Александра Панина:
Добрый день, уважаемые радиослушатели! В эфире радио Mediametrics проект Евгения Додолева «Мимонот». С вами в студии сегодня Юлия Щетинина и Александра Панина. Поговорим мы с Заслуженным артистом России, певцом, композитором и поэтом, Вячеславом Малежиком.
Вячеслав Малежик:
Трижды героем мира, человеком и пароходом.
Александра Панина:
Всё так. Здравствуйте, Вячеслав.
Вячеслав Малежик:
Здравствуйте, девочки. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.
Юлия Щетинина:
Начать я, пожалуй, хочу спросить у Вячеслава с того, что вы сейчас заняты в коллективе «Люди встречаются».
Вячеслав Малежик:
Да не занят я там совершенно. Юлечка, если у вас есть свободное время, мы запросто можем назначить свидание и никакие «Люди встречаются» нам не помешает.
Юлия Щетинина:
На проекте, вы заняты в этом проекте.
Вячеслав Малежик:
Он уже сделан, такой он, наверное, как нынче называется это, в медиапространстве сделан, мы многие песни даже не встречались вместе с ребятами. Была когда-то моя идея сделать в России такую группу, как была сделана на западе Travelling Wilburys, где играли знатные музыканты, типа Тома Петти, Роя Орбисона, Джорджа Харрисона, кто там ещё был, Джефф Линн. Я носился довольно долго с этой идеей, потом рассказал о ней, об этой идее Саше Зарецкому. И он вдруг через некоторое время звонит и говорит, что он договорился с ребятами, с которыми в давнишние времена работал вместе в «Веселых ребятах», в ансамбле «Весёлые ребята». Это с Толей Алешиным, с Пузыревым, с Чиненковым. Мы собрались и решили сделать вот такой проект, который назвали «Люди встречаются», чтобы у зрителей, радиослушателей и просто потребителей музыки не создалось впечатления, что мы будем играть песни, который когда-то играли с «Веселыми ребятами», мы будем очередным клоном «Веселых ребят». Практически новую пластинку записали, там несколько песен, правда...
Юлия Щетинина:
Но у вас какие-то новые песни?
Вячеслав Малежик:
Ну да. В этой пластинке, да, в основном новые. Которые насочинял и Саша Чиненков, и Зарецкий, и я, Пузырев. Так что если послушаете, получите удовольствие, и после этого я вас приглашу на свидание, и нам будет, о чем поговорить.
Юлия Щетинина:
Отлично.
Вячеслав Малежик:
Хотите я, постольку, поскольку у нас записи этой нет, я начну с песни, которая такая, летнее настроение с этой пластинки. Но она немножко по-другому звучит, нежели на пластинке. Она называется «Лагуна». А вы можете мне подхлопать и даже подпеть.
Звучит песня «Лагуна»
У нас уже с ней появились даже общие песни, которые можно петь. Мы сейчас выучим. Я вас слушаю девочки.
Юлия Щетинина:
Спасибо Вячеслав.
Вячеслав Малежик:
Мы вас любим.
Александра Панина:
Я хочу у вас спросить, к какому жанру вы себя больше приписываете?
Вячеслав Малежик:
Зачем мне это нужно делать, скажи мне? Зачем мне нужно это делать?
Александра Панина:
Чтобы мне объяснить.
Вячеслав Малежик:
Это вам легче, наверное, разобраться, на какую палку меня положить в вашей дискографии, чтобы легче было меня отыскать. Я думаю, что надо дома смастерить отдельную полку сделать надпись «Малежик».
Александра Панина:
Давайте, хорошо, давайте так, если вы не можете вывести какой-то определённый, из каких стилей вы брали...
Вячеслав Малежик:
Из чего делаются мальчики и девочки, как у Ахматовой?
Александра Панина:
Нет, откуда выбрали себе, кто на вас оказал влияние. Мне на слух больше кажется, что вы как-то больше к какой-то бардовской песни звучите. На мой взгляд, так мне так кажется.
Вячеслав Малежик:
Просто ты мало песен послушала перед сегодняшней передачей.
Звучит песня Малежика.
Очень похоже на Визбоа, правда? На Клячкина, на Никитина. Улыбнись девочка, сашенька. Ну да, ты же разбираешься, куда же меня все-таки уложить. Я тяжёлый, не надорвись смотри.
Александра Панина:
Я аккуратненько.
Вячеслав Малежик:
Меня загружать будешь, лучше попроси нескольких товарищей, лучше всего, у меня на спине написано «не кантовать».
Александра Панина:
Мы не будем кантовать Мечислава Ефимовича.
Юлия Щетинина:
Не хотите вы определиться с жанром.
Александра Панина:
Да, если не хотите объяснить мне, то хорошо, ладно, давайте мы тогда это упустим.
Вячеслав Малежик:
Зачем это нужно? Это дело каких-то искусствоведов.
Александра Панина:
Ну просто, чтобы мне было понятнее.
Вячеслав Малежик:
Мне нравится, довольно глупо выглядят мои какие-то коллеги, которые говорят: я буду сочинять в стиле heavy metal. Он берет, поскольку сам стихи писать не может, стихи Брюсова или Мандельштама, начинает вот эти стихи тупо засовывать.
