Евгений Додолев
- Добрый день. Он сегодня добрый по определению, потому что это первый день лета. В эфире программа «Мимонот». Веду ее я, Евгений Додолев. А мне помогает Юлия Щетинина, которая не далее как вчера защитила диплом в Вахтанге, получила пятерку у нашей жестокой комиссии, всего три пятерки дала слушателям. Поэтому Юлия заслужила право представить нашу сегодняшнюю гостью и задать ей первый, второй, третий и семнадцатый вопрос.
Юлия Щетинина
- В гостях у нас сегодня актриса театра и кино, вокалистка и ведущая Маргарита Быстрякова.
Маргарита Быстрякова
- Добрый день. Очень приятно.
Юлия Щетинина
- Маргарита, пока готовилась к эфиру, узнала, что самая первая ваша роль была еще в детстве. Вам было 3-4 года, вы играли в фильме с такими известными актерами, как Николай Караченцов и Лариса Вдовиченко. Расскажите о своем первом кинематографическом опыте.
Маргарита Быстрякова
- Мне было 3 года. Как это бывает с киношными детьми, на картине работал папа, он писал музыку. Естественно, со всей группой я была знакома заочно до этого. И как-то между делом решили попробовать ребенка. Мы сидели минут 40, дети ждать не любят. Я сидела, мялась, мялась, и, наконец, я дождалась какой-то паузы и спросила: «Кого ждем?». И в этот момент все как-то обратили на меня внимание, потому что в кино фраза «кого ждём?» – это самая актуальная фраза. Потому что все время кого-нибудь ждут, какого-нибудь мифического персонажа, который что-нибудь задерживает. И вот так случилось утверждение в этой картине. И Лара Удовиченко, которая играла мою приёмную маму, она до сих пор говорит, что она моя крестная кино-мама.
Евгений Додолев
- Коль скоро вы упомяну папу, то я понимаю, что ваша биография достаточно широко известна, но для тех слушателей, которые не знают, кто ваш папа и кто ваша мама, вы, пожалуйста, расскажите.
Маргарита Быстрякова
- У вас, как принято, смотреть в камеру или на вас?
Евгений Додолев
- Это радио.
Маргарита Быстрякова
- Папа – заслуженный артист СССР, композитор Владимир Быстряков. Самое известное, что знает на сегодняшний день наше поколение, – это мультфильм «Остров сокровищ». Все песни и вся музыка к этому мультфильму была написана папой. Это Библия моего детства, потому что первые песни мои были, естественно, песни из этого киномультфильма. Также есть две такие культовые песни того времени – это «Куда уехал цирк» и «Леди Гамильтон».
Евгений Додолев
- Можете напеть хотя бы одну из них, потому что я забыл уже обе.
Маргарита Быстрякова
- Я знаю точно, что мама слушает наш эфир. Не знаю, слушает ли папа.
Евгений Додолев
- Это для того, чтобы я вспомнил. Может кто-то из слушателей тоже не помнит.
Юлия Щетинина
- Валерий Леонтьев, кажется.
Маргарита Быстрякова
- Валерий Леонтьев пел, до него пела Пугачева. Да Бог мне моей детской памяти. «Куда уехал цирк, он был еще вчера, и ветер не успел со стен сорвать афиши, но больше не горят его прожектора, под куполом оркестр его не слышен. Но больше не горят его прожектора, под куполом оркестр его не слышен».
Евгений Додолев
- Вспомнил. Даже лучше чем Леонтьев.
Юлия Щетинина
- Маргарита, смотрите, я все по вашей карьере. Потом у вас был такой перерыв творческий, да? После этой роли вы где-то еще снимались?
Маргарита Быстрякова
- Можно сказать, да. После трех лет у меня творческий застой. Меня не звали, обо мне забыли. Конечно, был период без кино, к сожалению. Дальше была роль в10 лет в фильме «Остров любви». Это была историческая костюмированная картина. Конечно, самое большое удовольствие – это платьишки, старинный поезд, в котором мы ехали. Я уже сюжета не помню, абсолютно не помню, что там происходило. Но самое яркое впечатление – это то, что мы были в платьях с подъюбниками, всякие рюши были затянуты, чтобы была спина. И после этого я уже даже честно не помню, было ли что-то еще. Может быть, что-то мимолетное. Дальше как-то резко наступил первый курс ВГИКа. Началась взрослая жизнь. Я переехала в Москву.
Юлия Щетинина
- Вы закончили ВГИК?
Маргарита Быстрякова
- Нет. Это прекрасная совершенно история. Я поступила во ВГИК, потому что моя мама в моем возрасте мечтала поступить во ВГИК. Она туда не поступила. И, естественно, что отцы недоели, мы доедим. Надо было поступить во ВГИК. Я поступила во ВГИК, отучилась там год и показательно оттуда была исключена. За что именно, я точно не знаю, в общем, оценки были ужасающие, и я оттуда вылетела.
Евгений Додолев
- И это была несправедливость?
Маргарита Быстрякова
- Я затрудняюсь сказать.
Юлия Щетинина
- Может быть, преподаватели к вам слишком строго относились?
