Евгений Дололев:
Добрый день! В эфире программа «Мимонот», сегодня веду ее я, Евгений Додолев и Светлана Крылова. В гостях у нас человек, применительно к которому эпитет «культовый» будет недостаточен, так же, как и существительное «легенда». Это Евгений Маргулис.
Евгений Маргулис:
Спасибо!
Евгений Дололев:
Спасибо папе с мамой, которые нам подарили легенду.
Евгений Маргулис:
У Додолева неприятное выражение лица, он вернулся вчера откуда-то из-за границы, нагло, вызывающе загорелый, и мне на него противно смотреть.
Евгений Дололев:
Поэтому смотреть будем на Светлану, которая и задаст первый вопрос.
Евгений Маргулис:
Я смотреть буду на Свету, а на тебя давать косяки злобные. Евгений Додолев, Света.
Евгений Дололев:
Света, вопрос.
Светлана Крылова:
Наша программа называется «Мимонот», но давайте сразу попадем, попробуем попасть в ноты. Вы можете себя охарактеризовать с помощью нот? Например «до» - добрый. Можете как-то по-другому.
Евгений Дололев:
А «си»? Сразу почему-то.
Светлана Крылова:
Мы можем не во все ноты попадать, мы же не гамму играем.
Евгений Дололев:
Однако. Вы хорошо подготовились.
Евгений Маргулис:
Не знаю, давайте добрый, первая нота «до», бог с ним, добрый.
Евгений Дололев:
А добрый?
Евгений Маргулис:
Очень. Если «ми», это третья, но не «му» точно, «ми», «соль», «ля», но «ля» - это уже из шансона. Я как-то так не могу сразу стремительно.
Евгений Дололев:
А «ре» - это революционный, наверное. Вот революционером вы себя ощущали когда-нибудь?
Евгений Маргулис:
Нет.
Евгений Дололев:
Никогда?
Евгений Маргулис:
Нет, даже ощущая в себе мою конфессию, я не ощущал себя революционером. Да нет. Ну что-то мне, естественно, не нравилось, как нормальному человеку, но так, чтобы подорвать карету с царём, такого у меня не было.
Евгений Дололев:
Но вот раньше музыканты воспринимались, скажем так, те, которые позиционировались, как рок-музыканты, как некие всё-таки бунтари. Сейчас вот этот бунтарский дух, он существует где-нибудь в рэпе у кого-нибудь, или музыка просто стала быть семинотьем таким?
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, нет, на самом деле, конечно же, все молодые бунтари, это понятно. К старости, конечно, когда все обрастают семьями, детьми и прочим, они становятся относительно добропорядочными буржуа. А так, конечно, все молодые бунтари, они не смотрят телевизор, они черпают знания из интернета, всё нормально. То есть бойцы остались.
Евгений Дололев:
Мы какие-то ноты ещё не охватили из ваших заготовок?
Светлана Крылова:
Но я думала, что Евгений Шулимович вспомнит сам какие-нибудь свои характеристики. Но я бы добавила «ми» - милый.
Евгений Маргулис:
Ну, не дурак точно. Милый, наверное, да, это мы уже проходили. Диезы, бемоли, ну нафиг, в общем.
Светлана Крылова:
А в вашей жизни чего больше, диезов или бемолей?
Евгений Маргулис:
Смотря, с какой стороны посмотреть. Это вчера, находились в гостях, я говорил код подъезда ребятам, которые должны были приехать, и место «решетки» сказал «диез», потому что я не знаю слова «решетка», так как они были молоды относительно, они не въехали. И вот я сам не въехал. То есть поколение такое, поколенье Pedigree и Next.
Евгений Дололев:
Давайте ограничимся трезвучием: «до», «ми», что там ещё?
Светлана Крылова:
«Соль».
Евгений Дололев:
Да.
Евгений Маргулис:
В общем, клёвый.
Светлана Крылова:
Вы такой, действительно милый, добрый, клёвый, как кажется многим. Я прочитала, что некоторые журналисты вас боятся и говорят, что нужно запастись сигаретами, валерьянкой перед общением с вами. Почему так?
Евгений Маргулис:
Это всё не так. Я просто не люблю давать интервью идиотам, а в основном, вот Женя...
Евгений Дололев:
Такое идиот.
Евгений Маргулис:
Женька не даст мне соврать, в основном, скажем, люди журналисткой профессии, которые были раньше, они всё-таки были чему-то обучены. А сейчас тот, кто перед «что» научился писать запятые, уже считает себя журналистом. В основном одни и те же вопросы. Это надоедает, поэтому неохота с ними общаться.
Евгений Дололев:
Какие из стандартных вопросов, которые чаще всего задают Евгению Маргулису, можно навскидку.
Евгений Маргулис:
Женя, это же старая-старая история.
Евгений Дололев:
Понятно, тем не менее.
Евгений Маргулис:
Это четыре вопроса, я уже об этом много раз говорил: ваши творческие планы.
Евгений Дололев:
Святое.
Евгений Маргулис:
Если ты в другом городе, бывали ли вы у нас раньше. Третий, пробовали ли вы наше пиво, и четвёртый, завершающий, приезжайте к нам зимой, если это происходит летом, а если приезжаешь зимой, приезжайте к нам летом, у нас вот так.
Евгений Дололев:
Были когда-нибудь вопросы, которые удивили? Вот какой-нибудь когда-нибудь вопрос запомнился, кто-то что-то спросил неожиданное?
