– Привет, друзья. Привет, друзья. Вот и с вами «Итоги недели» с Германом Клименко, Евгенией Петровой и Олегом Дружбинским.
Женя Петрова
– Здравствуй, уважаемая аудитория.
Олег Дружбинский
– Здравствуй, да, уважаемая аудитория.
Герман Клименко
– А, привет.
Женя Петрова
– А, типа мы тут зашли так.
Герман Клименко
– Я просто вписываюсь в этот формат, понимаете? Потому что с вашей этой камерностью, с вашей «уважухой» перед слушателями, должен же кто-то в эту бочку мёда немножечко перчику добавить. Извини, я корректно. Ты меня просил слово «говно» не употреблять. Ну, слово…
Олег Дружбинский
– Да, а ты...
Женя Петрова
– Говно?
Олег Дружбинский
– Давно не употреблять. «Давно» - не употреблять. А ты не употребляй... Старайся вообще этого не делать.
Герман Клименко
– Хорошо, договорились.
Олег Дружбинский
– Вот. И если тебе хочется сказать аудитории, что ты ее презираешь, то не нужно это скрывать. А то они, в силу своей тупости, наверняка не догадаются об этом.
Женя Петрова
– А-а. Нельзя так про аудиторию.
Герман Клименко
– У нас сегодня, кажется, передача «Итоги недели», а не психотерапевтический сеанс слушателей.
Женя Петрова
– Это после «Гендерных качелей» каждый раз Олег на этой волне еще несколько дней пребывает. Ему хочется говорить об отношениях, о психологии. Это нормально.
Олег Дружбинский
– Я хочу что-нибудь спровоцировать.
Женя Петрова
– Много сил в этот проект вкладывает. Ты хочешь нас спровоцировать на что-нибудь?
Олег Дружбинский
– Вас, да. На откровения.
Женя Петрова
– На какие? О личном? Слушай, точно не в студии. Потом где-нибудь там.
Олег Дружбинский
– Хорошо, ладно. Но тем не менее. Итак, давайте подводить итоги недели. Неделя, неделя... что же на ней было?
Женя Петрова
– Начнем с политики или с политики?
Герман Клименко
– А с хороших новостей можно?
Женя Петрова
– Нет.
Герман Клименко
– Нельзя? Какая-то «переседовщина» и «меркуровщина» постоянно рвется в эфир. Но если нет вариантов... Вы же готовились. Мы же не готовились к эфиру, поэтому придется слушать то, что...
Женя Петрова
– Ну, вы, как всегда, на меня полагаетесь.
Герман Клименко
– А слушай, а давай начнем готовиться к эфиру? И будем приносить хорошие новости. Тогда мы сможем предложить что-то альтернативное. Понимаешь?
Женя Петрова
– Мне будет очень любопытно посмотреть.
Герман Клименко
– Не вот это сейчас: политика и политика. А будет, например, «хорошие новости».
Олег Дружбинский
– И хорошие новости.
Женя Петрова
– «И тишина…» - минуты на три. Это был выпуск отсутствующих хороших новостей. Придумайте их сами.
Герман Клименко
– Вы же даже, когда нам выбор предлагаете, нами манипулируете постоянно.
Женя Петрова
– Безусловно. Конечно.
Герман Клименко
– Поэтому давайте как-то покороче, приступайте к новостям. Давайте.
Женя Петрова
– Начинаю. «Алмаз-Антей» – во всяком случае, это последняя информация, которая пришла от этой компании – потребует от Евросоюза компенсацию за эксперимент с «Боингом». Речь идет о десяти миллионах рублей. Столько концерн потратил на моделирование авиакатастрофы. Эксперимент показал, что лайнер сбили ракетой системы «Бук» с территории подконтрольной украинским военным. Вообще, эта тема, которая широко освещалась всю неделю. Насколько вы помните, во вторник был презентован доклад «Алмаз-Антея», где рассказывалось, что удар был... То есть взорвалась ракета 9-7-38 с левой стороны, рядом с кабиной пилотов. Эта ракета снята уже с вооружения в российской армии. И, в общем, множество натурных экспериментов, которые проводили эксперты этой компании, по их данным подтверждают эти выводы. Они говорят, что они итоговые, однозначные, и пересмотрению не подлежат. Вместе с тем, через несколько часов, Совет безопасности Нидерландов заявил о том, что... (они тоже представили итоговый доклад). И заявил о том, что, да, безусловно, взорвалась ракета с передней левой стороны самолета. Но, возможно, это была старая ракета, а, возможно, и новая – 9М38М1. Они не могут однозначно утверждать, то есть не могут однозначно согласиться с выводами «Алмаз-Антея». После этого Росавиация на следующий день тоже выступила с заявлением. Её представитель сообщил журналистам, что российское ведомство категорически не согласно с позицией Совбеза Нидерландов. Там очень много недочетов. У них много возражений к тому докладу, который они изучили. В общем, история приобретает все новые и новые витки. И самое главное. С одной стороны, доклад, который представил Совбез Нидерландов, не должен был (мы знали об этом изначально) ответить на вопрос, кто взорвал ракету, кто ее направил к самолету. Вместе с тем сейчас все задаются этим вопросом. Потому что это и есть самое главное, самая главная опорная точка, из которой всё исходит.
Олег Дружбинский
– Кто виноват?
Женя Петрова
– Потому что давным-давно уже было понятно, что, ну да, взорвалась ракета. Да, рядом с самолетом. Многие эксперты говорят: «Ничего нового вы нам не сказали. Мы это знали еще несколько месяцев назад. Расскажите же нам, кто нанес этот удар?» А Совбез Нидерландов говорит: «Это не в нашей компетенции. Сейчас комиссия будет специальная уголовная этим заниматься. Вот они пусть расследуют это все. И дальше. Триста двадцать квадратных километров мы им территорию определили. Вот пусть они там и решают, откуда эта ракета вылетела».
Олег Дружбинский
– Ну да, понятная история. Действительно, про нее так много высказалось, особенно интернет-экспертов, блогеров и всех, что называется, небезучастных авторов постов в «Facebook», что даже как-то неловко ее обсуждать лишний раз. Ну, действительно, очень мало людей, кто понимает что-то в траекториях полета.
Герман Клименко
– Должен сказать, сейчас Женя с цифрами выступала. Я как-то прямо так сразу и проникся доверием. Только я ничего не понял, Женя. А зачем вы это все рассказываете? Вы же не дали нам ответа. Или в этом новость была? Ну я просто уточнить.
Женя Петрова
– А Вы знаете, Герман Сергеевич, вообще-то такие новости бывают. Да. Например, что секретарь Президента сказал, что Владимир Путин не комментирует эту ситуацию. Или Владимир Путин чего-то о чем-то не знает. Это тоже новость.
Герман Клименко
– Женя, но это же не недельная новость. Вот Вы нам просто сейчас предложили…
Женя Петрова
– Но тема с «Боингом» – это недельная история, которая тянулась много дней, которая широко освещалась, и в развитии я ее вам сейчас дала. Вот как оно все было.
Герман Клименко
– Я просто вас спрашиваю. Представьте, я слушатель ваш сейчас.
Женя Петрова
– Но меня это зацепило. Я следила за этой историей.
Герман Клименко
– Вы наконец-то столкнулись с вашим слушателем. Я вот просто... У меня вопрос: «Зачем?»
Евгения Петрова
– Ну, потому что это главная тема недели.
Герман Клименко
– Вот Вы меня разбередили. Пальчик в ранку засунули, в мои страдания по этому «Боингу». Да? Пусть так будет. Хорошо. Вытащили меня наружу и сказали: «Герман, я сейчас тебе расскажу правду». Правду Вы мне сейчас расскажете?
Олег Дружбинский
– Я... щипать только при это…
Женя Петрова
– Какую правду? Я журналист. Откуда я вам правду возьму.
Герман Клименко
– Перечислили мне все номера, названия ракет. Я поверил. Я же купился. Когда все употребляют много-много циферок, это значит, что что-то вы мне сейчас в конце скажете, что убили эти или вот эти. Кто убил Кеннеди, в конце концов, скажите мне, пожалуйста? А Вы говорите, что это новость.
Женя Петрова
– У меня есть ответ на этот вопрос, но только…
Олег Дружбинский
– По поводу Кеннеди?
Женя Петрова
– ... это позиция российской стороны. Нет, по поводу «Боинга».
Олег Дружбинский
– А-а. А чего ты по поводу Кеннеди? Тебе он что, тоже должен был денег?
Герман Клименко
– Нет, он мне не должен. Просто интересно. Понимаешь, там тоже постоянно вытаскивают и закапывают.
Олег Дружбинский
– Ах, вот в чем дело.
Герман Клименко
– Ты понимаешь, да? Я просто хотел уточнить. Вот видите, Женечка. Опять новость ни о чем.
Женя Петрова
– Нет. Как это ни о чем?
Герман Клименко
– Знаете, Вы бы выбор нам предлагали. Вот в следующий раз... Вот видите, если Вы мне предложите сейчас какую-нибудь новость рассмотреть, а я спрошу: «Содержательно или бессодержательно?». Вы так спросите меня, я вам честно отвечу. А Вы, знаете, замаскировались. Политика, не политика. Новость – не новость, или новость, как новость. Новость − это событие же. Правильно я говорю? Нет?
Олег Дружбинский
– Нет.
Герман Клименко
– А, нет? Вот видите, у вас неожиданно появился союзник, Женя.
Женя Петрова
– У нас есть версии. Версии разных сторон о том, откуда был нанесен удар. «Алмаз-Антей» и Росавиация...
Герман Клименко
– Нет, у нас нет версий. Слушайте, слушайте, Женечка, не надо. Вы − гражданка России. У наших организаций не версии, а факты. Факты! Это очевидно же, Олег.
Олег Дружбинский
– Конечно.
Герман Клименко
– А ты уже сразу увиливаешь от ответа.
Женя Петрова
– Как это Олег сказал «конечно».
Олег Дружбинский
– А ты меня что-то спросил?