Маргарита Быстрякова
- Вообще, мне кажется, преподаватели в театральном институте относятся строго. У них есть пара любимчиков. Всех остальных в основном порют. Были ли они несправедливы ко мне? Я не знаю. Потому что они в одночасье говорили, что мы тебя взяли за животную органику: что бы ты ни делала, что бы ты ни говорила, все выглядит органично. Но при этом я не знаю, за что они меня выгнали. Вообще, это была удача большая, потому что, оглядываясь назад, я понимаю, что для меня ВГИК – это школа жизни. Когда такая девочка, как я, домашняя, которая с пирогов, борща, дома, где все тепло, хорошо и уютно, где все тебя любят, вдруг оказывается в Москве, тебя начинает жизнь бить ключом и исключительно по голове.
Евгений Додолев
- А вы единственный ребёнок в семье?
Маргарита Быстрякова
- У мамы нас двое, у папы нас четверо.
Евгений Додолев
- Ого. Так, чуть-чуть в сторону от вашей биографии. Расскажите про ваших братьев, сестёр.
Маргарита Быстрякова
- У меня есть мой младший брат, который у папы с мамой общий. Он сейчас учится в Москве, заканчивает первый курс в институте Современного искусства, по-моему, ИСИ, актерский. Тоже, собственно, в нашу историю. Мама у нас актриса. Папа у нас музыкант. И мы, естественно, оба занимаемся и актерством, и музыкой. Я пою, брат играет на гитаре. Он учился и получил, я не знаю, дополнительное специальное образование. Он гитарист и актер. И еще есть двое маленьких. Это папины личные. То есть у них, конечно же, есть мама, но с нашей точки зрения они у него индивидуальные. И они еще слишком маленькие, чтобы о них что-то такое большое рассказывать. Но папа их тоже потихонечку сует в кино: Маша играет на фортепиано, Саше озвучил какую-то рекламу. В общем, всех детей, так или иначе, насильно или по доброй воле записывают в искусство, шансов не оставляют.
Евгений Додолев
- То есть родители разошлись ваши, да?
Маргарита Быстрякова
- Да.
Евгений Додолев
- Сколько вам было лет?
Маргарита Быстрякова
- Это длилось долго, наверное, лет 10. Потихоньку, как две медленные баржи, расплывались. Лет, наверное, с 14.
Евгений Додолев
- Это неудачный такого рода опыт.
Маргарита Быстрякова
- Для человека – да. Для актера – хорошо. Есть о чем поплакать, понимаете?
Евгений Додолев
- Хороший ответ.
Юлия Щетинина
- Вы как раз после этого уехали в Москву.
Маргарита Быстрякова
- Я уехала, когда мне было 17. А родители начали расходиться где-то лет в 14, может быть, в 12. Память уже особо не хранит, но для трагедии такой, когда ты приходишь к психотерапевту и говоришь: «Мои родители развелись, я росла не в полной семье», я думаю, этого достаточно.
Юлия Щетинина
- А скажите, вы ВГИК не закончили и решили переехать в Петербург.
Маргарита Быстрякова
- Еще был год ГИТИСа.
Евгений Додолев
- Какая вы ветреная.
Маргарита Быстрякова
- Не то что бы я ветреная, но может быть, в принципе. Второй год – это был курс Стеблова в ГИТИСЕ. Да простят меня, если, не дай бог, кто-то меня услышит из тех, кто там. В общем, это была чистой воды неудача по всем фронтам, скажем так, и педагогов….
Юлия Щетинина
- Что вас опять оттуда?
Маргарита Быстрякова
- Нет. У нас все было нормально. Мы как бы работали, мы что-то делали, приносили, ходили на занятия. У нас все было хорошо. Но очень был странный курс, и к концу года (нас, по-моему, было 16 человек на курсе) 12 человек перепоступили в другие вузы. Курс был на самом деле толковый. Многие сейчас снимаются, по театрам.
Евгений Додолев
- Например, кто снимается?
Маргарита Быстрякова
- Янина Бугрова, Володя Лагунов, по-моему, тоже снимается. Аня, фамилия вылетела у меня из головы, которая играла в сериале «Школа», рыжая такая. Шепелева. Это, собственно, наш курс. Мы все разбежались и поступили. Мне посчастливилось. Я на поступлении познакомилась с Наташей Земцовой, которая играла в сериале «80-е». Может, знаете. Канал «СТС». Мы как-то с ней сдружились за время поступления, и она говорит: «А я еду сегодня в Питер. Там набирает очень крутой мастер». И я такая: «А давай я с тобой за компанию». В общем, я благодарна Наташке.
Евгений Додолев
- Это спонтанное такое решение.
Маргарита Быстрякова
- Вообще спонтанное.
Евгений Додолев
- Не продуманное.
Маргарита Быстрякова
- В 18 лет, мне кажется, все спонтанно. В моей жизни все было спонтанно. И я очень рада, что встретила Натаху. Она потащила меня с собой в Питер. Мы поступили с ней на разные курсы. Но я поступила ко Льву Эренбургу, за что несказанно благодарна судьбе, Наташе и тем, кто меня не взял, потому что у Эренбурга был самый последний набор. Это выдающийся режиссёр, удивительный человек. Он, конечно же, нас хреначил по полной морде, но профессию он нам дал.
