Александр Красников
- Добрый день, в эфире программа «Крутые парни», и с вами ведущий Александр Красников. Сегодня у нас в гостях уникальный человек, разработчик собственной школы ножевого боя, основатель школы тактического ножевого боя «Мако» Арсен Георгиевич Меликджанян. Здравствуйте, Арсен Георгиевич.
Арсен Меликджанян
- Здравствуйте.
Александр Красников
- Первый вопрос к вам будет, Арсен Георгиевич. Школа тактического ножевого боя. Расскажите, пожалуйста, подробно, почему именно такое название, почему на эмблеме школы присутствует акула?
Арсен Меликджанян
- Прежде всего, название школы указывает на то, что это не спортивная версия ножевого боя и то, что люди, которые занимаются по этой системе, изучают технику, которая максимально приближена к той, которая необходима в нашей реальной, современной жизни. В отношении эмблемы школы скажу так: прежде всего акула-мако – это одна из самых быстрых акул в мире. Кроме того, она отличается определенным интеллектом, она не прощает обид. Бывали случаи, когда ранивший её охотник выскакивал на берег и считал, что он в безопасности, а она за ним вылетала и его там цепляла. Еще одно: в отличие от других акул, которые укусят и ходят вокруг жертвы, эта, если вцепилась, начинает рвать, пока не обглодает так, как ей нужно. И еще одно: как известно, рыбы не кричат, поэтому у нас на занятиях криков нет. Все происходит молча. Есть еще одна деталь. Акулы этого типа часто нападают из глубины, поэтому очень многие удары, которые применяются в нашей школе, наносятся именно в направлении снизу вверх. То есть наносятся именно с такого ракурса, где трудно просматривается: они попадают в мертвую зону зрения, и именно оттуда идут удары. Это так, если в общих чертах.
Александр Красников
- Хорошо. Арсен Георгиевич, а как вы вообще пришли к ножевому бою? В Интернете присутствуют некие ролики, снятые телевизионными нашими коллегами о том, что ходит легенда, как моряк из Батуми ездил по всему миру и в портах собирал по крупицам. Где здесь правда, и есть ли она вообще?
Арсен Меликджанян
- Начнем мы с того, что в отношении того, что моряк – это правда. То, что доводилось бывать в разных странах, в том числе и в некоторых экзотических, - это правда. А вот что касается того, что я ходил по берегу и собирал эту информацию, - это, естественно, вымысел, потому что в наши славные застойные времена, во-первых, передвигаться можно было только в составе групп. Притом, желательно, по конкретным маршрутам, которые обычно утыкались в различного рода магазины и бутики. Так что ходить и изыскивать школы времени попросту не было. А вот что касается того, что, будучи жителем портового города, в котором проживали моряки, которые еще помнили царя-батюшку, и которые в те времена бывали в разных странах.… А надо сказать, что в то время поведение их ничем не ограничивалось - они могли по месяцу сидеть в каком-нибудь порту, дожидаться того парохода, который идет в том направлении, который им нужен. А где моряк обычно время проводит? В кабаках. А в кабаках что происходит? Потасовки. И моряку, для того, чтобы в этих условиях выжить, он должен был что-то уметь. И многие учились таким образом. Я не говорю, что они овладевали техникой в полной мере, но некоторые какие-то такие увертки, обманки или что-то запоминали. Так вот, мне приходилось иметь дело с некоторыми из них. Я не говорю, что они все поголовно владели этим. Теми, которые могли поделиться этой информацией. И, естественно, эта информация обрабатывалась и потом органично вплеталась в общую систему боя.
Александр Красников
- Хорошо. Арсен Георгиевич, а был ли у вас учитель, который учил вас ножевому бою?
Арсен Меликджанян
- Я скажу так. Вообще-то я считаю, что у меня было два учителя. Первый учитель – это тот, который ознакомил меня с методикой преподавания (надо сказать, достаточно оригинальной, которая не похожа ни на какую другую) и также ознакомил меня с основами тактики ведения как одиночного, так и группового боя, разумеется, работая различными предметами, кроме ножа. Ножа он почему-то не давал. Дважды он был ранен, причем в область сердца - у него шрамы на груди, где видно, куда ему попадали. То есть нож он не любил. А вот другой человек, который мне встретился, грек по национальности, этот вообще не имел представления ни о тактике боя, ни о методике преподавания, но зато знал некоторые приемы владения ножом. А я потом объединил все в одно.
Александр Красников
- Понятно. То есть все-таки создание школы – это чисто ваше. Вы не брали…
Арсен Меликджанян
- Нет, но вы же знаете, что любая боевая система, так или иначе, составляет синтез знаний, которые были придуманы разными людьми, просто кто-то один собрал всё вместе. Как Калашников - изобретатель гениального автомата - он взял разные наработки прочих мастеров и очень удачно объединил в один механизм, который до сих пор является образцом. Здесь то же самое происходит. Никто не просыпается, как Менделеев, - ему в голову пришла…
Александр Красников
- Таблица.
Арсен Меликджанян
- Таблица периодическая. Хотя не исключено, что он всё это время думал о ней, потом во сне она ему привиделась. Суть не в этом. Вот так никто не рождается уже мастером готовым. Это обязательно результат постоянной учебы, постоянного совершенствования, анализа и всего тому подобного.
Александр Красников
- Понятно. Арсен Георгиевич, коли мы говорим о вашей школе ножевого боя: раз потребовалось создание собственной школы, значит, у нее есть какие-то существенные отличия от других школ ножевого боя. Вы могли бы сравнить с текущими, известными российскими школами ножевого боя? Чем ваша школа от них принципиально отличается, если такие отличия есть?
