Ирина Матысяк:
Добрый день, дорогие друзья, в эфире программа "Полилог", я, её ведущая, Ирина Матысяк. Сегодня у нас в гостях совершенно необыкновенная певица, замечательный человек, потрясающая, талантливая актриса, Мариам Мерабова. Здравствуйте, Мариам.
Мариам Мерабова:
Здравствуйте, Ирочка! Здравствуйте всем, очень приятно, спасибо за такое антре.
Ирина Матысяк:
Я искренне совершенно.
Мариам Мерабова:
Спасибо.
Ирина Матысяк:
Обычно я начинаю свою программу с детства. Мы все родом из детства, и всё то, что с нами происходит, это я так думаю.
Мариам Мерабова:
Я солидарна абсолютно.
Ирина Матысяк:
Это всё из детства. Расскажите нам, что Вы помните из своего детства.
Мариам Мерабова:
Я помню всё из моего детства, потому что это мои ориентиры, потому что это мой самый большой, самый важный университет жизни, это то, что я увидела в моём детстве. Это потрясающая дружба, которая царила. Я из семьи тбилисских армян, родилась я лично в Ереване, потому что мама переехала туда по работе, в общем, я жила между Тбилиси, Ереваном, и 80-м году мы уже тоже по работе маминой переехали в Москву здесь и остались. Но я всё равно моё детство, это связь вот этих, связь народов, связь культур, великолепный русский язык, который царил в Тифлисе и в Ереване, великолепный уровень действительно культурный. Но так получилось, что я росла в той семье, и мы дружили с такими людьми, которые занимались и живописью, это известная Лавиния Бажбеук-Меликян, в Ереване это Эдуард Мирзоян, такие семьи, которые столпы, скажем так, культуры. Что говорить про Тбилиси, в Тбилиси нет ни одной семьи, в которой бы кто-то не играл и не пел. И конечно же, у меня в памяти любой праздник, а праздник там каждый день, потому что двери не закрываются, все приходят. И любые посиделки, чай, не чай, неважно заканчиваются, конечно, концертом. Потому что все поют, все играют. Как я могла вырасти по-другому.
Ирина Матысяк:
Вы начали учиться музыке в 5 лет, насколько я знаю.
Мариам Мерабова:
Да, сия участь меня, конечно, все делалось из-под палки изначально, потому что мама говорит, мне просто сказали тебя держать в музыке, потому что ты способная девочка, но вот по поводу моего, конечно, лентяйства. Очень часто можно наблюдать, и сейчас я уже сама педагог, я вижу, что есть талантливейшие люди, которые могут всё упустить только из-за того, что это им легко далось, но надо же даже дальше, а работать не любят. Я была из той же касты детишек, которым далось, но работать не любят. И мама с плёткой.
Ирина Матысяк:
Вообще, на самом деле, очень редко, когда дети сами хотят учиться, детям хочется детства, побегать, ничего не делать и так далее. Ну вот в 5 лет Вы начали, дальше Вы учились в Ереване, потом Вы учились в Москве. Вот скажите, пожалуйста, образование в карьере музыканта..
Мариам Мерабова:
Обязательно.
Ирина Матысяк:
Какую роль играет? Некоторые думать, что есть данные, голос и можно.
