Мария Третьякова
- Добрый день, дорогие друзья. С вами радио «МедиаМетрикс». Программа «Разговор на троих», которая проходит при поддержке «Союза Женских Сил». С вами ведущая – Мария Третьякова, искусствовед, автор проекта «Поэзия моды». С вами русская поэзия. Ведь, как говорил Бродский, она делает жизнь выносимой. И моя сегодняшняя гостья, наверное, самая красивая пианистка в России. Выпускница Московской Консерватории, яркая представительница фортепианной школы. Ее зовут – Басиния Шульман. Басиния, я думаю, сама расскажет о своем творчестве более подробно. Сегодня у нас в эфире будет звучать музыка и стихи. Очень рада тебя видеть, Бася.
Басиния Шульман
- И я тебя. Добрый день всем.
Мария Третьякова
- Расскажи, пожалуйста, что в твоей жизни значит поэзия? Есть ли мода на поэзию, по твоему мнению, мода на музыку? Что ты обо всем этом думаешь?
Басиния Шульман
- Вообще, поэзия от меня неотделима, понятие «литературы» для меня. То есть, для меня с детства очень важна литература, как жанр, проза и поэзия. Много читаю, много читала, много знаю. Конечно, почти все произведения поэтические, которые все знают, легли на музыку. У всех нам известных композиторов есть романсы, оперы. И все это на стихи поэтов. Русская литература, русские композиторы очень тесно взаимодействуют с поэзией.
Мария Третьякова
- Я знаю, что ты играешь большое количество произведений и работаешь с вокалистами, которые исполняют романсы на стихи великих русских поэтов.
Басиния Шульман
- Я не с вокалистами работаю. У меня есть проект с моей подругой, моей коллегой по Консерватории – Анной Озерниковой. Она певица, живет сейчас в Голландии. Мы с ней записали диск. Я часто езжу туда, в Голландию, с ней на гастроли. Это совместная наша программа. Там звучат романсы и мои сольные произведения, конечно, так как я в первую очередь – солистка. Мы с ней очень большую работу проделали. Очень много репертуара перелопатили, если так можно сказать. И вот сегодня будет звучать достаточно много музыки с нашего последнего диска. Просто, чтобы показать, как поэзия взаимодействует с классической музыкой.
Мария Третьякова
- Скажи, мне очень интересно, ты как исполнитель, как пианистка, чувствуешь разницу, когда ты просто играешь музыкальное произведение, или когда исполняется музыкальное произведение со словами? То есть, присутствует еще голос, текст. Твои ощущения?
Басиния Шульман
- Конечно. Разница огромна. И не столько для меня, сколько для меломана, слушателя не профессионала. Потому что одно дело просто понять музыкальный язык в исполнении пианистки. Сейчас мы можем немножко поговорить о том, что такое музыкальный язык. Что такое интерпретация? Она же бывает абсолютно разной. Допустим, возьмем написанное композитором произведение, любое – Шуман, Шопен, не важно кто. Ноты собой представляют напечатанный материал, как вы понимаете, где прописано абсолютно все: темп, рубато, то есть, свободный какой-то кусочек исполнения в смысле темпа, крещендо, какие-то такие вещи звуковые. Все прописано, по сути. И у непрофессионала возникнет вопрос – как в нотах прописано практически все, а исполнение у всех всегда разное? Вот это и называется словом «интерпретация». Когда музыкант садится за новое произведение, он находит для себя какой-то глубинный смысл. Безусловно, он понимает, что хотел сказать композитор. Нас этому с детства учат – читать текст, не то, что написано, не просто ноты, а смысл. Потому что любое музыкальное произведение очень точно по форме, абсолютно точно композитором сформулированное. Мы все знаем, что хотел сказать композитор. Есть форма, как и у любого литературного произведение. И у стихов тоже. Есть размер, есть форма – это, собственно, наш язык, музыкальный. Но, человек, который сидит в зале, слушатель, если он слушает инструментальную музыку, то ему достаточно сложно разобраться что за форма? Он просто слушает и воспринимает. У меня так было со стихами Бродского. Я порой не понимаю текста. Я себя считаю человеком не очень умным в этом смысле. У меня голова как-то так устроена, что я люблю достаточно простые тексты. Я обожаю Ахматову, например. Для меня это прекрасно, ложится на душу. Говорят, что это женские стихи. Я ее просто обожаю. По силе, по форме, по содержанию. Мне все понятно, близко и ясно. Бродский для меня… Естественно, я понимаю, что это гениальный поэт. Но часто я не понимаю смысла. И поэтому я часто отключаюсь и просто слушаю ритм, размер, мелодику. И потом, если послушать несколько раз, уже сам смысл всплывает. Вот как интересно бывает. Наверняка, так же бывает со слушателем, который не профессионально слушает музыку. Если он несколько раз послушает произведение, он уже для себя второй, третий раз услышит и поймет, что есть форма, содержание и вот об этом хотел сказать композитор. У меня недавно был такой случай интересный… я не много говорю, нет?
Мария Третьякова
- Супер. Сейчас поставим еще одно из произведений.
Басиния Шульман
- А то меня не остановить. Ты меня прерывай, если что. Сейчас расскажу историю, и мы послушаем наше первое произведение. Есть такое чудесное произведение Роберта Шумана, называется «Арабеска». Это очень известное музыкальное произведение, которое почти все пианисты имеют в репертуаре. Его играют очень часто на концертах. Я его выбрала для одного из произведений в нашем спектакле с Сати Спиваковой – «Нежность». Оно там звучит. И один мой друг, который обожает это произведение, он не пианист, он – меломан. Когда он прослушал его в моем исполнении, он ко мне подошел после нашего спектакля и сказал «Наконец-то я понял, что Шуман хотел сказать этой пьесой». А я всего-навсего нашла, собственно говоря «шаг». Смысловой шаг в этом произведении. И его донесла так, что человеку стало понятно.