Арсен Меликджанян
- Да, безусловно, отличия имеются, и притом весьма принципиальные. Прежде всего, это касается самой концепции боя ножевого. Потом это уже касается техники ножевого боя, и я уже не буду касаться тактики ножевого боя. Потому что большинство школ, которые культивируют эту систему, - это, можно сказать, последователи того или иного спортивного направления применения ножа.
Александр Красников
- Большинство так и называется: спортивная школа ножевого боя.
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно. И там людей готовят именно к спортивным поединкам. То есть к поединкам дуэльного типа, где люди, встречаясь на площадке, прекрасно осведомлены о намерениях друг друга, которые вооружены приблизительно одинаковым видом оружия, бой которых начинается и заканчивается по команде судьи, и которые чаще всего одеты в защитную экипировку. Понимаете, да? Естественно, что в этих условиях требуется одна техника и одна тактика, а вот в реальной жизни надо нечто другое.
Александр Красников
- Простите, можно уточнить, что вы понимаете «в реальной жизни»?
Арсен Меликджанян
- В реальной жизни, к сожалению, нападения происходят не так, как в спортивном зале. Чаще всего нападающему, если он только заранее не замыслил нападение, решение пустить в ход нож приходит спонтанно. Вот они говорят друг с другом, кто-то на кого-то не так посмотрел, что-то не то сказал или случайно толкнул, и у этого моментально вспыхивает желание ударить его ножом. Если посмотреть, например, на видео, где показано очень много такого рода нападений, чаще всего у атакующего есть нож, а у обороняющегося нет. Я не буду касаться вот этих драк в Латинской Америке, где двое машут ножами, но там, очевидно, имел место предварительный сговор. То есть они договорились встретиться, и поэтому пришли с оружием. Но в нашей реальной жизни, как правило, человек, который даже имеет нож, но который не собирался его пустить в дело, он у него лежит в кармане или на клипсе. А вот тот, кто собирается напасть, он его уже заранее открыл и начинает применять.
Александр Красников
- Арсен Георгиевич, то есть правильно я понимаю, что самооборона лежит в основе вашей школы? Потому что вы сейчас говорите о ситуации, когда кто-то достал нож, а вы сидели, обедали, и напал на вас. Здесь же речь идет даже не о ножевом бое, а именно об обороне от вооруженного ножом противника.
Арсен Меликджанян
- Давайте так: когда вы говорили о школе тактического ножевого боя, необходимо было добавить, что это не просто школа тактического ножевого боя, а это школа бытового ножевого боя. Именно бытового, где люди учатся действовать в условиях реальной жизни.
Александр Красников
- В быту. Ситуации в быту, поэтому такое название?
Арсен Меликджанян
- В быту, безусловно. В быту: это понимается и на улице, и в постели, и за столом, в автобусе, в троллейбусе, где угодно. Это наш быт. Естественно, что люди не входят в тот же автобус с раскрытым ножом в руках, или что-то в этом роде. Поэтому чем опасен этот бытовой ножевой бой? Что он начинается спонтанно, он начинается внезапно. И что самое главное – противник, который не очень-то владеет ножом, не ограничивается одним ударом, а начинает осыпать кучей. Вот он бьет, бьет, пока жертва не свалится. Тем и опасен бытовой ножевой бой. Но чаще всего этот печальный исход в поединках, он на улице случается. И людей надо к этому готовить. Как говорится, богу богово, а кесарю кесарево. Спортивные направления ножевого боя - бог с ними, пусть ребята занимаются, пусть выступают на соревнованиях, пусть получают награды, звания, признательность, что угодно. А для обычного человека необходимо умение выживать. И вот в этом-то большая разница между той системой, которую я даю, и прочими школами. Дело в том, что очень трудно успеть отразить удар противника, который уже начинается. В спортивном ножевом бое они стоят на расстоянии метров двух друг от друга, и там видно, что он готов. А здесь человек может вас нежно обнять за плечики и воткнуть нож.
Александр Красников
- А в такой ситуации реально защититься?
Арсен Меликджанян
- Безусловно.
Александр Красников
- Безусловно?
Арсен Меликджанян
- Безусловно. Вот теперь как раз мы подходим к вопросу о концепции ведения боя.
Александр Красников
- Это еще одно отличие, о котором вы упоминали?
