Альбина Пылаева: Добрый вечер! «Интернет-экономика» в эфире радио «Медиаметрикс». У нас в гостях Кирилл Рыбкин, директор «Летних балетных сезонов», которые сейчас проходят в Москве, на сцене Российского академического молодёжного театра. Почему сегодня у нас тема – балет? Мы познакомили наших слушателей, заранее объявив, что это специальный выпуск. Специальный выпуск, потому что мы не говорим именно о балете в нашей передаче, как известно, тема нашей передачи – интернет-экономика. Но сегодня я пригласила Кирилла для того, чтобы с тем человеком, который практически сегодня и сейчас, и даже в такую погоду и в этот сезон, когда в Москве межсезонье, делает большое дело в искусстве, в культурной жизни столицы, и именно с ним я хотела поговорить о культурном продукте, о продукте культурного обмена. И поговорить о том, что важнее в этом культурном обмене – люди или цифры? Мы попробуем сегодня взглянуть на балет немножко с точки зрения экономики и даже с точки зрения технологии. Как мы это сделаем сегодня с Кириллом? Я хочу начать разговор с того, что, приглашая наших гостей из IT-отрасли, чаще всего я слышу такие вещи, что существует необъяснимый или объяснимый парадокс: чем больше цифровой, такой новой экономики в нашей жизни, чем больше какие-то процессы оцифровываются, тем больше запрос на то, что не поддаётся оцифровке, не подлежит автоматизации. И это, конечно же, в первую очередь балет. А судя по тому, чем Кирилл занимается, «Летние балетные сезоны» - это классика балета, с которой знакомит массы, правильно я понимаю?

Кирилл Рыбкин: Да, всё верно.

Альбина Пылаева: Кирилл, расскажите пока о вашем культурном продукте, а дальше я спрошу просто, как работают деньги в экономике, деньги и качество культуры – как это связано? Деньги и люди в культуре.

Кирилл Рыбкин: Вы правильно заметили, что проект идёт в межсезонье. 17 лет назад проект «Летние балетные сезоны» как раз и создавался в тот период, когда заканчивается концертно-театральный сезон и приезжают туристы. Ориентир был как раз на гостей столицы и для них создавался этот проект, по сути. Прошло несколько лет, и мы увидели большой интерес москвичей к этому проекту. Он начинал меняться немножко, как всё развивается, мы разбавляли классику. У нас только классические балеты шли – «Лебединое озеро», «Щелкунчик», все мировые, известные балеты, то, чем богат русский классический балет. Потом потихонечку стали приглашать, первый раз к нам приехал, мне кажется, лет 7 назад, Раду Поклитару, «Киев модерн-балет». И они привезли «Лебединое озеро» в современной хореографии, в Москве гастролей у этого театра не было, и это было ново и интересно и, по-моему, очень здорово получилось. Но путь мы не меняем, всегда всё равно это классика, но каждый год вставляем какой-то кусочек, какую-то изюминку такую, чтобы можно было посмотреть и современную хореографию. 

Альбина Пылаева: Понятно, мы сейчас говорили о репертуаре. Но хотелось бы чуть точнее, какие коллективы участвуют в этом марафоне, который длится два месяца, по сути, да?

Кирилл Рыбкин: Да. Вот два года назад впервые…

Альбина Пылаева: Российские, не российские, какие-то известные, может быть, актёры, какие-то дебютанты? И вообще, что происходит на сцене каждый день?

Кирилл Рыбкин: Два года назад мы впервые пригласили региональный коллектив. Это был Марийский театр оперы и балета из Йошкар-Олы. И неимоверный был к нему интерес у критики, у просто зрителей. И родилась идея о том, как было бы замечательно привозить именно региональные коллективы. И в этом году с 1 июля по 12 июля на сцене РАМТ выступал Театр оперы и балета из города Воронеж. Дальше нас ждут Театр балета классической хореографии Эрика Меликова, это московская труппа. Мы пригласили в этом году солистов из Опера Гарнье, это Жереми Лукер и Роксан Стоянов, они исполнят заглавные партии в балете «Ромео и Джульетта», и Антуан Киршер выступит в роли Меркуцио 28 и 29 июля. Это тоже такая изюминка. Но они не в первый раз участвуют, это уже третий год подряд, когда мы приглашаем солистов.

