А. Ларин:
«Сделано в России», Алексей Ларин, снова рад всех видеть, слышать. К сожалению, я вас не вижу и не слышу, но очень приятно, что вы все с нами. На этой передаче мы всегда разговариваем о том, что сделано в России, и, как правило, именно с такими компаниями мы общаемся. Сегодня очередная компания, которая имеет свои российские технологии, насколько я знаю, хотя мы ещё выясним в рамках передачи, возможно, и свои патенты, и какие-то интересные ноу-хау. Компания, которая называется Pocketkey, правильно я говорю? И сегодня основатель компании Александр Михалёв у нас в студии. Александр, рад тебя видеть. Я думаю, что зрители тоже все рады тебя видеть и слышать сегодня. И традиционно для передачи хочется попросить тебя преодолеть своё волнение и рассказать о своём опыте и о том, чем ты занимался до того, как основал эту компанию?
А. Михалёв:
Рад присутствовать здесь, спасибо. Действительно, волнение некоторое присутствует, но уверен, что пару слов, и мы его преодолеем. Думаю, стоит начать рассказ с университетского опыта. Как-то ещё в школе так сложилось, что была тяга к химии, и был абсолютно осознанный выбор. Я пошёл в химический вуз, Академию тонкой химической технологии, и впоследствии довольно быстро тоже выбрал именно кафедру полимерных материалов, более конкретно – пластиков и резин. В институте я сразу понял одну простую вещь, что в России, может быть, и не только в России, но, поскольку я у нас в стране находился, в России, когда ты выходишь из университета, у тебя совершенно нет опыта. Мягко говоря, непросто.
А. Ларин:
Скажи, ты в какие годы учился?
А. Михалёв:
В 2009 году я закончил Академию. И, соответственно, ввиду этих мыслей я довольно рано начал работать. Понятно, был опыт и барменства, и прочих студенческих подработок, но уже с третьего курса я пошёл работать на завод. Сначала на Лыткаринский завод оптического стекла простым технологом. Затем это был Тушинский машиностроительный завод, был мастером бригады. И ещё ряд компаний, как частных, так и больших, скажем так, бывших государственных заводов, на которых мне посчастливилось получить производственный опыт.
А. Ларин:
Извини, я буду перебивать, но это очень интересно, что ты говоришь. Это после окончания вуза было или во время учёбы?
А. Михалёв:
Это в процессе учёбы, это были ночные смены. Я договаривался с работодателем о том, что я буду там на полставки, на полдня, но мне нужен этот практический опыт.
А. Ларин:
То есть по факту те, кто занимается вот такой прикладной профессией, он имеет возможность на сегодняшний день практиковаться, работать на заводах?
А. Михалёв:
Я скажу следующим образом. Сейчас прошло уже почти 10 лет с того момента, как я учился. Раньше были некоторые возможности, это либо какие-то госкорпорации, была такая корпорация «Сибур», если я не ошибаюсь, не знаю, существует или нет, и какие-то по нашей части, нас приглашали на какие-то шинные заводы, полуразвалившиеся. В частности, Московский шинный завод такой был, но там ничего уже не было. Там практического реального опыта и реального производства уже не было на тот момент. Наверное, можно было получить опыт общения со специалистами старшего поколения, но практического опыта, руками поделать, поруководить рабочими, не было.
А. Ларин:
А чем же они там занимались, на этих заводах?
А. Михалёв:
У меня просто есть в памяти этот Московский шинный завод. Там цеха уже стояли по ряду причин и, на мой взгляд, люди просто досиживали.
А. Ларин:
То есть по факту никакого производства не было, никто ничем не занимался?
А. Михалёв:
Это я говорю о тех предприятиях, которые предлагались вузам. Но вместе с тем я не какой-то уникальный студент, я не вундеркинд, просто я сам для себя решил и искал возможности на реально работающих предприятиях и компаниях. Вот с первого завода оптического стекла я быстро ушёл, потому что там тоже, по крайней мере, в тот момент и на том участке, на котором я был, реальной деятельности не было. Я там сидел, изучал большое количество какой-то документации, но реальной прикладной деятельности не было. Вот поэтому на тот момент вуз не давал реальных возможностей попасть в реальные условия производства, но возможности у любого студента найти такие прикладные возможности и компании – они всегда были, и они есть сейчас, я уверен.
А. Ларин:
Ты сейчас в свою компанию берёшь студентов?