Александра Панина:
Под размер подгонять.
Вячеслав Малежик:
Да не под размер, а в прокрустово ложе металлическое, отрезает ноги, руки, потом другие выпуклости и впуклости, и выходит такой обрубок, из которого потом папа Карло делает Буратино.
Александра Панина:
То есть вы можете сказать, что вы просто сами по себе, и вы вот так чувствуете и так это доносите и всё. Просто где-то у вас такое звучание, где-то такое.
Вячеслав Малежик:
Знаешь, когда мне задают вопрос, следую ли я моде, я говорю, что я уже достаточно поседевший дядька, которому, наверное, пошло следовать моде. Либо ты её создаёшь, либо ты живёшь, как сам собственный. Быть модным в моём возрасте, это какая-то лажа. Согласись?
Александра Панина:
С одной стороны, мода, в принципе, она как-то ущемляет.
Вячеслав Малежик:
Да, она, как правило, достаточно ангажированная. Начали выпускать в стране очень много материи, надо ещё срочно куда-то реализовывать, появляются клеша и длинные юбки. Потом материи нет, отправляются платья Шанель.
Александра Панина:
Но то же самое происходит, в принципе, и в искусстве, и медиа сфере. Тоже создаётся клише и куда-то идёт дальше. Вот, по-вашему, у нас откуда это пошло в стране?
Вячеслав Малежик:
У вас, простите, у кого?
Александра Панина:
У нас в стране. У нас, в нашей стране.
Вячеслав Малежик:
Но мы же всё время стараемся быть капиталистами, вот оттуда и пошло.
Александра Панина:
Нет, я имею в виду какой момент конкретно.
Вячеслав Малежик:
Он, по-моему, ты знаешь, ещё со времён Петра I начался, когда усиленно начали заглядываться на запад.
Александра Панина:
Если мы будем говорить об эстраде, например.
Вячеслав Малежик:
Ну что эстрада, ну, эстрада, это тенденция, которая, если я говорю о тенденции, то совершенно запросто можно к эстраде применить вот эти термины и вот эти технологии. Я говорю, что мне думается, ещё со времён Петра I, когда мы начали оглядываться на Запад.
Александра Панина:
То есть мы начали тащить специалистов к себе.
Вячеслав Малежик:
Не только специалистов. Когда нам начало значительно больше нравиться то, что, там делают в отличие от наших щей и каши гречневой.
Александра Панина:
Если бы мы не смотрели на Запад, мы так, наверное, и ели бы щи да кашу. А если касаться музыки, то западное влияние тоже оказало хорошую услугу нам.
Вячеслав Малежик:
Западная музыка?
Александра Панина:
Ну да, почему нет. Она разнообразнее.
Вячеслав Малежик:
Ты понимаешь, какие ты вещи говоришь. Понимаешь, в нынешний век у нас всё настолько космополитично, что это говорить о том, что на что повлияло очень сложно. Например, те же самые джазовые музыканты, когда они перерыли, та же самая Америка, ей всего 300 лет, они перерыли свою территорию и потом, поняв, что там все идеи закончились, они полезли в русский фолклор, они полезли на ближний Восток. Мы все время туда смотрим, понимаешь. Это от какой-то нашей ущербности.
Александра Панина:
Куда нам тогда нужно смотреть.
Вячеслав Малежик:
В себя.
Александра Панина:
В себя.
Вячеслав Малежик:
Думаю, что да.
Юлия Щетинина:
Вы в молодости тоже смотрели на музыкальные коллективы.
Вячеслав Малежик:
Но вы же меня нынешнего допрашиваете, а не того, правда.
Юлия Щетинина:
Но она вас же повлияла какая-то музыка американская.
Вячеслав Малежик:
На основе своего жизненного опыта я рассказываю о том, что не стоит перешагивать, вытирать ноги о самородки, которые валяются под ногами, на самом деле.
Юлия Щетинина:
А кто сейчас валяется под ногами?
Вячеслав Малежик:
Да все.
Юлия Щетинина:
А как тогда пробиться молодому артисту, если он валяется под ногами?
Вячеслав Малежик:
Ты понимаешь, какая вещь, во всяком случае, не стараться быть модным. Потому что если у тебя есть какое-то яркое дарование, то тебя обязательно заметят. Поэтому подкупать жюри, спеть песню какого-то члена жюри, это довольно глупость, на каком-нибудь фестивале. Потому что если ты здорово поёшь, если в тебе увидели вот это яркое дарование, то обязательно найдётся человек, который захочет вложить в тебя деньги и тебе сделать.
Юлия Щетинина:
Ну что, вот я, например, здорово пою и делаю это в переходах, и что, меня там обязательно кто-то услышит.
Вячеслав Малежик:
Я откуда знаю, это надо ещё посмотреть, насколько ты здорово поёшь, понимаешь.
Юлия Щетинина:
Но я, например, с позиции рассуждаю.
Александра Панина:
Она здорово поет, причем, у неё нет ни образования, ничего, она просто стоит и здорово поёт в переходе. Как ей пробиться? У неё талантище.
Вячеслав Малежик:
Что ты поёшь?
Юлия Щетинина:
Ну, допустим, почему, я же говорю про условную себя, не про то, что я это реально делаю в переходе.