Мариам Мерабова:
О, это очень больная тема, потому что я борюсь со многими родителями, с тем, чтобы, во-первых, для голоса рановатенько до лет 13, вообще думать о 13-14-15. Вообще, голос, это такое дело, не терпит, скажем так, чем позже, тем лучше. Это подтвердят все профессионалы, если мы говорим о профессионалах, а не говорим об индустрии, которая сейчас просто зарабатывает, особенно на детском голосе, голосе, как природе, я имею в виду. Потому что детство, в детстве ребёнок должен петь в хоре, заниматься инструментом, заниматься теорией музыки, заниматься музыкой как таковой. То есть окультуриваться. Потому что нечего делать ребёнку в сольном вокале и теребить эти несчастные связки, которые ещё не на опоре диафрагмы, которую нельзя давить, потому что органы ещё развиваются. Это всё надо просто понимать для того, чтобы не навредить своему ребёнку. И нет смысла абсолютно сейчас, до 13 лет гнать эту телегу, показывать ребёнка, как он у меня поёт. Да прекрасно он будет петь, потому что тем, кому дано, тот и будет, это понятно. Но мы упускаем время, до 13 лет ребёнок должен образовываться музыкально. Без образования, понимания не будет музыкантского, будет только обезьянничество на уровне караоке, а это не даст счастья никому, ни самому уже повзрослевшему человеку, который выйдет из детства такого, ни зрителям, потому что он не сможет, не будет знать, как это сделать грамотно, правильно. Потом, он же не будет это делать один, дальше, если он останется в этом, он остаётся с коллегами, с коллегами надо общаться на общем языке, для этого надо быть образованным. В общем, если мы не хотим навредить нашему ребёнку, не надо отметать в сторону образование. Образование в первую очередь, конечно. И потом, всё-таки, если мы берём музыку, музыка, у неё нет границ, это всемирная культура, и этот человек везде, в любой точке мира может проявиться. И для этого надо знать музыкальный язык, музыкантский, надо стать музыкантом.
Ирина Матысяк:
Но это обязательно фортепьяно, я знаю, что Вы учились на фортепьяно.
Мариам Мерабова:
Не обязательно, но я фортепьяно, потому что всё-таки фортепьяно, это король всех инструментов, это самый главный инструмент, на нём всё можно постигнуть, конечно, для меня лично. Хотя сейчас я, например, в распевке я, то, что касается голоса, голос, это виолончель, конечно, у нас все обертона у человеческого голоса так же, как и у виолончели, те же обертона. И когда мы распеваемся, я привожу уши и состояние, прошу привести и звук сам к виолончельному. То есть вывести его на эту кантилену виолончели и свободы.
Ирина Матысяк:
Но вот Ваш голос, он совершенно необыкновенный по красоте и звучанию. Это я Вам совершенно искренне говорю, это не комплимент, просто я Ваша поклонница.
Мариам Мерабова:
Спасибо. Я подохрипла сегодня.
Ирина Матысяк:
И у Вас редкий джазовый тембр. Давайте поговорим о джазе в нашей стране, потому что насколько мне кажется, что это достаточно такая сложная судьба у джаза. Потому что инструментальные коллективы, они были худо-бедно, но с вокалом джазовым всегда была такая проблема. И вот на Ваших концертах Вы как раз вспоминаете наших джазовых певиц.
Да, здесь тоже где-то трагичная ситуация, потому что я очень много и очень часто анализирую эту ситуацию, потому что всё-таки где-то несправедливость конечно дикая, и от чего она зависит. Потому что великолепнейшая великая певица, я считаю, одесситка Татьяна Боева, мало, кто её знает, вообще, в джазе знают, конечно. Но она всю жизнь пыталась перенести вот этот мостик в сознание людей, она или Людмила Марковна Гурченко, они строили эти мостики именно в сознании людей наших, что язык не имеет значения, на каком языке ты поёшь, на русском, на английском, на португальском, на украинском, на армянском. Или как Ришар Бона поёт на камерунского. Это не имеет значения, когда ты исполняешь стиль. То есть что такое джаз, это стиль, это, естественно, свинг, это вторая четвёртая доля, это определённая гармония, это определённое состояние. Всё, на каком языке ты это делаешь, не имеет значения. И только в нашей стране, к сожалению, всю жизнь делили эту ситуацию, и в музыкантском мире в том числе, на самом деле. У нас, мы даже с Арменом, с моим супругом, пианистом джазовым, композитором, с которым мы уже в творческом тандеме с первого курса, 25 лет уже вместе в этом смысле, мы последние лет 15 мы занимаемся именно тем же, потому что мы как-то взяли них, действительно. Потому что я преклоняюсь перед Людмилой Марковной и Татьяной Боевой, и Ольгой Пирагс, и всё, что делала Анциферова, пыталась сделать, это фьюжен такой потрясающий, Татьяна Анциферова. Это такие певицы, это такие потрясающие планеты, действительно. Кого-то уже нет, кто-то есть и, к сожалению, у них нет должного для них, как это сказать, значительности, вот такой, какой на западе всегда уже. Вот говоришь, это Франклин, всё, это значительность. Почему нет такой же абсолютно достойной у Ольги Пирагс или у Татьяны Анциферовой, или не было у Татьяны Боевой, или всю жизнь просто своей сумасшедшей энергией Людмила Марковна просто выбивала это за свою жизнь. Почему это надо выбивать, когда это и так очевидно, что это божественно.