Юлия Щетинина
- А в Питере, я так понимаю, вы не остались?
Маргарита Быстрякова
- Да. В Питере я не осталась, потому что я не поминала, куда деться. На тот момент, 2010 год, в Питере снималось море сериалов, и в среднем 1-2 картины полнометражные в год, и делать было фактически нечего. Потому что во всех этих сериалах (в основном ментовские сериалы), везде я уже переснималась. И, в общем, куда дальше, было непонятно. В большие театры как-то не лежала душа. Один режиссёр мне нравился, но с ним как бы не срослось. Мастер в театр почти никого не взял. А что оставалось? Ехать Москву.
Евгений Додолев
- А кто нравился?
Маргарита Быстрякова
- Нравился мне Бардман. Но у Бардмана такая текучка: он приглашает кого-то, кто-то уходит. С ним не сложилось, но зато я уехала в Москву. Прекрасная совершенно была история, как я уехала в Москву. Я приехала на пробы. И я еду с «Мосфильма» в маршрутке до метро…
Юлия Щетинина
- А что за пробы, что за фильм?
Маргарита Быстрякова
- Я уже не помню, что это было. Я ехала тогда в Москву и думала, что нужно как-то остаться, надо, чтобы эти пробы сейчас срослись, и я должна остаться.
Евгений Додолев
- Почему?
Маргарита Быстрякова
- Потому что очень хотелось остаться в Москве. Тогда уже было такое убеждение у меня, мне тогда было 20 лет, наверное. Я должна вернуться в Москву. И очень хотелось вернуться в музыку, потому что музыки давно не было в профессиональном смысле. И я еду и за моей спиной слышу, что по телефону разговаривает молодой человек и говорит: «Мы сегодня дописали флейту. Приезжай завтра, будем сводить». Я поворачиваюсь и говорю: «А вам вокалистка не нужна?».
Евгений Додолев
- Какая вы смелая девочка.
Маргарита Быстрякова
- Я ему протянула блокнот, говорю: «Пишите е-мейл, я вам пришлю «демки»». Он мне написал е-мейл. В общем, через месяц мы сыграли первый концерт. Через два месяца мы уже жили вместе и так далее. Он меня отвел, заставил учиться, заниматься музыкой. Я сначала занималась академическим вокалом, потом поступила в Московский колледж импровизационной музыки на джазовый вокал. И я несказанно ему благодарна за это, потому что это был мой такой выигрыш в лотерею по трамвайному билету, по маршруточному билету. Я встретила человека, который меня вернул в музыку.
Евгений Додолев
- Имя есть у человека?
Маргарита Быстрякова
- Да. Его зовут Николай Иншаков. Я очень хотела прийти с ним сегодня сюда. Но мне сказали, что по формату никак. Он композитор-мультиинструменталист.
Евгений Додолев
- Он имеет отношение к Иншакову?
Маргарита Быстрякова
- Он, по-моему, дядя, где-то там седьмое ребро от того самого. Прошло время. Мы уже перестали с ним жить вместе, но работать продолжили. И на тот момент я встретила Вадима Викторовича. Вернее, Вадим Викторович Демчог встретил нас. И когда мы начали делать спектакль «Арлекиниада» (я думаю, что вы все уже в курсе и ваши слушатели тоже, потому что Вадим Викторович у вас был), возникла потребность создать некую партитуру спектакля, потому что она ёмкая. Не знаю, вы были у нас, не были на спектакле? Не были. У нас десятиэтажная музыкальная партитура: и шумы, и подложки, и эффекты, и музыка, и музыка написанная, и музыка здесь нарезанная, порезанная. В общем, нужно было создать некий такой огромный коллаж, нужен был для этого грамотный человек. И я вспоминаю, что был в моей жизни такой мужчина. И я пригласила его к нам. Он нам сделал совершенно роскошную партитуру нашего спектакля. Даже какое-то время, года два, он вел как звукорежиссёр эту историю. Потом возник спектакль «Закрой глаза и смотри». На нем вы тоже не были? Друзья мои, это же настоящий театр, что называется.
Евгений Додолев
- Кто-то ходит на спектакли, а кто-то их пиарит, чем мы сейчас и занимаемся.