А. Михалёв:
Да. Буквально в прошлом году я взял из своего вуза, со своей кафедры парня-технолога. Правда, он довольно быстро ушёл из нашей компании. Там ничего личного, примерно около года он проработал, он очень нам помог, привнёс академичность в реальный производственный процесс, который отличается от того, что написано в книжках по химической технологии и резиновой технологии. Я расстроен был, что он покинул нашу фабрику, но он помог, привнёс своё, и мне очень было приятно, что он с нашей кафедры. Это было супер!
А. Ларин:
Отлично, хорошо. Вернёмся тогда к твоей биографии. Закончил ты учёбу, параллельно работал, и как дальше складывалось?
А. Михалёв:
По сути, закончил я университет уже с портфелем производственных навыков. И в реальности, как на административной должности, я говорил, что я был мастером, это свои бюрократические механизмы, так и техником, и технологом, то есть на разных позициях. Ну а после института я продолжил работу сначала в некоторых частных компаниях, занимался, мне очень нравилась тема – вторичные переработки. Оба диплома, которые были в химическом вузе, они были связаны с вторичной переработкой резин.
А. Ларин:
Сейчас, по-моему, это очень востребованная история или на самом деле об этом больше говорят?
А. Михалёв:
В реальности у нас есть на нашей фабрике проект вторичной переработки силиконовых резин, но практического применения, коммерческого, я бы сказал, пока нет, очень сложно. Хотя есть уникальная технология, которой мы владеем, и мы делаем крошку, которую на Западе люди видят и не понимают, как мы силикон измельчили в сто микрон. После института продолжил работать с эластомерными материалами, был опыт ещё просто инженерной работы в проектной организации. И крайнее место работы перед тем, как я основал компанию, это была фабрика контрольных браслетов. Меня пригласили, стояла задача запустить производство с нуля. Выглядело это таким образом: я пришёл, был огромный ангар, я, может быть, утрировать немножко буду, но это были запечатанные станки, и, в общем, нам с коллегами предстояло запустить. И мы запустили. Мы за два года, по сути, с нуля подняли несколько производственных линий и успешно стали выпускать этот продукт. Но спустя два года наше видение с руководством, а я был на тот момент уже руководителем цеха, наше видение разошлось по ряду причин. И я просто ушёл и начал предлагать себя на рынке труда в качестве мастера цеха, руководителя производства. Мне было, по-моему, 24 или 25 лет. Я проходил собеседование и доходил до директоров предприятий, но у всех было сомнение, что человек в 24-25 лет сможет реально возглавить какой-то производственный процесс. Хорошо-плохо, всех понимаю, но не сложилось у меня найти работу. Оставались у меня какие-то деньги, и я решил взять и арендовать у папы гараж и начать делать один из продуктов, над которым я начал работать на последнем месте работы.
А. Ларин:
По сути дела, стал создавать конкуренцию предыдущему работодателю?
А. Михалёв:
По сути, да, я этого не скрываю. И я знаю, что мой руководитель был, мягко говоря, расстроен.
А. Ларин:
Ты уже купил ту компанию?
А. Михалёв:
Нет, на самом деле я пошёл по другому пути. Компания поменяла собственника действительно, тот завод, на котором я работал, но это не моё дело. На самом деле я с людьми, которые купили эту фабрику, хорошо общаюсь. Когда фабрика поменяла собственника, я помогал им тоже всякие технологические процессы налаживать, потому что я понимал всё с нуля. И я благодарен этому опыту, я благодарен, что я ушёл с того места работы, я благодарен Евгению, своему начальнику. Маловероятно, конечно, что он нас слышит, но всё равно, Женя, спасибо. Это было неким мощным толчком к тому, что я начал делать.
А. Ларин:
Окей, хорошо. И ты всё-таки решил создать, сначала это был гараж.
А. Михалёв:
Да, сначала это был гараж. Потом я понял, что с нуля реально создать какое-то сильное производство довольно сложно. И судьба свела с определёнными людьми, которые впоследствии стали моими производственными партнёрами. И я основал небольшую производственную компанию, новые партнёры помогли мне некоторыми мощностями. И мы запустили наш первый продукт – браслет для механического ключа, который по сей день довольно большим спросом пользуется. Не скажу, что это было ноу-хау, этот продукт был на рынке, но мы просто взяли и сделали его в России и с точки зрения дизайна привнесли своё видение.
А. Ларин:
Рынок позволял появиться ещё одному производителю такого оборудования, ничего сверхъестественного вы на тот момент не предлагали?
