Александр Михеев
– Друзья, всех приветствую. Сегодня суббота, незапланированный выход передачи «Бизнес в Рунете». Мы подводим с Германом Клименко итоги уходящего месяца. Герман, привет.
Герман Клименко
– Здравствуй.
Александр Михеев
– Передачка выйдет в эфир в положенное время в следующую пятницу. Записываем мы ее сегодня. Месяц был достаточно у нас насыщенный. Было очень много интересного.
Герман Клименко
– Вообще, на самом деле.
Александр Михеев
– Ну, правда. Смотри, «RIW» прошел.
Герман Клименко
– «RIW» прошел, да. Мы справились с ним.
Александр Михеев
– Все вроде бы было неплохо - там итоги подводили, цифры интересные озвучивались.
Герман Клименко
– На «RIW» озвучили цифру совершенно чудесную – 16% интернет-зависимой экономики и 2,2% – весь интернет. То есть мы как бы говорим, что у нас, с одной стороны, 2,2% – это мало, а вот 16% - от нас зависит. Как бы мы такой кокаин, и 16% экономики без нас уже жить не может.
Александр Михеев
– А экономика – такой молодой наркоман еще, знаешь. Еще 16%, ему только дали попробовать. Он пробует, да? 84 еще нормальной.
Герман Клименко
– 84 осталось. Мы видим процесс. Вот, знаешь, до 90 не откатимся. Мы сейчас идем вниз. Мы забираем свою обузу.
Александр Михеев
– Слушай, но насколько я помню, исходя из цифр, тоже озвучивалось, более двух миллионов рабочих мест дает сегодня интернет-индустрия в стране, что тоже… Я понимаю, что это прямые подсчеты. Косвенные, я думаю, гораздо больше.
Герман Клименко
– На самом деле, с одной стороны, мне кажется, точных подсчетов нет. Мы можем только эмпирически определить. Например, когда мы спорим о том, что, допустим, когда «Alibaba» 200 тысяч посылок в день в Россию завозит, он отбирает, допустим, рабочие места, как у десяти «Евросетей». Мы знаем примерно, что у «Евросети» 30 тысяч человек в штате, и мы говорим, что «Alibaba» оставляет без работы 300 тысяч человек. Это тоже, на самом деле, умозрительная история, потому что, скорее всего, если бы эти товары заехали каким-то другим путем в Россию, они были бы в три раза дороже (в силу налогов, еще чего-то), скорее всего, 300 тысяч человек бы не купили. То есть не было бы столько продаж, поэтому не потребовалось бы 300 тысяч рабочих мест. Но, тем не менее, мы каким-то образом, умозрительно, все это прикладываем, говорим о том, что у нас рабочих мест 2,2 миллиона. Хотя я, честно говоря, думаю, что гораздо больше. Только они все по чуть-чуть, потому что сейчас у нас история… Вообще, нас еще где-то в будущем ждет…. У нас же есть Кодекс законов о труде. Ты понимаешь, что он долго уже не проживет. Я еще понимаю, Кодекс законов о труде имеет какой-то смысл для водителей трамваев, смысл для народа, для пролетариата. Но Кодекс законов о труде про дизайнера или про офисный планктон, назовем это…
Александр Михеев
– Про фрилансеров.
Герман Клименко
– Неважно. Даже вот про какую-то реальную офисную работу, где совершенно не нужно, что ты там находишься - можно дистанционно работать. Дело в том, что это одно свойств новой экономики - мобильность, которая дарится интернетом, то есть возможность работать дистанционно, она же и полностью теряет лояльность. То есть никакого восьмичасового рабочего дня в природе уже не существует. Существует методика контроля, методика выполненных дел – такой классический хозрасчет. Ты должен сидеть, написать такое-то количество текстов, написал ты 20 килобайт за день - вот тебе в расчет. Люди, соответственно, будут собираться в совершенно другие группы, и фриланс будет только нарастать. Но фриланс в понимании - иные рабочие места. То есть никакой рабочей лояльности. То есть бухгалтера будут работать на пяти рабочих местах, и ты даже проконтролировать никак не сможешь. Ты же не будешь выдавать персональный компьютер, чтобы человек… То есть ты не можешь обеспечить… Смотри, посещаемость «ВКонтакте», «Однокласников» и «Facebook» доказывает, что даже на рабочих местах, когда людей запирают в эти душные деловые центры, они могут только дурью маяться. Им запрещают работать налево, и они там маются дурью в сетях. Понятно, что когда они будут территориально удалены, проконтролировать человека ты не можешь. Поэтому, какой КЗоТ в том виде, в котором он сейчас есть? КЗоТ в том виде, в котором сейчас есть, определяет взаимоотношения работодателя, что он у тебя берет восемь часов души, рабочего дня, а ты ему за эти восемь часов что-то делаешь. Вот регулируется эта история.
Александр Михеев
– Ты знаешь, сейчас работодатель начинает злоупотреблять этим моментом, начинает тебе не нормировать рабочий день, говорит: «Хорошо, ты удаленно. Суббота сегодня, а мы работаем».
Герман Клименко
– Все, как у меня. Да, а мы здесь, между прочим. Мы, правда, на себя работаем - это другая история. Вообще, конечно, если честно, я не вижу никакого смысла, например, в программистских компаниях или в любых компаниях, где применяется творческий труд, вести речь о нормированном рабочем дне. Это очень большая… Мне кажется, надо оставлять на усмотрение. Я согласен, что 1917 год – всем урок, весь мир его принял. Но мне кажется, мы слишком переозаботились. КЗоТ должен работать только для людей, у которых зарплата, условно говоря, до 50 тысяч рублей. Всё, что выше - это оставлять надо на усмотрение. Слушай, золотые парашюты какие-то. Как можно директора компании, который профокапился, увольнять с тремя выходными пособиями?
Александр Михеев
– Так договорились же изначально, понимаешь?
Герман Клименко
– Нет, слушай, во времена социализма, я тебя уверяю, руководящие работники увольнялись по свистку. Не было в КЗоТе. Это положение в КЗоТе внесено в 1995 году, совершенно непонятно почему - уволить с прибамбасами. Замучаешься увольнять. Именно чиновников, именно начальников.
Александр Михеев
– Ты сейчас пропагандируешь за возврат к советским технологиям? Управление кадрами.
Герман Клименко
– Ты хочешь сказать… Ты так это произнес, как будто при социализме всё было плохо. Не всё было плохо.
Александр Михеев
– Я не говорю, что все было плохо. Я просто спрашиваю. Ты пропагандируешь сейчас, или ты говоришь, что нам нужно что-то взять? Тогда же, вообще, в принципе, понимание такой работы, как удаленной…
Герман Клименко
– Я, например, совершенно уверен, что у нас в дорожных картах появится этот пункт, просто мы его должны согласовать, что если у тебя сотрудник с зарплатой больше 100 тысяч рублей, его можно увольнять просто по свистку. Вот просто взял, уволил и все. Мобильность рабочего труда.
