Юлия Хандожко
— Добрый вечер, дорогие слушатели радио «МедиаМетрикс». Вы слушаете «Стартап-шоу». С вами Наталия Трищенко и я, Юлия Хандожко. В гостях у нас Константин Виноградов. Это аналитик инвестфонда «Runa Capital» и – Наташа…
Наталия Трищенко
— И исполнительный директор ИТ-кластера «Физтех». Здравствуйте, дорогие радиослушатели! Итак, Константин нам сначала немного расскажет о себе.
Юлия Хандожко
— Скажи сначала: «Привет!»
Константин Виноградов
— Привет, ребята!
Наталия Трищенко
— А теперь расскажи нам, пожалуйста, поподробнее, что вот эти все умные слова значат, – их очень много, – и которые побоялась озвучивать Юля.
Юлия Хандожко
— Да.
Константин Виноградов
— Хорошо. Я работаю в «Runa Capital» – это венчурный фонд, который инвестирует в IT-компании на ранних стадиях. Там я занимаюсь тремя вещами. Первое – я занимаюсь инвестиционной оценкой стартапов, их отбором, общением с предпринимателями и анализом на тему возможных инвестиций. Второй момент, которым я занимаюсь, это помощь и развитие портфельных компаний – тех компаний, которые мы уже проинвестировали. И третий момент: я отвечаю за всё взаимодействие фонда с научными, образовательными и государственными учреждениями. И в рамках вот этого третьего направления мы очень много работали с «Физтехом». В какой-то момент мы начали участвовать в развитии инновационного территориального кластера вокруг МФТИ. И одним из результатов этой работы стало создание некоммерческого партнерства IT-кластера «Физтех». Оно объединяет ряд таких крупных компаний, как «Abby», «Parallels», «Acronis» – всего там семь компаний. «Физтех» и «Физтех–Союз». И оно нацелено на то, чтобы развивать эти направления в рамках этого инновационного кластера. Собственно, я являюсь исполнительным директором ну и курирую это развитие.
Наталия Трищенко
— Это всё началось из «Физтеха», когда ты там учился?
Юлия Хандожко
— Да, ты закончил Физтех?
Константин Виноградов
— Да, я закончил бакалавриат в 2012 году и магистратуру – в 2014 году.
Наталия Трищенко
— И ты сразу потом перешел в «Runa Capital»? Или как? Расскажи нам о своем пути.
Константин Виноградов
— Я начал работу в «Runa Capital» в сентябре 2012 года – более трех лет назад, после бакалавриата. Где-то на втором курсе я познакомился с одним из сотрудников «Runa Capital», который сейчас работает в другом известном венчурном фонде. После четвертого курса мы с ним как-то снова пересеклись, и он сказал, что у них есть вакансия и предложил пройти собеседование. Я пошел туда, и вот в итоге 13 сентября 2012 года начал работу в «Runa Capital».
Юлия Хандожко
— Я правильно понимаю, что ты сам ищешь и находишь проекты, в которые нужно инвестировать? Верно?
Константин Виноградов
— В принципе, да. Есть два способа: можно продуктивно искать их, и я занимаюсь тем, что отслеживаю, какие есть интересные стартапы в России и за рубежом и…
Юлия Хандожко
— А как ты это делаешь?
Константин Виноградов
— Много есть разных способов.
Юлия Хандожко
— Ну, расскажи.
Константин Виноградов
— Самое, наверное, банальное – это хождение по мероприятиям, конференциям, участие в жюри. Я сегодня как раз был, например, на российском этапе конкурса «Seedstars».
Юлия Хандожко
— Самая приятная часть, да? У вас там параллельная тусовка такая есть?
Константин Виноградов
— Да, это приятная часть. Инвесторов, обычно, любят на таких мероприятиях – их кормят, поят и показывают интересные вещи. Другая часть или другой способ поиска компаний – это просто отслеживание трендов, отслеживание каких-то деловых новостей. «TechCrunch», «CrunchBase» и другие источники, где можно найти интересные компании. Порой просто поняв, что вот есть какая-то интересная идея, интересная ниша, которая, как ты считаешь, будет востребованной, можно взять и найти в этой нише несколько самых интересных компаний, которые её развивают. Дальше из них выбрать, грубо говоря, самую лучшую ну и попробовать в нее проинвестировать.
Наталия Трищенко
— А есть критерии интересного стартапа?
Константин Виноградов
— Да, у нас есть несколько интересных нам психологических областей. Их всего пять. Первая – это облачное решение для бизнеса. В основном, для малого и среднего бизнеса. Вторая тема, которую мы любим, – это различные программные продукты, основанные на сложной технологии. Это могут быть веб-сервера, всевозможная инфраструктура, так называемая, «мидл-вэйр», кибербезопасность и подобного рода сложные вещи.
Наталия Трищенко
— Ну, в общем, это не для всех.
Константин Виноградов
— Это не для всех.
Наталия Трищенко
— Это для бизнеса, да? B2B проект?
Константин Виноградов
— Не только. То есть вторая часть может быть и для обычных потребителей, но, конечно, в основном, потребителем этого всё равно является бизнес. С третьей по пятую часть – это решения для вертикальных рынков: для рынка финансов, для рынка образования, для рынка здравоохранения. И там как раз, в основном, это всё идет в области B2С, когда конечным потребителем являются обычные люди.
Юлия Хандожко
— Хорошо, а давай конкретнее. Какие для тебя сейчас самые интересные стартапы? Конкретно можешь назвать, которыми ты занимаешься?
Константин Виноградов
— Которые мы сейчас смотрим? Я могу назвать ниши, в которых я сейчас веду переговоры с несколькими стартапами. Мне сейчас очень нравится тема, связанная с машинным обучением и с применением машинного обучения для анализа данных. В частности, это могли быть различные сервисы для оптимизации бизнеса, например, для предсказания оттока клиентов в различных бизнесах. В основном, это какие-то бизнесы, работающие по модели SaaS в Интернете. Это одна из интересных тем. Вторая тема, куда мы инвестируем – это финансовая, так называемая, «FinTech». Там различные электронные кошельки, решения по типу «Рокетбанка», только на зарубежных рынках, и так далее.
Юлия Хандожко
— То есть много «Рокетбанков», на самом деле, есть в мире или как ты сейчас сказал?
Константин Виноградов
— Да, на самом деле, их довольно много сейчас стало появляться. В свое время «Рокетбанк» – был одним из самых первых. Он начал параллельно с одной очень известной компанией (похожей, которую купили), и она называлась «Симпл». Они пошли…
Юлия Хандожко
— А это в какой стране? Расскажи. Вот это, кстати, очень интересно, потому что…
Константин Виноградов
— «Симпл» – это была американская компания, которую в итоге купил крупный, насколько я помню, испанский банк. «Рокетбанк» начал одновременно с ними, но он пошел по другому пути, потому что у нас в России, как всегда, свой уникальный путь и своя экономика…
Юлия Хандожко
— Ну, Олега Зинькова нет – он где-то там, в Испании, по-моему.
Константин Виноградов
— Да, но в итоге есть сейчас «Рокетбанк» (условный «Рокетбанк») в Германии – он называется «NUMBER26», есть «Рокетбанк» в Калифорнии. Я имею в виду…
Юлия Хандожко
— Слушай, а давай вот здесь поподробнее. То есть там везде есть «Рокетбанк»? Или кто-то всё-таки был первым в этой нише?