Евгений Маргулис:
Нет, неожиданный, я помню, какое-то местечковое радио, допустим, я не буду называть город. Хороший вопрос: вот вы скоро умрёте. Ещё я начал веселиться страшно, естественно, ничего не ответил на этот вопрос. Нет, иногда, конечно, вышибает детская непосредственность подобная. А так нет, вот к тебе я же пришёл.
Евгений Дололев:
А когда на гастролях, допустим, приезжаем куда-то, тот же самый контингент журналистский, или у нас всё-таки какое-то есть своё лицо, у журналиста отечественного?
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, те, кто в материале, мы берем большие города, где существуют рот клубы, то конечно же, оттуда последние приходят всё-таки с хорошим бэкграундом. То есть они знают, кто ты, знают, чем ты занимаешься. В основном, знаешь, как редакции какой-нибудь газеты: в город приехал интересный человек. И дальше берутся одни и те же какие-то вещи из интернета, делается подборка дежурных вопросов и начинается беседа. Хитрый Стас Намин, я уже тоже об этом говорил, приезжая на гастроли с группой «Цветы», всегда делал два листочка, вопросы и ответы, и раздавал журналистам. И договорился: ты берёшь этот, ты берёшь этот. И получился такой замечательный совершенно тетрис. Статьи выходили неплохие и не дежурный.
Светлана Крылова:
Вы говорите, что музыкальная журналистика умерла.
Евгений Маргулис:
Нет, я говорю, что не музыкальная журналистика умерла, а журналистика умерла в целом. Потому что в основном всё-таки неумехи какие-то.
Светлана Крылова:
Что сделать, чтобы возродить журналистику и музыкальную журналистику?
Евгений Маргулис:
Учиться, учиться и учиться, как завещал великий Ленин. Я опять же говорю, что когда появилась эпоха интернета и возможность выдернуть любую информацию, скажем, музыкальную, я буду брать музыкальный ряд. Можно найти любую школу музыкальную, музыкальные уроки, то есть можно найти великого музыканта, который показывает, как он играет. Можно списаться по интернету, послать ему свой файл, он наиграет что-то своё. У нас же такого не было, у нас был магнитофон обычный, который тянул скорости, поэтому мы снимали бог знает как, бог знает, в каких позициях. У меня, знаешь, я рассказывал истории моего приятеля, который снимал Led Zeppelin и Deep Purple и играл в страшно неудобных тональностях. Все время он говорил: как они играют, они, наверное, гении. А потом оказалось, что у него магнитофон просто тянул. И когда он услышал это всё в оригинальном виде, он страшно расстроился и начал заниматься другими вещами.
Светлана Крылова:
Вы сами давали уроки, я на YouTube видела несколько ваших уроков, это вас кто-то попросил?
Евгений Маргулис:
Нет, я не уроки давал, я просто показывал, как играются некоторые песни. Да, меня попросил приятель, говорит: покажи, потому что приходит масса вопросов, как это всё делается. Люди тоже снимают в таких, а ты играеш как-то просто и красиво. Ну я и записал.
Светлана Крылова:
А кто вас научил играть на гитаре, вы же учились на скрипке играть в детстве, а потом говорили, что вообще забросили музыку.
Евгений Маргулис:
Скрипка, это отдельная история, я не стал скрипачом, благодаря бабушке, за что ей большое спасибо. А научился я играть благодаря соседу, Сереге Попову, Сереге Фомину, соседу по лестничной клетке, у которого была гитара семиструнная. И он был, конечно же, огромным мастером исполнения блатных песен. То есть именно вот этих трех аккордов, которые он мне и показал. И благодаря этим трём аккордам я начал осваивать гитару. Это была хорошая фраза, когда, знаешь, ля-минор у меня куда-то сместился и прозвучал совершенно другой аккорд. Я говорю: слушай, а существует же ещё это. «Этого нам не надо», - сказал он, «вот есть три аккорда, вот это маленькая звездочка, большая звездочка, переходник, коленчатый вал и всё».
Евгений Дололев:
А вот учиться для того, чтобы стать журналистом, надо учиться, учиться и учиться, а для того, чтобы стать музыкантом? Существует два разных взгляда на эту божественную профессию, то есть, я считаю, что музыка, это абсолютно божественно. И вы все, которые причастны к этому божественному тоже сакральные фигуры. Один тезис Александра Борисовича Градского, который говорит, что главное - профессионализм, что надо, как у кого это, у Молотова была каменная жопа или у кого-то из сталинских. Вот если у тебя каменная жопа, то ты можешь высидеть и научиться всему в музыке. А есть подход такой, которые говорят, что есть такие, приходит Витя Цой такой, который с точки зрения Александра Борисовича Градского и не музыкант вовсе. Он уходит, и его помнят. Потому что там есть то, что называется хорошим русским словом «месседж». Всё-таки в музыке важнее профессионализм или вот этот посыл, какое-то послание.
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, изначально дано или не дано. Вот если не дано, как бы ты не высиживал, ты всё равно будешь 18-й скрипкой в симфоническом оркестре, который играет в парках. А если дано, то профессионализм придёт. Потому что для того, чтобы выказать всю дурь, которая в тебе сидит, если тебе дано, то конечно, нужно учиться играть. Нужно учиться играть, понимать музыку, поэтому я считаю, что всё, конечно же, от бога.
Евгений Дололев:
Хорошо, но тот же Александр Борисович Градский утверждает, что «Кино».
Евгений Маргулис:
Вино и домино.
Евгений Дололев:
Вот сюда, что это кино, вино и домино, что «Кино» были непрофессионалами. Комментарий.