Арсен Меликджанян
- Безусловно. Что я хочу сказать? Например, в большинстве этих школ ножевого боя учатся защищаться от уже совершающегося удара противника, при этом они пытаются любыми способами либо избежать удара, либо подставить руку, типа блока, либо перехватить, захватить эту руку, чтобы потом попытаться обезоружить. Но при всех этих манипуляциях нападающий продолжает контролировать ситуацию: он осмысливает, он понимает, что происходит, и, естественно, он принимает контрмеры, в то время когда жертва, которая подверглась нападению, действует спонтанно. Вот она увидела, что нож мелькнул и тянется к ней, ей нужно схватить, а тот может руку вырвать и опять нанести удар, и еще нанести удар. Так вот, концепция боя нашей школы предполагает не противодействовать удару противника, а умение заставить противника прекратить нанесение ударов в нужный момент, и только после этого переходить к каким-то дальнейшим манипуляциям. Выбор манипуляции зависит от реальной ситуации. Если есть возможность его обезоружить, не калеча, не убивая... Кстати, это тоже одна из особенностей нашей школы, поскольку ученики там учатся нейтрализовывать противника без причинения ему тяжких телесных повреждений или убийства. Потому что когда смотришь, как идут занятия в других школах, там просто люди с упоением наносят друг другу кучу ударов, гордясь тем, что он ему горло перерезал, кишки выпустил и все такое. Но никто из них не задумывается: а как вы эту всю технику будете применять на улице и, самое главное, а что будет после того, когда вы её применили? Поэтому лично я считаю, для того, чтобы люди могли использовать нож для самообороны, они должны, в первую очередь, научиться им владеть так, чтобы не было потом каких-то печальных последствий, а это, как вы понимаете, требует уже определенного опыта. Потому что нож – все-таки оружие острое. Даже случайно люди друг друга режут, а что говорить о том, когда начинается свалка, как говорится. Да? Особенно, когда на человека нападают несколько. Помните, были случаи, когда в комнату врывались трое-четверо, начинали там это, и потом хозяин до ножа дотягивался? А дальше что? А дальше - три трупа. И этих случаев было несколько. На моей памяти два, и тоже по три трупа. Поэтому, чтобы работать таким образом, необходим совершенно другой подход как технически, так и тактически. Но самое главное – настрой. Настрой. А какой настрой у обычных бойцов? У них настрой один: в первую очередь, я должен ударить человека. Ударить, а потом уже решать все проблемы. Года два назад просто прокатилась волна случаев, когда спортсмены на улице били людей, те падали и умирали. Почему? Потому что спортсменов никто не обучал, как наносить удары в бытовой ситуации. Их учили драться на ринге, на татами, где угодно, как угодно. И когда возникает стрессовая ситуация, или они ее расценивают, как опасную, они действуют так, как приучены. Их никто не учил, как надо вырубать противника, условно говоря, но при этом, чтобы не было последствий. С ножевым боем то же самое - там людей учат убивать. Я помню однажды на одном, если можно так сказать, слёте, выступил один тренер известной школы, не буду говорить какой, который во всеуслышание объявил: «Господа, мы должны признать, что мы учим людей убивать». Это, конечно, вызвало у меня недоумение. Я сразу отметил: «Прошу прощения, вы учите убивать, а я учу владеть ножом. Это большая разница: владеть и убивать». Кстати, по поводу владения ножом. К сожалению, большинство несчастных случаев связано с тем (причем несчастные случаи могут происходить как с нападающим, так и с тем, кто обороняется), что они - рабы своего оружия. Вот у человека нож в кармане, а на него кто-то замахивается бейсбольной битой. И что человек себе говорит? Достань нож и защитись. Пока он лезет в карман, его бьют бейсбольной битой. В «YouTube» есть видеоролик, где демонстрировалось нападение условного преступника на полицейского, притом нападение осуществлялось с разного расстояния: полтора метра, три метра, пять метров, семь метров, и все такое.
Александр Красников
- Это ролик, по-моему, американцев, своих полицейских тренировали.
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно. И что же получается? Человек стоит, держит руку на рукоятке револьвера, на него нападают, и он судорожно пытается его достать. В результате он получал несколько ударов ножом. Это я касательно того, что человек должен уметь владеть своим оружием. Не чтобы оружие им владело, которое говорит: «достань меня, ударь». Вот на меня нападают, я должен обязательно ударить. Понимаете? И зачастую получается так. Например, человек занимался самбо, дзюдо, джиу-джитсу, неважно. На него напали с ножом, приставили нож к его глотке или к животу. Он отнял нож, а противник вместо того, чтобы остановиться, продолжает нападение. И что теперь этому остается делать? Нож-то в руках, а что дальше делать, не знает. Тем паче, если его приучили заранее, что ножом можно только резать и колоть. Вот он и начинает это делать. Даже защищаясь, он убивает или калечит своего…
Александр Красников
- Превышение необходимой самообороны.
Арсен Меликджанян
- О! Потому что с точки зрения закона он вооруженный, а преступник - нет. Сейчас-то некоторые статьи закона уже несколько видоизменились. Сейчас, вроде, гражданам разрешается защищаться всеми мыслимыми способами.
Александр Красников
- Да, это, по-моему, постановление Президиума Верховного Суда.
Арсен Меликджанян
- Да. Но, тем не менее, будем рассматривать с точки зрения человеческих отношений. То есть я не хотел его убивать, а убил. Почему? Оружие говорит за меня, оно мной владеет, оно говорит: «воткни, порежь». Понимаете? Так вот, научиться владеть своим оружием - это требует определенного опыта и знаний.
Александр Красников
- И это дают в вашей школе.
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно. Именно это – основное направление в нашей школе: не убить, а нейтрализовать. Разумеется, как и в любой системе, это тоже может быть интерпретировано под потребности, условно говоря, для силовых структур. Потому что бойцу спецназа не надо беспокоиться о здоровье своего противника, ему надо его уничтожить. Но вот милиционеру, например, телохранителю или еще кому-то, который занимается этим делом, у них другие задачи.
Александр Красников
- Хорошо, Арсен Георгиевич, давайте ненадолго прервемся на музыкальную паузу, и потом продолжим наш разговор.
Арсен Меликджанян
- Хорошо.
(Музыкальная пауза)
Александр Красников
- Продолжаем наш разговор с основателем школы тактического ножевого боя «Мако» Арсеном Меликджаняном. Арсен Георгиевич, ваши качества, как специалиста в этом направлении, вам приходилось где-то применять в работе? И вообще, ваша работа была связана с этим?
Арсен Меликджанян
- Видите ли, я в недавнем прошлом был телохранителем. Не скажу, что мне подобно герою фильма «Телохранитель» приходилось размахивать пистолетом, кидать ножи или что-то в этом роде. Нет, спаси и сохрани. Но приходилось действовать в таких ситуациях, где надо было оказывать воздействие на, скажем, большую группу лиц, но при этом, чтобы телевизионщики, которых там было великое множество, не засняли это дело, и потом не раздули из этого целую кампанию. Тогда я охранял мэра Норильска. В те времена Норильск был урезан в бюджетных средствах, там начались забастовки, притом голодные: люди голодали, толпы собирались.
