Добрый день! Это программа «Кому на Руси жить хорошо?» и я, ее ведущая, Ирина Некрасова. Сегодня в студии Дмитрий Рудой, он приехал из Самары. Он возглавляет компанию по строительству бассейнов и фонтанов.
Ирина Некрасова: Правильно я сказала?
Дмитрий Рудой: Да, правильно. Здравствуйте. Мы занимаемся специализированным строительством и специализируемся на строительстве бассейнов всевозможных видов и фонтанов в том числе, СПА и велнесс зон и пространств.
Ирина Некрасова: Дмитрий, на одном из мероприятий, вы рассказывали, как вы очень трудно и сложно строили фонтан. Зимой практически! Расскажите эту историю, потому что это будет такая преамбула к нашему разговору.
Дмитрий Рудой: Да, это было примерно десять лет назад. Была реконструкция городского фонтана. И в связи с тем…
Ирина Некрасова: В Самаре да?
Дмитрий Рудой: В пригороде, в одном из областных городов. Начали, как обычно строить поздно, в связи с тем, что пришлось документы долго оформлять, с проектной документацией знакомиться. В общем, строить начали летом, весной добавились случайным образом дополнительные работы, которых не было, нигде прописано, не зафиксировано. Ну и пришлось заканчивать в декабре. Укладывали мрамор и мозаику внутри чаши фонтана в декабре месяце.
Ирина Некрасова: Что вы для этого сделали?
Дмитрий Рудой: Нам, конечно, пришлось очень много потрудиться. Пришлось пойти на дополнительные серьезные затраты, ввиду того, что надо было укрыть чашу фонтана от мороза и снега. Мы натащили армейские палатки большие. Укрыли фонтан. Он достаточно большой. Укрыли его полностью за свой счет естественно. Укрыли этими палатками. Принесли газовые тепловые пушки и электрические. Ну и прогревали! Все соответственно выполняли, полный комплекс работ. Предъявили заказчику, подписали, оформили документы. Интересно было снимать, разбирать это все. Потому что уже вокруг сугробы, потому что вокруг уже метель, а здесь открытая красивая чаша, которая буквально за полдня уже в сугроб превратилась. Ну а весной уже запускали. Делали торжественный запуск.
Ирина Некрасова: Ну, собственно говоря, вы рассказали вот такой типичный, знаете абсолютно типичный случай для российской действительности, с которой сталкиваются очень часто наши строители. Почему мы просто до этого обсуждали тему. Я хочу, чтобы вы ее раскрыли, почему именно так все получается, а не иначе?
Дмитрий Рудой: Вы знаете, я об этом давно тоже всем пытаюсь сказать, донести. Да многие это и знают, и хочется уже иногда прямо кричать, об этой проблеме, которая существует годами и не решается никак. Дело в том, что начать выполнять работы можно только подписав контракт. Только получив документацию, получив какие-то авансы на закупку материалов, оборудования. Но это происходит в лучшем случае, в нашей российской действительности, только в марте - в апреле. Извините, март – апрель, для подготовительных работ это уже поздно. Все это из-за того, что тендеры проходят у нас, начиная с февраля. Февраль-март-апрель. Хотя многие уже давно говорят о том, что тендеры следующего года, так как бюджет принимается в ноябре, соответственно и определяются деньги следующего. Бюджет следующего года определяется перед новым годом. Соответственно и тендеры надо определять и ну максимум до ноября, чтобы было время подготовить площадку и в апреле начать строить, а не начать бумаги оформлять.
Ирина Некрасова: А сдаете вы как обычно…?
Дмитрий Рудой: Сдаем как обычно. Срок обозначается сразу в тендерной документации и в контракте и его переносить, никто не переносит, потому что если это особенно связано с федеральным каким-то бюджетом, деньги не переносятся на следующий год. Они должны быть освоены в текущем году и получается, что крутимся, как уж на сковородке, придумываем какие-то нестандартные решения. Но иногда приходится где-то нарушать технологии. Говорю об этом прямо и откровенно, с сожалением, приходится нарушать технологии, потому что, в конечном счете, в последнее время, к качеству меньше предъявляют претензий, чем к срокам. Поэтому все строители выбирают из двух зол меньшее. Лучше мы качеством будем пренебрегать, но сроками нет.