Женя Петрова
– Этот вздох что ли, как увиливание? (заливистый смех)
Олег Дружбинский
– Подожди. Если ты хочешь узнать мое мнение…
Герман Клименко
– Я слышал объяснение. Женя правильно сказала, что этот вздох… Я считаю, что когда у нас «Антей» заявил… Это не версия.
Женя Петрова
– Вздох сомнения.
Герман Клименко
– Женя почему-то нам, слушателям, объясняет что… Это не версия. Это факт. Это факт. А у нас «Антей» − зарегистрированное на территории Российской Федерации, предприятие.
Олег Дружбинский
– Это хуже, чем факт. Это так и было на самом деле.
Герман Клименко
– Вот. Да.
Олег Дружбинский
– Да.
Женя Петрова
– Факт, который преподнес аудитории «Алмаз-Антей». Давайте так. Факт, на котором строится…
Олег Дружбинский
– Ну, хорошо. То, что он хочет обратно десять «лимонов» рублей получить?
Герман Клименко
– Подожди, подожди. Вот это новость.
Олег Дружбинский
– Вот это новость.
Герман Клименко
– Вот это новость. Надо было на ней остановиться и дальше не идти.
Олег Дружбинский
– Я, к сожалению, просто не очень понял, почему именно десять.
Герман Клименко
– Почему десять?
Олег Дружбинский
– У него был контракт, по которому он работал?
Женя Петрова
– Нет, зачем?
Герман Клименко
– Нет, смотри. Там тема такая. За то, что их бомбами сбили «Боинг», сказали, что не будем у вас ничего покупать. А он хочет доказать, что это не его бомба, и пусть дальше покупают.
Женя Петрова
– Не, не, не. Дело не только в этом. Дело в том, что они проводили натурный эксперимент.
Герман Клименко
– Да, и потратили денег на эксперимент. Притащили старый самолет, взорвали.
Женя Петрова
– Да, самолет прямо. В самолет ракету направляли. Они там распиливали «Ил».
Герман Клименко
– Да, да.
Женя Петрова
– Вывозили в поля. Пуляли в него ракетой.
Олег Дружбинский
– Ну здорово.
Женя Петрова
– В том числе. И они на это все ровно десять миллионов потратили.
Герман Клименко
– Мне кажется, что как раз десять миллионов рублей – это неправильно. Надо просить десять миллионов долларов.
Олег Дружбинский
– Я бы даже миллиардов попросил.
Герман Клименко
– Не, миллиардов не дадут точно.
Женя Петрова
– А что вы? Давайте, как Яценюк, триллионы сразу. В триллионах все исчислять.
Герман Клименко
– Почему Вы сразу передергиваете? Яценюк попросил миллиарды. Хоть он и враг, он попросил миллиарды. 45 миллиардов за Крым. Но это другое дело.
Герман Клименко
– Но он-то сформулировал, как триллион, сначала.
Герман Клименко
– Если 45 миллиардов перевести, конечно, в рубли, это будет триллион. Уточняйте, уточняйте валюты. Женечка, видите, слушатели наши… Они, вот понимаете, триллион… Они могут думать, что угодно. Правильно? В контексте предыдущего заявления…
Женя Петрова
– Так он сам не уточнил. Премьер Украины сказал триллион и не уточнил в какой валюте. А потом уже ему российские журналисты при службе Кабмина позвонили, говорят: «А в какой валюте-то, господа?». Они такие: «А, ну, конечно, да, в гривнах, не в долларах».
Герман Клименко
– Один к восьми, да? А нет, подожди.
Женя Петрова
– Двадцать один с половиной – я смотрела курс. Там получилось 45 с половиной.
Герман Клименко
– Полтинничек. Всего?
Женя Петрова
– Да. Миллиардов долларов.
Герман Клименко
– Двенадцать процентов нашего валютного запаса. Можно отдать. Он точно сформулировал это предложение, как оферту?
Олег Дружбинский
– А Крым так покупается?
Герман Клименко
– Если мы дадим ему эти деньги, он от нас отстанет. Все. Он признает территорию…
Женя Петрова
– Возможно. Не факт. Он не обещал. Он просто сказал: «Вы должны компенсировать нам Крым и Донбасс».
Герман Клименко
– Если мы компенсируем… Извини, если мы компенсируем… А, о, и Донбасс уже?
Женя Петрова
– И Донбасс.
Герман Клименко
– Если мы дадим 45 миллиардов долларов, то они нам отдадут Крым, Донбасс, и не будут иметь претензий?
Олег Дружбинский
– И подпишут документы о продаже.
Женя Петрова
– Они перестанут обижаться на нас за Крым и Донбасс.
Герман Клименко
– А, и всё.
Женя Петрова
– Я практически стихами стала разговаривать уже. Ха-ха. (Смеётся) Ну, просто, когда речь заходит о Яценюке, невозможно быть серьёзной.
Олег Дружбинский
– А за меньшую сумму?
Герман Клименко
– Подождите. Взять 45 миллиардов и не отдать, и только перестать обижаться. Мне кажется, это глупо все-таки. У них что-то с властью странное происходит, мне кажется.
Женя Петрова
– Вы только заметили? Они там все странные уже давно.
Олег Дружбинский
– Да, но хотелось бы верить. Потому что, действительно, если подписывается контракт, какая-то сумма денег, то с другой стороны…
Герман Клименко
– За что. Правильно, за что. Мне кажется, мы могли бы провести акцию: «Давайте поделимся валютными резервами с Украиной!»
Женя Петрова
– Ну, это с учетом еще того, что они нам три миллиарда-то должны.
Герман Клименко
– Сорок два, хорошо, сорок два. Ладно, сведем баланс.
Женя Петрова
– Причем они же не хотят отдавать сейчас. Они говорят: «Реструктурируйте нам долг».
Герман Клименко
– Они не не хотят, к сожалению. Они не могут.
Женя Петрова
– Ну…
Олег Дружбинский
– Давай еще к политике какой-то перейдем. Там же вот как раз есть эта новость.
Герман Клименко
– И - политика.
Олег Дружбинский
– Иполитик.
Женя Петрова
– Я всё-таки аудитории скажу, что Росавиация и «Алмаз-Антей» настаивают на том, что ракету пустили из Зарощенского. Все, закрыли тему.
Олег Дружбинский
– Да, давайте.
Герман Клименко
– А вот всегда за тобой последнее слово. Ладно.
Женя Петрова
– Да. Про Мизулину поговорим? Для меня это важное событие недели.
Герман Клименко
– Почему, скажите, пожалуйста. Что случилось?
Женя Петрова
– Елену Мизулину, наконец, перевели в Совет Федерации. Она больше не будет…
Герман Клименко
– А почему это для вас важное событие?
Женя Петрова
– Ну, потому что я очень надеюсь на то, что она больше не будет инициировать никакие потрясающие, удивительные законы.
Герман Клименко
– А вы помните какие-нибудь законы ее?
Женя Петрова
– Конечно.
Герман Клименко
– Какие?
Женя Петрова
– Например, законопроект о черных списках в интернете.
Герман Клименко
– А что здесь плохого? Простите. Он функционирует нормально…
Женя Петрова
– О запрете пропаганды гомосексуализма среди детей. О борьбе с абортами.
Герман Клименко
– Так. Вы за пропаганду гомосексуализма?
Женя Петрова
– Мне не нравится ее позиция относительно абортов. Ну, в частности.
Герман Клименко
– Подождите, подождите. А, вот третий момент.
Женя Петрова
– Ну, там есть много интересного. Я вам сейчас могу…
Герман Клименко
− Нет, смотри, обрати внимание, как у нас строится нормальная журналистика? Ты чувствуешь, да? Сплошные передергивания.
Женя Петрова
– Нет, подождите, подождите, подождите. Почему сплошные передергивания? Там много чего можно про нее рассказать, что вызывает очень много вопросов.
Герман Клименко
– Хорошо. И куда она ушла?
Женя Петрова
– В Совет Федерации.
Герман Клименко
– В Совет Федерации. Ну, это хорошо, а что?
Женя Петрова
– Так я и говорю, радостно мне. И не только она ушла. А еще ушел Сергей Калашников. На этой неделе они оба стали сенаторами. В верхней палате парламента Мизулина будет представлять Омскую область, а Калашников – Брянскую. Если вспоминать о том, что делала Мизулина в своей жизни, и как она шла по карьерной лестнице, то я хочу вам напомнить, что в свое время она состояла в КПСС, «Яблоке», «СПС», а потом в «Справедливой России».
Герман Клименко
– А ты не слышишь нотки осуждения? Знаешь, раньше было, представляете, такое слово – летун.
Женя Петрова
– У Германа Сергеевича так тонко настроены уши. Он все время от нас с тобой ловит какие-то эмоции, которые, возможно, мы даже не вкладываем в то, что говорим.
Герман Клименко
– Женечка, я Олега спросил.
Женя Петрова
– Молчу. Конечно.
Герман Клименко
– Вы знаете, мы же можем услышать его ответ, прежде чем Вы попытаетесь заныть? Олег, что ты думаешь про эту историю?
Олег Дружбинский
– Да ты, брат, летун.
Герман Клименко
– Я не про это.
Олег Дружбинский
– А на это, знаешь, что отвечают?
Герман Клименко
– Тебе не показалось, что Женечка сейчас предъявляет госпоже Мизулиной обвинение в том, что она слишком часто меняла партии?
Олег Дружбинский
– Нет, мне показались нотки зависти в ее голосе.
Герман Клименко
– А, хорошо. Тогда, извините, продолжаем. Всё, не вопрос.
Женя Петрова
– Елена Мизулина неоднократно обвиняла своих оппонентов, например, в принадлежности к так называемому «педофильскому лобби». В 2011 году в ходе обсуждения поправок, например, в Уголовный кодекс она предположила, что в недрах фракции «Единой России» существует «педофильское лобби», которое противится ужесточению ответственности за преступления сексуального характера против несовершеннолетних. Она вообще очень активно пользовалась этой темой. Например, в июне 2013 публицист Альфред Кох опубликовал статью о том, что сын Мизулиной, проживает в Бельгии и работает в крупной международной юридической фирме, которая спонсирует гей-организации и входит в сотню главных организаций, защищающих права членов ЛГБТ-сообщества в Бельгии. В ответ Мизулина обвинила Коха в принадлежности к «педофильскому лобби». Ну как бы, да, вот такая организация.