Мария Третьякова
- Прекрасно. Вот еще такой вопрос. Тебе как исполнительнице проще работать с вокалистом? Какой уровень того, что ты вкладываешь? Как тебе легче? И какие ощущения, когда ты одна? Как ты это переживаешь в музыке? Ведь ты, наверняка, играешь романсы и без вокала? Они тоже великолепны. Нет, не играешь. Но, все равно, меня интересует присутствие еще одного творца искусства.
Басиния Шульман
- По сути, это все можно обозвать как жанр камерной музыки. Который я, конечно же, обожаю. У меня в репертуаре огромное количество камерной музыки. Я, как солистка, должна сотрудничать с другим музыкантом. Даже если я играю с оркестром – это наше сотрудничество. Мы в любом случае работаем вдвоем: я и оркестр, который в данном случае является моим партнером по сцене. Камерная музыка – это когда несколько исполнителей собираются и играют вместе. Это жанр – камерная музыка. Мы должны друг с другом взаимодействовать обязательно. Это сплоченная команда. У нас даже есть такое слово «Ну отпусти меня». Это значит, что отпусти меня-то, у меня сейчас здесь поважнее, чем у тебя материал. Выпусти меня, уберись по звуку, например. Вот так вот работа происходит.
Мария Третьякова
- То есть, такой музыкальный диалог.
Басиния Шульман
- Командная работа, да. То же самое происходит с певцом для меня. Я работаю не как концертмейстер. То есть, я прекрасно владею концертмейстерским мастерством. Я училась у Чачава Важа Николаевич. И у меня в дипломе написано, что я могу и преподавать, и быть концертмейстером и солистом. И, конечно, я владею концертмейстерским мастерством. Но для меня интересна работа с певцом только в том случае, если это ансамблевая работа. Поэтому с Аней у нас творческий тандем сложился. Мы с ней друг друга слышим и понимаем. Я иду за ней, она идет за мной. Давайте, просто послушаем.
Мария Третьякова
- Давайте, послушаем музыку.
Мария Третьякова
- Когда и правая и левая рука
Чрез волшебство поют на клавишах двухцветных,
И звездною росой обрызгана тоска,
И колокольчики журчат в мечтах рассветных,-
Тогда священна ты, - ты не одна из нас,
А ты как солнца луч в движении тумана,
И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,
И в роще дремлющей идущая Диана.
Всего острей поет тебе одна струна-
Чрез грёзу Шумана и зыбкий стон Шопена.
Безумие луны! И вся ты - как луна,
Когда вскипит волна, но падет, как пена.
Это Константин Бальмонт. Его стихотворение «Музыка». Я думаю, что вот это настроение, созданное композицией, которую мы прослушали сейчас, очень отвечает этим поэтическим строкам.
Басиния Шульман
- Давай я назову его. Произведение же нужно назвать. Очень известный романс Глинки. «Жаворонок» он называется. На стихи Нестора Кукольника. Такого поэта, которого я, например, не знаю. Но он увековечил себя в этом прекрасном произведении.
Мария Третьякова
- Это старинный романс – XIX век. Конец XIX века, друзья.
Басиния Шульман
- Середина.
Мария Третьякова
- Середина. Это не важно. Я знаю, Бась, что певица, исполнительница, которую мы сейчас слушали, живет в Голландии.
Басиния Шульман
- Да.
Мария Третьякова
- Скажи, пожалуйста, насколько сложно и легко продвигать русскую музыку там? Где, вообще, ваши слушатели? Я со своим поэтическим проектом «Поэзия моды» объехала уже очень много стран. Я читаю лекции и читаю стихи в Великобритании, в Германии, во многих других странах Европы. Да, публика в основном русскоязычная. И люди, которые интересуются русским искусством. Но людей этих очень много. И я очень радуюсь этой миссии – нести русскую поэзию везде, где я только могу о ней рассказать. А вот что с музыкой? Как вы ее несете? Где ваш слушатель? Как вас принимают в Европе? Где проще? Расскажи, пожалуйста.
Басиния Шульман
- Начну я с Голландии. Это удивительная страна. В том смысле, что они просто обожают русскую музыку. Просто обожают. Более того, там есть хоры непрофессиональных людей, которые просто после работы, будучи банкирами, всякими бизнесменами, собираются в хор и поют русскую музыку на русском языке. Соответственно, для поездки и гастролей в Голландии я очень часто выбираю русскую программу. И, вообще, естественно, если в Европу приехал русский музыкант, то русская программа – это прекрасно. Это всегда успех. Так что мы всегда ее и несем, как и ты.
Мария Третьякова
- А что в России? Насколько это проще или сложней? Потому что у нас очень рулит поп-музыка. И, наверное, не так много людей, которые ходят на концерты академической, камерной музыки. Не так их много. Это все-таки из разряда чего-то элитарного у нас?
Басиния Шульман
- Я так скажу. У нас огромное количество интеллигенции, людей. Наверное, самое большое в мире, мне кажется, образованных людей, которые ходят на эти концерты. Достаточно вспомнить советские времена, когда просто невозможно было попасть никуда. Ни в Консерваторию, ни на Декабрьские вечера. Очереди вот так вот вокруг Пушкинского музея стояли на Декабрьские вечера.
Мария Третьякова
- На Декабрьские вечера?
