Ю. Титова:

Здравствуйте. В эфире канал Медиадоктор и программа «Онлайн прием», которую веду сегодня я, Юлия Титова, и моя соведущая Екатерина Крюкова. А в гостях у нас сегодня Царьков Петр Владимирович, врач-колопроктолог, врач-онколог, хирург, а также директор клиники колопроктологии и малоинвазивной хирургии медицинского университета имени Сеченова.  Мы рады приветствовать Вас у нас в гостях, и обсуждаем мы сегодня крайне важную тему – рак прямой кишки. И давайте разберемся сперва в анатомии. Где находится прямая кишка в организме человека?

П. Царьков:

Добрый вечер. Такой необычный вопрос, мне кажется, сегодня каждый человек знает, где у него располагается прямая кишка благодаря широкому распространению информации. Хотя с другой стороны, иногда клинические случаи подсказывают, что не всегда все так в действительности.

Прямая кишка – это последние приблизительно 16-18 см желудочно-кишечного тракта, и заканчиваются они заднепроходным отверстием, через которое происходит опорожнение кишечника. Это особая часть желудочно-кишечного тракта. Ее основная функция заключается в том, чтобы накапливать кишечное содержимое достаточно длительное время и позволять человеку удерживать его, поскольку если мы не удерживаем кишечное содержимое, это трагедия. Именно функция держания позволяет нам существовать свободно и независимо от окружающей среды и опорожнятся в социально-приемлемых условиях. Очень важная для человека функция, нарушение которой перечеркивает всю его жизнь и ставит под сомнение все его существование.

Е. Крюкова:

Вы подчеркнули, что она окружена мышцами.

П. Царьков:

Да, она окружена мышцами. Эмбриология сегодня является основой знаний о прямой кишке. Так вот, эмбриологически мышечный аппарат, запирательный аппарат, с помощью которого мы удерживаем кишечное содержимое, состоит из двух частей. Первая часть образуется из мышечной стенки кишки, мы называем это внутренним сфинктером, это утолщенный циркулярный слой, последнее сантиметра 3-4. Это утолщение состоит из не совсем обычных мышц, они нашему сознанию неподвластны, они управляются вегетативной нервной системой, но именно благодаря им мы постоянно контролируем процесс держания.

То есть почему мы удерживаем? Потому что они находятся в тонусе, их особенность в том, что они не могут длительное время находиться в тонусе. Если Вы посмотрите на нашу поперечно-полосатую мускулатуру, например, бицепс, трицепс, мышцы кисти, попробуйте сжать руку или взять в нее что-нибудь и посмотрите, сколько Вы можете продержать – максимум 20-30 минут, потом Вы распустите руку и скажете: все, я не могу, это невыносимое испытание. Гладкие мышцы способны держать и быть в сокращенном состоянии на протяжении длительного времени и расслабляться только под воздействием определенных сигналов.

Для мышцы внутреннего сфинктера этим сигналом является превышение определенного порога уровня давления кишки. Когда оно нарастает, мы начинаем чувствовать позыв для опорожнения, и тогда мы включаем наши поперечно-полосатые мышцы, а именно мышцы наружного сфинктера, которыми мы осуществляем волевое сокращение. Благодаря волевому сокращению мы можем осуществлять опорожнение в социально-приемлемых условиях. Например, идет заседание или телепередача, и вдруг с Вами случается неожиданность, Вам нужно перетерпеть это. Мы способны это сделать, мы можем подавить этот позыв. Для здоровья это плохо, но для нас это возможно.

Гладкие мышцы способны держать и быть в сокращенном состоянии на протяжении длительного времени и расслабляться только под воздействием определенных сигналов.

Ю. Титова:

Мы сегодня говорим о раке прямой кишки. Насколько я понимаю, это одно из самых страшных и самых распространенных заболеваний желудочно-кишечного тракта. Какова статистика по России? Увеличивается ли количество людей с этим заболеванием от года к году и с чем это связывают врачи?