Альбина Пылаева: Я так понимаю, концентрация мировых шедевров, да, Кирилл? Если правильно понять концепцию, может быть, миссию ваших «Летних балетных сезонов», то вы предоставляете массовому зрителю возможность познакомиться с классикой, открыть, может быть, для себя искусство балета, то, которое нужно открывать, развиваясь, школьникам даже и т. д., за всю жизнь нужно что-то посмотреть. А с другой стороны, знатоки – и театралы, и люди, постоянно интересующиеся искусством балета – открывают для себя возможность сравнивать коллективы. Но тем не менее, вернувшись к экономике, я скажу, вы же небольшой театр, правильно?

Кирилл Рыбкин: Нет, небольшой.

Альбина Пылаева: И актёры у вас не несут в себе именно те мифы, которые связаны именно с Большим, который наше всё, что это какая-то особая отрасль – нет, «отрасль» можно сказать о промышленности, наверное, что это особый мир, что это очень высокое искусство, у которого есть историческая память и т. д., есть традиции. Я так понимаю, вы создали массовый продукт, или я неправа?

Кирилл Рыбкин: Нельзя сказать, что массовый продукт, что мы создаём этот продукт. Я думаю, что, создавая этот проект, мы вообще изначально не понимали, может быть, не осознавали, скорее так, насколько это интересная штука может получиться. Ведь театры, которые к нам приезжают, особенно если взять региональные коллективы, их могут пригласить на фестиваль в столицу, могут они привезти на фестиваль одно-два наименования. А так, чтобы привезти в Москву 7 наименований, наиболее ярко показать свой театр, именно только «Летние балетные сезоны», именно этот проект помогает это сделать. Если вернуться к Константину Иванову, который был два года назад, театру 60 лет, который существовал в Йошкар-Оле. Большой театр, красивейшее здание, потрясающая профессиональная труппа, но за всю свою историю они не были ни разу до «Летних балетных сезонов» в Москве на гастролях. И складывается такой стереотип: балет – это Большой театр, Мариинский театр, ну, Музыкальный театр Станиславского, если Москву брать. И жалко, что нет возможности, прежде всего финансовой, конечно, у региональных театров приезжать в Москву и показывать, насколько у них их коллектив высокого уровня, творчески высокого уровня.

Альбина Пылаева: Мы ещё вернёмся к этому. Я вот буквально на днях обнаружила рейтинг театральных коллективов из регионов, из субъектов РФ, что называется. Есть театры достаточно успешные с экономической точки зрения. Вот Воронежский театр, который привозит сюда 7 спектаклей, это сильный театр?

Кирилл Рыбкин: Это такой форпост на юге нашей страны, поэтому он огромный для области, и его поддерживает, к счастью, государство.

Альбина Пылаева: Давайте опять вернусь к вопросу денег. Принято считать, что для культуры деньги – зло. На самом деле у культуры, как отрасли, есть специфическая особенность, у неё объективные критерии как таковые отсутствуют. Тем не менее вы, создавая вот такой, перейду к грубому слову, продукт, эти «Летние балетные сезоны», это всё-таки продукт, если смотреть с точки зрения экономики, или явление культурное? Что же это, чего больше здесь?

Кирилл Рыбкин: Я бы не относился к этому, как к продукту. Это как сейчас, знаете, споры идут, что нельзя отнести театр к сфере услуг. Но вот всё как-то пытаются это сделать, из этого какой-то продукт, но это не продукт.

Альбина Пылаева: То, что сейчас происходит с билетами, как раз это камень в тот огород, что всё-таки…

Кирилл Рыбкин: Я, наверное, может быть, не прав в этом или неправильно воспринимаю, но я не отношусь к этому, как к продукту. Наверное, любое дело нужно любить, если им занимаешься.

Альбина Пылаева: Но тогда действительно эта вот материя, в данном случае мы говорим о балете, а в принципе можно вообще говорить об искусстве, вечные споры, они достаточно банальные, про деньги – зло, но тем не менее никакой альтернативы рынку всё равно нет. Потому что продаются билеты, и есть зритель, который покупает эти билеты, то есть он оценивает качество того, что он видит. И он оценивает не то что услугу, но он оценивает то, что он хочет получить, деньгами. Вот у вас достаточно демократичные цены, как я поняла?

Кирилл Рыбкин: Да, да.

Альбина Пылаева: Где вилка?

Кирилл Рыбкин: От 400 рублей до 3 000.

Альбина Пылаева: В итоге мы вернулись к зрителю и, может быть, наш разговор, люди и цифры, что важнее, он сведётся сегодня вообще к качеству. Именно можно ли качество того, что вы сделали, качество вашего проекта, качество того, что вы даёте зрителю, перевести на язык экономики? Это чётко прослеживается? Нужен вам посредник в виде бизнеса для разговора со зрителями?

