Ксения Чинёнова:

Программа «Взгляд доктора Куренкова», со мной, ведущей, Ксенией Чинёновой, и с Вячеславом Владимировичем Куренковым, руководителем клиники. Сегодня у нас в гостях врач-офтальмолог, кандидат медицинских наук, учредитель и председатель Фонда исследований и лечения заболеваний сетчатки глаза, витреоретинальный хирург, Татьяна Андреевна Аванесова.

Сегодня поговорим о том, что такое заболевание сетчатки. Проблема заболеваний сетчатки очень актуальная и с каждым годом набирает все большие обороты. 

Вячеслав Куренков:

Конечно, все знают, что такое конъюнктивит, или соринка в глаз попала, или, в лучшем случае, слышали про катаракту. Но, что такое витреоретинальные патологии, или заболевания сетчатки, стекловидного тела, на самом деле, никто не знает. Я думаю, Татьяна Андреевна для наших слушателей напомнит, где это находится, что это такое, что с ним делать и что от этого происходит. 

Ксения Чинёнова:

Расскажите для начала, какая роль сетчатки в формировании зрения? Почему это такая важная часть в нашем глазу, и почему так важно знать о ней гораздо больше, чем, порой, знают не только наши пациенты, слушатели, но и врачи поликлинического звена. 

Татьяна Аванесова:

Да, действительно, о сетчатке и стекловидном теле узнают те, кто с этим непосредственно сталкивается во время уже случившейся беды. В целом, знаний недостаточно. Сетчатка - внутренняя оболочка глаза, которая выстилает глаз изнутри. Это световоспринимающий орган, мы ей всё видим. Свет отображается на сетчатку и далее по нервному импульсу передаётся в головной мозг, проходя биохимические преобразования. Эта структура крайне важна. Именно благодаря центральной зоне сетчатки мы можем читать, различать предметы, видеть цвета. Если что-то происходит в структуре сетчатки, то эти изменения, порой, бывает необратимыми и губительными в плане зрения. 

Ксения Чинёнова:

Человек их сразу замечает. Это не конъюнктивит, я ещё раз обращаю внимание, это всё влияет на наше зрение. 

Татьяна Аванесова:

При этом глаз не краснеет, не болит. Человек замечает, что он стал хуже видеть, появляется тёмное пятно фиксированное, которое не смещается. Появляются искажения прямых линий. Зачастую, это не обнаруживается, так как мы смотрим двумя глазами, привычки закрывать один глаз и проверить зрение нет. Только если или что-то попадет в глаз, или обстоятельства возникают, человек замечает, что что-то произошло именно по центру глаза. 

Ксения Чинёнова:

Расскажите, пожалуйста, о том, какими проблемами занимается витреоретинолог? 

Вячеслав Куренков:

Что это за операции, почему о них мало, кто знает? Почему у нас мало хирургов, кто этим по-настоящему хорошо занимается и владеет определёнными методиками? Эта методика молодая, я думаю, с этим связано, что не так давно это стало всё развиваться. При витреоретинальной патологии была совершенно другая хирургия, а сейчас, за последнее десятилетие она рванула резко вперёд, и Татьяна Андреевна вместе с ним, со временем, владеет всеми методиками. 

Татьяна Аванесова:

Говоря о хирургии, следует сказать, что она, действительно, сейчас переживает бурный рост в связи с хорошим техническим оснащением. Витреоретинальная хирургия, то есть хирургия стекловидного тела и сетчатки нуждается в специальном оборудовании, в специальных микроскопах, системах освещения, визуализации. Она сложная, потому что она ювелирная и требует определённых манипуляций, от которых зависит судьба зрения, в первую очередь. 

Вячеслав Куренков:

Да, микроскоп, на самой деле, не очень простой. Дело в том, что передний отрезок оперируется на совершенно другом микроскопе. Здесь нужны специальные микроскопы, линзы для того, чтобы мы могли увидеть, что находится за хрусталиком, и хорошо отдифференцировать каждую деталь. Тогда будет и качество хирургии соответствующее. 

Татьяна Аванесова:

Да, совершенно верно. Это требует постоянных, как и в любой медицинской специальности, знаний, умений, работы. Сейчас витреоретинальная хирургия доступна во многих клиниках в силу того, что они прекрасно оснащаются. Вопрос лишь в том, насколько доктора владеют методиками. 