Е. Крюкова:

Среди других онкопатологий желудочно-кишечного тракта у рака прямой кишки особое значение. Чаще ли встречается среди прочих или нет?

П. Царьков:

Рак прямой кишки действительно занимает особое место в общем числе онкопатологий. У меня, как всегда, две новости: одна хорошая, другая плохая. Плохая заключается в том, что это распространенное заболевание, и, к сожалению, рост заболеваемости в нашей стране пока продолжается. Хорошая заключается в том, что он замедляется, то есть если 2-3 десятилетия назад, когда я только начинал свою карьеру как онколог-проктолог, рост был по 10-12% в год, то сейчас колеблется в пределах 2-5%, год от года зависит. Но если говорить в общем, то на сегодня это чуть больше 30 тысяч в год заболевающих. Чуть больше 35 тысяч мы имеем по раку ободочной кишки, потому что 18 см – это прямая кишка, а вся остальная часть до тонкой кишки – это ободочная кишка. Она состоит из нескольких отделов. В целом, рак толстой кишки занимает сегодня 2-3 место в структуре онкологической заболеваемости в нашей стране. Это достаточно серьезная социальная проблема.

Рак толстой кишки занимает сегодня 2-3 место в структуре онкологической заболеваемости в нашей стране. Это достаточно серьезная социальная проблема.  

Е. Крюкова:

Как вылавливают такого пациента? Рак прямой кишки становится внезапной находкой?

П. Царьков:

К сожалению, да. Это мешкообразный орган, достаточно большого диаметра, и прежде, чем он начнет проявляться какими-либо серьезными симптомами, нужно вырасти, чтобы появилось достаточно объема этого опухолевого процесса.

Считается, что рак из полипа – это наиболее вероятный путь развития рака в толстой кишке. Рак из полипа развивается приблизительно в течение 7 лет. 7 лет должен существовать полип – у кого-то меньше, у кого-то больше, чтобы в конечном итоге образовалась злокачественная опухоль. Но когда злокачественная опухоль развилась, она будет уже развиваться не столь медленно, как в предыдущий период. Считается, что от момента появления злокачественной опухоли до ярких первых симптомов проходит год-полтора. И вот в эти год-полтора очень мало выдающихся симптомов, которые бы заставили человека обратить на это внимание.

Я полагаю, что очень правильно будет сделать акцент, на что должен обратить внимание человек. Прежде всего, мы не должны видеть свою кровь, так мы устроены. Исключение, может быть, составляет, когда мы занимаемся гигиеной полости рта, и у кого-то есть ранимые десна, и то это повод обратиться к стоматологу, потому что ранимые десна – это не норма. То же самое можно сказать о нашем заднем проходе. Если Вы увидели примесь крови во время дефекации, то это повод немедленно обратиться к врачу. Даже однократное выделение крови – это повод для того, чтобы обратиться к врачу. Сразу хочу успокоить, наиболее частая причина появления крови – это геморроидальная болезнь, которую Вы можете лечить или не лечить, но нужно выяснить причину, является ли это наш уважаемый геморрой, который никогда не приведет к гибели, это практически исключено. К сожалению, не все мы внимательны, не все смотрят в свой горшок, когда ходят в туалет: не хватает времени, смелости, кто-то испытывает неприятные ощущения при этом.

Вторым по значению симптомом, на который следует обратить внимание, является изменение в характере деятельности кишечника. Любые изменения, которые у Вас появляются, – учащение, урежение стула, жидкий вместо кашицеобразного нормального стула или наоборот, твердый на протяжении 2-3 недель, месяца – это тоже повод обратиться к врачу для того, чтобы провести обследование.

Ю. Титова:

Я Вас хочу на этом пункте остановить. Это индивидуальный момент – частота и содержимое или есть какие-то нормы?