Ирина Матысяк:
Вот какие странности, джазовые фестивали у нас проходят, и Усадьба Jazz, и Jazz Parking итд.
Мариам Мерабова:
Jazz Port сейчас потрясающий совершенно, Jazz Parking прекратил своё существование, он перешёл просто в Jazz Port, устраивае Анжелика Алфёрова-Арутюнян, сколько там, какая-то плеяда потрясающая молодых. Я хочу, чтобы их участь была получше, скажем так, в этом отношении, благодарнее что ли. Потому что джаз, это не просто тихая, фоновая музыка навстречу гостей. Это безумие какое-то, серьёзно, у нас в какой-то момент все перешло в какую-то непонятную, не относящуюся к культуре, скажем так, вот это навстречу гостей.
Я никогда джаз не воспринимала таким образом, мне кажется, что это странно.
Мариам Мерабова:
Мы прошли очень много и встречаем до сих пор очень много таких несоответствий. Когда ты видишь великих людей, великих в джазе, абсолютно, это и Яков Окунь, это и династия Брилей, Яков Окунь, Михаила Моисеевич Окунь, это такие люди, которые в мировом смысле абсолютно на том же уровне, и Евгений Лебедев, Ревнюк. Назвать сейчас всех, это Вы не представляете, какое количество джазменов, которые на высочайшем уровне. Мы встречались, я пела, было счастье, с Кевином Махогани, он был вообще поражён, просто поражён, он когда услышал уровень музыкантов, так же, как были поражены, кстати, и все остальные, кто к нам прилетает и выступает. Говорит, а почему мы Вас не знаем, Вы нас знаете, хорошо, а почему мы Вас не знаем. Почему не налажено вот это.
Ирина Матысяк:
А вопрос, почему?
Мариам Мерабова:
Вот, у нас нет правильного бизнеса, скажем так.
Ирина Матысяк:
Да Вы что, у нас бизнес идёт, Вы посмотрите, бизнес, он постоянно, мы покупаем проекты типа "Голос", "Главная сцена" и так далее.
Мариам Мерабова:
Можно купить проект, можно потом его закопать также благополучно. У нас нет индустрии правильной, всё-таки, на мой взгляд, неправильно налажена в культурной среде, именно у нас нет агентов, нормальных музыкальных агентов, представляющих интересы музыкантов. То есть они могли бы состояться, если бы у них был правильный вот этот транш от артиста к сцене или к выступлению. Например, музыка никогда не может перейти только к продюсерам. В тот момент, когда продюсеры начали управлять музыкой, музыка закончилась. Это не совсем правильно.
Ирина Матысяк:
Это то, что происходит у нас.
Мариам Мерабова:
Не только у нас, кстати, это и мировая проблема. Потому что есть целые форумы, на которые со всего мира слетаются и обсуждают, действительно, проблемы, в которые сейчас, можно сказать, попал мир, именно в музыкальной среде. То есть этот момент продюсирования. Когда продюсеры перестали быть продюсерами в том отношении, как это было раньше, просто вкладывать, во-первых, чуять звезду, не влезать в его творческую лабораторию музыканта, не влезать, а просто почуять, что там круто. Дать этому быть услышанным, скажем так, всем, для всех, вот это продюсирование, почуять звезду, почуять, что ты можешь взрастить звезду, почуять талант и вложить в это. Не то, что попросить.