Вячеслав Куренков:

Хочу добавить, что эти операции чаще всего проводятся под наркозом, поэтому их не так много можно сделать, не везде можно сделать. Это и выход из наркоза, и соответствующие инструменты, потому что инструменты все уникальные, большей частью это импортное оборудование и расходные материалы. Конечно, обеспечение этой операции крайнее высокое и очень дорогостоящее. Поэтому, каждая такая операция для клиники, будь то государственная или частная, не имеет значения, обходится в колоссальные деньги. 

Ксения Чинёнова:

Расскажите о том, с какими заболеваниями сталкивается витреоретинальный хирург, где нужна хирургия? Только ли это возрастные заболевания или, может быть, патологии какого-то аспекта детской офтальмологии тоже нуждаются в данном виде высокотехнологичной помощи? С какими заболеваниями нужно работать именно хирургу? 

Татьяна Аванесова:

Витреоретинальная патология может встречаться как у новорождённых в виде ретинопатии, так и во взрослом возрасте, когда может случаться отслойка сетчатки, тяжёлые заболевания сетчатки, витреомакулярный тракционный синдром, когда в центре сетчатки прикрепляются волокна стекловидного тела и тянут её, вызывая угрозу разрыва или сам разрыв. Это диабетическая ретинопатия с грубыми осложнениями, когда происходит кровоизлияние или тракционная отслойка сетчатки. Говоря о хирургии, мы имеем в виду большой объём вмешательства. Но есть и заболевания, которые не требуют хирургии, но требуют определённых манипуляций в операционной, а именно введение в полое стекловидное тело лекарств. Это тоже колоссальная проблема, так как эти лекарства используются при заболеваниях возрастной макулодистрофии, при окклюзии центральной вены сетчатки, при той же диабетической ретинопатии в виде диабетического макулярного отека. Эти заболевания очень социально важны, так как приводят к инвалидности пациентов. Введение этих лекарств позволяет остановить процесс, улучшить остроту зрения, но они также очень дорогостоящи. Поэтому, в целом, это и введение, и витреоретинальная хирургия в большом масштабе. 

Ксения Чинёнова:

Вячеслав Владимирович, Вам вопрос. Сейчас всё очень растет, и знания у офтальмологов растут, и оснащение в учреждениях, клиниках, не только в Москве, но и на периферии. Процент выявляемости стал больше, или, наоборот, больше растет количество пациентов?

Вячеслав Куренков:

Каждая клиника, которая специализируется на заднем отрезке, представляет и понимает, что это такое, как и какую диагностику надо проводить. Я вообще считаю, что диагностика заднего отрезка должна быть повсеместная. Любой визит к врачу должен завершаться полным осмотром заднего отрезка, начиная от центра, заканчивая крайней периферией. Дело в том, что масса патологий, особенно, если у пациента есть близорукость, кроется у нас на крайней периферии. Данный отдел крайне мало осматривается, особенно на этапе поликлинического звена, недостаточно расширяются зрачки или вообще не расширяются. Я не говорю, что это повсеместно. Связано с трудностью выявления, трудностью протоколирования; я говорю о специальных приборах, которыми можно зафиксировать, сфотографировать, задокументировать данную патологию.

Я уже давно взял в своей клинике за основу и пропагандирую такую практику, что любое глазное дно, как только на приём поступает первичный пациент, обязательно надо фотографировать. Это неспроста. Мы можем описать все отделы сетчатки, мы можем описать всё, но, как известно, каждый книжку читает по-своему, и каждый представляет написанное по-своему. Увидеть вместе с описанием картинку, фотографию, которая точно передаёт состояние, которое было, всегда полезно и нужно для дифференцировки того, что произошло с человеком, что с ним случилось. Как течёт заболевание, эффективна ли проводимая терапия и другие аспекты, которые помогают нам в лечебном процессе. Поэтому к диагностике заднего отрезка мы относимся очень серьёзно. Конъюнктивит можно лечить неделю или две, и это не будет иметь значения для зрения пациента, в основном. Заболевания заднего отрезка, если мы лечим адекватно и правильно, то мы добиваемся успеха, если мы пропускаем что-то, то пациент теряет зрение и, порой, на всю жизнь, приобретает инвалидность. Это не только неприятно для пациента, происходит и социальная дезадаптация в обществе, и нарушения в семье, потому что для семьи это тоже очень большая ответственность и съедает колоссально много времени, чтобы обеспечить слабовидящего или слепого человека вниманием, заниматься и ухаживать за ним. Поэтому задний отрезок, я считаю, влияет на всю жизнь нашу, пациента и так далее. 