П. Царьков:

Есть среднее понимание, как должно проходить, но сейчас так питаются, что человек должен опорожняться один раз, желательно регулярно, приблизительно в одно и то же время суток. Раз в два дня, раз в три дня и даже раз в четыре дня не всегда является отражением паталогического состояния. Другое дело, если у Вас, например, сначала это было раз в два дня, потом стало раз в три дня, а потом это не происходит в течение двух недель, тогда это уже точно повод обращаться к врачу.

Если два раза в день, например, или три раза в день стул, это тоже не всегда является проявлением паталогического процесса. Это иногда является просто ответом человека на какие-то ферментативные расстройства.

Е. Крюкова:

Мы дошли до кабинета проктолога или гастроэнтеролога. Какие исследования нам хорошо бы провести при перечисленных симптомах?

П. Царьков:

Если Вы уже пришли в кабинет гастроэнтерологу, то, скорее всего, необходимо настаивать на проведение колоноскопии. Это на сегодняшний день единственный метод, позволяющий точно установить состояние слизистой Вашего кишечника, увидеть не только опухоль, что будет печально, но и предопухолевые заболевания.

Уже доказанным является тот факт, что удаление любых полипов, то есть наростов на слизистой кишечника, является очень эффективным методом профилактики рака толстой кишки и предотвращает его развитие. Это доказано уже многими странами. Я могу сказать, что в нашей стране ежегодно проводится приблизительно миллион колоноскопий. Это крайне недостаточно, потому что уровень смертности от рака толстой кишки у нас достаточно высокий – чуть ниже 50%. На сегодняшний день это неоптимистичный показатель, к сожалению. В развитых странах, я имею в виду там, где выстроена система контроля за пациентам, например, Соединенные Штаты, которые не являются лидером в лечении рака толстой кишки в мире, у них ежегодно производится порядка 7 миллионов колоноскопий. И там показатели выживаемости чуть выше, чем у нас, они приближаются к 60%. А в Англии и в странах Северной Европы выживаемость 65-70% при раке толстой кишки.  И произошла реверсия. Если в наших странах 70% запущенных форм заболеваний рака толстой кишки, то в Англии и Швеции 30%. Чем раньше мы выявляем, чем более ранние формы мы лечим, тем менее травматичные методы лечения мы применяем, и тем лучше шансы на выживаемость.

Уже доказанным является тот факт, что удаление любых полипов на слизистой кишечника является очень эффективным методом профилактики рака толстой кишки и предотвращает его развитие.

Е. Крюкова:

Если ты молодой человек, тебе есть смысл делать колоноскопию?

П. Царьков:

Вообще считается, что колоноскопию мы должны делать с 50 лет. Поскольку ощущается острый дефицит такого рода исследований на нашем внутреннем рынке медицинских услуг, считается, что мы должны начинать не с колоноскопии, а со скрининговых методов, например, анализ кала на скрытую кровь. Но это не очень распространенная процедура у нас в стране, и вообще, таких развернутых, финансируемых скрининговых программ не существует, что касается рака толстой кишки.

На Ваш вопрос о том, с какого возраста – с 50-ти, это как зубной врач или для женщины гинеколог или маммолог. Это говорят все онкологи. Я должен сказать, что генетически очень близкие рак молочной железы, гинекологические раки, поэтому и программы приблизительного наблюдения начинаются с 50 лет.

Е. Крюкова:

А при симптоматике?

П. Царьков:

А при симптоматике независимо от возраста. Я оперировал 16-летних пациентов со злокачественными образованиями. А 20-летние пациенты – это не такая уж и большая редкость в моей практике. До 20-ти одна пациентка была.

Ю. Титова:

Это чаще всего наследственное заболевание или его можно спровоцировать?

П. Царьков:

Раньше считалось, что да, сейчас спорадические формы рака толстой кишки встречаем в раннем возрасте. Все наши попытки определить генетическую связь с родственниками больных или чем-то подобным не увенчивается успехом. Есть 20-летние и 30-летние пациенты, кто не имеет родственных эпизодов в своей жизни.