Константин Виноградов
— Ну, первым в этой нише, самый известный, это был «Симпл». А сейчас появляется довольно много банков – это некие приложения, которые стоят, по сути, между банком и конечным потребителем, и они полностью закрывают всю коммуникацию между ними. И за счет того, что у них подход к бизнесу совершенно другой, они обычно не обладают банковской лицензией, а являются некоторым плагином для банка. Они за счет совершенно другого подхода позволяют совершенно по-другому обслуживать конечного потребителя, предоставлять другие сервисы, до которых обычные банки очень сложно доходят. И, если смотреть на европейские банки, которые довольно консервативны, для них…
Юлия Хандожко
— Ну, да, там «хэй» не будут отвечать тебе.
Константин Виноградов
— В этом плане Россия, например, ушла вперед. По сравнению с обслуживанием, если вы пользуетесь услугами крупного банка, вроде «Ситибанка», вы можете сравнить интернет-сервис у них и, например, у того же «Тинькофф», у которого гораздо лучше.
Юлия Хандожко
— Хорошо. А еще какие направления?
Константин Виноградов
— Направления, связанные с образованием, мне очень нравятся. Мы много инвестируем в образование в России и как-то недавно поняли, что являемся инвесторами в четырех, пожалуй, крупнейших сервисах в области образования, работающих на российском рынке. Одним из крупнейших. И мы сейчас ищем похожие сервисы в других странах и верим, что здесь будет огромная революция, потому что – ну, что такое образование?
Юлия Хандожко
— Сейчас что-то страшное здесь будет… Революция? Нельзя таких слов здесь произносить!
Наталия Трищенко
— Эволюция.
Константин Виноградов
— Эволюция, да. Об этом стоит задуматься. Образование – это информационная технология. Нам просто нужно из мозгов людей, которые что-то знают, переложить эту информацию в мозги людей, которые этого не знают. Это чисто информационная технология. То же самое с финансами. Финансы – это тоже информационные технологии. Когда вы расплачиваетесь карточкой в условном «McDonald’s», происходит просто изменение в двух базах данных: в банке, где у вас выпущена карточка, и в банке, который обслуживает «McDonald’s». И они просто обмениваются информацией для того, чтобы в одном месте деньги списались, в другом они зачислились. Это тоже чисто информационные технологии.
Наталия Трищенко
— Вы работаете же не только в России?
Константин Виноградов
— Да, мы работает по всему миру. Мы очень много инвестируем в Европе, в США и немного в Азии. У нас есть одна портфельная компания в Израиле и одна в Сингапуре.
Наталия Трищенко
— Эти проекты похожи по направлениям?
Константин Виноградов
— Да, у нас есть пять направлений. Мы им стараемся следовать при инвестициях во всем мире.
Юлия Хандожко
— Наташа, прости, что я перебиваю.
Наталия Трищенко
— Нет, но просто работа с проектами в образовании в России и в других странах – это, наверное, разные всё-таки вещи?
Константин Виноградов
— Да, конечно. У каждой страны своя образовательная система, но есть некоторые общие подходы. Например, у нас есть портфельная компания «Дневник.ру», которая обслуживает сейчас уже, по-моему, больше 55% российских школ.
Юлия Хандожко
— Слушай, крутая штука, кстати!
Константин Виноградов
— Как электронный дневник. Мы ищем похожие сервисы на других рынках, потому что мы понимаем проблемы, с которыми они могут сталкиваться, и здесь мы можем…
Юлия Хандожко
— Наташа сейчас сделает лицо – прости, что перебиваю, – такое кривляющееся…
Наталия Трищенко
— Нет, нет... Я помню, как мои учителя стонали о том, что им нужно заполнять не только журналы, но и какие-то странные электронные…
Юлия Хандожко
— Но это удобно!
Наталия Трищенко
— Удобно – кому? Родители не знают, наверное, где это смотреть, учителя – не очень понимают, как этим пользоваться. Детям – вообще, плевать.
Юлия Хандожко
— Стоп! У меня был такой дневник – это было очень давно. Во-первых, тебе не нужно его носить с собой. Это реально крутая штука! Родители твои могут посмотреть – все могут посмотреть!
Наталия Трищенко
— Не надо! Не надо родителям ничего лишнего там видеть! Ладно.
Юлия Хандожко
— А я хорошо училась в школе!
Наталия Трищенко
— Я тоже хорошо училась в школе.
Юлия Хандожко
— Ладно. Давайте дальше.
Наталия Трищенко
— Значит, вопрос был о том, отличаются ли образовательные проекты в России от образовательных проектов в Азии – напоминаю вам, господа. Мы услышали, что практически – нет.
Константин Виноградов
— Системы образования разные – разный набор знаний и разные устройства, но есть некоторые общие проблемы, с которыми сталкиваются сервисы, развивающиеся на этих рынках. И мы, используя экспертизу, можем помочь им их решить. Кроме денег, предоставив им еще и экспертизу.
Юлия Хандожко
— Слушай, хорошо. Ну, вот ты работаешь уже почти три года, верно?
Константин Виноградов
— Даже чуть больше уже.
Юлия Хандожко
— Даже чуть больше. Скажи, пожалуйста, вот лично у тебя есть твой любимый проект, который ты вел и который тебе больше всего понравился? Твой любимый стартап?
Константин Виноградов
— Наверное, мне очень нравится «Рокетбанк».
Юлия Хандожко
— Ты занимался этим проектом?
Константин Виноградов
— Я в хорошем плотном контакте с основателем компанией и, действительно, мы часто общаемся, и я стараюсь им максимально помогать.
Юлия Хандожко
— Он – успешный? Раскрой эту тайну, потому что все вечно спорят насчет их финансовых показателей. Вот недавно же Олег Тиньков пытался за миллион долларов купить этот проект и поставить в SEO своих сыновей. Раскрой нам тайну. Ты, как человек, который владеет инсайдами, расскажи – прав Олег Тиньков или неправ Олег Тиньков?
Константин Виноградов
— Очень сложный вопрос. Но я считаю, что та цена, которую предложил Олег Тиньков, явно ниже, чем того стоит «Рокетбанк». Поэтому, наверное, в этом вопросе он неправ.
Юлия Хандожко
— Но ты не ответил – успешен этот проект или неуспешен с финансовой точки зрения?
Константин Виноградов
— Я считаю, что – да, успешный. То есть мы, как фонд, я думаю, можем считать, что это нормальная сделка и всё хорошо.
Юлия Хандожко
— А ты пользуешься «Рокетбанком»?
Константин Виноградов
— Конечно! И всем рекомендую! Я провел, наверное, уже больше 25-ти…
Юлия Хандожко
— Но ты говорил пару минут назад, что «Тинькофф» удобный.
Константин Виноградов
— «Тинькофф» я тоже пользуюсь, но я начал пользоваться «Тинькофф», наверное, где-то три с половиной года назад и с тех пор, как я узнал о существовании «Рокетбанка», перешел полностью на «Рокетбанк». Потому что «Рокетбанк», на мой взгляд, еще более удобный. Хотя «Тинькофф» – пионер и надо отдать ему должное – это действительно хороший банк.
Юлия Хандожко
— «Тинькофф» – пионер!
Константин Виноградов
— Но он самый первый сделал это в России и, действительно, круто получилось.
Наталия Трищенко
— А вот в тему об интересных проектах, которыми ты занимался: расскажи нам о компании, которая была в Женеве и занималась квантовой криптографией?
Юлия Хандожко
— Что это такое?