Басиния Шульман
- Конечно, да. Потому что там самые лучшие артисты собирались. Но, тем не менее, у нас большая аудитория. И сейчас она тоже очень большая и это радует, потому что значит, что молодежь. Если бы ты меня сюда десять лет назад позвала, предположим, то я бы еще сказала, что у нас очень много бабушек, дедушек меломанов, которые привыкли ходить на абонементные концерты, и так далее. А сейчас это поколение уходит. Время идет, много времени прошло. И, соответственно, публика молодеет. И прекрасный пример тебе интереса огромного – это последний конкурс Чайковского, на который никогда не было такого ажиотажа, как в этом году. Я билеты просто достать не смогла никуда. Меня просили. Я бы даже и не пошла, потому что есть прекрасный ресурс онлайн «Medici.tv», который садишься и слушаешь все, что тебе интересно. Для меня это был прекрасный выход.
Мария Третьякова
- Это дома?
Басиния Шульман
- Да, я дома сидела и прекрасно все слушала, когда хотела. Меня попросили люди достать билеты на заключительный концерт лауреатов. Я ничего не смогла сделать. При том, что у меня там много знакомых и все такое. Ну, нет билетов.
Мария Третьякова
- Это отрадно.
Басиния Шульман
- Конечно, это прекрасно. Что касается регионов, то там еще лучше обстоят дела. Они изголодались по настоящему искусству и устали от этой попсы. Безусловно, я не сравниваю с Киркоровым. Но давай не будем забывать, что у нас век технологий. Вкладываются огромные деньги в раскрутку рекламы. И, скажем, если, например, в Киркорова вложены огромные средства и за год начинается PR компания, вложены огромные средства и по всему городу висят плакаты, радио и телевидение – его ресурс. «Киркоров» у меня сейчас в кавычках, ты понимаешь. Я не про него конкретно говорю. Я говорю? вообще, как жанр попсы.
Мария Третьякова
- Звезда.
Басиния Шульман
- Да. То на классическую музыку столько ресурсов нет. И каждый зал, в любой провинции, занимается рекламой как может. Города помогают, мэр города помогает, дает бесплатные площади под рекламные щиты. Наружная реклама, договариваются на радио. В общем, это все сложно. Денег никогда на это нет. Билеты не могут быть дороже, чем, скажем, на Киркорова нашего любимого. Тем не менее, это индустрия. И она работает.
Мария Третьякова
- Я знаю, что нас слушают деловые люди на радио «МедиаМетрикс». И я хотела бы обязательно упомянуть, что Басиния совершенно уникальный человек. Она, кроме того, что пианистка, она еще и продюсер, и автор очень многих программ. Не удивляйтесь, дорогие друзья, почему она так профессионально говорит и использует довольно серьезные маркетинговые термины. Вот такая у нас интересная программа получается. Она и очень лиричная, о поэзии, о музыке. Сейчас, наверное, такое время, когда женщина должна уметь все. Поэтому не удивляйтесь, пожалуйста, что человек, который играет такую музыку и так прекрасно ее исполняет, может еще быть и менеджером. Эффективным менеджером. То есть, совершенно спокойно может говорить с потенциальными спонсорами, с людьми заинтересованными в том, чтобы пригласить какой-то хороший проект. Потому что приглашать и поддерживать нужно хорошие проекты для взрослых и детей. Потому что, на каком материале мы будем воспитываться, что мы будем слушать, что будут слушать наши дети, так мы и будем воспринимать этот мир. Это очень важно. Я начала свою программу с Бродского. Я еще не раз вспомню о нем. Он в своей Нобелевской речи говорил о том, что литература, кроме того, что поэзия делает жизнь выносимой, а литература, в широком понимании этого слова, делает мир гуманным. Хорошая литература. Это не глянец, не какое-то развлечение, одноразовая книжка, а серьезная художественная литература. Поэтому читайте, друзья. Читайте хорошие книги. Слушайте хорошую музыку. А мы, я думаю, сейчас поставим еще какую-то замечательную композицию. Что мы сейчас послушаем?
Басиния Шульман
- Сейчас мы послушаем еще один романс с Аней. Даргомыжского. Замечательный русский композитор. На текст Жадовского – русский такой поэт. Тоже не очень известный. Но, тем не менее, пожалуйста, нашел Даргомыжский себе текст, который лег на его музыку.
Мария Третьякова
- Давайте послушаем, друзья.
Мария Третьякова
- Я никогда не понимал
Искусство музыки священной,
А ныне слух мой различал
В ней чей-то голос сокровенный.
Я полюбил в ней ту мечту
И те души моей волненья,
Что всю былую красоту
Волной приносят из забвенья.
Под звуки прошлое встает
И близким кажется и ясным:
То для меня мечта поет,
То веет таинством прекрасным.
Александр Блок, «О музыке». Он сказал «Я никогда не понимал искусства музыки священной». Мы с тобой и начали разговор с того, что человеку иногда нужно послушать стихотворение или музыкальное произведение, не подготовленному, не специалисту, несколько раз, чтобы проникнуться всей полнотой, всеми чувствами, эмоциями и раскрыть для себя. Наверное, тем и прекрасно искусство любое, независимо от того, на каком языке оно говорит с нами: на языке музыки, нот, языке слов. Тем, что каждый человек может найти в нём что-то действительно сокровенное. И мы читаем второе стихотворение и везде поэты, разные поэты, пишут о том, что волна накатывает. Расскажи, пожалуйста, о твоих продюсерских проектах. Потому что они идут к обычному человеку. Неподготовленному. Что чувствуют люди? Какой ты получаешь отклик? Есть ли публика не подготовленная? Как ты работаешь для детей? Расскажи, пожалуйста. Я знаю, что у тебя есть детские программы.
