Ю. Титова:

Программа «Нейрохирургия с доктором Ильяловым». В студии я, Юлия Титова и Сергей Ильялов, главный врач центра «Гамма-нож», нейрохирург, радиохирург.

Сегодня мы обсуждаем доброкачественные опухоли головного мозга, лечить или не лечить. Первый мой вопрос: что из себя представляют доброкачественные опухоли? 

С. Ильялов:

Доброкачественные опухоли – это достаточно большая группа опухолей, которые отличаются по своему клеточному составу, то есть морфологически, по скорости роста, часть из них по биохимической активности, по анатомическому расположению и так далее. Это достаточно разнородная группа опухолей, но объединяет их, в первую очередь, то, что эти опухоли имеют тенденцию к достаточно медленному росту и, порой, даже их раннее выявление не вызывает особенного беспокойства ни у самих пациентов, ни у врачей. Бытует мнение больше, наверное, у пациентов, что доброкачественные опухоли головного мозга сродни некой бородавке, которую не трогай, и можно с ней спокойно прожить всю жизнь. Тем не менее, эти опухоли встречаются достаточно часто, они составляют примерно от 30% до 50% всех внутричерепных опухолей.

На сегодняшний день в нейрохирургической практике достаточно часто встречаются ситуации, когда пациенты поступают в нейрохирургические стационары с запущенными случаями, с запущенными ситуациями, которые требуют максимального напряжения сил, как хирургов, так и нейрореаниматологов, чтобы спасти пациенту и здоровье и, зачастую, жизнь. 

Доброкачественные опухоли составляют примерно от 30% до 50% всех внутричерепных опухолей

Ю. Титова:

Доброкачественные опухоли при игнорировании обязательно перерастут в злокачественные, или нет?

С. Ильялов:

Вопрос совершенно не в их озлокачествлении. Хотя, незначительная, но часть этих опухолей может с течением времени озлокачествляться. Большинство же опухолей, исходно являясь доброкачественными, сохраняют морфологическую доброкачественность, отсутствие тенденции к агрессивному течению на протяжении всего своего развития. Но клиническое значение этих опухолей связано, в первую очередь, с тем, что опухоли развиваются в замкнутом пространстве полости черепа. Там, где резервных пространств для дополнительного объёма достаточно ограничено. Соответственно, по мере своего роста опухоли вызывают не только дисфункцию тех структур, на которые они непосредственно воздействуют, но и с течением времени приводят к тому, что внутричерепное давление начинает повышаться, мозг сдавливается, и возникают уже более грубые и, порой, даже жизнеугрожающие симптомы. Именно в этом основная суть течения большинства доброкачественных опухолей, хотя не единственная. 

Ю. Титова:

То есть по симптоматике доброкачественная опухоль говорит о себе только тогда, когда она уже выросла до тех размеров, что сдавливает вокруг себя? 

С. Ильялов:

Общемозговая симптоматика в виде так называемой внутричерепной гипертензии – да, она появляется уже на фоне опухолей большого объёма. 

Ю. Титова:

В чём причина возникновения, в чем природа опухолей головного мозга? Она связана с возрастом, может быть, с полом, геолокацией? 

С. Ильялов:

В основе практически любых опухолевых процессов, не важно, внутричерепных или расположенных в других органах и системах, лежат либо приобретённые с течением жизни, реже – врождённые, генетические аномалии, которые приводят к дисфункции тех или иных белковых систем, к нарушению контроля за развитием аномальных клеток. С точки зрения непосредственно причины, для многих опухолей эти генетические дефекты описаны. Под воздействием каких факторов они возникают – мы сказать не можем в силу того, что вокруг нас огромное количество вредных, вредоносных воздействий. В течение жизни любой из нас их испытывает и выделить один ведущий, наверное, невозможно. Хотя, конечно, предположим, люди, побывавшие в радиоактивно заражённых местностях, потенциально испытывают больший риск заболеть теми или иными видами опухолей. 

Невозможно выделить ведущий неблагоприятный фактор в качестве причины появления опухоли.

Ю. Титова:

Как я уже поняла, опухоль, как правило, располагается внутри головного мозга. Есть ли обратная ситуация, другая, когда опухоль внемозговая? 

