Надана Фридрихсон: Добрый день. В эфире Медиаметрикс « Внутренний рубеж », с вами Надана Фридрихсон. И сегодня мои гости бойцы информационного фронта, гладиаторы, даже можно так сказать, Геворг Мирзаян – доцент Департамента политологии Финансового университета. Геворг, добрый день
Геворг Мирзаян: Враг не пройдет.
Надана Фридрихсон: Враг не пройдет. И Андрей Манойло – профессор МГУ, член Научного совета при Совете безопасности России. Андрей.
Андрей Манойло: Привет с передовой.
Надана Фридрихсон: Привет с передовой. Сегодня, я надеюсь, у нас не будет гладиаторских боев, киданий стаканами, ножами.
Геворг Мирзаян: Как? Зачем я пришел?
Надана Фридрихсон: Действительно, пришли вы для того, чтобы поговорить. И кстати, давайте сразу договоримся, мы сегодня не называем конкретные ток-шоу, мы не называем поименно ведущих. Потому что, я сама являюсь ведущей политического ток-шоу, это может быть воспринято как, то, что я свожу счеты, скажем так, с нашими конкурентами. Мы в целом говорим о работе политических ток-шоу, а обсуждать персонально, без присутствия людей в студии это в общем, не этично. Поэтому этим мы заниматься не будем. Небольшая историческая справка: Такой жанр, как ток-шоу возник благодаря американскому журналисту, телеведущему и режиссеру Филу Донахью, если я правильно поставила ударение. Вот Андрей…ДонахьЮ или ДонАхью?
Андрей Манойло: Называйте его просто Фил. Он отзывается.
Надана Фридрихсон: Просто Фил Донахью, хорошо. Филу Донахью.
Андрей Манойло: Простофил.
Надана Фридрихсон: Вот Андрей Манойло перед эфиром рассказал мне, как раз таки с ним, в свое время работал Владимир Познер, и в общем-то, где-то ему обязан своей успешной карьере в России. Давайте вернемся к нашим уже реальностям. Геворг, хотела бы начать с вас. Вы восходящая звезда политических ток-шоу, в интернете люди уже обсуждают, какую рубашку вы наденете, на какой эфир. Я так понимаю, у вас есть какая-то особенная система, что на одном канале вы в одном цвете, на другом, в другом. Скажите, какую роль в вашей политической жизни играют ток-шоу, на которые вы ходите довольно часто.
Геворг Мирзаян: Они учат говорить. На самом деле, самое первое мое ток-шоу, была модель ООН, проходящее в МГИМО, в начале нулевых, когда я в первый раз туда поехал. Там я научился тому, чего я не умел до этого, я научился доносить свою мысль правильно, я научился не бояться больших толп людей. Это имеет огромное значение, поскольку перед тобой огромная аудитория, ты начинаешь вещать, чем свободнее ты себя внутри чувствуешь, тем проще тебе доносить свою мысль. Я научился этой внутренней свободе.
Надана Фридрихсон: Сейчас вы зачем ходите?
Геворг Мирзаян: Сейчас я хожу по целому ряду причин. Во-первых, мне это интересно. Во-вторых, это способ повысить мои риторические навыки. И, в-третьих, это попытка донести свою точку зрения до людей, объясню почему. У нас на телевизоре, к сожалению, большая часть серьезных экспертов, вот таких серьезных академических, она не очень любит телевизор. Поскольку на телевизоре, как она говорит, нам не дают слово, у нас мало времени, мы не перекричим, мы не донесем свою точку зрения. В итоге люди, которые формируют свое мнение в окружающей среде через телевизор, они ограничены, либо ура-патриотической повесткой, то есть, люди, которые любят покричать, но мало что об этом знают. Либо они могут слушать демшизоидную повестку, то есть, люди, которые тоже любят покричать, но в другом спектре, но тоже мало что знают. И в итоге у нас получается, что вроде как Америку все знают, но при этом, никто не знает ничего. Потому что, из телевизора они другого не услышали.
Надана Фридрихсон: Понятно. То есть, у вас личный интерес приходить на эти ток-шоу.
Геворг Мирзаян: У меня личный, профессиональный и образовательный интерес. Ну и последнее самое главное, я формулирую там свою мысль, то есть то, что я потом рассказываю студентам, или пишу в статье, когда я это говорю, когда это проговариваю, с аргументацией и с возражениями, у меня выстраивается более четкое понимание реальности.
Надана Фридрихсон: Андрей, зачем вы ходите на политические ток-шоу?
Андрей Манойло: Да я уже практически на ток-шоу не хожу. Мне перестало быть интересно.
Надана Фридрихсон: Неправда, были замечены, неправда.
Андрей Манойло: Но только на «Звезде». «Звезда» это исключение.
Надана Фридрихсон: Мы не называем сегодня никакие телеканалы, « Звезду» тоже.
Андрей Манойло: Особенно запрещенные в Российской Федерации. Я практически не хожу на ток-шоу, потому что, с одной стороны, на это просто нет времени. С другой стороны, более бесполезного, в нынешнем современном эфире формата, сложно найти.
Надана Фридрихсон: Почему?
Андрей Манойло: А потому что, они ровным счетом ничего не дают, в принципе.
Надана Фридрихсон: Геворг говорит, что доносить до людей какую-то точку зрения, по какому-то вопросу.
Андрей Манойло: Ну, не происходит донесение до людей какой-то точки зрения, по какому-то вопросу. Потому что, в основном на ток-шоу, во-первых, ходят одни и теже потертые эксперты.
Надана Фридрихсон: Потертые эксперты, это вы кого имеете в виду?
Андрей Манойло: Дело в том, что если посмотреть ток-шоу такие, там получается один и тот же пул, который постоянно ротируется. И за многие-многие годы, они просто выговорились полностью, то есть, ничего интересного они сказать не могут.
Надана Фридрихсон: Я добавлю, буквально секундочку, извините. Было подсчитано: есть 70 экспертов на все телеканалы, я думаю, сейчас число это сократилось, но два года назад было 70. Которые, действительно, ходили от одного канала на другой, и комментировали разные темы.
Андрей Манойло: Так оно и есть. Есть даже такие профессиональные говоруны, которые перескакивают с одного ток-шоу на другое. Но у них, по всей видимости, время есть, они менее загружены работой для того, чтобы этим заниматься. Плюс это не дает ровным счетом никакой. Но вот, личная узнаваемость для тех людей, которые постоянно мелькают на экранах телевизоров, она держится ровно, то самое время, пока они постоянно присутствуют на ток-шоу, их узнают. Если они, при этом не выдают какие-то действительно квалифицированные экспертные мнения, или точные оценки, то личная узнаваемость исчезнет на третий день, после того, как они перестанут светиться. А эти оценки они, в основном, не выдают, потому что, если они бегают по ток-шоу и тратят на каждое ток-шоу половинку дня с дорогой, то у них нет времени для того, чтобы работать с фактурой.