Вячеслав Малежик:
Но почему, может быть, ты в переходе поёшь, откуда я знаю.
Юлия Щетинина:
Я вам конкретно говорю, что я условный случай рассматриваю, я в переходе не стою, не пою. Я рассказываю, что например, я вижу какого-то музыканта, который это делает.
Вячеслав Малежик:
Я думаю, что всё-таки с годами я прихожу к мысли, что наш путь, он там предопределен. И вот эти наши страдания, которые мы, те же самые пения в переходе, которые даны тебе, они для чего-то даны. Чтобы ты, может быть, узнала вот эту историю, взяла и потом написала книжку какую-нибудь. Типа меня.
Александра Панина:
Ну а продвинуть голос, книжку, как это всё.
Юлия Щетинина:
Вы сказали, что самородки, они пробьются, я просто спрошу, как пробиться самородку.
Вячеслав Малежик:
Знаете, у нас, к большому сожалению, есть понятие «шоу бизнес», где, в первую очередь, стоит слово «бизнес», понимаете. И вот этот базис, это бизнес, смотрит на то, чтобы заработать. Вот я могу сказать, что когда я ходил и продавал себя, пытался свои песни протолкнуть на телевидении, и уже вот-вот я грозил перейти в категорию мальчика, который всех достал стоим песнопением, тут ходит один волосатый и поёт песни, достал всех. Вдруг у меня состоялась эта песня, и я прорвался. В один из моментов, когда я с одной редакторшей разговорился, я говорю: Ира, тебе же нравится, я же вижу, тебе нравятся песни. Она говорит: нравятся. Я говорю: почему мои песни не берут? Она говорит: именно потому: что они нравятся. Непонятно да? Потому что мои песни.
Александра Панина:
Потому что она они массовые?
Вячеслав Малежик:
Нет, не оттого, что массовые, а оттого, что моя песня, если она хорошая, она вступает в конкурентную борьбу с каким-нибудь Дробышем или с Матвиенко, понимаешь. Поэтому, условно говоря, играя в такую игру, ни Матвиенко, ни Дробышу не интересно, чтобы я появлялся на рынке, к примеру. Я не говорю о том, что я чем-то обездолен, я просто, вы меня спросили .
Александра Панина:
То есть в массы вас не пускают, получается, потому что вы делаете более качественный продукт.
Вячеслав Малежик:
Во всяком случае, те, которые заняли места вокруг этого корыта, заняли круговую оборону, если я под них не лег, то им моё появление там не нужно.
Юлия Щетинина:
Нет, но продюсер, он обычно заинтересован.
Вячеслав Малежик:
Какой продюсер?
Юлия Щетинина:
Продюсер, который хочет раскрутить какого-то человека, музыканта. Он обычно заинтересован раскрутить его и продать.
Вячеслав Малежик:
Прости, дорогая..
Юлия Щетинина:
Раскрутить продать можно талантливого музыканта.
Вячеслав Малежик:
Да, но талантливый музыкант, либо он знает себе цену, либо он не знает. Вот у меня продюсер придёт и скажет: 10 % твоих, а 90 моих. Я его пошлю, естественно, понимаешь. Потому что.
Юлия Щетинина:
Но с какого-то момента, если вы молодой музыкант, вы сначала работаете на деловую репутацию, только поэтому, а потом уже зарабатываете деньги.
Вячеслав Малежик:
В общем, для меня истина не открывается. Да, зарабатывают. Знаете, есть старая совершенно формула, которая говорит о том, что звезду делает случай и меценат. Я могу назвать своего и мецената, и случай.
Александра Панина:
Назовите.
Вячеслав Малежик:
Меценат, его вклад был не деньгами, а его должностью. Меня заметил, в конечном итоге, после долгих походов на телевидение человек, который в музыкальный редакции телевидения делал программу «Утренняя почта». Это такой Борис Пургалин, Борис Лазаревич, он же Пастернак, родственник нашего знаменитого поэта. Он обнаружил, он позвал меня к себе, я ему полтора часа пел, он сидел, курил сигареты, пил кофе. Через полтора часа он неожиданную совершенно фразу сказал: вы меня не расстроили, не разочаровали. Чем я могу помочь? С этого момента началась его помощь. Вот это случай, то, что он услышал мою пластинку, понимаете. А мои походы, я намечал каждый раз, почитайте, есть такая теория Трансерфинга, которая говорит о том, что если ты очень чего-то хочешь, то тебе судьба, в принципе, и религия, и Евангелие примерно о том же самом говорят, она тебе обязательно предоставит случай. Тебе нужно которым воспользоваться. Но это если ты очень хочешь этого. А если не хочешь, то наверное, не стоит. Если Юлю устраивает пение в переходе, то кого-то оно не устроит. Я понимаю Юлю, потому что она надеется, что я там пойду, у меня сломать машина, я пойду, я её там увижу.
Юлия Щетинина:
Да, я на это и рассчитываю.
Вячеслав Малежик:
И все-таки наше свидание состоится.
Александра Панина:
Ты в каком переходе стоишь?
Юлия Щетинина:
Я буду на Киевской.
Вячеслав Малежик:
Хорошо, я буду ломаться специально на Киевской.
