Антон Арнаутов
- Доброе утро! Мы решили, видимо, всех взбодрить таким жизнерадостным резким звуком. Я хочу представить нашу гостью сегодня: Елена Речкалова.
- Жизнерадостный человек.
Антон Арнаутов
- Очень жизнерадостный, очень светлый человек. Очень подстать сегодняшней жизнерадостной московской погоде. Я почему-то совершенно сегодня себя не слышу. Я не знаю, что там у нас такое происходит. Сегодня голубое небо, яркое солнце, весна. Ура!
Елена Речкалова
- Ура!
Антон Арнаутов
- Елена у нас заместитель председателя комиссии по банкам и банковской деятельности РСПП, если я всё правильно…
Елена Речкалова
- Заместитель сопредседателя.
Антон Арнаутов
- Сопредседателя. Это очень важный нюанс.
Елена Речкалова
- Тут надо быть корректным.
Антон Арнаутов
- Абсолютно. Мы постараемся сегодня быть корректными. Хотя, говоря про банки, иногда это бывает сложно, про последние события на банковском рынке. Это иногда бывает сложно потому, что эмоционально переживаешь и за банки, и за их клиентов. Я хотел бы просто сказать, что у Елены огромный опыт в банковской деятельности. В основном, насколько я понимаю, это розничный банкинг, это построение больших розничных сетей банков. Я не хочу скрывать, что с Еленой мы видимся далеко не первый раз, если кто не читал, обязательно почитайте наши с ней интересные, как я считаю, материалы. Если сам себя не похвалишь, то кто тебя похвалит – так называется. А еще Елена очень, насколько я знаю, интересуется вопросами, связанными с современными банковскими финансовыми технологиями, стартапами, и в общем такой дух стартаперства явно вам не чужд.
Елена Речкалова
- Есть.
Антон Арнаутов
- Замечательно. Вот об этом мы обязательно тоже поговорим. Но давайте начнем с реальности, потому что мне кажется, что если в природе нашей весна уже настала, солнышко и всё так замечательно, то на банковском рынке пока продолжается какая-то термоядерная зима. Это мое личное субъективное мнение. Кризис затянулся, банки периодически закрываются, кредитование, как мне кажется, встало. Что происходит?
Елена Речкалова
- Если говорить о розничном кредитовании, поскольку я все-таки специализируюсь на розничном кредитовании, то здесь, что называется, в одном месте сошлось два кризиса. Первый – это кризис модели, которая превалировала начиная с 2008 года, когда мы кредитовали нижний массовый сегмент, только нижний массовый сегмент и, соответственно, экономический кризис. Пока зима. Но мне кажется, что ростки уже есть, по крайней мере, в розничном кредитовании, хотя динамика, конечно, отрицательная. Чем страшна ситуация? Тем, что все говорят, что всё плохо. И чем больше говорят, тем хуже становится. Конечно, плохо тем 65 тысячам человек, уволенным из банков, которые лишены лицензии.
Антон Арнаутов
- 65?
Елена Речкалова
- Да. Я недавно читала эту статистику. Это 65 тысяч человек: из банков, которые лишены лицензии, которых сократили, которых сократили в принципе, не только лишенных лицензий. Это, конечно, очень много. Но все-таки я приверженец того, что кризис нужен, это определенные обновления. Хотя, конечно, многих вещей можно было избежать.
Антон Арнаутов
- Многих вещей можно было избежать. Но что интересно? Это вторая передача подряд, мы в прошлый раз разговаривали с Эльманом Михтеевым, тоже нашим общим другом и знакомым, и когда я задал ему вопрос о том, что происходит, ожидал, что сейчас будет много разговоров про регуляторы, про отзыв лицензий и так далее - он тоже начал с бизнес-моделей банков (так же, как и вы). Так что же такое было неправильное с бизнес-моделями? Что привело к этому первому, скажем так, кризису?
Елена Речкалова
- Давайте, во-первых, поговорим в принципе о стране. Что такое потребительское кредитование? У нас население 146 миллионов человек. У нас домохозяйств 55 миллионов человек. Если мы говорим о потребительском кредитовании, то только 28% домохозяйств имеют задолженность. Только 28%. Из них 18% имеют задолженность, не превышающую 3 денежных доходов семьи.
Антон Арнаутов
- Месячных или?
Елена Речкалова
- Месячных. Это означает, что существует такая парадигма, которая зародилась в конце 2013 года и имела очень серьезные последствия в виде деятельности регулятора. Это говорит о том, что у нас рынок очень новый, очень незрелый. Даже более того, он просто дистрофичный, потому что на этом рынке нет массы продуктов, которые есть вразвитых странах. Если у нас розничное кредитование составляет только 13,3% от ВВП – это просто смешно.
