Олег Дружбинский
- Привет, друзья. С вами радио «МедиаМетрикс» и программа «Итоги недели». Ведут ее сегодня замечательный наш друг и широко известный вещатель разных ценностей Илья Переседов.
Илья Переседов
- Добрый вечер.
Олег Дружбинский
- Добрый вечер. Юлия Хандожко, которую мы позвали к себе для того, чтобы иногда слушать мнение подрастающего поколения. Юля, привет.
Юлия Хандожко
- Могу что-нибудь сказать, да?
Олег Дружбинский
- Давай.
Юлия Хандожко
- Привет.
Олег Дружбинский
- Отлично! И Олег Дружбинский, который сегодня выступает в роли вещателя с табуретки. Итак, мы подводим итоги недели. Что же случилось хорошего за неделю? Или что же случилось плохого?
Илья Переседов
- Вообще, надо заметить, что главным ньюсмейкером на этой неделе, как, в общем-то, последние годы часто бывает, но на этой неделе прямо-таки особенно выступил Владимир Владимирович Путин, Президент наш. И здесь в пору вспомнить пару фраз известной поговорки: «Ехал Путин через Путин – Путин, Путин, Путин, Путин».
Олег Дружбинский
- Других слов практически больше нет.
Илья Переседов
- Да, Владимир Владимирович «звездил», конечно. Началось это с его выступления в Генассамблее ООН. Впервые за десять лет российский Президент там появился. И его появление вызвало необычайный интерес не только в России, но и во всем мире. Я думаю, стоит это обсудить поподробнее. Накануне этого он дал прямо-таки провокационное интервью ряду американских журналистов. А, вернувшись в Россию, успел начать войну с ИГИЛом в Сирии. После чего отправился в Париж, чтобы решать там судьбу Юго-востока Украины.
Олег Дружбинский
- Да, это шикарная новость. Ты знаешь, первое, что бы я хотел отметить, то, что, надо сказать, у нашего Президента, слава Богу, железные вот эти самые… Потому что, ты знаешь, идти в зал, где, по крайней мере, 200 человек, из которых сотня тебя ненавидит, а сотня очень неодобрительно относится, надо быть таким достаточно выдержанным человеком. Он это и продемонстрировал.
Илья Переседов
- Вообще, надо заметить, что многие ждали от Путина достаточно агрессивного поведения с трибуны ООН. И еще накануне звучали параллели с Хрущевым, раздавались ироничные замечания, захватил ли он из музея тот самый ботинок или воспользуется новым? И надо заметить, что Путин выступил очень сдержанно и очень дипломатически хитро. Вообще, надо сказать, что кремлевская политика последних лет (я даже не побоюсь увязать этот стиль с именем Владислава Юрьевича Суркова, как-то во внутренней политике это с него началось) обладает такими чертами – мы или они любят менять правила игры по ходу того, как партия уже заметным образом развилась.
Олег Дружбинский
- Перевернуть доску и начинать играть в Чапаева.
Илья Переседов
- Да-да. Все вроде начинали играть в шахматы, а потом – бац, в какой-то момент вдруг выясняется, что Кремль с ними играет в Чапаева. Это наиболее наглядно в публичную сферу вышло после событий Болотной площади. Когда вроде бы люди на Болотной пришли, в том числе, ругать «Единую Россию», и как-то ожидалось, что градус полемики будет крутиться вокруг того, хорошая «Единая Россия» или плохая. А тут вдруг – бац, Кремль создает «Народный фронт», который как бы не враждебен «Единой России», но рядом с ней. И ведет себя так, как будто бы готов пожертвовать «Единой Россией», или, во всяком случае, она теперь сама по себе вместе с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. На этом месте, конечно, мозги взрываются и кипят. И теперь этот стиль был продемонстрирован на большой международной площадке. Потому что в адрес России, непосредственно Путина, звучали как завуалированные, так и открытые обвинения со стороны Порошенко, со стороны Барака Обманы. И многие, в том числе в этом пресловутом зале, ожидали, что Путин займет либо позицию человека, который оправдывается, либо человека, который агрессивно и активно отстаивает собственную правоту. А Путин, вообще, начал говорить совсем о другом. Он начал выстраивать свою глобальную концепцию расстановки мировых сил. Он начал достаточно убедительно и логично описывать, как, на его взгляд и на взгляд его окружения, обстоят дела в той же самой Сирии, в той же самой Украине. Кстати, надо заметить, что в России на федеральных российских каналах об этом мало говорят, но Президент однозначно назвал события в Украине гражданской войной. И очень многими было это истолковано как то, что ситуация с Донбассом, она уходит из сферы интересов Кремля. Так это или нет – мы узнаем по итогам, в том числе Парижской встречи. Но та картина, которую обрисовал Президент, то, что в нее верят, было подтверждено через пару дней авиаударами в Сирии.
Олег Дружбинский
- Да, и надо сказать, что мне очень понравилась, условно назовем, это «понравилась», мне понравилась последовательность действий. Он приехал и сказал, если коротко: «Значит так, ребята. Вы тут натворили хрен чего. У нас история в Сирии действительно зашла очень далеко. Потому что теперь ИГИЛ занимает огромную территорию, просто реально огромную. Если посмотреть по карте, это чуть ли не вся бывшая Персидская империя. И с ними никто справиться не может. И то, что вы поддерживаете этих повстанцев, то не поддерживаете, здесь рыбу заворачивают, здесь рыбу не заворачивают. Это всё не хорошо. Я вам сообщаю, что я сам это буду разруливать». Под его текстом это как бы происходило. Кроме того, после этого он встретился с Обамой. И довольно много, видимо, об этом говорил. И я думаю, что он проинформировал о том, что Россия начинает боевые действия в Сирии, и поставил его просто перед фактом этого. И если мы правильно как бы интерпретируем очередность событий, Керри буквально через несколько часов сказал, что Соединенные Штаты не настаивают на немедленном уходе Башар Асада, а готовы там им предоставить возможность постепенного ухода в разумные сроки, ну и тра-ля-ля, тра-ля-ля.