Ирина Матысяк:
Это, можно сказать, долгие деньги.
Мариам Мерабова:
Нет, это просто другая культура, вот в чем дело. Это и есть продюсирование. А увидеть талантливого человека, ещё заставить его привести с собой деньги, и потом ими распорядиться не всегда в плюс этому человеку, это уже, извините, барыжничество, не относится это ни к бизнесу, ни к чему. Я считаю, это ерунда полнейшая. Или когда люди, я не буду сейчас называть, сколько потрясающих, талантливых, и не только в джазе, и в поп индустрии, людей, которые пишут в стол. Потому что они приносят это на радио, а на радио сидят такие программные директора с непонятным образованием, которые просто по своему вкусу берут или не берут. А смысл тогда иметь 10 радиостанций, которые вещают одно и то же. А где возможность просто, пусть народ сам выбирает, дайте выбрать самому, людям, что слушать. Почему надо питать именно одними и теми же. Несправедливость.
Ирина Матысяк:
Вы не первая участница проекта "Голос", мною любимого, уважаемого, как проекта. Я всё время пытаюсь понять, там же совершенно потрясающие есть артисты.
Мариам Мерабова:
Потрясающие.
Ирина Матысяк:
Совершенно потрясающие голоса, талантливые люди, мы их слышим только в проекте. А когда проект заканчивается, даже победителей этого проекта, мы не можем их услышать. Мы слышим то, что мы уже много лет одно и то же. Я не хочу про поющие трусы говорить.
Мариам Мерабова:
Но это вообще запредельное.
Ирина Матысяк:
Мы слышали и слышим, куда они деваются.
Мариам Мерабова:
Мы уже настолько много говорим о поющих трусах, и они ещё появляется. То есть, казалось бы, мы так много говорим, что это должно было бы уже стать не смешно, а действительно, как-то задуматься, а они появляются и появляются. То есть вот эти, не знаю, нет, я всё-таки скажу, вот эти бузовщина, это невозможно, это какая-то ерунда. То есть это неправильно, ребята, это неправильно. Но я понимаю, хорошо, но нравится девочка, но как не стыдно, вопрос, ну как не стыдно. Я, кстати, задавала вопрос коллегам именно по шоу-бизнесу, потому что я всё-таки не могу сказать, что мы в шоу бизнесе, а именно по шоу-бизнесу, так как мы всё-таки дружим и общаемся. Я говорю, почему, есть понятие не рукопожатность, почему Вы поощряете аплодисментами, поцелуйчиками и т.д. появление этих людей. Если бы был какой-то профессиональный игнор, правильный игнор, ну правильно, потому что ты, вот, допустим, ты что-то стоишь, потому что ты занималась этим профессионально. И вдруг пришла пипетка, которая: я сейчас спою. Молодец. И почему её надо встречать аплодисментами, пардон, она что-то сделала хорошее в творческом плане? Нет. Мне кажется, вот эта беспринципность, она порождает, как ком снежный, она порождает именно то бескультурье, и уже совершеннейшее просто сумасшествие, иногда ты думаешь, что творится, ребята, Вы что, ну почему, почему надо летать на хорошие концерты куда-то за границу. Почему? Почему нельзя сделать эти концерты здесь. Потому что у нас есть фантастические музыканты, фантастические, у них нет просто возможности делать эти концерты на том уровне, на котором они могут это сделать. Филармония этим не занимается, любой зал ты должен сам. Но не может, правда, ну, Ирочка, представляете, есть люди, которые просто не умеют искать деньги, и они не должны это делать, они музыканты, актёры, ну не умеют они это делать, ну не повезло им при встрече. Или есть прекрасный "Голос", да, хорошо, замечательный проект. Но нет такого же, допустим, проекта, ну сделал бы канал Культура хотя бы такой проект инструментальный, чтобы объявить каких-то инструменталистов. Потому что такая плеяда неизвестных людей, которые, Вы знаете, какие музыканты играют у наших звёзд. Какие потрясающие джазовые музыканты со своими проектами, которые никто не знает и не слышал, со своими инструментальными проектами играют у звёзд всё, что мы слышим по радио. Вы знаете, какие у них проекты. Каждый бы этот проект взять и повезти на фестиваль какой-нибудь, на любой, на North Sea и так далее, в тот же Монтрё.