Юлия Щетинина:
Там самый большой поток прохожих.
Вячеслав Малежик:
Но затеряться можно, милая.
Юлия Щетинина:
Денег можно много заработать. Понимаете, особенно в прайм-тайм.
Вячеслав Малежик:
Понимаешь, когда пустой переход, там начинается вибрация, когда много народу, звук твоего голоса, он гаснет. Но давай споём чего-нибудь.
Александра Панина:
Вячеслав, подождите, пока вы не спели, я хочу вас спросить об одном. Мне немножечко интересно, может быть, вы мне объясните. Не будете меня больше ругать.
Вячеслав Малежик:
Я тебя не ругал абсолютно.
Александра Панина:
Да? Хорошо.
Вячеслав Малежик:
Просто, знаешь, у меня была забавная ситуация, когда...
Александра Панина:
Давайте я забуду, а то я забуду, я же глупая.
Вячеслав Малежик:
Ты же неглупая девочка, ты запомнишь, запиши, файл отложи свой. Помню, когда однажды у меня дома брали интервью, у моего сына двенадцатилетнего спросили, какая ему музыка нравится.
Александра Панина:
У Ивана?
Вячеслав Малежик:
Да, у Ивана. Ожидая, что он сейчас скажет либо какие-то «Руки вверх», либо ещё какую-то мальчиковую группу. Когда Ваня сказал Моцарт и что ему очень нравится Бетховен, то они были сильно удивлены.
Александра Панина:
Но он у вас занимался музыкой?
Вячеслав Малежик:
Ты знаешь, я вообще не понимаю.
Александра Панина:
Как он пришёл.
Вячеслав Малежик:
Да, он скажем, по моим критериям, он не был способным.
Александра Панина:
Но у него довольно интересное звучание, кстати.
Вячеслав Малежик:
Да, и звучание, и вообще, малый довольно любопытный.
Юлия Щетинина:
Как мы поняли, группа распалась.
Александра Панина:
Он, по крайней мере, узнаваем.
Вячеслав Малежик:
К сожалению, группа распалась, и он как на каких-то перепутьях.
Александра Панина:
Вот я хочу спросить, в связи с этим мы как раз подошли к вам, на него, как вы считаете, какие зарубежные исполнители могли оказать влияние по стилю?
Вячеслав Малежик:
Я точно знаю, какие зарубежные исполнители. Моцарт и Бетховен, это зарубежные исполнители?
Александра Панина:
Само собой.
Вячеслав Малежик:
Гайдна там, правда, не было. Но он вдруг неожиданно слушал, у него были любимые Литл Ричард, Элвис Пресли, Пол Анка, рок-н-ролл слушал, неожиданно.
Александра Панина:
А тяжелое что-то?
Вячеслав Малежик:
Тяжёлую он не слушал музыку. Потом он увлёкся, у него было очень долгое время, утонул парень, который пел аллилуйя, инди-рок, Radiohead.
Александра Панина:
Вот, с Radiohead нужно было начать.
Вячеслав Малежик:
Но, честно говоря, он меня пытался подсадить на Radiohead.
Александра Панина:
Вам не понравилось?
Вячеслав Малежик:
Мне нравятся они в концертном варианте.
Александра Панина:
То есть студийные записи вам нет.
Вячеслав Малежик:
Мне нравится сумасшедшие, а то, как в студии звучит...
Александра Панина:
А кто ещё из таких уже, скажем, молодых, Muse вам не нравится?
Вячеслав Малежик:
Нет, я не слушаю.
Юлия Щетинина:
Последний альбом Radiohead слушали?
Вячеслав Малежик:
Меня Ваня всё пытается, но что-то как-то мы параллельно живём.
Юлия Щетинина:
Очень сильно раскритиковали его.
Вячеслав Малежик:
По большому счёту, это не та музыка, которая мне, понимаете, когда мне говорят, вот, ты музыкант, ты должен слушать, ты должен быть в курсе всего. Я говорю: понимаете, у меня так мало годков для жизни осталось, что если я буду слушать всю макулатуру, перерабатывать, устраивать терриконы из пустой породы, то мне некогда будет жить. Я говорю, если что-то интересное будет, то мне об этом дети расскажут либо мои друзья, которые меня любят.
Александра Панина:
То есть в любом случае до вас дойдёт что-то стоящее.
Вячеслав Малежик:
Я надеюсь. Но, честно говоря, много мне не понравилось. Меня тот же Иван подсадил, дал книжку «Щегол» прочитать, сказав... Я долго рассказывал ему, заставил его пару раз прочитать «Братьев Карамазовых», он сказал, что это круче, чем братья Карамазовы. Но более депрессивного произведения, чем «Щегол» я не читал.
Юлия Щетинина:
Надо почитать.
Александра Панина:
Хочу вас спросить, вам Beatles нравится в какой период больше, какие вам ближе?
Вячеслав Малежик:
Весь.
Александра Панина:
Весь абсолютно. А по звучанию вам кто больше нравится, Маккартни с его мелодикой или Леннон с такими рок-н-ролльными нотками.
Вячеслав Малежик:
Маккартни и рок-н-ролл, вообще, Маккартни, я считаю, что он предтеча хард рока, если уж на то пошло.
