Александр Александров
- Вечер добрый, уважаемые дамы и господа, уважаемые интернет-радиослушатели. Сегодня понедельник, 24 августа, и в эфире передача «Культурные люди». С вами в студии я, её ведущий, Александр Александров, и моя коллега Ирина Яковлева.
Ирина Яковлева
- Добрый вечер.
Александр Александров
- Наш сегодняшний гость, долго можно представлять, композитор, аранжировщик, певец, музыкант с большой буквы Евгений Загот. Здравствуйте, Евгений.
Евгений Загот
- Здравствуйте, Александр. Здравствуйте Ирина. Ещё про дирижёра можно было сказать.
Александр Александров
- Дирижёр. Я говорю, долго можно представлять, и это прекрасно. Спасибо, что пришли.
Евгений Загот
- Я счастлив, что я здесь с вами, ребята.
Александр Александров
- Хотим поздравить вас сразу с днём рождением прошедшим.
Евгений Загот
- Да, вот видите голос какой. Хороший был день рождения.
Александр Александров
- И это правильно. Женя, скажите, композитор – одна из ваших ипостасей, человек профессиональный. Что такое профессионал? Профессионал – это человек, который начинает получать деньги за то, что он делает. Вы помните свои первые деньги, которые вам заплатили за то, что вы сделали, за сочинение музыки, за сочинительство?
Евгений Загот
- Мне кажется, это было с Ириной Шведовой, когда она спела мою песню под названием «Ночь». Была такая артистка, она и есть сейчас, на самом деле, Ира Шведова. Они, по-моему, с Игорем Димариным очень много работали вместе. Несколько песен моих она спела, и была песня «Ночь», в частности, на слова моего, кстати, отца Михаила Загота.
Александр Александров
- Это был первый опыт?
Евгений Загот
- Если говорить о коммерческой музыке, это 1996 год.
Александр Александров
- 1996 год.
Евгений Загот
- Мне было 19 лет, по-моему.
Александр Александров
- 19 лет?
Ирина Яковлева
- Фантастика.
Александр Александров
- То есть вы ещё не закончили профессиональное образование, в смысле институт?
Евгений Загот
- Я только начал к тому моменту.
Ирина Яковлева
- А как отнеслись педагоги?
Евгений Загот
- Они об этом не знали и не знают до сих пор, я уверен.
Александр Александров
- А как это случилось? К вам пришли просто люди, или, вообще, как это происходит? Они где-то лежат эти мелодии, музыка где-то в загашнике или к вам пришли какие-то товарищи и говорят: «Евгений, а напишите нам»?
Евгений Загот
- Нет, на самом деле, просто со Шведовой мы работали, я был у неё музыкальном руководителем. О чём просто в CV не написано, потому что невозможно просто всё написать в CV. И уже в какой-то момент ты начинаешь более старые вещи удалять, не потому что они стыдные, ни в коем случае, просто никто не будет читать две страницы. Но я был у неё музыкальным руководителем и клавишником. И поскольку я имел к ней постоянный доступ, собственно говоря, к телу, то я мог легко показать ей свои песни.
Александр Александров
- А эта песня была специально для неё написана или она просто была как песня?
Евгений Загот
- Она просто была написана, потому что мы тогда с отцом очень много чего пробовали и, в частности, хотели написать душещипательную женскую песню о женских чувствах.
Ирина Яковлева
- Вот тебе раз.
Евгений Загот
- Да.
Ирина Яковлева
- Двое мужчин, отец и сын, вдруг такая тема, а почему?
Евгений Загот
- Просто музыка такая получилась. И мы решили, что, наверное, она женская. И Ире она очень подошла, и она её спела, и, в общем, благополучно пела. Мне было всегда очень приятно, когда идёт концерт, и ты сначала исполняешь много разной чужой музыки (Игоря Демарина, много разной другой), и вдруг, наконец, доходит очередь до тебя и говорят: «Теперь песня нашего музыкального руководителя». Вообще-то, у нас ещё была одна с ней довольно известная песня. Песня называлась «Берег детства». Это был гимн выпускников России одно время. То есть в 98 году, я зуб даю, что мы его пели в концертном зале «Россия», закрывая как бы бал выпускников. И на тот момент, вообще, мне казалось, что это здорово.
Александр Александров
- Финал. Не финал, пик.
Евгений Загот
- Какой-то пик, но это было, конечно, ошибочно, потому что жизнь полосатая. Всё меняется. Есть спады, есть взлёты. Тогда, естественно, мне 21-летнему человеку казалось, что хорошо получается. Потом просто жизнь повернулась немножко в другом направлении, я очень заинтересовался академической музыкой и я, собственно, поступил…
Александр Александров
- Это эстрадная, соответственно, история.
Евгений Загот
- Да, да, абсолютно, конечно. Я, вообще, как бы всегда находился между эстрадой и академической музыкой, и притом, что и то, и то меня интересовало в равной степени. Я же закончил Гнесинку эстрадную, а потом консерваторию, и это был слом, на самом деле.
Александр Александров
- А есть различие, изнутри оно идёт какое-то различие или борются они друг с другом, классическая музыка, эстрадная, или они существуют параллельно.
Евгений Загот
- Сейчас уже не борются у меня внутри, нет, потому что как только возник мюзикл, возник театр у меня.
Александр Александров
- Музыкальный театр, мюзикл.
Евгений Загот
- Вот во мне он как только возник, всё сразу..
Александр Александров
- Стало на свои места.
Евгений Загот
- Да, вот это и есть то самое место, где это всё у меня встретилось.
Александр Александров
- То есть какой-то момент был кач такой, туда или сюда.
Евгений Загот
- Ужасный кач. Мне приходилось писать песни, я вот даже не буду называть исполнителей, то есть это реально попса, очень, очень жёсткая, та, которая я бы никогда не сказал своим друзьям-музыкантам, что я написал.
Александр Александров
- Послушайте.
Евгений Загот
- Да, послушайте это моё.
Александр Александров
- То есть приходилось себя ломать в какой-то момент.
Евгений Загот
- Не то чтобы это было плохо, просто результат был плохой. Может, сама музыка была и ничего, но как бы текст, аранжировка, исполнители – всё вместе это превращается в попсу. При этом я в то же время, что самое интересно, это по поводу, Саша, вашего вопроса относительно ломки или шатаний, я занимался авангардной, экспериментальной электронной музыкой, которая исполнялась в клубе «ДОМ». То есть и вот это уже никак, у меня реально рвалась крыша, потому что я не мог понять, как это можно делать.
Ирина Яковлева
- Сочетать в одной голове.
Евгений Загот
- Да, и это тяжело, и кармически это плохо.
Александр Александров
- А скажите, эстрадная музыка, она же везде разная, те же соединённые штаты Америки, Англия, Европа, в меньшей степени, но всё равно. Эстрадная музыка там – всё равно это интересно, всё равно это здорово.
Евгений Загот
- Это здорово, да.
Александр Александров
- Вы говорите о том, что вам приходилось ломать себя, некоторым образом делать некое усилие над собой, чтобы сочинять музыку. Почему она здесь такая? Почему она получается такая? Потому что её пипл хавает или как?
Ирина Яковлева
- У нас же были прекрасные образцы, эстрадные.
Александр Александров
- Да, я же убеждён, что можно сделать интересную эстрадную музыку. Я понимаю, что такой вопрос.
Евгений Загот
- Я думаю, что у нас очень узкий формат. Почему? Об этом можно долго говорить, но есть формат, в который очень сложно попасть, то есть стать человеком, который этот формат диктует, мне кажется, либо очень сложно, либо практически невозможно.
Александр Александров
- То есть формат, извините, что перебиваю. Имеется в виду, что людям нравится, и за что люди платят деньги?
Евгений Загот
- Не совсем. Я думаю, что люди могут за многое платить деньги. Просто есть некие люди, медиа-группы, скажем так, которые диктуют эту политику. Например, яркий пример, который, мне кажется, на западе такого быть просто не может, то, что раньше, по крайней мере, так было в медиа-группе. В частности, в «Русском радио» есть свой продюсерский центр, где записывают артистов, которых потом ставят на «Русское радио». Вот это, по-моему, абсолютно не допустимо, либо ты занимаешься радио и ты независим абсолютно.