Евгений Маргулис:
Ты понимаешь, я тоже об этом говорил, что для меня существует только два типа музыки: хорошая и плохая. И подвиды: цепляет, не цепляет. Вот, пожалуй, и всё. «Кино» цепляло, Витька гений.
Евгений Дололев:
За счёт чего?
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, тут, наверное, какая-то гармония, черт его знает, и слова, и музыка, и как-то всё это здорово сплеталось и цепляло тебя. Потому что на том фоне, когда он появилось, что у нас там было?
Евгений Дололев:
«Ласковый май».
Евгений Маргулис:
Ну не «Ласковый май», послушай, «Ласковый май», он появился...
Евгений Дололев:
Конец восьмидесятых.
Евгений Маргулис:
Конец восьмидесятых, а до этого же была магическая музыка рок, как говорят наши друзья, журналисты, и она была всегда музыка протеста. Либо песни о чем-то потустороннем, знаешь. Он был какой-то другой. То есть пел человеческие слова, которые цепляли. Потому что я думал всегда, почему никто не поёт о повседневной какой-то жизни. Потому что в повседневной жизни есть масса моментов, которые волнуют всех. А тут на меня спустилось знамение, чернокрылый ангел клюнул мне в мозг. Мама родная. Вот для меня, знаешь, показатель всего этого ужаса - название группы «Рогатые трупоеды». Я ничего не могу с собой поделать.
Евгений Дололев:
Хорошо, с гением разобрались. А Айзеншпис, допустим, гений был? Вот роль вообще продюсера, и насколько она значима.
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, что, он просто попал в нужное время, в нужное место. Не было бы Айзеншписа, нашелся бы кто-то другой. Потому что, скажем, то же самое «Кино», как и Beatles - это штучных товар. И на них на всех всегда находился Брайан Эпстайн. Поэтому не было бы Айзеншписа, был бы кто-то другой. И всё равно, так или иначе, с исчезновением продюсера группа не умирает, великая группа.
Евгений Дололев:
В жизни и карьере Евгения Моргулиса были продюсеры?
Евгений Маргулис:
Как таковых нет. То есть в основном администраторы. И знаешь, то, что по-английски называется «roadie», «road manager». Потому что у нас нет института продюсерского. То есть какие-то есть зачатки. Но такого, то, что называется «продюсер», то, что называется, допустим, Брайн Эпстайн, то, что называется ещё кто-то, Майкл Кевин, вот такие великие, такого у нас нет. Мы поздно встали с колен.
Светлана Крылова:
Давайте вернёмся к земному. Вы смотрите чемпионат Европы по футболу?
Евгений Маргулис:
Скорее всего да, чем нет, посматриваю.
Светлана Крылова:
Только за наших болеете или вообще?
Евгений Маргулис:
Когда как. Когда есть возможность ничего не делать, ты пришёл, включил телевизор, а там идёт футбол, то конечно смотришь.
Светлана Крылова:
А верите, что в этом чемпионате у нас что-нибудь получится?
Евгений Маргулис:
Честно говоря, я так глубоко не думал, не знаю. Во всяком случае, они сыграли вничью, молодцы. Когда им забили гол, я выключил телевизор. Как-то стало...
Евгений Дололев:
Чтобы не расстраиваться.
Светлана Крылова:
Пессимистичный настрой.
Евгений Маргулис:
Нет, не то, что пессимистичный, но как-то обидно.
Светлана Крылова:
А сами вы близки к спорту, занимались когда-нибудь чем-нибудь? Ну, хотя бы просто физкультурой, не только чтобы шаги смотреть, считать?
Евгений Маргулис:
Занимался. Я занимался борьбой.
Светлана Крылова:
Но вы в хорошей форме.
Евгений Маргулис:
Жрать надо меньше. Я занимался борьбой недолго, а в футбол мы всегда играли, благо место, где я жил, позволяло себе это делать. Мы жили напротив ЦСК, всегда там играли.
Евгений Дололев:
А вот мне Спиваков рассказывал, недавно с ним общался тоже в эфире, что он стал заниматься боксом именно для того, чтобы давать отпор. Потому что их, еврейских мальчиков со скрипочками, когда они возвращались после школы, всегда эта урла унижала. И он пошёл в бокс просто для того, чтобы...
Евгений Маргулис:
Башмет такой же. В рожу может дать с превеликим удовольствием.
Евгений Дололев:
А борьбой с чего вдруг и когда?
Евгений Маргулис:
В классе, наверное, четвёртом, не знаю, брат заставил. Потому что ему было одному скучно ходить в секцию борьбы на Динамо, и он сказал: давай пойдём со мной. Мы занимались вольной борьбой, какое-то самбо, недолго. Он-то умейка, ему всё это нравилось, а мне не очень. Потому что скрипка и всё остальное было интереснее. Мы не жили на краю света. У нас были хулиганы, но хулиганы какие-то достаточно достойные.
Светлана Крылова:
Вот вы говорите, скрипка была интереснее и сами же говорили, что бабушка выкинула скрипку и слава богу.
Евгений Маргулис:
Нет, я просто сделал такой маленький образ, что меня интересовало другое, нежели...
Светлана Крылова:
То есть не очень вас интересовала скрипка. А вообще, вас в музыкальную школу...
Евгений Маргулис:
Меня не очень интересовал спорт, на самом деле. Музыка мне нравилась больше.
Светлана Крылова:
То есть если выбирать между спросом и скрепкой, всё-таки скрипка бы выиграла.
Евгений Маргулис:
Конечно, я же не стал великим спортсменом, к счастью.