Илья Переседов
- Ты знаешь, вот это «тра-ля-ля» безумно интересное. Потому что на самом деле одна из главных интриг появления Путина в стенах Генассамблеи – это даже не то, что он говорил на публику, а то, что происходило в кулуарах. Потому что действительно сейчас как бы достаточно противоречива позиция Америки по последним событиям в Сирии. С одной стороны, они присоединяются к голосу Турции, Франции о том, что не стоит России вести та такую нарочито агрессивную военную политику. Но, с другой стороны, действительно, Керри после того, как Путин посетил Америку, сказал, что не будут настаивать на скорейшем уходе Асада с поста Президента. Это с одной стороны. С другой стороны, именно американцы опровергли заявление о том, что российские авиаудары велись не по позициям ИГИЛ, а по позициям сирийской оппозиции. В данном случае США действительно выступили на нашей стороне каким-то образом.
Олег Дружбинский
- На мой взгляд, я думаю, они были вынуждены присоединиться в некую союзническую, назовем так, конструкцию. Потому что, если внимательно посмотреть на ситуацию вокруг Сирии, там очень много интересантов, там очень много сил, которые в ней участвуют, – Хезболла, Саудовская Аравия, Турция, кого там только нет, курды. И они все друг с другом – кто-то дружит, кто-то не дружит, кто-то дружит против кого-то вместе. Мусульманские братья против Египта, Египет там с кем-то… Ну и так далее. Там настолько запутанная история, кто против кого и зачем, и почему. И мне кажется, что, не смотря на то, что Россия ввязывается в некую военную авантюру, не авантюру (не знаю, как это сформулировать правильно), некую военную историю, Путин, конечно, на этом заработает, наверняка, на этом некие политические очки.
Илья Переседов
- Ну, вот знаешь, опять-таки большой вопрос, потому что… Да, безусловно, Путин показал себя как очень сильный политик на международной арене.
Олег Дружбинский
- И по его свистку мгновенно Совет Федерации принял решение.
Илья Переседов
- В этом как раз удивительного ничего нет.
Олег Дружбинский
- Это не удивительно, но, тем не менее, это было очень демонстративно всё сделано, знаешь.
Илья Переседов
- Ну, мы это уже видели, так что… Ситуация с Крымом… Нет, я хочу сказать другое. Путин, безусловно, показал себя как сильный политик на международной арене. Но при всём при этом (у кого-то работает телефон, а лучше бы он так не делал), надо заметить, что все-таки отношение к событиям в Сирии в российском обществе, то, о чем говорят соцопросы последних дней, то, что можно наблюдать по настроениям в той же самой пресловутой блогосфере и соцсетях, оно достаточно настороженное. Потому что у многих это вызывает четкие ассоциации с Афганистаном, с событиями, на которых подорвался Советский Союз в свое время. И это одна из интриг ближайшего времени. Действительно ли? То есть я вижу, что здесь водораздел или как бы идеологическое противостояние лежит именно в сфере трактовок этих событий. С одной стороны, можно предположить, что Путин ведет себя очень креативно, очень смело и как бы переформатирует международную политическую повестку, меняя тем самым образ и роль России в расстановке этих сил. Действительно, из какого-то меркантильного, непонятного агрессора, который действует в своих интересах, причем в ущерб всей экономике, но в своих политических интересах, опираясь на какую-то остаточную память и фантомные боли советского прошлого, он переходит в такого конструктора нового мира, человека, который не боится называть новые угрозы своими именами и призывает объединиться против этих угроз, как в свое время страны объединились против фашизма. В этом плане смелая такая, в чём-то агрессивная…
Олег Дружбинский
- И, кроме того, он ввязывается, он дает команду Воздушным силам России впрямую начинать участие в боевых действиях.
Илья Переседов
- Но другая позиция, что наоборот, мы создаем новый Афганистан. В данном случае наша агрессия выходит уже на большой международный уровень. И якобы мы можем стать свидетелями конца и краха той политики, которая была последние десятилетия.
Олег Дружбинский
- Я думаю, что это немножко не так. Потому что Россия, во-первых, не ввела войска в Сирию, в прямом смысле.
Илья Переседов
- Две недели назад там не было и самолетов еще.
Олег Дружбинский
- Окей. Тем не менее, нет наземной операции России. На самом деле, если мы реально поймем ситуацию по Афганистану, Россия в свое время его просто оккупировала. Без дураков. Амина грохнули во дворце, а вся страна была оккупирована. После этого с этим стали как-то там мучиться. Естественно, местное население, оно всегда будет протестовать против оккупации. Вот ничего с этим не сделаешь. И Афганистан тут яркий пример. Они протестовали против любой оккупации – хоть английской, хоть российской, советской, хоть сегодня американской. Понимаешь? Это всё одинаково совершенно. В Сирии в данном случае, что называется, всё так, да не так. Есть несколько экономических плюсов, которые для России, на мой взгляд, будут достаточно выгодны в этом конфликте. Во-первых, в свое время Сирия приостановила строительство газопровода из Катара к Средиземному морю. И во многом весь этот конфликт вокруг Сирии связан с тем, что газ из Катара не идет в Европу. Для России это экономически выгодно. Потому что тогда основным поставщиком газа или одним из основных остается Российская Федерация. Это раз. Второе. Так или иначе, как бы это сейчас точнее сформулировать, экономическая выгода заключается в том, что Россия пошла в некое наступление. И она показывает свою силу, причем на чужой территории, слава Богу, что не на своей и не на украинской.
Илья Переседов
- Давай всё-таки подчеркнем и проговорим, что военная операция России на территории Сирии началась после того, как об этом Путина попросил действующий сирийский президент Башар Асад. Это очень важно. Если кто-то невнимательно следил за новостями, можно подумать, что мы взяли, одержимые праведным гневом, куда-то полетели, чтобы кого-то бомбить.
Олег Дружбинский
- Да. То есть это просьба легитимного правительства. И это в данном случае достаточно корректно. Нас попросили помочь. И мы начали помогать. Это достаточно важно. У России всегда на Ближнем Востоке было некое количество союзников из арабских стран. У нас сейчас Египет в таких условных друзьях с его руководителем Аль-Сиси, который приезжал еще перед своими выборами к Путину, что называется, представляться. Есть несколько стран, с которыми условно дружим. И надо еще вспомнить о том, что так называемые формирования ИГИЛ, они в разных конфигурациях существуют, но, тем не менее, они добывают, назовем так, незаконными способами нефть и по демпинговым ценам ее выкидывают на рынок. Это известная история совершенно, то есть они демпингуют.
Илья Переседов
- Я здесь все-таки не верю. У нас просто можно было прочитать последние мнения о том, что якобы дешевая нефть, которая поставляется ИГИЛу каким-то недобросовестным посредником, именно она ведет к заметному снижению стоимости нефти на мировом рынке. Это, конечно, не так. Но то, что они там приторговывают, и то, что кое-кто на это закрывает глаза… Их пора бы уже и подприоткрыть, безусловно.