Ирина Некрасова: Ну, мы вообще в нашей стране часто удивляемся, почему асфальт кладут зимой? Почему начинают строить летние работы в первый снегопад…
Дмитрий Рудой: Ну, это как раз и получается, потому что мы не успеваем начинать вовремя.
Ирина Некрасова: А у вас есть какие-нибудь предложения вот как...?
Дмитрий Рудой: Вы знаете, у нас, к сожалению, кроме данной проблемы и предложений… Дело в том, что предложение как начать раньше, оно, конечно же, есть. Это вовремя подавать для ознакомления, не за месяц до проведения торгов подавать всю документацию на изучение, выкладывать в интернет, а заранее определять, смещать сроки ознакомления с документацией, с проектно-сметной. Дальше проводить торги, оформлять бумаги в более короткие сроки. Ну и соответственно определятся с датой начала ее окончания строительства тоже разумно исходя из технологий. К сожалению, здесь вот еще одна проблема, которая то же и асфальт оказывается не то что укладываем на снег, а здесь мы еще бывает, что и асфальт не того качества кладем, который в настоящее время существует и есть.
Ирина Некрасова: А это тоже связано с погодными условиями или тут уже другое?
Дмитрий Рудой: Нет, это связано с другим. Мне недавно попался проект. Пришлось работать по проекту, в котором система гидроизоляции бассейна была выполнена по нормативам 1961го года рубероидом, которого в принципе сейчас просто не найти. Но в смете тоже стоят эти материалы и нам в целом объект надо построить.
Ирина Некрасова: Получается, что сам заказчик бывает неграмотный? Какие-то решения предлагает…
Дмитрий Рудой: Нет, вы знаете, заказчик определяет техническое задание. А вот дальше вся еще проблема в проектировании. Дело в том, что пользоваться новыми технологиями проектировщики, которые работают давно, которые научились вот по какому-то шаблону свои работы выполнять, они не хотят и редко хотят изучать новые технологии, применять новые материалы. Как они говорят: «а у нас вот данная система проверена, здесь нам надо изучать и нам надо смотреть, нам некогда». Соответственно, «вот что мы заложили, мы за это отвечаем, неважно, что это уже не существует, но вы делаете так». Соответственно смета делается тоже под эти материалы и проходит экспертизу тоже в соответствии с проектом и получается что у нас, ну асфальт мы с вами взяли так как
Ирина Некрасова: Ну, это как пример.
Дмитрий Рудой: Да в качестве примера такого, с сарказмом, наверное. Но вот на самом деле проблема то гораздо больше в строительстве это то, что технические задания хоть и правильно заказчикам формулируются, и заказчик часто сейчас обращаются к специалистам за помощью, чтобы сформулировать свое какое-то техническое задание. Вот бывает, что проектировщики не хотят включать вкладывать по каким-то объективным или субъективным причинам. Бывает, что новая технология она дорога в использовании в применении. Поэтому заказчик сознательно идет на применении другой системы технологии, для того, чтобы удешевить проект это одно. Но когда заказчику даже не говорят о цене вопроса и проектировщик сразу закладывает другую систему, здесь уже получается, что заказчик принимает работу, данные проекта, не зная о том, что это уже не очень-то хорошо в использовании. Я сейчас никоим образом не хочу каких-то проектировщиков обидеть, просто это то, что есть, через что мы проходим, с чем мы сталкиваемся в своей работе.
Ирина Некрасова: А это можно назвать человеческий фактор да?
Дмитрий Рудой: Конечно, это не система, конечно, это человеческий фактор. Потому что сидит в компании в проектном институте проверенный надежный специалист-проектировщик, которому завтра на пенсию и, при всем уважении у него большой опыт, большие знания хорошие, но, к сожалению, у него нет новых технологий и он…
Ирина Некрасова: В голове, прежде всего.
Дмитрий Рудой: В голове, да, в знаниях. И он о старинке продолжается свою работу выполнять.
Ирина Некрасова: А вот смотрите вы же работаете строительном бизнесе, да? И в Самарском регионе достаточно много таких предприятий, которые, производят разные строительные материалы. Наверное, это все-таки для вас и упрощает эту задачу строительства, потому что чем возить из другого региона, скажем так, покупать где-то, наверное, проще и дешевле купить у себя и строить из этих материалов.