Ирина Матысяк:
Вот это должны делать спонсоры или это должно государство?
Мариам Мерабова:
Нет, промоутеры. Государство, я считаю, что должен быть обязательно в министерстве культуры всё-таки отдел, действительно, отвечающий за, вот пришёл музыкант, говорит, вот у меня есть вот эта программа, я хочу её повести, заявить в Монтрё, ещё куда-то. И независимое экспертное жюри, независимое, из грамотных людей всё-таки.
Ирина Матысяк:
Профессионалов.
Мариам Мерабова:
Профессионалов с незапятнанной репутацией, они отслушают и говорят достойно это или нет. И тогда грант, это так во всём мире. И тогда грант, потому что слава страны, она не только в природных ресурсах, она в людях. А как узнают об этих людях, если государство не поддерживает это в этом правильном смысле. Я имею в виду, это на каких-то, я не разбираюсь в этом хорошо, для того, чтобы называть фамилии. Но я считаю, что в министерстве культуры надо бы очень хорошо разобраться по поводу своих отделов и кто и как работает.
Ирина Матысяк:
Сейчас вообще дают, скажем так, не классическим музыкантам.
Мариам Мерабова:
Кому? Ну кто-то даёт.
Ирина Матысяк:
То есть министерство культуры, оно вообще этим занимается или там вообще нет.
Мариам Мерабова:
Вообще, там одни и те же фамилии фигурируют.
Ирина Матысяк:
То есть много лет.
Мариам Мерабова:
Да, много лет одни и те же фамилии. Ребята, у нас есть огромная плеяда людей, человек 200 могу назвать в джаз, человек 200 молодых, которые мы уже смотрим, что не скоро состарятся, ребята, так нельзя, надо как-то, пока люди живы помогать.
Ирина Матысяк:
Это да. Чтобы не получилась такая история, как с Татьяной Боевой.
Мариам Мерабова:
Татьяна Боева, я считаю, я хочу замутить какой-нибудь фестиваль, посвящённый именно тем неявленным мастерам, которые были, есть и будут. Потому что если ты слушаешь то наследие, которое осталось, ты понимаешь до слёз, серьёзно, до слёз, ты понимаешь, вот на этом надо было учить тех, кто, потому что там нет вообще границ. Там сама музыка, там профессионализм, там понимание стиля, там идеальное вообще состояние.
Ирина Матысяк:
Так как мы о джазе, давайте послушаем, у нас есть одна песня джазовая, сейчас мы немножко разрядим обстановку.
Мариам Мерабова:
Да, я разволновалась.
Ирина Матысяк:
Ну вот, для разрядки напряжённости мы послушали совершенно чудесную песню в Вашем исполнении.
Мариам Мерабова:
I Just want to make love to you, это из Etta James.
Ирина Матысяк:
В совершенно чудесном месте этот концерт был, просто потрясающий до слёз, и публика, как она принимала, она не уходила.
Мариам Мерабова:
Публика потрясающая.
Ирина Матысяк:
Она не могла уйти, уже там и Бис, и уже: да Вы что, она же устала, нет, давайте, может всё-таки выйдет. Это было потрясающе, на самом деле. Давайте поговорим о джазе на русском, о Вашем проекте.
Мариам Мерабова:
С удовольствием.
Ирина Матысяк:
Хотя мы так уже его коснулись чуть-чуть.