Александр Михеев
– А ты не боишься, что в этой ситуации у тебя тогда по договоренности будет сам работник приходить к работодателю и говорить: «99 тысяч 999 рублей - официально, все остальное – неофициально, потому что я не хочу, чтобы меня за сотку…»
Герман Клименко
– Давай так. Давай не будем передергивать.
Александр Михеев
– Всегда же должны быть какие-то взаимовыгодные - договор, мы прописали…
Герман Клименко
– Еще раз. Правильно в стартапе, когда люди сидят… Мы с этим знакомы. Помнишь, мы наблюдали историю «Большого города», когда Винокуров... Они просто сидели и ждали, когда им дадут три зарплаты! А что должен был сделать Винокуров? Просто взять и уволить. И всё. Ну, да, не получился стартап. Я сейчас не из жалости, я не жалею его деньги, но формально они получали хорошие деньги для того, чтобы по свистку встать и уйти дальше. Более того, профессионалы (давай мы с тобой правду скажем), у профессионалов нет потребности. Зачем три выходных пособия платят? Когда низко квалифицированный, низко востребованный труд, человек ищет работу, ему нужно трудоустроиться. Когда мы берем на работу людей с высокой заработной платой, мы предполагаем, что они профессионалы. Ну, не получился у нас проект. Да, не получился. Мы его отпускаем и он тут же, завтра попадает на новое рабочее место, если он профессионал. Я правильно понимаю?
Александр Михеев
– Теоретически – да, на практике – нет.
Герман Клименко
– Не надо никаких там теорий. Давай…
Александр Михеев
– Но на практике… Ну, окей. Чисто гипотетически мы можем с тобой сейчас очень долго спорить.
Герман Клименко
– Не был бы ты доволен, если бы у тебя твои сотрудники высокооплачиваемые понимали, что никаких трех месяцев не существует, что ты просто можешь придти на работу и сказать: «Извините, ребята, до свидания». Тебе бы это не придало в компании импульса? Они бы как-то пошустрее двигались, нет?
Александр Михеев
– Возможно, да. Но есть другие способы мотивировать персонал, понимаешь?
Герман Клименко
– Да, ты что? Ты мне сейчас расскажешь про положительную мотивацию.
Александр Михеев
– Нет.
Герман Клименко
– А жизнь доказывает только про отрицательную, а отрицательная мотивация там, где …
Александр Михеев
– На что ты меня сейчас толкаешь? Чтобы я в понедельник пришел и начал демотивировать персонал или что?
Герман Клименко
– Я тебя вскрываю в прямом эфире, да.
Александр Михеев
– Да? Хорошо, ладно. Я понял. Как насчет второй вещи, которая тоже была озвучена на «RIW» как раз в докладе? Если я не ошибаюсь, об этом говорил Сергей Плуготаренко, что как раз сейчас мы достигли дна в нашей интернет-индустрии и вернемся к докризисному уровню только к 2017 году. Сейчас действительно такая ситуация, совсем плачевная или…?
Герман Клименко
– Ты знаешь, у меня два аспекта. Первое: если сравнивать со строительством, например, нашу интернет-индустрию, то мы, вообще, еще даже не пострадали. Если сравнивать. Если сравнивать, вот как в болотце ты сидишь, например: строительство уже по подбородок (понимаешь, да?) в болотце, а мы – по щиколотку. В этом плане мы, вообще, в идеальном положении. Какой бы шторм не был, нас ничего не зацепит. Я думаю, что Минусинск «Yandex» принес в нашу индустрию гораздо больше геморроя, чем пока текущий кризис. Понятно, что нельзя жить в обществе и быть свободным от него, но мы – всего 2,2%. Я думаю, что мы сейчас во многом умирающий офлайн поглощаем в себя, и поэтому даже в некоторых местах у нас есть рост, но такой, канибалический рост. То есть когда офлайн уходит, люди обучились… Люди в кризис, ты же знаешь, что делают? Начинают искать, что подешевле, негодяйские такие людишки. А где подешевле поискать? В интернете. Они тут же обучаются. Чем хуже экономическая ситуация, тем, кстати, нам сейчас лучше. Мы же всегда инерционная история. Я думаю, что нас еще догонят. Я не вижу в этом ничего плохого. У нас, у крупных компаний, у «Yandex» на счетах 862 миллиона долларов по последним цифрам, а у нас интернет…
Александр Михеев
– В России в счетах?
Герман Клименко
– Не знаю, где у него там. Голландская компания…
Александр Михеев
– В Голландии.
Герман Клименко
– Да. Но в целом, я думаю, что мы, конечно же, тоже перестраиваться будем вместе. У нас поменяется круг рекламодатетелей. У нас наверняка полностью выпадут финансы очень скоро, банки. У нас наверняка скоро выпадет строительство. Вот просто потому что.
Александр Михеев
– Автомобили.
Герман Клименко
– Автомобили - нет, они вернутся когда-то, а вот строительство и банки, скорее всего, уже никогда. Потому что мне кажется, что в банковской отрасли совпал кризис… С одной стороны, у нас есть новация по поводу банка «Почта России», что 40 тысяч отделений мы откроем, но мне кажется, это какая-то… Вот мы в ВТО вступали 19 лет, и когда было понятно уже, что не надо вступать… Есть понятие инерционности. Мы же уже никуда, ну, куда мы можем деться? Также банк «Почта России».
Александр Михеев
– С 2002 года, если мне память не изменяет, история длится?
Герман Клименко
– С почтой?
Александр Михеев
– Да, с банком «Почта России».
Герман Клименко
– Да, 15 лет. Когда Казьмин уходил из Сбера, он себе идею задумал, а дальше уже, как со «Спутником», прости, который нафиг никому не нужен, как поисковик…
Александр Михеев
– Нет, он был нужен тоже году в 2000.
Герман Клименко
– Но в те времена. Еще раз, в те времена. Дело в том, что бюрократия работает следующим образом: там год-два, проверили, бумажки, но когда бумажки уже начали жить, они начинают жить, действительно, своей самостоятельной жизнью, поэтому имеем «Почту России». Но я к банкам сейчас вернусь. У меня абсолютное убеждение, что исходя из того, что сейчас происходит на банковском рынке… Дело в том, что даже рекламировать уже не надо. Что банки рекламировали, прости? Потребительское кредитование умерло. Некредитование умерло. Депозиты? Прости, центральный банк сейчас всех отчпокает, и всё, на этом всё закончится. Сейчас вот будет ноябрь-декабрь - будет катастрофа откровенная, потому что банки будут мучиться от перекладывания денег просто потому, что у нас… вспомни, в прошлом году, когда курс вырос, ставки были какие-то безумные совершенно – 30% годовых чуть ли не были. И сейчас у банков многих за ноябрь-декабрь сформировалось 60% портфеля, и сейчас он будет обновляться. Знаешь, что будет происходить? Я подозреваю, что банковский сектор для рекламы тоже кончится. Понятно, что будет такой, знаешь… сыр будем российский рекламировать.