Надана Фридрихсон: Георг.
Геворг Мирзаян: Во-первых, это не совсем так. Не все, безусловно, но часть экспертов, включая меня, которые не только бегают по ток-шоу, но как-то еще успевают преподавать, и успевают писать статьи на основные новостные ресурсы, на основные аналитические ресурсы. Типа РИА-новости, « Эксперты» и так далее. Во-вторых, вы абсолютно правильно говорите, что есть некий пул экспертов, да. Но это не вина ток-шоу, объясню немножко внутреннюю кухню. Менеджеры, продюсеры, так называемые ток-шоу, постоянно ищут экспертов, они постоянно пытаются приглашать каких-то новых экспертов. Но эксперт любой- это потенциальный участник ток-шоу, должен соответствовать трем критериям. Он должен хотеть прийти туда.
Надана Фридрихсон: Я думаю, многие хотят.
Геворг Мирзаян: Не все. Очень у многих мнение, как у моего коллеги, что это бесполезная трата времени. Мы тоже думали, что, когда мы не обращали внимание на то, что происходит на Украине, что бесполезная трата времени им что-то объяснять. В итоге мы получили те проблемы, которые есть. Второй критерий: они должны знать предмет, это совсем сложно, но такие есть. И третье, самое сложное для всех экспертов академических: они должны уметь говорить. Потому что, я знаю очень многих экспертов, блестящих экспертов по Ближнему Востоку, которые прекрасно знают предмет, но они не умеют его объяснять, особенно в формате телевидения. Когда на одной из передач, где я участвовал, был приглашен очень серьезный эксперт по Ближнему Востоку, один из самых крутых в России. И когда ему задали прямой вопрос, он 30 секунд делал только подводку к ответу. Он начал отвечать так, как он отвечал бы в аудитории, так не делается на телевизоре. У тебя есть 30 секунд, за которые ты должен уметь сжато, четко, простым самое главное, русским языком объяснить свою мысль, это сложно. Вы знаете, сочетание из этих трех черт, из этих трех качеств, эксперта в сочетании этих трех качеств очень сложно.
Надана Фридрихсон: Я соглашусь, отчасти, с Андреем. Какой смысл на российском телевидении, в рамках ток-шоу, пытаться донести что-то серьезное, светлое и вечное. Вы же прекрасно понимаете, что оценки, которые звучат в эфире любого ток-шоу, они не учитываются людьми, которые принимают реальные решения.
Геворг Мирзаян: Нет, они учитываются, но они учитываются аудиторией. Люди это видят, люди складывают соответствующим образом мнение о том, или ином процессе, который происходит. Например, если они видят, что все им говорят, что Трамп редиска, то у них, соответственно, будет складываться впечатление, у них будет складываться мнение, что американский президент нехороший человек. Отсюда будет формироваться мнение, поскольку телик смотрят очень многие, отсюда будет формироваться мнение в обществе, относительно того или иного вопроса, соответствующее, которое будет потом влиять на органы исполнительной власти. Здесь схема понятная, очевидная.
Надана Фридрихсон: Андрей, вы чувствовали, когда выступали на телевидении, что вы влияете на общественное мнение по каким-то темам, где вы присутствовали?
Андрей Манойло: Не влияет ток-шоу ни на общественное мнение, ни на, уж тем более, процесс выработки принятия решений органами гос.власти. Потому что, ток-шоу нынешнее, во-первых, у них антирейтинг зашкаливает, практически все, на федеральных каналах.
Надана Фридрихсон: Что такое антирейтинг?
Андрей Манойло: Антирейтинг - это стойкая антипатия и отторжение этой передачи. Во-вторых, ток-шоу дает белый шум. То есть, собирается большое количество участников, совершенно разной квалификации, как правило без квалификации, и начинают орать, часто перебивая друг друга, получается некий такой кавардак. Это можно было бы назвать шоу, если б там. сценарий там конечно есть, но с американскими шоу это никак не сравнить, а в отсутствии даже элементов шоу, но это просто балаган. Поэтому, ток-шоу, единственное, что оно дает, это вот человек если будет сидеть и смотреть любое политическое ток-шоу, у него либо произойдет взрыв мозга, то есть, он попытается вникнуть в это, либо, он полностью дезориентируется. Потому что, огромное количество людей участников, которые говорят на предметы темы, в которых они вообще не разбираются.
Надана Фридрихсон: В чем принципиальное различие от американских ток-шоу?
Андрей Манойло: Принципиальное отличие от американских ток-шоу, в первую очередь, в качестве сценария, и сценарного плана. Потому что, там это именно шоу. Там цель не вытащить каких-нибудь украинских экспертов, и их потом забить, и на этом получить рейтинг. Там цель вызывать определенные психологические эффекты аудитории. И нет цели дать точную характеристику, например, внешней какой-нибудь политике. Но американское ток-шоу, в отличие от наших, они всегда очень профессиональны. Там ведущие, действительно, сильные люди, они не боятся приводить, приглашать в аудиторию серьезных экспертов, которые могут быть очень строптивыми.
Надана Фридрихсон: Но Геворг правильные вещи говорит. Я так думаю, что и российские пытаются, но есть проблемы, что люди либо плохо говорят, либо другие причины.
Андрей Манойло: Дело не совсем в этом. Дело в том, что если посмотреть на тех кто ходит постоянно ходит на ток-шоу, у каждого ведущего есть свой комфортный пул, и у..можно перечислять, мы не называем сегодня имена.
Надана Фридрихсон: Мы не называем, у каждого ведущего есть.
Андрей Манойло: И ведущему проще с ними работать, потому что он их просчитал, их там человек десять, и он их ротирует, комбинирует разным образом. И по большому счету это ведь как, это более легкий путь, который ведущий выбирает, потому что, в конце концов, он ведет программу, он за это получает гонорар. А с людьми предсказуемыми ему проще.
Надана Фридрихсон: Вас не просчитали.
Андрей Манойло: Это не совсем так, извините, я перебью.
Надана Фридрихсон: Прошу.
