Надана Фридрихсон: Добрый день! В эфире «Медиаметрикс», программа «Внутренний Рубеж», с вами Надана Фридрихсон. Говорим сегодня о российском обществе, какие тенденции проистекают, какую роль оказывают СМИ и чего хочет молодежь, в конечном счете, да и в общем-то все мы. В гостях у меня Юрий Зайнашев, журналист, довольно-таки известный публицист, я бы так сказала, пишущий думающий и много чего знающий.
Юрий, добрый день!
Юрий Зайнашев: Добрый день!
Надана Фридрихсон: Как добрались?
Юрий Зайнашев: Отлично. Погода стала получше.
Надана Фридрихсон: Замечательно. Одна из таких топовых новостей, наверняка вы видели, это общение Владимира Путина с американской журналисткой. Ее вопросы неудобные Владимиру Владимировичу Путину и его ответы. СМИ уже отреагировали, российские СМИ пишут, что Владимир Владимирович показал «кузькину мать», а вот западные СМИ пишут, что он выступал в стиле «стендап комик». Вы видели эти выступления?
Юрий Зайнашев: Только фрагмент его прямого диалога с этой блондинкой из США.
Надана Фридрихсон: Это не просто блондинка, это знаменитая журналистка, которую Дональд Трамп всячески пытался заклеймить, как плохого журналиста. Хотя она задает неудобные вопросы. Но вы не видели их диалога?
Юрий Зайнашев: Полностью нет. Прикольно, что наши организаторы форму пригласили вести Петербургский форум и журналистку, которую не любит Трамп, это интересно.
Надана Фридрихсон: Вы следите за тем, как работают американские ваши коллеги журналист? Какие вопросы они задают? Как они ведут дискуссии? И так далее.
Юрий Зайнашев: Вообще да. При моем бедном английском это сложно, но стараюсь следить. В последний год они меня часто разочаровывают. По-моему стандарты у них снизились на ведущих солидных изданий и телеканалов.
Надана Фридрихсон: Поясните. Что значит снизились?
Юрий Зайнашев: Раньше они гордились своей объективностью и продавали себя как образцы объективной журналистики. А в последний год все больше американских журналистов съезжают на субъективность, на пристрастность, это очень печально.
Надана Фридрихсон: А из-за чего как вы думаете?
Юрий Зайнашев: Они включились в общую большую игру против Трампа.
Надана Фридрихсон: То есть подождите. Какой-то некий дядя позвонил американским журналистам и сказал, так все, объективность отдельно, гасим Трампа.
Юрий Зайнашев: Нет, видимо у них это так не работает. Такого дяди нет. Это скорее всего коллективно бессознательно так включилось.
Надана Фридрихсон: Вы думаете, у журналистов оно есть?
Юрий Зайнашев: Разумеется. Если они всю жизнь работали в «объективном» ключе, то однажды в жизни им видимо захотелось поиграть в пропаганду и гасить вместе человека, которого на их взгляд не следовало выбирать в президенты.
Надана Фридрихсон: Но они же справедливо, по-моему, какие-то претензии выставляют Дональду Трампу? Они же не просто его огульно как-то холят, они же пишут какие-то разумные вещи!
Юрий Зайнашев: В том кратком диалоге этой блондинки с Путиным, который я видел, она упомянула, по-моему, сотню доказательств, якобы существующих. О вмешательстве русских хакеров…
Надана Фридрихсон: Она перечислила да.
Юрий Зайнашев: Перечислила? Какие интересно?
Надана Фридрихсон: Там что-то с IP адресом, какие-то коды, я в этом не очень понимаю, но она перечислила какие-то следы, которые якобы оставили русские хакеры.
Юрий Зайнашев: Но они были убедительны?
Надана Фридрихсон: Для Владимира Владимировича нет. Он сказал, что этот IP адрес могла и 3-летняя дочка оставить.
Юрий Зайнашев: О том и речь, т.е. нет ни одного доказательства они устроили компанию, которая длятся уже месяцев 9 и состоит из домыслов.
Надана Фридрихсон: То есть журналистика умирает на западе?
Юрий Зайнашев: Почему? Она не умрет. С какой стати она может умереть?
Надана Фридрихсон: Ну, а что с ней происходит? Она болеет сейчас?
Юрий Зайнашев: Наверно болеет.
Надана Фридрихсон: Хорошо. Давайте к России. Последние лет 5, может быть 6, разные общественные деятели настойчиво твердят, что в России как раз-таки журналистики больше нет. Причем они настаивают на том, что она была где-то вначале 90-х, но потом что-то произошло, и наше СМИ превратились в «рупор эпохи» скажем так. Вы согласны с этим?
Юрий Зайнашев: Вначале 90-х был такой романтический период, когда тоже мои коллеги и я играли в объективность. Это была очень интересная игра.
Надана Фридрихсон: Что значит играли?
Юрий Зайнашев: В жизни, особенно творческих людей вообще многое воспринимается как игра. Сейчас я понимаю, что этот период в журналистике тоже был такой одной большой игрой. Это не плохом смысле, просто мы после стольких лет в советской журналистике старались писать объективно, т.е. давать точку зрения разных людей. В 1990 году как вы помните у нас официально была отменена цензура. Поэтому был такой период. Но примерно с 1996-1997 г., когда помните, была знаменитое шумная истории «Связьинвеста»? Даже солидные газеты, серьезные подававшие себя, как объективные, вдруг включились в игру на стороне олигархов и превратились в боевые листки. Это на высоком уровне, а на рядовом, сам помню те времена, середину 90-х очень многие мои коллеги стали просто продаваться. Появилось понятие «заказуха», появился синоним к нему это «крокодильчики».
Надана Фридрихсон: «Крокодильчики» это что?
Юрий Зайнашев: «Джинса».
Надана Фридрихсон: А «джинса» знаю.
Юрий Зайнашев: Были еще и «крокодильчики». И мои коллеги вдруг у меня глазах стали покупать квартиры, обставлять их мебелью, ездить на иномарках. Меня это просто поражало сначала.
Надана Фридрихсон: А потом?
Юрий Зайнашев: А потом, я помню, что в 1995 м году доверия к СМИ в России было, по-моему, самым высоким и всех социальных институтов, выше, чем у армии, церкви, президента, силовиков и так далее. 46% если не ошибаюсь, а к концу 90-х она скатилась на 10-12%, а сейчас вообще 5-6%. Если посмотреть последний опрос студентов, которые появились две недели назад, опросы РАНХиГС, то они ставят журналиста вообще на самое последнее место из таких ведущих социальных профессий, после военных, после чиновников и так далее. То есть журналистом примерно с конца 90-х годов, подавляющее большинство жителей нашей страны уже не доверяют, потому что догадываются, что они могут писать не то, что думают, а то, что им заказали.