С. Ильялов:

Начнём с того, что доброкачественные опухоли головного мозга, в большинстве случаев, это внемозговые опухоли. Они развиваются не из самого вещества, хотя, такая группа доброкачественных опухолей головного мозга тоже есть, например, пилоцитарная астроцитома или гемангиобластома, но большинство, всё-таки, расположено вне мозгового вещества. Источником роста являются либо невральные структуры, то есть черепно-мозговые нервы, либо те или иные структуры оболочек головного мозга, из которых происходит, так называемая, менингиома и так далее. 

Ю. Титова:

Как мы уже выясняли, в принципе, к нейрохирургу и вообще обследовать свой мозг люди особо не должны ходить без видимых на то причин. Но какие симптомы отправляют человека на обследование, как правило?

С. Ильялов:

Я приведу такой пример: никто из нас не пойдёт, наверное, к врачу при первых признаках насморка или при расстройстве стула, если это единичная ситуация. Но, если тот или иной симптом начинает беспокоить пациента систематически, и это не укладывается в общую картину того, как человек живёт, как он питается, работает, отдыхает и так далее, то, безусловно, это должно послужить поводом, сигналом для обращения к специалистам. Наверное, не всегда надо начинать с нейрохирурга, если у пациента постоянные головные боли. Возможно, первый, к кому можно и нужно обратиться, это врач-невролог. 

Ю. Титова:

Какие проявляются симптомы на первых стадиях? Скажем, до начала серьёзной ситуации? 

С. Ильялов:

Так называемые, очаговые симптомы в большой степени зависят от того, где расположена опухоль. Если общемозговые симптомы, внутричерепная гипертензия – это неспецифический симптомокомплекс, который может развиваться при опухолях любой локализации, то очаговые – именно там, где возникает, там, где опухоль расположена. Мы целую передачу посвятили невриномам слухового нерва; одним из первых симптомов, который указывает на неблагополучие, является ушной шум и снижение слуха. 

Ю. Титова:

Давайте, перейдём к видам опухолей. Менингиома, в чем сущность данной опухоли, как она развивается?

С. Ильялов:

Менингиомы - одни из самых наиболее часто встречаемых доброкачественных опухолей головного мозга. Примерно в 95% случаев эти опухоли являются абсолютно доброкачественными. Оставшиеся 5% склонны к более агрессивному, более злокачественному течению и имеют своё определённое место в классификации этих опухолей – так называемые, атипические или анапластические менингиомы. Но, в большинстве случаев мы, всё-таки, рассматриваем их, как доброкачественный процесс. Источником роста этих опухолей являются клетки арахноидальной оболочки, паутинной оболочки, старое их название арахноидэндотелиома, сейчас общепринятое и во всём мире их название – менингиома. Располагаться эти опухоли могут в полости черепа, практически, в любом месте: и по поверхности головного мозга, и на его основании. Опять же, в зависимости от размеров, в зависимости от темпов роста, в зависимости от того, какие структуры попадают в зону роста опухоли – такой симптомокомплекс может и наблюдаться. Совершенно разнообразные, для менингиом типичного симптомокомплекса нет. 

Ю. Титова:

Но те 5% менингиом, которые могут, так скажем, навредить человеку больше, чем классическая менингиома – в чем причина? В локации, она начинает развиваться в каком-то конкретном месте, которое подталкивает, или в составе данной опухоли? 

С. Ильялов:

Нет, само по себе расположение опухоли здесь значения не имеет. Хотя замечено, что атипические анапластические менингиомы чаще встречаются по конвексу, то есть по поверхности головного мозга. Но первопричина их агрессивного течения, безусловно, не в анатомическом расположении. Что касается их клинического течения и тактики лечения, которая с этим связана, то клиническое течение проявляется более агрессивным ростом. Говоря про агрессивность, я имею в виду, в первую очередь, темпы роста, склонность к раннему появлению перифокального отёка вокруг опухоли, к трудностям, связанным с хирургическим удалением этих опухолей в силу того, что они начинают инфильтрировать подлежащее мозговое вещество. Естественно, самый важный критерий, который, наверное, их отделяет от доброкачественных опухолей – это большая частота рецидивов. Они протекают с более короткими безрецидивными периодами, а соответственно, лечение подобных менингитом подразумевает не только хирургическое удаление, но комплексное лечение, в первую очередь, с применением различных методик лучевого воздействия. 