Александр Михеев
– Слушай, а ставку…
Герман Клименко
– Если ты меня спросишь…
Александр Михеев
– Давай с банком сейчас закончим еще. А если завтра Центробанк ставку рефинансирования понизит значительно?
Герман Клименко
– Можно я тебе задам хороший вопрос?
Александр Михеев
– Верю ли я в сказки?
Герман Клименко
– Нет. Когда у нас ставка рефинансирования Центрального банка Российской Федерации имела хоть какое-то смысловое значение для 99% банков Российской Федерации?
Александр Михеев
– Не, ну, смотри. Любой, получается…
Герман Клименко
– Это важно: когда это имело значение? Для Сбербанка имело.
Александр Михеев
– Давай, я отвечу сразу, а потом еще пояснения. Тогда, когда банк, Центробанк поднимал…
Герман Клименко
– Ты сейчас с кем играешься, со слушателями, что ли? Со мной? Я-то все знаю. Давай, слушателям расскажи, лапши им навесь на ушко. Давай, расскажи им про счастье.
Александр Михеев
– Эх, не даешь ты мне…
Герман Клименко
– Говори, говори.
Александр Михеев
– Ну, а что? Центробанк поднимает ставку рефинансирования и понятно, все тут же тоже поднимают. Но если опускать? Ты хочешь сказать, что при снижении ставки рефинансирования банки не снижают ставки на ипотеки или на другие кредиты? Снижают.
Герман Клименко
– С чего ты взял?
Александр Михеев
– Да, не так значительно, но все равно снижают. Это происходит.
Герман Клименко
– Слушай, а можно я задам тебе вопрос? Я не понимаю, зачем ты хочешь слушателям вселить перед каким-то глобальным концом надежду? А, это по-человечески, я согласен. Но вообще-то денег нет.
Александр Михеев
– Потому что я добрый человек.
Герман Клименко
– Денег нет, понимаешь? Денег. Знаешь, слово такое есть. У моего любимого Шнура есть песня «Бабы кончились». Ну, просто – бабы кончились. Прекрасная песня на эту тему существует. Ты знаешь, я тебе сейчас как финансисту: «Денег нет». Понимаешь? Денег нет - ни западных денег нет, никаких. Нету денег, понимаешь? Поэтому ставки растут, ты знаешь когда? Когда денег дефицит. Поэтому Центральный банк может сейчас объявить нулевую ставку рефинансирования. Весь вопрос в том, он будет давать деньги в экономику, из воздуха печатать или не будет. Если он не будет, то денег нет. Если денег нет, ставки будут высокие.
Александр Михеев
– Хорошо. Включает станок. Что мы получаем?
Герман Клименко
– Инфляцию.
Александр Михеев
– Это не так уж и плохо.
Герман Клименко
– Нет. Почему? Прости. Просто ты в силу, наверно, своей молодости или циничности и желания обмануть слушателя...
Александр Михеев
– Если уровень инфляции небольшой.
Герман Клименко
– Нет, подожди. Если станок включили, куда уж тут небольшой уровень инфляции? Давай, мы сейчас все цены подгоним в два раза и пенсионерам поднимем пенсии в два раза, учителям поднимем в два раза, еще куда-то.
Александр Михеев
– Ты в крайности.
Герман Клименко
– А только туда и пойдет. У нас же страна крайностей, понимаешь? У нас в 1985 году в Постановлении ЦК КПСС было написано: «Пить меньше водки и больше пива и вина». Еще раз, не было написано – сухой закон. Не было этой молодежной безводочной свадьбы. Не было области, свободной от спиртного. Не было! «Меньше водки, больше вина и пива». Но в нашей стране всё всегда принимает уродливые очертания. Области начинают соревноваться: «А мы совсем откажемся от водки», а другая смотрит и говорит: «Подождите, а мы тогда тоже. У нас не будет ни водки, ни вина». А третьи говорят: «Ни водки, ни вина, ни пива». Ты помнишь комсомольские свадьбы без водки? В России свадьба без водки – это беда.
Александр Михеев
– Не, я помню продажу водки из багажников «Жигулей» у таксистов.
Герман Клименко
– Да.
Александр Михеев
– Это я помню.
Герман Клименко
– Да. Но это было связано с другими историями в девяностых годах, кризисными.
Александр Михеев
– Да, конец 80-х, начало 90-х.
Герман Клименко
– Но, тем не менее, еще раз хочу сказать: не надо ни на что рассчитывать. Никто ничего не будет снижать. Может только повысить.
Александр Михеев
– Угу. С другой стороны, ты говоришь, что интернет-реклама...
Герман Клименко
– Мы будем спорить о новых рекламодателях.
Александр Михеев
– Интернет, смотри, это ж не только реклама, да? Деньги в интернете – это не только реклама. Давай так. Реклама, понятно, никогда не умрет, потому что один рекламодатель поменяется на другого. Изменится ситуация: не машины, так патроны, не патроны, так колбасу. Мы всегда найдем что рекламировать. Это одна история.
Герман Клименко
– Ты сейчас предрекаешь… Ты осмысленное что-то заложил в патроны и колбасу?
Александр Михеев
– Как мост я сейчас пошел.
Герман Клименко
– Хорошо. Нормально, нормально. Я понял, да. Просто ты только что про одно спрашивал, а…
Александр Михеев
– Оно рядом, я уже тебя понял. А другие сферы? Если мы говорим о том, что мы все-таки уже 16% – пересечение и влияние интернет на общую экономику, другие сферы интернета пострадают или нет в ближайшей перспективе? Или плюс-минус уже и всё так…
Герман Клименко
– Понимаешь, мы не так глубоко сидим в отраслях. В том смысле, что, наоборот, мы привносим конкурентные преимущества. Вот, например, предполагали, считали… Мы, кстати, примерно на те же 15-20% в банках. Но ты понимаешь, что выживут только те банки, которые к нам ближе. Вот я не могу себе представить Ханты-Мансийский, Урюпинский банк, который выживет во всей этой истории, понимаешь? То есть я могу себе представить какой-то современный, я даже представлю, что «Рокетбанк» выжил, хотя это не банк (я условно, то есть кто-то его купит). Поэтому мне кажется, что все как раз отрасли, которые наши, – это сейчас не наш кризис. Это очень важно. Мы в истерике за него переживаем, мы, естественно, режем зарплаты, благодаря этому мы еще что-то делаем. Это не значит, что мы не должны этого делать, и не факт, что нас это совсем не касается, но в сравнении со строительством, у нас все прекрасно. Знаешь, как всегда полезно «зато» сравнить. Вам изменила жена. Радуйтесь. Зато она не изменила Родине. Понимаешь? На фоне измены Родине измена жены, действительно, пустяк, в свою очередь. Поэтому здесь та же самая история. На фоне того, что происходит в строительстве… Когда я разговариваю со строителями, я серьезно тебе говорю, без валидола я на них смотреть не могу, потому что это ужасно всё, конечно. Но за все наши года и отмучилось. Мы же предупреждали всегда: сначала золото, потом хай-тек, потом еще что-то, и к вам тоже… Они говорят: «Нет, никогда. Строительство всегда будет на высоте». Вот и прилетели.
