушать нас, если мы тут оба топить прогресс сейчас начнём, я сейчас буду консерватором. Ну ладно, отвлёкшись от маски консерватора, на самом деле, мы с тобой работаем примерно в одной сфере. Мы пытаемся создать некий пограничный слой, некий интерфейс между консервативным по определению финансовым сектором, да и не только финансовым, сейчас как-то финансы растворяются. И вот этой, как ты говоришь, пассионарной, какой-то активной и новаторской средой. Давай поговорим об этом. Вот мне просто, мы вернёмся обязательно к Вашему проекту, интересно, чем же Вы всё-таки занимаетесь в нашем красивом офисе. Но сейчас поговорим именно об особенностях взаимодействия инновационной среды и корпоративных структур больших. Это желание делать всё внутри, оно, в общем-то, имманентно, оно внутренне присуще, скажем так, крупной структуре любой, и вся, любая крупная структура, мы все это видели. Альфа-Лаб при всех попытках открыться всё равно пытался всё делать, сорри, Володя Урбанский, пытался делать внутри. Или затаскивать внутрь тех, кто попадал в его поле зрения. Сбер пытается пятую уже, по-моему, шестую лабораторию у них, я сбился со счёта, надо будет писать хронику инноваций в Сбере, это отдельный том будет такой большой. Но они всё пытаются делать внутри или, по крайней мере, затаскивать внутрь тех, кто попадает в их поле зрения. Я даже не знаю каких-то примеров такого открытого взаимодействия, когда какая-то крупная финансовая структура вот так вдруг стала открыто взаимодействовать, у них наработались какие-то алгоритмы. Твой опыт что показывает?
Максим Авдеев:
Я был внутри QIWI, когда мы интегрировали в QIWI стартапы. И, казалось бы, QIWI, бывший стартап или нынешний стартап, но всё равно среда сопротивляется, потому что она энергетически была совершенно другой, процессно совершенно другой. Там было другое отношение к риску, там была необходимость преодолевать инертность мышления, договариваться с юристами, с инфосеками и прочими, хотя бы «на попробовать», а дальше уже и масштабировать. Но я думаю, что природа вещей такая. Если стартапер, он спит и не знает, что он будет завтра есть, или какая у него будет бизнес-модель через неделю, то в корпорациях всё и должно быть стабильно, чтобы ничего не ломалась. За это их и любят клиенты, за предсказуемость. Поэтому основная сложность здесь именно сначала найти, это полбеды, а потом интегрировать правильно и раскрыть весь потенциал от синергии.
Антон Арнаутов:
А кому-то удавалось?
Максим Авдеев:
Вот смотри, ты сейчас упомянул, на мой взгляд, важную вещь про то, что наши банки в России сами с усами. Это действительно так. У нас многие банки могут делать инновации так, как и надо их делать и даже лучше. Но я считаю, что это, по крайней мере, по меньшей мере, не единственный подход к инновационному развитию, и надо пробовать, в том числе, и открытую модель. Ведь если настолько эффективно оказалось внутреннее R&D, то, может быть, ещё более эффективным будет и гибрид с внешним. И те банки, которые ты упоминал, они довольно активны с внешними стартапами.
Антон Арнаутов:
Ну, ещё Раффайзен не упомянули, ещё пару-тройку, чтобы они не обиделись вдруг, ещё есть и другие.
Максим Авдеев:
Ну, Сбер, например, я пользуюсь сервисом eToro, это канадский, по-моему, стартап, который был просто интегрирован в Сбер.
Антон Арнаутов:
Это мировой стартап, это вишенка на торте, это то, чтобы всем рассказывал: ой, господи, мы же супер такие. Я про Россию.
Максим Авдеев:
А вообще, если смотреть глобально, то разница между этими двумя подходами, открытая и закрытая модель инновационного развития в банках, часто обусловлена тем, в какой, старое или новой среде это происходит. Вот, допустим, если это Африка или какой-то дикий мир, где нет вообще никакой банковской инфраструктуры, сюда сразу приходят инноваторы и преуспевают там за счёт того, что им проще. Это как строить здание и реставрировать здание. Если ты приходишь на старую инфраструктуру, миришься с несовершенством Legacy в бэкэнде, с большим количеством регуляций и так далее, а если это чистое поле, вот на луне, допустим, если строить финансовую систему, то там она будет стерильна и свободна от наследия прошлого. А в старых географиях, где уже многосотлетняя история банкинга, есть некоторые архаичные элементы, которые трудно преодолевать.
