О. Дружбинский:
Привет друзья, привет друзья, канал Mediametrics, программа Мимонот, которую я сегодня веду я, Олег Дружбинский, один. Но у меня зато в гостях замечательный человек, очень интересный по всем соображениям, Виталий Милонов, депутат Государственной Думы, человек, широко известный в интернете и своими заявлениями, и инициативами. Здравствуйте, Виталий, спасибо большое, что Вы сегодня с нами.
В. Милонов:
Здравствуйте.
О. Дружбинский:
Вы знаете, я в Фейсбуке разместил анонс и попросил набросать какие-то вопросы, и первый такой добрый, хороший вопрос: нравится ли Москва коренному питерцу? Вот такой вопрос к Вам.
В. Милонов:
Знаете, сложный вопрос, потому что когда я приехал сюда, я, как Фрося Бурлакова, смотрел на большие здания совершенно уродливой лужковской постройки, я искренне так считаю, это башни Мордора. Я считаю, что здесь можно во многих местах Москвы снимать «Властелин колец» без дополнительных декораций. Но она стала открываться для меня совершенно с другой стороны, и Москва, добрая Россия такая, добрая, может быть, купеческая Россия, пускай не имперская, имперская столица, Петербург, для меня остаётся, потому что императоры были только в Санкт-Петербурге. То Москва такая, Россия коренная, это Москва. Я должен признаться, что по степени ухода и украшения Москва перегнала Санкт-Петербург, в этом нет моего реферанса Москве, это просто правда.
О. Дружбинский:
Но я обратил внимание, что Вас коробит архитектура Москвы, Вы даже подходили сегодня к нашему крылечку, нашего радио, посмотрели на колонны и сказали: господи, что же это такое, как можно вот это всё. Правильно я Вас сформулировал сейчас?
В. Милонов:
Меня коробит не архитектура, а её отсутствие. Отсутствие вкуса и стиля. Ведь при таких деньгах, что Москве, особенно и раньше были, во времена начала двухтысячных, можно было сделать, что угодно, и в девяностых. Но почему-то построили всякую жуть. И мне почему, за те же самые деньги можно построить прекрасные здания. Взять нормального архитектора, ну не экономить.
О. Дружбинский:
Из Питера архитектора.
В. Милонов:
Нет, почему из Питера, в Петербурге все архитекторы приезжие, у нас одни гастарбайтеры, Растрелли, Монферран и так далее. Взять нормального архитектора, сделать что-то приемлемое, нормальное. Ведь и в Москве есть удачные образцы.
О. Дружбинский:
Например, вот приведите пример.
В. Милонов:
Удачные образцы, какие-то дома, когда, в общем, реконструируется дух Москвы. Безусловно, это уже новое дыхание, новое прочтение Москвы той, Москвы лубочной. Но вместе с тем, это не жуткая башня Саурона рядом с Павелецким вокзалом или совершенно страшное здание на Садовом кольце рядом с Тверской. Там громадное такое здание построено, мне напоминает оно здание из фильма «Небесный капитан» как-то такое, футурология двадцатых годов. Не надо пугать людей своими зданиями, надо делать, чтобы они были добрыми такими, располагающим.
О. Дружбинский:
Очень хорошо Вы сейчас сказали о том, что Вы хотите сделать людей добрыми и располагающим. Давайте перейдём к теме нашего сегодняшнего обсуждения. Тема нашей передачи своеобразная. Именно сегодня, 1 ноября вступает в силу запрет на использование анонимайзеров и vpn для операторов сетей. Смысл для тех, кто не очень разбирается в этих терминах, я поясню. Дело в том, что этим, что называется, отменяется анонимность пользователей, которые могут, условно говоря, через какую-нибудь Испанию зайти на запрещённый Роскомнадзором сайт. То есть, проще говоря, в очередной раз вступает в силу некий запрет в российской зоне интернет. Причём, по словам экспертов, этот запрет не только будет трудно выполнить, практически невозможно. То есть сегодня зона интернета так многовекторна, что все те запреты, которые предлагаются, что называется, ввести, это подразумевает, что это не будет работать. Вот Вы, как депутат Госдумы, Вы поддерживаете такого рода запрет для анонимов?
В. Милонов:
У меня было много вопросов к авторам этого законопроекта, почему, собственно говоря, я больше беспокоюсь о запретах нравственных в интернете. Но что касается запрета на анонимайзеры, ведь мы, по сути дела, хотим наказать оружие, а не тех, кто его использует. Пистолеты не убивают, убивают люди, держащие пистолеты. И анонимайзеры в современном мире невозможно запретить. Я не могу сказать, что я специалист в IT индустрии, но учился неплохо, и пятёрка по информатике была. И потом, вот если мне кто-нибудь объяснит, каким образом запрет на анонимайзер может быть реализован, я ему пожму руку. Я не знаю на сегодняшний день, каким образом это сделать. Ведь мы запретом на анонимайзеры просто делаем процедуру чуть-чуть, даже не значительно сложнее, просто на крошку. И, по большому счёту, если мы не, вот анонимайзеры, это плохо, мы боимся сказать, что плохо, плох этот контент. Мы боимся поругаться с какими-то глобальными корпорациями, мы боимся предъявить Фейсбуку или Гуглу свои требования, что либо Вы будете соблюдать российские требования, либо Вы будете заблокированы, это мы боимся, тут у нас поджилочки. А анонимайзеры, знаете, я пользуюсь анонимайзерами, честно.