Геворг Мирзаян: Это не совсем так. Значит, как человек немножко знакомый с внутренней кухней ток-шоу, очень часто бывает, что ведущий вообще не имеет никакого отношения к выбору гостей. Гостей приглашают продюсеры и те, кто, соответственно, отвечает на каждом ток-шоу за пул экспертов. И очень часто эти люди очень некомфортны в общении, и очень часто эти люди очень строптивы, я не раз был свидетелем скандалов когда...в общем, сложно с этими людьми работать. Но задача пула, там немножко другая..есть, как должно быть по практике, у ведущего должен быть разброс, должен быть спектр гостей, от откровенного демшизоида до супер ура-патриота. И ведущий, если он профессиональный ведущий, он варьирует это спектр, и он, соответственно, знает, что вот это гость придет с этой позицией. Для этого делаются специальные прединтервью перед приглашением.
Надана Фридрихсон: Это правда.
Геворг Мирзаян: Что этот гость занимает такую позицию, когда у меня будет следующий поворот в сценарии, я знаю, что он может это сказать, и я ему даю слово, чтобы он это сказал. И дальше пошла дискуссия. Касательно балагана, вы правы, безусловно, у некоторых есть такой балаган, но это, либо намеренная позиция канала, что должен быть балаган. Либо, это просто слабость ведущих, которые теряют нить дискуссии сразу же после того, как она началась. Есть целый ряд ток-шоу на российском канале, с супер профессиональными ведущими, где сценарий придерживается от и до. Для этого они наводят дисциплину в зале, для этого…возможно там есть процент перекрикивания какой-то да, но он дозируется строго ведущими.
Надана Фридрихсон: Это не живая дискуссия, это сценарий…
Геворг Мирзаян: Нет, она очень живая.
Надана Фридрихсон: Где живая? Все вычищено, все как по нотам играют.
Андрей Манойло: Нет не по нотам, так не бывает. Они просто видят, что вот в данный момент, если один начал спорить с другим и не перешли еще рамки бардака, это нормально, пусть спорят, это дает рейтинг, это дает драйв какой-то в аудитории. Но как только они пересекают некую грань, и превращается в бардак, ведущий, если это ведущий, он это останавливает, и пошел дальше по сценарию. Повторюсь, есть другой вариант, когда заводят в аудиторию: « Вот вы друг с другом начинаете, а я в сторонку отойду и устрою». Это балаган, да, я согласен, такие балаганы, к счастью, на федеральных каналах их практически нету, они превращаются в «белый шум» да. В целом это четкий сценарий, сценарий всегда присутствует.
Надана Фридрихсон: То, что вы описываете, это реалии уже наших дней, давайте вспомним истоки. Вы помните повестку политических ток-шоу до 2014 года? Андрей.
Андрей Манойло: Я нет.
Надана Фридрихсон: Геворг?
Геворг Мирзаян: Нет.
Надана Фридрихсон: Никто не помнит, прекрасно. Давайте вспомним, что же произошло в 2014 году? Украина. В целом украинский вопрос, правильно? Можно ли говорить, что российские ток-шоу, которые изначально формировались не так, как должны были бы, учитывая, что американцы их придумали, этот формат, да? Что российские ток-шоу, в принципе, стали популярны. И мы сегодня обсуждаем, как они устроены, только благодаря теме « Украина».
Андрей Манойло: Ну, я не стал бы так говорить. Хотя тема Украины… А если вы, например, зададите вопрос: какие темы ток-шоу были на прошлой неделе, я вам тоже не скажу.
Надана Фридрихсон: Вы скажете: либо Сирия, либо Штаты, либо Украина, Прибалтика, и точно угадаете.
Андрей Манойло: Я перечислю половину стран мира, и наверняка куда-нибудь попаду.
Надана Фридрихсон: Четыре - это не половина стран мира, Андрей, абсолютно вам точно могу сказать.
Андрей Манойло: Точно не половина? Хорошо.
Надана Фридрихсон: Украина, Штаты и Европейский союз – это далеко не полмира.
Андрей Манойло: Хорошо. Значит, сейчас четкости не прибавилось в ток-шоу, это абсолютно точно. Дело в том, что, во-первых, ток-шоу расцвели вовсе не потому, что они стали собирать большие аудитории. А потому что, кому-то сверху пришла в голову идея, что с помощью ток-шоу можно анализировать и напряжение в обществе, и создавать «белый шум», который мешает выработке конкретной позиции. И за одно, ток-шоу стали использоваться в качестве инструмента пропаганды. Потому что, появились украинские, так называемые, участники, которых на каждом ток-шоу, их всегда было немного, и на каждом ток-шоу их основательно месили. И в этом, во-первых, это использовалось, чтобы разделить: вот они такие националисты, вот они, а вот это мы, то есть, провести вот эту грань, чтобы она была все время, сохранялась. А во-вторых, все-таки сбрасывалась определенная такая энергия, негативная. Замесили на телевизоре очередного украинского эксперта, все понаблюдали, все сбросили напряжение, и все довольны, и спокойно разошлись.
Надана Фридрихсон: Почему именно на теме Украины, и почему именно в 2014 году? До 2014 года были другие конфликты, в том числе на постсоветском пространстве. Почему именно сейчас?
Геворг Мирзаян: Не согласен. Во-первых, после 2014 года у общества возник интерес к внешней повестке.
Надана Фридрихсон: А, до, не было разве?
Геворг Мирзаян: Нет. До, посмотрите, пожалуйста, сетку вещания, которая была до 2014 года, до того, когда наш конфликт с Западом, даже не в Украине дело, именно общий конфликт с Западом, перешел в активную стадию. У нас были сплошные, ну мы не называем название передачи, но скажем так, сплошные ТНТшные проекты..
Надана Фридрихсон: Развлекательный контент.
Геворг Мирзаян: Хорошо, развлекательный контент. Для меня это была катастрофа, потому что я помню повестку 90-х годов, когда были интеллектуальные передачи, люди хоть что-то интересовались.
Надана Фридрихсон: Подождите, я вас перебью. 2009-2011 – Арабская весна, 2008 – война в Грузии.
Геворг Мирзаян: Она была далеко от нас.
Надана Фридрихсон: Война в Грузии довольно близко.
Геворг Мирзаян: Мюнхенская речь.
Надана Фридрихсон: 2007год – Мюнхенская речь.
Геворг Мирзаян: Это было слишком далеко от населения. Население это не чувствовало, населению это было не интересно. После начала активных событий, во-первых, как абсолютно было сказано, власть решила канализировать за счет обсуждения внешней повестки, и да, населению это стало интересно. Посмотрите на рейтинги программ. Рейтинги некоторых ток-шоу очень высокие, потому что люди их реально смотрят, 18% и выше, люди смотрят это.