А. Михалёв:
Да, абсолютно. Мы просто стали ещё одним производителем вот этого вида товара.
А. Ларин:
Скажи, этот вопрос с привлечением инвесторов и партнёров, он очень интересный. Правильно ли я понимаю, что вы инвестировали в создание нового производства, то есть это новые мощности и новое оборудование, или вы приобрели или арендовали у кого-то? Или ты объединился с тем, у кого уже были производственные мощности?
А. Михалёв:
История такая. Да, действительно у моих новых тогдашних партнёров уже было оборудование, на котором изготавливался другой вид продукции, но технологически это исследование ключа можно было делать на том же оборудовании, на тех же технологиях. И, по сути, я выступил просто человеком, который принёс такой продукт, в который я верил, в его массовость. И сначала я размещал на этом производстве заказы и просто продавал. А чуть впоследствии, когда уже дело, собственно, дошло до моего любимого силикона…
А. Ларин:
Они увидели, что ты заказываешь уже больше продукции, чем производят они сами, да?
А. Михалёв:
На самом деле как-то это очень мягко произошло. Изначально продукт был из ПВХ, потом, как-то под Новый год мой партнёр позвонил мне или написал, не помню уже, и говорит: «Саша, ты очень любишь силикон, ты знаешь технологию», А я очень хотел, я на последнем месте работы руководителей прямо, я на эту работу даже попал, потому что они мне сказали: «Вот сейчас мы это запустим, а потом запустим силикон». И вот этот час настал, мне позвонил партнёр и говорит: «Саша, давай!» И, собственно, так и произошло, я, вообще там ни секунды не думая, сказал: «Роман, давай!»
А. Ларин:
Окей, прошло пять лет. Что сейчас, чем является твоя компания? Какие продукты она производит, что делает?
А. Михалёв:
Сегодня основной продукт компании, но не основной в смысле в массе, а просто наша концепция строится от этого продукта. Это RFID-браслет либо электронный браслет, как его любят называть.
А. Ларин:
Это тот, что у тебя на руке? Можно показать?
А. Михалёв:
Да. Кто-то называет магнитный браслет, в чём очень глубоко ошибается, потому что никаких магнитов на самом деле там нет. И в домофонных ключах, в общем-то, по сути тоже. Есть электромагнитные волны, которые в этом процессе участвуют, но магнитов там в классическом виде нет. Это сейчас основной продукт, вокруг которого построилась концепция. Это сейчас ключ от электронных замков, которые компания поставляет. Тут, к сожалению, запустить в России производство электронных устройств очень сложно, хотя мы это сделали по части продукции. Электронные замки производятся в Китае, но с нашим участием в разработках. Мы взяли базовый китайский продукт, внесли своё видение и свою технологию по ряду функций и функционала. И, собственно, это второй продукт – электронные замки.
А. Ларин:
Которые работают как раз в России?
А. Михалёв:
Да, которые работают. У нас также последнее, что мы сделали, это система контроля доступа. Мы взяли классическую технологию, всем известную систему контроля доступа, которая используется в торговых центрах, нет, не в торговых, а в бизнес-центрах, прошу прощения, в школах, на заводах и т. д. И привнесли своё ноу-хау, добавили второй фактор аутентификации. Сейчас мы говорим, что наш продукт – это система контроля доступа с двухфакторной аутентификацией. Как это происходит в классическом режиме? Обычно человек прикладывает либо браслет, либо карту, идёт запрос в базу данных. И в этой же базе данных при идентификации уникального номера чипа идёт соответствие базе данных, и у охранника на мониторе отображается фотография этого человека. Мы автоматизировали работу этого охранника, и у нас эта функция теперь происходит автоматически с помощью биометрических технологий, биометрии лица. В момент, когда система базы данных поняла, что это Иванов Иван Иваныч, в этой же базе данных либо в соседней, в зависимости от технологических обстоятельств, хранится биометрическая модель лица Иванова Ивана Иваныча. И в момент, это происходит практически мгновенно, в течение секунды-полутора, происходит сравнение фотографии, которую сделала камера, направленная на лицо человека, и той, что хранится в базе данных.
А. Ларин:
Как часто эти штуки не срабатывают, потому что девушки, женщины имеют свойство менять макияж, цвет волос, мужчина сегодня бритый, завтра небритый?