Басиния Шульман
- Я сейчас небольшую ремарку к твоему тексту скажу. Да, ты говорила, что нужно прослушать несколько раз. Мы, собственно, обе про это сказали. Я вот сейчас сижу и думаю, представить себе современного малого бизнесмена. Ты представляешь себе, что он сядет, придя со сложного совещания, раскроет Бродского и будет его три раза читать, вникать. Я себе слабо представляю. Я о чем говорю сейчас, что у нас снизилась потребность дома тратить время на настоящее искусство. Я слабо представляю себе также людей, которые дома включат классическую музыку даже фоном.
Мария Третьякова
- Да, РБК скорее будет фоном.
Басиния Шульман
- Да. Давай так говорить, что самообразование у нас сейчас сильно упало. Раньше было по-другому. Это правда. Раньше люди много читали. Ритм жизни был совсем другой. Они любили бумажные книги, а не iPad и компьютеры. Ну, вообще, как-то по-другому. Я не говорю лучше или хуже. Мы живем в такой реальности. Поэтому я всем слушателям вашего радио предлагаю выбирать все-таки время и ходить на спектакли, концерты и разные поэтические вечера просто для того, чтобы в краткое время, это не боле двух часов займет – прийти и уйти. И ты за короткое время чем-то насытишься, наполнишься, ты получишь информацию. Дома ты этим не займешься. Я и по себе могу так сказать. У меня просто очень много дел. Я тоже очень занята, так скажем. Я обязательно за роялем должна заниматься. Потому у меня львиную долю времени занимает сидение за роялем, подготовка разных программ. Потом я занимаюсь продюсерскими делами. Поэтому у меня тоже не играет дома классическая музыка фоном. И книгу я открываю перед сном, читаю страницу и тут же засыпаю.
Мария Третьякова
- Возвращаясь к твоим проектам, расскажи, пожалуйста, о том, что ты делаешь как продюсер? Работаешь на себя? Помогаешь кому-то еще? Можно конкретней? Где же наши бизнесмены могут послушать хорошую музыку?
Басиния Шульман
- Да. На самом деле, конечно, мне повезло. У меня бизнесмен – муж. И много лет назад (мы с ним женаты уже очень много лет), он мне много лет твердил. Я просто была глупа, признаюсь честно. И воспользовалась его советом только лет десять назад, а десять лет я профукала, скажем. Он мне с самого начала говорил, что нельзя сидеть и ждать, пока тебя начнут приглашать. Нельзя. Нужно создавать что-то свое. Придумывать, продвигать, как-то над этим работать и тогда это взаимоинтерес получается между тобой, как исполнителем, и человеком, которого ты хочешь привлечь к себе в помощь. Даже в плане финансов. Я занялась этим лет десять назад, я уже сказала. Сначала это были концерты. Я просто организовывала концерты для разных банков. Для внутренних корпоративных мероприятий банка. Я им предлагала не Киркорова, а предлагала настоящие прекрасные классические концерты с самыми известными нашими исполнителями.
Мария Третьякова
- Другую музыку.
Басиния Шульман
- Это было много лет назад. С этого началась моя продюсерская история. Пришла я к тому, в конечном итоге, что нужно создавать что-то еще и образовательного плана. Поэтому я стала делать и детские, и взрослые проекты с образовательным уклоном. То есть, это симбиоз жанра музыка, рассказ обязательный, или музыка и театр. Это мой последний проект.
Мария Третьякова
- Я знаю, что у тебя есть прекрасный проект.
Басиния Шульман
- Да, сейчас я расскажу. Соответственно, мои детские проекты много лет шли на сцене
Дома Музыки. И были востребованы очень, потому что родители считают, что в детей надо обязательно вкладывать. Это правильно. Поэтому у нас всегда были полные залы. У меня была программа про клавишные инструменты, огромная просто. Где я все инструменты представляла, что связаны с клавишами – рояль, клавесин, орган, даже синтезатор. И мы все обо всем рассказывали. То есть, это было просто. И показывали, играли. Про детские, конечно, много можно говорить. Но я бы хотела сейчас про более актуальные взрослые мои проекты рассказать.
Мария Третьякова
- Детишки – это все-таки аудитория проще. Они настроены на восприятие изначально.
Басиния Шульман
- Нет, они сложные. Я сразу говорила, что детские проекты я делаю для родителей. То есть, я ориентировалась на восприятие, я мама сама, у меня есть ребенок, естественно. И я, конечно, понимаю, если бы я была в зале, чтобы я хотела услышать для своего ребенка. И вот на это я ориентировалась, когда создавала детские проекты.
Мария Третьякова
- А можно подробнее о твоем проекте с Сати Спиваковой?
Басиния Шульман
- Да. Я считаю, что это мой большой успех, моя большая гордость. Хотя гордиться нельзя. Грех, но я горжусь.
Мария Третьякова
- Радуешься.
Басиния Шульман
- И радуюсь. И горжусь. Я придумала и уговорила Сати, которая совершенно не собиралась этого делать, выйти на сцену.
Мария Третьякова
- Она профессиональная актриса?
Басиния Шульман
- Да. Она закончила ГИТИС. С красным дипломом. Это её профессия. Просто потом она надолго ушла из профессии, выйдя замуж за маэстро. И посвятив ему много лет. И в какой-то момент я поняла, что она была бы прекрасна в той роли, с кем бы я хотела сделать проект. И я упросила ее. Долго упрашивала. По-моему, года полтора она от меня бегала. Потом не бегала. В общем, так получилось, что она согласилась. С ее точки зрения это была авантюра. С моей стороны это была совершенно продуманная история от начала и до конца.
