Евгений Ликунов:

В эфире «Семейная медицина с доктором Ликуновым». Сегодня в гостях Мещерина Ирина Владимировна, врач-дерматовенеролог, миколог, прекрасный доктор, моя коллега. Сегодня мы пообщаемся о дерматовенерологии и микологии в практике семейного врача, как в педиатрии, так и в терапии.

Ирина Владимировна, я направляю к Вам пациентов, Вы смотрите сложных больных, экзотических больных. Скажите, пожалуйста, немного про педиатрию, потому что изначально я педиатр. С чем чаще всего Вы встречаетесь в педиатрической практике, скажем, у детей до трёх лет? Расскажите немного нам, врачам, моим коллегам, и пациентам об атопическом дерматите, аллергическом дерматите. Какие последние веяния, что это такое? Нужно объяснить родителям, потому что не все родители понимают, что это. Расскажите, пожалуйста. 

Ирина Мещерина:

Атопический дерматит – наиболее часто встречающаяся патология, так скажем, нозология в моей практике, именно у детей младшей возрастной группы от нуля и до подросткового возраста. Дальше он уже может переходить или не может переходить в нейродермит. Есть варианты, степени выраженности атопического дерматита. Есть варианты, которые корректируются только питанием и диетой.

Вообще, атопический дерматит, прежде всего, связан с нарушением работы желудочно-кишечного тракта. Это следствие, не какое-то серьёзное кожное заболевание, а следствие нарушения работы желудочно-кишечного тракта, ферментативной его системы. Соответственно, присоединяется аллергический компонент, идёт реакция иммунной системы, в организме все взаимосвязано. Почему взаимосвязано, потому что, как я говорю пациентам, кожа, нервная система и желудочно-кишечный тракт развиваются из одного нервного листка зародыша. Соответственно, если есть изменения в одной системе, то в той или иной степени могут быть изменения в другой системе. Пациентам, прежде всего, родителям надо рассказывать о соблюдении диеты. Это, на мой взгляд, самое актуальное. Я, как дерматолог, назначаю местную терапию, это достаточно быстро всё уходит, но дальше уже работа родителей. К сожалению, это не простой вопрос, потому что ребёнку хочется сладкое, диету соблюдать очень сложно, это, прежде всего, пищевые привычки. 

Евгений Ликунов:

Получается, что в основе аллергического дерматита лежат проблемы на ферментативном уровне?

Ирина Мещерина:

Да, и это прежде всего нужно изучать, я назначаю достаточно большой перечень исследований. Прежде всего, исследования желудочно-кишечного тракта. Соответственно, я назначаю мои аллергические исследования, как врача-дерматолога, которые пациентам желательно, даже обязательно делать. 

Евгений Ликунов:

Бытует мнение, что детей в плане аллергопанелей к пищевым аллергенам бесполезно обследовать раньше трёх лет. Прокомментируйте, пожалуйста, это мнение. 

Ирина Мещерина:

Да, я с этим сталкиваюсь тоже, потому что назначаешь, а пациенты читают в интернете. Я считаю, вначале нужно делать исследование, это, как говорится, наше must have, должны делать. Это иммуноглобулин Е общий и эозинофильный катионный белок, это маркер пищевой аллергии. Если он изменён, я, конечно, рекомендую родителям делать анализ на пищевые аллергены и, вообще, панель аллергенов. Не обязательно у нас будут пищевые аллергены, абсолютно не важно, такое тоже бывает, это же иммунная система, она до конца не изучена. Бывает, что приходит результат, всё в порядке, приходят нули на пищевые панели, такое бывает. Тогда уже нужно ориентироваться на опрос, анамнез пациента; родитель говорит, что ребёнок воспринимает, не воспринимает, на это надо ориентироваться. Это раз. В любом случае, если диагностирован атопический дерматит, как минимум, стандартную диету для пациентов с кожными заболеваниями, конечно, нужно соблюдать, однозначно. Прежде всего, это исключение сладкого, это я повторяю, естественно, стандартные гипераллергенные продукты, всё известные – цитрусовые, шоколад, кофе. Прежде всего, всё сладкое. У меня даже были случаи, когда мамы не хотели мазаться, только смягчающими средствами. Я назначаю после назначения исследований желудочно-кишечного тракта, прежде всего, биохимического анализа кала на дисбактериоз, он очень информативный. После коррекции работы желудочно-кишечного тракта, даже без назначения местной терапии у ребёнка наступило улучшение, мама меня очень благодарила за это. 