Надана Фридрихсон: В 90-е годы вы так сказали, что «я видел, как мои коллеги покупают машины, квартиры, пишут «заказуху» очевидно», вы пошли по этому пути в 90-е годы?
Юрий Зайнашев: Нет, я еще так сказать был полон романтических надежд и идеалов. Когда мне дважды приносили в редакцию, где я тогда работал так называемой «Котлеты» за уже вышедшие даже публикации, т.е. взятки.
Надана Фридрихсон: А взятки все-таки.
Юрий Зайнашев: Да. Когда по 1000 долларов два раза приносили, то я их с гневом отвергал.
Сейчас я уже не знаю, уже в возрасте, вроде бы нужны деньги, но к счастью мне никто давно уже не предлагает. Журналистика сейчас так дорого уже не стоит.
Надана Фридрихсон: Получается, что где-то с конца 90-х начала 2000 действительно в России журналистика в чистом виде, какой она должна быть, действительно получается, исчезла? То есть правы критики?
Юрий Зайнашев: Нет, почему критики? Есть по прежнему в адрес правительства, в адрес конкурирующих каких-то бизнес-структур. Все это остается, но в чистом виде объективно журналистики очень мало.
Надана Фридрихсон: Я так понимаю не только у нас в стране, это сейчас какая-то мировая тенденция. Вы привели пример с американской прессой.
Юрий Зайнашев: Да, если смотреть на американские телеканалы, то это и туда перетянулось.
Надана Фридрихсон: За прошедшие 17 лет, с начала 2000 по наши дни, вы как человек пишущий за все эти годы, можете как-то обозначить, какие темы были в топе вначале 2000 именно внутри России и какие темы в топе сейчас? Какая кривая была? Что людей интересовало? О чем писали люди? О чем писали журналисты?
Юрий Зайнашев: Зависит от сферы. Конкретизируйте вопрос. Шоу-бизнес, есть экономика, есть политика.
Надана Фридрихсон: Мы берем только ваш опыт. Вы шоу-бизнес не очень-то освещали, вы все-таки больше «политика», «общественность».
Юрий Зайнашев: Я уходил в шоу-бизнес на 4 года, подработал денег, потому что политическая журналистика не очень кормила. Но потом вернулся в политическую журналистику.
Надана Фридрихсон: Есть мнение, что вначале 2000, россияне были похожи американцев. В каком плане? Их очень интересовало, что происходит внутри страны. Как выполняет свою работу правительство. Какие общественные организации работают, какие не работают. А в последние годы, скажем так, есть мнение, что россиян больше интересует международная повестка и совершенно неинтересно, что происходит внутри страны.
Юрий Зайнашев: Я не помню, чтобы жизнь общественных организаций особенно интересовало наших соотечественников.
Надана Фридрихсон: Какие-то политические институты, политические фигуры, кто выполняет работу, против кого какое дело заведено, какой компромат, ну и так далее.
Юрий Зайнашев: Я помню, когда в мае 2000 года на несколько дней арестовали олигарха Гусинского. Там мы общались с соседом по даче в подмосковном городе и первое, что он у меня спросил, а вот его арестовали и такая шумиха по всем телеканалам. А вот меня арестуют, кто за меня заступится? И из этих примеров собственно тоже доверие к журналистике и к этим бизнес-структурам, к общественным организациям, у рядовых россиян я думаю, упала. Сейчас фактически очень многие люди нашей стране живут каждый сам за себя. Общество авторизированно, поэтому я не вижу, чтобы кто-то с жаром интересовался жизнью общественных организаций.
Надана Фридрихсон: Политиков?
Юрий Зайнашев: Политиков меньше. Международная повестка действительно людей зацепила и последние три года она присутствует, фокусирует внимание.
Надана Фридрихсон: А почему интересует то, что происходит на внешней арене и мало интересует то, что происходит внутри. Потому что не верят, что СМИ не напишет правду о внутренней истории?
Юрий Зайнашев: Нет, это я думаю чувства, которые овладевают фанатами на футбольном матче. Мы все включились в один большой увлекательный спортивный матч и соревнуемся с западом. Кто кого обыграет. И это общее настроение захватило значительную часть нашего общества, поэтому интересно, что происходит на западе, за границей, кто выиграет, кто проигрывает, кто ведет в счете.
Надана Фридрихсон: В какой момент это произошло? Что мы все коллективно бессознательно включились в эту игру?
Юрий Зайнашев: Почему бессознательно? Мы сознательно и вы сами знаете ответ. Случилось в момент Крыма, присоединение Крыма.
Надана Фридрихсон: Почему в 2013 году внешняя повестка тоже интересовала больше?
Юрий Зайнашев: Мало.
Надана Фридрихсон: То есть в 2013 году люди смотрели ток-шоу, читали прессу, где писался история, которая происходила внутри России. А потом начиная с 2013 года…
Юрий Зайнашев: Звезды Голливуда всегда всех интересуют.
Надана Фридрихсон: Но как эта технология сработала, что так резко и быстро. Ну, хорошо, Крым это важное было событие в жизни России, безусловно. Россия, как государство. Но людей интересует не, сколько уже крымская история, а что происходит в Евросоюзе, что происходит в Америке, как там эти, простите, «пиндосы» вот это любимое словечко. Как эта технология сработала, что люди так массово переключились и любят за этим наблюдать?
Юрий Зайнашев: Это все продолжение матча, начатого в марте 2014 года. Захватывает все новые поля, новых игроков, новые страны.
Надана Фридрихсон: Но кто-то должен это все подтягивать, развивать дальше эту историю. Ну, вот один раз произошло глобальное событие, Россия восстановила историческую справедливость. Конечно, люди стали этим интересоваться, обсуждать на кухнях и так далее. Полгода прошло, год прошел, два прошли. Ну, сколько можно эту историю уже вертеть? И, тем не менее, интерес к внешней повестке все равно остается.
Юрий Зайнашев: Судя по опросам, интерес к повестке снижается. И так называемая крымская эйфория тоже немножко снижается. Это показывает опрос с ВЦИОМа, по-моему, еще зимние. Но все равно интерес остается. Почему и этот матч продолжается, еще непонятно, кто выиграл.
Надана Фридрихсон: А почему к Крыму не снижается интерес?
Юрий Зайнашев: Не может эйфория длится три года подряд. Но волей неволей постепенно снижается просто в силу психологических вращений.
Надана Фридрихсон: Вы чувствуете свою какую-то ответственность за то, что подпитывали интерес людей, в том числе Крыма? Я читала ваши публикации, в том числе они касались Крымского вопроса. Не только вы, и ваши коллеги в том числе.