Герман Клименко
– А всё-таки, смотри. Женечка сейчас иллюстрирует, что женская эта вот доброта… Она, знаешь… Вот уходит человек в Совет Федерации. Ну проводи его спокойно. Нет, это обязательно надо на дорожку перечислить все-все-все-все, все-все-все-все должочки, все-все-все криминальные (ну криминальные с точки зрения Женечки, естественно) истории. И вот сопроводить эту историю.
Женя Петрова
– Можно еще один факт?
Герман Клименко
– Вот, например, если бы Вы объяснили, почему вообще четыре депутата Государственной думы, в принципе, переходят в Совет Федерации? Это была бы хорошая аналитика, мне кажется. Ну, неважно.
Женя Петрова
– Почему?
Герман Клименко
– Я спросил.
Женя Петрова
– Почему? Давайте с вашей стороны эту аналитику.
Герман Клименко
– Не, не, я пока просто комментировать предпочитаю. Куда мне торопиться?
Олег Дружбинский
– Ну, да, переходят. Это, я так понимаю, такая некая рокировочка, которую они там проводят между собой. Не думаю, что там какие-то…
Герман Клименко
– Я бы даже сказал, мне кажется, Женечкина радость, что госпожа Мизулина переходит Совет Федерации приведет… Мне кажется, будет веселее.
Олег Дружбинский
– Ну с ними и так нескучно. Дело в том, что Мизулина отличалась в основном такими, не очень продуманными выступлениями, к сожалению. У нее вот ошибка текста очень часто звучала. Хотя ее все инициативы более-менее разумные, но…
Герман Клименко
– А, Женечка, вот видите, более-менее разумны.
Олег Дружбинский
– Но они всегда…
Женя Петрова
– Каждый имеет право на свое мнение.
Олег Дружбинский
– Да, более-менее разумны.
Герман Клименко
– Почему у Олега оно может быть мнение?
Олег Дружбинский
– Но тут дело в том, что…
Женя Петрова
– У Вас тем более оно может быть. Кто Вам может запретить его иметь?
Олег Дружбинский
– Она предлагала там, действительно, активней бороться с педофилами. Что в этом плохого? Это нормально. Она говорила о том, что не нужно преподавать гомосексуализм детям. Ну рассказывать.
Женя Петрова
– А до этого детям кто-то преподавал и рассказывал?
Олег Дружбинский
– Ну, так или иначе, это как бы тема… Ну, наверно, рассказывал. Я может не очень в теме. Может быть, кто-то там пропагандировал это дело. Не надо пропагандировать, мне кажется.
Женя Петрова
– Про авиакомпании коротко.
Олег Дружбинский
– Давай.
Женя Петрова
– «Air Berlin» прекратит полеты в Россию. С 18 января второй по величине немецкий перевозчик отменяет рейсы между Москвой и Берлином, а также в течение нескольких месяцев рейсы между Дюссельдорфом и Москвой, а также Берлином и Калининградом, из-за низкого спроса. Об этом говорит сообщение авиакомпании.
Герман Клименко
– А я думал: из-за тоталитарного режима. Знаешь, санкции такие. А тут, оказывается, из-за спроса. А они там не пишут, что если спрос вернется, они опять запустят линии? Нет? А не следует из этого…
Женя Петрова
– Пока ничего не говорили. Видимо, вообще не прогнозируют увеличение спроса. Всё. Не будет его никогда.
Герман Клименко
– Ах, как Вы тяжело вздыхаете, Женечка. Понятно. Хорошо.
Женя Петрова
– Вы знаете, у меня многие знакомые, например, в «Facebook» очень расстроились из-за этого. Я видела множество-множество перепостов этой новости. Потому что люди летали в Германию, я активно летала, и из Калининграда летали в Германию.
Герман Клименко
– Если они… Простите, если они полетят, они никуда не уйдут. Я правильно понимаю? Просто спроса нет. Чего там расстраиваться-то?
Женя Петрова
– Но это второй аспект, что у них денег нет на то, чтобы летать. Тоже грустно.
Олег Дружбинский
– Но какие-то другие… Секунду. Но ведь там какие-то другие авиакомпании летают. «Lufthansa» летает прекрасно из Берлина.
Женя Петрова
– Пока еще. Пока еще.
Олег Дружбинский
– Просто она дороже, наверно. Вот и всё.
Женя Петрова
– Ой, значительно. Это дорогая компания.
Герман Клименко
– Ай-я-я-я-ай.
Олег Дружбинский
– Ах, вот в чем дело.
Женя Петрова
– Да.
Олег Дружбинский
– А понятно. То есть на дешевые билеты спроса нет. И мы грустим…
Герман Клименко
– Даже на дешевые.
Женя Петрова
– Нет. Вообще денег нет у людей. Даже на дешевые.
Олег Дружбинский
– Ах вот. Так нам надо грустить по этому поводу.
Женя Петрова
– Я и говорю. Это второй аспект этой ситуации, что у людей нет денег. Летать за границу все меньше и меньше людей могут себе позволить. Сейчас билеты, которые продаются, например, на май (вот сейчас в ноябре там бывают какие-то распродажи), расходятся как горячие пирожки. Люди раскупают за считанные минуты и часы. И билеты там по пять, по шесть тысяч рублей. Это европейские направления.
Герман Клименко
– Смотрите, парадокс. С одной стороны, вроде как-то спрос есть, с другой стороны, как-то вот все…
Женя Петрова
– Ну, потому что очень мало таких цен, которые были раньше более доступны. Вот пять, шесть, семь тысяч рублей. Сейчас большинство направлений…
Герман Клименко
– Ну пять, шесть, семь тысяч. Пятнадцать, двадцать. Сидите здесь, в Угличе или в Воронеже. В чем проблема.
Женя Петрова
– Ну, это да. Это я знаю, что Вы не хотите, чтобы народ путешествовал.
Герман Клименко
– Тем более на Новый год. О, началось! Смотри, как передергивает. Мариничеву-то как досталось? А, видишь, его так же передернули, как и меня сейчас. Я ни в коей мере не претендую. Я просто говорю о том, что в Угличе хорошо на Новый год.
Женя Петрова
– Да? А в Риме еще лучше. Правда?
Герман Клименко
– Нет. Нет.
Женя Петрова
– Почему?
Герман Клименко
– Потому что.
Олег Дружбинский
– Насчет Рима, кстати, не уверен.
Герман Клименко
– Кстати, да.
Женя Петрова
– А я хочу слетать.
Герман Клименко
– Тесные, гадкие улочки. Да?
Женя Петрова
– Какие же они гадкие?
Герман Клименко
– А тут, представьте себе…
Женя Петрова
– Там такая архитектура чудесная.
Герман Клименко
– Представьте себе. Каток, минус тридцать, Витя Енин притащил чай. Такой самовар литров на 200. Мы катаемся. Китайские фонарики летают. Звучит музыка тридцатых годов. Женечка? Мне кажется, никакой Рим с этим не сравнится.
Женя Петрова
– Влево, вправо – грустные темные улицы, жизни нет.
Герман Клименко
– Почему? С чего Вы взяли? Где Вы, где Вы? Олег, откуда это? Скажи мне, пожалуйста.
Женя Петрова
– Откуда это, Олег?
Олег Дружбинский
– Я думаю что…
Герман Клименко
– По Москве, по Кутузовскому проспекту проезжаешь, смотришь, как освещен Кутузовский проспект. Смотришь – прекрасно всё. Люди пишут, плачут. В любой клуб зайди в центре города. Это же прекраснейшая история.
Женя Петрова
– Москва – не Россия.
Герман Клименко
– А, Женечка…
Женя Петрова
– Да-а. Но это же так.
Герман Клименко
– Подожди, подожди. Давайте дальше почитаем новости. Я понимаю.
Олег Дружбинский
– Нет. У меня есть на этот счет ответ…
Герман Клименко
– У нас сейчас нет задачи – перевоспитать. Понимаешь? В конце концов, Женя имеет право жить в той серости и злобе, и несчастье, которые сама себе нарисовала. Да. А я живу в прекрасном городе, где живут хорошие люди, где прекрасный Президент и вообще прекрасные… А депутаты какие, слушай. Понимаешь. Поэтому просто у нас с вами в этом разница.
Олег Дружбинский
– У нас в городе Москве только одна маленькая проблема. Нет свободных мест в ресторанах по пятницам.
Герман Клименко
– О, да. Вот я сегодня завтракать пришел в «Кофеманию», например, Женечка. Конечно, Москва – не Россия. Но, вы знаете, нет мест завтракать в «Кофемании».
Женя Петрова
– Угу.
Герман Клименко
– Я понимаю прекрасно, что да, где-то там, что-то там. Я всё понимаю сейчас. Всё. Нет мест.
Женя Петрова
– Ну, потому что это модно сейчас: завтракать в «Кофемании». Как только перестанет быть модным, там не будет столько людей. Есть… Ну, это целая тенденция (на которую указывают, в том числе и рестораторы), что в Москве регулярно появляется определенное количество новых мест, куда перемещается модная тусовка, которая с удовольствием там завтракает, обедает, ужинает, проводит вечеринки. Потом открываются еще места. Она туда перемещается. А эти предыдущие заведения потихоньку затухают. Потому что это достаточно ограниченная аудитория. Тот пласт людей, про который вы говорите...
Олег Дружбинский
– Женечка. Женечка. Мы говорим про то, что у нас есть одна единственная проблема. А вот остальных проблем – темных улиц, подозрительных персонажей вокруг, бесконечного страха за свое будущее, за сегодняшний день – у нас нет. Вот о чем мы говорим.
