Олег Дружбинский
- Привет, друзья! Привет! С вами радио «МедиаМетрикс». Мы настраиваем наш эфир. И с вами в эфире Евгения Петрова. Женечка, привет!
Евгения Петрова
- Добрый вечер!
Олег Дружбинский
- И Герман Сергеевич Клименко. Здравствуйте, Герман Сергеевич!
Герман Клименко
- Вообще, очень приятно, что ты ко мне не как к Женечке обращаешься. «Уважаемый Герман Сергеевич» - это хорошо, мне кажется, это правильно.
Евгения Петрова
- А ко мне ласково, мне тоже нравится.
Герман Клименко
- Ну, мне кажется, что надо соблюдать стандарт некоторый.
Олег Дружбинский
- Ты хочешь, чтобы я к тебе ласково-ласково…
Герман Клименко
- Нет, потому что, если у нас недельные итоги… Просто ты определись - либо Женечка и Герочка, либо Герман Сергеевич. А у нас недельные итоги, а не твои обычные «Гендерные качели».
Евгения Петрова
- Равноправие должно быть сегодня.
Олег Дружбинский
- Так, хорошо. Сегодня у нас в гостях, не в гостях, а ведёт передачу Герочка Клименко и Евгения Петрова.
Герман Клименко
- Женечка.
Евгения Петрова
- Герочка и Женечка.
Олег Дружбинский
- Герочка и Женечка, хорошо.
Евгения Петрова
- И Олежечка.
Олег Дружбинский
- И Олег Дружбинский с вами, друзья. Мы подводим итоги недели, пока итоги недели не подвели нас. Вы видите эту прямую трансляцию. Сейчас мы будем узнавать новости и комментировать их. Если у вас есть какие-то мысли по этому поводу, вы тоже можете их излагать. И, пожалуй, приступим.
Евгения Петрова
- Я предлагаю всем заинтересованным слушателям, если их зацепит какая-то тема, заходить на страницу программы, оставлять комментарии, причём делать это максимально активно. Мы обязательно будем зачитывать сообщения. Герман Сергеевич, на прошлой неделе после программы я вам призналась, что я поеду отдыхать в Крым. И сейчас перед эфиром Герман Сергеевич задал этот сакраментальный вопрос, который я очень ждала.
Герман Клименко
- Просто чтобы было очевидно, пускать в эфир или не пускать. Потому что если негатив, то, конечно, не пускать.
Евгения Петрова
- А, то есть всё, двери бы закрылись навсегда?
Герман Клименко
- Я надеюсь, что вы выдержите правильно всё.
Олег Дружбинский
- Женечка, скажи, Крым наш или как?
Евгения Петрова
- Там так хорошо! Там так хорошо!
Герман Клименко
- Где вот это «но» либеральное? Мне, вообще, нравится с либеральными людьми разговаривать.
Евгения Петрова
- Я была там с ощущением, что политики не существует. Я наслаждалась этой прекрасной осенью. Я, наконец, (впервые в жизни это произошло со мной) узнала, какую осень можно любить, насколько она может быть великолепной. Я вспомнила все стихи об осени, которые я учила в школьные годы. Не всё пришло на ум, естественно. Там потом была, помимо всего прочего, у меня поездка в Бахчисарайский дворец. Я увидела этот знаменитый «Фонтан Слёз». Кстати, единственное, наверно, моё разочарование в Крыму – это вот этот фонтан.
Герман Клименко
- Это такая песенка маленькая, помнишь, да?
Евгения Петрова
- Воспетый Пушкиным.
Олег Дружбинский
- Маленький-маленький, дохленький.
Евгения Петрова
- Слушайте, маленькая мраморная дощечка, на которой какие-то полувазы, и что-то капает периодически.
Олег Дружбинский
- Просто у этого фонтана Александр Сергеевич в своё время клеил русских красавиц, которые приезжали на отдых, и поэтому это было культовое место.
Евгения Петрова
- Говорят, он там всего сутки пробыл. Он там толком ничего не видел, две розы принёс, стих написал и умчался.
Олег Дружбинский
- Уверяю тебя, там было…
Евгения Петрова
- Нет, красавиц, наверное, зацепил. Да-да-да, не без этого. Так что, в общем, там было прекрасно, изумительно, цены отличные, людей нет, море синее. Я была потрясена. У вас микрофон даже не выдерживает.
Герман Клименко
- Я даже не верю своим ушам. Женечка, Вас взяли на содержание вот в этой вот (как и нас с Олегом раньше взяли), на содержание где-нибудь в Кремле?
Евгения Петрова
- Нет, сама, по доброй воле…
Герман Клименко
- Это понятно.
Евгения Петрова
- Вдохновилась природой Крыма, и я поняла…
Герман Клименко
- За свои деньги съездили, и вдруг вы вдохновились, что Крым наш.
Евгения Петрова
- Я поняла, почему он, бедненький, его терзают все и пытаются себе забрать. Потому что, действительно, место райское, и всем, конечно, очень хочется там себе дворцов понастроить, жить, жизнью наслаждаться. И всё время он из рук в руки переходит. В общем, там здорово. Я даже сейчас стала друзей агитировать за то, чтобы туда съездить.
Герман Клименко
- С ума сойти. Я вас не узнаю.
Евгения Петрова
- Осенью, весной.
Олег Дружбинский
- Герман Сергеевич, а может, построим там небольшой, но приличный дворец?
Герман Клименко
- А мы же соберём денежки. У меня в дорожных картах есть такое понятие микроинвестирование, краудинвестинг. И когда мы примем закон, мы соберём просто денежки - объявим, что нужен миллион долларов, каждый по тыщёнке скинется, тысяча человек, и мы спокойненько там всё построим.
Олег Дружбинский
- И построим себе дворец, и будем ездить туда все отдыхать.
Герман Клименко
- Да, а построим мы себе, естественно.
Евгения Петрова
- Там уже, кстати, начинают появляться новые здания, новые гостиницы. Это очень заметно. В Ялте мы тоже были проездом. Я была в Алупке, в Ялте, в Алуште.
Олег Дружбинский
- Женечка, я должен тебе сказать правду. Миссия нашей радиостанции заключается в том, чтобы люди были счастливы и благополучны. Чтобы их не обманывать, мы должны начать с себя и показать пример.
Герман Клименко
- Пожалуйста, мы счастливы.
Евгения Петрова
- Давайте про Путина поговорим.
Герман Клименко
- Ну, давай попробуем.
Олег Дружбинский
- Ну, давайте попробуем.
Евгения Петрова
- Вчера Президент подписал указ о создании российского движения школьников. И все сразу закричали: «Новый комсомол! Новая пионерия!»
Герман Клименко
- Это плохо разве? Вы просто так сказали... Смотрите, в Крым всё-таки съездила.
Евгения Петрова
- Я выражаю картину, которая у нас в общественности.
Герман Клименко
- Но всё равно мне не верится. То есть пока в Крым не съездили, не убедились, что хорошо. Вот сейчас так новость прочитали, как будто это плохо.
Евгения Петрова
- Нет, я уверена, что и 5, и 10, и 20, и 100 лет назад было хорошо. Чехов тоже там жил, и ему было прекрасно.
Олег Дружбинский
- Давай к новостям, к новостям.
Герман Клименко
- Восстанавливаем пионерию.
Евгения Петрова
- В День рождения комсомола. Песков говорит - совпадение. А я так не думаю, вспоминая Дмитрия Киселёва. 29 октября отмечается День рождения комсомола. Президент подписал указ о возрождении организации, которая займётся воспитательной работой среди школьников. Её, получившую название «Российское движение школьников», как я уже сказала, окрестили новой «пионерией», по аналогии с детско-юношеской организацией, которая существовала в СССР. Учредителем организации от имени России Путин определил Федеральное агентство по делам молодежи. Координировать взаимодействие движение с другими структурами поручено «Российскому детско-юношескому центру», который создадут при этом агентстве. До 2016 года они будут решать, какое имущество будут передавать на баланс организации. Говорят, о необходимости создания такой структуры говорили многие чиновники, и в последнее время все чаще и чаще. Вот у меня есть мнение Иосифа Кабзона. Он сказал, что «новая пионерия» нам не то, что нужна, она необходима. Хотя я опять-таки хочу подчеркнуть, что сами идейные вдохновители создания вот этой структуры говорят о том, что не имеет она никакого отношения к пионерии, потому что там нет идеологической составляющей. Просто будет структура, которая будет заниматься детьми, которые живут в нашей стране.
Герман Клименко
- Просто так будет заниматься, без идеологии?
Евгения Петрова
- Да. А я не понимаю - как это? Что они там будут делать-то?
Олег Дружбинский
- Женечка, а ты знаешь, что есть на Западе достаточно давно, и в Америке, и в Европе, такое движение скаутов?
Евгения Петрова
- Да, конечно.
Олег Дружбинский
- Ты, наверное, слышала про него. Молодёжь, вернее подростков, и даже детей надо чем-то занимать.
Евгения Петрова
- Ну, это же про спорт, Олег.
Герман Клименко
- Нет.
Олег Дружбинский
- Нет. Скауты – это не про спорт. Они ходят в походы, они проводят военные игры, типа «Зарницы». Я не знаю, слышала ли ты это слово.