Мария Третьякова
- Музыка была уже?
Басиния Шульман
- Абсолютно нет, конечно. Это был абсолютно коммерческий проект.
Мария Третьякова
- То есть, была идея сначала?
Басиния Шульман
- Идея была сделать настоящую постановку с режиссером на сцене Дома Музыки. Спектакль, в котором буду задействована я, как классический музыкант. Профессиональный музыкант, сидящий на сцене в рамках спектакля. Мы долго не могли выбрать материал. Она его сама нашла. И это был рассказ Анри Барбюса «Нежность» в пяти письмах. Мы его взяли и попросили поставить нам это действо Романа Григорьевича Виктюка.
Мария Третьякова
- Стоит упомянуть этого великолепного режиссера. Нашего любимого Романа Виктюка.
Басиния Шульман
- Моя любовь. Да. Это, конечно, глубочайший человек. И поставил он интересно, глубоко, красиво, как он умеет это делать.
Мария Третьякова
- У вас там на сцене занавес развивается, листья. Но не будем раскрывать всех секретов.
Басиния Шульман
- У нас там много чего. Да, не будем. Потому что у нас 22 октября в Доме Музыки очередной наш спектакль. Всех приглашаю. Приходите обязательно, кто еще не был. И, ты знаешь, получилось потрясающе.
Мария Третьякова
- А как ты музыку подбирала на это произведение? Интересно, что в тебе отозвалось? Что в итоге ты выбрала?
Басиния Шульман
- Вот видишь, мой опыт огромный человеческий чтения литературы сказался, конечно. Там у меня сомнений практически не было. Я сразу очертила круг композиторов. Сразу подобрала и посмотрела произведения. Но потом их утверждал Виктюк, безусловно. Он сам тоже слышит, как режиссер, прекрасно разбирается в классической музыке.
Мария Третьякова
- Он все принял или что-то поправил?
Басиния Шульман
- Он все принял. И это для меня тоже гордость. Мы просто поменяли местами некоторые. Я в первом письме, к примеру, хотела спектакль начать с этого, а он говорит «Нет, я хочу начать с этой пьесы». То есть, все, что я подобрала, ему понравилось, подошло. Но дальше он уже работал с самим текстом. Где-то мы прерываемся, там же не везде звучат полные произведения. Это уже его режиссерская задумка. Я бы никогда не сообразила такого. Я просто хочу сказать, что этот проект в высшей степени профессиональный.
Мария Третьякова
- А сколько уже было спектаклей?
Басиния Шульман
- Не сосчитать. Мы в прошлом году его поставили. Мы сыграли первый раз 17 октября прошлого года. Вот сейчас в октябре у нас пошел второй сезон это называется.
Мария Третьякова
- Я слышала, что готовится еще какой-то проект? Можно ли раскрыть карты или что-то приоткрыть? Какую-то завесу тайны, что же это будет?
Басиния Шульман
- Все во мне кричит, что да, я хочу рассказать. Потому что я опять считаю, что нашла потрясающую историю. Во-первых, я должна сказать, что у Сати сейчас готовится премьера. Она делает новый спектакль без меня, который тоже будет идти на сцене Дома Музыки. Премьера будет в декабре. Об этом я не могу не упомянуть. Я к этому не имею отношения. Но, так как она моя партнерша я должна обязательно сказать об этом тоже.
Мария Третьякова
- Мы должны говорить о хороших делах, о хороших проектах.
Басиния Шульман
- Да. Я очень ей желаю большого успеха. Потому что я потом еще расскажу про один мой проект без нее.
Мария Третьякова
- Ну, давай, немножечко завесу тайны приоткроешь?
Басиния Шульман
- Завесу тайны.
Мария Третьякова
- Что же вы опять готовите? Музыкально-литературное?
Басиния Шульман
- Это не литературное. Не надо так говорить. Это спектакль.
Мария Третьякова
- Полноценный?
Басиния Шульман
- Полноценный драматический спектакль со сценографией, с художниками, с декорациями. Мы же возим по гастролям. У нас в этом году очень много гастролей. Мы едем в Вену опять, в Лондон, Сибирь, Швейцария. В общем, мы катаем по всему миру «Нежность» эту, а это довольно тяжело.
Мария Третьякова
- Я думаю, Бася, что это не удивительно. Я считаю, что это прекрасный формат. Ведь для того чтобы послушать живую музыку на драматической сцене, нужно еще поискать, где же ее послушать. Очень много драматических спектаклей идет под фонограмму.
Басиния Шульман
- Я тебе скажу, что такого жанра нет.
Мария Третьякова
- Да, у нас большая часть мюзиклов идет в России под фонограмму.
Басиния Шульман
- Я считаю, что я основатель этого жанра. Вот такого симбиоза. Потому что я другого такого не видела никогда.
Мария Третьякова
- Это великолепно. Друзья, ходите, слушайте прекрасную музыку, смотрите драматические спектакли. Это большой шанс увидеть нечто уникальное. И живая музыка она тоже дышит, она каждый раз в оригинальном исполнении. Это не фонограмма, которую заводят бесконечно. А здесь пианист, артист струнного ансамбля, любой человек, который сидит в оркестре, он всегда переживает определенные эмоции. Вы всегда будете слышать оригинальное исполнение. Я знаю, что ты нам приготовила еще какую-то хорошую музыку. Есть ли что нам сейчас послушать?