Александр Александров
- Да, конечно.
Евгений Загот
- И ставишь то, что считаешь нужным. У вас такой формат, то есть тут получается, что…
Александр Александров
- А если не записываешься, ты у них не…
Ирина Яковлева
- У них не звучишь.
Александр Александров
- Практически невозможно.
Евгений Загот
- Я конкретизирую, на самом деле. То есть, например, приносится песня на «Русское радио» и говорится: «Вы знаете, вот нам не нравится, как у вас Бас записан или нам не нравится Бочка».
Александр Александров
- Давайте перепишем у нас.
Евгений Загот
- Давайте, вы это сделаете под нашим руководством. Если вы сделаете, нам понравится, тогда окей, мы эту песню возьмём. Понятно, что записать эту Бочку стоит достаточно дорого. Я чуть-чуть, может, утрирую, но слова «аранжировка нас не устраивает» – это, вообще, очень часто звучит.
Александр Александров
- То есть, есть люди, которые решают, какой должен быть именно формат.
Евгений Загот
- Да, более того…
Александр Александров
- То есть это слово, теперь становится абсолютно чётко и ясно, что такое формат.
Евгений Загот
- Да, совершенно верно. И поэтому, собственно говоря, очень трудно туда попасть. Но самое интересное, что, наверное, нет и желания. Потому что, если ты не подходишь или тебе… Мне, например, не очень нравится то, что играется на «Русском радио». Что я должен делать? Я, собственно, и не хочу поэтому туда, к примеру, туда. Не знаю, почему именно про «Русское радио» мы заговорили. Просто довольно яркий пример.
Александр Александров
- Яркий пример русской эстрады, которая сейчас популярна и которая… Люди ориентируются именно на этот формат, опять же, такое пресловутое слово.
Александр Александров
- И я говорю им о новых песнях. Понятно, что там, в принципе, можно услышать приличную музыку, но всё же чаще всего это музыка какая- то прошлых лет, которая уже доказала, что она может существовать. Нельзя сказать, что совсем «Русское Радио» слушать невозможно.
Александр Александров
- Это радийные права, не права, а правила. Это называется «Golden Hits», они ставятся раз в час, в основном играет другая музыка.
Евгений Загот
- Я просто хочу сказать, что на западе, вообще, гораздо шире рамки того, чем ты можешь заниматься. В частности, я это знаю по моим коллегам композиторам академического направления. Они пишут авангард, и, в принципе, неплохо существуют на западе. Там есть Scholarships , есть какие-то деньги, бюджетные, которые выделяются на такие вещи.
Александр Александров
- Бюджетные деньги?
Евгений Загот
- Бюджетные деньги. Например, есть журнал, который называется «Орган», в Англии, и он спонсирует, поскольку он зарабатывает…
Александр Александров
- Журнал классической музыки о классической музыке.
Евгений Загот
- Да, да. И он спонсирует, выбирая, скажем, в академии «World academy of music», даёт грант «Лучшее произведение для органа».
Александр Александров
- Ничего себе.
Евгений Загот
- Люди пишут это по сегодняшний день
Александр Александров
- Современное.
Евгений Загот
- Да.
Ирина Яковлева
- Фантастика.
Евгений Загот
- И их заказывают, они им платят, они его потом слышат, его выпускают на CD. И, в принципе, конечно, ты не будешь Эндрю Ллойд Вебером. Понятно, что там тоже есть как бы градация. Понятно, что есть композиторы, которые получают миллионы долларов или даже больше. У нас таких все равно нет, в любом случае, независимо ни от чего. А есть композиторы, которые пишут музыку для узкого потребления, но всё-таки они достойно живут. Это очень важно. То есть там, вообще, больше денег в индустрии, в любой. Просто их там больше, поэтому там можно жить и выбирать, и делать то, что тебе нравится, думаю так.
Александр Александров
- Да. Я не буду перечислять все премии Евгения, все премии музыкальные, я имею в виду.
Евгений Загот
- Я их удаляю тоже постепенно.
Александр Александров
- Я скажу, что Евгений является двукратным обладателем национальной премии, подчеркиваю, «Музыкальное сердце театра».
Евгений Загот
- Да, есть такой грех.
Александр Александров
- 2007 год. Почему же грех? Лучший дирижер «Mama Мia stage entertament» и лучшая оркестровка, аранжировщик. Скажите, есть, может быть, какая-то мечта? В смысле имеется в виду, я понимаю, что премия может быть мечтой или не может быть мечтой, но, может быть, есть какое-то желание получить что-то?
Ирина Яковлева
- И, вообще, насколько это важно?
Александр Александров
- Что для вас будет вершиной оценки? Какая-то премия или, может быть, какой-то человек подойдёт, пожмёт вам руку и скажет: «Евгений, это было круто!»? Какая наивысшая?
Евгений Загот
- Если говорить про человека, я не знаю.
Александр Александров
- Причем на данный момент. Я понимаю, что через пять лет это может быть другое.
Евгений Загот
- Я всё-таки Лев по гороскопу и такой довольный ярко выраженный. Поэтому, к сожалению, мне кажется, всё-таки, к сожалению, я довольно зависим от внешних…
Александр Александров
- От внешних факторов.
Евгений Загот
- Вообще, источников, да.
Ирина Яковлева
- То есть всегда был кто-то?
Евгений Загот
- Нет-нет, не совсем это, Ирина.
Ирина Яковлева
- А как?
Евгений Загот
- Я хочу сказать, что мне действительно важно. То есть, если у меня, допустим, долгое время ничего не происходит хорошего в жизни, крутого, именно профессионального, или, если кто-то что-то не говорит, но скорее всё-таки первое, важно то, что первое – это и есть подтверждение, что я чего-то стою, то мне становится тяжело. То есть я, скажем так, в неволе, если так можно выразиться, или в состоянии некого…
Александр Александров
- Стагнации.
Евгений Загот
- Стагнации. Мне тяжело. Кому-то – нет, кто-то, наоборот, он только в этот момент и собирает камни, как-то потом быстрее… Мне важно всё время быть на плаву, не то чтобы в тренде, тренд – плохое слово, просто наплаву, то есть мне важно всё время что-то делать, что будет важно и нужно людям, неважно, каким. То есть, может быть, большому, лучше большому числу, но…
Ирина Яковлева
- То есть не оценка, а сам процесс?
Евгений Загот
- И оценка, конечно, тоже. Поэтому, к сожалению, хотя мне хотелось бы сказать, что мне премии не имеют никакого значения, но это не совсем правда.
Александр Александров
- Для любого творческого человека, мне кажется, это очень важно.
Евгений Загот
- Я думаю, получить какую-то премию.
Александр Александров
- А какую?
Ирина Яковлева
- Для меня тоже важно этот момент, а судьи кто, кто эти люди? Это важно, имеет значение?
Евгений Загот
- Ну конечно, конечно. Если говорить про одного человека… Я думаю, если я когда-нибудь бы познакомился, допустим, с Полом Маккартни и смог бы просто пожать ему руку… Хотя знаете, я человек не очень люблю брать автографы. То есть у двух людей я бы взял, у трех. Есть три. Я думаю, что я взял бы у Пола Маккартни, у Элтона Джона и у Эндрю Ллойда Вебера.
Александр Александров
- А кто из них главнее для вас, Джон Леннон или Пол Маккартни?
Евгений Загот
- Джон Леннон, я не сказал. Я сказал, Элтон Джон.
Александр Александров
- А, Элтон Джон, простите.
Евгений Загот
- Джон Леннон уже умер, к сожалению. Я бы тоже хотел у него…
Александр Александров
- А если Леннон или Макартни, кто из них?
Евгений Загот
- Леннон - Макартни?
Александр Александров
- Кто круче?
Евгений Загот
- Для меня – Макартни, потому что я музыкант, а не поэт.
Александр Александров
- Всё, я понял.