Маргарита Быстрякова
- И мы сыграли этот спектакль два раза, как чтецкий спектакль под фоновую музыку. Мы выбирали треки. Там что-то было написано специально, и мы вот так вот играли. И поехали мы на гастроли с «Арлекиниадой» в Петербург, и за кулисами мальчишки дурачились. Наш Николай Иншаков, который тогда как звукорежиссёр вел спектакль «Арлекиниада», он стал что-то играть на фортепиано за кулисами, пока настраивали на сцене. Рядом с ним пристроился наш актер, Андрей Ланд. Тоже стал что-то играть, начитывать что-то сверху. Я пристроилась с камерой, что-то начитала к ним сверху. И тут нас с Андреем Ландом озарило. Мы просто переглянулись, и я говорю: «Пойдем к Вадиму». Мы пришли к Вадиму и говорим: «Вадим Викторович, у нас гениальная идея. Давайте все то же самое, только Коля будет играть живьем». И это, конечно, создает удивительный эффект. Потому что, когда возникает контакт и обмен между играющим актером и играющим музыкантом, когда возникает одно дыхание, одно движение, и даже то, что мы могли договориться на репетиции: «Здесь давай чуть громче. Здесь чуть тише, чуть медленнее. Здесь сделай паузу», возникает какая-то сокрушённо новая жизнь, потрясающая. Это такое удовольствие, как, наверное, бывает между актёром и актёром. Но здесь, поскольку ты с ним не взаимодействуешь напрямую, как ты можешь с партнером взглядом взаимодействовать или в пространстве как-то, он где-то за правым плечом там сидит, но ты чувствуешь его, как он чувствует тебя. И возникает, конечно, совершенно удивительная история. Я помню, что, когда он только пришел к нам в театр и девочки узнали, что это мой бывший гражданский муж, они сказали: «Рита, ты что, он же маленький, бородатый такой, весь шерстяной?». Я говорю: «Девочки, вы все поймете». И после первой репетиции с ним, когда они почувствовали вот это удивительное явление, ко мне приходили СМС-ки: «Рита, я тебя поняла. Рита, я была на репетиции. Я все поняла».
Юлия Щетинина
- А давно с Демчог работаете?
Маргарита Быстрякова
- С Вадимом Викторовичем мы работаем с 2012 года. Там тоже возникла такая история, что у нас на курсе в институте, поскольку Вадим Викторович играл в театре моего мастера какое-то количество лет, потом уехал в Москву, кто-то из наших ребят принес его книгу «Самоосвобождающаяся игра». Она очень сложно написана. Ее понять в первом издании сложно, я тогда подумала, что только Вадим Викторович и буддистские монахи это могут прочесть. Но мы ее читали, что-то пытались для себя из этого вынести. Это был наш подпольный Солженицын, которого передавали под столом, а педагоги на это скептически сверху смотрели. И мы переписывались с моим московским другом, он мне посоветовал эту книгу. Я ему прислала кадры Вадима Викторовича из спектакля «Оркестр» Льва Оренбурга, совершенно потрясающий спектакль. Вадим Викторович там, конечно, играл просто удивительно. И я смотрела эти отрывки и думала: «Я хочу научиться вот так». И мы с Егором обменивались (Егор Федотов, который собрал нашу всю команду, с которой мы друг другу советовали разные творения Демчог), и спустя года полтора, он написал мне: «Я достучался до него, чтобы он собрал труппу». И, конечно, удивительно было на первый встрече увидеть такое количество знакомых лиц. Оказалось просто, что все свои. Из человек 40 было человек 15 своих. И в итоге нас осталось 11, просто те, кто по группе крови. Даже особого кастинга не было. Просто кто способен впрыгнуть, нафантазировать, сыграть, здесь все склеить, придумать еще другому, связаться с ним, в этом сумасшедшем шабаше (Вадим Викторович называет это «ведьменный котел») и остались. Вот так начиналась наша история с ночными репетициями. Изголодавшиеся все были, год-два после института, те, кто не успел устроиться в театр, с безумной жаждой играть, что-то создавать, творить, делать нестандартно, нестандартные решения. И он позволил нам все. Сказал: «Кого хотите сыграть, того и приносите».
Юлия Щетинина
- А вам никогда не хотелось сыграть у классических режиссёров, где этого балагана нет, попробовать себя в каком-то другом театре?
Маргарита Быстрякова
- Да, есть, конечно же, один режиссёр, которого я обожаю. Это Юрий Бутусов. Это, на мой взгляд, один из величайших режиссёров нашего времени и нашей страны. Обожаю его, просто обожаю. У него абсолютно питерское мышление, питерская школа, как он работает, как работают актёры с ним. Это то, как мы учились, то есть прямо отсюда.
Юлия Щетинина
- А смогли бы уйти от Демчога к Бутусову?
Маргарита Быстрякова
- Уйти?
Юлия Щетинина
- Он позвал вас, даем вам главные роли.
Маргарита Быстрякова
- Знаете, я бы смогла изменить Демчогу с Бутусовым.
Евгений Додолев
- Один человек рассказывал, что его манера работать с вами, не с вами персонально, а со всей труппой – это провокации и унижения. Вы употребили глагол «херачить», вы воспринимаете это как какой-то элемент игры или вы там все собрались такие мазохисты, которые получаете от этого удовольствие?
Маргарита Быстрякова
- Поначалу мы, конечно, не были еще херачимыми. Поначалу была сплошная любовь, от которой мы просто все прифигели: «Боже мой, как же можно нас так залюбливать?». Ты приносишь какую-то хрень, стишок прочитал, пукнул на свечку, она зажглась. И Вадим выскакивали и говорил: «Это гениально! Сейчас мы сделаем вот так. Ребята, здесь встали. Играем дальше». Подождите, я же ничего толком не сделала. И на это дела наслаивалось такое вдохновение, на это приятие, на эту любовь, что мы довольно быстро сделали этот спектакль. Он получился шестичасовой, просто огромный. И потом, когда мы встали на ноги, поняли: «Мы такие ничего. Демчог, конечно, крут, но мы тоже ничего». И в этот момент он почувствовал, что все, они встали на ножки, можно бить по попке – попка достигаема. И здесь началось, естественно, когда надо, он прикладывается.