Олег Дружбинский
- Да, на это глаза приподзакрыли. Так вот, это второй плюс. Можно дать по рукам всем тем, кто там налево гонит нефть и сбивает рынок. Кроме того, Саудовская Аравия, действительно, не смотря на то, что цены на нефть падают, она продолжает увеличивать объемы. И сейчас, поскольку она, условно назовем, одна из сторон конфликта, по крайней мере, впрямую заинтересованный интересант (так я выражусь, немного тавтологически), она теперь будет заинтересована вступать в переговоры с Россией о ценах на нефть. И это тоже может быть один из серьезных плюсов для России, для расторговки, назовем так.
Илья Переседов
- Тем не менее, я практически стопроцентно уверен, что хотя все эти события, безусловно, будут иметь за собой яркие экономические последствия, в данном случае Россия руководствуется какими-то политическими интересами. И здесь вряд ли, если какое-то решение в Кремле принято, удастся его изменить только лишь обещаниями повысить цены на нефть. Потому что мы показали, что мы санкций не боимся. Мы готовы сожрать заметную часть своего стабилизационного фонда и так далее, лишь бы отстоять собственные политические амбиции. Мне кажется, что в данном случае всё то же самое продолжится и дальше.
Олег Дружбинский
- Еще последнее, что по этому вопросу, наверное, стоило бы сказать, с точки зрения экономической. Дело в том, что, несмотря на все санкции, которые объявлены и Америкой и Евросоюзом против России, несмотря на все принятые письменные документы, эти санкции могут быть разными, в зависимости от того, как неформально власть влияет на отношения между субъектами. То есть можно жестко прессовать, условно, нефтяные компании, которые работают с Россией. А можно подзакрыть глаза на то, что они работают с Россией по всяким новым проектам, Сахалинскому шельфу и так далее. То есть в одной и той же конфигурации подписанных документов можно совершенно по-разному, скажем так, добиваться их выполнения. И поэтому, если Россия переходит не то что бы в союзники, а в некие соучастники решения какого-то конфликта, то совершенно логично, что администрация Соединенных Штатов, Евросоюза и так далее будет не так жестко добиваться буквального исполнения санкций. Значит, есть некое количество плюсов, которые Россия в этом получает. Минусы, которые мы видим, – это вероятность гибели наших сограждан.
Илья Переседов
- Ты имеешь в виду солдат?
Олег Дружбинский
- Да, в данном случае, военнослужащих. И вероятность появления исламского джихада на территории России – терактов и так далее. Мне кажется, довольно серьезная, назовем так, опасность.
Илья Переседов
- Поживем, увидим. Я имею в виду про угрозу терактов. Она у нас сохраняется исторически. Да, Юля, скажи, пожалуйста. Я все жду, когда же…
Олег Дружбинский
- Услышать голос двадцатилетних. Что вы думаете по изложенным вопросам?
Илья Переседов
- А я бы конкретнее спросил. Вот ты узнала, что Россия воюет в Сирии. Твоя реакция?
Юлия Хандожко
- Моя реакция?
Илья Переседов
- Да. Вот твоя реакция, когда ты узнала, что Россия стала наносить авиаудары на территории Сирии. Как ты на это отреагируешь?
Юлия Хандожко
- Скучно стало. Помогите России, следопытам найти новые территории. На самом деле, если серьезно, то я считаю, что в России действительно есть угроза распространения боевиков исламского государства, потому что мы всё-таки находимся от Дагестана недалеко.
Илья Переседов
- Пока считается как раз, что эти боевики из России бегут туда, что им здесь настолько некомфортно, а там им просто «разгуляй-поле». Но, как сказал Путин на той Генассамблее, что они могут и вернуться.
Юлия Хандожко
- Я понимаю, если так можно сказать, что интеллектуальный центр не в России всего этого образования находится, безобразия, поэтому я считаю, что нужно бороться с этим.
Илья Переседов
- Вот, кстати, надо заметить, что безусловная заслуга российских СМИ, в том числе федеральных, это то, что им пока удалось убедить большинство граждан России в том, что действительно мы там воюем с ИГИЛом. И те удары, которые мы осуществляем, мы осуществляем именно по объединениям тех людей, которые до этого резали на камеры головы христианам. И даже у меня, когда я узнал первую новость, у меня первая реакция была – Брежневское чувство глубокого удовлетворения. В данном случае формулировка «отольются кошке мышкины слезки», она вот для русского человека важна. Ощущение справедливости какой-то исторической, которая должна и может совершиться. И это здесь, безусловно, как в «Гарри Поттере» было – «плюс десять очков Гриффиндору». Вот здесь плюс десять очков Кремлю и их пиар-службе, безусловно. Но какие это будет иметь последствия, насколько изменится в данном случае роль России на международной арене? Всё-таки во многом зависит и от решения ситуации на Юго-востоке Украины. Потому что здесь вот эти политесы, они, безусловно… Это еще более скучная тема, Юлечка, но, к сожалению, без нее никуда.
Олег Дружбинский
- На мой взгляд, поскольку я сторонник, что называется, эволюционного и мирного развития отношений, без того, чтобы резать, бить и обижать девушек… Это правда, это правда. Я очень мирный житель. Если смотреть на меня в профиль, это не скажешь, но на самом деле это так. Так вот, мне кажется, что история Востока Украины, она перешла в некую долго, как бы это сказать, загнивающую стадию, извините за именно такую формулировку. Украине придется решать проблемы, что действительно делать с Донбассом. Потому что мне показалось, что они во многом рассчитывали, руководство страны в первую очередь, на то, что Донбасс отпадет, и Россия его возьмет на содержание.
Юлия Хандожко
- В смысле? Ты считаешь, что им это выгодно? Там же большая часть промышленности находится.
Олег Дружбинский
- Секундочку. Ну, в данном случае промышленностью не распоряжается сегодня Украина, они понимают. То есть для них было бы выгоднее, как Крым отвалился. И у нас нет этой проблемы. У нас есть обида, нас весь мир поддерживает, у нас отняли кусок.
Юлия Хандожко
- Стоп. Ты сейчас считаешь, что…
Илья Переседов
- Он сейчас от имени Украины говорит.
Олег Дружбинский
- От имени Украины говорю.