Светлана Крылова:
Родители вас в музыкальную школу отправили, или вы сами хотели?
Евгений Маргулис:
Нет, скорее всего, родители. Потому что у меня рано в детстве обнаружился какой-то музыкальный слух, а моя двоюродная сестра, она преподаватель музыки, и она моим указала на то, что у меня есть что-то такое культурное, поэтому меня сначала отдали на виолончель. Но с виолончелью не получилось, потому что невозможно было ее где-то купить, это всё-таки начало шестидесятых, и поэтому скрипочка. И с этой скрипочкой я жил у бабушки, а бабушка не любила музыку, вот оттуда скрипка полетела в окно.
Светлана Крылова:
А вам нравилось играть, хоть немножко, или вы просто ещё не почувствовали вкус?
Евгений Маргулис:
Не знаю. Во всяком случае, мне больше нравился эффект от скрежетания по струнам, которой бабушку выводил из терпения. Она у меня была терпеливой, но стоило... и всё.
Светлана Крылова:
В медицинский институт тоже родители посоветовали?
Евгений Маргулис:
Тут другое, мне нравилась медицина.
Светлана Крылова:
У вас вообще были способности.
Евгений Маргулис:
Ну как, я покойников не боялся и всё такое прочее.
Светлана Крылова:
И учились, наверное, в школе хорошо, биология, химия.
Евгений Маргулис:
В школе я неплохо учился, я учился неплохо, просто нравилось и всё.
Светлана Крылова:
А как ваши родители отреагировали на то, что вы бросили университет?
Евгений Маргулис:
Отреагировали, как отреагировали, сказали «дурак» и всё. Как все.
Светлана Крылова:
То есть они лояльно относились.
Евгений Маргулис:
Относительно лояльно, да. На самом деле, конечно, возвращаясь к событиям прошлого века, в первую очередь, конечно, нужно было высшее образование. Потому что ты можешь стать кем угодно, а потом будь хоть дворником, хоть музыкантом? но сначала получи высшее образование. В этом смысле мне страшно повезло, я начал заниматься профессионально музыкой, и у меня была возможность перескочить из одной ипостаси в другую.
Светлана Крылова:
Вы вообще везучий человек, получается, судя по вашей биографии, что у вас всё время, даже в какие-то тяжёлые моменты. Я читала, что когда с музыкой у вас, когда вам запретили играть, вы в этот момент, в промежуток между своей музыкальной карьерой познакомились с будущей женой. Это же тоже удача.
Евгений Маргулис:
Да, на самом деле, я ироничный к тому, что тому что я делаю, с большой иронией. Не запариваюсь над тем, чем не надо запариваться.
Евгений Дололев:
Это распространено вообще в среде музыкантов, с которыми приходится общаться, вот такое ироничное отношение к собственному продукту. Или есть среди товарищей те, которым...
Евгений Маргулис:
Нет, упертые конечно есть, ты их всех прекрасно знаешь. А те, кто чувствует себя нормально, их тоже видно. Их мало.
Евгений Дололев:
Вот для квартирников, про квартирники поговорим, люди подбираются, прежде всего, потому что они близки по духу или потому что видно и понятно, что с ними можно сделать в музыкальном плане?
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, нет, тут, в первую очередь, я должен к ним хорошо относится, раз.
Евгений Дололев:
То есть это свой человек должен быть.
Евгений Маргулис:
Свой, да. Они должны мне нравиться. Хотя больше половины были команды, которые я не знал толком, мы нигде не пересекались, и они меня поразили, насколько они кайфовые. Знаешь, скажем, взять группу «Князь». Скажем, «Король и Шут» для меня, ну, «Король и Шут», что-то пилят, что-то играют, не моё. А тут пригласили «Князя», у меня на квартире он выдал нечто такое, от чего я офигел. Я понял, что я не всё знаю, оказывается в этой жизни, и надо просматривать иногда в другую сторону. То же самое, Макс Покровский, который выложился на все 100 %. То есть зритель был ошарашен, когда это всё увидел. Но собирается, опять же, подготовленная публика, то есть это мои друзья, друзья друзей, друзья музыкантов, друзья съёмочной группы и пара каких-нибудь наблюдателей от канала.
Светлана Крылова:
У вас очень много молодёжи среди зрителей, даже ваш концерт. Я думала, что вас поклонники более возрастные, а там просто одна молодёжь, и они все подпевают. То есть у вас вообще с молодёжью, получается, складываются очень хорошие отношения. Вы и приглашаете на квартирники молодых исполнителей, и отзываетесь о них очень хорошо. То есть вы в душе молодой?
Евгений Маргулис:
Судя по всему, наверное, да. Я же себя со стороны не вижу. Да нет, во всяком случае, я говорю, что команда должна быть интересной. То есть интересная, она должна нравиться, в первую очередь, мне.
Светлана Крылова:
Но с молодыми вам интересно.
Евгений Маргулис:
С молодыми интересно, была бы моя воля, я бы конечно снимал один молодняк, потому что достойные команды есть. Но опять же, я всё равно поставлен в рамки канала, небольшого канала, которому нужен рейтинг.
Евгений Дололев:
Я думаю, мы можем называть канал.
Евгений Маргулис:
Канал Че, и всё равно есть какая-то фокус группа, которая состоит из прыщавых юнцов, которые нихрена не знают, по большому счёту. Называешь «Алексей Романов», не знают. Ну понятно, то есть ПТУ-шники чистой воды. Мне приходится вставать на свои кривые копытца и орать, что это моё и всё, будут снимать. Нет - идите на фиг.