Антон Арнаутов
- Это мало?
-Елена Речкалова
- Конечно, это мало.
Антон Арнаутов
- Просто все говорят про закредитованность, что это уже социально опасный фактор.
Елена Речкалова
- Это не так. У нас дистрофия рынка. У нас просто произошел определенный перекос. Он сложился исторически. Просто мы сейчас переходим на другой этап, если мы говорим о розничном кредитовании. Нет, можно говорить в принципе о кредитовании...
Антон Арнаутов
- А мы потом поговорим о кредитовании малого и среднего бизнеса, про крупных корпоративных заемщиков, если есть что сказать, мы скажем, конечно.
Елена Речкалова
- Если мы говорим о розничном кредитовании, то рынок только зарождался. Он связан с тем, что мы, как банки, имели желание иметь очень высокую маржу. Высокая маржа обеспечивалась на нижнем массовом сегменте, потому что, во-первых, был очень высокий спрос на кредиты, которых просто не было; во-вторых, нечего скрывать, что это была модель, когда хорошие платили за плохих.
Антон Арнаутов
- Хорошие заемщики платили.
Елена Речкалова
- Хорошие заемщики платили за плохих. Поскольку рынок рос очень быстро, максимальный рост 40% и даже по кредитам наличными...
Антон Арнаутов
- В год?
Елена Речкалова
- Да, конечно. В 2012 году.
Антон Арнаутов
- Всё, что растет такими темпами, наверное, должно…
Елена Речкалова
- Да. Поскольку уже рынок немного созрел. Вторая проблема - это, конечно, бедность. У нас очень бедная страна, потому что у нас 61% населения имеет доходы среднедушевые - 27 тысяч рублей на человека. Это очень мало. Тут еще казуистика цифр, потому что чем меньше размер кредита и чем меньше срок, тем меньше клиент чувствует переплату. Это обеспечивало очень высокую маржу потребительского кредитования на самом первом этапе, и всё упирало в то, как ты управляешь себестоимостью. И то, что мы научились управлять себестоимостью, создали IT, управление продажами, аналитику, кредитные конвейеры и прочее - я считаю, это главное достижение первого этапа развития, потому что именно это изменило банковскую систему и именно это является залогом того, что все остальные банки, не только розничные, могут поменять управление, потому что банковская система, российская, просто неэффективна с точки зрения управления. И это является одной из причин кризиса.
Антон Арнаутов
- Какой-то опыт, bestpractice все-таки был накоплен за эти годы, несмотря на то, что результаты для самих банков плачевны, но мы чему-то научились? Правильно я понимаю?
Елена Речкалова
- Что значит плачевные? Сейчас - да.
Антон Арнаутов
- Многие банки «лежат» просто.
Елена Речкалова
- Но до этого шесть-семь лет все мы ходили, честно говоря, в шоколаде.
Антон Арнаутов
- Но этот шоколад не совсем правильно распределялся, я бы сказал. Не весь он шел на развитие, не весь шел на повышение эффективности.
Елена Речкалова
- По крайней мере, часть шла на повышение эффективности.
Антон Арнаутов
- Ок. Хорошо. Все-таки вот так, учились, учились на кошечках, учились на ошибках, учились, простите, на клиентах в том числе.
Елена Речкалова
- Клиенты были счастливы.
Антон Арнаутов
- До какой-то поры клиенты были счастливы, сейчас они резко разделились на тех, кто очень сильно несчастливы, насколько я понимаю, и тех, кто не берет кредиты. Что сейчас делать банкам? Вот они повисли, посткредитование, говорят, где-то дергается, кто-то даже радуется его оживлению, кто-то говорит, что сейчас кредитные карты оживились со страшной силой. Простите, не верю.
Елена Речкалова
- Я недавно читала статью Тарасова, который рассказывал…
Антон Арнаутов
- У нас на сайте bankir.ru?
Елена Речкалова
- Да. Прекрасная статья, с которой я согласна полностью, со всеми выводами. Кредитные карты сильно не вырастут (хотя, конечно, рынок большой, потенциал его очень высокий) в связи с тем, что управлять кредитными картами, управлять рисками кредитных карт мы просто еще не умеем. Нужно, к сожалению, набрать дефолтов, чтобы понять, что рисками надо управлять более консервативно. Сейчас еще один вывод, который можно сделать из первого этапа: банки научились управлять рисками.
Антон Арнаутов
- Научились?
Елена Речкалова
- Научились, конечно. Те, которые построили кредитные конвейеры и действительно набрали большое количество дефолтов, они реально управляют сейчас рисками и, если говорить сейчас о росте просрочки, то феноменально, что растет рассрочка в основном. Более быстрый темп роста просрочки – это просрочка по корпоративному бизнесу.
Антон Арнаутов
- По корпорантам?
