Леонид Фарба:
Добрый вечер, дорогие радиослушатели радио «Медиаметрикс» и зрители канала «Медиадоктор». Сегодня 27 декабря, 19:06 на часах. Это значит, в эфире передача «Травматология с доктором Фарба» и я, Леонид Фарба, травматолог 13-й городской клинической больницы. Те, кто слушал наши предыдущие эфиры, уже знают, что к себе на передачу я приглашаю людей, тех коллег, которых хорошо знаю и к которым мне не стыдно позвать своих родственников или пациентов для консультации и лечения. И сегодня у меня такой гость, травматолог-ортопед, мой коллега из 13-й городской клинической больницы, кандидат медицинских наук Алик Викторович Карпенко. Здравствуйте, Алик Викторович.
Алик Карпенко:
Добрый вечер, Леонид.
Леонид Фарба:
Алик Викторович, я сразу хочу оговорить наше взаимодействие в эфире, если не против, мы будем обращаться друг к другу на ты и по имени.
Алик Карпенко:
Да, конечно.
Леонид Фарба:
Отлично, Алик. Травматолог-ортопед, человек, который занимается артроскопией в нашей клинике, руководитель отдела малоинвазивной травматологии в 13-й городской больнице. Не обидно, когда называют артроскопистом, например?
Алик Карпенко:
Действительно всё-таки мы, наверное, не артроскописты, это звучит как прозвище, потому что есть специалисты, кто занимается протезами, их называют протезистами. Мы артроскописты? Ну нет, мы те же травматологи, те же травматологи-ортопеды. Да, у нас есть своя особенность – мы выполняем операции чуть-чуть другого рода, мы оказываем помощь пациентам для улучшения их качества жизни. Артроскопист как-то не звучит, мы – травматологи-ортопеды.
Леонид Фарба:
Травматологи-ортопеды. Это так и есть, на самом деле, да, травматологи-ортопеды. Если пару слов о методе, артроскопия – метод сейчас широко разрекламированный и известный. Немножко из истории, откуда что пошло, как началось?
Алик Карпенко:
Артроскопия – это метод хирургического лечения заболеваний суставов. Изначально подразумевали, что это будет всего лишь диагностическая процедура. Вначале XX века японский профессор Такаги начал использовать этот метод, предпринял первые попытки диагностики заболевания суставов сначала на животных, на трупах, далее – на своих пациентах, использовал цитоскоп достаточно большого диаметра. Со временем он улучшил свои качества, был сначала 7 миллиметров, и в то время уже 4 миллиметра был, это достаточно удобно для движения в суставах, допустим, в коленном суставе. Также хотелось бы отметить такого доктора, профессора японского, профессора Ватанабэ, достаточно известный доктор. Он является учеником, собственно, Такаги. Он продолжил его дело, продолжил развивать артроскопию, несмотря на весь скептицизм со стороны коллег, потому что для многих артроскопия была как дорогая игрушка. И примерно в 1957 году доктор Ватанабэ выпустил первый артроскопический атлас. К этому времени во всём мире интерес к артроскопии возрос. Даже есть сообщения, что в советском союзе проводились такие операции под контролем артроскопа. Но к сожалению для нас, артроскопия пришла позже в Россию, чем в западной Европе и в западных странах либо США. К нам она пришла в начале 90-х годов. Наши начали использовать этот метод в районе 90-х годов. Что для нас особо приятно, у истоков развития артроскопии стояла как раз ГКБ №13 наша родная, где мы работаем. И это очень приятно, работать в той клинике, где всё начиналось, всё зарождалось.
Артроскопия – это один из методов хирургического лечения заболеваний суставов.
Леонид Фарба:
Вот как раз о том, как начиналось и зарождалось, немного о своем пути в профессии, что привело к артроскопии, чуть-чуть об этом поподробнее.
Алик Карпенко:
Как вы знаете, я из семьи врачей, моя мама, папа, бабушка, дедушка – все были врачами. Наверное, это где-то предрешено, что я всё-таки стану доктором, и меня самого это тоже тянуло. Единственное, что до конца я был не определившийся, что я хочу делать. Я понимал, что я буду в медицине, это точно. Благодаря своей маме, которая настояла, и благодарен я ей за это, что мы сейчас сидим и обсуждаем именно травматологию и ортопедию. Окончил институт с отличием, далее поступил в ординатуру. Вместе с Вами занимался травматологией и мне это тоже нравилось. Но так получилось, что в какой-то момент наше учреждения выделили стойку, и нужно было кому-то осваивать. Я решил попробовать и настолько влюбился в этот метод лечения, что сейчас не представляю, как бы я занимался чем-то другим. Поэтому артроскопия на данный момент, как я считаю, это лучшее сочетание травматолога и ортопеда, потому что ортопед – это уже более конечная стадия, когда уже, допустим, эндопротезирование, когда нет другого исхода, а травматологи – это начальные, когда всё это случилось.
Леонид Фарба:
И здесь сочетается всё: травматология с ортопедией.
Алик Карпенко:
Да, и мы здесь всё сочетаем и используем лучшее, что есть.
Леонид Фарба:
Алик, в какие суставы можно посмотреть артроскопом?
Алик Карпенко:
Практически любой сустав, также брюшную полость можно. То есть хирурги абсолютно спокойно выполняют сейчас операции под артроскопом.
Леонид Фарба:
Хирурги брюшной полости заходят артроскопом? Ну оставим это на их совести, больше к суставам.