Константин Виноградов
— Хорошо. Я начну издалека. У нас есть партнерский фонд. Называется «QF Capital», основанный также Сергеем Белоусовым и Ильей Зубаревым, который инвестирует в квантовые технологии. И Сергей Белоусов в какой-то момент попросил меня позаниматься с компанией, в которую он проинвестировал (этот фонд). Она занимается квантовой криптографией, находится как раз в Женеве, в Швейцарии. Что такое квантовая криптография? Если очень просто объяснять, то это способ передавать данные так, что их никто не может взломать. Потому что текущие способы передачи основаны на обычном каком-то кодировании, на передаче с помощью обычных каналов связи. И есть такие шифры, как RSA. RSA – это самый популярный протокол. Его копий больше, чем «Windows» продано в качестве лицензий. Он установлен почти везде – он есть в драйверах, он есть в компьютерах. Но тогда, когда будет развит квантовый компьютер, а мы знаем, что есть закон Мура, по которому растет вычислительная способность компьютеров, тогда RSA можно будет легко взломать. В принципе, любые способы шифрования с помощью математических методов, в какой-то момент могут быть взломаны из-за растущей вычислительной способности, и, с другой стороны, из-за того, что хакеры постоянно совершенствуются и пытаются что-то взломать. Поэтому востребован некий другой способ – новый фундаментальный способ защиты – защиты не математическими, а физическими методами. И если не углубляться далеко в квантовую физику, есть способы передавать информацию с помощью одиночных фотонов так, что невозможно будет считать информацию, которая ими передается. Просто при попытке шпионажа за такой коммуникацией, она будет прервана, и шпион не сможет получить данные.
Юлия Хандожко
— То есть технология поможет, например, при защите данных банковских карт?
Константин Виноградов
— Да, банковских карт. Например, клиентами этой компании являются банки в Женеве и, в принципе, в Европе.
Наталия Трищенко
— Но это только развивающаяся технология?
Константин Виноградов
— Да, эта компания является пионером в мире. В рамках всего мира эта компания, наверное, самая успешная пока. Во всем мире, который занимается квантовой криптографией.
Юлия Хандожко
— Это очень дорого?
Константин Виноградов
— Ну, крупные банки это могут себе позволить.
Юлия Хандожко
— Наверное, по сравнению с тем, какое количество информации может утечь от них…
Константин Виноградов
— Стоимость ущерба от утечки информации для банка во много раз больше, чем стоимость устройства, которое они могут купить.
Юлия Хандожко
— Я примерно это и имела в виду, но только моих мозгов не хватило, чтобы так красиво сформулировать.
Наталия Трищенко
— Стоило ли на этом акцентировать внимание в очередной раз, Юля? Продолжим.
Юлия Хандожко
— Мозгов не хватает каждый раз понять, на чем акцентировать, на чем – нет. Задавай свой умный вопрос.
Наталия Трищенко
— Так же работаешь со «Сколково»?
Константин Виноградов
— Да, мы являемся аккредитованным инвестором «Сколково», партнерами.
Наталия Трищенко
— И там – ты координатор научных и образовательных программ «Runa Capital»?
Константин Виноградов
— Нет, это была моя должность, когда я начинал работать в «Runa Capital». Потом я стал аналитиком «Runa Capital».
Наталия Трищенко
— А чем ты занимался в «Сколково»?
Константин Виноградов
— Мы являемся партнером «Сколково», и мы с ними взаимодействуем. Наверное, самое большое количество резидентов «Сколково» в нашем портфеле. По-моему, сейчас у нас тринадцать или четырнадцать компаний, которые являются резидентами «Сколково». Мы с ними просто дружим, общаемся и стараемся как-то взаимовыгодно сотрудничать, помогать друг другу.
Наталия Трищенко
— А вы дружите со всеми площадками для стартапов?
Константин Виноградов
— Я, может быть, знаю не все площадки для стартапов, но с теми, которые я знаю, мы стараемся дружить.
Юлия Хандожко
— В чем отличие «Сколково» от «ФРИ»?
Константин Виноградов
— «Сколково» и «ФРИ», на мой взгляд, совершенно разные проекты. «Сколково» – это про создание инновационного кластера, в котором, с одной стороны, были бы кадры, вот «СколТех» сейчас пытаются настроить эту систему. С другой стороны, были бы стартапы и центр компетенции в области R&D и информационных технологий. Да, «Сколково» ориентирован на многие различные направления. Там есть не только IT, но еще и космос, и биология, и всё остальное. «ФРИ» же – только про интернет-стартапы. Ну и про IT – в широком смысле этого слова. Они ориентированы на то, чтобы развивать данные стартапы и выращивать их у себя в акселераторе. «Сколково» же – это не только про выращивание. Это и просто про собирание, грубо говоря, умных людей в одном месте так, чтобы из этого получилось нечто хорошее.
Юлия Хандожко
— Я поняла, в чем проблема «ФРИ». Они не собирают умных людей в одном месте.
Константин Виноградов
— Они не собирают – они просто сфокусированы немного на другом. На самом деле, не очень корректно сравнивать «Сколково» и «ФРИ» – это совершенно разные инициативы.
Юлия Хандожко
— Но зато, я надеюсь, теперь стало понятно. Если даже мне стало понятно – и нашим слушателям тоже стало понятно.
Константин Виноградов
— «ФРИ» – это только фонд, а «Сколково» – это довольно большая история. Там есть фонд, там есть ВУЗ «Сколтех», там есть огромный проект, связанный с интенсивным развитием города, со стройкой – и это совершенно разные сущности.
Наталия Трищенко
— Ты нам еще говорил о четырех «Сколково», которые…
Константин Виноградов
— Есть еще два «Сколково» (на самом деле, пять «Сколково»), которые у всех обычно складываются в один какой-то образ. Есть «Сколково» как фонд, есть «Сколково» как некий девелоперский проект. Но, может быть, на самом деле, их еще больше. Я рассказываю про то, что я знаю. Есть «Сколтех» как ВУЗ из «Сколково». Есть Московская школа управления «Сколково», которая не имеет прямого отношения к фонду. Есть еще гольф-клуб «Сколково», как мне недавно сказали.
Юлия Хандожко
— Это, наверное, самая приятная часть всего этого?
Константин Виноградов
— А я там ни разу не был, к сожалению.
Наталия Трищенко
— А вы сотрудничаете со всеми «Сколково»?
Константин Виноградов
— С фондом «Сколково» и со «Сколтехом». Например, недавно мы наняли аналитика, а он был выпускником «Сколтеха». Мы очень довольны!
Наталия Трищенко
— А из МФТИ к вам часто попадают люди?
Константин Виноградов
— Ну, вот я попал! Вообще, мы не очень часто нанимаем людей в «Runa Capital». У нас маленькая команда.
Наталия Трищенко
— А что вы с ними делаете?
Константин Виноградов
— С людьми? Они у нас обычно работают.
Юлия Хандожко
— У вас нет текучки кадров?
Наталия Трищенко
— Я правильно понимаю? То есть ты говоришь, что вы не нанимаете людей. У вас есть команда, которая работает уже долго? Или как?
Константин Виноградов
— У нас есть костяк команды, который почти не менялся за последние годы.
Наталия Трищенко
— А можно о принципах работы? То есть вы находите проект и находите им инвестора? Сами инвестируете? Как это происходит?