Елена Речкалова
- Да. Если взять январь.
Антон Арнаутов
- Это по МСБ?
Елена Речкалова
- Это именно корпоративный.
Антон Арнаутов
- Корпоративный.
Елена Речкалова
- Корпоранты выросли на 12% за январь. А розничный бизнес вырос всего на 2%, и стала просрочка 8,14.
Антон Арнаутов
-Это не смотря на то, что положение дел у населения не улучшается, мягко говоря. По идее, должна просрочка расти, а она растет не так быстро, как в корпоративном бизнесе.
Елена Речкалова
- Но причина совершенно понятна. Причина заключается в том, что розница - очень прозрачный бизнес.
Антон Арнаутов
- Вот. Я как раз хотел сказать, что там с корпорантами вообще…
Елена Речкалова
- Это очень прозрачный бизнес и просрочку в розничном бизнесе, в общем, скрыть гораздо сложнее, чем в корпоративном бизнесе, потому что в корпоративном бизнесе реструктуризация – это распространенное явление.
Антон Арнаутов
- Неужели не научились в рознице рисовать?
Елена Речкалова
- Нарисовать с миллионами клиентов - очень сложно.
Антон Арнаутов
- Не смотря на продвинутые IT-системы?
Елена Речкалова
- Ну да, тем не менее. Скорее рисование – это исключение.
Антон Арнаутов
- Понятно. Так вот, хорошо. Одно из основных, можно сказать так, достижений вроде бы этого периода – это было построение кредитных конвейеров. А вообще, эта идея себя оправдала?
Елена Речкалова
- Конечно. На нижнем массовом сегменте, безусловно, она себя оправдала. На большом количестве мелких кредитов по-другому нельзя, потому что здесь ключевым является вопрос себестоимости и вопрос объема. Должна быть критическая масса с минимальной себестоимостью, чтобы построить эффективный бизнес. Поэтому розничный бизнес – это только технологии: IT-технологии, бизнес-технологии, риск-технологии, технологии управления людьми, маркетинговые технологии и так далее.
Антон Арнаутов
- Ок. Хорошо. Вот научились, но вот этот нижний массовый сегмент, насколько я понимаю, его уже просто, простите, выдоили. Там уже нет никого, кто хотел бы сейчас развиваться. Что дальше? Деньги-то зарабатывать надо. Надо же платить за пассивы, которые сейчас совсем недешевы. Что делать?
Елена Речкалова
- Конечно, удивительный этап сейчас, и так было в 2015 году, что пассивы физических лиц дешевле сейчас, чем пассивы «юриков», а кредиты юридических лиц, естественно, имеют меньшую ставку, чем кредиты физических лиц. Более того, банки, у которых были проблемы с ликвидностью в 2014 году, и не только розничные банки, фондировались за счет «физиков». Сейчас пассивы «физиков» составляют 28% от всех пассивов банковской системы.
Антон Арнаутов
- Это много?
Елена Речкалова
- 32% составляют пассивы юридических лиц.
Антон Арнаутов
- Сравнялось почти.
Елена Речкалова
- Приближаются. Тоже понятно, что во время кризиса количество юридических лиц и пассивов, наверное, не будет расти так быстро. Получается единственный источник - пассивы физических лиц, потому что они являются в данном случае донорами банковской системы.
Антон Арнаутов
- И Центральный Банк Российской Федерации.
Елена Речкалова
- Да, безусловно. Но это означает, что у банков накопилась очень большая клиентская база. Поскольку розница работала только на нижнем массовом сегменте, то разделились банки на розничные и крупные банки. На тех, которые построили кредитный конвейер и приобрели компетенцию управления рисками и командой, и те банки, которые просто имеют пассивы физических лиц и вопрос: «А что с ними делать?» Действительно, пассивы там достаточно серьезные. Понятно, что это разделение будет всегда. Эти средние банки не смогут, и не надо им соваться, собственно говоря, в розничный бизнес, тот технологичный, о котором мы говорим.
Антон Арнаутов
- С миллионами клиентов.
Елена Речкалова
- С миллионами клиентов.
Антон Арнаутов
- С дорогими IT-системами.
Елена Речкалова
- Да. Они должны заниматься своими физическими лицами, задействуя другие продукты. Это, конечно, автокредитование, которое не так технологично, как маленькие кредиты, это ипотека и то, чего у нас нет в России - у нас нет рынка homeacvity.
Антон Арнаутов
- Homeacvity. А что это такое?
Елена Речкалова
- Это кредитование под залог недвижимости.
Антон Арнаутов
- Это не ипотека?
Елена Речкалова
- Ипотека – это целевой кредит. Вам дают деньги на приобретение конкретной недвижимости, конкретной квартиры.