Александр Красников
- Это какие годы, девяностые?
Арсен Меликджанян
- Где-то в то время. И приходилось, когда ведешь объект, так сказать, на встречу, народ кидается. Бить нельзя, толкать нельзя. Значит, приходилось использовать некоторые такие способы, где человек вроде бежит, а потом почему-то спотыкается и оседает на землю. Притом ему не больно, но он падает или изменяет направление движения и врезается в рядом стоящего.
Александр Красников
- То есть в работе приходилось?
Арсен Меликджанян
- Иногда. И, знаете, нож – это такое дело, что даже если у человека были какие-то реальные случаи применения, он ни за что, никогда не признается. Потому что если человек начинает говорить: «Да у меня было двадцать ножевых боев! Я пятнадцать человек положил!», возникает резонный вопрос: «А почему ты до сих пор на свободе?» Так что сам этот вопрос исключает однозначный ответ.
Александр Красников
- А бывали ли случаи, вы на себе нож пробовали?
Арсен Меликджанян
- Да, действительно. Да, бывало два раза. Но тогда я, можно сказать, был молод и глуп, не обладал достаточными знаниями, что и привело вот к такому делу. Но зато я теперь прекрасно представляю, что ощущает человек, в тело которого втыкается нож, потому что мне приходилось и самому на себе применять и, можно сказать, испытывать противоположные ощущения. Я имею представление об этом и не скажу, что они очень приятные. Во всяком случае, так, как в фильмах демонстрируется, где человеку двадцать ударов ножом нанесли, и он, не меняя выражения лица, продолжает действовать - нет.
Александр Красников
- Всё не так?
Арсен Меликджанян
- Во всяком случае, говорю за себя. Может, у других иначе, но у меня не так.
Александр Красников
- Хорошо. Арсен Георгиевич, позвольте, я сейчас буду вашим оппонентом и буду задавать те вопросы, которые я слышал или видел от критиков вашей школы ножевого боя?
Арсен Меликджанян
- Давайте.
Александр Красников
- Итак, позиция номер один. Очень уважаемый человек в боевых искусствах имеет некое мнение, что если ты что-то умеешь, то будь любезен, выйди на татами, выйди на ринг и покажи то, что ты умеешь. В то же время, вы, например, абсолютно не участвуете в соревнованиях. Более того, в обучении школы отсутствуют спарринги. Вот что вы можете ответить человеку, у которого такое сформировавшееся мнение?
Арсен Меликджанян
- Всё понятно. Другой, не менее известный человек, житель Ленинграда, не буду поминать всуе его имени, когда к нему обращались с похожими заявлениями, он всегда говорил: «Вот мой адрес, в это время я буду проходить по улице. И если у кого-то есть желание убедиться, насколько я владею тем или иным способом отражения атак, прошу попробовать». Это первое. Но это так, частности. Что касается неучастия в спортивных соревнованиях. Дело в том, что у меня минимальный возраст учеников, с которого они допускаются к обучению – это двадцать пять лет.
Александр Красников
- Подождите. То есть у вас есть некий ценз?
Арсен Меликджанян
- Безусловно.
Александр Красников
- И у вас есть некие критерии приема?
Арсен Меликджанян
- Безусловно.
Александр Красников
- Будьте добры, более подробно об этом.
Арсен Меликджанян
- Хорошо. Дело в том, что к этому времени гормональная система у человека уже более менее стабилизируется.
Александр Красников
- У мужчины.
Арсен Меликджанян
- Да, у мужчины. Он уже как личность более-менее сформировался. То есть у него все эти амбиции молодости уже не присутствуют, ему нет необходимости кому-то доказывать свою крутизну, у него нет необходимости самоутвердиться, поднять свою самооценку. А соревнования как раз и позволяют это делать. Понятно, да? Это первое. Второе: многие из тех людей, которые у меня занимаются, они являются сотрудниками тех или иных силовых структур и, как вы понимаете, не в их интересах выступать на этих самых соревнованиях.
Александр Красников
- Вот вы предугадали мой вопрос следующий. Арсен Георгиевич, есть ли некий суммарный портрет того ученика, который приходит к вам? Зачем люди приходят именно в вашу школу?
Арсен Меликджанян
- Хорошо, я на него отвечу, но сперва касательно соревнований. Я считаю, что соревнования не способствуют выработке навыков, необходимых для выживания в реальном бою, потому что любое соревнование – это, прежде всего, бой по правилам, которые придуманы кем-то. Это первое.
Александр Красников
- Да, во многих соревнованиях удары рукоятью нельзя…
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно, нельзя. Это детали. Когда начинаются правила, тогда сразу ограничивается возможность применения техники. То есть, если я считаю, что эта техника является для меня основной, то по правилам соревнований ее, может быть, просто нельзя будет применять. И, как известно, правила соревнований создаются теми, кто хочет создать для себя максимально благоприятные условия для ведения поединка. В любую школу придите - там у них свои правила, свои порядки. Вот так. Но ещё раз говорю, почему я не люблю соревнования? Потому что на соревнованиях отсутствует такой очень важный момент: там отсутствует внезапное нападение или внезапный удар.
Александр Красников
- Да, люди выходят…
Арсен Меликджанян
- А именно это присутствует в бытовых поединках. Именно внезапный удар или внезапное нападение, в результате которого уже всё дальнейшее развитие боя сразу меняется. Человек, который пропустил два-три удара ножом… да чего там говорить, просто по голове ему съездили пару раз, он уже ведёт бой не так.
Александр Красников
- Если ведет.