Евгения Петрова
- Ну, там нет политической идеологии никакой.
Олег Дружбинский
- Политической идеологии…
Герман Клименко
- Всегда есть идеология. Всегда. Патриотизм, родина.
Олег Дружбинский
- «Мы любим родину, и за родину перегрызём всем горло» - это есть основная идеология.
Герман Клименко
- Главное, чтобы они трупам не поклонялись в Мавзолее, а все остальное хорошо, мне кажется.
Евгения Петрова
- У меня знакомые недавно ходили в Мавзолей. Говорят, что лежит.
Герман Клименко
- Лежит?
Евгения Петрова
- Восковой.
Герман Клименко
- Восковой?
Евгения Петрова
- Прямо как не настоящий.
Герман Клименко
- Настоящий, настоящий. Передача была.
Евгения Петрова
- Я там до сих пор не была. Мне очень страшно туда идти.
Герман Клименко
- Не знаю. Я сейчас перебью. История воспитательная: когда развалился Союз, у нас всегда государство занималось детьми (социалистическое, по крайней мере). Мы всё это побороли. Я даже помню, я ходил в кружки пионеров, во Дворец пионеров.
Олег Дружбинский
- Запускал ракеты.
Герман Клименко
- Мной там занимались. Мама работала. Мной занимались. Может быть, я сижу потому такой красивый, весь такой успешный только потому, что я пускал ракетки какие-то. То есть государство оплачивало. Государству, на самом деле, выгодно заниматься воспитанием детей. Выгодно. Если родители не догоняют, не успевают, обязательно какие-нибудь кружки автомобильные, биологические. Мальчик растёт садистом – вот пусть он лягушечек пытает, может быть, станет хорошим биологом. А если его к лягушечкам не подпускать за счёт государства, может, вырастет садистом страшным.
Олег Дружбинский
- Это, по крайней мере, лучше, чем он будет сначала курить траву, потом колоться какой-то дрянью, а потом в подъезде у кого-нибудь вырывать из ушей серёжки.
Герман Клименко
- Это же была колоссальная сеть. Она, может быть, не всегда эффективно использовалась, и она и сейчас не будет совершенно эффективно использоваться, но даже если процентов 50 детей займутся чем-то вместо того, чтобы выходить из школы, курить траву, а увлекутся чем-то, мне кажется, это очень важная история, и никаких денег не жалко.
Евгения Петрова
- Сама себе удивляюсь, но я сейчас с Германом Сергеевичем соглашусь. Потому что я не была ни октябрёнком, я не была пионеркой, но я ходила во Дворец пионеров, будучи маленьким ребёнком, когда я училась в школе, и мы там клеили какие-то модельки бесконечные из бумаги, я ходила на танцы. Это уже не было пионерией, но был Дворец пионеров, где детей действительно занимали различными кружками. Это было здорово.
Герман Клименко
- Вообще, сейчас, глядя на государство наше, можно совершенно точно сказать, что самый важный капитал государства - это не нефть, не газ, это не природные ресурсы, а это люди. Люди и воспитание. Если мы пропускаем образование детское, то мы выпускаем из школы, простите, лудитов, которые годны разве только, я не знаю, на копание каналов. Если мы хотим, чтобы у нас вырастали новые Циолковские и Менделеевы, мы должны заниматься этим с самого детства.
Евгения Петрова
- Неужели для этого нужно создавать какую-то централизованную организацию, заново всё?
Герман Клименко
- Я даже больше скажу - это за счёт государства должно быть. Мы не можем скинуться. Олег Дружбинский
- В любом случае государство и народ заключает некий социальный договор. Вот в Советском Союзе этот договор был очень понятен. Советский Союз говорил: «Мы забираем у вас детей с яслей». «Ясли, детский сад, школа, институт – мы вам всё даём бесплатно, - говорил Советский Союз. - А вы за это ведёте себя прилично, а мы вам ещё и пенсии будем платить. Вы не выступаете, вы получаете очень не большую зарплату и так далее». Но это был некий социальный, даже негласный договор. После того, как Советский Союз рухнул, и этот социальный договор рухнул, люди, которые рассчитывали на пенсию, оказались нищими, детьми заниматься оказалось некому, физически некому. Ты ведёшь детей в школу – с тебя требуют деньги. Куда дальше его вести - тоже непонятно. Сейчас хотя бы какую-то вакханалию, насколько я знаю, в школах прекратили со сбором денег. За это наказывают учителей.
Евгения Петрова
- Ой, да нет. Всё собирают.
Олег Дружбинский
- Но меньше.
Герман Клименко
- Меньше.
Олег Дружбинский
- Меньше. Существенно меньше. Но кроме самих школьных предметов, нужен ещё досуг для детей. Они приходят, что они делают дальше? А если родители на работе, ребёнок пришёл в час, два, три дня домой, чем он будет заниматься? Никто не понимает этого. И родители сами приезжают домой, условно, в восемь вечера или в семь. Чем ребёнок занимается эти пять часов? А хрен его знает, чем он занимается. Лучше его отдать куда-то. Но за то, чтобы отдать куда-то, надо платить деньги. Денег не у всех хватает. Надо его отдать куда-то. Куда?
Евгения Петрова
- Если это так будет выглядеть, если это будет какая-то система школ, кружков, продлёнок, где дети смогут заниматься музыкой, ходить в походы, - здорово.
Герман Клименко
- А что, вы там будете рассказывать, как любить Путина? Да ну, бросьте вы.
Евгения Петрова
- Ну, мало ли.
Герман Клименко
- Женечка, мы с вами спорили по поводу Крыма. Кто оказался прав? Я оказался прав. Здесь та же самая история. Вы всё время думаете… Вот я на вас смотрю, вы такая прекрасная, молодая, а вижу я, извините, именно в эти моменты какую-то старушку, которая 1937 год помнит, которая всё время говорит: «Вот сейчас придут ФСБ-шники и всех вас посодют».
Евгения Петрова
- Герман Сергеевич, память поколений никто не отменял.
Герман Клименко
- Откуда у вас эта память поколений, простите?
Евгения Петрова
- Я внимательно слушала свою бабушку, своих родителей, когда они мне рассказывали всё, что происходило, книжки читала. Знаете, книжки тоже никто не отменял. Это не так давно было - меньше ста лет назад.
Герман Клименко
- И теперь вы подозреваете в страшном. То есть вы, обжегшись на молоке… только вы не обжигались на молоке. Вот перед вами сидят Олег Дружбинский…
Олег Дружбинский
- Бабушка обожглась на молоке, а я до сих пор дую на воду.
Герман Клименко
- Все вокруг вас прекрасно воспитаны. Кстати, Иван сидит.
Евгения Петрова
- Иван сидит, да. Прекрасно.
Герман Клименко
- Мы все прошли через эти истории. Мы все нормальные, целые, здоровые. Почему вы выражаете сомнения, что…
Евгения Петрова
- Мы - небольшой процент, мне кажется, от общего числа населения этой страны.
Герман Клименко
- У нас проблема в стране, вы знаете, в том, что мы заботимся о детях Гондураса. Давайте делать выводы не о том, как живут дети Гондураса или дети где-нибудь…
Евгения Петрова
- Так я про тех детей, которые в нашей стране живут.
Олег Дружбинский
- Давайте не про детей Таймыра, а про тех, кого мы лично знаем.
Герман Клименко
- Да. Вот у вас есть проблемы среди тех, кого вы лично знаете?
Евгения Петрова
- Ну, я себя окружила достойными людьми. Я их тщательно выбираю, отсеиваю. Шаг влево, шаг вправо - знаете, как страшно становится?
Олег Дружбинский
- Стреляете? Как в 1937, Женечка?
Евгения Петрова
- Очень страшно.
Олег Дружбинский
- Так я и думал.
Евгения Петрова
- Будем надеяться, что это действительно приведёт к каким-то улучшениям в плане воспитательном, детям будет куда ходить, чем заниматься.
Герман Клименко
- Приведёт-приведёт, не сомневайтесь. Мы не надеемся, мы знаем.
Евгения Петрова
- Раз уж мы стали говорить про население нашей страны, давайте (я сейчас такую логическую связку сделаю) к деньгам перейдём, которые население зарабатывает. Очень любопытный опрос провёл портал «Superjob». «Известия» опубликовали статью на эту тему. Так вот, они выяснили, что для счастья россиянам нужно 175 тысяч рублей в месяц.
Олег Дружбинский
- Смешная сумма, мне кажется.
Герман Клименко
- Нет, а мне кажется, начинаются передержки. Это на одного, на семью или как?
Евгения Петрова
- Не уточняется на одного или на семью. Я так поняла, прочитав весь материал, что, в принципе, на всё – на путешествия, на семью, на себя, на одежду, на гаджеты. Так вот, среднестатистический гражданин нашей страны старше 18 лет считает, что для счастья ему необходима вот эта сумма.
Герман Клименко
- Две штуки в месяц.