Кирилл Рыбкин: Думаю, что нет.

Альбина Пылаева: Это специфика театра российского?

Кирилл Рыбкин: Мы даём возможность зрителю оценить и посмотреть, интересны ли ему будет не только московские коллективы. Не все имеют возможность путешествовать по нашей необъятной родине и тем более смотреть, какого уровня, оценивать спектакли, если взять, в частности, балет, в том или ином городе. Здесь очень такая прямо тонкая-тонкая грань. С одной стороны, можно посмотреть на это – ну зачем это нужно? Идёт балет в Большом театре, как вы говорите, идёт в театре Станиславского, Кремлёвский балет ещё пытается там что-то сделать – и зачем ещё?

Альбина Пылаева: Вот здесь вот вы и скажите, что конкретно у вас? Тем более сцена Российского академического молодёжного театра – это сцена драматического театра, хотя там очень много музыкальных спектаклей. И есть возможность, по-моему, в ваших «Балетных сезонах» присутствует РЖД-оркестр.

Кирилл Рыбкин: Да, все спектакли идут в сопровождении оркестра.

Альбина Пылаева: Потому что балет без симфонического оркестра практически не будет заметен.

Кирилл Рыбкин: Вы правильно заметили, что РАМТ – это драматический театр, и изначально нам приходилось тяжело именно подстроиться, потому что очень неполноценная оркестровая яма, куда можно уместить полноценный оркестр. Это минус, но за все годы нам удалось подобрать и рассадить так музыкантов, чтобы не отражалось это на качестве музыки.

Альбина Пылаева: Кирилл, я обожаю театр РАМТ и считаю его, знаете, таким традиционным театром, который обо всём может рассказать языком театра, чего бы он ни касался – любой темы, любой политической темы, любой художественной темы. Он отражает время именно средствами театра, не используя другие инструменты, кроме как инструменты искусства. Перехожу всё время на язык предприятий – инструменты, но такова специфика моей передачи. Вот этот театр и этот проект – почему вы вместе всё-таки? Может быть, это такая утилитарная задача, чтобы площадка не простаивала, или это какая-то концепция самого театра? Почему вы вместе уже много лет?

Кирилл Рыбкин: Так исторически сложилось, Алексей Владимирович Бородин, художественный руководитель РАМТ, и художественный руководитель «Летних балетных сезонов» Алла Маратовна сговорились на год попробовать изначально, после чего переросло в дружбу, и очень понравился проект. Это, может быть, счастливое стечение обстоятельств такое. Во-первых, с точки зрения экономики театры летом уходят в отпуск и делают какие-то свои хозяйственные дела. РАМТ лишён этой возможности, но тем не менее ни дня нет, чтобы у нас был какой-то промежуток. Если мы на гастролях, значит, в театре сезон Станиславского у нас проходит или спектакли «Золотой маски», у нас часто в театре гости арендуют площадку, и мы с удовольствием приглашаем всех. Поэтому ни дня нет, чтобы театр не работал. Это и плюсы, и минусы. Для экономики, безусловно, это плюсы; с точки зрения хозяйственного ведения, наверное, не всегда.

Альбина Пылаева: Понятно, что тем не менее я затронула тему, нужен ли зрителю посредник, но и художнику ведь нужен посредник. Вы организатор, понятно, и для вас проект как-то целостно смотрится, но внутри каждого спектакля есть актёры, есть режиссёры, которые хотя общаться со своим зрителем именно на языке, на тонком, витиеватом языке искусства. И зачастую язык денег и язык экономики не всегда совпадают с языком искусства.

Кирилл Рыбкин: Почти всегда не совпадают, я бы сказал.

Альбина Пылаева: Ваша точка зрения, что почти всегда не совпадают. И нужно донести, даже если спектакль очень хороший, нужно донести до зрителя, на что всё-таки он идёт, если за этим стоит бренд РАМТ и есть уже, наверное, бренд вот этих «Летних балетных сезонов». Что ещё нужно, чтобы до зрителя дошла информация о том, что здесь настоящее искусство, а не просто какие-то халтурные спектакли?

Кирилл Рыбкин: Важно соблюдать именно вот этот баланс. Можно же было поставить и одни «Лебединые озёра», я думаю, что это и Большого театра, например, касается также, что им мешает, поставили бы 365 «Щелкунчиков» в год и играли бы? И всегда были бы зрители, и всегда было бы замечательно, и с экономикой проблем не было бы, и зачем всё это делать? Но это же должно развиваться, театр должен развиваться, должно идти как-то это всё вперёд. Поэтому здесь и важна вот эта очень тонкая грань и баланс того, что могло бы заинтересовать зрителя, но финансово было бы убыточным, и того, что, как говорится, «Лебединое озеро», на которое всегда придут зрители.