А. Михалёв:
Технология на самом деле изначально разрабатывалась для гораздо более серьёзных целей. Мы занимаемся аутентификацией, а она разрабатывалась для идентификации, то есть нужно из миллиона человек узнать одного. А у нас задача – узнать конкретного человека и просто сравнить. В идентификации это работает с вероятностью 99,8%, а у нас вероятность ещё больше, потому что биометрические параметры заранее известны. Что может помешать? Тёмные очки. Обычные очки – нет проблем. И очень большая разница в возрасте, если это ребёнок 15 лет, а потом ему 30, вот такие параметры, конечно, уже снизят вероятность. Но системы уже настолько умные, что при проходе есть возможность настроить самообучение. Каждый раз, когда человека узнали…
А. Ларин:
Она каждый раз его запоминает?
А. Михалёв:
Можно настроить такие возможности, да.
А. Ларин:
Хорошо. Смотри, передача называется «Сделано в России», и меня всегда интересует всё-таки в любом продукте, который производит гость передачи, то, что сделано здесь, у нас. У тебя, я так понимаю, есть набор определённых продуктов, технологий, которые в том числе являются импортными. И, соответственно, хотелось бы сейчас понять, что из всего этого делается здесь, в России? Это только сборка, это изготовление на базе какого-то сырья, может быть, российского сырья? Что вы делаете?
А. Михалёв:
Стоит сказать, что вот был вопрос про продукты, немножко я недоговорил. Из чисто российских продуктов, которые сделаны здесь, в России, частично, к сожалению или к счастью, из иностранных компонентов, это, соответственно, RFID-браслет и контроллер, который управляет вопросами контроля доступа, о которых я рассказывал.
А. Ларин:
Чип, который считывает информацию?
А. Михалёв:
Не чип, а там микрокомпьютер со считывателем. Это два продукта по части электроники. У нас есть ещё фабрика мебели, которая тоже производит полностью российский продукт. Но мы сейчас, наверное, по большей части об электронике. Вот два продукта. К сожалению, по части сырьевых материалов в нашей области технологий именно сырья российского не так много. Электронные компоненты – это азиатские страны в основном, Япония, Китай, Корея.
А. Ларин:
Но мы говорили, что есть чипы, которые производят в России. Они непригодны для использования или почему вы их не используете?
А. Михалёв:
Так сложилось исторически, что мы заключили большое соглашение с компанией из Зеленограда SBC, а у них в свою очередь большое, долгосрочное соглашение с немецким производителем чипов. Мы исходили из функциональных потребностей, нам нужны были чипы с определённым набором функций. И именно чипы, которые мы сейчас используем и которые делаются на заводе компании SBC, удовлетворяют наши задачи и наши потребности.
А. Ларин:
Но они производятся в Германии?
А. Михалёв:
Чипы – да, но здесь, в России, мощнейшее производство, условно говоря, сборочное, хотя это сложно назвать сборкой, это очень сложный технологический процесс - соединение кристалла, антенны, технологии разработки антенн. Под каждый чип в том числе, допустим, для браслета это специальная разработка, чтобы именно в этом размере, в этом форм-факторе большое количество чипов можно было использовать и они качественно работали. То есть по части электроники условно сборочное, у меня рука не поднимается назвать это сборкой. Равно как и наше собственное производство, мы занимаемся переработкой силиконовых резин. Можно сказать, что это просто переработка, но, поверьте, поскольку я говорил, что в университетах не давали практического опыта, мы не один год действительно добивались рецептурами, конструкцией пресс-форм, комбинацией материалов.
А. Ларин:
То есть получается, вы используете сырьё, сам силикон, зарубежное, но полностью изготовление всё здесь, на месте?
А. Михалёв:
Да, российские технологии на зарубежном сырье, я бы так сказал.
А. Ларин:
А оборудование тоже зарубежное или есть в России оборудование?
А. Михалёв:
Есть часть российского производства. Что касается нас, тут очень важный момент. Считается везде в мире, что пресс-форма – это тоже оборудование, это не просто железка какая-то, это действительно очень грамотно и тонко сконструированная металлическая деталь, которая потом очень долго служит. И недёшево стоит, оснастка дорогая. По сути да, но есть ряд, например, ультразвуковая установка, она российского производства. Есть элементы, есть компоненты, которые действительно сделаны в России. Но то, чем покрывали ванну для ультразвуковой установки, может быть, этот никель откуда-нибудь с Запада.
