Татьяна Буцкая:
Друзья, добрый день, рада вас приветствовать на программе «Выбор родителей», я, ее автор и ведущая, Татьяна Буцкая, и моя соведущая Ольга Пушкина.
Ольга Пушкина:
Привет, друзья.
Татьяна Буцкая:
Сегодня мы будем говорить о том, о чем мы никогда еще с вами не говорили, потому что я обычно в гости к нам приглашала врачей, которые рассказывали о том, как у вас все прекрасно. А сегодня я пригласила к нам в гости Яна Владимировича Власова, который отвечает за права пациентов. Очень много регалий, я начну с того, что у нас написано: член Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре. Ян Владимирович, продолжите, пожалуйста, Ваши регалии.
Ян Власов:
Самое главное, что я являюсь профессором кафедры неврологии самарского гос. медуниверситета, он точно существует. Я являюсь сопредседателем Всероссийского союза пациентов, это общественная организация, которая объединяет 19 наиболее крупных пациентских организаций национальных, межрегиональных по России. Я являюсь председателем совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, это структуры, которые работают уже с 2006 году, это один из старейших общественных советов России. Членом общественного совета с аналогичным названием по защите прав пациентов при Минздраве. Этот совет был организован в 2011-м году еще при Голиковой Татьяне Алексеевне, и является, на самом деле, некой победой пациентского сообщества в плане взаимодействия с Министерством здравоохранения Российской Федерации, потому что является первым этапом такого взаимодействия. То есть эта история пошла именно оттуда по работе с властями. Я представляю Россию в Организации Объединенных Наций в департаменте социального развития и экономики Организации Объединенных Наций с 2011 года. Существует много разных комиссий, переговорных площадок в Государственной Думе, в Министерстве здравоохранения, в других ведомствах, в антимонопольном комитете, где мы тоже присутствуем, и Ваш покорный слуга в том числе, и обсуждаем все вопросы, которые хоть как-то касаются здравоохранения, медицинских кадров и пациента в системе здравоохранения.
Ольга Пушкина:
Если честно, пока не столкнешься с этим, что нужно защищать свои права, пока не заинтересуешься этой темой, наверное, многие даже не в курсе.
Татьяна Буцкая:
Наверное, был момент, что хотелось бы куда-то пойти и что-то сказать, но просто не знаешь куда.
Ольга Пушкина:
Конечно, даже не знаешь своих прав, изначально хотелось бы знать, что это за права.
Татьяна Буцкая:
С какими проблемами к Вам обращаются?
Ян Власов:
Так как в основном во Всероссийский Союз пациентов входят пациентские организации, то есть это означает, что пациентские организации, которые основаны на членстве этих пациентов, именно конкретных пациентов с конкретными заболеваниями.
Татьяна Буцкая:
То есть надо сначала стать членом какой-то организации?
Ян Власов:
Это совсем не обязательно, и лучше уж не становиться членом какой-то организации, тем более, что в основном организованными являются люди с наиболее тяжелыми патологиями, с неизлечимыми заболеваниями, с генетическими заболеваниями, с заболеваниями, против которых нет адекватной терапии или она очень дорогостоящая. Поэтому, конечно, прежде всего, эти люди всегда находились в конце очереди благополучателей на получение того или иного метода лечения или лекарственного препарата. Именно поэтому, в первую очередь, с ними мы начали работать, именно оттуда стартуют все эти пациентские организации с невозможностью получить адекватное лечение в России.
Но могу сказать, что со временем их работы, безусловно, ситуация изменилась, и сейчас мы консультируем более широкий круг пациентов, и к нам обращаются, законодательство для всех одно. Просто мы более сведущие в работе с теми нарушениями прав, где ведется речь о редких заболеваниях, дорогостоящих заболеваниях, получении лекарственных препаратов по так называемым ограничительным перечням, по бюджетным ситуациям, когда государство должно обеспечить пациента каким-то препаратом, но не обеспечивает. То есть нас касается абсолютно вся тема по сфере здравоохранения, потому что мы живем в одной правовой действительности.
Татьяна Буцкая:
Расскажите о Вашей победе, о которой Вы мне рассказывали в кулуарах, о том, что Вы внесли семь заболеваний в список тех, по которым бесплатно лечат россиян.