Илья Переседов
- Он не от имени России.
Илья Переседов
- Когда он сказал, что «у нас отняли кусок, а нас весь мир поддерживает», но имел в виду Украину, а не Россию.
Олег Дружбинский
- Да, я имел в виду Украину, действительно, Юля. Я понимаю, для тебя это достаточно сложно. Может, я буду говорить более…
Юлия Хандожко
- Я другой немного позиции просто придерживаюсь.
Олег Дружбинский
- Ну и ладно. Твоя позиция «Да здравствует! Долой!» мне глубоко перпендикулярна.
Юлия Хандожко
- Продолжай говорить.
Олег Дружбинский
- Хорошо. Ну вот, и теперь Украине придется решать проблему Донбасса, как с ним взаимодействовать. Как выбирать новые легитимные органы, которые были бы действительно поддержаны народом? Что делать с вооруженными силами Донбасса? Как с ними интегрироваться? Это огромные и очень сложные проблемы, которые на самом деле загнаны в окончательный тупик. На мой взгляд, из этого тупика выход будет занимать десятилетия, потому что погибли люди с обеих сторон.
Илья Переседов
- Ты знаешь, мне кажется, что в этой ситуации исход и решение всех этих проблем напрямую зависит от позиции России, как себя будет вести Россия в этой ситуации. Если действительно мы продолжим говорить о том, что конфликт на Донбассе – это гражданская война, которую Украина, украинские власти должны решать самостоятельно при непосредственном участии, контроле международных наблюдателей, то это будет один расклад. И здесь, безусловно, Донбасс усугубит и без того гибельное экономическое положение Украины, с одной стороны. С другой стороны, очень сложных, как мне думается, политических проблем там не будет. Если устранить сейчас от командования этими двумя регионами круг лиц, я думаю не больше тридцати человек, то всё остальное пойдет очень и очень быстро.
Олег Дружбинский
- Не знаю. Не уверен. Возможно, я не обладаю всей информацией.
Илья Переседов
- Это достаточно понять хотя бы по тому, как уже после всех этих сложных референдумов, назовем так, происходила чехарда в руководстве вот этих новых республик, когда одни люди уходили, другие приходили, приходили их формальные оппоненты. И никто из этих ста тысяч, десятков тысяч или нескольких миллионов человек, населяющих этот регион, против этого никоим образом не выступали. В данном случае всё управляемо.
Олег Дружбинский
- Но они выдерживали примерно один и тот же вектор. Тут не надо путать. Люди менялись, но вектор был один - противостояние с Центральной Украиной.
Илья Переседов
- Собственно, в данном случае, повторюсь, выступление Путина на Генассамблее, его какие-то непубличные переговоры, начало нашей активности в Сирии и участие Путина в совещании так называемой «Нормандской четверки» как раз о возможных выборах на Донбассе – это всё складывается в одну линию, в один вектор. И мне, например, кажется, что мы все здесь заинтересованы в том, чтобы действительно вся эта ситуация глобальная, она как-то перефарматировалась.
Олег Дружбинский
- Ну, в общем, да. Я думаю, что нам, честно говоря, всем немного поднадоело. Скучно, как сказала бы Юля, глядя на все эти новости.
Юлия Хандожко
- Мне настолько скучно, что я даже ничего не говорю.
Олег Дружбинский
- Хорошо. Может, еще к каким-то новостям перейдем? Что у нас на повестке, кроме Путина?
Илья Переседов
- Ну, ты знаешь, меня, например, очень привлекла тема банкротства «Трансаэро». Потому что она показалась и кажется мне очень знаковой и интересной. Если вы помните крупнейший наш авиаоператор «Трансаэро», вначале было признанно его бедственное положение и даже собирались осуществить ее слияние с «Аэрофлотом» – символическая сделка за один рубль. Но тоже это, кстати, к тому, как ведет себя наше информационное пространство. У меня в голове отпечаталось, что «Трансаэро» собираются продать за один рубль. Но пока сегодня не начались разговоры об их банкротстве, я, например, не подозревал, что эта продажа не состоялась, потому что акционеры «Трансаэро» не смогли собрать пакет в 75% акций, который был обещан «Аэрофлоту». «Аэрофлот» на этом месте довольный перекрестился. Потому что, как оказалось, положение дел в «Трансаэро» еще более плачевное, чем об этом думали изначально.
Олег Дружбинский
- То есть мы все думали, что ее уже купил «Аэрофлот», а на самом деле это не так.
Юлия Хандожко
- «Аэрофлот» сейчас порешает все проблемы, понимаешь, пересадит всех на свои рейсы. Я правильно понимаю?
Илья Переседов
- Дело в том, что «Аэрофлот» терпит огромные убытки. Дело в том, что история «Трансаэро» – это такая история лихого российского менеджмента.
Юлия Хандожко
- Но это же семейный бизнес Плешакова.
Илья Переседов
- Да, раньше речь шла про русский бунт, бессмысленный и беспощадный. А ту как бы русский менеджмент, русский окологосударственный бизнес, бессмысленный и беспощадный. Потому что больше всего меня умилила в этой ситуации реплика министра Экономического развития Улюкаева, который сказал: «Боже мой, а мы-то выступили, государство выступило гарантами на восемь или девять миллиардов долгов «Трансаэро»». Вот этот пакет известный, который вначале санкций приносили Путину на подпись, про компании, в которых мы заинтересованы. А, оказывается, мы просто финансировали убыточный менеджмент. И в данном случае «Трансаэро» вело себя прямо как Греция, которая просто набирала кредиты еще под большие ставки. И продолжало вот эту свою агонию. Так эти паршивцы, по-другому не скажешь, они еще последние полгода начали жестко демпинговать цены и напродавали как бы по рублю каких-то билетов во все страны. Так что «Аэрофлот» вынужден сейчас слезно просить пассажиров их сдавать. Потому что заплатить они еще как-то готовы за эти билеты, а вот по таким ценам возить людей уже невозможно. Юленька, что ты у нас как колумнист «Forbes»…
Юлия Хандожко
- Я как колумнист «Forbes», но на самом деле авиация – немного не моя тема. Я могу сказать что-нибудь вам как студент. У меня просто последние разговоры очень часто касались «Трансаэро». Потому что большое количество моих однокурсников накупили себе на ноябрьские этих дешевых билетов. Я буквально час назад разговаривала с девушкой, в Берлин она собиралась лететь. Обновляла новости, грустно смотрела в экран своего «iPhone» и пыталась понять, что же будет с ее билетами.