Ксения Чинёнова:

Пока мы говорим об основных заболеваниях, с которыми сталкиваетесь Вы, как витреоретинальный хирург. Чаще всего это отслойка сетчатки, которая опять же, чаще всего происходит из-за пропущенных или агрессивно сформированных разрывов, пропущенных во время обследования, или пациент вовремя не пришёл с жалобами.

Вячеслав Куренков:

Действительно, помимо заболеваний, ещё и травмы. Что при травме очень часто, особенно при проникающих ранениях, когда травмирующий агент кроме переднего отрезка проникает ещё в задний отрезок, его оттуда приходится удалять. Это либо проволоки, либо куски металла, либо другие вещи. В детской практике это пульки или свинцовые пульки, которыми стреляют друг в друга, это и другие совершенно материалы, которые могут попасть в глаз при обработке каких-либо изделий, токарных или древесных, не важно. Всё это попадает в задний отрезок и при нахождении там вызывает, как правило, разрывы сетчатки, отслойки. Поэтому мы всегда лишний раз повторяем: пожалуйста, если Вы что-то делаете, особенно на близком расстоянии, обязательно надевайте защитные очки! Это не прихоть, которую офтальмологи твердят постоянно, мы видим то, что при сходит с глазом, когда люди не защищают. 

Ксения Чинёнова:

Расскажите о сути витреоретинальных операций для пациента, который не очень представляет себе объём хирургии. Такое описание, как мы говорим, выглядит, как что-то научно-фантастическое. Почему это действительно реально, достаточно выполнимо? Расскажите об этом поподробнее. 

Вячеслав Куренков:

Лет 30 назад, действительно, это было научной фантастикой. 

Татьяна Аванесова:

Конечно, это вполне реально и, как я сказала, во многих клиниках России это делается. Суть операции мы всегда рассказываем пациенту, как правило, на макете, когда уже есть понимание того, что именно мы лечим. Если в целом сказать, то делаются маленькие проколы, устанавливаются специальные порты, через которые проводятся инструменты, порядка трёх, иногда четырёх проколов в глазу, через которые происходит работа инструментов. В один из портов устанавливается постоянно подающийся в глаз специальный физиологический раствор; благодаря ему в глазу создаётся постоянное давление. В другой порт устанавливается осветитель, с помощью которого мы видим, что мы делаем, в третий порт устанавливается витреотом, или витректор – инструмент, который позволяет удалять стекловидное тело. Также происходят различные вариации этих манипуляций, либо витреотом, либо пинцетом вводятся специальные красители, которые прокрашивают ткани, мембраны на сетчатке, необходимые для удаления. Работа проводится под микроскопом, которая потом внешне никак не видна. Глаз никаким образом не меняет свою форму, если проводят несколько операций, немногочисленные операции, когда стекловидное тело замещается своей внутриглазной жидкостью, водянистой влагой. Глазик не становится меньше в силу того, что в нём нет стекловидного тела. Это красиво выглядящие, обычные глаза. Проходит послеоперационный период, через месяц после операции не всегда можно различить, какой глаз оперировали. 

Вячеслав Куренков:

Но в процентном отношении этих операций, естественно, проводится очень мало по сравнению с другими операциями. Можно сказать, это до сих пор эксклюзивные операции. Не каждая клиника владеет данными методиками, данным оборудованием, способным выполнять эти операции. Естественно, если взять лет пять назад, то вообще количество людей, владеющих методикой витреоретинальной хирургии, можно было в Москве, допустим, сосчитать по пальцам. Сейчас, естественно, большее количество, но, все равно, эти операции относятся к разряду уникальных, идут не в таком количестве, как все остальные операции у нас в офтальмологии по причине, что это совершенно другой уровень хирургии, как рассказала Татьяна Андреевна. Их можно сравнить с операцией на открытом сердце, с выходом космонавтов в космос, где происходят мельчайшие движения, очень точные, потому что нельзя ошибиться ни на микрон. Если сдвинуться, острым инструментом можно поранить сосуд или повредить, разрезать, сделать дырку на сетчатке, или потянуть при отрезании шварты, можно создать ещё более серьёзные осложнения. Поэтому все движения очень точные. Если катаракта занимает у нас до 30 минут, с запасом возьмём, то такая операция занимает от часа и более, и потом пациент находится на выходе из наркоза, то есть он пребывает в операционной достаточно долгое время. В связи с этим идёт нехватка по патологии этих операций, они все дорогостоящие. В государственных клиниках стоят в очереди на эти операции, если они есть и заявлены. Порой, пациенты не могут найти хирурга, или возможности сделать эту операцию, это финансовые аспекты.