Ян Власов:
Это действительно большая победа и пациентского сообщества, это большая победа и тех, кто помогал нам в этом, у нас есть партнеры, безусловно. Но все началось, если помните, с того самого состояния, когда у нас была программа ДЛО – дополнительное лекарственное обеспечение. Речь идет о том, что буквально, 10 лет назад обеспечение дорогостоящими лекарственными препаратами осуществлялось специальной программой, которая к тому времени работал всего лишь 3 года. Предполагала программа достаточно, это была очень, я бы сказал, смелая программа, и как и любая смелая программа, она была немножечко недоработана.
Идея была какая, что каждый пациент, который имеет возможность получить хоть какой-то препарат, должен его получить. То есть логика была нормальная. И началась выписка этих препаратов, все было отлично. Но в итоге денег не хватило на всех. И, кроме того, была сделана очень серьезная оговорка в этой программе, что люди, которые имеют право на получение лечения (исключительно инвалиды), но им не нужно получать конкретно какой-то препарат, могут из этой программы взять его стоимость деньгами. Не его стоимость, а определенную стоимость деньгами, некую базовую. И половина людей из программы вышла. И те средства, которые остались в программе, их просто не хватило на больных. И тогда встал вопрос, что давайте мы наиболее дорогостоящие заболевания из программы уберем, и будет всем счастье.
Татьяна Буцкая:
Интересный выход, давайте закроем глаза и сделаем вид, что этих заболеваний нет.
Ян Власов:
Ну, что было, то было. Нет, они не делали вид, что их нет, они делали вид, что они их не обеспечивают.
Ольга Пушкина:
Делают вид, что денег на эти лекарства нет.
Татьяна Буцкая:
И каждый должен лечиться сам.
Ольга Пушкина:
С учетом, что это очень дорогостоящее лечение.
Ян Власов:
Или не лечиться. Вот именно таким образом это было сказано, и мы отреагировали, на мой взгляд, адекватно. Тогда нам очень помог Леонид Михайлович Рошаль, и мы с ним вдвоем собрали пресс-конференцию. Это было 10 лет назад, журналистов было много. И там всерьез об этой теме поделились, что нельзя людей выбрасывать, тогда они просто погибнут, либо сначала сделайте программу, куда бы они спокойненько перешли, а потом уже, пожалуйста, делите все оставшееся. Но в результате подобного рода выступлений в течение 2-3 месяцев были очень бурные обсуждения и в Министерстве здравоохранения, и в Государственной Думе, и в Совете Федераций, то есть мы везде выходили четырьмя общественными организациями: это организация больных рассеянным склерозом, гемофилией, Гоше и муковисцидозом. То есть четыре организованные пациентские организации, которые попытались изменить ситуацию. У нас не стояла задача уйти в какую-то конкретно программу, у нас стояла задача не дать вывести препараты из ДЛО.
Татьяна Буцкая:
Не дать людям погибнуть.
Ян Власов:
Не дать людям погибнуть, конечно, в конечном итоге. Но в результате все получилось даже лучше. Получилось так, что на тот момент был Президент Медведев, и у него возникло определенного рода политическое решение. Мне трудно сказать, кто его к этому решению подвел, но, на самом деле, уже три месяца к этому времени все уже очень сильно бурлило. Пресса была завалена негативными выступлениями, на Росздравнадзоре у нас был клич просто с местными руководителями, хотя все закончилось подписанием соглашения о взаимодействии. Но, тем не менее, изначально были достаточно сложные обсуждения. В Министерстве здравоохранения тогда был зам. министра Владимир Иванович Стародубов. Он говорил, что такой программы быть не может, потому что ее не может быть никогда, что это все очень сложно и дорогостояще, значит, нужно другую, которая может быть. И было принято такое решение, за что мы все благодарны Дмитрию Анатольевичу Медведеву. Возникла политическая инициатива создать программу дорогостоящих нозологий. И она была не в виде программы, не в виде какого-то документа, приказа, распоряжения, указа, она просто появилась в виде строки в бюджете.
Возникла политическая инициатива создать программу дорогостоящих нозологий. И она была не в виде программы, не в виде какого-то документа, приказа, распоряжения, указа, она просто появилась в виде строки в бюджете.