О. Дружбинский:
Вот, очень хороший вопрос.
В. Милонов:
Я люблю анонимайзеры, я официально купил авастовский анонимайзер, это удобно, и это безопасность для того, чтобы я мог пользоваться, предположим, Wi-Fi сетями публичными. Потому что я не хочу, я понимаю, что такое Wi-Fi сеть публичная, не защищённая, и что ничего сделать нельзя там.
О. Дружбинский:
Ну, к Вам зайдут просто посмотрят.
В. Милонов:
Это опасно и, мало того, мы недавно были свидетелями уголовного дела, когда группа хакеров именно через бесплатные Wi-Fi сети крала данные с телефонов чиновников и госслужащих. У меня нет компрометирующих сведений на моем телефоне, порнографии, ничего нет, пожалуйста. Мало того, я считаю, что депутат, он открытая страница должна быть для спецслужб. Мне нечего стесняться, я не делаю того, за что мне будет стыдно перед государством. Но вместе с тем, анонимайзеры помогают мне защищаться от тех, кого государство не может сейчас привлечь.
О. Дружбинский:
Хорошо, Виталий, перейдём к следующему вопросу. Вот Вы, депутат Госдумы, который, как Вы сейчас изложили, выступает против запрета об анонимайзерах, правильно я понимаю?
В. Милонов:
Я считаю, что он просто невозможен.
О. Дружбинский:
Почему же Вы не возвысили голос, скажем так, почему же Вы не возвысили голос против этого запрета?
В. Милонов:
Надо понимать, что для этого есть у нас специалисты, у нас в Государственной думе у каждого есть своё направление и, к сожалению, у нас есть комитет соответствующий, с которым я не согласен очень часто. Не согласен, конечно, с другой стороны, что они не досматривают, они спокойно мирятся с существованием детской порнографии и так далее. Но в этой ситуации я вижу, просто технологически люди не очень хорошо разбираются. И для того, чтобы принимать запрет на анонимайзеры, надо было вызвать Председателя Роскомнадзора, того же Жарова, и сказать: вот так, мы принимаем этот закон, ты можешь сказать, что вот он будет выполнен, что это закон не мертворожденный. Вот да или нет, четко с завтрашнего дня всё блокируется. Нет, этого сказать никто не может, поэтому мы принимаем закон, который является такой нашей декларацией о намерениях, но не более того.
О. Дружбинский:
Виталий, тем не менее, в общественном сознании Вы во многом ассоциируетесь с человеком.
В. Милонов:
С мракобесием.
О. Дружбинский:
Нет, инициатива которого направлена на запреты.
В. Милонов:
Конечно.
О. Дружбинский:
Я процитирую, в том числе, известное Ваше выступление на предмет проекта закона об правовом регулировании деятельности социальных сетей, вводящим запрет на пользование социальными сетями до исполнения 14 лет, регистрация в соцсетях по паспортам данным и так далее. То есть Вы в определённом смысле запрещаете участие в соцсетях для детей, не достигших 14 летнего возраста, то есть очередной запрет. Ведь те же самые дети до 14 лет достаточно продвинутая уже категория пользователей, запретив им выходить в соцсети, они будут выходить через анонимайзеры, VPN или ещё что-то. То есть будут более продвинутые, как пользователи таких, скажем, активных программ по обходу запретов. То есть Вы автор запретов, а в данном случае Вы против этого запрета.
В. Милонов:
Я не автор запретов, я автор регулирования. Дело в том, что я родитель, прежде всего, я не хочу, чтобы кто-то мог пригласить моего ребёнка общаться в очень неоднозначном, неоднородном поле социальной сети, в обществе социальной сети без моего ведома. Я говорю, я не против того, чтобы дети там общались, но почему родителей исключили из этого процесса. Дайте право мне, как отцу или матери решать вопросы в семье, будет ребёнок общаться в социальной сети или нет. Ведь мы же говорим ему: слушай, давай так.. Я сыну своему говорю, Николаю, давай ты туда не пойдёшь, почему, потому что, я как родитель вижу, что там опасно. Не пущу его одного гулять на улицу куда-то далеко, потому что это опасно. Я несу, как родитель ответственности за него. Социальная сеть, это хуже улицы, потому что на улице, там хоть какие-то нормы действуют поведения, а в социальной сети их вообще нет. Поэтому надо просто сказать, что если я хочу, чтобы мой ребёнок находился в социальной сети, я дам, я делегирую ему эти права, я ему разрешу это делать. Но если я против этого, почему Вы лезете в мою семью и даёте ему возможность туда выходить. Ему нет 16 лет, он не самостоятелен.
О. Дружбинский:
В интернете на компьютере стоит такая возможность родительского контроля.
В. Милонов:
Слушайте, Вы пробовали?
О. Дружбинский:
Нет я не пользовался, лично я не пользовался.