Женя Петрова
– У-у! Какие вы счастливые люди.
Герман Клименко
– Ну, давайте. Наверно следующую давайте.
Женя Петрова
– Вы мне напомнили главу ВТБ, который сказал, что он не чувствует кризиса в стране. Вот он тоже, по-моему, такой же, как Вы.
Герман Клименко
– А у него… Я, знаете… А можно я вам ответ найду? У него чувствительность потеряна.
Женя Петрова
– Как это?
Герман Клименко
– А вот так. Вот так. Потому что он столько денег уже потерял в ВТБ. Да? Что в сравнении с его потерями, то, что происходит сейчас в стране, это мелочи и пустяки. Это же очевидно.
Олег Дружбинский
– Да, мелочь в кармане. Действительно.
Женя Петрова
– Герман Сергеевич упоминал Мариничева, интерет- одн… обнум… ом-буд-сме-на (я прошу прощения) при Президенте России. Вот давайте про эту ситуацию. Герман Сергеевич, Вы ведь переживаете, переживаете за него? Ну, правда, передернули?
Герман Клименко
– А, как Женечка зашла. Да, конечно, мой хороший товарищ. Да. Ну, во-первых, смотрите. Я абсолютно уверен, что его не то, что передернули. Вопрос заключается в том, что у Димы есть такая хорошая черта: он пытается очень подробно что-то объяснить. Потом он пытается сделать витиевато. Да? И, наверно… Знаете, вот когда на «Русской службе новостей» я начинал вести эфиры часовые, и однажды… Ну, в общем, наговорил, мягко говоря… Вот прямо вышел и чуть не плакал, да? Потому что когда начинаешь говорить, а оно идет, идет, и как-то логика текста движет тобой. Чего уж. Я готовился тогда к эфиру. Не, как сейчас, безответственно подходил. Меня встретила опытная девушка-продюсер и говорит: «Герман Сергеевич, да не расстраивайтесь Вы так. Час, когда говоришь, нет-нет − да фигню и скажешь». Но слово «фигня» она, правда, по-другому перевела. На самом деле, меня отпустило. Да, Дима не очень уда.. Во-первых, понятно, что в напряженной политической обстановке люди, которые… Причем понятно, что он не чиновник. Понятно, что он бизнесмен, который (как это называется?) социально активен. Он должен был, конечно, аккуратней формулировать. Это очень важно.
Женя Петрова
– Давайте напомним аудитории, как он сказал. Коротко я расскажу.
Герман Клименко
– А, сейчас смотрите. Сейчас мы оценим, как Женечка это подведет. Ну, давайте, давайте, подведите.
Женя Петрова
– Заявление Мариничева прозвучало на заседании Общественной палаты, где ученые обсуждали импортозамещение технологий, которые оказались недоступны России из-за санкций Запада. Из всего, что сказал омбудсмен, возмущение у пользователей сети вызвали два тезиса. Нормальная формулировка? Нейтральная достаточно?
Герман Клименко
– Давайте. Давайте дальше.
Женя Петрова
– Про необходимость военного присутствия России для навязывания Западу наших технологий и бессмысленности подготовки IT-кадров. Звучало это так. «Мы сможем давать технологии другим странам, только когда у нас будет там военное присутствие. Когда у других стран не будет альтернативной возможности не брать это у нас» – это дословная цитата. Вслед за этим была еще одна мысль: «Я честно и открыто говорю: если вы хотите навредить стране, то вы должны вкладываться в подготовку IT-специалистов на территории России. Большего вреда произвести невозможно».
Герман Клименко
– Ну, всё правильно. Смотрите, первая часть по поводу, извините, военных действий, чтобы захватывать для своего потребления. Так, вообще-то, было всегда. На самом деле, войны всегда велись ради рынков. А у Димы есть совершенно нормальная хорошая теория. Другой вопрос, что он ее в паблик вынес. Но, в целом, ничего здесь нового он не произнес, ничего нового не сказал. Он просто обрамил это очень интеллигентными, культурными словами, из-за чего возникло недомыслие. Ответ очень простой. А действительно капитализм строится по принципу: «Своим – все, чужим – закон». Поэтому, если мы хотим продавать процессора наши, допустим, где-то на Сардинии, единственный способ (что он имел в виду) − надо ее как-нибудь захватить. Экономически, боевыми действиями… Военные действия – у нас сейчас гибридные войны, простите. Мы там, оказывается, с Украиной воюем. Никаких экономических историй невозможно, потому что пример ВТО показывает, кто бы в клуб не вступал − наши слябы как не покупали, так и не покупают.
Женя Петрова
– Герман Сергеевич, но звучало достаточно однозначно. Именно про военное присутствие говорил он.
Герман Клименко
– А вторая часть. Нет, нет, нет. Ну, слушайте, там большой текст. Большой блок, кстати. Вы его целиком прочтите просто. И потом, ну, в конце концов… Можно я вопрос задам? Женечка? Если в Испании, например, в вашей любимой Барселоне, в Барсе, будут стоять наши солдаты, испанцы будут покупать наши процессоры? Или будут по-прежнему покупать процессоры компании «Intel»?
Женя Петрова
– Слушайте, здесь вообще…
Герман Клименко
– Подожди, подожди. А на вопрос технический ответьте. Маркетинговый, кстати. Гипотетически?
Женя Петрова
– …логики немного вижу. Если при этом мы уничтожим все процессоры другие, конкурентные, у них не будет никаких вариантов, то − да.
Герман Клименко
– Они просто не приедут. Правильно я понимаю? Нет. Дима, на самом деле, имел в виду следующую историю. Что когда… Если мы не развиваемся… Вот сейчас, допустим, в Высшей школе экономики есть кафедра Microsoft. Представим себе, что мы завтра заменим «Винды» на «Линуксы» в администрациях и в городах. Зачем нам эта кафедра? Подготовка людей на этой кафедре однозначно ведет к тому, что они просто уезжают. Мы потратили государственные деньги, мы заняли время преподавателей. Вот в сумме, что он имел… Я Диму знаю сто лет. И в этом плане, ну да, просто крайне неудачно сформулированная история. Знаете, когда мысли бегают, и очень хочется высказаться. Я думаю, что он очень любит ученых, историю и на все эти истории двигаться. Но я не вижу никакого зла в его выражении.
Женя Петрова
– Но, в том числе, я так полагаю, что он человек, который, наоборот, защищает IT-индустрию, как интернет-омбудсмен.
Олег Дружбинский
– Я прочитал в последнем, в «Известиях», что называется «статья-объяснение». Как раз она, по-моему, называется что-то… «Навальный…».
Герман Клименко
– Выступили-то все против медведя.
Олег Дружбинский
– Даже Навальный.
Герман Клименко
– Вляпался настолько красиво, что выступили вообще все. От Дворковича до Навального. Это редкий случай, кстати. Надо отдать должное, да?
Женя Петрова
– Засветился.
Олег Дружбинский
– Очень дружно либеральная общественность подняла свои хвосты. Я бы так сказал. И в этом есть определенная такая закономерность. Очень сплоченно все выступили. А что касается выдергивания текста из контекста, это известный, журналистский, что называется, вариант, когда из общих рассуждений выдергивается фраза, которая на самом деле противопоставляет в этих рассуждениях одно-другое. Тебе приписывают ее, как твою прямую речь или лозунг, хуже того. Вот что произошло. Классика жанра, что называется.
Женя Петрова
– Но действительно, наверно, бывает так, (я согласна с Германом Сергеевичем) когда спикер долго говорит, он просто может неудачно сформулировать или как-то сжать свою мысль. Получается, в итоге, то, что получается.
Олег Дружбинский
– Получается мысль противоположная, по сути.
Женя Петрова
– Да. О депутатах и чиновниках сейчас «хочу замолвить слово». Владимир Путин утвердил поправки, согласно которым госслужащим будет запрещено пользоваться иностранными авиакомпаниями для проезда служащего к месту командирования и обратно. Об этом писали «Ведомости». Исключения предполагаются для всех компаний Евразийского союза, а также для случаев, когда российские компании или компании из ЕАЭС не летают туда, куда командирован чиновник или депутат. Еще одним поводом для исключения стало отсутствие билетов на рейс. Депутаты пока неоднозначно отреагировали на новые правила. Некоторые говорят: «Это не самая экономная и разумная мера для бюджета. А если закончились билеты эконом-класса и остался только «бизнес»? Как же нам быть, что же нам делать? Ну как же мы полетим?» Другие полагают, что это неплохая инициатива в духе импортозамещения. Что очень красиво. Представитель «Аэрофлота» заявил изданию, что идея запрета принадлежит гендиректору компании Виталию Савельеву. Он еще в феврале этого года предлагал, чтобы чиновники летали только российскими компаниями.
Олег Дружбинский
– Ну и хорошо.
Герман Клименко
– А так везде, кстати. Вы знаете? Никто, никакой американский сенатор за бюджет никогда не купит на рейс Москва – Нью-Йорк… Не потому, что он великий патриот. Там просто затраты эти неизбежны. Они покупают исключительно на свои компании. Это абсолютный факт, извините, доказанный.
Олег Дружбинский
– Летают там «Atlanta» или «Pan American», да.
Герман Клименко
– То, что наше государство спонсировало (какой?) «Air Berlin» – это идиотизм, который просто надо прекращать. Почему мы не прекратили, допустим, пять лет назад или десять лет назад, надо обратиться к журналистам, которые наше перо золотое, которые могли бы об этом поговорить, но не говорили об этом.
Женя Петрова
– Должна же быть конкуренция на рынке.
Герман Клименко
– А можно вопрос? Можно тогда, знаете…Вам их жалко?
Женя Петрова
– Кого? Чиновников?
Герман Клименко
– Да.
Женя Петрова
– Нет, не особо.
Герман Клименко
– Так пусть и летают эконом-классом.
Женя Петрова
– Нет, во-первых, они, в принципе, должны летать эконом-классом, по-моему.