Илья Переседов
- Вообще, мне кажется, что здесь драма «Трансаэро», она собою как бы демонстрирует два таких коренных греха российской экономической модели. С одной стороны – государственный патернализм, который как бы исходит из того, что, если какой-то бизнес достаточно большой и верноподданический, то, наверное, у них всё хорошо и правильно. И надо их как своих выручать. Потому что в ситуации, когда «Трансаэро», как мы теперь понимаем, года три назад надо было пинком под зад, коленом выпихнуть на открытый рынок и пусть бы его там сожрали, ему всячески помогали. Потому что те же самые кредиты «Сбербанка», которые давались, я не верю, что этого не происходило при какой-то определенной госпротекции, господдержке – с одной стороны. А с другой стороны – наивность наших потребителей рынка. Потому что вот эта неизбывная тяга россиян к халяве и полухаляве, которая заставляет их брать в валюте ипотеку у сомнительных банков, участвовать в разного рода аферах, покупать в интернет-магазинах в Камбоджи или в Китае чуть ли не зубочистки, в том числе покупать бросовые билеты…
Юлия Хандожко
- Слушай, здесь пирамида такая вышла, то есть кто-то успел слетать, а кто-то, видишь, не успел.
Илья Переседов
- Я не верю, что тот, кто успел слетать по такой халявной истории и поверил, что халява возможна, потом не обожжется на чём-то более крупном. Вот я не верю, как человек, который всегда летает за полную стоимость «Аэрофлотом», преимущественно.
Юлия Хандожко
- «Аэрофлоту» абсолютно невыгодно брать на себя все обязательства «Трансаэро». Там же специфика какая – самолеты никогда не принадлежат авиакомпаниям.
Олег Дружбинский
- Не всегда так. Иногда принадлежат. Иногда они взяты в лизинг. Это по-разному. Но дело в том, что «Аэрофлот» начал, насколько я знаю, оплачивать рейсы зависающих самолетов, которые на каких-то аэродромах уже не выпускают, самолетов «Трансаэро». И здесь, так сказать, на «Аэрофлот» опять нагружают некую историю – спасайся, кто может, и спасай заодно «Трансаэро». Вообще, история забавна в первую очередь тем, что частная коммерческая компания вдруг начинает сгружать на Государство свои риски и свои расходы. И это всегда так выглядит забавно, потому что вроде бы это же наши сукины сыны, понимаешь? И надо сукиных сынов своих надо как-то там поддерживать.
Илья Переседов
- Смотри, я сейчас перечислю, кому они, чего и всем должны. Значит, о планах подать иск в суд о банкротстве «Трансаэро» заявили «Сбербанк» и «ВТБ». «Альфа-Банк», кстати, в этом плане молодцы. Они первыми всегда свои долги пытаются урвать, любыми способами. То есть «Альфа-Банк» уже зарегистрировал иск на 11,35 миллионов долларов. Финансовая корпорация «Открытие» подала иск на 1,3 миллиарда рублей. «Сбербанку» авиакомпания должна 6 миллиардов рублей. Причем, Греф уже сказал, что «мы за свои деньги будем бороться, но, в принципе, у нас уже как бы внутри компании страховые санкции на всю сумму введены». То есть они уже как бы не ждут, что это к ним вернется. Дальше, значит, перед «ВТБ» - 12 миллиардов. А так же в лизинге у перевозчика находится 21 лайнер с задолженностью в 40 миллиардов рублей. То есть, в общем, суммарно общий долг «Трансаэро» оказался 250 миллиардов. А задолженность перед банками – 75 миллиардов. И это притом, что 2014 году они заработали всего-навсего 114 миллиардов. То есть это, вообще, к вопросу о том, кто такой миллионер в России? Потому что, чем дольше я живу в Москве, тем больше я понимаю, что миллионер – это вовсе не тот человек, который ездит на больших лимузинах или успешный бизнесмен, вовсе не тот, кто ужинает каждый день в хороших ресторанах. Потому что большинство этих лимузинов, как мы теперь понимаем, они либо в кредит взяты, либо перезаложены в каких-нибудь, в том числе, швейцарских ломбардах.
Олег Дружбинский
- То есть миллионер – это тот, кто набрал больше всех кредитов.
Илья Переседов
- По факту выходит, видимо, так.
Юлия Хандожко
- Это человек, который излучает какое-то доверие.
Илья Переседов
- Слушайте, в этом плане к «Трансаэро» очень близко приходит новость о том, что у бизнесмена Полонского в тюрьме прошел рак.
Юлия Хандожко
- Я тоже, кстати, про него вспомнить хотела. «Сбербанк» тоже, Греф огромный кредит свалил…
Илья Переседов
- Конечно, это еще более показательная история. Потому что, если посмотреть на поведение Полонского последних лет, возникает вопрос нашей классической литературы: а как же он мог служить в очистке? Кто же его туда назначил? Вот здесь похожая ситуация, я даже ее зачитаю. После того, как Полонского из Камбоджи, опять-таки, той же самой, к нам доставили спецрейсом, чтобы он мог принять участие в деле о мошенничестве, он продолжил, что называется, креативить и жечь. В какой-то момент было объявлено, что у него рак поджелудочной железы. На этой неделе его пресс-секретарь объявила о том, что Сергею Полонскому удалось победить рак. Причем удалось ему это сделать, значит… помогло ему неудержимое желание Полонского жить и бороться, подкрепленное молитвами его супруги. Я думаю, вообще, если супруга Сергея Полонского сейчас откроет бизнес и по молитве своей начнет лечить людей от рака, они очень быстро смогут погасить весь тот долг, который у него есть перед обманутыми дольщиками.
Олег Дружбинский
- Ты знаешь, честно говоря, мы когда-то в одном из «Итогов недели» вспоминали, в одной из передач, что Полонского привезли, посадили в Лефортово, и что-то он там помалкивает, что-то не слышно Полонского. А потом, через пару недель Полонский сказал, что у него рак, что он умирает, сатрапы, толмачи. А теперь рак вылечился. То есть ему всё время эти информационные поводы, просто без них он не может. Ему скучно.
Юлия Хандожко
- Он вот такой, как наркоман, только такой, внимание ему постоянно нужно прессы или…
Олег Дружбинский
- Да, но что ж поделаешь.