Я хотел перейти к тому, чем в настоящее время занимается Татьяна Андреевна, какой фонд она учредила, и как она помогает людям с этой патологией, нашим пациентам. 

Витреоретинальные операции в настоящее время относятся к разряду уникальных, требуют специального оборудования и высокого мастерства хирурга.

Ксения Чинёнова:

Расскажите, когда он был создан, какая была цель его создания, что послужило? 

Татьяна Аванесова:

В марте нынешнего года мы наконец-то зарегистрировали, получили документы из Минюста о том, что учреждён Фонд исследований и лечения заболеваний сетчатки глаза. Но датой рождения мы считаем 24 июня, когда мы сделали первую операцию абсолютно бесплатно пациентке, когда у нас появилась первая возможность сделать то, для чего он был создан. Конечно, он создан для того, чтобы помогать людям лучше видеть, если у них случилась беда. Почему именно заболеваний сетчатки? Наверное, потому что я этим больше занимаюсь и больше знаю, чем можно помочь пациентам. Плюс то, что заболевания сетчатки очень актуальны, определённая патология, она безвозвратно забирает зрение. Цель именно такая: помощь пациентам, помощь людям.

Направления, в которых мы двигаемся, различные. В первую очередь, это исследование заболеваний и лечение этих заболеваний, без исследований невозможно лечить; как финансовое содействие в лечении, так и само лечение различных заболеваний, таких, как отслойка сетчатки, тот же витреомакулярный тракционный синдром, гемофтальмы, то есть кровоизлияния в стекловидное тело. Второй немаловажной целью и нашими направлениями являются образовательные программы, для врачей. Всех вылечить невозможно, и такой цели вовсе нет. Мы стараемся помочь по мере наших возможностей, но мы можем создавать пространство, в котором обучаются доктора. Доктора с небольшим стажем витреоретинальной хирургии, нуждающиеся в ответах на свои вопросы, в понимании техники, в понимании и осознании определённых нюансов и алгоритмов микрохирургических движений. Третье направление, это социальные программы, просветительская цель, когда у людей есть возможность узнать чуть больше, узнать до того, как что-то произойдёт, о заболеваниях заднего отрезка глаза. 

Вячеслав Куренков:

Когда пришла идея открыть подобный фонд? Вы, я знаю, работали в 15-й городской клинической больнице. Это одна из лучших больниц, где занимаются офтальмологией, оттуда вышло много квалифицированных врачей, которые работают во всей нашей стране, в разных местах, и в Москве. Я сам оттуда вышел. Мне нравится наша больница, в которой можно было раньше делать многое, многому научиться; были прекрасные учителя, это Аркадий Павлович Нестеров, Саксонова и другие. Всё-таки, когда пришла идея открыть фонд?

Татьяна Аванесова:

Я думаю, каждый врач неминуемо приходит к мысли о том, что хочется помогать пациенту своевременно, качественно и используя минимум бумажной волокиты. Такая идея возникла примерно год назад. Действительно, 15-я больница, это кладезь профессионализма и добра, которое было во главе с Аллой Ивановной Олейник в 13-м глазном отделении. Елена Олимпиевна Саксонова, учитель, которая создала витреоретинальную группу вместе с Надеждой Валентиновной Гурьевой и Александром Герасимовичем Югаем, под руководством которого я работала. Действительно, очень много правильного там и делась, и сейчас делается. Служба, которая была там построена, позволяла своевременно, качественно оказывать помощь пациентам, которые обращались в приёмное отделение, с которыми случалась беда. Здесь часто госпитализировали и в течение ближайших 3-х дней после сбора анализов и осмотра оперировали. Большую часть профессиональной деятельности я там проработала, в прошлом году ушла в другую клинику и работаю в частной клинике.