Герман Клименко
– Да, и пусть летают эконом-классом на «Аэрофлоте». Пусть эти деньги…
Женя Петрова
– Тут нет ничего страшного. Просто эконом-класс у «Аэрофлота» порой стоит гораздо дороже, чем эконом-классы других компаний. Расходы выше будут.
Герман Клименко
– А вы знаете, я вам могу следующее сказать, кстати. Нет, не будут они выше. Потому что с точки зрения государства доллар, выведенный из России, и доллар, потраченный внутри России, это разные истории. Вы вывели доллар, допустим, на этот «Air Berlin» ваш. И внутрь потратили доллар, неважно, хоть два. Но, запущенный внутрь России, он превращается в пять, в десять. Есть такое понятие – мультипликатор. Поэтому, на самом деле, нет прямого соответствия. И, кстати, либералы всегда пользуются этой историей: «А там же дешевле». Понимаете? А там же надо дешевле пользоваться. На самом деле не правда…
Олег Дружбинский
– Ты вот сейчас так сказала: «Ну должна же быть конкуренция!».
Герман Клименко
– Ничего подобного. Не должна быть.
Олег Дружбинский
– Не должна. Это бюджетные деньги. Почему их надо отдавать за границу.
Герман Клименко
– Женечка, я вам хочу сказать еще раз. Главный принцип…
Женя Петрова
– Нет, это была реплика к тому, что у нас сейчас уходят западные компании с рынка, и что это нормально. Я с этим не согласна. Потому что теперь у российских компаний появляется желание поднимать цены, и они могут какие угодно устанавливать цены.
Герман Клименко
– Они могут до бесконе… А можно, Женечка, мне сейчас поговорить на эту тему?
Женя Петрова
– Ну конечно.
Герман Клименко
– Очень любопытно. Они до бесконечности могут поднимать? Или есть какой-то предел?
Женя Петрова
– Ну есть какой-то, наверное.
Герман Клименко
– Какой? Подождите, а что они хотят больше? Слушайте, а почему таксисты цены снижают?
Женя Петрова
– Потому что сейчас пришли несколько компаний, которые демпингуют. Они вынуждены снимать цены. Понижать цены.
Герман Клименко
– А, ну вот. Ну вот. И в чем проблема? Но если есть спрос, то всегда будет сперва недоставать самолетов. Они будут покупать самолеты, увидят недостаток, они будут снижать цены. Разве они могут… Вы сейчас предполагаете, что авиакомпании могут сесть и сказать: «А мы возьмем и поднимем цены».
Олег Дружбинский
– Чтобы никто не летал.
Герман Клименко
– Да. Нет, чтобы никто не летал, что ли? Нет, слушайте, а вы понимаете, что…
Женя Петрова
– Они могут поднять цены до определенного предела. То есть на тысячу рублей, на две тысячи рублей, на три тысячи рублей.
Герман Клименко
– А до какого предела? Женечка, а Вы про экономику знаете? Там спрос, предложение? Вот я знаю…
Женя Петрова
– Люди все равно будут летать, потому что им нужно будет перемещаться по стране. Есть точки, из которых не выберешься, если не летать или не ездить.
Герман Клименко
– Можно я вам про экономику расскажу? Что там просто упадут перевозки, и тогда они получать еще большие убытки. Там все экономически считается. А если это экономически невыгодно, то цены будут расти. А это же вопрос…
Олег Дружбинский
– Или падать.
Герман Клименко
– Или падать. В чем вопрос-то? Нельзя поднять цену. Вот знаете, говорят… Олег, я бы всю жизнь мечтал, знаешь… Можно я цены на рекламу? Вот давайте, на радио «МедиаМетрикс», на радиостанции мы сейчас поставим цены. Знаете? А Вы, Женечка, скажите: «Совсем озверели! Они опять цены на рекламу на радиостанции подняли».
Олег Дружбинский
– Миллион рублей − один клик.
Герман Клименко
– То есть мы не может понять. Есть спрос, который определяет. Если спрос на перелеты превышает предложения, цены будут расти. Если спрос не доходит до предела перелетов, они падают. Все. Я ничего нового здесь не открыл. Олег, я что-то новое открыл? Нет?
Олег Дружбинский
– Абсолютно.
Герман Клименко
– Можно? Олег, а можно поднять цены там, где много пожеланий у начальника?
Олег Дружбинский
– Но поднять-то можно, просто тогда…
Герман Клименко
– А последствия… А, да, кстати, вы правы. Конечно, они могут поднять. Но, знаешь, мне что-то кажется, руководители авиакомпании («Трансаэро», правда, это не доказывает) все-таки не идиоты. То есть, по крайней мере, кредитов они набрали. Но как можно понять? Представляете, сейчас «Аэрофлот» поднимет цены на 30 процентов? У них перевозки на 50 упадут. Это всегда самая большая проблема, задача для любых историй. Для любых. РЖД. То есть люди просто либо поменяют на новый, иной транспорт, либо еще что-то. Либо не полетят.
Женя Петрова
– Но РЖД, по-моему, вообще особенные в этой истории. Будучи монополистами, они вообще что хотят, то и творят.
Герман Клименко
– Да что Вы говорите?
Женя Петрова
– Ну, по большому счету, да. Все эти плавающие коэффициенты, когда люди едут на каникулы вместе с детьми, они задирают цены, и там до безумия может доходить.
Олег Дружбинский
– Это и есть: спрос и предложение, Женя.
Герман Клименко
– Это есть спрос и предложение. А в чем пробл…
Женя Петрова
– Я не согласна, как клиент, с этой позицией.
Герман Клименко
– Женя, а что плохого? Подожди. Что плохого? Простите. Вы что, считаете, что ЖД не должна зарабатывать деньги для того, чтобы инвестировать внутри себя?
Женя Петрова
– Нет, пусть они зарабатывают, но я не хочу, чтобы они организовывали себе сверхприбыль.
Герман Клименко
– Чтобы не было бедных или чтобы не было богатых? Объясните нам, пожалуйста. Извините, а что есть сверхприбыль? Женечка, откуда у вас, столь прекрасной юной девушки? Ты помнишь эту статью «За спекуляцию»? То есть скупка с целью перепродажи, Уголовный кодекс.
Олег Дружбинский
– Да, да.
Герман Клименко
– Женечка, можно я вам сейчас открою тайну большую. Не существует сверхприбыли. Есть прибыль. Прибыль − это соотношение с того, что люди платят… Олег, прости меня.
Олег Дружбинский
– Да, конечно.
Герман Клименко
– …за товар. Вы сейчас, знаете, Вы сейчас, вот как наши некоторые журналисты экономических изданий: «Хартманн! (это наш KupiVIP) Он же негодяй! Он за 400 долларов продает вот ту накидочку, которую я покупаю в Китае за 40». Слушайте, если он продаёт её за 400 долларов, если есть человек, который за 400 долларов ее покупает, значит он доволен. Его никто не заставляет. Нож к горлу ему не приставляет. Как можно заработать…
Женя Петрова
– Слушайте, будучи монополистом, странно вообще предполагать, что люди не будут покупать твои билеты. У них нет альтернатив. Если мне нужно поехать в Казань к семье, я куплю билеты, как еще я буду добираться?
Герман Клименко
– У нас…Можно я… Можно я… Можно я задам вопрос? Ну, во-первых, надо жить с семьей, раз.
Женя Петрова
– Ха-х-а-ха. Начнем с этого. (Смеётся)
Олег Дружбинский
– Во-вторых, кроме поезда, что нет других способов поехать?
Герман Клименко
– Более того. Я хочу сказать… Подождите. Очень важную историю хочу рассказать. Если задирается в одном месте, а у вас в кармане не бесконечная… Не, у вас же нет там неразменного рубля? Нет? Потому что если был бы неразменный рубль, проблем бы не было. Но вы не можете в одну сторону потратить, а в другую не тратить. Значит, какой-то сектор экономики останется без денег. И он найдет способ, как изъять его у РЖД. Ничего нового в этом смысле нет. Более того, даже секрет открою. Что, если государство завтра повысит нам налоги в три раза, ничего страшного формально не произойдет, кроме каких-то первых месяцев. Потому что деньги государство заберет, а потом вам же их отдаст. Через какие-то другие подряды…
Женя Петрова
– Наше государство нам отдаст? Правда?
Герман Клименко
– Я не могу в такой обстановке. Вообще. Слушай, Олег, давай передачу, знаешь, какую заведем? Вот, знаешь, разоблачение мифов существует. Знаешь, да? Потому что экономическая…
Олег Дружбинский
– Шикарная, да. Шикарная история.
Герман Клименко
– Мне, вообще, кажется, я бы для журналистов, знаешь, что сделал? Надо Ваню Засурского позвать и немедленно ввести какое-то эконом образование. Это же невозможно.
Олег Дружбинский
– Элементарно, да.
Герман Клименко
– Это такая пещерная, понимаешь, ненависть к богатым. У кого? У золотых перьев нашей…
Женя Петрова
– Да нет ненависти к богатым, Герман Сергеевич. Я просто хочу, чтобы у нас в стране были комфортные …
Герман Клименко
– Подешевле всё было.
Женя Петрова
– Да не подешевле. Чтобы было разумное соотношение комфорта и цены. Чтобы при этом у меня не было все время ощущения, что на мне хотят нагреться. Понимаете?
Герман Клименко
– Это всегда будет. Слушайте. Ну, я не понимаю. Вы приходите на рынок, покупаете яблоки. А вот этот говорит: «Дорогая, слушай, бери. От детей отрываю, от семьи отрываю, от жены отрываю, от себя отрываю, лишь бы ты кушала. За 50 рублей». Вы что верите, что он от семьи оторвал, от детей оторвал, что он не заработал на вас три конца? Слушайте, ну я не знаю, ну давайте. То есть вам нужно, чтобы с подходцем просто было. Это мне нравится. Олег, всё-таки давай займемся разрушением мифов.
Олег Дружбинский
– Я думаю, что важно было бы собрать журналистов, и попробовать поиграть с ними в игру «Монополия».
Герман Клименко
– Э, бесполезно. А чё с ним?