Евгений Ликунов:

Скажите, пожалуйста, когда вводить прикорм ребёнку с аллергическим атопическим дерматитом тяжелой формы? Нужно ли вводить прикорм, или оставаться на грудном вскармливании? Мне задают этот вопрос сплошь и рядом в социальных сетях и в моей практике. 

Ирина Мещерина:

Вопрос, конечно, непростой. Я считаю, это надо, опять же, решать вместе педиатру с мамой. Я ни в коем случае не могу рекомендовать, потому что были случаи, когда при полностью нулевой диете ребёнка, вообще, по минимуму, минимальные продукты кожные проблемы разрешались. Поэтому, здесь подбирать, только подбирать с педиатром, с мамой и с дерматологом. Вводить прикорм по стандартам, как положено в педиатрии, пожалуйста. Гипоаллергенные, всё подбирается индивидуально, только с врачом, здесь общих рекомендаций я сказать не могу. В тяжёлых случаях при атопическом дерматите ребёнок может на всё реагировать. При нормальных анализах крови, биохимическом, клиническом – ничего страшного. Если ребёнок какое-то время побудет, на, так скажем, минимальной, даже на воде и на хлебе, я не могу, естественно, говорить, но, тем не менее, для здоровья это не вредно, как минимум. При нормальных показателях крови, клинических, биохимических. 

Евгений Ликунов:

Многие мои родители говорят, что, если с рождения есть аллергический дерматит, значит, по жизни он будет. 

Ирина Мещерина:

Это всё досужие домыслы. Много чего пишется в интернете, родители читают, и потом приходится беседовать, это занимает время. Повторяю, атопический дерматит – это немного не медицинская ситуация, не медицинская. Это родителям даётся для работы, прежде всего, над собой. Чем больше мы усилий прикладываем в детстве, как я объясняю, тем больше будет здоровья у ребенка в будущем. Чем больше родители будут всё соблюдать наши рекомендации, без всяких нарушений, спокойно соблюдать то, что говорит врач, периодически нормализуя работу желудочно-кишечного тракта. Это процесс не быстрый, честно могу сказать, не многие родители готовы к этому. Объясняешь всё, но мы, как всегда, я тоже не исключение, мы все люди, хотим быстрого эффекта. Мы хотим, чтобы сегодня врач пришёл, завтра у нас всё нормализовалось. К сожалению, не будет этого. Я тоже этого хочу, чтобы на следующий день всё было в порядке, но так не бывает. Это длительный процесс. Родители должны прикладывать больше усилий, врач в большей степени, помогает, врач направлен на помощь человеку. Но всё зависит от иммунитета, всё индивидуально. Говорить, настраиваться на то, что это на всю жизнь, что это что-то страшное и неизлечимое, неверно. Всё восстанавливается, если соблюдать диету и все рекомендации врача, нормализовать работу желудочно-кишечного тракта. С возрастом только будет лучше, это уже однозначно. 

Проявления аллергического дерматита можно устранить, кропотливо нормализуя работу ЖКТ и иммунной системы.

Евгений Ликунов:

Ещё есть мнение, что до периода полового созревания будет тяжёлая форма, а после периода полового созревания станет легче. 