Ю. Титова:

Можно оценить скорость роста менингиом?

С. Ильялов:

Да, можно, но только при наличии магнитно-резонансных или компьютерных томограмм в динамике. По одному снимку, на котором опухоль случайно выявлена, сразу сказать о темпах роста невозможно. 

Ю. Титова:

На снимках видно уже на первых же порах её появление, или как происходит её обнаружение? 

С. Ильялов:

Чаще всего, всё-таки, поводом для обследования пациентов служит появление тех или иных симптомов, направление от профильного специалиста. Ситуаций случайного выявления любых опухолей не так много. Они, безусловно, встречаются в практике, но я думаю, что это всего несколько процентов. 

Ю. Титова:

Это к вопросу о пациентах параноидального типа, которые к врачам ходят достаточно часто. 

С. Ильялов:

Эти пациенты должны быть лучше всех обследованы и, соответственно, больше всего знать о своём здоровье. 

Ю. Титова:

Давайте, перейдём к лечению менингиом. Какие методы привлекаются чаще всего? 

С. Ильялов:

Традиционно в нейрохирургической практике в лечении этих опухолей применяется хирургическое лечение, хирургическое удаление. Но есть определённые, скажем, ограничения. Определённые анатомические области, в которых хирургическое лечение затруднено, либо тотальность, радикальность удаления опухоли может быть далеко не стопроцентная. Чаще всего это связано с функциональными структурами, расположенными на основании черепа, на основании головного мозга, когда в строму опухоли включаются черепно-мозговые нервы, крупные сосуды. Например, в области кавернозного синуса. Либо, когда опухоли интимно связаны, либо прорастают частично такие крупные венозные коллекторы, как синусы, например, верхний сагиттальный синус и так далее. В этих ситуациях хирургическое лечение показано тогда, когда опухоль большого объёма, и хирургия направлена, в первую очередь, на уменьшение объёма. Но остатки, которые мы не можем безопасно для пациента удалить, эти остатки, как правило, в подавляющем большинстве случаев, даже при доброкачественном течении, доброкачественном гистологическом характере гемангиомы лучше всего облучить. Тут на помощь хирургам приходит ещё и радиохирургия. То есть, лечение таких опухолей может быть комбинированным. 

Ю. Титова:

Визуально как выглядит данная опухоль?

С. Ильялов:

Чаще всего это достаточно плотная, плотноэластическая консистенции опухоли, хорошо отграниченная от мозгового вещества, нежно-розоватого оттенка – по-разному, на самом деле. Но в общей массе. На магнитно-резонансных снимках, зачастую, видно даже свободное пространство, отделяющее опухоль от вещества головного мозга, так называемая ликворная щель. Эта опухоль в подавляющем большинстве случаев отграничена от мозга достаточно хорошо. 

Ю. Титова:

Очень интересно. Давайте, перейдём к аденомам гипофиза. Тут уже, наверное, о локации идёт речь? 

С. Ильялов:

Да, аденома гипофиза – уже из названия следует, что эта опухоль из клеток передней части, секретирующей части гипофиза. Гипофиз – это маленькая, размером около сантиметра в диаметре, плюс-минус, железа на основании мозга. Она расположена в узком костном пространстве, называемом турецкое седло. Гипофиз со всех сторон ограничен костями, и из всех мозговых структур он, наверное, наиболее труднодоступен при классических нейрохирургических доступах. Но, особенности строения черепа, особенности строения полости носа, пазух, которые у нас соединяются с полостью носа, таковы, что можно через нос аккуратно подойти непосредственно к турецкому седлу, не затрагивая, не делая большую трепанацию, не затрагивая вещество головного мозга. Непосредственно можно подойти к опухоли головного мозга, расположенной в турецком седле. Такова особенность. Пациенты, кто впервые с этим сталкиваются, порой, бывают ошарашены, когда говоришь им, что «Вам лучше всего трансназальное удаление опухоли». Они сначала не понимают, о чём идёт речь, как можно через нос удалить что-то из головы.