В. Милонов:
А вот я, честно могу сказать, это настолько сложная система, и настолько она, Вы поймите, хорошо, в интернете есть, на компьютере Вы поставили, а в смартфоне не поставили, он пришёл к другу к другу в гости и вылез в социальную сеть. Поэтому я считаю, что аккаунты в социальных сетях можно заводить людям, которые способны кричать за свои поступки. Либо нужно заводить их разрешения родителей. Никто не ограничивает, если ты считаешь, что твой ребёнок может сидеть в Мамбе в 12 лет, и эти дядечки, которые к нему стучатся в Мамбе, говорят, что давай познакомимся и пойдём есть тортик к тебе, это нормальные люди, они коллекционирует марки или обмениваются цветами, пожалуйста, это твоё право. Но почему мы говорим, что каждый ребёнок без родителей может это сделать. Я говорю, дайте, пускай всё будет по закону. По закону отец и мать отвечают за своего ребёнка. Пускай за ребёнка мы и продолжаем отвечать, нести ответственность. Взрослым людям мы не запрещаем делать ничего, и анонимайзер даёт право извращенцу идти на порнохаб и показать всему миру, что он извращенец, чтобы его вирус атаковал, Петя, чтобы у него всё зашифровалось после этого.
О. Дружбинский:
Понятно. Вы знаете, в Википедии очень есть интересный абзац по поводу Вашей этой инициативы, что проект вызвал критику со стороны депутатов, интернет экспертов, обвинивших Милонова в некомпетентности, популизме, стремлении ограничить свободу и малой реалистичности. Мне бы хотелось, чтобы Вы прокомментировали Ваших критиков по этому вопросу. Я так понимаю, что и Ваши коллеги, депутаты Вас в определённом смысле критиковали.
В. Милонов:
Левин депутат, так он действовал, как враг просто.
О. Дружбинский:
Вот Вы считаете, что Леонид Леонидович, руководитель комитета по информации СМИ, в том числе.
В. Милонов:
Его цель - не защитить наши семьи, у него другая цель, наверное.
О. Дружбинский:
Какая?
В. Милонов:
Я не знаю, какая, но уж точно он не действует с точки зрения родителя, ответственного за своих детей. И человека, который действует в интересах наших детей, которых атакуют через социальные сети всякие негодяи. Его риторика не пронизана заботой о будущем России, а пронизана заботой о бизнесе каких-то компаний, но не более того.
О. Дружбинский:
Но Вы понимаете, что Вы сейчас обвиняете Леонида Левина в определённой, скажем так.
В. Милонов:
Я считаю, что, безусловно, это моя позиция, что его критика права родителей ограничивать доступ детей к соцсетям, она направлена против семьи. Я считаю, что это категорически не прав он в этом. Потому что этот человек не подошёл, не спросил, не узнал, он просто выпалил, потому что так модно, потому что в интернете ему лайки поставили за это. Он даже не задумывался о смысле этого закона, он даже не уточнил ничего. Он просто выпалил. Ну, хорошо, человеку нравится быть модным, в тренде, но зато сторонники Навального ему поаплодировали, замечательно.
О. Дружбинский:
А вот как Вы даже думаете.
В. Милонов:
Конечно. Зато визу не закроют, ещё что-нибудь. Я не знаю, почему он так делает, я не осуждаю никого, он делает так, как ему перед богом самому отвечать, понимаете. Но я отвечаю перед богом за своих детей, и такие же, как я родители меня просят, чтобы дети были хоть в какой-то степени защищены. Я не говорю про взрослых людей, пускай они делают всё, что хотят, если они идиоты.
О. Дружбинский:
Давайте перейдём к детям, известна Ваша инициатива о предоставлении гражданских прав эмбрионам.
В. Милонов:
Но это же бредятина.
О. Дружбинский:
Прокомментируйте, о ней достаточно много написано.
В. Милонов:
Это всякие, честно говоря, люди, придерживающиеся всякой неправильной ориентации, они интерпретировали это так, ряд журналистов, которые потом, как оказалось, начали работать почему-то в штабах совершено мерзотных личностей. Безусловно, причём здесь эмбрионы, мы говорим о том, что наука, не Милонов, не кто-то там, не Госдумa даже, наука нам говорит одну вещь: ребята, мы изучили этот вопрос, московский госуниверситет, и мы Вам говорим, что раньше мы просто не знали и думали, что рождения начинается с момента появления на свет. Нет, сейчас наука официально говорит, что рождение начинается с момента зачатия. Поэтому Вы определитесь, на сегодняшний день аборты есть прекращение человеческой жизни с научной точки зрения, но с точки зрения закона это до сих пор не так. Поэтому я просто захотел привести данные научные привести, максимально близко к ним приблизить законодательство. Поэтому я категорический противник абортов. Я считаю, что убийство, оно должно называться своими именами. Поэтому аборт - это убийство, поэтому называйте всё честно. Если наука Вам говорит, что человек рождается с момента зачатия, то соответственно, прекращение его жизни является его умерщвлением, а не медицинской операцией. Иначе завтра мы точно так же эвтаназию назовём просто медицинской процедурой, ещё какие-то вещи. То есть это какие-то из разряда евгеники пойдут. Поэтому я, как христианин, как человек, пытающийся следить за научным прогрессом, как человек современный попытался исправить просто старые данные, которые просто были неизвестны до этого человечеству. Хотя они были известны, конечно, из священных текстов.
О. Дружбинский:
Понятно, то есть сама формулировка «гражданские права предоставить эмбрионам», это такая, что называется переподвыподверт Вашего смысла, правильно?