Мариам Мерабова:
Да, но я считаю, что это очень важная миссия. Вы знаете, я рада вот чему. Когда мы затевали это с Арменом, опять же говорю, лет 15, мы так подумали, сколько мы этим занимаемся, лет 15 ноль, но лет 10 уже прямо осознанно. Если лет 15 назад мы только начали и только касались этой темы, для самих себя тоже открывали, вот в чем дело, мы ещё учились. То лет 10 мы уже осознанно просто занимаемся этим, не только переделывая, допустим, потрясающий советский золотой запас и переаранжируя в джазовое звучание так далее. Но мы пишем и свои произведения, я пишу стихи, Армен пишет музыку, я иногда и музыку пишу, но мы делаем именно вот этот момент звучания на русском языке. Вот то, что показывали, та же Боева, та же Гурченко, у Гурченко феноменальный совершенно альбом называется "Грустная пластинка", которую она записала с джазовым трио Михаила Окуня. Там просто счастье, там звучит и "Зашумит ли клеверное поле" на евтушенковские слова, и минковские песни, и Эшпая, целый, опять же, золотой, кстати, вот, я хочу сказать о золотом фонде, вот это богатство советской песни. Это действительно, когда кто-то говорит, что это нафталин, это явно человек не в себе и вообще ничего не соображает, либо он вредитель. Потому что так не уважать и не понимать какое достояние у нас есть в смысле вот этого золотого запаса, то же самое можно отнести к американским Ever Green, Вечнозеленым, то же самое. Почему вот это мы можем исполнять Funny Valentine в 5000-й раз исполнять и не исполнять "А любовь-то лебедем", например, песня, которая сумасшедшая по груву совершенно, как "Караван" Эллингтоновский. Алмаз Монасыпов, вот композитор этой песни "А любовь-то лебеди". Да, она исполнялась в классическая такой советской манере Валентины Толкуновой. Но мы берём эту музыку и адаптируем её к современному сейчас мышлению, и она совершенно по-другому звучит. Но мелодически, гармонически она написана, высочайший уровень. То есть, понимаете, вот это богатство золотого фонда, что такое золотой фонд, это то, чем можно пользоваться для того, чтобы ещё обогатить, вот в чем дело. Потому что, передавая это из поколения в поколение, это есть самое большое богатство наше в культурном плане. Это нельзя отметать и говорить: это нафталин. Это абсолютно. Наш проект "Джаз на русском", он как раз вселяет в себя и авторские, и переработки всего хорошего, что мы слышим и примерно это нам подходит, мы чувствуем. И мы это исполняем, кстати, заграницей это всегда с удовольствием слушают, всегда с удовольствием, мы сейчас как раз говорим о гастролях в Англии, как раз идут переговоры, и одно из, что они хотят услышать, это, а как звучит эта музыка на русском, как? Мы хотим услышать. Когда мы в Германии это исполняли, это был просто великолепный приём, великолепный. Ведь я не просто так говорю про Ришара Бона. Когда я здесь была на концерте Ришара Бона, он пел как раз последний раз, когда он приезжал, крайний раз, он привозил вот ту его программу на камерунском языке. Весь зал сидит, слушает так, как будто все носители камерунского языка. То есть я вот о чём, что нет языка музыки, всё. Если это сделано правильно, если это сделано профессионально, если это сделано гармонично, то человек, погружаясь в это, он начинает понимать как будто язык. Всё, это язык музыки, всё, ты перестаёшь думать, ты погружаешься в музыку, потому что музыку нельзя умом постигнуть, это только от сердца к сердцу, всё.
Ирина Матысяк:
Это надо чувствовать.
Мариам Мерабова:
Всё, а для этого надо перестать думать, просто открой сердце и слушай или уши открой, я не знаю, всё же, откройся. Либо не слушай, всё, слушай какую-нибудь волну.
Ирина Матысяк:
Нет при всём при том зритель же тоже должен обогащаться в этой культурой, он должен чему-то учиться. Пусть он хороший юрист, хороший экономист и так далее, но вот эта сфера, скажем так, не сознательного.
Мариам Мерабова:
Зритель тоже должен учиться, вот это прекрасные совершенно слова. Потому что зритель как таковой, мы это обсуждаем и в нашей среде, тоже деградировал. Соответственно, это чья вина, это вина, тех кто пустил на стену вот эту, это неправильно. Потому что зрителя надо воспитывать. Нельзя на классическом концерте аплодировать между частями, нельзя.