Что касается самих этих опухолей. Эти опухоли подразделяют на 2 большие группы: гормонально активные и гормонально неактивные. С гормонально неактивными аденомами гипофиза всё, в общем, достаточно просто. При их диагностировании мы оцениваем размеры, оцениваем степень воздействия на те или иные структуры. Мы можем оставить эту опухоль под наблюдение, если речь идёт, предположим, о микроаденомах гипофиза, размером в несколько миллиметров, а можем обсуждать разного рода воздействия, в первую очередь, хирургическое удаление трансназально, либо радиохирургическое. Гораздо сложнее с гормонально активными опухолями. Это тот случай, когда воздействие даже небольшой опухоли, даже микроаденомы, обусловлено, в первую очередь, теми гормонами, которые вырабатывает гипофиз.

Сам по себе гипофиз – железа, которая является надстройкой всей нашей эндокринной системы, а гормоны, которое вырабатывает гипофиз, регулируют работу тех или иных гормональных процессов в организме. Наиболее часто встречающиеся у пациентов гормонально активные виды аденом связаны с гиперпродукцией гормонов, которые отвечают за регуляцию половой сферы, например, пролактиномы, за выработку гормона роста, который в норме перестаёт вырабатываться у человека примерно к 18 годам, и на этом фоне человек перестаёт расти. Но у пациентов с аденомой гипофиза, уже выросших, уже сформировавшихся взрослых людей, вдруг начинает исподволь, постепенно начинает меняться внешний вид. У них увеличиваются руки, у них увеличивается размер стопы, у них очень характерно меняется внешний вид лица, увеличивается нос, надбровные дуги, подбородок, и целый ряд других симптомов. Но, если бы всё ограничивалось только изменением внешнего вида, наверное, было бы полбеды. Проблема в том, что подобные же акромегалические изменения развиваются и со стороны внутренних органов. Происходит гипертрофия сердечной мышцы, складывается, появляется склонность к артериальной гипертензии, нарушается гликемический обмен, то есть обмен глюкозы, и так далее. На этом фоне у пациента при высоком, постоянно высоком уровне соматотропного гормона, гормона роста, происходят достаточно разрушительные для его внутренних органов изменения.

Аналогичные изменения по аналогичному механизму происходят при выработке так называемого адренокортикотропного гормона, который регулирует работу надпочечников. В этой ситуации мы, даже при небольших размерах опухолей, назначаем пациенту лечение, которое, в первую очередь, должно привести к уменьшению и нормализации гормонального фона. 

Ю. Титова:

Это препараты какие-то? 

С. Ильялов:

Да, в случае, предположим, с пролактиномами, назначаемые препараты могут приводить не только к нормализации гормонального фона, но могут приводить даже к заметному в динамике по МРТ уменьшению размеров опухоли. Это наиболее благоприятный вариант течения опухолей, когда мы можем справиться с ними консервативно. Если же консервативное, лекарственное лечение не даёт стойкого эффекта с точки зрения контроля биохимической активности, либо на фоне приёма этих препаратов происходит заметный продолженный рост опухоли с появлением неврологических нарушений, в первую очередь – в виде воздействия на зрительные пути, которые рядом располагаются, в этой ситуации, конечно, показано хирургическое удаление. 

Ю. Титова:

После удаления аденомы восстанавливается ли внешний вид и внутренние органы до прежних размеров, или требуются другие вмешательства?

С. Ильялов:

 При лечении гормонального активных аденом гипофиза мы решаем две основные задачи. Первая – нормализация биохимической активности. Если нам радикально удаётся удалить опухоль, то, да, мы можем нормализовать уровень гормонов, который должен быть у человека. Но при этом внешний вид, к сожалению, уже не изменится, внешний вид останется прежним. Что касается функциональных нарушений со стороны, допустим, сердечно-сосудистой системы, то – да, мы можем получить эффект в виде определённой стабилизации, нормализации. Но, к сожалению, уже произошедшие структурные изменения не регрессируют. 

Ю. Титова:

Интересно поводу хирургической операции через нос. В чем состоят риски этой операции? Потому что не самый классический подход к мозгу. 