Юлия Хандожко
— Вот есть маленькие довольные стартаперы. Вот они нечто придумали – думали-думали-думали – наконец-то, появились вы. Они смотрят на вас – вы, как озарение, на них находите… Ну ты понял. Вы – такое божество, у которого есть деньги. Маленькие стартаперы довольны. И вот как выглядит процесс? Вы же не просто им даете деньги? Вы как-то их контролируете потом? Или вы собираете деньги у ваших инвесторов в какой-то фонд? Как? Расскажи о процессе.
Константин Виноградов
— Хорошо. Начать, наверное, надо с маленьких стартаперов. В совсем маленьких мы не вкладываем.
Юлия Хандожко
— А на каком этапе?
Константин Виноградов
— Есть классическая схема, как стартапы поднимают деньги. Первое – это три F. Это – friends, family, fools. Вторая категория – это некие бизнес-ангелы или посевные фонды. И дальше идут серии с «A», «B» и так далее до «Z». Мы обычно инвестируем серии «A» и «B» – от одного до десяти миллионов. У нас есть два фонда: первый фонд мы запустили в 2010 году – был объем 135 млн. долларов. Второй фонд, объемом где-то 150 млн. долларов, мы в данный момент собираем и уже оттуда активно инвестируем. Обычно венчурные фонды живут по десять лет. У венчурного фонда есть «General partner» – это как раз некая организация, которая по факту занимается инвестированием. Есть «Limited partner» – это инвесторы фонда. Мы собираем на десять лет некую кубышку, в которую «Limited partner» скидываются деньгами, сам «General partner» дает какие-то деньги. И дальше «General partner» распределяет эти деньги по стартапам, которые приходят на стадии раунда «A», «B». В общем, происходит где-то четыре года инвестиций, а потом через какое-то время продаем.
Наталия Трищенко
— Какой процент стартапов оправдывает себя в сравнении с теми инвестициями, которые вы вкладываете?
Константин Виноградов
— Пока рано судить. У нас фонду – всего пять лет.
Юлия Хандожко
— То есть вы пока ничего не заработали?
Константин Виноградов
— Нет, мы уже заработали. У нас уже было много, в принципе, успешных выходов. Хотя, конечно, были и списания. И то, и другое есть – пока у нас примерно равный счет.
Юлия Хандожко
— То есть всё-таки – по нулям, простите?
Константин Виноградов
— Обычно большинство венчурных компаний, которые венчурные средства инвестируют, – списываются. У нас в этом случае, я считаю, хорошая статистика. Пока мы идем вровень, и остальные компании показывают очень хорошую динамику.
Наталия Трищенко
— А как ты видишь дальше развитие компании и себя в этой компании? Есть, куда расти?
Константин Виноградов
— Да, конечно. У нас есть маленькая команда, но мы делаем очень много различных проектов.
Юлия Хандожко
— Зачем этот вопрос? Они всё равно людей туда не берут. Вот это какой-то рекламный вопрос сейчас прозвучал, Наташа. Нет?
Наталия Трищенко
— Нет. Я просто у человека спрашиваю, как он видит свое будущее?
Юлия Хандожко
— Ладно, прости, что я ворвалась…
Константин Виноградов
— Мне очень нравится то, чем я занимаюсь. Я вижу, чем я могу заниматься дальше в «Runa Capital». Поэтому я вижу себя именно здесь. А про людей – ну, пока мы не нанимаем, но, в принципе, в какой-то момент мы можем открыть вакансию аналитика.
Юлия Хандожко
— То есть, когда ты пойдешь на повышение, да?
Константин Виноградов
— Не хочу я это комментировать.
Юлия Хандожко
— Хорошо. У меня тогда такой вопрос. Большинство людей, которые к нам приходят, в принципе… У нас было не так много выпусков – до тебя два – но оба этих молодых человека сами были стартаперами. Меня, наверное, ты даже немного удивляешь, причем, с положительной точки зрения. Почему ты не решил организовать свой стартап, а пошел работать в венчурный фонд, чтобы вот этих вот стартаперов выбирать?
Константин Виноградов
— Надо признаться, что до того, как я пошел работать в венчурный фонд, я работал некоторое время в двух стартапах.
Юлия Хандожко
— А, то есть всё-таки, не без греха?
Константин Виноградов
— Не без греха, да, признаюсь. И сейчас, например, я тоже выступаю ментором в одном стартапе в области анализа данных.
Юлия Хандожко
— А что за стартапы были? Расскажи про свои самые первые опыты.
Константин Виноградов
— Самый первый опыт был у меня на третьем курсе. Я учился на факультете инноваций и высоких технологий. И там есть курс, который называется «Инновационный практикум». Его идея заключается в том, что приходит человек из отрасли, который уже обладает знанием предметной области, и предлагает какую-то идею, которую можно реализовать. И коллектив из студентов объединяется вокруг этого человека и пытается сделать из него стартап. Вот тогда мы делали стартап, и это был стартап про поиск информации в Интернете – про поиск пиратского контента. И там мы общались с Adobe, который мог бы потенциально быть покупателем такой технологии и такого продукта.
Юлия Хандожко
— А что в итоге произошло?
Константин Виноградов
— Ничего особенного.
Юлия Хандожко
— То есть вы не смогли сделать продукт или его не захотели у вас покупать?
Константин Виноградов
— Закончился курс и в какой-то момент нам напомнили, что, наверное… Не образовалось такой плотной команды, которая хотела бы дальше продолжать над ним работать.
Наталия Трищенко
— А идея поиска пиратского контента – это как бы идеологическая установка или вы видели там…
Константин Виноградов
— Нет, просто был человек, который делал кандидатскую на различных методах поиска пиратского контента в Интернете с помощью методов анализа данных. И вот он был носителем этой идеи. Мы решили поучаствовать в ее развитии.
Юлия Хандожко
— Понятно. А второй стартап?
Константин Виноградов
— А во втором стартапе я работал совсем немного. Это был стартап, который в свое время был довольно известен на венчурном рынке. Он назывался «Лазерная наружная реклама».
Юлия Хандожко
— Так и называлась – «Лазерная наружная реклама»? Слушай, обычно все стартапы – с каким-нибудь дурацким англоязычным названием.
Константин Виноградов
— А сейчас они переименовались в «Salvador lasers»
Юлия Хандожко
— Как? Всё-таки я поняла. Всё – как надо.
Константин Виноградов
— Да, я там проработал совсем немножко и идея того стартапа была в том, что люди придумали хороший, интересный лазерный проектор, который позволяет проецировать изображения на большие объекты даже в туман и в дождь с помощью лазера на какое-нибудь девятиэтажное здание.
Юлия Хандожко
— Но, в принципе, довольно перспективная, да? Вечно же эти шоу световые проходят. Постоянно на Манеже какие-то, на Большом театре.
Наталия Трищенко
— Ну, вот они сменили название – возможно, дела и пошли лучше. Но были еще более ранние опыты. Вот расскажи о конкурсе «Кубок техноваций».
Константин Виноградов
— В «Кубок техноваций» я попал в конце первого курса. Начал там работать как пиар-менеджер и в итоге в 2012 году стал руководителем конкурса. Это был федеральный конкурс инновационных проектов, который зародился на «Физтехе». Его задача была собрать интересные инновационные проекты со всей России, которые обычно делались студентами, аспирантами в ВУЗах, провести их отбор и самые лучшие показать инвесторам, чтобы потом кто-то из них проинвестировал. Как показывает практика, у нас почти все победители конкурса в итоге как-то успешно развивались, привлекали инвестиции. У нас были такие компании, как «Displair», к сожалению, печально известная, но, тем не менее, привлекшая инвестиции.