Алик Карпенко:
Да, наши суставы, любые, коленный, тазобедренный, голеностопный, плечевой. Но в большинстве случаев всё равно специалисты сужаются. Допустим, если взять меня, то я сузился до плечевого и коленного сустава, потому что я вижу смысл развиваться в более узкой специальности, чтобы приносить больше добра и положительных моментов.
Леонид Фарба:
У нас сейчас, на самом деле, в медицине всё более и более становятся какие-то узкие специализации и даже внутри своей профессии уходят в какие-то узкие специализации. Ты говоришь, колено твоё и плечо. Отлично, все знают, нас слушают много людей, сейчас смотрю, около 3000 человек слушают наш эфир, я абсолютно уверен, что это не все доктора, поэтому мы с тобой общаемся на такую широкую аудиторию. Слово мениски знают, в основном, те, кто их повреждал, травмировался или просто где-то услышал. Расскажи, пожалуйста, поподробнее, что это такое, зачем это в коленном суставе и с чем связаны их повреждения, к чему это приводит, например?
Алик Карпенко:
Мениски – это прослойка между бедренной и большой берцовой костью. Выполняют функцию защитную, то есть, распределяют нагрузку в коленном суставе, чтобы суставные поверхности хрящевой структуры бедренной и большой берцовой кости, их структуры не соприкасались, потому что если это соприкасается, к сожалению, возникает болевой синдром и отек. Для этого и служат, собственно, мениски. Всегда возникает вопрос, можно ли жить или вопрос такой, что делать, если повредился мениск. К сожалению, вопрос чуть-чуть неправильный. Жить с мениском поврежденным невозможно. Что это такое? Потому что мениск – это такая прослойка, она по структуре очень твердая, если брать относительно хрящевой структуры. И когда эта прослойка двигается, когда она патологически подвижна, она перетирает, разрушает ваш хрящ. Поэтому жить с разорванным мениском можно, но для коленного сустава, если мы говорим о лечении, нельзя, потому что приведет это к полному разрушению, тотальному разрушению коленного сустава.
Мениск – это прослойка между бедренной и большой берцовой костью, которая выполняет защитную функцию.
Леонид Фарба:
К тому самому артрозу, о котором мы попозже чуть-чуть поговорим.
Алик Карпенко:
Да, абсолютно верно, к тому артрозу, о котором мы расскажем чуть позже. Поэтому жить с таким мениском и как-то лечить консервативно… Многие приходят на прием и спрашивают, а можно ли вылечить это консервативно? К сожалению, вылечить – нет. Можно скрасить жизнь, можно улучшить вам жизнь, но вылечить мениск ни в коем случае нельзя. Если он разорван, останется разорванным. И здесь нужно думать не о том, что что будет, если мы удалим мениск, а нужно думать, что будет, если мы его оставим, этот мениск.
Леонид Фарба:
То есть хуже оставить?
Алик Карпенко:
Хуже, если мы оставим поврежденную ткань, потому что мениск не должен находиться в этой структуре, он будет разрушать хрящевую структуру. Это самая большая проблема.
Леонид Фарба:
Вот когда идти к врачу? Я упал, ударился коленным суставом, что-то у меня поболело. Я сразу должен бежать к врачу в травмпункт или есть какие-то очень четкие знаковые симптомы, которые подскажут нашим пациентам, что они уже наши пациенты?
Алик Карпенко:
Я бы хотел рассказать про 2 категории. Всё-таки есть травмы незначительные и значительные. Что я имею в виду? Допустим, мы упали, травмировались, я всем рекомендую идти в ближайшее время к доктору, выполнить МРТ коленного сустава, не УЗИ, потому что УЗИ, к сожалению, не покажет той картины, которую покажет МРТ, выполнить МРТ и прийти к специалисту. Но опять же, я всегда рекомендую прийти к специалисту, кто занимается этим, те самые люди узкоспециализированные, такие, как мы, как другие врачи, которые занимаются хирургией коленного сустава. В травмпункт можно прийти, но только рентген не покажет нам повреждения менисков, связочного аппарата. Поэтому сразу же я рекомендую обращаться к специалисту, кто занимается именно патологией коленного сустава, перед этим выполнив МРТ. Но есть такая клиническая картина острая. Это блокада. Здесь ситуация достаточно понятна, но даже в этой ситуации…
Леонид Фарба:
Как она выглядит, эта блокада?
Алик Карпенко:
Блокада – это ограничение движения в коленном суставе. Вот если представить, мы едем на велосипеде и нам палочку в колеса.
Леонид Фарба:
Или цепь слетела, да?
Алик Карпенко:
Или цепь слетела, абсолютно верно. Поэтому здесь сразу же нужно выполнять МРТ, на всякий случай исключить патологию хрящевой структуры, патологию связочно-капсульного аппарата. Если это ограничивается только мениском, значит, это замечательно. Если нет, нужно принимать решение, потому что без МРТ ни один хирург не должен принимать решение идти в операционную.
Леонид Фарба:
Понятно. Жизнь без мениска – это как?
Алик Карпенко:
Абсолютно спокойно. Люди после наших операций, которые мы выполняем около 400-500 в год, абсолютно спокойно восстанавливаются к обычному образу жизни. Они занимаются спортом.
Леонид Фарба:
Спортсмены тоже?
Алик Карпенко:
Спортсмены то же самое, просто единственный плюс спортсменов то, что за ними каждый день наблюдают врачи-реабилитологи. К обычному человеку, который придет в поликлинику, такого ухода, конечно, не будет.