Евгения Петрова
- Сейчас – да, по нынешнему курсу там чуть больше получается. При этом богатством считается месячный заработок в 450 тысяч рублей в месяц, а порогом бедности (это такая тоже усредненная цифра, она по региону несколько разная) – 15 тысяч рублей, в Москве 19 тысяч получилось, в Санкт-Петербурге – 17 тысяч. Люди полагают, что, если они зарабатывают вот эти деньги или меньше, - они бедные. Богатый, по мнению россиян, это тот, чей месячный доход превышает 450 тысяч. Для среднестатистического мужчины цифра чуть выше – 468 тысяч. У мужчин стабильно показатели выше, вы какие-то более жадные. Для женщины – 439 тысяч.
Герман Клименко
- Не жадные, нас женщина...
Евгения Петрова
- На обеспечении на вашем, конечно, как обычно. А женщины очень многие детей обеспечивают без мужчин. Почему-то никто никогда не обращает на это внимание.
Герман Клименко
- Ты посмотри, в Крым съездила, а феминизм никуда не делся.
Евгения Петрова
- Не выветрился.
Олег Дружбинский
- Не выветрился.
Евгения Петрова
- Свежим осенним воздухом. Причём запросы женщин в этом показателе, про 175 тысяч, они тоже скромнее. Женщины хотят 158, а мужчины – 193.
Герман Клименко
- Ну, пока всё совпадает. Пока меня всё устраивает.
Евгения Петрова
- Знаете, есть такая интересная зависимость: чем моложе человек, тем меньше ему надо денег для счастья, и тем ниже у него показатель богатства. Например, для молодежи от 24 лет показатель богатства (такая нижняя планка) – это 323 тысячи рублей, а для респондентов старше 45 лет – 555 тысяч.
Герман Клименко
- Потому что там добавляются дети, внуки - очевидно всё.
Евгения Петрова
- Как вам вот эти вот цифры? Они вам о чём-нибудь говорят?
Олег Дружбинский
- О чём-то они, конечно, говорят, по моему ощущению, хотя я не очень понимаю: вот всё-таки эти 170 тысяч – это на человека или на семью?
Евгения Петрова
- Ну, вот человека спросили: сколько вы хотите зарабатывать, чтобы чувствовать себя комфортно, чтобы быть счастливым. И они в среднем - от 150 до 200 тысяч.
Олег Дружбинский
- Как Шура Балаганов когда-то сказал: «Дайте мне шесть тысяч и всё».
Герман Клименко
- Мне не хватает данных, знаете, о чем? Нельзя спросить просто человека. Можно спросить слесаря, можно спросить банкира, можно спросить математика, можно спросить человека с высшим образованием. Я понимаю, что сайт «Superjob» известный достаточно, но, тем не менее, сегментирование аудитории - это важно. Просто сейчас мы обсуждаем про среднюю курицу. Средней курице нужно пять штук баксов в месяц зарабатывать, что тут такого? Это же хорошо.
Олег Дружбинский
- Да, это неплохо. Наверное, да, это неплохо, хотя, действительно, все люди разные. Мне кажется, не надо их равнять. Можно ограничить свои потребности и отлично жить на тридцатник, например.
Герман Клименко
- Да, я знаю очень многих фанатиков - оппозиционеры живут очень дёшево. У них нет мотивов вкусно кушать, они любят «Доширак» («Доширака» сейчас очень много сортов), и они вполне себе счастливы.
Олег Дружбинский
- Ну, пельмени по праздникам.
Евгения Петрова
- Может быть, они в принципе в скромных условиях росли и не знают, что такое вкусная еда?
Герман Клименко
- Нет, я думаю, что это какая-то заместительная история. То есть всё-таки не все перешли в общество потребления. Кто-то остался в идеологизированной истории абсолютно, и у него удовольствие самое большое - это не вкусная еда, а это…
Олег Дружбинский
- Злобный пост в «Facebook».
Герман Клименко
- Разоблачить кого-нибудь – всегда важно.
Евгения Петрова
- Знаете, почему я заинтересовалась этим исследованием? Там есть ещё другой набор цифр, который привлёк моё внимание. Про «Росстат» хочу сказать пару слов. За апрель 2015 года есть данные. Средняя зарплата граждан России составляла на тот момент 33800 рублей. Среди москвичей цифры гораздо больше - там она превышает 64 тысячи, в Петербурге – 46 тысяч. Менее обозначенного опрошенными, как порог бедности, 15 тысяч рублей получают 25% россиян. 25% россиян имеют зарплату меньше 15 тысяч, господа! А от 100 до 250 тысяч рублей - этот тот порог, о котором многие мечтают (Олег, только вдумайся!), зарабатывают только 2.8% населения страны. А доход от 500 тысяч рублей в месяц и более имеют лишь 0.1% россиян. Мечта недостижима, ты понимаешь?
Олег Дружбинский
- Я понимаю дрожь в твоём голосе. Ты знаешь, для меня всегда статистика зарплаты – это некая условная история, про которую мы все что-то знаем. Это, знаешь, как в Советском Союзе – никто не работает, но все получают; все получают копейки, но у всех в холодильнике всё есть. Вот так и здесь, понимаешь?
Евгения Петрова
- Ну, как всё есть!? Потому что дают всем одно и то же. Они в очередях стояли и, бедненькие, синюю курицу покупали и ели её.
Олег Дружбинский
- Отвечаю на ваш вопрос. Во-первых, в стране действительно чуть ли не половина зарплаты – это серые деньги, это деньги, которые платятся в конвертах. Это раз. Второе - существует довольно много финансового оборота, финансового дохода, который получают люди, и это нигде не учитывается. Условно, официант в ресторане получает чаевые, а эти деньги (и так довольно много где) не фиксируются в статистике никак.
Евгения Петрова
- Ты сейчас публично говоришь о том, что большая часть нашего населения уходит от налогов.
Олег Дружбинский
- Уходят от налогов, а что в этом? Это что, новость какая-то, про это никто не знает? Я открыл как бы Америку или что?
Евгения Петрова
- Может быть, все об этом знают, но стараются не говорить об этом.
Олег Дружбинский
- А почему не говорить? То есть та статистика, что человек говорит: «Вот, я бедный, несчастный, я получаю 30 тысяч рублей и умираю от голода». На самом деле, если он подчитает свои доходы реальные… Он, например, вечером на машине бомбит, или он ещё где-то подрабатывает, ещё что-то зарабатывает. Потом где-то купил дешевле, продал дороже - тоже заработал. Ещё кому-то помог, ему заплатили. Поехал, кому-то починил кран, ему дали 2 тысячи рублей. А он говорит: «А я 30 тысяч зарабатываю, бедный, несчастный». На самом деле у него доход может быть 50 или больше.
Евгения Петрова
- Да, значительно больше.
Олег Дружбинский
- Понимаешь, да?
Евгения Петрова
- Конечно, показатели сразу меняются.
Олег Дружбинский
- Совершенно верно. Или даже, условно, журналист…
Евгения Петрова
- Это сейчас была ирония.
Олег Дружбинский
- Я понимаю. Журналист, который получает зарплату, , тем не менее, он пишет статью одну туда, другую сюда, ведёт пару пабликов «Вконтакте», ещё что-то такое делает, и в итоге его доход (условно назовём, левый доход) больше, чем тот доход, который он декларирует.
Евгения Петрова
- В общем, «Росстат» многого не знает, хотите сказать?
Олег Дружбинский
- Совершенно верно. Есть ложь, есть большая ложь и статистика. Я думаю, что мы всё время существуем (Герману Сергеевичу это приятно слышать, как специалисту по статистике интернета), но, тем не менее, это же правда.
Герман Клименко
- У нас правда абсолютная, мы вообще не врём. Мы, что видим, то показываем, никаких сокрытий.
Евгения Петрова
- Ну да. А вот что говорят психологи. Один из них, отвечая журналистам на вопрос, как коррелируются финансы человека с пониманием счастья, сказал, что никакой зависимости нет и дело, вообще, не в деньгах. Однако он отметил ряд других закономерностей. По данным «ВОЗ» депрессия распространена в крупных городах и в мегаполисах, где люди больше зарабатывают. Он говорит, что депрессия, связанная с деньгами, возникает в связи с фиктивными страданиями: «Как бы я жил, если бы у меня было больше денег» и объективными страданиями из-за невозможности выплатить слишком большой кредит, например, взятый под веяниями мечтаний. По словам этого психолога, Геннадия Чичканова (я сейчас его слова привожу), жители малых городов от депрессии не страдают. А почему? Потому что у них выше физическая активность, меньше времени они бездельничают и размышляют о том, как они могли бы жить.
Олег Дружбинский
- Копают огород, собирают картошку, заняты делом. И нечего фантазировать.
Евгения Петрова
- Меньше думать надо о деньгах и о доходах.
Олег Дружбинский
- Совершенно верно. Я даже думаю, что высшее образование, которое некоторые получают, совершенно им ни к чему.
Евгения Петрова
- Ой, чего это?
Олег Дружбинский
- Да, а вот так вот.
Евгения Петрова
- А что делать, если у нас в стране везде даже не высшее образование, а корочка нужна? Это же надо всё устройство общества менять.