А. Ларин:
Понятно. Конечно, у нас нет задачи сейчас уйти в детали и разобрать долю и процент импортозамещения, вопрос не в этом. А чипы, которые вы используете, зарубежные, ты говоришь, что вы вынуждены с ними работать, потому что есть долгосрочный большой контракт, в рамках которого вы работаете. Но в принципе на рынке российские аналоги на сегодняшний день существуют? Если бы вы сейчас начинали с нуля, существуют ли аналоги российские по чипам, по электронике я имею в виду, и насколько они по цене конкурентоспособные и по качеству?
А. Михалёв:
Я думаю, что по цене это примерно один уровень, ни о каком конкурентном преимуществе говорить не стоит. И самое главное, я тут сделал бы акцент, существующие российские чипы не удовлетворяют тех задач, которые перед нами стоят.
А. Ларин:
С чем это связано?
А. Михалёв:
Это связано с технологией, степенью защиты, уровнем защиты, объёмами и структурой памяти чипа, которые нам нужны для того, чтобы реализовывать наши технологии.
А. Ларин:
Сейчас, по сути дела, ты говоришь, понимая рынок? Или ты не исключаешь, что, возможно, есть какие-то производители, о которых ты не знаешь? Потому что то, что касается электроники, у нас в России действительно двоякая особенность. С одной стороны, для какой-то бытовой техники мы на самом деле что-то делаем, но, как ты и говоришь, делаем, может быть, не самое лучшее, не самое подходящее. При этом у нас есть авиакосмическая отрасль, которая такого рода электронику делает - и в космос летает, и всё остальное, и военная. Там советские и российские разработки используются и технологии. Поэтому здесь всё-таки ещё раз уточняю, я не к тому, что хочу специально вытянуть из тебя похвалить российское, нет, я просто хочу объективно понимать ситуацию. Потому что часто действительно общаюсь, получается, что многие бизнесмены говорят: «Этого в России нет», но они это говорят, потому что они просто не знают, что это где-то есть. Это проблема информационная, рекламы и т. д. Поэтому вот здесь всё-таки хочется уточнить: ты знаешь весь рынок и у нас этого не делают или из того, что ты знаешь, это не подходит, но ты не исключаешь, что что-то есть, просто ты активно это не искал? Вот такой каверзный, сложный вопрос, но тем не менее.
А. Михалёв:
Я отвечу. На самом деле, как я уже сказал, производитель чипов есть, он нам по ряду причин сегодня не подходит. Возможно, честно скажу, я настолько глубоко не копал, но на протяжении нескольких лет, пока мы работали с Китаем, мы искали российского производителя. Мы искали, правда, мы прилагали усилия, но не нашли. Возможно, он есть, я абсолютно не исключаю этой возможности. Соответственно, говоря о том, что мы с российскими технологиями летаем в космос, я убеждён, я уверен, что уровень компетенции и знаний ряда российских специалистов, я думаю, что их не так много, прямо действительно специалистов, но они, я уверен, есть, которые могут создать такое предприятие и сделать аналогичный продукт. Я думаю, что это возможно.
А. Ларин:
Хорошо. Я хочу к зрителям обратиться. Если вы сами занимаетесь таким производством, этих чипов, или у вас есть знакомые, то, несомненно, обратите внимание на передачу и на Александра. Потому что, я честно скажу, неоднократно сталкивался с ситуацией, особенно в электронике, когда российские компании-производители искали поставщиков чипов, каких-то плат, вот этой всей электроники, не могли найти. Работали, соответственно, с Китаем, с Тайванем, с другими странами, и только через несколько лет случайным образом на каких-то конференциях встречались, узнавали, что, оказывается, где-то там в соседнем городе есть производитель, который давным-давно делает то, что нужно. Но здесь как раз проблема, которую мы часто поднимаем на нашей передаче, что многие производители не указывают на сайтах информацию, что они делают и производят. У нас многие производители пытаются производить готовый продукт и его продавать. Но на самом деле, я очень люблю приводить этот пример, в Китае, по данным «Али-баба», более 8 миллионов производителей. Если мы просто представим, что каждый из них производит свой продукт под своим брендом и пытается попасть на полку в магазине, то это просто физически невозможно. И в Китае так много производителей именно потому, что они не пытаются создавать собственный продукт, они готовы работать под заказ, как контрактный производитель. Соответственно, в России эта проблема есть, многие у себя на сайте не пишут, что они готовы работать под заказ, не пишут о том, что они производят и т. д. Поэтому это очень важно – и на сайте, и на различных электронных площадках, и везде, конечно, нужно о себе заявлять, потому что вот такие, как Александр, вас не могут найти.