Леонид Фарба:
О реабилитации отдельно мы поговорим чуть-чуть попозже.
Алик Карпенко:
Да. Без менисков абсолютно спокойно люди живут, главное – вовремя всё это сделать, потому что бывают случаи, когда мениск уже не то, что находится в блокаде, но он уже в этом положении прирос, его даже нельзя во время операции вправить. И это уже нарушает целостность хряща. Поэтому как только возникает у вас болевой синдром в коленном суставе…
Леонид Фарба:
Идите к специалисту.
Алик Карпенко:
Идите к специалисту, потому что боль в коленном суставе – это не нормально, не должно быть.
Леонид Фарба:
Не должно быть?
Алик Карпенко:
Не должно ни в коем случае.
Леонид Фарба:
Об этом мы тоже поговорим чуть попозже. Много футболистов бегают без менисков.
Алик Карпенко:
Да.
Леонид Фарба:
Это они плохо так играют потому, что у них менисков нет?
Алик Карпенко:
Я думаю, что потому, что у них всё есть, поэтому они играют так.
Леонид Фарба:
Слишком хорошо.
Алик Карпенко:
Ну надеюсь, что всё будет хорошо и с нашей сборной, которая выступит на чемпионате.
Леонид Фарба:
А ты болельщик, ярый болельщик?
Алик Карпенко:
Да, болельщик и у нас всегда возникают такие трения…
Леонид Фарба:
У нас шутливые споры, в отделении у нас есть болельщики ЦСКА.
Алик Карпенко:
Да, абсолютно есть болельщики.
Леонид Фарба:
Ты спартаковец?
Алик Карпенко:
Да, мы спартаковцы, мы болеем за Спартак.
Леонид Фарба:
Молодец.
Алик Карпенко:
И знаем о некоторых травмах, о некоторых операциях, которые выполнили, собственно, этим футболистам.
Леонид Фарба:
Дело не в менисках?
Алик Карпенко:
Не в менисках явно, они не связаны.
Леонид Фарба:
Я понял, с этим ясно. Пожелаем нашим футболистам удачи, обязательно.
Алик Карпенко:
Да, обязательно, будем болеть.
Леонид Фарба:
Будем болеть и за их мениски отсутствующие тоже. Еще есть одна структура очень интересная в коленном суставе – передняя крестообразная связка. О ней уже чуть меньше народ знаем, чем о менисках. Это же неспроста там что-то такое держит сустав? Расскажи про нее и симптоматику повреждений.
Алик Карпенко:
Да, передняя крестообразная связка. Иногда ее в народе пациенты называют крестовидная, не знаю, почему. Крестообразная связка – это главный стабилизатор в коленном суставе. Когда пациенты ко мне приходят на прием, я им всегда предлагаю просто задуматься, подумать, представить. Допустим, у здания нарушится фундамент, когда-то оно развалится в любом случае. Мы можем жить сейчас спокойно, но оно развалится и приведет это, к сожалению, к катастрофе, будь это в коленном суставе, будь это в здании. Поэтому крестообразную связку, многие спрашивают, а можно лечиться без операции? Да, можно лечиться без операции, но вы должны понимать, что ваш коленный сустав будет разрушаться намного быстрее, чем если мы проведем эту операцию и вы восстановитесь к обычному образу жизни, вы сможете играть в футбол, в баскетбол, в хоккей, чем вы до этого занимались. Поэтому говорить, что лечить без операции именно крестообразную связку, ее вылечить невозможно. Это такая структура, она как резинка – если в полости разорвется резинка, 2 конца разлетятся, не будет того, что 2 конца как-то приклеятся и всё будет благополучно, что есть, допустим, с боковыми связками, они, напротив, толще и частота сращения боковых связок достаточно высока. Поэтому очень редко, когда оперируют боковые связки, на ранних этапах, случилось сегодня – прооперировали. Нет такой необходимости, обычно ждут 4 – 6 недель и в большинстве случаев, 90 % практически срастаются. Передняя крестообразная связка не срастется никогда, это 2 конца, которые разлетелись в полости, их ничего не держит.
Леонид Фарба:
Интересно, какой из самых ярких симптомов повреждения передней крестообразной связки можешь сейчас рассказать нашим слушателям?
Алик Карпенко:
Самый главный клинический симптом – это нестабильность, пациент отчетливо говорит: «У меня нестабильность в коленном суставе». Иногда за счет мышечного каркаса пациент может не предъявлять эти жалобы. Но выполнив МРТ, мы увидим, что на МРТ передняя крестообразная связка повреждена, мы проведем ряд клинических тестов и мы поймем, что передней крестообразной связки тоже нет. В таком случае что делать? Пациент говорит: «Но у меня же нет нестабильности». Мы говорим: «Да, у Вас нет нестабильности в Вашем понимании, но в нашем понимании у Вас есть нестабильность, есть признаки разрушения». Поэтому мы всегда объясняем своим пациентам, мы общаемся с ними, нет такого, что мы не глядя посмотрели МРТ и сказали пациенту: «Всё, на операцию», или «Не надо операцию». Мы всегда смотрим, всегда общаемся, стараемся донести, объяснить, что нужно делать, а что не нужно делать. И после диалога с нашими пациентами мы обычно принимаем решение, потому что это очень важная структура, это не аппендицит, где экстренно требуется вмешательство. Здесь пациент должен сам морально подготовиться к этому, абсолютно.