Арсен Меликджанян
- Да, если он способен вести. Поэтому я считаю, что спортивные соревнования, даже несмотря на то, что там льется кровь, что там могут поломать какую-нибудь кость, или даже бывали случаи, что люди умирали, тем не менее, не способствуют выработке реальных боевых навыков. Я уже говорил, что спортивные соревнования – это дуэльный поединок. Дуэльный. Где люди знают намерения друг друга, вооружены одинаковым оружием, начинают действовать по сигналу. А если по сигналу действуют, значит, внезапный удар или внезапное нападение исключается. Кроме того, если во время соревнования возникает какая-то опасная ситуация, то немедленно вмешиваются судьи, не давая, чтобы дело дошло до какого-то неприятного результата. А что происходит в реальной жизни?
Александр Красников
- Пока не ляжет.
Арсен Меликджанян
- Так вот, если человек не знает, как ему действовать, когда он оказался в такой критической ситуации, когда его точно собираются не просто побить, а забить насмерть, а в арсенал его технических средств не входит приобретение этих навыков, то он в реальном бою будет себя чувствовать очень плохо. И это тоже одна из причин, почему мы не участвуем в этих соревнованиях. Потому что, еще раз говорю, в реальном бою может быть так, что вы стоите и разговариваете с человеком, тут вас кто-то хлопает по плечу, вы поворачиваетесь, вас бутылкой по голове бьют. На соревнованиях такой вот сценарий невозможен.
Александр Красников
- А вы учите людей именно такую атаку…
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно. Я учу людей действовать в тех ситуациях, которые могут встретиться в реальной жизни, а они, еще раз повторяю, не имеют ничего общего с соревнованиями.
Александр Красников
- Хорошо, Арсен Георгиевич, мы вернемся к вопросу об учениках. Вы сказали, что у вас учатся сотрудники силовых структур.
Арсен Меликджанян
- Некоторые. Подчеркиваю, некоторые. Я далек от того, чтобы утверждать: «У меня занимаются бойцы спецназа, бойцы всех мыслимых и немыслимых…»
Александр Красников
- Я понимаю. Но есть отдельные люди.
Арсен Меликджанян
- Да, приходят.
Александр Красников
- Хорошо. А приходилось ли им применять вашу технику на практике?
Арсен Меликджанян
- Да.
Александр Красников
- Можете вы о чем-то рассказать, какие-то конкретные случаи?
Арсен Меликджанян
- В одном случае оперативный сотрудник участвовал в задержании, так сказать, ОПГ, и все такое. Там положили всех на пол, и когда он проходил по комнате, одна из лежащих женщин снизу ему в пах нанесла удар ножом. Согласитесь, что такая ситуация в спарринге спортивном просто невозможна.
Александр Красников
- Лежащая женщина...
Арсен Меликджанян
- Да, она лежала, но ее никто не сковал. Ну, женщина, она женщина и есть. А у нее в руках пика оказалась. И когда он проходил, она снизу попыталась, так сказать, провести некую неприятную манипуляцию.
Александр Красников
- Чем это закончилось?
Арсен Меликджанян
- Вырубил он её.
Александр Красников
- Вырубил.
Арсен Меликджанян
- Главное, что спасся. В пять утра мне звонит и кричит, что у него всё получилось. Да. Правда, не стал объяснять, что именно, я так и не понял. Это уже днем выяснилось, что именно происходило. А другой точно так же: когда основная группа пошла наверх, где считалось, что именно там все находятся, он замыкал. В этот момент открывается дверь сбоку, и на него налетает наркоман и бьет его сразу ножом.
Александр Красников
- Результат?
Арсен Меликджанян
- Результат – вырубил этого наркомана. Руку ему еще повредил, но это уже детали. Суть не в этом. Главное – защитились. Были ещё случаи, люди из Красноярска, из других мест ко мне приезжали, у них случались ситуации, где речь шла о жизни. И, используя некоторые навыки, которые они у меня получили, им удалось разрешить эту ситуацию, выйти из этого испытания, в общем, без тяжких последствий для себя. Я лично считаю, что если в жизни тренера хотя бы один такой случай был, что его ученик смог защититься, используя полученные знания, то тренер не зря, как говорится, живет на свете.
Александр Красников
- Арсен Георгиевич, все приведенные случаи, по сути, до общепринятого понятия «ножевой бой» так и не дошло. То есть это было просто нападение вооруженного ножом человека на безоружного.
Арсен Меликджанян
- Еще раз возвращаюсь к тому, что в бытовом ножевом бою зачастую человеку сперва приходится действовать безоружным.
Александр Красников
- И это является основой?
Арсен Меликджанян
- Это основа. То есть ученики, которые учатся в той школе, которую я веду, они осваивают способы, которые позволяют им создать ситуацию, позволяющую им, в случае необходимости, извлечь свое оружие и воспользоваться им.
Александр Красников
- Всё начинается еще до этого?
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно, поэтому они в большинстве случаев действуют без оружия. Ещё раз повторяю: бытовой ножевой бой тем и характерен. В отличие от армейского ножевого боя, где два противника встретились с той и иной стороны, они прекрасно знают, для чего они встретились, и что сейчас будет. Даже если эта встреча внезапна, у них нет иллюзий, они знают – это враг и его надо убить. В спортивном поединке ясно: пришел человек со мной соревноваться, я должен ему как можно больше нанести ударов ножом, получить за это очки и в результате победить в этом поединке. В бытовом ножевом бою все наоборот. Я думаю, что у меня все обойдется обычным разговором, ну, в крайнем случае, так сказать, почешу ему за ушком, а этот берет нож и меня бьет. Вот практический вариант: он начинает вести себя неадекватно, вы его пытаетесь остановить, упираетесь ему рукой в грудь или пытаетесь его куда отвести, а он изворачивается и бьет вас ножом, который предусмотрительно у него уже был в руке и который он прятал от вашего взгляда. Понимаете, отбить удар ножа, который ты видишь – это трудное дело. А вот отбить удар ножа, который ты не видишь. – трудней вдвойне. Но именно это и является основой выживания: уметь отразить удар, который ты не видел, иначе говоря, нож уже летит…
Александр Красников
- И этому реально у вас научиться, Арсен Георгиевич?