Александр Михеев
– Понятно. Слушай, ты упоминал сейчас «Yandex» с их деньгами.
Герман Клименко
– 862 миллиона у них.
Александр Михеев
– Да, 862 миллиона.
Герман Клименко
– Ах, как бы я хотел поруководить «Yandex», слушай.
Александр Михеев
– Да нет, можно просто поуправлять счетами.
Герман Клименко
– Хорошо, поуправлять счетами.
Александр Михеев
– Перезапуск «Кинопоиска» - очень громкая история в этом месяце была, очень много позитива, негатива всё это принесло в наш мозг. Твое личное отношение к этому процессу?
Герман Клименко
– В свое время Игорь Ашманов очень хорошо, когда были у нас какие-то старые истории, еще до всех этих историй, он как раз писал про «Yandex», его рассуждения, что «Yandex» должен стать обычной корпорацией. У «Yandex» основная проблема в коммуникациях с государством, когда возникали истории с «News.yandex» и независимыми роботами, еще с какими-то историями пять лет, четыре года назад. Основная проблема, что это была частная компания, где люди самостоятельно принимали решения. Ну, не нравится Аркадию в «News.yandex» присутствие «Правды.Ру», значит, ее не будет (я условно, утрирую), или еще что-то. Игорь тогда очень хорошо написал. Я не могу сейчас с точностью фразу воспроизвести, но общий смысл заключается в том, что у «Yandex» одна проблема – у него деньги и позиционирование пацанское такое, детское, программистское: «Пусть цветут себе цветы». Они должны стать нормальной корпорацией. Вот запуск «Кинопоиска»… Он начался раньше, этот симптом. Сперва покупка «Кинопоиска» и тишина, потом покупка Auto.ru и тишина. «Yandex» превратился в нормальную корпорацию. Просто интернет настолько по-своему красив. Что, над «Rambler» не смеялись, прости меня, пожалуйста? Мы все это видели. Подожди, мы все это видели. Просто это было не на фоне «Yandex», это выглядело всё так смешно. А в «Yandex» сейчас происходят все процессы рамблеризации (как хочешь, их назови), когда пришли правильные, эффективные менеджеры. Просто если в нормальном заводе, в нормальном секторе экономики это обычно не видно (то есть видно, но страдают обычные люди), то тут, к сожалению, все вытягивается на улицу. Причем, понятно, вытягивается в самых плохих, мерзких исполнениях. Мы с тобой знаем, например, что «Yandex» никогда не делал социальных ресурсов - у него никогда не получались.
Александр Михеев
– Не получались. Нет, делать-то они пытались очень много раз.
Герман Клименко
– Да, но не получались они. А «Кинопоиск» – социальный ресурс. Так как у них не получались, у них вот в этой цепочке… Знаешь, я первый раз увидел иллюстрированный живой анекдот про Райкина. Ты же помнишь: костюм, прекрасная реприза совершенно есть. Да. Я серьезно в первый раз это увидел. Причем люди искренне не понимают, в чем проблема. Я даже подозреваю, они сейчас ее до сих пор так и не поняли. Ну, муравьи, что-то поорали, давайте вот мы так вот их там… Я уверен, что они, вообще, не поняли, в чем дело, потому что у них нет такой компетенции. А к пуговицам есть претензии? Нет. Слушай, а формы на «Кинопоиске» новые? Шикарно вписать вот так все в стандарты - сделано прекрасно.
Александр Михеев
– С технологической точки зрения.
Герман Клименко
– Да, вообще, великолепно всё. Опросы проведены? Проведены. Сотни, сотни опросов проведено, собраны все мнения. То есть всё сделано. Претензии есть? Нет никаких претензий. Запустили – говно. Это классическое свойство правильной, хорошей, оструктуренной компании.
Александр Михеев
– Это карма? Понимаешь, ты сейчас назвал процесс похожий, как у «Раблера». Но печально ведь, если мы возьмем лет десять назад - был «Rambler», «Yandex», заползал там каким-то на горизонте «Google»…
Герман Клименко
– Слушай, я прочитал прекрасный текст. Я читал прекрасный, корректный текст. «И вот я дожила до момента, когда хвалю «Mail.Ru», а не «Yandex», и меня это устраивает», – какая-то журналистка написала. Ты понимаешь, да? Вообще, мы присутствуем при очень знаковом событии. Вот раньше, вспомни, «Google» был империей добра, «Microsoft» – империей зла, а «Yandex» когда-то был… Ты вспомни Лену Колмановскую: «Пусть растут все цветы». Да? А кто такой был «Mail», кто такой был «Mail»? Вообще, произносить вслух неприлично было, что есть ящик на «Mail.Ru». А его этот агент, который прилипал? И вдруг «Mail» на этом фоне лапочка. Лапочка! Он оценочки забирает. У него же был там «Мой мир», социальные сеточки какие-то были, еще что-то.
Александр Михеев
– Как какие-то? Вот сейчас три сеточки - все у него.
Герман Клименко
– Вот именно. Но это как-то всё видишь, потихонечку. И вдруг: «Слушайте, а оказывается, «Mail»-то не так плох». – «А Yandex?» – «Не, «Yandex» – козлы. «Yandex» всё, козлы». Поэтому у «Yandex», конечно, это такой факап десятилетия.
Александр Михеев
– Давай дальше построим фронт. Вот все-таки как-никак, если посмотреть на цифры, на графики, «Google» реально отжирает и по поисковым запросам всё. Что мы получим в конечном итоге? Вот лично мне не очень хочется, чтобы «Yandex» терял позиции, потому что «Rambler» - всё. Я не знаю, как реанимировать «Rambler». Сорри, это не ко мне. Наверно, команда текущая что-то придумает. Может быть. Но не хочется, чтобы у нас в конечном итоге была единственная на планете, грубо говоря, поисковая система «Google», тем более в России. Может «Спутник»? Не знаю. Еще что-нибудь. Ну, правда.