Леонид Фарба:
Ты сейчас говоришь очень верные слова, что мы должны общаться с нашими больными и не лечить МРТ или снимки. Это тот самый пациентоориентированный подход, о котором сейчас очень много везде говорится на разных уровнях, и в клиниках, и в правительственных кругах, о том, что нужно пациенту объяснять, с ним общаться и понимать его желания и чаяния, и то, что мы можем, как врачи, ему предложить. Это как раз очень хороший пример такого подхода. Так что же Вы делаете на суставах? Это очень большой вопрос, мы сейчас вкратце: допустим, коленный сустав, какие виды операций выполняете Вы в 13-й городской больнице?
Алик Карпенко:
На коленном суставе мы выполняем практически все операции, связанные с артроскопическими. Мы восстанавливаем связки, мы восстанавливаем хрящевые структуры, делаем пластику хрящевой структуры, мы удаляем поврежденные части, мениски, мы восстанавливаем мениски. Достаточно большой объем мы выполняем этих операций, порядка 700-800 в год мы выполняем, это хороший, я считаю, показатель для нашего отделения.
Леонид Фарба:
Плечо?
Алик Карпенко:
Плечо, если мы говорим про плечо, я думаю, что чуть-чуть, может, позже об этом скажу.
Леонид Фарба:
Да, поподробнее поговорим, конечно, позже.
Алик Карпенко:
Потому что это нужно в отдельную структуру вынести. Но говорить об операциях необходимо. Не стоит так бояться операций, потому что мы выполняем все операции под контролем артроскопа, мы не делаем больших разрезов, мы не разрушаем сустав, мы делаем точные проколы. В большинстве случаев наши проколы составляют 0,5 сантиметра, 5 миллиметров, это точный прокол, которые не повредит, не нарушит целостность каких-то предлежащих тканей.
Леонид Фарба:
Это еще и косметически очень хорошо.
Алик Карпенко:
Косметически, в принципе, в большинстве случаев мы стараемся молодым пациентам выполнять косметические швы, швы незаметные. Поэтому бояться операций не стоит, всегда стоит думать, что мы хотим добиться, что мы требуем. Если нам говорят, что «Мы хотим заниматься, мы хотим сохранить свой сустав», мы стараемся помочь, потому что только хирургия может дать такой эффект. К сожалению, консервативное лечение – это всё симптоматика. Мы можем снять симптоматическую воспалительную реакцию, болевой синдром, мы никак не устраним блокаду, мы не можем срастить мениск, мы не можем сделать что-то с передней крестообразной связкой и, тем более, с вывихами, с вывихами надколенника, с вывихами голени. К сожалению, это нельзя восстановить, это главные стабилизаторы, которые надо восстанавливать, и каким способом – это тоже очень важно, потому что до сих пор встречаем удаление менисков с большими разрезами, то есть, артотомии.
Леонид Фарба:
Это бывает, да.
Алик Карпенко:
Это бывает, даже в 2017 году это выполняют. До сих пор лечат блокады коленного сустава устранением только блокады наложением гипсовой повязки. К сожалению, это сделать нельзя, сейчас, в XXI веке, когда столько технологий. И самое главное, что мы должны беречь в коленном суставе – это хрящ, потому что если не беречь его, он разрушится, а восстановить его, если это большие объемы разрушения, невозможно, только замена сустава.
Леонид Фарба:
Да, это большая проблема. Как раз о повреждении коленных суставов мы поговорим чуть попозже. А сейчас я хочу прерваться на небольшую рекламную паузу, и мы через 45 секунд вернемся и поговорим о реабилитации, об артрозах и о многих других интересных моментах. Оставайтесь с нами.
Леонид Фарба:
И снова здравствуйте, мы опять в эфире на канале «Медиадоктор», программа «Травматология с доктором Фарба». И сегодня «Травматология с доктором Фарба» говорит с доктором Карпенко Аликом Викторовичем об артроскопии, о повреждениях суставов. И мы остановились на том, ушли на рекламу, что если вовремя не заниматься лечением проблем суставов, то можно прийти к тому, что неминуемо их придется заменить. Об этом мы поговорим чуть попозже, о проблемах с суставами в отдаленном периоде травмы. А после операций на коленном суставе, мы, травматологи, все прекрасно понимаем, что это только полдела, сделать правильно и красиво. Реабилитация – это такой огромный пласт вопросов. Как ты считаешь, Алик, с реабилитацией как обстоят у нас дела, и нужна ли она?
Алик Карпенко:
После наших операций обязательно нужна, обязательно нужно задуматься, обязательно перед операцией всё запланировать. Больше скажу, что нужно найти специалистов. Мы, конечно, рекомендуем всегда. Мы сами ездим, смотрим, общаемся со специалистами, чтобы мы понимали, к кому мы отправляем, куда мы отправляем. Поэтому реабилитация – это действительно достаточно большой процент заслуги успеха. Если не проводить вовремя, неправильно, потому что мы сталкиваемся с той проблемой, что к нам пациенты приходят через месяц и говорят, мы спрашиваем: «Чем вы занимались?», и они отвечают, что ничем. Благо, мы можем посмотреть, какие-то снова советы дать, всё порекомендовать, но реабилитация очень важна, и мы очень рады видеть наших пациентов, которые приходят к нам через месяц и говорят: «У меня всё хорошо, я прошел реабилитацию, уже успел». Это после артроскопической резекции мениска. И нам это приятно. Обязательно нужно задумываться. Операция, как и показывают в большинстве случаев по телевизору, вы пришли, сделали, ушли и забыли. Ни в коем случае нельзя иметь в голове такой подход к операции. Любая операция для каждого пациента должна быть сложной. Она должна быть простой для нас, хирургов, потому что мы выполняем их каждый день достаточно много. Но для пациента она не должна быть простой. Каждый пациент должен подходить к ней очень внимательно, он должен изучить все вопросы, он должен найти специалистов, он должен пообщаться со специалистами. Невозможно, сделав операцию, сразу же пойти в другой реабилитационный центр и всё восстановить. Надо видеть, к кому вы идете, куда вы идете, потому что колена всего лишь 2, их надо беречь и более ответственно относиться к той процедуре, к той операции, которую мы выполнили. Но и пациент должен беречь свое здоровье.