Ирина Мещерина:

Всё индивидуально. В моей практике сейчас, наоборот, достаточно большое количество взрослых людей, пожилых и глубоко пожилых людей, у которых выявляются признаки. Во взрослом возрасте это уже нейродермит. Относительно недавно, 20 лет, как у нас появились современные лаборатории, стали делать более расширенные, углублённые исследования. Поэтому мы лучше можем определить, что признаки есть. Иммунная система сдерживает до последнего; когда уже у неё сил просто нет, стрессы, уже с возрастом иммунная система не справляется, соответственно, больше проявляется в возрасте. В любом возрасте, у меня это наблюдается у пациентов и в 80, и в 90 лет. Наоборот, я считаю, если достаточно тяжёлый атопический дерматит в детстве, то с возрастом, наоборот, при прикладывании усилий у человека, у пациента наступает улучшение. Здесь ни в коем случае нельзя опираться ни на какие досужие домыслы. Только с врачом, только на его опыт, только прислушиваться к себе и правильный образ жизни (повторяю, в наших условиях это самое сложное, на мой взгляд) – только так может прийти к успеху. 

Евгений Ликунов:

Когда нужно прибегать в лечении атопического дерматита использования сильнодействующих, гормональных мазей?

Ирина Мещерина:

Во-первых, для назначения гормональных средств должны быть медицинские показания. Официальные медицинские показания назначения местных гормональных средств при неэффективности других средств. Если местные гормональные средства не помогают, то назначается более комплексное лечение – уколы, инъекции. Нужны медицинские показания при неэффективности других средств методов лечения. Но бывают случаи, кто-то хочет, чтобы быстрее всё прошло. Конечно, гормональные средства очень быстро снимают процесс, очень быстро. Здесь бояться не стоит, что возникнет привыкание, всё будет помогать. Сейчас гормональные средства достаточно эффективные, с минимальными побочными эффектами, бояться их не нужно и при необходимости их назначают. Но, если есть возможность их избежать, конечно, я в своей практике назначаю их в самую последнюю очередь. 

Евгений Ликунов:

Используете нейтральные мазевые формы? 

Ирина Мещерина:

Да, благо, наша современная медицина всё позволяет, всё возможно. Соответственно, если нет эффекта, то назначаешь гормональные средства, возможно, на короткий период. Нужно строго объяснить кратность нанесения. Опять же, во избежание синдрома отмены резко не отменяют, я всё пациентам тоже объясняю. Отменяешь постепенно. 

Евгений Ликунов:

Вкратце мы поговорили об аллергическом дерматите, что это не такая страшная болезнь, и что часто пациенты перерастают при правильном подходе, при правильной диете, при правильном ведении.

Что касается нейродермитов, немного поподробнее. С какого возраста Вы ставите диагноз нейродермит? Что это за диагноз, что это?

Ирина Мещерина:

В современной медицине, на самом деле, нет чётких критериев. На самом деле, это одно и то же – нейродермит, атопический дерматит. Атопический дерматит ставится у детей, будем говорить, до 18 лет. После 18 лет, 16-18, официальных границ здесь нет, во взрослом возрасте уже не атопический дерматит, а нейродермит. Диагноз ставится на основании повышенного иммуноглобулина Е. Если иммуноглобулин Е повышен, соответственно, детям ставится диагноз атопический дерматит. У детей могут быть ещё дополнительные, совместные клинические проявления, например, себорейные дерматиты. Их клиника немного отличается, там проявления не просто покраснениями, а ещё характерные себорейные чешуйки, сквамозные проявления. У взрослых ставится нейродермит, и всё. По клинике это одинаково, но, возможно, на ребёнке из-за особенности физиологии выглядит иначе, отличается. Но морфологические первичные элементы одинаковые. Нет официального диагноза в медицине, атопический дерматит и нейродермит – это одно и то же. 

Евгений Ликунов:

Как Вы лечите взрослых пациентов?

Ирина Мещерина:

Одинаково. 