Дмитрий Рудой: Да, вы знаете это правильно, и, казалось бы, логично, и так и должно быть. Но к сожалению тоже не всегда получается. Дело в том, что в проектно-сметной документации какие материалы заложены, те и используются строго. И не важно, что рядом под боком есть свои материалы строительные. Вот какой артикул был написан, такой используется. Где уж его подобрали, как уж, каким образом его в смету заложили, это уже другой вопрос. Опять же объективно/субъективный. Тем, кто разрабатывает проектно-сметные документации, у них тоже какие-то стояли перед ними задачи, то ли использовать какой-то конкретный материал, то ли просто опять же по незнанию, то ли лоббируя интересы каких-то производителей.
И соответственно получается, что не все материалы Самарской области. Очень богата не только производственными мощностями и материалами, которые производятся, но еще и сырьем богата. У нас в Самаре кроме нефти и газа, отдельная тема, у нас еще очень большие карьеры для производства цемента, глиняные для производства кирпича. Кирпича в том числе силикатного. Это разное сырье.
Ирина Некрасова: Я знаю. И что происходит с этим?
Дмитрий Рудой: Кирпич мы используем свой. Вот цемент по большей степени сейчас у нас привозной. То ли это дело из-за цены, но хотя здесь когда на рынок приходят кто-то с каким-то новым продуктом, получается конкурентная среда и здесь само собой устаканиваются и уравниваются цены. Иногда еще может быть лоббирование чьих-то интересов, выдавливание кого-то с рынка. Это уже другого рода игры, которые, в общем-то, в том числе влияет на качественный уровень объекта.
Ирина Некрасова: Мне кажется это влияет не только на качество и уровень объекта, но и на экономику региона. Потому что, если вы покупаете продукт, который произведен в регионе, тем самым деньги остаются в регионе. Если вы покупаете соседнем регионе, значит вы поднимаете экономику соседнего региона. А вот вам как-то не приходило в голову, допустим, малому бизнесу объединиться, создать какую-то команду и обратиться к своим депутатам законодательного собрания, вот с какими-то предложениями. Вы наверняка их знаете.
Дмитрий Рудой: Вы знаете, много всевозможных предложений и проблем скрывается - открывается, и пытаемся их каким-то образом озвучить и через СМИ, и через общественную палату, через общенародный фронт. Но как-то вот никто не отказывает, но каких-то действий не происходит. И здесь какая-то другая в этом есть причина, то ли это как мне однажды сказали, что это проблема федерального масштаба и нам ее просто не дадут развить. Поэтому, зачем ее в принципе поднимать.
Ирина Некрасова: Ну как же, ваши депутаты они работают в ваших интересах, потому что вы их выбирали. Они могут какие-то законодательные внести в поправки в местные и региональные законы.
Дмитрий Рудой: Да, наверное, да. Причем, если учесть, что большинство народных депутатов все-таки из бизнеса, как и по всей стране, то они-то не понаслышке знают все то, о чем мы с вами говорим. Но почему у них на повестке дня другого плана вопросы и обсуждения проблемы, это только у них надо спрашивать.
Ирина Некрасова: У нас вообще есть такая вертикаль: то есть, вы приходите к законодательному собранию, они там вас выслушали, какие-то там написали поправки, какие-то предложения отнесли федеральным депутатам в Государственную Думу, те рассмотрели. Ну как бы по логике вещей, надо же как-то помогать малому бизнесу.
Дмитрий Рудой: Надо и никто не отказывает, но никто и не делает. Получается, что даже если такую инициативу запустили в работу и, чтобы она дошла до тех, кому адресована, чтобы предприняли какие-то меры. То ли не доходит, то ли там очень много скапливается таких инициатив и предложений, что до них просто руки не доходят, эти горы инициатив и проблем переворачивать или как их решать.
Ирина Некрасова: Вот скажите, сколько у вас вообще работников в компании?
Дмитрий Рудой: В настоящий момент пришли к тому, что за три года с 27 осталось 13.
Ирина Некрасова: Я это спросила, знаете почему? Потому что в принципе занимаясь малым бизнесом, вы создаете рабочие места, вы даете людям реальную работу, вы платите налоги. И я думаю, что если вы делаете хорошее дело, то есть вы, дважды делаете хорошее дело, то есть вы строите и даете рабочие места и зарплату, значит, все-таки как-то вашу инициативу власть должна выслушивать, ну по логике вещей.