А. Михалёв:
Я тут позволю себе маленькую ремарочку. На самом деле мы начинали, и по большей части сейчас концепция нашего производства, мы всё-таки реагируем, как по китайской модели. Что касается силиконового завода, есть другие направления, не только браслеты, естественно, технологии позволяют и другие вещи делать, мы реагируем. Сказать, что мы создали продукт RFID-браслет, я не могу сказать так, мы его сделали в России, и мы принесли своё видение и принесли его в массы. Показали всем, что, ребята, не только Китай существует, давайте уже в нас верить.
А. Ларин:
А я сейчас правильно понял, что вы из силикона готовы производить различную продукцию под заказ?
А. Михалёв:
Да.
А. Ларин:
Отлично. На сайте есть информация, что вы контрактный производитель?
А. Михалёв:
У нас есть ряд интернет-ресурсов. Поскольку передача не рекламная, не буду озвучивать, но, я думаю, слушатели обратятся, если будет интересно. У нас есть по меньшей мере два сайта по двум разным глобальным тематикам, на которых написано, что мы производители. Я ещё могу сказать такую особенность, на самом деле сейчас модно писать, что мы производство, а на самом деле пару вопросов – и становится понятно, что не производство.
А. Ларин:
Это ты не о себе сейчас?
А. Михалёв:
Нет, нет. Мы, в частности, в поисках чипов, в поисках, условно говоря, здесь на браслете есть застёжка, казалось бы, простейшая, а уж для космических технологий это вообще элементарная токарная деталь. Мы очень долго искали, мы попадали на людей, которые торгуют, но у них связь с каким-то заводом условно в Иркутске. В итоге мы пришли к цели, мы сделали российскую кнопку, слава Богу, и перестали заниматься вот этим импортом из Китая, мы этим гордимся.
А. Ларин:
То есть в итоге вы сами производите эту штуку?
А. Михалёв:
Да, это контрактное производство, но сейчас у нас уже готово оборудование, и мы уже решили сами делать эту кнопку. Потому что очень сложно, правда, вот это проблема российского производителя – есть руки, есть головы, есть технологии готовые, но в доступе только торговля.
А. Ларин:
А вот почему, объясни?
А. Михалёв:
Я думаю, что это связано просто с типом людей, с менталитетом людей. Сегодня я уже бизнесмен, но в душе я производственник. И люди, которые в душе производственники, они начинают понимать важность торговли, когда они утыкаются, что вот, есть технология, ну и что? Ты даже можешь продукт создать, но его ещё надо реализовать, это очень важная история. И у нас просто нет, на мой сугубо личный взгляд, я не хочу сейчас какое-то клеймо на Россию ставить, но я считаю, что у нас в России нет культуры взаимодействия производств и торговых компаний. На Западе всё отработано, автопроизводители имеют дилерские сети, мелкие производители имеют контракты с крупными сборочными предприятиями. В мире это цивилизованно, и мы знаем много примеров. Очень простой пример – это автопроизводители, у них всё отлажено.
А. Ларин:
Там огромное количество контрагентов, контрпроизводителей, которые производят каждую отдельную гаечку, отдельное производство, не обязательно большое.
А. Михалёв:
То же самое в самолётостроении. Кстати, у меня мой друг детства работает в одной из российских корпораций, которая проектирует самолёты. И он мне рассказывал вот эту историю на примере «Боинга» - это очень много маленьких компаний, но эти взаимодействия налажены, отлажены. И задача сборочного завода, собственно компании «Боинг», самая главная заключается в налаживании вот этих связей, сроков поставки и т. д.
А. Ларин:
Но проблема в чём? Тогда получается проблема, очень интересная тема для меня, хочу уточнить, проблема всё-таки того, что производители с продавцами не могут взаимодействовать или производители между собой? Потому что получается, что, когда мы ищем сейчас производителя, то мы находим продавца. Потому что продавец активен в своих действиях, он и в интернете, и везде размещает рекламу, информацию о том, какая продукция у него есть, и мы в первую очередь находим его. Производители, как правило, очень редко, многие вообще не имеют сайтов, хотя это сейчас уже кажется странным. Но, даже имея сайт, они не пишут, какую продукцию они производят, они не пишут, какое оборудование у них есть для того, чтобы что-либо производить. Потому что любой заказчик, обращаясь, хочет понимать, что они могут сделать, насколько они гибкие и мобильные в каких-то вещах, смогут ли они производить то, что хочу я. А для этого мне недостаточно видеть, что есть вот такой один стакан, я хочу понимать, позволит ли оборудование изменить форму этого стакана под те потребности, которые есть у меня. И вот эта проблема действительно есть. Получается, что производители разные, ведь производитель пользуется сырьём, и он ищет другого производителя, который может быть поставщиком – не продавцом этого сырья, а производителем и поставщиком этого сырья. Вот эти взаимосвязи сейчас в России очень плохо организованы.