Илья Переседов
- Надо заметить, что я, как человек, интересующийся медийной средой, я должен признать, что Полонский никогда так хорошо не выглядел, как перед арестом и сразу после. Я думаю, что Юля здесь со мной, как женщина, согласится. Потому что все свои великие деяния в качестве девелопера Полонский совершил, будучи достаточно таким унылым пухликом.
Юлия Хандожко
- В Камбоджи он такой… Выкладывал в «Instagram» свои фотографии, где он такой загорелый, такой красавец.
Илья Переседов
- Харрисон Форд такой времен Индианы Джонса, такой жилистый. То есть это очень странно. Кстати, я скажу сейчас кощунственную вещь. Ходорковский тоже, безусловно, он в горниле страданий приобрел несомненный такой шарм и мужественность. Потому что Ходорковский времен великих махинаций «ЮКАСа» выглядел просто как банальный чиновник такой, очень унылый и невзрачный.
Олег Дружбинский
- И хитроватый такой.
Илья Переседов
- Вот почему-то в России мужчины приобретают харизму, только потеряв всё и приобщившись как-то отчетливо к миру криминала.
Олег Дружбинский
- А, может быть, в этом и есть смысл харизмы, то есть, когда ты один против всего мира, это и есть…
Юлия Хандожко
- Когда уже мигрировать нет возможности, наверное, да?
Илья Переседов
- Но, ты знаешь, это тоже как бы такая особенность России. Вот все эти мужчины, они производят, безусловно, привлекательное впечатление, пока не начинают говорить.
Олег Дружбинский
- Да, лучше бы они все помалкивали. Это касается Ходорковского, кстати, в первую очередь. Если бы он просто молчал и говорил иногда: «Да уж», как в свое время говорил Киса Воробьянинов, мне кажется, что его рейтинг акций просто росли и росли.
Илья Переседов
- Ну, про Ходорковского не берусь сказать, давно его не читал. А вот, если бы Полонский просто из клети сверкал глазами и тряс кудрями, я думаю, что армия поклонниц у него была бы больше.
Олег Дружбинский
- Да, вцепившись в прутья решетки, иногда скалил зубы.
Юлия Хандожко
- Зачем ему армия поклонниц?
Илья Переседов
- А какая еще отрада может быть у мужчины в тюрьме, как не мысли о…
Юлия Хандожко
- У него есть жена.
Олег Дружбинский
- Юля, жена – это еще не всё.
Илья Переседов
- Нет, если жена, которая… ну, мы же не знаем. Помнишь, был такой хороший фильм с Уиллом Смитом «Хэнкок», где оказалось, что обычная домохозяйка – это такая супервумен, которая взглядом прожигает стены и гнет сковородки двумя пальцами?
Юлия Хандожко
- Это ты сейчас про кого?
Илья Переседов
- Я про жену Полонского. Если она молитвой рак излечивает, может быть там она…
Юлия Хандожко
- Какой ты едкий, Илья, нельзя так! Порадовались бы за человека.
Илья Переседов
- Может быть, хорошая погода в Москве за последний месяц – это тоже заслуга жены Полонского, ее молитв.
Олег Дружбинский
- Спасибо ей за это. Давайте, может, к каким-то другим еще новостям перейдем? Что у нас в жизни происходит еще интересного?
Илья Переседов
- Ну вот, и главное, и все взгляды на меня. У меня очень скучные новости на самом деле. У меня новости про то, что (опять к теме самолетов) Россия и Украина отказались от авиаперелетов. Вот сейчас меня Юля опять упрекнет в едкости. Когда я прочитал, что Россия перестала продавать авиабилеты на Украину, у меня тут же возникла мысль – не является ли это переходной стадией к тому, чтобы начать-таки продавать билеты в Украину.
Олег Дружбинский
- Да, хороший очень вопрос, действительно. Действительно, начинается какая-то такая дурацкая возня. Я не могу это назвать войной, потому что это скорее такая экономическая возня. То есть вы туда не летайте, мы сюда не летайте, забирай мои игрушки и не писай в мой горшок. И еще какая-то ерунда, причем не очень понятная ни с экономической, ни с какой-либо даже политической точки зрения. Потому что, если страны находятся в военном как бы противостоянии, это каким-то образом дипломатически утверждается. Если страны находятся в состоянии экономического эмбарго, это тоже надо объявить. И в таком случае мы прекращаем дипломатические отношения, мы прекращаем торговые отношения, мы прекращаем авиаперевозки. Это можно всё как бы официально принять. Но взять и вдруг неожиданно сказать: «А вот мы берем, и не будем покупать вашу кукурузу». Почему кукурузу, если вы покупаете всё остальное? Почему именно кукурузу? Вот это, мне кажется, какая-то ересь или глупость, даже не знаю.
Илья Переседов
- Ну, ты знаешь, у тебя на полях в начале программы прозвучала мысль о том, что, к огромному сожалению, этот конфликт на юго-востоке и всё, что вокруг него, фактически выгодно. Причем оно, с одной стороны, как бы выгодно Киевским властям сегодняшним. Потому что эта известная поговорка, что война всё спишет или войной многое можно оправдать, она в данном случае работает на 100%. Потому что, если бы предположить, что на юго-востоке Украины всё было спокойно и тихо каким-то образом, у Киева всё равно были бы ровно те же самые проблемы в экономике. Но только тогда им пришлось бы объяснять своим пенсионерам, почему у нас всё дорожает, национальная валюта дешевеет, притом, что революция обещала им совсем другое. Сейчас можно на злого Путина, который совершает какие-то злые действия на юго-востоке, списать всё что угодно.
Олег Дружбинский
- Илья, мне кажется это всё-таки не очень логично. Я с тобой поспорю. Не очень логично, я тебе скажу. Да, на злого Путина украинской власти хочется много чего списать.
Илья Переседов
- И очень много просить.
Олег Дружбинский
- Естественно. В данном случае происходит некая странная история, в которой человек стреляет себе в ногу сам. Потому что в отношении перелетов между Украиной и Россией – очень много украинцев летают в Россию на заработки. Я это реально знаю.
Илья Переседов
- Смотри, как интересно. Здесь надо сделать формальное уточнение. Киев не порывал, вообще, авиасообщений между Украиной и Россией. Они запретили летать к себе тем авиакомпаниям, которые летали из России в Крым, заявляя о том, что они посещали оккупированную военную территорию.