Антон Арнаутов:
Ну, позволю себе высказать свой любимый тезис о том, что у нас это вдвойне сложно, почему, потому что у нас ещё есть проклятие, как ни странно, относительно свежих и хороших IT систем, которые были построены не так давно в наших банках. Поэтому наши банки, они, правда, искренне уверены, что они круче всех сейчас. И есть у меня любимый тезис об уловке 22. 22 и 22-й год я имею в виду, что в мире сейчас готовится очередная революция, основанная на искусственном интеллекте, на платформенных решениях, вон там у нас квантовые компьютеры вчера анонсировали какой-то безумный самогонный аппарат.
Максим Авдеев:
Я видел, похож на люстру бронзовую.
Антон Арнаутов:
Видишь, у каждого свои ассоциации. У меня, видимо, как у человека прежних времён с самогоным аппаратом связалось. Ну ладно, так или иначе, это квантовый компьютер, а не самогонный аппарат, в нём 50 кьюбитов или чего-то такого супер мощного, в общем, всё прямо сейчас. Эта платформенная революция, она сейчас назревает, и наши банки, которые уверены, что они круче планеты всей, потому что у них IT система не пятидесятилетняя, 20-15 летней давности. Они в 22-м году могут столкнуться с очередным сюрпризом. Сюрпрайз! Вот опять что-то мы где-то упустили. Ладно о банках.
Максим Авдеев:
Нет, я могу здесь добавить. Если банк закупил системы какие-то дорогие, сложные, понятно, что хочется их доэксплуатировать до своего срока конца их жизни. И Open Banking банкинг как раз даёт такую возможность. Потому что если у банка есть, например, некие свободные активы, пустующее отделения, или незанятые бины, или недозагруженный процессинг, то по сути, если банк позволяет хоститься у себя на инфраструктуре внешним сервисам, то он из затрат на всё это получает возможность на этом на всём зарабатывать. И доэксплуатировать.
Антон Арнаутов:
Слушай, давай прямо на пальцах, что такое Open Banking, то есть это создание некого шлюза, правильно я понимаю, который просто позволяет, условно говоря, внешние сервисы прикручивать каким-то образом к тому пепелацу, который есть внутри.
Максим Авдеев:
Я прихожу в сговорчивый банк говорю: хочу выпускать овердрафт для богатых с консьерж сервисом. Они мне дают доступ к процессингу, берут на себя управление капиталом, Reporting ЦБ, дают мне пару отделений, я сам занимаюсь только фронтовым решением, я делаю хорошо людям, я организовываю самый классный в мире call-центр, доставку карт с бутылкой шампанского, и мы делимся прибылью. То есть я могу быть разработчиком, я могу быть визионером. Сейчас же, по сути.
Антон Арнаутов:
Но ты же лукавишь, ты же лукавишь, это только техническое решение. Техническое решение, это же вот 1/10 от всего, что.
Максим Авдеев:
Это ещё и бизнесовое решение. Потому что платформа, о которой я говорю, платформенный подход в целом. Он не только про IT, он ещё и про то, что банк делится своей экспертизой, которая стартаперу или мне, как человеку, допустим, далёкому от банкинга, но желающему сделать уау сервис не всегда по карману, купить чувака, который разбирается в визе мне будет дорого, а банк и это может аутсорсить. То есть, говоря о банковских активах, которые попадают в платформу, я говорю совершенно обо всём. О курьерах, например, которые могут сделать KYC доставку, о терминальных или банкоматных мощностях, о процессинговых мощностях, об услугах комплаенса, об услугах информационной безопасности. То есть всё то, на чем банк хочет зарабатывать из того, что у него есть внутри, парадигма Open Banking, как новая бизнес модель открывает возможность на этом зарабатывать. То есть это, по сути, повышение ликвидности любых активов банковских и способ их использовать совместно с внешним миром.