Надана Фридрихсон: Как какого-нибудь украинского гостя забивают, условно, ногами, руками, языком, в прямом эфире.
Геворг Мирзаян: Что касается украинского гостя, опять говорю про внутреннюю кухню. Мы фамилии называем?
Надана Фридрихсон: Не желательно.
Геворг Мирзаян: У нас есть несколько абсолютно неадекватных украинских гостей, которые приглашаются именно для позиционирования неадекватной украинской позиции.
Надана Фридрихсон: Подождите, а эти люди понимают, что их приглашают как фриков?
Геворг Мирзаян: Да.
Надана Фридрихсон: И идут?
Геворг Мирзаян: Идут. Значит, они идут, кто-то из них реально верит в то, что он доносит свою точку зрения. Человек с очень специфической прической искренне верит, что он доносит правильную точку зрения до населения. Другие реально понимают, что они отыгрывают роль фриков, но я вам ответственно заявляю, что продюсеры телеканалов хотят видеть на ток-шоу и адекватных украинских гостей. У нас есть двое, как минимум, адекватных украинских гостей, которые доносят адекватную точку зрения. Больше не едут, их приглашают, они не едут. Я лично обращался к своим украинским коллегам, по просьбе продюсеров телеканалов, чтобы они приехали. Один из них ответил следующую цитату: « Геворг, я бы с удовольствием приехал, но у меня будут проблемы с СБУ». Я говорю: « Стоп, подожди. Толик, а те, кто едут, у них нет проблем?». Он говорит: « Они едут от администрации Президента, там все согласовано».
Надана Фридрихсон: То есть, подождите, это какой-то скоординированный марш российских телеканалов. Администрация Президента Украины.
Геворг Мирзаян: Нет, просто на Украине есть четкое разрешение некоторым экспертам ездить в Москву, чтобы у них потом не будет проблем. У других будут проблемы.
Надана Фридрихсон: И получать по лицу периодически, прекрасно просто.
Геворг Мирзаян: Люди, которые получают по лицу, на это нарываются, более скажу, на этом зарабатывают. Потому что, они требуют компенсации с федеральных каналов, за то, что им дали по морде. Это..еще коротко, буквально десять секунд. Я просто объясняю людям, которые спрашивают: « Почему вы не бьете им морды?». Если мы будем им бить морды в прямом эфире, во-первых, это неприлично, это несерьезно, а во-вторых, это просто разорение федеральных каналов.
Надана Фридрихсон: Андрей. В какой ситуации, вот из тех дискуссий, где вы принимали участие на российских ток-шоу, вам хотелось применить физическое насилие, в отношении какого либо гостя?
Андрей Манойло: Никогда.
Надана Фридрихсон: Ни разу? Ни один гость не вывел вас из себя, своими какими-то криками, заявлениями? Вот, например, последний скандал, когда один участник вступился за память наших дедов, когда другой гость позволил себе назвать их «красными фашистами». И вот эта была та грань, через которую второй гость не смог переступить, он встал и ударил.
Андрей Манойло: Вы понимаете, в чем дело? Дело в том, что у меня все-таки хорошее образование, в том числе юридическое, и я очень законопослушный гражданин. Когда такие вещи происходят, это означает, что в дело должны вмешаться власти.
Надана Фридрихсон: Но они не вмешиваются.
Андрей Манойло: И если он нарушил закон, да? А он нарушил, он должен понести наказание не с помощью самоуправства физического, а по закону той страны, где он это нарушил. Это, во-первых.
Надана Фридрихсон: Но эмоции не зашкаливают?
Андрей Манойло: Эмоции? А эмоции надо держать в руках, мы же мужчины.
Надана Фридрихсон: Подождите, мужчины придумали драку, начнем с этого.
Геворг Мирзаян: Это придумали женщины, когда мужчина себя не правильно ведет.
Андрей Манойло: Сложно сказать, кто придумал драку, но в любом случае, если ты человек состоявшийся, если ты мужчина, ты обязан держать себя в руках, это первое. Второе, дело в том, что очень многие подобного рода специалисты приглашенные, там с Украины, с Польши, с других мест, они специально выводят людей на эмоции. И вот, если человек поплыл и дал волю, например, сначала своему языку, обозвав своего противника как-нибудь, а потом полез с ним драться, это означает, что он проиграл. То есть, он слабак, он слабее, то есть, его кто-то на эмоции вывел.
Надана Фридрихсон: Переиграл.
Андрей Манойло: Да, и все. Если человек лезет драться, то есть, эмоции у него зашкаливают, значит, он собой уже не управляет. То есть, это означает, что эти вот деятели, они победили. И от этого, в третьих, все-таки, важно понимать, я могу понять …
Надана Фридрихсон: Да, когда был намек, что его сыну может угрожать СБУ.
Андрей Манойло: За это может быть, и я бы кого-нибудь покалечил, но видимо знают и не лезут. Это отдельный случай. Но, например, когда с Томашем я..
Надана Фридрихсон: Не называем имен.
Андрей Манойло: Да, когда с польским экспертом я встретился на канале, который мы все любим, и он там тоже попытался эпатироваться, он встал в картинную позу и сказал: « Вы русские все рабы». И кто-то там начал возмущаться, мне настолько было смешно это слышать, потому что, он приехал к рабам, за деньги работать на ток-шоу.
Надана Фридрихсон: Вот Сергей из социальной сети спрашивает: » Бесноватых клоунов специально подбирают, чтобы показать как нас все ненавидят, или просто для зрелища?».
Геворг Мирзаян: Во-первых, для зрелища вы не должны забывать, очень многие тут думают, что федеральные каналы, они действуют по указке из администрации Президента, и все сценарии пишут в администрации Президента, это не так. К моему большому, иногда, сожалению, это не так.
Надана Фридрихсон: Не пугайте меня так.