Дмитрий Рудой: Хороший вопрос. Они наверно и выслушивают, но есть те, кто больше нас, крупнее нас и у них больше людей, и они громче нас говорят или тише, но более уверенно. Их уверенность подкреплена чем-то, может быть теми активами, которые они имеют. Но и мы, и наши проблемы остаются только с нами наедине. И здесь, как пример, как вариант, чтобы вы понимали, я говорю о том, что микро-бизнес, который мы недавно стали с малого бизнеса, реально на стройках на объектах, как раз нашими руками все и делается. Потому что у генподрядчика только хороший штат инженерно-технического состава, юридического и финансового. А очень часто, что генеральные подрядчики просто абсолютно всю работу отдают на субподрядчиков.
Ирина Некрасова: Да, это такая нормальная система.
Дмитрий Рудой: Кто реально работает. Вот здесь то и получается и большая самая проблема. Все здесь зависит от порядочности тех, кто и дает эту работу, я про генподрядчиков. Потому что за последние два года, лично я только столкнулся с такой проблемой, которая и душит и убивает малый микро-бизнес. Это то, что кроме всех прочих проблем при заключении контракта генподрядчик выкручивает нам руки всем в первый раз. Потому что им тоже надо заработать, здесь вопросов нет. Конечно же, они тоже делают какую-то подготовительную работу, документы оформляют и все остальное. Но столкнулись еще с тем, что в конце работы перед сдачей результатов работ, генподрядчик престает подписывать документы и в конце ставит просто перед фактом. Либо я тебе плачу, сколько он мне назначает, вот он так для себя решает, сколько он хочет заплатить, либо мы соглашаемся, если мы не соглашаемся и требуем свое, значит, нам конкретно говорят, что данные документы не будут подписаны, идите в суд, идите, доказывайте, что вы вообще работали на этом объекте. И здесь уже получается, что те деньги, которые мной были заработаны, и работа была сдана в сентябре прошлого года, я по сей день не могу получить. Потому что я сейчас бегаю по судам, потому что я с юристами пытаюсь каким-то образом у данного недобросовестного генподрядчика эти документы получить, а уж потом деньги по этим документам получить. И получается, что свои налоги и начисления я оформил, я сдал декларации, я заплатил налоги за эти виды работ, деньги которых я еще не получил. Я раздал зарплату людям, которые реально работали там, работягам. А сам я остаюсь только с тем, что у меня, где-то там впереди мне надо забрать свои деньги. И вот у меня получаются такие большие разрывы, у меня резко сокращаются оборотные средства, из-за которых я не могу себе позволить новые проекты, расширения своей материально-технической базы для того, чтобы лучше и качественнее проводить работу. И когда в год один такой недобросовестный непорядочный генеральный подрядчик это одно. Когда их 3-4, а десятками миллионов исчисляются контракты, и когда должны уже не один десяток миллиона. Получается это выдергивается из оборота. В наше время это очень накладно и это как раз всю нашу инициативу и убивает.
Ирина Некрасова: Слушайте, ну понятно, допустим, есть проблема. Вы с ней идете в суд, в суде задают подрядчику вопрос: «Если не этот исполнитель построил, тогда, кто построил вообще?». Что они отвечают на этот вопрос?
Дмитрий Рудой: Вот здесь знаете и смешно, а смешно, так что аж плакать хочется, как говориться. В настоящее время у меня с одним из таких недобросовестных генеральных подрядчиков, кстати, они были аффилированные предыдущим руководством министерства строительства. Почему-то выигрывали очень много подрядов, их контракты миллиардами несколькими исчисляются. Вот они решили, таким образом, объекты построить. Им денег в конце стройки не хватило. Они соответственно начали у государства еще деньги просить. Новые сметы готовить, соответственно новая экспертиза. Полностью в процессе работы поменяли сметы, которые у меня с ними были приложены к договору, они у них изменились в конце. Соответственно мне нельзя их подписывать, я не могу их сам подписать, потому что они совершенно другие. И придут инспектора строй контроля проверять все по новым сметам, которые им тоже выдали, а не по моим, которые у меня в договоре подписаны. Мне не дают эти сметы, работа выполнена, все включено и запущено. Я начинаю сам ставить ультиматум, что пока мне не дадут документацию, подпишут документ и начнут деньги платить, я не продолжу работу, я останавливаю все работы. В таком случае мне говорят, хорошо, ты останавливай, а вот чтобы там доделать, это копеечный вопрос, мы найдем других за копейки. И получается, что вот этот дополнительный навар они решили себе оставить. Дело дошло до суда, сейчас мы судимся. Мне очень самому интересно ходить на заседания суда, потому что…
Ирина Некрасова: Вы в каком городе судитесь?