Евгений Додолев
- Грамотная технология.
Маргарита Быстрякова
- Конечно. Двоих детей же вырастил, понимает. И надо отдать должное, конечно, нашей команде, которая понимает, что это игра. Игра – это наша религия, это религия, которую проповедует Вадим Викторович, которую, в общем-то, с радостью все подхватили. И мы понимаем, что каждая ситуация, сложная ситуация, конфликтная ситуация, кажущаяся безвыходной ситуация – это такая же игра, на которую можно посмотреть со стороны, увидеть, что существует некая динамика, групповая динамика, системная динамика, в которой происходят процессы: есть фигуры, есть персонажи, между которыми что-то происходит. Мы уже привыкли к тому, что можно позволить себе или позволить другому, чтобы у него случился какой-то взрыв. Не взорвется он, взорвется кто-то другой. И мы существуем, в принципе, как такая семья, принимающая друг друга. Да, остаются от кожаных ремней следы на попе, но что ж делать.
Юлия Щетинина
- Маргарита, вы в театре играете, снимаетесь в кино, поете, ведёте всякие мероприятия, я так понимаю, корпоративы, свадьбы. А в чем вы больше, в чем вас больше? Вы певица или актриса?
Евгений Додолев
- Если выбрать что-то одно, если вас титровать одним термином, что это будет?
Маргарита Быстрякова
- Может, это будет громко звучать, но больше всего, наверное, я – мама.
Евгений Додолев
- Вот так вот. Я думал, скажете, что богиня.
Юлия Щетинина
- А если в творчестве?
Евгений Додолев
- Сложный вопрос. Можете пока подумать. Насчет мамы, расскажите.
Маргарита Быстрякова
- 8 месяцев человеку. Звать ее Софья. Мы с ней играли до девятого месяца. Последний спектакль мы с ней сыграли, она уже просто ногами и руками во все стороны стояла, но на время спектакля она затихала. Она умничка в этом плане. Играли мы спектакль «Закрой глаза и смотри» для слепых, поэтому, собственно, мы и рискнули, потому что меня никто особо видеть не будет. Я была в огромном широком черном платье. Но играть она мне не мешала. Она такой молодец. Она могла бушевать до последнего, и я потом садилась и говорила: «Пупсичек, пожалуйста, сейчас мама часик поработает». И она там складывала лапки, засыпала.
Евгений Додолев
- У вас мама актриса, а бабушки у вас тоже богемные?
Маргарита Быстрякова
- Нет, у нас была богемная папина бабушка. Я так понимаю, что в искусство она его отдала, возможно, из-за своих вот этих вот взглядов. Но бабушка по маминой линии работала в торговле, была в этом довольно успешным и талантливым человеком. А папина мама преподавала английский язык. Хотя у папы и мамы дедушки – художники. Все писали картины.
Евгений Додолев
- Тоже богема. А Софья будет актрисой?
Маргарита Быстрякова
- Мама надеется. Папа у нас ведущий. Папа тоже публичный человек. Папа ведет всякие торжественные мероприятия: концерты, свадьбы, корпоративы, поэтому, я думаю, что у нашей бусечки вариантов тоже особо нет.
Евгений Додолев
- Вы знаете, я всем людям из вашего цеха задаю вопрос про дочерей и про сыновей тоже. Актеры, режиссёры и вообще богемные почти всегда единомышленно говорят, что они не хотели бы, чтобы дочь пошла в эту профессию, потому что приходится все время отбиваться.
Маргарита Быстрякова
- Это сложная профессия, безусловно.
Евгений Додолев
- Она сама по себе сложная, но тут именно компонент, что, если девушка красивая, то ясно, что ее хотят уронить в койку. У режиссёров это просто ритуальный характер носит. У вас есть какое-то собственное ноу-хау, как человеку объяснить, почему это невозможно или у вас недостаточно большой опыт взаимодействия с режиссерами?
Маргарита Быстрякова
- Вы знаете, меня не то что бы сильно часто пытались положить в койку по делу для каких-то профессиональных целей, но так пару раз было. Я помню, когда мне было лет 21 или 20, я папе сказала: «Папа, я хочу познакомить тебя с молодым человеком. Я решила выйти замуж». Папа мне сказал: «Как? А как же ты будешь спать с режиссёрами и продюсерами?». Поэтому я скажу вам так, я думаю, все немного проще, если есть характер, если ты знаешь, чего ты хочешь. В моей жизни не было такого, что мне предложили, я согласилась, и тут открылись золотые прииски. Не случилось. Но, бывает же и с чувством. А вдруг в нее влюбится режиссер или композитор?
Евгений Додолев
- В основном так и бывает, как мне объясняли режиссеры.
Маргарита Быстрякова
- Может быть, да. Может быть низменно, а может быть с хорошим результатом и личностным. Поэтому, я думаю, если будет волевой человек с хорошим аналитическим мозгом, с пониманием того, что он собой представляет, чего она хочет, то она разрулит, как, какими средствами, к чему идти, что нравственно, что безнравственно.