Альбина Пылаева: Зачастую творец переуступает свои права на то, что он создал, бизнесу, и бизнес зачастую бывает более успешным игроком. Вот у вас ваш проект и бизнес – вы пересекаетесь друг с другом, кто-то доминирует или, собственно говоря, нет такой задачи чёткой? Вы исполнительный директор, вы же не коммерческий директор проекта. Нет ли у вас разногласий, например, по тому делу, которое вы делаете, с тем, кто отвечает за деньги?

Кирилл Рыбкин: Нет, разногласий нет. Здесь надо понять, что изначально ждёшь от этого проекта. Здесь именно вот эта грань, с одной стороны, получить прибыль, а с другой стороны, познакомить зрителей с тем, что нет возможности увидеть, чтобы… Не могу подобрать правильно формулировку. Ну, чтобы не зря это всё проходило, чтобы не монетизировать это всё.

Альбина Пылаева: Можно, я перебью? Ещё раз напомню нашим слушателям, что у нас в гостях директор «Летних балетных сезонов», которые проходят в Российском академическом молодёжном театре. И мы разговариваем, тема нашего сегодняшнего спецвыпуска – культурный обмен, люди или цифры? Мы хотим повернуть, рассмотреть через призму экономики такое традиционное искусство, как балет, и говорим с тем человеком, который непосредственно делает проекты, нужные массовому зрителю – не эксперту, не утончённому театралу, а массовому зрителю, потому что это изначально так задумывалось, в не театральный сезон сделать насыщенную культурную жизнь. К чему я вернусь? В последнее время принято сравнивать культуру с супермаркетом или шоу-румом.

Кирилл Рыбкин: К сожалению, да.

Альбина Пылаева: И иногда это так, да и чаще всего уже так практически. И даже те, кто делает театральные проекты, то же самое, он выставляет образцы, извините за это слово и сравнение, продукции. Но потребитель здесь зритель, его нельзя поставить равно потребителю, но тем не менее и зрительских разочарований иногда от этого не меньше. То есть палитра широкая того, что он может получить, а качество – тоже «качество» не совсем, но, может быть, даже и правильное слово «качество». А вот вы делаете эти проекты, уже сколько у вас посмотрело за 17 лет?

Кирилл Рыбкин: Около 600 000, по-моему, зрителей.

Альбина Пылаева: У вас есть стимул делать что-то лучше, что-то менять? Или вы готовы, как в массовом продукте, тиражировать, тиражировать?

Кирилл Рыбкин: Нет, безусловно, обязательно нужно что-то менять. Всё-таки нужно идти вперёд и улучшать, иначе это всё не имеет смысла делать. Я понимаю, в чём вопрос – экономика и искусство, получается…

Альбина Пылаева: Ваше искусство, конкретно вашего проекта, потому что вообще мы не можем охватить всё, весь рынок.

Кирилл Рыбкин: Вот, например, мы уже потихоньку начинаем готовить и строить планы на следующий год. Безусловно, создаются сметы, и мы просчитываем, чтобы это удалось сделать. Например, раскрою тайну, мы в этом году вели переговоры с Театром оперы и балета из Бурятии, с министром культуры региона разговаривали о том, чтобы появилась возможность привезти коллектив из далёкого региона в Москву, показать спектакли.

Альбина Пылаева: Они действительно делают что-то очень интересное?

Кирилл Рыбкин: У них есть потрясающие спектакли. Именно ведь очень много регионов в нашей стране и много очень театров, о которых московский зритель даже не знает, не слышал. Есть такие всем известные – Новосибирский театр оперы и балета, в Перми потрясающий театр, которые уже о себе заявили, с «Золотой маской» ли они приезжали в Москву, из разных источников, по разным причинам. А есть театры, которые не менее потрясающие, а в чём-то, может быть, даже предвосхищающие. Именно вот здесь и кроется суть, в том, что хотелось бы привезти, например, их, но в той или иной финансовой ситуации это невозможно сделать, а планы есть сделать это. Воронеж, к счастью, не так далеко от нас находится, поэтому выгоднее коммерчески привезти этот театр, хотя уровень у него, например, не уступает.