Олег Дружбинский
- Вот смотри, есть большая проблема, которая заключается в следующем: человек чему-то научился, у него достаточно высокий уровень амбиций. А он был бы прекрасным агрономом, или даже не агрономом, а каким-нибудь помощником ветеринара - ему не нужно высшее образование и среднее даже не нужно. Или он выращивал бы огород и продавал газеты, например, в ларьке, и чувствовал бы себя отлично, прекрасно.
Евгения Петрова
- У нас не востребованы эти профессии, за них плохо платят.
Олег Дружбинский
- Плохо платят, ну и не важно. Дело в том, что он питается с огорода, а денег с зарплаты в ларьке ему хватает на то, чтобы купить себе майку и бутылку водки. Вот он научился чему-то и теперь мечтает: «я хочу себе пускай подержанное, но БМВ», и страдает от этого всю жизнь. А на БМВ не хватает денег. И главное ему не по мозгам работать на должности, которая ему даст БМВ. Вот в чём дело. А страдать ему по мозгам.
Евгения Петрова
- Герман Сергеевич, вы киваете. Вы согласны абсолютно?
Герман Клименко
- Да я, вообще, с Олегом почти всегда согласен.
Евгения Петрова
- О, как с вами неинтересно спорить.
Олег Дружбинский
- Это тревожный симптом.
Евгения Петрова
- И опасно. Вас двое, я одна. Вообще, ужас, задавите своим авторитетом и знаниями. Кошмар.
Олег Дружбинский
- Женечка, нет. Я за тебя. Вот Евгения Петрова – человек, который отличается не только искренним восприятием мира, но и вдумчивым женским подходом. Она пытается всё время разложить всё по полочкам: этих мужчин - сюда, этих мужчин - туда, этот тоже пригодится, даже хотя бы на пару раз. Скажи, Женечка, ты практичный человек?
Евгения Петрова
- Вот некоторые комплименты такие бывают - думаешь, комплимент или не комплимент.
Олег Дружбинский
- Да, или обидел.
Евгения Петрова
- Похвалили или, наоборот, тебя облили чем-то. Скандал у нас очередной разразился в спортивной сфере. Стало известно, что якобы, когда было голосование «FIFA», какие станы будут хозяйками «Чемпионата Мира» в 2018 и в 2022 году, собирались проголосовать за Россию в 2018, соответственно, и за США в 2022, а потом якобы пришёл Саркози к Блаттеру (куча СМИ так пишут) и говорит: «Нет, не надо США. За Катар». И один из членов комиссии проголосовал за Катар, и они получили возможность проводить у себя «Чемпионат Мира». После этого США якобы очень сильно взбунтовались, и вот эта вся вакханалия, которая сейчас происходит вокруг «FIFA», вокруг Блаттера, в том числе, что якобы Соединенные Штаты развернули вот эту войну. А, например, наш министр спорта Виталий Мутко прокомментировал сегодня эту ситуацию, сказал, что отрицает причастность России к сговору при выборе страны-хозяйки «Чемпионата Мира». Он сказал, что никаких сговоров у нас не было, абсолютно неправда, нет и не будет подобных историй. Вот вы как считаете, вообще, в мире большого спорта деньги рулят или всё-таки всё по-честному? Расскажите мне, наивному человеку
Олег Дружбинский
- Деньги.
Евгения Петрова
- Правда?
Герман Клименко
- Слушайте, как считать. Понятно, что когда выставляется какая-то страна на первенство, на «Чемпионат Мира», там же очень тонкая грань. Они приглашают к себе гостей, кормят их, поят, показывают всё, пиарят себя, ведут переговоры, пытаются договориться. Объективно, я не вижу ничего плохого, если бы, допустим, Россия сказала: «Если вы сейчас проголосуете за нас, то мы в следующий раз проголосуем за вас». Я не знаю, насколько сговор или не сговор.
Евгения Петрова
- Кумовство это, Герман Сергеевич.
Герман Клименко
- Послушайте, а так всегда всё происходит.
Евгения Петрова
- Баш на баш.
Герман Клименко
- А вы прямо хотите всё по-честному?
Евгения Петрова
- Конечно.
Герман Клименко
- Да ну, бросьте.
Олег Дружбинский
- Я хочу, чтобы мы тоже всё-таки все понимали, что такое демократия в данном случае.
Герман Клименко
- Нормальная история: «ты мне – я тебе». Демократия – это когда выступают люди и говорят: «Мы поднимем вам пенсионный возраст», и за них голосуют. Простите, это подкуп.
Олег Дружбинский
- Демократия – это… Давайте представим: стоит человек, ему над головой поднимают воздушный шарик, пока он на него смотрит, у него шарят по карманам - вот это и есть демократия, чтобы тебе было понятно.
Евгения Петрова
- Как ты мне про совесть в тот раз рассказывал? Храм чего?
Олег Дружбинский
- Мораль, Женечка. Это мораль. Мораль - это храм, нет храма – нет человека. Так вот, а демократия - это такой воздушный шарик. Его поднимают у тебя над головой, и ты всё время думаешь: «А-а-а, как недемократично, они сговорились, и теперь «Чемпионат» будет в одной стране, а потом он будет в другой стране, и там наверняка речь о деньгах. Негодяи какие»». На самом деле, если нет денег, то зачем этим всем заниматься.
Евгения Петрова
- Нет, деньги-то есть у всех, но другое дело, что нужно договариваться по-честному.
Олег Дружбинский
- У всех денег по-разному.
Герман Клименко
- Всем надо договариваться, у всех должны быть доводы.
Евгения Петрова
- Все правы, но правее тот, у кого больше денег, соответственно, больше влияния.
Олег Дружбинский
- Неправильный ответ. У кого будет больше денег, тот и прав.
Евгения Петрова
- Ну, ладно. В общем, вам кажется, что всё нормально в этой истории. Я поняла.
Олег Дружбинский
- А что тут такого?
Герман Клименко
- Смотрите, приедут они в этот Катар (как он называется), будет +50 градусов. Нам наших футболистов же не жалко.
Евгения Петрова
- Как это нам не жалко?
Герман Клименко
- Да потому что они всё равно не бегают.
Евгения Петрова
- В них миллионы вкладываются.
Олег Дружбинский
- У нас сборная России по спортивной ходьбе с мячом, вообще, по-хорошему.
Герман Клименко
- Если бы действительно у нас была нормальная сборная, то я бы сказал, что организовать в Катаре футбол - это бред сивой кобылы, можно только за деньги, потому что там +50, там невозможно играть.
Евгения Петрова
- Так они же на зиму перенесли, там будет не +50, а +30.
Герман Клименко
- Там будет +45.
Олег Дружбинский
- +45.
Герман Клименко
- Какая разница. И ничего, мне их не жалко. Пусть играют, жалко, что ли.
Олег Дружбинский
- За такие бабули многие бы сыграли, я тебе скажу.
Евгения Петрова
- Пусть жарятся, да? За такие деньги на солнышке.
Герман Клименко
- Конечно.
Евгения Петрова
- Новость, которая вчера очень много часов висела в ТОПе «Яндекса», и некоторые мои коллеги журналисты…
Герман Клименко
- Очень удивительно в гнезде «МедиаМетрикс» ссылаться на «Яндекс». Там «МедиаМетрикс» сзади.
Евгения Петрова
- Ну, ладно.
Герман Клименко
- Давайте-давайте, ссылайтесь.
Евгения Петрова
- У нас же демократия, Герман Сергеевич.
Герман Клименко
- Конечно. Если вы думаете, что с Крыма начали и похвалили, то теперь уже всё можно.
Евгения Петрова
- Я думала, мне это прибавило очков, если честно.
Герман Клименко
- Да, но вот сейчас отработали…
Евгения Петрова
- Назад, да? Минус 150 в карму. Не дальновидно.
Олег Дружбинский
- Ладно, чего уж там.
Евгения Петрова
- Китайские семьи получили официальное разрешение на второго ребёнка. Вчера всю Россию эта новость повергла в шок - все читали, вчитывались, не могли поверить. «36 лет существовала программа «Одна семья - один ребёнок». Она сыграла определённую роль, в том числе и в экономическом развитии Китая», - об этом рассказал замдиректор Института стран Азии и Африки Андрей Корнеев. После прихода к власти в 2013-м году нового поколения китайского руководства было объявлено о смягчении демографической политики. Эксперты отмечают, что сегодняшнее решение, по сути, стало исполнением этих обещаний. Теперь их будет ещё больше.
Олег Дружбинский
- Ну, нормально.
Евгения Петрова
- Всё, они теперь точно к нам придут.
Олег Дружбинский
- В Китае, если не ошибаюсь, в 1976 году была введена эта программа «Одна семья - один ребёнок». Она была связана на самом деле с голодом.
Евгения Петрова
- В 1979.
Олег Дружбинский
- Конец 70-х годов. Она была связанна как раз с проблемой, что Китай просто невозможно было прокормить. Негде было жить, и нечего было есть. Естественно, это была большая пропаганда на всю страну, но на самом деле то, что проходило, фактически, в Китае… Ты мог иметь несколько детей, но ты не мог как госслужащий их иметь. То есть тебя увольняли с госслужбы, если у тебя было двое детей. То есть в частном бизнесе ты мог работать, иметь несколько детей – не проблема, но ты, соответственно, лишался огромного количества льгот, пенсионных и так далее. Но госчиновник или член партии, если у него двое детей, значит, нафиг с пляжа.