Дмитрий Рудой: В Самаре, Самарском арбитражном суде. Это настоящая юмористическая программа. Я хожу и мне интересно. Не то, что мне хочется свои деньги, мне
стало интересно на то, как они себя ведут, когда их судья спрашивает о том, что сделан ли, введен ли в эксплуатацию объект? Говорят что да. Что согласно проектной документации все выполнено, иначе бы не было подписаны документы на ввод в эксплуатацию. Судья делает логический вывод, что значит, оборудование там есть? Генподрядчик подтверждает да есть. Его снова дальше спрашивают: «А где вы взяли это оборудование, и кто вам его выполнил?» молчат и говорят что не ваше дело.
Ирина Некрасова: Слушайте, ну они же государственный заказ исполняют?
Дмитрий Рудой: Да, государственный. И мне пришлось еще писать заявление в прокуратуру, в полицию, о том, чтобы проверили данного генподрядчика на хищение бюджетных средств выделенных на строительство данного комплекса. Но здесь тоже интересно в нашей системе, что прокуратура просмотрела, изучила, и так как дальше не в ее компетенции, она отписала в полицию. Полиция с одного района переключила, переслала документы на второй, второй на третий. Сейчас отправили это по месту так сказать действия. Это в тот район, где стройка непосредственно была. А тем уже некуда отписывать и они сидят и думают, как же дальше то быть. Потому что дело то серьезное, там получается, что ребята семь миллионов выделенных на закупку оборудования для бассейна, присвоили и не хотят отдавать. Но здесь получается, что тоже не знают как себя повести. В налоговой мы со своей стороны проект этот задекларировали, мы сами насчитали себе налоги, мы оплатили эти налоги, так как год закрывался и в январе месяце подавали декларацию за четвертый квартал соответственно. Мы все провели, мы заплатили налоги и это в нашей декларации есть, в налоговой в том числе. А у них этого нет, и получается парадокс.
Ирина Некрасова: Ну, это даже не юридический казус. Тут вообще очень много вопросов возникает.
Дмитрий Рудой: Очень много, и самое главное, вот пути решения к этому, в общем-то, где они не понятно. Именно на основе этого, я в Самарское представительство общенародного фронта
Ирина Некрасова: Общероссийского народного фронта.
Дмитрий Рудой: Общероссийского народного фронта, я изложил свои мысли вот эту проблематику, потому что в этой системе я вижу следующее, что данная проблема, она ведь не только в том, что меня обидели, там денег не доплатили. Не заплатили мне денег, и я соответственно не передал документацию, паспорта, сертификаты, и заказчику я не передал гарантийные обязательства. То есть сейчас получается что кроме того что бюджетные деньги непонятно как распределились.
Ирина Некрасова: Они же не смогут в эксплуатацию это все ввести да?
Дмитрий Рудой: Они ввели. Вопрос в том, что у них нет гарантии на все это оборудование, то есть комплексе, именно сам бассейн, который обошелся, весь комплекс в 100 миллионов рублей, бассейн обошелся в 30 миллионов рублей, и вот эти 30 миллионов рублей абсолютно без гарантий.
Ирина Некрасова: А для кого бассейн строили?
Дмитрий Рудой: Это муниципальное образование. Районный центр поставили в селе такой комплекс, бассейн.
Ирина Некрасова:
ФОК наверное да?
Дмитрий Рудой:
Нет, это не ФОК. Это именно бассейн. Там кроме бассейна и прилегающих, сопутствующих помещении нет ничего. Потому что у них до этого спортивный стадион небольшой открыли.
Ирина Некрасова: Его можно назвать как объект социального значения да?
Дмитрий Рудой: Конечно, однозначно!
Ирина Некрасова: Построен на государственные деньги.