Татьяна Буцкая:
Это идеально.
Ян Власов:
Я так полагаю, что такие вещи могут пускать только в России, честно говоря.
Татьяна Буцкая:
Когда закона нет, а строка в бюджете есть.
Ян Власов:
Совершенно верно. То есть это тот случай, когда мы можем говорить, что у нас может быть все, в том числе, и хорошее.
Татьяна Буцкая:
Вы в ООН об этом говорите?
Ян Власов:
ООН ничего не слышит все равно. Они сейчас занимаются бедностью.
Татьяна Буцкая:
В африканских странах.
Ян Власов:
Они уже планирует третье тысячелетие, у них уже наступило далекое светлое будущее, поэтому я даже не очень понимаю, что они там говорят. С одной стороны, они воду в Чаде ищут, с другой стороны, у них уже третье тысячелетие. Поэтому не хотят под ноги смотреть. Благодаря именно этой программе мы эту ситуацию и смогли решить. Она не решалась больше никак. Это сгусток политической воли в действии. Вот так оно работает.
Татьяна Буцкая:
А потом появился закон. Сколько лет прошло?
Ян Власов:
Пять. Дальше было весело.
Ольга Пушкина:
Пять лет без закона.
Ян Власов:
Нет, но если бы Вы знали, что мы работали без закона о здравоохранении 11 лет, и ничего. Кто-то выжил, кто-то даже хорошо выжил. То есть дальше у нас каждый год была борьба с Минздравом, потому что как-то между строк сквозило так, что программа «7 нозологий» неэффективна, ее надо закрыть. Но мы, конечно, принимали ответные действия. Сначала говорилось так: у Вас нет обоснования под эти траты, то есть нужны списки пациентов. Мы предоставили кучу списков пациентов.
Но знаете, когда кто-то идет в прорыв, всегда появляются те, которые дополнительные. Так как это пациенты, то чем больше, тем лучше. Поэтому у нас к тому времени уже было семь. Поэтому и называлось «7 нозологий». Мы сказали: «Вот они, пожалуйста». «Хорошо. У Вас большие остатки на складах». Мы стали разбираться и говорим о том, что вот структура, которая эти остатки нивелирует. То есть мы к тому времени сделали много всяких интересных вещей. Мы создали институт уполномоченного общественного эксперта совместно с Росздравнадзором, в рамках которого Росздравнадзор передал часть полномочий членам наших организаций в регионах по контролю за перемещением вот этих препаратов от дистрибьютора до человека. И таким образом мы смогли улучшить состояние заявок из регионов и уменьшить количество оставленных на новый год, что называется, препаратов в конце года. То есть мы существенно уменьшили остатки и существенно подняли качество заявительных документов. Так у нас происходило до 2011-го года, и уже в момент, когда все собрались принять 323-й федеральный закон, мы обнаружили, что наших заболеваний там снова нет. И мы тогда Татьяне Алексеевне достаточно внятно объяснили с доказательством того, что программа эффективна, такое-то количество людей выжило, перестали быть инвалидами, стали работать, создали семьи. В итоге, программу согласовали, и она стала законом.
Мы создали институт уполномоченного общественного эксперта совместно с Росздравнадзором, в рамках которого Росздравнадзор передал часть полномочий членам наших организаций в регионах по контролю за перемещением препаратов от дистрибьютора до человека.
Татьяна Буцкая:
Те ассоциации, которые не попали в счастливую семерку, как-то могут добавиться?
Ян Власов:
Об этом ведется речь, потому что нам постоянно говорят о том, что как-то это не очень конституционно. Но с другой стороны, есть два выхода из этого. Первый, это размазать тонким слоем бюджет, то есть каждому по конфетке. У нас в этом плане есть интересный опыт, но не очень позитивный. Сначала он был позитивным, потом он стал не очень позитивным. Многим инвалидам нужно гигиеническое белье, и когда мы стали это доказывать, чтобы это было бесплатно, то возмущались: «Зачем, как-то они до сих пор пользовались». Но не 15-й век на улице, люди хотят хорошо выглядеть, быть привлекательными, на работу ходить. И вот это одноразовое белье, подгузники для взрослых, когда вошли в перечень обязательной социальной помощи, это повысило трудоустраиваемость инвалидов почти на 20 %. Это была наша статистика, мы знали этих людей. То есть женщине для того, чтобы чувствовать себя хорошо на работе, нужна косметика, макияж, прическа и еще какие-то вещи, которые позволяют ей чувствовать себя женщиной. Неважно, на коляске она, не на коляске, она все равно женщина.