Евгений Загот
- Леннон – все-таки больше поэт, хотя у него, конечно, классные песни тоже есть, никто не спорит.
Александр Александров
- Поскольку у нас музыкальный гость, давайте послушаем музыку. Мы у Евгения изначально спросили какие-то важные, интересные для него вещи, музыкальные, которые повлияли на него как музыканта, как человека, и мы выбрали «The Beаtles».
(Играет музыка)
Александр Александров
- Мы снова в эфире. Евгений просто прочёл мини-лекцию по поводу этого…
Ирина Яковлева
- Замечательного трека.
Александр Александров
- Ира, я не могу сказать, «трека». Это вещь! Раньше говорили, вещь. Женя, расскажите в двух словах то же самое, что вы нам только что…
Евгений Загот
- Серьёзно?
Александр Александров
- Серьёзно, это круто. Почему? Мы поставили, послушали эту вещь, а теперь расскажите, пожалуйста, почему именно она?
Евгений Загот
- Потому что здесь есть соединение несовместимых, как мне кажется, вещей. Простая музыка, весьма достаточно, аккордовая в рамках поп-музыки, и вдруг этот кусок сумасшедшей, не знаю, какофонии, не правильно сказать, а алеаторики. И это потрясающе. И то, что вещь соединена, сделана из двух, на самом деле, композиций: композиции Джона Леннона и в серединочке Пола Маккартни, а между ними было пространство в 16, не помню, сколько тактов, которые, если вы послушаете оркестр, там Ринго Старр просто на барабанчике подстукивает и всё.
Александр Александров
- Ничего не происходит.
Евгений Загот
- Никто не знал просто, что делать там, нужно было чем-то заполнить. А дело в том, что раньше ведь… как объяснить. Это сейчас у нас есть секвентры, мы можем вырезать, копировать. Может, просто как-то не додумали сразу, и осталось это подстукивание. Вот такой трек, что заполнять-то, что делать внутри? И придумали эту историю, нагнали огромный оркестр, 80, по-моему, человек. Я забыл вам сказать, когда мы просто общались, пока шёл трек, что его записали четыре раза. То есть это четыре раза звучит оркестр 80 человек. Причем, чтобы ещё вас загрузить, при этом был Feedback, в студии шёл. То есть на огромных колонках то, что только что записано, тоже шло в студию и тоже записывалось на микрофон. То есть я не знаю, во сколько раз умноженный оркестр, какое-то сумасшедшее увеличение.
Ирина Яковлева
- Фантастика
Евгений Загот
- И такой вот трек. И, по-моему, продюсер группы «The Hollies», это чтобы закончить разговор насчёт этого трека, он просто чуть не сошел с ума. «The Hollies», они всегда пытались догнать «The Beatles». На самом деле этот трек как раз очень хорошо показывает, как сильно прогрессировала поп, назовём её так, поп-рок-культура с 1964 по 1967 год. То есть просто колоссально, это 1967 год. То есть нельзя себе такое представить в 1964 году.
Александр Александров
- За три года.
Евгений Загот
- Да, совершенно. И все пытались стать лучше других. Когда продюсер «The Hollies» это прослушал, он снял наушники, упал на пол и сказал: «Я не могу в это поверить. Это невероятно! Я не могу в это поверить». И мат ещё там был.
Александр Александров
- Соответственно, что само лучше выражает эмоции.
Евгений Загот
- Да, это так, чтобы закончить разговор об этом треке.
Александр Александров
- Да, это очень крутая вещь.
Ирина Яковлева
- Великолепный пример творческой смелости, о чем мы говорили до того.
Александр Александров
- Евгений, мы ещё в первой части, не могу сказать, в первой половинке нашей передачи, про музыкальный театр, мюзиклы, как это пришло в вашу жизнь? Просто вы сказали, что это как раз и объединило эстраду и классическую музыку у вас внутри. Как пришло, какие первые главные, прямо настоящие вещи?
Евгений Загот
- Мне кажется, я пытался ещё в консерватории что-то такое сделать. И на примере такого произведения как «Портрет Дориана Грея» мы пытались. Я делал первые пробные шаги. Меня страшно шатало из стороны в сторону, игра в стили, какие-то сложные академические. То есть я пытался как-то всё собрать и что-то сделать своё. Мне кажется, это не вполне получилось. Этого произведения никто не слышал. И я считаю, что, наверное, Слава Богу. Но это дало какое-то направление. Надо сказать, что всё это было, как объяснить, со стороны, как бы заход с академической стороны. То есть, поскольку я песенник, но типа мне очень хотелось быть серьезным, это как бы заход не в смысле, что песенник попробовал себя в крупной форме, а скорее я всё-таки оттуда заходил, со стороны консерватории, с симфонизма.
Александр Александров
- То есть взгляд был немножко другой.
Евгений Загот
- Да и он был немножко.
Ирина Яковлева
- Школа давлела?
Евгений Загот
- Не совсем свой, да, правильно Ирина говорит. Не совсем свой. Потом я попал в мюзикл «We will rock you», который в 2005 году нам привезла группа «Queen». К счастью, имею честь быть знакомым с Роджером Тейлором и Брайаном Мэйем, об этом можно долго рассказывать.
Ирина Яковлева
- Евгений, что значить «попал»? Как зритель или в постановку?
Евгений Загот
- Нет, нет, я участвовал. Это была моя первая работа как постановщика.
Ирина Яковлева
- Как это случилось?
Евгений Загот
- Точнее не постановщик. Я, на самом деле, просто был музыкант-оркестр и ассистент, то есть я клавишник и ассистент.
Александр Александров
- Была такая постановка в России «We will rock you», но она, к сожалению, не очень долго прошла.
Евгений Загот
- Она шла 7 месяцев. По финансовым причинам она была закрыта.
Ирина Яковлева
- А как она появилась в жизнь? Это вы её нашли или она вас нашла?
Евгений Загот
- И то, и то. Мне как-то окольным путём донесли, что будет кастинг. И я решил попробовать, потому что очень люблю эту музыку. И тогда ещё совершенно… Знаете, если сейчас, когда мне говорят: «А тот мюзикл ты слышал?», я говорю: «Причём тут слышал? Важно видеть!». То есть я сейчас как раз говорю не как музыкант, я говорю: «А кто пьесу написал?». То есть я про музыку вспоминаю как то в последнюю очередь. Потому что в мюзикле, действительно, важно всё – пьеса, идея и всё, как это сделано. Тогда, естественно, меня интересовала только музыка группы «Queen». И я прошёл кастинг, меня выбрали, и Слава Богу. Я поучаствовал в этом. И это было как бы первый, как сказать, показатель, что можно мюзиклы делать и такими, не только как бы от оперы идти, что тоже можно и классно может получиться. «Призрак оперы», например, хороший пример, и, кстати, «Miserable» не так уж далеко ушёл. Но можно и так. А потом был следующая работа уже как музыкальный руководитель. Это была «Mama mia», и тут как бы с этого момента всё, собственно, пошло в гору резко.
Ирина Яковлева
- Получается, вы были с самого начала культуры мюзиклов в России, в Москве, в частности? То есть до этого мы знали только музыкальные театры, оперетту, оперу, собственно, и всё.
Евгений Загот
- Ирина, надо сказать, что было два проекта, в которых я не участвовал в начале. Я не имел никакого отношения к мюзиклу «Метро», он был первый, и к мюзиклу «12 стульев», и к мюзиклу «Норд-ост» тоже.
Александр Александров
- А как зритель?
Евгений Загот
- Как зритель, конечно же, я это всё смотрел.
Ирина Яковлева
- И?
Евгений Загот
- Ну, смотря, о чём.
Ирина Яковлева
- С профессиональной точки зрения тогда хотелось этим заниматься?
Евгений Загот
- Да, да, мне хотелось. Но, как объяснить. Сами знаете, наверное, такую вещь, всё равно, вы все люди пишущие и понимаете, что оно должно дозреть. Это момент, который ты не можешь «push», то есть толкать этот момент невозможно. Это момент, когда ты… оно само у тебя посеется внутри и дозреет, и тогда всё как бы начинает…
Александр Александров
- А страшно людям показывать?