Антон Арнаутов
- И все сейчас говорят, что ипотека – это наша единственная надежда, во что мне не очень верится, потому что мне кажется, что рынок очень ограничен. Паша Самиев в этой же студии рассказывал о том, что ипотека, во-первых, физически ограничена нашим строительным сектором, у которого очень странные сдерживающие факторы роста.
Елена Речкалова
- Конечно, есть определенные ограничения. И потом, ипотека не удовлетворяет всех потребностей населения в кредитах, потому что, во-первых, не каждый человек соответствует требованиям продуктов банковской ипотеки, не каждая семья, потому что они достаточно жесткие. И в основном, сейчас тем более, это были ипотечные программы с государственной поддержкой, и банки занимались кредитами и ипотеками, которые выкупали АИЖК или «ДельтаКредит», там они имеют определенные параметры. Есть рынок, когда человеку в принципе нужны деньги: на лечение, на здоровье, на ремонт и так далее, и вот сейчас сложилась парадоксальная ситуация, когда эти деньги (в большинстве случаев) он получить не может. Более того…
Антон Арнаутов
- Либо может, но под сумасшедшие какие-то ставки.
Елена Речкалова
- Вот. И самое интересное, что опросы показывают… Опросили клиентов: если они брали кредит на ремонт и строительство, где они его взяли? И выяснилось, что только 35% клиентов получили кредит на покупку и строительство как ипотеку. А остальные 43% взяли его как потребительский кредит.
Антон Арнаутов
- Вынуждены были.
Елена Речкалова
- Вынуждены. Потому что у нас банки ничего им не предлагают.
Антон Арнаутов
- А большинство, наверное, и не взяло в результате.
Елена Речкалова
- Это те, кто взяли. Многим же не дали, потому что им нужны, конечно, суммы очень большие. Более того, что мы сейчас получили? Мы получили, что 43% добросовестных заемщиков - это не мошенники, которые вкладывали в развитие собственного благосостояния, получили кредиты под 35% годовых. А кризис. Как они могут реагировать? Естественно, они тоже начинают дефолтить. Это означает, что мы сами, из-за неразвитости нашего рынка, частично подталкиваем к такому сложному поведению клиента. А что касается Центрального Банка, то тут важно вот что сказать. Когда мы говорили о рынке, когда Центральный Банк стал говорить о том, что у нас ростовщическое кредитование, что необходимо его как бы зажать резервами - не учли одну очень простую вещь: не учли, что у нас более 55% кредитов по количеству - это кредиты менее 50 тысяч рублей.
Антон Арнаутов
- Совсем маленькие.
Елена Речкалова
- Совсем маленький.
Антон Арнаутов
- Это микрокредитование на самом деле.
Елена Речкалова
- В том-то всё и дело, что это кредиты, которые похожи на кредиты МФО. Но рынок МФО появился несколько лет назад, а раньше все эти кредиты, включая МФО, находились в банковских портфелях. И к этим банковским портфелям, к портфелям, практически аналогичным МФО, у которых, понятно, должно быть совершенно другое резервирование и должны быть другие ставки, применили резервирование, как к банкам. И это являлось одной из причин того, что розничное кредитование сильно упало. И только потом, через год, провели исследование, и действительно выяснилось, что нельзя говорить о перекредитованности. Хотя долговая нагрузка у нас не такая большая. У нас долговая нагрузка 22% в среднем.
Антон Арнаутов
- По населению, да?
Елена Речкалова
- По населению, да. Мы перекредитовываем нижний массовый сегмент и недокредитованный, сильно недокредитованный - это средний класс и те, кому нужны деньги, которые имеют достаточно стабильные доходы. Мы сами привели к тому, что мы создали этот рынок, а теперь мы говорим: «Рынок плохой». Да, он плохой.
Антон Арнаутов
- А что же делать? Первое - понятно. Мы констатировали, что рынок мы строили-строили и, наконец, построили, слепили что получилось. Что делать для того, чтобы перейти к этому самому homeacvity? Это кредиты под залог реально имеющейся недвижимости, если я правильно понимаю, и кредиты тем, у кого есть какие-то реальные доходы.
Елена Речкалова
- Совершенно верно. Дело в том, что наша страна имеет один из самых высоких показателей активов на душу населения. Например, финансовые активы есть у 74% населения. Нефинансовые активы - у 88% населения. Скажем, в Америке - это 94% населения. Мы недалеко ушли. Вопрос только в том, что у нас эти активы сформированы недвижимостью в основном, и эта недвижимость получена в результате приватизации, а не в результате зарабатывания доходов. У нас получаются ножницы: клиенты имеют недвижимость, имеют активы, но не имею доходов, чтобы обслуживать кредиты.
Антон Арнаутов
- Непропорционально, скажем.