В. Милонов:
Безусловно. Но я Вам могу сказать, мы можем смеяться сколько угодно.
О. Дружбинский:
Ведь гражданские права, это голосование, как Вы понимаете, право жениться.
В. Милонов:
Секундочку, я хочу Вам напомнить, что эти права уже предоставлены современным законодательством. Если мы возьмём наследственное право, то ребёнок, находящийся в утробе матери, является субъектом наследственного права.
О. Дружбинский:
Не родившийся ещё.
В. Милонов:
Не родившийся на свет, не появившийся на свет. И наука говорит о том, что человек имеет несколько периодов своей жизни. Он начинается, у каждого человека его жизнь начинается с внутриутробного периода развития, потом младенческого. Ребёнок, который находится в утробе матери на шестом месяце, и который появился в результате родов на седьмом месяце у матери, он практически ничем не отличается. Только этого Вы можете убить без последствий, а это уже защищён законом. Чем виноват ребёнок, что с ним можно поступать, как хочешь. Что он безмолвный? Хорошо, возьмите старичка, который парализован, который подключён к аппарату искусственной вентиляции лёгких, тогда его давайте убьём. Давайте всех пенсионеров убьем. Они же тоже не могут Вам нечего возразить. Это же фашизм какой-то.
О. Дружбинский:
А давайте теперь спросим про Вашу позицию по отношению к гомосексуалистам. Вот Вы сейчас активно защищали стариков, эмбрионов, и вообще, приводите впечатление человека, скажем так, позитивного. И в самом начале передачи Вы сказали, что Вы хотите, чтобы все были добрыми, положительными, позитивными людьми. Но, тем не менее, Вы известны своей такой яркой, я бы сказал, категоричной позицией по отношению к сексуальным меньшинствам.
В. Милонов:
Но это же зло, просто мы немножечко сошли с ума, общество, и мы какое-то зло по просьбе очень маленькой кучки влиятельных людей перестали называть злом. Это один из пороков, который осуждается всеми. Если мы с Вами закроем глаза, уши и попытаемся быть безумцами, тогда мы можем переименовать любое преступление, но от этого оно не перестанет быть аморальным поступком и преступным деянием. Поэтому гомосексуализм является таким же злом, как и всё остальное зло.
О. Дружбинский:
Но это не с точки зрения закона, это просто Ваша точка зрения.
В. Милонов:
Вы знаете, закон, это вообще такая тема, очень скользкая. У нас с точки зрения закона фашистской Германии одно было зло, с точки зрения сталинской конституции другое, поэтому закон, это всегда набор условностей, достаточно конъюнктурный. А я говорю о неком Natural Law, хорошо, как либералы будем говорить, как Адам Смит. Вот это зло, это порок, и легализация порока, она не приведёт ни к чему хорошему, кроме, как к деградации общества. Ещё ни одно общество не выдержало легализацию порока, оно всегда разрушалась, пример Вам древний Рим, который был разрушен через легализацию порока. Поэтому давайте называть вещи своими именами. Если кому-то некомфортно от этого, но также некомфортно будет всем адюльтерам, понимаете, некомфортно проституткам, что их называют проститутками. Давайте легализуем проституцию, а потом легализуем инцест. Это, а что, а почему одно можно легализовать, другое нельзя. Это такие же неприемлемые вещи, как и всё остальное. Это недостаток человека. Так вот я, как христианин не борюсь с человеком, я борюсь с пороком, с грехом его. И считаю, что любой человек, каким бы грехом он не обладал, и гомосексуализм есть всего лишь один из пороков человеческих. Он должен внутренне осознаваться человеком, как порок. Если общество ему говорит, это норма, то общество жестокосердно, потому что оно обрекает этого человека на то, что он не будет видеть свои прегрешения и свой недостаток.
О. Дружбинский:
Понятно. Виталий, тем не менее, давайте посмотрим на Ваши инициативы глазами, так скажем, наших зарубежных партнёров, как не раз об этом говорили руководители нашего государства. Вот есть зарубежные партнёры, назовём их таким общим словом. У них сейчас ЛГБТ становится, что называется, нормой.
В. Милонов:
Выходит наружу.
О. Дружбинский:
Выходит масса сериалов, в которых есть гомосексуальные связи, и так далее, и тому подобное. Проходят гей-парады, постоянно признаются в своих грехах, вот недавно совсем Кевин Спейси, как известно, совершил coming out, рассказал.
В. Милонов:
Он же педофил.
О. Дружбинский:
Но в данном случае о пороках.
В. Милонов:
Так он сказал, что, он же был обвинён в педофилии.
О. Дружбинский:
Гомосексуальный педофил, я бы хотел уточнить.
В. Милонов:
А педофил и гомосексуальный педофил, это в 90% случаев одно и то же.
О. Дружбинский:
Хорошо, сейчас не об этом. Тем не менее, зарубежные партнёры, они ведь смотрят на нашу страну и, в том числе, на Ваши инициативы, как Вы интересно заметили, и оценивают это, как мракобесие в определённом смысле. Вы только что сами произнесли этот термин. Вы не считаете, что в определённом смысле Вы подрываете имидж России в глазах мирового сообщества.