Арсен Меликджанян
- В принципе, люди осваивают эти навыки. А вот насколько успешно они это осваивают - это прошу прощения. Вы же знаете, какое количество каждый год студентов выпускается. Да? И много из них получается гениальных конструкторов, музыкантов, художников, артистов? Это уже, прошу прощения, дело индивидуальное. Но вот обучить учеников этим навыкам - это моя обязанность, этим я и занимаюсь.
Александр Красников
- Хорошо. Арсен Георгиевич, ещё один вопрос, который задают ваши оппоненты. Всё важное в плане ножевого боя уже придумано давно, когда люди решали вопросы и споры при помощи ножа, будь то, например, в Европе – Испания, Италия, другие страны, да? Когда люди применяли это оружие постоянно, регулярно, то основное придумано тогда. Сейчас ничего нового придумать невозможно. Что вы думаете по этому поводу?
Арсен Меликджанян
- Прежде всего, не существует на свете людей, которые всё знают о чем-то, или всё придумали касательно применения чего-то. В те времена были одни условия: люди ходили в одной одежде, имели один вид холодного оружия, отношение людей к этому делу тоже было иное, что накладывало отпечаток на применение. А сейчас все наоборот. Кроме того, мастера, которые придумали технику лет триста назад, не владели, к сожалению, всей той полнотой информации о человеке и о его особенностях, которая доступна современным людям. У них психология боя использовалась весьма посредственно. Они понятия не имели о том, что знает сейчас человек. Если к этой технике добавить вот эти моменты психологического воздействия и прочее, которые помогают человеку резко усилить силу своего удара, резко улучшить свою оборонительную реакцию, развить не то что чувство предвидения, а выработать способы воздействия на противника. Там же в основном как бой происходит? Человек меня бьет – я отбиваюсь, я его бью – он отбивается. Да? То есть, ни о каком управлении противником речи не шло. Речь шла только о том, как говорится, чей нож длиннее и острее, кто наглее, кто сильнее, кто быстрее. То есть идет такое соревнование, и никто в этом поединке не пытался воздействовать, скажем, на мозги человека.
Александр Красников
- На мозги?
Арсен Меликджанян
- Безусловно. Ведь тело наше управляется мозгом, верно?
Александр Красников
- Несомненно.
Арсен Меликджанян
- Но если провести аналогию с войсковой частью, есть штаб, а есть подразделения, которые выполняют команду штаба. И если по какой-то причине связь между подразделением и штабом прервалась, те, даже имея на руках современное оружие, они просто толпа, не более того. Так вот, если правильно воздействовать на сознание противника, уметь его отключать от управления телом и, что самое главное, подключиться к этому управлению телом, результат получается совершенно другой. Именно это позволяет придать старой технике ножевого боя новые, как говорится, краски и возможности.
Александр Красников
- Интересное мнение.
Арсен Меликджанян
- Я не претендую на то, что это мнение истинное, но, по крайней мере, я реализую вот эти утверждения.
Александр Красников
- Хорошо, еще один вопрос, Арсен Георгиевич. Ваши оппоненты часто говорят: «Ну, как же, у них на тренировках используется в основном резиновый нож. Несерьезно это. Резиновый нож, как игрушка. Вот мы используем реальные модели либо металлических, либо деревянных ножей. Понятно, что затупленные модели ножей». Вот у вас такие вещи используются? И почему у вас идет тренировка в основном с пластиковым, гибким или резиновым ножом.
Арсен Меликджанян
- Я вам скажу, более того, некоторые на тренировках используют реальные ножи. Но проблема в чём? Они говорят, что боец, таким образом, приучается к виду ножа. Но я бы хотел сказать, что он приучается к виду медленно двигающегося ножа, потому что наносить удары на реальной скорости боевым заточенным ножом – это значит, что зал будет залит кровью, попросту говоря.
Александр Красников
- Ученики закончатся.
Арсен Меликджанян
- Да, ученики закончатся, как ни странно. Теперь. Мы используем разные виды ножей: и металлические, и деревянные, и резиновые, и бумажные, если можно так сказать. Бумажные – это условно, это просто свёрнутая в трубку бумага, которая имитирует нож, но зато она позволяет наносить сильные удары, не рискуя поломать кость или что-то в этом роде. Металлические ножи используются только в том случае, когда необходимо выработать у человека привычку не вздрагивать от внезапного прикосновения холодного клинка к шее или еще к какому-нибудь месту, приучить его к блеску клинка. У меня есть алюминиевые ножи толщиной где-то 5мм. Если таким ножом ударить по пальцам, или ударить по руке, то возможен перелом пальца или трещина. Потому что одно из двух. Чтобы научиться защищаться, необходимо, чтобы вы умели отражать удары, которые наносятся на полной скорости, максимально полной скорости.
Александр Красников
- То есть не медленно, плавно…
Арсен Меликджанян
- Нет-нет, именно на очень высокой скорости. Только тогда у вас будут реальные навыки. А если вы будете махаться металлическим ножом, то возможны травмы. Мне могут сказать: тогда мы надеваем защитное снаряжение.
Александр Красников
- Краги, шлем.
Арсен Меликджанян
- Начнем с того, что когда человек одет в защитное снаряжение, его инстинкт самосохранения находится в несколько притупленном состоянии, у него оборонительные рефлексы не очень обострены, он где-то подсознательно надеется на вот эту защиту, а, следовательно, допускает небрежность. Вот у меня на руках хорошая перчатка. Стукнули мне по руке, и что дальше?