Дмитрий Рудой: Да, построен на государственные деньги без гарантий. Потому что если что-то случается с этим, а оборудование там дорогое, тонкой настройки некоторые механизмы. Есть вещи, которые надо каждые полгода проводить технически регламентные работы. Опять же паспорта, они у меня находятся, никто кроме меня по сути дела не может туда влезть, либо за деньги.
Ирина Некрасова: Послушайте, ну если они вот этот объект сдали, и они его ввели в эксплуатацию, то есть они несут определенные риски.
Дмитрий Рудой: Они большие риски несут.
Ирина Некрасова: Они вообще уголовно наказуемы.
Дмитрий Рудой: Да, но они посчитали, наверное, что вот тот спор на 7 миллионов, который у нас с ними идет, его хватит для того, чтобы покрыть какие-то, они же его на год дают гарантию, хотя я писал 2 года. Они посчитали, что этот год они протянут. И даже если что-то случится в рамках этих семи миллионов, они сделают какие-то ремонтные работы, пригласят кого-то, если вдруг что-то.
Ирина Некрасова: А гипотетически, если кто-то погибнет?
Дмитрий Рудой: Вряд ли конечно там кто-то погибнет. Погибнут скорее от их результата работы, если вдруг. Потому что возводили здания они. Стены оставили они, электрические работы по электромонтажу тоже проводили они. Поэтому здесь даже если что-то может случиться, то волной смоет только оборудование. Никто не погибнет здесь.
Ирина Некрасова: Слушайте, ну я думаю что, наверное, не только вы попадаете в такую ситуацию.
Дмитрий Рудой: Конечно, нет. Здесь все я смотрю, общаюсь на стройке со многими субподрядчиками. Кто делает вентиляция, кто сделает электротехнические работы, сантехнические работы, слаботочная система, разводят пожарно-охранную сигнализацию. У всех такие проблемы, что у всех колоссальные риски в конце недополучить какие-то деньги, а у заказчика риски не получить гарантию, не получить правильную настройку. Потому что и этому у меня тоже есть пример еще один, это просто уникальной был строитель, он, в общем-то, наверное завязал, как я слышал со строительством, и я тоже могу как-то отдельно про это рассказать. Заказчику постоянно надо вот за таким оборудованием, как вот допустим системы измерения дозирования химических реагентов бассейне или у вентиляции. Соответственно система настройки воздухообмена надо следить, корректировать, настраивать. Соответственно когда генподрядчик не платит деньги, начинает судебные тяжбы и спорные вопросы, никто из субподрядчиков не реагирует на запросы заказчика приехать на объект и что-то там настроить. Все отправляют генподрядчику, а генподрядчик просто не реагирует на это и опять же страдает заказчик. И в связи с этим, когда я свою проблематику рассказывал, еще здесь один момент рассказал, что зная смету между генподрядчиком и заказчиком и зная смету мою, естественно с генподрядчиком, я вижу что его надбавка, его маржа может доходить до 50 процентов под реальной стоимости. И вот в данном примере, про который я говорил, вот строительная фирма «Евроальянс», есть такая у нас, и у нее потом ручная компании аффилированная «Квадр», вот они заключили контракт на 29 миллионов, что-то 700 900, ну около 30 миллионов они заключили контракт…
Ирина Некрасова: Деньги государственные?
Дмитрий Рудой: Государственные конечно. Они берут у государства 30 миллионов рублей. Со мной заключают по реальной цене, вот как это стоит, 21 миллион рублей, то есть 9 миллионов рублей они просто получают с такого маржинального дохода. При этом абсолютно ничего не делая в рамках производственных работ по строительству бассейна. Они делают какие-то свои дела, но они 9 миллионов берут и получают непосредственно с работ, которые я провожу. Дальше они с меня еще получается под окончание, они еще и с меня собирают. Вот они мне подписали из 21 миллиона, они подписали только на 15 миллионов рублей мне бумаги, а остальное они говорят, ты не выполнял. И получается что незаконные обогащения бюджетными деньгами. Заказчик теряет гарантию. Попав в такую ситуацию, я вынужден пополнять свои оборотные средства кредитами, попадаю на проценты под кредит.
Ирина Некрасова: А кредиты очень короткие дают.
Дмитрий Рудой: Да, под большие проценты. У меня все больше и больше затратная часть. Эти деньги, которые у меня в доходе планировались, они все уменьшаются с каждым днем и уменьшается. При этом налоги я заплатил. Вот из-за таких генеральных подрядчиков получалось, что не вовремя платил налоги, но все же платил и себе портил историю.