В. Милонов:
Безусловно, Борис Николаевич Ельцин, его команда, они имидж в России в глаза зарубежного сообщества, то есть тех, кто не очень любит нашу страну, они работали на этот имидж в полный оборот, и наша страна деградировала, что очень радовало наших зарубежных партнёров. Ведь почему они не любят, почему они называют мракобесием, потому что они понимают, что нравственно целостное общество, общество, которое не хочет идти по пути разложения, оно непобедимо. Понимаете. Я не хочу использовать эти старые, известные всем примеры. Но когда немцы, помните, брали в плен наших девушек, они говорили: как можно победить страну, где незамужние девушки почти все девственницы. Я не говорю, что..,
О. Дружбинский:
Откуда у Вас такое?
В. Милонов:
Это известный исторический случай. Когда люди, нация, которая рождает героев, это не нация, где правят балом либеральные ценности. Мы опасны для Запада именно тем, что мы отказались от этой опасной дороги, от этого неправильно пути, почему они так негативно к нам относятся. Да потому, что они видят, что общество, где нормы традиционной семьи, морали, общественной морали, они признаны в качестве нравственных камертонов, это, кстати, сегодня сказал Володин, спикер нашей Госдумы. Это общество, с которого бараний уже рог точно не скрутишь. Это общество, которое выстоит, и никакими санкциями, никакими давлениями с этим обществом ничего не сделать. Оно будет руководствоваться своими внутренними интересами, национальными интересами.
О. Дружбинский:
Я правильно понимаю, что Вы в определённом смысле выступаете за изоляцию России, внутреннюю изоляцию.
В. Милонов:
Да нет, ни в коем случае. Я бы сказал так, что на западе не так всё плохо, как нам кажется иногда. Куча людей искренне видит в России некого рыцаря, рыцаря, сражающегося за сохранение цивилизационных ценностей. Многие люди, которым неприемлемо, неприятно вот это разложение, которым неприемлема атака на традиционные семейные ценности, видят в России некого гаранта его сохранения. Как, знаете, помните, от монголо-татарского ига Россия защищала всю Европу, так и сейчас мы берём на себя определённую функцию. И какой-нибудь чувак в Мичигане, понимаете, он точно так же нормально относится к защите семьи, как и мы. Не надо судить по Западу с точки зрения выступления певицы Мадонны. Эти люди, они всегда, это люди искусства, у них всё экзальтировано, у них там кокаин километрами, дорогами расстелен. Судите по нормальным людям. Я могу сказать, что нормальный, абсолютно среднестатистический член республиканской партии абсолютно так же думает, как депутат Милонов, абсолютно так же. Только он думает с точки зрения своей страны. Он патриот Америки, он считает, что Америка - великая страна и так далее. Но ценностный набор у нас абсолютно одинаков. Вера, государство, отечество, семья, дети, церковь, всё то же самое. Это то, на чем держится мир. И, понимаете, закон Ньютона не подвержен моде. Он действует, понимаете. Ценностные основы общества, они не подвержены конъюнктуре, они всегда будут оставаться ценностными основами.
О. Дружбинский:
Ну что ж, это приятно, конечно, слышать, хотя история человечества свидетельствует о довольно большом количестве зигзагов в разные стороны, я имею в виду в ценностном, так сказать, значении. Давайте теперь, Вы знаете, перейдём ещё раз к теме нашей программы о запретах. И мы сегодня обозначили в анонсе вероятность запретов в 18-м году. Вы знаете, сейчас 17-й год очень быстро заканчивается, уже наступил ноябрь.
В. Милонов:
Слава богу.
О. Дружбинский:
Слава богу, что заканчивается?
В. Милонов:
Да, у нас плохая традиция связана 17-м годом.
О. Дружбинский:
Кстати, к слову, а как Вы оцениваете столетие или, проще говоря, революцию 17-го года, вот с Вашей точки зрения, патриота России.
В. Милонов:
Я не могу себя назвать патриотом России, это слишком было бы высокомерно. Но я, конечно, безусловно, оцениваю революцию в России, как два этапа великой трагедии. Первая началась революция с либерального переворота, февральского, когда негодяи либералы свергнули законную власть на тот момент. Ну а потом, поскольку, как обычно, либералы ничего толком не могут сделать, они все не могут удержать ни власть, ничего, они думают только о себе, их поглотили внутренние раздоры, пришли большевики, котором ничего не осталось, как взять власть в свои руки. Естественно, это пришли антинациональные силы не в плане национальности, а в плане национальных интересов. Это пришли люди, которые руководствовались какими угодно интересами, но только не интересными россиян. В общем, итог их правления кошмарен, и даже сама эта власть призналась, что большинство из тех, кто пришёл в 17-м году, оказались негодяями. Поэтому Иосиф Виссарионович Сталин послал ответственного мексиканского товарища решить вопрос с Троцким, спасибо ледорубу, там показалось, восторжествовала справедливость. Расстрелял, к чертям собачьим, всю эту камарилью Бухарина и Зиновьева, всех этих подонков, которые насиловали страну и превратили империю в униженное, разграбленное государство, опозоренное Брестским миром. Кстати, большевики, которые вечно дуют щеки, как хомяки беременные, говоря о том, что они выступают за страну. С чего они начали, с национального предательства. Во-первых, они это сделали, как мы знаем по многим источникам, по просьбе немцев, все эти вещи. Но, кроме всего прочего, они ещё и сдали русского солдата, который погибал и проливал кровь на полях первой мировой войны, они просто продали всех, обменяв на позорный для России мир. История России мало знает таких плохих соглашений, вот Брестский мир, это унизительная вещь. И гораздо более унизительная, чем поражение в русско-японской войне, о которой большевики, кстати, не забывают упоминать. И что же могу сказать, трагедия величайшая, главное понять, что эта трагедия не должна продолжаться сейчас, она не должна водоразделом, неким шрамом находиться на душе нашего общества. Мы должны помнить об этом, должны помнить, как отказ от отечества приводит к трагедии, и никакая революция никогда не приводит ни к чему хорошему. Понимаете, это французы любят, у них традиция такая, они лягушек едят, сыр с плесенью, любая революция - головы всем порубить. Но французы на то и есть французы, мы, русские люди, у нас слишком всё по-другому, у нас слишком всё массово идёт, понимаете, и не одной-двум семьям головы отрубают, а миллионами вырезают, расстреливают и ужас. Так что, думаю, что итоги революции для России очевидны. Больше революций нам не надо, никаких, ни буржуазных, ни либеральных, никаких других.