Антон Арнаутов:
Слушай, ну, смотри, вот QIWI мы же сами с тобой об этом неоднократно уже говорили, кстати, да, надо счёт выставить, как-то QIWI, QIWI. Смотри, QIWI изначально была стартапом и, в общем-то, этот стартап спирит, так или иначе, как мне кажется, принесло сквозь эти годы со своими, конечно, нюансами, но, так или иначе. В большей степени, чем многие. У тебя есть уже определённый опыт и внутри крупных структур, и вне крупных структур по попытке этого взаимодействия между крупными структурами и внешним инновационным пространством. Сейчас многие банки, раньше вовсе не замеченные в инновационности, они у себя вдруг что-то завели вот эти KPI по инновациям, назначили инновационных менеджеров. Я так понимаю, переживают первый шок от того, что ничего от этого не изменилось. Всё-таки что главное надо сделать или что главное можно сделать в реальности, чтобы начать двигаться в сторону. Вот были Closed, совсем Closed Banking, а теперь хотим вдруг приоткрыть личико, что надо делать?
Максим Авдеев:
Я всегда на этот вопрос отвечаю, что.
Антон Арнаутов:
Повысить зарплаты.
Максим Авдеев:
Понизить всё, что можно. Что нужно поместиться в полноценный конкурентный контекст, чтобы инновации были не имитационными, а полноценными.
Антон Арнаутов:
Подожди, ничего не понял, какой контекст, какие инновации, ты русским языком скажи, что делать конкретно.
Максим Авдеев:
Ты, например, можешь становиться лучше, как человек, по разным причинам. Если ты работаешь в среде, где от того, хороший ты или плохой, не зависит, будешь ли ты успешен или не будешь, ты можешь сколько угодно пытаться быть более умным, накаченным и т.д., но всё равно не будет ощущения осмысленности и осознанности происходящего, на мой взгляд. Поэтому если у банка и так всё будет хорошо, независимо от того, насколько он инновационен, то тогда и инновации становятся, скорее, либо данью моде, либо способом сказать в тусовке, что у меня тоже есть блокчейн, у меня тоже есть робоэдвайзинг и всё остальное. А если без инновации ты завтра не сможешь показать акционерам доходность, клиентам соответствие современности, то тогда ты вынужден заниматься ими полноценно.
Антон Арнаутов:
Что значит всё-таки поместить себя в контекст, вот как. ОК, вот был банк, у него есть комплаенс, у него есть продуктовики, у него есть IT, у него есть риски, у него много чего есть, и как вот это всё поместить в какой-то такой контекст. Какой контекст?
Максим Авдеев:
Я думаю, что здесь очень комплексная работа, и мы этой работой, кстати, занимались. Здесь гибрид воли первого лица, гибрид с постоянной работой над развитием организационной структуры.
Антон Арнаутов:
А что значит, то есть надо как-то её менять?
Максим Авдеев:
В QIWI, например, мне очень не нравится, как это сейчас устроено, там структура становится всё более плоской, там формируются продуктовые команды, круги, это какие-то элементы холакратии, какие-то элементах эджайла.
Антон Арнаутов:
Вот такое изменение внутренней, то есть не просто интерфейс создавать.
Максим Авдеев:
Это как ты хочешь, чтобы у тебя было, например, свежее лицо, ты должен заняться своим пищеварительным трактом, например.
Антон Арнаутов:
Понятно от чего надо отталкиваться, понял. Хорошо, замечательно.
Максим Авдеев:
Ну и, безусловно, ещё надо крепнуть в боях. Поэтому нужна конкуренция, я считаю. И не знаю, откуда она появится.
Антон Арнаутов:
Ты знаешь, есть такой замечательный термин коонкуренция на западе, то есть когда это и кооперация, и конкуренция. У нас же конкуренция, это как, выкопали два окопа, желательно поглубже, колючая проволока, минные поля и сидим, перестреливаемся периодически. В принципе я смотрю, как, например, крупные структуры, условно говоря, совместно работают на открытых площадках в Сиднее, в Лондоне, в Гонконге, там немножко всё по-другому. Там они в каком-то таком постоянном спарринге, вместе куда-то двигаются, как мне кажется. У нас, как мне кажется, вот этого, как ты говоришь, среды вот такой, инновационной среды и контекста не возникает ещё и потому, что каждый в своём окопе сидит. Знаешь, даже хорошее слова silence было такое.