Александра Панина:
Да, если Helter Sketler взять.
Вячеслав Малежик:
Helter Sketler, да.
Александра Панина:
Там вообще никто тебя не ожидал, конечно.
Вячеслав Малежик:
Но прости, как это не ожидал, извини. Вот не надо про Beatles, затопчу просто.
Александра Панина:
Не топчите нас, пожалуйста.
Юлия Щетинина:
Мы ничего против Beatles не имеем.
Александра Панина:
Сделайте нам скидку, что мы это воспринимали уже, как данный продукт, а вы в этом существовали.
Юлия Щетинина:
И всё-таки хочется вернуться к Beatles снова, Вячеслав. Смотрите, вся музыка, которая у нас сейчас есть.
Вячеслав Малежик:
Мы собственно, от него не уходили.
Юлия Щетинина:
Да, мы не уходили. Музыка, которая у нас сейчас есть, в основном все артисты говорят, что они, их учителями является именно Beatles.
Вячеслав Малежик:
Это кто говорит, скажите.
Юлия Щетинина:
Да все практически: Леонидов, Макаревич, Маргулис, они все всё время вспоминают Beatles и рассказывают, как они встретились, познакомились с ними. С музыкой я имею в виду, с их творчеством.
Вячеслав Малежик:
Где, на Abbey Road прямо, в этом переходе?
Юлия Щетинина:
Я имею в виду с творческой.
Вячеслав Малежик:
Да я понимаю, я дурака валяю.
Юлия Щетинина:
Валяйте, вы можете валять и дальше, нормально.
Александра Панина:
Юля просто очень серьёзная.
Юлия Щетинина:
Да, я просто очень серьёзная.
Вячеслав Малежик:
А ты добрый следователь, понятно.
Юлия Щетинина:
Хороший, плохой, злой. Расскажите, как вы познакомились с ними.
Вячеслав Малежик:
Знаешь, на самом деле, когда мы переехали из района Белорусского вокзала, где мы жили в жутких трущобах, в гетто таком, сейчас там безумные дома вот эти, банки, не понятно, что стоит. А раньше там было жуткое гетто, когда туалеты были на улицах, и пардон, до 16 лет я не знал, что такое туалет в тёплой квартире. Когда мы переехали на юго-запад, район метро проспект Вернадского, там неожиданно квартиры получали очень много интеллигенции, журналистов, дипломатических работников и КГБ-шников. И у них очень у многих были и записи новые, и привозили пластинки. И практически, переехав туда, я....
Юлия Щетинина:
Это в каком году?
Вячеслав Малежик:
62-й год. Вру, наверное, где-то в 60-м году. Конечно, я поминаю, вам смешно слушать эти далёкие годы. В 60-м году у нас в стране начали внедрять цветной телевизор. И каждый четверг показывали несколько цветных фильмов. Там раз, наверное, 15-20 я смотрел фильм «За двумя зайцами», ещё показывали такой киноальманах под названием «Совершенно секретно». В одном из киноальманахов был фильм про стиляг, он одевал с мылом какие-то узкие брюки в облипочку. Всё это сопровождалось рок-н-роллом. Как я понимаю, там озвучил Джерри Льюис, Литл Ричард. Я тогда где-то...
Юлия Щетинина:
То есть звучание уже тогда отложилось.
Вячеслав Малежик:
Да, я тогда уже подсек вот это звучание.
Юлия Щетинина:
Именно Битлы тогда?
Вячеслав Малежик:
А Битлы ещё нет. И когда мы переехали, отец, дабы я не уступал в оснащённости своим друзьям по школе, он купил нам, мы бедно жили, он купил приёмник. Приёмник, радиолу, он прокручивал виниловые пластинки, и я практически сразу же начал рыскать по коротким и средним волнам, вскоре себе нашёл такую радиостанции, радио Люксембург, которая вещала из нейтральных вод, потому что очень много песен крутили, которые были запрещены в Англии цензурой. И там я услышал, я уже прочитал в «Крокодиле» про Beatles, была разгромная статья о том, что один из них залез в вагоне, лежал на верхней полке, где чемоданы должны. Я эту хронику, на самом деле, видел потом.
Юлия Щетинина:
В смысле, где вы видели эту хронику?
Вячеслав Малежик:
Уже потом, много раз показывали про битлов, то, что описывал корреспондент.
Юлия Щетинина:
Это в фильме вечер трудового дня, трудного.
Александра Панина:
Hard Day's Night.
Юлия Щетинина:
Да, Hard Day's Night.
Вячеслав Малежик:
И меня уже Beatles интересовали, но я не мог понять, что есть Beatles.
Юлия Щетинина:
То есть в статье не поверили.
Вячеслав Малежик:
Долгое время я принимал, мне очень нравится песня Pretty Woman, которую пел Рой Орбисон, но я думал, что это Битлы, и когда я услышал, что это Рой Орбисон, я очень расстроился. Первую песню, которую я услышал, что это Beatles «Close your eyes..»
И потом я нашел уже какие-то радиостанции на русском языке, и Голос Америки я знал, когда выходит в эфир, и Би-би-си, по пятницам в 23:30 они выходили со своей программой «Хит-парады».
Александра Панина:
Но не опасно было это слушать?