Ирина Некрасова: Вот я хочу сказать, что вы такой, к сожалению, типичный пример от бизнеса по-русски, мелкого бизнеса, так называемого. И я не могу понять, если деньги государственные, почему тогда представитель государства, непосредственно губернатор, министр строительства, до них это как то информация доходит?
Дмитрий Рудой: Я думаю, что не доходит. Даже если как-то попытаться ее донести, я думаю, что где-то по пути эта информация просто затеряется.
Ирина Некрасова: А вы не пробовали, допустим, ходить на прием к губернатору? Это же реально можно пойти на прием к губернатору.
Дмитрий Рудой: До этого пока еще не дошло, но написать письмо губернатору уже мысль такая появилась. Но впереди сейчас завершающие заседание суда, и я просто вижу, как суд идет, как же все движется, что их обяжут все подписать и оплатить. Просто вопрос времени.
Ирина Некрасова: А мне кажется, что вы как гражданин Российской Федерации просто должны доложить губернатору, что где-то есть нестыковки в бизнесе. Деньги же государственные, еще раз спрашиваю?
Дмитрий Рудой: Деньги государственные. Непосредственно у государства к данному генеральному подрядчику вопросов-то нет. Сколько денег, столько освоено, объект есть. А куда уж дальше эти деньги пошли никого не интересует.
Ирина Некрасова: Я считаю, что если деньги государственные, то должны волноваться все, кто дает эти деньги, выделяет из бюджета. Они должны все-таки спрашивать, а сколько денег вы потратили на субподрядчика?
Дмитрий Рудой: Никто никогда не спрашивает.
Ирина Некрасова: А почему?
Дмитрий Рудой: И когда я лично, потому что были ко мне вопросы непосредственно тоже у представителей заказчика по тем видам работ, и он видел нашу конфликтную ситуацию. Я просил повлиять на генерального подрядчика, иначе я сворачиваю работы. А у нас же в сентябре как раз выборы были, и было очень важно, чтобы этот объект был максимально готов к выборам.
Ирина Некрасова: Чтобы выборы прошли да?
Дмитрий Рудой: У нас же просто так ничего не строят, у нас к чему-то строится, к какой-то дате.
Ирина Некрасова: Ну, пусть хоть к чему, главное только чтобы строилось нормально.
Дмитрий Рудой: Мне представитель заказчика сказал, нет, я не могу повлиять. Если тебе нужны деньги, я лично тебе взаймы дам личный свой кредит, но пожалуйста не останавливай работу. Но здесь конечно до смешного, когда чиновник готов пожертвовать своими семейными личными сбережениями.
Ирина Некрасова: Чиновник?
Дмитрий Рудой: Чиновник. Да.
Ирина Некрасова: Это как-то странно.
Дмитрий Рудой: Очень странно. Но при этом он никак не может этому генподрядчику…
Ирина Некрасова: Он что из своей личной зарплаты?
Дмитрий Рудой: Не знаю, но разговор был, конечно. Но этот вопрос оставили, но доходило до этого.
Ирина Некрасова:
Слушайте, мне кажется, вам нужно как-то объединиться с другими представителями мелкого бизнеса. И все-таки сходить на прием к своему губернатору.
Дмитрий Рудой:
Ну, вот в плане объединиться я как раз и узнал случайным образом о новом таком объединении, единой организации сообщества бизнесменов. Меня заинтересовало, я приехал сюда в Москву, я пообщался с организатором и с идейным вдохновителем этого проекта. Мне очень понравились эти мысли, и я решил, что попробую, попытаюсь посотрудничать в этом направлении и может быть в Самаре что-то сделать для процветания своих коллег, других бизнесменов, предпринимателей из малого и микро бизнеса.
Ирина Некрасова: Понимаете, вот можно не заплатить одному второму и третьему, но когда это уже целый коллектив из таких людей, кому не хотят платить, это уже коллектив людей, которые могу обратиться к небесам.
Дмитрий Рудой: Это уже некая такая система у этих ребят. И вот таких, к сожалению много.
Ирина Некрасова: Но у них система. Они работают в этом направлении системно. Значит, вам тоже нужно придумать свои системы и системно этому противостоять.