А. Михалёв:
Они плохо организованы. Ещё вернусь к ментальности, плюс многие западные, я употреблю слово «науки», будем так говорить, например, маркетинг, в России, наверное, это не секрет, сам маркетинг – это очень молодая история, которая в 2000-х годах только начала каким-то образом развиваться. Проблема в том, что производитель не знает, что делать. Это не написано в книжках, нет в многочисленных бизнес-школах и прочее, сейчас же модно всех учить бизнесу. Честно, я не очень люблю всю эту историю, потому что для каждого человека, для каждого бизнесмена своя история, это уникально. Нет модели, которая работает для всех, её не существует. Все эти вещи, это обучение – это лишь расширение кругозора и, может быть, какой-то коннект. Производителю сложно, у него голова болит о том, как бы произвести в условиях России, когда у тебя сломалась фреза, ты обращаешься, у российского производителя фрез качественных нету. Ты обращаешься к торговой компании, которая возит из Финляндии, тебе говорят: «Фреза? Да пожалуйста, три недели». А тебе заказ завтра сдавать. Просто я на примере металлообработки говорю, и так во всём. А в Китае, я очень много раз был в Китае, познавал их опыт глазами и не только, там фреза сломалась – он звонит другу, идёт на соседнюю улицу и там завод, который делает фрезы. Вот такая история. У нас в России мы в производстве всё равно так или иначе упираемся в то, что есть компоненты, которые только импортные. Мы в это упираемся рано или поздно. Кто производством занимается, уверен, меня понимает.
А. Ларин:
Да, это правда, это сдерживает очень сильно.
А. Михалёв:
Да, и мы упираемся. И когда там производителю о маркетинге думать или как ему наладить взаимоотношения, дилерскую сеть? У него вот эти проблемы. И тут решение этого вопроса, я считаю, это в первую очередь дружная, слаженная команда людей, которые имеют совершенно разные взгляды на жизнь. Я утрирую, конечно, сейчас, но один пусть будет художник, другой маркетолог, третий какой-нибудь пиар-менеджер, четвёртый инженер, пятый технолог, то есть на срезе. Сегодня такой мир, что лучшие идеи и прорывы, мне кажется, рождаются на срезе наук. Потому что, углубляясь в одну науку, в принципе сформированы уже некие базовые знания в той же химической технологии, в силиконовой технологии, в электронике. Есть какие-то базовые вещи, которые сформированы в мире, и велосипед не надо изобретать.
А. Ларин:
Правильно я понимаю, получается, есть два типа производителей в той плоскости, которую мы обсуждаем? Есть те, кто умеет продавать, чувствует рынок, он понимает, какой продукт нужен рынку, соответственно, имея производственные мощности, производит этот продукт и продаёт, например, как ты, и он понимает рынок сбыта. У него, в общем-то, всё организовано, но он усилия большие тратит на развитие собственного бренда, своего продукта. И есть второй тип производителя, у которого глаза горят, когда он обсуждает вопросы производственной цепочки, как это всё делается, для него вот это всё очень интересно, но он не умеет продавать. И как раз вот этот производитель на сегодняшний день сидит, как говорится, в калоше. Хорошо, если у него есть один или несколько заказчиков-перепродавцов, и даже в этом случае он зарабатывает крохи, потому что вся основная добавленная стоимость остаётся перепродавцам.
А. Михалёв:
Да, именно так. по факту это нормально для производства, что оно работает с минимальной маржой, это нормально абсолютно. Задача производства, в том числе нашего, расширять объёмы производства, увеличивать количество оборудования. Условно по силикону – мы начинали со 100 кг, сейчас это 3-5 тонн в месяц.