Евгений Загот
- Произведения?
Александр Александров
- Да. Первые люди, которым вы показываете произведения, на которых вы опираетесь, первые люди, которым вы доверяете свои вещи, кто эти люди? Родные, близкие?
Евгений Загот
- Смотря, в какой ситуации. В принципе, я показываю часто музыку своей жене. У меня жена – юрист по авторским правам. И у нас очень хорошие, помимо того, что просто замечательные отношения, они очень полезные. Потому что я неплохо стал разбираться в авторском праве, а жена, надо сказать, очень музыкальный человек, очень прилично стала разбираться в музыке.
Александр Александров
- Давно вы вместе?
Евгений Загот
- Мы вместе уже 14 лет, а женаты мы 7 лет. То есть мы очень долго друг друга проверяли.
Александр Александров
- Проверяли на прочность.
Евгений Загот
- Примерялись друг к другу. И надо сказать, она очень часто мне подсказывает: «Это убери, это переставь местами». Наглеет довольно сильно.
Александр Александров
- А у неё есть музыкальное образование?
Евгений Загот
- Нет, просто она очень… музыкальная школа, просто она…
Александр Александров
- Слышит?
Евгений Загот
- Слышит, да. А, вообще, сейчас, раз уж вы спросили, я работаю над мюзиклом «Синдбад» и «Принцесса Анна», который зимой выйдет.
Александр Александров
- Это будет компания «Stage entertainment»?
Евгений Загот
- Да.
Александр Александров
- Ледовое шоу.
Евгений Загот
- Да, ледовый мюзикл.
Александр Александров
- В прошлом году был «Алладин», а сейчас «Синдбад».
Евгений Загот
- И я рассылаю, делаю рассылку. Вот вещь закончена, и я рассылаю по шести адресам. И как бы я не вижу реакции людей, но я получаю назад письма: «там круто» или «ничего», « вот тут я бы сделал то и то». То есть можно сказать, что они меня немножко берегут. Потому что очень тяжело, конечно, ставить произведение и смотреть в глаза человеку, как он, чего. Я, кстати, не могу этого делать.
Александр Александров
- То есть интернет бережёт в этом смысле вашу нервную систему, правильно я понимаю?
Евгений Загот
- Да. То есть я, вообще, преклоняюсь перед людьми, которые могут просто поставить произведение, сидеть, и смотреть на человека, как он, что в глазах мелькнёт. Я так не могу совершенно. То есть я отворачиваюсь, хожу по комнате, делаю вид, что я смотрю что-то, в телефоне роюсь, что-то в «Facebook» якобы проверяю, ничего не проверяю, просто стою и жду, когда…
Александр Александров
- Я прямо начал чувствовать эту историю, физически просто.
Евгений Загот
- А у вас разве не так, когда вы показываете свои кино-работы, например?
Александр Александров
- Я, вообще, не смотрю, я ухожу.
Ирина Яковлева
- Общаться с коллегами или с друзьями по поводу только что увиденной твоей работы – это такая же пытка.
Евгений Загот
- А когда вы, например, сидите в кинотеатре на премьере, вас показывают крупным планом, и куча народу смотрит, нет такого ощущения?
Александр Александров
- Есть, есть.
Ирина Яковлева
- Я обычно выхожу, я жду в фойе обычно.
Евгений Загот
- Ну вот видите.
Александр Александров
- У меня так получилось. Я просто ждал, сжимался в кресло.
Евгений Загот
- Вот видите. Я смотрю, вы такие же творческие люди
Александр Александров
- Это нормально для творческого человека.
Ирина Яковлева
- Меня интересует один вопрос, личный такой. Эта Скрябинская теория цветомузыкального восприятия, оно в вашей жизни присутствует?
Евгений Загот
- У меня есть цветоощущение от музыки. У меня абсолютный слух. У меня есть свои как бы цвета, но они, по-моему, не совпадают со Скрябинскими или с какими-то возможно другими.
Ирина Яковлева
- Но это чисто индивидуальное такая штука. А как это происходит? Вообще, как жить в мире звуков?
Евгений Загот
- А я не знаю, как. Я как бы живу…
Александр Александров
- В другом не жил никогда.
Евгений Загот
- Да. То есть у меня в голове, чтобы вы понимали, постоянно что-то звучит. Вот сейчас не звучит просто потому, что я сосредоточен на разговоре. Я, например, очень не люблю на встречах в кафе, важных, особенно деловых, чтобы звучала музыка. Потому что, если она звучит просто откуда-то, я обязательно буду её слушать и разбирать по кусочкам.
Александр Александров
- Это как Квентин Тарантино с кино. Точно такая же история, как говорят.
Евгений Загот
- Очень тяжело
Ирина Яковлева
- У нас, собственно, жизнь в большом городе, эти звуки, которые нас всегда сопровождают, их замечаешь?
Евгений Загот
- Их замечаешь
Александр Александров
- Влияют ли они на настроение?
Ирина Яковлева
- Общаться с человеком, у которого неприятный тембр голоса, допустим. Как это человеку слышащему?
Евгений Загот
- Нет, всё-таки, нет. Я объясню, почему. Я думаю, если бы я был звукорежиссёром, ваш вопрос был бы более в точку. Потому что они действительно слышат шумы какие-то, ультразвуки, я все-таки больше сосредоточен на музыкальном контексте.
Ирина Яковлева
- Вот тоже интересно. Когда вы работаете с исполнителями, с солистами, допустим, человек грамотно исполняет материал, все точно, всё чистенько, мелодично, но при этом отсутствует какая-то драматическая составляющая. Это влияет, это имеет для вас значение?
Евгений Загот
- Конечно. Если это музыкальный театр и не только, кстати, музыкальный театр, это обязательно, в музыкальном театре, вообще, без этого нет смысла находиться, можно говорить «до свидания». Я считаю, что в театре музыкальном человек, прежде всего, должен быть актером, а потом уже певцом. Если, конечно, он не попадает в ноты, это плохо. И он тоже не годится. Но просто рисунок роли порой бывает важнее, чем ноты.
Александр Александров
- А есть у вас любимые русские, можно так говорить? Или важное для вас предпочтение в вокалистах, в вокалистках с которыми вы работали? Я имею в виду сейчас эстраду. Я сейчас не про театр. Есть или нет такие персонажи, люди?
Евгений Загот
- Мне повезло. Я всё-таки много с кем поработал. Не знаю, производит, конечно, впечатление всё, что мы работали вместе с Ларисой Долиной. Впечатляет как раз её совершенно невероятная, то, что называется, глотка. Это Богом данное. И мы ещё, когда работали с ней вместе в мюзикле «Любовь и шпионаж»…
Александр Александров
- То есть вы оттуда знакомы изначально?
Евгений Загот
- Мы знакомы оттуда, прежде всего. Это, конечно, меня всегда поражало. Сколько, как бы она не выходила, в каком бы она ни была состоянии, это всегда человек тянет… Как вы знаете, есть разные произведения. Бывает, в музыкальном театре такая штука – есть номера, которые не спеть невозможно. То есть, если ты их не дотянешь, ты просто драматическую роль провалишь, я так скажу. Так бывает, она через вокал.
Александр Александров
- Написано так, что…
Евгений Загот
- Да, что не спеть нельзя. И в этом смысле, конечно, это потрясало. Я не знаю, потом у нас был опыт небольшой. Но всё-таки был опыт работы с Александром Панайотовым. Это было ещё довольно давно. И меня тоже поразило, когда он стал к микрофону. Я просто был… то есть я знал, что он классно поёт, но вот человек стал к микрофону – и просто возникла сразу как бы какая-то магия.
Александр Александров
- Он же, по-моему, начинал с какой-то прямо очень такой поп-группы.
Евгений Загот
- Он не группы, нет. Почему? Он же был то ли победителем…
Ирина Яковлева
- То ли «Фабрика звезд», то ли что то такое.
Евгений Загот
- Народный артист.