Геворг Мирзаян: Поскольку очень много федеральных каналов, в том числе, и государственных, они бегают за рейтингами. И когда, при моей памяти, на одном из федеральных каналов была такая ситуация. Была передача посвященная Евросоюзу, в частности Германии, и гостю из Германии не дали, фактически высказаться. Я потом иду по Останкино, и вижу, как этот гость начинает разговаривать с одним из продюсеров этого шоу. Говорит ему: « Проблема даже не в том, что мне не дали сказать слово, хотя я европеец, черт с ним. Вы понимаете, что в Германии, если кто-нибудь знает русский язык, и посмотрит ваше шоу, из вашего шоу, из того, как оно шло, он сделает вывод о том, что русские не хотят мириться с Европой. А русские хотят с Европой, только конфликтовать и воевать». На что продюсер ток-шоу ответила ему легендарные, с моей точки зрения, слова. Она сказала: « Вы понимаете, что у нас главное рейтинг. У нас передача идет в то время, когда домохозяйки сидят на кухне и режут морковочку, и им нужно, чтобы все говорилось так, как они это будут понимать. Это нужно, чтобы говорилось так, чтобы они это понимали, когда они держат свою морковочку. Если они это не будут это понимать, если будет сказано другими словами, не такими которые они понимают, они переключат канал, и мы потеряем деньги». Вот это проблема нашего, на мой взгляд, государственного телевидения, что мы слишком часто гоняемся за рейтингами, и слишком часто жертвуем при этом интересами. Коротко, что касательно гостей, о которых вы говорили, они да, приглашаются, чтобы показать их позицию, чтобы ни у кого в России вдруг не возникло впечатление, что Майдан это хорошо, мы можем об этом забыть. А во-вторых, они действительно приглашаются для эпатирования публики, о которой говорит коллега, для поднятия градуса дискуссии.
Надана Фридрихсон: Только ли дело в рейтинге?
Геворг Мирзаян: Да, только в рейтинге.
Надана Фридрихсон: Ведь смотрите, именно с 2014 года, и именно с украинской повестки, российские ток-шоу, во-первых, попадают в топ интереса аудитории, это раз. А во-вторых, главный посыл этих ток-шоу, всех, на любых каналах, это что вокруг России одни враги. Вот на кого это рассчитано? И зачем посылать людям сигнал, что вокруг нас, куда не плюнь, один сплошной вражеский мир.
Андрей Манойло: Ну, это известный и очень старый как мир, прием консолидации. Если надо объединиться, надо заявить о том, что мы окружены врагами, и все нам препятствуют. А мы как корабль, который несется через штормовое море, мы одни, мы в одной лодке, мы можем рассчитывать только на свои силы, и никто, ни при каких условиях, эту лодку раскачивать не должен. Это так называемый в психологии, эффект осажденной крепости.
Надана Фридрихсон: Так значит, заказ власти есть, не только рейтинги?
Андрей Манойло: Заказ власти, разумеется, есть. Другое дело, что этот эффект не может длиться годами. То есть, эффект осажденной крепости, он годик может протянуться, а уже через полтора года он начнет давать сбой. И вот мы сейчас видим ситуацию, когда ток-шоу работают не на власть, а против власти. По той простой причине, что они продолжают транслировать повестку осажденной крепости, в большинстве своем, не все конечно. А эта повестка давно уже потеряла свою эффективность, она не действует. Более того, механизмы влияния, вот в рамках этой повестки, обычными людьми начинает уже.. они начинают до них доходить.
Надана Фридрихсон: В какой момент это произошло, как вы думаете, интерес стал теряться?
Андрей Манойло: Я думаю что, где-то это произошло в середине 2015 года начало выражаться, к началу 2016 года это уже было ярко заметно. И весь 2016 год ток-шоу шли, опять-таки за редким исключением, шли по инерции, никто ничего менять не хотел.
Надана Фридрихсон: Почему власть не отправила новый запрос?
Андрей Манойло: Власти, видимо, было не до этого. А потом там ставки как раз были, те кого..ведь происходили перемены, те, кто отвечает за внутреннюю политику. Вот, и прежний курс был, как раз, акцентирован внимание на то, чтобы максимум эфирного времени передать под подобные ток-шоу. И если бы ток-шоу было немного, то это был бы нормально работающий механизм, но они перестарались. Вот именно поэтому сейчас ток-шоу не поняла отношение очень скептические.
Надана Фридрихсон: Геворг, вы чувствуете свою некую ответственность, что вы, по сути, сопричастны к тому, что сегодня какая-то часть россиян, они, давайте будем честными, зомбированы некими посылами, в том числе, что вокруг одни враги, и что каждый украинец это вообще недочеловек. Вот, есть же такие настроения?
Геворг Мирзаян: Я чувствую свою ответственность за то, что не все зомбированы, объясняю почему. Действительно на ток-шоу идет создание психологии осажденной крепости, условно говоря, экспертов ток-шоу можно разделить на три группы. Первая группа: это так называемые поперечники, то есть, это демшиза, которая там сидит, плюс гости с Украины.
Надана Фридрихсон: Кто их так называет, поперечниками?
Геворг Мирзаян: Это они так называются на самих ток-шоу, продюсеры их называют поперечники.
Надана Фридрихсон: То есть, профессиональный термин – поперечник. Вы батенька, поперечник.
Андрей Манойло: Я это тоже слышал, есть еще продольники. В армии, сейчас одну секундочку, есть известная такая поговорка о том, что в армии нет неправильных приказов, а есть приказы нецелесообразные. И вот одним из нецелесообразных приказов является форсирование реки вдоль течения.
Надана Фридрихсон: Интересно.
Геворг Мирзаян: Значит, поперечники. Вторая группа – продольники, как вы это говорите, это ура-патриотическая часть экспертов, которые, действительно, большинство из них очень любят покричать о том, что мы находимся в осажденной крепости.
Надана Фридрихсон: И те, и другие получают деньги? Да?
Геворг Мирзаян: И есть третья группа экспертов, которая считается: умеренные эксперты, к которым отношусь я. Это люди, которые не занимают ни поперечную позицию, ни продольную.
Надана Фридрихсон: И они называются?
Геворг Мирзаян: И они называются эксперты.
Андрей Манойло: Это лохи ушастые, они деньги не получают, в отличие ультра-патриотов и ультра-демократов. Деньги они не получают, и они называются лохи ушастые.
Надана Фридрихсон: Согласны Геворг?
Геворг Мирзаян: Нет, конечно. Я не буду считать чужие деньги, считают свои деньги.
Надана Фридрихсон: Называются они центристы. Ладно, я открою страшную тайну.
Геворг Мирзаян: Пусть центристы, хорошо. Проблема в том, что первые две группы экспертов – продольники и поперечники, они работают как раз, на создание психологии осажденной крепости. Первые орут, что вы под санкциями, вы здесь никто, мобилизуя население. Вторые орут, что Запад весь против нас, и мы должны консолидироваться. Центристы – эта та группа, которая вменяемо оценивает ситуацию, и пытается объяснить людям, что не все так плохо, и не все так хорошо.
Надана Фридрихсон: Кому надо эта взвешенная позиция, если люди включают ток-шоу, шоу они включают. Зачем им взвешенная позиция Геворга Мирзаяна?