Леонид Фарба:
Вы имеете ряд клиник, куда направляете своих больных, рекомендуете, во всяком случае. Ведь дело пациента – выбрать ту или иную клинику, мы не можем настаивать на определенной клинике. Но Вы знаете, Вы там были, Вы должны видеть эти клиники?
Алик Карпенко:
Мы должны видеть обязательно. Пока мы не увидим специалистов, пока мы не пообщаемся, мы приезжаем в центры и смотрим всё оборудование, мы общаемся с людьми, понимаем их идею, как они, чем они.
Леонид Фарба:
Уровень в конце концов.
Алик Карпенко:
Да, что они, о чем они думают, как они с нами согласятся, потому что есть до сих пор разногласия между нами и реабилитологами. Мы говорим одно, а реабилитологи говорят, что нельзя этого делать.
Леонид Фарба:
Ну это да, это странная ситуация, она не только в артроскопии, это везде можно посмотреть, насколько проблемы с реабилитацией у наших травматологических больных. Я немного прервал тебя, извини.
Алик Карпенко:
Нет, абсолютно верно, нужно всегда вести диалог с тем врачом обязательно. Мы должны увидеть, кто это и направлять, зная, к кому мы отправляем. Мы не должны направлять в то место, которое мы не знаем. Но большинство пациентов придерживаются того, что нужно заниматься у реабилитолога. Но есть небольшой процент, которые…
Леонид Фарба:
Идейные убежденные лентяи.
Алик Карпенко:
Да, многие думают, что «Мы сами сейчас посмотрим в интернете, мы посмотрим, как всё это делается и выполним».
Леонид Фарба:
Да, доктор Гугл, есть такой.
Алик Карпенко:
Да. Но нет образования, нет оборудования, нет контроля, потому что в большинстве случаев пациенты делают это в домашних условиях, лежа на диване, это неправильно.
Леонид Фарба:
Алик, интересное ты сказал слово, у меня сразу в голове щелкнуло – Контроль. Ты отслеживаешь своих больных какой-то период?
Алик Карпенко:
Обязательно, в течение года, мы всех своих пациентов после операции контролируем в течение год, в течение года мы наблюдаем их. Если требуется, мы больше наблюдаем. Но в течении года раз в месяц они всегда приезжают к нам.
Леонид Фарба:
Какая-то коррекция в терапии, корректируете?
Алик Карпенко:
Обязательно, мы корректируем консервативную терапию, потому что иногда надо снять отек или еще что-то, какие-то советы дать, даже просто пообщаться многим пациентам иногда приятно с нами.
Леонид Фарба:
На самом деле это очень правильно, это даже не смешно, это очень верно, потому что общение – это тоже очень важный аспект, пациента и врача. Плечевой сустав. Ты обещал рассказать поподробнее. Чем вы занимаетесь?
Алик Карпенко:
В нашей клинике мы занимаемся патологией плечевого сустава, повреждения сухожилий вращательной манжеты, привычные вывихи плечевого сустава, субакромиальный импиджмент. Если взять контингент пациентов, если после 55 вы своих знакомых спросите, у кого хоть раз болел плечевой сустав, я думаю, достаточно много вы услышите, что да, болел. Разрыв сухожилия вращательной манжеты – это очень редко когда происходит, травматическое повреждение, поэтому у молодых очень маленький процент повреждений. В основном это пациенты после 50, после 55. Что очень важно при таких повреждениях? При таких повреждениях очень важна диагностика. Чем раньше мы заподозрим, чем раньше мы увидим это повреждение, тем лучше будет результат. Поэтому здесь не только, как говорят: «Ну вы же доктора, вы лечите». Должен заинтересован быть пациент. Поэтому если у вас что-то случилось, срочно выполнить МРТ и прийти к специалисту. То, что ваша рука болит в течение 3-4 месяцев – это ненормально, и если есть повреждение, как я уже раньше сказал, нельзя вылечить это препаратами, невозможно, сухожилие тоже отходит от того места, где происходит ретракция – смещение сухожилия, невозможно его поставить на место. И даже иногда мы делаем операцию, 3 года прошло, 2 года, уже невозможно подтянуть. Мы пытаемся – оно рвется, мы пытаемся – оно рвется, будет рваться.
Леонид Фарба:
Как резинка, высохшая на асфальте, всё это сразу.
Алик Карпенко:
Да, абсолютно верно, такое невозможно восстанавливать, поэтому чтобы у всех всё хорошо было, нужно всё правильно делать. Нужно, если что-то случилось, ни в коем случае не откладывать.
Леонид Фарба:
Идти к врачу?