Максим Авдеев:
А мне постоянно пишут в Facebook, звонят, говорят: Макс, есть проект такой-то, Вам не нужен. Ощущение на таком p2p уровне, оно, так или иначе, происходит. Это, во-первых.
Антон Арнаутов:
Ну да, мы вот бургеры, например, предлагаем раз в 2 месяца.
Максим Авдеев:
Студентов, бюргеры.
Антон Арнаутов:
Студентов бургеры и всё прочее.
Максим Авдеев:
И просто если к твоей метафоре возвращаться, то если сидеть в окопе, то можно дождаться, пока ко всем вместе прилетит аэроплан и сбросят на всех бомбу в виде какого-то ритла, например, или экорда.
Антон Арнаутов:
Ну да, новая технологическая революция. Давай мы немножко всё-таки поговорим про итоги прошедшего года с точки зрения Финтех или, может быть, вообще про самое интересное, что сейчас в Финтехе происходит. Ты же в этом варишься, вот как ты считаешь, что сейчас влияет в наибольшей степени на Фин с точки зрения Тех.
Максим Авдеев:
Так сложно, на самом деле.
Антон Арнаутов:
Так жизнь вообще, как ты сам сказал, такая вся противоречивая.
Максим Авдеев:
Не easy. Я думаю, что на Финтек сейчас влияет практически всё. Упомянутая мной...
Антон Арнаутов:
Прежде всего, погода.
Максим Авдеев:
Погода влияет четыре раза. Ну, нам повезло в стране, она на нас влияет чаще. Да, на Финтек к влияет практически всё, я считаю. Это и политические тренды, мировые, это и технологии, безусловно. Я думаю, я всегда знал, что мы коснёмся темы блокчейна, например, что мы коснёмся темы искусственного интеллекта, что мы, безусловно, поговорим и про определённую степень разочарования от Финтека, которая также присутствует, и инвестиции в Финтек впервые не выросли, по-моему, ещё в 16-м году.
Антон Арнаутов:
Там они меняются, они растут, но они меняются, очень много всего интересного, мы сейчас не успеем об этом поговорить.
Максим Авдеев:
Да, это хорошая тема, но я бы хотел, например, остановиться на всё-таки своей теме, Open Bankinga, потому что она, на мой взгляд, находится на таком метауровне, она про все технологические новшества, которые применены к финансовой отрасли и про их правильную экстракцию, и про блокчейн, например. Я упоминал капитализацию QIWI, я могу ещё упомянуть капитализацию появившихся за полгода блокчейн платформ, типа Waves, астрономические цифры. Я считаю, что драйвить развитие Финтека в ближайшем будущем будут те люди, которые, вообще, бизнес делают люди. Поэтому есть человек, который, допустим, преуспел когда-то на Финтеке, ему теперь нужно куда-то переключить свою энергию. Если там всё прет, в блокчейне, то люди, вероятно, пойдут туда. Поэтому банкам или тем, кто на этой поляне играет, нужны некие адаптеры по приёму этих людей, по обеспечению им возможности делать.
Антон Арнаутов:
Мне кажется, всё, что связано с блокчейном, сейчас оно создало свой юниверс такой, который как-то очень с трудом уже даже понимает, что происходит в другой вселенной, скажем так, а другая вселенная как-то совершенно не понимает, что происходит внутри блокчейн юниверса.
Максим Авдеев:
Я считаю, что в криптоиндустрии.
Антон Арнаутов:
Индустрия, ага.
Максим Авдеев:
Квазииндустрии, наконец, нужно перейти от спекуляции к тому, чтобы раскрывать потенциал технологии блокчейна.
Антон Арнаутов:
Ну да, Виталий же потребовал, сказал, что иначе уйдёт просто, вот если не переведут, он обидится и уйдёт.
Максим Авдеев:
Грустно смотреть, что пока там таксисты спекулируют риплом, некрупные банки переводят свои транзакции в более скоростной формат.