Александр Красников
- А я продолжу.
Арсен Меликджанян
- А я продолжу бой. А в реальности резиновым ножом чуть стукнешь по пальчикам, человек от боли, даже если ты его по пальцам безоружной руки стукнул, у него нож из вооруженной руки выпадает. Мне лично резиновым ножом наносили удары на такой скорости, что рассекало кожу, и кровь шла. Было пару таких случаев. Поэтому для того, чтобы отрабатывать технику защиты от реальных ударов, которые наносятся на реальной скорости, лучше всего использовать резиновый нож, потому что если он ударит - мало не покажется, несмотря на то, что он вроде как резиновый.
Александр Красников
- Но без травм.
Арсен Меликджанян
- Да, не будет тех последствий. Вот если я возьму обычный металлический нож, даже затупленный. А что такое затупленный? Если у него толщина лезвия… Ну, сколько она может быть? На большой скорости он просто рассечет не только кожу, но и ткани, если наносить удар на большой скорости. Поэтому еще раз говорю: резиновый нож применяется в основном для того, чтобы выработать реальные навыки отражения ударов, которые наносятся на большой скорости. Деревянный нож или тот же металлический применяется в тех случаях, когда необходимо отработать способы изъятия ножа из руки, потому что они не гнутся, они твердые. Хотя, честно говоря, иногда резиновый нож тоже используется в этих упражнениях, потому что он имитирует кухонный нож, который гнется. Но, опять-таки, повторяю: для того, чтобы научиться на высоких скоростях, лучше всего работать с резиновым ножом. Единственная форма защиты, которая у нас признается - это наличие очков. Всё остальное должно быть открыто.
Александр Красников
- Для защиты глаз, на всякий случай.
Арсен Меликджанян
- Да, на всякий случай. А вот все остальное должно быть открыто. Потому что, еще раз говорю, ударить по предплечью, которое защищено накладкой, - это одно. А вот когда по голой руке бьешь, реакция человека совершенно иная. Поэтому многие приемы, где учитывается боевая реакция противника, в случае применения защитного снаряжения не проявляется явственно, а, следовательно, человек уже реагирует не так, как он должен был реагировать. Отсюда выходит, что я не могу завершить прием так, как я хочу. Потому что я считал, что от моего удара он откинет руку назад, например, а он её держит перед собой. Я кинулся на него, а он меня ткнул. Поэтому выбор оружия, который используют на тренировке – это, безусловно, дело тренера или наставника. Я придерживаюсь такой точки зрения. Я могу сказать уверенно: пусть человек пойдет с боевым ножом, я выйду с резиновым. Мне как-то всё равно.
Александр Красников
- Вот так?
Арсен Меликджанян
- Вот так.
Александр Красников
- Хорошо.
Арсен Меликджанян
- Кстати, не забудьте, что незабвенный Миямото Мусаси, царство ему небесное, в свое время гулял по Японии, вооруженный деревянным мечом в то время, когда его оппоненты использовали хорошо заточенные катаны. Это не мешало ему с ними расправляться. Поэтому дело не в оружии, а дело в том, кто управляет этим оружием.
Александр Красников
- Спасибо, Арсен Георгиевич.
Арсен Меликджанян
- Пожалуйста.
Александр Красников
- Коли зашла речь о том, что все-таки в основе вашей школы лежит самооборона, вспомнился ролик на «YouTube», представленный тоже одним из каналов телевизионных, где речь шла о женской самообороне. И одна девушка, достаточно тренированная, она действовала очень жестко, активно и эффективно. Это ваша ученица?
Арсен Меликджанян
- Нет, это моя дочка.
Александр Красников
- Дочка?
Арсен Меликджанян
- Да.
Александр Красников
- Это она так от души вам засадила рукоятью ножа?
Арсен Меликджанян
- Совершенно верно, потому что в ней были выработаны те рефлексы, которые необходимы для применения в реальном бою. И, моделируя ситуацию, когда в машине сидишь, и водитель приставил нож и полез на нее, у нее сразу сработал боевой рефлекс. Несмотря на то, что это ее любимый папа на нее полез с ножом, она моментально выкрутила нож и папочку в лоб засадила рукояткой. Да так, что звук по всей студии пошёл. Суть не в этом. Вот что значит, когда у человека сразу вбит в голову правильный боевой рефлекс. Для него есть факт: на меня пошло посягательство, я должен сработать.
Александр Красников
- Понятно. Арсен Георгиевич, а девушки часто приходят к вам на тренировки? И вообще, вы ведёте группу для девушек по самообороне?
Арсен Меликджанян
- К сожалению, нет. Хотя у меня был опыт занятия с женщинами. Это было много лет назад, когда я работал в школе Нестеровой, - там мне на месяц где-то присылали секретарей-референтов. У них часы были оплаченные, которые ничем не были заняты, и вот решили, что пусть они изучают самооборону. С учетом того, что это были секретари-референты, я их в основном учил, как отражать посягательства любимого босса. Да так, чтобы босс, возвращаясь домой, чтобы жена его не спрашивала: «А что это у тебя за царапины? Откуда взялись кровоподтёки в прочих местах?» Я с ними занимался. Но, к сожалению, у наших женщин инстинкт самосохранения весьма притуплен. Они предпочитают посещать фитнес, салоны, наводить красоту, не понимая, что этой красоты они могут в любой момент лишиться. И то количество насилия и происшествий с женщинами, которое происходит в последнее время, оно лишний раз подтверждает, что они ступили не на тот путь.