Е. Крюкова:

Если мы обнаружили безвредный полипчик на колоноскопии или при другом исследовании, менее неприятном, нам трогать полип или нет?

П. Царьков:

Обязательно. Независимо от его размеров. Как говорится, резать, не дожидаясь перитонита.

Е. Крюкова:

Каким образом удаляют полип?

П. Царьков:

Маленькие полипы удаляются методом холодной биопсии. Раньше считалось, что щипковая биопсия очень эффективна, сейчас это не очень приветствуется, потому что если полип достаточно большого размера, скажем, 5 мм, надо сопоставить его размер с размером щипцов при щипковой биопсии через колоноскоп. И Вы поймете, что полностью удалить этим методом невозможно, поэтому сегодня эндоскописты настаивают на полноценном методе удаления петлевой эксцизии этих полипов и обязательно последующего гистологического исследования, потому что мы должны знать, что удалили.

Е. Крюкова:

Это под седацией или под полным наркозом? К чему готовиться пациенту?

П. Царьков:

Очень распространенное мнение, что колоноскопия плохо переносится в общей практике. И да, и нет, то есть никто не испытывает приятных ощущений при колоноскопии, но большинство людей способны перенести это без седации. Хотя проведение колоноскопии под седацией сейчас становится все более и более популярно. Современный человек не любит дискомфорта в любой форме, не готов к этому дискомфорту, комфорт – это самое главное, то, чем он готов себя окружить. Если говорить о рамках нашей университетской клиники, сегодня приблизительно 60% исследований проводится под седацией. И число желающих все возрастает.

Никто не испытывает приятных ощущений при колоноскопии, но большинство людей способны перенести это без седации. Хотя проведение колоноскопии под седацией сейчас становится все более и более популярно.

Е. Крюкова:

И мы там же удаляем полипы при исследовании?

П. Царьков:

Удаление полипов абсолютно безболезненно. Почему? Потому что у нас нет болевых рецепторов в просвете толстой кишки. Оно абсолютно безболезненно для человека, то есть нам не нужна дополнительная седация. Седация связана с самой колоноскопией, потому что раньше мы использовали для раздувания просвета простой воздух, то есть компрессор нагонял воздух, кишка расправлялась, и специалист мог видеть внутреннее состояние стенки кишки. Сейчас используется углекислый газ, который очень быстро всасывается через стенку кишки, и неприятные ощущения после этого исследования гораздо в меньшей степени беспокоят человека. Это исследование проводят с минимальным нагнетанием воздуха. Толщина и гибкость колоноскопов позволяют пройти в любые отделы достаточно безболезненно.

Е. Крюкова:

Вы сказали, у полипа есть 7 лет, чтобы перейти от доброкачественного к злокачественному.

П. Царьков:

Мы с Вами не знаем, когда он родился.

Е. Крюкова:

Полип в любом случае озлокачествляется в какой-то момент?

П. Царьков:

Да. Сегодня этот путь прослежен, и мы должны удалить каждый из них. У кого-то раньше, у кого-то позже.

Е. Крюкова:

Если все-таки у нас рак, какие шансы выжить, и от чего они будут зависеть?

П. Царьков:

Диагноз рака толстой кишки – плохая новость для любого человека, но в каждом свинстве есть кусочек ветчины, как говорят в таких случаях. Так вот, я должен сказать, что рак толстой кишки и рак прямой кишки, в частности, относятся к относительно благоприятно протекающим заболеваниям желудочно-кишечного тракта. Если мы сравним рак желудка, рак пищевода, рак поджелудочной железы, даже рак тонкой кишки, рак печени и так далее, то если брать пятилетние результаты нашей клиники, они приближаются к 80%, то есть 8 человек из 10 прооперированных выздоравливают от рака.

Рак толстой кишки и рак прямой кишки относятся к относительно благоприятно протекающим заболеваниям желудочно-кишечного тракта. 8 человек из 10 прооперированных выздоравливают от рака.