Алик Карпенко:
Да, у нас принято, что чуть-чуть поболит, ничего страшного, выпить таблеточку. Нельзя терпеть, боль – это ненормально, это такой постулат, который должен быть у каждого пациента, что это ненормально, ему нужно обследоваться. Лучше всего обследоваться и показываться специалисту, кто именно этим занимается, профильный.
При любой травме сустава нужно сразу же обратиться к врачу, даже если боль прошла.
Леонид Фарба:
Это очень важный момент. Скажи, пожалуйста, Вы своей артроскопической группой ведете приемы в поликлинике, в 13-й больнице, в консультативном центре?
Алик Карпенко:
Да, практически каждый день мы ведем прием, или я, или мои ассистенты, мы принимаем. Помимо этого, если есть какие-то вопросы или какую-то интересную информацию хотите узнать, у нас всегда для вас открыт инстаграм, вы можете там почитать, вы можете почитать на сайте, потому что все статьи, собственно, нами написаны.
Леонид Фарба:
На сайте больницы?
Алик Карпенко:
На сайте больницы, на нашем сайте тоже можно всё узнать, всегда можно задать вопрос и мы всегда ответим на любые вопросы, интересующие пациентов.
Леонид Фарба:
Это понятно. Я, готовясь к передаче, подготовил один маленький видеофильм на 3-4 минуты. Мы сейчас переходим к большой-большой, огромной такой проблеме, как артрозы коленного сустава. Это не травмы, это заболевание. Сейчас я попрошу режиссера эфира запустить нам видео и поговорим с тобой, сейчас наши зрители нас перестали, я думаю, видеть, видят теперь видеофильм, и мы поговорим об артрозах, что это такое, стадии, симптомы, как лечить?
Алик Карпенко:
Артроз – это заболевание хрящевой структуры, то есть, разрушение хрящевой структуры. Можно поделить на 4 степени. Первая степень – это здоровый человек, у которого имеется хорошая жидкость синовиальная, которая вязкая, которая выполняет свою функцию, нет нарушений целостности хряща, объем движений в полном объеме. Первую степень можно подразделить на мелкие разрушения, мелкие повреждения, так называемые хондромаляции хрящевой структуры. Чаще всего это проявляется при физической нагрузке. Есть третья, вторая, для многих хирургов она по-разному классифицируется. Это уже умеренные разрушения, имеются остеофиты, имеются нарушения жидкости, она уже более жидкая, как это ни странно звучит.
Леонид Фарба:
Вязкость меньше?
Алик Карпенко:
Да, намного меньше вязкость, движения более скованные, боль может возникнуть не обязательно только при физической нагрузке, она может и в покое возникнуть. Ну и конечная стадия – это уже полное разрушение с ярко выраженными остеофитами, ярко выраженные ограничения, отсутствие в суставной щели жидкости. До такого лучше не запускать, потому что это дикие боли в ночное время, чаще всего такие пациенты приходят с синяками под глазами, потому что они всю ночь не спят, и это один из таких главных признаков.
Леонид Фарба:
Что уже запущен процесс.
Алик Карпенко:
Очень.
Леонид Фарба:
Вот видео сейчас идет, как раз мы видим изменяющие стадийности этого процесса. А можно это остановить этот процесс, или это наша расплата за прямохождение просто?
Алик Карпенко:
Остановить можно попробовать. Мышечный каркас, должен быть мышечный каркас у человека в зависимости всё-таки от гонартроза, бывает первичный и вторичный. Если это первичный, нужно восстанавливать первичные вещества, и если это вторичный, нужно исключить все повреждения в коленном суставе, такие, как разрушение мениска, связок. Можно пробовать остановить и нужно пробовать остановить. Нельзя бросать этот момент.
Леонид Фарба:
Не запускать?
Алик Карпенко:
Ни в коем случае.
Леонид Фарба:
А с какого момента нужно начинать об этом задумываться? Мне 42 года, например, я не активный спортсмен совсем, к сожалению, да, надо признаться. Избыточного веса пока особенного нет, колени не болят. Иногда что-то такое я могу почувствовать, если долго хожу, поноет одно, может быть, другое. Мне уже надо бежать к тебе лечиться или как?
Алик Карпенко:
В любом случае лучше выполнить МРТ и от этого отталкиваться, потому что МРТ и рентген нужно посмотреть, действительно ли это связано с теми симптомами, которые вы описали, это нехватка жидкости в коленном суставе, либо это что-то более серьезное. Потому что коленный сустав – это такая структура, она как замедленная бомба – сейчас всё у нас хорошо, а в дальнейшем вы можете прийти ко мне, когда уже будет всё плохо, и сделать я уже ничего не могу. Человек, по сути, всегда старается себя успокоить, и это, наверное, правильно. Но нельзя запускать эти моменты, ни в коем случае, нужно всегда, если какие-то есть сомнения, лучше обследоваться и понять, от чего это возникает. Я, к сожалению, сам нарушаю иногда, занимаясь спортом, играя в футбол, понимаю, что это очень плохо, но, к сожалению, мне это нравится, или к счастью.
Леонид Фарба:
Да, к счастью или к сожалению – хороший вопрос. Я предполагаю, что в зависимости от стадии процесса, собственно, и лечение артроза разнится. Давай такими крупными мазками, какие варианты лечения у нас есть для того, чтобы попробовать на первой, на второй, на третьей, на четвертой стадии вылечить эту проблему. Мы вернулись в эфир, видео закончилось, нас теперь видят зрители. Как раз о стадийности, давай попробуем о лечении именно поговорить.