С. Ильялов:

На самом деле, эта операция впервые была описана в начале XX-го века, доступ этот был описан. На сегодняшний день эти операции технически отработаны достаточно хорошо. Более того, в этих операциях сейчас широко используется эндоскопическая техника, которая позволяет под контролем эндоскопа хорошо визуализировать патологическую нормальную ткань и невральные структуры, сосудистые, которые располагаются рядом. Самая сложность этой операции заключается в том, что размеры турецкого седла, как я уже говорил, чуть больше 1 см. По обеим сторонам располагаются функционально важные зоны, так называемые кавернозные синусы, внутри которых проходит определённая часть внутренней сонной артерии. В стенках кавернозного синуса проходят целый ряд черепно-мозговых нервов. Непосредственно над диафрагмой турецкого седла, то есть над гипофизом, располагается перекрёст зрительных нервов. Получается, с одной стороны, анатомическая область очень небольшая, а с другой – функционально крайне насыщенная. Безусловно, хирургические, мануальные навыки тех, кто занимается этой областью, должны быть отточены блестяще. 

Ю. Титова:

Это точно. Затронули черепно-мозговые нервы – давайте, поговорим об опухолях черепно-мозговых нервов. В чем их специфика?

С. Ильялов:

Опять же, мы целую передачу мы говорили о невриноме слухового нерва, из всех неврином черепных нервов это наиболее часто встречающаяся опухоль. На долю остальных неврином, растущих из корешков других черепных нервов, приходится примерно 1/100 часть от неврином слухового нерва. Это довольно редкие опухоли. Основным проявлением этих опухолей чаще всего является дисфункция той структуры, из которой они произошли. При невриномах лицевого нерва, в первую очередь, будет страдать мимика соответствующей части лица.

Учитывая, что хирургическое лечение, удаление подобных опухолей связано, практически, со 100% вероятностью дисфункции этого нерва, в большой части случаев подобные опухоли наблюдают до тех пор, пока не возникнут те или иные неврологические нарушения, когда у хирурга уже развязаны руки. Опять же, в случае с невриномами лицевого нерва общепринятая хирургическая тактика подразумевает наблюдение за этой опухолью до тех пор, пока либо не появится асимметрия лица, либо пока размеры опухоли не станут достаточно большими, чтобы вызывать сдавление головного мозга. В этой ситуации, кстати, радиохирургическое лечение позволяет избежать рисков. Не дожидаясь появления симптомов, проведение радиохирургии позволяет с большой эффективностью контролировать дальнейший рост опухоли с минимальными рисками для пациента. Об этих тонкостях должны быть информированы и пациенты, и, безусловно, должны знать и сами врачи – те, кто направляет на хирургическое лечение, те, кто непосредственно принимает решение о нейрохирургическом вмешательстве. 

При невриноме лицевого нерва более оптимальным является радиохирургический метод лечения.

Ю. Титова:

Как правило, всё равно без последствий такие операции не проходят?

С. Ильялов:

Прямые хирургические операции по удалению неврином тех или иных черепных нервов связано с очень высоким уровнем их дисфункции. Не только дисфункции, но полного нарушения функции, выпадения её. Если обсуждать по частоте, то скорее всего, чаще всего после невриномы слухового нерва страдает корешок тройничного нерва. Тройничный нерв, большая его часть, большая часть корешка отвечает за чувствительность на соответствующей половине лица. Ещё есть небольшая двигательная порция, которая отвечает за работу жевательных мышц. 

Ю. Титова:

Ещё какие нервы могут пострадать?

С. Ильялов:

У нас 13 пар черепно-мозговых нервов. По частоте убывания — это тройничный нерв, каудальные нервы, так называемые, целая группа с 9 по 12-й черепно-мозговой нерв, лицевой нерв, глазодвигательные нервы. Невринома глазодвигательных нервов встречается уже достаточно редко. 

Ю. Титова:

Опухоли головы и шеи, интересно, где, как правило, располагаются? 

С. Ильялов:

Где граница между головой и шеей. 

Ю. Титова:

Где разница между головой и нашим мозгом, потому что слышишь «голова», думаешь, что речь идёт о мозге. Где эта область?

С. Ильялов:

Анатомически основание черепа делится на внутреннее основание черепа, то есть со стороны полости черепа, и на внешнее – то, что располагается снаружи черепной коробки, там, где крепятся мышцы шеи и так далее. К подобным опухолям мы можем отнести, в первую очередь, гломусные опухоли, параганглиомы, которые развиваются из клеток симпатических и парасимпатических ганглиев, сопровождающих ход внутренней сонной артерии. В зависимости от того, на каком уровне возникла эта опухоль, и будет разница между опухолью шеи, головы и шеи, либо только внутричерепной её части.