Альбина Пылаева: Вернулись к теме уровня, вернулись к теме по-настоящему театра. Я вижу, что вас она больше всего захватывает, а у меня свои задачи сегодня – говорить про экономику. Мой интерес, по крайней мере, такой, а что слушатели решат, я не знаю. Успех вот этих провинциальных театров, я вот одну точно составляющую знаю, что ещё во время Великой Отечественной войны крупнейшие коллективы Москвы – и Большой театр, и Мариинский театр, вообще очень хорошие театры столичные – были эвакуированы вот в эти провинции, и там начинались школы на местах. Это и Башкирский театр, и Чувашский театр – это то, что оставили люди, которые были в эвакуации. Театры приходили, брали каких-то даже подростков, детей, обучали и создавали школы. А вторая, наверное, часть – это экономическая составляющая вот этого региона. Хороший губернатор, богатый регион – и культуре есть какое-то место. Есть средства на то, чтобы поддерживать театр и делать даже дорогостоящие постановки, декорации и т. д., просто содержать театр, он неотъемлемая часть.

Кирилл Рыбкин: Ну, театр сам по себе – убыточная история.

Альбина Пылаева: Про качество мы уже сказали, про качество театров. Да, коллективу хочется себя показать, а какая реакция у столичной публики на провинциальные театры? На региональные, правильнее сказать.

Кирилл Рыбкин: Нельзя сказать, что она однозначная. Есть – с восхищением оставляют отзывы. У нас есть такой архив-не архив, на сайте многие пишут: как здорово, что существует и удалось посмотреть региональный коллектив, я даже не знала, что такое бывает, что в Воронеже такого уровня спектакли, такого уровня труппа. Можно почитать на сайте и посмотреть отзывы, как зрители реагируют на всё это, как критика, профессиональные люди, оценивают то или иное качество. Ведь для театра это очень важно, они могут со стороны посмотреть на себя, какие-то ошибки, какие-то выслушать замечания, чтобы свой профессиональный уровень повысить.

Альбина Пылаева: Ещё я хотела затронуть такую стезю, перейти на мою любимую стезю, это то, как цифра входит в искусство, вообще во все отрасли нашей жизни. И в том числе в балет, я думаю, тоже, но в каком виде? Вот у вас репертуар, несмотря на то, что вы разбавляете классику какими-то новациями и инновационными, может быть, спектаклями. И зритель будет меняться в ближайшие 10 лет, и вообще вся жизнь немножко меняется, а балет в традиционных спектаклях существует по 200 лет. И есть традиции в них, те спектакли, которые вы ставите, как я понимаю, не подлежат какой-то модернизации и существенным переменам в ближайшие 10-20 лет. Зритель будет у этих спектаклей? И почему он будет?

Кирилл Рыбкин: Классика, как банально бы это ни звучало, она вечна. Не пропадает интерес к классической музыке, классика – она и есть классика.

Альбина Пылаева: Вот мы же говорим - то, что невозможно автоматизировать, вот оно и будет наиболее востребовано. Будет востребован этот академический стиль в искусстве или нет?

Кирилл Рыбкин: Я думаю, что всё равно зритель нуждается в том, чтобы прийти именно на это живое общение. Кинотеатры сейчас убирают кассиров и ставят автоматы, говорят: вот, удобно, он пришёл, нажал на кнопочку – вышел билет. Почему бы, говорят, не сделать это всё в театрах? Но всё-таки в театре опять же живое общение, кассир расскажет, какой спектакль на какой возраст, своим каким-то впечатлением поделится. Несмотря на то, что все уже интерактивно, конечно, пользуются, можно зайти и за минуту купить с телефона билет в любой театр. Это здорово, и молодёжь вся пользуется именно этим. Но живое общение, придя в театр, купить вот этот живой билетик, который многие сохраняют на память. Я знаю это именно потому, что вот сейчас вспомнилась дама, приходит к нам на все сезоны все 17 лет, и она хранит эти билетики. Она просто недавно приходила, показывала: «Знаете, я у вас была в 2000 году, потом в 2001-м». И она ходит, она хранит, для неё это память, именно вот эти билетики первых сезонов, разные коллективы, человек живёт этим, ей это интересно. Если таких зрителей будет больше, кому интересно, что мы делаем, ведь это тоже здорово.

Альбина Пылаева: Зритель всё равно меняется, и сейчас идёт борьба за определённый сегмент возрастной, скажем так, все борются за молодёжь. Это вообще не секрет ни для кого, потому что это сегодняшний зритель и завтрашний. Вот этот человек, у которого никаких обязательств нет перед театром или перед искусством, он посмотрел, получил удовольствие в лучшем случае и вернулся к своим гаджетам. Что такому человеку можно предложить?