Олег Дружбинский
- Ты не совсем прав. Дело в том, что Яценюк прямым текстом на заседании Правительства, сказал, что нечего российским «триколорам» делать в украинских аэропортах. Конкретный текст. Это именно так было сказано. Да, потом это всё обосновывалось, причем включая разных мелких, условно говоря, деятелей типа директора международного аэропорта «Борисполь», который сказал, что «мы, вообще, никого не пустим сюда из российских авиакомпаний». То есть, черт знает, кто что говорил.
Илья Переседов
- Факт остается фактом. Той же самой авиакомпании «Utair» никто не препятствовал и не препятствует полетам в Украину, потому что «Utair» в свое время отказалась от полетов в Крым под любыми благовидными предлогами. А Россия в свою очередь сказала: «Ах, так. Поскольку мы заявляем, что Крым – наша неотторжимая территория, а мы тогда, вообще, не пустим к себе ни одну украинскую авиакомпанию».
Олег Дружбинский
- У них там всего две – «Аэросвит» и «МАУ», ни одну из двоих.
Илья Переседов
- Вообще, на самом деле формально получается сейчас, что это не история очередного витка конфликта между Россией и Украиной, а это история о том, как на улице возле офиса компании «Utair» перевернулся грузовик, но только не с печеньками, а с золотыми слитками. Потому что они сейчас единственные, кто возят туда-обратно людей из Киева в Москву.
Олег Дружбинский
- Понимаешь, Илья, вся эта история мне напоминает русскую сказку о том, как охотник пошел зимой будить медведя в берлоге и начал тыкать его палкой в задницу. А когда медведь вылез из берлоги, охотник его с интересом спрашивает: «А чего ты не поговорил пока со мной? Мы ведь с тобой не выяснили, кто тут прав, кто виноват?». Медведя уже разбудили. И он начинает махать лапами, орать и рвать охотника. И вот здесь как раз та самая история. Если Украина, причем там довольно много прозвучало таких невнятных заявлений – «то мы 21 авиакомпанию не будем к себе пускать, то две авиакомпании не будем к себе пускать». Ведь мы живем действительно в информационную эпоху. И какой-нибудь ресурс напишет какую-нибудь чушь, которая не имеет отношения к официальному заявлению, но общественность это воспринимает как официальное заявление. И мы считаем, что все, России никакой дороги в Украину нет по воздуху. Ну, понимаешь? И дальше уже это всё превращается в некую конфронтацию и, на мой взгляд, такую глупость, которая мешает в первую очередь украинцам. Я хотел на это обратить внимание. У меня есть несколько друзей, у которых есть семьи в Киеве. И они туда летают просто к родным на выходные. Они работают в России, в Москве. И сейчас перед ними встает проблема, как просто прилететь к семье в Киев. Они, мои друзья, не имеют никакого отношения ни к политике, ни к войне, они, вообще, мирные граждане, не против никого. Они просто хотят жить, растить детей, зарабатывать деньги. И никого как бы не трогают в этом контексте. Что теперь делать? Как до Киева добраться, если будут перекрыты все рейсы? Ну, физически как добраться? На машине ехать?
Илья Переседов
- Ну, пока на поезде, пока еще ходят поезда.
Олег Дружбинский
- Ты понимаешь, если ты летишь на выходные к семье, то на поезде ты будешь ехать туда сутки.
Илья Переседов
- Вот здесь мы упираемся в то, о чем говорили несколько раньше.
Юлия Хандожко
- Прилетаете в Беларусь, в Минск. А из Минска – в Киев.
Олег Дружбинский
- С пересадкой. Хитрые белорусы опять заработают.
Илья Переседов
- Мне, например, совершенно очевидно, что в пространстве публичной политики так называемого гражданского диалога эта проблема решиться не может. Она может решиться кулуарно, только на высоком уровне первых лиц некоторых государств. Это мы опять-таки к событиям в Париже сейчас как бы приходим. И если там будет достигнут какой-то пресловутый консенсус, я вполне допускаю, что постепенно-постепенно и в публичном пространстве всё это удастся разрулить кому-то.
Олег Дружбинский
- Ты понимаешь, тут нужно тоже понимать, что заявление об этих самолетах и об аэропортах – это заявления Яценюка, а Порошенко в данном случае с ним находится в определенном противостоянии. Не надо этого отрицать.
Илья Переседов
- Более того, я, кстати, категорически не соглашусь с тем, что ты сравниваешь Россию в этой ситуации с разъяренным медведем, который выскочил из берлоги. Это как раз украинская пропаганда хотела бы нарисовать Россию таким безудержным и безумным зверем. А на самом деле Кремль в данном случае ведет себя очень осторожно. И на всякое там формальное «да» выдает два формальных «нет». Вот вспомни хотя бы все эти вытанцовывания по поводу стоимости газа для Украины, долгов и прочее. И здесь как раз Путин оставляет для себя очень много пространства и вариантов для маневров, хотя бы даже тем, что, безусловно, не поддерживает отделение Донбасса. И потенциал для не окончательного решения, но какого-то улучшения, безусловно, есть, если опять-таки будет достигнуто некое условное согласие.
Олег Дружбинский
- Потенциал, конечно, есть. Но, честно говоря, я думаю, что…
Илья Переседов
- Но самолетики не летают при всём при этом. Самолетики не летают.
Олег Дружбинский
- Если не ошибаюсь, 25 октября всё прекращается, все перелеты. И ту ведь такое дело. Стоит закуситься, что называется, с двух сторон, и рейсы прекращаются, продажа билетов прекращается. Экипажи переориентируются на другие маршруты. И пошло, поехало…
Илья Переседов
- Руководство «Utair» принимает ванны из шампанского, привыкает к этому. Потом, лишившись этой возможности, любыми способами пытается сохранить, качество обедов на «Utair» тоже ухудшается.
Олег Дружбинский
- Совершенно верно. Есть некая инерция любой деятельности, понимаешь. При этом надо понимать, что все уже как бы смирились с этим и всё прекратили. А потом обратно запустить этот фарш – невозможно повернуть назад, как пела в известной песне Алла Борисовна Пугачева.
Илья Переседов
- Вот я понимал, что нам не удастся обойти тему еды на самолетах. И в продолжение ее у меня была подготовлена новость о том, что челябинским ветеринарам пришлось удалить лишних 20 зубов домашней ежихе, которая пострадала от неправильного питания.
Олег Дружбинский
- Это любимая новость дня для Юлии. Юля, сделай лицо попроще и скажи что-нибудь.
Юлия Хандожко
- Ну, во-первых, я не думала, что у ежей есть зубы.