Юрий Зайнашев: Журналистика работает в связи с публикой. Мы неразрывно связаны с аудиторией. Если мы будем писать то, что аудитории совсем неинтересно, она просто не будет читать, особенно в интернете, это очень легко.
Надана Фридрихсон: Давайте честно, кто кем виляет?
Юрий Зайнашев: Это взаимозависимый процесс. И мы стараемся немножко вести аудиторию, угадывать ее желания и как-то немножко корректировать ее интересы. Но это поле очень узкое в журналистике. Все-таки мы больше вынуждены отвечать на запрос аудитории, на запросы общества. То есть в первую очередь идет общество. Пока у общества есть интерес к внешней политике, к этой повестке, значит, мы будем идти за сообществом.
Надана Фридрихсон: Вам нравится сегодня работать журналистом, описывать внешнюю политику?
Юрий Зайнашев: Конечно это интересно. Творческим людям всегда интересно и в реальной жизни всегда можно найти сюжеты противоречий, конфликты. А конфликт это всегда тоже поединок, это матч, кто выиграет, кто проиграет.
Надана Фридрихсон: Вы, правда, болеете темами, о которых вы пишете да? Вам они искренне интересны? Вы искренне их раскапываете?
Юрий Зайнашев: Большинство конечно. Это интрига. Интересно кто проиграет, кто победит.
Надана Фридрихсон: Я так понимаю, проиграет/победит. А Россия с одной стороны и запад, некий коллективный с другой. Вы об этом матче?
!Юрий Зайнашев: Грубо говоря да. Но есть же внутри этого большого матча еще микропартии. Маленькие поединки, маленькие матчи.
Надана Фридрихсон: Вам что интереснее, глобальные?
Юрий Зайнашев: Это большой чемпионат.
Надана Фридрихсон: Вам маленькие партии интересны или все-таки большая игра?
Юрий Зайнашев: Так все интересно. Потому что большая игра складывается в сумме из маленьких матчей.
Надана Фридрихсон: По поводу глобальной игры. На западе уже активно говорят о том, что российские СМИ умудрились оказывать существенное влияние на даже политическую жизнь тех же Соединенных Штатах Америки. Более того там один товарищ договорился, что российские СМИ надо приравнять к работе исламского государства, запрещенного в России организации, были такие вопросы. Как вы думаете, это победа российской прессы, что ее на такой уровень поставили? По влиянию.
Юрий Зайнашев: Нет, это не победа, это, наверное, повезло.
Надана Фридрихсон: В смысле кому?
Юрий Зайнашев: Это действительно победа и успех, но не совсем заслуженно. Это проигрыш западного общественного мнения, западной элиты, западной журналистики.
Надана Фридрихсон: Давайте честно. Вы абсолютно все правильно сказали, в советском союзе, например, журналистики не было. Была газета «Правда», где мы знаем, как что писалось. У нас она появилась возможность после распада советского союза. В западных странах она существовала гораздо дольше. Вот как они умудрились в таком случае проиграть российским СМИ?
Юрий Зайнашев: Во-первых, журналистика в советское время все-таки была, просто она была на последних страницах любой газеты.
Надана Фридрихсон: В смысле там мелким шрифтом писали правду?
Юрий Зайнашев: Более-менее правду писали на последних полосах, поэтому люди покупая газету, сразу ее переворачивали на обратную сторону и читали с конца. Потому что, чем ближе к началу, тем более скучными были статьи. Были литературные газеты, где писал Щекочихин и многие другие издания, где журналистика все-таки была.
Надана Фридрихсон: Но это все такая завуалированная была подача информации, такая хитрая, никакой цензуры.
Юрий Зайнашев: Нет, нельзя было трогать некоторые табу, а в целом социальные темы поднимались, причем психологические, человеческие истории, все это было. Просто было мало и очень узко.
Надана Фридрихсон: Все-таки как западная машина проиграла?
Юрий Зайнашев: Она не проиграла, там проиграла скорее всего западная элита, западный, так называемый столичный «истеблишмент», особенно американский. Он проиграл президентские выборы и я сейчас не скажу ничего нового, всем известно, что никак не может смириться с появлением Трампа в Белом доме. Все время ищут причину, по которой он опозорился. Именно поэтому чувствуя свое поражение, из-за того, что у них провалилась и снижается самооценка, они ищут причины вовне. И причина вовне нашлась, это якобы российская пресса, якобы один российский телеканал «Russia today» сумел сделать Дональда Трампа президентом США.
Надана Фридрихсон: Да еще хакеры и что-то еще.
Юрий Зайнашев: Это смешно конечно, это просто нелепо.
Надана Фридрихсон: Разве это с Трампа началось?
Юрий Зайнашев: Поскольку они сами себе не признаются в своем поражении, в своей ошибке, они ищут того, кто виноват. Единственный главный кандидат на роль виноватого, это оказался «Russia today». Его объявили победителем.
Надана Фридрихсон: Вы, так или иначе, вели войну с вашими коллегами, информационную войну…
Юрий Зайнашев: Какую войну? Я пишу на кириллице, естественно жители США не читают то, что я пишу.
Надана Фридрихсон: Дело не в этом. Посмотрите, вы говорите, что все началось с Трампа. А по-моему гораздо раньше, это пример с того же Крыма. Что писала американская пресса, например, когда был референдум? Что чуть ли Россия не волоком затащила крымчан и Крым в свою обитель, оккупировала, заставила и чуть ли не изнасиловала каждого. Они об этом говорили и писали, и Барак Обама тогдашний президент, в общем-то, очень своеобразно преподносил эту историю. И российские журналисты, во-первых, отражали американскую точку зрения, во-вторых, давали альтернативный взгляд. Разве это не была информационная схватка?
Юрий Зайнашев: В западной прессе и раньше случались пропагандистские компании, когда они подыгрывали своим политикам и писали необъективно. Это было всегда, но время от времени. Я сам год учился в Германии, стажировался в немецких газетах и тоже иногда видел, как они делают исключения из своих правил и забывают вдруг про объективность, которой они меня стажера учили. Начинают кому-то подыгрывать. Но все-таки это было временно, скорее в режиме исключения. А вот начиная с Трампа с прошлого года конечно это просто идет сплошняком каждый день. Поэтому да, были исключения раньше, была необъективность.
Надана Фридрихсон: Возвращаемся все-таки к нашей Родине. «Россия тем временем стремительно скатывается в ксенофобию, мракобесие, беднеет, дичает, заливается агрессией каждый божий день» - это написал Аркадий Бабченко, такой печально уже известный журналист, хотят с огромным послужным списком, человек, который писал и о военных конфликтах и так далее. То есть человек, который может озвучивать разные тезисы. Вы согласны с его точкой зрения?