 Ю. Титова:

Давайте обсудим хирургическое лечение, удаление злокачественного образования.

Е. Крюкова:

На что настраиваться пациенту в зависимости от стадий?

П. Царьков:

Если начальная стадия, так называемый рак in situ или Т1 – это самая начальная форма рака, то мы можем предложить местное удаление опухоли. Через просвет кишки удаляется эта опухоль, и выздоровление здесь наступает в более чем 95% наблюдений. То есть это некалечащая операция, без седации, просто удаление этой опухоли. К сожалению, у нас таких счастливчиков в нашей клинике всего лишь 8%.

Е. Крюкова:

Это тоже немало.

П. Царьков:

Это немало, но нам бы хотелось, чтобы их было хотя бы 20%. Представляете, как возросли бы наши общие показатели. Во все остальных ситуациях требуется хирургическое вмешательство. Еще на заре онкологии было установлено, что для излечения от рака любой локализации, в частности, рака толстой кишки недостаточно удалить только опухоль. То есть нельзя ее просто взять вырезать, зашить – и все, я счастлив. Или выжечь, как нам часто приходят с предложением: «А Вы мне ее лазером выжгите, как папиллому». Невозможно.

Было установлено, что рак толстой кишки достаточно длительное время локализуется в пределах органа, но когда мы говорим о раке прямой кишки, мы имеем в виду не только стенку кишки, а окружающую его брыжейку. У прямой кишки есть брыжейка, мы называем ее мезоректум. При раке прямой кишки болезнь локализуется в пределах этой брыжейки. И это позволяет нам быть достаточно эффективными в лечении.

Е. Крюкова:

А что касается третьей, четвертой стадий?

П. Царьков:

Третья, четвертая, вторая стадии требуют удаления опухоли практически всей прямой кишки. Лишь в верхнеампулярном отделе мы можем оставить кусочек прямой кишки, уже для среднеампулярного отдела требуется удаление всей прямой кишки и всей окружающей ее клетчатки.

Е. Крюкова:

Какая жизнь возможна без прямой кишки?

П. Царьков:

Давайте разделим в нашем сознании. Вся прямая кишка – это только прямая кишка. А держим мы запирательным аппаратом, сфинктером, то есть когда я говорю удаление всей прямой кишки, это не значит удаление сфинктера. Мы можем сделать сфинктеросохраняющую операцию, когда не будет прямой кишки, но будет сфинктер. И приведенная сюда сигмовидная или левый отдел ободочной кишки будут замещать нам удаленную прямую кишку, и наш больной может остаться вполне нормальным человеком после такой операции. Такую операцию мы можем сделать 8 из 10, только 2-м заболевшим раком прямой кишки мы вынуждены удалить запирательный аппарат, потому что опухоль локализуется непосредственно в его области, и это требует удаления.

Е. Крюкова:

То есть за одну операцию Вы удаляете огромный участок, еще подводите сфинктеросохраняющую систему?

П. Царьков:

Сфинктер мы сохраняем при удалении, а подводим мы ободочную кишку и соединяем ободочную кишку с запирательным аппаратом с помощью аппаратного либо ручного анастомоза.

Е. Крюкова:

Это за одну операцию?

П. Царьков:

За одну операцию.

Е. Крюкова:

Что касается лимфоузлов, всегда ли они удаляются?

П. Царьков:

Первая группа всегда, за исключением той ситуации, когда мы удаляем местно через просвет кишки. Здесь продвинутые технологии, заключаются в том, что удаляется еще и первая группа лимфоузлов через просвет. Такие технологии есть, и мы были инициаторами их применения еще в Советском Союзе, а потом позже в России. Но чаще всего удаляется просто кусок слизистой. Вот только эта операция не требует удаления лимфатической системы. Все остальные операции требуют удаления лимфатической системы.