Герман Клименко
– Слушай… Вот как тебе пример-то привести? Вот мы сейчас с тобой садимся в покер играть. Ты - хороший честный человек, у тебя зарплата тысяча долларов в месяц. И я хороший, честный человек, у меня зарплаты нет, потому что я хозяин, и у меня есть миллион долларов (или два, или десять, мы в покер играем). Я честно буду играть на штуку, а то, что у меня за спиной еще миллион, миллиард – это как «Microsoft» играет с нашими историями. Нельзя за один стол сажать людей из разных классов. Не может «Google» конкурировать с «Yandex», потому что для «Google» «Yandex» – это не конкурент. Это, вообще, не конкурент. Ты понимаешь, да? Это не та история. А «Yandex» не может конкурировать, потому что 832 миллиона долларов жалких, которые у него есть, не хватит ни на что. Ни один проект нельзя купить на эту историю, а создавать «Yandex» не умеет. В какой-то момент они проходят деградационную историю при выходе на IPO. Они могут только скупать. Единственный способ, который хорошо работает, проверенный Китаем - не пускать чужие компании к себе на территорию. И очень важный вопрос я тебе освещу. Потому что я уже вижу у тебя в глазах: Немцов, «Автоваз», ха-ха-ха.
Александр Михеев
– Нет, нет.
Герман Клименко
– Да вижу я у тебя. Господи, это прямо видно. Сейчас включат тебя…
Александр Михеев
– Я хотел тебе про другое сказать. «Google»-то работает на территории Китая, правда с гонконгских серверов и на период заседания партии его выключают, но он работает.
Герман Клименко
– А «Baidu» процветает?
Александр Михеев
– Да.
Герман Клименко
– То есть они следят за тем, чтобы «Baidu» процветал. Это очень важно. Потому что у них нет вот этого: «Автоваз – это плохо». Дело в том, что «Автоваз» один, поэтому при отсутствии конкуренции… А ты представь себе, если даже закроют… Ты же знаешь, что внутривидовая жестче, чем межвидовая. Вот мы «Google Analytics» все дружно любим, а вот внутри… Если у нас случайно выкинут «Google Analytics», мы, конечно, обрадуемся, но, тем не менее, жрать друг друга не перестанем. Нас много. Понимаешь? Проблема в том, что всегда, когда начинается история «защитить рынок», всегда начинается «ну, вот, они же там…». Да ничего они там не сделают. У нас столько грызни внутри себя, у нас столько внутренней конкуренции, по большому счету, у нас такой класс потребителя востребованный, что никаких историй, как: «Ну, а что «Автоваз»? Мы поднимем им пошлину». Ну, «Автоваз» цены поднимет. Он же не изменится. Понятно, что «Автоваз» один. А у нас, извини, в интернете конкуренция присутствует и без них выше крыши. Поэтому я считаю, что нужно идти по пути… Государство должно четко сказать: «У нас на каждом заводимом «Android» должно присутствовать «Yandex» и «Mail»». Ну, например. «Если Клименко докажет, что у него «МедиаМетрикс» важен, – значит, и «МедиаМетрикс». Не доказал? Ну, извини».
Александр Михеев
– Даже те на «Android»…
Герман Клименко
– Ну, да. Но чипы «Глонас» все стоят. Государство так посчитало. Всех устраивает.
Александр Михеев
– Есть какая-то истина. То есть ты считаешь, что в данной ситуации, учитывая…
Герман Клименко
– Точка зрения.
Александр Михеев
– Смотри, «Google» все равно играл по-честному. Вот ты привел все-таки некую аллегорию с покером.
Герман Клименко
– Но он в десять раз больше. Да, он дрался одной рукой, которая в десять раз больше. Помнишь эту историю, когда мальчик на стеночку кидал «Chrome»? Кидал, кидал, кидал, за три месяца доля «Yandex» упала на 5%. После чего началась вот эта браузерная война, когда все на «Chrome» настроились. То есть стоимость рекламы – копейки. Копейки! Но «Google» случайно отвязал (знаешь, забыл) и стал драться двумя ручками, а потом: «Ой, нет, стоп, стоп. Это же русский покалеченный юноша «Yandex». Нам же нужно на территории оставить хоть одного». Если они серьезно начнут нас давить, у нас не будет ни «Yandex», ни «Rambler», ни «Mail». Согласен с этим?
Александр Михеев
– Здесь - да. Бесспорно.
Герман Клименко
– Бесспорно.
Александр Михеев
– Но тогда параллельная история - с востоком.
Герман Клименко
– Русс, сдавайся.
Александр Михеев
– Русс, сдавайся.
Герман Клименко
– Куры, яйца, млеко.
Александр Михеев
– Подожди. Смотри, параллельная история. Давай так. С «Yandex» все понятно. В общем, грубо говоря, тенденцию ты им нарисовал. Ждем. Интересно, за сколько все это произойдет. Второе - «Alibaba». Вот в октябре…
Герман Клименко
– Да, алибабафилы, алибабафобы. Я очень хорошее слово придумал - алибабафил или алибабафобы.
Александр Михеев
– Слушай, здорово. Отлично. Я прямо поименно некоторых знаю - постоянно фигурируют в ленте «Facebook». Смотри, они в этом месяце объявили о старте реализации российской продукции.
Герман Клименко
– Рыдаю просто. Вот знаешь, я просто себе представляю: значит, против 200 тысяч посылок наших, то есть которые к нам валятся (200 тысяч, да), «Алёночка» (такая шоколадочка) хлоп – туда, хлоп – вторая, хлоп – третья, хлоп – четвертая. А мне нравится. Это хорошая история, ты знаешь. Они нас не убивают. Они говорят: «Пожалуйста, если у вас есть, что нам поставлять – мы довезем». У тебя есть, что поставлять в Китай, скажи мне, пожалуйста? Где паритет покупательной способности валюты в четыре раза ниже. То есть, условно говоря: доллар там – четыре доллара здесь. Ну, так, наоборот.
Александр Михеев
– А ты в курсе о пошлинных сборах при ввозе продукции на территорию Китая?
Герман Клименко
– Наверное, подозреваю, что как у нормальных людей: «Попробуй, завези».
Александр Михеев
– Но не так, как у нас, да?
Герман Клименко
– У нас вообще. Конечно, да.
Александр Михеев
– Понятно. То есть ты считаешь, что это как раз продолжение истории с «Почтой России», которая обещает в ближайшей перспективе доставлять не более, чем за 7 дней
Герман Клименко
– А мне кажется, что «Почта России» где-то… вот если бы был сейчас 37 год, я бы даже написал заявление. Знаешь, просто заявление бы написал: «Знаете, в «Почте» засели враги». Вот просто реально враги. Не, я в целом всё понимаю. В целом, вообще-то, конечно, все эти магазины пусть сдохнут. Есть «Почта России», куча людей - пусть они возят нам все. Зачем нам все эти магазины на улице? Ты выходишь на улицу - там почт, аптек немерено, бесконечное количество, сотовые салоны связи. Зачем? Есть же «Почта России». Пусть она все возит.