Юрий Зайнашев: Он там сразу несколько разных тезисов накидал.
Надана Фридрихсон: Нет, это у него одно предложение - «Россия тем временем стремительно скатывается в ксенофобию, мракобесие, беднеет, дичает, заливается агрессией каждый божий день».
Юрий Зайнашев: Просто он там привел экономические категории, такие как «беднеет». Действительно за последние 3 года уровень жизни в России снизился, это объективный факт. В этом может быть и можно с ним согласиться. Что касается того, что скатывается в ксенофобию, то тут по опросам уровень ксенофобии в 2013 году был гораздо выше, чем сейчас. По-моему, если по ВЦИОМу на 15%. Как раз со вступлением Крыма, ксенофобия снизилась в обществе.
Надана Фридрихсон: Остальное? «Дичает, агрессия, мракобесие».
!!!
«Дичает» - это спорный такой вопрос, скорее из моральных категорий. Можно спорить.
Надана Фридрихсон: Поспорьте. Почему вы не согласны? Он по сути, если так все это упростить, он говорит о том, что российское общество, по сути, сегодня болеют. Болеют разными заболеваниями, и он их перечисляет.
Юрий Зайнашев: Общество болеет у нас давно, но это не секрет. У нас страна еще совершенно нездоровая и смотреть на большой статической дистанции. Как вы помните, за последние 100 лет, у нас было куча революций и потрясений и два раза государство было полностью разрушено.
Надана Фридрихсон: Давайте без великого потопа. Все началось понятно с чего.
Юрий Зайнашев: Поэтому с чем сравнивать? С каким моментом? Когда оно было здоровым и вдруг заболело?
Надана Фридрихсон: С момента развала советского союза, давайте брать новейшее время, такой отрезок, чтобы было проще все понять.
Юрий Зайнашев: С момента развала тоже было нездоровым моментом. Это тоже было частью болезни.
Надана Фридрихсон: Или наоборот выздоровления. Люди массово сказали, что эта система прогнила, и мы больше не хотим быть частью этой системы.
Во время любой революции, даже мирной, которая была 1991 году, все равно вылезают наружу всякие язвы, болячки и тогда были болезни в виде бандитизма 90-х годов.
Надана Фридрихсон: Вы были там молодой еще совсем. Вы выступали за распад советского союза?
Юрий Зайнашев: В каком смысле? В самом в марте 1991 года, мне казалось, что если голосовать за советский союз, то это будет знаком доверия Горбачеву, такая у меня была точка зрения. Но естественно я был против того, чтобы наша страна распадалась на куски. Мне даже это в голову не могло прийти, что такое произойдет. Мне казалось, что страна просто должна обновиться, она должна стать лучше, более совершенной должна быть система, а сама страна должна сохраниться. Вот что я думал в тот момент. А что касается того, что сейчас общество здоровее или нет, чем тогда, это очень спорный вопрос. Дело в том, что тогда пишущая публика, интеллигентская, либеральная думала, что вообще наступило идеальное райское время, и сейчас как раз вся страна пойдет за ними и будет делать то, что она хочет устроить вторую западную страну типа, как говорила моя знакомая либеральная журналистка, почему у нас не Дания? Они были в полной иллюзии, что большинство жителей нашей страны их поддерживает и за ними пойдет строить Данию. Но у нас просто нет датчан такого количества, чтобы строить Данию. Была тогда в ходу такая шутка в конце 80-х, что шведский социализм в советском союзе не пройдет, потому что очень мало шведов. И датчан у нас тоже очень мало. У нас свой собственный народ со своей историей, со своей психологией, у него свой склад ума и естественно так просто Данию построить в принципе невозможно. Хотя либеральная верхушка, интеллигенция, она была в этой иллюзии, что сейчас быстренько построим. Поэтому с ее точки зрения, общество сейчас конечно болеет, потому что общество не идет в ту сторону, в которую хочет либеральная позиция.
Надана Фридрихсон: А либеральная позиция, как вы ее сейчас назвали, хотя она не всегда может быть либеральной, она может быть и коммунистической и какой угодно, в общем-то. Не вся позиция либеральна, скажем так. Они же говорили о чем? Что развалилась старая система и России надо ориентироваться на Европу, в том числе мотивируя историческим путем нашей страны, потому что Петр I, и географическое положение, что Россия это не совсем Азия, а это все-таки Европа. И они предлагали России брать пример с ближнего. Демократия, права человека, рынок, капиталы. Здоровое развитие государства, как они видели по примеру Евросоюза, США и так далее. Не получилось, вопрос 25, но посыл был правильный.
Юрий Зайнашев: Посыл был изначально не очень правильный,
Надана Фридрихсон: Почему?
Юрий Зайнашев: Дело в том, что любой человек в России, который получает высшее образование, особенно гуманитарное, как я, он автоматически или становится, или его сразу тянет в сторону западничества. Поскольку все образование у нас а западно-центричное, собственно Россия это европейская цивилизация, никто с этим не спорит, но Россия это Восточно-Европейская страна, а не Западно-Европейская. А образование у нас как бы условно «западно-европейская», поэтому люди, получившие западное образование, начиная с середины 19 века, почему-то начинали играть в одну и ту же игру, дудели в одну и ту же дудку. Что вот сейчас быстренько мы построим здесь вторую западный Европу, вторую Англию, вторую Францию, вторую Данию. Но я повторяю, что Россия это страна самостоятельная со своим укладом, со своими инерциями, свои традиции и это просто невозможно. Система, которая работает в западной Европе должна вызреть и вызреть в обществе и вызревать десятилетиями, может быть столетиями. В Англии демократия 800 лет существует.
Надана Фридрихсон: Правильно. Они пытались сложить плацдарм именно для того, чтобы в российской общественности приживались западно-европейские ценности. Чтобы не было, как пишет Аркадий Бабченко, мракобесия по каким-то вопросам, чтобы не было какой-то агрессии, ксенофобии и так далее. Чтобы была терпимость к ближнему.
Юрий Зайнашев: И с этим нельзя не согласиться, я тоже против мракобесия и тоже за терпимость. Я сейчас не могу понять ваши вопросы. Сами посылы были правильные, но тактика была неправильной и их представления о собственной стране и представление о собственном народе были ошибочными.
Надана Фридрихсон: Переоценили, хотите сказать?
!!!
В середине 19 века, что сейчас, к сожалению, представление высокообразованного слоя о собственном народе России немножко искаженное.