Евгений Ликунов:

Теми же самыми препаратами? 

Ирина Мещерина:

Всё то же самое. Естественно, подбираешь под возраст и с учётом возрастных особенностей подбираешь дозировку. У детей какие-то препараты в силу возраста не назначаются, всё зависит от возраста. 

Евгений Ликунов:

Какой психологический момент в лечении? 

Ирина Мещерина:

Психологически это непростые пациенты, чисто психологически. 

Евгений Ликунов:

Я имею в виду, что совместно с неврологом, возможно, с психологом работаете и назначаете? Мы же знаем, что причина не только в ЖКТ. 

Ирина Мещерина:

Да, хороший вопрос. У детей, конечно, связано с недостаточностью ферментативной системы, желудочно-кишечного тракта, связано с пищевыми факторами. У взрослых, конечно, в меньшей степени это связано. Диету, однозначно, нужно соблюдать, ни в коем случае никаких газировок, ни Макдональдса, но в большей степени связано с нервно-психологическими факторами. Пусковым механизмом являются именно стрессы: поступление в институт, экзамены, взаимодействия с противоположным полом, армия – такие общие пусковые моменты развития нейродермита.

У взрослых терапия больше направлена на работу с вегетативной нервной системой, как известно. Почему лечение не просто, потому что вегетативная нервная система автономна. Нормализовать её невозможно, её можно только успокаивать. Соответственно, я, как дерматолог, назначаю средства общей практики; транквилизаторы я не могу назначать официально, их назначают невропатологи, неврологи. Здесь, конечно, в большей степени работа психолога. У меня есть опыт, я заканчивала обучение, у меня второе образование психологическое, поэтому мне, конечно, это очень помогает. Без знаний психологии, без этих навыков, конечно, работать с пациентами непросто. Здесь нужна и работа психолога, и моя работа, как дерматолога по медицинским показаниям, рекомендациям Минздрава – всё, естественно, стандартно. Конечно, контакт должен быть с пациентом. С пациентами нужно разговаривать, нужно быть на связи, пациентам нужно все объяснять, успокаивать его волнение пациента, и будет успех, будет улучшение. Всё зависит от психологического контакта с пациентом. 

Евгений Ликунов:

Пациент, ребёнок или взрослый человек, находится в стадии длительного хронического аллергического воспаления. Как убедить пациента в том, что он будет здоров? 

Ирина Мещерина:

Он будет здоров. 

Евгений Ликунов:

Нет, но он в это не верит, понимаете? Он долго болеет, он искал, ходил по врачам, и приходит на приём к Вам. Как убедить пациента? Очень принципиальный, важный вопрос, как убедить пациента в том, что он здоров. Он уже никому не доверяет, он уже прошёл три института, четыре врача до Вас. Это именно вопрос психологических особенностей пациента, дерматологического пациента. У меня каждая отдельная лекция по этому вопросу. Расскажите, на какие моменты Вы делаете акцент в своей практике, чтобы уговорить, объяснить пациенту, что, действительно, всё будет хорошо, единственное, над этим надо работать?

Ирина Мещерина:

Очень сложно дать рекомендации, потому что это всё, во-первых, индивидуально и конкретно идёт от пациента. У меня приём длится, минимум, час. Бывает и дольше, всё индивидуально, но, в среднем, я отвожу час. С пациентом нужно просто разговаривать. Просто разговаривать. Пациент сам всё рассказывает, как правило. Естественно, что от меня идёт уверенность в том, что будет всё хорошо. Соответственно, всё передаётся пациенту, однозначно. Другое дело, как разговаривать с конкретным пациентом – что, почему, как. Только разговаривать, находить подход. Это психология. У всех всё по-разному. Психологическая работа, опыт работы с детьми, почему это происходит, почему не помогает, либо, такое тоже бывает, назначено неправильное лечение. Но, честно могу сказать, человеку в таких случаях обычно не хватает внимания, ему нужно внимание. Это общее понятие. Если оказываешь пациенту внимание, это уже больше, чем половина успеха. Дальше уже нюансы, детали. Если не проходит, значит, от человека просто отмахиваются. Я прекрасно своих коллег понимаю, так как у меня частная практика, я могу себе позволить больше выделить времени, час времени. Это достаточно большое количество времени. Моим коллегам, я прекрасно понимаю, 10 минут и даже полчаса для таких пациентов очень мало. Выкладываешься, очень сильно выкладываешься, это работа психолога. В наших современных условиях отправить человека к психологу не так просто. У меня, конечно, есть небольшое количество пациентов, они уже сами знают, ходят, обращаются к психологам, соответственно, становится легче. Но в наших реалиях врачу приходится заниматься именно психологическими вопросами, это больше психологическая работа. Поэтому я, в общем-то, довольна своими результатами. 

Причиной аллергических проявлений нередко бывают психологические проблемы.

Евгений Ликунов:

Ирина Владимировна, какие ещё в Вашей практике, кроме атопического дерматита, нейродермитов бывают, Вы ставите основные диагнозы на приёме?

Ирина Мещерина:

Мы пропустили такую веху, как грибковые заболевания, бич нашего XXI-го века. Несмотря на наличие нанотехнологий у нас свирепствует грибок, который в не меньшей степени нервирует пациентов и врачей. Это уже нервы по-другому. Если к атопическим, аллергическим дерматитам, нейродермитам пациент привыкает, то здесь пациент к ним не готов. Всё резко, всё красно, всё страшно, пациенты к этому относятся очень неспокойно. Пугаться тоже не стоит, это достаточно частая патология.

Грибковым поражением страдают все возрастные группы, от нуля и без ограничений. Грибок развивается в условиях, когда ослаблен иммунитет, является, прежде всего, маркером ослабленного иммунитета. Но у детишек это не значит, что ослаблен иммунитет. У детишек защитный слой кожи имеет особенности, из-за чего они больше склонны к инфицированию грибком. В простонародье лишай, а медицинскими терминами – микроспория, трихофития, это достаточно частая патология. Пугаться её не стоит, обострение как раз сейчас, в весеннее, в осеннее время, зимний сезон. Бывают вспышки после поездки на отдых, тоже могут быть вспышки внесезонные, но чаще всего, конечно, в холодное время. После лета – особенно, так как инкубационный период занимает какое-то время. В данный момент можно говорить об усилении клинических случаев, увеличении количества. Всё лечится, вылечивается абсолютно без последствий. Конечно, бывают запущенные случаи, но в моей практике они достаточно редки. То есть идёт вторичная бактериальная инфекция, могут оставаться пятна, которые заживают определённое время.

Известно, что кожа восстанавливается в течение 28 дней, процесс может занимать полностью несколько месяцев. Но проходит всё полностью, без последствий. Переживать по этому поводу абсолютно не стоит. Бывает, пациенты обращаются в официальное учреждение, в КВД, там людей очень запугивают, что это может распространиться. Действительно, заразно, передаётся контактно-бытовым путём, но паниковать, как из-за эпидемии чумы, абсолютно не стоит. Ребёнка изолируешь на время, если есть заразные элементы - проводится дезинфекция, ничего страшного. Сейчас средства все современные, доступные, обрабатываешь поверхность, обрабатываешь игрушки, я не вижу никаких проблем. Бесследно всё проходит. 

Евгений Ликунов:

Грибковые поражения чаще в детской практике или в терапевтической?