Александр Александров
- Народный артист. Я к тому, что формат был достаточно такой, потом открылся человек как замечательный вокалист сам по себе.
Евгений Загот
- Он всегда был. Он и в «Народном артисте» был просто замечательным вокалистом.
Александр Александров
- Может быть, я его не так воспринимал. А когда-то я услышал его в каком-то моменте в телевизионной передаче, то я понял, что он замечательный вокалист. Он ещё и актёр сам по себе внутри, и интересный парень.
Евгений Загот
- Довольно уникальный. Это два момента, которые на меня лично произвели впечатление в жизни. Хотя… не хочу никого обидеть, но очень много о ком можно сказать.
Александр Александров
- А с Ларисой Александровной вы работали как композитор?
Евгений Загот
- Есть у нас произведение, свежее совершенно. Как раз, я думаю, что мы его, я не знаю, сейчас или позже.
Александр Александров
- Сейчас, сейчас. Можем. Мы просто расскажем или послушаем и потом расскажем?
Евгений Загот
- Можем послушать. Потом расскажу про музыку. Надо просто авторов назвать, что текст Константина Арсеньева, музыка моя, соответственно, исполняет Лариса Александровна Долина.
Александр Александров
- Как называется?
Евгений Загот
- «Не на века».
Ирина Яковлева
- Спасибо.
Евгений Загот
- Не за что.
Ирина Яковлева
- А кто был за роялем?
Евгений Загот
- Это я играл, это моя партия.
Александр Александров
- Женя, очень красивая вещь.
Евгений Загот
- Я хотел бы выделить здесь текст, я считаю, что это лучше. И вообще… Все знают Костю Арсеньева, но я считаю что это один из самых глубоких его текстов. Вы говорите, шоу-бизнес это же, в общем, не имеет прямого отношения к шоу-бизнесу. Это скорее, кстати, могло бы стать арией мюзиклов, вообще, спокойно и совершенно.
Александр Александров
- Да, да, да.
Евгений Загот
- Просто я так мыслю, видимо. Поэтому не часто появляюсь в шоу-бизнесе, то есть формально получается, что да, потому что Лариса Александровна – это топовый артист. Но фактически, я думаю, что кроме неё эту песню, я не могу придумать артиста, который мог бы спеть эту песню, вернее, которому она была бы нужна, я бы так сказал.
Ирина Яковлева
- То есть, Евгений, эту вещь написал специально для Ларисы Александровны?
Евгений Загот
- Не совсем так. Она была написана какое-то время назад. То, что мы с Костей, когда познакомились, как сказать, мы щупали друг друга. Это, когда ты с поэтом встречаешься и понимаешь, что у вас, как сказать, что-то есть общее, вы пробуете так и эдак. Я просто сразу скажу, это нормально. Мы как бы пытались, щупали разный стиль. Это был, как сказать, не то чтобы закос, но мы думали в направлении, как что-то а-ля Лара Фабиан, в таком в направлении – французская немножко музыка, французский рояль.
Александр Александров
- Я хочу сказать, что она получилось, на мой взгляд, прямо Лариса Санина.
Евгений Загот
- Да, да.
Александр Александров
- Долинская вещь, потому, что у нее есть и узконаправленные эстрадные вещи, на несколько нот, понятно, а есть такие песни-арии…
Евгений Загот
- Охватывающие весь её диапазон.
Александр Александров
- И она сама по себе внутри драматическая очень артистка, и эта вещь, песня, выражает очень её внутреннюю сторону.
Евгений Загот
- Мне ещё кажется, что ей текст очень подходит, в том смысле, что… Просто есть у меня эта песня в исполнении другой артистки и оно хорошее, но просто, когда человек молодой поёт «Не на века»… что ты, в принципе, об этом знаешь, какие ещё «Не на века». А тут вошло в неё, понимаете, очень органично, как мне кажется.
Александр Александров
- Да, да, да, я согласен.
Ирина Яковлева
- Этот момент тоже интересный – работать с актерской индивидуальностью. Когда композитор пишет для кого-то, может быть, по заказу или, может быть, по пожеланию подарить какому-то артисту песню, всё-таки учитываются больше вокальные данные или сугубо актерская индивидуальность или человеческая индивидуальность, или это нельзя разорвать?
Евгений Загот
- Наверное, нельзя разорвать. Вообще, знаете, люди, которые собаку, что называется, съели именно в шоу-бизнесе, они, кстати, я слышал даже, я не буду называть имён, но поступают так. Они знакомы со всеми артистами так же, как, например, я знаю, что происходит во всех музыкальных театрах России, где какая постановка, соответственно, когда куда можно сунуться. Понимаете, да?
Ирина Яковлева
- Да, конечно.
Евгений Загот
- Потому что находишься внутри…
Ирина Яковлева
- Процесса.
Евгений Загот
- Тусовки, процесса. Вот так же есть люди, поэты и композиторы, которые находятся внутри процесса. Они знают, кто когда родил, кто с кем расстался, у кого какое настроение. И под это они говорят: «А давай напишем». И пишут песню.
Александр Александров
- Серьёзно? Это так?
Евгений Загот
- Я совершенно не шучу.
Александр Александров
- Шикарно.
Евгений Загот
- Знаю двух людей. И артист говорит: «Господи, вы как будто, вообще, прочитали мои мысли». Они именно это и сделали. Это то, что надо сегодня. Поэтому я думаю, что это неразрывно, потому что это влияет на них как на личность, соответственно, они и вкладывают в это своё вокальное умение. И получается, что какой-то результат.
Александр Александров
- Евгений, а ваш отец, мы его в самом начале упомянули, Михаил Александрович, - переводчик.
Евгений Загот
- Да, причём очень крутой.
Александр Александров
- Переводчик-синхронист.
Евгений Загот
- С четырёх языков.
Александр Александров
- Но английский язык, я так понимаю, что основной. Переводчик литературных текстов, начиная от Марка Твена, Джона Стейнбека и заканчивая всеми остальными, лингвист, человек, который преподает синхронный перевод, если вы можете себе представить, что это такое. Я не могу себе представить.
Ирина Яковлева
- Самое сложное.
Александр Александров
- Самое сложное. Человека слушает и переводит. Я думаю, вы выросли в восприятии текста, слов музыки, именно текстовой. Как вы выбираете композитора, не композитора, а имеется в виду стихи, автора? Насколько он важен для вас? Отталкиваетесь ли вы в своем сочинении музыки от текста или музыка первая приходит, как это?
Евгений Загот
- Давайте с конца начнем, и так, и так бывает. Бывает, что необходим текст. Например, сейчас «Синдбад» мы пишем с Алексеем Иващенко в паре.
Александр Александров
- Группа «Иваси».
Евгений Загот
- Да, бывшая группа «Иваси». И бывает ситуация, когда музыка просто впереди, она просто невозможна. Например, это сюжетная песня. Крайне важно, чтобы он заложил мне как бы в вокабуляр ритмику. Но бывает, допустим, в основном это лирическая музыка, но не только, когда музыка обязана пойти впереди, потому что это действительно многое зависит от композитора. А, как правило, сюжетные и характерные номера, они идут чаще всего от текста. Это первое. Второе – вы спросили, как выбираю. На самом деле иногда бывает, что ты и не выбираешь. Например, здесь в «Алладине» нас, собственно, соединили с Иващенко. И это было очень плодотворно. И я думаю, мы ещё много чего сделаем. Бывает, что ты не можешь выбрать, потому что… Например, у меня в Новосибирске идет мюзикл «Робин Гуд» в театре «Глобус», который вместе с Костей Арсеньевым написан. Поскольку это его идея, было бы довольно странно, если бы я сказал: «Слушай, идея отличная. Возьму-ка я твою идею, Костя, и попрошу кого-нибудь ещё написать либретто». Понятно, что иногда ты просто не можешь выбирать. Но, вообще, у меня очень много любимых авторов текстов, их достаточно много. Скажем так, их человек десять, с кем я работаю. И в разных ситуациях я обращаюсь к разным людям, потому что бывают разные задачи. Я думаю, кто, интересно, лучше…
Александр Александров
- То есть именно от задачи.