Басиния Шульман
- Давайте, мы сейчас послушаем еще один трек с Аней. Это будет последний трек с Аней, все-таки я пианистка сольная, солистка. Поэтому я приготовила еще и свои сольные произведения. А сейчас давайте послушаем еще одно произведение. Одно из моих любимейших. Называется «Мой гений, мой ангел, мой друг», романс Чайковского.
Мария Третьякова
- Слушаем, друзья.
Мария Третьякова
- Ореховые клавесины,
И отраженная в трюмо
Фигурка маленькой кузины,
Щебечущей на них Рамо…
В углу с подушкою качалка
Воздушнее затей Дидло.
На ней засохшая фиалка,
Которой сердце отцвело...
Оплывшие чуть жалят свечи,
Как плечи – розу, белый лоб.
Окно раскрыто в сад. Там вечер.
С куртин плывет гелиотроп.
Все ноты в слёзовом тумане.
Как будто точки серебра…
А сердце девичье – в романе,
Украдкой читанном вчера…
Это был Игорь Северянин, один из самых стильных поэтов XX века. А вот, сердце девичье – в романе. Что-то я слышала про Жорж Санд. Расскажи, пожалуйста. Что про Жорж Санд?
Басиния Шульман
- У нас с Жорж Санд волнительный роман. Это тоже мой проект. Я просто его обожаю. Он был первым. «Нежность» с Сати появилась потом. Сначала я придумала этот жанр и воплотила его с моим партнером по сцене – Йосси Тавор. Это известный радийный журналист, искусствовед. Он преподает в университете, он чудесный человек, израильтянин. И он настолько эрудирован, настолько много знает, что мне показалось, что людям надо об этом узнать. Вообще, моя идея была сделать несколько спектаклей по письмам и дневникам композиторов, чтобы слушателю, которые не знает про композитора, да и профессионалы не все читают дневники и письма, чтобы понять – в чем суть того или иного произведения. В дневниках и письмах это часто упоминается «Я написал такой-то и такой-то, потому-то и потому-то. Имел в виду то-то и то-то и это навеяно тем-то и тем-то». И я этот жанр взяла за основу. Мы взяли переписку Шопена и Жорж Санд. Дальше мы сделали спектакль. Он был костюмированный, у меня даже костюм. У нас теперь везде костюмы. Я делаю такие вот вещи, я вкладываю деньги в реквизит, в костюм, в сценарий, в режиссуру. Потому что, мне кажется, что все это должно быть обязательно профессионально. Иначе это будет самодеятельность, которую никто не хочет. И я сама в первую очередь не хочу. Сейчас у нас совершенно выстроенная история. Этот проект будет идти на сцене в Доме Музыки 7 ноября. Обязательно приходите тоже посмотреть. Там мы вдвоем работаем. Йосси раскрывает историю отношений Шопена и Жорж Санд, а я за роялем в очень красивом костюме.
Мария Третьякова
- Кто автор костюма?
Басиния Шульман
- Ольга Полухина, наша русская дизайнерша. Я, вообще, очень люблю русских дизайнеров.
Мария Третьякова
- Расскажи, кого?
Басиния Шульман
- Ну вот, не далее как вчера, влюбилась в Ахмадуллину. Сати работает в платьях Терехова. Безусловно, тоже прекраснейших наш дизайнер. Давай не будем много об именах. Минуточку. Костюмы - это очень важный момент. Хотела бы посоветовать всем музыкантам, которые работают на сцене, обращать больше внимания на свой внешний вид. Потому что это является частью образа и привлекательности для слушателя, зрителя. Потому что человек не только слушает, но и смотрит, безусловно. Я тщательно отношусь к своим костюмам. Не всегда их шью. Много покупаю платьев, у меня куча всяких вариантов. Это, что касается костюма. Вот, Шопен и Жорж Санд. Следующий наш проект, не поверите, про Вагнера. У нас премьера в феврале. То же самое мы делаем – письма, дневники. Рассказываем про трех его женщин любимых, которые повлияли на его жизнь вообще. Конечно, затронем тему антисемитизма. И, вообще, это очень важный момент. У нас шутка ходит с Йосси – повезем ли мы это в Израиль. Я говорю «Нам не разрешат». Нет, Вагнер запрещен в Израиле. «Шопен, Жорж Санд» мы везем в ноябре. Большие гастроли у нас в Израиле «Шопен, Жорж Санд». Так что я все время занимаюсь такими проектами.
Мария Третьякова
- Я всегда говорю о том, что искусство не имеет временных и географических границ. Вот сейчас узнаю о том, что Вагнер запрещен в Израиле. Да, хищные вещи века. Вот в таком мире мы живем.
Басиния Шульман
- Израиль – это, вообще, страна интересная. У них есть абсолютно свой взгляд на мир, они очень жестко выдерживают свою позицию, в чем большая их заслуга. Иначе бы они не справились с общей мировой ситуацией.
Мария Третьякова
- Скажи, пожалуйста. Кто помогает тебе финансово реализовывать все твои проекты? Есть ли спонсоры? Как у нас обстоят дела с Государственной поддержкой? Кто помогает? Вот ты упомянула, что иногда в регионах руководители оказывают какую-то помощь на местах. Но я так понимаю, что раз у вас нет таких афиш за полгода, за год, как у наших поп-звезд, раз не звучит из каждой радиостанции. Вот, переключаешь, едешь в машине, радиостанции. И не звучит так, как раньше академический вокал, классическая музыка. Ее надо еще поискать. Кто вам помогает? Как вы живете? Насколько хорошо? С одной стороны ты сказала, что есть спрос и очень большой интерес сейчас к тому, что ты делаешь. Это прекрасно. А кто же все-таки помогает? Какая экономическая составляющая того красивого, о чем мы сегодня говорим с тобой?