Кирилл Рыбкин: «Летние балетные сезоны» проходят в РАМТ, а РАМТ – Российский академический молодёжный театр, более центрее площадки нельзя, по-моему, придумать. И большой интерес молодёжи всё равно есть, если зайти в зал и посмотреть на зрителей, то преобладает, конечно, молодёжь. И это здорово, потому что они тоже этим интересуются, если они в театре.

Альбина Пылаева: Но это тот зритель, который привязан к драматическому искусству, и, зная, что РАМТ – это здорово, он приходит и на балетный сезон, или разная публика?

Кирилл Рыбкин: Есть и публика, которая приходит в РАМТ и потом приходит на «Балетные сезоны». Есть и наоборот, которая приходит на «Балетные сезоны», а потом приходит в РАМТ. Здесь такое тесное переплетение всего, что это порождает такой интерес у многих. Кто-то приходит первый раз и говорит: «Ой, надо же, а я даже не знала, что здесь «Балетные сезоны», столько лет в РАМТ была!» Бывает по-разному совершенно.

Альбина Пылаева: А сами артисты, которые участвуют в этих проектах, вот у вас разнообразие стран, где они работают, из каких они театров? Успешны ли они там, у себя, или это начинающие актёры, или это звёзды?

Кирилл Рыбкин: Нет, конечно, это профессиональные театры. При Воронежском театре есть училище, они берут к себе в театр, выбирают их, сами воспитывают, сами обучают, и это здорово. Есть театры, в которых, как в Марийском театре, у них нет своего училища, они набирают.

Альбина Пылаева: У вас есть парижане в этом сезоне и итальянцы?

Кирилл Рыбкин: Да. Второго-третьего к нам приезжает компания «Национале» из Италии. Они были, но не конкретно они, а итальянский театр мы уже привозили «Балет ди Милано» три, по-моему, года назад. И вот в этом году также приезжают итальянцы, они исполнят два спектакля – «Лебединое озеро» и «От танго до болеро». Это современная хореография, современные спектакли, они пройдут без сопровождения оркестра.

Альбина Пылаева: Смотрите, вы, как организатор, должны работать со своей аудиторией. Это ключевой момент, ключевой актив любого организатора, в том числе и культурных мероприятий – вы должны знать своего зрителя. Я к разговору о технологиях. Как вы узнаёте своего зрителя? Потому что сейчас есть технологии, когда можно всё узнать о зрителе, какие-то есть программы и т. д. Пользуетесь ли вы ими?

Кирилл Рыбкин: Наверное, каждый театр, который считает себя вправе, что он развивает, что он идёт вперёд, каждый проект так же. Если этого не делать, нельзя рассчитывать на какой-то успех, потому что обязательно должна быть аналитика. Нужно по завершении проекта каждый год, мы его завершаем и оцениваем, что мы сделали правильно, что нет.

Альбина Пылаева: Вы айтишникам заказываете какие-то программы?

Кирилл Рыбкин: Конечно. Да, ребята показывают нам, сколько зрителей зашли и купили с телефона, например, сколько зрителей зашли и купили на сайте, с нашего сайта, сколько зрителей зашли и купили через сайт РАМТ, через сайт…

Альбина Пылаева: Ну и какие тенденции вы обнаружили за последние, может быть, год-два?

Кирилл Рыбкин: Мы два года назад только установили интернет-продажи, два года назад это сделал и сам театр РАМТ. К сожалению, раньше этого не было, но это всё внедряется, потому что без этого невозможно дальше жить и существовать. Половина билетов покупается через интернет, буквально половина. Молодёжь покупает практически все с телефона, им не нужно ни сам билетик физически, они телефон прикладывают на входе у билетёров, считывают этот кюар-код и проходят. Вот такой интерактив – это самое продвинутое, что сейчас существует, наверное, вообще не нужна эта бумажка.

Альбина Пылаева: Мы с вами подошли к теме продажи билетов. Сейчас в эту тему и Министерство культуры вмешалось, и вообще, если вы сидите в Фейсбуке, то там эта тема – цены на билеты и продажи через посредников, даже через те же платформы какие-то – муссируется очень серьёзно. У вас есть заход, вот сейчас даже в нашем разговоре на эту тему, вы пользуетесь услугами вот этих посредников, которые на интернет-платформах продают ваши билеты?