Евгения Петрова
- Говорят, что на этой новости накануне дорожали акции европейских производителей детского питания «Danon» и «Nestle», причём (я не знаю, насколько это значительные показатели) на 2.4% и 0.4%.
Герман Клименко
- Техническая погрешность.
Евгения Петрова
- И ещё бумаги американской компании «Mead Johnson», которая получает в Китае треть выручки, выросли в цене на 5.3%.
Олег Дружбинский
- В Китае существует довольно много традиций, так называемых: почтение к старшим, расчёт на то, что твой сын…
Евгения Петрова
- Олег, они не только ребёнка разрешили, они ещё говорят, что будут бороться за продолжительность жизни и за улучшение её качества.
Олег Дружбинский
- Это хорошо.
Евгения Петрова
- Их будет всё больше и больше, они точно будут сейчас заполнять другие континенты.
Олег Дружбинский
- Это правда. Ты знаешь, Женечка, когда…
Евгения Петрова
- Я не против, но их и так уже много – 1/6 человечества. С ума сойти.
Олег Дружбинский
- Женечка, ты боишься, что придётся учить иероглифы? Не волнуйся. Ты знаешь, я когда-то заспорил с одним китаистом и его другом китайцем, говорю: «Это же неудобно - учить иероглифы. Просто неудобно». Он сказал: «Вы знаете, наши иероглифы существуют уже 5 тысяч лет, а вашему алфавиту 500. Давайте мы как-то сравняемся по срокам и потом решим, что лучше, что удобно учить, а что - нет».
Евгения Петрова
- Да…
Олег Дружбинский
- А что поделаешь?
Евгения Петрова
- Не знаю. Рекламу «Сбербанка» заподозрили в подрыве моральных устоев. Что-нибудь повеселее, мне кажется, стоить обсудить. Общественный совет по рекламе Петербурга заподозрил рекламный ролик «Сбербанка» в подрыве моральных устоев. Об этом сообщило региональное управление Федеральной антимонопольной службы. Заседание прошло 28 октября. «В ролике говорится о том, что маленький мальчик был обездолен родительской любовью при появлении второго малыша. Все дети, видевшие данный ролик, теперь боятся потерять своих родителей и не хотят, чтобы их семья росла», - так говорилось в заявлении женщины, которая просила проверить эту рекламу. Члены комиссии не нашли в рекламе ничего, что могло бы подрывать моральные устои семьи. Они пришли к выводу, что автор заявления просто не досмотрела ролик до конца (терпения у неё не хватило), так как в финале мальчик (вдумайтесь!) стремится помочь своим родителям, проявив заботу о младшей сестрёнке. Реклама Сбербанка единогласно признана этичной и не подрывающей устои семьи.
Олег Дружбинский
- Ну, слава Богу.
Евгения Петрова
- А ранее сообщалось, что жителей Петербурга возмутила реклама с надписью «Глядь».
Олег Дружбинский
- «Глядь», да.
Евгения Петрова
- Я правда понимаю, что… С одной стороны, когда я что-то читаю про наших людей в стране, мне кажется, что у нас люди такие равнодушные, холодные, они варятся в куче своих проблем, им дела нет до того, что происходить вокруг них.
Олег Дружбинский
- Очень есть дело.
Евгения Петрова
- А когда я натыкаюсь на такие истории, у меня ощущение, что у них куча свободного времени, им вообще нечего делать, и они заставляют серьезные государственные службы заниматься какой-то фигнёй, причём делают это самозабвенно, с чувством, со страстью, когда пишут целые петиции про малышей – «ревнует ко второму ребёнку»…
Олег Дружбинский
- Ты знаешь, если мы с тобой зайдём в любой подъезд дома в Москве и спросим всех жильцов: «Что их больше всего беспокоит: чистота в их подъезде или война в Сирии?», они все скажут, что война в Сирии. Уверяю тебя. Вот это правда. Для нашего народа намного важнее глобальные, масштабные проблемы, а вовсе не свой подъезд, в котором не очень чисто.
Евгения Петрова
- У тебя есть объяснение, почему?
Олег Дружбинский
- Я думаю, что да. Я думаю, что в этом всегда была выстроена некая, как бы правильно сказать, метаморфоза. Русский человек всё время жил в фантазиях, всё время придумывал себе некую идеальную страну, в которой он будет жить, потому что жить в этом климате, в этой идиотской грязи, в водке, с этими безумными, злыми бабами, которые носят шпалы, и им даже замечания не сделаешь.
Евгения Петрова
- Что? Что я слышу?!
Олег Дружбинский
- Так вот, и в этом во всём безумном мире невозможно жить без фантазии. А фантазировать хочется о какой-то прекрасной стране, о царстве пресвитер Иоанна или о чём-то еще таком великолепном. Это очень, конечно, интересует и волнует.
Герман Клименко
- Когда Олег говорит, я просто балдею.
Евгения Петрова
- Очуметь. Фантазия о каком-то жестоком мире.
Герман Клименко
- Пятница, вечер. Пора говорить правду.
Евгения Петрова
- Российском. Ужас!
Олег Дружбинский
- Поэтому, конечно, это намного интереснее - все, что происходит. «Сбер» какую-то дурацкую рекламу выпустил - мы все, как один народ, должны выступить за улучшение морали.
Герман Клименко
- «Глядь».
Олег Дружбинский
- «Глядь».
Евгения Петрова
- Так живо я сейчас нарисовала эту картину. Я сама этих баб со шпалами испугалась, честно скажу, мне так стало жалко детей.
Олег Дружбинский
- И главное, что замечание не сделаешь.
Евгения Петрова
- Просто я представляю себе где-нибудь в ночи нервный, щуплый мужичок с бутылкой водки тихонечко крадётся домой, чтобы никакие дворовые собаки его за жопу не схватили, и из-за угла…
Олег Дружбинский
- И тут две бабы тащат по шпале на себе, и вот попробуй им сделать замечание.
Евгения Петрова
- Ой, мир так жесток, мир жесток, да.
Герман Клименко
- Я хочу напомнить, что у нас сегодня в эфире присутствует в качестве обучающейся Юлия Хандожко (после предыдущего эфира неудачного) и она хочет у нас напитаться мудрости, а не вот этого, что вы сейчас показываете.
Евгения Петрова
- Профессионализма набраться. Да, не тот пример мы подаём.
Герман Клименко
- Давайте всё-таки мы будем сдерживаться. Все-таки надо, чтобы хоть чему-нибудь научилась.
Олег Дружбинский
- То есть предлагаешь подавать плохой пример.
Евгения Петрова
- И ни в коем случае не произносить слова «жопа», «говно», вот что-то такое.
Олег Дружбинский
- Ты их ещё все перечисли, пожалуйста.
Герман Клименко
- «Глядь».
Евгения Петрова
- Там большой список.
Герман Клименко
- «Глядь». Нельзя.
Олег Дружбинский
- То есть жопа есть, а слова нет, по-прежнему.
Евгения Петрова
- Конечно, журналистская этика. Мы не можем себе позволить. Про серьёзное поговорим, хватит уже про смешное. Потом в конце программы, если хватит времени, я вас тоже позабавлю, а сейчас давайте про Сердюкова.
Олег Дружбинский
- Давай.
Евгения Петрова
- Что вы хмуритесь сразу?
Олег Дружбинский
- Потому что это не смешно.
Евгения Петрова
- Это вообще не смешно.
Герман Клименко
- Почему не смешно? Мне кажется, нормально вполне всё.
Евгения Петрова
- Бывший министр обороны Анатолий Сердюков получил должность индустриального директора авиационного кластера государственной корпорации «Ростех».
Герман Клименко
- И что?
Евгения Петрова
- В авиационные активы госкорпорации входят субхолдинги «Вертолеты России», Объединенная двигателестроительная корпорация, «Технодинамика». Их общая выручка за прошлый год по данным отчета компаний составила около 347 миллиардов рублей. И человека, который был замазан, простите меня за этот сленг, в уголовном деле, ставят этим всем руководить.
Герман Клименко
- А можно я вам вопрос задам? Вы живёте по заветам 1937 года или по заветам современной, не знаю, Абамовской, либеральной истории? Вот вы определитесь, где вы. Потому что вы ведёте себя как в 1937 году. Доказательств нет, но виноват.
Евгения Петрова
- Мне бы хотелось руководствоваться здравым смыслом.
Герман Клименко
- С точки зрения вашего здравого смысла человек не осуждён, нет приговора, есть прекрасный послужной список – начальник налоговой инспекции, министр обороны.
Олег Дружбинский
- Он до этого руководил ФМС (Федеральной налоговой службой).
Герман Клименко
- Да, а вот эти ваши либеральные попытки уязвить, что он когда-то руководил магазином… А я, извините, когда-то зарабатывал машинописными работами. С формальной точки зрения, простите, министр обороны с колоссальным опытом. Куда его девать?
Евгения Петрова
- Я не одна возмущена. Пусть на пенсию уйдёт со всем, что наворовал.