Геворг Мирзаян: Многим надо. Почему-то Геворга Мирзаяна слушают и везде приглашают, объясняю почему. Потому что, Геворг Мирзаян умеет выразить умеренную позицию, нормальными человеческими словами. И именно эта группа центристов как раз и работает на то, чтобы у людей не было психологии осажденной крепости. К большому сожалению, их меньше всего. Из всех центристов, которые сейчас ходят на телек, я могу назвать человек пять-шесть, не больше.
Надана Фридрихсон: То есть, вы не чувствуете некую ответственность за то, что вы сопричастны к аттракциону: вокруг одни враги?
Геворг Мирзаян: Я наоборот работаю на то, чтобы люди не думали, что вокруг одни враги, чтобы люди реально оценивали ситуацию. Центристы не ходят на телек именно потому, что они кричат, что слишком много тех или других нам не дают слово. И создается замкнутый круг, что центристы не ходят, значит, приглашают тех, кто больше орет, получается больше шума, и центристы еще меньше хотят ходить. Вот в этом проблема.
Надана Фридрихсон: Для вас есть какие-то вещи, которые для вас не приемлемы? Вот увидев что-то, в каком-то ток-шоу, не с вами, просто по телевизору. Вы поймете: « Так все, вот на это шоу я никогда не пойду». Они перестарались настолько, что уже неприемлемо.
Геворг Мирзаян: На ток-шоу неприемлемо, когда нет ведущих. На ток-шоу ведущие должны быть, и они должны присутствовать.
Надана Фридрихсон: Я имею в виду, что именно перестарались с агит.программой, что вокруг одни враги. Вот есть какие-то такие вещи, которые для вас неприемлемы, в этом смысле?
Геворг Мирзаян: Практически нет. Потому что, если ведущий кричит: «Один враг», ты можешь не ходить на это ток-шоу. Либо ты можешь прийти и попытаться перебить ведущего, перебить его точку зрения в глазах населения, что нет, вокруг не одни враги.
Надана Фридрихсон: Почему спрашиваю.
Геворг Мирзаян: Вы можете не ходить, еще раз. Я согласен, эксперты могут не ходить на ток-шоу, но тогда будут все орать, что мы в осажденной крепости, общество будет радикализировано, а потом эксперты будут сидеть и говорить: » Ой, блин, а почему люди такие тупые?». Вот поэтому.
Надана Фридрихсон: Почему спрашиваю, меня лично поразила одна история. На одном известном ток-шоу была история с алюминиевым ведром. Когда, чтобы умыть некоего украинского гостя, ведущий вытащил алюминиевое ведро, на нем была наклеечка: первая буква «г», дальше звездочки, чтобы всем было понятно, что в этом ведре. И этим ведром он пытался якобы накормить украинского гостя. На мой личный взгляд, это было настолько уже перебор, и перестарались, что как-то я была поражена, как мы вообще до этого докатились. Какое же было мое удивление, когда проходит дня 3-4-5, я вижу на этом шоу вас. Как вы попали туда, после истории с этим ведром?
Геворг Мирзаян: Значит, эта история с ведром, действительно это немножко перебор.
Надана Фридрихсон: И вы туда пошли?
Геворг Мирзаян: Но, главный минус этой всей затеи был не в том, что вынесли ведро, а в том, что не доказали, что этот гость реально владел тем сайтом, где он обещал, что его сожрет.
Надана Фридрихсон: Геворг, вы сами только что объяснили, не было задачи доказывать, что он реально это писал. Была задача показать аудитории, что: « Эге-гей, русская народная забава, сейчас мы его накормим содержимым ведра». Вот в чем была задача. И вы туда пошли потом.
Геворг Мирзаян: Изначально…Надана, объясняю опять внутреннюю кухню. Изначально задача была, как задумывали креативные продюсеры этого шоу, чтобы человек ответил за свои слова, и прекратил нести ту ересь, которую он несет. Минус этой затеи был в том, что они не нашли достаточной доказательной базы. И когда человек увидел эту надпись на экране, что он обещал съесть ведро этой субстанции, он сказал: « Это не мое, это мой фейковый аккаунт». А они даже не продумали этот момент, что он может сказать, что это не его, не привели доказательств, что сайт его, понимаете? Потом может быть стало понятно кому-то, его, не его, не важно.
Надана Фридрихсон: Я то понимаю, просто я удивляюсь, что с учетом того, что вы сказали, потом туда пошли. Андрей, вы бы как оценили историю ведром? На какую аудиторию было рассчитан этот, простите, драматургический ход?
Андрей Манойло: На какую аудиторию это было рассчитано? В свое время очень четко сказал Лавров, в двух словах.
Надана Фридрихсон: Подождите, стоп, Андрей. Пока вас не побила добрая часть россиян, давайте все-таки посмотрим на один важный момент. Рейтинг у этого фрагмента, который потом попал в интернет в вырезанном виде, довольно высокий. Вы считаете, что эти два слова применимы к значительному числу россиян?
Андрей Манойло: Я считаю, что незначительное, совсем незначительное количество россиян, положительно оценило вот эту выходку. Потому что это мерзко, это не в традициях тележурналистики вообще, и это ниже плинтуса, это даже хуже, когда грязное белье перебирают на ток-шоу, посвященных не политической повестке. То есть, это просто отвратительно. Что касается подсчетов рейтингов, то формула подсчета рейтинга, это весьма, такая своеобразная вещь.
Геворг Мирзаян: Согласен, да.
Андрей Манойло: Это как выборы в некоторых странах, можно накрутить, и открутить. И я уверен в том, что вот этот инцидент, который произошел, он не сказался на росте рейтинга. Рейтинг, я думаю, нарисовали для того, чтобы оправдать вот эту вопиющую.
Геворг Мирзаян: Рейтинг очень сложно нарисовать, потому что от рейтинга зависит реклама, а значит финансовые поступления.
Андрей Манойло: Нарисовать можно все что угодно.
Надана Фридрихсон: Давайте про рейтинг отдельно, это отдельная система, там есть нюансы, это отдельный разговор, и тут нужны специалисты. Я другое пытаюсь понять, на этом канале, где это произошло, работают профессионалы. Когда они разрабатывали вот эту схему, Геворг, я думаю, справедливо отметил, они даже не догадались, что человек может сказать: « Это вообще не мой аккаунт».
Геворг Мирзаян: Вот смотрите, если они не догадались о таких элементарных вещах, Геворг правильно сказал, да? Значит это не профессионалы, значит, профессионалы куда-то делись, это, во-первых.
Надана Фридрихсон: Или они на что-то другое рассчитывали.