Елена Речкалова
- Да, просто активы есть. Кроме того, у нас несколько недоразвит рынок, связанный с залоговым кредитованием, с точки зрения инфраструктуры.
Антон Арнаутов
- А что это значит?
Елена Речкалова
- Смотрите. Я неслучайно говорила о том, что когда мы строили розничный конвейер, для нас была самая главная задача – снизить себестоимость. Для этого использовались инновации, выдуманы были и внедрены, так активно и так быстро стали развиваться ДБО банков и так далее.
Антон Арнаутов
- Дистанционные каналы.
Елена Речкалова
- Да. Дистанционные каналы.
Антон Арнаутов
- Интернет-банкинг, мобильные банки.
Елена Речкалова
- Да. Активно стали развиваться колл-центры, работа с повторными клиентами. Всё это очень технологично и, в общем-то, все это управляемо, потому что себестоимость для этого была очень важна. Что такое залоговые кредиты? Это кредиты, которые имеют маленькую просрочку, но большую стоимость, себестоимость выдачи.
Антон Арнаутов
- Угу, всех их надо оценить.
Елена Речкалова
- Ну конечно, их надо оценить. И нужно сделать процесс, включая оценку, включая согласование. Часто это какие-то индивидуальные схемы. И вот куда сейчас пойдет рынок? Рынок пойдет в сторону оптимизации процесса выдачи. Мы должны то, что мы наработали на кредитных конвейерах для беззалоговых кредитов, применить для кредитных конвейеров, построить кредитные конвейеры (они будут более тяжелые процедурно, с точки аналитики) для залоговых кредитов. В общем, тоже нужно создавать... например, электронные закладные нужно создавать. Если это ипотека, то люди ездят и регистрируют в Регистрационной Палате – на это требуется время. Это какая себестоимость может себе позволить на этом рынке работать? Электронные закладные, быстрая регистрация и прочее.
Антон Арнаутов
- Какие-то изменения в регулировании требуются, в нормативной базе требуются? Что для этого нужно?
Елена Речкалова
- Да. Для этого нужно законодательно закрепить изменения документооборота, применять электронную закладную…
Антон Арнаутов
- Мы опять приходим к электронному документообороту.
Елена Речкалова
-Да. Это означает, что электронный документооборот войдет и в эту сферу. Просто не было необходимости.
Антон Арнаутов
- Так мы сейчас с вами до удаленной идентификации договоримся.
Елена Речкалова
- Наверное, для ипотеки удаленная идентификация - достаточно сложно, но оптимизация ее вполне возможна.
Антон Арнаутов
- Понятно. В общем, опять мы пришлик тому, что мы регулярно натыкаемся на эти барьеры.
Елена Речкалова
- Это не барьер. Это не мешает сейчас заниматься, когда у тебя нет массовости. Но для того, чтобы была такая же массовость по объемам (не по количеству, по объемам кредитов), нужно доработать еще частично эту часть.
Антон Арнаутов
- Я все-таки не могу согласиться с тем, что вы сейчас немного снизили накал страстей здесь, что нам ничто не мешает. Но, с другой стороны, банковский рынок, я имею в виду в плане ритейл, фактически лежит на боку. Нету модели. Сколько ни верь в то, что сейчас кредитные карты пойдут, будет просвет в отрасли, еще что-то там - это не стратегия. Стратегия в том, чтобы дать рынку новую модель развития. Мне кажется, здесь как раз регулятор на то и нужен, кроме того, чтобы лицензии отнимать каждую пятницу. Завтра пятница, кстати, насколько я помню. Банки с интересом ждут, наверное.
Елена Речкалова
- Бывает это и в понедельник.
Антон Арнаутов
- Понедельник был выходной.
Елена Речкалова
- Смотрите. Для начала надо определиться, для себя понять, что роста в 40% быть уже не может никогда, поэтому делать модель с ростом 40% - я думаю, что это из области фантастики. Стабильный нормальный рост 5-10%, максимально 15% – это признак мастерства при контроле рисков.
Антон Арнаутов
- Хорошо. Банки должны строить свои модели, исходя из того, что в год у них будет на всё про всё те самые 5-10% доходов.
Елена Речкалова
- Да. И снижать себестоимость, и оптимизировать свой бизнес.
Антон Арнаутов
- Закроются. Сори. Это была моя реплика в воздух.
Елена Речкалова
- Возможно. Потому что роста корпоративного бизнеса тоже нет. Он, по крайней мере, конечно, положительный, но там большая часть валютной составляющей - 35%. Понятно, что с переоценкой идет. Розница должна стать по-прежнему одним из драйверов, но с управляемыми рисками.