Вячеслав Малежик:
Почему опасно.
Александра Панина:
Никто нигде не слушал за стенкой. Никто не гонял, никто не слушал за стенами?
Вячеслав Малежик:
Девочки, вы знаете, поменьше слушайте, когда критикуют те годы нынешние люди. Особенно те, которые находятся у власти. Они зачастую это критикуют, мне, например, тошно было смотреть «Стиляги», в котором показано такое чёрно-белое кино. Когда есть светлый образ стиляги или фарца. Твою мать, более мерзких существ, чем фарцовщики, не было. Твари, которые за 0,15 коп. удушились бы. Из них сейчас делают борцов за социальную справедливость.
Юлия Щетинина:
Подождите, Довлатов даже писал в рассказе про фарцовку и ничего такого в этом не было, он писал, что сам этим занимался, продавал финские носки.
Вячеслав Малежик:
Но когда всё явление описывают, как вообще борцов с советской действительностью, это говорит о том, что просто хотят рассказать, что нынешняя власть, при нижнем режиме, при нынешней демократии мы живём здорово, а тогда было дерьмо. Поэтому особо не верьте о том, что было всё плохо.
Юлия Щетинина:
Нет, но цензура, тем не менее, была в те годы и очень мощная.
Вячеслав Малежик:
Цензура была, но каким образом мы пели рок-н-ролл, и никто нас никуда не таскал.
Юлия Щетинина:
Вы только что сами сказали, что в журнале «Крокодил» была разгромная статья на Beatles. Что это было, не цензура?
Вячеслав Малежик:
Ну и что и что дальше, вы поймите такую вещь, что сейчас рассказывают о том, что рок-н-ролл вообще чуть ли не свалил советскую власть. Да никто ничего не валил. Дело в том, что люди, которые композиторы и поэты, которые сочиняли песни, они кормились у кормушки под названием «авторские права». Как только появились вот эти песни, с рок-н-ролльным началом, когда эти люди, которые были в худсоветах.
Юлия Щетинина:
Они разрушили монополию.
Вячеслав Малежик:
Не монополию, а когда вот эти люди, наши композиторы поняли, что у них могут отобрать привилегию сочинять песни, за которые платятся деньги авторские, они начали использовать вот эти рычаги под названием «идеологические рычаги», что это уводит от отеческой борьбы.
Юлия Щетинина:
Ну да, Битлы, они это всё пели, а наши решили перестраховаться, так, правильно?
Вячеслав Малежик:
Да не так.
Юлия Щетинина:
А как?
Вячеслав Малежик:
Я ещё раз говорю, во главу угла деньги. Вот у нас песня, которая, например, сочинена в 69-м году. «Глупая девчонка, в облаках летаешь...»
Понимаешь, когда такая песня появлялась, она вступала в конкурентную борьбу с каким-нибудь «На крылечке вдвоём». И тоже тот автор или какой-то другой песни, тот человек, который получал и понимал, что у него оттянут на «Глупую девчонку» авторские отчисления, он начал говорить, что эта песня уводит от строительства коммунизма и ещё прочее. Это просто была элементарная спекуляция. И вот этот разговор был просто инструментарий для того, чтобы придушить вот эту музыку. Не для того, что это борьба идеологии, а просто борьба за бабки.
Александра Панина:
В конце концов, тоже к этому сошлось.
Вячеслав Малежик:
Почему-то у нас об этом нигде не пишут. Наверное, тем же рокерам приятно осознавать, что они свалили деспотию коммунизма.
Юлия Щетинина:
Но почему же вы, рокеры об этом не рассказываете нигде?
Вячеслав Малежик:
А где я рассказываю, кто мне трибуну дает?
Юлия Щетинина:
Я имею в виду не только же вы, есть и другие люди, которые это всё застали.
Вячеслав Малежик:
А ты уверена, что вообще человек, который занимается какими-то духовными проблемами, должен выходить на баррикаду и идти со знаменем в борьбе за светлое будущее.
Юлия Щетинина:
Я за правду и за то, чтобы люди выходили и рассказывали.
Вячеслав Малежик:
Можно я дорасскажу. Почему-то к батюшкам нет никаких претензий, что они не выходят и не свергают деспотию тех же коммунистов. Ну правда, мы пели. Понимаешь, когда мы играли рок-н-ролл, уже то, что я носил волосы длиннее, чем обычно и у меня была гитара-доска, это уже был определённый вызов и протест. Меня таскали по военным кафедрам, я там ставил в тупик, когда мне начинали говорить, что ты должен постричься. Я говорил: а как же Карл Маркс?
Александра Панина:
Что же вы за святое.
Вячеслав Малежик:
Да, у этого перегорало, он начинал топать ногами, выгонял, кричал. Во всяком случае, всё значительно проще. Мне забавно бывает, когда большинство надело на себя тогу диссидентов и борцов за светлое будущее.
Александра Панина:
А вот по поводу высказывания.
Вячеслав Малежик:
И самое смешное по поводу вот этих рокеров, которые свергнули вот эту деспотию. Почему-то их судьба во многом напоминает судьбу Comedy Club, которые очень хорошо начинали, потом скатились в такую вульгарщину и бульварщину, которой аншлаг и не снился. То же самое с нашими рокерами, которые после того, как курили бычки, докуривали в подъездах и пили портвейн, потом стали, пересели на богатые машины и совершенно запросто стали гламурными персонажами.