Александр Михеев
– Но, с другой стороны, почему нет?
Герман Клименко
– Вот я… Слушай, еще раз...
Александр Михеев
– Какой-то период времени будет плохо и больно, но потом же всё хорошо.
Герман Клименко
– А потом, когда они вымрут… У нас же так, это же известно. У нас 140 миллионов населения, а нам нужно всего 30, чтобы все вышки наши обслуживать нефтяные, атомные станции, в космос летать. И все, больше ничего не надо. Я понял твою позицию. Я согласен. Да.
Александр Михеев
– Это был вопрос.
Герман Клименко
– Это был вопрос? Не повод радоваться.
Александр Михеев
– Хорошо. Ладно. С «Alibaba» тоже разобрались. Очень хорошо растет и поднимается у нас киберспорт. Ты знаешь, достаточно громкая была новость в этом месяце о том, что холдинг Алишера Усманова вложил 100 миллионов долларов в киберспортивную команду. Твое мнение по отношению к этому. Это что? Новый тренд? Не знаю, готовим новых бойцов?
Герман Клименко
– Не знаю. Можно, я тебе честно скажу? Я вот так смеялся последний раз, когда читал во ФРИИ, что они инвестировали в RTB-систему какую-то там. Скажи, пожалуйста, а куда можно… Все хорошо звучит, ты сейчас рассказал прекрасную историю: сто миллионов долларов в киберспорт. Объясни мне, пожалуйста: куда? Ну, вот, чтобы я понимал.
Александр Михеев
– В конкретную команду.
Герман Клименко
– А куда? Еще раз: купить долю – понимаю. Купить даже людей – понимаю. Еще раз. Инвестировать – это значит что-то. В сервера? Я не знаю там серверов. В развитие мозгов, чипирование? Пока мы еще до этого не дошли. Я просто уточнить. Мне всегда казалось, что киберспорт – это весьма милое… То есть садятся детишечки: десять компьютеров здесь, десять компьютеров там, мышечка, и пошли фигачить. Куда там деньги девать, объясни мне, пожалуйста?
Александр Михеев
– Здесь это процесс достаточно интересный. Нет, куда тратятся деньги – это одна история.
Герман Клименко
– Нет, почему, это важная история. Вот куда?
Александр Михеев
– Деньги тратятся на подготовку постоянную, на поездки.
Герман Клименко
– А, их же вывозят, как и футболистов?
Александр Михеев
– Конечно. Это такая же команда, это такой же спорт: менеджеры…
Герман Клименко
– А я-то думал, они виртуально сидят.
Александр Михеев
– Нет.
Герман Клименко
– Как всегда, паразитный класс существует на сто миллионов долларов.
Александр Михеев
– Но здесь это, наверно, какой-то период. Подожди. Если мы говорим о доходной части, ну, например, я уже озвучивал в одном из эфиров, что на последнем Чемпионате мира только по одной игре общий призовой фонд был почти 20 миллионов долларов.
Герман Клименко
– Я понимаю. Куда USM денет 100 миллионов долларов, на что? Куда там можно…
Александр Михеев
– Сложный вопрос.
Герман Клименко
– Нет, не надо сложный. Подожди. Не надо сложные вопросы. Мы с тобой знаем, куда кто как девает деньги. Здесь – куда? Куда вот эти сто миллионов? Ты так преподносишь, что будто… Это пиар, хороший пиар, нормальный, сильный. «Давайте мы 100 миллионов в киберспорт?». – «Так им не надо». – «Так мы и не будем вкладывать, но мы объявим готовность вложить сто миллионов долларов». За что, куда?
Александр Михеев
– То есть ты считаешь, что фактически этой сделки не было? То есть из пункта А в пункт Б курьер не отнес этот чемоданчик со ста миллионами долларов.
Герман Клименко
– Во-первых, наш опыт с тобой говорит о том, что, возможно, это контракт на 10 лет или на 20 - по пять миллионов долларов в год на зарплаты людям, например. Я сейчас просто говорю про то, что киберспорт – это действительно прекраснейший способ… Там, где нет рук и не надо пилить что-то напильничком, мы всегда великолепны, я считаю. И мне кажется, что наша команда выглядит очень прекрасно. Возможно, там просто будут покупаться какие-то команды.
Александр Михеев
– Слушай, а заявления господина Рогозина? В интернете тоже помелькали, помнишь? Нет, не видел? О том, что будем привлекать профессиональных танкистов…
Герман Клименко
– Я очень люблю фантастику. Я реально люблю фантастику. Я тащусь от нее. И самый распространенный сюжет там заключается в чем? Люди организуют какую-нибудь корпорацию игр, все приходят, играют, царят, правят. На самом деле это где-то дистанционно там, там же они совершают боевые действия, воюют.
Александр Михеев
– Ты считаешь, что фантастика?
Герман Клименко
– Ты знаешь, во-первых, если я что-то читаю (наверно, я читал, кстати, заявление Рогозина), как-то пытаясь сохранить свой мозг в чистоте, я мимо себя пропускаю же не все…
Александр Михеев
– Ушло мимо, да?
Герман Клименко
– А ты настоятельно пытаешься меня как-то в эту историю погрузить. Рогозин - мне нравится, чем он занимается. Как Мариничев, когда он только что-то высказал, его все ругали, я говорю: «Слушай, Дима, ты просто выступи, скажи: «Когда час говоришь, нет, да фигню и скажешь». Если к этому всем так относиться… Ну, Рагозин же не компьютерщик. Ну, сказал что-то. Что ты к этому прицепился, вот объясни мне, пожалуйста? Еще в итоге тянешь, наверняка у тебя есть где-то бумажка «опорочить Рагозина, «Yandex», «Rambler», «Google». Давай, давай, давай.
Александр Михеев
– Слушай, подожди. Вот про «Yandex» - было, да, это точно. Про Рагозина - нет, сопутсвующе пришел в голову. Хорошо. Про киберспорт не хочешь ты разговаривать.
Герман Клименко
– Почему я не хочу?
Александр Михеев
– Не веришь в то, что реально были потрачены деньги, реальная сделка на производство сопутствующих товаров.
Герман Клименко
– В сам киберспорт я верю.
Александр Михеев
– Ты знаешь, там нужны клавиатуры, мышки, мониторы и все остальное, футболочки.
Герман Клименко
– Слушай, сам киберспорт – это бизнес обыкновенный.
Александр Михеев
– В том-то и дело, да. А какие-то параллельные, фантастические идеи - ты все это отметаешь.
Герман Клименко
– Нет, если существуют какие-нибудь инопланетяне, то почему нет?
Александр Михеев
– А ты не веришь в инопланетян?
Герман Клименко
– Знаешь, пока нет.
Александр Михеев
– А веришь ли ты в импортозамещение?
Герман Клименко
– Началось.