Олег Дружбинский
– Не, я просто им объясню, что такое конкуренция. Вот давайте конкуренцию сделаем. Знаешь, когда приходит американский банк инвестиционный или фонд и говорит: «Давайте у нас будет честная конкуренция. Это очень важно». Представь себе игру в «Монополию». Каждому раздали по тысяче долларов. А у меня, банка, миллион долларов. И мы начинаем честно конкурировать. Классно, правда, будет?
Женя Петрова
– Олег, но в случае РЖД какая конкуренция-то? Ее в принципе нет.
Олег Дружбинский
– А самолет? А автомобиль?
Женя Петрова
– Но самолет значительно дороже, как правило.
Олег Дружбинский
– Автобус. Подожди.
Герман Клименко
– Слушайте, слушайте, Женечка. Санкт-Петербург, подождите, Санкт-Петербург…
Женя Петрова
– Огромное количество людей…
Герман Клименко
– У тебя же нет задачи… Подожди. У тебя же нет задачи – сесть на поезд. Есть задача – доехать до Казани.
Женя Петрова
– Да, и у тебя нет других возможностей добраться.
Олег Дружбинский
– На автобусе ты можешь туда доехать.
Женя Петрова
– На каком автобусе? 15 часов на автобусе? Ты издеваешься!
Олег Дружбинский
– А ты не хочешь?
Герман Клименко
– Ай-ай-ай!
Олег Дружбинский
– Так, секунду, секунду. Ты не хочешь ехать 15 часов.
Женя Петрова
– По этим дорогам, которые у нас в стране?
Герман Клименко
– Тогда заработайте на самолет. В чем проблема-то?
Олег Дружбинский
– Женя, секунду. Купи машину и поедешь туда за рулем.
Женя Петрова
– Мы с тобой только недавно разговаривали о машинах, и ты мне сказал, что каждый человек, который покупает машину в этом городе, в этой стране, должен учитывать все предполагаемые расходы, которые он будет нести.
Олег Дружбинский
– Правильно, конечно.
Женя Петрова
– Он должен ответственно к этому подходить. Я не готова сейчас еще покупать машину. У меня нет таких доходов.
Олег Дружбинский
– Но если ты не готова, тогда плати за поезд.
Женя Петрова
– Я хочу на поезде ехать.
Олег Дружбинский
– За копейки?
Женя Петрова
– Да не за копейки. Но я не хочу ехать за семь тысяч рублей, потому что это очень много.
Герман Клименко
– Подождите, подождите.
Женя Петрова
– Понимаете, вы так здорово рассуждаете.
Герман Клименко
– Понимаете, если вы откажетесь ехать за семь, они вернутся на шесть. Правильно?
Женя Петрова
– Я согласна с вами, что есть правила экономики. Я согласна. Герман Сергеевич, я согласна абсолютно с вами. У меня, безусловно, нет аргументов. Это все однозначно. Но, с другой стороны, понимаете, есть отношения расходов и доходов. Когда у человека зарплата 17 тысяч рублей, он не может себе купить билет за пять.
Олег Дружбинский
– Женя, это я понимаю.
Женя Петрова
– За треть своей зарплаты.
Олег Дружбинский
– Это я понимаю. Я хочу, чтобы ты понимала. Я не за то, чтобы ты платила больше денег. Я за то, чтобы ты понимала общий механизм. И, знаешь, этот механизм существует сам по себе. Хотим мы его или нет. Понимаешь, если мы заставим РЖД сделать… Ну страна, государство заставит его сделать билеты по тысяче рублей, как ты бы хотела, то поезда будут падать с рельс, сходить. Понимаешь?
Герман Клименко
– А зато дешево.
Олег Дружбинский
– Но будет дешево. То в этот поезд ты будешь заходить, и там до тебя жили собаки, кошки, лошади, да? И там сено на полу в теплушке. Дослушай.
Женя Петрова
– В половине поездов России до сих пор так все.
Олег Дружбинский
– Ну всё. Окей. Ну я думаю, что там лошади в теплушках не жили. Ты в них не ездила.
Герман Клименко
– Я предлагаю вернуться к новостям.
Женя Петрова
– Я только недавно видела туалеты в некоторых вагонах. Это кошмар.
Олег Дружбинский
– Ну окей.
Герман Клименко
– И что? А там ничего не бывает. Нормально все. Давайте к новостям вернемся.
Олег Дружбинский
– Давайте, да.
Герман Клименко
– Устроим такой филиал маленького отка «Про политику».
Женя Петрова
– Про бренды?
Олег Дружбинский
– Давайте.
Женя Петрова
– Ну, не очень понятная для меня тема, потому что не совсем я понимаю, как это все исчисляется. Бренды «Россия» и «Украина» подешевели более чем на тридцать процентов и вошли в антиТОП мирового рейтинга. Компания «Brand Finance» составила очередной рейтинг вот этих «страновых брендов». Стоимость бренда «Россия» за год упала на 457 миллиардов долларов и составила всего лишь 810 миллиардов. Опустилась в рейтинге на 18 строчку. Стоимость «Украины» рухнула на 45%, до 44 миллиардов. Ну, во всяком случае, «Украина» и раньше стоила не так много, отмечается вот в материале. Поэтому потери в долларовом выражении составили всего лишь пару десятков миллиардов. Лидером рейтинга остается «США». Стоимость бренда оценивается в 19,7 триллиона долларов, что почти в 25 раз дороже бренда «России». Аналитики компании отмечают, что лидерству США способствует огромный рынок сбыта, участники которого готовы переплачивать за товары с маркировкой «Made in USA». А также наличие множества компаний, которые сами по себе являются ценными брендами, среди которых «Disney», «Apple» и «Coca-Cola». То есть, я так понимаю, что берется какой-то денежный эквивалент всех этих компаний, суммируется, и вот они говорят, что стоимость «странового» бренда столько-то. Так получается?
Олег Дружбинский
– Ну, на самом деле, это одна из самых больших хитростей – сколько стоит бренд.
Герман Клименко
– И надувалово.
Олег Дружбинский
– И надувалово.
Герман Клименко
– Это такая себе бухгалтерская отчетность, типа актив стоит столько-то.
Олег Дружбинский
– Да, да. Не раз на это наталкивался. Там бренд «Coca-Cola», просто ее картинка, стоит 60 миллиардов долларов.
Женя Петрова
– Мне всегда было интересно, как это исчисляется.
Олег Дружбинский
– Это никак не исчисляется. Понимаешь? Мы можем сказать, что это стоит доллар или десять триллионов долларов. Это эфемерная величина, которую посчитать никак невозможно. Как ты можешь посчитать цифру, например, бренда «McDonald’s»? Вот про бренд, букву «М» эту знаете? Про нее столько было написано. Я читал описание этого бренда. Там говорилось о том, что эта буква «М», эти полукружия просто человеку напоминают материнскую грудь. И поэтому он, увидев ее (представь себе), идет в «McDonald’s».
Женя Петрова
– Даже такое было?
Олег Дружбинский
– То есть такую чушь можно написать про этот бренд, что ты сам удивляешься. Как же раньше ты не думал, что эта буква «М» напоминает материнскую грудь? Кошмар какой! То есть можно высосать из пальца всё, что угодно, и потом это озвучить в каких-то суммах безумных денег. И теперь, оказывается, что вот этот бренд стоит миллиарды долларов. А? Вот, пожалуйста. А вы не знали, что он похож на женскую грудь, да? Буква «М» в «McDonald’s».
Женя Петрова
– Не подозревала этого никогда. (Смеётся)
Олег Дружбинский
– Вот видите, бедняги. Я вам рассказал, теперь вы понимаете, что он дороже стоит. Правда? (Смеётся)
Женя Петрова
– Если говорить еще об этом рейтинге, то на втором месте рейтинга оказался «Китай», на третьем – «Германия».
Герман Клименко
– Там про грудь что-то есть?
Женя Петрова
– Там нет. Самое интересное, где про грудь? От брендов перейдем к логотипам. Новость этого дня. Был представлен агентством «Апостол»… По-моему, Герману Сергеевичу не очень интересно, по-моему, он зевает. (Смеётся)
Герман Клименко
– Нет, нет, нет. Я просто про «Апостол» услышал… Нет, я сегодня очень рано встал, но про «Апостол» услышал… Я даже знаю о чем. Я просто хотел маскирнуться.
Женя Петрова
– Компания «Апостол» презентовала логотип Новой Москвы. Как рассказал змститель директора Центра стратегических коммуникаций Григор Бадалян, там присутствуют пятна жирафа и черепахи. Авторы отразили в эмблеме идею гармонии городской среды и природы. Я видела этот логотип. А вы?
Олег Дружбинский
– Да, я тоже видел.
Женя Петрова
– Угу. «Итак, ключевая метафора, которая была нам интересна и клиенту, – рассказывает он – диаграмма Вороного». Я правильно, да, называю? Я сегодня просто читала про эту диаграмму. Я, честно говоря, не очень поняла, потому что это сложная какая-то история. − «Метафора здесь заключается в том, что мы объединяем благодаря этому образу городскую среду и природную среду. Эта диаграмма включает в себя пятна жирафа, черепахи. Это структура древесного листа. Естественный узор, но еще и математика, которая применяется в планировании городских пространств».
Герман Клименко
– За, что мне это все. (Давясь смехом). Извините.
Евгения Петрова
– Бадалян отметил, что разработка проекта логотипа шла несколько месяцев. Я напомню, что стоил он 15 миллионов рублей. И еще. Логотип Новой Москвы, предложенный компанией Тины Канделаки, «создает весьма скорбное впечатление и напоминает кусок мяса». Так выразился графический дизайнер, доцент Высшей школы экономики Павел Родькин. По его словам…
Герман Клименко
– Кто?
Женя Петрова
– Павел Родькин. Знаете такого?
Герман Клименко
– Я не знаю. Нет, конечно. У нас обычно все так высказываются.
Женя Петрова
– Он говорит, что это «что-то среднее между расчленённым куском мяса и ржавой гранатой-лимонкой».