Юлия Щетинина:
Это кто такой гламурный персонаж?
Вячеслав Малежик:
Ну зачем я буду называть.
Юлия Щетинина:
Давайте называть этих людей.
Вячеслав Малежик:
Зачем их называть, у нас есть «корпоративная этика», такое понятие. Когда выключим микрофоны, я тебе расскажу.
Юлия Щетинина:
Это не корпоративная этика.
Вячеслав Малежик:
Но это у вас не корпоративная этика, а у меня корпоративная.
Александра Панина:
Я хочу спросить по поводу взглядов Beatles, их заявлений. Вы их поддерживали? Вот, например, я сейчас скажу, вы меня поправите, конечно же, но для начала я скажу.
Вячеслав Малежик:
И перейдём к Лозе успешно. Я понял.
Александра Панина:
К кому?
Вячеслав Малежик:
К Лозе. Про Иисуса Христа что ли?
Александра Панина:
Я хотела спросить немножко другое про Иисуса Христа. Здесь же получилось как, что через несколько месяцев эту фразу вырвали из полного контекста и поместили на обложку журнала, чтобы создать тиражи. Как считаете, это, конечно, создало неудобства, были протесты христианской молодёжи. Я хочу спросить у вас два вопроса в связи с этим. Первый, по поводу того, насколько это этично, по-вашему, было со стороны журналистов так делать, зная, какое они влияние могут оказать. Это первый вопрос. И второй вопрос, может ли целая группа или один исполнитель мешать работе целого государства или идеологии, как это получилось. В итоге там потом были заявления и про Вьетнам.
Вячеслав Малежик:
Я думаю, что такое явление, как Beatles, это конечно, очень большое явление.
Александра Панина:
То есть это имело вес.
Вячеслав Малежик:
Они сформировали не только, скажем, своё поколение, но они практически культурный пласт второй половины 20-го века. Я думаю, до сих пор их влияние. При этом, как говорят, что Бах создал, написал всю музыку, то же самое с Битами. Возьми Queen, какую-нибудь Богемскую рапсодию, и сразу ты увидишь, откуда что растёт. А по поводу, я не помню конкретно, как Леннон сказал по поводу того, что они популярнее, чем Иисус Христос. Он просто сказал вещь, которую, но это было действительно так.
Александра Панина:
У него просто, что они популярнее идеологий и религий.
Вячеслав Малежик:
Нет, не так.
Александра Панина:
Но он именно по одной религии прошелся.
Он сказал, что Битлз на сегодняшний день популярнее, чем Иисус Христос. Ну и что в этом. Можно было сравнить, что на востоке...
Александра Панина:
Но смотрите, это разозлило целый пласт населения, причём молодёжи.
Вячеслав Малежик:
Это не целый пласт.
Александра Панина:
Но там же даже возле радиостанции сожгли пластинки, а потом в неё молния ударила на следующий день. Я говорю о том, что появилось общественное мнение какое-то на это всё. Потом пошла кампания против них. Вот я хочу спросить, я уже и спросила, как это возможно вообще. То есть целому пласту населения они помешали.
Вячеслав Малежик:
Во-первых, верующих очень много. Ты понимаешь, когда...
Александра Панина:
И как с этим бороться тогда.
Вячеслав Малежик:
Когда выходит народ на демонстрацию, на ту же Болотную площадь или на Майдан, там выходит, предположим, даже 100.000 человек. Но по сравнению со всей страной, со всем миром поклонников, это, в общем-то, не так много было, которые протестовали. Остальным поклонникам Битов.
Александра Панина:
А в нашей музыке были подобные персонажи значимые внутри нашей страны, которые могли влияние оказывать.
Вячеслав Малежик:
Такое нет, но Андрей Макаревич, я считаю, что он сумел, скажем, в своих песнях выразить дух и чаяния своего поколения. Тех людей, которые учились где-то в 70-е годы в институтах 60-е.
Александра Панина:
А поздние рокеры 80-х?
Вячеслав Малежик:
Мне сложно говорить, наверное, я думаю, что понимаешь, Цой со своим призывом «Мы требуем перемен», с другой стороны, мне всегда нравится, когда человек, это всё достаточно деструктивно. Мне нравится, когда человек чего-то ломает, но при этом предлагает что-то сделать. А взамен ничего не было предложено, понимаешь. Меня, честно говоря, это не задевало, рок-н-ролл того разлива, питерский особенно. Он мне вообще казался, и питерский рок-н-ролл, он вообще в значительной степени казался состоящий из людей, которые, я когда-то брякнул такую фразу, что элиту составили проф непригодные музыканты, те, кого не взяли в вокально-инструментальные ансамбли.
Александра Панина:
Вот кстати, Макаревич, где-то я читала, говорил про то, что идти в «Весёлые ребята», это всё равно, что идти в рабство.
Вячеслав Малежик:
Его никто не звал туда.
Александра Панина:
Почему он такое сказал?
Вячеслав Малежик:
Откуда я знаю, спроси Макаревича, пригласи его на эфир.