В нейрохирургической практике значение имеют, в первую очередь, опухоли яремного гломуса. Они располагаются на внутреннем основании черепа, но могут прорастать и по ходу крупных сосудов ниже. Особенностью этих опухолей является то, что они вырабатывают очень активные биохимические вещества, которые могут проявляться и в течение жизни, и во время хирургического удаления, могут проявляться артериальной гипертензией, склонностью к бронхоспазму. Соответственно, это представляет большую сложность при хирургическом удалении, в первую очередь, для реаниматологов, для нейроанестезиологов.

Второй особенностью этих опухолей является то, что они имеют крайне высокую степень кровоснабжения, что также является большой трудностью при хирургическом лечении. Опять же, если мы говорим об альтернативных возможностях лечения этих опухолей, в том смысле, на каком этапе их лечить, насколько долго их можно наблюдать, надо ли их лечить и т.д., нужно понимать, что хирургическое лечение будет иметь очень высокие риски. Соответственно, в ситуации, когда возможны альтернативные методики, радиохирургический метод, предпочтительнее начинать этого метода. Успехи радиохирургии в данном случае также достаточно впечатляющие, эффективность значительно превышает 90%. 

Ю. Титова:

Опухоли головы и шеи могут дойти до той стадии, что могут быть обнаружены визуально, скажем так?

С. Ильялов:

Конечно, конечно могут при больших размерах. При расположении гломусных опухолей на уровне развилки общей сонной артерии, это уже не имеет непосредственного отношения к опухолям головного мозга, но, тем не менее, на шее. Эти опухоли, разрастаясь в мягких тканях, могут долгое время оставаться без должного внимания со стороны пациента. Только уже при достаточно больших размерах пациент может обратить внимание на асимметрию шеи, на появление дополнительного объёма и так далее. 

Ю. Титова:

Хордомы или опухоли из хрящевой ткани – что это за такой наш враг?

С. Ильялов:

Череп человека состоит из целого ряда отдельных костей, которые во взрослом возрасте соединены так называемыми швами, там, практически, нет никакой костной ткани, которая обычно сочленяет косточки. Но остатки могут быть совершенно микроскопические по сути своей, они могут в ряде случаев давать рост опухоли из хрящевой ткани, хордоме. 

Наиболее излюбленным местом расположения хордом является основание черепа, причём, очень труднодоступное. В области так называемого блюменбахова ската, опять же, в области тела основной кости, пирамиды височной кости и так далее. Особенностью этих опухолей является то, что, с одной стороны, они доброкачественные и медленно растущие, могут расти годами. Но с другой, по мере своего роста они приводят к постепенному разрушению костной ткани, на которую они воздействуют. Разрастаясь до определённого объёма, они начинают вызывать те или иные фокальные симптомы, очаговые симптомы, либо, в совершенно запущенных случаях, общемозговые.

Хирургическое лечение этих опухолей, к сожалению, тоже не радикально в большинстве случаев. В первую очередь, из-за анатомической труднодоступности. В лечении хордом большое значение имеет лучевая терапия, даже не радиохирургия, хотя радиохирургия возможна при небольших размерах хордом. Но это тот случай, когда наилучшие результаты показывает протонная терапия. В первую очередь, за счёт энергии самого облучения. 

В лечении хордом большое значение имеет лучевая терапия.

Ю. Титова:

Глиомы, вычитала – также одна из самых распространённых первичных опухолей головного мозга. Так ли это, и что это такое?

С. Ильялов:

Глиомы – очень обширная группа опухолей, первоисточником которых служит так называемая глиальная ткань. По большому счёту, мозг наш состоит из нервных клеток и их отростков, это серое и белое вещество, а также из глий – клеток с разным названием, с разной функцией, но которые образуют структурный каркас, остов, на котором держатся нервные клетки. Они обеспечивают и питание нервных клеток, они обеспечивают, условно говоря, форму, структуру головного мозга, защиту нервных клеток, образуя гематоэнцефалический барьер, и так далее. Из этих клеток чаще всего развиваются злокачественные опухоли, особенно у взрослых. Тем не менее, существует отдельно выделенная группа доброкачественных глиом, они различаются тоже по степени своей агрессивности, скажем так.