Евгений Загот
- Да, иду от задачи. Совершенно верно.
Александр Александров
- С отцом… у вас же есть вещи с отцом.
Евгений Загот
- У нас много. Это первые, все, что мы в начале писали.
Александр Александров
- Насколько это сложно, несложно работать с родным человеком, кто у вас занимает лидирующие позиции?
Евгений Загот
- Мне кажется, я всегда был таким тираном в этом смысле.
Александр Александров
- Вы были тираном?
Евгений Загот
- Потому что отца можно просить переделать, вообще, сколько угодно.
Александр Александров
- Почему, почему так?
Евгений Загот
- Потому что папа у меня – замечательный человек, он лёгкий, он такой сангвиник, он очень лёгкий на подъём и он не очень обидчивый, то есть, наверное, он обидчивый, но у него броня. Он это не показывает. И понимаете, это ещё в переходном, мы начинали писать ещё совсем давно, мне было 14, 13 лет. Вообще, вы помните себя в 13 лет? Иногда некоторые, вообще, не разговаривают с родителями в этом возрасте. Просто проходят мимо в комнату и не здороваются, и запираются. Поэтому мы много чего сделали. Мы, кстати, начинали писать на английском языке. И, вообще, я когда-нибудь дам послушать это, без смеха сложно слушать. У меня все первоначальные вещи, которые написаны не на текст, они идут с английской рыбой. Потому что у меня довольно большой словарный запас в английском языке, но всё же понимание, что я пою полную чушь, оно как бы не такое как на русском, то есть на русском я не могу придумать сходу текст, с нуля.
Александр Александров
- К нам приходила в гости прошлую передачу Мириам Сехон, ВИА «Татьяна», артистка, вокалистка. И у неё есть проект, называется «Race to space». Она пишет тексты. И она как раз говорила, что ей проще писать на английском, потому что она как раз может написать якобы полную чушь, не то что полную чушь. Во-первых, она говорила, что это складывается лучше на английском языке, чем на русском, для неё.
Евгений Загот
- Конечно, всегда, чаще всего.
Александр Александров
- Проще. И, во-вторых, это не так звучит глупо.
Евгений Загот
- Это звучит, безусловно, глупо, но просто мы этого не понимаем. Мы не можем это оценить, что это настолько глупо.
Александр Александров
- А для вас английский – родной, второй?
Евгений Загот
- Я его очень неплохо знаю, но всё-таки, понимаете, я не могу на мелодию спеть русскую белиберду, я не смогу подать это, потому что я буду: «Господи, что за ерунду я пою».
Александр Александров
- Всё равно с русской стороны оцениваете, в смысле со стороны русского языка.
Евгений Загот
- А на английском, в общем-то, я понимаю, что это чушь, но как-то она красиво звучит и, в общем, прокатывает.
Александр Александров
- А сейчас не пишите на английский текст?
Евгений Загот
- Прямо на тексты?
Александр Александров
- Как бы, да. Нет такого желания, взять и сделать какой-нибудь проект?
Евгений Загот
- Знаете, нет необходимости. Просто ты востребован в том, что ты делаешь, и нет необходимости. Но, вообще, у нас сейчас «Алладин» перевели на английский.
Александр Александров
- Перевели на английский? Уже?
Евгений Загот
- Потому что он поедет, надеюсь, по всему миру.
Александр Александров
- Шикарно.
Евгений Загот
- И это было самое смешное, потому что перевод замечательный. Не в этом дело. Просто у меня это примерно так и звучало изначально по-английски, то есть это похоже звучало. Для меня было главным аргументом, когда я с поэтессой общался по Skype, она из Америки, и я ей говорю: «Вы знаете, у меня так же почти звучит, но звучит лучше, чем у вас. В смысле, конечно, у вас намного больше, но звучит-то у меня лучше. Давайте мы поработаем, чтобы… А то понимаете, я сочинил как бы на английском, Иващенко сделал текст на русском, вы перевели на английский и теперь это звучит хуже, чем на моём английском».
Александр Александров
- А как, по-вашему, насколько важен текст, вообще, в том же музыкальном театре? Кто главенствует? Или, опять же, невозможно разделить, музыка или текст?
Евгений Загот
- Это невозможно разделить, но текст важен невероятно, я так скажу.
Ирина Яковлева
- Для русского уха особенно.
Евгений Загот
- А для сюжета, вообще. Как можно себе представить, в сюжетном произведении не знать, о чём текст. Я просто не могу понять, как это может быть. Это все равно, что в фильме не знать, о чём диалог.
Александр Александров
- В мюзикле люди начинают петь или персонаж начинает петь, когда не может говорить.
Евгений Загот
- Это расхожее мнение, но по-разному бывает.
Ирина Яковлева
- А мне очень любопытен такой момент. Получается, что культура мюзикла – это всё-таки Европейская западная культура. И, собственно, «The Beatles», все эти основополагающие музыкальные вещи, культурные, в которые входят композиторы, собственно, формируют его. А, допустим, проект «Лукоморье». Как там, вообще, происходил поиск материала для этого мюзикла.
Александр Александров
- «Лукоморье».. . Оговорюсь. «Лукоморье» - это русский мюзикл по мотивам русских народных сказок.
Ирина Яковлева
- Безусловно. Совсем другая культура, то есть это были перелопачены какие-то этнографические вещи? Что это было?
Евгений Загот
- Я ничего не перелопачивал, потому что, в принципе, у меня был достаточно большой багаж и я, как студент консерватории, на втором курсе ездил в экспедицию. То есть мы собирали народные песни. Я, конечно, их не помню, но ощущение-то осталось.
Ирина Яковлева
- А в какую область?
Евгений Загот
- Недалеко, в Калужскую. Но я должен сказать, что, поскольку процесс сочинения занял всего 1,5 месяца, то я думаю, что я искал только моменты интонации, именно касаемые русской народной музыки. Потому что там есть интонации, вообще, разных православных культур. Например, там есть сербские интонации. Я помню, я сморозил глупость, когда-то меня ещё процитировали в интернете много раз, что композитору, вообще, нельзя давать открывать рот, пусть пишет музыку. Сейчас я пытаюсь вспомнить. Ведь я сказал, что музыка положительных героев представлена русской музыкой, а музыка других или отрицательных героев представлена музыкой других народов мира, таким образом сильно очень обострив. И мне сказали: «Хорошо, что вы не министр иностранных дел».
Ирина Яковлева
- Дипломатом вам не быть.
Евгений Загот
- Да, дипломатом не быть. То есть я сморозил чушь, но недалеко от истины. То есть Кощей, Леший и все эти царицы цветов, морские владычицы, они, собственно, к русской культуре впрямую персонажи не имеют отношения. То есть это был один ходов, которые я попробовал.
Ирина Яковлева
- А откуда эти музыкальные темы?
Евгений Загот
- В смысле, откуда я их взял?
Ирина Яковлева
- Да.
Евгений Загот
- Понимаете, есть такой момент, называется он стилизация. Просто какие-то композиторы, кому-то это очень легко дается, кому-то – нет. Мне, например, стилизация дается очень легко, просто это так было всегда.
Ирина Яковлева
- Это чутьё такое, да?
Евгений Загот
- То есть, допустим, вы мне скажете: «Напиши что-нибудь в духе Моцарта». Я, в принципе, через 10 минут вам сделаю. Это будет, конечно, не Моцарт.
Александр Александров
- Стилизация.
Евгений Загот
- Но, кстати, может быть, что 8 тактов я и продержусь не хуже Моцарта, но дальше будет сложнее продержаться. Тут проблема в том, что он так делал, а я развёл руки сейчас, то, что он это делал в течение двадцати минут. А так мне легко удается стилизация, поэтому мюзикл мне и интересен, потому что ты… Откуда интерес у тебя возникает? Потому что ты можешь каждый раз попробовать что-то новое.
Александр Александров
- Скажите, Женя, отличается момент работы, даже не момент работы, а сама работа, с иностранными коллегами и с работой в России? Есть какая-то разница в подходе к делу?