Ирина Мещерина:

Разнообразных грибков большое количество. Во взрослой практике в большей степени встречается кандида, она передаётся и половым, и не половым путём. При себорейных дерматитах уже другой вид гриба. Просто, разные виды грибов. У детей чаще всего кандидозы, микроспория, трихофития. Сейчас всё размыто, обязательно нужно консультироваться с дерматологом. Как правило, это ограниченные элементы, чёткой формы, округлой, как мы говорим. В таких случаях нужно обязательно подозревать, иметь в виду, исключать грибковые поражения, при контакте детей на даче, при контакте детей с животными, с любыми животными, и с кроликами, с хомячками даже, о ком можно не подумать, с лошадьми. 

Евгений Ликунов:

Когда Вы проводите местную грибковую терапию в детской практике, Вы для лечения кишечника что-то назначаете?

Ирина Мещерина:

Я не назначаю, в детской практике противогрибковую терапию внутрь я стараюсь назначать в самый последний момент. Хотя, Минздрав рекомендует назначать внутрь терапию, но я, всё-таки, наблюдаю. С пациентами всё индивидуально, если родители согласны сразу, хотят быстрее, конечно же, я назначаю, потому что это не противопоказано. Но я лично наблюдаю в течение нескольких дней, максимум, недели, как идёт всё на местной терапии, потом уже, при необходимости, назначаю внутреннею терапию. В большей степени, внутреннюю терапию необходимо назначать, когда идёт поражение волосистой части головы, я больше склоняюсь к тому. Это противогрибковые средства. Я считаю, назначать лишние препараты для кишечника нецелесообразно. Но, опять же, если родители настаивают по каким-то причинам – почему нет, хуже не будет, я не против. Но я считаю, это работа на аптеку в данном случае. Опять же, если со слов мамы у ребёнка есть изменения в работе желудочно-кишечного тракта – да, конечно, назначается. В таком случае больше иммунные средства, но, опять же, всё индивидуально. Если есть изменения в иммунитете, может быть, есть смысл назначить иммунные препараты. Я знаю Вашу позицию по иммунным препаратам, но, возможно. 

Евгений Ликунов:

Если бы был доказанный эффект, мы бы назначали. Ирина Владимировна, получается, что в основе большинства дерматологических заболеваний лежит сбой в иммунной системе, либо в работе кишечника. Поэтому нужно нормализовать работу ЖКТ и нормализовать психологический уровень и, таким образом повлиять на иммунитет, чтобы он стал более высоким. 

Ирина Мещерина:

Конечно, с иммунитетом не все просто, здесь в большей степени психологическая работа и всё, конечно, индивидуально. Так, в общем, говорить нельзя. Конечно, есть ослабленные дети. Опять же, опираясь на опыт, нужно нормализовать психологическое состояние, состояние в семье прежде всего, всё из семьи идёт. Вообще, здесь должна быть семейная психотерапия. Опять же, если говорить про ослабленного ребёнка, про атопического ребёнка, про угревую сыпь, то нормализовать надо именно психологический фактор. Ко мне приходят даже семьями, как минимум, мама с ребёнком или папа с ребёнком, в меньшей степени. Здесь уже видишь, что в семье происходит, корректируешь именно семейные отношения по возможности, что возможно сделать за консультацию, это очень мало. Конечно, всё в динамике нужно наблюдать, вести пациентов в таком случае. 

Евгений Ликунов:

Скажите, пожалуйста, современная Москва, XXI-й век, откуда чесотка? Сейчас много случаев чесотки, я ставлю такой диагноз. Я думаю, что и Вы ставите. Откуда она и как лечить?

Ирина Мещерина:

Чесотка лечится достаточно просто противочесоточными препаратами, сейчас спрегаль, но я люблю суспензию бензилбензоата. Дети заражаются контактными путями, при половых контактах имеет место быть. 

Евгений Ликунов:

Половые контакты в педиатрии, всё-таки, это отдельная тема, венерология. В целом, как избежать? 