О. Дружбинский:
Очень хорошо, Вы сейчас достаточно понятно объяснили свою позицию, мне хотелось бы уточнить некий вопрос о так называемых наднациональных элитах, если я правильно формулирую. Вот Вы сказали более-менее так, что называется, удовлетворённо о том, что Сталин перестрелял всю эту камарилью в определённом смысле.
В. Милонов:
Хотя при этом он не перестал быть для меня абсолютным монстром.
О. Дружбинский:
Но тем не менее, у Вас, что называется, в некоторых Ваших высказываниях предыдущих сейчас проскользнула мысль о том, что не русские люди запускали революцию или, скажем так, не преследовались национальные интересы в революции 17-го года, правильно я понимаю?
В. Милонов:
Ой, это такая сложная тема и очень тонкая, здесь не хотел бы говорить, потому что когда мы называем, у нас разные иногда со многими людьми понимания самого термина, терминологии «русский». Царь Николай русский был царь или не русский.
О. Дружбинский:
Но известно, что он на 1/64.
В. Милонов:
Там на проценты какие-то он был русский.
О. Дружбинский:
Незначительный процент.
В. Милонов:
Знаете, я тоже, у меня дедушка пруссак, понимаете, в чем дело, прадедушка.
О. Дружбинский:
Да, я помню, это Фердинанд Карлович Лорх, правильно?
В. Милонов:
Да и Федор Константинович в православии. Но я считаю себя русским, как и Барклай-де-Толли считал себя русским, и художник Айвазовский считал себя русским. Поэтому русский, это другой русский, для меня это в понятии классическом, кто думает на русском языке, кто считает себя таковым человеком. Национальность, это совсем другое. Мне очень нравится, как сказал, кстати, Рамзан Ахматович Кадыров, человек, которому я действительно очень симпатизирую, он сказал: я русский чеченской национальности. Это очень ёмкое определение. Мы все русские разных национальностей. Поэтому я когда говорю о национальных интересах, я говорю не о интересах национальных, а почему, у нас же нет, мы же не государство такое, как Израиль, где национальность значит национальность, значит пятый пункт. Мы не такие, мы гораздо более мудро относимся к этому, поэтому у нас нет государственной религии, обязательности, каких-то перекосов таких. У нас всё в этом плане нормально. Так что наднациональные элиты, которые совершили революцию, это люди, которые действовали не в интересах татар, башкир, евреев и так далее. Это люди, которые действовали в интересах против России, вот что для меня такое не национальная элита. А уж копаться в национальности, знаете, это, по-моему, настолько глупо, потому что я, как христианин могу сказать по секрету, что вообще, это всё очень условно. Очень условно, потому что нет ни эллина, ни иудея, сказано в священном писании. Вера определяет твою нацию. И это, кстати, было принято в дореволюционной России. Это потом большевики, кстати, вывели все эти национальности, обрезан, не обрезан. Фашисты и большевики, они под этим промышляли. А у нас нет, и вероисповедание православной, иудей и так далее. Тогда это мусульманин, и хорошо. А национальное, это культурное, но ни в коем случае нельзя играть с этими противными терминами, понимаете, националист и так далее. Националист, значит болеющий за нацию за всю. Русский националист, в моём понимании, хотя я не могу себя называть русским националистом, этот термин неправильный. Который болеет за Россию и так далее, но за всех. А те, которые кричат: русские uber alles или ещё что-то такое, это для меня очень сложно понимаемые люди, потому что я, как человек, наследник северных кровей, как наследник норманнов, я могу сказать: ребята, а Вы, когда говорите, что Вы русские националисты, В свою генеалогию вообще изучали? Что у Вас там татары тоже побывали в вашей генеалогии, причём в очень большом количестве.
О. Дружбинский:
По поводу генеалогии позвольте я Вас перебью. Интересные есть соображения, Вы знаете, в сети, я под словом сеть подразумеваю Рунет, подразумевается, что Вы в определённом смысле придерживаетесь антисемитских взглядов. Вот я хотел бы уточнить этот вопрос, так ли это или нет.