Ирина Матысяк:
Да.
Мариам Мерабова:
Пожалуйста, музыканты, будьте любезны, повернитесь и скажите об этом, воспитывайте публику.
Ирина Матысяк:
Конечно.
Мариам Мерабова:
Неважно, сидит она в партере, или, ну, на галёрке так не поступают, потому что на галёрке обычно профессионалы сидят. Ну так воспитывайте, не бойтесь воспитать публику, не надо оскорблять, но воспитывать надо. Для этого надо выходить и перед публикой не разбирать, не читать с листа, даже если у тебя супер-имя, понимаете. Я вот об этом говорю, что немножко попустительство было и в нашей музыкальной среде.
Ирина Матысяк:
Раньше, я так, немножко от классической музыки, раньше мы пошли Рахманинова, минимум, два раза в неделю. Была передача по радио.
Мариам Мерабова:
"В рабочий полдень".
Ирина Матысяк:
"В рабочий полдень", где была популярная классическая музыка, популярна народная.
Мариам Мерабова:
И Paul Mauriat.
Ирина Матысяк:
Нет, на закуску были итальянцы.
Мариам Мерабова:
Да-да.
Ирина Матысяк:
И все, абсолютно все слушали. Сейчас нет таких программ.
Мариам Мерабова:
К сожалению, да.
Ирина Матысяк:
Эти программы, они, в общем, были какие-то образовательные, то есть люди, слух привыкал. А сейчас Рахманинова когда послушаешь, господи.
Мариам Мерабова:
Ну да, если только специально не переключишься. А, кстати, есть такое "Классик радио" раньше было.
Ирина Матысяк:
Было только одно из всех.
Мариам Мерабова:
Сейчас и "Радио Jazz", например, у меня большие претензии к "Радио Jazz". Потому что я считаю, "Радио Jazz" должны вещать не только, опять же, под закусочку что-то, по-тихому, а всё-таки момента образования. И момент просвещения, просветительства должно быть, в первую очередь, просветительства. А как людям узнать, как люди вырастут, как вообще. Это просвещения момент. То есть "Радио Jazz", пожалуйста, или радио любое, займитесь просветительством, сделайте хоть какое-то, хотя бы час, хотя бы 2 часа времени уделите российскому авторскому джазу, явите миру фамилии, в конце концов. Не просто, люди не могут закончить своё существование только в джазовых клубах, вещая только на эту аудиторию. Ну как это не стыдно, ну как не стыдно, невозможно, это неуважение. Нельзя всё делать только за деньги, сделайте что-то ради будущего, просто ради будущего. Вот как работают фонды, например, благотворительные, там я встречаю, мы постоянно общаемся, мы постоянно участвуем в этих благотворительных концертах с удовольствием. Потому что мы все всё-таки родители и дети, и мы не должны это забывать, не должны жить только своей семейкой. Есть ещё мир вокруг.
Ирина Матысяк:
Окружение.
Мариам Мерабова:
Да, и желание просто, конечно, чтобы... И мы видим там сумасшедших людей совершенно, которые таким примером служат. Вот, например, в детском хосписе, это вообще невыносимо, я не знаю, как там люди работают. То есть как! Там работает одна женщина, у неё у самой четверо детей своих, она их всех побросала, этого сюда, этого сюда завезла и ещё поехала и помогла семье, в которой горе. То есть это внутреннее какое же добро и прекрасное, вот это ориентир. Тогда какой-то прогресс будет всё-таки, мы не будем только говорить о плохом, потому что у нас масса хорошего. Просто вот эта масса хорошего, это надо взять и явить людям.
Ирина Матысяк:
Да вот этот пласт нашей культуры и наших людей, которые являются нашим национальным достоянием, его нужно.