Герман Клименко
- Почему наворовал? Где доказательства? Вы живёте, в каком…
Евгения Петрова
- Хорошо, со всем, что честно нажил.
Герман Клименко
- А почему на пенсию? У нас простой кадровый голод. Смотри, бывший министр финансов, вернее налоговой службы, министр обороны. Судебного решения о том, что он виноват, нет. В чём проблема-то, я не понимаю?
Евгения Петрова
- «Его облик светел и чист». Я поняла, да. Вы считаете его безгрешным человекам.
Герман Клименко
- Есть небольшая моральная история в России. Это в Америке сейчас сексуальные похождения осуждаемы, но у нас сейчас времена немножечко Кеннеди, когда «ну да, была любовница, что ж, честно выставил, честно…
Олег Дружбинский
- Ну, не любовник же! Любовница. Нормально!
Герман Клименко
- Кстати, уверен...
Евгения Петрова
- Полугрешён такой.
Герман Клименко
- Женечка, скажите, а если бы у Сердюкова был любовник, а не любовница, вы бы к нему по-другому относились, наверное?
Евгения Петрова
- Причём здесь, вообще, любовница?
Герман Клименко
- Потому что я вижу у вас подоплёку. Я вижу подоплёку событий.
Евгения Петрова
- Я же вообще не про Евгению Васильеву. Я про истории, которые сугубо с ним связанные.
Герман Клименко
- Какая связь?
Евгения Петрова
- Вот эти вот дороги, которые он к базе брата жены строил Пузикова (фамилия-то какая, Господи!)
Герман Клименко
- Постойте! Нет судебных решений. Мы должны жить в судебных решениях, в правовом обществе, которое вы навязали нам. У нас было прекрасное общество по понятиям - пожаловался секретарю парткома и всё получилось. Нет, а вы сейчас взываете к чему? Человека оболгали, суд же не доказал обратное, а мы что же, должны на этом… Знаете, что говорят про Путина, а что говорят про Медведева, а что говорят про кучу разных министров?
Олег Дружбинский
- Женечка, давайте будем доказывать.
Евгения Петрова
- То есть уйма уголовных дел, амнистия, которая наступила только в честь двадцатилетия конституции, а мы такие: «Да, он хороший, давайте ему поверим».
Герман Клименко
- Подожди, есть судебное решение?
Олег Дружбинский
- Например, то, что ты перевозишь в Крым брильянты и как ты их перевозишь постоянно...
Герман Клименко
- Да, ты постоянно перевозишь брильянты туда-сюда.
Олег Дружбинский
- И мы об этом не говорим публично. А почему? Потому что у нас нет доказательств.
Евгения Петрова
- А вы меня подозревали давно, да?
Герман Клименко
- Конечно, это ж очевидно.
Евгения Петрова
- Ой, чёрт побери, как я плохо шифруюсь, надо над этим работать.
Герман Клименко
- Хорошая, больная тема. А почему? Вам просто Сердюков внешне не нравится, может быть?
Евгения Петрова
- Потому что вся эта история дурно пахнет. И как можно ставить человека, который засветился в куче отвратительных коррупционных историй, на такую должность.
Герман Клименко
- А можно я дам одну версию? А представьте себе, что этот человек действительно перелопатил армию, изгнал старых генералов-пердунов, снял их с насиженных мест. Это месть. Месть целенаправленная. Чем вам моя версия не нравится, скажите, пожалуйста?
Евгения Петрова
- Да, и на все квартиры он просто заработал честным трудом.
Олег Дружбинский
- Понимаешь, Женя, есть некая этика, вообще, в отношениях между мужчинами. Мужик поехал к своей девушке или женщине.
Герман Клименко
- Мог свалить, кстати.
Олег Дружбинский
- Его принимают в шесть утра. Звонят в дверь, он открывает в трусах. Так нормально не поступают. Ты приехал к своей тётке – ок. Нехорошо вваливаться в квартиру опергруппой.
Евгения Петрова
- Очень не этично, конечно.
Олег Дружбинский
- Не хорошо. Могут в кабинет к тебе прийти, показать, что и как.
Герман Клименко
- Кстати, он был в статусе министра обороны. Он мог всё остановить, отменить всё.
Олег Дружбинский
- Он на самом деле мог отстреливаться. Я серьёзно тебе говорю.
Герман Клименко
- Вызвал бы наряд спецназа.
Олег Дружбинский
- Вызвал бы спецроту и, вообще, он не стал никому открывать: «Вы охренели, ребята, я - министр обороны. Мало ли что у вас тут - госпереворот или, вообще, террористы».
Евгения Петрова
- Может быть, он понимал, что к нему просто так не придут без определённых санкций.
Герман Клименко
- Он повёл себя, как законопослушный гражданин, а вы ведёте себя, как будто... Что вы ждали от него, чтобы бомбы начал кидать, что ли?
Евгения Петрова
- Он был уверен, что его отмажут, что ему помогут.
Олег Дружбинский
- Нет.
Герман Клименко
- Почему вы так считаете? Он честный человек, суд ничего не доказал.
Олег Дружбинский
- Во-первых, нет. Во-вторых, Женя, на самом деле тут или трусики, или крестик - что-то одно надо надеть или снять. Или мы считаем, что он негодяй, и мы живём тогда по понятиям, мы все негодяи.
Евгения Петрова
- Он человек с запятнанной репутацией.
Олег Дружбинский
- Секунду, Женечка. Все говорят, что ты возишь бриллианты в Крым.
Герман Клименко
- Да, это везде.
Евгения Петрова
- Что вы на личности переходите? Это нечестно, Олег.
Олег Дружбинский
- И я хочу тебе сказать, что есть подозрения, в чём ты их перевозишь.
Евгения Петрова
- У нас серьёзная тема сейчас.
Герман Клименко
- А вот в чём, как ты думаешь? Давайте поговорим об этом.
Евгения Петрова
- Что ты такое говоришь-то? Ну, ты что? Идет трансляция, я краснею, сижу в шоке от ваших вот этих...
Герман Клименко
- Причём, обрати внимание, так же будет, как с Сердюковым: все забудут про бриллианты и начнут обсуждать, в чём перевозите.
Евгения Петрова
- Самое интересное - а в чём же, а в чём же? Я не одна сомневаюсь в этом решении. Депутаты Госдумы возмущены назначением Сердюкова в «Ростех».
Герман Клименко
- Слушайте, но следование, вообще, потоку… Тем более, наши депутаты - вы видели, какие они законы иногда предлагают? Не надо. Знаете, вот вы сейчас с ними солидаризуетесь.
Евгения Петрова
- Я ни с кем не солидаризуюсь. Я просто понимаю, что я не одна в этом полку.
Герман Клименко
- И что?
Евгения Петрова
- «Сердюков? Не надо!». Есть парламентарии, которые говорят, что это странное решение.
Герман Клименко
- А где тот мальчик в девятом классе, которому вы отказали в поцелуе? Он сейчас, может быть, уже повесился.
Олег Дружбинский
- Или депутат, кстати.
Герман Клименко
- Может быть, он стал депутатом злобным. А потому что вы присоединились: «Ату! Ату его!». Не надо, Женя, не надо. Нет решения суда - не виноват. Васильева отсидела? Отсидела. Освободили? Освободили. Ввели в заблуждение Сердюкова? Ввели. Признались в том, что ввели в заблуждение? Признались. Всё.
Евгения Петрова
- Депутаты от КПРФ говорят, что теперь он будет курировать фактически всю авиационную отрасль, в том числе её космическое военное направление. По мнению депутатов и экспертов экс-министра с сомнительной репутацией, который был фигурантом уголовного дела и избежал наказания лишь благодаря амнистии, нельзя возвращать на госслужбу ни в каком качестве. Потому что человек уже всё, он замазался в грязной истории.
Герман Клименко
- Это же месть, очевидная месть. Все замазаны.
Евгения Петрова
- Рашкин говорит: «Повышение Сердюкова — это вызов для меня, вызов справедливости, вызов правосудию, законности, вызов всем гражданам России». Рашкин говорит, депутат от КПРФ.
Олег Дружбинский
- А кто такой Рашкин, в конце концов?
Евгения Петрова
- А Рашкин, между прочим, (была информация несколько недель назад) может встать вместо Зюганова.
Герман Клименко
- Это КПРФ?
Евгения Петрова
- Очень известный депутат, да.
Герман Клименко
- КПРФ - это, которые нам говорят: «Приходите и смотрите на труп восковой»?
Евгения Петрова
- Они так давно уже не говорят.
Герман Клименко
- Нет, говорят-говорят. Он же там жив.
Евгения Петрова
- Они сами туда уже не ходят.
Герман Клименко
- Да не надо, и вы его слушаете. Вот, Женечка, вам, когда удобно, вы слушаете Рашкина, да?
Евгения Петрова
- А вы так не делаете? Когда вам удобно, вы соглашаетесь то с теми, то с этими.
Герман Клименко
- Нет, я не слушаю Рашкина. Я честный человек, не скрываю ничего.
Олег Дружбинский
- Да, и бриллианты мы в Крым не возим, кстати.
Герман Клименко
- Бриллианты мы в Крым не возим. В чём, кстати?
Олег Дружбинский
- Кстати, это серьезный вопрос. «Может, в спичечном коробке?», - подумал я.