Александр Красников
- А реально ли, на ваш взгляд, женщине, которая не обладает ни великолепной реакцией, ни большой силой противостоять достаточно здоровому крепкому мужчине?
Арсен Меликджанян
- Если она вздумает махаться ручками или ножками, как показано во многих роликах: как хрупкая девушка машет ножками, и здоровенные мужики разлетаются в разные стороны…
Александр Красников
- На каблучках-то не помашешь.
Арсен Меликджанян
- В принципе, может. Потому что моя дочка двигалась на каблуках, притом на кафельном полу, и это не мешало ей крутиться, наносить удары ногами. Дело не в этом. Это требует навыков. В реальности же, когда женщин обучают: «Ты главное оттолкни или ударь туда или сюда, и всё будет нормально», - это несерьёзно. Это недобросовестный подход. В реальности же женщина может противостоять, только если у нее есть некий уравнитель. Лучше уравнителя, чем нож, я не знаю. Потому что все эти газовые баллончики, все электрошокеры - это всё от лукавого. С баллончиком можно ручку поймать, на нее развернуть и брызнуть ей в глаза. Шокер точно так же. А вот ножичек… если женщину за ручку схватят, ножичком можно быстренько освободиться от захвата. Другое дело, научить её действовать так, чтобы она, так сказать, в порыве праведного гнева не убила. Было несколько случаев, когда женщина, отбиваясь от насильников… Кстати, совсем недавно произошел подобный: она загоняла в него нож, и в результате – труп. О чем это говорит? Опять, о том, что оружием надо людей учить управлять, чтобы оно не владело ими. Поэтому я считаю, что если женщина умеет пользоваться теми аксессуарами, которых полно у нее в сумочке, типа маникюрных ножниц, тюбиков с помадой или, если у нее ножичек есть на брелочке на ключиках, потому что часто женщин атакуют именно в тот момент, когда она начинает в замке ключиком шарить, то это повышает ее шансы на то, что она из этой ситуации может выйти более-менее нормально. Кстати, и статистика говорит, что если женщина оказывает активное сопротивление, если безоружный противник нападает, то в 50% случаев она может решить эту проблему. Если вооруженный, то в 30%. При условии, что у нее оружия нет. А вот если у нее есть оружие и она владеет хотя бы элементарными навыками его применения, то, я так думаю, что шансы на то, что она выйдет из этого испытания без особых последствий гораздо выше. Опять-таки, не надо впадать иллюзию, что если она пойдет на дзюдо или карате, то у нее все будет нормально.
Александр Красников
- Это другие навыки, это спортивные навыки.
Арсен Меликджанян
- И, кроме того, девушка должна быть развитая, как Ронда какая-то там.
Александр Красников
- Ронда Роузи.
Арсен Меликджанян
- Красивая девочка, но плечики у нее, извиняюсь, мужские. Да, есть женщины, которые любого мужика забьют. Но, слава тебе, Господи… Да, они физиологически женщины, но так на них смотреть… А в основном женщине, которая одета в неудобную одежду для боя, неудобную обувь, или когда у нее накладные ногти на руках, которые не позволяют кулачок сжать так, как надо, то опять-таки, повторяю, ей надо какой-то уравнитель в руки.
Александр Красников
- Арсен Георгиевич, наш разговор подходит к концу, мы уже заняли немножко больше времени, чем рассчитывали. Из множества вопросов, которые у меня к вам остались, хочу задать один. На ваш взгляд, почему отечественные специалисты из школы ножевого боя массово приглашают иностранных специалистов, будь то филиппинцев, будь то итальянцев, будь то испанцев? Почему нет попытки создать что-то российское, отечественное, что было бы заимствовано другими? Так же, как была создана система самбо, которую используют во всем мире. Что вы скажете по этому поводу?
Арсен Меликджанян
- Традиционный российский менталитет: «У нас в России ничего хорошего придумать не могут». Иностранцы придерживаются другого мнения, поэтому с распростертыми объятиями встречают наших специалистов, в том числе и в области этих всех единоборств, которые там готовят ФБР, некоторые в ЦРУ. Показывали очень много сюжетов таких. Но у нас считается, что наши люди ни на что не способны. А наши ребята, которые ездят по заграницам или приглашают этих заграничных мастеров, они пребывают в святой уверенности, что те их чему-то научат. Я бы им хотел сказать: «Ребята, не надо впадать в иллюзию. Кто же режет курицу, которая несет золотые яйца?» Если они вас всему научат, они вам уже не нужны, а, следовательно, вы перестанете им вести деньги. Поэтому они будут вам что-то рассказывать, но не всё. Частичку. Притом заранее говорят: «Чтобы это освоить, надо несколько лет ездить и учиться или приглашать».
Александр Красников
- То есть это бизнес?
Арсен Меликджанян
- Чистой воды бизнес. Но я лично считаю, что в России достаточно талантливых людей (себя я, кстати, не причисляю), которых почему-то свои же гробят и не дают им развернуться. Многие люди, которые в свое время начали изучать все эти заморские техники, они уже имеют авторитет, они уже имеют, как говорится, свой круг потребителей, и они ревниво стоят на страже своих интересов. Но зато вот смотришь в «YouTube», наши мастера ездят по заграницам. Взять ту же систему, или ещё что-то. И пожалуйста, там их «на ура» встречают. А у нас здесь? А у нас их как будто и не существует. Но это российская беда, что тут поделать.
Александр Красников
- Нет пророка в своем отечестве.
Арсен Меликджанян
- Воистину. Не здесь это было сказано и не вчера.
Александр Красников
- Ну что ж, Арсен Георгиевич, огромное вам спасибо за интересный разговор. С нами был основатель школы ножевого боя «Мако», Арсен Георгиевич Меликджанян. Встретимся через неделю. Всего доброго.