Мариам Мерабова:
Да, я недавно была в Доме музыке на INCOGNITO, например, сейчас впереди тоже будет Марио Бионди, я знаю, что рядом с ними на этой сцене же, в этом же музоне я знаю несколько групп, кто прозвучал бы так же. И я думаю, что те же INCOGNITO, они были бы счастливы познакомиться с такими же группами, коллективами в этой музыке у нас. Потому что они открыты. И делать вот такое, являть наших ребят, наших, которые реально на уровне. Антоха Беляев пока не пошёл в "Голос", так никто не знал, что есть глупо Therr Maitz.
Ирина Матысяк:
Потрясающая группа.
Мариам Мерабова:
Я пока не поперлась на "Голос", никто не знал, что я есть. Или покойный Андрюша Давидян. Но это же несправедливо, ребята, для этого есть радио, ну дайте, пожалуйста, дайте возможность, дайте эти 2-3 часа просветительства.
Ирина Матысяк:
То есть Вы считаете, что такой медиаресурс, как радио, он для любого музыканта очень важен.
Мариам Мерабова:
Обязательно. Я считаю, что радио всё равно слушают, радио слушают в машинах, радио слушают, слушают. Я не знаю. И сделать радио не только напичканным рекламой безумным количеством.
Ирина Матысяк:
За счёт этого радио существует.
Мариам Мерабова:
Я понимаю, но какой-то всё-таки ориентир, я не знаю, я не вижу разницы между вот этими 10 радиостанциями, которые сейчас вещают, 10, не знаю, образно говорю. Я не вижу. Потому что какую волну не включи, ты услышишь одно и то же. И смысл, вообще, скажем так, стиль радио. Нет стиля.
Ирина Матысяк:
Вообще даже для конкурентной среды.
Мариам Мерабова:
Да, это не интересно, просто неинтересно.
Ирина Матысяк:
Когда всё одно и то же, аудитория меняется, и она истощается, скажем так.
Мариам Мерабова:
Конечно. Есть стильные радиостанции, они пытаются держать свою марку, классно, вот это мне нравится. Но просветительство всё-таки должно быть, правильно, если это русское радио, дайте, покажите русских ребят, которые, ну нет у них продюсеров, ну нет, сделаете какую-то программу такую, "Без продюсера" назовите.
Ирина Матысяк:
А нет продюсеров, потому что продюсерам они не интересны.
Мариам Мерабова:
Нет продюсера, потому что у нас одни и те же фамилии продюсеров с одними и теми же вот этими коммуникабельным и своими нитями, вот и всё. Но не могут пять продюсеров заниматься.
Ирина Матысяк:
Всей Россией.
Мариам Мерабова:
Да. Я и говорю о том, что продюсирование, как таковое, оно немножко не в тот формат пошло. Потом, вот этот слив в iTunes, это тоже всемирно, кстати, обсуждалась на форумах, что насколько потерял музыкант в гонорарах вот с этим сливом на iTunes. И насколько заработал и потерял продюсер. То есть это, очень мы живём в интересное время, когда.
Ирина Матысяк:
Информационно интересное.
Мариам Мерабова:
Да, очень, и насколько перераспределяется финансирование всего этого, и как это должно быть, не знаю, первые Gorillaz, по-моему, они взяли и просто подарили альбом миру.
Ирина Матысяк:
Потому что поняли, что рано или поздно сольют.
Мариам Мерабова:
Да, уж лучше в хорошем качестве это зальём, чем Вы будете.
Ирина Матысяк:
Безобразие. Ну что же, к сожалению, наше время истекает, а мы ещё столько тем, не поговорили на столько тем. Но я надеюсь, что у нас не последний раз, и мы обязательно ещё поговорим. Спасибо Вам огромное, я получила огромнейшее удовольствие от нашей с Вами беседы. Самое главное, что она была очень искренней.
Мариам Мерабова:
Спасибо, я тоже, я с удовольствием с Вами тогда познакомилась и сейчас общалась, спасибо, что это можно сделать честно, откровенно, потому что смысла другого в жизни нет.
Ирина Матысяк:
Конечно. Спасибо.
Мариам Мерабова:
Спасибо.