Александр Михеев
– Но, а почему нет? Смотри, вот компания «Новые облачные технологии» готова к старту продаж своего приложения «МойОфис». Что ты хочешь об этом сказать?
Герман Клименко
– Хорошо.
Александр Михеев
– Как себя должен чувствовать «Microsoft» после этого?
Герман Клименко
– Ты понимаешь, это примерно та же самая история, как с «Google» и «Yandex». Нельзя отработать технологию на ста установках, на тысяче установках. Если государство не обеспечит расчистку территории… Вот у нас есть инициатива замены «Windows» на «Linux». Вот если так убрать в сторону и пойти в цифры, 400 миллионов долларов в год только муниципалитеты тратят на обслуживание «Windows». 400 миллионов долларов ежегодно уходит из страны в корпорацию «Microsoft». Замена на «Linux» даст возможность 400 миллионов долларов внутри страны тратить на программистов. Ну, я условно.
Александр Михеев
– То есть ты хочешь сказать, что поддержка…
Герман Клименко
– Если мы этого не сделаем, то, во-первых, 400 миллионов долларов будет уходить туда же по-прежнему вместе с программистами, вместе с зарплатами, вместе с бюджетом. Это касается всего. Те ребята, которые делают этот продукт, - я посмотрел, очень хорошо. Но там работы – до бесконечности, ты же понимаешь. Для того чтобы работать до бесконечности, нужно штат расширять. Если расширяешь штат, нужно, что делать? Либо повышать цены, либо изыскивать из государственного финансирования, либо, извини, вспомнить о том, что мы тратим огромные деньги на корпорацию «Microsoft», на «Office». Может быть, пришла пора государству отказаться от этих историй и заказывать как раз у ребят наших, у Комиссарова заказывать? Я не возражаю. Тем более чиновникам нашим, по их уровню образования как раз… Понятно, что, наверно, до работы в крупных историях, как «Microsoft», нашим далеко. Тут, знаешь, тоже надо быть реалистами. Как раз чиновники будут расти вместе с нашими программистами. Мне эта нравится история. Только, к сожалению, я подозреваю, что, несмотря на то, что Крым был и там отказался работать «Microsoft» и «Google» за деньги, потом они как-то переориентировались, но дали хотя бы толчок, чтобы об этом можно было говорить. Я считаю, что хорошая новость очень.
Александр Михеев
– Хорошо. То есть процесс идет, государство поддерживает, и заявления о том, что у нас к 2025–2030 году появится собственная операционная система…
Герман Клименко
– Вот про собственную операционную систему я неуверен, но у нас появится какой-то отработанный релиз, построенный на разнообразных «Linux». Но операционную систему не сделать. Это, знаешь, как… Мы сейчас не будем же изобретать трехадресное программирование. С чего начиналось у нас? Вот М-222, были трехадресные истории. То есть IBM двухадресное, у нас – трехадресное. Мы же не будем заново все делать. К сожалению, все ушло. Но мне кажется, ничего плохого в том, что мы построим свою операционную систему на базе «Linux», не будет. Я думаю, как раз в 2020 год появятся какие-то хорошие наработки. У нас уже есть какие-то наработки, просто, знаешь, межведомственные конфликты. Путин же, будучи премьером, издал постановление о переходе на свободное программное обеспечение 2010–1015 год. Всего одно ведомство выполнило – Федеральная служба судебных приставов. Они тупо разработали, честно. Тупо - я не имею в виду… я имею в виду: «Есть указ, надо сделать». Взяли, сделали. Создали компанию, выделили деньги, сделали «Гослинукс». Формально, что делали бы в нормальных государствах? Просто взяли бы и сказали: «А теперь тиражируйте на всех». Но ты понимаешь, там дальше начинаются страсти: «А вот наше ведомство, оно такое особое…» Понимаешь, особое.
Александр Михеев
– Да, у нас данных на других нет.
Герман Клименко
– Там просто, знаешь, плакать хочется. Но, тем не менее, мне кажется, что этот процесс все равно неизбежен. Если мы хотим сохранить экономику, если мы считаем, что у нас есть промышленные секреты и военные секреты, если мы это считаем, то нам некуда деваться. Без этого просто невозможно.
Александр Михеев
– Слушай, но всегда же была оборонка заказчиком всех этих направлений. Я уверен, что там это все есть.
Герман Клименко
– Во-первых, есть. Во-вторых, у нас нет культуры перекидывания из оборонки обратно, к сожалению. Да, у нас оборонка слишком засекречена серьезно. Даже не засекречена, просто нет культуры коммуникации. Я это вижу сейчас, кстати, на примере интернета, стучащегося в чужие отрасли - в оборонку мы даже не думаем стучаться. Но, стучась в медицину и в образование, понимаю, с чем мы столкнемся в оборонке. Мы столкнемся с тем же, с чем «Uber» столкнулся во Франции. Неплохие же люди во Франции. Просто у них из поколения в поколение передавались лицензии, начиная еще с конок. Понимаешь? И вдруг попытка это разрушить, когда у тебя уже сложившийся какой-то есть институт. То есть я - таксист в пятом поколении….
Александр Михеев
– Ужас.
Герман Клименко
– Почему ужас? Как-то люди так живут. Директора «Uber» там условно посадили, «Uber» запретили. Так же и здесь. Мы когда пытаемся стучаться в оборонку… Я даже не знаю, что лучше - они к нам, или мы к ним. Потому что и в Минздрав, и в Минобразования примерно такой же вход тяжелый. В оборонку - мы даже не думаем, как туда лезть интернету. Пусть они сами лезут. Но то, что мы видим на примере Федеральной службы служебных приставов (наверно, с какой-то долей можно назвать силовиками) - вот им дали команду, они сделали. В этом плане оборонка, наверно, полезна. Но они готовы делиться, а оборонка своими разработками - нет.
Александр Михеев
– Слушай, налоговики, насколько я помню, тоже что-то сделали свое.
Герман Клименко
– Я не знаю, насколько это у них глубоко и много сделано. Тут я не готов. Понимаешь, на самом деле, «Windows» – «Linux» тема произнесена. У нас сейчас самая плохая история. Вот, вообще, самая плохая. У меня в дата-центр есть своих пять стоек, где у меня стоят сервера, и вот либо «Hewlett-Packard», либо «Dell». Но там могут появиться паразиты. У тебя сто серверов «Hewlett-Packard» и ты «Dell» один поставил. Но когда у тебя зоопарк пополам - это самая плохая история. Вот у нас сейчас примерно такая же плохая история. Мы где-то куда-то шли, у нас есть колоссальные внедрения в медицине, кстати, у нас есть колоссальные внедрения в ряде городов и областей. У нас есть много, где всё включено, но есть «Windows». Мне кажется, надо прекращать немедленно. Просто сказать, что больше «Windows» не будет. Больше Гейтс не будет пить нашей крови.