Светлана Крылова:
Вас не пытались переманить на какой-нибудь другой канал, более крупный?
Евгений Маргулис:
Да нет, потому что музыка, по большому счёту, нафиг никому не нужна в телевизоре.
Светлана Крылова:
Ну почему, смотрит же ваш квартирник.
Евгений Дололев:
Аксюта сейчас вздрогнул, услышал.
Евгений Маргулис:
Аксюта, у них свой формат.
Евгений Дололев:
Но у проекта «Голос» доля 50 на Первом канале, то-есть смотрят миллионы людей, поэтому сказать, что музыка неинтересна.
Евгений Маргулис:
Это проект «Голос», у меня живье, вот то, что можно тебя потрогать. То, что можно ребят потрогать, щёлкнуть по микрофону, знаешь, то, что называется обнажённый артист, без этого пафоса, без крашеной морды. Не же там не наводим себе грима никакого, не одеваем костюмы в павлиньих перьях, понимаешь. И тут живяк, они сидят на полу, пьют у меня вискарь и радуются жизни.
Евгений Дололев:
А вообще, когда начинался этот проект, были амбиции, что из этого вырастет, что это какая-то телевизионная история или нет. Или это для души было всё дело.
Светлана Крылова:
Это вообще ваша личная идея была?
Евгений Маргулис:
Это моя личная идея, да, потому что ностальгия такая, вариант ностальгии. Но и на самом деле, потому что подобных программ нигде нет. То есть если есть какая-то программа живого выступления, это обычно замкнутое пространство без народа, ведущий, который особо не в материале, звукооператоры, операторы, котором что концерт снимать, что похороны какой-нибудь начальника, то есть пофиг, они такие ремесленники. Тут у меня компания боевая. То есть они умеют, и звук я пишу на многоканалку, и артисты, если хотят сводить сами, они сводят. То есть всё дело рук человеческих. То есть у меня по-настоящему. Если артист говно, то естественно, народ не реагирует на него. А тут у меня прямо рок-н-ролл. И мы играем концерт без склеек. То есть мы начали и закончили.
Светлана Крылова:
Но все равно же потом вырезается.
Евгений Маргулис:
Это понятно, потому что формат программы, чистого звука 46 минут. Всё остальное... Ты же телевизионный юноша, ты знаешь, как это снимается. Так бы, если бы был свой какой-то YouTube канал, я бы конечно, вываливал туда полную версию, потому что там есть такие истории, которые ни один телевизор...
Евгений Додолев: А в чём сложность завести свой YouTube канал. Это же делается в несколько кликов.
Евгений Маргулис:
Послушай, я не владелец канала.
Евгений Додолев: То есть там права в смысле.
Евгений Маргулис:
Права, ещё что-то. Но можно, в принципе, как-то делать, во всяком случае, я столкнулся с тем, что люди за границей не могут смотреть то, что мы снимаем. То есть залезаешь откуда-то где-то за границей в компьютер, посмотреть, вышла твоя программа и там написано, что нет прав для просмотра в вашей стране. Почему? Но в интернете смотрят очень много, и очень много народу интересуются. А то, что пиплметры низкие, они, наверное, раздали эти пиплметры бабкам каким-то. Но я всегда говорил, что не будет у нас 50 % попадания, как у «Голоса», давайте довольствоваться тем, что у нас есть. Кому надо, тот смотрит.
Евгений Додолев: Была упомянута аудитория, насколько важна вообще реакция живой публике присутствующей. То есть, условно говоря, может кто-нибудь так испортить настроение, что это отразится на качестве выступления?
Евгений Маргулис:
Конечно.
Евгений Додолев: Что для этого надо сделать?
Евгений Маргулис:
Обрати внимание, какие-то концерты, я не беру нашу мастерскую, где всё это проходит, я беру просто какой-нибудь концерт, приходит публика неподготовленная, нафиг ты ей не нужен. И звук у тебя поганый, и морда у тебя не та, и несёшь ты какую-то чушь. И он не реагирует, пришёл потому, что ты модный. Такое тоже бывает, естественно, полный облом. А тут все друг друга знают, все подпевают, всем нравится просто сама атмосфера, забытая атмосфера именно такого концерта, как это было в детстве. И слава богу, что играют негромко.
Светлана Крылова:
Вы второй сезон уже начали снимать?
Евгений Маргулис:
Мы отсняли дикое количество передач, я думаю, на третий сезон хватит. Во всяком случае, сейчас у меня через несколько дней будет Макар, причём в 2 ипостасях: с джазом, и мы с ним вдвоём что-то поиграем из нашего старинного, из совместного. Борька Гребенщиков должен прийти, Саня Розенбаум, это весьма интересно, потому что мы знакомы очень много лет.
Евгений Додолев: Кстати, тоже медик. У вас вообще много общего.
Евгений Маргулис:
Сашка был таким боевым рокером. Я попробую его заставить вспомнить что-то из старого и былого, но он прекрасный музыкант, в принципе, есть что показать. Вот именно показать, не так, как он стоит на программе «Разгуляй» или на программе того же самого, не будем упоминать фамилию к вечеру. А тут живье, играешь и играет. Покажи, что ты артист.
Евгений Додолев: Нравится то, что в джазе делает Андрей Вадимович? Вот эти джазовые истории, это джаз вообще?