Басиния Шульман
- Сложнейший вопрос. Безусловно, очень важный. Потому что без денег сделать ничего невозможно. Для меня большая жалость, что в наше время исчезло такое понятие, как меценатство, которое было распространенно в прошлые века. То есть, богатые люди безвозмездно давали деньги на искусство. И это помогало выжить немалому количеству тех знаменитейших композиторов, которых мы знаем, и будут знать наши дети, внуки, правнуки и все остальные. Иначе тоже им бы выжить было очень сложно. Что касается меня. В какие-то проекты я вкладываю свои деньги. Так как я научилась продюсировать, я их отбиваю как нормальный бизнес. У меня есть бизнес модель. За сколько я отобью, сколько мне надо сыграть концертов, чтоб отбить этот проект. И начать зарабатывать. Потому я делаю и такие вещи тоже. У меня таких больших денег нет. Поэтому, что касается спектаклей с Сати, нам помогла наша подруга, дала нам часть денег, не все, но часть. Это подруга владеет клиникой красоты «Bellefontaine». Это была большая нам помощь.
Мария Третьякова
- Давайте назовем это имя. Я думаю, что никаких проблем в этом нет.
Басиния Шульман
- Ну, вот клиника «Bellefontaine», мы так называем. Она лично не хочет, чтоб ее называли.
Мария Третьякова
- Как истинный меценат, она хочет… Да, прекрасно.
Басиния Шульман
- У меня один раз в жизни был случай. Один раз в моей жизни. И я безумно благодарна этим людям, тоже не буду называть имена, потому что они не хотели. Это был проект, где мы познакомились с тобой, помнишь? «Ночь музыки в музее». Нет? Мы с тобой не там познакомились? В музее Иконы это было, на Спиридоновской.
Мария Третьякова
- Я знаю этот проект. Но мы не там познакомились.
Басиния Шульман
- Нет. Вот этот проект был. И он тоже страдал от отсутствия финансов. Очень сложно было его окупить. Идея была такая, что мы работаем со звездами, а зал-то маленький. С одних билетов ничего не окупишь. Поэтому одна, даже не очень близкая мне подруга, просто принесла мне в конверте деньги. Просто. И сказала «Я вот хочу тебе помочь». Это был единственный случай в моей жизни. Никогда его не забуду. Я просто не поверила своим глазам.
Мария Третьякова
- А как ты считаешь, для такого разумного, доброго и вечного как хорошая музыка, хорошая литература, все то, на чем можно растить детей и строить красивое, успешное и хорошее государство. Как, все-таки, должна помогать власть? Как это, может, должно отражаться в законодательстве? Что попросить у наших руководителей? Как нас поддержать?
Басиния Шульман
- Вот смотри, я в законодательство даже не полезу. Я не сильна, прямо скажем, в этом вопросе. Боюсь, глупость сморозить. Не хочу. Я просто расскажу, что я в этом году, в этом сезоне 2015, была художественным руководителем целой серии концертов в усадьбе «Архангельское». Это государственный объект. И все концерты, которые я сделала, были на самоокупаемости. Это большая, как ты понимаешь, проблема. Я еще была поставлена в условия цейтнота.
Мария Третьякова
- Все очень быстро.
Басиния Шульман
- Ну да. Назначили директором в июне месяце Задорожного. И они мне позвонили в конце июня! С тем, чтобы я им сделала сезон. 19 июля у нас уже прошел первый концерт. То есть я им за месяц создала огромное количество концертов и для взрослых, и для детей. И сделала всё. И афиши. Была проделана огромная работа, договорилась с артистами. Я знала совершенно точно, что мы в таких условиях окупиться никак не можем. То есть, коммерчески это невозможно. И у меня, конечно, вопрос был первый к Задорожному «Скажите, пожалуйста, а что нам государство никак не может помочь? Ведь это абсолютно нормально, что в государственной усадьбе есть бюджет на культуру». Не только на реставрацию. На реставрацию это само собой, там огромные деньги. Разница в суммах – это Космос и Земля. То, что нужно на культуру дать, они не такие огромные. Для государства это, вообще, ничего.
Мария Третьякова
- Получается, что политика такая, если не дадим на реставрацию, музей развалится, и не куда будет ходить?
Басиния Шульман
- Я не знаю, Маш. Я не сильна в этом.
Мария Третьякова
- Надо пригласить кого-то.
Басиния Шульман
- Да, лучше было кого-то позвать. Я могу что-то не знать, я не буду дилетантом. Я мыслю так: если усадьба государственная, и я являюсь арт-директором, и предлагаю очень высокий уровень исполнителей, очень высокий уровень программ. Они и образовательные, и детям, и взрослым, которые приходят туда. Они должны слушать. Это нормально, как во всем мире делается это. В том же Версале. В той же… забыла слово, в Вене усадьба прекрасная есть. Вспомню потом.
Мария Третьякова
- В общем, ты предлагаешь уровень мировой, европейский.
Басиния Шульман
- Конечно. Но я не беру, я не могу себе позволить привезти оркестр Зубина Мета, предположим. Это миллионы. Я не прошу таких денег. Я прошу дать нормальные адекватные деньги, чтобы я могла совершенно спокойно приглашать высокого уровня артистов. У меня есть все к ним ходы. Я всех знаю, меня все знают. И я программу могу сама составлять, они сами составляют. То есть, это очень высокий культурный уровень, очень.
Мария Третьякова
- Ты довольна вот таким сотрудничеством? Несмотря на цейтнот и на то, что ты совершенно одна все это делала без поддержки? Ты довольна своим сотрудничеством? Будешь ли ты еще продолжать? Наверняка, много интересного.