Я столкнулась с тем, что, если часть бумажных работ можно сократить в виде написания определённых статистических талонов, талонов на высокотехнологичную медицинскую помощь, и есть возможность помочь пациенту уже завтра, то не у всех есть возможность оплатить дорогостоящее лечение, так как, действительно, витреоретинальная хирургия одна из самых дорогостоящих. Расходные материалы стоят очень дорого, оборудование дорогое. В какой-то момент пришла мысль создать что-то, что объединяло бы быструю, своевременную помощь, и было бы доступно человеку в то же время. Пришла мысль создать фонд, некоммерческую организацию, в рамках которой такое возможно. Но, такое возможно, когда есть финансовая поддержка, чтобы те же расходные материалы оплатить. Будучи непосредственно в этой деятельности, я и близкие мне люди, коллеги, мы сами можем оказывать эту помощь, не являясь посредником, как, зачастую, это бывает в прямом понимании слова «фонд», когда фонд собирает финансовые средства на благие дела и направляет их, соединяя между собой тех, кому нужно помочь и тех, кто может помочь. 

Ксения Чинёнова:

Кто сейчас уже поддерживает фонд? 

Татьяна Аванесова:

Фонд с первого дня поддержали близкие друзья, родные, пациенты, которых ранее оперировала я и которые проходят периодическое наблюдение. Мы в хороших отношениях, я рассказывала о том, что я делаю, они финансово поддерживали. Плюс, поддерживали друзья из клуба «B.B.King», в котором проводились благотворительные концерты в пользу проекта, фонда. Буквально, месяц назад у нас прошла благотворительная неделя. Она была второй, но она была уже более организованной, при поддержке фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт». Есть программа «Особый взгляд», программа поддержки людей с нарушениями зрения. В рамках этой программы получилось реализовать нашу задачу в виде бесплатной помощи пациентам с витреоретинальной патологией. Мы привлекли 3 клиники: клинику Вячеслава Владимировича, клинику «К+31» и клинику, в которой я работаю, «Центр хирургии глаза». В этих трёх клиниках проводилась бесплатная хирургия пациентам, у которых накануне, максимум, недели за две, была обнаружена та или иная патология, они успели собрать анализы, были обследованы терапевтом, анестезиологом и были прооперированы в максимально кратчайшие сроки. 

Вячеслав Куренков:

Как можно поддержать фонд? Наверняка, среди наших слушателей есть интерес, потому что многие люди поддерживают различные некоммерческие организации, которые помогают людям. Как помочь фонду, если наши слушатели захотят?

Татьяна Аванесова:

Помочь можно как физическим лицам, так и юридическим; это могут быть организации, могут быть обычные люди. Финансовая помощь, средства направляются на счет фонда, он указан у нас на сайте www.retinafond.com. Также у нас появился короткий номер 3434, на который можно направлять средства со словом Retina и пробел, и далее сумма для перевода. Так как, действительно, все наши планы и мечты должны, хочется, чтобы превращались в реальность, всё возможно только благодаря финансовой поддержке. 

Вячеслав Куренков:

Как пациент может попасть в Ваш фонд, обратиться за помощью? Я знаю, Вы знаете, каждый из офтальмологов знает всех этих пациентов, которые ищут поддержку. Мы, независимо от фонда, проводили операции, мы иногда помогаем в силу наших возможностей пациентам, делаем им бесплатно. Вы всё организовали в определённый фонд. Как пациенты могут получить помощь Вашего фонда?

Ксения Чинёнова:

Как идёт отбор пациентов, потому что, наверняка, желающих очень много? 

Татьяна Аванесова:

Действительно, все врачи помогают своим пациентам, это мы знаем. Ряд операций, часть расходных материалов предоставляются пациентам бесплатно. Мы постарались всё структурировать. К нам можно обратиться, прислав заявку с осмотром офтальмолога, на котором написан диагноз: выписка из истории болезни или с приёма, в которой написано, что пациент нуждается в той или иной хирургии. Кроме того, пациент при обращении в госучреждение, получив квоту, если очередь на квоту достаточно длительная, он, бесспорно, может претендовать на кратчайший срок лечения. Также есть ещё необходимый ряд документов, он минимален, но он необходим для того, чтобы фонд правильно работал и помогал тем, кто в этом действительно нуждается. Весь список указан на сайте в разделе «Как к нам обратиться». Зачастую, к нам обращаются наши коллеги, к которым непосредственно обращаются пациенты. Это могут быть не жители России, но здесь работающие, которым не полагается квота и они не могут бесплатно быть прооперированы. Тогда наши коллеги, зная о нас, звонят и рассказывают о том или ином пациенте, которому уже поставлен диагноз. 