Ирина Мещерина:

Никак не избежать, просто не думать об этом. Если болезнь возникла, она лечится в течение нескольких дней, максимум, недели. Меня, как врача-клинициста, из всех патологий, которые я наблюдаю, это беспокоит в меньшей степени. Опять же, психологический момент, что чесотка – это что-то стыдное, что это то же самое, как вши. Вши, помыли два раза шампунем, и всё прошло. Это всё было, есть, и будет, это паразитарное заболевание. 

Евгений Ликунов:

То есть, они были в XIX-м веке, в XVIII-м… 

Ирина Мещерина:

Были, конечно, это же не чума, от чесотки не умирают. Лечится она достаточно легко, быстро, это наиболее, так скажем, благодарное лечение, и для пациентов, и для меня это наиболее лёгкие случаи. Опять же, требуется психологическая работа: «За что мне? Почему именно мой ребёнок заразился?», и чувство обиды. Это психологические моменты, чувство обиды, чувство раздражения, чувство злости, с ними нужно работать. Было и прошло, на следующий день всё проходит. 

Евгений Ликунов:

То есть чесотка, это не страшная болезнь? 

Ирина Мещерина:

Нет. 

Евгений Ликунов:

Если пациента укусил клещ, Вы таких пациентов наблюдаете, консультируете, или направляете в специализированное учреждение? 

Ирина Мещерина:

С укусами клеща надо обращаться к врачам-инфекционистам. У меня, конечно, были случаи, когда пациенты переживали, что их якобы укусил клещ, им показалось, что их укусил клещ. Для этого я веду осмотр пациента, мы делаем анализы крови, которые подтверждают, что это не клещ. При подозрении, однозначно, пациенту нужно оказывать внимание, обязательно нужно обследовать. При положительном результате анализов лечат врачи-инфекционисты. Тоже назначаются антибактериальные препараты. 

Евгений Ликунов:

То есть, если Вы видите укус клеща, видите клинические элементы, то Вы направляете. 

Ирина Мещерина:

Да, это совместно, однозначно, я назначаю местную терапию. Как врач-дерматолог, я могу назначить и назначаю противоклещевое лечение, но, всё-таки, это ипостась наших коллег, врачей-инфекционистов. Я считаю, они лучше с этим справятся, у них больше опыта, они с этим имеют дело. Мы же все коллеги, мы должны обязательно взаимодействовать, мы пересекаемся. 

Евгений Ликунов:

Были в Вашей практике пациенты, у которых возникла аллергическая реакция быстрого или замедленного типа? 

Ирина Мещерина:

У меня постоянно бывает замедленного типа, достаточно редко у меня бывает отёк Квинке немедленного типа. Как только человека что-то волнует, беспокоит, был укус, была прививка, лучше перестраховаться, я считаю, и как минимум, вызвать врача на дом. Либо при ухудшении симптомов, то есть нарастание одышки, распространение кожного процесса, отёк, срочно вызывать скорую помощь. Это серьёзные вещи, потому что это грозит необратимыми последствиями. Да, у меня были случаи, но, так скажем, быстрая реакция замедленного типа. Здесь уже без вариантов, конечно, колются гормональные препараты, назначаются кортикостероиды быстрого реагирования. Колется адреналин, доза подбирается под наблюдением врача. Ты наблюдаешь, контролируешь давление, всё быстро купируются. Но это случаи, требующее очень внимательного и быстрого, немедленного реагирования.

Опять же, когда надо делать прививки в Вашей практике, Вы прекрасно сами знаете, что нужно очень подробно уточнять анамнез по поводу аллергических реакций. В моей практике, в практике любого врача бывают случаи, когда приходит пациент, у него выражена аллергия, но по каким-то причинам в выписке пишется, что аллергоанамнез не отягощён. Не было времени, пациент об этом не сказал, либо врач не спросил; хотя, маловероятно, что врач не спросил, возможно, пациент не сказал. К аллергическим реакциям надо очень внимательно относиться, спрашивать о них. Я со своей стороны, как врач-дерматолог, занимающийся аллергическими процессами, конечно, к этому очень внимательно отношусь. Надо пациента спрашивать в любом случае, даже если не было никогда в практике. На любой препарат пациент может дать реакцию. Бояться тоже этого не стоит, всё нужно знать, наблюдать. Как минимум, вызывать участкового терапевта, дерматолога, при ухудшении, при распространении процесса срочно вызывать скорую, срочно. 