Геворг Мирзаян: Во-вторых, если это люди опустились до такой мерзости, в погоне за рейтингом, это означает, что они тоже не профессионалы. Потому что ничего придумать они не смогли, это второе. И третье, если они пускают такие вещи на серьезных политических шоу, серьезных в кавычках, да?
Надана Фридрихсон: Ну, заявка серьезная.
- Это означает, что рейтинг их не растет. Что рейтинг этой передачи настолько быстро падает, и передача настолько быстро деградирует, что продюсеры и кто там придумывает, этой передачи, готовы на все, в том числе опуститься ниже плинтуса, для того, чтобы хотя бы как-то затормозить это падение. Это вот этот признак. Это они не решили поднять планку, они решили спасти падение.
Надана Фридрихсон: Вам не кажется, что это некое отражение тех последствий, которые мы сегодня имеем, после трех лет навязанной истории с телевидения, простых схем: «вокруг одни враги, держись браток, за нами сила».
Андрей Манойло: Согласен, это прямое следствие, Надана, вы абсолютно правильно говорите.
Надана Фридрихсон: Что с этим делать?
Андрей Манойло: Что с этим делать? Ликвидировать.
Надана Фридрихсон: Каким образом?
Андрей Манойло: Ну, каким образом? Переформатировать телевидение, убирать эти ток-шоу, которые держатся искусственно. Убирать псевдо-экспертов, которые там устраивают балаган, менять повестку. Вообще заниматься, делать программы качественные, ну хотя бы так, как делают американцы или европейцы, основанные на серьезной аналитике. Потому что у нас в рейтинге почему-то считается, что должны быть скандалы, которые будут в прямом эфире транслировать, и тогда люди будут смотреть. Гораздо больше людей будут смотреть, и смотрят те телеканалы, например National Geographic, где они получают знания какие-то. Вот в политике, в оценке политических процессов, у нас как раз не хватает программ, которые дают знания. Есть «Международное обозрение» с Примаковым, вот она из немногих программ.
Надана Фридрихсон: Не называем сегодня..вы уже назвали, хорошо, сделали рекламу, в которой, в общем-то, он не нуждался. Получится у каналов перестроится?
Геворг Мирзаян: Если коротко, можно чуть назад вернусь. Значит, я еще раз подтверждаю, что история с ведром была немножко с перебором. Скажу, что сама по себе идея была правильная. Потому что она предпринималась по отношению к человеку, который...на самом деле, не к нему, и по прецеденту в отношении него, и в отношении других людей..
Надана Фридрихсон: Это дно.
Геворг Мирзаян: Надана, можно я договорю.
Надана Фридрихсон: Давайте проще, это дно.
Геворг Мирзаян: Нет, это не дно.
Андрей Манойло: Это абсолютно дрянная была идея.
Геворг Мирзаян: В отношении людей, которые несут абсолютную ересь, думая, что им достаточно вбросить слово, его не доказывая. Еще раз, сама по себе идея была..еще раз повторюсь, немножко за гранью, но задумка была хорошая, и правильно если бы ее можно было, правильно оформить, с точки зрения того, что доказать, что это его сайт.
Андрей Манойло: Несет человек ересь, не надо его приглашать на телеканал.
Геворг Мирзаян: Других нет.
Андрей Манойло: Введите санитарный сертификат, и не пускайте.
Геворг Мирзаян: Замечательно, мы можем ввести санитарный сертификат.
Андрей Манойло: Другие появятся. Дело в том, что эти удобные, и именно эти полезные. Никто лучше этих неадекватных людей не устраивает скандал в прямом эфире. Если поменяется концепция, если ставка будет не на скандалы, эта вся орава соберет чемоданы, и отправится в Украину, и будет там заниматься сельским хозяйством.
Геворг Мирзаян: Чтобы поменять концепцию нужно, чтобы ходили другие эксперты. Сначала приходят эксперты, потом меняется концепция. Не может быть такого, что на ток-шоу говорят: « Все, вы все на фиг. Давайте посидим пару месяцев, подождем, пока к нам соберутся другие эксперты».
Надана Фридрихсон: Почему нельзя сначала поменять концепцию и понять: нам нужны поперечники, вторые забыла как они называются.
Геворг Мирзаян: Надана, для этого нужно, чтобы они начали ходить, это раз. Два, нужно найти людей, которые умеют одновременно и знают процесс, и умеют об этом говорить. Я вижу, опять же, изнутри и я вам говорю тоже изнутри, что на целом ряде ток-шоу ориентированных на скандалы, давно уже задумались о смене концепции. И ведущие реально пытаются это сделать, они реально пытаются контролировать ход дискуссии, они пытаются подводить все под сценарий. Проблема в том, что с теми экспертами, которые ходят, это сделать очень сложно. Они пытаются вытягивать других экспертов, но в 90% случаев получается один из двух вариантов. Либо эксперт говорит: « Я к вам не пойду, потому что не хочу». Либо второй вариант, он приходит и начинает нести такую туфту, что человек просто переключает канал. Потому что, это человек несет академическую туфту.
Надана Фридрихсон: Вы хотели что-то добавить.
Андрей Манойло: Была такая история, очень интересная, еще в советские времена. Когда партком один пытался оптимизировать свои оргштатные расписания, не получалась, потому что не работала структура. Значит, они совещались как провести эту реформу, а рядом была старушка уборщица, она убиралась и потом сказала: « Знаете, простите, пожалуйста, я до революции в этом же здании была владелицей, в этом здании был бордель. И когда у меня возникали проблемы, я меняла не персонал, а руководство». Так вот, любая рыба гниет с головы. И сколько не пересаживать вот этих так называемых экспертов, мне как профессору Московского университета, имеющего ученую степень и звания, и разбирающегося в этом, у меня волосы встают дыбом, когда я слышу некоторые комментарии по поводу внешней политике. Вот, их надо пересаживать.
Надана Фридрихсон: Скажите мне честно, вы на это шоу пойдете, если вас позовут?
Андрей Манойло: Что?
Надана Фридрихсон: Вы пойдете на это шоу, если вас позовут? Где была история с ведром.
Андрей Манойло: Нет, нет.
Надана Фридрихсон: Интересно. Хорошо, вы затронули важный аспект о том, что нужно что-то менять, переформатировать. Действительно ходили слухи, последние два месяца, они действительно ходят, что наверху есть мысли о том, что действительно надо менять формат политических ток-шоу, российских ток-шоу. Действительно заигрались, действительно уже перегнули палку, дальше ехать некуда. Дело уже не только в этом ведре, там было многих других, скажем так, историй. Геворг, запрос, все-таки, такой есть наверху, по крайней мере, по слухам он есть. Вы же говорите нам сейчас, что перестроить шоу невозможно.