Кирилл Рыбкин: У нас есть партнёры, конечно, безусловно, которые продают наши билеты. Это одна из самых крупных – «Тикетлэнд», у них городские кассы по городу стоят, интернет-продажи, мощная организация. Они нам помогают, они молодцы, развиваются тоже, и они не единственные. Мы, конечно, сотрудничаем со многими.

Альбина Пылаева: Ваши отношения с посредническими субстанциями, именно технологическими – это помощь театру, это чистота и прозрачность, или всё-таки дополнительная возможность билетным спекулянтам обойти, не допустить зрителя на ваши спектакли, того, который должен прийти, потому что его не устраивает цена и та же система покупки билетов?

Кирилл Рыбкин: Не думаю, что они мешают. Скорее, они помогают, потому что у каждого билетного агентства всё-таки есть свой зритель. Ведь многие к чему-то привыкают, я по себе могу сказать, что я привыкаю к чему-то одному и пользуюсь им. И у «Тикетлэнда» есть свой зритель, и у других компаний. Ровно точно так же, как можно зайти на наш сайт «Балет летом» и купить билет на нашем сайте, а можно зайти на сайт театра РАМТ и купить билет на сайте театра РАМТ. Мы продаём билеты без наценки, билетные партнёры делают свою агентскую накрутку. Кто-то из зрителей, кому важно не переплачивать, они знают, что нужно зайти и купить там, а кому-то всё равно, главное – удобство, и он готов переплачивать за это.

Альбина Пылаева: Ещё раз хочу представить Кирилла Рыбкина, который является директором «Летних балетных сезонов». Это очень интересный проект, идёт он летом почти два месяца на сцене РАМТ. Как вы относитесь к тому, что сейчас театр классической оперы и балета меняет площадки? Если сегодня посмотреть, что происходит, театральную афишу Москвы, то классическая опера и балет в «Аптекарском огороде», на ВДНХ, в метро. Вы будете менять свою площадку? Есть ли какие-то планы расширять платформы, на которых выступает летний балет?

Кирилл Рыбкин: В ближайшем будущем думаю, что нет. В следующем году – точно.

Альбина Пылаева: Но вам вообще как эта идея?

Кирилл Рыбкин: Неоднозначно. Я отношусь к тем людям, которые, как я сказал, к чему-то одному привыкают и идут.

Альбина Пылаева: Ну а для самих актёров, может быть, это какой-то интересный опыт?

Кирилл Рыбкин: Вообще, мне кажется, это интересно и, наверное, это правильно – что-то искать, что-то придумывать. Ведь что-то придумывать новое всегда здорово. Я к этому положительно отношусь, но сам решаюсь на эти шаги крайне редко и с крайней неохотой.

Альбина Пылаева: Готовясь к нашей встрече, попалось мне интервью известного танцовщика Сергея Полунина. Как и многие такие есть эпатажные фигуры, и в балете тоже, за ним я увидела эту фразу, что классический балет мёртв. И достаточно аргументировал он это своё мнение тем, что да, любовь зрителей никогда не умрёт, и любовь публики никогда не умрёт к классическому балету, но внутри него самого уже нет никакой жизни. Что-то такое похожее, делая «Летние балетные сезоны», есть в ваших настроениях?

Кирилл Рыбкин: Я думаю, что он неправ. Потому что есть спектакль, казалось бы, «Лебединое озеро», банальное название, которое знают все. Плохое слово «банальное название», но известное название. И ставят его постоянно, каждый спектакль по-новому хореографию, нельзя ничего такого поменять, он всё равно останется таким, как его задумали его авторы. Чайковского никто не поменяет, всё, что он сделал, исполняется. Но как это исполняется? Ведь это нужно, как артист к этому относится, как он вживается в эту роль, и всё это по-разному. Нам можно оценить это, как никому другому, мы видим десятки спектаклей одного и того же наименования, но разных театров и насколько они разные, декорации. Есть один и тот же спектакль, но совершенно разный.

Альбина Пылаева: Смотрите, ещё есть такое мнение, что, если бы Моцарт был жив, он бы сейчас работал тоже над мюзиклами и прочими форматами сегодняшними.

Кирилл Рыбкин: Как знать!

Альбина Пылаева: Тем не менее, если мы будем смотреть те ресурсы, на которых, наверное, бывает ваш зритель в силу возраста, то очень часто там встречаются такие заголовки, как «Как посмотреть классический балет и не умереть со скуки», это первое. Второе – даются рекомендации, например, посмотреть 5 балетных постановок, без которых ты не можешь себя чувствовать культурным человеком и которые нужно обязательно посмотреть. Вот к такому ограничению, посмотреть балет и не умереть со скуки, может быть, у вас есть какие-то рекомендации, как это сделать?