Надана Фридрихсон: Что мы имеем на сегодня? Проект либералов, он провалился. И очень многое действительно не прижилось, хотя даже где-то насильственно пытались им все это навязать. Что мы имеем сегодня? У российского общества нет ориентира. Есть только СМИ, которые создают условно матрицу, что вокруг одни враги, никто не рад нашим историческим победам, и мы варимся в своем котле. Но долго это длится не может и крымская эйфория, которая прошла это показывает. А какого-то пути, как мы идем дальше и с каким флагом? Этого нет.
Юрий Зайнашев: Здесь нужно два пункта подчеркнуть. Первый проект не провалился. Если вы посмотрите просто даже с юридической точки зрения, то государство возникшее в 1991 году благополучно существует.
Надана Фридрихсон: Да, Российская Федерация.
Юрий Зайнашев: Наш нынешний президент это приемник между прочим Ельцина. Конституция у нас с 1993 года и как раз коммунистическая оппозиция, которую вы упомянули, она воспринимает нынешнее правительство, как абсолютно четкое продолжение того, что было в начале 90-х. Для левых оппозиционеров, нынешнее правительство абсолютно четко продолжает линию, которая началась в 1991 году, при Гайдаре в 1993г. С либеральной точки зрения.
Надана Фридрихсон: Правильно. Они критикуют.
Юрий Зайнашев: Они так видят, да они критикуют. Для них, почему этот проект не провалился.
Надана Фридрихсон: А либеральная сторона считает, что наша страна наоборот, что катится больше к советскому союзу.
Юрий Зайнашев: Здесь просто более радикальное крыло оппозиции, которой кажется, что нет и все опять возвращается в советский союз, что тоже иллюзия. Поэтому они кричат о том, что либеральный проект провалился.
Надана Фридрихсон: Что тогда не иллюзия?
Юрий Зайнашев: Посмотрите, за окном в принципе современный город, страна все-таки более менее развивается.
Надана Фридрихсон: Вы в Невский съездите, там тоже современный город.
Юрий Зайнашев: Да, если мы отъедем от Москвы на 10-15 км., картина будет уже не такая, как в центре Москвы, но все-таки страна живет и экономика рыночная кое-какая, но все-таки работает. Поэтому нельзя сказать, что проект провалился. Теперь, что касается общества. Да, была эйфория, была мобилизация общества. Большинство людей, которые обычно чувствовали пассивность, воспринимали себя, как маленькие люди, от которых мало что зависит. 3 года назад почувствовали какое-то единение с большинством. Было, это называлось «крымским консенсусом», «крымской эйфорией», «крымской весной».
Надана Фридрихсон: Не все, нашлись критики.
Критики всегда есть, но это действительно был факт, это реальное массовое ощущение было, в коллективном бессознательном для нашей страны. Сейчас она постепенно слабеет к сожалению, но это неизбежно. А новой четкой цели, нового громкого лозунга, который бы всех снова объединил, не появилось. Общество мобилизовалось, построилась, но в итоге пока никуда не пошло.
Надана Фридрихсон: Но лозунг не появляется на пустом месте. Лозунг является следствием какой-то линии. Меня интересует эта линия. Сегодняшняя российская власть, лучше нас с вами понимает, что какие-то вещи уже отмерли, они уже не работают. Какие-то вещи прижились, но что делать дальше? Пока власть не приняла какое-то решение, мы видим, что общественность штормит. С одной стороны появляются молодежные группы «Вконтакте», например, я была в шоке, они в этих группах ностальгируют по Сталину. Молодежь, которая выкладывает эти портреты Сталина, и пишут, какой он был замечательный.
Юрий Зайнашев: Какая у них численность?
Надана Фридрихсон: Там приличная группа, там, около 10 тысяч человек подписчиков, это уже немало на самом деле.
Юрий Зайнашев: У нас 140 миллионов человек.
Надана Фридрихсон: И, тем не менее, тенденция с одной стороны. С другой стороны появляется Наталья Поклонская, у которой, простите, бюст «мироточит» и она активно продвигает именно монархические идеи. У нее тоже есть последователи, которые эту версию разделяют. Есть люди, которые кричат, что нет, давайте делать западную модель. Есть, которые стенают по советскому союзу. Как вот в этой каше, которая образовалась, теперь нащупать какой-то путь хотя бы обществу? Что-то убрать и какую-то строенную дорожку построить?
Юрий Зайнашев: У меня плохо с математикой, но если разделить 142 миллиона на 10 тысяч подписчиков Сталина.
Надана Фридрихсон: 146.
Юрий Зайнашев: 142 на самом деле, по некоторым данным.
Надана Фридрихсон: 146.
Юрий Зайнашев: Хорошо.
Надана Фридрихсон: Хорошо, фраза «Сталина» на вас нет. Звучит в регионах России чаще, чем «Вконтакте».
Я не слышал.
Надана Фридрихсон: А я вот часто слышала. Тем более от старшего поколения.
Юрий Зайнашев: Я хожу по улицам и езжу в электричках, но такого я не слышал. Но допустим. Всегда есть какие-то маргиналы и всегда есть какие-то исключения. Через 100 лет будут монархисты или сторонники Сталина в стране, через 200. Просто всегда есть какие-то люди, которые всегда хотят отделить от общества подчеркнуть свою непохожесть. Они будут группироваться вокруг фигуры Сталина, вокруг фигуры царя и называть себя монархистами.
Надана Фридрихсон: Чтобы быть похожими на общество, нужно понимать, на что похоже общество.
Юрий Зайнашев: Просто вы назвали две крайние точки, крайне монархисты и крайне экстремисты. Естественно общество в данный момент не пойдет ни туда, ни сюда. Куда она пойдет? Это большой вопрос. Пока никуда не идет.
Надана Фридрихсон: Что доминирует? Смотрите, особенно за последние три года, когда даже СМИ очень активно критиковали запад, причем, к сожалению, порой перегибая палку, т.е. от политического контекста, что есть какое-то противостояние Москвы и Вашингтона, уходили в идеологическое. Сколько мы уже слышали по радио и телевидению, когда говорили, да их ценности ничего не стоят, да быть толерантным, это значит быть терпимым ко всему злу, что на западе одни гомосексуалисты, это же все действительно звучало. И у людей в массовом сознании, так или иначе, это откладывается, что запад плохой не только в политическом контексте, но и в идеологических ценностях и так далее.
Юрий Зайнашев: Вопрос какой?
Надана Фридрихсон: Что делать дальше? Когда россиянам поставили такие ориентиры, запад – тотальное зло, все зло и деньги их зло, и политика их зло, и ценности их зло. Восток для нас закрыт.
Юрий Зайнашев: По-моему вы сгущаете краски. По-моему не президент наш и не правительство не говорят, что запад тотальное зло. Может быть отдельные публицисты.
Надана Фридрихсон: Не отдельные.