Антон Арнаутов
- Мне кажется, что все-таки в таком массовом, по-настоящему массовом бизнесе банкам еще настолько далеко до ритейлеров. Как те отжимают себестоимость, условно говоря. Галицкий, когда пишет, дает интервью и говорит... мне кажется, что банкирам надо с утра слушать о том, как развивается сеть «Магнит».
Елена Речкалова
- Если говорить о рынке продуктового ритейла, то есть «Магниты», есть остальные маленькие магазины, которые совершенно не используют никакие бизнес-процессы. Такая же ситуация есть и на рынке банковского ритейла. Есть пять-шесть крупных банков, которые считают себестоимость, реально считают себестоимость, потому что там каждую копейку умножить на большое количество операций – это миллион рублей. И есть те банки, которые не знают, как это делать.
Антон Арнаутов
- Слушайте, у нас есть общий знакомый хороший, Виктор Жидков, у которого маленький-маленький банк, но так, как Виктор считает свои копейки - по-моему, нет ни одного крупного банка. Я хотел сказать сейчас, что то, что ты маленький - это не означает, что ты не можешь и не должен считать. Считать, наверное, должен еще лучше, потому что у тебя еще меньше.
Елена Речкалова
- Но банки, которые занимаются корпоративным кредитованием... Все-таки Жидков занимается малым бизнесом. Транзакционный бизнес для малого бизнеса - это определенный сегмент. А когда ты занимаешься корпоративным кредитованием, и у тебя одна сделка покрывает все доходы розничного бизнеса и оптимизацию на 30% всего банка - это совершенно другая идеология. Я много разговаривала. Существуют две разные планеты: это банки розничные, которые считают каждую копейку (их очень мало - которые действительно умеют управлять затратами); и банки, которым это просто не надо.
Антон Арнаутов
- Хорошо.
Елена Речкалова
- Сейчас ситуация поменяется, конечно.
Антон Арнаутов
- Ситуация поменяется в какую сторону?
Елена Речкалова
- Начнут считать.
Антон Арнаутов
- Начнут считать все.
Елена Речкалова
- Да.
Антон Арнаутов
- Наверно, рано или поздно это должно было... не все же шоколадки есть. Надо иногда и посчитать.
Елена Речкалова
- Поэтому я и оптимистично к этому отношусь.
Антон Арнаутов
- Хорошо. Вы считаете, что все-таки есть у нас шанс, что вот это самое залоговое кредитование станет драйвером какого-то если не бешеного роста, то хотя бы постепенного восстановления? Правильно я понимаю?
Елена Речкалова
- Да. Я так считаю. Более того, одним из способов перевода потребительских кредитов без залога - в залог, чтобы получить меньшую ставку - это тоже может быть драйвером.
Антон Арнаутов
- Не просто реструктурировать, бегая из одного банка в другой, в третий, четвертый, пятый.
Елена Речкалова
- Да. Понимаете, это другая модель. Модель беззалогового кредитования была построена следующим образом: большой коллекшн. Сейчас почему не работает эта модель? Потому что затраты на коллекшн стали съедать прибыль.
Антон Арнаутов
- Слушайте, коллекшн - это вообще такой больной вопрос. Вот эти страсти вокруг закона о коллекторе. Кстати, нужен нам закон о коллекторе?
Елена Речкалова
- Я считаю, что нужен. Но то, что сейчас происходит, когда населению объясняют, что коллектора все плохие - я считаю, что это тоже преступление, которое надо прекращать. Цивилизованный рынок – это понятно. Но такие крайности - я считаю, что это опасно.
Антон Арнаутов
- Мне кажется, что тут какая-то должна быть двухходовка. Надо объяснять, что ты, конечно, можешь возмущаться плохими и злыми коллекторами, но если ты добросовестный плательщик, то ты платишь еще и за того парня, который не хочет почему-то платить. И коллекторы тебе помогают немного меньше платить за того парня, который просто не хочет платить по своим кредитам, набрав их. Хорошо. С коллекторами понятно. Закон почему-то не принимается. А кто должен курировать коллекторов? Сорри за такой провокационный вопрос.
Елена Речкалова
- Провокационный вопрос. Я, честно говоря, не считаю, что судебные приставы с этим справятся. Я понимаю, что это и не функция Центрального Банка, который от этого открещивается, но мне кажется, это не дело приставов.
Антон Арнаутов
- Понятно. В общем, кто-то должен их курировать, но никто не хочет. Видимо, надо монетку подкинуть. Кто-то должен начать это делать.
Елена Речкалова
- Вы понимаете, это тоже самое, что и «кто будет создавать банк плохих долгов?»
Антон Арнаутов
- Тут только государство, по-моему.
Елена Речкалова
- Вот! Государство - это что в данном случае? Кто будет представлять интересы?
Антон Арнаутов
- Хорошо.
Елена Речкалова
- Хотя он тоже очень нужен.