Евгений Додолев
- Татьяна Толстая однажды сказала, а потом и написала, что она никогда не приглашала в свой телевизионный проект (у нее был телевизионной проект «Школа злословия») людей вашей профессии, потому что (я цитирую, не надо меня испепелять) «люди пустые, что хороший актер – это как сосуд, в который можно что-то налить, и только тогда он хороший актер». Она сказала: «В принципе, сам по себе он пустой. Там никого нет, некого приглашать, потому что всегда взаимодействие происходит с тем или иным образом. Личности нет, это всегда маска и неинтересно». Ваш комментарий такого обидного тезиса Татьяны Толстой.
Маргарита Быстрякова
- Татьяна Никитична – очень умный и интересный человек. И я обожаю «Школу злословия». Я просто сижу и кайфую. Что я могу сказать от себя? Каждый может интерпретировать актера и свое отношение к касте актеров, экстраполировать и клеить ярлыки, бога ради. Но лично мне кажется, что актёры, как и все остальные люди бывают пустые, бывают содержательные, бывают разнообразные. Я вчера снималась с Алексеем Серебряковым. Как-то не поднимется у меня язык сказать, что он пуст. И про моего любимого Константина Хабенского тоже не могу сказать, не повернётся язык сказать.
Евгений Додолев
- Получается, вы апеллируете Толстой, поэтому и смотрите на меня, но видите…
Маргарита Быстрякова
- Да. Надеюсь, мне когда-то посчастливится встретиться с ней где-нибудь в прямом или записанном эфире. Я думаю так, возвращаясь в нашей религии игры нашего театра, мы пропагандируем признавать и приминать в себе свою разность. И момент, когда: «Да ты что? Ты же не такая. Что у тебя с голосом вообще?», может быть, я сегодня в таком настроении, я такая. А завтра я с небритыми ногами, в джинсах и майке, курю сигарету и говорю другим голосом, потому что у меня настроение другое, хочу я другого. И это тоже буду я. Какой бы я ни была, я всегда буду оставаться «я». Бога ради, кто-то наполняет этот сосуд. Мужчина наполняет ребёнком. Режиссер наполняет ролью. Фильм наполняет настроением. Как бы там ни было, если есть тема, о которой хочется поговорить, мне кажется, можно поговорить с бабушкой-вахтершей, и ты что-нибудь услышишь.
Евгений Додолев
- «Она не только красивая, но и добрая», – подумал я о вас. Потому что мне на этот вопрос, который я задал вам, ответил, что что-то у Татьяны Никитичны не сложилось с личной жизнью. Вас вообще, в принципе, чем можно обидеть? Что вызывает у вас досаду, ощущение несправедливости, неправильности?
Маргарита Быстрякова
- Понятие справедливости уже давно ушло туда, на чердак к искусственным.
Евгений Додолев
- Хотите поговорить об этом?
Маргарита Быстрякова
- Честно говоря, вспоминая какие-то обиды, я могу сказать, что только близкие люди могут обидеть. Даже, наверное, Вадим Викторович не может обидеть, даже когда он по полной морде может отхлестать.
Евгений Додолев
- То есть, если мы говорим о профессиональной театральной критике, она вас вообще не занимает? Если вы что-то читаете в блого-сфере…
Юлия Щетинина
- Какие-нибудь комментарии к вашим спектаклям или ролям.
Евгений Додолев
- Это вас никак задеть не может?
Маргарита Быстрякова
- Вы знаете, то, что мы имели негативные комментарии в прошлом, они никогда не задевали, даже когда это были профессиональные люди, критики или режиссеры, или кастинг-директора. Как ни странно, кастинг-директора, приходящие на спектакль «Арлекиниада», уходят в антракте. Они этого не выдерживают. Хотя с точки зрения портфолио актёрского это удивительный набор, потому что там каждый играет то, что он хочет, и раскрывается максимально. Но, если бы Алексей Учитель или Никита Михалков пригласили бы на пробы и сказали: «Рита, наверное, это не ваша профессия». Наверное, я бы расстроилась. Должна быть величина авторитета очень большая, чтобы меня задело. Мой муж, моя мама, мой папа. Вадим Викторович, наверно, если постарается, может. Но там уже такие отношения, что мы друг на друга не обижаемся.
Юлия Щетинина
- Можно я задам теперь вопрос? Прочитала у вас в соцсетях, вы там цитировали Познера о его любимом фильме, который перевернул его жизнь, «Пролетая над гнездом кукушки». А у вас есть такой фильм, который вы посмотрели и поняли для себя что-то такое, чего раньше не замечали, или, может быть, в фильме была фраза, которая сильно вас впечатлила, как Познера?
Евгений Додолев
- А почему вообще этот пост возник?
Маргарита Быстрякова
- Я даже не помню, честно горя, когда он был.
Евгений Додолев
- Это не фейковый аккаунт?
Маргарита Быстрякова
- Еще не та величина, чтобы был фейковый аккаунт, пока только один.
Юлия Щетинина
- Он там приводил цитату про момент, когда они пробовали выдернуть раковины со стены, что он хотя бы попробовал. Наверное, вы как-то к этому апеллировали.