Антон Арнаутов:
Всё-таки ты считаешь, что человеческий капитал, который там сейчас, он, в общем-то, очень потенциально, скажем так, интересен для банков, насколько я понял, что туда пошли самые такие.
Максим Авдеев:
Безусловно, я считаю, что это было таким триггером отделения людей активных от неактивных, и теперь всю эту энергию нужно направить в правильное русло, мне кажется. Нужно делать начать, нужно начать внедрять, и платформенный бизнес, открытое IP, это как раз про сближение одного мира с другим.
Антон Арнаутов:
Ну, да потому что, собственно говоря, про капитализацию мы слышим очень много, про рост и падение теперь курса мы слышим очень много, а вот про какие-то промышленные внедрения мы обычно слышим, что это состоялся тест, ещё что-нибудь, промышленных внедрений, блокчейна...
Максим Авдеев:
Мы слышим пока медийные вбросы, которые управляют или влияют на котировки Криптовалют. Но, действительно, по пальцам можно перечесть какие-то такие, осязаемые эффекты.
Антон Арнаутов:
ОК, ты строишь платформу Open Banking, наверное, ведь для того, чтобы туда пришли какие-то стартапы и кто-то с Вами проинтегрировался. Кто Вам нужен?
Максим Авдеев:
Нам нужны doer, нам нужны творцы. То есть, по сути, мы даём, если проводить аналогию с творчеством, мы даём холст и краски, а кто-то должен рисовать.
Антон Арнаутов:
Хорошо, извини, я знаю, если дать русскому человеку холст и краски, что он напишет. Вам-то кто нужен, что они должны писать такого. Блокчейн это, я не знаю, биометрия, какие-нибудь искусственный интеллект система.
Максим Авдеев:
Мы в сентябре провели как раз на площадке ассоциации Финтех конкурс, где мы показали наш обновлённый IP QIWI кошелька, конкурс API Contast, где мы предлагали людям просто пофантазировать на тему, что Вы можете с этими IP сделать, что Вы можете из кошелька из этого слепить. Там было более 30 заявок от создателей фронтовых предложений. То есть там было решение для донейшна, стриминговой индустрии, там было решение по повышению финансовой грамотности, по ретроспективному анализу своей финансовой истории. Но я всегда придерживаюсь мысли, что мы должны быть, нельзя директивно творить творцам, что делать, надо просто создавать среду, в которой бы они имели возможность это делать, а на вопрос нужно это или не нужно, ответит рынок.
Антон Арнаутов:
Слушай, но это интересная позиция, она, в общем-то, не знаю, на сколько у тебя опыт, но я лично сталкивался немножко с другим. Когда банки начинают инноврировать, они приходят туда с пачкой ТЗ. Вот есть пачка ТЗ, значит, давай инноваторам дадим ТЗ, где чётко сказано, что этот инноватор должен проигнорировать такое. Если, не дай господь, у него какие-то отличные от этого идеи или сделано это как-то немножко не так, это уже не те инновации, которые нам нужны.
Максим Авдеев:
Есть такая тема у нас у самих, то есть в Иннополисе есть R&D центр, который занимается заказными разработками. Если нам внутри что-то нужно, то мы заказываем это, по сути, почти стартап командам, слегка их совершенно. То есть есть разная степень фрейма, можно сказать: ты пишешь вот это и вот такой-то продукт. Можно сказать: ты пишешь примерно вот это, а там чуть-чуть пофантазируй. То есть здесь тоже есть полутона. Возвращаясь к своему тезису, Apple сделала App Store, и он не говорит напрямую разработчикам, что писать.
Антон Арнаутов:
Он говорит просто: отдай 30 % и пиши, что хочешь.
Максим Авдеев:
То же самое и здесь. Пусть клиент отвечает на вопрос, какой финансовый сервис хорош, а какой плохой, а банк просто создаст условия такие, мультиплатформенные условия, чтобы клиент получил возможность пользоваться этим, этим, этим сервисом и самостоятельно выбрать. Также банку будет проще, что из этого масштабировать, вот это или вот это. Будут результаты конверсии, будут результаты пилота. И банк уже будет решать, ну, или не банк, а QIWI, что мы скерим вот это не потому, что вот этот менеджер более авторитетен, чем вот этот, и он смог красивее объяснить в переговорке, что это нужно. А потому, что клиент своим рублём доказал, что вот этот p2p сервис переводов или робоэдвайзинговая платформа мне больше нравится, чем вот эта, независимо от того, откуда она пришла и кем она была сделана.