Юлия Щетинина:
Вы только что сказали, что он талантливый музыкант, а теперь говорите, что его никто не брал туда.
Вячеслав Малежик:
Так «Весёлые ребята», это музыканты, это пушечное мясо, там исполнители нужны, нужен человек, который умеет играть на гитаре и умеет петь. Есть какие-то определённые критерии, то же самое, за что ратует Юрий Лоза, чистота пения. У Андрюша Макаревича в этом есть некоторые проблемы, сейчас их меньше, но раньше было больше.
Юлия Щетинина:
Но чистота пения, умение, это вообще важно при музыкальной карьере? Насколько я знаю, у Маккартни, у него нету никакого музыкального образования, но он тем не менее, мультимузыкант.
Вячеслав Малежик:
Ты не передёргивай, ты мне вопрос про «Веселых ребят» задала, я могу сказать, что «Весёлые ребята», они были составлены из людей, которые учились в Гнесинке.
Юлия Щетинина:
Профессионалов вы имеете в виду.
Вячеслав Малежик:
Да, они высокие профессионалы.
Александра Панина:
Но не обязательно быть высоким профессионалом, как выяснилось, Битлы же - самодеятельность.
Вячеслав Малежик:
Причём здесь, это значит, Андрюша должен был сделать свою идеологию в ансамбле. А нахрена Слободкину чужая идеология, это его ансамбль. Он ему нужен был, зачем, условно говоря, будем покупать Месси, который выдающийся футболист, в хоккейную команду Спартак, в хоккейную. Он не умеет играть в хоккей, понимаешь. Вот Андрюша Макаревич в «Веселых ребятах» не выглядел бы достойно.
Юлия Щетинина:
Ну и что, он не умеет играть в хоккей, но тем не менее он будет забивать шайбы, и что.
Вячеслав Малежик:
Каким местом?
Юлия Щетинина:
Я не знаю. Клюшкой.
Вячеслав Малежик:
Ну что ты говоришь ерунду какую-то.
Юлия Щетинина:
Причём тут ерунда.
Вячеслав Малежик:
Я про Месси сказал.
Юлия Щетинина:
Просто вы сами себе противоречите, Вячеслав.
Вячеслав Малежик:
А в чем противоречие? В чем противоречие?
Юлия Щетинина:
Обсуждая цитату Макаревича, вы сказали, что он талантливый музыкант. Соответственно, он имеет право судить о профессиональной деятельности «Веселых ребят».
Вячеслав Малежик:
Да, имеет.
Юлия Щетинина:
Теперь вы говорите, что он был непрофессионал.
Вячеслав Малежик:
Понимаешь, для того, чтобы он говорил о том, что идти в рабство в «Весёлые ребята», знаешь, есть сказка про неуловимого ковбоя Джо. Он был неуловимым не потому, что он неуловимый, а потому что никому нахрен не нужен.
Юлия Щетинина:
То есть Макаревич нахрен не был нужен.
Вячеслав Малежик:
В «Веселых ребятах»? Конечно.
Юлия Щетинина:
Но для музыки целой страны он был нужен.
Вячеслав Малежик:
Но а причём здесь музыка целой страны и «Весёлые ребята».
Александра Панина:
Но так «Весёлые ребята» для целой страны делали.
Юлия Щетинина:
Важен профессионализм в музыки.
Вячеслав Малежик:
С какой стати ты сейчас к автомобилю Мерседес приделаешь пропеллер, на котором летает Карлсон. Ну не нужен пропеллер Карлсона Мерседесу, который ездит по улицам.
Юлия Щетинина:
Не понимаю.
Вячеслав Малежик:
Ну что же не понимаешь.
Юлия Щетинина:
Мне непонятно.
Вячеслав Малежик:
Ансамбль «Весёлые ребята» создал Слободкин. Он идеолог этого ансамбля. Зачем ему другой идеолог, который ещё не очень хорошо по его пониманию поёт и играет на гитаре. Вот как исполнитель, ведь любого артиста, он проходит кастинг, правильно? И Смоктуновского, условно говоря, на «Вратаря республики» не взяли бы. На исполнение роли. Правда? И того же Месси, как я уже сказал, не взяли бы в хоккейный Спартак. А ты говоришь, он будет забивать голы. Где он будет забивать голы в хоккей, ты что, девочка?
Александра Панина:
Юля, я вам объясню потом, почему Месси не будет забывать голы в хоккее.
Юлия Щетинина:
Спасибо, Александра.
Александра Панина:
Пожалуйста.
Вячеслав Малежик:
Потом придёшь, пересдашь зачет.
Александра Панина:
Да, вы обязательно встретитесь в переходе и пересдадите зачёт. Дорогие радиослушатели, наш эфир подходит к концу. Я напомню, что мы сегодня беседовали с Вячеславом Малежиком, я бы хотела его попросить что-нибудь исполнить в конце нашего эфира.
Звучит песня В.Малежика
Вячеслав Малежик:
Понимаешь, в музыке есть люди, которые таскают рояль и которые играют на рояле. Слободкину нужен был бы, наверное, человек, который таскает рояль, а Андрюша на нём играл. Потому что в ансамбле Слободкина играл на рояле Слободкин. Вот и всё. На этой веселой ноте, мы вас любим.