Ирина Яковлева
- В понимании материала.
Александр Александров
- В понимании материалов, в понимании не только именно этого материала, а, вообще, музыкальной структуры всего этого или нет?
Евгений Загот
- Тут даже не о чем говорить. Там просто всё разное. Просто, куда не плюнь, все разное, начиная от пунктуальности твоей или артистов и заканчивая пониманием того, что происходит, потому что русский мюзикл мы не ставим как бы…
Александр Александров
- Пока нет.
Евгений Загот
- Нет, мы ставим. В смысле, мы не ставим их с нуля. А они приезжают и ставят мюзиклы, которые они сами ставили уже десятки раз. Поэтому у них есть все ответы на все вопросы. И, в принципе, ты себя чувствуешь, как сказать, неоправданно уверенно после этого. Ты думаешь: «Я тоже всё это понял. Я могу тоже кому угодно всё ответить». Но когда ты берёшься за новый проект, вот там-то очень тяжело. И мне гораздо больше нравится, если честно, не смотря на проблемы в оплате, в несвоевременной, проблемы в соблюдении контрактных обязательств, не смотря на многие проблемы, мне гораздо больше нравится работать в русском мюзикле, потому что здесь ты с нуля делаешь все. Вот это важно.
Ирина Яковлева
У меня вот такой вопрос, а что для композитора высший пилотаж в карьере, как для актёра сыграть Гамлета? О чём ещё можно мечтать? О чём мечтает композитор?
Евгений Загот
- Композитор такой как я, наверное, мечтает написать очень крутое произведения для музыкального театра, которое будет прорывным для него или для его поколения.
Ирина Яковлева
- Новая гармония или что это?
Александр Александров
- А симфонию пишите?
Евгений Загот
- Я не пишу сейчас симфонии, потому что я всё время работаю в музыкальном театре и, отчасти, в кино. В музыкальном театре всё время, в кино периодически.
Александр Александров
- А есть какой-то проект музыкальный, в таком случае, имеется в виду музыкального театра, который где- то там? Он как-то сам по себе сочиняется?
Евгений Загот
- Я могу сказать, что сейчас есть один заказ, который я выполняю. Я его сейчас как раз после «Синдбада» буду заканчивать. Я думаю, что, если всё сложится хорошо, то вполне может быть тот самый проект, о котором я сейчас говорю, то есть это может быть тот самый момент в жизни.
Александр Александров
- Здорово.
Евгений Загот
- Может быть, если повезёт мне удержаться на том уровне, на котором я его начал делать, удастся всем постановщикам, потому что, вы же понимаете, что от музыки зависит многое, но все-таки не всё. То есть, если будет плохая постановка, неудачно всё это будет подано… Я не буду называть театр, театр, который за это взялся, это наш лучший один из лучших театров страны, если не лучший.
Александр Александров
- Музыкальный театр.
Евгений Загот
- Да, поэтому я думаю, что всё будет нормально.
Александр Александров
- Здорово.
Евгений Загот
- А по поводу, я просто закончу мысль, стилизации, есть мюзикл под названием «Винил». И как раз мы сейчас он подходим к произведению, которое называется «Девушка мечта», пожалуйста, вам яркий пример, где нужно было стилизовать музыку шестидесятых, пятидесятых годов.
Александр Александров
- Зарубежную, получается, музыку.
Евгений Загот
- Стиляж.
Александр Александров
- Зарубежную или стиляж?
Евгений Загот
- Стиляж. Музыку нашу. И там очень много разной музыки, там есть музыка а-ля Шостакович, такой пост-Шостакович, тема власти, скажем. Н есть музыка как бы свободы, музыка этих парней. И тоже это надо всё стилизовать, придумать, поэтому, собственно, говоря…
Александр Александров
- Класс. Слушаем?
Ирина Яковлева
- Да.
Евгений Загот
- Давайте.
Александр Александров
- Здорово, давайте
Александр Александров
- «Девушка мечта» в эфире радио «Медиа Метрикс».
Евгений Загот
- Текст Валерии Захаровой, совершенно другой поэт, который очень классно чувствует именно ретро, эстетику и очень точно подбирает слова, то есть здесь видите… Кстати, весь мюзикл «Винил» почти весь был написан на текст, почти весь, просто он был. Он уже есть, тебе приносят пьесу и в ней есть все тексты, ты просто берешь и пишешь.
Александр Александров
- А он же тоже не пошёл, не очень как-то, к сожалению.
Евгений Загот
- Он в Москве не пошёл, но сейчас тоже пока не буду анонсировать специально, но тоже очень крупный русский музыкальный театр взялся за эту постановку, поэтому увидим в этом сезоне.
Александр Александров
- Что самое интересное, есть такое впечатление, как на Бродвее, у нас, если даже есть какие-то вещи музыкального театра, которые в Москве не очень идут, оно уходит в регионы по России. И из России возвращается в Москву как мюзикл «Алые паруса».
Евгений Загот
- Абсолютно.
Ирина Яковлева
- Конечно же.
Александр Александров
- Который здесь он как-то был и был, и прошёл, а оттуда вернулся, получил себе премию и уехал.
Евгений Загот
- Да, да.
Александр Александров
- Поэтому у меня есть такое впечатление, что все равно за эти 10-15 лет, по большому счету, существует музыкальный театр в стране…
Евгений Загот
- Примерно. Так плотно – да.
Александр Александров
- Он как-то начинает какие-то свои законы вырабатывать. То есть, есть Москва, понятно, а есть регионы, которые тоже не хуже, а иногда даже и лучше, именно имеется в виду на новом материале.
Евгений Загот
- Но они, извините, Саша, они лучше прежде всего тем, что у них есть свои здания и им не надо платить за аренду. Это очень важный момент.
Александр Александров
- Да.
Евгений Загот
- Поэтому этот экономический момент…
Александр Александров
- Плюс ещё стабильные актеры.
Евгений Загот
- Стабильная труппа, которая не скажет, что мне надо съездить на гастроли и так далее, и тому подобное. И ещё очень важно… Например, мюзикл «Робин Гуд». Понимаете, как повезло, оркестр – 44 человека.
Александр Александров
- 44 человека?!
Евгений Загот
- Ну, где это в Москве? Так не бывает в Москве. Не будет никогда.
Александр Александров
- Нет, конечно.
Евгений Загот
- Поэтому такой момент, что на периферии иной раз…
Александр Александров
- Где он идет? Ещё раз.
Евгений Загот
- В Новосибирске, театр «Глобус».
Александр Александров
- В Новосибирске, театр «Глобус».
Евгений Загот
- Я надеюсь, что, может быть, в этом году его привезут, если нас номинируют на «Золотую маску», на что я надеюсь, но, конечно же, высокому жюри виднее.
Александр Александров
- Ну да, причем Новосибирский театр «Глобус» - это изначально драматический театр.
Евгений Загот
- Да, но они очень активно ставят мюзиклы и, в общем…
Александр Александров
- Здорово.
Евгений Загот
- Прилично
Александр Александров
- Жень, скажите. Такой блиц. Как себя видите через 5 лет, где вы себя видите, каким вы себя видите?
Евгений Загот
- Главное – я всё же вижу себя в России, потому что моя работа неразрывно связана с русским текстом, соответственно, с русским языком. Я его чувствую очень хорошо. Я вижу себя, наверное, где- то за пределами города Москвы, чтобы ко мне все ездили. И я уже веду определенную работу в этом направлении. И вообще, в идеале, конечно, хотелось бы иметь, наверное, свой театр, то есть театр, в котором я всё время буду экспериментировать и работать. Там была бы студия какая-то, и чтобы ты мог ставить, участвовать в постановках, которые тебе нравятся.
Александр Александров
- А почему загородом? Москва не очень или просто не хочется находиться в этом постоянном ритме, хочется как-то от этого отключаться?