А. Ларин:
Окей, Александр, у нас просто уже не очень много времени до конца передачи, время летит быстро. А мы ушли в обсуждение тематики, не совсем связанной с теми технологиями, которыми ты занимаешься. Поэтому давай всё-таки оставшееся время поговорим об этом, я даже немножко забегу вперёд, о тенденциях, которые происходят в мире чипов. Ты производишь оборудование, которое позволяет идентифицировать. Основной рынок, где мы очень много видим, это офисы, фитнес-клубы и т. д. Но сейчас развиваются такие технологии, как телефоны, какие-то дополнительные инструменты, которые не требуют браслета на руке. Кто-то уже, я слышал, себе под кожу вшивал какие-то чипы и т. д. Как ты видишь дальнейшее, может быть, на ближайшие 5 лет, развитие этого рынка? То, что вы делаете, вы просто, как кассеты магнитофонные, вымрете и придёт что-то другое, или у этого есть будущее?
А. Михалёв:
Я понял вопрос. Да, действительно, эти технологии идентификации сегодня, RFID-идентификация движется, по сути, по двум направлениям. Одно направление связано с разного вида идентификаторами, которые не связаны с электронными гаджетами, будем так говорить. Это браслеты, брелоки, карты, шнурки, что угодно. На самом деле надо понимать, что саму RFID-метку можно в принципе интегрировать во что угодно, чем мы и занимаемся.
А. Ларин:
Даже в этот стакан?
А. Михалёв:
Да, при желании можно. Мы говорим, что мы не зацикливаемся на браслете. Это наша концепция: один браслет – много возможностей. Это одна ветвь. Вторая ветвь, это когда идентификатор в каком-то мобильном устройстве, которое всегда со мной и т. д. При тех условиях, что да, действительно, наверное, удобно, когда у тебя всё в одном телефоне, я верю, что не один, не два и не три года тема с идентификаторами будет жить и развиваться. Но, во-первых, на бытовом уровне телефон не всегда с собой возьмёшь. Например, пошёл человек в море плавать, сейчас пора отпусков, как раз актуальная тема, он же не возьмёт с собой телефон. При этом он может спокойно себе надеть браслет, пойти поплавать в море, а все ценные вещи, в том числе гаджет, оставить у себя в номере в отеле и закрыть на собственный браслет.
А. Ларин:
Не только закрыть, но этим браслетом и расплачиваться, и всё, что угодно.
А. Михалёв:
Да. При этом, если позволяет инфраструктура и программа обеспечения в данной локации, допустим, если это гостиница либо фитнес-клуб, у нас большой опыт автоматизации фитнес-клубов. Сейчас мы говорим о том, что вы можете прийти на фитнес, вам нужен только браслет, вы с ним можете пройти, идентифицироваться, закрыть свой шкаф, расплатиться, включить солярий, въехать на парковку. Везде, где требуется идентификация личности, это возможно осуществить. Мне кажется, это будет баланс. Будут и в телефонах идентификаторы встроенные, они уже и сейчас есть, будут и идентификаторы внешние. Я ещё думаю, что мы в Москве, не знаю, Санкт-Петербург, Екатеринбург, может быть, Новосибирск, там технологии очень развиты. Есть проекты у нас – браслеты для школьников. Я думаю, что не каждому школьнику родители могут позволить себе, во-первых, купить смартфон, но при этом браслет за сотни рублей – это абсолютно доступно. Поэтому идентификаторы будут жить, я уверен. Это что касается идентификации, которая помогает людям в жизни. Есть же ещё целая тема, например, чипирования животных, это ещё одна огромная тема.
А. Ларин:
Вот об этих всех темах мы сможем поговорить, может быть, в одной из следующих передач. А сейчас, к сожалению, время закончилось, поэтому, Александр, тебе большое спасибо. Я всем хочу напомнить, что сегодня в гостях был Александр Михалёв, основатель компании Pocketkey. Мы говорили про новые технологии, чипирование, про то, как это делается в России, про ремешки с чипами. Также мы затронули очень интересную тему, касающуюся контрактного производства в России и тех проблем, которые есть, поэтому тебе большое спасибо, отлично пообщались.
А. Михалёв:
Да, у меня есть 30 секунд? Друзья, надеюсь, я смог за небольшое количество времени поделиться каким-то опытом, может быть, с людьми, которые думают о производстве в России. Я всегда открыт к диалогу, пишите, поделюсь опытом. Это интересно и очень сложно, правда, друзья, это непросто – производить в России сегодня. Но тем не менее это кайф, и я горд тем, что мы делаем с нашей командой, и уверен, что мы пойдём дальше и будем расти. Прямо «Сделано в России» - название передачи на самом деле воодушевляет и вдохновляет. Спасибо большое.
А. Ларин:
Спасибо тебе большое. Всем пока-пока, до следующей недели.