Антон Арнаутов:
Ты же понимаешь, это очередная революция тогда должна была быть в том, что называется культурой, простите меня за это слово. Потому что пока это отношения заказчика и ТЗ разработчика, а тут ты говоришь, что должен решать некий рынок, и это действительно, какая-то такая extremely Open Banking такой какой-то получается.
Максим Авдеев:
Да, я здесь неприемлю компромиссов, если комментировать отношения банка и стартапов, то я могу их оценить по уровню инвестиций. Например, инвестиции сначала были форматами «раздавим их», то есть конкурентные инвестиции, то есть появился стартап, который что делает, давайте у себя проинвестируем в то, чтобы сделать это лучше, чем стартап. Сейчас инвестиции всё больше кооперативные, банки инвестируют, не банки, большие теки в подходы к кооперации с этими финтеками.
Антон Арнаутов:
Оговорочка хорошая была или не банки, а вот те, кто.
Максим Авдеев:
Да, QUWI, например, формально, это банк с полноценной банковской лицензией. Но де-факто это крупный тек провайдер, по сути, IT компания с банковской лицензией, это интересный пример.
Антон Арнаутов:
Слушай, вообще, конечно, парадоксальным образом мы так и не доберёмся, я так чувствую, сегодня до стартаперской венчурной индустрии, хотя твой опыт в этом отношении мне наиболее интересен. Видишь, мы назвали, как это...
Максим Авдеев:
Я могу назвать, хорошо, конкретные вещи, что мы ждём сейчас. Мы будем делать Хакатон скоро по робоэдвайзингу. Я хочу, чтобы появились финансовые боты, которые бы не являлись банковскими каналами продаж и, как следствие, сильно ангажированной средой, а которые стояли бы на интересах клиента. То есть это цифровая сущность или программно-аппаратная сущность, которую бы пользователь сам воспитывал, придавая ему нужные качества, окрашивая в нужный цвет, стекуя через открытый IP не только с банками, но и другими поставщиками решений посредством API. API экономика сейчас в целом, если даже выйти за пределы финансовой индустрии, бурно растёт, Google, Netflix, количество API колов, оно измеряется миллиардами, и они на этом сильно преуспевают. Поэтому я хотел бы видеть инновационные решения в области робоэдвайзинга, безусловно. Я хотел бы видеть блокчейн решения, такие комплаент блокчейн решения по токенизации разных видов активов. Мы, например, недавно запустили продукт по токенизации коммерческой недвижимости, это форк эфириум, где в платформу загоняются торговые центры, смарт контракты потом выплачивают дивиденды с этих торговых центров. То есть это, по сути, закрытый паевый инвестиционный фонд, где аудитор это каждый, где бухгалтер это смарт контракт, ну и так далее. Что я ещё хотел бы видеть. Я хотел бы видеть вообще большой поток или, может быть, даже просто людей, желающих творить. Потому что, я повторюсь, я считаю, что не обязательно это должна быть какая-то стартап команда со сложной структурой. Потому что мы можем додать людям, которые желают что-то сделать, необходимые элементы в команде. Вот взять, например, твоих студентов и к ним прибавить какого-нибудь уволенного банкира и сделать из них стартап.
Антон Арнаутов:
Обычно все говорят твои слова, только наоборот, что нам не нужны вот эти творцы с голыми идеями, нам нужны как раз уже зрелые команды, которые, более того, уже имеют.. Это, знаешь, когда приходят люди с абсолютно инновационной идеей, которая нигде ещё не внедрялась, говорят, покажите примеры внедрения.