Евгений Загот
- Просто мне кажется, если ты… У меня, кстати, поскольку я и композитор и постановщик, причём не всегда это связано в одном произведении, то есть у меня есть постановки, своя музыка, которую ставят другие люди, и я в ней никак не участвую. И, наоборот, когда ты постановщик, тебе, конечно, неудобно жить загородом, потому что всё время мотаешься. Но бывают периоды, вот сейчас целое лето я сочинял, работал над «Синдбадом» я, вообще, не выезжал неделями. Я зарастал щетиной так, что просто лица не было видно. У меня щетина растёт хорошо. А зачем? Интернет есть, студия есть, а чего ещё, собственно. Исполнители могут приезжать прямо сюда. Микрофончики хорошие, писаться можно.
Александр Александров
- А почему нет.
Евгений Загот
- Почему бы и нет.
Александр Александров
- А есть любимый композитор? Любимые композиторы?
Евгений Загот
- Это опять разные. Если в музыкальном театре есть два композитора, совершенно чётко. Это Эндрю Ллойд Вебер, с одной стороны, а с другой стороны, сейчас забыл, Господи, что же это такое, который написал, я сейчас все мюзиклы главные назову. «Little light music», «Saturday in department George», которые написал Сонт Хайм. Вот Уебер и Сонт Хайм – это два моих любимых.
Александр Александров
- А в классике?
Евгений Загот
- Ну, в классике, понимаете, они меняются все время.
Александр Александров
- С течением времени?
Ирина Яковлева
- Или под настроение?
Евгений Загот
- Ты просто иногда едешь, слушаешь радио «Орфей», просто останавливаешь машину и думаешь: «Ё-моё, ну как же это классно!» Да сто раз уже это слышал когда-то. Слушаешь в очередной раз и думаешь: «Откуда это берётся?».
Ирина Яковлева
- Теперь мы знаем, что композиторы слушают других композиторов за рулём. Другой возможности, я так понимаю, нет.
Александр Александров
- Как вы относитесь к интернету, социальным сетям, вообще, к этим всем новомодным штучкам, занимает они много в вашей жизни…
Евгений Загот
- Это разные вещи, интернет и социальные сети. Я считаю, что без интернета уже, вообще, невозможно. Он интегрирован плотно в нашу жизнь. И к социальным сетям я, в принципе, отношусь хорошо. И каждый для себя сам решает, насколько он там погряз. Например, я могу сказать, что недавно «Facebook» мне очень здорово помог найти няню.
Александр Александров
- Да?
Евгений Загот
- И это произошло очень быстро, в течение двух дней, буквально. Вернее не совсем так. Няню в итоге мы нашли в другом месте. Но предложений было огромное количество. И стоило мне просто запостить пожелание с максимальным репостом по поводу няни, как люди тут же откликнулись. Поэтому потом, не знаю, это хорошо или плохо, но люди поздравляют друг друга с Днем рождения, например, но ведь во многом благодаря «Facebook», согласитесь.
Александр Александров
- Конечно
Ирина Яковлева
- Конечно.
Александр Александров
- Большая записная книжка.
Евгений Загот
- То есть эта осведомлённость, а что в ней, собственно, говоря, плохого? Мне не нравиться только одно, что у тебя есть такое как бы ощущение, оно абсолютно ложное, что ты всё знаешь про человека, но ты с ним не общаешься. Это важный момент. И я это чувствую довольно остро. Ты вроде человека видишь, он тебе что-то постит, фотки, что-то пишет и вроде знаешь, что у него там собака, он взял собаку, у него дочка поступила куда-то, и ты думаешь: «Вроде как бы общаемся». Но на самом деле – нет, тут надо понимать, что лично надо с друзьями встречаться.
Александр Александров
- Мы не поговорили ещё вот о чём: мы не поговорили о кино.
Евгений Загот
- Давайте.
Александр Александров
- Потому что Евгений пишет для кино.
Евгений Загот
- Обязательно.
Александр Александров
- У нас есть, у обоих с Ириной…
Ирина Яковлева
- Опыт.
Александр Александров
- Опыт работы с музыкой Евгения, даже не так, просто мы снимались в фильмах, где…
Ирина Яковлева
- Звучит музыка Евгения. Так это совсем отдельная история. Есть, что сейчас рассказать об этом?
Евгений Загот
- Рассказать, собственно говоря, что? Для меня это очень удобный, близкий тип работы. Он мне очень нравится, потому что, опять же, это связано с моим увлечением электроникой, пространственными звуками, то есть мне нравится не только писать простые мелодии и, наоборот, полотна симфонические. В кино очень востребована как раз такая сферическая, пространственная музыка, музыка под картинку. Я очень остро чувствую видеоряд. Мне, поэтому, безумно нравится сочинять музыку под картинку. Поэтому, конечно, я отдаю себе отчёт, что в музыкальном театре музыка несёт гораздо более важную функцию, но всё-таки в кино у тебя тоже есть возможность изредка, не часто… Например с таким режиссером, как Барханов Евгений Евгеньевич, безусловно, у тебя есть возможность пойти довольно далеко на эксперименты. Часто бывает, что нет такой возможности. Часто тебе говорят: «Вот тебе референс, пиши так или примерно так». Это бывает чаще, чем вы думаете.
Александр Александров
- Серьёзно?
Евгений Загот
- Чаще бывает так.
Александр Александров
- Под заказ.
Евгений Загот
- Режиссеры-творцы, которые так же относятся к музыке, они встречаются всё-таки не очень часто. И, конечно, приятнее работать с режиссёрами-творцами.
Александр Александров
- Которые дают момент свободы.
Евгений Загот
- Но это, к сожалению, встречается нечасто. Собственно говоря, пожалуй, в моём случае пример такой колоссальной свободы, в случае, наверное, с Бархановым, которого вы прекрасно знаете, он был, наверное, вообще случай такой свободы. Причём он был только в фильме «Живало-бывало». Такой свободы не было.
Александр Александров
- У вас два фильма.
Евгений Загот
- Да. Там, собственно говоря, он более жанровый, и там всё понятно. А вот фильм «Живало-бывало» совсем внежанровый. Я даже не берусь определить жанр этого фильма. И поэтому музыку… Он мне говорит: «Жень, я не знаю, что тебе сказать. Я не знаю реально, куда ты захочешь написать музыку и какую». То есть это уже совсем белый лист. Кстати, у нас было очень много музыки, у меня очень много, которая в этот фильм не вошла. И я думаю, может быть, когда-нибудь я соберусь (к вопросу о симфонии) и напишу сюиту по этому фильму, именно соберу темы, что-нибудь такое.
Александр Александров
- Здорово.
Евгений Загот
- Это если коротко. Но это, может быть, так со мной. Понимаете, у каждого своя стезя. Потому что мне больше повезло в музтеатре, меньше пока в кино, но ничего страшного.
Александр Александров
- Что ж, уважаемый Евгений, спасибо вам большое, что пришли. Это во-первых.
Евгений Загот
- Очень большое пожалуйста.
Александр Александров
- Во-вторых, ещё раз с днём рождения.
Евгений Загот
- Спасибо, друзья.
Александр Александров
- Ирина, поздравьте, пожалуйста, Женю с днем рождения.
Ирина Яковлева
- Да. Я желаю великолепного года. Я желаю, чтобы сбылись все мечты. Мы говорили о пятилетнем периоде, но я бы хотела, чтобы это настигло, исполнении мечты, чтобы оно случилось раньше, чтобы засияла следующая, чтобы вершины сменяли друг друга, и каждая была интереснее другой, чтобы жизнь была трудной, но интересной.
Александр Александров
- Жень, «Золотую маску» хочется?
Евгений Загот
- Да, конечно.
Александр Александров
- Всё желаем «Золотую маску». Спасибо, уважаемые дамы и господа. У нас в заключении прозвучит композиция из мюзикла «Miserable» (« Отверженные»). Почему?
Евгений Загот
- Потому что тоже, когда я услышал конкретно этот фрагмент, я сидел с открытым ртом достаточно долго.
Александр Александров
- Спасибо вам, уважаемые интернет-радиослушатели. С вами была передача «Культурные люди». Слушайте нас по понедельникам в 21.30. Всего доброго, хорошего вечера.
Евгений Загот
- До свидания.
Ирина Яковлева
- До свидания.