Басиния Шульман
- Идей у меня очень много. Я бы с удовольствием продолжала. Я без бюджета не смогу этого сделать. Поэтому наши следующие переговоры будут, конечно же, о деньгах, как нам их добыть у государства? Потому что сложно. Сложно из кармана вынимать все время деньги, а потом недосчитываться. А еще неплохо было бы зарабатывать на этом. Поэтому будем разговаривать. Я спрошу, какие есть варианты.
Мария Третьякова
- Очень сложная тема. Мы обязательно еще к ней вернемся. Я думаю, что мы будем еще встречаться в этой студии. Потому что всё, о чём мы говорим, помогает нам. Как я уже сказала, делает жизнь выносимой, украшает ее.
Басиния Шульман
- Это точно.
Мария Третьякова
- И я имею еще один вопрос. Но я предлагаю сначала послушать великолепную композицию. Она будет без вокала. И я думаю, что все наши, даже не искушенные радиослушатели…
Басиния Шульман
- Все ее знают.
Мария Третьякова
- Ее любят и знают. Я предлагаю назвать после того, как она прозвучит. И пусть наши радиослушатели поиграют в такую «угадайку». Я уверенна, что они очень обрадуются. Слушаем, друзья.
Мария Третьякова
- Вот такая прекрасная музыка, друзья. Что же мы сейчас слушали?
Басиния Шульман
- Слушали мы сейчас Крейслер Рахманинов «Муки любви». Мы же все-таки женщины с тобой. Должны же мы слово «любовь» хоть раз упомянуть с тобой за весь эфир.
Мария Третьякова
- Да, действительно. А вот к вопросу о любви. Скажи, пожалуйста, что ты любишь читать? И я, как человек, который занимается поэзией и ее популяризацией в России и в мире, я не могу не задать тебе вопрос – какие стихи ты любишь? Дело в том, что каждый поэт имеет свою поэтическую интонацию. Об этом написано очень много. И любые стихи достаточно мелодичны. Поэта можно узнать по его интонации. Это та же музыка, просто немножечко другая. Скажи, пожалуйста, что ты любишь? Мы говорили с тобой о том, что мы в очень быстрое время живем. И мы не можем позволить себе расслабиться, открыть любимую книгу. Иногда серьезную, иногда не очень, но хорошую любимую книгу. Мы за своими делами и проблемами не успеваем наслаждаться и получать новые, красивые эмоции или возвращаться к старым. Ведь много есть книг, которые мы хотим перечитать и музыки, которую послушать. И вот скажи, пожалуйста, что ты любишь, и помогает ли тебе в жизни поэзия? Какие стихи, какие поэты у тебя любимые? Что тебя питает из поэзии?
Басиния Шульман
- Ну, я банальна в этом отношении. Я обожаю Пушкина, обожаю Лермонтова. Обожаю Гумилёва, Ахматову. Вот, пожалуй, мой основной набор. Естественно, что я читаю и всех остальных, но вот они мои, как ты говоришь, вдохновители.
Мария Третьякова
- А вот Ахматова – это уникальный поэт, уникальная женщина. У меня есть отдельная лекция об «А.А.А.» как она сама любила себя называть. И у меня почти нет ни одной лекции, ни одной встречи с читателями, со слушателями, когда бы не было упомянуто ее имя. Действительно, это «женщина эпохи». Она очень-очень в каждом сердце отзывается. А есть у тебя навскидку какие-то стихи Ахматовой, которые б ты, тем более у нас был недавно юбилей Ахматовой 120 лет, которые ты б хотела сейчас, может быть, отрывочек продекламировать? Что-то есть у тебя?
Басиния Шульман
- Есть. У меня есть несколько. С детства я их помню наизусть, в принципе. Давайте сейчас попробуем одно из моих любимых. Коротенькое. Называется «Сероглазый король». Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал,Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: «Знаешь, с охоты его принесли,Тело у старого дуба нашли.Жаль королеву. Такой молодой!..За ночь одну она стала седой».Трубку свою на камине нашел. И на работу ночную ушел. Дочку мою я сейчас разбужу,В серые глазки ее погляжу.А за окном шелестят тополя:«Нет на земле твоего короля...».Мария Третьякова- Вот такие прекрасные стихи, друзья. Я всегда говорю о том, что в наше быстрое время поэзия как никакой другой вид литературного творчества помогает нам очень быстро ощутить какие-то эмоции, переживания. Получить большое количество информации, которая упакована в такую маленькую компактную форму. Большое содержание в малой форме. И я говорю всегда – читайте стихи. Это легче сейчас, в наше время, чем проза. Вы прочтете одно стихотворение, а размышлений, чувств, переживаний у вас будет так же, как сейчас от прослушанной великолепной композиции. И я думаю, что ты согласишься со мной, что это помогает.Басиния Шульман
- Это 100% помогает. Я всегда говорю одну фразу. Я сейчас, может быть, не по теме выскажусь, но она общая. Скажу так – лучше сделать, чем не сделать. Поэтому совершенно 100% – лучше читать, чем не читать. Мария Третьякова- Друзья, читайте стихи. Читайте хорошие стихи, русскую поэзию. Слушайте прекрасную музыку. У нас в гостях была пианистка, лауреат международных конкурсов, автор многочисленных продюсерских проектов, одна из самых красивых пианисток России – Басиния Шульман. С нами была русская поэзия. Программа радио «МедиаМетрикс» - «Разговор на троих», в которой третьей стороной выступала русская поэзия. Читайте стихи, друзья. Всего самого-самого доброго.Басиния Шульман
- До свидания.Мария Третьякова
- До свидания.