Александр Михеев
– Не получит…
Герман Клименко
– Пусть он помогает африканским обезьянам.
Александр Михеев
– Не получит…
Герман Клименко
– Ни доллара, ни рубля.
Александр Михеев
– Ну, дай бог. Посмотрим, чем это все закончится. Давай последней новостью мы подведем, наверно, итог всего октября. Мне эта новость очень нравится - это сделка «Naspers» с «Avito».
Герман Клименко
– Прекрасная сделка.
Александр Михеев
– Сумма сделки - один миллиард двести миллионов долларов.
Герман Клименко
– Прекрасная цифра.
Александр Михеев
– Причем оценка, по-моему, если мне память не изменяет, больше 2,8 миллиардов долларов. Для российской истории – это очень хорошие показатели. Это очень большие цифры. И я был приятно удивлен.
Герман Клименко
– Но я бы хотел…
Александр Михеев
– Вот это исключение или все-таки наметившаяся тенденция того, что, действительно, наши проекты имеют какой-то потенциал.
Герман Клименко
– Да нет. Мне кажется, что это схемная история. Напомню, «Naspers» – это инвестор «Mail.Ru». Мы можем себе представить путь «Avito» к «Mail.Ru». Я себе легко его представляю на протяжении года-двух-трех, пока там не утихнут все разнообразные истории. Второе: я бы очень хотел познакомиться с выручкой «Avito» сейчас, со структурой этой выручки - какая там доля от «Yandex.Директа»? Это очень интересная история. Можно даже сказать, насколько «Mail.Ru» покупает эффективно – с трудом. У него все очень тяжело идет. Мы помним с тобой историю «ВКонтакта». Мы можем долго говорить про ICQ. Понимаешь, «Mail» в некотором роде выполняет ту же функцию, то, что делает на крупном режиме тот же «Facebook», потому что понятно, что «Facebook» ни «Instagram», ни «WhatsApp» нафиг не нужен был. Но! Я тебе страшную вещь скажу: он нужен был другим, и вот тут как раз вопрос был в том, что «Facebook» правильно сделал, что его забрал. Я условно. Ни с «WhatsApp», ни с «Instagram» ничего особого не происходит. Вот примерно тем же занимаются инвесторы «Mail». Мы же в курсе истории с «Авто.Ру». Кто за него воевал? За него воевал «Avito» и «Yandex». Был просто объявлен, по сути, аукцион, и по самому максимуму купил «Yandex». Но у «Yandex» какая-то карма не та. То есть он покупает… Вот тот случай, когда «Mail» покупает то, что нужно, а «Yandex» бьется за совершенно чудесные истории, которые потом еще, как ни обидно, не может никак конвертировать. Так вот, мне представляется, что в «Avito»… Причем, там еще очень любопытная история. Там, я думаю (слово «уверен» я уберу), что там очень большой процент дохода от «Yandex.Директа». Создается парадокс. Оценка компании построена на «Yandex», причем построена она, естественно, на том, что если «Yandex» не встанет… Там же еще идет спор, за какую долю отдается, и все это, естественно, идет под эгидой: «А вот я «Google» поставлю». Мы же с тобой понимаем эту историю. Но, например, если предположить, что компания «Google» потеряет позиции резко в России по ряду причин, то вот как-то так, может быть все, что угодно. При этом мы знаем хорошо, что «Mail» умеет очень хорошо отрабатывать рекламные площади. У него с этим все здорово.
Александр Михеев
– С монетизацией - да, я с этим согласен.
Герман Клименко
– Да. Поэтому я думаю, что конечный путь «Avito» – это в «Mail», естественно.
Александр Михеев
– Слушай, но все равно оценка и сумма сделки достаточно внушительные.
Герман Клименко
– Ну, и ресурс, в общем-то, на достойном месте находится. Ты же понимаешь, там же платится даже не за то, что там экономика, хотя там хоть какая-то прибыльная часть, слава тебе господи, должна быть. Мы же помним, как были двухтысячные года, когда люди делали всё, что угодно в минус, но зато есть аудитория. Они доказали, что у них стабильная аудитория, что у них есть стабильный потребитель (это очень важно), что не просто нагнали трафик. Ты же помнишь историю «Avito» – это же реклама, телевидение. То есть им удалось, вообще, пройти этот путь, и они отказались от услуг очень многих знакомых мне менеджеров в интернете, которые говорили: «Да ну, что вы? Это невозможно. Вообще, дайте нам много денег». Они просто тупо всех наняли и купили рекламу в телевидении. Они, кстати, одни из первых, кто этот путь прошел, и приятно, что прошли до конца. Но тут вопрос: «Что дальше?»
Александр Михеев
– Посмотрим.
Герман Клименко
– Все-таки «Avito» – это сервис. Понимаешь, понятно, что «Mail» всё скупают. У «Mail» сейчас, вообще, если внимательнее посмотреть, можно даже не понять, что идет. У них есть Агент «Mail.Ru» – раз, у них есть ICQ – два, у них есть «ВКонтакте» – три, к которому нужно выпускать свой мессенджер – четыре. Согласись, хорошо, да? А еще «Однокласникам» тоже нужен свой мессенджер сделать, да?
Александр Михеев
– И «Мой мир» еще есть.
Герман Клименко
– Да. То есть у «Mail» там еще та задача. У них есть еще свой torg.mail.ru, который так и не взлетел толком. То есть он как-то работает, что-то приносит. Я уверен в этом, потому что при трафике «Mail» там не лететь ничего не должно, то есть все должно летать. Может быть, плохо, но должно летать. Куда они там переупакуют «Avito», я пока не понимаю. Но главное, как я понимаю, «Naspers» выступил в роли такого покупателя промежуточного. Естественно, «Naspers», я так понимаю, сам «Avito» не нужен, но он, видимо, продаст его в сторону нам с тобой известного, общего…
Александр Михеев
– Вывести на другие рынки тоже интересно по такой же модели. Почему нет?
Герман Клименко
– Она не настолько оригинальна, более того, это все уже везде есть, мне кажется. Еще скажи: на американский рынок переместить «Amazon».
Александр Михеев
– Не, Африка. Смотри, Африка.
Герман Клименко
– А, Африка!
Александр Михеев
– Не освоено, ты что? Там все еще дико и есть куда двигаться. Друзья, мы подвели итоги октября. Поговорили о «Yandex» с «Кинопоиском», о киберспорте, Алишере Усманове.
Герман Клименко
– Ну, как смогли.
Александр Михеев
– Да, как смогли.
Герман Клименко
– В рамках нашей компетенции.
Александр Михеев
– Закончили про «Mail.Ru», «Avito», «Naspers». Всем спасибо, что были с нами. Услышимся и увидимся через неделю. Спасибо, Герман.
Герман Клименко
– Спасибо.