Потом количество участников программы стало увеличиваться, а количество средств в программе увеличиваться не стало. Поэтому сначала выдавали вот это одноразовое белье из расчета два элемента в день, потом один в день, потом один через день, потом один через 2 дня. То есть это к вопросу о том, что дальше.
Татьяна Буцкая:
То есть количество денег, выделенных на эту группу, одинаково, то есть оно константное?
Ольга Пушкина:
А группа увеличивается.
Ян Власов:
Группа увеличивается, и когда задали вопрос: «Так что делать?» Они говорят: «Вы же хотели, чтобы мы всем раздали, вот мы раздали».
Ольга Пушкина:
То есть всем и никому.
Ян Власов:
Вот. То есть либо мы хорошо обеспечиваем эту группу людей…
Ольга Пушкина:
Но конкретную небольшую группу.
Ян Власов:
Потом обеспечиваем хорошо другую группу людей. В свое время у нас были запрещены федеральные региональные целевые программы. Мне кажется, что это большое упущение. Была же региональная целевая программа по онкологии, и онкологические пациенты в каждом регионе были более-менее защищены. Потом программу убрали. Да, остались траты в рамках территориальных программ госгарантий, они есть и сейчас. Но уже обязать, что есть программа, Вы обязательно должны сделать, этого нет. То же самое с больными бронхиальной астмой, другими хроническими заболеваниями, псориазом, ревматизмом. Конечно же, нельзя этих людей оставлять без помощи.
Часть из них входит в программу не «7 нозологий», а в программу по ОНЛС. То есть это программа, которая позволяет людям, имеющим инвалидность, бесплатно получать лекарственные средства. Но только если в программе «7 нозологий» средство закупается в Москве на федеральном бюджете, и оно сразу отправляется по регионам России в зависимости от заявки, то по программе ОНЛС это средство приходит из Москвы в сам регион и идет согласно своей заявке, закупает на этих людей. Качество закупок по «7 нозологиям» намного выше, нежели качество закупок самих регионов. Эта работа с местными людьми, я имею в виду с региональными политическими лицами, это вопросы, связанные с коррупцией, это вопросы, связанные с приписками. То есть это вопросы контроля за тем, как тратятся эти федеральные деньги в регионе, потому что средств никогда не бывает достаточно. Но вопрос, как ими распоряжаются, всегда остается первым.
Качество закупок по «7 нозологиям» намного выше, нежели качество закупок самих регионов. Эта работа с местными людьми, я имею в виду с региональными политическими лицами, это вопросы, связанные с коррупцией, это вопросы, связанные с приписками.
Татьяна Буцкая:
Давайте подведем небольшой итог. Я сейчас смотрю с точки зрения слушателя нашей программы. Если есть какое-то хроническое заболевание, причем заболевание не просто хроническое, а инвалидизирующее, оно входит в те нозологии. Можете сейчас их повторить прямо по пунктам?
Ян Власов:
Рассеянный склероз, гемофилия, карликовость, карликовый нанизм, болезнь Гоше, муковисцидоз, пересадка органов и тканей, онкогематология.
Татьяна Буцкая:
Если так случилось, что есть эти диагнозы, есть некие союзы?
Ян Власов:
Во Всероссийский союз пациентов можно идти с любыми диагнозами, и с орфанными тяжелыми заболеваниями.
Татьяна Буцкая:
Расшифруйте, что такое орфанные заболевания?
Ян Власов:
Орфанные заболевания, так называемые сиротские заболевания, это заболевания с распространенностью 10 человек на 100.000 населения, то есть весьма редкие. Как правило, это генетические состояния, болезнь Фабри, болезнь Помпе, то есть много этих заболеваний, и они входят в специальный списочек, который называется «Список 24 заболеваний». Все могут обращаться, чтобы мы проконсультировали, как получить лечение.