Маргарита Быстрякова
- Возможно, да. Скорее всего, там было дело в самой цитате. Мне очень нравится фильм «Пролетая над гнездом кукушки». На какой вопрос сейчас надо ответить: отчего этот пост или был ли у меня…
Юлия Щетинина
- Какой фильм в вашей жизни произвел на вас сильное впечатление?
Маргарита Быстрякова
- Один назвать будет сложно, но фильм «Начало».
Юлия Щетинина
- С Ди Каприо, я так понимаю.
Маргарита Быстрякова
- Да. Пошла прямо такая вереница понравившихся.
Евгений Додолев
- А вы ее не держите в себе.
Маргарита Быстрякова
- «Палата №6», чудесный фильм, наш, русский. Он меня поразил, наверное, актерской игрой, потому что мужики, конечно, там работают роскошно. Фильм «Дурак» очень хороший вышел сейчас. Юра Быков снял. Очень хороший тоже фильм.
Евгений Додолев
- А у вас бывает, когда вы смотрите кино и видите, как там кто-нибудь играет, с вашей точки зрения, не лучшим образом, и себя примеряете в эту роль, себя видите?
Маргарита Быстрякова
- Да. Сидишь, играешь изо всех сил, иногда бывает до слез.
Евгений Додолев
- А бывает наоборот, когда вы видите кого-нибудь и для себя понимаете: «Я так никогда не смогу: так посмотреть, так голову повернуть, так сказать».
Маргарита Быстрякова
- Тут скорее бывает мысль: «Блин, как она это делает?». Я обожаю Чурикову и обожаю Рапопорт. Это две, конечно, удивительные актрисы. И здесь, мне кажется, тот случай, когда все от природы. Психофизика человека такая, что он может сделать так, как никто не сделает. Про таких – да.
Юлия Щетинина
- А кто из современных молодых российских режиссёров вам ближе всего?
Маргарита Быстрякова
- Кинорежиссёров?
Юлия Щетинина
- Кинорежиссёров.
Маргарита Быстрякова
- Нравится мне Алексей Учитель.
Евгений Додолев
- Он не очень молодой, конечно.
Маргарита Быстрякова
- Я затрудняюсь. Юра Быков – очень хороший режиссер. Я про него знаю. Потому что, когда мы учились во ВГИКе, когда он заканчивал четвёртый курс, я смотрела спектакль и увидела, какой потрясающий актер. И поскольку мы знакомы, я обратила внимание, что есть такой режиссер, снимает фильмы, о нем уже знает вся страна и почти весь мир.
Юлия Щетинина
- Например, Кирилл Серебрянников, он такой провокатор тоже, я так понимаю, в вашей теме. Он вам нравится как режиссер театральный, как кинорежиссер?
Евгений Додолев
- Подумайте, прежде чем отвечать. Демчог сказал, что он ему очень не нравится. Вы здесь аккуратно. На минное поле вас Юля завела.
Маргарита Быстрякова
- Демчог, во-первых, бесстрашный. Во-вторых, Демчог годков уже поболее, и он может себе позволить. Я скажу так, что мне очень понравился фильм «Юрьев день». И после этого я пошла смотреть Серебрянникова в театре. И я не поняла его в театре. Потому что для меня количество примочек было такое, что я, может быть, просто не успела за ними разглядеть, что подразумевалось – винегрет был такой. Хотя, конечно, на сегодняшний день это режиссер большой, масштабный. И, может быть, до понимания его тоже нужно дорасти.
Юлия Щетинина
- А Константин Богомолов вам нравится?
Маргарита Быстрякова
- Я не смотрела. Честно говоря, я все никак не дойду. Но, если спросить меня: «Рита, а что ты думаешь о Богомолове?», я думаю: «Все засирают, надо сходить посмотреть».
Юлия Щетинина
- Очень интересно. У меня такой вопрос о музыке. Знаю, что вы являетесь автором спектакля «Перевернуть игру» с Дмитрием Маликовым.
Маргарита Быстрякова
- Мы все вместе писали, небольшой могучей кучкой.
Юлия Щетинина
- И основная тема там – разговор двух поколений. Как вы считаете, музыка влияет на мировоззрение человека и современное поколение? Какую музыку мы сейчас слушаем?
Маргарита Быстрякова
- Безусловно, влияет на мировоззрение, влияет на развитие. Музыка - это одновременно абстрактная и очень точная наука. Она развивает, усложняет мозг. Я помню, какую музыку я слушала до того, как познакомилась в маршрутке с Николаем Иншаковым, и как эволюционировал мой вкус за это время. Я наблюдаю за своей дочерью сейчас, как собирается ее внимание, когда она слушает музыку, когда мы с ней слушаем Прокофьева, когда мы слушаем «Золушку», когда завтракаем утром кашу, как она слушает Нэта Кинга Коула. Я понимаю, что внимание невольно цепляется. И, если дальше она начнет разбираться, копаться в музыке и учиться, то это, конечно, будет усложнять ее мозг. Я помню, как наша учительница по математике в школе говорила, что математика тем и хороша, что она «лад розуму дає». Я в Украине училась. Видимо, в лад приводит мозг. Поэтому лично я ратую за музыку многослойную, разнообразную. Если назвать мои личные предпочтения, то, конечно, я очень люблю Прокофьева, я люблю Чайковского, да простят мне это все, кто его не любит. И я обожаю джаз. Я, собственно, учусь в Колледже импровизационной музыки. И, на мой взгляд, джаз очень богат разными маленькими стилями, ответвлениями, и оттуда можно выбрать. И, говоря о том, что слушает современное поколение, очень большой сейчас выбор, очень много хорошей музыки.