Юрий Зайнашев: Публицисты такое допускают, но…
Надана Фридрихсон: Подождите. Вы работник СМИ. Вы не замечали, что пишет?
Юрий Зайнашев: Мы можем критиковать политику запада, но мы никогда не пишем, что запад это абсолютное тотальное зло и исчадие ада.
Надана Фридрихсон: Вы ни разу не слышали на телевидении выступления уважаемых экспертов, где они на полном серьезе говорили, что европейские ценности терпимости, это все равно, что присягнуть злу.
Вы начинаете перегибать палку. Мы так видим, что наше руководство ездит с визитами во Францию, жмут там руки и выступают с изумительными речами. Мнения отдельного выступающего в телепередаче еще не определяющее. Если вернуться к теме монархизма, то это интересная тема. Наше общество, мне кажется, в подсознании до сих пор остается во многом таким квази-монархическим, то есть нам действительно нужен какой-то яркий вождь, который будет о нас заботится. Подсознание людей, оно в принципе это столетие не поменялось, и мы воспринимаем государство, как одного большого доброго отца, который о нас заботится. Мы люди относительно маленькие, поэтому можем себя иногда вести пассивно, а вот государство должно нам все обеспечить и там наверху должен быть человек, который наделен всеми достоинствами и ведет нас вперед. Поскольку такое подсознание остается в России, то будет всегда запрос на монархическую линию. И на Сталина тоже будет запрос. Даже в рамках демократических процедур всегда будет запрос в России на сильного лидера, в отличие от западной Европы, где часто форма правления парламентской демократии, которая обычно не предусматривает сильного лидера. Может быть, когда-нибудь через какое-то количество десятилетий и веков в России даже и вернется в каком-то виде монархические формы правления, но не к абсолютному царизму, который был 100 лет назад, а что-то типа в Великобритании, то есть конституционная монархия.
Надана Фридрихсон: Т.е. все-таки построим Великобританию в рамках России?
Юрий Зайнашев: Лет через сколько…
Надана Фридрихсон: Вернемся к изначальному посылу.
Юрий Зайнашев: Почему бы нет, лет через 300 сильную империю, как и Британия была сильной империей, уважаемую в мире, с высоким уровнем жизни людей. Почему бы и нет? Я говорю естественно условно, все равно это останется Россией со своей особой стилистикой со своим особым характером.
Надана Фридрихсон: Я правильно понимаю, что это общее звено то, что кто-то говорит о Сталине, вспоминает царя-батюшку, что здесь общий знаменатель, что действительно есть запрос на сильного лидера, который защитит. И от внутренних проблем бояр, условно, и от внешних врагов.
Юрий Зайнашев: Да, нашим людям очень важна безопасность по-прежнему. После такого большого потрясения, каким был двадцатый век, очень важной ценностью для большинства жителей остается безопасность, комфорт, отсутствие войн, отсутствие революций, отсутствие чумы, землетрясения и так далее. Когда есть запрос на безопасность, то соответственно возникает запрос на сильное государство и на сильную фигуру во главе этого государства.
Надана Фридрихсон: Где граница между запросом на безопасность и застоем?
Юрий Зайнашев: Она очень зыбкая. Одно вполне может перетекать в другое незаметно для людей.
Надана Фридрихсон: Мы сегодня на этой грани или уже куда-то перетекли?
Юрий Зайнашев: По-моему еще не начался. Или в современном мире брежневского застоя, какой был в 70-80е годы, его точно не будет, учитывая даже современные технологии.
Надана Фридрихсон: Мы можем не проводить такие грубые параллели.
Юрий Зайнашев: Учитывая современную экономику все равно сам по себе застой уже не произведется в такой форме, какой был во время Брежнего. Это может быть какой-то другой застой, своеобразный, но вот будем его исследовать журналистами.
Надана Фридрихсон: Сейчас по последним данным очень мало процентов россиян вообще хотят перемен. Всего, по-моему, 30 опрошенных, которые сказали, что не были бы против. Большинство делает ставку на стабильность, именно слово «стабильность». Как вы думаете, это страхи людей после украинских событий, они боятся, что любые перемены приведут к кровавой революции и потому что мы увидели в соседней стране?
Юрий Зайнашев: Нет, это все тоже следствие двадцатого века. Это подсознательная генетическая память людей, которые даже уже могут в истории плохо разбираются, уже не помнят, что было точно в1917 году, а что было точно 1937 году. Но они помнят, что дедушки бабушки жили очень плохо и очень много людей погибло, исчезло, умерло, была бедность, разорение. Страна дважды рушилось за одно столетие. И после такого потрясения, естественно нужна стабильность. Людям хочется просто пожить для себя.
Надана Фридрихсон: Что значит пожить для себя?
Юрий Зайнашев: Это связано с понятием безопасности, стабильность, комфорт.
Надана Фридрихсон: Вы сами сегодня сказали, что уровень жизни за последние три года у россиян сильно снизилось.
Юрий Зайнашев: Правильно. По сравнению с тем, что было в тучные годы.
Надана Фридрихсон: То есть все познается в сравнении?
Юрий Зайнашев: Естественно. Сейчас уровень снизился по сравнению с тем, что было в 2007-2008 годах. Но если вспомнить что было в начале 90-х, то естественно, уровень жизни все равно выше. Поэтому люди готовы потерпеть этот кризис, пережить, потерпеть в надежде, что все снова устаканится, что правительство снова все наладит и уровень жизни вернется к тучным годам, как в 2007 году.
Надана Фридрихсон: А эта надежда, насколько она связана с личностью президента?
Юрий Зайнашев: Очень сильно связана.
Надана Фридрихсон: То есть, будь любой другой человек сейчас на его месте.
Юрий Зайнашев: Да, это символическая фигура, которая объединяет большинство людей в нашей стране.
Надана Фридрихсон: Как это получилось?
Юрий Зайнашев: Потому что есть запрос. И он как раз на него ответил, он совпал с ожиданиями людей.
Надана Фридрихсон: Но это была какая-то политтехнология, продуманная командой? Или это какое-то вселенское соотношение лидера и его народа?
Юрий Зайнашев: Здесь нет однозначного ответа, как всегда в политике, есть роль личности в истории, есть общий ход событий, это все взаимосвязано. Если ваш вопрос правильно сформулировать корректно, то это что решает одна личность? Или личность вместе с соратниками, с политтехнологами? Или все разрешают общий ход событий в общей жизни людей большинства? Все взаимосвязано. Был запрос в обществе в 1999 году на сильную фигуру, который поможет наконец закончить истории с этими лихими 90-ми, разгул бандитизма, сепаратизма и так далее. Но и поможет начать строить нормальную экономику и наращивать уровень жизни. И так получилось, что эта фигура ответила на этот запрос. А дальше уже наступает тактический запрос.