Есть сайт Всероссийского союза пациентов, находится очень легко, забивается в поисковике, и вот Вам сайт. Есть горячая линия на этом сайте, есть почта, люди туда и обращаются. Кроме того, если люди уже представляют те нозологии, которые организованы внутри союза, они могут приходить на их сайты. Например, сайт Общероссийской организации больных рассеянным склерозом имеет 450.000 страниц. Там юридическая информация, информация по лекарствам, научная, там представлены все регионы России, потому что в каждом регионе есть свои представители, с телефонами центров, то есть наиболее полная информация. Я понимаю, что разные регионы по-разному оснащены, специалисты не везде одинакового уровня, к сожалению.
Татьяна Буцкая:
Из каких источников пациент может узнать о существовании этого союза?
Ян Власов:
Информирование – это очень важная тема. Еще раз говорю спасибо интернету. Это интернет-поисковики, там информация достаточно объемная. Второе, в регионах мы сейчас работаем с тем, чтобы в каждой поликлинике в уголке пациента были вывешены возможные контакты тех общественных организаций, контрольных органов и общественных советов в сфере здравоохранения, которые работают на этой территории. Я являюсь председателем общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре. И мы с 2010-го года инициировали создание аналогичных общественных советов в каждом регионе. То есть 85 общественных советов у нас есть, в смысле заявлено, есть их намного меньше, потому что не все одинаково хорошо работают. Могу сказать, что в 65 регионах они работают. В 72 они дают отчеты. Кроме общественных советов, при Росздравнадзорах в регионе есть еще общественные советы при территориальных органах управления здравоохранения, их сейчас 57.
В регионах мы сейчас работаем с тем, чтобы в каждой поликлинике в уголке пациента были вывешены возможные контакты тех общественных организаций, контрольных органов и общественных советов в сфере здравоохранения, которые работают на этой территории.
Татьяна Буцкая:
Информация о них в поликлинике висит?
Ян Власов:
Должна быть.
Татьяна Буцкая:
А если она не висит, тогда идите на сайт?
Ян Власов:
Тогда идите на сайт. Задача состоит, прежде всего, в том, чтобы проверять наличие этой информации в уголках пациентов в каждом лечебном учреждении.
Татьяна Буцкая:
С другой стороны, если сейчас нас слушают те, кому интересна эта информация, придут в поликлинику, посмотрят, увидят, что этой информации нет, они могут написать Вам, например?
Ян Власов:
Конечно, могут. Пишите, мы с ними разберемся.
Татьяна Буцкая:
Мы поговорили сейчас об обеспечении лекарственными препаратами. Но у пациентов, как Вы понимаете, есть очень много вопросов, которые связаны не только с лечением. Они связаны с оказанием услуги. Они долго сидели, не к тому записались, не так с ними поговорили, не тот диагноз поставили, не от того лечили и вообще, развели на деньги.
Ольга Пушкина:
По этим вопросам тоже к Вам?
Ян Власов:
Все к нам, в принципе, это ко всем, поскольку вопросами защиты прав пациентов занимаются многие. По большому счету, вопрос: а куда должен обращаться пациент с жалобой? Должен ли он идти в союз? На самом деле, ответственным за оказание медицинской помощи пациенту является на сегодняшний день страховая компания. Страховая компания – это тот первый рубеж, куда должен обратиться пациент, потому что именно страховая компания оплачивает за этого пациента вот этому лечебному учреждению.
Татьяна Буцкая:
То есть если женщина считает, что у нее плохо прошли роды, она не должна сразу писать мэру?
Ян Власов:
Она не должна писать, она берет страховое свидетельство, полис, там на обратной стороне написан телефончик страховой компании эксперта, она по этому телефончику отзванивается и говорит: «Я к Вам прикреплена, номер такой-то, мне оказали помощь, у меня вот такие-то претензии». То есть ее задача не чтобы мэр об этом узнал, ее задача, чтобы ей помогли, изменили бы какую-то ситуацию, предотвратили бы появление таких ситуаций в будущем, то есть реально повлиять на систему здравоохранения в конкретной точке, связанной с ней.