Олег Дружбинский
- Ё! Черт! Ёшкин крот!
Юлия Хандожко
- Ну, не по столько же зубов!
Илья Переседов
- Они же хищники, вообще-то, между прочим, ежи. Нам неравнодушная слушательница тут напомнила о том, что, между прочим, ученые NASA нашли воду на Марсе. Это, собственно, новость конца прошлой недели, если не ошибаюсь. Но всё равно актуальность свою не теряет еще. С 2011 года они изучали фото зонда специального. И в 2015 году убедились в реальности своей теории. А российские ученые еще в девяностых годах получили свидетельство о существовании воды на Луне. Но вот про воду на Луне – это немножко спорно. А вот про Марс – это, безусловно, большая новость.
Олег Дружбинский
- Да, действительно, на Марсе найдено некое подтверждение того, что там есть некие каналы, по которым вроде как двигалась соленая вода, а там, где была вода… Там воды, собственно, не нашли, если уж по-честному. Есть подозрения, что есть некие места, где течет вода периодически. И знаешь, каналы на Марсе, их обнаружили довольно давно. А если есть вода, значит, есть какая-то форма жизни.
Юлия Хандожко
- Тупой вопрос можно?
Олег Дружбинский
- Ну, давай.
Юлия Хандожко
- А вы бы хотели на Марс переехать? Там же Элон Маск всё пытается организовать.
Олег Дружбинский
- Да, взрывы бомб. Юль, пока мне здесь неплохо, в Москве.
Илья Переседов
- А я бы – да, кстати. Мне это очень нравится.
Олег Дружбинский
- Он фанат фильма «Вспомнить всё». Помнишь, как Шварценеггер на Марсе там…
Илья Переседов
- Я многих фильмов. И «Космическая Одиссея» 2001 года Кубрика. На самом деле, если эта новость подтвердится, если вдруг окажется, что даже в нашей Солнечной системе есть планета, которая условно может быть пригодна к жизни или на ней проще создать условия, пригодные для жизни людей, то на фоне этого все дрязги между Россией и Украиной, скажу страшное, между Россией и Америкой…
Юлия Хандожко
- Кого-то бы ты переселил на Марс или как?
Илья Переседов
- Между прочим, проблема перенаселения – это одна из центральных проблем, которая стоит сегодня перед жителями планеты Земля.
Юлия Хандожко
- Мне кажется, это больше для Китая, нет?
Илья Переседов
- Это больше для всех, и для Африки.
Юлия Хандожко
- Я бы никуда не переехала. Мне кажется, хватает места.
Олег Дружбинский
- Если бы твой милый жил на Марсе и позвал тебя туда, ты бы переехала как миленькая, Юля.
Юлия Хандожко
- Меня на марсианина пока не тянет.
Олег Дружбинский
- Это пока. Какие твои годы? Ты бы там еще на Марсе повыступала, будь здоров.
Илья Переседов
- Мне, например, очень нравится задавать, играться в такую шараду. Чаще всего у людей спрашиваешь: какая самая густонаселенная страна в мире? Это как бы все угадывают – Китай. А какая вторая страна по населению в мире? Юля, как ты думаешь?
Юлия Хандожко
- Слушай, по-моему, она очень-очень маленькая, где-то на востоке.
Илья Переседов
- Нет. Это Индия. Я сразу скажу. А та маленькая страна, про которую ты думаешь, – это Индонезия. Она четвертая по численности, и там 252 миллиона человек живут. Россия – девятая по численности населения страна в мире. Если ты имела в виду Пакистан, то это шестая страна – 188 миллионов. Нет, проблема перенаселения стоит очень остро, во-первых. Кстати, надо заметить, что сегодня мы живем в таком кризисе, потому что на сегодняшний момент человечество почти смирилось с мыслью о том, что мы ограничены территорией нашей планеты. То есть все надежды на межпланетарные и межгалактические путешествия, которыми были обуреваемы люди в шестидесятых, семидесятых, они сегодня почти сошли на нет, и космос мы используем только для телекоммуникационных каких-то вещей.
Юлия Хандожко
- На планете Земля еще не научились нормально сосуществовать.
Олег Дружбинский
- Ты этому яркий пример. Это правда.
Илья Переседов
- Скорее всего, если мы будем что-то заселять, то мы будем заселять не поверхность Луны и Марса, а дно Мирового океана, доставая кислород из воды. Но это мы уже на научную тематику переходим.
Олег Дружбинский
- Дорогие друзья, мне кажется, что наша передача «Итогов» подходит потихоньку к концу. Мы пытаемся подвести эти итоги, пока они окончательно не подвели нас. С вами были Илья Переседов, Юлия Хандожко и Олег Дружбинский. Мы осветили в конце этой недели непростую ситуацию внешнеполитическую, непростую ситуацию внутриэкономическую и непростую ситуацию межгалактическую.
Илья Переседов
- Давай я от себя такой короткий итог. Если в двух словах постараться сказать, чему нас учит прошлая неделя – двум вещам. Всё сложно. Это первая вещь как бы, первый наш месседж. Второй – всё может стать хуже. Третий – иногда бывает, что становится лучше, но сильно закладываться на это не стоит. И в ближайшее время мы, по всей видимости, станем свидетелями очень масштабных событий, на которые сами имеем весьма номинальную возможность влияния.
Олег Дружбинский
- Да, конечно. Мы, вообще, мало на что можем влиять. Мы можем только догадываться, кстати. Из-под ковра показались хвосты бульдогов…
Юлия Хандожко
- Честно, я после этой речи вспомнила у Ильфа и Петрова. Помните, там была такая книжечка с набором фраз для журналистов, можно было их соединять. Вот мне кажется, это можно говорить в любое время, сейчас произнесенное, в любой день.
Илья Переседов
- Нет, не скажи. Например, в ситуации после возвращения Крыма приходилось говорить совсем-совсем другое. А так – любви тебе, Юля. Торопись любить, пока можешь!
Олег Дружбинский
- Да, и кушай горяченькое почаще – будет хорошее пищеварение. Ну что ж, дорогие друзья, мы с вами прощаемся. С вами были Илья Переседов, Юлия Хандожко и Олег Дружбинский. Мы подвели итоги недели как могли. А вы сами со своими итогами разбирайтесь. Хороших вам выходных, отдыхайте, пожалуйста, и копите силы для следующей недели. Всего доброго.
Юлия Хандожко
- Всем пока.