Евгений Маргулис:
Я не знаю, что это такое, и в принципе, меня это никогда не интересовало, потому что, если мне хочется послушать джаз, я поставлю себе Франка Синатру и буду слушать джаз. Я хочу посмотреть, что из себя представляет джазовая инсинуация, джазовая трансформация Андрея Вадимовича. Потому что мне кажется, что песни на русском языке в какой-то джазовой аранжировке, это примерно, как песни Высоцкого с оркестром «Мелодия». Такое, знаешь, что-то отдаёт кабаком, где-то так. Я хочу посмотреть, потому что, опять же, я не думаю, что он будет играть какую-то зарубежную классику. Он, наверное, будет исполнять какие-то песни, либо написанные для этого проекта, либо то, что мы там играли раньше. Интересно посмотреть. Но подкалывать не буду. Я посмотрю просто на реакцию народа. Потому что скажу, вторую часть, я знаю, что она пройдёт на ура. Нам есть о чем поговорить, есть что вспомнить.
Светлана Крылова:
А на квартирники вы сами приглашаете гостей или вам дают какие-то рекомендации?
Евгений Маргулис:
Вы, наверное, пропустили то, что я сказал.
Светлана Крылова:
Помимо того, что вы говорите, что своих приглашаете друзей, которые понравятся. Может быть, от канала есть.
Евгений Додолев: Имеется в виду, что бывает, что неплохо бы позвать тех-то, тех-то или того-то, того-то.
Евгений Маргулис:
Конечно зову, послушай. Ко мне приходят разного люди, которым это просто интересно, интересно посмотреть вот этот концерт.
Светлана Крылова:
Нет, не посмотреть, а именно выступить.
Евгений Додолев: Поучаствовать не в качестве зрителя, а в качестве.
Евгений Маргулис:
Поучаствовать, опять же, выбираю всё я, я все отслушиваю.
Евгений Додолев: Как я понял Светин вопрос, намекают, что неплохо бы попробовать ту команду, эту команду.
Евгений Маргулис:
Нет, послушай, я же сказал про фокус группу, потому что в основном предложения исходят от меня. Они говорят: нет, наверное, вот это не пойдёт, потому что мы не знаем, а это пойдёт, потому что мы знаем. В основном это, конечно, всё от меня.
Светлана Крылова:
А вы можете так категорически сказать, что нет, вот это..
Евгений Маргулис:
Я сказал про Романова, Романов, ещё пара ребят.
Евгений Додолев: То есть пришлось продавливать.
Евгений Маргулис:
Конечно. То есть мы договорились, допустим, 15 страшно известных, а 5 не очень известных.
Светлана Крылова:
Для удовольствия.
Евгений Маргулис:
Не для удовольствия, а показать, потому что действительно это классный игрок. И я хочу вам сказать, что для меня большое откровение, что существуют команды типа как Louna, как «Князь». Animal ДжаZ, которые собирают огромные залы, а не в телевизоре, не в каких-то масс медиа, они не светятся.
Евгений Додолев: Вот почему не светятся, какое предположение?
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, да плевать они на это хотели, вот такое ощущение.
Евгений Додолев: Мне кажется, сейчас рыночный расклад, то есть если продюсер, мы сейчас говорим про телевизионного продюсера, видит перспективу, он же может позвать того или иного участника вне зависимости, нравится он ему или нет.
Евгений Маргулис:
Понятно, в первую очередь, должна быть песенка, которая, знаешь, как группа, допустим, IOWA, у нее вышла «Улыбайся». И они шарахнули, и всё, они стали страшно знаменитыми, у них тоже прошло и продюсерство, и всё такое прочее. Должна быть песня, должен быть всё-таки какой-то музыкальный ряд и потенциал. Они клёвые. Я их наблюдал на концерте, я бы их позвал. Я бы позвал ещё группу Fruktы, потому что они уматные, у них есть свои какие-то песенки.
Евгений Додолев: А вот я не понимаю, такой феномен мне не понятен. Я вижу только их в «Вечернем Урганте».
Евгений Маргулис:
Послушай, там они такой, знаешь, просто оркестр для. А так, живьём я наблюдал их на паре вечеринок, задорные.
Евгений Додолев: А ещё тогда про выбор телевизионных начальников. Сергей Лазарев.
Евгений Маргулис:
Нет.
Евгений Додолев: Вот я тоже не понимаю.
Светлана Крылова:
А вы Евровидение смотрели?
Евгений Маргулис:
Нет.
Евгений Додолев: Вообще, это позиция, не смотреть.
Евгений Маргулис:
Послушай, всё-таки канал, он же позиционируется на определённую аудиторию, которая его слушает.
Евгений Додолев: Нет, но это Евровидение, это всё-таки.
Евгений Маргулис:
Нет, я говорю про наш канал.
Евгений Додолев: А про квартирники про Че. Понятно.
Евгений Маргулис:
Я лично, в принципе, я готов, конечно, трибуну предоставлять любому оратору. Но не нравится мне этот оратор, я ничего не могу с собой поделать. Что он может петь.
Евгений Додолев: Но это профессионал?
Евгений Маргулис:
Он профессионален, он неплохо поёт, у него в своё время был какой-то такой, достаточно задорный дуэт, но мне это не интересно. Та часть населения, которая действительно нас смотрит, они не будут это смотреть никогда. То есть я тебе хочу сказать, что для меня было откровение, когда часть народа подняла вой, когда я пригласил Лёню Агутина. Лёнька прекрасный музыкант, которого я знаю вообще с детства, с пелёнок.
Евгений Додолев: Каким образом, здесь чуть-чуть поподробнее. С родителями?
Евгений Маргулис:
Конечно, ансамбль «Поющие сердца».
Евгений Додолев: Папа.
Евгений Маргулис:
Папа был директором.