Евгения Петрова
- Подождите, с Рашкиным согласился и председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
Олег Дружбинский
- Это серьёзная фигура.
Евгения Петрова
- «Мне видится странным такое кадровое решение, учитывая то, что Сердюков ранее был фигурантом экономического уголовного дела о хищении бюджетных средств». Понимаете?
Герман Клименко
- Слушайте, мы все бываем в разных историях, люди подставляют. Ещё раз, Женечка, я вам простые вещи говорю. Вы почему-то в эфир настойчиво тянете вопросы такой либеральной направленности.
Евгения Петрова
- Вы меня сейчас пытаетесь убедить в том, что истории с уголовными делами – это нормально, и что, если человек попал в эти истории, то у нас вся система существует нечестно, и это совсем ни о чём не говорит, так что ли?
Герман Клименко
- Я хочу сказать: вы лично ничего не знаете.
Евгения Петрова
- Но вы тоже не знаете.
Герман Клименко
- Вы можете доверять только решению суда. Я доверяю решению суда.
Олег Дружбинский
- Ещё раз хочу обратить внимание, что мы же с вами, Женечка, знаем, что такое журналисты – соврут, недорого возьмут.
Евгения Петрова
- Журналисты что ли уголовные дела заводили?
Герман Клименко
- А как они Диму Мариничева укатали? Злобно укатали омбудсмена нашего.
Олег Дружбинский
- Просто бессовестно.
Евгения Петрова
- Так вы же в той программе говорили, что он сам подставился.
Герман Клименко
- Но они же воспользовались.
Евгения Петрова
- Стоп, они воспользовались, но его за язык никто не тянул. Он подставился сам, наговорил лишнего.
Герман Клименко
- У Сердюкова была любовь, простите, а что может быть выше любви?
Евгения Петрова
- Да, и он ей просто так квартиру подарил в Молочном переулке.
Олег Дружбинский
- Квартиру не он дарил, не нужно. Папа купил. Реально, там папа богатый, питерский бизнесмен.
Герман Клименко
- Всё доказано уже давно. Вы просто, Женечка, слышать этого не хотите.
Евгения Петрова
- А он просто чиновник?
Герман Клименко
- Просто слышать этого не хотите.
Олег Дружбинский
- Жень, тут такая штука. Домыслы и придумки, которые пишут журналисты, - это всё слухи и сплетни, понимаешь? И любимый журналистский заход: можно ли забеременеть от мумии. И на эту тему давайте выяснять. Мальчики и девочки, эта тема высосана из пальца, если не сказать хуже, но сейчас не об этом. Мы должны действительно верить фактам. На суде рассматриваются факты. Есть бремя доказывания сторон, есть прокуратура, есть адвокатура, они выкладывают эти факты и доказывают это. Если он у нас виновен... Мы должны из каких-то параметров исходить. Мы можем его считать негодяем, плохим человеком, изменил жене, но это морально, это не наказуемо – то, что он поехал к любовнице вместо того, чтобы ехать к жене.
Евгения Петрова
- Я тебя поняла, всё нормально. Тогда следующую тему обсуждать не будем. Я только коротко в связке скажу.
Олег Дружбинский
- Почему? Что тебя обидело в моём заявлении?
Евгения Петрова
- У нас просто время программы неизбежно утекает, поэтому нужно ускориться. «Экс- министр сельского хозяйства Елена Скрынник исключена из «Единой России» за потерю связи с партией». Об этом сообщил секретарь генсовета «Единой России», вице-спикер Госдумы Сергей Неверов.
Герман Клименко
- Вот.
Евгения Петрова
- Она длительное время проживает за рубежом. Он на это указал. По решению местного политсовета Раменского отделения, в соответствии с уставом, Скрынник была исключена из партии. Отвечая на вопросы журналистов, Неверов уточнил, что основанием для исключения послужили действия, дискредитирующие партию, а также потеря связи с политической организацией. В то же время он опроверг данные, что к исключению Скрынник из «Единой России» имеют отношение претензии финансового характера, которые предъявляет к ней швейцарская прокуратура. Дело в том, что источник, знакомый с ситуацией, сообщил журналистам, что в рамках расследования уголовного дела об отмывании средств, власти Швейцарии наложили арест на счета Скрынник в размере 60 миллионов франков. Генпрокуратура Швейцарии (уже не источник) подтвердила российским журналистам, что действительно счета арестованы и ведутся два уголовных дела. Скрынник всё отрицает, говорит: «Денег никаких у меня таких нет. В Швейцарии счетов у меня нет. Вообще, ничего не знаю, меня там не было».
Олег Дружбинский
- Я думаю, что вот так развивались события. Думаю, что этот Неверов позвонил Скрынник в Швейцарию и говорит: «Слушай, Скрынник, ходят слухи, что у тебя там бабло прижали». – «А кто это?» Он говорит: «Это я, из «Единой России»». Она: «Да пошёл ты со своей «Единой Россией»». В общем, она ему сказала тёплых слов. Он ей сказал: «Слушай, мы тебя исключим за потерю связи с партией». После этого она ему сказала: «Засунь себе эту связь с партией, куда хочешь».
Герман Клименко
- Вот хорошая новость.
Евгения Петрова
- То есть вот это - нормально?
Герман Клименко
- Наверное.
Евгения Петрова
- Тоже как бы про коррупцию, но тут уже всё хорошо?
Герман Клименко
- Тут уже всё хорошо.
Евгения Петрова
- Тут уже можно подискутировать. Тут мы Скрынник подозреваем в том, что она…
Герман Клименко
- Не подозреваем. Вы же на Генпрокуратуру сослались. Вы же проверили источник, вы зашли на сайт Генпрокуратуры швейцарской, прочитали, что действительно там возбуждено дело. Это факт.
Евгения Петрова
- Напрямую созванивались с ней.
Герман Клименко
- Вы созванивались с ней, конечно, я понимаю. То есть вы всё проверили.
Евгения Петрова
- Герман Сергеевич, вы не ставили предо мной такую задачу.
Герман Клименко
- Нет, ну просто вы же распространяете дезинформацию о бывшем замминистре или как...
Евгения Петрова
- Ну, какую дезинформацию? Это абсолютно официальная информация.
Олег Дружбинский
- «Ты теряешь связь с партией», - сказали ей по телефону.
Герман Клименко
- Нет, мы знаем только эту историю о том, что в связи с проживанием за рубежом, она потеряла связь с партией. Больше ничего не знаем. Партия поступила правильно. Если её гражданин, член живёт черт знает где, не в Раменском, конечно же, она должна быть исключена.
Евгения Петрова
- Не, ну исключили и исключили. История-то даже не в этом.
Олег Дружбинский
- «А не хрен нам хамить по телефону». Я думаю, вот в чём дело.
Евгения Петрова
- История в том, что её счета арестованы. Она говорит: «Какие счета? Какая Швейцария? Где? Ничего не знаю, меня там не было». Вот о чём история.
Олег Дружбинский
- Женечка, дело такое. Как ты понимаешь, сумма на самом деле небольшая для министра.
Евгения Петрова
- 60 миллионов?
Герман Клименко
- Жалкие копейки.
Олег Дружбинский
- Ну, извини меня, а что это, по-твоему?
Герман Клименко
- А вы знаете франки - это сколько, Женечка? Подожди, не подсказывай.
Евгения Петрова
- Швейцарские? Должен быть…
Олег Дружбинский
- Как она произнесла, так это два евро, например, один франк. А как на самом деле?
Евгения Петрова
- Швейцарский должен быть около доллара, он чуть-чуть дешевле.
Герман Клименко
- Ну, 60 миллионов для министра сельского хозяйства…
Олег Дружбинский
- Не цифра, не разговор, понимаешь?
Евгения Петрова
- То есть у них такая большая зарплата, что они могут накопить такую сумму.
Олег Дружбинский
- Какая зарплата, какая зарплата?
Евгения Петрова
- Ну, я до сих пор верю, что госслужащие живут по зарплатам.
Олег Дружбинский
- Правда?
Евгения Петрова
- Прости меня за это. Мне бы хотелось жить в таком мире, где госслужащие живут на законный доход.
Олег Дружбинский
- Женечка, а ты в Деда Мороза веришь?
Евгения Петрова
- Перестала лет 18 назад.
Олег Дружбинский
- С горечью, да?
Евгения Петрова
- Да, решилась.
Олег Дружбинский
- То есть ты веришь, что люди живут на зарплату, в Деда Мороза. Ещё во что ты веришь? Или в Санта Клауса (я теперь уже не знаю, как).
Евгения Петрова
- Вот сталкиваете вы меня с жестокой реальностью действительности каждый раз.
Герман Клименко
- Да что ты?
Евгения Петрова
- И говорите, что это норма. Что норма, что у бывшего министра 60 миллионов франков.
Олег Дружбинский
- А ты веришь в то, что нельзя давать поцелуев без любви? Давно хотел тебя спросить, кстати.
Евгения Петрова
- Это что-то ты по теме другой программы. Это я к тебе в «Гендерные качели» когда приду, там поговорим. Будешь меня замуж выдавать, может быть.