Есть несколько знаковых фигур в лечении рака прямой кишки, и я горд тем, что мы просто дружим семьями, что называется. Это основатель хирургии рака прямой кишки, я думаю, нам обязательно нужно что-нибудь сказать в его честь, и есть основатель патологоморфологического аудита после удаления рака прямой кишки. Фил Кверк, работающий в университете Рица, изобрел такую систему много лет назад, в 1986-м году опубликовал ее, в которой он может судить о моем качестве работы, как хирурга. И им же в этом веке было показано, как только опухоль касается подслизистого слоя, она начинает распространяться по нему, как ядерный взрыв, то есть кругами расходиться по подслизистому слою. Чем больше площадь соприкосновения опухоли с подслизистым слоем, тем больше вероятность поражения лимфатического аппарата. Половина лимфатических узлов, пораженных метастазами, очень маленького диаметра, менее 5 миллиметров. Мы не способны видеть столь малое изображение, поэтому вся современная онкология построена на удалении. У части больных оно будет носить лечебный характер, у части профилактический характер. Лимфодиссекцию мы должны выполнять для того, чтобы предотвратить возврат заболевания по лимфатической системе.

Чем больше площадь соприкосновения опухоли с подслизистым слоем, тем больше вероятность поражения лимфатического аппарата.

Е. Крюкова:

Что сулит пациенту удаление? Какие неприятности?

П. Царьков:

Лимфатические узлы прямой кишки не оказывают существенного влияния на жизнь человека. Лимфатические узлы малого таза тоже не оказывают существенного влияния на жизнь человека. В прошлом году я был на одной конференции в Великобритании и впервые услышал, что некоторые клиники Лондона начали удалять при раке прямой кишки латерально расположенные лимфатические узлы малого таза. Сегодня техника хирургических операций отработана настолько, что она позволяет без травмы вегетативной системы, которая отвечает у нас за мочеполовую функцию, удалить лимфатические узлы и не оставить никаких последствий. Человек остается с сохраненной функцией мочеиспускания, половой функцией, его сексуальная активность не ослабевает.

Сегодня техника хирургических операций отработана настолько, что она позволяет без травмы вегетативной системы, которая отвечает у нас за мочеполовую функцию, удалить лимфатические узлы и не оставить никаких последствий.

Е. Крюкова:

Я хотела спросить об осложнениях, а оказывается, все неплохо. 

П. Царьков:

Что касается мочеполовых осложнений, то хирургия рака прямой кишки смогла их преодолеть благодаря труду наших японских коллег, и еще в конце прошлого века-начале этого мне посчастливилось пройти там несколько стажировок, привозить сюда наших японских коллег. Сейчас мы встречаемся с ними на регулярной основе. Благодаря их работам нервосохраняющая хирургия стала рутинной практикой в ведущих клиниках мира, и у нас в стране многие хирурги уже освоили эту операцию. Но есть другой вид осложнений при раке прямой кишки – это то, что мы сегодня не можем до конца преодолеть, это осложнение, связанное с формированием анастомоза.

Е. Крюкова:

Анастомоз – это что?

П. Царьков:

Анастомоз – это соединение заднего прохода с той кишкой, которую мы сюда приводим или, как мы говорим, низводим по анальному каналу. Проблема заключается в этом нашем маленьком внутреннем сфинктере, потому что кишка в этой области начинает неравномерно утолщаться, и сегодня нам не позволяет придумать такого метода, который обеспечил бы 100% заживление соединяемых участков, заднего прохода и низводимой кишки. Кроме этого, задний проход человека во время опорожнения смещается. В норме он смещается на 4-5 сантиметров вниз под влиянием натуживания, но это природа. Женщины выдавливают плод во время родов, промежность смещается, когда выдавливается наружу. То же самое происходит во время дефекации, но на ежедневной основе и в более упрощенном виде. Это не роды, хотя некоторые сравнивают свою дефекацию с такого рода ситуацией.