Ксения Чинёнова:

Врачи на местах могут связаться, зная о Вашем фонде, и направить непосредственно пациента. 

Татьяна Аванесова:

Да, конечно. Главное, чтобы у фонда была возможность оплатить расходные материалы, а хирурги оперируют бесплатно. 

Ксения Чинёнова:

Какова очерёдность пациентов? Наверняка, очень много заявок. Как Вы выбираете, кому безотлагательно нужна помощь, кроме как по диагнозу? Есть ли преимущества? 

Татьяна Аванесова:

Да, Ксения, не так много сейчас заявок, потому что мало, кто знает о фонде. Когда прошла благотворительная неделя, был, действительно, резонанс и многие нам писали. Зачастую, люди, которые просят помощи, не нуждаются в хирургической помощи, потому что при словах «сетчатка глаза» ассоциации различные у людей. Мы занимаемся хирургической помощью при патологии, когда необходимо уже оперировать. Ряд заболеваний, даже не связанных с сетчаткой, пациенты воспринимают, как что-то общее и обращаются к нам. Конечно, в первую очередь, это заболевания с угрозой потери зрения. Это отслойка сетчатки, когда счёт идёт на дни, и, чем быстрее пациента прооперировать, тем лучше будут зрительные функции. Это угроза разрыва центральной сетчатки, сами разрывы. 

Фонд оперирует пациентов с заболеваниями, грозящими потерей зрения.

Ксения Чинёнова:

Диабетические пациенты тоже стоят в первом списке?

Татьяна Аванесова:

Да, пациенты с кровоизлияниями, с риском тракционной отслойки сетчатки также нуждаются в безотлагательном лечении. Но, хочу подчеркнуть, что есть программа госгарантий, и все пациенты информированы о ней самими врачами. Они обращаются сначала за талонами, получают талоны, направляются по квоте на лечение. Если лечение откладывается в силу разных причин, квоты заканчиваются, это всё вопросы финансирования со стороны государства – если с этим есть сложности и длительная очередь, эти пациенты в первую очередь могут быть прооперированы, их заявки в первую очередь могут быть рассмотрены. Но тут есть опасность громкого заявления о том, что мы можем всем пациентам с той же отслойкой сетчатки на второй день оказывать помощь, потому что всё зависит от финансов, и не хочется некрасиво поступать, обнадёживать, когда такой возможности может не оказаться. 

Вячеслав Куренков:

Какую реабилитацию проходят пациенты, и где после получения хирургического пособия? 

Ксения Чинёнова:

Где они наблюдаются?

Татьяна Аванесова:

В клинике, в которой, в основном, мы оперируем. Она амбулаторная, пациент после операции через несколько часов едет домой и на следующий день приезжает на осмотр. Дальше – в зависимости от ситуации, послеоперационного периода. Как правило, это спокойной послеоперационный период, когда пациент нуждается в 3-4-хразовом закапывании в течение дня в течение месяца. С определённой периодичностью он приезжает в клинику, осматривается. Как правило, у всех пациентов есть телефоны доктора, клиники, в любой момент он может позвонить. Но обычно такого не происходит, всё происходит достаточно по плану. При всей сложности операции проводятся ежедневно, поэтому протекают стандартно, как правило. 

Вячеслав Куренков:

Вы прооперировали массу пациентов по этой программе. Каких результатов добились у пациентов по их функциям, по реабилитации после тяжёлых состояний или патологических, или посттравматических, что с ними произошло? 