В. Милонов:
Это обычно распространяют, эту бредятину обычно распространяют люди, которые придерживаются иных взглядов, будем так говорить, являются ортодоксальными последователями неких иных течений, не буду их называть. Это глупость полнейшая. Ну, я с женой ругаюсь, я антисемит, потому что ругаюсь с женой еврейкой.
О. Дружбинский:
У Вас жена еврейка.
В. Милонов:
Еврейка, да, и дети у меня на четверть евреи.
О. Дружбинский:
Но они тогда, получается, настоящие евреи, если жена еврейка.
В. Милонов:
Да, жена еврейка, но она по папе еврейка, поэтому она не настоящая еврейка.
О. Дружбинский:
Понятно, да.
В. Милонов:
В общем, я не понимаю, и когда мы, в общем, могу сказать, что любой человек, который называет меня антисемитом - идиот, просто идиот. Потому что мы как-то кушали в одном бистро рядом Госдумой с родственником моей жены, он вообще, в синагоге служит и мы как раз...
О. Дружбинский:
Извините, перебью, Вам, кстати, не говорили, что Ваша фамилия, она может происходить от еврейского слова «мило», что означает «слово» собственно говоря. Никогда об этом Ваши знакомые евреи Вам не говорили?
В. Милонов:
Вы знаете, я не знаю этимологию своей фамилии, я знаю только, что Милонов был и писатель, поэт был такой, Михаил Милонов, это современник Пушкина. И сейчас Милоновых, все Милоновы почти все родственники, я могу точно сказать. И у меня в Финляндии много родственников.
О. Дружбинский:
Извините, что перебил.
В. Милонов:
Только они пишутся Милоно- не «в», а «фф», Милонофф. Они, кстати, работают на телевидении и в театре.
О. Дружбинский:
Извините, что перебил, Вы говорили, что Вы беседовали в бистро.
В. Милонов:
Я беседовал, да, и в общем, это глупость, потому что для людей религиозных в настоящее время, мусульман, иудеев, в меньшей степени буддистов, конечно, в связи с их спецификой некой, наши социальные ценности, они абсолютно симметричны, одинаковы. Это отношение к семье, отношение к традиции. Поэтому нас поссорить очень тяжело, я считаю, что те, кто эти вещи пропагандирует, это такие провокаторы, которые ни пса не понимают, и которые сегодня считают кричат: Милонов - антисемит, завтра эти же люди, эти же Поткины будут ходить на русские марши так далее. Это такая московская загогулина.
О. Дружбинский:
Не любите Вы москвичей.
В. Милонов:
Нет, я люблю москвичей, я не люблю вот эту всю пережившую, живущую друг с другом в свальном грехе вот эту массу.
О. Дружбинский:
Москвичей.
В. Милонов:
Они не москвичи, понаехавшие. Которые условно играют роли русских националистов, других националистов, поклонников Эха Москвы. Понимаете, говорят, есть разные люди, Проханов есть, Альбац, потом я смотрю, не понимаю, они на одной фотографии вместе улыбаются, целуются. Вот я в силу того, что я человек, может быть, воспитанный на чистом, кристальным воздухе северных ветров.
О. Дружбинский:
Ах, как Вы о Питере сейчас сказали.
В. Милонов:
Да, я, как человек, воспитанный, которые слышал русалочье пение нравственных камертонов, я не очень понимаю, пока ещё не разобрался, в чем отличие Проханова и Альбац, пока ещё не разобрался.
О. Дружбинский:
И относитесь ко всем с подозрением соответственно.
В. Милонов:
Поэтому для меня что Потупчик, что Навальный, честное слово, одинаково абсолютно. Всё это так фейково выглядит, на самом деле, абсолютно фейково выглядит. Сегодня он топит за одного, денег не дали ему, он топит за другое. Поэтому считаю, что всех нужно провести, пропустить через сито безденежья, не надо никому давать из них денег, и тогда Вы увидите, кто за Россию, действительно, кто патриот по убеждениям, а кто за бабки. Кто в палаточках движения «Наши» бухал и занимался тем, чем не должны заниматься до брака, условно говоря. А кто, действительно, просто переживает за страну, понимаете. И вот Юрий Юлианович Шевчук очень хорошо пел, когда тебе 18, гуляешь молодой по Тверской, то ты не поймёшь того, кто умер в 18 лет, и кому от России, от страны пластмассовый веник. А когда в кармане пачка сигарет, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день.
О. Дружбинский:
Понятно. Это известное питерское утверждение. Но, тем не менее, Юрий Шевчук очень своеобразные имеет политические взгляды, если так осторожно его охарактеризую. Но питерцы, они во многом ведь либералы, и Вы тоже либерал или нет?
В. Милонов:
Конечно, я либерал, 100% либерал.
О. Дружбинский:
То есть Вы считаете, что человеческая личность важнее государства.
В. Милонов:
Нет, либерализм, это не об этом, это извратили всякие меньшинства, это понятие. Либерализм, это право на свободу, право распоряжаться свой своей свободой. То есть господь, когда создал этот мир, он бы мог сделать все так, что мы действовали бы абсолютно в идеальном соответствии с его планами и с его видением. Он бы мог лишить нас свободы и сказать, что Вы жили бы в раю, люди, а не совершали бы ошибок. Но господь ценит в человеке его право на выбор бога через свободу. То есть выбор бога должен быть Дан, как правом твоим, ему не нужна любовь по принуждению, ему нужна любовь, как реализация свободы. Так вот свобода нам дана для того, чтобы прославлять бога, а не для того, чтобы от него отворачиваться.