Юлия Щетинина
- А вы не считаете, что многие считают, что музыка, например, умерла в 60-х, в 80-х, когда была развито поколение рока. А сейчас это как-то все уходит, это все уменьшается, как-то скукоживается и превращается во что-то такое.
Маргарита Быстрякова
- Немного странно говорить так, потому что с 60-ми умерла вся культура 60-х. Она сейчас как-то существует. «Машина времени» продолжает писать музыку и так далее. Они делают это так же талантливо.
Юлия Щетинина
- Смотрите, вы в пример приводили композиторов и исполнителей именно XX века. Именно сейчас, в XXI, есть кто-то такой, кто пишет хорошо музыку, и это можно слушать?
Маргарита Быстрякова
- Можно слушать Крейга Армстронга, можно слушать мою любимую Бьерк. Это удивлено образованнейший музыкальный человек. Она делает музыку очень разнообразную, электронную, она делает с симфоническим оркестром. Для тех, кто говорит, что музыка умерла с 60-ми, она умерла, потому что они уже, наверное, не откроют или не хотят открывать для себя что-то новее. Человек стареет и умирает тогда, когда он заканчивает развиваться, как мне кажется, как говорил мне мой папа. Продолжая интересоваться и открывать для себя новое и новое, люди рождаются каждый день, люди изобретают что-то каждый день. Они продолжают писать музыку. Зайдите в консерваторию. Их же там куча. И композиторов там тоже толпа. Когда я работала с Иншаковым, мы писали вместе песни, то я чуть-чуть столкнулась с этой тусовкой композиторской. И люди занимаются музыкой. Они ее пишут, и их будут слушать. И на Западе тоже много талантливых, поэтому музыка продолжает рождаться.
Евгений Додолев
- У нас две минуты осталось. Вы упомянули папу и на мове что-то сказали. Я вспомнил, что у вас родители в Киеве, да?
Маргарита Быстрякова
- Да.
Евгений Додолев
- Это проблема коммуникационная? Дело в том, что мы в разных информационных живем полях. Просто я иногда для поднятия настроения смотрю киевское телевидение, поскольку «Comedy Club» очень сильно просел. Или вы не обсуждаете с родителями эту составляющую политическую?
Маргарита Быстрякова
- Вы знаете, у меня табу с родителями на разговоры о политике, потому что они находятся в этом контексте внутри по самые уши. Естественно, я нахожусь снаружи. Меня это вообще не касается. Меня это коснется в случае, если мне нужно будет заниматься их эвакуацией сюда, если им будет угрожать опасность, не дай бог.
Евгений Додолев
- Или если вы поедете.
Маргарита Быстрякова
- Мы сейчас с Сонечкой поедем в августе купаться в Голубых озерах под Киевом к бабушке с дедушкой. Я надеюсь, что там не будет боевых действий. Да, у нас табу на этот счет. Потому что политика – это одна из тех тем, в которых есть однозначное мнение такое, однозначное мнение сякое. Там никогда невозможно ни о чем договорится. Это сплошной срач. В общем, это не очень интересно.
Евгений Додолев
- А в коллективе у себя вы обсуждаете какие-то политические темы, необязательно связанные с Крымом и Донбассом. Вообще, про политику разговариваете или вы целиком погружены?
Маргарита Быстрякова
- Крайне редко. Возможно, из серии: «Ой, Путин ботокс сделал, но он, в принципе, довольно сексуальный мужик». Все.
Евгений Додолев
- Это хорошо. И нашим и вашим. Очень сейчас грамотно. Последний вопрос, Юля.
Юлия Щетинина
- У меня поседений вопрос такой: у каждой актера есть свой Гамлет, которого он мечтает сыграть. Что мечтает сыграть Маргарита Быстрякова?
Маргарита Быстрякова
- Я мечтаю сыграть Медею когда-нибудь, возможно, в постановке Юрия Бутусова. И пока есть время, хочу сказать (поскольку мне дали партийное задание), что в июле у нас будет летний лагерь Школы игры. Я, кстати, его веду. Это будет в Подмосковье. На сайте playscool.ru есть вся информация. Также у нас будет выезд на Ольхон. И много интересного на сайте arlekiniada.ru.
Евгений Додолев
- А спектакль будет на днях?
Маргарита Быстрякова
- Да, 3 числа. 3 июня будет спектакль «Арлекиниада». Билеты еще есть. Покупайте, приходите.
Юлия Щетинина
- Вы там играете?
Евгений Додолев
- Конечно, я там играю. Мы там играем все, и Вадим Викторович тоже. Поэтому будем вам рады на наших тренингах, на наших спектаклях. И вообще, в принципе, приходите.
Евгений Додолев
- Там мы с нашими слушателями, зрителями и увидимся. Маргариту Быстрякову допрашивала Юлия Щетинина и я, Евгений Додолев. Всем спасибо.