Максим Авдеев:
У меня здесь совершенно другая позиция. Я считаю, что протипировать идею можно очень легко и быстро, есть соответствующие компании даже, которые оказывают корпоративным инноваторам этот сервис, быстрое создание прототипов, это первый аспект. Второй аспект, идеи и тренды, с этим проблем вообще нет. Те люди, которых ты упоминал вначале, они часто провозглашают некоторые вещи, которые потом сбываются. Поэтому подпитываться можно и от этого информационного поля очень активно, лайф среда делает исследования раз в полгода, на конференциях много звучит. Если приходит человек, намеренный свернуть горы, то мы можем его прошить, как стратегически, так и визионерски и подтянуть к нему.
Антон Арнаутов:
А чего же тогда Вам не хватает, если Вы всё знаете, зачем Вам какие-то люди ещё?
Максим Авдеев:
Что нам не хватает. Мы хотим просто двигаться быстрее, наверное, и в случае с платформами, то есть платформа минс трафик, он должен быть двухсторонним, этот трафик. Трафик со стороны тех, кто хочет делать, трафик со стороны поставщиков этих IP, трафик со стороны клиентов. То есть я хочу просто, чтобы этот трафик забурлил. То есть модель у нас готова.
Антон Арнаутов:
Слушай, здорово, что у Вас готова модель, дай бог, что она реализовалась или, возможно, она принесла какие-то плоды, которых сейчас мы от неё не ожидаем, но они будут именно такие, как ты говоришь, вот рынок. ОК, слушай, не могу не обойтись без попсового вопроса, всё-таки, сам виноват, что ты столько раз упоминал крипту и блокчейн . Что, как тебе кажется, будет происходить в этом году с этим миром? То есть блокчейн то растёт, ой, биткойн, сорри. Биткоин то растёт, то падает, эфир тоже с ним, тоже что-то его колбасит, создаются и разрушаются какие-то проекты. Что в этой сфере произойдёт?
Максим Авдеев:
Я никогда себя не считал экспертом в криптовалюте.
Антон Арнаутов:
Но у тебя много друзей, у тебя много знакомых, ты держишь руку на пульсе, лайф среда, в конце концов, сейчас там, по-моему, активно инвестируют куда-то.
Максим Авдеев:
Но меня, честно, очень настораживает тенденция, что криптовалюты опустились в глубокий ритейл. Там таксисты о них заговорили.
Антон Арнаутов:
Да что ты бедных таксистов так не любишь.
Максим Авдеев:
Условные таксисты. Если бы я инвестировал сейчас, я бы проинвестировал в тех, кто способен дать командам, которые, например, недавно сделали ICO возможность ответить за базар. То есть сделать то, что они провозглашали в white paper реальностью. Чтобы, например, перед тусовкой, как это.
Антон Арнаутов:
Высоким слогом, постарайся изобразить это высоким слогом.
Максим Авдеев:
Чтобы перед тусовкой не было обидно ответить.
Антон Арнаутов:
Хорошо, я понял тебя, то есть всё-таки за ты занимаешь такую, немножко настороженно-скептическую позицию.
Максим Авдеев:
Честно говоря, да. У меня нет биткойна.
Антон Арнаутов:
Может, это возраст?
Максим Авдеев:
100 % это возраст, это природное недоверие ко всему новому.
Антон Арнаутов:
Ничего себе, и при этом новые финтехи у тебя вызывают полный энтузиазм.
Максим Авдеев:
Да.
Антон Арнаутов:
ОК, слушай, так получилось, что, смотри, у нас сегодня беседа шла сумбурно, но жёстко по теме Open Banking. Вот мы с тобой не затронули ни особенности венчурной индустрии, акселераторов, фондов.
Максим Авдеев:
Давай поговорим.
Антон Арнаутов:
Уже время истекло, я тебя вынужден поблагодарить за очень интересную, я бы сказал, первую часть нашей передачи и проанонсировать, я приглашаю тебя второй раз, чтобы мы с тобой поговорили о том, что болит и что волнует стартапы. Ну и, наоборот, с другой стороны, тех людей, которые в эти стартапы инвестируют, кто с ними работает. Я приглашаю наших уважаемых слушателей и зрителей не покидать нас на второй части. И напоминаю, что у нас в гостях был Максим Авдеев, руководитель проекта Open Banking в QIWI. Спасибо, Максим.
Максим Авдеев:
Спасибо Антон.
Антон Арнаутов:
Спасибо всем.