Юлия Хандожко
— «Displair»? Вот у нас в прошлый раз, кстати, был молодой человек, Рома Доронин, из «Displair». Мы тут очень активно обсуждали. Кстати, прости, что прерываю. У нас можно писать комментарии – это я к нашим слушателям обращаюсь. Так что, если у вас есть какие-то вопросы – вы можете их задавать.
Наталия Трищенко
— Ну, в общем, – всё. Оповещение было. Видимо, именно с «Кубка техноваций» пошло это желание найти лучших, помочь стартаперам?
Константин Виноградов
— Наверное. Когда я начал там работать, познакомился с этой сферой – сферой инновационных технологий и технологических стартапов, со сферой венчурных инвестиций, и мне она очень понравилась. С одной стороны, поступил на Физтех, потому что мне всегда нравилась техника, технологии, физика, математика, информатика. С другой стороны, я понял, что работать программистом или физиком мне не очень интересно – мне интересно работать, в том числе, и с людьми. И я нашел свое некоторое призвание – работать на стыке, когда, с одной стороны, у тебя есть люди, а, с другой стороны, у тебя есть технологии. И ты пытаешься из этого сделать нечто работающее и помогать этому развиваться. В данном случае, я работал по одну сторону баррикад, как некий инфраструктурный объект, который находил стартапы, находил инвестора и сводил их вместе. Потом я просто стал работать на стороне инвестора.
Наталия Трищенко
— Именно МФТИ сыграл такую роль в твоей жизни?
Константин Виноградов
— Да. Определенно, да. МФТИ очень сильно повлиял на мой кругозор, на то, как я стал, вообще, воспринимать то, что я хочу делать.
Наталия Трищенко
— Ну, а «Runa Capital» тоже была, в общем-то, рядом? То есть, когда ты выпустился из бакалавриата. «Runa Capital» как-то связана с МФТИ?
Константин Виноградов
— Она связана тем, что ее два старших партнера и управляющий партнер закончили МФТИ. Также, в принципе, «Runa Capital» является базовой организацией «Физтеха». Они были связаны. Тот человек, который меня позвал в «Runa Capital» когда-то на собеседование, Сережа – он как раз во «ФРИИ» работает сейчас. Он тоже выпускник «Физтеха». Мы с ним когда-то совершенно случайно познакомились, на втором курсе в читальном зале МФТИ.
Юлия Хандожко
— У меня такой вопрос. Вот ты работаешь с разными стартапами, так? И с зарубежными, и с российскими, и с азиатскими. В чем главное отличие маленьких стартаперов в России от маленьких стартаперов в…
Наталия Трищенко
— Мы уже выяснили, что не совсем маленьких.
Юлия Хандожко
— Хорошо, не совсем маленьких. Я имею в виду – по возрасту. Вот, кстати, в России – какой средний возраст стартапера? Отличается ли он от стартапера в Азии или в США?
Константин Виноградов
— Я думаю, что в России возраст стартапера в среднем моложе. По моим личным ощущениям. В основном, они отличаются, наверное, тем, что у нас традиционно в России очень хорошо развита компетентность, связанная с технологиями. У нас есть хорошее наследие еще советской школы в области физики, математики, информатики. У нас и хорошие технические фаундеры есть. С другой стороны, так как у нас тоже есть наследие Советского Союза, у нас традиционный недостаток каких-то маркетинговых бизнес-компетенций.
Юлия Хандожко
— Да, кстати, сейчас очень обсуждается тема – нужен ли стартапу пиарщик? Вот ты как считаешь?
Константин Виноградов
— Я считаю, что нужен. Другое дело – на каком этапе. В самом начале, наверное, не нужен, потому что в самом начале нечего пиарить. В тот момент, когда становится понятно, зачем и как пиар может помочь развить бизнес, – конечно, нужен. Если пиар можно конвертировать, например, в клиентов, которые будут платить деньги, то, конечно, пиар нужен. Или в партнеров, или в какие-то другие понятные вещи, которые помогают развитию бизнеса. Пиар ради пиара не нужен.
Юлия Хандожко
— От пиарщика бы это услышать!
Наталия Трищенко
— Ну, пиарщики так не считают, но это – пиарщики.
Юлия Хандожко
— Ты поняла, что ты сейчас сказала? Нет?
Наталия Трищенко
— Ну, каждый считает себя очень важным и полезным на любой стадии развитии проекта. Нет?
Юлия Хандожко
— Задавай свой умный вопрос. Я не комментирую.
Наталия Трищенко
— Ну, хорошо. Стартапы, которые к вам приходят, они же уже имеют какой-то план развития, более-менее продуманную бизнес-модель? Или вы учите тех людей, у которых есть идея, и больше ничего?
Константин Виноградов
— Мы не учим людей, у которых есть идея. Обычно, стадия идеи как раз находится на уровне три F — friends, family, fools. К нам обычно…
Юлия Хандожко
— В смысле, это когда бизнес-ангелы или?
Константин Виноградов
— Да, когда бизнес-ангелы либо еще раньше. Мы же инвестируем, когда уже есть, как минимум, рабочий прототип. И, в идеале, есть либо выручка, например, несколько десятков тысяч долларов в месяц, либо есть значительный трекшн, когда видно…
Юлия Хандожко
— Слушай, но несколько десятков тысяч долларов в месяц – зачем тогда, в принципе, я не знаю… Сами люди не могут развивать свой бизнес без вас?
Константин Виноградов
— Обычно, зарабатывание нескольких десятков тысяч долларов в месяц – этого всё равно не хватает для того, чтобы окупать работу компании.
Юлия Хандожко
— А какой процент вам отдают?
Константин Виноградов
— Мы, инвестируя, обычно задаем от десяти до сорока процентов. Это не миноритарный пакет, и мы не видим смысла в том, чтобы контролировать компанию, – это не наш бизнес. Наш бизнес – помочь компании вырасти. И мы даем, кроме денег, еще и экспертизу, наши связи, опыт для того, чтобы быстро вырастить капитализацию компании и помочь ей развивать бизнес.
Наталия Трищенко
— А вот то, что связано именно с образованием стартаперов, – это, обычно, скорее сотрудничество с такими организациями, как «Сколково»? Вот вы в образовательной сфере занимаетесь разными проектами и…
Константин Виноградов
— Мы в разных качествах участвуем. Да. То есть мы по факту помогаем «Физтеху» по различным проектам. Наш старший партнер Сергей Белоусов является председателем Наблюдательного совета Новосибирского государственного университета. Он также является членом Наблюдательного совета Университета Иннополис. Также мы работаем, в принципе, не только с «Физтехом», но и с бизнес-инкубаторами Высшей школы экономики, с бизнес-инкубаторами МГУ.
Наталия Трищенко
— А за границей?
Константин Виноградов
— А за границей – я уже говорил сегодня перед эфиром, что мы работаем с Гарвардом, MIT, если брать Америку. В Сингапуре есть четыре университета, с которыми у нас хорошие отношения, – это SATD, который, по сути, является аналогом «Сколтеха», только в Сингапуре. Он тоже создан совместно с MIT. Есть NUS, NTU и SNU.
Наталия Трищенко
— А это сотрудничество… То есть российские университеты локально взаимодействуют с какими-то программами в России, или там и американские, и какие-то азиатские университеты и российские проекты? То есть это, вообще, как-то пересекается? Ну как бы в одной стране есть университет и там есть проекты, и вы там сотрудничаете. Или этот университет может и на другие страны распространять как-то свое влияние?