Евгений Додолев: Точно-точно.
Евгений Маргулис:
Басист, Витька Харакидзян привёз мне первый заграничный бас. Осветитель «Поющих сердец», Сашка Заборовский был в том самом коллективе в семидесятые годы, о котором мы сегодня не говорим. Мы как-то пересекались, конечно, я знал всю эту молодую поросль. Лёнькин концерт был фантастическим. Но я не могу сказать, что это была такая зверская акустика, потому что они на сцене не разместились. Они взяли маленький, усечённый состав, девять человек, а их вообще-то 14, но было очень клёво. Было очень клёво, он отличный артист, а народ не въехал. То есть, знаешь, у нас дураков тоже много.
Евгений Додолев: Вот это я понимаю, это то, что превзошло ожидания. Были такие гости, на которую был расчёт, что это прямо будет взрыв, а было на четвёрочку, скажем так?
Евгений Маргулис:
Нет.
Евгений Додолев: Очень дипломатично. Маргулис дипломатичный.
Евгений Маргулис:
Нет, все отличники. Все отличники, потому что, но некоторые команды, которые толком акустику не играют, они специально готовили программу. Это кайф. Некоторые, которые сказали: Женя, извини, мы не можем, какие есть, такие есть. Uma2rmaH, потом «Рекорд Оркестр», уматные совершенно ребята из Владимира, которые «Лада Седан, баклажан», уматные. Они играли громче всех. Но страшно задорно. Вот есть в них какой-то кайф именно живого концерта. Шарахнешь им какую-то шутку, они тебе парируют, кайф. Мне пока ещё нравится.
Светлана Крылова:
Как вы относитесь к конкурсу молодых исполнителей, вот эти все «Голос», вот «Голос» вы не очень любите.
Евгений Маргулис:
Почему, нет.
Светлана Крылова:
Всё время ваши высказывания такие про «Голос».
Евгений Маргулис:
«Голос» - отличная программа, но опять же, скажем, если взять аналог голландской передачи, английской, они поют свои песни, а наши поют их песни, и каждый второй поёт одно и то же. Выходят 10 Уитни Хьюстон у нас, 15 Реев Чарльзов, начинает петь по-русски, но полная чушь.
Светлана Крылова:
Вы же и сами принимали участие в программе «Артист».
Евгений Маргулис:
Я принимал, да, я и соскочил оттуда.
Светлана Крылова:
Не понравилось.
Евгений Маргулис:
Нет.
Евгений Додолев: Что именно не понравилось.
Евгений Маргулис:
Ты знаешь, непонятно, что с ними делать дальше. Ну поёт он, как Стиви Уандер, ну и что дальше. Куда, в клубе кавер бэнд, что с ним делать.
Евгений Додолев: То есть аутентичный должен быть продукт.
Евгений Маргулис:
Он должен выйти, или сыграть и спеть так, чтобы народ топтался, такого же нет.
Евгений Додолев: А на «Голосе», кстати, что-то пелось из Маргулиса, я сейчас припоминаю.
Евгений Маргулис:
Пелось плохо, да.
Евгений Додолев: Плохо пелось, не понравилось?
Евгений Маргулис:
Нет, ты что.
Евгений Додолев: Потому что я помню, что и из репертуара «Машины времени».
Евгений Маргулис:
Ты первый прокололся. Причем мы на сегодня, когда собирались разговаривать о чем-то, Женька первый сказал, что давай сегодня первый раз в жизни будем говорить о группе, о которой ты говоришь всё время. Я сказал, конечно. И он прокололся. Боливар не выдержал двоих.
Евгений Додолев: Бывает. Просто отношения, я помню, что был просто скандал, когда был исполнен кавер один. Вот отношение вообще, когда исполняют твои вещи, насколько тебе, с одной стороны, должно быть лестного, с другой стороны, какая-то ревность должна быть.
Евгений Маргулис:
Нет, ревности никакой, главное - не вреди.
Евгений Додолев: А чём там можно повредить. Не попасть никто не может, там же всё-таки.
Евгений Маргулис:
Послушай, скажем, я исполняю свои песни, знаю, что должно быть. А скажем, человек, который исполняет то же самое, он может исполнить, масса вариантов, ему что таблицу умножения пропеть, ничего не понимая, что моя песня. Врубаться надо, какие-то есть нюансы.
Евгений Додолев: То есть мы опять же здесь возвращаемся к тому разговору, что у нас было про профессионализм versus посыл, то есть мы всё таки приходим к тому, что Александр Борисович Градский не прав, говоря о том, что профессионализм...
Евгений Маргулис:
Александр Борисович Градский не всегда прав. Потому что он дедушка рок-н-ролла, а дедушка иногда забывает. Я кстати, сегодня приволок записи, которые толком никто не слышал.
Евгений Додолев: Сейчас мы послушаем.
Евгений Маргулис:
То есть это каверы, которые я делаю по заданию своих друзей, я сегодня попросил у Димы Ревякина.
Евгений Додолев: Он в Москве?
Евгений Маргулис:
Нет, я для Димки, для его трибьюта сделал его песню.
Евгений Додолев: Которую?
Евгений Маргулис:
Она называется «Блюз не может обмануть». Я сегодня приволок, но я спросил у него, естественно, разрешения. Он сказал: конечно, да. И всегда, если мне что-то поручают делать из подобного, я всегда показываю автору перед тем, как вывалить в народ. Поэтому я неохотно обычно пою.
Евгений Додолев: Чтобы у нас осталось время на музыку, мы финишируем, Светлана, последний, финалей вопрос.