Дмитрий Рудой: Ну, вот я надеюсь, что благодаря содружеству бизнесменов удастся как-то объединить предпринимателей и людей с Самарского региона, для того, чтобы уже коллективно и массово пресекать и решать такого рода вопросов.
Ирина Некрасова: Потому что когда вы говорите о том, что вас обижают, не платят деньги. Ну, я думаю, что это даже не обида, это вообще нарушения законодательства российской федерации. Когда в реальности все начнут в стране жить по законам будет какой-то определенный порядок, не только в бизнесе, но и во всех остальных сферах.
Дмитрий Рудой: Совершенно верно. Наводить надо конечно не только порядок, и не только разговаривать с коммерческими структурами, но и с нашими органами, всевозможными контрольными. Потому что, например как практика и тоже вот я слышал и у меня есть примеры того, как мои знакомые, в какие ситуации попадали с налоговыми органами. Я в плане налогов не считаю что 18 % НДС это много. Это нормально если нормально работать, если вовремя будут деньги ходить. Это не критично, это нормальные налоги. На прибыль, тоже если грамотно и правильно все делать, то это оптимальная цифра. Но действия и деятельность непосредственно органов, вот здесь она очень сильно и мешает, и вредит и тоже наносится большой ущерб, урон нам. Так, например, в прошлом году или в позапрошлом, была ситуация. Ребята строители не такие, про которых мы только что с вами говорили, а честные строители, они работают не с бюджетом…
Ирина Некрасова: Таких тоже много на рынке да?
Дмитрий Рудой: Много да. Они работают не с бюджетом, они работают с частными инвестициями. А за частные инвестиции и спрос другой и отношение другое. Соответственно ребята стали более крупными, их оборот за год перевалил за миллиард. Так как они долго на рынке были, они попали в поле зрения налоговых органов. Районная налоговая инспекция проводит у них проверку и естественно находит какие-то замечания.
Ирина Некрасова: А «естественно» это в каких-то кавычках?
Дмитрий Рудой: Конечно. Потому что наверно я не скажу сейчас какой-то секрет, что если приходит выездная налоговая проверка, это однозначно деньги. Все, другой вопрос какая цифра. Будет борьба только за цифру. Даже если идеально все чисто, все равно будет нечисто. Придется доказывать, что все по-другому. Этим ребятам налоговая доначисляет полтора миллиона рублей НДС, они обязан доплатить. Составляют протокол, акт. Ну ребята подумали, что если спорить, себе дороже. И они оплачивают эти полтора миллиона рублей.
Ирина Некрасова: В конце концов, это в государственную казну да?
Дмитрий Рудой: Да. Они оплатили и через какое-то время к ним пришли из областного управления налоговой инспекции с тем, что они не возразили за эти полтора миллиона. С тем, что очень как-то все подозрительно. Сколько им сказали, столько они и заплатили. И они начинают раскручивать моих знакомых на предмет того, что был сговор с инспектором районным, что был элемент коррупции, что был подкуп. Ребята долго пытались доказать, что ничего этого не было. В итоге нарвались на конфликт. Представители областной инспекции вместе с сотрудниками БЭПа пришли, арестовали компьютеры, забрали. Начали свою проверку и насчитали им 9 миллионов рублей и соответственно в Самаре они уже не могли судиться, потому что здесь областное управление. И они вот по сей день здесь в Москве судятся за свои права. Но при этом у них начали счета блокировать, им принесли реальный ущерб, потому что заблокировали счета, потому что компьютеры забрали, а у ребят были обязательства, контракты это действующие налоги, зарплаты сотрудников и всего остального.
Ирина Некрасова: Ну, вообще строительный процесс очень много отраслей охватывает. Конечно, там много разных обязательств у одного единственного застройщика. Время нашего эфира подошло к концу, и я вам желаю удачи. И давайте, если хотите, наш эфир считать, как обращение в общероссийский народный фронт вашей Самарской области.
Дмитрий Рудой: Давайте.
Ирина Некрасова:
Хорошо. На этой ноте с вами попрощаемся, но я надеюсь, что если будут какие-то положительные результаты, вы придете и расскажете о них. Это была программа «Кому на Руси жить хорошо?» и я ее ведущая Ирина Некрасова. В гостях был Дмитрий Рудой из Самары.