Алик Карпенко:
Всё-таки первая – это здоровый коленный сустав, делать здесь ничего не нужно, нужно только укреплять, ни в коем случае, стараться всё-таки избегать, сейчас идет тенденция к экстремальным видам спорта – это лыжи, это сноуборды. Да, я понимаю, что нравится, но это, к сожалению, нарушает хрящевую структуру, это дает большие нагрузки, чрезмерные. Плюс ваши ноги при занятии спортом всё время фиксированы, что могут травмироваться. Если мы говорим про первую степень, когда только начальные признаки при физической нагрузке, что бы я рекомендовал: сначала в любом случае снизить физические нагрузки, после этого пробовать закачивать мышцы бедра с помощью велосипеда, бассейна, исключить беговые упражнения, приседания…
Леонид Фарба:
Ударные какие-то нагрузки исключить.
Алик Карпенко:
Ударные, абсолютно верно. При второй стадии, в зависимости от повреждения и сопутствующей патологии, я всегда склоняюсь к артроскопии, потому что если есть повреждения в целостности хряща, нужно что-то с этим делать.
Леонид Фарба:
Что?
Алик Карпенко:
Артроскопические, в зависимости от того, что там повреждено. Если только хрящ поврежден, это обязательно хондропластика, пересаживаем с одного сегмента в другой, собственно, хрящевую структуру, которая замещает дефект образовавшийся. И заодно мы устраняем все патологии, которые имеем, потому что сказать, что гонартроз развивается самостоятельно, без разрушения каких-то других структур, это очень редко происходит. Это первично, и он очень редко происходит, когда возникает спонтанно. В основном это связано с травматическим повреждением, когда-то где-то мы упали, но мы об этом благополучно забыли. В тот момент мы разорвали себе либо мениск, либо хрящ, либо связку, и восстанавливать это уже невозможно. И третье – это уже, собственно, полное разрушение. В таких случаях мы редко когда пробуем делать артроскопию, оттого что эффекта она уже не приносит, если уже ярко выражено. Если есть сомнения – 2-3, мы стараемся всегда артроскопически сделать санацию, почистить сустав, введение других препаратов и традиционно постараемся выполнить, чтобы как-то заместить те структуры, которые имеют разрушения.
Леонид Фарба:
Я понял. Сейчас обратил внимание, что у нас в титрах есть досадная ошибка. Конечно, у нас гость не офтальмолог, как здесь написано, а врач-травматолог, и фамилия и имя отчество немножко тоже другие, но я думаю, что те люди, которые нас слышат и видели немножко, что мы говорим о коленных суставах, а почему-то это было таким образом написано. Внутрисуставные инъекции, как ты относишься к внутрисуставным инъекциям? Конкретно поподробнее о том, что мы колем в сустав
Алик Карпенко:
Внутрисуставные инъекции, мы их давно используем, используем протезы синовиальной жидкости. Гиалуроновая кислота, более для пациентов наших понятно – гиалуронка так называемая. Мы колем, мы действительно делаем, но пациент должен понимать, и мы, в принципе, всегда объясняем, что гиалуроновая кислота не лечит, она дает эффект смазывающего характера, чуть-чуть разгружает сустав, но вылечить разорванный мениск, связку невозможно. Можно компенсировать разрушение хрящевой структуры частично, но полностью вылечить это невозможно. Другой вопрос всегда возникает, делаете ли вы гормоны, такой препарат, как Дипроспан. Есть исследования, где показано, что всё хорошо, есть исследования, где показано, что всё плохо. Мы стараемся отказаться от этого препарата, мы редко его используем. Но бывают случаи, когда невозможно, не дает эффекта ни одна процедура, которую мы до этого выполнили, кроме дипроспана. И в таких случаях нам приходится делать дипроспан.
Леонид Фарба:
Внутрисуставную инъекцию?
Алик Карпенко:
Внутрисуставную мы не делаем.
Леонид Фарба:
Люди боятся слова гормональная терапия. Я много раз слышал, что люди боятся именно слова «гормоны». Есть ли какое-то общее воздействие инъекций дипроспана того же или какого-то другого глюкокортикостероидного гормона?
Алик Карпенко:
Единственное общее воздействие, которое может быть, это повышение давления в основном.
Леонид Фарба:
Краткосрочное?
Алик Карпенко:
Краткосрочное, естественно. Это до суток. А дальше никаких побочных эффектов не развивается. Сказать, что как многие пациенты: «А я не пополнею?». Нет, конечно, вы не пополнеете.
Леонид Фарба:
Да, это очень важно. Гормональная терапия – значит, прибавка в весе. Много раз слышал такие истории, сидя на приеме в поликлинике, 3-4 укола подряд, любители амбулаторной такой терапии инъекционной. Давай точки над «и» сразу расставим.
Алик Карпенко:
Мы стараемся этого не делать. Мы отошли от этого. Раньше, мы знаем, что использовали наши коллеги и до сих пор иногда используют. Но мы отошли от этого. Мы считаем, что молодому организму лучше этого вообще не делать. И если уже есть разрушения коленного сустава более преклонного возраста, и когда уже ничего не помогает, даже артроскопия, проведенная ранее, не помогает, тогда нужно компенсировать это до того момента, когда человек получит эндопротез, потому что даже эндопротез не всегда так просто получить, даже по состоянию здоровья пациента.