Константин Виноградов
— Есть пример того же MIT, который как раз распространяет свое внимание на другие страны. Есть MIT, который сам находится в штате Массачусетс в США, а есть «Сколтех» и есть SATD, которые созданы по совместной программе с MIT, только один в России, а другой в Сингапуре. И тот, и другой являются вполне, на мой взгляд, хорошими ВУЗами. И мы внимательно смотрим, что там, какие там есть проекты.
Наталия Трищенко
— Это команда, которая – в России? Это несколько команд по миру – отдельных, изолированных? Как устроена ваша система «Runa Capital»?
Константин Виноградов
— У нас есть основной костяк команды, основное количество людей, которое сидит в офисе в Москве. У нас есть партнер и еще вице-президент по коммуникациям, которые сидят в Сан-Франциско. Также у нас есть несколько партнеров, рассеянных по всему миру: в Лондоне, в Сингапуре, в Сан-Франциско и в Москве.
Наталия Трищенко
— Но основная команда здесь?
Константин Виноградов
— Да. Большая часть команды сидит в Москве на Цветном бульваре.
Юлия Хандожко
— Хорошее место. Что мы всё про работу да про работу. Давайте о чем-нибудь приятном. Вот расскажи – может быть, у тебя есть какое-нибудь хобби? Может быть, популярно йогой заниматься у людей из твоей сферы. Может быть, ты книжки какие-то читаешь или путешествуешь постоянно или на сёрфе катаешься. Расскажи.
Константин Виноградов
— Йога – это не мое. Я люблю читать книги. Путешествую я, в принципе, часто, но это связано, скорее, с работой. Но, с другой стороны, когда ты едешь в какую-то новую страну по работе, у тебя всегда есть время вечером, когда ты можешь прогуляться.
Юлия Хандожко
— Какая твоя любимая страна?
Константин Виноградов
— Мне нравятся несколько стран, ну даже, наверное, городов. Я очень люблю Нью-Йорк, мне очень нравится Барселона.
Юлия Хандожко
— Почему?
Константин Виноградов
— Потому что Нью-Йорк, на мой взгляд, самый энергичный город из тех, где я был. Москва у меня занимает номер два. Все остальные города немного расслабленные – там люди просто наслаждаются жизнью, ничего особенно активного не делают. Москву часто называют городом очень суетливым. Нью-Йорк – еще более суетливый. Там бурлит энергия и мне это очень нравится.
Юлия Хандожко
— А, кстати, ты сам – из какого города?
Константин Виноградов
— Я сам – из Мытищ, из Подмосковья
Юлия Хандожко
— Ну, мы с Наташей – еще дальше!
Константин Виноградов
— Ну и Барселона, как некий такой горячий и страстный город, в котором просто приятно ходить и гулять.
Юлия Хандожко
— А книги? Что ты читаешь?
Константин Виноградов
— Я читаю и бизнес-литературу, и художественную. Из художественной – Пелевина много читал.
Юлия Хандожко
— Что больше всего нравится у Пелевина?
Константин Виноградов
— Ну, скорее, наверное, последние его книги, правда, не про цукербринов, а скорее романы, которые у него выходили где-то в середине 2000 годов. «Т», например.
Юлия Хандожко
— А наша с Наташей любимая «Generation „П“».
Наталия Трищенко
— Да, да!
Константин Виноградов
— А, «Generation „П“»! Да, да!
Наталия Трищенко
— Значит, мы солидарны.
Константин Виноградов
— Просто я ее так давно читал, что уже и…
Юлия Хандожко
— А «Смотрителя» читал?
Константин Виноградов
— «Смотрителя» еще не успел прочитать.
Наталия Трищенко
— То есть у тебя впереди что-то хорошее.
Юлия Хандожко
— Ты успела? Я отрывок читала, который выкладывали.
Наталия Трищенко
— Но я тоже, если честно говорить, только кусочек – времени-то нет. Ну, мы все, я думаю…
Юлия Хандожко
— Оправдывайся, оправдывайся!
Наталия Трищенко
— Сказала Юля.
Юлия Хандожко
— Да, я это сказала.
Наталия Трищенко
— Ну, давай твой очередной гениальный вопрос.
Юлия Хандожко
— В смысле – очередной гениальный вопрос? Я не претендую, Наташа. Я просто разговариваю с человеком. Скажи, пожалуйста, Костя, а вот из деловой литературы – может быть, что-то полезное расскажешь? Нас слушают, я думаю, и как раз стартаперы маленькие, и не очень маленькие. Может быть, что-то пригодится в работе.
Наталия Трищенко
— И взрослые стартаперы тоже, наверное, слушают сейчас.
Константин Виноградов
— Из деловой литературы самое интересное, что я прочитал за последнее время, была книжка Дэниела Пинка, называется «Драйв».
Юлия Хандожко
— Расскажи.
Константин Виноградов
— Если в двух словах рассказать всю книжку, она про то, что есть три типа мотивации. Первый способ – это так называемая «морковка сзади». Речь идет о классической вещи из рабовладельческого строя. Это – классическая. И вторая тема – это когда «морковка спереди». Зарплата, например, какие-то поощрения. Но эти два метода хорошо работают, когда есть некоторое производство. Наверное, работало, когда Тейлор еще предлагал свои теории о том, как это должно работать. Сейчас, когда всё смещается в область экономики знаний – это не совсем работает, потому что творческим людям нужно нечто другое. Дизайнер не будет просто работать, если ты будешь давать ему зарплату и не будешь его увольнять, если он там…
Юлия Хандожко
— Так, где морковка должна быть?
Константин Виноградов
— А морковка не должна быть. Дэниел Пинк выделяет три принципа, которые нужны творческому человеку для того, чтобы его мотивировать. Autonomy, Mastery & Purpose. «Autonomy» связана с тем, что человеку можно ставить цель, но не нужно ему говорить, как ее достигать. Он сам должен в своем процессе креативно находить какие-то решения, потому что это доставляет ему удовольствие. Второе – это «Mastery», это возможность совершенствоваться в том виде деятельности, которым он занимается. И «Purpose» – это должно быть целенаправленное действие. Он должен понимать, осознавать, вообще, зачем он это делает, в чем смысл его работы.
Юлия Хандожко
— Вот мы и прочитали еще одну книжку.
Наталия Трищенко
— В чем смысл твоей работы для тебя?
Константин Виноградов
— Смысл моей работы заключается, наверное, если говорить совсем о высоком уровне идеалов и ценностей…
Юлия Хандожко
— Это хорошо, что он у тебя есть! Начнем с этого.
Константин Виноградов
— Я вижу смысл своей работы в том, что я помогаю выращивать технологические компании. Технологические компании двигают прогресс, они позволяют менять мир, они позволяют делать так, чтобы человек жил лучше. Вот и всё.
Юлия Хандожко
— То есть ты хочешь приносить пользу этому миру?
Константин Виноградов
— Ну, я вижу, как, инвестируя в компании, которые меняют мир, – я косвенным образом помогаю менять мир.
Наталия Трищенко
— Мне кажется, это достаточно характерная ценность для наших гостей.
Юлия Хандожко
— Характерная ценность для наших гостей?