Я сейчас расскажу, как это правильнее было бы сделать. Кто к этому месту привязан, как представитель юридических лиц? Конечно, первым делом лечащий врач. Первый, кто повыше, это зав. отделением, второй, кто повыше, это глав. врач. Но вот этим заканчиваются рамки юридического лица, внутри которого она получает эту помощь или, как Вы правильно сказали, услугу.
Чем отличается услуга от помощи? Медицинская услуга отличается от медицинской помощи тем, что медицинская услуга равняется медицинская помощь плюс сервис.
Медицинская услуга отличается от медицинской помощи тем, что медицинская услуга равняется медицинская помощь плюс сервис.
Татьяна Буцкая:
Какая прекрасная формула.
Ян Власов:
Это такая формула и есть. Медицинская помощь, услуга оказывается в рамках имеющегося законодательства, то есть по стандартам и порядкам. Платно ли, бесплатно ли, стандарты одни и те же. Другое дело, что в рамках стандартов выбор другой, поэтому платники могут еще сказать, что у них другой тариф, например.
Татьяна Буцкая:
Но у них просто сервис будет другой. Медпомощь будет одинаковой.
Ян Власов:
Должна быть одинаковой.
Татьяна Буцкая:
Если человек поступает с аппендицитом, ему нельзя вырезать аппендицит на двойку, на 100, 200 или на 300 рублей.
Ян Власов:
Согласен, скальпель будет тот же.
Татьяна Буцкая:
Скальпель, врач будет тот же, а вот антураж – музыку включать или нет…
Ян Власов:
Там еще, допустим, анальгетики. Вот у Вас есть десятка анальгетиков, один анальгетик стоит рубль, другой стоит 10, один работает на 2 рубля, второй работает на 7 рублей. То есть это все цена. Но и то, и другое находится в стандарте. И если страховая компания понимает, что она не хочет слишком много платить, и дает рекомендацию или тариф, она выставляет, допустим, по минимальной стоимости этих медикаментов, то получается одна цена. Если выставить это по максимальной стоимости, она будет совершенно другая. И то, и другое в рамках стандарта.
Татьяна Буцкая:
Конечно, она будет выставлять по минимальной, зачем ей по максимальной.
Ян Власов:
Конечно, будет выставлять по минимальной, а в некоторых регионах мы видим два стандарта и сейчас разбираемся с этим. Они между собой чуть-чуть отличаются, хотя каждый эксперт, специалист в этой области понимает, что вот это чуть-чуть не настолько много, насколько там заказано по деньгам.
Татьяна Буцкая:
Мы ушли от того, кому пациент жалуется, то есть либо зав. отделением, либо дальше главный врач.
Ян Власов:
Это одно юридическое лицо.
Татьяна Буцкая:
Одна юридическая организация, они же сами себя не будут линчевать.
Ян Власов:
Если человек еще находится внутри лечебного учреждения, пожаловаться он может, пока он находится внутри, с тем, чтобы исправить ситуацию уже сейчас. Если он увидит, что ситуация не меняется, он набирает номер страховой компании, которая будет потом выплачивать. Страховая компания, по идее, должна провести проверку соответствия оказанной помощи стандартам и прочим документам и дать свой вердикт. Страховые компании у нас в долгу не остаются. Во-первых, они не доплачивают лечебным учреждениям, во-вторых, они выставляют совершенно колоссальные штрафы, иногда до 75% от стоимости этого лечебного случая, то есть оставляют больницу без всего. Больницам это не нравится, поэтому они заинтересованы в том, чтобы качество было лучше.
Страховые компании у нас в долгу не остаются. Во-первых, они не доплачивают лечебным учреждениям, во-вторых, они выставляют совершенно колоссальные штрафы, иногда до 75% от стоимости этого лечебного случая, то есть оставляют больницу без всего.
Татьяна Буцкая:
Лучше дружить со страховыми компаниями.
Ян Власов:
В хорошем смысле дружить, потому что это деньги.
Ольга Пушкина:
То есть нужно стращать страховой компанией?
Ян Власов:
Можно об этом сообщить. Это первый уровень. Второй уровень –контроль в регионе находится за территориальным органом управления здравоохранения, где-то Минздрав, где-то Департамент здравоохранения, в Петербурге Комитет по здравоохранению, они несут всю ответственность за качество оказания медицинской помощи на их территории. И поэтому их контроль тоже может быть достаточно жестким.