Герман Клименко
– А он не хочет сходить к доктору? Нет? Потому что такие аналогии меня беспокоят.
Женя Петрова
– Я пригляделась. Ну что-то там такое есть. Еще глава администрации городского округа Троицк, Владимир Дудочкин, сказал, что он не стал бы голосовать за логотип. Он увидел там кирпич. Говорит: «Это как бы объекты промышленные, жилищные, научные. Цветы – это цветы, зелень – это лес, вот так я вот это все понимаю. И понимаю, что здесь акцент сделан на совмещение природы и вот этой среды проживания». Самую главную мысль, видите, он уловил.
Олег Дружбинский
– Ну, слава Богу. Мы за него, конечно, очень рады. За руководителя города Троицк. Но мне… Ты знаешь, как известно, это вкусовая совершенно история, да? Нравится, не нравится.
Женя Петрова
– Тебе понравилось?
Олег Дружбинский
– Нет.
Женя Петрова
– Почему? Что тебе это напомнило?
Олег Дружбинский
– Ты знаешь, мне напомнило это отпечаток сапога, который сначала наступил на что-то не очень хорошее, а потом наступил на лист бумаги. Понимаешь? И вот примерно так все это и выглядит. Ну, да, так бывает. Много достаточно бездарных дизайнеров. Это не новость. Я не понимаю, зачем так подробно это объяснять. Сочетания разных сред. Ну да. Можно, например…
Герман Клименко
– Может тебя беспокоит что-то…. Слушай, если бы это была студия, например, Германа Клименко. Ты как бы относился к этому логотипу? Тебя не довлеет… Я к чему? Не довлеет ли на тебя… Мы же Диму Мариничева сразу поддержали.
Олег Дружбинский
– Поддержали.
Герман Клименко
– Что бы он ни сказал. Женечка на нас смотрела, как на двух идиотов. А мы: дружба – понятие круглосуточное. Да? Поэтому мы его поддержали. Вот тебе не кажется, что на тебя сейчас давит именно отношение к Тине Канделаки?
Олег Дружбинский
– Нет.
Герман Клименко
– Если бы это был мой дизайн, если бы это был мой логотип, ты бы сказал как-нибудь по-другому, наверное.
Олег Дружбинский
– Я бы сказал, что он олицетворяет собой не только смычку между городом и деревней, но и между умственным и физическим трудом. А те, кто этого не понимает, те совершенно… Да, я знаю, я видел эту картинку. А те, кто этого не понимает…
Женя Петрова
– Что, что? Я тоже хочу посмотреть. А, ну да.
Олег Дружбинский
– …пускай не обижаются на слово «быдло», которым мы их можем назвать. Вот так бы я сказал.
Герман Клименко
– Если бы был мой…
Олег Дружбинский
– Если бы была студия Германа Клименко.
Женя Петрова
– Какой ты субъективный, Олег. Ты только что в этом признался.
Герман Клименко
– А у нас вообще все субъективно.
Женя Петрова
– Вкусощина, вкусовщина.
Герман Клименко
– Вот я смотрю на логотип «МедиаМетрикс», он мне прямо нравится.
Олег Дружбинский
– Дожали.
Герман Клименко
– А я смотрю, например, на Addnews или на СМИ2, и там, мне кажется, всё не очень-то…
Женя Петрова
– Не нравится.
Олег Дружбинский
– Вообще некрасиво.
Герман Клименко
– Некрасиво, да.
Женя Петрова
– Мне кажется, что тут дело привычки. Если мы к нему привыкнем, он даже со временем начнет нравиться.
Олег Дружбинский
– К этому логотипу?
Женя Петрова
– Да.
Олег Дружбинский
– Но это какая-то дохлая муха, раздавленная на стекле. Я бы, честно говоря…
Женя Петрова
– Видишь, как много образов у тебя уже рождается.
Герман Клименко
– И вообще, честно говоря, знаете, если бы там миллионов 250 хотя бы было, а то «пятнашка». Мне кажется, Тина за «пятнашку» не может пошевелиться.
Олег Дружбинский
– Я думаю, что за эти деньги там вообще никто не крякнул.
Герман Клименко
– Они просто взяли какой-то этот самый…
Олег Дружбинский
– Нашли на freelance.ru какого-то таджика и сказали: «Нарисуй нам чего-нибудь, все равно чего». Он им нарисовал. Я думаю, что это примерно так и было.
Женя Петрова
– Ну, ладно, посмотрите, там целая теория же подведена. Под этот логотип. Там все объясняется. Там пятна черепахи, жирафа.
Олег Дружбинский
– Так я ж тебе могу сразу сказать. Я тебе могу рассказать. Я тебе могу теорию придумать с ходу любую.
Женя Петрова
– Какое отношение жираф имеет к Новой Москве? Вот у меня первый вопрос возник.
Олег Дружбинский
– Тем более пятнистый.
Женя Петрова
– Прекрасное животное, которое в нашей полосе не водится.
Олег Дружбинский
– Ну, мне кажется, что жираф – это очень интересно. Если его поджечь – горящий жираф на заднем фоне пробегает. Мне кажется, это будет символизировать не только пожар Москвы восемьсот двенадцатого года, но и огненный темперамент девушек, которые приезжают в Москву, чтобы ее завоевать.
Женя Петрова
– Ужас какой.
Герман Клименко
– Олег, а можно вопрос? У меня уже некоторую неделю с новостями возникают вопросы о принципах формирования новостей. Новости формируются таким образом, (их Женечка подбирает) чтобы мы смогли наиболее полно раскрыть наш талант, юмор, сарказм. Я правильно понимаю?
Олег Дружбинский
– Да, да.
Герман Клименко
– Не, я уточнил просто. Спасибо, Женечка. Огромное спасибо.
Женя Петрова
– Конечно. Нет, но должны быть какие-то веселые минутки в нашем скучном часе обсуждения самых грустных…
Герман Клименко
– Конечно, конечно, конечно. Почему у нас скучный час? Мне кажется, у нас очень хорошо.
Женя Петрова
– Да? Но вы все время говорите, что новости какие-то нехорошие, не те.
Герман Клименко
– Ну, какие приносите. А мы стараемся спасать, практически, знаете? Мы вытаскиваем все. Правильно? Мы спасаем эфир.
Женя Петрова
– Ой, да. Вытаскиваете. Про главу ВТБ. Скажем пару слов?
Герман Клименко
– Конечно. Легко.
Олег Дружбинский
– Да, скажем, скажем.
Женя Петрова
– Снова вернемся к экономической тематике. Глава этого банка заявил о бессмысленности кредитования малого и среднего бизнеса. Бурная была реакция в социальных сетях. Все просто были дико возмущены. Он сказал: «Если сегодня малый и средний бизнес не востребован в стране, нет поля деятельности для них, то какой смысл их кредитовать? Будут невозвратные долги. Есть потребление, есть спрос – будут деньги, нет потребления и спроса – зачем дешевыми деньгами заливать экономику?» Это Костин сказал, выступая на форуме «ВТБ Капитала» «Россия зовет!».
Герман Клименко
– А ты не находишь общего между Мариничевым и вот этой историей? Несмотря на то, что я тоже ернически проехался по этому выступлению господина Костина, хочу заметить следующее. Я с ним абсолютно согласен. Если государству не нужен малый бизнес, то его кредитовать – последняя глупость.
Женя Петрова
– Так наше государство говорит, что ему нужен малый бизнес.
Герман Клименко
– Слушайте, говорит и делает – это разное. Знаете, вот это совершенно разные истории. Когда государство говорит, оно может говорить всё, что угодно. Оно говорит там, не знаю… Я думаю, что для того, чтобы что-то делать, нужно создать специальные режимы (для того, чтобы малые предприятия жили). Если этого нет, при чем здесь банки коммерческие? Я в этом плане с ним абсолютно согласен.
Женя Петрова
– Так что же, малому и среднему бизнесу самоуничтожаться теперь? То есть, если они еще и кредитов не будут получать?
Герман Клименко
– Почему? Женечка, можно я вопрос задам? Просто Вы сейчас о них рассказываете… Я понимаю, что Вы, извините, абстрактно, как о жирафах, например, по Москве. Я могу сказать, что малый бизнес, если был в состоянии «не получал», то он их и не получает. Если он их получал, то он их получает. Ничего не изменилось. Речь шла в этой истории… Он сформулировал одну очень простую вещь. ВТБ все время обвиняют в том, что он не возится с мелкими предприятиями. А он отвечает: «А что с ними бороться, когда они в совершеннейшей идиотической истории находятся». Не они. Они находятся в экономике, которая просто не способствует. Представьте себе, что нам сейчас предложили бы с Вами выращивать мальков осетра. Знаете, программа выращивания черной икры. Они шесть лет, кстати, вырастают. И дали бы нам в качестве инструмента ванную с водой грязной, в которой нефть плавает. И Вы бы сказали: «Слушайте, а чего я буду париться, если он все равно сдохнет. Он шесть лет там не проживет». И тут же все: «Ай-ай-ай, она не хочет выращивать икру». Все равно передохнут.
Женя Петрова
– То есть малому бизнесу не выжить в нашей стране? Его нет.
Герман Клименко
– Что значит не выжить? У них есть, знаете… У нас проблема. Идет очень резкая сепарация. Либо вниз, либо вверх. Либо ты становишься крупным бизнесом, либо уходишь вниз.
Женя Петрова
– Но пока ты маленький, тебе же надо где-то деньги брать.
Герман Клименко
– И что? И кто должен их давать? Почему они должен им давать? Они же экономической жизнью живут. Они же не финансируют…
Женя Петрова
– А откуда деньги-то брать?
Герман Клименко
– Еще раз?
Женя Петрова
– Ну откуда малому бизнесу брать деньги?
Герман Клименко
– Зачем?
Женя Петрова
– Чтобы существовать, чтобы начинать дело.