Евгений Маргулис:
Как вам наш город?
Светлана Крылова:
У вас ведь завтра концерт, правильно?
Евгений Маргулис:
Да.
Светлана Крылова:
И 11-го числа тоже был концерт. Такой небольшой промежуток, зрителей ждёт что-то новое завтра? Или..
Евгений Додолев: Как обычно всё то же самое.
Евгений Маргулис:
Вы знаете, я пожалуй, завтра выйду нетрезвым. Посмотрим.
Светлана Крылова:
Может быть, какую-то фишечку вы заготовили.
Евгений Маргулис:
Завтра я буду играть акустику, а там посмотрим. Я не могу так планировать, концерт, это тоже один из любимейших вопросов, когда вызваниваешь какого-то своего обалдуя: у меня завтра концерт, придешь? А концерт будет хорошим? Я говорю: да хрен его знает, каким он будет, ты же приходишь на меня. Да? Хорошо, приду. Приходите, посмотрите.
Евгений Додолев: Ну, а поподробнее, всё-таки у нас несколько минут осталось, о завтрашнем мероприятии, чтобы всё-таки пропиарить. Я понимаю, что пиар Маргулису не нужен. Рассказать где, куда идти.
Евгений Маргулис:
Концерт в джаз-клубе «Академический», по-моему, начало в 8:30, это метро Октябрьская, не Октябрьское поле, а Октябрьская. Стоит здоровая вот эта гостиница, там приличный зал, я хочу сыграть в 2 акустические гитары и в пень, который называется кахон. Без всяких дудок, хотя нет, дудку возьму, с дудкой, без гармошки, ну, что-нибудь такое, знаешь, совсем. Я начал получать кайф от подобных концертов, потому что мы начали играть, пропагандировать акустику. Такое, знаешь, как еда без холестерина. То есть в виде холестерина компьютеры, усилители, вот этого не будет. То есть чистяк.
Евгений Додолев: Вкусного не будет.
Евгений Маргулис:
Здрасьте, я говорю вредного.
Евгений Додолев: Холестерин - это самое вкусное. А какой последний концерт, на который сходилось с удовольствием не в качестве человека на сцене, а в качестве зрителя. Что можно вспомнить? Что доставило удовольствие?
Евгений Маргулис:
Из таких, что накрыло, Джон Пицарелли, такой джазовый гитарист фантастический.
Евгений Додолев: Где это было, в Москве?
Евгений Маргулис:
Нет, это было заграницей, в Москве как-то не получается. Получится 18-го числа. Могу сказать?
Евгений Додолев: Конечно.
Евгений Маргулис:
Будет Ahmad Festival, приезжает Пи Джей Харви. Вместе с ней приезжает мой приятель, Алан Джоханес. И я хочу и Пи Джей Харви посмотреть, и Алоном потрепаться, но приезжают на полдня, к сожалению. Кому интересно, могут посмотреть в Интернете, что это за персонажи. Ахнете.
Евгений Додолев: А Muse?
Евгений Маргулис:
Не люблю.
Евгений Додолев: Вот это прямо мои любимые вообще, ну как же, там же драйв, пафос.
Евгений Маргулис:
Они здорово играют, я ненавижу высокие голоса.
Евгений Додолев: В этом смысле.
Евгений Маргулис:
Я кстати, не любил группу Yes. Единственные высокие голоса, которые для меня терпимы, это Led Zeppelin. А всё остальное, вот эти кастратные дела - не моё. Мужик должен петь по-мужски.
Евгений Додолев: Мужчины должны носить мужские шляпы, я такое тоже слышал. А вот из кумиров, если мы Led Zeppelin несколько раз упоминали, из каких-то, набор там был, Deep Purple, Led Zeppelin, то, что слушали, слушало всё поколение. Сейчас ретроспективно есть понимание, что слабые музыканты некоторые из них были или нет, или всё.
Евгений Маргулис:
Что ты, нет. Ты не цепляйся к словам известным.
Евгений Додолев: Я про Лозу тогда, Лоза меня озадачил просто, и мы здесь обсуждали.
Евгений Маргулис:
Они играли офигительно. Я не знаю, может быть, Юркины слова извратили каким-то образом, но послушай, показатель того, что это слушается до сих пор. Я иногда слушаю битлов, шестидесятых годов пластинки, я офигеваю от того, как это здорово придумано, какая гармонизация, какая мелодика. Прекрасные музыканты, прекрасные. Deep Purple вообще, они сделали прорыв, благодаря Ричи Блэкмору у нас в России появилось дикое количество хороших гитаристов. Не говоря уже Led Zeppelin, как играл Джон Бонем, барабанщик Led Zeppelin, он считается вообще иконой стиля. Так не играет никто, и кого ты не спросишь из великих барабанщиков, кто у тебя на первом месте? Конечно Джон Бонем. То же самое Ринго Стар, которого все считают неумейкой, он очень прикольный. Он очень прикольный.
Евгений Додолев: Сейчас мы послушаем умеек настоящих, мы послушаем музыку великого, не побоюсь этого эпитета, Евгения Маргулиса.
Евгений Маргулис:
Какой ужас.
Евгений Додолев: В программе, всё, уже слово произнесено. Программу провела сегодня....
Евгений Маргулис:
Мы слушаем каверы сегодня.
Евгений Додолев: Да, но в исполнении Евгения Маргулиса. С вами был Евгений Додолев и Светлана Крылова, программа «Мимонот», спасибо.
Евгений Маргулис:
Пока-пока.
Светлана Крылова:
До свидания.