Наталия Трищенко
— Ну, менять мир…
Юлия Хандожко
— Не знаю, тут до этого все говорили про семью, про какой-то брен… И вот, наконец-то, мы услышали что-то нормальное. Понимаешь? Константин, я уважаю тебя. Наконец-то, мы услышали что-то честное. Или не очень. Не знаю…
Наталия Трищенко
— Я думаю, честное.
Юлия Хандожко
— Давай свой умный вопрос. Я сегодня всё буду спихивать на тебя.
Наталия Трищенко
— У Юли новая тактика – спихивать на меня умные вопросы. А ты бываешь где-нибудь, кроме командировок…
Юлия Хандожко
— И рабочего места.
Константин Виноградов
— Конечно.
Юлия Хандожко
— Дома.
Константин Виноградов
— Я бываю в отпуске, например. Я последний отпуск провел, путешествуя по Европе. Смотрел страны, которые я не успел посетить во время командировок по работе. Я хожу в кино, хожу…
Юлия Хандожко
— Где ты тусуешься в Москве? Или ты не тусуешься? Может быть, ты любишь Большой театр посещать? Что, в принципе, тоже прекрасно.
Константин Виноградов
— Театр, честно говоря, не люблю. Как-то исторически не сложилось.
Юлия Хандожко
— Как много у нас общего! Дальше.
Константин Виноградов
— А так я люблю встречаться с людьми, люблю общаться с ними – обычно, это какие-то рестораны, кафе, где я провожу время.
Юлия Хандожко
— Где? Давай прорекламируем что-нибудь.
Константин Виноградов
— Из последнего, что мне понравилось и где я раньше никогда не бывал – это кафе «Кабинет» на Театральной.
Юлия Хандожко
— Это небольшое, по-моему…
Константин Виноградов
— Это не очень большое заведение, но мне оно очень нравится.
Юлия Хандожко
— Я видела. Я поняла. А еще – какие у тебя любимые места в Москве есть?
Константин Виноградов
— Я просто люблю гулять по Москве. Центр, но даже не Красная площадь, а скорее это Тверская, район Камергерского переулка.
Юлия Хандожко
— Ну, вот смотри. У тебя обычно очень-очень много работы – я правильно поняла, да?
Константин Виноградов
— В целом – да.
Юлия Хандожко
— У тебя бывают такие моменты, когда у тебя мозг вскипает, и ты уже понимаешь, что – всё! Ты не можешь работать. Что ты в такие моменты делаешь?
Наталия Трищенко
— Ложишься спать.
Константин Виноградов
— Ну, обычно, да, так и происходит, наверное. Обычно это бывает к вечеру, но я стараюсь до такого не доводить. В принципе, мне работа доставляет удовольствие. И у нас в «Runa» нет такого понятия, когда надо работать с девяти до шести и так далее. По факту, когда работа нравится, – она нравится всё время. Ты не можешь с девяти до пяти про нее думать, а потом про нее не думать. Поэтому я не понимаю людей, которые работают по такому графику. Если тебе нравится дело, ты про него думаешь всегда. Просто, грубо говоря, выходные – это такие дни, когда про нее ты думаешь меньше. А так, в принципе, – всё время, когда не спишь, можно сказать, что ты работаешь.
Наталия Трищенко
— Твоя работа нравится тебе шестнадцать часов в сутки? Или сколько ты спишь?
Константин Виноградов
— Ну, сплю я, обычно, часов, наверное, семь, шесть.
Наталия Трищенко
— У меня был очень оптимистичный сценарий, похоже.
Константин Виноградов
— Работаю, но – как получится. В зависимости от конкретного дня, в зависимости от конкретных задач.
Юлия Хандожко
— Ну, видишь, сегодня мы тебя вытянули пораньше, да?
Константин Виноградов
— Нет, до такого времени я всё-таки стараюсь не засиживаться. Но это больше, чем восемь часов в сутки, – это точно. Наверное, ближе к десяти в среднем.
Наталия Трищенко
— А еще люди, которые были у нас в гостях до этого, – очень активные пользователи социальных сетей. Как у тебя с социальными сетями?
Константин Виноградов
— Я ими активно пользуюсь. Более того, они даже помогают мне в работе.
Юлия Хандожко
— Каким образом?
Константин Виноградов
— У меня есть две социальные сети, где я активно сижу. Я раньше сидел много где, но потом на «Twitter» я «забил». Я сижу в «ВКонтакте» и в «Facebook». Причем, в «ВКонтакте», как-то исторически сложилось, что я там вначале очень много тусил, когда я был студентом, но сейчас я туда много пишу, но почти не читаю. А в «Facebook» наоборот – я туда мало пишу и много читаю, потому что в «Facebook» люди, которые в среднем старше меня и мне интересно что-то узнавать новое оттуда. А в «ВКонтакте» люди младше меня или, в основном, студенты, и я туда…
Юлия Хандожко
— Глупые студенты, да? Ты это хочешь сказать?
Константин Виноградов
— Нет, я хочу сказать, что там есть интересные люди, но, в основном, я там просто пощу вакансии, а потом эти студенты присылают резюме на какие-то проекты, которые нам нужны.
Юлия Хандожко
— То есть полезно с тобой дружить в социальных сетях?
Константин Виноградов
— А в «Facebook» я уже, скорее, слежу за какими-то новыми стартапами, какими-то идеями, кто запустил какие-то новые проекты, а вот «ВКонтакте» использую, скорее, для хайринга.
Юлия Хандожко
— А «Instagram» пользуешься?
Константин Виноградов
— Пользуюсь.
Юлия Хандожко
— И что ты туда выкладываешь?
Константин Виноградов
— Пока пользы он мне не приносит – просто наслаждение.
Юлия Хандожко
— А он не должен приносить пользу. Ты там должен лайкать красивых девочек и выкладывать что-нибудь приятное.
Константин Виноградов
— Я так и делаю.
Юлия Хандожко
— Ты так правильно пользуешься?
Константин Виноградов
— Правильно.
Наталия Трищенко
— Краткий проект просто от Юли.
Юлия Хандожко
— Нет, ну, а как? Как же еще?
Наталия Трищенко
— Ну, вот я сейчас смотрю стеночку в «ВКонтактике» – она очень похожа на «Instagram».
Юлия Хандожко
— Там, наверное, идет репостинг. Нет? Из «Instagram».
Константин Виноградов
— Ну, автоматического репостинга у меня нет. Но я иногда ширю фоточки.
Наталия Трищенко
— А людей, обычно, ищешь для кого-то или для себя?
Константин Виноградов
— Людей обычно ищу для каких-то проектов в «Runa» или, может быть, когда друзья просят поискать кого-то.
Наталия Трищенко
— То есть маленькая команда, но на каждый проект можно найти еще какого-то человека, который проекту нужен.
Константин Виноградов
— Иногда бывают различные задачи, под которые можно найти студента, который, с одной стороны, получит опыт, а, с другой стороны, на эту задачу нанимать полноценного сотрудника бессмысленно. И поэтому это такая история, когда мы можем найти какого-то студента, попросить его что-то сделать.
Юлия Хандожко
— Но, вообще, студентов, я смотрю, в Москве очень выгодно работодателям брать.
Наталия Трищенко
— Использовать.
Юлия Хандожко
— Использовать. Наконец-то прозвучало это слово.
Константин Виноградов
— Но я считаю, что это…
Юлия Хандожко
— А ты проходил стажировку, кстати?
Константин Виноградов
— Нет, никогда не проходил.
Юлия Хандожко
— Какой разумный человек у нас сидит, Наташа!
Наталия Трищенко
— Я тоже так не делала.