Надана Фридрихсон: Что было в 2012 году? Какой был запрос у общества?
Юрий Зайнашев: А это все продолжение 1999 года. Этот тренд продолжается.
Надана Фридрихсон: В 1990 году были массовые выступления, так называемых болотные события и определенная часть общественности и даже в регионах заявили, что они не очень хотят, чтобы именно этот человек снова был президентом. Но в 2013 году тенденция опять изменилась и в 2013 году опять большинство стали поддерживать.
Юрий Зайнашев: Так вы немножко подменили понятия. Были действительно митинги на болотной и было большинство. Митинги на болотной - это несколько десятков тысяч человек.
Надана Фридрихсон: Митинги были по все стране.
Юрий Зайнашев: А потом были в марте 2012 года выборы, на которых нынешний президент, совершенно законно победил. Собственно даже оппозиция не возражала против того факта, что он действительно получил большинство голосов. То есть митинги было одно, это было меньшинство, другое дело большинство. Большинство по прежнему продолжает этот тренд 1999 года. Это запрос на стабильность, безопасность, в первую очередь на комфорт, на то, чтобы самому оставаться как бы на своем месте, в жизни, заниматься своими собственными делами, пожить для себя, для своей семьи, для личного уровня жизни, для своего дома. А за общую линию, за общие радости страны пусть отвечает правительство, это такой запрос есть в обществе.
Надана Фридрихсон: Как далеко эта терпимость общества к политической фигуре может зайти? Например, вот если сейчас какой-то журналист опубликует объективное расследование, правдивое расследование, найдет факты, доказывающие, что хорошо приближенное окружение к президенту делает какие-то не очень хорошие вещи? Вы думаете, общественность отреагирует? Или скажет, бог с ним!
Юрий Зайнашев: Часть общественности отреагирует, может быть меньше, часть депутатов может отреагировать, но большинство общества не отреагирует, потому что продолжают доверять президенту в принципе.
Надана Фридрихсон: А почему?
Юрий Зайнашев: Передоверяет ему решение всех стратегических вопросов в данный момент. Это раз. Во-вторых, есть обычная психология, которая укладывается в понятие «пожить для себя». «Меньше знаешь, лучше спишь». «Многие знания - многая печаль». Если тебе попадает на стол информация, которая требует от себя каких-то действий, принять ответственное решение, допустим, ты узнаешь, что твой начальник – коррупционер. То ты должен предпринимать какие-то действия, рисковать своей работой, карьерой. Ты должен вступать в конфликт со своим начальником. Или ты можешь выбрать другую стратегию - не конфликтовать, закрыть глаза на компромат, который ты узнал про своего начальника, и все оставить как есть. Это и есть выбор. Кто-то выберет рискованный путь, начнет конфликт, попытается начальника вывести на чистую воду, посадить и так далее.
Надана Фридрихсон: Заменить.
Юрий Зайнашев: Заменить, но это если мы говорим о том, что ты лично хочешь заменить начальника, подсидеть его при помощи компромата, это одна линия. Другая, если ты хочешь ради общественных интересов, ради общественного блага, вступить с ним в открытый конфликт, предъявить этот компромат, попытаться добиться его отставки, посадить его в тюрьму.
Надана Фридрихсон: Справедливости.
Юрий Зайнашев: Это конфликтный путь. И к нему надо быть готовым, то есть у меня должен быть достаточный запас бойцовских качеств для такого конфликтного пути. Если ты не хочешь конфликтовать, хочешь пожить для себя и сохранить свою работу, зарплату, стиль жизни, по-прежнему возвращаться домой к любимой семье каждый вечер в комфортном настроении.
Надана Фридрихсон: Вы на что намекаете?
Юрий Зайнашев: Попивать пиво перед телевизором, то ты не будешь конфликтовать. Ты закроешь глаза на этот компромат на своего начальника, «меньше знаешь, лучше спишь».
Надана Фридрихсон: Вы намекаете, что российское общество сегодня, получается, предпочитает неконфликтный путь?
Юрий Зайнашев: Часть российского общества предпочитают неконфликтный путь, но есть активная часть журналистов и депутатов, политиков. Она естественно поднимет шум, если увидит тот компромат, о котором вы говорите.
Надана Фридрихсон: Ну, смотрите, наш известный оппозиционный деятель, не будем упоминать его имя всуе, потому что уже упоминали много раз. Вот он опубликовал этот фильм, назовем его «кроссовки», под брендовым названием «кроссовки». Ну и что? Вот пошумели в интернете, ну выбежали школьники, потом значит, которые требовали продленку, и экономических реформ и все. Хотя, казалось бы, подобный фильм, в любой европейской стране, наверное, наделал бы больше шума и были какие-то последствия на высоком уровне.
Юрий Зайнашев: Там в суде уже его некоторые пунктам явно развалились, то есть но не смог доказать юридически многие свои обвинения. Это уже факт. В самом фильме наверняка были какие-то изъяны. А так целом общество узнало этот фильм. Как видите все нормально.
Надана Фридрихсон: Но эта пассивность, эта историческая память того, чтобы лучше помолчать, а то и не дай боже в третий раз страна развалится.
Юрий Зайнашев: Это одна из причин. Лучше не мутить воду, чтобы страна сохранилась. Во-вторых, нет доверия к конкретной фигуре.
Надана Фридрихсон: Был бы какой-то Робин Гуд с идеальной репутацией, у которого не было бы кернового леса за плечами, то возможно люди бы отреагировали по-другому.
Юрий Зайнашев: Это немножко странная расстановка вопроса. Если это будет Робин Гуд, который применяет насильственный метод действий.
Надана Фридрихсон: Нет. Я имею в виду другое. Что у человека, который делает такое же расследование, но не будет запятнан личными какими-то мутными историями, типа кернового леса, с идеальной репутацией человека.
Юрий Зайнашев: Возможно общество отреагирует, посмотрим. Если такой появится.
Надана Фридрихсон: Молодежь, по последним подсчетам, сейчас очень интересная история наблюдается, почти нет конфликта отцы и дети. Люди перестройки родили своих детей и вот у них примерно похожие взгляды на будущее. Но именно молодежь всегда была локомотивом перемен, требуют наши сердца, и эти люди не помнят развала советского союза, жутких 90-х, голода, стрельбы и так далее. Молодежь готова сегодня к каким-то переменам и быть каким-то политическим оружием в чьих-то руках?
Юрий Зайнашев: Вы сами ответили на свой собственный вопрос. Поскольку нет конфликта отцов и детей, молодежь сейчас заодно с отцами, со старшим поколением. У молодежи тот же самый запрос на безопасность, на стабильность, на комфорт, на личное обогащение.