Герман Клименко
– Квартиру заложи в банке. Я ни у одного банка еще, кстати, не слышал, Олег, чтобы он под залог квартиры не дал кредит. Там вопрос в дисконтах, да. То есть сейчас, конечно, даст под 50 процентов. Раньше давали под десять. В чем проблема? Закладывайте квартиру. Не знаю ни одного банка, который бы отказал. Вы хотите, чтобы это было без обеспечения, что ли? Чтобы просто так давали? Чтобы мои деньги, которые с кровью у меня отобрал Мишустин, да, просто так бесплатно отдали? Не хочу, категорически, возражаю.
Женя Петрова
– У вас есть личная заинтересованность. Я вижу, что вас обидели, и поэтому Вы против малого бизнеса. Это же прекрасно. Чтобы люди развивались, и чтобы они хоть пытались что-то сделать. Ну не знаю. Может быть, я идеалист в этом смысле, и ничего не понимаю в экономических процессах, но, по-моему, это звучит очень жестоко. И бессмысленно. История про то, что не надо кредитовать малый и средний бизнес.
Герман Клименко
– Он просто сказал… Вот еще раз. Он сказал, как Дима Мариничев. Примерно честно сказал, что если нельзя спасти… Чего? Больной при смерти. Всё. Дедушке 99 лет. А вы зубы менять.
Женя Петрова
– А еще он сказал, что «повышение ставки с десяти до двенадцати процентов в конце прошлого года для нас было шоком». Ну, в смысле, для банков. И тяжелейшим ударом по экономике. Он говорит: «Мы, конечно, ворчали, ругались, не соглашались с такой политикой. Но дальше жизнь показала, что не все так плохо. И движение в сторону уменьшения ставки было достаточно быстрым, на наш взгляд, в первом полугодии». «Невозможность заимствования на внешних рынках – это даже благо для некоторых компаний», − сказал Костин. То есть, и не надо заимствования совершать, и ставка у нас нормальная.
Герман Клименко
– Да, да, да.
Женя Петрова
– Всё у нас, в общем, хорошо. Я так поняла из выступления Костина. Все нормально. Кредитовать малый и средний бизнес не будем.
Герман Клименко
– А что такие интонации критические? Послушай, Олег. Почему новостники привносят что-то личное? Почему нельзя просто прочитать новость?
Женя Петрова
– Потому что я здесь не просто новостник. Я еще какая-то человеческая позиция, которую я должна отражать.
Олег Дружбинский
– Надо отражать всё, действительно. Ну тут у меня немножко другая точка зрения. Я с Германом бы поспорил.
Герман Клименко
– Ну давай поспорим.
Олег Дружбинский
– Ты знаешь, для меня малый бизнес во многом все-таки должен являться государственной политикой. Причем, надо сместить акценты. Не надо его воспринимать, как бизнес. Его надо воспринимать, как самозанятость населения. И чтобы население было чем-то самозанято, а не шло за пособиями или не ломилось, раздувая бюрократический аппарат, ему для этого надо создавать условия. Причем совершенно не обязательно его кредитовать. Я вот на это хотел бы обратить внимание. Кредитовать имеет смысл под обеспечение. Чтобы человек понимал, что тут никаких бесплатных раздач пирожков не будет. Понимаешь? Потому что это просто балует.
Женя Петрова
– То есть вы, правда, думаете, вы, правда, видите такую ситуацию, что люди поголовно считают, что банки должны им «бэз-воз-мэзд-но» дать некую сумму. И они еще при этом не очень обязаны ее отдавать.
Олег Дружбинский
– Нет, подожди секундочку. Есть довольно много программ.
Герман Клименко
– Можно я одну цифру дам Женечке сейчас? Вы поднимаете вопрос кредитования и возносите его, как греки возносили в свое время важность фаллоса, вверх, в основы. А, на самом деле, в коммерческом банке (я работал в «Роскреде», работал в РАИ, работал в «Квоте») доля кредитуемых клиентов ноль целых две десятых от общей массы. Олег, ты будешь смеяться. Мы-то говорим с тобой об общей массе. Девяносто девять и девять десятых процента предприятий не кре-ди-ту-ют-ся. И это неплохо. Потому что на Западе это тоже не выходят цифры... Ну, может, у них 99, один процент кредитуемых предприятий. Кредиты − не основная история экономики. Просто мы почему-то думаем, нам кто-то вложил в голову, что малому предприятию нужны кредиты. Олег, объясни, пожалуйста, зачем парикмахеру кредиты? Зачем? Вот ко мне приезжают собачек стричь. Зачем ей кредиты? Она приехала, извини, взяла кучу денег за стрижку моего скотч-терьера и даже спасибо не сказала. Ей для этого не нужно покупать ножницы за 10 тысяч рублей. И так далее и тому подобное. Слушайте. Малый бизнес, малый, малый, малый…
Олег Дружбинский
– И кафе не открывают на банковские кредиты.
Герман Клименко
– Кафе не открывают на банковские кредиты.
Олег Дружбинский
– Сумасшедшим надо быть, чтобы это делать.
Герман Клименко
– Еще раз. Еще раз. Я хочу повторить. В банке, чтобы… Женечка, Вы понимаете. Еще раз. Девяносто девять и восемь. Там из десяти тысяч клиентов − у банка портфель двести кредитуемых, может быть, триста. Из десяти тысяч работающих. А Вы приходите и говорите: «Герман, Вы знаете, вот на этих-то ноль двух процентах вся экономика России». Я чувствую себя полностью законченным… Они там деньги пилят. Там есть банк МСП. То есть они… Это важная история. Да, она, наверно, нужна, но выносить ее… Действительно, Костин отчасти прав. Сперва нужно заняться вообще отношением к малому бизнесу. Вообще отношением к малому бизнесу. Разобраться с мизерной упрощенкой – 60 миллионов рублей. Разобраться с системой взыскания налогов. К кредитам это всё не имеет никакого отношения.
Олег Дружбинский
– Да, совершенно верно. Я просто в продолжение истории…
Герман Клименко
– Извини, перебил.
Олег Дружбинский
– Нет, ты не перебил, ты подтвердил совершенно то, что я хотел сказать. Да.
Герман Клименко
– Это случайно было.
Женя Петрова
– Но в точку.
Олег Дружбинский
– Ну, окей. Что тема малого бизнеса – это тема самозанятости населения. И не надо раздавать постоянно милостыню в виде субвенций, субсидий невозвратных.
Герман Клименко
– Они привыкают и не хотят работать.
Олег Дружбинский
– Потому что это то же самое, когда ты человеку все время подаешь или помогаешь. Он вообще не будет работать. Не нужно. Не нужно это делать.
Герман Клименко
– Сейчас мы могли бы над ним поиздеваться. На самом деле он имел в виду про удочку.
Женя Петрова
– Угу.
Герман Клименко
– А то сейчас можно про тебя сказать, что призываешь вообще не подавать милостыню.
Олег Дружбинский
– Нет, нет. Я не это хотел сказать.
Герман Клименко
– Речь о том, что нужно научить ловить рыбу. Рыбу. Учить. А не жрать.
Олег Дружбинский
– Не умеют ловить рыбу, ну значит не судьба.
Женя Петрова
– Я наматываю на ус, потому что, если я вдруг соберусь какое-то маленькое предприятие…
Герман Клименко
– Зачем это вам?
Женя Петрова
– Ну, а вдруг? Я теперь буду знать, что кредит мне в банке никто не даст и, вообще, его брать не надо.
Герман Клименко
– Ну вам, действительно, А − никто не даст…
Олег Дружбинский
– И брать его не надо.
Герман Клименко
– … но брать его не надо, да.
Олег Дружбинский
– Точно, не надо. Даже если его будут давать.
Женя Петрова
– Рассчитывать только на себя.
Олег Дружбинский
– Будут давать, насильно за тобой бегать – не бери.
Женя Петрова
– Хорошо. Вообще – это кабала все эти кредиты. Страшная.
Олег Дружбинский
– Йооо! Какое ты слово знаешь.
Женя Петрова
– Давайте про санкции коротко.
Герман Клименко
– Всё-таки передача про развеивание мифов.
Олег Дружбинский
– Да, надо развеять все мифы. Нам показывают, что наша передача подходит к концу потихонечку.
Женя Петрова
– Сколько у нас? Еще несколько минут осталось.
Олег Дружбинский
– Ну буквально попрощаться. Да.
Герман Клименко
– Буквально попрощаться.
Женя Петрова
– Ну хорошо. Я коротко просто скажу, что таможня разрешила нам заказывать санкционные продукты по интернету. Так что, если вдруг кому-то захочется хамончика, можно себе доставить…
Герман Клименко
– Вы сейчас подставляете кучу людей, между прочим.
Женя Петрова
– Что?
Герман Клименко
– Во-первых, это разоблаченная новость. Она – фейк. Таможня ничего не может разрешить. Речь идет… Простите, матчасть я знаю. А люди… Фейк идет в чем? Если ты привез хамон из Франции лично, как частное лицо в самолёте, ты его можешь продавать. Прямо мимо санэпидемстанции, мимо Роспотребнадзора, мимо других инстанций…
Женя Петрова
– Нет, почему, ты можешь его сам съесть.
Герман Клименко
– Съесть – это всегда было можно, вам никто его не запрещал кушать.
Женя Петрова
– Люди волновались, боялись. А вдруг отберут драгоценный, вкусный, пахнущий. Ну, что? Будем прощаться тогда.
Олег Дружбинский
– Да, друзья. Мы подвели итоги недели, и, надеюсь, что вам с нами было интересно. Спасибо тем, кто там комментирует. Жираф, высокий как… И что ж там такое-то? Как, Новая Москва.
Женя Петрова
– Лучше не читать этот комментарий дальше до конца.
Олег Дружбинский
– Ладно. Бог с ним. Спасибо, что вы были с нами. Программа «Итоги недели» подходит к концу. С вами была Евгения Петрова, Герман Клименко, Олег Дружбинский. С пятницей вас, граждане, и наступающими выходными.
Женя Петрова
– Отличных выходных. До свидания.
Олег Дружбинский
– Пока, пока.