О. Дружбинский:
Прекрасное утверждение, и свобода, которая нас всех ждёт в 18-м году. У нас не так много осталось времени до конца передачи, буквально, 3 минуты. В российской зоне интернет пользователи очень беспокоятся о бесконечных запретах Государственной Думы, которых Вы, в том числе, являетесь одним из инициаторов. Надо понимать, что Ваши запреты очень часто интерпретируют разные комментаторы, эксперты и псевдо-эксперты. И очень часто за, может быть, разумными инициативами депутатов Государственной Думы, эти инициативы оказываются озвучены совершенно в каком-то таком комическом контексте. Как гражданские права эмбрионов, и Вы помните, что и в прошлом созыве депутаты очень часто отличались заявлениями: давайте уберём на рублях какие-то гениталии у коня и т.д., много было различных.
В. Милонов:
Почему, я предложил Центробанку убрать курицу Киренского со знаков Центробанка, с денег. Они сказали, что они, конечно, это не слышали, они сами догадались, но они убрали. Всё, спасибо. Мне не нужна слава, сделали, всё, замечательно, спасибо.
О. Дружбинский:
Тем не менее, мне бы хотелось вот что уточнить, вернее, узнать, может быть, уже Вами задуманы некие инициативы по запретам на 18-й год. Что ждёт российскую зону интернета, вот у Вас есть какой-то план, кроме того, что 14 летним запретить пользоваться соцсетями без родителей.
В. Милонов:
Знаете, я не сижу над каким-то, как Кощей, не думаю о том, чтобы запретить. Меня больше беспокоит, каким образом молодой человек, выходящий из никому не нужного 555-го московского ВУЗа будет работать, меня это больше интересует, честно Вам могу сказать. Каким образом будут действовать социальные лифты не для Мары Багдасарян, а для парня из Карелии, который сейчас школу заканчивает. Вот это, поверьте, гораздо более меня волнует. Меня волнует, что у нас нация спивается, спивается реально, деградирует. У нас наркомания безумная. Посмотрите, какой процент детей, которые пробовали наркотики в школах. Спросите анонимных, именно анонимных экспертов, которые делают анонимные исследования. Вы в ужас придёте от этого. От этой трагедии. Надо спасать тех, кто не заражён этим от тех, кто заражён. Надо, вот на чем работать, и для меня лично. Я не спорю, пускай там господин Левин занимается анонимайзерами, не важно, чем, критикует меня, он член Справедливой России, именно они ходили с белыми ленточками, и мы об этом не забыли, кстати, вместе с Гудковым и Пономарёвым. Мы другие. Мы Родину не будем менять и критиковать, если она даже не права, но наша Родина. И сейчас давайте уже задумаемся о том, что вопросы, каким образом Россия начнёт существовать и хоть как-то дышать малый бизнес, это вопрос существования экономики нашей страны. Всё, неужели непонятно, что баста, все эти нефтяные, газовые вещи, они правильные, и полезные, и замечательные, они помогают нам выживать сейчас. Но в будущем их доля будет сокращена ужасно, уже сейчас сокращается. Малый бизнес в городах вообще в мёртвом состоянии. Давайте мы сделаем так, чтобы чувак, который вырастил свою картошку, смог её продать не перекупщикам, мы создадим кооперативы. Куча дел вообще сейчас, надо заниматься кучей дел.
О. Дружбинский:
А вовсе не запретами.
В. Милонов:
Да, я вот честно говорю, я сам с друзьями купил 4 га земли в Ленинградской области. Невозможно быть фермером, невозможно. Либо ты, у тебя куча бабла, и ты можешь купить сразу всё, либо вот маленькому не выжить. И нельзя застраивать капустные поля вокруг Петербурга домами, понимаете, ну нельзя. Вот надо, всё, Россия, она не в столицах только живёт, она же живёт в селе, а забывают. Пьют, наркоманят, пиво порошковое, вот что надо запретить, порошковое пиво, чтобы все эти магнаты пивные обанкротились и заплакали. Коллекторов надо запретить, потому что коллекторы, я Вам могу сказать, это хуже, чем секс меньшинства, гораздо хуже. Вот коллекторов надо запретить, понимаете. Кредиты сделать по-другому, вот с чем нужно бороться, вот за что нужно бороться, не языком запретов, а языком помощи. Но, естественно, не революционными шагами, потому что Полиграф Полиграфыч Шариков в нашей истории уже был, и мы все нравственно, внутренние на стороне кого? Филиппа Филипповича Преображенского, конечно.
О. Дружбинский:
Ну что ж, прекрасно. На этой позитивной ноте я предлагаю закончить наш эфир. Спасибо Вам большое, сегодня в эфире был Виталий Милонов, депутат Государственной Думы. Спасибо Вам большое за хорошие слова о Москве от питерца, потому что, будем считать, что они хорошие, хорошо?
В. Милонов:
Очень хорошие.
О. Дружбинский:
Я так сформулирую. Друзья, на этом программа «Мимонот» прощается с Вами. Вел сегодня эфир Олег Дружбинский, всего доброго, будьте счастливы, берегите себя. Пока-пока.