Кирилл Рыбкин: Это, скорее, стереотипность такая, которую надо ломать. Но это неправильно. Может быть, это моё неправильное мнение, но я считаю, что это неправильно.

Альбина Пылаева: Ну тогда ещё, поскольку я на каждой передаче говорю про новые технологии, танцы будущего, как технологии меняют балет? Будут ли или планируете ли вы, или ищете где-то такие спектакли, или они есть у тех, кого вы привлекаете в свои сезоны? Вот именно танцы будущего, какие-то такие элементы, где есть, может быть, какие-то компьютерные технологии. Может быть, они связаны со светом даже, может быть, внутри танца.

Кирилл Рыбкин: Существуют разные, мы пробовали. Участвовал коллектив, где декорации были в виде видеоконтента. Не было самих декораций, были чёрные кулисы, чёрный задник, на который проектором подавали видеоматериалы. Комната, например, балет «Щелкунчик», и всё меняется, нет никаких смен декораций, есть чёрные задники, на которых показывают видеоматериал, и под этот видеоматериал выступают артисты, также в сопровождении оркестра. И много было отзывов о том, что – а как же художника посмотреть, пощупать эти декорации, увидеть? Это можно посмотреть технологии по телевизору, что я, в телевизоре не видел эти все видео, я могу с таким же успехом посмотреть дома с дивана, я пришёл в театр для другого – такие отзывы бывали. А был кто-то как раз с восхищением, что как здорово, театр технологии продвигает и также в него внедряются они, как здорово, что это всё не стоит на месте. То есть, сколько людей, столько и мнений, это всё дело вкуса, мне кажется. И тем не менее всё равно опять же интерес к классическим постановкам, к рисованным декорациям не исчезает.

Альбина Пылаева: Вернёмся опять к началу нашего разговора, когда мы говорили о том, что именно то, что невозможно оцифровать, имеет тенденцию играть всё больше значение, скажем так. И в этом смысле есть виртуальная реальность, очки виртуальной реальности, и есть технологии, есть роботы, которые повторяют движения в балете. Балет в этом виде, тот, который задокументирован с помощью робота – это будет параллельный балет вместе с тем классическим, который существует, или это будут два равных вида искусства?

Кирилл Рыбкин: Наверное, до равного вида искусства ещё далеко. Может быть, когда-нибудь, через энное количество лет, так и будет, сложно здесь загадывать именно. Во всяком случае, здесь и сейчас – это абсолютно разное искусство.

Альбина Пылаева: Ну что ж, в Москве продолжается священнодействие под названием «Летние балетные сезоны», у нас руководитель проекта «Летних балетных сезонов» в Москве Кирилл Рыбкин. У нас осталось совсем немного времени, я полностью отдаю эфир вам, потому что в конце передачи я всегда говорю: «Вот вам микрофон, вы можете нести любой месседж, обращаться к своей аудитории, уже без меня».

Кирилл Рыбкин: Ну что я могу сказать? Что на сцене Российского академического молодёжного театра до 29 августа проходят «Летние балетные сезоны». Много интересного ждёт ещё, много интересного уже началось. Приезжает коллектив Театра балета классической хореографии, в спектаклях участвуют, в «Дон Кихоте» животные – и ослик, и лошадка живые, и борзые собаки в «Жизели» на охоте, в «Спящей красавице» бабочки. Всё это имеет место быть, всё это интересно. Все спектакли начинаются в 19.00, в сопровождении оркестра. Два спектакля мы в этом году впервые пробуем утром, это 5 и 13 августа «Щелкунчик». Приезжают гости из Италии, приезжают гости из Парижа. Приходите, всего много интересного, есть что посмотреть.

Альбина Пылаева: Ну что ж, пусть будет балет, как красивое продолжение и завершение лета. Я желаю вам хорошей балетной критики, о которой мы не успели сегодня поговорить, хотя, наверное, этот разговор всё-таки тоже должен состояться. Спасибо вам огромное, что были сегодня с нами, рассказали нам о вашем любимом детище – «Летних балетных сезонах». Естественно, это хорошее такое московское событие в культурной жизни, потому что за этим и ваш труд, и, что называется, бренд Российского академического молодёжного театра, и в принципе национальный бренд – это российский балет.

Кирилл Рыбкин: Спасибо.

Альбина Пылаева: Спасибо вам! С вами было очень интересно, до новых встреч!

Кирилл Рыбкин: Спасибо, всего доброго.