Татьяна Буцкая:
Подавать запросы параллельно в страховую компанию и в департамент, либо начать со страховой компании, потом в департамент?
Ян Власов:
А давайте мы с Вами инстанции пройдем, потому что комбинации – это уже дело, как говорится, дело вкуса.
Татьяна Буцкая:
То есть можно и туда, и туда?
Ян Власов:
Можно и туда, и туда. Есть еще лучше, такой маленький, общественный заход, общественные организации так делают. Они пишут одно письмо, допустим, на министра здравоохранения этого субъекта, а в копии пишут страховую компанию, главного врача, губернатора, министра здравоохранения Российской Федерации, Росздравнадзор. Вот они все находятся в копии. То есть получается, когда тот видит это письмо, он сразу понимает, кто его еще видит. Эффективность потрясающая. Поэтому это правильный ход.
Татьяна Буцкая:
А самим в суд идти не надо?
Ян Власов:
В принципе, должна страховая компания судиться за пациента, это ее задача. Мы недавно обсуждали работу адвокатских бюро в регионах, которые иногда предоставляют государственного защитника. Но могу Вам сказать, очень редко это бывает эффективно, почему – не знаю. Может быть, потому что юристы тоже кушать хотят, может, еще по каким-то причинам, может, у них недостаточно гражданские позиции. То есть там возникают определенные трудности. Но первый, кто должен судиться, это страховая компания. Здесь есть интересный момент, что в результате суда или в результате наложения штрафа пострадал пациент, он должен что-то вернуть, либо ему должны вернуть денег, либо ему должны вернуть какие-то процедуры.
Ольга Пушкина:
Потерянное здоровье.
Ян Власов:
Ну, потерянное здоровье вернуть сложно, но процедуры или что-то, что ему недодали, было бы логичным возвращать. Менее 50 % компаний об этом помнят.
Татьяна Буцкая:
Им надо напоминать.
Ян Власов:
Обязательно.
Татьяна Буцкая:
О чем пациенты не знают, и что мы им можем тезисно донести?
Ян Власов:
Если собрать, о чем пациенты не знают, будет библиотека.
Татьяна Буцкая:
Из последнего.
Ян Власов:
Из последнего – лучше не болеть.
Татьяна Буцкая:
Тогда мы подведем итоги.
Ян Власов:
Я скажу одну фразу: пациентам, которые должны быть обеспечены лекарственным препаратом, надо знать, что любой препарат, зарегистрированный на территории Российской Федерации, неважно, вошел он в какие-то перечни или нет, может быть выписан врачом и доставлен пациенту. В том случае, если он не зарегистрирован на территории Российской Федерации, он также может быть выписан и специальным образом, через врачебную комиссию доставлен и назначен пациенту. Даже если его нет в России.
Татьяна Буцкая:
А что это за врачебная комиссия?
Ян Власов:
Врачебная комиссия – это специальная комиссия, которая решает, положен тот или иной препарат, редкий, как правило, или метод лечения конкретному пациенту. Это самая последняя инстанция выписки препаратов.
Татьяна Буцкая:
Итак, друзья, я считаю, что сегодняшний день мы прожили не зря, потому что мы узнали о том, что есть союзы, есть организации, которые нас защищают. Если вдруг у Вас случилось такое горе, настигло какое-то заболевание, Вы должны знать, что Вы не одиноки, есть союзы. Если в поликлинике по месту Вашего жительства нет информации, заходите в интернет, в интернете Вы найдете всю информацию, вводить изначально «Всероссийский союз пациентов», и уже хотя бы через этот сайт Вы сможете выйти на тот союз, который нужен Вам. Спасибо Вам огромное за этот совет, потому что я всех всегда отправляла в суд. А оказывается, если есть какие-то проблемы, не надо самому идти судиться, я знаю, как это сложно и не всегда продуктивно, обращайтесь в страховую компанию. Страховая компания всегда рада будет вернуть свои деньги и наказать организацию, которая некачественно оказала услуги. Спасибо Вам огромное, и мы обязательно Вас еще пригласим.
Ольга Пушкина:
Спасибо.
Ян Власов:
Спасибо Вам.
Татьяна Буцкая:
До свидания, не болейте.