Об аллергических реакциях доктор обязательно должен спросить, даже если они никогда не проявлялись.

Евгений Ликунов:

Вы ведёте пациентов с хронической лекарственной аллергией?

Ирина Мещерина:

С хронической лекарственной аллергией у меня не так много пациентов в моей практике лично. Даже не могу подумать, на какие конкретно. С коллегами отменяешь одни препараты, назначаешь другие. Удивительно, бывает реакция на такое же действующее вещество. Непонятно, то ли подделка, то ли просто другой производитель, на один препарат человек даёт реакцию, на другой нет. С чем это связано, мне до конца, честно могу сказать, неизвестно. 

Евгений Ликунов:

Как часто Вы в своей дерматологический практике используете адсорбенты? Вообще, нужны эти препараты или не нужны? 

Ирина Мещерина:

Я их просто так не назначаю. Вот, просто так. Я считаю, что нужно назначать строго по показаниям. Я назначаю, опять же, при атопических дерматитах, при аллергических, но после исследования желудочно-кишечного тракта и, прежде всего, после биохимического анализа на дисбактериоз. Потому что сказать, 1-2 дня Вы пропьете – это ни о чем. Нужно назначать курсом, тогда будет эффект. Для назначения курса нужны медицинские показания. Назначаю, да, действительно, особенно, при токсико-аллергических реакциях. Токсико-аллергические реакции, тоже, кстати, у меня встречаются, как раз, у детишек. Смотришь клинический анализ крови – в принципе, классической патологии нет, а именно токсико-аллергическая реакция. Может быть, в таких случаях, без исследования анализа кала я назначаю адсорбенты. Иначе строго по показаниям при моих конкретных дерматологических проявлениях. Я считаю, это тоже работа на аптеку, моё личное мнение, субъективное. 

Евгений Ликунов:

А психологический момент: пациент выпил, ему стало легче? 

Ирина Мещерина:

Если психологический, конечно, я назначаю, хуже не будет, пациенту хорошо, мне спокойно, всё решается индивидуально. Минздрав рекомендует, я строго в рекомендациях Минздрава. Минздрав рекомендует, я назначаю, а дальше индивидуально и по желанию пациента. Хуже не будет, а пациенту, если он настроен, он хочет, ему будет только лучше. Здесь эффект плацебо в большей степени влияет, я только за, я только за здоровье пациента и за его психическое спокойствие. 

Евгений Ликунов:

Скажите, пожалуйста, что бы Вы посоветовали пациентам, которые страдают дерматологическими заболеваниями, в двух словах? Кроме того, чтобы прийти к Вам на консультацию. 

Ирина Мещерина:

Что бы посоветовала? Спокойнее относиться, понимать, что, на самом деле, самое сложное. Понимать, что в жизни (не совсем медицинский вопрос, конечно, вопрос достаточно сложный, непростой) это даётся человеку для того, чтобы что-то осознать, у каждого это своё. Это понять, на самом деле, очень непросто. Почему у кого-то дольше проходит, у кого-то, практически, на следующий день? С чем это связано? Я одинаковое лечение назначаю. Значит, что-то есть, помимо медицинской причины что-то есть. С чем это связано? В любом случае, это дано человеку только во благо. Любое кожное проявление, это сигнал, симптом: что-то не в порядке с организмом. Это следствие, а не причина. Соответственно, это направляет человека на улучшение его здоровья, все мероприятия нацелены на это. 

Евгений Ликунов:

Спасибо, Ирина Владимировна, за эфир!