Так вот, если мы соединяем задний проход и низводим кишку, низведенная кишка не столь свободно движется, как прямая кишка в малом тазу. Во время дефекации дистальная часть, то есть часть заднего прохода, уходит от этой кишки. Представьте, это все равно, что пришитый рукав, который я все время дергаю.  Но если я сильно буду дергать, если нитки будут слабые в этом шве, то он может оторваться. Вот эту проблему нам до конца еще преодолеть не удается, поэтому не все так гладко. Поэтому лучшие результаты получаются в высоко специализированных учреждениях, которые специализируются на лечении рака прямой кишки каждый день. Это я должен признать. Здесь нужно обладать определенными навыками, приемами, чтобы предотвратить развитие этих осложнений, о которых может пойти речь. Вообще, хирургия рака прямой кишки относится к крайне сложным вариантам хирургии человеческого тела.

Ю. Титова:

Неужели нет альтернативных методов лечения рака прямой кишки, кроме как ее удаление?

П. Царьков:

Сегодня много обсуждается, в том числе и в сообществе пациентов о том, что появилось много сообщений о том, что можно вылечить рак прямой кишки с помощью химиолучевой терапии. Еще несколько лет назад до модернизации у нас не было широкого опыта, когда опухоль полностью исчезала под влиянием химиолучевой терапии. Сейчас, когда стали использоваться современные лучевые установки, современные лекарственные препараты, у части больных наступает значительное сокращение опухоли, а часть больных вообще не нуждается в хирургическом лечении. Однако эта новая стратегия еще не до конца изучена нами, мы еще до конца не знаем, как быть с этими эффектами, с этими исчезновениями. Считать, что там что-то будет и вырастет потом, или это исчезло совсем, и мы должны только наблюдать.

Я должен сказать, что если врач сообщил человеку о том, что сегодня есть признаки того, что опухоль исчезла совсем под влиянием химиолучевой терапии, он должен не только счастливо захлопать в ладоши, он должен очень сосредоточенно подойти к прослеживанию этого результата. Потому что это было показано при раке анального канала, и если еще чуть-чуть дистальней спуститься, у нас еще анальный канал, о котором я говорю, как о запирательном аппарате. Вот там рак другой, там плоскоклеточный рак, и он очень хорошо лечится лучевой терапией. Здесь основной метод лечения – лучевая терапия. Дальнейшее наблюдение имеет тщательный характер, через каждые 3 месяца в течение 2-х лет человек должен проходить комплексное исследование.

Для рака прямой кишки мы еще не имеем таких программ, и это носит еще поисковый, пилотный характер исследования. Я Вам расскажу один пример. Из Ярославля ко мне приехал молодой человек, у которого опухоль распространялась на предстательную железу. Ребенку 1,5 года, ему 28 лет, молодой мужчина, работающий, причем работа носит физический характер. Если мы делаем ему операцию, во-первых, с удалением заднего прохода, а во-вторых, с резекцией предстательной железы, это стома на передней брюшной стенке плюс импотенция. Он приехал с намерением «я хочу жить, мне нужно воспитать ребенка, я знаю, что у Вас вот есть шанс на такую расширенную операцию и есть шанс на выздоровление». Мне едва его удалось уговорить на проведение комбинированного лечения. И что Вы думаете? Опухоль отошла от заднего прохода, отошла от предстательной железы, мы сделали ему сфинктеросохраняющую операцию, она не исчезла совсем, и мы сохранили ему нервное сплетение малого таза, и у него сохранилось и мочеиспускание, и потенция. Он счастливо продолжает свою семейную жизнь, воспитывает ребенка.

Е. Крюкова:

Просто браво. У нас время, к сожалению, закончилось, но я Вам желаю всяческих успехов в работе, долгих лет жизни. Очень рады были пообщаться. У нас был в гостях Царьков Петр Владимирович, врач-колопроктолог, онколог и хирург. Это был «Онлайн прием», Юлия Титова, Екатерина Крюкова. До свидания. Будьте здоровы.

П. Царьков:

До свидания. Спасибо.