Олег Дружбинский
- А, да, давно пора, кстати. Вот ты тогда сразу и поймёшь.
Евгения Петрова
- Ты всё поймешь.
Олег Дружбинский
- Да, большие это деньги или не очень. Но, честно говоря, я удивляюсь другому - не тому, что там такая сумма или другая. Уже два или три года Швейцария вскрыла все счета, предоставляет всем информацию. То есть никакой знаменитой Швейцарской банковской тайны больше нет. Уже несколько лет все знают, что на швейцарских счетах ничего держать нельзя. Все схемы, которые шли с тем, чтобы концы в воду в Швейцарии, их все уже года два как прекратили. Это все знают. То есть надо быть совершенно недалёким колхозником, чтобы держать там свои счета с деньгами. Вот, что меня больше всего огорчает. В первую очередь то, что, к сожалению, уровень интеллекта и финансовой грамотности даже бывших министров оставляет желать сильно лучшего. Уже все увели оттуда деньги по оффшорам, завели их обратно в страну, нашли много способов. Никто в Швейцарии ничего уже не держит, если это у тебя совершенно не белые деньги от продажи квартиры.
Евгения Петрова
- Все такие динозавры, которые ничего в этом не соображают.
Олег Дружбинский
- Да, это люди, которые просто… Понятно, что это не последние ее деньги. Может, она просто про них забыла? Я вот так думаю. Ну, копейки какие-то валяются там.
Евгения Петрова
- На черный день, на пенсию
Олег Дружбинский
- Да не на чёрный день. Это, знаешь: «Мы там гоняли пол-ярда туда, пол-ярда сюда, вот пускай что-то на счёте полежит, чтобы не был пустой счёт». Вот как-то так.
Евгения Петрова
- А там же ещё хорошие проценты капают с этой суммы?
Олег Дружбинский
- Ничего, никаких хороших процентов не платят давно уже в Швейцарии. Там чуть ли не нулевые проценты, там вообще всё неинтересно.
Евгения Петрова
- Тогда вообще всё странно. Как какая-то заначка это у неё была.
Олег Дружбинский
- Да это не заначка. Просто забыла. Это не разговор.
Евгения Петрова
- Дико для меня это звучит. Я не мыслю в категории таких сумм, и забыть про 60 миллионов франков – это, конечно, мощно.
Олег Дружбинский
- Женечка, поцелуй без любви. Ты в него веришь, и, кстати, наверное, правильно делаешь.
Евгения Петрова
- Я действительно не отношусь к той категории, к 0.1% жителей России, которые живут богато.
Олег Дружбинский
- Ничего, всё впереди, Женечка.
Евгения Петрова
- Ты веришь в меня, правда, да?
Олег Дружбинский
- Верю в тебя, конечно.
Евгения Петрова
- Ещё одна серьёзная тема. Герман Сергеевич сейчас нас покинул ненадолго, но мы с тобой вдвоём, может быть, как-то коротко по ней пройдёмся. Громкая история, и не могу её не затронуть. На этой неделе снова все СМИ обсуждали историю Варвары Карауловой, которая недавно переименовалась, как оказалось, в Александру Иванову. Нам её адвокат объяснил, что она это сделала для того, чтобы как-то избавиться от преследований журналистов, и, вообще, как-то снять вот этот прессинг общественный, которому она подвергалась все последние месяцы. Так её арестовали, потому что, оказывается, что последние несколько месяцев после того, как её вернули в Россию, эта восемнадцатилетняя девочка продолжала общаться со своим вербовщиком. Её сейчас обвиняют по очень серьёзной статье «Организация террористической структуры» и «Вербовка граждан». Причем говорят, что по второму пункту она призналась уже.
Олег Дружбинский
- Что я могу тебе сказать? Романтизм, юношеский романтизм. «Комсомольцы-добровольцы, мы сильны нашей верною дружбой».
Евгения Петрова
- У тебя хороший голос.
Олег Дружбинский
- Понимаешь, вот это всегда было.
Евгения Петрова
- Ты видел фотографию мужчины, в которого она влюбилась? Он же страшный, как моя жизнь.
Олег Дружбинский
- Женечка, любовь зла, как известно, полюбишь и…
Евгения Петрова
- Олег, это виртуальный роман, там даже поцелуев не было три года. Какой-то житель Казани…
Олег Дружбинский
- Откуда ты знаешь?
Евгения Петрова
- Хорошо, я тебе говорю о той информации, которая просочилась в СМИ, что раскопали мои коллеги.
Олег Дружбинский
- Что они раскопали, они могут копать это всё в известных местах и там же, видимо, такого же качества будет продукция. Сейчас не про это.
Евгения Петрова
- Неприятный взрослый мужик, живший в Казани, потом уехавший воевать в Сирию, звал её... Там действительно было много романтики - звал её замуж, говорил: «Давай, приезжай». Но меня эта история удивила тем, что девочка продолжила с ним общаться.
Олег Дружбинский
- А почему нет, если это любовь, Жень? Может быть, пока мы не перестанем совершать эти безумные поступки, и вертится наш мир?
Евгения Петрова
- Ты сейчас серьёзно?
Олег Дружбинский
- Абсолютно. Что такое жизнь человека?
Евгения Петрова
- Это террористическая организация, Олег! Прекрати романтизировать эту историю.
Олег Дружбинский
- Женечка, подумай.
Евгения Петрова
- Эта история про терроризм.
Олег Дружбинский
- Жизнь человеческая без одухотворяющих её ценностей никому не нужна и ничего не стоит.
Евгения Петрова
- Ты сейчас говоришь, как мама Карауловой. Она объяснила действия дочери влюблённостью в вербовщика.
Олег Дружбинский
- Да.
Евгения Петрова
- Ну что «да»? В 18 лет мозги-то пора уже иметь, Олег.
Олег Дружбинский
- Если бы не эти дурочки сумасшедшие, то не было бы культуры цивилизованной Европы.
Евгения Петрова
- Террористок-смертниц.
Олег Дружбинский
- Если бы не Джульетта, то Шекспир бы ничего не написал про это, понимаешь?
Евгения Петрова
- Дура малолетняя, блин. Сама траванулась, и ещё парень её погиб.
Олег Дружбинский
- Уверяю тебя, когда ты влюбишься, ты с радостью полетишь на Марс со своим любимым бородатым.
Евгения Петрова
- Слушай, вот эти вот сказочки про влюблённости для меня закончились в 14-15 лет, потому что потом начинается большая и серьёзная жизнь.
Олег Дружбинский
- Подожди, у меня на Марсе бизнес, у меня там яблоневый сад. Ты что, не хочешь, чтобы я тебе его подарил?
Евгения Петрова
- Слушайте, чем вы его тут опоили на предыдущих эфирах? Хандожко, расскажи-ка мне.
Юлия Хандожко
- Можно я влезу в ваш эфир уже в последние минуты? Ты же сама говорила о том, что есть люди, которые знакомятся в интернете и потом женятся друг на друге. Мы же обсудили это как раз до эфира, пока мы стояли и готовились.
Евгения Петрова
- Юлечка, надо осознавать, кого ты себе выбираешь в пару, надо критически мыслить, надо немножко не слепо идти, впиваться в человека: «Я его люблю. Иди ко мне, хочу замуж»…
Олег Дружбинский
- Так, девочки, девочки, остановитесь, пожалуйста, остановитесь.
Евгения Петрова
- Ты же должен видеть человека, с которым ты строишь отношения.
Олег Дружбинский
- «Ты неси меня река за крутые берега». Так, друзья мои, передача наша подходит к концу.
Евгения Петрова
- Да нет ещё же.
Олег Дружбинский
- Как нет?
Евгения Петрова
- Да нет ещё же.
Олег Дружбинский
- А вот нам Ваня машет, что подходит к концу.
Евгения Петрова
- А есть у нас ещё минута?
Олег Дружбинский
- Ну, буквально минута.
Евгения Петрова
- Давайте разрядим немного обстановку. В Московском зоопарке разработали систему хранения отчаявшихся тушканчиков. Я очень хотела упомянуть об этом. Для этого их морят голодом в темном холодильнике, пока они полностью не лишатся надежды. «Знаете ли вы, как спят тушканчики у нас в зоопарке? - говорят сотрудники.- В самом обычном холодильнике! Чтобы они уснули, их нужно поместить в экстремальные условия. Если оставить в холодильнике грызунам с собой еду или материал для строительства гнезда, то они не уснут, и будут надеяться на лучшее. Поэтому их запирают в темноте, в тишине при температуре 3-4 градуса тепла, тогда они отчаиваются и впадают в анабиоз. Спать им нужно для здоровья, да и период размножения у них происходит только после спячки».
Олег Дружбинский
- Ну, что ж. Мы очень рады за тушканчиков.
Евгения Петрова
- Так что отчаяние – это путь к размножению и счастью.
Олег Дружбинский
- Отчаяние – путь к размножению и счастью. Друзья мои, мы подводили «Итоги недели» с Евгенией Петровой и Германом Клименко. С вами был Олег Дружбинский. Спасибо, что были с нами. А мы сейчас прощаемся.
Евгения Петрова
- Пока.
Олег Дружбинский
- Пока, пока.