Антон Арнаутов
- Понятно. С МФО. Вот МФО тоже хотят запретить вместе с коллекторами. Выборы скоро уже. Надо что-то такое произносить, вот говорят: «МФО - корень зла, давайте его запретим, потому что коллекторы не за банковские долги в основном лютуют».
Елена Речкалова
- Конечно. У нас страна бедная. У нас страна микрофинансирования, как я говорила. Получают все меньше, чем 27 тысяч рублей. Это страна микрофинансов.
Антон Арнаутов
- И запретив микрофинансы…
Елена Речкалова
- И запретив микрофинансы, мы существенно снизим потребительский спрос, который сейчас является уже основным стоп-фактором развития экономики, потому что запросы конечного потребителя сильно снизились. Это же касается не только банковской сферы. Это касается вообще всей промышленности. И, скажем, опросы, проведенные РСПП, говорят о том, что предприятия говорят не о том, что нам нужно регулировать курс доллара. Говорят две вещи: «Нам нужно стимулировать потребительский спрос и сделать прогнозируемый курс доллара». Вот две вещи. Но главным является, конечно, потребительский спрос.
Антон Арнаутов
- Меня лично пугает, когда он начинает вдруг вниз идти непонятно с чего. Это тоже пугает. Пугает не только движение вверх, но и вниз.
Елена Речкалова
- Кстати, как вы можете прогнозировать это все?
Антон Арнаутов
- Да.
Елена Речкалова
- То есть главное - это неопределенность.
Антон Арнаутов
- Еще один провокационный вопрос, о котором очень много шума – это валютная ипотека так называемая. Как вам кажется правильно поступить в этой ситуации? Я так понимаю, что сейчас в валюте ипотеку уже не выдают?
Елена Речкалова
- Конечно, не выдают. Во-вторых, мне кажется, это скорее PR. Во-первых, таких 24 тысячи всего. Это не так много. Это тот случай, когда реально люди объединись и очень грамотно стали себя вести. Вероятно, там работают профессионалы, которые грамотно создают PR-кампанию. Конечно, есть случаи, безусловно, когда люди оказались в тяжелейшем состоянии, но надо понимать, что у них был выбор, и они этот выбор, в общем-то, сделали сами.
Антон Арнаутов
- Мне кажется, государство здесь проигрывает некой PR-кампании. Мы не привыкли работать с активизмом.
Елена Речкалова
- Абсолютно.
Антон Арнаутов
- А тут с этим столкнулись. Я не говорю, что активизм - это плохо.
Елена Речкалова
- Нет. Это очень хорошо.
Антон Арнаутов
- Каждый должен уметь защищать свои интересы. Это интересы 24 тысяч людей.
Елена Речкалова
- Тут очень правильно построенная, я считаю, кампания.
Антон Арнаутов
- Понятно. Ладно, Бог сними. Наверное, как-то найдут выход и те, и другие из этого клинча. Я думаю, что должен быть какой-то компромисс, наверное, найден.
Елена Речкалова
- Предлагали же компромиссы. Каждый банк предлагал свои условия реструктуризации. Несколько вариантов было каждому клиенту, но клиенты не выбирали фиксированный курс, они не выбирали увеличение срока.
Антон Арнаутов
- Сейчас, кстати, если я могу себе позволить хоть какой-то совет, вот сейчас курс опять пошел вниз. Сейчас, по-моему, тот самый момент, когда надо договариваться, потому что дальше может быть…
Елена Речкалова
- Хуже.
Антон Арнаутов
- Да. Изрядно хуже. Это мое личное мнение. Еще один сложный вопрос. Я понимаю, что он не совсем про розничное кредитование, но… Требования Базеля. Не ваш вопрос? Могу сразу снять.
Елена Речкалова
- Это вопрос, наверно, не мой. Поэтому…
Антон Арнаутов
- Ок. Снимаем. Тогда мы поговорим с макроэкономистами. Потому что в Европе не знают, что с этим Базелем делать, может его как-нибудь изолировать, и пусть они там сидят и выдумывают свои законы. Они сейчас хотят опять ужесточать что-то такое в очередной раз. Горный воздух, наверное, действует. Окей, хорошо. Давайте поговорим о более приятном все-таки - об инновациях. Вы говорили, что в розничном кредитовании большую роль сыграли инновации. А в чем вы сейчас видите возможность для инноваций в такой сложной ситуации сегодня?
Елена Речкалова
- Весь розничный бизнес последние десять лет был инновационный. Притом, шли маленькими шажками. Увидели, что можно сэкономить здесь копейку - применяли какие-то инновации. Сейчас вообще мир изменится. В ближайшие, наверное, пять лет мы даже не можем представить, какие инновации повлияют на нашу жизнь, и от чего мы будем вынуждены сами добровольно отказаться. Я, в общем-то, верю в В2В-кредитование, хотя оно в России не идет вообще сейчас.