Татьяна Аванесова:

У всех пациентов повысились зрительные функции. В рамках фонда многие пациенты были с единственным видящим глазом, поэтому здесь речь идёт не только о повышении зрения, здесь идёт речь вообще о жизни, о судьбе человека, когда она кардинально меняется. Не только человека, но и его близких, его родных, которые также радуются, также участвуют во всём. Непосредственно в течение той благотворительной недели прошло 14 операций, оперировала не только я, но и Абрамов Сергей Игоревич. Было прооперировано 14 человек, все они уже прошли ранний послеоперационный период с повышением зрительных функций. Кому-то предстоят вторые этапы операции при тампонаде полости стекловидного тела силиконовым маслом, у кого-то операций больше не должно быть. 

Вячеслав Куренков:

Будут ли в рамках Фонда проводиться ближайшие мероприятия для пациентов, когда они могут получить помощь?

Татьяна Аванесова:

Да, конечно, мы планируем. Мы планируем благотворительные недели в рамках программы «Особый взгляд» фонда Алишера Усманова. В следующем году мы планируем порядка пяти-шести таких благотворительных недель. Эти недели будут проводиться не только в Москве, а в различных городах, о которых мы расскажем попозже, пока сложно сказать, какие именно будут выбраны города. Нам очень хочется привлечь внимание к этой проблеме, и пациентам помочь, и для коллег проводить образовательные мастер-классы на местах. 

Вячеслав Куренков:

Но помочь в других городах, на самом деле, сложнее. Я не зря спросил про реабилитацию, потому что хирурги приедут, Вы приедете, прооперируете, но вынуждены будете оттуда уехать. Наверное, в рамках программы ряд клиник будут аккредитованы на последующее бесплатное ведение этих пациентов, потому что это немаловажно для них. Если у них не было денег на операцию, то вряд ли у них будут потом деньги на последующее наблюдение. Люди с единственным видящим глазом, у которых крайне снижены зрительные функции, не могут работать, естественно, не могут зарабатывать деньги, не могут их откуда-то брать. Выездные операции, в моём понимании, могут быть сопряжены с определёнными сложностями последующего наблюдения. Это будет как-то решаться? Будут ли клиники, которые будут работать вместе с фондом и у них будет возможность принимать этих пациентов?

Татьяна Аванесова:

Конечно, изначально будут выбраны клиники, в которых большая специализация на заднем отрезке глаза. Хотя, любой врач должен осматривать глазное дно. Но непосредственно послеоперационный период мы будем вести вместе, несмотря на расстояние, предварительно максимально подготовившись. Кроме того, при возможности отправки тех же данных оптической когерентный томографии, фотографий глазного дна на расстоянии определённые вещи можно также делать. Но изначально нужно постараться всё организовать так, чтобы пациенту было максимально комфортно и была правильно оказана помощь. Что касается того, что в последующем она должна быть бесплатной – конечно, да. Если пациенту будет сделана бесплатная хирургия, его нельзя оставлять на том, что в последующем он должен оплачивать. 

Ксения Чинёнова:

Будут ли вопросы, связанные с транспортировкой пациентов, например, в центральные города, в Москву, в частности, или операция будет на месте, по месту жительства пациентов? 

Татьяна Аванесова:

Сложно сказать, но, скорее, нет. Я думаю, всё будет на местах. Опять же, сейчас витреоретинальная хирургия есть, практически, во всех крупных городах. Вопрос лишь в том, чтобы сделать её более своевременной, без ожидания. 

Вячеслав Куренков:

Замечательное направление, очень хорошая идея, организация подобного фонда! Аналогичные фонды есть в развитых странах, в Европе, которые также в бесплатном виде проводят данные виды лечения, а в Европе оно стоит ещё дороже. Там есть фонды и по нозологиям, которые обеспечивают малоимущих людей эндовитреальными инъекциями, витреоретинальной хирургией. Общество по диабету там очень большое и очень помогает людям. Поэтому мы очень рады, поздравляем Татьяну Андреевну с открытием такого фонда!

Татьяна Аванесова:

Спасибо!

Вячеслав Куренков:

Очень рады, когда она будет вместе с фондом отмечать тысячного пациента, которому оказали помощь и вернули к жизни! Пожелаем развития фонду, пожелаем, чтобы много было тех, кто окажет содействие фонду, либо в предоставлении клиники, либо в предоставлении собственного умения, хирургии, либо в финансовых влияниях. Пожелаем, чтобы помощь оказывалась повсеместно, и наши люди оставались с глазами и радовались этому миру! 

Татьяна Аванесова:

Спасибо большое!