Юлия Хандожко
— Я, можно сказать, стажировалась одно время.
Наталия Трищенко
— Сочувствую.
Юлия Хандожко
— Нет, я себе не сочувствую.
Константин Виноградов
— Я просто начал работать в конце первого курса в «Кубке техноваций», потом перешел в «Runa» – и всё. Ну и там я делал другие какие-то проекты, то есть я никогда не стажировался. Честно говоря, не очень вижу в этом большой смысл. Мне кажется, что, пока ты студент, у тебя есть много свободного времени, и ты можешь делать нечто свое, можешь…
Наталия Трищенко
— У студента «Физтеха» много свободного времени?
Константин Виноградов
— Да у любого студента много свободного времени! Это же вопрос приоритетов. Даже у студента «Физтеха». Вопрос в том, что ты считаешь важным, а что – неважным. Если считаешь, что некоторая деятельность имеет смысл, и она для тебя важна – ты всегда для нее найдешь время. Это просто может быть необязательно учеба.
Наталия Трищенко
— А ты период учебы вспоминаешь как?
Константин Виноградов
— С любовью.
Юлия Хандожко
— Лучшее время? У вас взаимно всё было? Или что? Я не могу сейчас понять.
Константин Виноградов
— Нет, я не был отличником, не могу сказать, что меня очень любили преподаватели. У меня были и тройки, и четверки, и пятерки, но это было очень интересное время, когда я сильно изменился. То есть я помню себя, когда поступал на «Физтех», и помню себя после четвертого курса – совершенно два разных человека. Я считаю, что «Физтех» очень много дал мне в плане понимания, как вообще работает мир, понимание его. Мне кажется, что самая главная ценность «Физтеха», – это то, что он учит учиться. И основная идея не в том, что после «Физтеха» у тебя остаются знания по физике, математике и информатике. Многие люди часто этого потом в жизни никогда не используют. А в том, что ты учишься и пропускаешь через себя огромное количество информации. И потом тебе, в принципе, не важно, чем заниматься. Ты начинаешь верить в свои силы и можешь решать задачи хоть в области квантовой физики, хоть заниматься финансами. Чем угодно! Это может быть бизнес, это может быть наука, это может быть даже искусство.
Наталия Трищенко
— А вот по итогам – оценки и диплом, вообще, имеют какое-то значение?
Константин Виноградов
— Я думаю, это зависит от типа работы, на которую претендует выпускник. Если это научная карьера, то да, я думаю, там большое значение имеет тема диплома и то, насколько хорошо он был подготовлен и, соответственно, насколько его оценили. Если мы говорим про бизнес, то, обычно, в бизнесе очень редко смотрят на диплом, если только это не диплом по специальности, где работает бизнес.
Наталия Трищенко
— А на что смотрят – на опыт или просто готовность работать? Или еще какие-то личные качества?
Константин Виноградов
— Опыт, конечно, играет большую роль, и, в принципе, личные качества тоже. То есть тут нельзя выбрать что-то одно. Если нет опыта, то личные качества, конечно, играют очень большую роль. Но при прочих равных опыт всегда будет выигрывать.
Наталия Трищенко
— А как личные качества разглядеть в кандидате?
Юлия Хандожко
— Ну, как – как, Наташа!
Наталия Трищенко
— Ну, за пять минут разговора ты ничего не поймешь!
Юлия Хандожко
— Да всё ты поймешь за пять минут разговора!
Наталия Трищенко
— Ну, давай, давай…
Юлия Хандожко
— Вот ты с человеком сейчас сидишь и уже час разговариваешь. Ты что-то поняла? Или ты ничего сейчас не поняла?
Наталия Трищенко
— Я сейчас не поняла логики…
Юлия Хандожко
— Нет, ты просто говоришь, что невозможно понять человека. Обычно собеседование длится… Я что-то тупое говорю опять, да? Ладно, простите.
Наталия Трищенко
— Глубина обобщения сейчас была просто потрясающая!
Юлия Хандожко
— У меня есть второй шанс или нет?
Наталия Трищенко
— У тебя всегда есть второй шанс, Юля.
Юлия Хандожко
— Он уже давно – не второй.
Наталия Трищенко
— Мы говорили о кандидате. О том, как разглядеть в нем нужные качества.
Юлия Хандожко
— Возможно ли это сделать? Расскажи нам, как это делается? Раз она не умеет.
Константин Виноградов
— Но это нельзя сделать на сто процентов – сразу понять, что человек из себя представляет. Но после некоторого набора опыта можно довольно быстро научиться оценивать людей, примерно понимать, что их увлекает, как они вообще работают. Хотя, порой, и происходят большие ошибки.
Юлия Хандожко
— У тебя был какой-нибудь такой ошибочный опыт, когда ты взял кого-нибудь на работу и потом тебя очень сильно подвели?
Наталия Трищенко
— Разочаровали.
Юлия Хандожко
— У тебя небольшая карьера – не пятнадцать, не двадцать лет, в любом случае, но были же какие-то ошибки?
Константин Виноградов
— Ошибки, конечно, были.
Юлия Хандожко
— Вот какие самые главные? Как ты из них выбирался? Расскажи – это всегда интересно.
Константин Виноградов
— Но я не могу даже назвать какую-то конкретную ошибку, которая… Конечно, в любой деятельности бывают ошибки, но чего-то такого крупного, запоминающегося, на мой взгляд, наверное, не было.
Наталия Трищенко
— А самый большой успех?
Константин Виноградов
— Самый большой успех… Хороший вопрос.
Наталия Трищенко
— Ну, чтобы закончить на успехе.
Константин Виноградов
— Но тоже есть много различных маленьких вещей, из которых складывается большой проект, и, наверное, это можно считать успехом.
Юлия Хандожко
— Ну, конкретнее, конкретнее!
Константин Виноградов
— Хорошо. Из того, что, наверное, измеримо, и то, что прямо сейчас можно оценить и проверить, потому что с инвестициями – это опять же всё очень непонятно, как судить. Мы компанию проинвестировали, а будет она хорошей и позволит нам заработать либо нет – мы можем только лет через пять узнать. А проект, который измерим и в котором я активно принимал участие – это создание технопарка рядом с «Физтехом». Мы начали его осуществлять в 2012 году, когда я только пришел в «Runa», сейчас он уже построен по программе «Технопарк в области высоких технологий» на деньги Москвы и Министерства коммуникаций и связей на «Физтехе». Уже стоит здание, семиэтажное. Скоро там появятся компании-резиденты.
Юлия Хандожко
— Много денег?
Наталия Трищенко
— Вот сейчас момент твоего вопроса о деньгах!
Юлия Хандожко
— Почему? Ты считаешь, что я у каждого человека должна спрашивать, сколько он зарабатывает, Наташа? Это нетактично!
Наталия Трищенко
— Ой! Ну, простите. Хорошо. Я думаю, на этом мы сегодня можем закончить. Хорошего всем вечера!
Юлия Хандожко
— Как-то ты всё резко оборвала.
Наталия Трищенко
— Нет, на успехе! На успехе всегда хорошо заканчивать. Нет?
Юлия Хандожко
— Главное – продолжать! На успехе не должно всё заканчиваться. Ладно. Всё-таки, я так понимаю, что нам пора прощаться, говорить всем: «Пока!»
Наталия Трищенко
— Доброй ночи!
Юлия Хандожко
— Спасибо, что слушали нас.
Константин Виноградов
— Пока!
Юлия Хандожко
— Всем пока!