Надана Фридрихсон: Давайте разделим, что такое старшее поколение. Одно дело вы, простите, одного года производства, другое дело люди 1985 года, у которых тоже сейчас растут дети. Это другое немножко поколение и люди 1985 года, рассматривали многие распад советского союза, как глоток свежего воздуха. Тут если мы говорим о преемственности, то скорее поколение перестройки вырастила людей, которые иммунитет перестройки, они не боятся. Они считают, что наоборот это дает что-то хорошее. А не ужас.
Юрий Зайнашев: Если перейти на медицинский термин, то они получили не иммунитет, а как раз прививку от перестройки. Они не хотят новой перестройки, а хотят, чтобы все осталось более-менее стабильно как сейчас.
Надана Фридрихсон: А тогда откуда взялась эта молодежь, которая выбивает на митинге, кричит, визжит?
Юрий Зайнашев: Какова была численность митингов? Она измерялась в тысячах правильно? А молодежь…
Надана Фридрихсон: Вы все время апеллируете цифрами, хорошо. Пока, допустим, вышло тысяча, но если тенденция эта продолжится, вам не кажется, что это количество будет увеличиваться?
Юрий Зайнашев: Я недавно читал статистику по молодежи, и, по-моему, по данным Росстата сейчас 27 миллионов, если не путаю, людей от 0 до 18 лет, я могу ошибиться, но в любом случае десятки миллионов, а на площадь вышли несколько тысяч. Это несоотносимые категории, другое дело, что это активная часть общества, о которой вы говорите. Это люди неравнодушные люди, поэтому с ними естественно власть хочет вести диалог.
Надана Фридрихсон: И как успешно?
Юрий Зайнашев: Пока мы он только начался, по-моему.
Надана Фридрихсон: На площадь, пока выходят не все. Тут действительно большой риск, нужен тот, за кем пойдут на площадь. И из тех, кого мы видим сегодня, только пятиклассник не выйдет за Лешей, что-то там покричать. Дело не в этом. Самой молодежи, особенно в регионах, страсти то бурлят. И настроения, скажем так, которые не очень были бы выгодны власти, они процветают, причем очень активно. Другое дело, что пока они публично массово не выплескивают. Но тенденции то есть. Недовольство есть, и желание перемен видимо зреет.
Юрий Зайнашев: Я его не чувствую, может быть вы и правы, может быть оно есть. Власть ищет точки соприкосновения, мы уже видели в видео-блогеры выступали в Госдуме, власть пытается нащупать какой-то общий язык с теми о ком вы говорите. Посмотрим, это же интересно, что будет.
Надана Фридрихсон: Понимаете, есть некая разница. Подписчики вот этой девочки Саши, это одна категория молодежи. А если возьмем город Волгоград, молодежь, гаражи, утренние пробежки и т.д., и т.п., у которых не очень-то «ютюб» грузится, потому что интернет вторую неделю не работает, это немножко другая аудитория. И вот, к сожалению, второй пример, их большинство. В этом смысле, с ними контакт найти трудно, новости они не смотрят, в интернет почти не выходят и что у них зреет в голове, бог его разберет.
Юрий Зайнашев: Мне кажется вы ошибаетесь. Сейчас даже подростки с невысоким уровнем жизни все равно выходят в интернет, они в нем живут, даже если у них дешевые смартфон в руках, все равно в интернет они выходят. «Вконтакте» или в «Одноклассниках» живут, общаются. Не знаю, кто там сидит в гаражах, но я думаю, что и у пацанов, которые всегда в гаражах, тоже есть доступ ко всем соц. сетям. Вы какую-то странную категорию рисуете.
Надана Фридрихсон: Да нет, вполне себе реальную категорию. Таких, в Москве, кстати говоря, навалом еще.
Юрий Зайнашев: Тогда расскажите о них. Я это пока не чувствую.
Надана Фридрихсон: Это уже отдельный разговор, потому что взгляды, которые они исповедуют, это вообще очень опасно озвучивать, есть уголовная статья теперь для подобных взглядов. Но именно на них они стоят.
Юрий Зайнашев: Просто вы с ними встретились, и они именно вас впечатлили лично да? И вы теперь эмпирически почему-то проецируете тех кого встретили в гаражах на всю молодежь. А нужно посмотреть соц. опросы, какая доля, процент?
Надана Фридрихсон: Вы верите соц. опросам?
Юрий Зайнашев: Есть действительно репрезентативные соц. опросы с тысячами участников. Тот, который мы с вами цитировали, про студентов, там, по-моему, 60 тысяч было опрошено. Да, почему бы и не верить.
Надана Фридрихсон: Последний вопрос. 2018 год, год выборов. Как вы думаете, что будет самое трудное для власти в работе с российской общественностью, чтобы эти выборы прошли стабильно и без потрясений?
Юрий Зайнашев: Наверное молодежь как раз это вызов такой сейчас интересный. Удастся ли им наладить диалог, с этой категорией и их тоже привезти на избирательные участки. Допустить, чтобы молодежь контролировала эти выборы. Вот это интересная будет игра, за ней можно тоже будет последить, удастся ли взрослым люди в костюмах и пиджаках наладить диалог с теми, о ком вы говорите.
Надана Фридрихсон: А если не получится? Что тогда будет?
Юрий Зайнашев: Это конечно снижает явку и огорчительно для власти, поскольку это снижение поддержки, снижение не легитимности. Но в целом, я думаю, больших проблем не будет.
Надана Фридрихсон: Глобального украинского варианта не будет?
Юрий Зайнашев: Никаких предвестий этому нет, не ощущается.
Надана Фридрихсон: А вы ощущали предвестия на Украине в 2013 году, что там так произойдет?
Юрий Зайнашев: Нет. Я был очень самоуверен, думал, что ничего такого не будет. Как выяснилось, просто не понимал, чем живет украинское общество, но я же не на Украине живу.
Надана Фридрихсон: Логично. Будем надеяться, что действительно с молодежью общий язык найдут и по крайней мере не будут некоторые депутаты путать стрит-арт со словом «артрит»! Как только наши депутаты выучат, что их болячки отдельно, а стрит-арт отдельно, тогда, наверное, диалог будет налажен. Спасибо большое! В студии был Юрий Зайнашев. Мы говорили о проблемах российской общественности, о том, каким путем россияне хотят сегодня идти, и главное, что делать с молодежью. Но вот к 2018 году, как выяснилось, главное сражение для российской власти - это молодежь, это молодые умы. Посмотрим, смогут ли депутаты, чиновники предложить что-то молодежи, чтобы она их услышала и наконец-то поняла, о чем они говорят. Спасибо большое, с вами была программа «Внутренний рубеж», счастливо!