Доброкачественные, абсолютно доброкачественные варианты глиом – это, в первую очередь, пилоцитарные астроцитомы. Они встречаются чаще у детей. Характеризуются они достаточно хорошей отграниченностью от мозгового вещества, в отличие от большинства прочих глиом, которые инфильтрируют мозг, не имея с ним общих границ. Это определяет одну из сложностей в их лечении. Также это и медленный рост, хорошие границы, хорошая отграниченность, и в большом количестве случаев возможность радикального их удаления. 

Ю. Титова:

Мне хочется поднять вопрос актуальности проблемы доброкачественных опухолей в наше время. Стали ли они выявляться чаще? Какой возраст, в среднем, пациента, или от границы, болеют ли молодые люди доброкачественными опухолями? 

С. Ильялов:

В общей массе доброкачественные опухоли головного мозга –всё-таки, проблема больше людей среднего и старшего возраста. Хотя, в молодом возрасте невриномы, менингиомы, безусловно, тоже встречаются. Они не делают нам всей статистики заболеваемости, но, тем не менее. Внемозговые доброкачественные опухоли – менингиомы, невриномы – реже встречаются у детей, и в большом количестве случаев это связано с наследственными заболеваниями, типа нейрофиброматоза. В целом, как я уже сказал, в общей своей массе доброкачественные опухоли составляют примерно половину из всех первичных опухолей головного мозга, от 30 до 50%. Частота встречаемости варьируется от сотых долей процента до нескольких случаев на 100.000 населения. 

Ю. Титова:

По поводу видов лечения. Как мы уже поняли, используется хирургическое, радиохирургия. Есть ли нестандартные методы?

С. Ильялов:

Хирургическое лечение и лучевое лечение в различных модификациях являются основой лечения этих опухолей, широко используются. Химиотерапия используется достаточно редко, в очень узком, ограниченном количестве случаев. Например, химиотерапия нашла своё применение при развитии глиом хиазма у детей. Либо при развитии неоперабельных опухолей, относительно доброкачественных по своему течению, но абсолютно неоперабельных по своей локализации, при глиоме, допустим, ствола головного мозга. Там химиотерапия, безусловно, имеет значение. Есть попытки применения химиопрепаратов и таргетных препаратов в лечении агрессивных и часто рецидивирующих менингитом. Но, к сожалению, на сегодняшний день высокоэффективных схем лекарственного лечения в этой ситуации ещё не отработано. Хотя, скажем, есть определённый ориентир, определённая перспектива. 

Ю. Титова:

Существуют ли народные методы?

С. Ильялов:

Если полистать интернет, то, наверняка, можно найти массу народных методов лечения как злокачественных, так и доброкачественных опухолей. Но, я бы хотел обратиться к нашим слушателям с тем, чтобы они не тратили время, не упускали время, не упускали шанс для полноценного лечения, отработанных методов лечения, ориентируясь на нетрадиционные методы. На сегодняшний день нет ни одного нетрадиционного или народного метода лечения, который бы демонстрировал действительно хорошие результаты этих опухолей. Нужно ещё понимать одно очень важное обстоятельство, что как раз на народных методах лечения очень много спекуляций, другими словами – шарлатанства. 

Нет ни одного нетрадиционного или народного метода лечения опухолей.

Ю. Титова:

Это большая проблема, что у нас люди очень любят самолечением заниматься и искать ответы на свои вопросы в интернете. Соответственно, там и нарываются на злодеев, которые ничем не могут помочь.

Давайте, под конец эфира подытожим. Существуют ли меры профилактики?

С. Ильялов:

Мер профилактики нет, я, наверное, я не назову Вам ни одного метода, применяя который, можно было бы избежать развития подобных опухолей. С другой стороны, ещё раз хотел бы обратить внимание, что во многих ситуациях при своевременной диагностике и своевременном обращении к профильным специалистам решить проблемы пациента можно ещё до того, как проблема появится. То есть только при выявлении, бессимптомном течении. 

Ю. Титова:

Спасибо большое, Сергей! Очень понятно, самое главное – доступно и полезно.

Дорогие друзья, в студии был Сергей Ильялов, главный врач центра «Гамма-нож», нейрохирург, радиохирург. Я, Юлия Титова, это была программа «Нейрохирургия с доктором Ильяловым».