Антон Арнаутов
- Давайте лучше перечислим, что у нас идет, потому что у нас очень много чего не идет. У нас вообще не идут инновации именно финансовые.
Елена Речкалова
- Но мне очень нравятся брожения, которые сейчас есть, активность. И то, что этим занимается Центральный Банк. Это, конечно, можно сказать…
Антон Арнаутов
- Занялся.
Елена Речкалова
- Да, занялся. То, что этим занимается ряд организаций… Единственная проблема заключается в том, что у нас сейчас стартаперов меньше, чем людей, которые хотят этим заняться. Это действительно проблема.
Антон Арнаутов
- А почему?
Елена Речкалова
- Во-первых, людей толковых мало, скажем так. Функционеров гораздо больше, чем…
Антон Арнаутов
- Кадры и инфраструктура, как говорят.
Елена Речкалова
- С другой стороны, сейчас много свободных IT-шников, которые…
Антон Арнаутов
- Освободившихся.
Елена Речкалова
-Освободившихся, которые сбиваются в какие-то команды и начинают что-то делать.
Антон Арнаутов
- Вы знаете, как мне говорили, с IT-шниками сейчас как раз беда, потому что им сейчас выгодно работать на Запад в силу разницы в курсах.
Елена Речкалова
- Не все могут работать на Запад. Многие все-таки остаются в России, и в России им надо что-то делать. Кроме того, инновации могут быть маленькие и небольшие.
Антон Арнаутов
- Лена, но ведь есть же огромная проблема в том, что сделать-то можно, построить легко аэроплан: купить фанеры, сколотили, мотор прикрутили, всё – может полететь. Не нужно никому. Банки не покупают. С этим как быть? Реальность в том, что банки не покупают, в широком смысле слова, инновации. Им не нужно это. По многим причинам они…это два мира, которые между собой не контактируют.
Елена Речкалова
- Да, есть такая проблема. Одна из серьезнейших проблем – это проблема бизнес-культуры. Вот я последнее время консультирую достаточно большое количество банков, они точно были несклонны к инновациям, потому что бизнес-культура в организации такая, что никто не считал, по-хорошему. И любая инновация – это геморрой. Зачем? Но я работала также в банках, в которых инновации были потребностью, потому что у тебя есть потребность считать, и ты лично, и твоя команда заинтересованы в том, чтобы бизнес был более оптимальный, просто прозрачный и так далее. И тогда инновации приветствовались. Даже более того, если не было этих инноваций, считалось плохо (не для галочки, а именно для бизнеса).
Антон Арнаутов
- Парадоксальная мысль, что Центробанк таким образом может способствовать инновациям, заставляя банки считать.
Елена Речкалова
- Во всех кризисах есть же и плюсы. Вот один из плюсов: чем ты более бедный, тем ты быстрее бегаешь.
Антон Арнаутов
- Вы много видели разных команд молодых, которые что-то делают. А у нас есть потенциал вот в этом плане? Есть те команды, которые реально что-то интересное могут сделать здесь, на российском рынке?
Елена Речкалова
- Я видела. Не все взлетают. Очень много зависит от руководителя, конечно, потому что он является вдохновителем и лидером. Я, кстати, считаю, что в России, скорее, существует проблема... Взлететь могут. Вот мы сами по себе, по сути, такие революционеры, мы можем что-то сделать, что-то запустить, показать рост 100%. Самое главное – мы не умеем управлять.
Антон Арнаутов
- Я боюсь, что за оставшиеся 49 секунд мы все-таки не научим нашу аудиторию управлять, но мы можем констатировать, что, если я правильно понимаю ваше настроение, надежда есть.
Елена Речкалова
- Когда реализуется… Она реализуется не сегодня, но мне кажется, что есть правильный тренд. Выхода другого нет. Через 2-3 года будет, безусловно…
Антон Арнаутов
- Вы знаете, у нас страна постоянно развивается именно потому, что у нас нет другого выхода.
Елена Речкалова
- У нас просто нет другого выхода.
Антон Арнаутов
- Хорошо. На этой радостной ноте мы подводим итог нашей передачи с Еленой Речкаловой, заместителем сопредседателя комиссии по банкам и банковской деятельности РСПП.
Елена Речкалова
- Российский союз промышленников и предпринимателей.
Антон Арнаутов
- Замечательно. Огромное спасибо, Елена, что вы к нам пришли. Поздравляю с прошедшим весенним праздником, с наступлением весны. Еще раз увидимся в этой студии.
Елена Речкалова
- Конечно.
Антон Арнаутов
- Спасибо.
Елена Речкалова
- Спасибо.