Леонид Фарба:
Эта гормональная терапия как мощная, синдромная экстренная терапия: убрать воспаление и боль однократной инъекцией.
Алик Карпенко:
Да, экстренно, потому что человек приходит с синяками под глазами.
Леонид Фарба:
«Я не сплю, и мне ничего не помогает».
Алик Карпенко:
«Я не могу, сделайте что угодно, что хотите, главное – чтобы не болело».
Леонид Фарба:
Алик, смотри, я знаю, что у тебя в отделе есть выделенная секция в отделении травматологии, ведь не только артроскопия. Расскажи еще о тех операциях, которые лично ты делаешь при патологии коленного сустава.
Алик Карпенко:
Я думаю, что Вы про остеотомию спрашиваете.
Леонид Фарба:
Да, остеотомия, конечно.
Алик Карпенко:
Да, мы выполняем в нашем учреждении остеотомию. Что это за метод? Это метод, если просто объяснять, то это просто перерубается кость и исправляется нагрузка.
Леонид Фарба:
Ось?
Алик Карпенко:
Ось нагрузки, абсолютно верно. В большинстве случаев то, что мы сейчас в данный момент встречаем, это вальгусная деформация, когда идет вся нагрузка на поврежденный отдел, внутренний поврежденный отдел. Что мы стараемся добиться этой операцией? Ни в коем случае мы никогда не говорим, что полное излечение, ваша хрящевая структура вырастет или ваш коленный сустав будет новый. Просто мы перераспределяем нагрузку на наружный отдел, мы исправляем ось механическую, перераспределяем нагрузку. Самый главный момент в этой ситуации – чтобы наружный отдел был хороший. Поэтому любую остеотомию, не доверяя МРТ, не доверяя никому, мы выполняем артроскопию, чистим сустав, ставим диагноз, что всё-таки нет никаких повреждений в наружном отделе и после этого мы переходим на эту операцию. Такая операция дает возможность человеку либо избавиться от эндопротезирования, либо отсрочить эндопротезирование на достаточно длинный срок, 10-15 лет. Пациенты, которые к нам сейчас приходят и кому мы выполнили операцию, уже прошло 2 года, и они абсолютно довольны, ночью спят и радуются жизни, возвращаются к игровым видам спорта, и никаких проблем, даже в бассейн ходят.
Леонид Фарба:
Слушайте, ну это интересная очень тема. Не так давно, по-моему, стали популяризироваться эти операции. Сколько лет уже как?
Алик Карпенко:
Популяризироваться? Совсем недавно, несколько лет.
Леонид Фарба:
У нас в России? В мире?
Алик Карпенко:
Вообще, в мире. В принципе, в мире это раньше выполнялось и выполняется на таком же объеме, но возрастает интерес. Сейчас уже и конгрессы, и форумы отдельно именно остеотомии. Но если взять остеотомию, это хорошо забытое старое, потому что остеотомию раньше всегда использовали при деформациях и не стеснялись, перерубали. Но самая сейчас проблема – это еще беседа с пациентом, не каждый пациент готов на это, не каждый пациент готов услышать, потому что мы не можем дать стопроцентный результат, сказать, что будет всё благополучно, но мы можем дать возможность сохранить сустав, а это очень важно. Ни один, мне кажется, эндопротез в данной ситуации не позволит пациенту присесть на корточки или прожить с этим коленным суставом достаточно длительный срок. Поэтому мы объясняем, мы пробуем донести до пациентов, что не стоит бояться операции, стоит бояться того, что не сделать эту операцию – жить с такой болью. А остеотомия достаточно сейчас набирает популярность, и она всё больше и больше, чаще и чаще встречается. Но в России всё равно достаточно низкий уровень выполнения этих операций. Если взять ту же Германию, Соединенные Штаты Америки, там намного выше цифры, в десятки.
Леонид Фарба:
Алик, как мне ни прискорбно это сообщить, но времени у нас осталось совсем немного. Я хотел поговорить с тобой и о PRP-терапии, и еще о куче проблем. Наверное, придется тебя звать еще раз в эфир этой передачи…
Алик Карпенко:
С удовольствием.
Леонид Фарба:
Потому что с тобой очень здорово общаться и интересно, я для себя очень много узнал, спасибо. И я потихонечку буду завершать наш эфир. Мы же 27 декабря в студии, у нас же новый год впереди. И знаешь, что? Я думаю пожелать нашим зрителям и нашим слушателям хорошего нового года, безопасного нового года.
Алик Карпенко:
Чтобы они всё оставили в предыдущем.
Леонид Фарба:
Чтобы все болезни остались в 17-м, ушли здоровыми в 18-й, берегли себя и были осторожны в эти праздники, пожелать им крепости в костях, как я традиционно говорю, и…
Алик Карпенко:
В сухожилиях, в хрящах.
Леонид Фарба:
Да, в сухожилиях, в хрящах, это твоя тема, моя тема всё-таки больше кости. Спасибо тебе еще раз, что пришел на этот эфир. Я думаю, что мы очень здорово пообщались, это было полезно нашим зрителям.
Алик Карпенко:
Хочется надеяться. Если какие-то вопросы у них остались, мы ответим…
Леонид Фарба:
На всех пабликах, у тебя есть и в Инстаграме канал, и на ГКБ13.ру, везде, обращайтесь и мы проконсультируем вас с удовольствием. Алик, спасибо тебе большое, с наступающим.
Алик Карпенко:
Спасибо, вас также с наступающим.