Геворг Мирзаян: Я не говорю это. Я говорю, что перестройка идет, но она идет не так, как мы хотим, она идет слишком медленно. Потому что нет других экспертов – раз, и два – извините, нет других тем.
Надана Фридрихсон: Вот смотрите, у нас предвыборный год, как вы думаете какой посыл может сформулировать сегодня власть, чтобы политические ток-шоу ушли от курса постоянной Украины, постоянных врагов, и пришли на что-то новое. Какой должен быть запрос?
Геворг Мирзаян: У общества должен быть запрос, понимаете, на темы. Вот вы говорите, что…
Надана Фридрихсон: Общество давно уже пишет нам: мы устали от Украины, дайте нам что-нибудь другое.
Геворг Мирзаян: Нет, нет, опросы показывают, что нет. Потому что, когда приходишь.. ну опять же, я сотрудничаю в разных ипостасях с каналами, я предлагаю иногда темы какие-то, разрабатываю их. И когда я предлагаю какие-то темы, они говорят: « Нет, не подходит». А почему? « А потому что народ хочет Украину. Народ хочет Украину». Это для меня дико и странно, что после трех лет Майдана, у нас уже до сих пор остается в обществе запрос на то, чтобы послушать о том, как все «у хохлов».
Надана Фридрихсон: Давайте только одно уточнение. До 2014 года тема Украины никого не интересовала.
Геворг Мирзаян: Я был последние три года..
Надана Фридрихсон: Был сначала запрос, подождите, система. Сначала запрос, потом линейка работа российских ток-шоу, потом общественный интерес.
Геворг Мирзаян: Надана, на трех основных федеральных каналах идет жесткая, вы даже не представляете себе, насколько жесткая конкуренция, между этими основными ток-шоу, которые выходят примерно в одно и то же время. И ни один из них не рискнет сейчас экспериментировать с темами, потому что иначе он проиграет в рейтингах конкуренту.
Надана Фридрихсон: Предвыборный год, новые темы все-таки нужны, это очевидно совершенно.
Геворг Мирзаян: Но не касаемые выборов, потому что по выборам, извините, у нас обсуждать нечего. По российским выборам. У нас есть президент, у нас есть оппозиция.
Надана Фридрихсон: У нас выборы еще только впереди, есть оппозиционные какие-то вещи…
Геворг Мирзаян: Не увлекайтесь, коллеги.
Андрей Манойло: Там нечего обсуждать.
Надана Фридрихсон: Безусловно эта тема, она будет обсуждаться, но ближе к делу. Сейчас мне кажется просто рановато. Все-таки новые темы, какие-то должны быть новые темы. Вот вы, может быть, предложите нам какой-то контент потенциальный?
Андрей Манойло: Послушайте, выборы президента будут обсуждаться, и вполне возможно, что и в формате ток-шоу. Но поскольку эта тема особая, то ток-шоу, видимо, будут другие. Потому что одна из задач, это обеспечение явки, а для этого надо постоянно поддерживать интерес к теме выбора президента, и постоянно поддерживать определенную интригу. Сейчас эта игра ведется путем регулярных контролируемых утечек информации в издания, которые входят в пул. То есть, постоянно публикуется о том, что вот, по словам источника близкого к не поняла, и так далее, и тому подобное. Это игра. Развернуть эту игру на телеканалах, по всей видимости, собираются, но пока еще боятся. Потому что это как бомба, то есть, можно развернуть правильно, а можно и погореть. Вот, и в условиях начала предвыборной компании, там ставки высоки, и ответственность тоже будет очень высока. Но то, что это будет и будет развернуто в ближайшее время, я убежден в этом. Потому что…
Надана Фридрихсон: То есть, медленно и верно к этому придем.
Андрей Манойло: Да. Потому что надо как-то обеспечивать интерес. Не будет интереса, не будет явки 70%.
Надана Фридрихсон: Последний вопрос, очень короткий, от человека из сети: очень хотелось бы знать, что происходит на площадках во время рекламных пауз. Геворг, что происходит?
Геворг Мирзаян: Воду пьем. На площадках, если они есть рекламные паузы короткие, происходит водопой. Люди, ну как я, например, прогуливаюсь по площадке, соответственно, чтобы размяться. Кто-то с кем-то дискуссию ведет, но такую очень цивильную. Это вам кажется по телику, что они морды друг другу будут бить, как только реклама начнется. Такое бывает, на самом деле, но редко.
Надана Фридрихсон: То есть, антагонисты в кадре могут и в рекламной паузе, друг на друга кинуться?
Геворг Мирзаян: Очень редко, но могут. Но в целом люди, которые в кадре антагонисты, потом могут спокойно сесть, друг с другом пить кофе, и нормально по человечески общаться.
Надана Фридрихсон: Андрей, чем вы занимались, по крайней мере, вы сейчас не ходите, в рекламных паузах?
Андрей Манойло: Нет, ну конечно, барбекю, шашлыки, и все остальное, это все присутствует.
Геворг Мирзаян: Карты, блэк-джек.
Андрей Манойло: Карты, блэк-джек, партии покера.
Надана Фридрихсон: Вы спорите с кем-то?
Андрей Манойло: Нет, не спорю Дело в том, что если на ток-шоу присутствует крупные федеральные чиновники, а мы все знакомы, то это возможность как раз в неформальной обстановке подойти и поздороваться. Ну, либо они подходят, то есть, это место такой встречи получается. Это приятно, это интересно.
Геворг Мирзаян: Мы не называет ток-шоу.
Надана Фридрихсон: То есть, самое интересное за кадром не остается? Все-таки люди могут спокойно ждать, когда реклама пройдет.
-Иногда остается.
Надана Фридрихсон: Ну, я думаю, все-таки редко.
Андрей Манойло: И после ток-шоу тоже, ничего интересного не происходит, потому что все спешат по своим делам.
Геворг Мирзаян: Конечно.
Надана Фридрихсон: Спасибо большое. Это была программ « Внутренний рубеж», мы сегодня говорили о внутренней кухне российских политических ток-шоу, очень эмоционально. У нас был в студии Геворг Мирзаян и Андрей Манойло. Но, по крайней мере, мы медленно, но верно будем двигаться все-таки к другому контенту на российском телевидении. А вот получится у нас или нет, тут решать все-таки зрителям, которые формируют рейтинги, а рейтинги дают деньги. Вот такая вот схема. Оставайтесь с нами, Медиаметрикс, удачи.
-